Я рассказал Джиму о нашем с Дедом разговоре.

— Вот черт! — вырвалось у него.

— Я думаю, он никому не скажет, — проговорил я.

— А глаза у собаки и вправду были красные?

— Ярко-красные.

— Эта собака видит мистера Уайта.

— Я тоже так подумал.

— Если собака его видит, то почему Мэри не видит? Белая машина в Драном городе вот уже две недели как стоит на Хаммонд-лейн.

Мы нашли Мэри в ее комнате — она лежала на полу и складывала паззл, изображающий лесную тропинку. Я удивился тому, что Мэри не болтает с Салли О'Малли и Санди Грэмом. Джим, вероятно, подумал о том же, потому что спросил:

— Куда подевался Микки?

— Заткнись, — сказала Мэри, приставляя очередную часть к паззлу.

Джим поведал ей о татуировке Деда, а потом спросил, почему белая машина остается на месте.

— Сделай мистера Уайта, — сказала она, не поднимая глаз.

— Так он не в машине? — спросил я.

— Спасибо. — И Мэри указала нам на выход.

Я пытался связать воедино собачье предупреждение, мистера Уайта без его машины, Рэя и все остальное, связать во что-нибудь такое, что можно осмыслить. Я вышел на задний двор подышать воздухом. Джим последовал за мной.

— Он нацелился на Мэри, — сказал Джим.

— Нужно сказать папе.

— Нет. Рэй обо всем этом знает. Мы сначала должны выяснить, что у него за план.

— Я не пойду.

— Тогда я пойду один.

— А что, если мистер Уайт найдет тебя прежде, чем ты найдешь Рэя? — спросил я.

Он пожал плечами:

— Что ж, придется рискнуть.

Тем вечером Бабуля сообщила нам после обеда, что днем на нашей улице побывала полиция.

— Где? — спросила мама.

— У Хайесов. Их дочь слышала что-то за окном прошлой ночью.

— А она видела кого-нибудь? — спросил Джим.

— Было слишком темно.

Позднее мы спустились в подвал. Джим достал из Зала славы бродягу и покрасил в белый цвет — всего, вместе с булавочными руками. Глаза его горели даже из-под краски. В разгар своей работы Джим поднял на меня глаза и произнес: «Марси Хайес». И мы оба рассмеялись.