Карли сделала большой глоток красного вина и уставилась на связанную в узел куртку на кофейном столике Нейта. Она могла почувствовать его в запахе мыла из его душевой и на футболке с длинными рукавами, которую нашла в комоде. Девушка хотела бы, чтобы он был здесь, чтобы кто-то сказал ей, что делать. Еще один глоток вина, и она подтянула куртку по направлению к себе.

Она не планировала разглядывать фотографии. Когда она убирала экипировку для скалолазания, она думала о том, чтобы сжечь их в раковине. О том, чтобы собрать сумку и уехать. Сесть в свою машину и завести мотор, о том, чтобы найти дом на колесах на побережье или дешевый мотель в Сиднее, какое-то место, где она сможет дистанцироваться и подумать. Она думала о полиции тоже, но не долго. Это длинная история о темных местах и о мужчине извращенце с ящиками сокровищ на потолке… и уже было за полночь. Не важно, насколько спокойной и логичной она была, такой звонок станет еще одним большим, сильным ударом по ней. Спокойствие и логичность могут сделать все только хуже.

Сейчас, пока она разворачивала тайник, она увидела, что первоначальные стопки слегка перемешались. Она сделала еще глоток вина и начала сортировать их на кофейном столике. Лицом вниз. Она хотела быть организованной, прежде чем расклеится.

Четырнадцать небольших кучек выстроились в ряд как карточная игра. Она могла сказать, что не все из них были фотографиями: некоторые карточки были слегка больше и имели матовую поверхность. Когда она закончила, девушка осушила бокал, наполнила его снова и поставила его на пол.

― Ладно, время сделать это.

* * *

Она начала слева. Со стопки из пяти фотографий. Карли собралась с духом и перевернула их. Нахмурилась. Верхняя была крупным планом и не была унизительной или ужасающей. Это было изображение часов. Ее часов. На чьей-то руке.

Она переместила карточку назад, стала рассматривать следующую. Сережка, лежащая на ладони: та с ярмарки, которую она потеряла и нашла. Затем кружка с ободком из губной помады на краю. Ее зеленый шарф аккуратно сложенный. И единственный черный носок на розовой изоляционной ткани.

Карли посмотрела вдоль ряда стопок. Он пугал ее в постели и крал вещи, чтобы фотографировать? И все?

Она взяла следующую стопку и получила ответ. На первом фото было шарообразное свечение, окруженное темнотой, кровать Карли в его центре. Покрывало было снято, а ее тело распростерто на простыни. Она была одета в пижаму, спасибо тебе боже. Она никогда не просыпалась обнаженной, но это не означало… она перешла к следующему фото. Лицом вниз и распростерта. Разные пижамы. Затем в ночнушке, задравшейся до талии, с темной порослью волос на лобке. Затем в пижаме с расстегнутым верхом и голой грудью. Восемь фотографий, тот же самый ракурс, разное ночное белье, на некоторых ее тело обнажено, на каждой ее руки и ноги широко расставлены. Так, какой она была, когда он был на ней сверху.

Она стремительно встала, зашагала. Походила еще, с рукой, прижатой ко рту. Она увидела трубку свернутой бумаги на обеденном столе Нейта – планы здания. Она увидела вино на полу, хотела глотнуть его, не была уверенная, что оно там простоит.

― Ох, бл*ть.

Она побежала в ванную, и ее вырвало над унитазом.

Девушка вскипятила чайник, обыскала кухню Нейта, обнаружила бутылку скотча и добавила его себе в чай. Она размышляла, пока скованно передвигалась. Круг света был от вспышки камеры. Он снял с нее покрывало, расположил ее тело, встал над ней и щелкнул снимки. Это заняло бы время, вспышка должна была быть яркой. Почему она не проснулась?

В третьей стопке было еще больше фото. Она пропустила их и взяла четвертую, перевернув квадратные картонки.

Чисто белые, за исключением мелкого, аккуратного почерка невероятно ровными линиями. Карли прищурилась, пытаясь прочесть буквы. Она не смогла прочитать все, множество слов казались аббревиатурами. Все же она поняла, что это было: даты, время, продолжительность, действия, наблюдения. Ублюдок документировал все происходящее с ней, как чертов научный эксперимент.

Три недели назад он написал:

02:50: инт. в три минуты, виз. реакция отс, мыш. сл., 60-109 уд/мин, ЧДД увел. при полном контакте. Рез-т улуч.

Карли принесла свой лэптоп с собой и открыла его сейчас, гугля аббревиатуры. Она не нашла всех ответов, но догадывалась, что это означает: в два часа пятьдесят минут утра был трехминутный интервал (никакого упоминания для чего), ее зрительная или видимая реакция отсутствовала, ее мышцы были расслабленными, пульс варьировался от 60 до 109 ударов в минуту, частота дыхания увеличивались при полном контакте. Согласно засранцу на ее потолке, это был улучшившийся результат.

Она задумалась, означал ли трехминутный интервал, что он пришел и подождал три минуты, чтобы посмотреть проснется ли она. Зрение или отсылка на него были неясными. Возможно, он осмотрел ее глаза, вероятно, сделал визуальный осмотр других реакций. Остальное, впрочем, было очевидным.

Он мог по-новому расположить ее тело и одежду, потому что она была вялой и без сознания. Ее пульс и дыхание ускорялись, когда он оказывался сверху нее. И результат был лучше, чем предыдущие.

Карли снова потерла ямку на горле, вспоминая биение своего пульса и громкое сипение ее дыхания. Может, было лучше, что она проспала, пока он расстегивал ее пижамы, задирал ночнушки и лапал ее.

Может, если бы она проснулась, могла бы пнуть его в лицо. Почему, черт возьми, она так не сделала?

Она просмотрела оставшиеся стопки, там было восемь групп снимков. По одной на каждый визит в ее лофт, предположила она.

Она вернулась к фотографиям, нашла снимки, снятые в ее квартире. Крупные планы кладовки и холодильника, ее DVD коллекции, содержимого ее шкафчика в ванной, упаковок с тампонами под раковиной, мешанины из трусиков и бра в ее комодах. Снял ли он их, пока она лежала одурманенная в постели? Или приходил ли он в другой раз? Вероятно, для этого есть название, вуайеризм или что-то наподобие того. Что бы это ни было, оно заставило Карли с опаской взглянуть на французские двери и на соседство внизу.

Она сделала глоток приправленного скотчем чая. Еще одна стопка снимков. Эта серия обожгла ее. Карли предположила, что это смешной кадр, снимок «Ты попался», такой, который делают лет в четырнадцать на пижамной вечеринке и кто-то засыпает. Не волосы из крема для бритья и нарисованные усы, но близко к этому. Карли, заснувшая с пальцем в носу, пальцы другой руки лежали на ее промежности, как бы почесывали зад, средний палец оттопырен. Три фотографии подряд – не видь зла, не слушай зла, не говори зла.

― Бог ты мой. Сколько тебе лет?

От этой мысли она замерла.

Тело сверху нее было сильным и худощавым. Он должен был быть ловким, чтобы пробраться внутрь и выбраться из вентиляции и через сборные скаты. Тонкий, подтянутый пожилой мужчина мог сделать это, но станет ли он делать такого рода фото? Станет ли сорокалетний или пятидесятилетний, который был организованным и достаточно расчетливым, чтобы держать вентиляционные решетки в чистоте, сооружать скрытое хранилище, детально указывать пульс и дыхание, быть достаточно незрелым, чтобы засовывать ее палец ей в нос ради забавы? Потому что так оно и было. Засранец насмехался над ней. Собирал данные, хранил файлы и наслаждался своей собственной шуткой.

Это то, что он делал с каждым, кого посещал? Как много других двойных деревянных панелей на потолке? Как много уродливых коллекций фотографий там наверху?

Следующая стопка карточек была написана более аккуратным прямым почерком, но в этот раз тут были указаны совсем другие данные. Даты, какие-то измерения, акронимы и аббревиации, разбросанные по всей карточке: mcg, FEN, PPF, MDL, INO, Sal d., Aya, THC.

Гугля акронимы, она нашла сайт, осуществляющий поиск по категориям: медицинские, милитаристические, научные и технологические. Карли засомневалась, что ей нужны милитаристические термины, но остальные могли помочь.

FEN обозначал Сеть Семейного Воспитания, фентанил и Дальневосточная Сеть. Она поискала медицинский термин фентанил и нашла: мощный, синтетический опиоидный анальгетик, обладающий быстродействием и коротким сроком действия. Простое описание гласило: «Быстродействующий анестетик».

Карли прижала руки к груди, как будто наркотик курсировал по ее телу прямо сейчас. Только вот ее не тянуло в сон – ее кожа зудела, а сердце грохотало, на глазах выступили слезы, а ноги хотели бежать. Спастись. Но было уже слишком поздно для этого.

― Он накачал меня наркотиками? Я была под наркотиком?

Карли поискала другие акронимы. Про некоторые она не нашла ничего, но то, что нашла, рассказало ей многое. Седативные, снотворные, галлюциногенные и психотропные наркотические средства. Различные сочетания с единицей измерения в микрограммах.

С головокружением, горящим лицом, она встала, зашагала, попыталась обрести контроль. Она выровняла стулья, протерла столы Нейта, проверила, что входная дверь закрыта. Вспомнила предыдущие утра, когда она крадучись перебиралась по своей квартире, неспособная оставаться на месте.

Она думала, что это ее тревога, ее груз прошлого.

«Ты кажешься вменяемой», ― сказал ей Нейт через несколько часов после того, как она угрожала ему ножом.

Она сказала ему, что была напугана, он сказал, что ему кажется, что дело в чем-то большем. Ты была взбудораженной, Карли. Абсолютно взвинченной. Он спросил, что она ела, предположил наличие аллергической реакции.

― Я думала, что дело было во мне, ― рявкнула она в пустой комнате. Она чувствовала это все прежде. ― Я думала, что это мой вид безумия.

Снова в лэптопе она поискала информацию о наркотиках, обнаружила целую солянку из побочных эффектов – растерянность, тревога, потеря памяти, учащенное сердцебиение, слабость, онемение мышц, сухость во рту. Это объясняло многое: ее хождения взад-вперед, апатию, ее жажду, почему она не могла точно рассказать полиции о том, что произошло. Это вновь натолкнуло ее на мысль о трехминутном интервале и визуальном/зрительном отклике. Ждал ли он три минуты после того как дал ей наркотики, а затем проверял глаза? Была ли она временно ослеплена? Вот почему она не могла видеть его и ночник? Или это была потеря памяти – может она видела мельком и не помнила. Может, она была в такой отключке, что даже не могла видеть свет. Может, она все воспринимала, но воспоминания вымылись из ее кровотока.

Однако, не все из них. Она помнила, как он был сверху нее, дышал ей на лицо, шептал ей в ухо. Она думала, что это было началом и концом, что мужчина в ее лофте убегал, как только она просыпалась. Теперь же она задавалась вопросом, в каком порядке происходили события и, когда наркотики начинали действовать. Придавал ли он позу ее телу на кровати и сначала делал фотографии или он делал это после того, как располагался над ней? Она никогда не видела, как он уходит, комната всегда была пустой, когда она, спотыкаясь, шла к лестнице.

Она потёрла руку, подумав об инъекциях – она никогда не ощущала боль от них. Подожди, один из акронимов, INO обозначал ингаляцию. Она вдыхала эту хрень?

Она подумала об ингаляторах при астме и пластиковых трубках в носу. О газовых баллонах и аквалангистах, о кислородной палатке и…

― Бл*ть.

Она встала, и отошла подальше.

― Хватит. Ты видела достаточно.

Она снова приняла душ, отскребая свою кожу, раздумывая, стоит ли пойти к врачу, чтобы сделать анализ крови, о долгосрочных эффектах от смеси наркотиков и об акронимах, которые не могла расшифровать. Она подумала также о коробке сокровищ над квартирой Элизабет.

Посещал ли он Элизабет в ту ночь, когда она умерла? Если он дал ей седативные и опиаты, это не просто напугало пожилую женщину. Это было убийство.