Лисандр бежал через пригород Амиклов к дому своего деда. Улицы городка были полны народу, однако было ясно, что все собираются не к открытию рынка, а готовятся к войне. Мимо проехала телега со средствами первой помощи: пилами для отсечения конечностей, носилками и лубками. Другая телега везла дрова. Среди домов расхаживал надзиратель.

— Выносите все, без чего можете обойтись! — крикнул он. — Все, что вам не жалко для армии. Ваши кладовые не остановят персов, если армия потерпит поражение.

Лисандр бежал так быстро, что чуть не наскочил на толстяка с кучей подносов в руках. Увидев красный плащ юноши, тот поклонился, нетвердо держась на ногах.

— Извините, господин. Я вас не заметил. Мне надо погрузить вот эту соленую рыбу. Все для воинов.

Лисандр не остановился.

Вдоль улицы жители выносили на руках все, что у них было припасено. Дрова для топки, соленое мясо, кувшины с вином, лекарства. Лисандр раньше не видел такой сплоченной Спарты. Перед угрозой вражеского нашествия все действовали сообща.

Лисандр прошел мимо открытой кузницы, где волосатый периэк с обнаженной грудью ковал меч из раскаленного докрасна железа. Стук его молота разносился по всей улице.

Кузнец заметил плащ Лисандра и крикнул ему:

— Спартанец, пусть боги встанут на твою сторону! Не опоздай на сражение!

Лисандр ускорил шаг и пробирался через толпы людей, наводнивших центральную площадь Амиклов. То, что он увидел, остановило его.

На площади выстроилось множество спартанских воинов. Лисандр сосчитал никак не менее двадцати пяти рядов и, наверно, столько же фаланг. Около пятисот воинов — целый батальон — все в форменных плащах, с переброшенными за плечи щитами. В лучах солнца сверкали наконечники копий.

Над шумом толпы прозвучал высокий ясный голос, затянувший песню. Пел молодой темнокожий человек — наверное, раб из города Карфагена, находившегося по ту сторону Великого моря.

Многие богатые спартанцы держали хотя бы одного чужеземного раба для развлечения, а карфагеняне считались лучшими певцами. Подойдя ближе, Лисандр разобрал слова:

Песня закончилась, и из толпы раздались резкие звуки свирели. Когда они прозвучали в четвертый раз, Лисандр заметил, что спартанский солдат подносит к губам какой-то инструмент. Его примеру последовали двое других, затем все четверо заиграли в унисон.

Прозвучал рог и по площади эхом пронесся резкий голос:

— Спартанцы! Мы идем на войну! Возвращайтесь со щитами или на щитах!

Лисандр увидел, как из строя вышли четверо воинов и возглавили построение. За ними последовали еще четверо, затем еще одна четверка.

Все выстроились в фалангу и один за другим начали покидать площадь. Они направлялись на север, навстречу персам.

Воины покидали Спарту тогда, когда были нужны ей более всего.

Лисандр бежал по дороге к большому дому Сарпедона. К нему с грохотом приближалась колонна покрытых пылью телег. Ее сопровождали перепачканные грязью илоты. В телегах лежали копья и части доспехов.

— Вы едете не в том направлении, — сказал Лисандр идущему впереди илоту, когда телеги с ним поравнялись. Тот посмотрел на юношу ввалившимися от усталости глазами и ответил:

— Мы возвращаемся с переднего края битвы.

— Как идет битва? — нахмурился Лисандр. Раб потряс головой:

— Битва идет целый день, но никто еще не добился преимущества. Наши фаланги отбрасывают их назад, но персы перестраиваются на берегу и снова наступают. С обеих сторон много погибших.

Илот указал рукой на поклажу в телегах. Лисандр подошел ближе. Там лежало несколько помятых, забрызганных кровью щитов. Лисандр сглотнул, думая об их хозяевах. Должно быть, те погибли от страшных ран.

— Удачного дня, — сказал илот и отошел. Шаткая телега покатился дальше.

Лисандр подошел к дому Сарпедона. По обе стороны ворот стояло по вооруженному спартанцу. Заметив Лисандра, они подняли головы и выпрямились. Это были молодые люди лет двадцати пяти. На них были новые плащи, а их копья, судя по прямым и блестящим наконечникам, еще не видели боя.

Лисандр хотел пройти между ними, но часовые скрестили копья и преградили ему путь.

— Мне необходимо поговорить с эфором Сарпедоном, — заявил юноша.

Один из спартанцев улыбнулся и обратился к своему товарищу:

— Ты слышал, Кирос, этот мальчик хочет поговорить с великим полководцем.

Второй часовой фыркнул и наклонился к Лисандру:

— Я слышал, Александрос. Молодой человек, ты немного опоздал, совещание Совета уже началось.

— Я пришел сюда не на совещание, — ответил Лисандр. — Я пришел к Сарпедону.

Спартанец по имени Кирос нацелил копье в лицо Лисандра.

— Парень, говорю тебе в последний раз. Сарпедон со старейшинами. Ступай своей дорогой.

— Прошу вас, у меня очень срочное дело. Я принес сведения о персидской армии.

— А моим дедом был сам Ахиллес, — пошутил Александрос. — А теперь уходи, — часовой опустил руку на эфес меча, — иначе тебе придется думать не о столь приятных делах.

Позади часовых возникла изящная девичья фигура в простом белом платье.

Кассандра. Казалось, прошла целая жизнь, как они виделись перед уходом Лисандра в горы.

— Пропустите его, — приказала она.

— Но, моя госпожа… — заговорил Кирос.

— Делай, как я говорю, — прервала Кассандра, — иначе тебе придется держать ответ перед самим Сарпедоном.

Оба часовых поклонились и тут же убрали копья. Лисандр мог войти.

— Следуй за мной, — сказала Кассандра. Она повела его вдоль коридора слева от входа, затем через складское помещение, забитое мешками, в спальню. Кроме постели, там стояло несколько дорогих на вид сундуков, стены были увешаны коврами, расписанными сценами из жизни богов. По мозаичному полу медленно передвигалась черепаха.

Воцарилось неловкое молчание, Кассандра не осмеливалась взглянуть Лисандру в глаза.

Она подняла с пола свою любимицу, села на край постели и положила черепаху себе на колени.

Лисандр припомнил их последний разговор, и у него появилось щемящее чувство вины.

— Кассандра… я должен…

— Ты хорошо выглядишь, — девушка прервала его и улыбнулась. — Ты выдержал испытание.

— Да, — сказал Лисандр. — Прошу прощения за то, как я себя вел перед ним. Ты не ошиблась в Демаратосе — друг без друга мы не выжили бы.

— С ним тоже все в порядке? — спросила девушка. Лисандр видел, что она старается не выдать свое волнение.

— Он чувствует себя отлично, — ответил юноша. — Послушай, помоги мне встретиться с дедом. Я принес важные сведения.

— Ладно, — ответила Кассандра. — Но он сейчас во внутреннем дворике совещается с другими командирами. Мы не имеем права прерывать совещание.

— Я должен поговорить с ним немедленно, — сказал Лисандр. — Это крайне важно!

— Но это совещание военного Совета! — возразила Кассандра. — Оно строго секретное!

— Мне обязательно нужно туда попасть — воскликнул Лисандр. В противоположной стене комнаты он заметил дверь и направился к ней.

— Лисандр, не делай глупостей, — сказала Кассандра, опуская черепаху и пытаясь преградить ему дорогу. — Выше всего Совет ценит конфиденциальность. Только старейшины имеют право говорить на нем.

У Лисандра не оставалось выбора — он не мог терять ни минуты.

Он бесцеремонно оттолкнул Кассандру — та споткнулась и вскрикнула. Но Лисандр не оглянулся, бросившись в комнату.

— Сарпедон накажет тебя, — крикнула девушка, бросаясь за ним.

«Упрямством она ничуть не уступает мне», — угрюмо подумал Лисандр.

Преодолев забитую креслами комнату, он оказался во внутреннем дворике, где тренировался под присмотром деда.

Только сейчас он был заполнен взрослыми спартанцами в красных плащах. Они стояли спинами к Лисандру и его кузине.

Совет старейшин! Раздавались тихие голоса, обсуждавшие срочные дела. Кассандра схватила Лисандра за руку и потащила за колонну.

— Ты соображаешь, что делаешь? — прошептала она.

— Я должен рассказать им о том, что видел, — прошипел в ответ тот. — Персы наступают с юга.

— Нельзя просто так прерывать совещание, — возразила Кассандра. — Это нарушение законов Спарты. Ты добьешься лишь одного — мы оба погибнем!

Услышав эти слова, Лисандр остановился. Он должен дождаться удобного случая.

Вдруг разговоры прекратились.

Выглянув из-за колонны, Лисандр заметил, как из дальней двери появился Сарпедон.

Прошло уже шесть дней, как дед, стоя перед казармой, пожелал ему удачи. Шесть дней, которые изменили Лисандра навсегда.

— Старейшины Спарты, — заговорил Сарпедон, и его голос заполнил весь внутренний дворик. — Благодарю за то, что вы явились сюда так быстро. С поля боя пришли хорошие новости. Царь, который находится в рядах войск, сообщил, что наша армия храбро встретила наступление персов. Многие пали — по недавним подсчетам погибли четыре тысячи, защищая подступы к городу. Они пройдут по Гадесу с высоко поднятыми головами. Многие сложат свои головы, прежде чем мы победим.

Пока Лисандр слушал, вперед вышел старый жилистый человек.

— Это Теллиос, мой коллега, эфор из Лимны, — представил его Сарпедон. — Говори, пожалуйста.

— Спасибо, Сарпедон из Амиклов, — ответил Теллиос. — Конечно, мы верим тому, что ты сказал, но можно ли с уверенностью говорить о победе нашей армии? В пяти городках останется тысяча вооруженных спартанцев, готовых защитить второго царя, но мы должны отправить их на поддержку основных сил армии.

К старейшинам обратился другой человек:

— Коллеги старейшины, вы знаете меня как человека, который судит трезво. Я не раз стоял перед лицом врага вместе со многими из вас.

— Это верно, Мирон, эфор из Питаны, — подтвердил Сарпедон. — Говори открыто.

— Тогда я скажу, что нам следует оставить последние батальоны в Спарте. Без них мы беззащитны. Даже небольшие силы — несколько тысяч илотов — легко разделаются с нами.

— Если персы прорвут оборону, тысяча спартанцев, оставшихся здесь, не помогут нам, — возразил эфор по имени Теллиос. — Так поступать нельзя ни в коем случае. Этих воинов следует немедленно бросить в бой. Илоты не восстанут — тогда они потеряют не меньше, чем благородные спартанцы. Во всяком случае, после наказания, которое мы учинили илотам, они не посмеют восстать. Среди собравшихся разгорелся спор.

— Мирон, почему ты так уверен?

— Илоты — трусы, у них нет вождя.

— Рабы только ждут удобного случая, чтобы отомстить.

— Прошу внимания! — крикнул Сарпедон. — Призываю вас к порядку! — Голоса умолкли, лицо Сарпедона выражало гнев. — Это не Афинское совещание, где все стараются перекричать друг друга, чтобы обратить на себя внимание. Это Спарта.

Лисандр заметил, что лица присутствующих посерьезнели.

— Давайте проголосуем. Кто за то, чтобы оставить гарнизон в Спарте, поднимите руки. — Лисандр считал поднятые руки — двенадцать, включая самого Сарпедона. — Кто за то, чтобы отправить последние батальоны на север, поднимите руки. Четырнадцать. Пусть торжествует ваша воля, — сказал Сарпедон. — Я сообщу царю о том, что решил Совет: остатки армии немедленно отправятся на север.

— Не делайте этого! — воскликнул Лисандр, выходя из-за колонны. Он не мог допустить, чтобы спартанцы остались без защиты.

Кассандра замерла на месте, бледное лицо девушки исказилось от страха.

Серые лица старейшин повернулись к Лисандру. Все смотрели на него с осуждением.

— Это лазутчики врага! — произнес один из старейшин.