В долинах ситуация все ухудшалась.

Из замка приходило все больше стражей с хлыстами вместо пик, и они не собирались считаться с рабами. Им было все равно, как ухаживали за полями, они пришли за кровью.

Они ходили среди рабов, выжидая шанса ударить. Они ходили по полям группами, радостно нападали на тех, кто выбивался из команды. Великанов избивали за медленный темп шагов, за то, что они последними вышли из амбара, а то и без причины. Однажды великана избили так, что он упал.

Стражи не смогли поднять его, бросили в телегу и отправили в замок.

Бренд проводил телегу взглядом, тяжелый кулак прижался к его груди.

- Не дай им получить себя, друг, - прошептал он. – Пусть Смерть найдет тебя раньше Гилдерика, - он опустился на колено, вырвал сорняк с такой силой, что Каэла осыпало землей.

Они были на грядках с овощами и вырывали сорняки, что устроились среди моркови и бобов. Работа была медленной и скучной. Каэл знал, что большинство сорняков обвивало корнями камни.

Некоторые сорняки были коварными, Каэл пытался вырвать стебель, и под листьями обнаружил шипы, которые тут же ужалили его. Он обвил пальцами часть, что казалась безопасной, и обнаружил больше шипов.

Они впились в его пальцы, но острая боль лишь разозлила его. Каэл с ревом вырвал растение из земли и бросил в ближайшего стража. Сорняк ударился о его спину с приятным стуком, осыпав его камнями и землей его броню. Страж развернулся с яростью в глазах и посмотрел на Каэла. Но, хоть он хотел бы избить Каэла, он не сделал ни шага.

Деклан прошел пару шагов, стражи продолжили избегать его. Даже сейчас ему нужно было лишь посмотреть спокойно в сторону стражей, и те тут же уходили.

Как только страж ушел, Деклан продолжил прополку. Он не говорил ни с кем после случая с чтением разума, даже с Брендом. И Каэл был даже рад.

Бренд очень хотел узнать секрет Каэла, он ожидал, что Деклан все расскажет, как только проснется. Может, он не понял, что произошло… хотя он явно понял, что Каэл побывал в его голове, и что это было не нормально. Чем больше он думал об этом, тем сильнее переживал.

Почему Деклан не говорил? Он хотел чего-то достигнуть, храня секрет Каэла? Он хотел верить, что Деклан не выдаст его Гилдерику… хотя не доверял ему. Он пытался заглянуть в тень под бровями Деклана, чтобы что-нибудь понять, но это не удавалось.

Не первый раз за эту неделю его желудок сжался в неприятный узел.

- Чего ты ждал? – пробормотал Бренд, когда увидел выражение лица Каэла. – Ты думал, что он так тебе откроется о…? Ачхи! – он громко чихнул, а потом закашлялся.

Каэл постарался похлопать его по спине, но Бренд отбил его руку.

- Это просто весенние – чхи – неприятности! – выдохнул он. Бренд перевел дыхание, выпрямился и кашлянул. – Такое каждый год. Ничего страшного.

Каэл не был уверен. Он заметил, что Бренд бледен.

* * *

Рано утром Каэл проснулся от того, как кто-то тыкал его в ухо. Он ударил по руке и сморгнул туман сна, пока не увидел встревоженного Вечерокрыла.

- Что? – сонно сказал Каэл. – Что ты делаешь с моим ухом?

- Я пытался быть тихим, - шепнул он. – Я хотел сказать тебе кое-что. Но не знал, куда тыкать…

- Не важно, - буркнул Каэл, не желая представлять, что еще мог придумать мальчик. – Что ты хотел сказать?

- Меченосцы… - он прищурился, - стражи… ушли.

Каэл сел, нетерпеливо стирая сон с глаз.

- Как это ушли? Они не могли просто уйти.

- Шум заставил их убежать в замок, - сказал Вечерокрыл, тревожно переминаясь. – Звучало как большой гусь. Или утка…

Каэл зажал рукой его рот, боевой рожок зазвучал в воздухе. Его песнь была низкой, ровной, одна нота, которая не имела для него значения, но он знал, что это звук беды.

- Вот такой, - сказал Вечерокрыл, когда Каэл отпустил его.

- Нас атакуют?

- Не думаю…

Но они не успели обсудить это. Двери загонов со скрипом открывались, и Каэл поспешил наружу впереди остальных. Он одним из первых оказался во дворе. На Полях сонно лежали зеленые ростки, покрытые тяжелым слоем сверкающей росы. Он разглядывал утренний туман, искал знамена или блеск мечей. Но земля была тихой.

Каэл не был убежден. Он заметил, как Бренд склонился над поилкой и побежал к нему.

- Где стражи? – сказал он, добежав.

Бренд поднял голову. Его глаза были стеклянными и рассеянными. Он смотрел на Каэла пару мгновений, а потом узнал.

- Привет, крыска, - выдохнул он.

Его слова прервал кашель. Звучало так, словно в его груди дрожал обломок кости. Каэл спросил, в порядке ли он, и Бренд нетерпеливо отмахнулся.

- Я уже говорил, это пустяки. Что ты кричал?

Каэл не кричал, он понизил голос и повторил вопрос.

Бренд не переживал. Он оглядел пустой двор и пожал плечами.

- О, Гилдерик просто созвал их для Посевной луны. Он любит собирать армию, когда другие рядом. Он знает, что мы будем вести себя покладисто, потому что не хотим быть избранными.

Каэл не понимал кое-что. Бренд пошел прочь, и Каэл побежал за ним.

- Что за Посевная луна?

- Фестиваль, - хрипло сказал Бренд. Он нахмурился и кашлянул. – Было раньше крупным событием. Все кланы собирались праздновать рост посевов и роды у скота. Пили, ели и играли. Победитель заслуживал уважение, - Бренд улыбнулся, - или руку любимой. Видишь?

Он указал на небо, где слабый силуэт луны еще цеплялся за свое место. Половинки ее были немного неровными.

- Через три дня все посевы прорастут, а луна будет полной.

В Тиннарке дни отмечали переменами погоды, было странно думать, что великаны ориентировались по луне. Хотя Каэл видел логику, кроме холода зимой, погода в долинах была теплой и хорошей. Дни слились бы, если бы они не следили за луной.

- И лорд Гилдерик тоже празднует Посевную луну?

- Да… по-своему, - мрачно сказал Бренд. – Он извратил праздник, испортил его. Даже Пятерка не суется…

- Погоди, - перебил Каэл с колотящимся сердцем. – Через три дня здесь будет Пятерка? С армиями и всем?

- Не совсем. Редко кто-то принимает… чертовы глаза! – Бренд вытер их рукавом. Он моргнул, и Каэл заметил, что его глаза налиты кровью. – Граф обычно слишком пьян, чтобы удержаться на лошади, и это событие не так велико, чтобы заинтересовать герцога. Нет, барон Сахар и графиня Д’Мер могут прибыть, он раньше, а она позже, и оба уедут до начала игр.

Бренд прокашлялся и продолжил:

- Думаю, Сахар приезжает только ради еды. В пустыне нет жирного скота, и Гилдерик должен ему пару замков. Так что барон пару раз в год забирает еду. Замок Гилдерика дважды сжигали, можешь поверить?

Каэл верил. Он знал, какой полудракон был в ответе за это. Он перевел разговор к теме фестиваля.

- Что будет на играх?

Бренд сглотнул, судя по его гримасе, это было больно.

- Не знаю, крыска. Мы знаем лишь, что на Посевную луну маги выбирают пару рабов и отправляют в замок. Они выбирают самых слабых, или ребят с морей. Но рабы не возвращаются, даже как Невспаханные. Не знаю, что с ними случается, но приятного мало.

Информация о Посевной луне была интересной, но Каэл не понимал, почему Гилдерик оставляет рабов без присмотра. Даже маги не переживали: Хоб большую часть утра оставался в доме, только к полудню он выходил. Каэлу было не по себе.

Солнце садилось, когда он получил ответ.

Хор голосов отвлек его от прополки, он потрясенно смотрел на большую процессию пустынного народа, появившегося из-за гор. Он понял, что там вырезан переход, соединяющий пустыню и долины, иначе путь занял бы у них несколько дней.

Их было несколько дюжин, они шли в ряд. Они несли большие корзины на спинах, пригибаясь низко от веса сверкающего золота. Яркие краски их одежды удивляли: ярко-желтый, огненно-красный, несколько оттенков синего и зеленого. Они хлопали и пели на языке, который Каэл не понимал.

В середине линии восемь стражей окружали что-то, похожее на вершину хорошей кареты, поддерживаемой двумя длинными шестами. Солнце сверкало на позолоте кареты, слепя вспышками. Красные шторы скрывали, что было внутри кареты, но Каэл догадывался, кого они несли.

Барон Сахар прибыл в долины.

Потому Гилдерик созвал стражей в замок. Не из-за защиты, он не хотел, чтобы остальные знали о его проблемах. Если Сахар узнает, что Гилдерик потерял почти всех магов, как скоро новости долетят до короля? Как только Креван услышит, Гилдерика точно накажут. Он мог потерять власть.

Ему оставалось только созвать стражей и делать вид, что ничего не случилось. Каэл понимал, что Гилдерик будет уязвим несколько дней, и это давало шанс все исправить.

Он пытался собрать мысли в кучу, когда Бренд перебил его:

- Песочные солнцелюбы! – он покачивался, глядя на народ пустыни. – Они не должны ходить по нашей земле. Судьба не зря воздвигла горы, чтобы вас не пускать!

Хотя они были в двух выстрелах из лука, он поднял кусок земли и попытался бросить в них. Кусок выпал из его руки и пролетел недалеко.

От броска Бренд потерял равновесие. Он упал бы, если бы его не поймал Деклан. Он подхватил Бренда под руки и отвел к краю поля.

- Сядь, пусть ноги отдохнут…

- Они не должны! – не унимался Бренд, его голос стал сдавленным от гнева или слез. – Нужно было нам…

- Успокойся, не злись.

Но Бренд не слушал. Когда Деклан усадил его, Бренд попытался встать, держась за рубаху Деклана.

- Ты был прав… все это время, - он вцепился крепко, Деклан пытался отцепить его руки. – Мы умрем вот так. Нас отправят в пыль!

- Ты не можешь этого знать, - сказал Деклан, хотя его глаза расширились от тревоги. – Что с тобой? Солнечный удар?

Рот Бренда раскрылся, словно он хотел заговорить, но слова не вышли. Его глаза закатились, он отпустил рубаху Деклана. Каэл подбежал и приподнял его голову.

Он ощутил тревожный жар у основания черепа Бренда, желудок сжался.

- Лихорадка.

- Что делать? – ладони Деклана сжимались и разжимались. Он повернул голову налево, Хоб вез им телегу с водой.

- Нельзя показывать его чароторговцу, они заберут Бренда в замок! – прошипел кто-то, и Каэл понял, что все собрались вокруг, тревожно глядя на Бренда. Толпа великанов точно привлекла бы внимание Хоба.

- Работайте и ведите себя, словно ничего не произошло, - быстро сказал Каэл. Он послал великана за травами из сада и пошел за водой в подавленном состоянии.

Хоб приближался, но спешка к телеге только вызвала бы его подозрения. Каэл шел от амбара к амбару, пытаясь найти, в чем нести воду. Он нашел старое ведро в траве и не мог поверить удаче. Он попытался наполнить ведро и понял, почему его выбросили: несколько больших дыр было на дне, и оттуда вода лилась быстрее, чем наполнялась.

Он зажал все, что мог, пальцами, наклонил ведро, чтобы сохранить как можно больше воды. Он бежал, но так, чтобы не расплескать воду. Когда он вернулся на грядки, он увидел, что великаны снова столпились.

Он выругался.

- Я говорил вам рассредоточиться, - завопил он. – Нужно слушать…

Но его слова оборвались, когда несколько великанов отошло, и он увидел, что не над Брендом они склонились, а над Декланом.

Трое великанов лежали на нем, прижимая телами к земле. Он ревел, извивался, почти вырываясь. Еще двое великанов прыгнули, чтобы прижать его. Глаза Деклана были черными и разъяренными.

Каэл не понимал, в чем дело.

- Что случилось? – он озирался, но не видел Бренда. Он увидел облако пыли на дороге, Хоб направлялся с телегой в замок, и Каэл с ужасом понял, что произошло.

- Они забрали Бренда, - сказал один из великанов со слезами на глазах. – Они забрали его к лорду Гилдерику!

* * *

Уже стемнело, когда Деклан устал. Двое великанов оттащили его в амбар, удерживая руки за его спиной. И хотя ярость выжгла его силы, ему хватало энергии кричать на них, и он не унимался за ужином.

Он звал великанов трусами. Он говорил, что, если завтра земля будет влажной, то из-за того, что их отцы рыдали в могилах. Он говорил, что матери стыдились бы их. И великаны не перечили.

Они сидели хмуро, никто толком не ел. Они сгрудились у кормушки, кривясь, словно слова Деклана били их по коже. Некоторые прижимали края рубах к глазам, но никто ему не возражал.

Решив, что великаны отчитаны, Деклан принялся за Каэла.

- А ты, крысеныш…!

- Что я сделал? – возмутился Каэл.

Он злился за Бренда не меньше других. Он видел, что у того была лихорадка, стоило раньше что-нибудь сделать. Если он не сосредоточился на своих проблемах, он бы заметил это раньше. А теперь Бренд пропал, оказался в замке, и Каэл не мог даже послать Вечерокрыла найти его, потому что чертова птица опять куда-то улетела!

Но крики на Каэла ничего не решали. Он ничего не мог поделать, и никто из них не мог. Они не могли рисковать ради одного человека, в замке были стражи двух правителей. Это будет глупо. Они все могли погибнуть и не освободить Бренда.

И хотя Каэл знал это, слова Деклана все равно жалили.

- Что ты сделал? Ты предал его, вырвал его сердце из груди! – Деклан подавил остальные слова, его лицо стало гладким. – Нет, что тебя винить? Крыса остается крысой. Он заботится только о себе, до других ему нет дела. Если на кого и злиться, то на меня, - тень оставила его глаза, он смотрел на Каэла каменным взглядом. – Я знал, что ты хитришь, но думал, что ты обычный человек. Теперь я вижу, что ошибся. Я виноват… Стоило сломать тебе шею, когда я мог.

Каэл онемел. Он вспомнил день на полях, когда Деклан захотел отвести его к кузнецу для починки косы. Он думал, что Деклан ведет себя странно, и теперь понимал причину: дело было не в косе, он хотел, чтобы Каэл остался один.

Он планировал убить его.

Деклан смотрел на него свысока. Никто больше не смотрел на него.

В тишине он слышал правду. Голова Каэла вдруг стала легкой, словно ее заполнил холодный ветер. Он встал на ноги и без слов пошел в загон.

Наступила ночь, звезды рассыпались на небе. Каэл напряженно лежал в темноте, ощущая пустоту постели Бренда рядом с ним. Он закрыл глаза от обвиняющего света луны, доносящегося из-за облаков.

Он напоминал себе, что делал то, что должен: жизнь одного не стоила жизней многих. Он выбрал мудро.

Но мудрость мало помогала. Она свистела в дырах его сердца, не согревала и не охлаждала, обещала лишь шанс избежать еще худшего исхода. Время шло, и мудрость вдруг показалась ему трусостью.

Может, Деклан был прав. Может, он был крысой.

Перед рассветом начался дождь. Каэл мрачно слушал, как тот стучит по крыше, словно небо проливало его слезы. Он не двигался, когда двери загонов открылись, дождь был слишком сильным, так что Хоб не выпустил бы их в поля. День обещал быть долгим и жалким.

Когда Вечерокрыл вернулся, Каэл был один в загоне. Полусокол выслушал терпеливо все, что случилось. Когда Каэл закончил, Вечерокрыл тут же улетел, обещая, что поищет на землях замка Бренда.

Каэл знал, что надежды мало, и остальные тоже это ощущали, весь амбар окутала зловещая тишина. Шумел только Деклан, расхаживая вдоль кормушки. Его быстрые шаги прерывались, он ударял по железным дверям. Никто не хотел сказать ему, что это бесполезно.

Ужин прошел в жуткой тишине. Великаны пытались уговорить Деклана поесть. Они пытались пригнать его к кормушку. Но он отбивался и продолжал расхаживать.

Близилось время, когда гасли факелы, и Вечерокрыл вернулся. Он выпал из загона, с его волос вода капала на голую грудь, он возился с пуговицами штанов. Он поднял голову, и Каэл увидел, что его губа кровоточит. Сокол был испуган.

- Что с тобой случилось? – сказал он, проталкиваясь сквозь толпу к нему.

Вечерокрыл схватился за его рубаху.

- Я искал всюду. Заглянул в каждое окно. Но не видел его. А потом полетел сюда и увидел его, идущего по тропе. Я снизился, чтобы сказать ему, что мы беспокоимся, и он ударил меня, - Вечерокрыл прижал ладонь к губе. Смятение отражалось на его лице. – Что я сделал не так?

- Ты ничего не сделал, - быстро убедил его Каэл. – Где он сейчас?

- Почти здесь.

Вечерокрыл взглянул на дверь, страх закипал в Каэле. Он пытался подготовиться к тому, что увидит, но, когда двери открылись, земля под ним оборвалась.

Бренд стоял на пороге. Его руки свисали по бокам, рот был раскрыт. Он тупо смотрел на дальнюю стену. Его глаза затуманились и потускнели, весь блеск в них пропал… и не возвращался. Ведь Бренд больше не был собой.

Он был Невспаханным.