О, как же было жарко. Невыносимо жарко. Капля пота стекла со лба Каэла на нос. Он пытался смахнуть ее раньше, чем она упадет сама, но двигался не достаточно быстро.

Капля упала на страницы открытой книги, и он выругался вслух.

- Это точно, парень, - сказал Моррис. Жар терзал его горло, и он хрипел сильнее обычного. Он повозился с флягой еще минуту, а потом смог все-таки сунуть ее между рук. Он поднес ее к губам. – Сядь прямо, когда читаешь, и тогда слова не расплывутся, - посоветовал он, глядя, как Каэл вытирает след капли краем рубашки.

- Я пытался, - проворчал Каэл.

Он уже все перепробовал. Он прислонялся к стене, пока телега не содрогнулась так сильно, что он ударился затылком. Потом он сел, подняв колени до груди, пока ноги не свело, он склонялся, пока не заболела спина. Он бы растянулся на полу, если бы там не было столько мешков, палок и ящиков.

Нет, безопасно было сидеть только у скамеек, но и там места было мало.

Скамейки были заполнены пиратами, Каэл видел отражение своих страданий на их обветренных лицах. Было сложно поверить, что они вызвались на это, даже были готовы бороться за это. Когда они покидали бухту Взятки, желающих было так много, что капитану Лисандру пришлось выбирать.

Пираты радовались, когда называли их имена. Они целовали семьи на прощание и гордо шли на борт «Грохочущего якоря» с рюкзаками за спинами.

- А что должны делать мы? – крикнул дядя Мартин, когда Лисандр отдал приказ отчаливать. Он опирался на трость и казался маленьким с корабля, но его голос было слышно в прохладном утреннем воздухе. – Чтобы ты знал, мне не нравится оставаться позади.

- Просто продолжайте грабить, - рассеянно сказал Лисандр, убирая волнистые волосы с лица, пока он приказывал повернуть паруса.

- Продолжить…? Как я должен продолжить? – завопил дядя Мартин, потрясая тростью. – Там мои соотечественники, я должен освободить их!

- Ты никого не обманешь, отец, - отозвался Тельред. – Мы знаем, что ты хочешь найти в долинах, это не связано с людьми.

- Не издевайся! Нет ничего плохого в желании увидеть великаншу, пока я не ослеп, - он улыбнулся и добавил. – Я слышал, что они такие же очаровательные, как обычные женщины, только больше! Ты же не дашь любимому старому папочке умереть, не увидев это?

Хотя дядя Мартин жаловался, Лисандр запретил пиратам следовать за ними, сказав, что пробьет их паруса, если заметит на горизонте. И хотя они согласно ворчали, Каэлу казалось, что они не прощаются, уплывая из бухты.

Он не удивился бы, если бы у всех морских псов за спинами были скрещены пальцы.

Бухта осталась позади. Они оставили корабль и большую часть людей у пристани деревушки, приняли облик торговцев. После двух дней тяжелого пути пешком они пересекли границу Высоких морей и пошли по долинам. Им пришлось забраться в телегу и стараться не шуметь.

Армия Гилдерика патрулировала все долины, и толпа путников привлекла бы их внимание.

Каэл сел и моргнул, пытаясь дать глазам отдохнуть от чтения. Капитан Лисандр сидел напротив него, волна его волос прилипла к голове от пота, его улыбка сменилась хмурым видом. Он напряженно сидел на скамейке, его глаза были зажмурены, рука крепко обнимала женщину рядом с ним.

Золотисто-каштановые локоны Аэрилин были заплетены в умелый узел на макушке. Она была в мужской тунике и штанах, но не жаловалась, как раньше. В платье было бы жарче.

Жар мог растопить их, но Аэрилин прижималась к Лисандру. Она теребила пуговицы на его рукавах, когда подняла голову и поймала взгляд Каэла.

Она улыбнулась, но не так, как улыбалась всем. Нет, это была улыбка для него, полная жалости. Так на него смотрели все женщины бухты всю зиму. И ему это надоело.

Он поднял книгу и притворился, что снова читает, закрывшись от нее.

- Далеко еще?

Рычал Тельред, он сжимал кулаки слева от Каэла. Чем дальше они были от морей, тем ворчливее он становился. После нескольких часов в тесной прыгающей телеге он стал невыносимым. И теперь жар добавлял проблем.

Каэл листал книгу, пока не нашел карту Бесконечных долин. Он дважды обыскал библиотеку поместья, но не нашел карты лучше, чем в своей любимой книге, в «Атласе путешественника».

Земля была ровной, и дорога через Бесконечные долины шла посередине. Они могли ехать из одного конца региона в другой, не сворачивая. Он провел пальцем по дороге, пока не добрался до клочка деревьев. Только он был отмечен на карте.

- Там мы устроимся отдохнуть, - сказал он, указывая, хотя знал, что Тельред не смотрит. Его кулаки были прижаты к глазам так сильно, что он бы не мог даже закатить их. – А потом доберемся до деревни Галехерд. И мы попадем туда до заката, если не будем мешкать.

- До заката? – Аэрилин была удивлена. – О, это не скоро!

Лисандр открыл глаза, услышав слезы в ее голосе. Он притянул ее ближе и прижался губами к ее брови.

- Ты даже не заметишь, как пролетит время, дорогая. Каэл все спланировал.

- А если что-то пойдет не так? – она сжала ладонями его рубашку. – А если это надолго? А если я никогда… никогда…?

- Заткнись уже, - Тельред открыл глаза. Они были красными, потому что он прижимал к ним кулаки, и от этого взгляд стал опаснее. – Твое нытье не помогает…

- Ты не знаешь, как это! – слезы Аэрилин все-таки пролились. – Ты не знаешь, как чувствуешь себя, когда терзают твое сердце. Не смей…

- Я прошу просто помолчать! Это много…? Что ты делаешь?

Тельред пытался отдернуть руку, но Каэл сжимал ее крепко. Он прижал кончики пальцев к вене на запястье Тельреда и глубоко вдохнул. Он направил воспоминания о сне в Тельреда, представляя, как они бегут по крови к его голове.

«Спи, - подумал он. – Пора спать».

Он отпустил, когда Тельред покачнулся. Пират рухнул на свернутую палатку и мирно захрапел. Моррис бросил на его плечи ткань и улыбнулся Каэлу, показывая дыру между зубов.

- Молодец. Ты становишься все лучше.

Каэлу пришлось признать, что его силы исцеления росли, это могло быть связано с чтением. Когда он не читал о Бесконечных долинах, он занимался чтением книги по анатомии. Он все еще не мог сравниться с дедом, Амосом, но все-таки рос.

Когда перед ним будет умирать невинный человек, Каэл сможет спасти его.

Пока Тельред спал на полу, на скамейке стало больше места. Каэл сел на колени и попытался оглядеться. Ржавая решетка закрывала окно, он держался за прутья для равновесия. Через несколько минут без происшествий ему показалось, что он на борту корабля, только волны сменились волнами травы.

- Через пару недель будет лучше, когда вернется зелень, - сказал Моррис. Они смотрели в одно окно, так что борода Морриса щекотала его. Когда Каэл почесал щеку, он рассмеялся. – Будет не так плохо, если отрастишь свою.

- Не могу, - пробормотал Каэл. – Волосы так не растут.

- Потому что ты еще молод. Скоро у тебя вырастет борода, даже раньше, чем ты думаешь.

Каэл сомневался в этом. Но было слишком жарко, чтобы спорить.

Они ехали в относительной тишине какое-то время. Точнее, молчал Каэл. Моррис болтал, но его слова хотя бы заполняли воздух. Каэл заговорил, когда уловил высокий странный звук:

- Что это? – сказал он, прерывая речь Морриса о том, как дядя Мартин мог разбогатеть на продаже грога как крысиного яда.

Шум был ритмичным, словно кто-то открывал и закрывал дверь с ржавыми петлями. Каэл прижался лицом к решетке и склонил голову, чтобы понять, откуда исходит звук.

Огромная каменная структура вырастала из земли перед ними, и Каэл узнал в ней мельницу. Две лопасти были сломаны, а на третьей не было ткани. Четвертая лопасть была сломана пополам и едва держалась. Изорванная ткань хлопала на слабом ветру, и, раскачиваясь, сломанная лопасть скрипела.

Каэл оглянулся на Лисандра и Аэрилин. Они задремали, став друг другу подушками. Он посмотрел в противоположное окно. С той стороны тоже была мельница, но ее состояние было еще хуже – всю вершину сдуло, и она напоминала огромный глиняный горшок.

- Галехерд, - сказал Каэл, сопоставив мельницы с рисунком на карте.

- Ага. То, что осталось, - отметил Моррис. Они миновали несколько заброшенных домов, но относительно целых. – Те маги хорошо их отделали.

- Я одного не пойму, - сказал Каэл, отвернувшись от окна. – Я думал, что великаны – великие воины.

- Так и есть. Поверь, проще бороться с акулой в море, чем с великаном в его долинах.

- Тогда как Титус одолел их, если они так сильны?

Моррис фыркнул.

- Сила здесь ничего не решала. Титус пришел сюда с армией магов, а ярость великана тут ничем не поможет. Титус заковал их в железо за день, - он застонал, поерзав. – Это был темный день в истории нашего королевства. День, когда Креван захватил магов. Мы так долго жили под защитой шептунов… но теперь нет армии, что готова бороться с магией. Ни в одном регионе.

Каэл понимал это. Он долго молчал, смотрел, как за окном проносятся разрушенные дома. А потом понял, что так сейчас выглядел и Тиннарк.

Он не хотел думать, что его деревня превратилась в развалины. Он не хотел думать, что дом Роланда скорее всего сожгли, что тоники Амоса разбили о землю, что на месте Зала может быть большой черный кратер. Ему не нравилось думать об этом, и он не думал.

Он стиснул зубы и сосредоточился на задании.

* * *

Они прибыли к деревьям за час до заката. Телегу завезли в чащу, постарались спрятать. Она содрогнулась, когда Каэл спрыгнул и прошел к двери.

Ужасный свист сопровождал шаги возницы. Он возился с замком дольше необходимого. Когда он открыл дверь, мужчины уже ворчали.

- Вечерок добрый! – сказал Джонатан, скорчив гримасу. – Давайте уже разводить костер, а то я скоро начну грызть свои сапоги.

- Сначала мы расставим лагерь, а потом поедим, - крикнул Лисандр. Он помогал Аэрилин пройти мимо Тельреда. – Мы не в море, но я все еще капитан. И нам нужно укрытие, чтобы разжигать костер!

После долгих споров они решили, что Джонатан поведет их по долинам. Если его заметят люди Гилдерика, Джонатан сможет заболтать их и уйти. А если солдаты не поверят его бредням, он всегда мог заиграть на скрипке.

А от его ужасных песен убежал бы даже самый опасный великан.

Хотя они были уверены, что Джонатан сможет провести их по долинам, у этого решения был один побочный эффект: скрипач возомнил, что его новая власть позволяет ему быть ужасно надоедливым.

Он отдавал приказы. В первую ночь, когда они остановились, он громко заявлял, что слишком устал, чтобы устанавливать палатку, и приказал Тельреду сделать это за него, и он, к удивлению, послушался. Хотя поставил ему палатку в колючем кустарнике и спрятал колотушку.

Джонатан спал снаружи до полуночи, пока дождь не заставил его убежать в палатку. Когда он проснулся, то забыл, где был, и случайно перевернулся. Половину утра он вытаскивал колючки из зада.

Этой ночью Джонатан заявил, что у него затекло тело, и он не может разгружать вещи, но это не мешало ему надоедать всем.

Он ходил за Лисандром, эхом повторял его приказы. Когда Лисандр вежливо спросил, не хочет ли он продолжить без языка, Джонатан понял намек. Он развлекал себя, становясь за людьми и стегая их кнутом, а потом он сделал это с Аэрилин.

Она выхватила у него кнут и забросила на самое высокое дерево, где он и повис. Пираты радовались.

- И как я вас повезу без кнута? – кричал Джонатан поверх аплодисментов.

- Никак, - просто сказал Лисандр. – Придется тебе доставать его.

Джонатан жаловался, пока ему не сказали, что другой вариант для него – соскребать мозоли с подошв Морриса. Он поразительно быстро полез по дереву, как для человека с затекшим телом.

Они путешествовали весь день, ночь обещала быть ясной, и многие решили не ставить палатки, а достать только спальные мешки. Как только они устроили лагерь и развели костры, Каэл вызвался проверить, не видно ли их с дороги.

До дороги нужно было бежать, но он не был против, было приятно размять ноги. Он смотрел на красные горы вдали, пока бежал. Они были отмечены Красным хребтом на его карте, хотя они были не такими высокими, как Беспощадные горы, они были длиннее. Гряда тянулась от морей, разделяя пустыню и долины.

Как только Каэл добрался до дороги, он повернул и отметил, что лагерь скрылся. Деревья здесь были короткими, верхушки словно придавило грузом небо. Они стояли через промежутки, и между ними было много колючих кустов. Пираты, расчищая место для лагеря, снесли колючие ветви к деревьям и сделали из них стену.

Укрытие не было идеальным, но заметить с дороги их было сложно. Они были довольно далеко от дороги, чтобы патрулю захотелось проверить. Да, основная частью людей осталась в деревне, пока Каэл и маленькая компания пиратов отправилась разбираться с лордом Гилдериком.

Каэл хотел вернуться, когда увидел, как из-за стены колючек появилась Аэрилин с мешком еды в руке. Она прижала другую руку ко лбу, закрывая глаза от садящегося солнца, и заметила его.

- Я подумала, что можно устроить пикник, - сказала она, когда он подошел ближе.

Он не хотел оставаться наедине с Аэрилин даже для пикника. Он быстро соображал.

- А разве не стоит поужинать с Лисандром? Ты не увидишь его еще несколько недель.

- Для этого будет ночь, - сказала она, покраснев при этом. – Нет, я бы хотела поужинать с тобой, если можно.

Он ворчал, но согласился.

Они устроились спиной к лагерю и лицами к закату. Каэл был насторожен, но после пары минут счастливой болтовни Аэрилин он начал расслабляться. Они жевали сушеное мясо и сухари, запивая из фляг.

- Моррис согласился завтра взять меня на охоту, - сказала Аэрилин, пока жевала. – Я видела пару зайцев в зарослях неподалеку. После этого засоленного мяса будет приятно поесть свежего.

- Осторожнее со стрелами. Если закончатся, Ноа будет нести их тебе несколько дней, - сказал Каэл. Сухарь застрял в горле, и ему пришлось сделать большой глоток. Такое часто бывало. Еда не ладила с ним. – И осторожнее с зайцами. Стрелу легко разбить о камень…

- Я знаю. Хватит переживать, - она легонько ткнула его локтем, - ты хорошо меня учил.

Он сомневался, что это было связано с ним. Аэрилин хорошо стреляла, и когда он убедил ее послушаться своих инстинктов, она стала неплохим охотником. Он знал, что она могла прокормить караван.

Они говорили, хотя еда закончилась, а тени сгущались. Каэл подумывал, что это из-за леса.

А потом наступила пауза, тяжелое молчание, которое Аэрилин не спешила заполнить. И Каэл понял, что грядет. Он попытался сбежать.

- Думаю, мне надо…

- Я скучаю по ней, Каэл, - взгляд Аэрилин стал далеким, она смотрела на солнце так, словно пыталась увидеть вдали потерянную подругу. Она повернулась и одарила Каэла тяжелым взглядом. – Я знаю, что и ты по ней скучаешь…

- Нет, - стена поднялась в его сердце от одной мысли.

Лисандр обещал, что она вернется. Каэл, как дурак, поверил ему. Несколько недель он рано вставал и выглядывал из окна, надеясь, что увидит, как она прибыла из своего путешествия, или заметит на пристани чужой корабль. Но этого не случилось.

Но он не оставлял надежды. Он обыскивал поместье. Он ходил по коридорам задолго до того, как просыпались слуги, надеясь, что услышит ее голос из одной из комнат. Но слышал лишь скрипы старого дома и свои тяжелые шаги.

Он спускался пару раз в подвал, надеясь обнаружить ее у печи. Но там каждый раз был запертый в печи огонь и холодная наковальня. То, что было живым и ярким, теперь было темным… и ужасно пустым.

Дни становились неделями, а потом месяцами, и правда начала давить на него. Она терзала грудь день и ночь, медленно выгоняя надежду из его сердца. И он знал, что если ничего не сделает, правда убьет его.

И он выстроил стену в сердце. Он скрыл ее за ней, закрыл кирпичами воспоминания о ней, прогнал их в угол сознания.

Там он и хотел хранить их. Там и должен был хранить их.

Но Аэрилин не понимала.

- Расстраиваться – нормально, - сказала она, коснувшись его плеча. – Ты имеешь право обижаться. Ты заботился о ней…

- Нет.

- …но ты убиваешь себя, пытаясь оградиться от этого, - она крепко сжала его руку, и он нахмурился. – Ты должен выпустить это из сердца, Каэл. Выпустить чувства. Выплакаться…

- Я не буду плакать, - сказал он, стряхивая ее руку. – В моей деревне рана, которая не забрала жизнь человека, - повод для праздника, а не скорби. А она не мертва, - он поднялся на ноги. – Но и не вернется. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Он побежал, отчаянно пытаясь подавить волну гнева, но услышал крик Аэрилин:

- Ошибаешься! Она вернется к нам! Вернется!

Каэл не мог сказать ей правду. Он не мог никому сказать, потому что ему было стыдно. Но он знал без тени сомнений, что она ошибалась. Килэй не вернется.

И это была только его вина.