Воздух покинул комнату, словно хищник вдохнул. Если бы тут был Роланд, он бы

сказал слушать зверя в себе. А он шептал оставаться неподвижным.

Но разум знал, что сзади нет чудовища, желавшего растерзать его тело и вытащить

кишки на пол, хоть тело считало иначе. Нет, он знал, что сзади мог быть Марк или даже

Лэмот.

Пока все ужинали, они могли пробраться в больницу, чтобы проучить его. Они часто

приходили, пользуясь шансом поиздеваться. Они ставили ему подножки и смеялись, когда

он разбивал склянки с настоями. Но их смех утихал, когда он без слов убирал беспорядок,

они мрачнели. Потом его били по ногам и тыкали локтями в ребра. Они хотели услышать,

как он пыхтит и кричит от боли, как он ругается, чтобы малейший звук дал им повод

отвести его к старейшинам и попросить изгнать. Ноги Каэла были в синяках и опухли,

было больно дышать, но он не позволил себе даже стонать.

И теперь он за это заплатит.

Он боролся с инстинктами, просящими его застыть, и собрался бежать. Его ноги не

успели согнуться в коленях, острый нож прижался к его горлу. Он впился в шею, но не

задевал пока что вену под подбородком.

Вот и все. Его все-таки убьют. Он понимал, что старейшины не будут злиться на

смерть Луколома. А страх перед Амосом померкнет по сравнению с ненавистью к Каэлу.

Он не будет стонать и кричать. Он расправил плечи. Он встретит смерть с честью…

- Где я?

Он не узнал голос у уха. Хотя он не был пронзительным, но точно был женским.

Голос был низким, похожим на рычание. И он опешил.

- Где я? – повторил голос.

Он сглотнул, в горло неприятно вжался нож.

- Тиннарк.

Резкий выдох.

- Деревня среди гор?

- Да.

Его тело развернула сильная рука. Он моргнул, а потом увидел лицо девушки.

Он привык к спокойствию на ее лице, но не думал, что ее темные брови будут так

низко опущены, а губы поджаты. Волосы, упавшие на ее лицо, отбрасывали тени,

придавая ей угрожающий вид. И хотя ее лицо удивляло его, глаза лишили дыхания.

Они были цвета весны, когда все в горах становилось зеленым. Они были дикими и

опасными. И они пленили его.

Она посмотрела на его лицо и нахмурилась еще сильнее.

- Как тебя зовут? Быстро отвечай.

Казалось, она хотела отпустить его. Ему нужно было лишь ответить на вопрос, и она

отпустит его. Она уйдет вместе со своим убийственным взглядом.

Он заставил губы шевелиться и выдавил:

- Каэл.

И тут его ноги покинули землю.

Его спина выгнулась, ребра затрещали, она толкнула его к стене. Она держала его

там, прижимая к стене. Он размахивал руками и ногами, но нож прижался к шее в

предупреждении.

Он застыл.

Она порвала на нем рубашку. Он ощутил грудью холодный воздух, пока трещала

ткань и стучали пуговицы, падая на землю. Его телу вернулась сила.

С ревом он оттолкнул ее. Она отшатнулась, и он попытался пробежать мимо, но смог

сделать лишь два шага, и она схватила его за воротник и прижала к стене. Рука с ножом

обхватила его грудь, как железный прут, и он знал, что уже не сбежит.

В любой миг она увидит… а потом перережет ему горло, а голову отнесет в Средины

для награды.

Время шло, а она не убивала его, и он приоткрыл глаза. Он смотрел, как она

разглядывает его открытую из-за разорванной рубашки грудь. Он вздрогнул от

прикосновения кончиков ее пальцев. Она провела по метке вверх и вниз, по красной

приподнятой линии, тянувшейся от ключицы до живота.

Амос говорил ему прятать метку даже от Роланда. Его силы можно было объяснить,

но отрицать метку не вышло бы. Увидев ее, любой понял бы, кто он.

Она схватила его за шею, и он приготовился к тому, что она сломает ее, но этого не

было. Она осторожно повернула его голову к огню. Он отвел взгляд, пока странные глаза

разглядывали его.

И тут же давление ножа пропало, она отпрянула на шаг. Она смотрела на него

потрясенно, как и он на нее.

- Ты – это он, - выдохнула она едва слышно.

- Кто именно? – сказал он. Нож был далеко, и он собирался мстить.

- Каэл из Беспощадных гор.

- Да. А разве я не назвал имя?

- Каэл Райт.

Он рассмеялся. Нервы, то, что его чуть не прикончили, ее смешные слова вызвали

его хохот.

- Не тот Каэл. Я не Райт.

Она нахмурилась. Она скрестила руки, нож опасно блестел у ее локтя.

- Не говори, что я ошибаюсь. Ты ничего не знаешь.

- Знаю, я же живу под своим именем, - парировал он. – Да, я шептун. Но я лишь

целитель. Не переживай, я все равно стою золото.

- Я не собираюсь тебя выдавать. Поверить не могу, что ты все это время был у меня

под носом, - она посмотрела на огонь, словно что-то придумала, а потом взглянула на него.

– Ты хоть знаешь, как долго я тебя искала?

- Меня? – он вспомнил о подгорающей еде, убрал котел с огня и поставил на пол

остывать. – Тогда ты зря потратила время. Я похож на Райта? – он встал и раскинул руки,

чтобы она увидела, какой он худой, какая у него белая, почти прозрачная кожа. Он

покраснел, когда ее взгляд скользнул по нему, но не шевелился.

Она задумчиво постукивала рукоятью ножа по подбородку.

- Если так подумать, то… да.

Или удар по голове что-то у нее переключил, или она издевалась. Он подозревал

последнее.

Он не был Райтом, это было очевидно всем с первого взгляда. Райты были самыми

сильными шептунами, одаренными всеми тремя видами силы. Они прекрасно творили,

еще лучше лечили и были непобедимыми воинами. Последний Райт, Сезеран, выиграл в

одиночку в Шепчущей войне. Он разбил утес голым кулаком, и его с мятежниками

засыпало обломками. Эта жертва спасла Королевство.

И сравнивать Каэла с воином как Сезеран было… глупо.

- Ты…

- Прошу, - она вскинула руку. – Я не хочу спорить. Этим вы, горный народ, славитесь.

Поговорим о другом, - она опустила взгляд и потянула ткань ночной рубашки. – Почему я

в ужасном куске ткани?

Если бы он уже не сталкивался с ней, ее ворчание на одежду вызвало бы смех.

- Все пациенты-женщины носят такое.

- Да? – она отпустила ткань. – А ты не думал, что зимний ветер может проникнуть

под такое платье? Я могу так же замерзнуть, как и ты.

Каэл не знал подробностей женского тела, но его щеки покраснели. Она уже не

хмурилась, а почти улыбалась.

- Забудь. Просто скажи, куда вы дели мою броню.

Он указал на кабинет, и она ушла, подбрасывая нож и ловя его через каждые

несколько шагов. Когда она пропала из виду, он попытался собраться с мыслями. Что он

делал?

Желудок заурчал, напоминая.

Он смог разделить остатки рагу на две миски. Он не был уверен, что она будет это

есть, но попытался придать приличный вид столу. Он оттер его и положил ложки, но стол

все равно был словно готов для операции. Ну и ладно.

- Что-то горит?

Он хотел огрызнуться. Но, когда увидел ее, не смог выдавить ни слова.

Амос неделю очищал ее броню от грязи. Каждый вечер он запирался в кабинете и

работал допоздна. Он одолжил у кузнеца масло и ворчал из-за грязи. Но он постарался на

славу.

Каждый дюйм ее одеяния был цвета самого темного часа ночи. Высокий воротник

жилетки почти задевал подбородок, подол доставал до колен. Широкий пояс обвивал ее

талию, очерчивая изящную фигуру. Ладони покрывали перчатки с выступами для

смертоносных ударов. Выступы шли до локтей, где заканчивались опасными шипами.

Когда она повернулась к огню, он увидел за ее плечами капюшон. Она двигалась, и

плотная ткань на ее руках и ногах поблескивала. Он был уверен, что броня была из

соединенных кусочков металла, и они казались гладкими.

- Кто ты?

Она хмыкнула. Ее волосы были собраны в хвост, но несколько прядей падало на

глаза, скрывая их тенью.

- Меня зовут Килэй.

Он ожидал, что она скажет, что она – агент графа или даже убийца. Но имя сделало

ее менее угрожающей. Его взгляд опустился на сапоги в ее руках, из подошвы сзади

торчали шпоры, а потом он заметил ее босые ноги.

- Тебе не холодно?

Килэй пожала плечами.

- Редко, - она опустила сапоги у огня и села за стол. – Как хорошо. Я давно

нормально не ела, - она посмотрела на него.

- Что?

Она кивнула на стул напротив.

- Ты не сядешь?

Он скованно послушался, стараясь не смотреть ей в глаза. Когда она была в

лохмотьях и прижимала нож к его горлу, он не думал толком о том, что она – девушка. Но

теперь он прекрасно это понимал.

- Это твое, кстати, - она толкнула нож по столу.

Он схватился за пояс и понял, что охотничий кинжал пропал.

- Ты его украла.

- Если не хочешь этого, прячь в сапоге, - сказала она, пожав плечами.

Он сунул кинжал за пояс, переча ей.

Она закатила глаза и сунула ложку рагу в рот… и тут же выплюнула.

- Фу, что это такое?

- Если бы ты не напала, оно бы не сгорело.

- Я не про бульон, - она сунула ложку и отодвинула ее от себя подальше, словно там

был яд. – Что это?

- Лук-порей.

- Что?

- Овощ такой.

Она уставилась на ложку.

- Я не ем корм добычи. Можешь забрать.

Он не успел остановить ее, она бросила лук в его миску.

- Это же было у тебя во рту!

- Что? Я его не жевала.

Он успел поймать лук раньше, чем он утонул, и бросил в огонь. Когда он отвернулся,

на его месте появилось еще пять кусочков лука.

- Ты точно не леди, - проворчал он.

Он так привык говорить с ней, пока она спала, что вздрогнул, когда она рассмеялась.

- Конечно, я не леди. Иначе я бы сказала, что есть с окровавленного стола

отвратительно.

Он понимал, что она права.

- Тогда кто ты?

- Разве не видно? – она развела руки. – Я рыцарь.

Эти слова были самыми смешными из услышанного за вечер.

- Нет. Женщин-рыцарей не бывает.

- Значит, есть, - сказала она и подняла ноги на стол. Она устроила миску на коленях и

принялась есть, кривясь при каждом найденном луке-порее.

- Я никогда о таком не слышал. А я все читал о рыцарях.

- Да? – она вскинула брови. – Тогда ты знаешь, какие скрытные рыцари Средин, и

даже их имена выдуманы, чтобы скрыть их.

Конечно, он знал. Только лучших солдат Королевства принимали в армию Средин, и

только самые умелые становились рыцарями. Они были самыми опасными воинами во

всем Королевстве, но даже король не знал, сколько их, что именно они делали. Но по

слухам они ходили по королевству и исполняли самые ужасные приказы короля в тени.

Он понимал, что женщина могла быть рыцарем. Но в армию Средин принимали не

просто так. И если Килэй говорила правду, значит, она убивала.

Он уже не хотел есть.

- Кого ты убила?

- Многих людей, - сказала она с набитым ртом.

- Ты понимаешь, о чем я.

Она уловила серьезность его голоса, потому что опустила миску и склонилась к нему.

- Друга или родственника?

Он кивнул.

- Никого, потому что у меня их нет.

- Не верю. У всех есть хоть кто-то.

- А у меня нет, - она отклонилась на спинку стула и скрестила руки. – Болваны короля

убили мою семью, и я осталась одна.

Он видел по морщинам вокруг ее глаз, что она не врет.

- Но зачем тогда ты служишь королю, если он убил твою семью?

- Уже не служу. Я – изгой, рыцарь-отступник.

- А ты не собиралась отомстить?

Она фыркнула.

- Если я отомщу кровью за кровь, начнется бойня. Нет, я хочу перемен. Я хочу

увидеть, как падет Креван, как Пятерку свергнут с тронов.

Он фыркнул.

- А я бы хотел, чтобы еда не кончалась.

- Я не шучу, - она нахмурилась. – Это возможно. Мне нужно лишь…

Дверь распахнулась, и прибыл ругающийся Амос.

- Снег идет! – заявил он, стряхивая снежинки с плеч. – Нужно было послушать

Роланда за ужином. А я же говорил, что будет снег. Мои суставы не врут! Ха, только он

и рад в деревне. И ты, видимо, - Амос кивнул на Каэла, не глядя. – Для остальных снег

значит, что нет еды и нечего делать.

- Почему Каэла радует снег? – спросила Килэй.

Амос фыркнул и сказал, не оборачиваясь:

- Потому что это его день рождения! Я думал, все в Тиннарке это знают.

Она отклонилась на стуле.

- Ах, да, горный народ погодой определяет дни рождения. Я забыла об этом.

И тут Амос понял. Он развернулся с раскрытым ртом.

- Ты проснулась.

Она нахмурилась.

- Проснулась? А я спала?

Он кивнул.

- Больше месяца. После того, как Каэл нашел тебя в лесу, - он взял инструмент и

пошел к ней. – Посмотрим, как все зажило.

Она отбила его руку.

- Погодите. Почему я была в лесу?

Амос нахмурился.

- Ты не помнишь? Не странно для человека с травмой головы. Я расскажу, что мы

знаем…

Она смотрела на огонь, пока он рассказывал все, и хмурилась. Чем больше он

говорил, тем больше тревоги было на ее лице. Сначала Амос хотел пропустить часть об

исцелении, но Каэл сказал, что она уже знает их секрет. Он вскинул брови, но ничего не

сказал.

Когда он закончил, Килэй склонилась, прижав ладонь к лицу.

- Да, теперь вспоминаю, - пробормотала она. Через миг она села прямо. – Это все

усложняет.

- Как это? – спросил Амос.

Она посмотрела на Каэла.

- Ты спас мне жизнь.

- Нет, - только это он мог сказать, чтобы не краснеть. – Многие помогали. Я лишь

закрыл рану.

- Иначе она умерла бы, - заявил бодро Амос. – Кстати… почему твоя кровь обжигает

сильнее жара печи? – он протянул перевязанные пальцы. – Ты проклята?

Она криво улыбнулась.

- Можно и так сказать.

- Ты помнишь, как поранилась? – спросил Каэл.

- О, это просто… недопонимание, - сказала она, отмахнувшись. – Но важнее то, что

ты спас мне жизнь. По закону моего народа я перед тобой в долгу.

- Ммм, а кто твой народ? – перебил Амос.

- Воины из Великого леса.

Ответ был кратким, но Каэл не успел спросить подробности, вмешался Амос.

- Ясно. Значит, ты в долгу перед моим внуком? Что за долг?

- Долг жизни. Я должна сражаться с ним, пока не спасу его жизнь в ответ. Значит,

придется пока забыть о своей миссии.

Каэл не искал себе спутника. Впереди была долгая дорога, и он сомневался, что

Килэй выживет в горах.

- Спасибо, но мне помощь не нужна, - сказал он с недовольным видом.

- Боюсь, у тебя нет выбора. Мой меч – твой, - ее рука дернулась невольно к ножнам

на бедре, и она поняла, что их там нет. – А куда он убежал?

- Он? – сказал Амос.

- Да, он. Корабли и мечи в Королевстве получают женские имена, и я подумала, что

пора мечу стать им. Его зовут Предвестник, если… - она вскочила и застыла. –

Предвестник? – она склонила голову, как лиса, слушающая шорох зайца под снегом. А

потом она развернулась и побежала к кабинету. – Я иду, Предвестник!

- Ох, эти пациенты с травмой головы, - пробормотал Амос.

Когда они догнали ее, показалось, что в комнате прошла буря. Книги Амоса валялись

повсюду, чистые и грязные вещи смешались в кучи. Кровать лежала на боку, а стол – вверх

ножками, одна из них была с трещиной.

- Не половицы! – сказал Амос, но было поздно.

Килэй опустила пятку на одну из планок, и та с треском сломалась. Она вырвала ее и

еще несколько, отбросив прочь. Когда дыра стала большой, она потянулась внутрь. Ее

рука пропала по локоть, а потом она издала победный вопль.

- Нашла! – радостно сказала она, вытаскивая изогнутый меч.

- Черт, девица! Если бы ты подождала минуту, я бы сам его тебе достал без таких

разрушений, - сказал Амос. Он старался спрятать меч от чужих глаз, а теперь был

разрушен весь его кабинет.

- Прости, я не знала, что вы его спрятали, - сказала она, прикрепляя ножны к поясу. –

Он звал меня, и я не могла…

- Звал? Ты безумна? – перебил Каэл. Он знал, кто будет потом все убирать, и это

точно не Амос.

- Нет, - сказала она твердо. – И я могу доказать.

Она выхватила меч и плавно взмахнула. Лезвие было прочным, белым, сияющим и

изогнутым посередине, чтобы терзать плоть. Он никогда не видел такой меч, он

представлял, как он сносит голову с плеч без усилий. Но это было не самое странное.

Меч гудел, прорезая воздух. Звук был зловещим, почти человеческим. Он словно

слышал в зове радость и… голод. Почему-то захотелось бороться.

- Где ты его нашла? – сказал Каэл, не сводя взгляда с меча, а она взмахивала им.

- Скорее он нашел меня, - ухмыльнулась она.

Он сомневался раньше, но теперь видел, как она двигалась с мечом, и верил, что

Килэй была воином.

- Ты кого-то убивала?

- Каэл, - резко сказал Амос, но она не обиделась.

- Я тебе уже говорила, что да.

- На что это похоже?

Она перестала взмахивать.

- Похоже? Не очень приятно, должна сказать, - она сунула Предвестника в ножны и

посмотрела на Каэла. – Я встречала уже таких, как ты: мечтателей, читающих книги. Ты

думаешь, что битва – это что-то чудесное.

- А разве нет? Это ведь прекрасно – защищать дом. И помогать тем, кому нужно,

бороться за тех, кто не может себя защитить. Или такое не важно для изгоев?

Ее губы изогнулись в улыбке. Она начала что-то говорить, но покачала головой.

- Забудь. Я вижу огонь в твоих глазах, и я не буду его гасить. Так куда мы пойдем?

Амос встревожился.

- Вы уходите? Но пошел снег. Вы замерзнете до полуночи.

- Я не ухожу, - он повернулся к Килэй. – И ты не идешь со мной.

Она открыла рот, чтобы возразить, но раздался громкий грохот. Напоминало гром, но

от этого дрожал весь дом. Каэл схватил Амоса за хрупкие плечи, чтобы тот не упал, и

Килэй расставила руки в стороны для равновесия.

- Что это такое? – пролепетал Амос, когда все прошло. Он оттолкнул Каэла и открыл

дверь.

Снаружи полился свет, ярко-оранжевый свет. Злой свет. Крики и звон металла

доносились среди снега. По рукам Каэла побежали мурашки, и они не были связаны с

холодом.

- Что это?

После долгой паузы Амос сказал:

- На Тиннарк напали.