ПРОЛОГ 

Адресат: Ретуна и Третий круг Надзирателей.

Отправитель: Вуш, Надзиратель Четвертого круга.

Предмет: ИГРЫ.

Настоящим сообщаю, что ваша ставка зафиксирована и принята. Результаты «первого удара», как называют это низшие расы, будут получены в скором времени. Вы ставите на группу Лариса против группы Габлоны. Напоминаю, что текущие ставки на успех первоначальной атаки со стороны Габлоны составляют 3,7:1 в пользу последнего.

Осмелюсь заметить также, что лично я надеюсь на неудачу предполагаемого нападения, так как это будет означать дальнейшее продолжение Игры, уже в зародыше обещающей оказаться необычайно увлекательной. Напоминаю моему брату Ретуне, что доверять послания подобного рода сетям связи или бумаге в высшей степени неразумно. Нам, Надзирателям, надлежит поддерживать свою репутацию в безукоризненном состоянии. В связи с этим предлагаю в будущем проводить все переговоры относительно нашего участия в Играх «строго конфиденциально», как, опять же, выражаются представители низших рас. Да снизойдет мир на всех вас.

Остров Святой Елены,

поместье Лонгвуд, полночь,

18 июня 1820 года.

Прошедший день был на редкость поганым. Собственно говоря, он уже давно не видел хороших дней, но именно этот каждый год выдавался особенно паршивым. Другие даты тоже будоражили душу ностальгическими воспоминаниями, но ни одно из них не отравляло ее так, как это. Все могло тогда повернуться совсем по-другому, если бы только этот проклятый Груши повел свой корпус на звуки начавшейся канонады. Сегодня это не вызывало сомнений. Он должен был поручить Нею прикрывать армию от наступавших пруссаков. Ней наверняка успел бы прийти к нему на выручку. И Ней никогда не позволил бы себе «потерять» прусскую армию, как это сделал дурак Груши. Вот его и надо было бы поставить на место Нея в сражении. При всех его недостатках, маршал Ней ни за что не потерял бы голову до такой степени, чтобы положить под английскими пушками почти всю кавалерию.

Все это было ровно пять лет тому назад. При Ватерлоо.

Воспоминания окончательно развеяли остатки сна, который и сном-то назвать было нельзя - так, беспокойная полудрема. Воспоминания и очередной приступ режущей боли в желудке. Он прислушался к ночным звукам. За окном, в палисаднике, размеренно топал сапогами английский часовой. Но вот шаги остановились, и послышалась приглушенная речь. Он поморщился - английские слова до сих пор резали слух и вызывали тупое раздражение. Тишину нарушил негромкий девичий смех. Ну конечно, она просто обязана сначала немного поломаться для приличия. Хотя сейчас все равно ничего не произойдет, поскольку до сержантского обхода остались считанные минуты. Но если парень не дурак, он непременно назначит свидание на более поздний час.

Он усмехнулся в темноте. Солдата нельзя упрекать за такие маленькие слабости, даже если этот солдат - англичанин.

Он лежал неподвижно, стараясь лишний раз не касаться пропитанных потом простыней. Да, день выдался тяжелым. В такой день всегда нелегко вспоминать о победах, которых было так много в отличие от поражений. В мозгу, пока еще неплохо работающем, один за другим возникали моменты его величайших триумфов.

Июнь 1800 года, Маренго. Сражение, ставшее легендой. Вспомнился военный марш, сочиненный в честь победы. Словно наяву, в ушах вновь зазвучала бравурная музыка: тяжелый ритм двинувшейся на рысях в атаку кавалерии, а под конец - триумфальные звуки ликующих горнов, возвещающих бегство неприятеля. Пальцы его машинально отбивали такт, глаза в темноте сияли от сладостных воспоминаний, по щекам струились счастливые слезы.

Аустерлиц, 2 декабря 1805 года. Вершина его военных достижений. Под звуки победного марша Маренго на штурм центральных высот пошла его любимая гвардия. Оглушительный грохот канонады. И крики «ура». Они звучали так громко, сотрясая холодный зимний воздух над полем сражения, что их эхо, казалось, докатилось сюда сквозь пространство и время. Но лишь ему одному доступно было услышать эти милые сердцу звуки.

Прометей.

Кто же сравнил его тогда с древним титаном? «Они прикуют его к одинокой скале, где воспоминания о былой славе будут терзать его душу и глодать его печень».

Неужели ничего этого больше не будет?

Он снова закрыл глаза, словно желая спрятаться от собственных слез.

«Я проиграл битву при Маренго к пяти часам дня и снова выиграл к семи часам вечера».

Этот момент отчетливо встал перед глазами. Он выкрикнул тогда эту историческую фразу, чтобы образумить поддавшуюся панике свиту и офицеров штаба. Вот только забыл, в каком же это было сражении? Бородино? Лейпциг? Ватерлоо? Должно быть, все-таки Ватерлоо.

Нет, никак не припомнить. Но ведь так было! Он сам помнил эту фразу и слышал, как ее потом повторяли другие. Неужели и память тоже начала ему изменять? А ведь началось это не вчера, а уже очень давно. Еще на пике славы победителя при Аустерлице он ощутил первые признаки подкрадывающейся старости. В голове мелькнул полузабытый эпизод из древней истории, которую он изучал в школе. В колеснице рядом с римским триумфатором непременно ехал шут, обязанностью которого было нашептывать на ухо победоносному полководцу: «Помни: все проходит, пройдет и это». Да, он вспомнил об этом на поле Аустерлица, озаренный лучами заходящего солнца, и почему-то подумал тогда, что другого такого момента в его жизни больше не будет.

Верно, именно тогда он почувствовал впервые, как обрюзгло некогда стройное тело, как ослабло когда-то орлиное зрение.

А теперь к этим напастям прибавилась еще нестерпимая постоянная боль в животе, временами сводящая его с ума.

«Все проходит, пройдет и это».

Неужели все действительно прошло? Этот вопрос преследовал его неотступно. Неужели ему суждено закончить свои дни на этой голой скале, в этой убогой сырой комнатушке? Он жадно прислушался к тишине, как будто надеялся услышать в ночи глас некоего ангела-воителя, обещающий ему иное будущее и иной исход. Обещающий забрать его отсюда и снова вернуть в тот мир, где он сможет носить мундир, в одиночестве бродить по полю битвы в ночь накануне сражения, сидеть у походного костра в окружении своих ворчунов гвардейцев и рассказывать им о грядущей победе, которую он уже одержал в голове и которую им еще предстоит добыть своими штыками. В конце концов, любая судьба лучше той, что уготована ему здесь, на этом Богом забытом острове!

Победный марш Маренго опять зазвучал в ушах, принеся на крыльях мелодии воспоминания о стройных рядах непобедимых гвардейцев, оглашающих поле брани громогласными криками: «Vive l'empereur» ! О, если бы только один раз еще услышать этот победный клич и наяву увидеть выстроившиеся перед боем войска! Он вознес Господу горячую молитву с просьбой даровать ему перед смертью это последнее утешение, но ответа не было. Была только тишина, нарушаемая горькими рыданиями низложенного и умирающего императора.

 ГЛАВА ПЕРВАЯ 

– Входи, входи, друг мой, тебе здесь нечего бояться, - радушно провозгласил Букха Таг, наливая себе очередной бокал шипучего вина цвета спелого персика.

Привольно развалившись в парящем в воздухе роскошном антигравитационном кресле, богатейший гаварнианин Магелланова Облака подплыл к двери и завис рядом с вошедшим Элдином Ларисом.

– Далековато ты себе выбрал местечко для увеселительной планеты, - продолжал Букха, - на самых задворках галактики. Черт побери, ее даже на звездных картах не отыщешь.

Ксарн неторопливо извлек питающий отросток из кормушки с коктейлем из экскрементов - основной пищи этой расы гигантских инсектоидов - и тщательно вытер с него капли жидкого месива, проявляя тем самым свое уважение к хозяину.

– Должен признаться, что разделяю мнение уважаемого Букхи Тага,- доверительно сообщил ксарн, склонившись над Элдином и обдавая его лицо тошнотворным зловонием. - Если верить полученным нами сообщениям, Корбин Габлона в настоящий момент скорее всего уже мертв. Только безумец может рассчитывать уцелеть, снова сунувшись в эту дьявольскую Дыру. Эль-Шига - это такие ублюдки, что сначала убивают, а только потом спрашивают, кого прикончили. Если вообще спрашивают. А на Корбина у них очень большой зуб, особенно после того, что ты и твои друзья натворили там во время…

Элдин Ларис, бывший васба, а ныне богатейший из землян, населяющих Облако, протестующе поднял руку, прерывая монолог ксарна. Когда речь заходила об Играх, тем более о последних, инсектоид порой становился почти так же невыносим, как его старый приятель Ярослав.

Элдин обвел взором помещение, по очереди останавливая взгляд на каждом из своих спутников.

Мари, о которой ему, честно говоря, даже думать не хотелось, находилась в передней секции зала. Просто удивительно, как совместные бедствия и напасти могут иногда так сблизить совершенно разных людей, что дело заканчивается супружеством! Потом, правда, когда проходит первоначальное опьянение, судьба подобной пары начинает катиться по веками проторенной дорожке. Элдин сильно подозревал, что в глубине души она была куда счастливее в той убогой харчевне на окраине главного города Эль-Шига, где ей приходилось работать одновременно на кухне и в зале, обслуживая немногочисленных посетителей. Тогда единственным ее развлечением было вытянуть кошелек из-за пояса перепившего клиента или - хотя об этом ему хотелось думать еще меньше - затащить его наверх для постельных утех. Такого рода забавы считались в ее среде наивысшим шиком. Теперь же, сделавшись его женой, да еще при этом и богатейшей женщиной в истории человечества, Мари совсем сдурела и дала полную волю своим самым низменным инстинктам. Взять хотя бы последний случай перед тем, как им всем пришлось пуститься в бега. Проклятая баба взяла и купила целую планету только по той причине, что она «очень мило выглядела». Планета не представляла никакого коммерческого интереса, но чертов брокер сумел так затуманить ей мозги, что Мари без колебаний поставила свою подпись в том месте, где этот пройдоха нарисовал галочку.

С сухой логикой стороннего наблюдателя Элдин отдавал себе отчет, что в качестве жены Мари не так уж плоха. По сравнению с ней его первая супруга, близкая родственница Корбина Габлоны, казалась прямо-таки кошмарным чудовищем. Просто Мари иногда так донимала его своими поучениями, что ее голос раздражал и выводил его из себя, как непрерывный скрип железа по стеклу. Нет, до предательства у них дело не доходило - это было бы в высшей степени безвкусным,- более того, он по-прежнему числил Мари среди своих ближайших друзей. А вот все остальное, пожалуй, ушло безвозвратно, и он не собирался предпринимать ничего, что могло бы восстановить прежние отношения.

Из дальнего уголка каюты послышалось приглушенное рыдание. Зергх, в течение тридцати лет бывший его постоянным напарником по множеству Игр, прилип к головизору, в сотый раз крутя классическую гаварнианскую оперу «Траг и Вула». Это произведение искусства представляло собой двадцать часов непрерывного пения с выпячиванием груди и оскаливанием клыков и заканчивалось бесконечными предсмертными ариями влюбленных героев и их последующим двойным самоубийством. Выдержать такое зрелище мог только гаварнианин. Всех прочих начинало воротить с души уже после увертюры. Ничего не поделаешь, сентиментальность была у гаварниан в крови. Они обожали слезливые мелодрамы, омерзительные сладкие вина и одежды из полиэстера в разноцветную полоску или горошек. Если судить о них по этим пристрастиям, невозможно понять, почему раса гаварниан снискала в двух галактиках славу самых бесстрашных и умелых бойцов за всю историю.

Словно почувствовав, что за ним наблюдают, Зергх оглянулся через плечо и приглашающе помахал рукой. Шерсть на его лице была мокрой от слез. Элдин усмехнулся и отрицательно покачал головой. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось выступить в роли подушки и быть орошенным слезами семифутового гаварнианина. Этот еще из лучших, а вот поколение назад считалось модным вешаться в конце тридцатичасовой эпопеи «Возвращение Трага и Вулы». Зергх несколько раз грозился поступить так же, но ни разу не довел дело до конца. Хитрец все время обставлял предполагаемое самоубийство таким образом, чтобы в последнюю минуту кто-нибудь появлялся и мешал ему осуществить задуманное.

– Проклятая опера! - с ненавистью проскрипел ксарн.- Послушай, Зергх, дружище, ты же отлично знаешь, что они вовсе не умирают. Принятый яд - всего лишь снотворное, посланное сводником с целью имитировать смерть влюбленных и избежать судебного преследования. Иначе откуда бы взялось это чертово продолжение?

Зергх так мрачно покосился на ксарна, что тот счел за благо прекратить дальнейшие рассуждения на эту тему.

Подумать только - тридцать лет прошло с тех пор, как они начали работать с Зергхом. Элдин погрузился в воспоминания о прошлом. Тогда они были совсем молодыми, но уже достигли вершины в избранной профессии. Оба стали лучшими васба галактики - организаторами военных Игр для кучки кохов, сверхбогачей, правящей и экономической элиты. Сначала все сводилось к компьютерной имитации, и кровавые сражения велись только на экранах телевизоров. Потом в ход пошли настоящие войны между примитивными племенами на отсталых планетах. Элдин рассчитывал, что на этом все и закончится, и собирался было уйти на покой, заработав приличную сумму на старость на службе у своего патрона и покровителя Корбина Габлоны. Но тут, как на грех, открылась возможность проникновения сквозь время, и все изменилось в корне. Раньше ему достаточно было основательно изучить какую-нибудь древнюю военную кампанию или отдельное сражение, а затем смоделировать аналогичную ситуацию на компьютере. Или же тайно опуститься на примитивную планетку, установить соответствующую аппаратуру и спровоцировать военное столкновение между противоборствующими племенами или кланами. Все остальное: оценка силы сторон, система ставок и подсчет шансов - было уже делом техники. Но скотине Корбину и его приятелям этого было мало. В путешествиях во времени пресыщенные бездельем кохи быстро углядели уникальную возможность для проведения Игр на качественно новом уровне. Сама по себе идея выглядела достаточно простой: проникнуть в прошлое, извлечь оттуда несколько знаменитых полководцев и заставить их сражаться между собой. Интерес она вызвала огромный, а ставки обещали быть умопомрачительными.

Собственно говоря, военные Игры были единственным по-настоящему увлекательным занятием правящей верхушки Магелланова Облака. Они позволяли в значительной мере развеять скуку и придать остроту жизни, сделавшейся совсем пресной после введения Надзирателями полного запрета на реальные военные действия в галактическом пространстве. Несколько тысячелетий назад эти существа появились неведомо откуда и прекратили трехстороннюю войну за господство в галактике, которую вели три враждующих расы: земляне, гаварниане и ксарны. Для этого, правда, Надзирателям пришлось сначала продемонстрировать свою мощь, что они и проделали с ужасающей наглядностью, полностью уничтожив в считанные секунды полдюжины необитаемых планет. Этот пример убедил всех, что таинственные пришельцы сами шутить не намерены и чужих шуток терпеть не станут. Поскольку большинству жителей Магелланова Облака война порядком надоела, многие в глубине души приветствовали появление Надзирателей и прекращение конфликта.

Со временем между правящими классами всех трех рас возникла определенная связь и даже дружеские отношения. Представители элитного меньшинства разных рас оказались объединены общностью высокого происхождения, богатства, экономических интересов, образования и культуры. Но пуще всего объединяла их страсть к азартным играм, особенно военным. Ради возможности принять участие в такой Игре олигархи были готовы на все, вплоть до развязывания локальных войн на отсталых мирах, по тем или иным причинам не попавших в поле зрения Надзирателей. Иногда Надзирателям все-таки удавалось засечь «горячую точку», служившую объектом фантастических ставок, и пресечь конфликт в зародыше. В таких случаях вся вина возлагалась обычно на нескольких кохов средней руки, имевших несчастье оказаться не там, где надо, или не успевших вовремя замести следы. Неудачников ждало исправительное заведение, где им в течение определенного срока вдалбливали в головы Катехизис о необходимости мирного сосуществования.

Хороший васба, или Распорядитель Игр, обязан был не только уметь создать правдоподобную имитацию на компьютере или ловко развязать войну на примитивной планете, но и - самое главное - обеспечить такую степень секретности, чтобы до Надзирателей не дошло и намека на слух о предстоящей забаве. Для такого индивидуума требовался набор весьма специфических профессиональных и душевных качеств, в том числе звериная хитрость, змеиное коварство, инстинкт к выживанию в любой ситуации, а также способность ориентироваться не только в исторических дебрях, но и в пронизанной интригами среде богатейших существ в истории. Элдин и Зергх были лучшими из лучших, что обеспечивало им до поры до времени вполне достойное существование. До той поры, пока кое-кому из игроков не пришло в голову пересмотреть освященные вековыми традициями правила в свою пользу.

А началось все с Александра Великого. Честь не позволила Элдину принять участие в подтасовке результата Игр. Корбин Габлона, поставивший большую часть своего состояния против македонца, организовал покушение на великого полководца, но Элдин с друзьями расстроил планы хозяина. При этом честь не помешала ему сделать несколько выигрышных ставок от своего имени, чего он, строго говоря, будучи васбой, права делать не имел. Грех, в сущности, не такой уж и большой. Все могло бы обойтись, но когда в конце игры вскрылся истинный масштаб подтасовок и вероломства Габлоны, Элдин очутился вместе со своим бывшим хозяином в легендарной Дыре, где им пришлось изо всех сил бороться за собственное выживание.

Он оглянулся на Букху Тага. Тот безмятежно развалился в кресле, приканчивая уже вторую бутылку приторно-сладкой персиковой шипучки. Это ему принадлежал план спасения, и при этом Букха ухитрился сам остаться словно бы в стороне. На пару с ним они тогда основательно обчистили почти всех остальных участников Игр и закончили эпопею с Дырой, будучи самыми богатыми существами в истории галактики. Совместно им принадлежало более пятидесяти трех процентов всей корпоративной собственности Большого Магелланова Облака.

А стоила ли игра свеч?

Честно признаться, Элдин Ларис умирал со скуки. Риск придавал жизни остроту и открывал интересные перспективы, о которых он раньше не подозревал. Риск возбуждал и подстегивал стремление к цели. Но что прикажете делать, когда цель достигнута?

Он театрально вздохнул и еще раз обвел взглядом своих спутников. Ничего не скажешь, отличная компания. Многие из присутствующих были его друзьями еще в те времена, когда он не помышлял подняться выше придворной должности васбы. Но неужели это все, чего он в конечном счете достиг? Он теперь фантастически богат и может позволить себе любой каприз и любую покупку. Так откуда же тогда эта сводящая скулы тоска? Он осознал вдруг с затаенной печалью, что уже давно ни о чем не мечтает, а просто бесполезно убивает время в бездельном круговращении, ни к чему не стремясь и ничего не предпринимая, чтобы изменить сложившийся порядок вещей. Вспомнилось детство, когда он за долгие месяцы до дня своего рождения начинал предвкушать подарок. Когда счастливый день наступал, подарок неизменно оказывался желанным и чудесным. Он был искренне благодарен матери, потратившей на подарок большую часть недельной зарплаты. Но уже тогда юный Элдин сделал для себя вывод, что предвкушение подарка намного приятнее обладания им.

Вдобавок ко всему, хотя поверить в это было трудно и очень не хотелось, после тех событий он не только обрел богатство, но и вызвал всеобщую ненависть. Хотя он и Букха Таг легально владели контрольными пакетами большинства предприятий Облака, это вовсе не означало, что в их руках находится реальный контроль над ними. Другие кохи пользовались любой лазейкой, чтобы отсрочить или юридически связать передачу акций, попутно вызвав глубочайший за многие столетия экономический кризис. Депрессия в этот раз оказалась похлеще, чем в те памятные годы, когда банк Хводи объявил, что корабль, перевозивший груз драгоценных металлов, составлявший почти всю годовую добычу Облака, сбился с курса и врезался в солнце. На самом деле это была утка, пущенная с целью заработать на биржевой панике, но последствия сказывались потом в течение двух десятилетий, пока пропавший транспорт не обнаружился в частном ангаре президента банка.

Новый кризис был хуже. Намного хуже. Пострадавшие кохи мобилизовали подвластную им армию журналистов и головизионщиков, а уж те постарались выставить своих хозяев защитниками прав трудящихся, а его - «беспринципным и жадным эксплуататором». Элдина уже столько раз пытались прикончить наемные убийцы, что он даже счет вести перестал.

С Корбином Габлоной дело обернулось немножко по-другому. Откровенно говоря, Элдину было наплевать, что случилось с его бывшим нанимателем. Само собой разумеется, тот так и зажал его миллиард миллионов катаров, обещанные толстяком за снятие с кола, на который он был усажен фанатиками Эль-Шига. Другого от него и не ждали, тем более что любой суд признал бы недействительным обещание, данное в такой ситуации. Но Корбин затаил в сердце мечты о возмездии - в этом Элдин, зная своего старого хозяина, ни минуты не сомневался. Сообщения шпионов о том, что Габлона действительно вернулся в Дыру, вызывали у него острое беспокойство. Старый лис был слишком хитер, чтобы соваться туда очертя голову и не имея конкретного плана, просто ради удовольствия полюбоваться достопримечательностями.

– Если Корбин вздумал поиграть с Эль-Шига, - заметил ксарн, словно прочитав мысли Элдина, - он и оглянуться не успеет, как они вырежут у него сердце из груди.

– Мой дорогой пузатый кузен не так глуп.

Он оглянулся. Его племянница Тия только что вошла в комнату рука об руку с Оиси Кураноскэ. Молодая женщина приблизилась и шаловливым жестом взъерошила поредевшую шевелюру дяди. Элдин ласково сжал ее руку и оглядел с ног до головы. Ей одной, пожалуй, досталось в результате всех их приключений что-то стоящее. Три года с Оиси произвели в ней разительную перемену. Из вздорной, злопамятной, избалованной богатством девчонки Тия превратилась в очаровательную даму, поражавшую благородством черт и царственной осанкой. Оиси бросил взгляд на Элдина и попытался непринужденно улыбнуться, но вышло у него не очень убедительно.

– Только что получен новый доклад службы безопасности, - негромко произнес самурай.

Присутствующие дружно застонали. Бывший предводитель ронинов служил теперь Элдину в качестве начальника охраны. Японский самурай начала восемнадцатого столетия с удивительной легкостью приспособился к достижениям цивилизации спустя почти три тысячелетия после своего рождения.

–И о чем же там речь на этот раз? - поинтересовался Букха Таг.

–Наверняка очередное заявление информагентства» Мы для вас», - лениво отозвался ксарн. - Что-нибудь вроде: «Тело Корбина Габлоны обнаружено в «грибном» подвале Эль-Шига». - Ксарн отвернулся и сделал знак сервороботу, чтобы тот поторопился с его десертом.

–Вы правы, уважаемый, но только в том, что речь действительно пойдет о Корбине Габлоне, - с невозмутимой серьезностью поклонился самурай.

Ксарн покачал головой. По его мнению, Оиси в последнее время сделался чересчур подозрительным и осторожным, готовым увидеть заговор в самом безобидном сочетании обстоятельств.

– Вообще-то эта экскурсия была задумана как каникулы или пикник, где все мы могли бы немного расслабиться, - недовольно проворчал Элдин, пытаясь одновременно подавить позыв к рвоте; он нерасчетливо оказался рядом с ксарном, как раз начавшим всасывать через питательный отросток свой зловонный десерт - с отвратительным хлюпаньем, выражающим высшую степень удовольствия у представителей этой расы.

К сожалению, несмотря на все свое богатство, Элдин Ларис не мог позволить себе расслабиться по-настоящему вот уже три года. В попытках стабилизировать экономическую ситуацию и преодолеть кризис он трудился без выходных, вставая на заре и плюхаясь в постель без сил глубокой ночью, после восемнадцати - двадцати часов непрерывной работы.

Но все его усилия сводились на нет мириадами противоречивых законов о торговле и предпринимательстве, бесчисленными толпами неуступчивых бюрократов, а в отдельных случаях - прямым саботажем и обструкцией. Он до сих пор не уставал поражаться тому, что какой-нибудь правительственный орган низшего звена или отдельно взятый чиновник, которого нельзя уволить по закону, в состоянии затормозить отчаянно необходимые реформы по смехотворной причине, вроде неправильно заполненного бланка.

Десятки планет, еще недавно бывшие кипучими торговыми центрами, превратились в миры-призраки, навещаемые раз в год каким-нибудь случайным коробейником на ржавом звездолете. Миллиарды разумных существ лишились работы, а еще десятки миллиардов жили на грани ее потери. И все молились о скорейшем возвращении былого процветания и экспансии.

Да, он был самым богатым человеком в Облаке, но не мог и носа показать на публике из опасения, что его тут же пристрелят. «Вот такая хреновая жизнь у меня», - с тоской подумал Элдин. В самом деле, даже ванну принять он мог только после того, как специалисты проверят ванную на предмет наличия взрывчатки, а химики возьмут на анализ воду на предмет наличия в ней ядов или растворенного нервно-паралитического газа. Совсем загрустив, он нацедил себе рюмочку бренди.

– Выше нос, Элдин, держи хвост пистолетом, - Мари больно ткнула его локтем под ребра, плюхнувшись на соседний стул.- Ты почему такой несчастный, милый?

Гости снова застонали, но на этот раз про себя.

– В самом деле, друг мой, твоя жена права, - первым нарушил паузу ксарн. - Твоя увеселительная планета - прекрасное местечко. Лучшего мне, пожалуй, видеть не приходилось. Климат замечательный, местоположение уединенное, а во дворце присутствуют все элементы роскоши, изобретенные сибаритами за последние десять тысяч лет.

Элдин обвел глазами зал и мрачно кивнул. Ксарн был искренен в своей оценке. Дворец был возведен лет пятьсот назад гаварнианским кохом. Со временем он пришел в упадок и тихо ветшал, пока его не приобрел бывший васба. Потребовалось несколько десятков миллионов катаров, чтобы вновь активизировать законсервированных сервороботов и заменить квадратные километры оконного стекла. Само строение занимало десяток акров, и все его стены были изготовлены из стекла, которое можно было по желанию простым нажатием кнопки затемнить или сделать прозрачным. Окружающая дворец растительность была собрана с десятков миров и поражала тропической пышностью и великолепием. Здесь были собраны все мыслимые и немыслимые развлечения, начиная от голотеатра и антигравитационных кроватей и заканчивая исторгающими вино фонтанами и бассейнами для купания, каждый из которых мог вместить несколько сотен гостей одновременно.

Имелись здесь также полсотни андроидов и гаварноидов - нелегально, разумеется. Они содержались в основном в подземных залах, где функционировало казино для посетителей. Искусственные гуманоиды в пестрых нарядах различных эпох развлекали гостей и создавали ощущение праздничной толпы у игровых столов. Часть из них служили попутно для удовлетворения физиологических потребностей немалого отряда телохранителей. Японские самураи и гаварниане-берсеркеры даже предпочитали их реальным существам, поскольку искусственные создания обладали способностью принимать такие позы, которые показались бы физически невозможными любому анатому. Элдин и сам несколько раз прибегал к услугам андроидов женского пола. Технически это нельзя было назвать супружеской изменой, но он все-таки чувствовал себя после подобных эскапад не в своей тарелке и ни за что не стал бы афишировать такое поведение даже наедине с ближайшими друзьями. Тем временем одна из искусственных дам, зазывно хихикая, выбежала наружу и бросилась к морю, преследуемая по пятам распалившимся самураем. Добежав до кромки прибоя, она прыгнула в воду. Японец без колебаний ринулся следом. Обоих подхватило течением и понесло вдоль берега.

Вода в океанах планеты была круглый год достаточно теплой для купания. В морских глубинах не водилось крупной живности, по крайней мере той, которой могло прийти в голову закусить зазевавшимся пловцом. Впрочем, Элдина водные просторы волновали мало. Научиться плавать он так и не удосужился.

Склоны величественных горных пиков покрывали густые леса. Листва их пестрела таким разнообразием оттенков, от бледно-желтого до темно-пурпурного, что казалось, будто гаварнианские кутюрье именно здесь черпали вдохновение для расцветок своих образцов одежды. А главное, планета была совершенно необитаемой и находилась под постоянным наблюдением орбитальных станций слежения. Безопасность, таким образом, обеспечивалась на максимальном уровне, какой только позволяла современная техника. Одним словом, на планете были созданы все условия, чтобы Элдин Ларис с дюжиной ближайших друзей и его многочисленные телохранители - самураи под руководством Оиси и гаварниане-берсеркеры под началом Басака - чувствовали себя комфортно и ни о чем не беспокоились.

Букха театрально закатил глаза.

–Черт побери, приятель, да перестань ты дергаться. Расслабься хоть на минутку. Наплюй ты на это последнее сообщение.

–Как только мы расслабляемся и начинаем плевать на вопросы безопасности, мы неизбежно становимся уязвимыми для противника,- негромко заметил Оиси. Тон его речи, как всегда, был вежливо-уважительным, но в словах на этот раз звучала железная настойчивость, не позволяющая пропустить их мимо ушей. Стройная фигура самурая неподвижно застыла в центре зала. Хотя Элдин неоднократно в прошлом спорил с ним по поводу соблюдения этикета, японец продолжал настаивать на том, чтобы отдавать поклон хозяину каждый раз, когда он обращается к нему при посторонних. - Один из моих агентов сообщает, что Корбин Габлона был замечен семь дней назад на планете Пардуки. С ним было еще пять кохов из его клана и больше сотни людей в черных халатах. Соджио лично прибыл с докладом меньше часа назад.

– Это означает, что доклад был отправлен незамедлительно. Агент решил не полагаться на межзвездную связь и отправил его с курьером. Поэтому мы получили сообщение так поздно,- добавила Тия, становясь рядом с мужем.

– Один из людей Габлоны приобрел древнее транспортное судно, едва способное оторваться от земли, - продолжал Оиси.- Вслед за этим вся компания покинула планету. Соджио счел информацию чрезвычайно важной и потому взял на себя труд доставить ее лично.

– Ну и что с того? - пренебрежительно фыркнул ксарн.- Мы и так знали, что этот псих Габлона ошивается на окраине Облака и занимается темными делишками. Но сейчас он бессилен. Жаль только, что Эль-Шига не прикончили ублюдка, если он действительно побывал в Дыре.

– Дело осложняется тем, что нашему агенту удалось подслушать разговор двух людей в черных халатах. Соджио уверяет, что оба они принадлежат к одной из сект фанатиков Эль-Шига.

Последнее заявление заставило на минуту умолкнуть всех собравшихся в зале - настолько невероятным оно выглядело.

– Негодяй! Мерзавец! - взревел наконец Букха Таг, вскочив на ноги. - Ты хочешь сказать, что эта толстая скотина каким-то образом ухитрилась провести сотню фанатиков через все кордоны?

Оиси молча кивнул. Снова воцарилась напряженная тишина.

– Все это мне очень не нравится,- мрачно пробурчал Зергх, оторвавшись от экрана. Вытерев слезы волосатыми лапами, он с сожалением выключил головизор как раз в том месте, где Вула начинает свою знаменитую арию: «Глаза любимого огня полны, вином искристым горят они во тьме…» Грудное контра-сопрано певицы жалобно пискнуло и оборвалось, ко всеобщему облегчению, а Зергх сделал несколько шагов и взгромоздился рядом с Элдином. Парящее в воздухе кресло неуверенно задергалось, пытаясь приспособиться к добавочному весу и изменению баланса.

–Этот подонок Корбин нарушил один из основополагающих законов Облака, вывезя из Дыры столько безумцев, одержимых манией убийства. Похоже, он окончательно свихнулся, как это предсказывали его ранние психограммы. Крутить шашни с Эль-Шига - это все равно что укладываться спать в змеином гнезде. Они буквально сгорают от жажды мести, особенно после того, как потеряли свою святыню - Небесную Иглу.

–Приходится сделать единственный вывод, что ему удалось как-то договориться с фанатиками,- печально констатировал Элдин. - Боюсь, за моей головой теперь начнут охотиться всерьез. И не жалкие любители, а настоящие профессионалы. У меня от этих типов до сих пор кошмары по ночам.

Он машинально опустил руку и потрогал ягодицу. Хотя шрамы давно зажили, воспоминания о том, как его сажали на кол в последний день пребывания в Дыре, по-прежнему заставляли его просыпаться в холодном поту посреди ночи. Но там, в Дыре, он знал, по крайней мере, где находятся враги и чего от них можно ожидать. Теперь фанатики-убийцы вырвались на просторы космоса и их действия перестали быть предсказуемыми. Одному дьяволу известно, что задумал Корбин Габлона и сколько уже безумцев Эль-Шига рассеяно среди мирного населения Облака?

–Насколько я понимаю, это еще не все новости? - задумчиво протянул Элдин, бросая быстрый взгляд снизу вверх на благородное лицо своего «ангела-хранителя»; несмотря на внешнюю бесстрастность, Оиси был чем-то крайне обеспокоен и не мог скрыть этот факт от успевшего хорошо его изучить хозяина.

–Да. В заключение наш агент сообщил, что ему удалось подслушать, как один из них, то ли в шутку, толи всерьез, жаловался другому на толстяка - дескать, задумал-то он все отлично, но при этом лишил их желанной возможности смочить кинжалы в крови неверных.

– Так и было сказано?- осведомился ксарн. - Дословно?

Оиси кивнул.

–Ну и из-за чего тогда весь сыр-бор? - недовольно проворчал инсектоид. - Так напугал, понимаешь, что я чуть было не лишился такого замечательного обеда.

–А хоть бы и так,- продолжал он по некотором размышлении.- Твои самураи все в сборе и вряд ли будут против небольшой драки. - Эту фразу ксарн произнес таким тоном, будто речь шла о ставках в очередной Игре, а не о целости его собственного хитинового панциря. - Держу пари, что эта тупая банда берсеркеров тоже не прочь слегка поразвлечься с Эль-Шига.

Тут ксарн случайно обернулся и узрел в дверях только что вошедшего Басака, предводителя той самой «тупой банды», о которой он столь пренебрежительно отозвался мгновение назад. Гаварнианин все слышал, но не сказал ни слова. Только сжал когти характерным жестом, символизирующим вскрытие панциря. Этого было достаточно, чтобы ксарн, торопливо пробормотав слова извинения, вернулся к своему еще дымящемуся десерту.

–Предлагаю ограничиться наблюдением за Корбином и его шайкой, - вмешался Букха Таг, очень довольный неудобным положением, в котором оказался несдержанный на язык ксарн.- А при первой возможности устроить ему «несчастный случай».

–А я предлагаю немедленно приступить к полной эвакуации с этой планеты, - ледяным тоном парировал Оиси Кураноскэ.

Большая часть гостей разразилась протестующими возгласами.

– Какого черта?! - возмущенно возопил ксарн - Мы же только вчера сюда прилетели!

Устало вздохнув, начальник охраны пустился в объяснения:

– Не существует такой вещи, как абсолютная безопасность. К ней можно лишь приблизиться. Лучший способ для этого - постоянно менять расписание. Противник может узнать из сотни различных источников, что наша компания рассчитывает провести месяц отдыха на какой-то планете. Внимательно изучив список наших покупок, легко догадаться, что эта планета тропического типа, весьма уединенная и находящаяся в частной собственности. Все остальное - дело техники. Подслушанные разговоры, донесения шпионов… Я почти уверен, что Корбин Габлона в настоящий момент уже осведомлен о нашем местонахождении. Вот почему я настаиваю на том, чтобы мы все покинули это место в течение часа. Я уже ввел в корабельный компьютер предстартовую программу.

Элдин тяжело поднялся с кресла:

– Вы все это слышали. Что ж, придется убираться отсюда к дьяволу. Честно говоря, эта планета уже начала действовать мне на нервы.

Он окинул взглядом собравшихся. Все они были его друзьями и единственными живыми существами во Вселенной, которые что-то для него значили. Не считая, разумеется, тех, которых он имел до приобретения заветного статуса владетельного коха. Сделавшись богачом, Элдин очень быстро усвоил две основные вещи, которые необходимо знать состоятельному человеку. Первая: каждый, кто считает богатство реальной жизненной ценностью,- просто дурак, тешащий себя самообманом. И вторая: полагаться на искреннюю дружбу людей, привлеченных твоими деньгами, столь же бессмысленно, как верить обещаниям наркомана, жаждущего получить очередную дозу.

–Что касается меня,- объявил во всеуслышание ксарн, - то я твердо намерен остаться. Я столько слышало непревзойденном букете фекальных масс местных хищников, что никогда себе не прощу, если не попробую сначала этого изысканного блюда.

–Мне тоже кажется, мой бесстрашный муженек, что ты все принимаешь слишком близко к сердцу,- с презрением в голосе заметила Мари из-за широкой спины Басака, на которого она поглядывала с откровенным обожанием.

–Если желаешь остаться - это твое личное дело, - отрезал Элдин и отвернулся.

–Не волнуйся, дорогой, я тебя не брошу,- парировала Мари пренебрежительным тоном, - Жаль только, я не знала, когда выходила замуж, что мне достался не мужик, а трусливый кролик, шарахающийся от собственной тени.

Презрительно фыркнув, Мари повернулась и величественно прошествовала к двери. Гости смущенно отворачивались, чувствуя себя не в своей тарелке во время супружеской сцены и в глубине души жалея Элдина.

–Давайте собираться, друзья, - негромко сказал Элдин после паузы.- У меня какие-то нехорошие предчувствия.

–Прыжок через десять секунд. Всем приготовиться.

Довольно хмыкнув, Корбин Габлона развалился в кресле, чтобы меньше трясло в процессе нуль-перехода. Ровно через десять секунд чернота гиперпространственной дыры на экране иллюминатора сменилась сиянием мириадов звезд, образующих величественное скопление Большого Магелланова Облака.

– Вижу цель. Отклонение пять градусов относительно оси вращения. Причина: опоздание с выходом на орбиту. Расстояние от объекта до эпицентра - четыреста пятьдесят два километра.

Корбин выругался про себя и нетерпеливо ткнул кнопку имитационного дисплея. На экране возникло голографическое изображение плавающей во мраке планеты Кулимир, затем картинка приблизилась, и стал виден континент, окруженный бирюзовыми водами океана. Компьютер между тем начал выдавать предполагаемые результаты взрыва. Корбин смотрел на экран с нескрываемым удовольствием, наблюдая за распространением ударной волны и сопутствующих ей катастрофических последствий.

– Даже на таком расстоянии от эпицентра объект подвергнется пятидесятикратной перегрузке,- прошелестел сухой голос компьютера.- Полное уничтожение гарантировано.

Корбин радостно потер пухлые ладошки и плотоядно ухмыльнулся. Оттолкнувшись от консоли, он направил свое кресло к переднему иллюминатору и присоединился к группе облаченных в черное зрителей, с нетерпением ожидающих начала реального представления. Пока что изображение на экране было лишь качественной имитацией - сама планета Кулимир находилась в шестидесяти миллионах километров от корабля,- но мощные телескопические системы наблюдения могли сократить это расстояние до нескольких тысяч километров.

Входы и выходы в гиперпространственные туннели редко располагались ближе, поскольку любая попытка передвигаться со сверхсветовой скоростью в околопланетном пространстве, насыщенном астероидами, космической пылью и пронизанном повышенной гравитацией, была бы чистой воды самоубийством.

–А теперь следите хорошенько, ребята,- со смехом произнес Корбин. - Об одном я только жалею - что не додумался до этого раньше.

–Вот он,- с дрожью в голосе прошептал один из одетых в черные халаты наблюдателей.

Транспортный корабль, следовавший за яхтой, вынырнул из туннеля и пронесся мимо. Скорость его резко снизилась, но торможение не было доведено до конца, и древний транспорт продолжал мчаться с субсветовой скоростью по направлению к планете. Самоубийственная тактика, но так и было задумано.

В отсеке послышался голос Хаги, пилота обреченного корабля. Из динамиков связи доносился его истерический хохот, перемежающий предсмертную молитву Пророку Эме. Пилот-смертник напоминал божеству, чтобы к моменту его появления в загробном мире там его уже поджидала сотня гурий-девственниц, обещанных каждому правоверному, погибшему за святое дело. Если все пойдет согласно плану, это событие произойдет не позднее, чем через несколько минут. Нос транспорта внезапно окутался яркой вспышкой. Это пустил в ход антиметеоритное орудие второй член экипажа транспорта - Ксуф'га, родной брат Хаги, добровольно вызвавшийся разделить его судьбу. Его обязанностью было уничтожать любые, пусть даже микроскопические, скопления материи на пути следования корабля. Масса транспорта превышала десять тысяч тонн, а скорость составляла одну десятую световой. При таком соотношении столкновение с любым препятствием грозило взрывом колоссальной мощности, даже если масса встреченного объекта достигала всего лишь нескольких граммов.

– Ничего особенного - просто подходящее сочетание массы и скорости, - продолжал разглагольствовать Корбин Габлона. - Берем старое транспортное судно, разгоняем его до максимальной субсветовой скорости в ноль целых двенадцать сотых С и направляем на цель. В результате получаем взрыв мощностью в несколько сот тысяч мегатонн. Полное уничтожение всего живого в радиусе тысячи километров от эпицентра. Прилегающие слои атмосферы силой взрыва выбрасываются в космическое пространство. Разрушительные последствия катаклизма сказываются на расстоянии до пяти тысяч километров.

У Корбина пересохло в горле, и он жестом подозвал серворобота, разносящего напитки. Взяв с подноса бокал, он благосклонно кивнул стоящему рядом мужчине в черном и предложил ему глоток бренди. Тот отрицательно покачал головой.

– Ах да, вам же запрещено,- ухмыльнулся Габлона.- Мне жаль вас, друг мой. Вы даже не представляете, чего лишаетесь.

– Есть вещи, доставляющие куда более острое наслаждение, - возразил Али Хасан, некогда глава тайного средневекового ордена ассасинов-исмаилитов, а ныне - предводитель одного из самых могущественных кланов фанатиков-убийц на планете Эль-Шига.- Значительно более острое, - добавил он и отвернулся к экрану, где вот-вот должны были развернуться основные события.

–Это будет выглядеть как несчастный случай,- сказал Корбин, словно стараясь вселить дополнительную уверенность в душу сообщника.- Транспортный корабль вышел из-под контроля экипажа и врезался в планету. Никто ничего не сможет доказать.

–Великолепно задумано,- равнодушным тоном отозвался Али Хасан; его смуглое лицо с ястребиным носом не выражало решительно никаких эмоций. - Должен признать, что в самых дерзновенных своих мечтах не мог я представить разрушений такого масштаба.

–Доверься мне, Али, - покровительственно рассмеялся Корбин, - и ты увидишь такое, что вообще недоступно ничьей фантазии.

–Как-то это все не совсем… э-э… этично,- прозвучал чей-то негромкий, слегка дрожащий голос из дальнего конца отсека.

Корбин резко повернул голову на голос, а Хасан только пренебрежительно фыркнул.

–Да у тебя никак живот подвело от страха, коллега? - угрожающим тоном осведомился толстяк.

–Зола Фалдон прав,- вмешался Фор, один из мелких гаварнианских кохов, единственный из присутствующих рискнувший выступить против Габлоны. - Мне наплевать на Элдина. В конце концов, он просто васба и принадлежит к низшему классу. Но там, внизу, вместе с ним Букха Таг и Ксарн-Первый. А они - наши братья.

–Были нашими братьями,- резко парировал Габлона. - И разве не они подложили нам всем свинью, лишив законного выигрыша?

Пять или шесть собравшихся в каюте кохов мрачно закивали в знак согласия. Воодушевленный их поддержкой, Корбин, стараясь закрепить победу в споре, направил свое кресло поближе к кучке старых друзей и родственников. Когда он снова заговорил, в голосе его звучал неподдельный энтузиазм, а широкие, уверенные жесты подкрепляли убежденность в собственной правоте.

– Внезапный удар без объявления войны - это освященная временем тактика, к которой в свое время прибегали самые известные полководцы. Вспомните хотя бы Ярмира с Альфа Сигмы. А разве великий Цезарь посылал сенату донесение, в котором извещал, что собирается перейти Рубикон? Черта с два! Он просто перешел этот проклятый ручей и повел свои легионы к победе. Вот так-то, друзья мои. Предлагаю считать этот транспорт нашим Рубиконом.

Он снова хмыкнул, довольный тем, что удалось продемонстрировать аудитории столь обширные познания в военной истории, как бывало раньше, в старые добрые времена, когда кохи собирались у имитационного дисплея и за кофе, сигарами и бренди, как и подобает джентльменам, разыгрывали знаменитые сражения из далекого прошлого. Хозяйским жестом Корбин подозвал серворобота и приказал принести всем выпивку.

– И все же джентльменам не пристало нападать без предупреждения,- продолжал упорствовать Зола Фалдон, ища взглядом поддержки у окружающих, но не находя ее даже у серворобота.

–Ты первый громче всех кричал о мести, - негромко напомнил Ксарн-Третий,- а теперь, когда Корбин нашел способ, хочешь пойти на попятный?

–Вся ответственность лежит на мне, - с важным видом провозгласил Габлона. При этом, правда, он забыл упомянуть, что каждый эпизод задуманного предприятия тайно фиксируется, а сам транспортный корабль, предназначенный для торпедирования планеты, через длинную цепь посредников зарегистрирован на имя Фалдона.

–Да, всю ответственность я беру на себя, - повторил Корбин, мысленно ухмыльнувшись. Собравшиеся облегченно заулыбались, заговорили разом, а кое-кто даже вспомнил о прошлом, которое было бы неплохо вернуть.

Пришедший в хорошее настроение Корбин разразился целой лекцией на тему военной тактики в эпоху Просвещения, особенно упирая при этом на ошибку, которую делали тогдашние реформаторы, отрицая политическое убийство и нападение без объявления войны в качестве метода ведения военной кампании. Кохи, погруженные в собственные невеселые мысли, слушали его без особого интереса, хотя кое-кто из них не преминул заметить несколько грубых исторических ошибок в изложении Габлоны. В частности, тот совершенно превратно истолковал молниеносный захват Силезии армией Фридриха Великого, случившийся, по мнению Корбина, в 1730 году. Но никто, разумеется, не осмелился выступить с поправкой. Спорить никому не хотелось, а единственный профессиональный эксперт, который без труда мог разрешить все разногласия, в настоящий момент находился внизу и сам был одной из главных целей.

– Десять секунд до столкновения,- сухо информировал голос компьютера.

Собравшиеся оторвались от бокалов и выжидательно подняли головы.

– Три… два… один… контакт!

Все стояли, зачарованно глядя на экраны. Сигнал почему-то запаздывал, и Корбин Габлона мысленно проклял безмозглого пилота-самоубийцу, которому было человеческим языком приказано перед столкновением перевести связь на сверхсветовую волну. Этот придурок скорее всего был настолько поглощен предстоящей встречей с сотней девственниц в раю, что попросту позабыл об этой несущественной для него детали.

Но вот изображение на экранах начало меняться. Сначала пошло наплывом быстро увеличивающееся в размерах зеленое море пышной растительности, а затем последовала ослепительная вспышка такой интенсивности, что все непроизвольно зажмурились. Если бы не фильтры, в сотни раз ослабившие реальный эффект, им грозила бы необратимая потеря зрения.

Потянулись долгие секунды, пока компьютер сортировал поступающую информацию, располагая ее в приемлемом для обозрения виде. Затем на экране появился сияющий белый шар, медленно поднимающийся вверх над поверхностью планеты. В этом облаке раскаленных газов содержались миллиарды тонн мгновенно испарившихся горных пород, деревьев и почвы. Шар поднимался все выше и выше, постепенно приобретая характерную грибовидную форму. Ножка гриба уходила ввысь на сотню километров, а шляпка расползалась во все стороны, с каждой секундой увеличивая свой объем.

Ударная волна уже начала разрушительное движение. Распространяясь со сверхзвуковой скоростью, она буквально сбривала все, что возвышалось над поверхностью хотя бы на несколько сантиметров. Когда расширяющаяся окружность волны достигла берега океана, вода моментально превратилась в перегретый пар. Дно обнажилось, но вода продолжала испаряться, образуя фантастическую белесую стену тысячеметровой высоты. Позже сюда хлынут миллионы тонн морской воды и поднимется такая волна цунами, подобную которой вряд ли доводилось видеть кому-либо из живущих. А ударная волна продолжала терзать сушу, уничтожая все на пути. Встретившаяся ей горная цепь высотой в несколько тысяч метров в мгновение ока превратилась в ровную террасу.

Потрясающая картина гибнущей планеты заполнила все экраны. Изображение не сопровождалось звуком и оттого казалось еще более впечатляющим. Тишину нарушали лишь приглушенные ахи и охи кохов да оживленные возгласы религиозных фанатиков, с детской непосредственностью радующихся невиданному катаклизму. Некоторые из них откровенно рыдали от радости за своих погибших собратьев, которые наверняка сейчас уже находятся в преддверии рая. По их понятиям, принесенная жертва и масштабы катастрофы не оставляли сомнений в том, что награда не заставит себя долго ждать.

Внезапно картинка на экране задрожала, покрылась рябью и исчезла. Последний раз мелькнуло изображение корчащейся в смертных муках планеты, а потом связь прекратилась. Зонд с видеокамерами находился в задней части транспорта-торпеды. В момент столкновения он был отстрелен и выброшен в верхние слои атмосферы. Но разразившийся шторм достиг такой апокалипсической силы, что даже изготовленный из сверхпрочных сплавов зонд не выдержал и тоже присоединил свою массу к засиявшему над Кулимиром маленькому солнцу.

–Может быть, нам следует спуститься и поискать уцелевших? - робко предложил Зола Фалдон. Он неуверенно оглядел собравшихся тоскливым взглядом, словно надеясь, что проявленное им милосердие каким-то образом снимет с него ответственность за содеянное и переложит ее на плечи других.

–Уцелевших? После такого? - Корбин издевательски расхохотался, указывая пальцем на потемневшие экраны, где теперь больше ничего не было, кроме тусклого сияния далеких звезд и черноты окружавшего яхту космического вакуума. В середине экрана зеленел маленький шарик - планета, Кулимир. Еще несколько минут - и он озарится вспышкой. А пока планета спокойно вращалась в пространстве вокруг безымянного красного гиганта, чьим единственным спутником она являлась. Световые волны еще не успели донести до зрителей информацию об уже произошедшей катастрофе. Зато когда это наконец случится, сияние гибнущей планеты многократно превзойдет по интенсивности свечение звезды. А пока, отделенная от яхты шестьюдесятью миллионами километров, планета Кулимир выглядела уютным и безмятежным островком в океане мироздания.

–Они все давно превратились в прах!

–Боже, что мы наделали?! - горестно вздохнул Фалдон; голос его сорвался.

– Как это что? Развязали войну, болван! - рявкнул Корбин.- Более того, мы ее уже выиграли. Бедняга Элдин! Ему не повезло. Он оказался там, внизу… - Габлона драматическим жестом простер руку и указал на мерцающий зеленый шарик на дисплее,- а теперь он вознесся и часть его, возможно, стремится сейчас сюда. Так что я предлагаю, друзья мои, поскорее сматывать удочки, пока какому-нибудь сверхлюбопытному Надзирателю не пришло в голову сунуть свой нос в это дело.

Продолжая смеяться, Корбин Габлона покинул кают-компанию.

Оставшиеся в отсеке кохи сумрачно переглядывались, однако не забывали и про экраны. Прошло несколько томительных минут, прежде чем затемненное помещение каюты озарилось яркой, как день, вспышкой. Сигнал о катастрофе наконец-то дошел до корабля.

–Мы своими руками выпустили на волю кошмар,

с тоской в голосе произнес кох Кулма.

–И теперь от него содрогнется все Облако, - подхватил с ликованием Али Хасан, презрительно глядя на мрачные лица потупившихся кохов.

Оиси Кураноскэ внутренне кипел от негодования, наблюдая за тем, как медленно копошатся его подопечные. Давно прошел отведенный им на сборы час, давно погрузились на борт его самураи и берсеркеры, а друзьям Элдина вдруг приспичило в последнюю минуту затеять бессмысленную дискуссию о целесообразности отлета. Кто-то из них вообще отказывался покидать планету, а кто-то с пеной у рта доказывал, что ничего страшного не случится, если вся компания задержится еще на денек.

Сигнал тревоги прекратил все споры. Поднял тревогу замаскированный зонд слежения, установленный на выходе из гиперпространственного туннеля. Зонд передал изображение космического корабля, который вышел в нормальное пространство и резко снизил скорость.

В прежней жизни Оиси посвятил годы упорным тренировкам, служащим одной цели - охране своего даймио, или патрона. В новой жизни, начавшейся три года назад, он с самозабвением отдался освоению достижений цивилизации, имея перед собой ту же самую цель - сохранение жизни нового даймио и близких ему людей. Дополнительным стимулом служило то обстоятельство, что новый хозяин сделался его близким другом.

Появление незнакомого корабля в окрестностях планеты само по себе служило достаточным основанием для беспокойства и объявления тревоги, а тут еще зонд-наблюдатель передал информацию о появлении вслед за первым второго корабля. Этот корабль повел себя по-другому. Выскочив из гиперколодца, он тоже сбросил скорость, но лишь до одной десятой световой. А затем устремился прямо на планету. Оиси послал Басака поторопить пассажиров, а сам остался у монитора, недоумевая, почему таинственное судно не снижает скорость. Такое поведение в околосолнечном пространстве напрямую граничило с самоубийством.

– Что тут, черт побери, происходит? - тихонько спросила Тия, входя в рубку и становясь рядом с мужем.

Звездная система находилась в необитаемом и практически не посещаемом секторе галактики. По этой причине Оиси и выбрал ее как место укрытия для Элдина и его компании. Другие миры аналогичного назначения могли принимать и отправлять сотни кораблей в сутки, на каждом из которых можно было ожидать прибытия потенциальных убийц. Здесь же такая опасность начисто отсутствовала, а любой случайный корабль, появившийся в пределах видимости, можно было сравнительно легко проконтролировать. Сам факт появления такого корабля в стороне от звездных трасс уже привлекал повышенное внимание со стороны охраны.

Первое судно закончило торможение и зависло в пространстве неподалеку от входа в гипертуннель, словно задавшись целью блокировать этот канал сообщения с густонаселенными центральными созвездиями. Впрочем, такой маневр не слишком обеспокоил японца. В окрестностях красного гиганта лежало еще три таких же колодца. И даже если все они окажутся заблокированными, всегда остается последний способ: войти в гиперпространство в любой точке наугад и положиться на удачу - куда-нибудь да вынесет. А уж блокировать всего один портал было совершенно бесполезно. Оиси снова потряс головой, так и не сумев разобраться в странной тактике противника.

Проходили минуты, а второй корабль по-прежнему несся к планете, не снижая скорости. Компьютер наконец-то закончил предварительный анализ и поведал сухим шепотом, что точка столкновения лежит на западной окраине материка - при условии, что курс приближающегося судна останется неизменным.

–Такое впечатление, что пилот решил покончить с собой, - с тревогой в голосе заметила Тия. Ее слова как будто замкнули некую цепь в мозгу самурая, и в одно мгновение замысел врага предстал наяву перед его мысленным взором,

–Эль-Шига! - громовым голосом вскричал Оиси.

Нужна срочная оценка уровня энергии, которая выделится при возможном столкновении! - рявкнул японец, обращаясь к компьютеру.

Потянулись долгие секунды, прежде чем машина дала ответ.

– Анализ ваших голосовых модуляций указывает на значительные стрессовые нагрузки,- успокаивающе промурлыкал компьютер. - Не вижу причин для беспокойства и настоятельно рекомендую расслабиться. Что касается ответа на ваш непосредственный вопрос, то имеющиеся данные пока не позволяют дать его со сколько-нибудь высокой степенью точности. Ясно лишь, что сила взрыва способна превзойти все ожидания, в связи с чем я бы посоветовал немедленно убраться куда-нибудь подальше отсюда.

Вскочив с кресла, Оиси выбежал вон из рубки и опрометью бросился к трапу. Представшая перед его взором картина выглядела не слишком обнадеживающе. Перед воротами замка стоял Элдин, окруженный толпой протестующих гостей. Как и следовало ожидать, первую скрипку среди недовольных скорым отлетом играла его жена Мари. Исчерпав, видимо, все аргументы, Элдин безнадежно махнул рукой, повернулся и зашагал к ангару.

– Всем на борт! - заорал японец. - Пошевеливайтесь!

Элдин поднял голову и вопросительно посмотрел на Оиси. Лицо его выражало полную растерянность, зато Мари сразу воспользовалась представившейся возможностью лишний раз поскандалить.

– Прекрати истерику, Оиси,- крикнула она в ответ, - я еще даже не успела упаковать мою коллекцию париков!

–Забудь свои проклятые парики! - закричал самурай, скатываясь с трапа на взлетную площадку. Он бегом ринулся навстречу Элдину, изрыгая про себя страшные проклятия в адрес всего женского пола и отдельных его представительниц. Время сейчас играло на стороне противника. А ведь все это можно было предотвратить, установив на орбите парочку противометеоритных орудий! Чертова железяка превратилась бы в атомы на расстоянии десяти тысяч километров от планеты, а ее обитателям не грозило бы тогда ничего серьезного, если не считать легкого ультрафиолетового ожога да светового шока от взрыва. Проклятие! Ну почему хорошие идеи всегда приходят слишком поздно?

–Сейчас рванет! - завопила Тия, высунув голову в дверцу входного люка яхты.- Скорее прикройте глаза!

Элдин, все еще ничего не понимая, остановился и сконфуженно уставился на Оиси. Тот бежал изо всех сил, но ему самому казалось, будто он движется как при замедленной съемке. А самым страшным было то, что взор Элдина был устремлен как раз на запад.

Последним отчаянным рывком самурай достиг хозяина и обрушился на него в прыжке, повалив на землю. Затем, не давая тому опомниться, быстрым движением замотал ему голову и лицо полами своего кимоно. Слава Богу, он успел как раз вовремя! Небо над головой осветилось ярчайшей вспышкой, превратив подкрадывающиеся сумерки в залитый океаном огня полдень. В одно мгновение окружающий мир словно переместился в пылающее горнило звездного ядра.

Оиси продолжал прикрывать Элдина своим телом. Глаза японца были плотно зажмурены, но свет прорывался даже сквозь сжатые веки и раскаленными иглами проникал, казалось, в самые потаенные глубины мозга. Откуда-то издалека до ушей его донесся пронзительный поросячий визг на грани ультразвука, как будто световая волна каким-то непонятным образом воздействовала и на звуковые колебания в атмосфере.

Затем в ноздри проник отвратительный запах горелого. Оиси не испытывал боли, но сумел сообразить, что горят его волосы и шелковая одежда. Он не пошевелился, с философской покорностью судьбе ожидая, что вспыхнувшее в небесах новое солнце сейчас окончательно испепелит его тело и превратит в прах. Но вместо этого сияние померкло - не сразу, постепенно, однако этот факт придал японцу новые силы и повернул его мысли в ином направлении. Стало очевидно, что враги просчитались и не сумели уничтожить их прямым попаданием. Следовательно, оставался шанс, что они еще успеют вовремя убраться отсюда.

– Всем подняться на борт! - закричал самурай, вставая на ноги.

Только теперь он рискнул приоткрыть глаза и бросить быстрый взгляд в западном направлении. Увиденное потрясло его. Сплошная стена ослепительно белого огня вздымалась над горизонтом. Он едва не ослеп, как человек, который сподобился заглянуть в недра Новой.

– Да скорее же! - снова заорал Оиси; он наклонился над Элдином и одной рукой легко вздернул его вверх и поставил на ноги.

Бывший васба так и не пришел в себя. Единственное, на что он был способен, - это вертеть головой и в немом изумлении взирать на хаос, в который погрузился еще недавно уютный и безопасный уголок планеты. Остальные гости по-прежнему стояли на месте, громко ругаясь и пытаясь затушить тлеющую одежду. К счастью, в момент вспышки большинство из них смотрело в противоположную сторону, поэтому от светового шока почти никто не пострадал.

– Все на борт! Живо! - повторил японец, пробегая мимо сбившихся в кучу гостей по направлению к замку.

Ему не удалось добежать даже до ограды. Сильнейший толчок по ногам заставил самурая беспомощно растянуться во весь рост. Сейсмическая волна всколыхнула почву, как мощное землетрясение. Страшный грохот потряс потревоженные недра. Над головой Оиси раздался мелодичный звон бьющегося стекла. В считанные мгновения все десять тысяч окон хрустального дворца-сказки превратились в тропический ливень мельчайших осколков. Десять тысяч пустых глазниц скорбно озирали окружающий мир невидящем взглядом. Тридцать миллионов катаров улетели псу под хвост. От дворца остался только скелет, засыпанный десятками тонн стеклянной крошки.

– Мои платья! - отчаянно вскрикнула Мари, порываясь броситься обратно во дворец, чей силуэт на фоне ослепительной сияющей стены казался порождением болезненной фантазии.

– Мы тебе купим новый гардероб! - рявкнул Зергх, скатываясь с парадного крыльца. Старый гаварнианин был весь в крови от множества порезов, нанесенных осколками разбитого стекла. Его одежда цвета желтой лаванды в неизменную полоску клочьями висела на могучей фигуре. Вслед за ним из осиротевшего замка высыпали наружу десятки сервороботов. Происшедшее явно вывело их из равновесия. Часть роботов сразу же занялась уборкой гигантских куч битого стекла, а остальные просто метались по сторонам, не зная толком, что им делать. Из подвального помещения, где располагалось казино, выбрались несколько жалких фигурок. Это были андроиды и гаварноиды, чье присутствие на планете, строго говоря, являлось серьезным нарушением закона. Их птичьи мозги были не в состоянии охватить масштабы катастрофы, и они радовались как дети, оживленно щебеча и указывая пальцами на надвигающуюся огненную стену, как будто смотрели новое шоу, разыгрываемое на экране головизора.

– Внутри кто-нибудь остался? - крикнул Оиси, обращаясь к Зергху.

– Один из берсеркеров, - печально поведал тот, - Несчастный придурок на протяжении всей оперы клялся нам, что в финале перережет себе горло. Так оно в конце концов и получилось, хотя виновато в этом землетрясение. Трагическая случайность, но вместе с тем в подобном исходе можно усмотреть некий поэтический символизм.

Отмахнувшись от сентиментальных рассуждений гаварнианина, Оиси бросился на подмогу своим самураям. Они покинули корабль и суетились на взлетной площадке, стараясь затолкать внутрь потерявших ориентацию пассажиров. Толку от этого было немного, потому что все путались друг у друга под ногами и никто толком не понимал, как себя вести. А тут еще Басак со своими подчиненными, узнав о гибели товарища, подняли морды к небу и разразились заунывным погребальным воем.

Земля продолжала колыхаться и трястись под ногами. Особенно мощный толчок накренил яхту на левый борт.

Опорная стойка сначала ушла глубоко в грунт, а потом не выдержала нагрузки и сломалась. Корпус космического корабля, лишившись опоры, тяжело осел на левую сторону. Оиси вознес короткую молитву Господу, чтобы эта авария не привела к разгерметизации. В противном случае у них не оставалось и одного шанса из миллиона.

Дисциплинированные самураи тем временем разобрались с погрузкой. Оиси остался один у трапа. Сразу несколько рук подхватили его и втащили в люк, который Элдин распорядился немедленно задраить.

Очутившись на борту, предводитель ронинов первым делом бросился в рубку. Тия уже была на месте. Она сидела в кресле второго пилота и тревожно поглядывала то на приборы, то на экраны мониторов.

– Левый двигатель не заводится,- сообщила она, как только Оиси появился на пороге.

Элдин проскочил мимо самурая, плюхнулся в кресло первого пилота и пристегнулся. Следовавший за ним по пятам Зергх вздумал было протестовать, но один взгляд на лицо друга заставил его прикусить язык. Элдин с самого начала никому не позволял пилотировать свою яхту «Геймстер-2» и, судя по его виду, не собирался нарушать традиции даже в этих экстремальных условиях.

– Плевать на левый двигатель! - закричал японец - Скорее убираемся отсюда - куда угодно. После разберемся!

Яхта прыгнула вверх и взмыла над дворцом. Элдин развернул корабль к западу, чтобы получше оценить обстановку. Увиденное не сулило ничего хорошего: сплошная стена огня охватывала весь горизонт и поднималась на невообразимую высоту.

–На пульсационную бомбу не похоже,- заметил он шепотом. - Что же это может быть такое?

–Тяжелый грузовой транспорт, разогнанный до субсветовой скорости, - сухо пояснил самурай.

–Сумасшедший ублюдок! - вполголоса выругался Элдин.- Я слышал о подобном способе, но никто и никогда до сих пор не осмеливался к нему прибегать. Даже во время древних войн такие методы считались варварством.

–А сегодня, как видишь, кое-кто осмелился,- отозвалась Тия.

В немом благоговении все четверо потрясенно следили за разворачивающейся на их глазах картиной гибели целого мира, в то время как яхта, натужно рыча единственным двигателем, со сверхзвуковой скоростью вертикально ввинчивалась в атмосферу.

– Смотрите, ударная волна приближается! - воскликнул Элдин.

Сверху это выглядело так, будто по всей поверхности планеты от одного края горизонта до другого прошлась невидимая гигантская бритва. Деревья, реки, озера, холмы и даже верхний слой почвы отрывались от земли и со сверхзвуковой скоростью взмывали ввысь, чтобы тут же сделаться частью всесокрушающего огненного вихря высотой в несколько миль. Зрелище, сделавшее бы честь даже Армагеддону.

– Да, нам лучше побыстрее убраться отсюда,- вздохнул Элдин, разворачивая яхту и включая единственный двигатель на полную мощность.

Мгновение спустя на пульте управления запульсировал сначала один тревожный красный огонек, а затем целая цепочка. Из динамиков зазвучал бесстрастный голос компьютера:

– Зафиксирована разгерметизация корпуса. Двигатель номер один вышел из строя. Двигатель номер два работает в критическом режиме. Повторяю: разгерметизация пассажирского отсека. Любая попытка выйти за пределы атмосферы повлечет за собой тяжкие повреждения организма или смерть всех находящихся на борту. Советую немедленно приземлиться рядом с ближайшей ремонтной станцией. Повторяю: разгерметизация…

Элдин, не глядя, шлепнул ладонью по панели и отключил механический голос. Затем откинулся в кресле и ошеломленно уставился на Оиси.

– Сейсмическая волна, - вздохнул японец. - Должно быть, опорная стойка во время падения корабля где-то проткнула обшивку.

Зергх выбрался из кресла и склонился над панелью аварийного управления. Когти его забегали по клавиатуре - он хотел уточнить характер повреждений.

– Жми на всю железку, приятель,- посоветовал он Элдину. - Нам во что бы то ни стало надо не дать себя догнать ударной волне.

Но Элдин уже и сам понял, что следует делать. Он развернул яхту и повел ее на восток, выжимая все возможное из двигателя правого борта. На главной панели тоже высветились результаты экспресс-анализа. Считывая показания компьютера об имеющихся повреждениях, командир корабля не мог удержаться от горестного стона.

Действительность превзошла самые худшие опасений. Сломавшаяся под тяжестью накренившейся яхты опорная стойка наделала дел. Обломившийся конец пробил обшивку в районе левого двигателя и полностью вывел его из строя. В полетных условиях его починка не представлялась возможной. Кроме того, тот же обломок нарушил герметичность не только в пассажирском отсеке, но и в главном коридоре. Таким образом, бесполезно было переводить пассажиров в носовую часть корабля. Утечка воздуха достала бы их в любом месте. Элдин включил внутреннюю связь. От воплей орущей во всю глотку Мари у него едва не лопнули барабанные перепонки. Остальные гости и охранники вторили ей, хотя, конечно, с меньшей интенсивностью. Жаль, но придется еще немного потерпеть. Он выключил интерком.

Предостерегающе замигал красным индикатор состояния двигателя номер два. Элдин тут же убрал скорость, чтобы вывести его из критического режима. Оиси мрачно взглянул на хозяина и покачал головой:

–Теперь нам не хватит скорости, чтобы выйти на орбиту.

–Какая разница? Мы все равно не можем вырваться за пределы атмосферы.

–Мы не сможем даже обогнать ударную волну! - в отчаянии воскликнула Тия, оторвавшись на мгновение от экрана, на котором высвечивались основные параметры движения.

–Должна же она когда-нибудь ослабнуть,- сказал Оиси, включая одновременно экраны заднего обзора. Но там по-прежнему бушевал огненный шторм и незаметно было, что ярость его начинает утихать.

Элдин внутренне кипел от негодования. Он мог смириться с попыткой покушения на свою жизнь. В конце концов, приняв участие в Македонской Игре, он сам ступил на скользкий путь ежеминутного риска. Но уничтожить ради него одного целый мир со всеми населяющими его живыми существами - это уже слишком! Цивилизованные люди называют это геноцидом. Единственное, что его хоть немного утешало, так это то, что несчастные зверушки вряд ли успели осознать перед смертью, кому они обязаны этой катастрофой.

Он оглянулся. Один из мониторов продолжал показывать развалины дворца. Сервороботы по-прежнему бессмысленно суетились во дворе, разгребая завалы стеклянной крошки. Они собирали в мусорные контейнеры битое стекло, опорожняли их в конвертер и возвращались за новой порцией, напоминая муравьев, чей муравейник случайно оказался на пути внезапного смерча. Несколько андроидов женского пола, специально запрограммированных для оказания интимных услуг, беззастенчиво плясали в голом виде на лужайке перед входом. Почва продолжала сотрясаться у них под ногами, отчего танцевальные па в их исполнении напоминали движения пьяной гусеницы. Рев и грохот вокруг, очевидно, казался им музыкальным аккомпанементом. Одна из любимых моделей Элдина громко декламировала древнюю исландскую сагу, повествующую, по странному совпадению, о конце света. Должно быть, бушующий ураган, которому нельзя было отказать в своеобразной величественной красоте, вызвал у несчастной куклы соответствующие ассоциации.

Но вот и до дворца докатилась ударная волна. На мониторе возникла чудовищная водяная стена, которую андроиды приветствовали аплодисментами, а потом экран померк. Элдин переключился на главный монитор заднего обзора. Теперь уже невооруженным взглядом было видно, что разбушевавшаяся стихия неуклонно настигает искалеченную яхту.

– Эти опорные стойки создают слишком большой тормозящий эффект, - пожаловался вслух Элдин, ни к кому конкретно не обращаясь. - Попробую-ка я подняться повыше.

Яхта рванулась вверх, одновременно увеличивая скорость по мере того, как атмосфера становилась все более разреженной. Хотя автопилот удерживал корабль строго на курсе, вибрация усилилась до такой степени, что казалось, будто он вот-вот рассыплется на мелкие кусочки. С трудом удерживаясь на ногах, на пороге рубки возникла разъяренная Мари.

– Ты безмозглый идиот! - завизжала она. - Надо было слушаться Оиси и улетать немедленно!

Элдину нестерпимо захотелось повернуться к жене и завизжать в ответ, что они давно бы улетели, если бы не ее дурацкое поведение и бесчисленные проволочки, но он вовремя прикусил язык. Мари принадлежала к числу тех женщин, для которых органически невозможно признать собственную вину даже в тех случаях, когда она очевидна для всех окружающих. Такой уж у нее был характер. Ее извращенная логика позволяла ей с легкостью переложить ответственность на чужие плечи, если вдруг что-то начинало идти не так. Ярослав как-то заметил, что если бы за это присваивали ученую степень, Мари получила бы как минимум докторскую.

– Нас догоняет ураган, - бросил через плечо Элдин, не отрывая глаз от монитора и не глядя на супругу. - Убирайся к дьяволу из рубки,- сказал он ей. Тебе здесь делать нечего. Возвращайся к остальным и получше пристегнись.

Взгляд Мари упал на дисплей монитора, и глаза ее внезапно расширились от ужаса. Мгновение спустя она исчезла, не вымолвив ни слова протеста. Элдин включил общую тревогу - на тот случай, если кто-то из пассажиров еще не успел как следует пристегнуться.

– Больше мы не в силах ничего предпринять,- сказал он, обращаясь к Оиси.- Будь добр, переключи управление на автоматы.

Оиси немного замешкался, прежде чем выполнить просьбу. Элдин заметил, что самурай колеблется, протянул руку и ласково похлопал его по плечу.

–Элдин-сан… - с болью в голосе прошептал самурай, переключая управление на автопилот - операция, к которой за три года он так и не смог привыкнуть и к которой по-прежнему относился с глубочайшим недоверием.

–Десять секунд до столкновения с фронтом урагана, - ледяным тоном сообщил компьютер. - Согласно моим расчетам, прекращения полета следует ожидать над точкой с координатами…

Тия резким шлепком выключила компьютер, подняла голову и с печальной улыбкой на губах посмотрела на Элдина.

– Ну вот и все, - вздохнула она. - Я всегда знала, что эта скотина Корбин обязательно что-нибудь придумает. - Она приподнялась в кресле, насколько позволяли предохранительные ремни, и легонько - словно клюнула - поцеловала Элдина в лоб. Потом снова откинулась в кресле, нашла руку Оиси и крепко прижала ее к груди.

Компьютер, как всегда, наврал. Столкновение яхты с фронтом бушующего над планетой огненного урагана произошло не через десять секунд, а всего через девять и девять десятых, но никто из находившихся на борту не заметил допущенной ошибки.

 ГЛАВА ВТОРАЯ 

– У нас пока нет достоверного подтверждения их гибели, - меланхолично заявил Надзиратель Вуш. Его заявление вызвало волну вздохов, стонов и проклятий со стороны собравшихся Надзирателей, землян, гаварниан и ксарнов.

– Выходит, мы не можем пока получить выигранные денежки по нашим ставкам?! - возмущенно выкрикнул Нугала, Ксарн-Второй из Улья Тала.

– Мне очень жаль, но ничем не могу помочь, господа,- все тем же елейным тоном продолжал Вуш. - Наш замаскированный зонд-наблюдатель зафиксировал отрыв увеселительной яхты, принадлежащей Элдину Ларису, от поверхности планеты. В дальнейшем атмосферные возмущения, вызванные катаклизмом, не позволили засечь, куда она подевалась. Таким образом, пока мы не получим конкретных доказательств - например, мертвого тела вышеупомянутого лица, - я вынужден отсрочить платежи по всем принятым ставкам.

– Ксарново пойло! - выругался Убур Таг. - Неужели не ясно, что оттуда никто не смог бы выбраться? Вы, Надзиратели, - настоящие ублюдки. Я знаю, что у вас на уме! Хотите зажать наши денежки и покрутить их лишние несколько дней! Лично я уверен, что при таком взрыве выжить было никак невозможно.

– Дорогие друзья,- примирительно зашептал Вуш, приподнимаясь над полом, чтобы доминировать над толпой собравшихся игроков,- я посоветовал бы вам не делать поспешных выводов. Посудите сами, как мы можем выплатить выигрыши по вашим ставкам, если существует вероятность другого исхода? Согласитесь, это было бы несправедливо по отношению к тем, кто ставил на выживание. Пусть вероятность эта ничтожно мала - один шанс из двух тысяч ста сорока трех на то, что экипажу яхты удалось восстановить герметичность и выйти в космос, и один из восьмидесяти девяти, что им удалось укрыться на противоположной стороне планеты, - но она все-таки существует, и мы не имеем права не принимать ее во внимание.

Несколько игроков с энтузиазмом поддержали Вуша. Они ставили на Элдина, и слова Надзирателя были для них как бальзам на раны. А вот остальные, которых было больше трех десятков, продолжали ворчать, втихомолку проклиная Вуша и полдюжины его собратьев Надзирателей, которые и организовали этот тотализатор.

–Ну же, друзья мои, - примирительно заговорил Вуш, когда страсти немного улеглись, - успокойтесь, прошу вас. Кстати, хочу сообщить, что мы готовы выплатить побочные выигрыши тем игрокам, кто ставил на успех плана Габлоны и полное уничтожение дворца Элдина Лариса на планете Кулимир. Должен признать, что со стороны Корбина этот трюк с использованием транспорта-торпеды выглядит весьма впечатляюще. Если же кто-то пожелает сделать дополнительные ставки на выживание Элдина Лариса, Букхи Тага, Зергха и Ксарна-Первого, наши компьютеры могут их принять. Напоминаю: в настоящий момент ставки на Элдина принимаются из расчета один к восемнадцати. Вы можете делать ваши ставки на каждого в отдельности или в любой комбинации. Компьютер сам сообщит вам соотношение для каждого выбранного варианта.

–Постойте-ка минутку, - прорычал Убур Таг. - Только что вы говорили, что ставки на то, что яхте удалось укрыться на другой стороне планеты, составляют один к восьмидесяти девяти, не так ли? А теперь у вас вдруг ни с того ни с сего получается один к восьмидесяти. Это как же прикажете понимать?

Вуш беспомощно огляделся по сторонам, словно искал ответа на этот вопрос на лицах собравшихся. Взгляд его остановился на мясистой физиономии Хоббса Габлоны. Хоббс, которому принадлежала эта увеселительная планета и большинство находящихся на ней игровых центров, пришпорил свое антигравитационное кресло и выплыл в центр зала. Со стороны он выглядел братом-близнецом Корбина. Вес его достигал ста восьмидесяти килограммов, что было отличительной характеристикой почти всех мужчин из клана Габлона. Но сходство их ограничивалось чисто внешними признаками. К лицу Хоббса словно навечно приклеилась самодовольная ухмылка человека, досконально постигшего все возможные способы плотских утех. Среди правящей элиты Облака он был известен как владелец и управляющий лучшего в галактике Дворца развлечений. В своей деятельности Хоббс Габлона поразительным образом умудрялся потакать вкусам самых разнообразных клиентов - от азартных игроков до любителей экзотического разврата. При этом он имел обыкновение закрывать глаза на мелкие нарушения закона, допускаемые его гостями. А если те хорошо платили, то и на крупные.

– Небольшая разница в пользу заведения, - пояснил Хоббс, приходя на выручку запутавшемуся Надзирателю. - Вы все должны понимать, джентльмены, что оказанный вам здесь прием требует немалых расходов. - Он со смехом сделал широкий жест в сторону расположенного в центре зала фонтана. Тот был до краев заполнен искрящимся шампанским, в котором шумно плескались несколько захмелевших гаварниан. Повернувшись в другую сторону, он многозначительно кивнул на буфетную стойку, сплошь уставленную закусками и выпивкой, предназначавшимися для землян и гаварниан. Для ксарнов в углу была отгорожена отдельная кормушка, вокруг которой собралось около дюжины инсектоидов, время от времени погружавших в отверстия свои питающие щупальца и с наслаждением смаковавших зловонную смесь разнообразных экскрементов.

– Пользуешься тем, толстая скотина, что Игра ведется только в твоем заведении,- с ненавистью прошипел сквозь зубы один из присутствующих кохов, что, впрочем, не помешало ему подплыть к ближайшему терминалу и сделать прямую ставку без вариаций на выживание всех четверых. Большинство гостей последовало его примеру.

– Вот и отлично, друзья! - обрадовался Вуш. - Делайте ваши ставки, господа. Несколько побочных ставок - Лучший метод скоротать время до окончания Игры. И не забывайте, что еда, выпивка и представление - все за счет организаторов.

А представление действительно выглядело впечатляюще. На огромном головизионном экране демонстрировалась в записи снятая с геосинхронной орбиты картина величайшей катастрофы за всю галактическую историю, точнее говоря, за последние три тысячи лет, истекшие с момента окончания последней войны между тремя великими расами.

Среди тех, кто не был приглашен принять непосредственное участие в Игре, нашлось немало ценителей, которые не моргнув глазом выложили Надзирателям-организаторам по сто тысяч катаров за право подсоединиться к головизору во время демонстрации. Многие из кохов питали болезненное пристрастие к мощным взрывам. Кое-кто из них изредка устраивал нечто подобное - просто так, ради развлечения. Но в таких случаях дело ограничивалось столкновением какой-нибудь ржавой рухляди с астероидом или необитаемой, безжизненной луной. При этом скорость разгоняемого корабля никогда не превышала одной сотой от световой. Но никому еще не доводилось видеть своими глазами последствий столкновения тяжелого грузового транспорта с живой, цветущей планетой, да еще на такой невообразимой скорости. Зрелище произвело на собравшихся столь потрясающее впечатление, что они, против обыкновения, восприняли уничтожение целого континента в полном молчании, без единого комментария.

Когда показ закончился, недовольные, придя в себя, снова начали ворчать и ругаться в адрес хапуг Надзирателей. Другие продолжали торчать у мониторов, вновь и вновь воспроизводя на экране самые внушительные эпизоды только что просмотренного фильма. Третьи оживленно обсуждали отдельные части записи. Самые азартные быстренько составили пул на предмет точного времени, когда ударная волна достигла обратной стороны планеты. Выигравший полмиллиона катаров Ксарн-Второй от возбуждения и радости изрыгнул съеденный обед, обильно забрызгав нечистотами одежду и обувь своих не столь удачливых партнеров.

Некоторые из игроков удалились в соседние комнаты, где занялись компьютерным анализом ситуации и моделированием различных вариантов дальнейшего развития событий. Имитационные устройства позволяли на базе сделанной записи увидеть процесс катастрофы с различных точек в пространстве, в том числе непосредственно с поверхности планеты. Из-за приоткрытых дверей компьютерных кабинетов то и дело слышались звуки взрывов, сопровождаемые восторженными возгласами и одобрительным ревом зрителей. Особенно большим успехом пользовалась воображаемая ситуация, когда ударная волна прокатывалась по телам наблюдателей.

– Внимание, джентльмены! - Вуш опять вышел в центр зала и повысил голос; его постная физиономия гротескно сморщилась в тщетной попытке изобразить приветливую улыбку.- Напоминаю, что в этой Игре еще осталась неразыгранной масса ставок. Если даже предположить, что Элдин и Букха мертвы, не следует забывать, что их состояния продолжают оставаться крупнейшими в галактике.

По толпе игроков прокатилась волна возбуждения. Кохи и прочие нувориши, переглядываясь и обмениваясь комментариями, начали протискиваться к терминалам принимающих ставки компьютеров. Старые финансовые империи почти все рухнули во время предыдущей Игры, но на их обломках из наступившего экономического хаоса поднялись новые. Если Элдин погиб - и даже если нет, - перед молодыми хищниками маняще маячил гигантский кус пирога, который только и ждал, как бы свалиться в пасть тому, кто окажется круче и оборотистей остальных.

– Организационный комитет подготовил дополнительную программу ставок, содержащую несколько сотен пунктов на любой вкус, - продолжал Вуш. - Чувствуйте себя как дома, джентльмены, и делайте ваши ставки. Закуска и выпивка за счет заведения.

Хотя большинство игроков по-прежнему были недовольны отсрочкой платежей по первоначальным ставкам, это новое сообщение все же было встречено с умеренным энтузиазмом и даже сопровождалось довольно жидкой овацией. Самые закоренелые скептики не могли отрицать, что Организационный комитет Надзирателей постарался на славу и предусмотрел практически все, чтобы Игра проходила без сучка и задоринки. Впрочем, немалая заслуга в этом принадлежала Хоббсу Габлоне, сдавшему Вушу в аренду наряду с дворцом и свои незаурядные организаторские способности.

– Чем больше ставок, тем больше прибыль, - шепнул Вуш Хоббсу, проплывая мимо толстяка; судя по его тону, Надзиратель пребывал в полной уверенности, что хозяин казино полностью разделяет его мнение касательно дополнительных ставок:

Хоббс Габлона оглянулся на экраны мониторов, где в который уже раз демонстрировался момент взрыва. Эту апокалипсическую картину сменяло изображение искалеченной яхты Элдина, настигаемой огненной стеной, а затем и вовсе пропадающей из поля обзора видеокамер. У Хоббса слегка засосало под ложечкой. Он еще не успел позабыть, что в молодости сам какое-то время работал васбой, и в душе у него сохранилось благоговейное уважение к строгим правилам, определяющим регламент поведения членов этой профессиональной гильдии. Особенно в той области, которая касалась взаимной поддержки и помощи. Конечно, в его теперешнем положении максимум, на что он мог отважиться, было завуалированное предупреждение, переданное через десятые руки. К тому же Хоббс сомневался, что оно вообще дошло до адресата. Да и в любом случае сейчас уже поздно было что-либо предпринимать. Сознание того, что Корбин на этот раз выиграл, внушало ему сильнейшее беспокойство, а мысль о том, что Элдин, весьма вероятно, потерпел окончательное поражение, была и вовсе невыносимой. Поэтому Хоббс Габлона ничего не ответил Вушу, только поклонился и вежливо улыбнулся.

Продвигаясь в направлении выхода, Вуш благосклонно кивал всем, кого ему с таким трудом удалось вовлечь, соблазнить, заманить и заставить участвовать. Но лишь только за облаченным в белое Надзирателем захлопнулась дверь, как довольное выражение на его лице сменилось неприкрытым ужасом.

– Насколько я понимаю, эта мерзкая Игра доставляет тебе удовольствие?

В мгновение ока Вуш распростерся на полу, обнимая колени Верховного Надзирателя и ощущая себя зеленым юнцом, только что совершившим особенно гадкий и низкий проступок. Он поднял голову и с надеждой заглянул в лицо старшего, но все четыре мультифасеточных глаза Арха словно подернулись туманной пеленой, и по ним нельзя было даже в малой степени догадаться об ожидающей грешника участи.

–Неужели ты думал, что я не узнаю о твоей затее? - ровным голосом осведомился Арх.

–Но как? - прошептал Вуш.

–Тебе достаточно знать, что к концу предыдущей Игры твое поведение привлекло мое самое пристальное внимание. Я понял, что твоя душа поражена вирусом алчности и азарта, свойственных низшим расам. Отсюда уже было недалеко до вывода, что рано или поздно тяга к игре и насилию заведет тебя в ситуацию, подобную той, в которой ты очутился.

–Готов признать временное умопомешательство, - быстро заявил Вуш. - Слишком продолжительный контакт с существами низшего порядка отрицательно сказался на моей психике. Если вы соизволите даровать мне прощение, готов удалиться в изгнание для очищения и медитации на любой назначенный вами срок.

Если бы Надзиратели умели смеяться, кудахтающие звуки, сорвавшиеся с губ Верховного, можно было принять за хохот.

– Ты что, кретин, всерьез рассчитываешь, что я поверю в эту дребедень? - язвительно осведомился Арх, перейдя на язык землян.

Глазки у Вуша забегали. Он растерянно переминался с ноги на ногу, совершенно не представляя, чего можно ожидать в его положении от Верховного.

–А ну-ка напомни мне, из какого расчета принимаются ставки на победу Корбина Габлоны?

–Если Элдин Ларис мертв, прием ставок автоматически прекращается и Игра на этом заканчивается. Если же ему удалось выжить, что само по себе крайне маловероятно, то и в этом случае соотношение составляет шесть и семь десятых к одному в пользу Габлоны. Возглавив Эль-Шига, он наведет ужас на все Облако.

Арх отвернулся и в задумчивости воспарил над полом.

– Я содрогаюсь от одной мысли, что Элдин мог остаться в живых. Противостояние группы Лариса и разоренных последней Игрой кохов запросто может перерасти в кровопролитную гражданскую войну, которая охватит все Облако и приведет к полному упадку населяющие его расы. Война- это гибель для цивилизации.

Арх вновь повернулся к Вушу. Лицо Верховного исказила странная гримаса, долженствующая, по всей видимости, изображать улыбку. Вуш позволил себе вздохнуть с облегчением.

– Я слишком долго закрывал глаза на эту отвратительную заразу, принесенную сюда из соседней галактики, - провозгласил Арх полным брезгливости голосом.

Вуш в радостном возбуждении поднялся на несколько сантиметров в воздух.

– Ты еще не получил моего прощения, - строгим тоном напомнил Арх, и опальный Надзиратель сразу поник, как спущенная футбольная камера.

Склонив голову, Вуш опустился на колени и застыл в позе смирения и покорности.

– Должен сказать, что ты мне подкинул весьма любопытную задачку, - продолжал Верховный. - Да, весьма любопытную.

– Я лишь старался не отягощать ваше высокое внимание лишними деталями и тем самым избавить вашу душу от ненужной тревоги и беспокойства.

– Ах, какая трогательная забота! - саркастически хмыкнул Арх. - Я и не подозревал, что ты так сильно меня любишь. Но перейдем к делу. Как я уже говорил, если Элдин выживет, все Облако погрязнет в пучине новых звездных войн. Ты понял меня? - И Арх устремил на коленопреклоненного Вуша тяжелый пристальный взгляд.

Три тысячи лет назад Верховный Надзиратель выступал против насильственного умиротворения трех враждующих рас. Хотя кровопролитие претило его натуре, Арх все же считал наиболее разумным предоставить противоборствующим сторонам возможность без помех истребить друг друга. А уж потом настанет черед Надзирателям взять бразды правления в свои руки и установить на дымящихся развалинах мир и порядок.

К сожалению, тогда одержали верх моралисты. Применив оставленные Древними Странниками устройства, они уничтожили полдюжины необитаемых планет, дабы устрашить воюющих и заставить их прекратить сражаться между собой. Такая тактика, надо признать, оказалась результативной. Низшие расы, напуганные демонстрацией, заключили мир, который сохранялся нерушимым вот уже несколько десятков столетий.

«Вот только стоила ли игра свеч?» - с горечью подумал Арх. Да, в галактике больше не лилась кровь, но установившийся мир был немногим лучше войны. А управлять этими беспокойными существами оказалось столь же сложной и неблагодарной задачей, как наводить порядок в ораве своевольных и до предела избалованных детей. Само их присутствие навеки уничтожило строгий и гармоничный уклад, тысячелетиями сохранявшийся на звездных просторах Облака вплоть до их появления.

Те времена давно стали легендой и не сохранились в памяти не только старейших из ныне живущих Надзирателей, но и оставленных Древними машин, чьи мыслительные функции за истекшие века в значительной степени атрофировались и расстроились. Никто не знал, сколько лет прошло с той поры, когда Странники еще заселяли звездные системы Облака. Это они создали величественные инженерные сооружения, до сих пор поражающие воображение каждого, кому посчастливилось увидеть их собственными глазами. Кольцо, Небесная Игла и гигантская, всеобъемлющая Сфера. Для Древних эти творения были всего лишь забавой, призванной помочь скоротать Вечность. Арх часто думал: кем были Древние Странники и куда они потом подевались? Кое-кто считал, что Древние - это гигантские универсальные машины, изредка встречающиеся до сих пор в потаенных уголках галактики. Другие, в том числе Арх, полагали, что машинам предшествовали их создатели, в свою очередь являвшиеся порождением некой расы, и так далее, подобно бесконечным слоям луковой кожуры.

Надзиратели, изначально малочисленные, появились в Облаке много позже. Глазам их открылось множество

чудес. Машины Древних склонились перед пришельцами и обратились к ним с просьбой стать хранителями наследия ушедших. Вот как случилось, что раса Надзирателей сделалась опекуном и куратором Большого и Малого Магеллановых Облаков. Тяжкий труд для столь немногочисленного народа, но тут уж ничего не поделаешь - согласно обычаю, численность Надзирателей сохранялась неизменной, и только в случае гибели или добровольного ухода одного из них дозволялось появиться на свет молодой замене.

Как здорово было жить в те далеки дни! Сразу две галактики в распоряжении ничтожной кучки разумных существ. Какой простор для медитации и самосовершенствования! Какие возможности для познания и поиска Истинного Света! В те времена каждый из них мог стать властелином и единственным обитателем целого звездного скопления протяженностью в сотни парсеков.

То ли дело теперь, когда Облако буквально кишит этими мерзкими, грязными, сварливыми и драчливыми существами, заполнившими космические трассы, отравляющими своими отходами пригодные для жизни планеты и не желающими понимать ничего, кроме своих шкурных интересов. От этих тварей даже в космосе уже стало тесно!

Поначалу Надзиратели воспринимали свою доминирующую роль как возложенную на их плечи свыше миссию. Они всерьез рассчитывали перевоспитать подопечных, внушив им стремление к миролюбию, сотрудничеству, активному самосовершенствованию. Прошедшие века убедительно доказали, что все эти благие намерения остались лишь фикцией. Мысль об этом вызвала у Арха сильнейший приступ раздражения.

Последней каплей стало разрушение Небесной Иглы на планете Эль-Шига. Верховного нисколько не беспокоило, что при этом погибла значительная часть населения. Было время, когда среди Надзирателей на протяжении столетии велись дискуссии, дозволительно или нет употреблять в пищу продукты, изготовленные из не обладающих разумом живых организмов. Закончилось это тем, что многие просто перешли на синтетику. А тут погибли люди, много людей, - и никого это не волнует. Еще один показатель того развращающего влияния, которое общение с низшими расами оказывает даже на таких мудрых и стойких существ, как Надзиратели.

Арх не мог простить им уничтожения Башни. Небесная Игла издревле была одним из священных памятников, оставленных Древними в назидание потомкам. А земляне и гаварниане не только разрушили ее, но еще и ликовали при этом, как неразумные дети. Голозаписи этой катастрофы одно время были самым ходовым товаром на галактическом видеорынке.

– Безобразие, форменное безобразие, - пробормотал он себе под нос.

– Вы изволили что-то сказать, Владыка? - почтительно осведомился Вуш, подняв глаза на Арха.

– Что? О нет, ничего, это я так, - раздраженно бросил Арх, недовольный тем, что позволил себе проявить эмоции в присутствии постороннего.

– Вы уже выбрали для меня меру наказания? - спросил Вуш с затаенной тревогой.

– А ты как думал?! - рявкнул Арх.

Вуш обреченно склонил голову. Не иначе как коротать ему грядущие десять веков на какой-нибудь забытой всеми скале на окраине галактики и предаваться размышлениям о совершенных грехах. Целую тысячу лет он не сможет принимать участия в Игре! Эта мысль вызвала в нем приступ безнадежного отчаяния. Да он же просто свихнется там от одиночества и безделья!

– Ну-ка поднимайся, живо, - зарычал Арх. - Быстренько воспари рядом со мной. Грехи грехами, а приличия надо соблюдать.

Несколько шокированный непривычной лексикой Верховного, Вуш послушно оторвался от пола и застыл в воздухе рядом с Архом в приличествующей его подчиненному положению позе - на голову ниже Владыки.

– Твое искупление будет заключаться в следующем…- медленно произнес Арх, не сводя с Вуша напряженного, горящего взгляда. - Тебе придется продолжать вести эту Игру вплоть до полного ее завершения.

Вуш не сумел сдержать восторга и так резво взмыл вверх, что врезался головой в потолок.

– Бесконечно счастлив исполнить любое пожелание Просвещеннейшего! - радостно воскликнул он дрожащим от благодарности голосом; в эти мгновения он был настолько счастлив, что начисто позабыл об этикете.

–С одним условием,- добавил Арх.

–Как будет благоугодно Владыке, - церемонно поклонился Вуш, но душа его наполнилась смутным ощущением тревоги.

–Этого разговора между нами не было. Понятно?

–Не было разговора, - медленно повторил Вуш, переваривая сказанное. - Как же так? Ведь мы с вами сейчас как раз разговариваем.

–Чисто земная концепция, - снисходительно пояснил Арх. - Это означает, что ты должен стереть из памяти ту матрицу, в которой зафиксирован наш сегодняшний диалог, и заменить ее другой, в которой отображено, что этой встречи и беседы никогда не было.

–Ах, вот как. Теперь понятно. - Вуш быстро проанализировал ситуацию и довольно легко разобрался в новых для него логических построениях. Однако его неприятно поразило странное требование Верховного. Ладно он, Вуш, изначально выполняющий функции связующего звена между Надзирателями и их «паствой». Но неужели сам Арх опустился до такой степени, что позволяет себе пользоваться такими недостойными и неприличными для его сана методами? Разумеется, Вуш не позволил себе высказать всего этого вслух. Вместо этого он подобострастно склонил голову и прошептал: - Я поступлю, как того желает Владыка.

–Приказывает,- поправил его Арх.- Кроме того, я требую, чтобы ты и твои помощники держали ход Игры под неусыпным контролем. Я имею в виду искусственное создание ситуации, в которой мы можем воздействовать на дальнейшее развитие событий так, как я посчитаю нужным. В том случае, естественно, если Элдин Ларис все еще жив.

–Если я правильно понял, вы приказываете мне заняться подтасовкой результатов? - осведомился Вуш, довольный тем, что вовремя вспомнил подходящий термин.

–Совершенно верно. Именно так это и называется. Война не должна закончиться. Я хочу, чтобы низшие расы получили такой урок, который раз и навсегда отобьет у них всякую тягу к насилию. Ради этого я готов,

если понадобится, существенно понизить достигнутый всеми тремя расами технологический уровень. Надеюсь, что к тому моменту, когда все закончится, они станут наконец управляемыми.

–Вы имеете в виду настоящую войну? - в ужасе прошептал Вуш.- Со сражениями, космическими флотами, выжженными и взорванными планетами?

–Именно так,- решительно подтвердил Арх, сам пораженный, с какой легкостью удалось ему облечь в слова свою затаенную мечту трехтысячелетней давности.

–А другие Надзиратели в курсе? - осторожно поинтересовался Вуш, ошеломленный услышанным.

–Не твое собачье дело! - резко огрызнулся Арх.- Прежде чем снова привести низшие расы к повиновению, их необходимо как следует ослабить. Пускай они какое-то время беспрепятственно занимаются самоистреблением. Это в их природе - мы тут не виноваты и никакой ответственности не несем. В конце концов они непременно прибегут к нам и поклонятся в ножки, умоляя остановить смертоубийство. Вот тогда настанет пора установить новую систему контроля. Мы наивно полагали, что можем править посредством элитарной прослойки кохов, а в результате, мы имеем то, что имеем.Эта война покончит с кохами и приведет к становлению прямого правления Надзирателей. Тогда мы сможем непосредственно воздействовать на широкие массы населения. Более того, вся эта чернь будет умолять нас взять на себя мудрое и просвещенное руководство. Очень надеюсь, что новый порядок позволит мне на старости лет хоть немного насладиться тишиной и покоем, о которых за тридцать столетий я уже давно успел забыть.

Вуша буквально потрясла бурлящая эмоциями речь Верховного. Раса Надзирателей качественно отличалась от других прежде всего сдержанностью, осмотрительностью, немногословием и умением кратко и четко излагать свои мысли. Эмоциональность в их среде считалась чуть ли не одним из смертных грехов и уж во всяком случае свидетельствовала о серьезных нарушениях в психике. Что касается Арха, по идее служащего для всех Надзирателей эталоном поведения, то Вуш не мог и припомнить, когда тот последний раз разражался столь продолжительной тирадой. Словно почувствовав, что несколько переусердствовал, Верховный нервно дернулся и отвернулся.

– А сейчас я должен покинуть тебя, брат,- негромко произнес он.- Мне необходимо на время уединиться и предаться медитации. Пребывание рядом с этими беспокойными и вздорными существами крайне отрицательно воздействует на мой душевный покой.

Согнувшись в низком поклоне, Вуш попятился обратно к двери в игровой зал.

–Смотри у меня, ты отвечаешь за то, чтобы Игра продолжалась, - бросил Арх на прощание. Его ледяной тон заставил Вуша содрогнуться. Затем белую фигуру окутал гиперпространственный луч, и в следующее мгновение Верховный Надзиратель бесследно исчез.

–Что, черт побери, означают твои слова?! - бушевал Корбин Габлона. - Как это понимать - «нет подтверждения»?

Али Хасан бесстрастно застыл в дверях роскошной капитанской каюты, уже не в первый раз удивляясь в душе, каким образом он снова оказался в услужении этого мерзавца и самодура. Ведь он еще тогда поклялся, что непременно всадит кинжал в толстое брюхо своего бывшего хозяина, если судьба подарит ему возможность когда-нибудь с ним встретиться.

Два года, проведенные в Дыре среди развалин и пожарищ, несколько остудили его первоначальную ярость. Он сумел привлечь группу единомышленников и даже стал пользоваться определенным влиянием среди многочисленных религиозных сект Эль-Шига. Но его буквально сводила с ума мысль о том, что из Дыры невозможно выбраться в большой мир.

Точнее сказать, было невозможно, пока прямо у него на крыше не приземлилось маленькое контрабандистское суденышко. Предложение, сделанное ему, было предельно простым и ясным: верная служба в обмен на спасение самого Хасана и всех его приверженцев.

Конечно же, он согласился. Только круглый идиот мог отвергнуть такой золотой шанс вновь заняться любимым делом в гуще ни о чем не подозревающих, разжиревших и обленившихся от легкой, сытой жизни триллионов обитателей Облака. Если все как следует взвесить, в сотрудничестве с толстяком имелись определенные преимущества. Естественно, это обстоятельство вовсе не избавляло его от неминуемой расплаты, но на данный момент следовало проявить мудрость и терпение. Корбин никуда не денется, а пока Али Хасан решил посвятить все свое время изучению управления космическим кораблем.

–Так было сказано в бюллетене, выпущенном Организационным комитетом Надзирателей. Отсрочка платежей по всем ставкам до тех пор, пока не будут получены неопровержимые доказательства гибели Элдина.

–Какие еще, к дьяволу, доказательства?! - в ярости завопил Габлона. - Бутыль с прахом этого ублюдка, что ли?

–Насколько я понял, зонд-наблюдатель зафиксировал взлет яхты Элдина за несколько секунд до уничтожения дворца ударной волной.

Злобно заворчав, Корбин сорвался с места и ринулся к панели управления, занимающей целую стену в его спальне. Попутно он небрежным жестом прогнал прочь стайку девиц, коротающих время в ожидании, когда хозяину потребуются их профессиональные услуги. Девушки гурьбой потянулись к двери, со страхом оглядываясь на зловещую фигуру Хасана. Среди обслуживающего персонала о нем ходили самые мрачные и противоречивые слухи. Вновь поступив на службу к Корбину, предводитель ассасинов только однажды позволил себе уступить зову плоти. Чуть позже было найдено тело его избранницы. Точнее говоря, то, что от нее осталось. Если верить тем же слухам, голова девушки так и осталась вечно блуждать в космическом пространстве близ входа в гиперпространственный туннель, пройденный накануне яхтой Корбина.

Экран монитора осветился, показывая собравшихся на нижней палубе игроков. Яхта по-прежнему находилась на круговой орбите над планетой Кулимир, а ее пассажиры продолжали смаковать предсмертные судороги пораженного в самое сердце еще недавно цветущего мира. С момента поражения прошли уже стандартные галактические сутки, и огненные смерчи успели за это время распространиться на все Западное полушарие. Да, мир под ногами наблюдателей умирал, и это жуткое зрелище вызывало у многих состояние противоестественного, но непреодолимого очарования. Даже самые закоренелые циники, привыкшие взирать на насилие с холодным безразличием, не могли оставаться равнодушными при виде разрушений столь грандиозного масштаба, придававшего всей картине оттенок ирреальности.

–Не исключено, что они сумели-таки опередить ударную волну, в то время как наши станции наблюдения потеряли яхту из вида вследствие атмосферных помех, - высказал Хасан осторожное предположение. - А достигнув противоположного полушария и заслонившись толщей планеты от камер, они просто поднялись в космос и ушли в гиперпространство.

–Или потерпели крушение на другой стороне,- возразил Корбин.- Мы же все время находились на планетосинхронной орбите и наблюдали за представлением, так что второй вариант выглядит наиболее вероятным.

Он вернулся в кресло и привольно развалился в нем, выпятив живот.

–А виноват во всем, между прочим, ты, Али! - внезапно закричал Корбин, тыча в перса толстым, как сарделька, пальцем.- Это тебе следовало предусмотреть такую возможность и предложить мне сделать виток-другой вокруг планеты. Почему ты об этом не подумал, а?

–Это твой мир, хозяин, - холодно ответил Хасан, - и живешь ты в нем намного дольше, чем я. Разве справедливо обвинять меня в ошибке, если я даже не догадывался, что совершаю ее? Скорее уж вина лежит больше на тебе, хозяин.

Корбин в гневе привстал с кресла и собрался было обрушить на голову дерзкого громы и молнии, но одного взгляда в глаза Хасана оказалось достаточно, чтобы остудить его пыл. Он отчаянно нуждался в союзниках, а особенно в этом мастере интриги и злодейства из далекого прошлого. Ни к чему было лишний раз раздражать и оскорблять его без достаточных оснований. К тому же Али возглавлял черное воинство Эль-Шига, чье выступление на стороне Габлоны внушало непреодолимый ужас всем его противникам. Следует признать, правда, что в последнее время Корбин начал все чаще задумываться, разумно ли он поступил, выпустив на просторы Облака этот фанатичный сброд? До сих пор у него получалось ехать верхом на тигре, но он вовсе не был уверен, что сумеет удержать зверя под контролем, когда настанет время менять скакуна. Заставив себя успокоиться, Корбин Габлона растянул губы в примирительной улыбке.

– Ты прав, друг мой. Я немного погорячился. Надеюсь, еще не поздно заглянуть на другую сторону планеты. Если наши радары засекут потерпевший крушение корабль, тебе и твоим парням представится возможность слегка поразвлечься и утолить жажду ваших доблестных клинков.

Хасан улыбнулся в ответ. От его волчьей усмешки у Корбина чуть кровь не застыла в жилах.

Больше всего на свете Ярослав ненавидел космические путешествия. Когда компьютер еще только объявил о приближении очередного прыжка, старый ученый почувствовал, как тошнота заранее подкатывает к горлу. Он жалобно застонал. Гиперпространственные прыжки неизменно выворачивали наизнанку его желудок. Хотя он проглотил достаточное количество таблеток от космической болезни, чтобы усыпить на сутки восьмифутового гаварнианина, ему все равно не удалось избежать проявления знакомых симптомов. Как только потемнели экраны мониторов, возвещая о входе в гипертуннель, откуда-то снизу поднялась жгучая волна желчи, раздирая горло и заставляя мышцы живота сокращаться в мучительных спазмах. К счастью, межзвездные прыжки не отличаются продолжительностью. Спустя несколько мгновений экраны вновь засветились и выдали нормальное изображение.

– Слава тебе, Господи, - облегченно прошептал Ярослав. Едва придя в себя, он переключил экраны переднего обзора на максимальное увеличение. Внизу бушевали пожары, охватившие большую часть центрального континента. От дворца Элдина не осталось и следа. Даже с такого расстояния происходящее на планете выглядело кошмарным сновидением.

– Бедняга Элдин, - упавшим голосом прошептал историк. - Если он там был, надеяться не на что.

Он получил предупреждение десять дней назад. Ярослав подозревал, что неизвестным благодетелем был Джерва Таг, хотя не исключал и Хоббса Габлону. В любом случае полученное сообщение вывело его из равновесия и испортило едва успевший начаться визит на Колбард. Пришлось срочно срываться с места и отменять намеченные встречи со старыми друзьями.

Еще три года назад, по завершении эпопеи с Дырой, Ярослав пришел к выводу, что близкое знакомство с такой непопулярной личностью, как Элдин Ларис, легко может оказаться вредным для здоровья. К тому же его никогда не прельщало бездельное времяпрепровождение на увеселительных планетах в шумной компании богатых бездельников. Чего стоила одна Мари с ее острым язычком и незавуалированными оскорбительными намеками в адрес некоторых приятелей мужа, от которых, по ее выражению, «попахивает старым козлом». В конечном счете, Кольцо Александра осталось единственным местом в галактике, куда он мог удалиться, не рискуя вызвать чьей-либо неприязни.

Да, Александр был поистине незаурядной личностью. С ним было так легко и приятно беседовать. Их разговоры порой затягивались далеко за полночь. Ярослава особенно завораживали воспоминания македонца об Аристотеле, далеко не всегда совпадавшие с официальной исторической версией и зачастую весьма пикантные. Не менее любопытным было общение с Кубар Тагом. Легендарный гаварнианский пророк сохранил в памяти большую часть ныне утраченного литературного наследия, знаменитого философа Варнага. Ярослав выудил у него уже столько ценнейших сведений, что хватило бы на добрую дюжину статей в академических журналах. Основным препятствием к их опубликованию служило то обстоятельство, что само существование в настоящем времени Александра Великого и Кубар Тага до сих пор оставалось неизвестным широкой публике. Стоит этим сведениям просочиться в средства массовой информации и Колбард немедленно превратится в место паломничества туристов со всех концов Облака. Ну а подобное нашествие будет означать конец Кольца и всего, что с ним связано, как уже не раз бывало в истории.

Сообщение о предстоящей диверсии против Элдина застало Ярослава за обсуждением планов военной кампании против Лагары, расположенной на соседнем континенте. Ученому был предложен весьма высокий пост при Генеральном штабе. Представив себя в полном военном облачении македонского военачальника, он уже почти согласился на уговоры. Не менее соблазнительной была мысль о бронзовой статуе в полный рост - в сияющем шлеме, с копьем и щитом, - которую Александр обещал воздвигнуть в его честь после победы. Одним словом, все шло замечательно. До тех пор, пока не пришло это чертово послание.

А еще Ярослава чрезвычайно обеспокоил закодированный личным шифром Элдина сигнал экстренной тревоги. Он перехватил его двенадцать часов назад и в результате вынужден был отказаться от многообещающего визита на планету Ирмик, где у него была запланирована встреча с бывшим студентом, добившимся чрезвычайных успехов в избранной им области науки. Вместо этого пришлось увеличить скорость корабля до максимума.

Сегодня, обозревая скорбную панораму, Ярослав мучительно сожалел о том, что не сделал этого раньше. Если бы он с самого начала шел на пределе, да еще не потратил полдня на размышления, лететь или не лететь, - в конце концов, тревога могла оказаться ложной, - то вполне мог бы успеть вовремя. К сожалению, на этот раз, похоже, он безнадежно опоздал.

– Есть! Мы его зацепили! - воскликнул Корбин; его возбуждение мгновенно передалось всем собравшимся в игровом зале, тут же облепившим многочисленные мониторы. Тут же были объявлены новые ставки: один к пятидесяти против Элдина. В считанные минуты десятки миллионов катаров поступили в кассу тотализатора. Побочные ставки сопровождались несколько меньшими суммами и касались в основном исхода схватки между уцелевшими и готовящимися к высадке головорезами из команды Али Хасана.

– Это космический корабль, - сообщил Корбин, закончив сканирование. - Скорее всего, тот, который мы ищем. Все параметры совпадают.

– Есть там кто-нибудь живой? - задали вопрос сразу несколько кохов, обступивших центральный монитор.

– Пока не могу сказать ничего определенного. Атмосферные помехи просто бешеные.

Корбин развернулся в кресле и обратился лицом к сообщникам:

– Корабль завяз в самой середине огромного болота. Мы не можем посадить эту яхту рядом. При таком состоянии атмосферы вообще не стоит туда соваться - мигом разнесет на кусочки или расшибет о скалы.

Он на минуту задумался.

– Я попробую спуститься на шлюпке и все разведать, - предложил Хасан со странным блеском во взоре.

Хотя Корбин на людях держался подчеркнуто уверенно, в глубине души он никак не мог себе простить допущенной ошибки. Что могло быть проще, чем произвести сканирование дальнего полушария, чтобы окончательно убедиться в гибели соперника? Элементарный шаг, но ему почему-то это и в голову не пришло. Хорошо еще, в суматохе и горячке последних часов никто не обратил внимания на его оплошность. Да и сейчас, когда все заняты ставками на будущую вылазку, этот вопрос пока не возникал. Но он обязательно встанет позже, и тогда, чего доброго, найдутся злые языки, которые не преминут обвинить его в некомпетентности. Самое скверное, что они будут правы. В данной ситуации ему просто не на кого спихнуть ответственность. Взять того же Хасана. Корбин был почти уверен, что тот подумал о такой возможности еще в момент, когда ударная волна только начала распространяться, но промолчал, чтобы лишний раз досадить хозяину или даже выставить его на посмешище.

–Возьмите его живым,- злорадно напутствовал десантников кох Губта, чей громкий, скрипучий голос прервал на миг ход мыслей Корбина. - Тогда мы сможем выкинуть этого ублюдка в безвоздушное пространство и делать ставки на то, как долго он там протянет, пока не отдаст концы.

–Забавно, но уж больно примитивно, - возразил Умга, Ксарн-Первый из Улья Полта. - Куда интересней было бы сбросить его в черную дыру в четырнадцатом квадрате. Вот бы я посмеялся, как он проваливается все глубже и глубже, пока не зависнет навеки за гранью возврата.

Это предложение вызвало всплеск всеобщего одобрения и массу шутливых предположений относительно его дальнейшей судьбы. Тот факт, что Элдин формально будет считаться уцелевшим после первой атаки даже в том случае, если его поймают и прикончат высадившиеся на планете фанатики Эль-Шига, похоже, не очень беспокоил веселящихся игроков, хотя многие из них ставили на это и рисковали потерять миллионы.

– Хорошо, я согласен, - провозгласил Корбин. - Пускай Хасан спустится вниз и привезет нам Элдина. Лучше живого. Ну, а если не выйдет, пусть привезет хотя бы то, что от него осталось.

– А как мне поступить с вашей бывшей подругой? - вкрадчиво спросил Хасан.

Тяжелым взглядом Корбин покосился на перса. В каюте воцарилась напряженная тишина.

Он давно списал эту женщину со счетов. Пусть она была с ним когда-то близка и в дальнем уголке сердца под пеплом по-прежнему тлели угольки былой страсти. Сегодня он, однако, не мог себе позволить проявить снисхождение. Жаль, конечно, если она не испарилась при взрыве вместе с остальными. Что ж, тем хуже для нее.

– Убей ее, - негромко произнес Корбин.

Слова его громом отдались в ушах примолкших слушателей. В вынесенном приговоре было нечто зловещее, заставившее на мгновение сжаться сердца даже самых верных и преданных его соратников.

– Но смерть ее должна быть скорой и безболезненной, - добавил он после паузы и, ни на кого не глядя, поспешно покинул каюту.

Али Хасан с сардонической усмешкой на тонких губах окинул аудиторию взглядом, испытывая удовлетворение каждый раз, когда те, на кого он смотрел, испуганно отводили глаза или отворачивались. Затем повернулся на каблуках и поспешил следом за хозяином.

– Элдин, по-моему, я что-то слышал.

Со стоном разлепив воспаленные веки, Элдин Ларис открыл глаза и уставился в склонившееся над ним лицо Оиси Кураноскэ. Морщась от боли, он принял сидячее положение и осторожно ощупал на затылке шишку размером с лесной орех. Болела не только голова, но и все тело, на котором, казалось, не осталось и квадратного дюйма без синяка или ссадины. Последний час полета его драгоценной яхты надолго запомнится всем, кому довелось его пережить. Когда ударная волна настигла корабль, инерциальные стабилизаторы не выдержали и отказали. Яхта превратилась в детскую игрушку во власти могучей стихии. Их так трясло и швыряло, что казалось, будто их тела вот-вот разорвутся на тысячи мелких кусочков.

Элдин до сих пор не мог понять, каким образом автоматическая навигационная система умудрилась посадить корабль. «Вакс-8» - вот как она называлась! Ему вспомнился торговец с хитрой рожей, уверявший, что новый автопилот - последнее достижение научной мысли. По его словам, эта система была рассчитана на функционирование в самых неблагоприятных условиях ста двадцати двух видов, включая провал в черную дыру и такие природные катаклизмы, как падение крупного астероида на поверхность планеты в непосредственной близости от корабля. Разумеется, последние два случая никакой страховкой не предусматривались. Прижимистой натуре Элдина претило вкладывать целое состояние за новую систему, но Оиси уже одобрил покупку. Пришлось заплатить облаченному в пестрый полиэстер гаварнианину-коммивояжеру кругленькую сумму в шестьсот тысяч катаров. Тогда он согласился скрепя сердце, не видя в этом приобретении никакого смысла. Просто так, чтобы сделать приятное своему начальнику охраны. Элдин мысленно поклялся, что если когда-нибудь ему доведется снова повстречаться с тем гаварнианином, он забудет обо всех своих жизненных принципах, встанет перед ним на колени и поклонится в ножки. А потом вылижет языком сапоги, даже если те будут перемазаны в чьем-нибудь дерьме.

Он поднялся с пола и поплелся на корму. В изолированном спасательном отсеке так воняло, что его чуть не стошнило. Охранники не привыкли злоупотреблять личной гигиеной, особенно гаварниане, чьи тела при возбуждении и смертельной опасности начинали обильно выделять мускус с удивительно стойким и резким запахом. Можно было, конечно, покинуть корабль и выйти наружу, но бушевавший вокруг ураган не позволял прибегнуть к такому варианту. Элдин подошел к племяннице и склонился над ней.

– С добрым утром, дорогая, - сказал он мягко. - Как ты себя чувствуешь?

Тия с трудом разомкнула потрескавшиеся губы, но все же нашла в себе достаточно сил и присутствия духа, чтобы пошутить:

– Как подогретое ксарново пойло, дядюшка. А что, уже рассвело?

– Солнце уже взошло, хотя снаружи сильная облачность и довольно ветрено, - бодро ответил Элдин, стараясь скрыть тревогу за наигранной веселостью. Во время болтанки Тия сильно ударилась и повредила глаз. Зергх настоял, чтобы ей наложили повязку на оба.

– Солнце, значит, взошло? - взвилась вдруг Мари, чей язвительный тон, полный скрытой угрозы, не предвещал ничего хорошего. - А больше тебя ничего не волнует? Тебе плевать, что мы застряли на этой вонючей планете до конца наших дней? Предупреждаю, меня здешний климат больше не устраивает! Ты хоть представляешь, сколько денег мы здесь потеряли? По моим подсчетам, не меньше ста пятидесяти миллионов…

Элдин поднял голову и бросил на жену такой убийственный взгляд, что та запнулась на полуслове. Кстати сказать, впервые за все время их брака.

Он с тоской подумал, что все могло бы быть иначе. Если бы он остался бедным, они могли купить себе таверну на какой-нибудь тихой планетке взамен той, что сгорела в Дыре, и мирно дожить там свой век в счастье и согласии. К сожалению, Мари вышла замуж за богача. Хуже того, у этой женщины открылись потрясающие финансовые способности, особенно в области нелегальных краткосрочных займов, а проще сказать - банального ростовщичества. В определенных кругах она успела снискать себе славу «акулы» первой величины. Другим ее увлечением стала так называемая «высокая мода». Обладая еще более вульгарным вкусом, чем средний гаварнианин, она в кратчайшие сроки сделалась законодательницей мод и даже открыла поточную линию по производству одежды. Ее модели пользовались у гаварниан бешеным успехом, главным образом, из-за необычной расцветки - розовых разводов, перемежающихся с желтым и лиловым горошком.

– Тихо! Я снова это слышу, - прошептал Оиси, предостерегающе подняв руку.

Элдин встал и прошел в выходной шлюз, где приложил ухо к двери и прислушался. Сначала он слышал только бушующий снаружи ураган, но постепенно начал различать в реве ветра какой-то посторонний звук, похожий на жужжание. Звук нарастал, пока не превратился в громкий, рокочущий гул. Корпус яхты начал вибрировать. Сомнений быть не могло - какой-то корабль шел на посадку, используя реверс на полную мощность двигателей.

В мгновение ока самураи-охранники сорвались с места и плотным кольцом окружили хозяина. Большинство имело на вооружении последнюю модель «Эрик-15». Остальные предпочитали любимое оружие гаварниан - крупнокалиберный ручной пулемет Ульмана. Эта «кочерга» выпускала заряд картечи, разлетающейся под углом в шестьдесят градусов и поражающей все живое на расстоянии в сотню ярдов. Главный его недостаток состоял в том, что картечь с завидным беспристрастием поражала в ближнем бою как своих, так и чужих. Предводитель самураев-ронинов Оиси по-прежнему придерживался древних традиций, хотя и у него за поясом торчал «Эрик». Обнажив меч, он осторожно приблизился к двери шлюза.

– Да замолчите же вы наконец!- взмолился Ярослав, тщетно пытаясь перекричать шум дождя и ветра и громкий галдеж. - У нас нет времени на эти глупости. Сюда приближается еще один корабль. Он будет здесь непозднее, чем через десять минут, и я сильно сомневаюсь, что у его экипажа дружественные намерения.

– Корбин?!

–Полагаю, да. Он как раз делал разворот на посадку, когда я приземлился. Если он не совсем ослеп, то наверняка засек и меня, и точку посадки.

–Жирная вонючка! - раздался за их спиной негодующий голос Мари; она стояла, подбоченясь, на верхней ступеньке трапа, щеки ее горели, глаза метали молнии. -

Я нарочно останусь здесь, чтобы встретиться с ним лицом к лицу и высказать все, что я о нем думаю! Подлый бандит! Вы только взгляните, во что он превратил нашу чудесную яхту! Да я ему такое устрою! Он за все заплатит. Мои адвокаты вчинят ему такой иск, что он без штанов останется!

Краткое мгновение Элдин испытывал сильнейшее искушение пойти навстречу ее желаниям и оставить Мари здесь. Насколько он знал Мари, Хасану придется туго, если ему вздумается хоть пальцем тронуть его благоверную женушку.

– Уходим! Быстро! - первым среагировал Оиси; он бросился на корабль и тут же вернулся, неся на руках Таю, чьи глаза были плотно завязаны толстым слоем бинтов.

Элдин в недоумении огляделся. Со всех сторон корабль окружало бесконечное болото.

– Никак не пойму, где же ты умудрился сесть, дружище? - обратился он к Ярославу.

Ученый хитро прищурился и, к немалому изумлению Элдина, ткнул пальцем в небо. Автоматически задрав голову, Элдин узрел прямо на носу потерпевшей крушение яхты крошечный космокатер - личный транспорт историка.

Не было времени спорить, хватит ли на борту катера места для размещения всей компании. Один за другим пассажиры и охранники карабкались наверх и исчезали в глубине открытого шлюза маленького суденышка. Элдин поднялся одним из первых и сразу бросился в рубку, чтобы, не дожидаясь окончания погрузки, ввести в компьютер взлетную программу.

– Похоже, у нас гости,- внезапно раздался за его спиной знакомый рык Зергха; старый гаварнианин обошел Элдина и ткнул когтем в иллюминатор.

Не вставая с места, Элдин включил передний обзорный экран и успел заметить приземляющуюся рядом с яхтой тяжелую крейсерскую шлюпку.

– Погрузка закончена, все на борту! - выпалил запыхавшийся Ярослав, влетая в рубку.

– Ну давай, выноси, залетная! - вскричал Элдин, с силой вдавливая в панель стартовую кнопку. Катер задрожал и начал подниматься. Чтобы избежать столкновения с садящейся шлюпкой, автопилоту пришлось задействовать дополнительные бортовые стабилизаторы, в результате чего катер на несколько томительных секунд завис на хвосте под углом к предполагаемому вектору движения. Оба судна разделяло всего несколько футов, и случилось так, что иллюминатор шлюпки оказался как раз напротив рубки катера.

– Хасан!

Безжалостный ястребиный взор убийцы словно кинжалом вонзился в Элдина, неся с собой холодную липкую волну смертельного ужаса, прокатившуюся по всему телу. Он задрожал от страха и отвращения. Сидящий рядом Оиси что-то крикнул по-японски и погрозил обнаженным мечом. Но Хасан никак не отреагировал на этот жест, не сводя глаз с Элдина и продолжая удерживать его под своим гипнотическим контролем, как удав удерживает кролика.

Вмешательство Зергха разрушило наваждение. Гаварнианин выровнял вращающееся вокруг своей оси судно и нажал кнопку экстренного подъема. Последний раз мелькнуло в соседнем иллюминаторе смуглое лицо предводителя ассасинов. Освобожденный от мысленных пут Элдин даже нашел в себе силы показать ему фигу на прощание. А в следующее мгновение шлюпка вышла из поля обзора, да и поверхность планеты начала стремительно уходить вниз. В считанные секунды катер пронзил нижние слои атмосферы и набрал необходимую для выхода в космос скорость.

– Вот яхта Габлоны,- сказал Ярослав, указывая на зеленое пятнышко, возникшее на экране радара.- Слышал бы ты, как он ругался, когда я первый раз проскользнул мимо него. Мой катерок- не Бог весть что, разумеется, но когда надо протиснуться в какую-нибудь узкую щелочку, лучше него не найти.

Элдин склонился над пультом и включил коммуникатор:

– Корбин, ты меня слышишь?

После короткой паузы экран монитора связи осветился и на нем появилась разъяренная рожа Корбина Габлоны.

– За каким дьяволом тебе понадобилось так со мной поступить?

Ярость на лице Корбина, как по волшебству, исчезла, сменившись олимпийским спокойствием и непринужденностью.

– Захотелось, вот и поступил.

Элдину только и оставалось, что беспомощно покачать головой при демонстрации столь бесстыдно откровенного цинизма.

–Тебе следовало оставить меня на колу там, в Дыре, - продолжал Корбин с презрительной усмешкой на пухлых, чувственных губах.- К счастью для меня, сострадание всегда было одним из твоих слабых мест.

–В следующий раз я лично отсеку тебе голову искормлю бродячим псам! - взревел Оиси, бросившись к монитору и потрясая кулаками.

Корбин мастерски изобразил дрожь во всем теле и разразился издевательским смехом.

– Ладно, не будем нарушать традиций. Считайте мой маленький гостинец вашей планете официальным объявлением военных действий. Все ваши предприятия отныне считаются вне закона. Поскольку мне не удалось прикончить вас с первой попытки, оставляю за собой право проделать то же самое в других местах, где сосредоточены ваши основные интересы. Для этого я держу наготове около дюжины кораблей вроде того, что уничтожил Кулимир.

В этот раз Элдин не смог ничего ответить, потому что просто потерял дар речи при такой чудовищной угрозе.

–Ты представляешь, как здорово это будет смотреться на видео?- безмятежно продолжал маньяк. - Я думаю заснять и выбросить на рынок целый сериал. Назову его, скажем, «Взорванные миры». Как думаешь, подойдет?

–Да ты просто псих! - взорвался Элдин. - Предлагаю тебе другой вариант. Пусть наши люди высадятся на планету и решат наш спор в честном поединке. А убивать миллионы людей, которые не имеют к нему никакого отношения, - это недостойный поступок. Даже для такого мерзавца, каким стал ты.

Корбин расхохотался.

– В конечном счете так оно скорее всего и произойдет. Но не сейчас. Во-первых, я тебе не доверяю. Кто его знает, какое оружие имеется на твоей жалкой скорлупке?

А во-вторых, в Облаке вот уже три тысячи лет не происходит ничего интересного. Я имею в виду настоящую, реальную, кровопролитную войну. Вот я и решил исправить ошибку и устроить для его обитателей отличные военные игры, только не понарошку, а взаправду. А когда все завязнут в драке по самые уши, я провозглашу себя диктатором и наведу порядок.

– А как же Надзиратели? - напомнил Элдин - Они никогда не позволят тебе довести твой дьявольский замысел до конца!

Корбин откинулся в кресле и снова расхохотался. Складки жира на его тучном теле заколыхались в такт приступам безудержного веселья. Немного успокоившись, он вытер слезы тыльной стороной ладони и уставился в монитор с коварной усмешкой на губах.

– На этот вопрос, дружище, тебе придется поискать ответ самостоятельно. А когда дозреешь до безоговорочной капитуляции, тогда ты и осознаешь, как со мной связаться. Мои условия чрезвычайно просты: перевод всех активов на мое имя, признание меня верховным администратором, а моих коллег - членами кабинета министров, а также добровольная явка группы лиц в составе Букхи Тага, Зергха, Ксарна-Первого, Ярослава, твоей любимой племянницы Таи и, наконец, тебя самого для вынесения им моего приговора. Подумай об этом на досуге, родственничек,- закончил Корбин, и экран погас.

Потрясенный до глубины души, Элдин оглянулся через плечо и увидел за своей спиной целую толпу друзей, ставших свидетелями его переговоров с Габлоной.

– У нас на борту случайно не найдется лазерной пушки? - спросил он с надеждой в голосе, хотя заранее знал, что ответ будет отрицательным. Три тысячи лет запрета на военные действия и оружие массового поражения сделали свое дело и в значительной степени изменили психологию космических путешественников. Звездные пираты давно повывелись, и никто больше не вооружался до зубов, отправляясь в соседнюю солнечную систему. Но Элдину так хотелось надеяться, что Ярослав или Оиси каким-то чудом все же сумели спрятать на катере тяжелое вооружение…

Огненная вспышка озарила пространство вокруг катера мертвенным лиловым сиянием.

– У нас нет, а вот у них точно имеется! - выкрикнул Зергх, едва устояв на ногах, когда автопилот резким рывком вывел катер из-под обстрела. На дистанции свыше двадцати тысяч километров лазерное оружие становилось неэффективным, так как современные компьютерные навигационные системы успевали засечь момент выстрела и увести корабль из зоны поражения. Промежуток времени между сигналом радара и включением коррекционных двигателей составлял сотые доли секунды. В таких условиях попадание могли обеспечить либо полная неожиданность, либо слепая удача. Корбин же при заходе на цель совершил классическую ошибку, начав атаку в лоб прямо с планетосинхронной орбиты, вместо того чтобы пропустить жертву мимо, а потом зайти ей в хвост и наверняка уничтожить с ближней дистанции. А могло быть и так, что он просто испугался риска - в конце концов, он не мог знать, вооружен катер Ярослава или нет.

Этот эпизод заставил Элдина задуматься. Корбин и он были экспертами в военном деле, но их познания ограничивались битвами давно минувших веков. Что же касается тактики ведения боя в космическом пространстве, то ни один из них не мог похвастаться обширными познаниями в этой области. Космические сражения превратились в легенду, а искусство их ведения давно позабылось. Теперь им обоим предстояло в самом ближайшем будущем освоить его по новой. Если, конечно, они хотели выжить и победить.

Очень скоро всем стало ясно, что более легкий и маневренный кораблик Ярослава, несмотря на присутствие на борту шести десятков пассажиров и явную перегрузку, значительно превосходит в скорости яхту Габлоны к любая попытка к сближению со стороны последнего обречена на провал.

Элдин отвернулся от монитора и окинул виноватым взглядом друзей:

– Будь я уверен, что этот подонок сдохнет вместе снами, без колебаний пошел бы на таран. К сожалению, у нас разные весовые категории. Мы ничего ему не сможем сделать, только сами изжаримся.

Оиси согласно кивал, слушая хозяина, хотя реализация его самоубийственного плана означала гибель не только их обоих, но и всех остальных, находящихся на борту катера. Зато Ярослав не преминул возмутиться столь очевидным пренебрежением к чужой жизни.

–Что это ты такое несешь, друг мой?- удивленно воскликнул историк. - Я вас не для того спасал, чтобы пять минут спустя мы все добровольно отправились на тот свет, да еще и меня с собой прихватили за все мои труды и бессонные ночи. Слава Богу, у тебя хватило ума отказаться от этой дурацкой затеи! - добавил он, облегченно вздыхая.

–Ну и что теперь будем делать? - спросил Элдин, ни к кому конкретно не обращаясь.

–Как что? - удивился Букха Таг. - Воевать, разумеется! Он первым бросил нам перчатку. Остается ответить тем же.

Элдину такая перспектива не слишком понравилась. Он угрюмо развалился в кресле и задумался, нервно барабаня костяшками пальцев по подлокотнику.

–А что скажут Надзиратели? - задал он вопрос после продолжительной паузы.

–Ты же слышал, что сказал Корбин,- откликнулся Зергх, - Дураку ясно, что они решили не вмешиваться, а толстяку каким-то образом удалось это пронюхать.

–Что-то мне с трудом верится,- покачал головой Элдин. - Надзиратели - ужасно скрытная раса. Я готов допустить, что их могущество не столь велико, как всем представляется, но если они не пресекут это дело в зародыше, в конечном счете им самим придется туго. Покончив с нами, Корбин неизбежно обратится против них.

– А мне кажется, они нарочно решили закрыть глаза на конфликт и дать нам возможность беспрепятственно перерезать глотки друг другу, - лениво заметил Ярослав, с преувеличенным вниманием рассматривая свои наманикюренные ногти.

Космолет снова тряхнуло - это автопилот в очередной раз изменил курс, уводя катер с линии обстрела, но инициальные амортизаторы в значительной мере смягчили толчок. Корабль на предельной скорости несся к ближайшему гипертуннелю. До желанной цели было уже

рукой подать, а яхта Габлоны безнадежно отстала. Оба корабля разделяло уже больше пятидесяти тысяч километров.

– А мне кажется, нам всем просто необходимо выпить, - решительно заявил Элдин, втайне рассчитывая воспользоваться передышкой и еще раз как следует проанализировать ситуацию. Повинуясь его команде, серворобот прикатил в рубку передвижной бар, и все присутствующие с радостью хлопнули по стаканчику горячительного.

– Я страшно рад, что успел вовремя перехватить сигнал бедствия, поданный на твоей персональной закодированной волне, - заговорил Ярослав, чокаясь с Элдином. - Очень удачно, что тебе пришло в голову его подать, иначе я наверняка опоздал бы вас спасти.

– Какой еще сигнал бедствия? - резко спросил Оиси, наклоняясь вперед.- Мы не посылали никакого сигнала! Да и как мы могли, когда Корбин висел прямо у нас над головой? Стоило ему запеленговать наш передатчик, и все закончилось бы очень быстро.

Все замолчали, переглядываясь в тревожном недоумении.

– Остается предположить, что сигнал послали Надзиратели,- первым нарушил паузу ксарн, энергично кивая как бы в подтверждение своей гипотезы. - Причем сделали это из-за границы системы, чтобы Корбин не смог его перехватить. Отсюда следует, что Надзирателям зачем-то нужна наша жизнь.

– Ясно зачем, - презрительно фыркнул Элдин, не обращая внимания на протесты шокированных слушателей. - Им позарез необходимо, чтобы Игра продолжалась!

 ГЛАВА ТРЕТЬЯ 

– Знал бы кто, как мне все это не нравится, - с мрачным видом пожаловался Ярослав.

– Раньше надо было думать, а теперь поздно лить слезы, - грубо огрызнулся Элдин и сосредоточился на экране радара, который как раз высветил каменную глыбу в полсотню метров в поперечнике, которая вот-вот

должна была пересечь траекторию их корабля. Изношенный корпус затрясся мелкой дрожью, заработавшие на реверс двигатели натужно взвыли, и космолет резко замедлил ход.- Проклятые амортизаторы скоро совсем сдохнут,- пробормотал он себе под нос.

Сегодня Элдин Ларис с тоской вспоминал прошлые деньки. Что ни говори, а в положении богатейшего коха галактики есть свои преимущества! Взять хотя бы его погибшую яхту, представлявшую собой маленькое чудо, шедевр современного кораблестроения. Ее супермощный двигатель обладал запасом прочности, позволявшим совершать пятьдесят гиперпрыжков подряд без капитального ремонта. Кроме того, он был оснащен дополнительной системой автоматической настройки, исключавшей проявления космической болезни во время нуль-перехода даже у самых изнеженных пассажиров. Стоило это удовольствие безбожно дорого, но он мог себе позволить и не такую роскошь. К сожалению, все это осталось в прошлом. За шесть месяцев, истекших со дня первой атаки Корбина, принадлежащие Элдину корабли, ремонтные мастерские, космопорты и другая недвижимость десятки раз подвергались массированной бомбардировке. Во всей галактике, казалось, нет места, где он мог бы преклонить голову. Независимые предприниматели быстро почуяли, куда дует ветер, и без объяснений захлопывали двери ангаров перед его носом. Одно только появление корабля Элдина в околопланетном пространстве вызывало у местных властей эпилептический припадок. Дрожа от страха за собственную шкуру, никто больше не желал ни за какие деньги связываться с Гонимым Элдином, как его теперь называли повсеместно.

Уж на что паскудными были воспоминания о пребывании в Дыре, но ему и в страшном сне не могло привидеться, что три года спустя такой же, если не худшей, ловушкой станет для него все Облако. Кстати сказать, чтобы добиться желаемого результата, Корбину вовсе не понадобилось уничтожать миллионы разумных существ. Хватило двоих менеджеров, управлявших принадлежащими Элдину предприятиями. Когда были найдены их тела, посаженные на кол в излюбленной манере Эль-Шига, этого оказалось достаточно, чтобы убедить всех, что оказывать любую помощь Элдину Ларису или хотя бы разрешать ему посадку - верный способ навлечь на себя гнев и последующий «визит» банды головорезов в черных халатах.

По крайней мере, он был благодарен судьбе, что Корбин, после первоначального удара, уничтожившего целую планету, в дальнейшем несколько умерил прыть и больше не прибегал к столь радикальным методам. Военные действия свелись к десантным операциям, направленным на нейтрализацию высшего руководства корпоративной империи Элдина. Отдельные ключевые объекты все же подверглись бомбардировке и были уничтожены, но удар во всех случаях наносился прицельно и практически не нанес ущерба прилегающим территориям. Таким образом, количество жертв среди мирного населения свелось к минимуму, чего нельзя было сказать о сотрудниках подвергшихся нападению предприятий. За ними велась безжалостная охота. Отстреливались даже банкиры, рискнувшие открыть кредит изгнанникам или выдать деньги по чеку. Одним словом, до настоящего времени война велась сравнительно цивилизованными методами, без применения геноцида, как угрожал Корбин. И все же Элдина одолевали нехорошие предчувствия. Сегодняшний день мог в корне изменить сложившееся положение.

Не то что бы он испытывал угрызения совести. После всего, что сотворил с ним Габлона, он имел полное моральное право нанести ответный удар. Вопрос был только в том, куда именно его нанести. Зола Фалдон публично поклялся, что он не имеет к Корбину никакого отношения. Его примеру последовали другие кохи, чьи интересы прямо или косвенно совпадали с устремлениями толстяка. Оиси призывал Элдина не верить их лживым заверениям, но у него не было доказательств, только подозрения, и бывший васба так и не смог заставить себя решиться на рейд по контролируемым ими территориям. Его прежняя профессия и сопряженный с ней кодекс чести слишком глубоко пустили корни в душе. А одним из основополагающих принципов этого кодекса был абсолютный запрет на использование в Играх невинных и ничего не подозревающих обывателей. Поэтому Элдин даже не стал принимать во внимание в качестве улики неизвестно кем присланную видеокопию, на которой

Зола и еще дюжина подозреваемых в сотрудничестве с агрессором кохов были засняты на борту яхты Габлоны.

Другая проблема состояла в том, что Корбин каждый раз умудрялся с лисьей ловкостью заметать следы. Потеряв все свое состояние в предыдущей Игре, он, по сути, ничем больше не рисковал. У него не было дома или другой недвижимости, которая могла бы служить в качестве цели. Ходили слухи, что где-то на задворках галактики он устроил себе базу, но последующее расследование показало их полную беспочвенность. То есть база у него, конечно, была, но ее местонахождение постоянно менялось. Однажды он на короткое время использовал для этой цели даже Колбард. Но кроме этих противоречивых сведений ухватиться больше было не за что. Складывалось впечатление, что они имеют дело с неуловимым призраком, каждый раз после очередной вылазки ускользающим в неведомые глубины космоса. Только это был очень хитрый призрак. Сам не показываясь на глаза, он в это же время со сверхъестественной прозорливостью угадывал или оказывался в курсе всех передвижений и замыслов противника.

Во всяком случае, до сегодняшнего дня.

– Снаряд вошел в верхние слои атмосферы,- доложил Оиси; в голосе самурая чуткое ухо без труда уловило бы нотки торжества.

Огненная полоса прочертила закатное небо над увеселительной планетой, находящейся во владении крупной корпорации, занимающейся шоу-бизнесом, казино и прочими вещами, придуманными для развлечения богатых бездельников. Возглавлял корпорацию Хоббс Габлона.

– Ну вот и все. А теперь садимся, да поживее,-приказал Элдин, когда поверхность планеты в точке падения снаряда озарилась яркой вспышкой.

Включились тормозные двигатели. От перегрузки и болтанки желудок его начал раскачиваться, как на качелях. Элдин мысленно поклялся - в который раз - при первой же возможности заменить или отремонтировать вышедшую из строя амортизационную систему.

– Точно в яблочко, - объявил Оиси, на миг оторвавшись от экрана радара. - Охранявшая космопорт зенитная батарея полностью уничтожена. Наземные постройки частично пострадали от ударной волны, но в целом масштаб разрушений невелик.

Элдин слушал доклад самурая с теплой улыбкой на губах. В большинстве случаев Оиси старался придерживаться формального этикета и традиций японского феодального общества конца семнадцатого столетия. Это выражалось как в его речи, так и в манере поведения. Однако современные методы ведения военных действий потребовали от него определенного пересмотра «модус операнди» . Надо признать, что успехи его в этой области прямо-таки поражали воображение - в кратчайшие сроки он сумел освоить не только новую технологию, но и новую терминологию, включая специфический жаргон.

Тем временем «Восставший из мертвых» - так Элдин назвал свой новый корабль - вошел в атмосферу. Пару раз его основательно тряхнуло взрывной волной, но космолет быстро выправился и на бреющем полете понесся над пустынными океанскими просторами, держа курс прямо на цель - роскошный Дворец развлечений.

– Группе захвата приготовиться к высадке,- подал команду Оиси; Элдин, покинул кресло пилота и присоединился к японцу, зорко наблюдающему за последними сборами десантников.

Басак и его берсеркеры открыто ликовали в предвкушении скорой драки. Гаварниане и самураи были вооружены преимущественно современным оружием и защищены бронежилетами последних моделей, но Басак по-прежнему предпочитал свой любимый массивный двуручный боевой топор, а Оиси, назначенный командующим операцией, был опоясан двумя мечами. Басак уверял, что в боевой обстановке топор производит неизгладимое психологическое воздействие на противника. Оглядев его гигантскую, закованную в броню фигуру, Элдин вынужден был согласиться с этим утверждением.

Над дверью кормового шлюза замигала красная лампочка, сигнализируя о заходе на посадку. В группе сгоравших от нетерпения бойцов раздались восторженные возгласы. Оиси прошел к двери и встал перед ней, обнажив меч, рядом со своим гаварнианским коллегой.

– Последний раз напоминаю порядок атаки, - начал самурай, обратившись лицом к десантникам.- В первую очередь уничтожаем ремонтные цеха и мастерские. Затем взрываем ангары и все находящиеся там корабли. Но если кому-то попадется посудина в более приличном состоянии, чем это проржавевшее корыто, приказываю оставить ее в покое. Потом поменяемся. И не забудьте заминировать склады с запчастями. Если мы сегодня захватим Корбина, тогда все в порядке. Если же нет, тогда мы, по крайней мере, лишим его одной из ключевых баз в этом секторе. Уничтожив опорный пункт противника, мы сможем рассчитывать на установление собственного контроля над данным районом.

Закончив напутствие, японец бросил взгляд на хозяина и хотел было что-то сказать, но в глазах Элдина сверкнула молния, заставившая Оиси прикусить язык. Он целую неделю уговаривал упрямца отказаться от личного участия в вылазке, но все его доводы не возымели решительно никакого действия. Элдин уперся и не желал ничего слушать.

Тяжело вздохнув, Оиси продолжал:

– Мы с Элдином возглавим группу, атакующую центральный комплекс, где сосредоточены игровые залы и комнаты отдыха. У всех остальных в распоряжении будет пятнадцать минут. Этого должно хватить, чтобы расставить заряды и убраться восвояси. Можно не сомневаться, что нас уже засекли и подняли тревогу.

Словно в подтверждение его слов во всех отсеках корабля надрывно завыла сирена.

– Внимание! - зазвучал усиленный интеркомом голос Зергха. - Посадка через десять секунд.

Элдин вдруг ощутил противную сухость во рту и предательскую дрожь в коленках. Черт его дернул ввязаться в эту заварушку! А все его проклятая гордыня и ослиное упрямство. Отступать уже поздно, и никто не знает, чем все это может закончиться.

Рев двигателей смолк. Сильный толчок сотряс корпус. Берсеркеры радостно заулюлюкали. Кормовой шлюз раскрылся.

Элдин выглянул в люк. По оценке Оиси, масштаб разрушений был невелик, но увиденное так потрясло магната, что он зажмурился. Хотя эпицентр взрыва находился в полукилометре отсюда, вся территория космопорта превратилась в руины. Старый транспорт, оказавшийся в момент удара на взлетном поле, пылал ослепительным белым пламенем, на сотни ярдов вокруг рассеивая полумрак тропических сумерек. Дюжина легких построек, окружавших площадку, была буквально сметена с лица земли ударной волной. Несколько десятков космолетов и частных яхт, стоявших в ангарах, превратились в причудливо искореженные и оплавленные груды металла и пластика.

Гаварниане ринулись наружу, обтекая с двух сторон стоящего на пути Элдина. На их психику апокалипсическая картина разрушений производила прямо противоположное воздействие. Мигом разобравшись по группам, они устремились к мастерским и ангарам, оглашая окрестности леденящим кровь воинственным боевым кличем.

– Вперед! За мной! - закричал Оиси, указывая концом клинка в направлении печально известного Дворца развлечений, которым владел Хоббс Габлона.

Не прошло и нескольких секунд, как Элдин начал горько сожалеть о своем безрассудном решении присоединиться к атакующим. Он постоянно спотыкался, а его журавлиные ноги то и дело заплетались. В зеркальной стене фасада дворца зияли многочисленные пробоины. Разбитые стекла продолжали осыпаться, вплетая жизнерадостный мелодичный звон в тяжелый грохот взрывов, продолжающих сотрясать поле космодрома. В памяти на миг мелькнуло видение его собственного замка: свихнувшиеся андроиды и сервороботы, пляшущие на грудах стеклянной крошки. Здесь наблюдалась почти та же картина. Вокруг большой кучи осколков метался одинокий кибер, с настойчивостью маньяка сгребающий мусор в контейнер. Лишь когда он наполнился, серворобот вдруг остановился и огляделся в изумлении, не имея представления, куда его девать.

Авангард штурмового отряда, состоящий исключительно из самураев, достиг парадного входа. Двери услужливо распахнулись. Центральная часть фасада внезапно засияла многочисленными огнями. Тысячи загоревшихся светильников образовали многометровые буквы единственного слова: ХОББС, хотя вторая «Б» и «С» практически отсутствовали. Громко зазвучала бравурная мелодия. Элдин машинально отметил про себя, что управляющий приветственной программой компьютер, очевидно, получил серьезные повреждения: музыкальная запись воспроизводилась со скоростью, в три раза превышающей нормальную.

– Добро пожаловать. Хоббс приветствует вас! - раздался откуда-то с потолка оглушительный бас, такой мощный, что первая волна нападающих на секунду застыла в изумлении.

Световая картинка на фасаде внезапно изменилась. Имя владельца исчезло, сменившись пестрым, экзотическим шоу - танцевальные залы с кружащимися парами, игровые столы, окруженные азартной толпой, занятой игрой в кости, карты, рулетку и прочее. Вслед за этим на огромном световом экране возникли толпы обнаженных дам - как земного, так и гаварнианского происхождения,- занимающихся весьма своеобразными эротическими упражнениями, не проявляя при этом ни малейшей дискриминации в выборе партнеров.

Оиси растолкал замешкавшийся авангард и устремился в глубь дворца, увлекая за собой остальных. Главный зал казино был пуст. Повсюду лежали груды битого стекла, валялись перевернутые столы и стулья, а по полу были разбросаны фишки на сотни тысяч катаров.

– Ты самый распоследний сукин сын, Элдин, вот что я тебе скажу! - послышался вдруг откуда-то сзади полный благородного негодования голос.

Оиси мгновенно обернулся и занес меч над головой. Остальные самураи также повернулись на голое и немедленно взяли на мушку антигравитационное кресло, впорхнувшее в зал из бокового прохода. Входившие в состав отряда берсеркеры с восторженным ревом направили на сидящего в кресле человека свои «ульманы», готовые по первому сигналу разорвать его в клочья лошадиными дозами картечи.

При виде старого знакомого на Элдина вдруг нахлынули воспоминания о былом, о давно прошедших славных денечках, когда они оба были молодыми и занимались одним делом. Он едва не пустил слезу, поддавшись приступу сентиментальной ностальгии. В некотором роде Хоббс был его родственником по линии первой жены, принадлежавшей к клану Габлона. Подобно большинству представителей этого семейства, Хоббс Габлона отличался необыкновенными габаритами. Назвать его просто «толстым» было бы лишь жалкой попыткой характеристики истинных размеров этой чрезвычайно колоритной фигуры. Антигравитационное кресло, на котором восседал владелец полуразрушенного Дворца развлечений, жалобно поскрипывало под весом необъятной туши, по сравнению с которой Корбин Габлона выглядел жалким доходягой; Мановением руки Хоббс направил кресло в центр зала, не обращая внимания на вооруженных до зубов бойцов. Элдин обратил внимание, что кресло относилось к категории «экстралюкс». Оно было обито натуральной кожей и покрыто настоящей позолотой.

Под сплошными складками жира маленькие свинячьи глазки игрового магната едва можно было разглядеть даже на близком расстоянии. Голова его была столь велика, что переходила прямо в туловище без всякого намека на плечи. Вслед за хозяином из бокового прохода высыпали несколько охранников. При виде вооруженной толпы они остановились в растерянности, явно не испытывая желания до конца исполнить свой профессиональный долг. Пренебрежительным жестом Хоббс отослал телохранителей и перешел в наступление.

– Я на тебя в суд подам! - заорал он звенящим от ярости голосом.- Я тебе такой иск вчиню, что твоим внукам расплачиваться придется! Разорю мерзавца! Голым по миру пущу!

Элдин терпеливо выслушал вопли разбушевавшегося Хоббса, устало кивая при каждом новом выпаде, а когда тот выдохся, подошел к нему и примиряюще поднял руку.

–Мне очень жаль, что ты попал под горячую руку, Хоббс,- мягко произнес он, словно извиняясь, - но у меня не было другого выхода.

–Что значит «не было другого выхода»? Какое отношение, во имя всех святых, имеет мое скромное заведение к вашей с Корбином склоке?

–Быстро отвечай, где Корбин?! - зарычал Оиси, направив свой меч в брюхо зависшего перед ним гиганта.-Он здесь?

– Кретин безмозглый! - заорал в ответ Хоббс, побагровев от злости. - Вам бы сначала регистр проверить, а потом уже шашками махать! Корбин смылся отсюда еще вчера. На кой хрен вам понадобилось кидать бомбу намой несчастный дворец?

Оиси молча вложил меч в ножны, прошел к стойке и включил регистрационный компьютер. Быстро проглядев список гостей, он почти сразу наткнулся на имя Корбина, записанное его личным кодом. В графе «дата убытия» стояло вчерашнее число. Выдержка на миг изменила самураю, и он в гневе обрушил закованный в бронированную перчатку кулак на безвинный пульт управления.

– Проклятие! Мы снова его упустили!

– Я всего лишь бедный родственник, такой же, каким был ты, Элдин, когда женился в первый раз.- Хоббс изменил тактику: он больше не орал, а его упреки и протесты больше смахивали на хныканье несправедливо наказанного ребенка.- Все мои сбережения, вся моя жизнь были вложены в это дело. И тут являетесь вы двое, устраиваете какие-то разборки, а в результате я оказываюсь разоренным, хотя абсолютно ни в чем не виноват.

– Я возмещу тебе убытки, когда все закончится,-пообещал Элдин, чтобы успокоить Хоббса и заставить его хоть на минуту заткнуться. - Мы с тобой оба знаем, что Корбин использовал эту планету в качестве базы. Именно здесь он оснащал оружием свои корабли. Так что у тебя тоже рыльце в пушку, приятель. Сам понимаешь, мне ничего больше не оставалось, кроме как разнести здесь все вдребезги вне зависимости от того, где сейчас находится твой сумасшедший кузен.

Хоббс замолчал. Он не был дураком и прекрасно понимал, что бить себя в грудь и прикидываться невинный бесполезно. При желании Элдин мог собрать сколько угодно доказательств его участие в делишках Корбина- достаточно было пошарить по мастерским и складам. Как это всегда бывает, жадность его сгубила. Кузен предложил такую выгодную сделку за право использовать в качестве прикрытия его казино, что Хоббс просто не в силах был от нее отказаться. Куш обломился такой, что многократно окупал все убытки, связанные с сокращением числа посетителей Дворца развлечений.

– А еще до нас дошло, что ты был главным распорядителем тотализатора, открытого в день начала войны, - добавил Оиси и сразу попал в точку, потому что Хоббс, услышав это обвинение, виновато съежился и отвел глаза.

– Меня заставили, - пробормотал он в неуклюжей попытке оправдаться.

– А ты не подумал, что Надзиратели, стоит им только пронюхать, чем ты тут занимался, мигом отправят тебя в исправительное заведение? - холодно спросил Элдин.- Одно утешение - лет через пять выйдешь оттуда стройным, как тростиночка.

Хоббс откинулся на спинку кресла и неожиданно расхохотался во всю глотку.

– Не понимаю, что я такого смешного сказал, - недовольно осведомился Элдин.

– Я… я не могу тебе объяснить, - уклонился от ответа Хоббс, у которого еще не прошел приступ безудержного веселья.

– Ну, как хочешь, - бросил Элдин и скомандовал, обращаясь к бойцам: - Обыскать здесь все, да как следует!

Самураи разбежались во все стороны, а часть отряда устремилась по лестнице на второй этаж, где находились гостиничные номера. Минуту спустя сверху послышались истошные вопли и пронзительный женский визг. Из номеров высыпали десятки девиц в неглиже и без оного, до смерти напуганные появлением до зубов вооруженных самураев и берсеркеров. Не сговариваясь, все они бросились к креслу Хоббса и окружили его, словно рассчитывая, что босс сможет защитить их от неслыханного вторжения. Элдин с нескрываемым интересом разглядывал собравшийся вокруг Хоббса пестрый букет красоток, который составляли не только землянки, но и гаварнианки. Вспомнилась ночь, когда они с Хоббсом только познакомились и решили отметить это знаменательное событие в увеселительном центре Люксота. Словно прочитав его мысли, толстяк поднял голову, встретился взглядом с Элдином, и оба невольно улыбнулись.

– Мы уже слишком старые, - со вздохом проговорил Элдин, - и теперь можем только вспоминать те незабываемые денечки.

– Черта с два! - фыркнул Хоббс- Вот утрясете ваши делишки с моим неуемным родственничком - и милости прошу ко мне в гости. Я тебе докажу, что не существует такого понятия, как «слишком старый»!

Элдин негромко хмыкнул:

–Не забывай, что я женат.

–Да, я в курсе. Слыхал, что твоя новая супруга -весьма воинственная особа. Что-то вроде амазонки. Не думаю, что вы с ней долго пробудете вместе.

Элдин мрачно кивнул, но сказать ничего больше не успел, так как их диалог был прерван дробным лаем автоматной очереди. Девицы с визгом бросились врассыпную, а Элдин нырнул за ближайший столик, выхватил свой «Эрик-15», осторожно высунул голову из укрытия и огляделся, пытаясь определить, откуда стреляли.

–Наверху! - бросил на бегу Оиси, нырнув в броске за соседний стол.

–Надо полагать, ваши люди обнаружили кое-кого из моих гостей,- заговорил Хоббс, тщетно пытаясь скрыть тревогу под маской холодного безразличия. - Вот уж не ожидал, что у них хватит глупости пустить в ход оружие.

На втором этаже послышался какой-то шум, раздались торжествующие крики, и через минуту на лестничной площадке появился Зола Фалдон собственной персоной, окруженный полудюжиной самураев.

– Как ты посмел вторгнуться в частные владения, да еще с применением насильственных методов?! - возмущенно закричал Зола, абсолютно голый, если не считать обернутого вокруг чресел полотенца, которое ему приходилось придерживать руками. Он пытался протестовать и дальше, но получил прикладом под ребра, замолк и покорно начал спускаться по лестнице.

Элдин покосился на Хоббса. Тот ответил жалкой улыбкой.

– Я знал, что тебе это не понравится, но это еще не все сюрпризы на сегодня, дружище Элдин.

– Элдин-сан,- окликнул его один из самураев, жестом указывая куда-то вбок.

Не обращая больше внимания на Зола Фалдона и его негодующие вопли, Элдин с Оиси кинулись наверх, перепрыгивая через три ступеньки. Возле одной из дверей толпились самураи. Изнутри валили густые клубы пара.

Войдя в парную, Элдин сразу начал задыхаться от жары и духоты. Дальняя стена парилки, составляющая часть стеклянного фасада, была пробита насквозь. По всему полу разлетелись осколки, нанесшие ряд ранений различной степени тяжести находившимся внутри в момент взрыва посетителям Вокруг раненых хлопотали несколько кибермедов. Всего в парилке было обнаружено около дюжины гостей.

Возле входной двери лежало распростертое тело гаварнианина с огнестрельной раной в груди. Элдин узнал убитого. Это был Култа, мелкий кох из сектора Нагамак, в котором большая часть планет контролировалась гаварнианами.

– У него оказалось оружие под халатом, - пояснил один из ронинов. - Он первым начал стрелять. Мне ничего другого не оставалось.

Элдин понял, что теперь уж они вляпались по самые уши. Убийство коха точно не удастся замолчать. Полдюжины других кохов, находившихся в сауне, при виде Элдина разразились потоком угроз и оскорблений. Позволив им выговориться, он взмахнул рукой, требуя тишины, и заговорил, с презрением глядя на их сразу поскучневшие физиономии:

–За свои грехи я сам отвечу. А вы мне ответьте, сколько миллионов или миллиардов вы уже успели заработать, делая ставки на мою голову?

–Гораздо меньше, чем заработаю я, когда ты наконец подохнешь! - послышался из-за двери голос Фалдона- Как только Надзиратели узнают, тебе обеспечено пожизненное заключение! - Зола ворвался в помещение и торжествующе указал пальцем в дальний угол, Где смутно белело нечто, напоминающее узел грязного белья.

Элдин присмотрелся и почувствовал, как душа у него уходит в пятки. Отекло под ногами противно скрипело и хрустело, когда он неверными шагами приближался ко второму неподвижному телу. Прежде ему ни разу не доводилось сталкиваться вблизи ни с одним из этих существ. И вот теперь он впервые в жизни встретился с Надзирателем лицом к лицу. С мертвым Надзирателем.

В парилке сделалось тихо, как в могильном склепе. Пока было не совсем понятно, что именно явилось причиной гибели представителя господствующей в Облаке расы. Его обезглавленное тело скорчилось в углу, а голова откатилась футов на шесть в сторону. Четыре огромных мультифасеточных глаза, напоминающих стрекозьи, словно глядели на Элдина с немым укором.

– Они ни перед чем не остановятся, пока не выследят и не схватят убийцу! - торжествующе прошипел Зола Фалдон.

Элдин с пренебрежением отмахнулся от его угроз:

– Если кто и виноват в этой смерти, так это ты и твои друзья. Это вы первые выпустили джинна из бутылки. Мы вели Игры на протяжении столетий, вели их как джентльмены и по джентльменским правилам. А потом Корбина обуяла алчность. Он решил всех надуть и сорвать куш, подтасовав результаты Игры с участием Александра и Кубар Тага. Не сомневаюсь, он считал, что поступает мудро. Только вот его мудрость привела нас прямиком в Дыру Эль-Шига. А что он теперь затеял? Галактическую войну- ни больше ни меньше! А вы, слепые идиоты, рады стараться и помогаете ему, принимая участие в этой кровавой Игре. Думаете остаться чистенькими? Ни хрена не выйдет! Мы теперь все в этом завязаны. Кстати, какого дьявола понадобилось Надзирателю в этом вертепе?

Пленники обеспокоенно зашевелились, стали переглядываться, но никто не ответил.

–Неужели он тоже решил с вами поиграть? - шутливо предположил Элдин и тут же понял по реакции кохов, что попал прямо в точку, - те сразу занервничали и стали оглядываться на Зола Фалдона.

–Ларис!

Элдин побежал к образовавшейся бреши и выглянул наружу. На дальней стороне взлетного поля вовсю полыхал большой ангар, освещая багровым светом стоящего на ступенях дворца могучего Басака. Одной рукой предводитель берсеркеров держал за шиворот облаченную в белое тщедушную фигурку, которая слабо трепыхалась в тщетных попытках вырваться.

– Нашел этого выродка на взлетной площадке, - загремел Басак, демонстрируя пленника. - Пытался, гад, проникнуть на борт неповрежденной яхты. Что с ним делать, шеф? Если хочешь, я его кину вон в тот костер.

Элдин замер, не в состоянии ни говорить, ни мыслить. Этот тупоголовый берсеркер, скаливший зубы и страшно довольный собой, вне всякого сомнения, держал за шкирку, как какого-нибудь драного котенка, самого настоящего и вполне живого Надзирателя!

– О, боги! - простонал Элдин, теперь уже бесповоротно осознав, что им точно не отвертеться. Как ни странно, это помогло ему привести в порядок разбежавшиеся мысли. Он повернулся к столпившимся у двери кохам: - Валяйте, ребята, продолжайте свои поганые Игры. Я у вас больше ничего спрашивать не стану. Присутствие здесь Надзирателей неопровержимо доказывает, что Игра ведется с их согласия и, возможно, при их участии. Тот мертвец в углу уже ничего не скажет, зато второй ответит за все. А вы небось думали, что ему удастся сбежать?

Смятение среди пленников без слов подтвердило догадку Элдина.

– На твоем месте я не стал бы раздувать это дело, - вкрадчиво заговорил Зола визгливым фальцетом. Когда Элдин вышел из парной, Фалдон покинул сообщников и бросился его догонять. Элдин круто развернулся и смерил собеседника уничтожающим взглядом:

– Знаешь, что я тебе скажу, Зола? Ты помнишь, как раньше тебя ни во что не ставили твои же братья кохи? Как над тобой издевались, помыкали, считали мальчиком на побегушках? Так вот, я с тобой никогда так себя не вел! Больше того, когда у тебя были финансовые затруднения, разве не я устроил тебе парочку Игр с большой скидкой? А ведь я тогда был связан контрактом с Корбином и здорово рисковал.

Фалдон мрачно кивнул. По его физиономии видно было, что его раздирают противоречия. С одной стороны, он панически боялся Надзирателей, как мертвых, так и живых, а с другой - ужасался той пропасти, в какую могло его ввергнуть пособничество Элдину.

– Послушай, мне нужна правда, - снова заговорил Элдин, почувствовав, как заколебался Зола. - Я задам тебе всего один вопрос и больше ни о чем расспрашивать не стану. Только мне необходим честный ответ.- Он подхватил миниатюрного коха под руку и повлек за собой по коридору, подальше от остальных заговорщиков. - Скажи мне только, Надзиратели действительно участвуют в этой Игре на стороне моих противников?

Фалдон сглотнул слюну и непроизвольно оглянулся на оставшуюся за спиной дверь в парную.

–А ты не забыл, как в прошлой Игре подстроил мне ловушку, чтобы сорвать куш? - прошептал Элдин на ухо все еще сомневающемуся магнату. - Я тогда потерял не только отличного бойца, но и хорошего друга. Я так и не сказал Оиси, по чьей вине погиб тот самурай. Кстати, он был его близким родственником,- добавил Элдин и многозначительно кивнул в сторону своего начальника охраны, занявшего стратегическую позицию в середине галереи, откуда просматривались все подходы.- Если я хотя бы намекну ему, что из-за твоих козней его любимый брат лишился жизни, он тебя голыми руками в клочья разорвет. И вряд ли я сумею его удержать.

–Но ты же не станешь так поступать со старым приятелем?! - взмолился Зола дрожащим шепотом.

–Ты так думаешь? - удивленно поднял брови Элдин. - После всех подлостей, которые ты мне устраивал?

Зола Фалдон сдался. Обреченно вздохнув, он облизал пересохшие губы, поправил сползавшее с тощих бедер полотенце и потащил Элдина за угол, где их никто не смог бы увидеть и подслушать.

– Идея Игры принадлежит Надзирателям, - зашептал он, обдавая ухо и щеку Элдина жарким дыханием. - Мы все знали, что Корбин окончательно свихнулся. Каждый из нас мечтал в душе, чтобы этот псих столкнулся где-нибудь с бродячим астероидом, сгинул в черной дыре или с ним произошло что-то еще в том же роде. Проклятье! Клянусь тебе, Элдин, когда ты нас всех обчистил, мы тебя, естественно, возненавидели. Но наша ненависть была… беззлобной, что ли. Надеюсь, ты меня понимаешь? Ты надул нас, мы пытались надуть тебя…Обычное дело - ведь любой бизнес вокруг этого крутится.- Он попытался усмехнуться, но улыбка у него вышла чересчур натянутой; Элдин ободряюще улыбнулся в ответ. - А потом до нас дошли слухи, что Корбин контрабандой вывез из Дыры целую банду фанатиков Эль-Шига. Вот тут мы уже всерьез забеспокоились.

– Ну конечно! А предупредить меня насчет Корбина и Надзирателей испугались, да? Будьте вы прокляты, поганцы трусливые!

– Честное слово, я собирался послать тебе весточку! Ей-богу! А потом появился этот паршивый Надзиратель со своей затеей и предложил нам такие сказочные условия, что отказаться было просто немыслимо.

– Понимаю,- саркастически хмыкнул Элдин.- Против такой перспективы никто из вас не смог устоять.

– Ну, ты же сам понимаешь, что все наши предыдущие Игры ограничивались пределами одной планеты или даже одного континента. Единственный раз, когда мы имели возможность делать ставки на исход космических сражений, до сих пор вспоминается с ностальгией. Помнишь, как Ярослав приготовил для нас компьютерную имитацию двух крупнейших битв времен Войны Трех Рас? А этот Надзиратель предложил нам реальную вещь, да еще на неслыханно выгодных условиях - всего два процента комиссионных в пользу заведения. Черт побери, Элдин, это даже меньше твоих льготных ставок!

Зола поднял глаза и посмотрел на собеседника в надежде, что тот непременно оценит как выгоду сделанного предложения, так и безупречную логику решения принявших его игроков.

– Полагаю, что настоящий джентльмен не может себе позволить упустить такой шанс, - сказал Элдин с едва заметной усмешкой на устах.

– Ну вот! А я что говорю?! - обрадованно воскликнул Фалдон и от избытка чувств хлопнул Элдина по плечу, как будто все, что стояло между ними, было забыто и прощено.

– А теперь процесс вышел из-под контроля! - внезапно рявкнул Элдин, да так громко, что Зола испуганно отшатнулся.

– Мы были уверены, что ты погибнешь во время нанесения первого удара,- продолжал коротышка, немного приди в себя.- Ничего личного, сам понимаешь. В конце концов, надо же было хоть немного уравнять шансы. С твоими ресурсами хватило бы двух недель, чтобы стереть Корбина в порошок.

– Но ты, разумеется, ставил на меня, не так ли?

– Разумеется,- энергично закивал Фалдон, почему-то избегая при этом встречаться с Элдином взглядом.

– По последним данным, семь планет подверглись астероидной бомбардировке, еще двадцать пять пострадали в результате десантных операций, а одна - Кулимир- практически уничтожена.- Голос Элдина стал резким и неприятным. - Положение и без того было хреновым, когда ты со своими дружками-кохами в отместку мне подрывали экономическую стабильность. А теперь, когда Корбин с вашего молчаливого согласия развязал войну, все Облако погрузилось в пучину хаоса. Да меня просто тошнит, когда я на тебя гляжу и думаю, что страдания миллиардов разумных существ для тебя и тебе подобных - только предлог для новых ставок!

– Только не строй из себя святошу! - огрызнулся выведенный из себя Фалдон. - Забыл, наверное, как разумные существа тысячами гибли на примитивных планетах, когда ты организовывал там очередную Игру? Или ты считаешь примитивные племена существами низшего порядка? Конечно, они там тупые, неразвитые - чего из-за них совестью мучиться!

Элдин пристыженно умолк. Внезапно он ощутил себя очень, очень старым и смертельно уставшим.

–Как бы то ни было, - твердо заявил он после паузы,- но это безобразие должно прекратиться. Постарайся устроить нам с Корбином поединок. Где-нибудь на необитаемой планете. Его люди против моих. Победитель получает все.

–Ах, как романтично, - фыркнул Зола, к которому понемногу возвращался привычный апломб крупного магната. - Если хочешь знать мое мнение, то я тебе скажу, что Корбин совсем сбрендил. И за тобой гоняется не столько потому, что ему нужна твоя голова, а скорее из-за того, что под этим предлогом он может безнаказанно удовлетворять свою манию убийства и разрушения.

–Как же тогда его остановить?

–Очень просто. Убить.

–А как к этому отнесутся Надзиратели?

–Это уже твоя проблема, дружище, - откликнулся Зола с ехидной усмешкой на губах. Насколько мне известно, в анналах не зарегистрировано ни одного случая убийства Надзирателя. Хотелось бы мне знать, какую кару они изобретут для человека, создавшего столь опасный и нежелательный прецедент?

Для ответа на этот вопрос у Элдина уже не нашлось слов. Молча повернувшись, он оставил Фалдона одного и начал спускаться вниз по широкой мраморной лестнице. Хоббс ждал его у подножия, окруженный стайкой экзотических красавиц.

– Ну что, уразумел наконец, что ты натворил? - спросил толстяк, в чьем голосе звучала неподдельная жалость к бывшему коллеге.

Элдин промолчал и не спеша Оглядел разгромленный игровой зал.

– Послушай, Хоббс,- сказал он,- позволь дать тебе один ценный совет. Собирай манатки и вали отсюда подальше. Когда Надзиратели узнают о случившемся, может статься так, что у них возникнет непреодолимая антипатия к свидетелям, оказавшимся в курсе их неподобающего пристрастия к азартным играм.

У Хоббса отвисла челюсть, а багровые щеки побелели от страха.

–Но кто тогда позаботится о моей собственности?

–Запиши на мой счет,- махнул рукой Элдин и незаметно усмехнулся.

–А как я отсюда улечу? - заныл Хоббс - Твои головорезы сожгли все корабли, которым посчастливилось уцелеть от взрыва!

Элдин еще раз обвел взглядом помещение. Мозг его лихорадочно заработал. Если Надзиратели на самом деле стоят за этой Игрой, свидетели им точно ни к чему. К тому же один из них погиб, а второй попал ему в руки. В голове у него сформировался новый план действий - план, подсказанный ходом событий. И в этом плане важное место отводилось Хоббсу Габлоне - одному из главных свидетелей недостойного поведения представителей расы, претендующей на роль властителя галактики. Опять же за ним числился должок - хотя бы за все те бесплатные обеды, которыми угощал его Хоббс в дни молодости, когда он еще только делал первые шаги в избранной профессии и частенько сиживал на мели.

– Черт с тобой, можешь отправляться с нами. Хоббс испустил радостный вопль.

– Я уже лет сто никуда не выезжал, - признался он. - Как ты думаешь, не повредит мне небольшое путешествие? Скорее, девочки, укладывайтесь - у нас очень мало времени.

– Боже! - застонал Элдин. Если Мари когда-нибудь об этом пронюхает, она его со свету сживет.

Взгляд его задержался на лестничной площадке, где собрались уже одетые Зола Фалдон и другие кохи.

–А вы, ублюдки недоделанные, можете оставаться здесь! - крикнул он с нескрываемым злорадством.

–Тогда хоть девок всех не забирай! - жалобно взмолился Зола.

Вместо ответа Элдин скривил губы в насмешливой ухмылке, повернулся и покинул дворец. Снаружи было светло как днем. По всему периметру взлетного поля пылали десятки кораблей и строений. Мастерские, ангары, склады - все было охвачено бушующим морем пламени. Разрозненные группы берсеркеров подтягивались к трапу «Восставшего из мертвых», страшно довольные собой, устроенным разгромом и полученной при этом разрядкой. Настроение у них заметно повысилось. Элдин даже решил, что теперь они недели две не станут к нему приставать по поводу задержки жалованья, которое с начала военных действий выплачивалось крайне нерегулярно. Откуда-то из-за угла вынырнул Басак, по-прежнему крепко держащий за шиворот брыкающегося Надзирателя.

– Убитых и раненых нет,- доложил предводитель берсеркеров. - Все разбежались, и никто даже подраться не захотел! - В голосе его звучало нескрываемое презрение к существам, способным на столь недостойное настоящего мужчины и воина поведение.

Серия взрывов сотрясла пылающий ангар. Крыша обвалилась, а вслед за ней рухнули и стены. В считанные мгновения все здание превратилось в бесформенную груду охваченных пламенем обломков, из середины которой торчал нос великолепной прогулочной яхты, пригодной теперь только для сдачи в металлолом. Басак одобрительно ухмыльнулся, а затем перевел взгляд на продолжавшего трепыхаться пленника, которого он с такой легкостью удерживал одной левой.

–Что это за тварь, шеф?- спросил гаварнианин с нескрываемым интересом.

–Немедленно отпусти меня, чурбан неотесанный! - звенящим от холодной ярости голосом потребовал Надзиратель. - За подобное отношение к моей персоне вам всем гарантировано пожизненное заключение в реабилитационном центре!

– Заткнулся бы ты лучше, - вяло посоветовал Элдин. Убедившись, что на него угрозы не действуют, пленник обратился к Басаку.

– Я Надзиратель! - объявил он торжественным тоном.

Могучий гаварнианин вздрогнул от неожиданности и испуганно разжал пальцы. Надзиратель шлепнулся на землю, словно мешок с дерьмом, и скорчился у ног берсеркера. Тот поспешно отскочил в сторону и угрожающе взмахнул топором, торопливо бормоча все известные ему заклинания от сглаза и злых духов. Придя в себя, Басак уронил топор, бросился к поверженному пленнику, осторожно поднял его, поставил на ноги и стал отряхивать от пыли и грязи. Заклинания он при этом продолжал произносить, но уже шепотом, чтобы не разозлить еще больше и без того разгневанного Надзирателя.

Едва дождавшись конца этой процедуры, пленник резко отстранился и вновь обратился к Элдину.

–По вашей вине погиб один из Избранных,- зашипел он со злостью.- За это преступление вы проведете остаток жизни в исправительном заведении!

–А какое наказание полагается тому из Избранных, кого взяли с поличным и уличили в организации тотализатора и провоцировании военных действий? - ядовитым тоном осведомился Элдин.- Неужели вы не понимали, когда начинали, что это приведет к крушению цивилизации? Три тысячи лет в галактике царил мир, а теперь из-за вашей алчности все пойдет коту под хвост! Так что не надо мне угрожать, а тем более читать мораль. Ты по уши в дерьме, приятель, вот что я тебе скажу.

–Что вы собираетесь со мной делать? - с тревогой спросил Надзиратель, на которого речь Элдина подействовала как ушат холодной воды.

Элдин пока не знал ответа на этот вопрос. В результате рядового, в сущности, рейда в его руках сосредоточились мощные рычаги давления на власти, вот только как их правильно использовать, он еще не успел придумать. Если предать добытые улики широкой огласке, это полностью подорвет авторитет Надзирателей в Облаке и приведет к разрушению даже тех остатков мира и согласия, что еще сохранялись в большинстве населенных звездных систем. Если же он утаит факты, ему грозит пожизненное преследование со стороны Властей за убийство одного из них. На него объявят охоту по всей галактике, и тогда придется спасаться не только от Корбина, но и от множества добропорядочных граждан, возжелавших получить за его голову назначенную Надзирателями награду.

–Пока что возьму с собой, а там видно будет, - объявил наконец Элдин свое решение.

–Ты за это ответишь! - снова зашипел пленник. - Ты уже мертвец, Элдин Ларис!

Элдин отступил на шаг и с интересом оглядел тщедушную фигурку одного из тех, кто на протяжении тысячелетий служил символом мира и безопасности для бесчисленных народов трех рас, населяющих галактику.

– Во-первых, заткнись. А во-вторых, веди себя смирно и слушайся Басака, иначе я прикажу запаковать тебя в смирительную рубашку.

Басак, в ужасе выслушавший приказ хозяина, снова забормотал себе под нос заклинания от дурного глаза. Немного справившись с душевным трепетом, он приблизился к пленнику и нерешительным жестом пригласил его следовать за ним. При этом Басак был настолько подавлен свалившейся на его плечи ответственностью, что даже позабыл поднять свой драгоценный топор, который пришлось прихватить одному из его подчиненных.

–Ну и что ты теперь собираешься предпринять? -поинтересовался Ярослав, который покинул корабль и присоединился к старому приятелю.

–Будь я проклят, если знаю, - признался Элдин, растерянно качая головой.

– А я говорю, что его надо убить!

Надзиратели, прибывшие на экстренное заседание Совета Согласия, уставились на Верховного, потрясенные до глубины души. Никогда еще подобные слова не оскверняли уст предводителя их древней расы, чьей изначальной целью было служение принципам мира, сотрудничества и терпимости.

– Как дошли мы до жизни такой, братья? - гневным шепотом вопросил Ю, Старейший из Избранных - Ведь мы добровольно покинули материнскую галактику и переселились на блистающие просторы Облака, чтобы в тиши и покое заниматься созерцанием и душевным очищением. Мы оставили там эти скверные расы и надеялись никогда больше не иметь с ними дела. Но они и здесь нас нашли, последовали за нами и принесли с собой в девственные миры все свои недостатки и злобную агрессивность. Мы поняли тогда, что обязаны взять на себя бремя наставничества. Был и другой выход - переселиться за миллионы световых лет в другую галактику. Но рано или поздно мы и там столкнулись бы с той же проблемой. Поэтому мы приняли иное решение и взяли на себя тяжкий груз ответственности, хорошо понимая, что процесс обучения займет тысячи лет. Но никто не может обвинить нас в том, что мы хоть раз сбились с однажды избранного пути! - Голос Старейшего задрожал; если бы Надзиратели умели плакать, сейчас был как раз подходящий момент, чтобы пустить слезу. - Ныне все изменилось, братья. Со скорбью взираю я, как некоторые из нас, вместо того чтобы внушать благие мысли и смирение в души паствы, сами подпадают под тлетворное влияние их развращенных умов. Невозможно выразить, как я опечален тем, что глубокоуважаемый Арх допускает хотя бы мысль о возможности применения насилия с нашей стороны.

–А теперь настало время изменить подход и взглянуть наконец на вещи трезво,- раздраженно парировал Арх выпад Старейшего.- Смерть Лосы мы сравнительно легко сумели скрыть от общественности, но о гибели Ретуны и пленении Вуша знают уже сотни, если не тысячи!

–Неужели мы больше не в состоянии решить конфликт путем переговоров? - кротко спросив Ю, но его слова почти все Надзиратели встретили с молчаливым неодобрением.

–Самое страшное для нас в том, что развеян миф о нашей неуязвимости и всемогуществе,- раздался из задних рядов чей-то негромкий голос; Арх метнул взгляд на оратора и сразу узнал его - это был Мупа, один из самых юных Надзирателей и близкий друг Вуша. Словно не замечая на себе пристального внимания Верховного, Мупа безмятежно продолжал излагать свои соображения, - В этой ситуации мы обязаны немедленно и любой ценой восстановить статус-кво. В противном случае низшие расы сделаются абсолютно неуправляемыми и сметут нас с лика Вселенной.

– Мупа прав! - поддержал его другой Надзиратель. - Если мы выпустим их из-под контроля, они осквернят наши планеты для медитации и начнут ради забавы охотиться за нами и истреблять поодиночке. Мы потеряем всякий авторитет, если не примем экстренных мер.

Оратор умолк и опустился на место под одобрительные возгласы собравшихся. Арх медленно склонил голову, как бы демонстрируя тяжкий груз ответственности за принятие решения, свалившийся на его плечи. В глубине души, однако, он готов был петь от радости. За истекшие тысячелетия низшие расы размножались с умопомрачительной скоростью, тогда как общее число Надзирателей и в лучшие времена не превышало пяти сотен. После того же Мулы родилось всего полдюжины детей на смену тем, кто за десятки тысяч лет существования «устал от жизни» и принял решение добровольно расстаться с нею, либо уйдя в подпространство, либо просто исчезнув без следа. Контролировать «паству» с каждым годом становилось все труднее, к тому же система контроля, опирающаяся на элитную касту кохов, с самого начала не устраивала Верховного, будучи слишком громоздкой и оставляющей массу лазеек для нарушителей закона. Тем не менее долгое время система управления устраивала обе стороны. Кохи, получив самый сладкий кусок пирога, не видели причин нарушать сложившийся порядок и беспрекословно исполняли все распоряжения Надзирателей, а те, в свою очередь, могли не утруждать себя «мелочами» и неуклонно проводили в жизнь свои стратегические планы, опираясь на легенду о несокрушимом могуществе и бессмертии их расы. Даже на затеваемые магнатами время от времени Игры Надзиратели смотрели сквозь пальцы, видя в них своего рода клапан для выпуска излишков агрессивности. Разумеется, приходилось соблюдать приличия, и кое-кто из кохов средней руки попадал в реабилитационные центры, что служило для всех прочих уроком и предупреждением: не слишком зарываться.

Одним словом, хорошо ли, плохо ли, но система работала. Главная беда была в том, что в основе ее лежал грандиозный блеф. Пока кохи свято верили во всемогущество Надзирателей, они и сами их слушались, и заставляли слушаться подвластные им массы населения, а также зорко следили, чтобы никто не нарушал уединения закрытых для посещения миров, где правители галактики в одиночестве предавались медитации и духовному очищению.

Арх потратил немало времени на изучение трех рас, населявших Облако. Среди своих собратьев он сделался чем-то вроде эксперта. Во время своих исследований Верховный узнал немало полезного и любопытного, но в итоге пришел к весьма неутешительным выводам. Главным из них был тот, что стабильность и неизменность, которые Надзиратели считали величайшим благословением, совершенно несовместимы с тенденциями развития низших рас. Их можно было сдерживать - до поры, но рано или поздно скрытые в их обществе и социальной системе противоречия неизбежно должны были вырваться наружу. С ксарнами, создавшими ульевую цивилизацию, еще можно было кое-как управляться, но люди и гаварниане, особенно первые, упрямо сопротивлялись всем попыткам установления тотального контроля. Даже в правящих классах назревал взрыв. Старые магнатские семьи ощущали постоянное давление со стороны нуворишей, накопивших огромные богатства, но лишенных политической власти. Эта «новая волна» сверхбогачей с каждым годом все решительней заявляла о своих правах и не желала больше мириться с освященным тысячелетними традициями порядком.

Корбин Габлона и Зола Фалдон были типичными представителями нового поколения. Беспринципные, агрессивные, жадные, они настойчиво рвались к власти, попутно хапая все, что подвернется под руку. Их уже не устраивало одно лишь сохранение их колоссальных состояний; они безудержно стремились любой ценой урвать еще и еще, где только возможно. Само появление такого рода индивидуумов уже несло в себе зародыш конфликта. А стоило ему обрести реальность и вырваться наружу, как сразу возникала опасность раскрытия тщательно оберегаемой тайны, что, в свою очередь, угрожало срыванием масок, разоблачением и крахом многоступенчатой лестницы власти, с таким трудом построенной Надзирателями.

Арх понимал, что идея Вуша спровоцировать вооруженное столкновение между двумя группировками кохов сопряжена с колоссальным риском, но надеялся на лучшее. В случае удачи он мог рассчитывать на осуществление своей давней мечты. Если разразившаяся война приведет к хаосу и парализует Облако, Надзирателям не останется ничего другого, кроме как появиться на сцене в ореоле миротворцев, снова продемонстрировать свою мощь, как это было три тысячи лет назад, чтобы внушить непокорным должное почтение, а затем восстановить законность и порядок.

В худшем варианте миротворческая деятельность Надзирателей должна была закончиться восстановлением действующего порядка, то есть господства кохов. С некоторыми коррективами, разумеется. Но Арх лелеял надежду на достижение куда более грандиозной цели. Для этого, правда, нужно было, чтобы война охватила пожаром всю галактику, пронеслась разрушительной волной по тысячам планет и окончательно добила изрядно подорванную кризисом экономику. Вот тогда действительно сбудутся его самые смелые и потаенные мечты. Население будет истреблено, производство придет в упадок, космический флот погибнет, а уцелевшие останутся на долгие века прикованными к своим планетам. И снова в Облаке настанет тишь и благодать, и никто не будет мешать Избранным следовать по пути одиночества и созерцания.

К несчастью, досадная случайность направила развитие конфликта совсем не в том направлении, в котором ожидалось. Со свойственным его расе пренебрежением к низшим Арх считал себя знатоком военной стратегии и тактики, хотя изучение этого предмета с самого начала вызывало у него мучительную резь в желудке. Но повышенное самомнение еще никого до добра не доводило. Разработав, как ему казалось, безупречный план, он совершенно упустил из виду главный принцип любой военной доктрины, который гласит, что самый хороший план имеет обыкновение в реальных боевых условиях претерпевать непредсказуемые изменения.

Как и следовало ожидать, принцип сработал. Сначала события вышли из-под контроля, а потом вообще такое началось, что и в кошмарном сне не привидится. Разве мог Верховный хотя бы предположить, что один из братьев погибнет мученической смертью, а другой окажется пленником и заложником? До этого, правда, Надзиратели уже теряли одного из своих. Но гибель Лосы при разрушении Небесной Иглы можно было отнести в разряд несчастных случаев. К тому же тело его так и не было найдено, и никакой огласки эта смерть не получила, что было на руку Надзирателям, так как иначе пришлось бы признать их непосредственную причастность к той Игре.

А вот живой Вуш, находящийся в руках одной из группировок, представлял собой несомненную угрозу. Плохо было и то, что именно Вуш первым из Надзирателей был соблазнен процессом Игры- этой дьявольской выдумкой проклятого человеческого племени. Как и большинство остальных Надзирателей, Арх до сих пор не мог понять, какое удовольствие находит Вуш, делая ставки и зарабатывая деньги. Зачем они вообще нужны, эти деньги? Ни один Надзиратель никогда не испытывал потребности в столь низменных вещах, как деньги или другие материальные блага. Им вполне хватало для удовлетворения их скромных нужд наследия, оставленного Древними Странниками. Сами же они были не в состоянии что-либо произвести на свет. Во-первых, это им было ни к чему, а во-вторых, противоречило их принципам и верованиям.

Арх вспомнил, как потрясло всех появление на Совете Согласия Вуша, облаченного в легкомысленный наряд гаварнианина и прибывшего на яхте, построенной по проекту инженеров-ксарнов. Особенно возмущал поразительный контраст между кораблями Надзирателей, чья конструкция и оборудование не допускали ничего лишнего, и этой роскошной игрушкой для супербогачей с неоправданно мощным двигателем, битком набитой всевозможными приспособлениями и устройствами, от которых буквально сходят с ума низшие расы. Мало того, этот ренегат осмелился привезти с собой одно из искусственных существ, чье производство находится под строжайшим запретом. Существо было человеческой породы. Кажется, земляне называют такие существа женщинами. Оно было одето в очень странный костюм из натуральной кожи и вызывало смутное беспокойство наличием некоторых чрезмерно развитых органов. Арх в то время не сумел даже толком сформулировать вопрос, хотя ему очень хотелось узнать, с какой целью земляне идут на риск и все-таки создают женщин-андроидов? В конце концов он махнул рукой и решил вообще ничего не спрашивать ради собственного спокойствия. И вот теперь Вуш попал в лапы все тем же загадочным землянам. Можно только гадать, что они с ним сделают и как их тлетворное влияние отразится на состоянии души Вуша, и так чересчур склонного к ереси. Арх мысленно вздохнул, хорошо понимая, что на стойкость Вуша рассчитывать нечего. Если его прижмут, он все расскажет.

Оставался только один путь - во что бы то ни стало добраться до Вуша и вернуть его. Он и так уже наполовину погряз в грехе, и если не протянуть ему руку помощи, страшно помыслить, до каких глубин падения может докатиться его развращенный разум под воздействием чужаков. Чего доброго, еще заставят беднягу переметнуться на их сторону! Но о таком исходе даже думать не хотелось.

В аудитории стояла мертвая тишина. Никто не осмелился словом или движением нарушить ход мыслей Верховного, воспарившего под потолок и погруженного в глубокие размышления. Но вот он пошевелился, раскрыл глаза и устремил холодный взгляд на подданных, почтительно ожидавших его окончательного вердикта, который и ляжет в основу совместного решения Совета Согласия.

– Мы должны преподать им всем наглядный урок,- жестко произнес Арх, с трудом контролируя охватившую всю его существо ярость и от этого приходя в еще больший гнев. Как любой из Надзирателей, Арх провел десятки тысяч лет в одиночестве и медитации и должен был, по идее, давно научиться контролировать элементарные базисные чувства, но стоило ему подумать о чужаках, как все сдерживающие клапаны летели ко всем чертям. - Для начала предлагаю объявить крупную награду за поимку и передачу в наши руки Элдина Лариса.

– Тут есть одно маленькое препятствие, Просвещеннейший, - осторожно заметил Ю. - Дело в том, что они пока ничего не сообщали о пленении Вуша. Во всяком случае, широкая публика ничего об этом не знает.

Арх наклонив голову в знак того, что принял информацию с благодарностью. Это несколько меняло дело. Благодарение Исчезнувшим, что у них хватило ума сохранить тайну. И так уже все Надзиратели дрожат от страха при одной мысли, что их собрата потащат на судилище и заставят давать показания, которые непременно развеют окружающий их расу ореол. Да и не с руки кохам выставлять на всеобщее обозрение свое грязное белье. Массы привыкли считать их существами высшего порядка, так что подрыв авторитета правящей элиты им тоже не нужен. Тот же Элдин, хотя он бывший васба и вообще выскочка, знает столько секретов, что потянет за собой по цепочке кучу народу - стоит только развязать ему язык. Включая его друга Букху Тага, которого Арх искренне уважал за древность рода и безупречные манеры истинного джентльмена.

–В таком случае позвольте предложить вам другой вариант, логически вытекающий из первого.

–И в чем же он заключается, Владыка? - не выдержал Мупа, с жадным вниманием ловивший каждое слово Верховного.

–Мы публично объявим, что Элдин Ларис и его сообщники похитили и насильственно удерживают нашего брата Вуша.

–Не послужит ли такое заявление свидетельством нашей слабости? - с сомнением покачал головой Ю.

–Ни в коем случае, - решительно ответил Арх.-Одновременно я объявлю, что в ответ на столь тяжкое и неслыханное преступление мы намерены продемонстрировать всей галактике наглядную силу нашего праведного гнева.

–Демонстрация силы? - живо заинтересовались сразу несколько слушателей, не совсем уловившие суть речи Верховного и желающие уточнить.

–Совершенно верно,- подтвердил Арх.

–Что имеет в виду Просвещеннейший? - напрямик спросил Ю.

– Пока не знаю. Что-нибудь впечатляющее. Разнести на куски планету. Погасить звезду. Что угодно - лишь бы они содрогнулись от ужаса и с должным вниманием отнеслись к нашим требованиям.

Когда Арх закончил, произошло неслыханное. Сразу двое из присутствовавших позволили себе возмутительнейшим образом нарушить чинное благолепие заседания Совета, чего не случалось на протяжении тысячелетий. Мупа испустил воинственный клич и взмыл под потолок, а Старейший, бормоча под нос проклятия и качая головой, в сильнейшем негодовании покинул собрание, не потрудившись испросить позволения у председательствующего.

–Вы собираетесь применить какое-то устройство Древних Странников, Владыка? - почтительно осведомился Тулби, Третий помощник Верховного; несмотря на возраст и высокий ранг, он тоже заметно возбудился, отчего не мог усидеть на месте и то и дело подпрыгивал на несколько дюймов, как резиновый мячик.

–Но у нас больше не осталось тех ужасных аппаратов, способных уничтожить планету,- послышался чей-то голос из зала.- Я сам был в числе тех, кто извлек эти чудовищные устройства из хранилищ Священной Сферы. Мы использовали их все до единого три тысячи лет назад, когда проводили аналогичную демонстрацию, чтобы прекратить войну. Из всего арсенала сохранилось только несколько небольших ракет, которые обладают способностью оставаться невидимыми для обнаружения при подлете к цели. Но их совокупной мощности не хватит даже на одну маленькую планетку. Таким образом, можно констатировать, что у нас нет ничего, чтобы подтвердить в глазах населения Облака наши претензии на главенствующее положение в галактике.

–В хранилищах имеются и другие устройства,- заявил Арх, ища взглядом поддержки у Мупы.

Арх знал, что большинство братьев давно потеряло нить рассуждений. Лишь небольшая горстка Надзирателей с грехом пополам разбиралась в оставшихся после Древних Странников машинах и механизмах. У всех прочих за истекшие тысячелетия ни разу не возникало ни малейшего проблеска интереса к полученному наследству.

В то же время все творения Исчезнувших вызывали у пришедшей им на смену расы чувство благоговейного трепета, в чем-то сходное с отношением к святым мощам. Все артефакты цивилизации Древних Странников бережно сохранялись, но при пользовании ими у Надзирателей, изначально предвзято относившихся к технологическим достижениям, неизбежно возникало двойственное чувство. С одной стороны, корабли Древних позволяли им путешествовать по галактическим просторам, а машины и механизмы обеспечивали комфортное и беззаботное существование повсюду, в том числе на уединенных планетах, где каждый из Надзирателей время от времени предавался медитации. С другой стороны, вся эта техника, несомненно, относилась к материальной сфере бытия и, следовательно, могла быть рассматриваема как некая иллюзия, служащая досадной помехой на пути совершенствования чистого разума и внутреннего самопознания, то есть главной цели существования всей расы Надзирателей.

Арх снова бросил взгляд на Мупу и кивнул.

– Есть одно устройство, в котором я сумел разобраться. Я доставил его со Сферы тысячи лет назад,- гордо объявил Мупа, воспарив в воздух и приземлившись на кафедру рядом с Верховным.

Собратья привыкли поглядывать на Мупу с изрядной долей скептицизма и жалостного презрения. Подобно Вушу, он уделял слишком много времени изучению посторонних вещей и явлений, вместо того чтобы заниматься самокопанием, как это делали все остальные. Вместе с Вушем он неоднократно посещал Священную Сферу. Их последний визит состоялся около четырех тысяч лет назад. Они провели тогда на гигантской искусственной планете не одно столетие, но сумели обойти и исследовать лишь ничтожный процент бесконечных коридоров и хранилищ, тянувшихся на сотни тысяч миль и занимавших объем в триллионы кубических километров. Умей Мупа улыбаться, он непременно сделал бы это при воспоминании о тех временах.

Во время последнего посещения Мупа обратил внимание, что обстановка на Сфере неуловимо изменилась. Армия машин по-прежнему продолжала работать над ее расширением, собирая и подсоединяя все новые и новые секции, но казалось, будто в их действиях больше нет прежней слаженности. Для пытливого мозга молодого Надзирателя подобное изменение представляло интересную проблему, равно как два небольших ящичка, которые они прихватили с собой вместе с другими артефактами. Когда было решено устроить демонстрацию мощи, Мупа предлагал воспользоваться ящичками, но Ю, занимавший в то время пост Верховного, счел их недостаточно надежными и высказался в пользу торпед с планетарным зарядом, чей принцип действия оказался понятней его закостенелому разуму. Зато теперь, кажется, дошел черед и до его хитрой игрушки.

– Это устройство, без сомнения, является творением Древних Странников, - продолжал пояснение Мупа. - Принцип его действия мне не до конца ясен, но применять его на практике достаточно просто. Для этого необходимо установить аппарат в заранее выбранной точке пространства, направить его на намеченную цель и удалиться на безопасное расстояние. Аппарат приводится в действие с помощью дистанционного пульта управления. При активации он воздействует на пространственную ткань таким образом, что в ней образуется разрыв, в который втягивается намеченный объект. А дальше цель просто исчезает без следа. Куда конкретно она девается, я так и не выяснил, хотя надеюсь, что в дальнейшем разберусь поточнее.

Собравшиеся глядели на докладчика во все глаза, хотя многие с трудом понимали, о чем он толкует, словно Мупа изъяснялся на чужом языке. А тот даже не замечал недоуменного отчуждения аудитории и с жаром продолжал рассказ, расписывая достоинства кошмарного устройства с таким красноречием, как будто изготовил его собственными руками.

– Управлять им необыкновенно легко. Я нажимаю вот эти кнопки в определенной последовательности, и аппарат включается. В то же мгновение подвергающаяся воздействию планета исчезает со своего места и возникает где-нибудь на другом конце Облака или вообще в другой галактике. Этот момент я не успел изучить до конца, но подозреваю, что Древние пользовались этим устройством для перемещения крупных масс материи при строительстве мира-кольца Колбарда и Священной Сферы.

–А перемещаемая планета при этом не подвергается частичному разрушению? - спросил Тулби, не в силах больше сдержать любопытство.

–Точно сказать не могу,- беззаботным тоном отозвался Мупа,- но, на мой взгляд, моментальный перенос планетной массы на такое огромное расстояние вполне способен запросто стереть ее в порошок. Во всяком случае, будет на что посмотреть.

Он замолчал и смущенно откашлялся, внезапно устыдившись овладевшего им энтузиазма, что в глазах братьев могло быть расценено как выход за рамки приличий.

– Благодарю тебя, брат Мупа, - нарушил паузу Арх, жестом показывая оратору, что тот может покинуть трибуну и вернуться на место.- Как видите, все очень просто. Берем аппарат, направляем его на необитаемую планету или угасающую звезду и нажимаем кнопку. Полагаю, на варваров это произведет неизгладимое впечатление. Если же они не соизволят внять голосу разума, достаточно будет занять позицию близ одного или нескольких их финансовых центров, где сосредоточены главные банки, и пригрозить сделать с ними то же самое. Ручаюсь вам, братья: не пройдет и дня, как они приползут на коленях и станут умолять нас о прощении. Вношу на рассмотрение Совета последнее предложение: в течение десяти стандартных суток подобрать подходящий объект для демонстрации, дабы еще раз показать всем обитателям Облака, что мы никому не позволим игнорировать нас.

Мысленно он добавил, что на этот раз не станет церемониться и сметет всех кохов, стоящих на пути к осуществлению его мечты. И в первую очередь - чересчур возомнившего о себе Габлону и выскочку Лариса!

–Ты уверен, брат Мупа, что твое устройство не подведет? - Арху было неприятно задавать этот вопрос публично, но он все еще испытывал сомнения и потому ощущал непреодолимую потребность их развеять.

–Не может быть ни малейшего сомнения, Владыка,- бодро отозвался молодой Надзиратель. - Сначала нажимаем кнопки и включаем аппарат. Потом снова нажимаем кнопки в той же последовательности и отключаем аппарат. А в промежутке наблюдаем за исчезновением планеты. Но лично мне кажется, что для пущей наглядности и драматизма нам следует избрать в качестве цели не какую-то, там планету, а хотя бы небольшую звездочку.

Если бы Арх умел улыбаться, рот у него растянулся бы до ушей.

– Ну давай же, скушай кусочек, тебе наверняка понравится. - В голосе Басака было непривычно и странно слышать заискивающие нотки.

Вуш с отвращением отвернулся от сочного куска жареного мяса, протянутого ему на кончике ножа предводителем берсеркеров.

–Когда же ты наконец уразумеешь своей дубовой башкой, что они не едят мяса? - устало заметил Хоббс, наклонился вперед, неуловимым движением ухватил сочащийся кровью бифштекс и целиком запихал его себе в рот.

–Но он ведь такой худенький, ну прямо кожа да кости, - возразил Басак, поглядывая на Вуша с искренним сочувствием. - Вот, помнится, когда я его поймали хорошенько встряхнул, мне сначала показалось, что я держу в руках тряпичную куклу. Ей-богу, так и подумал.

Вуш, изо всех сил старавшийся контролировать свои эмоции, понял, что больше не в силах сдерживаться, воспарил из-за стола и направился к двери.

– Эй, а ну-ка постой! - зарычал Басак, с грохотом опрокинув кресло и вскакивая на ноги. - Ты разве не знаешь, что наш господин Элдин Ларис запретил тебе покидать это помещение?

Берсеркер оскалил в дружеской усмешке свои огромные клыки, как бы давая понять, что сам он против пленника ничего не имеет, но приказ есть приказ и, если понадобится, он готов снова хорошенько встряхнуть его, а потом взять за шиворот и держать на вытянутой руке в подвешенном состоянии сколько потребуется. И может быть, даже испытывая при этом удовольствие.

Хоббс окинул Вуша взглядом и мотнул головой, приглашая его снова занять место за столом.

– Как это все унизительно! - прошептал Вуш, безуспешно пытаясь скрыть глубину владевшего им отчаяния.

– Выходит, он все-таки умеет разговаривать! - восторженно взревел Басак.- Это же надо- парень у нас в гостях уже неделю, а заговорить соизволил только сейчас. А ведь это я тебя поймал, да!

Волосатая морда гиганта прямо-таки сияла от радости, как у маленького ребенка, только что решившего сложную головоломку. О Надзирателях вообще было мало что известно, и вне отягощенном лишними извилинами мозгу воина-берсеркера под воздействием древних легенд, перемешанных с обрывками реальных сведений, постепенно возник образ могущественного великана, одним взмахом руки сокрушающего планеты, а дыханием гасящего звезды. Его хозяин Элдин, которого Басак за три года службы привык боготворить, часто упоминал в разговоре о Надзирателях и каждый раз отзывался о них уважительно и с большой опаской. А уж мнение хозяина было для Басака непреложной истиной. Надо признать, однако, что такое отношение Элдин заслужил не сразу. При первой встрече бывший васба произвел на могучего вождя воинственного племени впечатление жалкого растяпы и неудачника. Но к тому времени, когда он покончил со всеми врагами и благополучно выбрался с жуткой планеты Эль-Шига, Элдин неизмеримо вырос в глазах Басака и отождествлялся им если не с божеством, то по меньшей мере с равным ему самому по силе гаварнианином, только гораздо более мудрым и знающим.

Вот почему Басак каждый день наблюдал за пленником с затаенным любопытством, по-детски наивно ожидая, когда же тому вздумается продемонстрировать свои сверхъестественные способности. Но ничего не происходило, и он начал понемногу разочаровываться. Попавший в плен Надзиратель не очень-то соответствовал образу сказочного великана. Рост его, правда, превышал восемь футов, то есть Надзиратель был, пожалуй, повыше самых крупных гаварниан, зато во всем остальном он являл собой поистине жалкое зрелище. Создавалось впечатление, что под длинной белой хламидой нет ничего, кроме обтянутого кожей скелета. Единственное, что внушало Басаку некоторый трепет, были огромные мультифасеточные глаза. Они чем-то напоминали бесстрашному воину ксарнов, к которым он относился с опаской - быть может, по той причине, что с детства не любил пауков.

Басак еще раз дружелюбно оскалился, обнажив два ряда слегка пожелтевших, но до сих пор внушительных и острых зубов. Он вовсе не хотел напугать пленника, но тот почему-то вдруг метнулся обратно к столу и спрятался за необъятной тушей Хоббса Габлоны.

Презрительно фыркнув, Басак вернулся на место и продолжил прерванную трапезу. Достав из ножен кинжал, он отхватил солидный кусок мяса от зажаренной целиком тушки неизвестного животного и с наслаждением принялся жевать, сопровождая этот процесс традиционным урчанием и громким чавканьем, считающимися среди джентльменов его клана проявлением высшей степени хорошего тона. Как здорово все-таки, что перед отлетом они догадались основательно почистить холодильные камеры на кухне шикарного ресторана при казино Хоббса. Теперь у них хватало запасов на несколько месяцев. Еда была высшего качества и на любой вкус. Во всяком случае, жареная тварь, которую с таким удовольствием лопал сейчас Басак, казалась ему настоящим деликатесом после кошмарных шести месяцев, когда питаться приходилось только консервами и концентратами.

–Я хочу есть, - прошептал Вуш.

–Так он еще и ест! - с ликованием воскликнул гаварнианин.

–Ешь, если голоден, - флегматично произнес Хоббс, широким жестом обводя рукой стол, ломящийся от яств.

–Я не стану есть в присутствии варваров! - возмущенно воскликнул Вуш.- Я должен поговорить с вашим поваром. Наедине.

Высказав эту просьбу, Вуш мысленно содрогнулся от отвращения. Среди Надзирателей все естественные функции организма считались чем-то постыдным, нечистым, и отправление их всегда происходило в строжайшем уединении. Признаться в том, что он голоден, само по себе было сопряжено с серьезной душевной травмой. И просто невозможно было даже помыслить поведать кому-то из этих варваров, что вот уже четвертый день он испытывает еще одну физиологическую потребность, которая буквально сводит его с ума и не позволяет ни о чем больше думать.

Просьба пленника явно привела Хоббса в хорошее настроение. Он подвинул свое кресло и уселся напротив Вуша.

–Элдин меня предупредил, что ты рано или поздно заговоришь. Ну что ж, давай посмотрим, чем тебя можно попотчевать. Не желаешь отведать отварную лассу? Редкостный деликатес, доступный только богатейшим из кохов!

–Что такое ласса? - не смог побороть любопытства Вуш.

–Гигантские десятиножки, которые водятся только на планете Одак. Их жирное розовое мясо с растопленным сливочным маслом - настоящее объедение.

Вуш поспешно отвернулся, чтобы скрыть подкатившую к горлу тошноту.

Басак разразился громоподобным хохотом, но Хоббс резко приказал ему замолчать. Обиженный гаварнианин насупился и с удвоенным рвением накинулся на еду. Энергично жуя сочное мясо, он незаметно поглядывал на толстяка. За неделю общения с ним Басак так и не смог однозначно решить, нравится ему Хоббс или нет. Впрочем, он всегда с трудом сходился с людьми, и ему требовалось немало времени, чтобы толком разобраться в своих симпатиях и антипатиях. Это не распространялось, однако, на тех замечательных цыпочек, что явились на борт вместе с безволосым. Ах, какие классные девочки! Особенно одна, с жемчужного цвета клыками и шкурой цвета выдержанного мускателя. Вспомнив о прекрасной гаварнианке из «цветника» Хоббса, Басак решил, что он не такой уж плохой парень и в будущем его не стоит слишком обижать без серьезной на то причины.

– Хорошо, друг мой, не хочешь - не надо, - примиряюще прогудел Хоббс- Послушай, у меня появилась отличная идея. Одна из моих девочек - такая душка, между прочим, - умеет творить настоящие чудеса не только в постели, но и на кухне. Можно заказать ей любое блюдо, на какое только хватит фантазии. А готовит так, что пальчики не только оближешь, но и проглотишь. Я тебя с ней обязательно познакомлю. Ты только ей объясни, что тебе состряпать, а уж она постарается.

– Но ведь она женщина! - затравленно пролепетал Вуш.

– Ну и что? - удивился Хоббс.

– Нам не дозволено вкушать пищу, приготовленную существом женского пола, - пояснил Вуш - Среди нас вообще нет женщин.

– Ну ты и привереда, чтоб меня черти взяли! - взорвался Басак.- Интересно, а как вы тогда производите на свет маленьких Надзирателей?

От такого кощунства у Вуша язык прилип к гортани. Женщины их расы переселились в другую галактику сотни тысяч лет тому назад под смехотворным предлогом, что их якобы чрезмерно «эксплуатируют». Сам Вуш не видел ни одной и знал о случившемся только со слов Старейших. Что же касается размножения, то существует множество куда более простых и гигиеничных способов. Например, клонирование. Во всяком случае, Вуш никогда не испытывал потребности в женщинах, и это его вполне устраивало.

Он затравленно посмотрел на Басака умоляющим взором, как бы призывая не затрагивать больше эту щекотливую тему, но тот был настолько толстокож, что не понял намека. Или не захотел понять.

– Так как же насчет баб, приятель? - продолжал терзать душу Надзирателя бесчувственный берсеркер. - Или вы там, парни, все извращенцы и предпочитаете трахать друг друга?

– Хватит! - завопил Вуш тоненьким пронзительным голоском. - Хватит с меня, мерзкие варвары! Вы все мне отвратительны, отвратительны, отвратительны…- Он испустил жалобный крик, метнулся в дальний угол каюты, свернулся в клубок и принялся размеренно раскачиваться взад-вперед.

Хоббс укоризненно посмотрел на Басака, но тот в ответ только молча пожал плечами, не ощущая за собой никакой вины. Хоббс нахмурился и показал кулак.

– Подумаешь, спросил,- нехотя буркнул гаварнианин.- Может, мне интересно стало.

Он придвинул к себе блюдо с остатками экзотической тушки, взялся за нож, потом передумал, встал из-за стола и направился к двери, не забыв прихватить с собой мясо. Затем набрал код на замке и вышел в коридор.

Хоббс окинул взглядом стол, убедился, что Басак не оставил никаких острых предметов, и тоже направил свое роскошное кресло к выходу. Уже у самой двери он остановился и повернулся в сторону Вуша.

– Вот что я тебе скажу, друг мой,- заявил толстяк. - Честно говоря, мне тебя жаль. Хоть ты и капризный малый, но я все же попробую тебе помочь. Как я понимаю, тебе нельзя ни мяса, ни рыбы, ни птицы - одним словом, никаких продуктов животного происхождения. А что ты скажешь насчет обычных, вегетарианских овощей и фруктов?

Вуш чуточку приподнял голову и прошептал умирающим голосом:

– Это мне можно. Только овощи и фрукты не должны быть сорваны с растения. Нам дозволено употреблять только те, что сами упали на землю, то есть умерли, по нашим понятиям.

– Ну, это не проблема,- успокоил его Хоббс- Лично отберу для твоего стола самые дохлые.

Он набрал код, открыл дверь, поменял старый код замка на новый и лишь потом выплыл наружу и захлопнул дверь за собой. Очутившись в коридоре, Хоббс дернул за ручку с обратной стороны, убедился, что дверь надежно закрыта, и направился прямиком в каюту Элдина.

– Ну и как тебе понравилась наша милая беседа, дружище? - с порога поинтересовался толстяк, без стука распахнув дверь и направив в нее свое неизменное кресло. Элдин оторвался от экрана монитора и встретил Хоббса приветливой улыбкой.

– Крутовато вы с ним обошлись, но главное - он заговорил.

Хоббс нажал кнопку вызова серворобота и заказал явившемуся киберу двойной бренди. Кресло его зависло в метре над полом в самом центре просторной капитанской каюты.

– Мне его иногда даже жалко становится,- признался Оиси Кураноскэ, располагавшийся до появления Хоббса на потертом диванчике напротив смотрового иллюминатора, но после прихода гостя сразу занявший стратегическую позицию рядом с ним. Так, на всякий случай.

–Должен признаться, меня это удивляет, - сказал Элдин.

–Я вижу ход ваших мыслей, Элдин-сан, - кивнул Оиси. - Если бы не вмешательство или, наоборот, невмешательство Надзирателей, Корбин никогда не рискнул бы зайти так далеко. Все дело в том, что наш пленник в чем-то напоминает мне монахов-отшельников моей утраченной родины. Они так же стремились отгородиться от мирских тревог и сомнений, прячась от людских глаз в глухих, необитаемых уголках. Зачастую это были ущербные, несчастные люди с искалеченной психикой. Вот почему я испытываю к нашему гостю больше симпатии и сочувствия, чем даже к некоторым из присутствующих, - И японец недоверчиво покосился на Хоббса.

–Сколько же раз повторять, что я здесь ни причем?! - взвился оскорбленный толстяк.- Корбин приказал мне поднять расценки до небес, чтобы отпугнуть клиентов, и пообещал с лихвой перекрыть убытки. Как я мог отказаться, когда на его яхте оружия на целый флот и сотня отборных головорезов? Не говоря уже о том, что последние годы я крутился как белка в колесе, чтобы свести концы с концами, а его предложение давало мне и девочкам возможность немного передохнуть и расслабиться. До начала войны я с Корбином даже не встречался - вы легко можете это проверить по копиям файлов, которые снял Ярослав перед отлетов со всех моих банков данных. Не буду скрывать, что общался с его адвокатами - у-у, чертово семя! - но в то время я и предположить не мог, чем все обернется. Я прозрел слишком поздно - уже когда стали прибывать корабли с этими черными молодчиками Эль-Шига. Только тогда я понял, что моим честным именем воспользовались как прикрытием для создания на задворках моего же дома нелегальной военной базы. Сюда стали прибывать транспорты, битком набитые оружием. Потом Корбин установил зенитные пушки и начал оснащать корабли новейшим лазерным вооружением. А я смотрел на это, скрипел зубами, но сделать уже ничего не мог.

Элдин и Оиси недоверчиво усмехнулись.

– И нечего зубы скалить! - обиженно проворчал Хоббс - А что прикажете делать? Пойти к Корбину и потребовать убраться с моей территории? Мне еще жить не надоело! Вот я и плюнул на все. Сидел в своем дворце и не совался в чужие дела. Думал, пронесет рано или поздно, но тут мне на голову свалился этот проклятый недомерок Зола Фалдон с приятелями. Они прилетели якобы инспектировать базу, а на самом деле явились, чтобы встретиться с Надзирателями и заодно неплохо провести время за мой счет. Ну а потом вас принесло в самый разгар веселья. Нет, ты мне все-таки ответь, Элдин, ну на кой дьявол тебе понадобилось разрушать мой чудесный дворец?

Жирная физиономия Хоббса сморщилась, он скуксился, и в уголке его левого глаза блеснула слеза. Элдин и Оиси дружно застонали - за прошедшую неделю им уже столько раз пришлось внимать стенаниям толстяка об уничтоженном взрывом дворце и потере всех сбережений, что еще одного повторения они бы просто не вынесли.

– Клянусь, что говорю чистую правду, Элдин, - заговорил Хоббс нормальным тоном, быстро убедившись, что сегодня его номер не пройдет. - Доказательства у тебя под рукой. Я же знаю, что вы опустошили память моих компьютеров. - При этих словах он обернулся в сторону Ярослава, словно призывал его в свидетели.

Историк презрительно фыркнул, брезгливо поморщился, но все же заговорил, хотя и с видимой неохотой:

–Я тебя знаю уже лет сорок, Хоббс, и должен сказать, что как ты был ненасытной жадной скотиной, так ты ею и остался. Ты бы не погнушался продажей билетов на похороны собственной матери, если бы это сулило тебе прибыль в несколько катаров. А помнишь, как мы с тобой в молодости преподавали в университете и ты не стеснялся брать взятки со студентов за зачеты и экзамены?

–Ну и что? - сконфуженно пробормотал Хоббс. -Они же сами предлагали. И всем было хорошо.- Он откинулся на спинку кресла и попытался изобразить на лице оскорбленную невинность.

–Должен признать, однако,- продолжал Ярослав,-что документы подтверждают твои слова о непричастности к заговору. В том числе твои личные закодированные файлы, которые мне удалось посмотреть только сегодня утром.

–Ты… ты проник в мои секретные файлы? - пролепетал Хоббс, заметно побледнев.

–Твое счастье, что при этом не присутствовал Букха Таг, - ехидно усмехнулся ученый. - Вряд ли просмотр твоего персонального видеожурнала доставил бы ему удовольствие. Особенно эпизод с той гаварнианочкой, которой так нравится смешанный секс. Если не ошибаюсь, ты ее называл Персик. Всем известно, как строго относится Букха к вопросам морали. Он бы тебе этого никогда не простил.

Хоббс затравленно огляделся. Смешанный секс давно уже пустил корни в кругах правящей элиты, но ограничивался только двумя расами - землянами и гаварнианами. Если кто и пробовал вступать в половые сношения с ксарнами, то сведений об этом не имелось. Загвоздка была в том, что большинство гаварниан мужского пола, воспитанных в суровом пуританском духе, до сих пор считали подобные вещи совершенно недопустимым извращением и к нарушителям относились соответственно. Вот и Басак взвился с места, забыв о наполовину обглоданной тушке.

–Персик? - зарычал он угрожающе.- Уж не моя ли это Пета? Быстро отвечай, жирная морда, чем ты принуждал заниматься мою бедную крошку Пету?!

–Мне кажется, это одна и та же дама, - шепнул Ярослав, склоняясь над ухом берсеркера.

Басак с ревом вскочил на ноги и схватился за топор.

– Спокойно! - Резкий окрик Элдина остановил разъяренного гаварнианина на полпути к креслу Хоббса.-Запомни, Басак: разные люди - разные обычаи. И в моем присутствии прошу тебя больше об этом не забывать.

Гаварнианин смерил толстяка уничтожающим взглядом и нехотя вернулся на свое место, продолжая потихоньку ворчать.

–По крайней мере, твоя идея сработала, - заметил Ярослав, глянув на старого друга и сочтя разумным сменить тему.

–Да, неплохой был замысел,- довольно ухмыльнулся Элдин.- Стоило только запереть беднягу Вуша на денек-другой в одной каюте с двумя самыми невыносимыми существами на борту, как он сразу же раскололся.

Грива Басака встопорщилась от удовольствия под складками желтого с блестками противоперегрузочного костюма. Для него слова хозяина прозвучали величайшим комплиментом. Он прямо-таки раздулся от гордости, в то время как Хоббс, оскорбленный в своих лучших чувствах, но в присутствии грозного берсеркера не осмеливавшийся выразить негодование, ограничился тем, что обиженно надулся и отвернулся.

– Весьма любопытный штришок насчет отсутствия женских особей среди Надзирателей, - пробормотал Ярослав сквозь зубы, как будто разговаривая сам с собой.

–Вот поэтому они все такие озабоченные и лезут куда их не просят, - пробурчал Басак; он покончил с мясом и принялся за кости, легко разгрызая их своими мощными челюстями и шумно высасывая мозг.

–Надо будет взять это на заметку, - согласно кивнул Элдин. - Раз уж он заговорил, надо теперь раскручивать его и дальше. Нам позарез нужна любая информация о Надзирателях.

–Так вы все-таки решили его отпустить? - озабоченно спросил Оиси.

–Ну, какое-то время ему еще придется у нас погостить, но при первой же возможности я намерен вернуть его сородичам, - ответил Элдин, подходя к обзорному монитору.

Дальнейшая участь плененного Надзирателя явилась предметом ожесточенных споров между самураем и Элдином. Оиси настаивал, что в сложившейся ситуации им нужно держаться за Вуша и в нужный момент использовать его в качестве разменной фигуры. Сначала Элдин соглашался с Оиси, справедливо опасаясь, что без Вуша они сразу станут объектом массовой охоты и не смогут найти себе пристанища даже в самых глухих закоулках Облака. С другой стороны, при хорошем отношении пленник мог стать источником ценнейших сведений о правящей в галактике расе, а отпущенный на свободу, по крайней мере, не стал бы лгать, описывая обстоятельства рейда и своего пленения.

Погруженный в раздумье, Элдин смотрел на экран переднего обзора отсутствующим взглядом, не замечая фантастической картины гигантского звездного скопления, составляющего ядро Большого Магелланова Облака. Мириады звезд, занявшие весь экран монитора, причудливо мерцали, источая божественное сияние, сравнимое по красоте и блеску с россыпью безупречно ограненных бриллиантов. Серия последовательных прыжков через гиперпространство, приведшая их в это место, отняла несколько дней. Теперь до цели - Кольца Колбарда - остался всего один переход. Последний прыжок - и они окажутся в непосредственной близости от дорогой сердцу Элдина системы. Здесь было самое безопасное и надежное место для укрытия. Можно было, конечно, спрятаться от преследователей в необитаемой пустоте межгалактического пространства, куда вел один из ближайших гипертуннелей, но рассматривать такой вариант никому и в голову не пришло. Элдин не строил иллюзий и понимал, что Надзиратели не оставят без последствий гибель одного из них и захват другого. Хотя он давно уже не испытывал к ним прежнего уважения и страха, встречи с их кораблями следовало избегать всеми способами - кто его знает, какие сюрпризы может преподнести их загадочная технология? А в том, что в запасе у Надзирателей наверняка есть что-то ужасное и сокрушительное, Элдин, как и все остальные обитатели Облака, ни секунды не сомневался. Не сомневался он и в том, что поисковые системы Надзирателей рано или поздно обнаружат любое убежище, поэтому надолго задерживаться на Колбарде не собирался.

Он вспомнил о Корбине и немного повеселел. Хотя Габлона не имел прямого отношения к смерти Надзирателя, ему сейчас тоже нельзя широко оповещать о себе. Если Владыки всерьез разозлятся, они и его могут обвинить в причастности к убийству.

– Элдин, важное сообщение по межзвездной связи, - послышался из дальнего угла голос Тии, склонившейся над передатчиком.

На негнущихся ногах Элдин прошел к монитору. По выражению его лица Оиси сразу догадался, что экстренный выпуск новостей, переданный на галактической волне, не сулит им ничего хорошего. После долгой паузы Элдин отвернулся от экрана и шаркающей походкой направился к друзьям.

– Вот теперь нам всем точно яйца поджарят,- прошептал он с тоской в голосе.

 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ 

– Невозможно выразить всю глубину потрясения и негодования, которые я испытал, получив известие об ужасной, возмутительной акции этого негодяя, - нежным голоском пропел Корбин Габлона, скорчив осуждающую мину на своей жирной физиономии.

Тулби, полномочный посол Надзирателей, выступающий в этой миссии от имени самого Арха, ничего не ответил. Его лицо оставалось бесстрастным, как маска, и ни одно движение не отразило его истинных чувств. Он знал, разумеется, что под личиной святоши этот варвар скрывает ликование по поводу постигшего их конфуза, но приходилось терпеть и выжидать, пока роли не переменятся и все не вернется на круги своя. Тогда настанет черед этому дикарю корчиться в страхе у ног посланца всемогущего Арха.

– Нет ли у вас сведений или предположений относительно того, где сейчас прячется персона, называющая себя Элдин Ларис, а также сопровождающие его лица? - сухим, бесстрастным тоном осведомился посол.

– Слово джентльмена, ни малейшей зацепки. Поверьте, почтеннейший, если бы я что-то узнал, немедленно сообщил бы вам и сам ринулся бы без промедления на выручку вашего глубокоуважаемого коллеги, несомненно испытывающего тяжкие муки и издевательства в руках этих подонков. - Корбин выпалил заранее заготовленную речь на одном дыхании, в знак своей искренности выставив ладонью вперед украшенную драгоценными перстнями руку, а на самом деле украдкой любуясь великолепным камнем в тридцать карат, сияющем на его толстом, как сарделька, указательном пальце.

– Вы видели экстренный выпуск новостей, переданный по всем галактическим каналам?

Видел ли он? Конечно видел - и чуть не обделался от страха за свою шкуру! Сначала ему показалось, что Надзиратели собираются и его схватить как зачинщика и снова засадить в клетку (У него тогда поджилки затряслись!) Но после комментариев и разъяснений он понял, что козлом отпущения избрали одного Элдина, и на душе сразу полегчало. Немного удивило, правда, что имя Букхи Тага вообще не было упомянуто, равно как и обезглавленный куском выбитого стекла Надзиратель. Последнее показалось Корбину более чем странным, поскольку произошло во дворце Хоббса на глазах многочисленных свидетелей, включая писклявого недоноска Фалдона и дюжину его беспутных приятелей-кохов. Как бы то ни было, официальные новости ограничились сообщением о «похищении» Вуша и возложением вины за это «неслыханное преступление» на Элдина Лариса.

Хорошенько все обмозговав, Корбин пришел к выводу, что Надзиратели затеяли игру с целью расправиться с ними поодиночке. Что-то вроде перепевов старой песни на тему «разделяй и властвуй». Что ж, он ничего против не имел, если такая политика поможет избавиться от ненавистного соперника. Пускай себе на здоровье устраивают эту свою хренову демонстрацию - ему теперь все равно. Честно говоря, Корбин никак не мог понять Надзирателей. Похоже было, что, ослепленные жаждой поскорее добраться до Элдина, они готовы были не только закрыть глаза на его собственные преступления, но и даровать ему полное отпущение грехов, а вину за развязывание войны свалить после на голову Лариса. В таком свете предстоящая демонстрация Надзирателями своей силы в чем-то даже играла на руку Корбину. Массы это ужаснет и потрясет, а когда все успокоится, он, если правильно разыграет карты, приберет к рукам финансовую империю Элдина и вновь займет привычное место среди самых богатых и уважаемых кохов. И все снова будет замечательно, как в старые, добрые времена.

Последняя мысль настроила его на оптимистический лад. Правильно, парни! Разнесите вдребезги планету или две, заткните глотки недовольным нытикам, ткните их носом в собственное дерьмо. А когда все успокоится, кто наведет порядок лучше, чем старые, испытанные лидеры? Так-то! Уж он постарается, чтобы все опять стало как прежде.

Разумеется, с устранением Лариса он непременно найдет способ вернуть все, что захапал этот выскочка. Другие тоже заплатят по счетам. Но не сразу, не сразу… Корбин умел выжидать - от этого месть становилась только слаще. Он мысленно застонал в предвкушении этого радостного часа, но не позволил, естественно, крамольным мыслям отразиться у него на лице. Хасаном - или его преемником - надо заменить оставшихся в живых и утративших бдительность конкурентов. Они все умрут, один за другим, начиная с Букхи Тага, Зола Фалдона и Ксарна-Первого. Все-таки месть - это искусство, а для клана Габлона еще и семейная традиция.

–Я был потрясен,- сказал Корбин, подпуская в голос толику подобострастия.- Искренне потрясен. Полностью разделяю ваш праведный гнев и восхищаюсь вашей бесконечной мудростью. Я давно говорил, что Ларис, рожденный в сточной канаве, когда-нибудь поставит под угрозу само существование системы кохов. Только по одной этой причине я взял на себя неблагодарную миссию преследовать его неотступно, где бы он ни скрывался. Но вынужден признать, что негодяй хитер, очень хитер. Его приспешники раструбили на все Облако, будто это я виноват в начавшемся конфликте. Но это наглая ложь, почтеннейший, и я готов представить неопровержимые доказательства, что это его рук дело, а вовсе не моих.

–Нисколько в этом не сомневаюсь,- надменно процедил Тулби.

–Итак, господин посол, чем я могу быть вам полезен? - напрямую спросил Корбин, прекрасно сознавая, что приближается решающий момент.

–Через три стандартных дня мы собираемся дать сомневающимся в нашей безграничной мощи наглядный урок. Если вы изъявите желание лично наблюдать за демонстрацией в качестве независимого свидетеля, приглашаю вас на борт моего корабля. Как мой персональный гость, вы будете пользоваться полной неприкосновенностью.

–За все богатства Вселенной я не смог бы отказаться от такого предложения, - ответил Корбин, демонстрируя всем своим видом безудержную радость.

Черт побери, целая планета разлетится вдребезги! Самое подходящее зрелище, чтобы расшевелить пресыщенные чувства. Да он и за миллион катаров не откажется! По сравнению с готовящимся катаклизмом его собственная выдумка с разогнанным до субсветовой скорости транспортом покажется детской хлопушкой. Это событие, безусловно, будет напрямую транслироваться на все Облако, но одно дело - увидеть все на экране головизора, и совсем другое - лично присутствовать. Если заботишься о своей репутации истинного ценителя экзотических зрелищ, такие вещи пропускать непозволительно.

– Скажу больше,- невозмутимо продолжал посланец Арха,- мы приказываем вам быть там. Равно как всем остальным кохам, дабы каждый мог увидеть своими глазами, чем может быть чревато неповиновение и как ужасен может быть наш гнев.

– Слушаюсь и повинуюсь,- поспешил ответить Корбин и даже ухитрился, в знак особого почтения, на дюйм-другой наклонить голову.

– После демонстрации мы намереваемся произвести расследование, - ровным голосом сообщил Тулби. - Если мне не изменяет память, за вами числится побег из реабилитационного центра, который вы совершили как раз перед тем, как попасть на планету Эль-Шига?

Хотя яхта Корбина была вооружена не хуже тяжелого крейсера, он на миг ощутил приступ животного страха. Пусть его окружали десятки охранников, а Надзиратель был совсем один, да к тому же представил гарантии безопасности, одна только мысль о возвращении в их проклятый центр, где его держали в смирительной рубашке и ежеминутно пичкали проповедями, заставляла Корбина вздрагивать и покрываться холодным потом.

–Это была не моя затея! - поспешил откреститься толстяк. - Я ни за что не покинул бы ваше замечательное заведение, но эта волосатая скотина Зергх и его дружки силой заставили меня бежать. Можно сказать, похитили. Уверяю вас, почтеннейший, в этом деле я чист.

–Нам известны обстоятельства, при которых вы оставил и центр, - сказал Тулби. - Вас никто не обвиняет, но считаю своим долгом напомнить, что до окончания назначенного вам курса реабилитации вы не дотянули что-то около трех тысяч стандартных дней.

–Уж не собираетесь ли вы заставить меня отсиживать срок до конца?! - взревел Корбин угрожающим тоном. - Ни черта у вас не выйдет, ребята! Я не позволю снова упрятать меня за решетку!

Тулби рассматривал бесновавшегося в соседнем кресле дикаря с холодным любопытством. Странная раса. Удивительно нестабильная в эмоциональном плане.

Минуту назад лебезил и заискивал, а сейчас уже угрожает и даже как будто готов применить физическое насилие. В душе представитель Арха испытывал брезгливое презрение к землянам, равно как и к двум другим расам, и никогда не стал бы иметь с ними дела. К сожалению, высшие интересы порой заставляют общаться даже с такими мерзавцами и ренегатами, как этот жирный тип, который машет сейчас руками, кричит и брызжет слюной. Ну ничего, терпеть осталось недолго. Верховный все продумал, и когда настанет время, каждый получит по заслугам, в том числе и этот. А пока надо сделать вид, что Надзирателей не волнует бесчисленное множество преступлений этого человека. В настоящее время его сотрудничество необходимо для выполнения задуманного плана, поэтому не стоит его лишний раз нервировать. Остальные кохи будут неприятно удивлены, когда Корбин Габлона, добровольно явившись с повинной, получит полное прощение. Кое-кого это может дезориентировать, заставить расслабиться и, в конечном счете, открыть свое истинное лицо. А Корбин тем временем будет служить интересам Надзирателей, шпионя за коллегами и помогая тем самым держать их в узде. А непокорных в дальнейшем можно будет убрать с помощью того же Габлоны. Но рано или поздно преступнику все равно придется вернуться в камеру и провести остаток жизни в смирительной рубашке. Если, конечно, он ухитрится дожить до этого счастливого момента.

–Спокойно, спокойно, я совсем не хочу отправлять вас «за решетку», как вы изволили выразиться.

–А на кой черт тогда было пугать? - грубо проворчал Корбин, еще не успевший остыть.

–О, это было всего лишь маленькое напоминание о том, что может произойти, если мы не найдем взаимопонимания. Вы уже поняли, наверное, что мы готовы закрыть глаза на ваши прошлые «ошибки». Но только в том случае, если и вы продемонстрируете полную поддержку нашей политики и изъявите готовность активно сотрудничать с нами в установлении нового порядка.

–А кто сказал, что я отказываюсь сотрудничать? -искренне удивился Корбин, в мгновение ока превратившийся в прежнего добродушного и обаятельного собеседника.

«Ох уж эти варвары!»- мысленно вздохнул Тулби. Когда все закончится, ему потребуется не меньше сотни лет провести в одиночестве и медитации, чтобы очистить душу от скверны, налипшей за время общения с дикарями.

–Мы должны быть уверены, что наш плененный брат вернется к нам целым и невредимым, - сказал Тулби, вновь переводя диалог в изначальное русло.

–С этого и надо было начинать, - рассмеялся Корбин.- Полагаю, мне не составит труда все уладить.

–Если вы это сделаете, можете рассчитывать на нашу безграничную признательность, - заявил Тулби самым любезным тоном, какой только сумел изобразить.

–И я снова буду чистеньким?

–Чистеньким? - недоуменно переспросил посол.

–Ну, в том смысле, что вы снимаете меня с крючка.

–Какое ужасное выражение! Мы никогда и никого не вешали на крючок, - оскорбленно возразил Тулби.

Корбин устало вздохнул:

–Я хотел сказать, что вы забудете о моем приговоре и прочих грехах.

–Да-да, конечно, - обрадованно закивал Тулби. - Теперь я понял. В глазах закона вы будете «чистеньким».

–С моей стороны было бы черной неблагодарностью не предложить вам воспользоваться моими услугами и в некоторых других сферах, - вкрадчиво заговорил Корбин после короткой паузы.

–Хотелось бы вначале узнать, о каких конкретно услугах идет речь? - насторожился посол.

–Как вам известно, авантюрная финансовая политика Элдина Лариса ввергла экономику Облака в полный хаос, - начал Корбин, тяжело вздыхая и как будто заранее ощущая на своих плечах тяжкий груз ответственности. - Чтобы исправить положение, потребуется целая жизнь. Скажу без ложной скромности, что обладаю богатейшим опытом по созданию и управлению крупнейшими структурами, способствующими не только экономическому процветанию, но и укреплению всеобщей гармонии и взаимопонимания. Если учесть, что большинство корпораций, входящих в развалившуюся империю Лариса, принадлежали мне, прежде чем этот пройдоха обманом лишил меня почти всего состояния…- Тут Корбин сделал многозначительную паузу, надулся, слегка побагровел, но все же сумел набраться достаточно духу и наглости, чтобы закончить фразу: - Одним словом, я совершенно уверен, что передача под мой контроль всех ранее принадлежавших мне предприятий будет в значительной степени способствовать скорейшему наступлению мира и наведению должного порядка.

Едва не подавившись от изумления, Тулби с трудом заставил себя кивнуть.

– Мы непременно рассмотрим ваше предложение. Но прежде всего мы должны получить назад нашего брата. Если этого не произойдет в ближайшее время, Арх будет очень, очень сильно расстроен. И я не берусь предсказать, как в этом случае отреагирует на ваши пожелания Совет Согласия.

Тулби придвинулся чуть ближе к собеседнику и снова заговорил. На этот раз он изменил тон и обращался к нему как к близкому другу или старшему брату, у которого ищет совета, полагаясь на его мудрость и опыт.

– Вы же знаете, как это обычно бывает. Эмоции -плохие советчики. Может случиться так, что вина падет на головы непричастных. Не исключено даже, что самые несдержанные среди нас поспешат обвинить в случившемся не только отдельные группы, но и всю касту кохов.

Если бы Тулби мог, он непременно сопроводил бы свои слова примирительной улыбкой Но выражение лица Надзирателя осталось неизменным, а Корбину показалось, что температура в помещении вдруг резко понизилась сразу на десяток градусов.

–Говоря «целым и невредимым», вы имеете в виду, что Вуша следует вернуть живым и здоровым? - уточнил Корбин, придя в себя от новой угрозы.

–Откуда вам известно имя нашего брата? - резко спросил посол.

–Слухами земля полнится, - пожал плечами Корбин, мысленно посмеиваясь над сконфуженным собеседником. - Разве вы не в курсе, что свидетелей похищения насчитывается больше двух дюжин? Это не считая видеозаписей, сделанных камерами слежения, которые Хоббс позабыл или не удосужился стереть.

Тулби, всю жизнь придерживавшийся строго ортодоксальных взглядов, был неприятно шокирован сообщенными Габлоной фактами. У него просто в голове не укладывалось, как мог Вуш открыть варварам свое настоящее имя? Еще хуже было получить подтверждение тому, что Вуш прибыл на атакованную людьми Лариса планету специально для того, чтобы встретиться с заговорщиками и принять участие в их нелегальной Игре. За такие дела Верховный под горячую руку и Вуша способен запихнуть в реабилитационный центр, хотя подобного случая Тулби не мог припомнить за всю историю своей расы на протяжении последних сотен тысяч лет. Однако какое бы решение ни принял Арх, оно должно остаться их внутренним делом. Ни в коем случае нельзя давать дикарям даже намека на то, что один из братьев сбился с праведного пути.

– Я слышал, что на банкете в честь прибытия высоких гостей он позволил себе пропустить пару рюмочек ликера, - продолжал лить масло в огонь Корбин, страшно довольный очевидным смущением посла и стремящийся этой маленькой ложью окончательно вывести его из себя. - Говорят даже, что его внимание привлекла одна из девиц… Нет-нет, не настоящая, просто андроид. Но на эту тему я не стану больше распространяться. Кодекс джентльмена, знаете ли…

Ему стоило больших усилий сдержать смех при виде реакции Тулби на его слова. Посол сразу утратил все свое величие и холодную невозмутимость, занервничал, задергался, зачем-то начал вытирать руки о полы длинной, до пят, белой хламиды. Прошло немало времени, прежде чем он сумел оправиться от потрясения, вызванного известием о столь безнравственном поведении одного из братьев, и снова обрел дар речи.

–И все это есть в видеозаписи? - отважился наконец задать вопрос Тулби.

–Я слышал, что на черном рынке уже появились копии, - с тайным злорадством сказал Корбин.

Посла передернуло, а Габлона откинулся на спинку кресла и с безразличным видом принялся исследовать маникюр на своих ногтях, выжидая подходящий момент для нового выпада. Как только гость, по его мнению, «дозрел», толстяк опять заговорил:

– Да, чуть не забыл, мне рассказывали, что кое-кто из кохов хвастался, как легко им удалось найти с Вушем общий язык. Уверяли, будто он оказался таким способным учеником, что еще бы пару дней - и он вполне мог сойти за завсегдатая в любом борделе.

–Довольно! - выкрикнул доведенный до предела Тулби.

–Ну что уж вы так, право,- с притворным удивлением развел руками Корбин.- Подумаешь, парню вожжа под хвост попала. Обычное дело. Я и сам в молодости не прочь был побарахтаться на сеновале. Очень меня запах клевера возбуждает. А вам я рассказал просто так, для сведения, без всяких задних мыслей. Вы уж его строго не ругайте.

Тулби почти ничего не понял из экспансивной речи Габлоны, но не стал уточнять, страшась в душе узнать, что же на самом деле означает выражение «побарахтаться на сеновале».

– Да вы не волнуйтесь, - поспешил успокоить гостя Корбин, - что бы ни натворил ваш приятель, я буду нем как рыба. Мои люди уже разыскивают все изготовленные копии, которые тут же уничтожаются. Я вам так скажу: не пристало настоящему джентльмену хранить информацию о маленьких слабостях другого джентльмена. Мало ли что может случиться. Представляете, какой будет скандал, если что-то подобное попадет в лапы проклятых репортеров? - И он заговорщически подмигнул совершенно обалдевшему послу.

Тулби, у которого от непонятного жаргона и странных телодвижений собеседника голова пошла кругом, вдруг почувствовал, что больше не вынесет ни секунды в его обществе. Он воспарил из-за стола и направился к двери, не в состоянии думать ни о чем, кроме всепоглощающего желания закончить эту беседу, обернувшуюся самой настоящей пыткой.

– Разрешите последний вопрос, ваше превосходительство? - остановил его на полпути насмешливый голос Габлоны.

–Слушаю,- помедлив секунду, повернулся к хозяину посол.

–Как прикажете поступить с Элдином Ларисом, Букхой Тагом и прочими негодяями? Вы же понимаете, что, когда мы отыщем вашего Вуша, все они наверняка окажутся где-то поблизости.

Тулби до сих пор не мог до конца осознать полученных на этот счет у Арха совершенно конкретных инструкций. На протяжении всего разговора он тайком молился, чтобы этот вопрос остался незаданным. Он страстно надеялся, что Габлона и так поймет невысказанное пожелание Верховного, и тогда ему не придется отягощать душу еще и этим невыносимым бременем.

–С ними можете поступать как вам заблагорассудится. Мы вмешиваться не станем, - повторил Тулби слово в слово наказ Арха.

–Признаться, я рассчитывал именно на такой ответ, - сказал Корбин, довольно потирая руки; посол вздрогнул и поспешно выплыл за дверь.

Оставшись один, Габлона бросил взгляд на противоположную стену каюты, где были спрятаны миниатюрные - с игольное ушко - камеры, и осклабился.

– Я не могу в это поверить! Они там все с ума посходили! - закричал с порога Вуш, врываясь в рубку и возбужденно подпрыгивая в воздухе; следом за ним появились его бессменные спутники - Хоббс и Басак. - Если они поручили провести демонстрацию Мупе, дело кончится катастрофой! - выкрикнул пленник.

Шокированный столь мощным эмоциональным всплеском со стороны обычно невозмутимого Надзирателя, Элдин в первые мгновения потерял дар речи. Собственно говоря, он ничего против не имел и даже обрадовался, что гость наконец-то ожил. Последние часы Элдин испытывал сильное беспокойство по поводу его душевного и физического состояния. Когда Хоббс рассказал пленнику о новостях, переданных в экстренном выпуске, в том числе о сообщении о намерениях Арха преподать показательный урок диссидентам, Вуш испустил пронзительный горловой вопль, после чего свернулся в клубок в углу каюты и впал в транс, его била мелкая дрожь, и он не реагировал ни на какие внешние раздражители. В таком состоянии он находился до настоящего момента, а вот сейчас, как видно, отошел.

Собравшиеся в рубке уставились на Надзирателя. Первым опомнился Ярослав. Он встал, молча налил в стопку немного бренди и с невозмутимым видом предложил Вушу. Как оказалось, на короткой дистанции Надзиратели блестяще владеют психокинезом. Тяжелая стопка из цветного стекла выскользнула из ладони историка и, не расплескав ни капли, подплыла к губам пленника.

– Напомните мне потом, чтобы я никогда не садился играть в рулетку с этим типом, - проворчал Хоббс.

Продолжая парить над полом, Вуш быстро оглядел каюту и одним глотком осушил стопку. Откашлявшись, он обратился к Элдину:

– Это правда, что мои братья собираются взорвать планету?

– Ровно через сорок восемь стандартных часов. Словно не веря своим ушам, Вуш ожесточенно затряс головой.

– Они не ведают, что творят,- прошептал он обречено.

Элдин почувствовал, что стоит на пороге проникновения в тщательно охраняемый секрет легендарной мощи Надзирателей.

– И почему же, позволь спросить, ты так считаешь? - осведомился Оиси. - Разве вы уже не проделали то же самое три тысячи лет назад?

Вуш устремил взор на Элдина, словно пытаясь взглядом проникнуть в глубины его сознания. Он прекрасно понимал, что попал в переплет. И даже если он вернется к собратьям, клеймо отступника придется смывать не одно тысячелетие. Разумеется, будучи одним из Братства Ищущих, за свою долгую жизнь Вуш привык к долгим периодам изоляции и одиночества и относился к ним философски, не испытывая наедине с собой особых тягот. К несчастью, ожидавшее его наказание грозило вылиться в нечто большее, чем простая ссылка на отдаленную планету. Весьма возможно, в будущем ему предстоит судьба изгоя, отвергнутого и лишенного поддержки единственной социальной системы, к которой он ощущал причастность.

–Вы должны позволить мне связаться с братьями,-твердо заявил Вуш, но в голосе его, против воли, прозвучали умоляющие нотки.

–Элдин хоть понимает, о чем ты просишь? - обратился самурай к Надзирателю. - За голову Элдина объявлена награда, да и все остальные на этом корабле по горло в дерьме. В новостях было объявлено, что мы силой захватили тебя в плен и держим в заложниках. Как только ты свяжешься со своими по коммуникатору межзвездной связи, нас сразу запеленгуют, и тогда по нашим следам устремятся охотники за удачей со всей галактики.

–Если я позволю тебе связаться с сородичами, то подвергну всех нас величайшей опасности, - подтвердил Элдин. - Мы и так забрались к черту на куличики, чтобы хоть немного передохнуть. А то, что ты предлагаешь, сразу даст знать всем интересующимся, где мы собираемся скрываться.

–Но вы же можете передать мое сообщение и сразу совершить гиперпрыжок, - возразил Вуш. - Тогда никто не узнает, куда вы подевались.

–Все не так просто, как тебе представляется,- вздохнул Элдин.- Не знаю, насколько ты разбираешься в навигации гиперпространства, но я на этом деле собаку съел. Отсюда есть только два пути. На первом нас сразу выследят, а второй ведет неизвестно куда.

Вуш без разрешения воспарил над плечом Тии и молча уставился в штурманскую карту с прокладкой курса.

–Почему вы выбрали такую неудобную точку? -спросил он.

–Мне казалось, так будет безопасней, - пожала плечами девушка, которую несколько покоробил надменный тон пленника - Сюда никто не залетает, а если вдруг произойдет невероятное и кто-то все-таки появится, мы сразу уйдем в гипертуннель и окажемся близ Кольца Колбарда.

–Вы хотите сказать, что отсюда только два выхода? Один к Кольцу, другой в никуда?

Хотя опыт общения Элдина с Надзирателями ограничивался в основном прошедшей неделей, он смутно почувствовал, что Вуш неспроста так настойчиво интересуется чисто техническими деталями. У него возникло подозрение, что Вуш знает об этом месте нечто важное и теперь пытается проверить, известно ли это также и Элдину.

– Совершенно верно.

Вуш замолчал, глядя прямо на Элдина своими огромными немигающими глазами, отчего тот почувствовал себя очень неуютно, словно распластанная лягушка на демонстрационном столе.

– Мне необходимо послать сообщение. Это жизненно важно, - снова завел Вуш старую песню, уже не пытаясь скрыть умоляющей интонации.

– Как только я включу передатчик и пошлю сигнал, всей галактике станет известно, где мы находимся, - снова терпеливо начал объяснять Элдин. - Чтобы добраться отсюда до мало-мальски подходящей транспортной развязки, потребуется больше полутора стандартных суток. Как ты думаешь, кто будет нас там поджидать? Твои сородичи или люди Габлоны? Нет, приятель, большое спасибо, но я лучше помолчу.

– Вы об этом еще пожалеете. Все три ваши варварские расы пожалеют об этом, - сказал Вуш без тени угрозы в голосе и как бы констатируя непреложный факт.

– Почему? - недоуменно фыркнул Зергх. - Чем может нам угрожать еще одна взорванная планета? Я неплохо знаком с вашими обычаями и уверен, что ваши моральные принципы не позволят сознательно лишить жизни ни одно живое существо. Отсюда следует, что объектом демонстрации будет избрана какая-нибудь безжизненная, голая скала, где не растут даже примитивные лишайники. Вы разнесете ее вдребезги, ну а мы, примитивные дикари, с перепугу наложим в штаны и быстренько угомонимся. Устрашенные кохи нажмут на Габлону, и война прекратится. Отлично, мы только этого и хотим. Как только все уляжется, мы не станем тебя задерживать.

– Вы действительно собираетесь меня отпустить?! Элдин устало покачал головой:

–Хоть вы и называете нас варварами, это еще не значит, что мы на самом деле такие. - Он покосился на Надзирателя, словно желая убедиться, не обиделся ли тот на высказанный упрек, ставящий под сомнение широту мышления властителей галактики.

–Поймите наконец, что вы находитесь на борту по чистой случайности, - вмешался в разговор Ярослав. - Не стоит тешить ваше «я» мыслью о том, что ваша драгоценная персона была истинной причиной нашего рейда на владения Габлоны. Хоббс, да подтвердите же ему, что я говорю правду!

Хоббс, приткнувшийся в дальнем углу и усиленно накачивающийся спиртным, на миг вышел из алкогольного ступора и с готовностью кивнул.

– Точно! Им был нужен космопорт, склады, корабли и мой кузен Корбин. А мы с тобой, дружище Вуш, просто попали под горячую руку, за что и очутились на этой вонючей посудине. Зачем ты разрушил мой любимый дворец, Элдин?!

Надзиратель перевел взгляд на Элдина:

–Вы хотите сказать, что я вам не нужен?

–Я бы так не сказал. Возможно, ты нам еще пригодишься. Но гибель твоего собрата при взрыве была досадной случайностью, которой я ни в коем случае не хотел и не ожидал. Мы направили астероид-торпеду на зенитные батареи внешнего радиуса обороны космопорта. Согласись, будь у меня намерение уничтожить всех вас, было бы значительно проще нацелить торпеду сразу на дворец.

Хоббс в своем углу залился пьяными слезами, одобрительно шмыгая носом при последних словах Элдина.

– Да-да, дружище, ты никогда не стал бы швырять проклятый камень на голову старого приятеля, правда?

Элдин усмехнулся и кивнул.

– А вот мой дражайший кузен Корбин, - повысил голос Хоббс, все сильнее распаляясь с каждой секундой, - случись ему явиться сразу после рейда, не преминул бы перерезать глотку нам всем, и тебе в том числе, достопочтенный Вуш. А потом свалил бы все на Элдина. Так что на твоем месте я бы спасибо сказал моему бывшему коллеге. Очень может быть, что он спас тебе жизнь.

Вуш совсем запутался в парадоксальной логике этих странных существ, которые сначала взяли его в плен, неделю морили голодом, а потом вдруг заявляют, что спасли ему жизнь. Он растерянно замолчал, с опаской поглядывая то на одного, то на другого из тех, кто собрался в рубке.

– Послушай, приятель,- начал Элдин, подойдя к Вушу и дружески хлопнув его по плечу; этот жест заставил пленника содрогнуться от отвращения и отпрянуть в сторону. Элдин догадался, что совершил бестактность, и поспешно убрал руку. - Как только все успокоится, я обязательно отыщу способ вернуть тебя сородичам. Обещаю. Но если я отпущу тебя сейчас, есть вероятность, что Корбин постарается тебя перехватить и убрать, а вину за это опять же спихнет на меня. В сущности, все очень просто. Прошу тебя, постарайся меня понять и больше не приставай с идиотскими просьбами. Расслабься, не думай ни о чем и наслаждайся жизнью.

Хоббс внезапно захихикал. Несколько девиц, окружавших кресло хозяина, угодливо вторили ему.

–Вы бы видели одну запись, запечатлевшую, как здорово умеет наслаждаться жизнью этот тип! - давясь от смеха, пояснил Хоббс.

–Я только об одном тебя попрошу, - продолжал Элдин, пропуская мимо ушей двусмысленные намеки толстяка. - Когда вернешься к своим, расскажи им все, как было на самом деле. Пусть выслушают и мои объяснения. И еще. Ни один из нас ни под каким видом не согласится на реабилитацию, так и передай. И пускай больше не натравливают на нас Корбина с его сворой головорезов-фанатиков. А я готов поклясться, если нас оставят в покое, тихо исчезнуть и больше никогда не давать о себе знать.

Давая такое обещание, он почти ничем не рисковал. В любом случае - даже если война закончится- он останется самой подходящей фигурой на роль козла отпущения. На него свалят ответственность за все невзгоды, обрушившиеся на Облако в последние годы. Но если Надзиратели пойдут ему навстречу и отзовут преследователей, он сможет найти убежище на Кулимире. Хоть планета и пострадала от нападения Габлоны, но за шесть месяцев раны частично затянулись, к тому же у него там имелось потайное укрытие, укрытие, оборудованное всем необходимым, снабженное большим количеством припасов и спрятанное глубоко под землей. Там же хранилась солидная сумма наличными и кое-какие другие ликвидные ценности. Профессия васбы давно научила его не хранить все яйца в одной корзине и всегда иметь на крайний случай неприкосновенный запас в недоступном для недругов месте.

Там было достаточно драгоценных камней, золота и кредитных карточек на предъявителя, чтобы уйти на покой и в комфорте прожить остаток дней. Вот только куда податься? Он никогда не сможет чувствовать себя в безопасности ни на одной планете, имеющей космическое сообщение с другими мирами. Двадцать миллионов катаров, назначенные за его голову, были лакомой приманкой для профессиональных охотников за живой дичью. Не говоря уже о том, что любой обыватель без зазрения совести продал бы за такую сумму собственную бабушку.

Можно было попробовать обосноваться на Колбарде, где правил Александр Великий. По крайней мере, там он и его друзья могли бы чувствовать себя в безопасности. Да и от общества македонца он всегда испытывал немалое удовольствие, если не сказать большего. Беда была в том, что к этому моменту Элдин Ларис начал с ужасом понимать полную бессмысленность своих устремлений скрыться от мира и обрести покой. Он осознал наконец, что для него не может быть возврата к прежней тихой и размеренной жизни. Как любой человек, достигший чего-то значительного собственными усилиями, он ощутил вкус победы и понял, что уже не сможет существовать, не бросая и дальше вызова судьбе. Однажды избрав такой путь, невозможно остановиться, иначе зачахнешь от элементарной скуки. Три года назад он добился всего, но с той поры жизнь для него превратилась в быстро надоевший процесс неких стандартных телодвижений, целиком направленный, в сущности, на одно - любой ценой удержать выигранное. В этом, наверно, есть какое-то извращение, но с началом войны он словно воспрял из мертвых. Парадоксально, но факт - опасность придала ему сил, а смертельная угроза вернула вкус к жизни. Слава Богу, ему удалось уговорить Мари укрыться в надежном месте под охраной лично ею самой выбранных двоих берсеркеров. Хоть с этой стороны теперь не приходится ждать подлости. Впрочем, мысль о жене он постарался сразу прогнать подальше - не время было сейчас предаваться воспоминаниям о былом, кажущемся сегодня таким далеким и нереальным. Он снова посмотрел на Вуша.

Тот как раз успел обдумать и проанализировать слова Элдина и высказанные им пожелания. Кое-что его поразило, но в целом представлялось приемлемым. Вспомнив, что у землян такой жест означает согласие, Вуш несколько раз кивнул в ответ.

– Я расскажу Арху обо всем, что произошло, чистую правду. Но вы обязательно должны дать мне возможность связаться с ним. Сейчас же! - В его голосе снова проскользнули просительные нотки.

–Я должен сначала узнать, о чем ты собираешься с ним говорить.

Вуш заколебался, разрываемый между чувством долга по отношению к своей расе и нестерпимым желанием открыть истину этим неразумным слепцам. Если его догадка была верна, Арх поручил техническую сторону демонстрации Мупе. Будучи одним из самых юных Надзирателей, Мупа проявлял живой интерес к технологическим достижениям Древних Странников, в то время как остальные просто пользовались ими, не задаваясь вопросом, что заставляет их действовать так, а не иначе. Если бы у Надзирателей существовало такое понятие, как дружба, Мупа по праву мог бы считаться первым (и единственным) кандидатом на роль лучшего друга Вуша. В те далекие времена, когда раса Надзирателей впервые появилась на необитаемых просторах Облака, только они двое из пяти сотен были буквально заворожены оставшимися от Исчезнувших величественными инженерными сооружениями. Несколько тысячелетий Вуш и Мупа потратили, чтобы пешком обойти Кольцо. Но потом Мупа обнаружил Сферу, и очарование Колбарда сразу поблекло перед ее поистине грандиозными масштабами.

Впервые увидев своими глазами это величайшее творение Древних, неизмеримо превосходящее своими размерами и сложностью все, когда-либо созданное другими разумными существами, Вуш едва не влюбился в него и в открывшиеся его взору чудеса технологии (В глубине души он знал, что влюбился, но отказывался признаться в этом даже самому себе.) Диаметр Священной Сферы составлял около, двух миллионов километров, а внутри она была прорезана бесконечными коридорами, переходами и туннелями совокупной длиной в миллиарды миль. Были внутри и живые оазисы с водой и растительностью, где располагались покинутые города, способные дать кров триллионам существ. Самим своим существованием Великая Сфера бросала вызов жажде познания, тлеющей в сердцах молодых Надзирателей, и они отдались исследованиям с нерастраченным пылом юности, давно охладевшим в крови их старших собратьев. Остальные разбрелись по другим планетам в поисках уединения, смущенные и даже устрашенные титаническим размахом сооружения, которое им самим построить было не по плечу. Таким образом, Вуш и Мупа на долгие тысячелетия получили Сферу в свое полное распоряжение.

Вначале им было довольно жутко бродить по бесчисленным коридорам самого большого искусственного сооружения в галактике, сознавая при этом, что, кроме них двоих, здесь больше нет ни единого живого разумного существа. За тысячи лет странствий по Сфере они так и не встретили никого, кто мог быть без натяжки отнесен к этой категории. Лишь однажды они наткнулись на мыслящую машину Древних, но эта встреча не принесла им ничего, кроме разочарования. Машина не проявила к гостям ни малейшего интереса, если не считать попытки вовлечь их в какую-то дурацкую забаву. Разумеется, оба с негодованием отказались, считая недопустимым тратить время на пустяки, не обогащающие разум полезной и поучительной информацией. Были там и другие машины и механизмы, в основном целенаправленно снующие по коридорам и занятые ремонтом, а кое-где и строительством: примерно одна восьмая поверхности Сферы оставалась незавершенной и открывалась гигантским зияющим провалом прямо в космос, чем-то напоминая надкушенное яблоко. Во время их последнего посещения было очевидно, что с армией киберов, занятых ремонтом и монтажом, творится что-то неладное. Им постоянно попадались машины с нарушенной координацией движений или выполняющие взаимоисключающие действия. Но визит их был краток, и у них тогда не нашлось времени, чтобы серьезно заняться этой аномалией. Тогда же Вуш и Мупа обнаружили громадное хранилище различного снаряжения и оборудования, где и были найдены устройства, впоследствии уничтожившие полдюжины необитаемых планет.

За истекшие с той поры века Вуш так и не получил ответа на главный вопрос: почему Древние затеяли столь грандиозное строительство, но потом бесследно исчезли, так и не доведя его до конца? Он знал, что Кольцо намного старше Сферы. Весьма вероятно, что оно было создано для испытания и проверки технологии, позднее использованной при строительстве значительно более масштабной Сферы, которую и язык-то не поворачивался назвать искусственной планетой - скорее уж искусственной звездой.

Когда у них возникали вопросы относительно того или иного артефакта Древних, найденного во время странствий, Вуш и Мупа обычно прибегали к помощи Лосы, считавшегося в среде Надзирателей чем-то вроде ученого эксперта. Это он разобрался в устройстве и применил на практике планетарные мины, уничтожившие полдюжины планет и прекратившие войну трех враждовавших варварских рас. Но Лоса был мертв, а тело его покоилось под обломками рухнувшей Небесной Иглы. Его место занял Мупа, но Мупа всегда был самодовольным глупцом, а его реальные познания в технологии были еще меньше и туманней, чем у Вуша.

Имея дело с приборами и механизмами Древних, Вуш каждый раз испытывал странное чувство бессилия и благоговения перед скрытой в них великой и непостижимой загадкой. Нет, работали они безотказно, и он сам часто ими пользовался, нажимая кнопку и получая ожидаемый эффект. Но во всем, что касалось принципа действия или внутреннего устройства, он ощущал себя полнейшим профаном.

В конце концов Арх отозвал их со Сферы, мотивируя это тем, что дальнейшее пребывание там чревато якобы нарушением гармоничности их духовного развития. Они выполнили приказ Верховного, но за последние три тысячи лет Вуш не раз мысленно возвращался в таинственные коридоры или вызывал в памяти фантастическое зрелище, открывающееся достигшему нижней границы внутренней оболочки Сферы,- пылающее негасимым светом миниатюрное искусственное солнце, неподвижно висящее посреди пустоты. Это искусственное солнце, ядро которого представляло собой огромный металлический шар, навсегда осталось одним из самых ярких впечатлений в жизни Вуша. Почти столь же впечатляюще выглядела панорама внешней поверхности Сферы. Этим чудом можно было полюбоваться, поднявшись на вершину одной из гигантских башен, не уступающих по размерам Небесной Игле и уходящих ввысь за пределы атмосферы.

Так стоит ли удивляться тому, что Вуш подпал под очарование этого поразительного места? Пусть невежественные варвары считают Колбард и Небесную Иглу вершиной достижений Исчезнувших, но он-то знает, что Священная Сфера неизмеримо краше и грандиозней. Очень хорошо, что дикари даже не подозревают, где ее искать, хотя на самом деле найти к ней дорогу не так уж сложно. Тот же Элдин может добраться туда за несколько коротких прыжков, но не сделает этого, потому что уверен - этот путь ведет в никуда. И даже если допустить невозможное - что кто-то все же сумеет каким-то образом очутиться в окрестностях Сферы,- не так просто будет ее засечь. Угольно-черная поверхность конструкции, собранная из безупречно подогнанных и идеально гладких секций, практически не отражает света. В результате Сферу нельзя увидеть в обычном световом спектре. Правда, она излучает тепло, и ее можно разглядеть в инфракрасном диапазоне. Но для этого необходимо приблизиться к ней едва ли не вплотную. Но какое все это имеет значение, когда никому и в голову не приходило искать ее здесь? Все рвались к Колбарду, а что творится в его окрестностях, никого не волновало. Вуша такое положение вещей вполне устраивало, так как он искренне считал, что варварам не пристало лицезреть такое сокровище. Он подумывал даже снять навигационные бакены, отмечавшие вход в ведущие к Сфере гипертуннели - кстати, еще одно чудо, оставшееся в наследство от Древних, - но так и не решился на такой шаг. Во-первых, с точки зрения Надзирателя, это было бы кощунством, а во-вторых, он опасался, что в будущем не сможет без ориентиров найти туда дорогу.

В глубине души Вуш сознавал, какое сильное эмоциональное воздействие оказало на него многовековое пребывание внутри Сферы. Но он знал также, что на Мупу Сфера произвела в десятки раз более сильное впечатление. Он был буквально околдован ею. Его сознание словно зациклилось вокруг Сферы; с ним случилось примерно то же, что происходит с мозгом современного наркомана, потребляющего электронные психотропные средства. Его душа и сердце отныне были навеки отданы Великому Чуду, творению божественного гения давно исчезнувшей загадочной расы Древних Странников. Когда пришло время в первый раз приструнить отбившихся от рук дикарей, именно Мупа предложил использовать для устрашения планетарные заряды, найденные там. Хотя в последующем реализацией идеи занимался намного более рассудительный и уравновешенный Лоса, на душу Вуша уже тогда легло тяжелое предчувствие. Хотя он согласился с решением Совета и признал, что только таким радикальным способом можно унять варваров и заставить их подчиниться главенству Надзирателей, неприятный осадок все равно остался.

Сохранилось воспоминание еще об одном устройстве, найденном в том же хранилище. Они разобрались тогда с механизмом его действия - или убедили себя, что разобрались. Последнее сейчас представлялось Вушу более вероятным. Именно это и тревожило его последние часы, да так сильно, что чуть не привело к необратимому кататоническому приступу. Они оба решили тогда, что лучше всего будет оставить эту штуку там, где они ее нашли. Точнее сказать, нашел Мупа. И он же, судя по всему, тайком от него все-таки прихватил ее с собой, а теперь вот предложил Арху использовать для демонстрации. Вуш точно знал, что планетарных мин больше нет- они все уже были пущены в ход. С тех пор деятельность Надзирателей в качестве правителей Облака представляла собой один сплошной блеф. Если Мупа всерьез решил, что сумеет управиться с этой машинкой, и смог убедить в этом остальных, остается только признать, что все члены Совета сошли с ума.

–Если ты поделишься своими сомнениями, - мягко сказал Элдин, правильно истолковав нерешительность пленника, - быть может, мы сумеем вместе принять правильное решение.

–Они совершают большую ошибку, собираясь взорвать планету,- осторожно ответил Вуш.

–Это и так всем известно. Но пока я не вижу в этом факте достаточно веской причины подставлять противнику свою голую задницу, - не смог удержаться от сарказма Элдин.

Вуш предпринял новую попытку, решившись еще немного приоткрыть свои карты:

–Я должен предупредить Арха, что возможны определенные - как это по-вашему? - побочные эффекты в процессе демонстрации.

–А ты откуда знаешь? - недоверчиво спросил Элдин.

–Просто знаю,- уклончиво ответил Вуш.

– Нет, так не пойдет. Мне этого недостаточно. Вуш глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться.

Среди его собратьев беседы на важные темы, подобные этой, могли продолжаться месяцами, а то и годами. Каждый из собеседников волен был взять паузу на неделю-другую, чтобы обдумать ответ и сформулировать его в отточенной, максимально краткой, но всеобъемлющей форме. Невозможность сделать паузу больше всего угнетала Вуша в общении с варварами. Стоило замолчать на несколько минут, как они уже начинали нервничать. Да они бы с ума все посходили, если бы ему вздумалось растянуть этот разговор не то что на шесть месяцев, а хотя бы на шесть дней.

А ведь это так увлекательно: из множества подходящих слов выудить одно, предельно точно выражающее мысль! За долгие тысячелетия существования расы Надзирателей их словарь значительно обогатился и вырос до десятков миллионов понятий. Взять, к примеру, простое выражение на языке землян: «Алое солнце взошло над лазурной гладью моря». Казалось бы, это словосочетание в достаточной степени способствует ментальному восприятию соответствующей картинки. Но если присмотреться повнимательней, начинаешь понимать, насколько оно грубо, примитивно и расплывчато. Ведь существуют тысячи миров во Вселенной, где природные условия позволяют произойти описываемому данной фразой явлению. Но разве она учитывает все нюансы, такие как плотность атмосферы, степень преломления в водной среде световых волн, яркость солнечного диска или запах морских водорослей? С другой стороны, если хочешь во всей полноте передать тончайшие оттенки подобного пейзажа, необходимо затратить достаточно много времени. Немаловажное значение при этом имеет также физическое и душевное состояние наблюдателя, в том числе его здоровье, ритмичность дыхания, продолжительность периода сосредоточенности перед непосредственным процессом созерцания и даже тип одежды, которую он носит. И все это может быть выражено на языке Наблюдателей всего одним словом, столь точным и емким, что его мозговым отображением мгновенно станет картина, до мелочей совпадающая с реальностью. Но чтобы подобрать это слово, нужно время, внимание и хороший вкус. Братство Ищущих довело процесс обмена словами до уровня высокого искусства, которое дикие и необузданные варварские расы, увы, были не в состоянии ни понять, ни оценить.

–Мне кажется, я знаю, какое устройство они собираются применить. К сожалению, оно нестабильно. - Произнеся эту фразу, он в полной мере ощущал как ее неадекватность, так и глубину собственного бессилия что-либо изменить. С одной стороны, ему необходимо было передать слушателям неотложность и настоятельность своей просьбы, а с другой - скрыть от них лишние подробности. Но их проклятый язык был плохо приспособлен для таких тонкостей. Говори он на своем, все уложилось бы в два слова, точных и предельно убедительных.

–Я тоже кое-что смыслю в истории,- сказал Элдин. - Твои сородичи использовали в прошлый раз взрыватели на основе антиматерии, каждый из которых точно соответствовал по мощности массе уничтожаемой планеты. Что может быть проще и стабильней подобного устройства? Опять ты темнишь, парень!

–Это устройство другого типа, - выдавил из себя Вуш.

– Иными словами, у вас кончились заряды с антиматерией, - вмешался Ярослав, - и теперь они собираются применить какой-то неапробированный метод?

Вуш замолчал и ушел в себя. Он уже и так слишком много сказал и боялся, что выдаст лишнее, если будет продолжать.

Не дождавшись ответа, Элдин поднялся с кресла:

– Очень хорошо. В таком случае я отказываюсь связываться с Архом на основании тех крох информации, что мы от тебя получили. Если хочешь, чтобы я передумал, рассказывай все до конца.

Как раз этого Вуш и не мог себе позволить. Господству его расы в Облаке придет конец, если станет известно, что их хваленое могущество основано на применении случайно обнаруженных артефактов Древних, в устройстве которых они сами не могли толком разобраться.

–Устройство действительно не прошло надлежащих испытаний, - сказал он, твердо решив, что больше не позволит себе проговориться. - Полагаю, что мой опыт работы с такого рода механизмами существенно превышает аналогичный опыт моего брата Мупы. Я бы хотел проконсультировать его по этому вопросу.

–Теперь ему еще и консультация понадобилась, - пробурчал Оиси, чьи подозрения только усиливались с каждой новой фразой пленника.

–Но это единственный способ предотвратить возможную катастрофу! - взмолился Вуш.

–Я подумаю, - небрежно бросил через плечо Элдин, направляясь к двери.

–Если я не смогу поговорить с Архом, вы все об этом страшно пожалеете, - завел Вуш старую пластинку, исчерпав, видимо, последние аргументы.

–Это что, угроза? - насторожился Оиси.

Если бы Вуш умел ругаться, он непременно выругался бы в эту минуту. Опять его подвел недостаточно гибкий язык варваров. В отличие от его собственного, в нем слишком многое зависело от интонации и ударения, а малейшая ошибка могла в корне изменить смысл всей фразы.

– Я вовсе не это имел в виду, - поспешил он заверить чересчур подозрительного самурая.- По крайней мере, вы можете сейчас отправиться к какому-нибудь галактическому перекрестку и оттуда позволит мне связаться с Архом. Полутора суток, по вашим словам, для этого должно хватить. Если не откладывать, мы еще можем успеть. Как только я передам сообщение, вы уйдете в гиперпространство в любом направлении, и никто не узнает, где вас искать.

– Я подумаю, - повторил Элдин.- Подумаю? Больше вы ничего не хотите сказать?

– А что тут говорить? - пожал плечами Элдин, всем своим видом показывая, что ему смертельно надоела эта торговля.

Расправив плечи, высоко вздернув голову и выпрямив спину, Вуш выплыл из каюты. Его молчание и ледяное выражение лица без слов демонстрировали глубину нанесенной его гордости и самолюбию раны.

Как только дверь за пленником и двумя его бессменными «адъютантами» захлопнулась, Ярослав приблизился к Элдину и молча протянул ему наполненный бокал.

–Ну что ж, давай разворачиваться,- сказал он негромко.

–Ты знаешь, если бы этот сукин сын не доставил нам столько неприятностей, я, пожалуй, мог бы с ним подружиться, - заметил Элдин, с тяжким вздохом опускаясь обратно в кресло первого пилота.

–Не понимаю, почему мы должны идти на поводу у этой белой нечисти и возвращаться обратно? - раздраженно поинтересовался Оиси. - Я уж не говорю о том, как это опасно. На пересечении транспортных путей нас легко заметить и опознать.

–Риск есть, - согласился Ярослав, - но мне с самого начала претила идея забраться в глушь и там переждать заваруху. Нас все равно найдут, а оставаться в такое время в стороне от событий означает навсегда отдать инициативу Габлоне.

–С тех пор как мы разгромили его базу, о Корбине ничего не было слышно, - возразил Зергх.

–Давайте возвращайтесь назад, только потом не сетуйте, если первое встречное судно сообщит о нашем присутствии и вся свора кинется по нашим следам, - подлил масла в огонь самурай.

–Да вы только посмотрите, как он нервничает! - воскликнул Ярослав, подходя к пульту и включая голозапись только что состоявшейся беседы; он нажал кнопку, и в центре рубки возникло объемное изображение Вуша. - Я не специалист по стрессовым характеристикам этих существ, но тут любой увидит невооруженным глазом, что наш гость буквально с ума сходит от беспокойства. Такое не сыграешь.

–Не забывайте, что он считает себя пленником так называемых варваров, - возразил вернувшийся Хоббс, остановив свое кресло рядом с голоизображением Надзирателя - Что тут удивительного, если он нервничает? Посмотрели бы вы на него, когда они с покойником первый раз посетили мой дворец! К ним сразу начали клеиться две моих девочки - между прочим, совсем ненавязчиво. Правда, обе они были в чем мать родила. Ой, что было! Я думал, эти парни прямо на месте копыта отбросят. - Воспоминание об этом эпизоде, видимо, доставило толстяку большое удовольствие; он хмыкнул и зачмокал губами.

– Я бы не стал спорить, но есть одна маленькая деталь,- сказал Ярослав, включая еще один экран. - Взгляните на запись биотоков мозга. Пики зашкаливают, как только речь заходит о планетарном оружии и предстоящей демонстрации. - Он жестом указал на монитор, где параллельно с голозаписью проецировалась синусоида энцефалограммы мозга пленника. - Я почти на сто процентов уверен, что он говорит правду и там действительно может произойти нечто страшное и крайне опасное для всех.

–Такое страшное и опасное, что у него язык не повернулся рассказать нам? - задумчиво проговорил Элдин, не сводя глаз с фигуры Вуша. - Хорошо. Мы поворачиваем. Тия, начинай прокладку курса.

–Давно пора! - послышался густой рык возникшего на пороге Басака. - Мои ребята совсем застоялись без драки, да и надоело им мотаться неизвестно где.

–Близко к ядру нам соваться не стоит, тут Оиси прав, - сказал Элдин и обратился к Ярославу: - Сколько времени у нас займет путь до ближайшего гипертуннеля, имеющего минимум три альтернативных направления?

–Если стартуем немедленно, попадем туда за шесть стандартных часов до начала демонстрации.

– Тогда, вперед. Если ничего серьезного не случится, вернемся сюда тем же путем и спрячемся на Колбарде. Если же случится… Ну, что ж, по крайней мере, будет о чем вспомнить.

– О чем? - с горечью спросила Тия. Элдин ничего не ответил, только пожал плечами и ободряюще улыбнулся племяннице.

Оиси подошел вплотную к голоизображению и изучающе уставился ему в глаза.

– У меня такое ощущение, что мы все и вправду страшно пожалеем, как говорит этот тип. Зря мы с ним связались!

 ГЛАВА ПЯТАЯ 

Мупа не уставал изумляться непостижимой логике варваров. Вместо того чтобы держаться подальше, они слетались как мухи на мед к точке будущего катаклизма. Причем каждый стремился занять место поближе, «в первом ряду», как это у них называется. Сектор буквально кишел тысячами кораблей самых разных видов: от тяжелого трансгалактического лайнера, битком набитого туристами, до изящных прогулочных яхт кохов, собравшихся поглазеть на зрелище со всех концов Облака.

Он отлично помнил, как в последний раз были уничтожены шесть необитаемых планет. Эта акция вселила такой ужас в души воюющих, что боевые действия прекратились незамедлительно. Сегодня все было по-другому. Мупа никак не мог понять: то ли дикари перестали бояться, то ли просто все с ума посходили? Хорошо еще, те Надзиратели, что прибыли вместе с ним, вели себя спокойно, чинно и строго соблюдали правила этикета.

Объектом дематериализации был избран холодный газовый гигант, находившийся в данный момент в нескольких миллионах километров от корабля Надзирателей. За ним тускло светился багровый диск Беты Зул, красного гиганта, обладающего крайне нестабильной характеристикой. Расположение и скверный характер этой звезды вызывали у Мупы смутные опасения, но Арх лично выбрал место, и молодой Надзиратель счел за благо не подвергать сомнению действия Верховного. Мупу тревожила близость Беты Зул к ядру галактики, но этот же фактор оказался решающим при выборе объекта. Арх понимал, что намеченная демонстрация не произведет должного эффекта, если провести ее где-нибудь на задворках галактики. Другое дело здесь, откуда рукой подать до тысяч населенных миров. Тут уж поневоле задумаешься: а не коснется ли это в следующий раз родной планеты?

Он в последний раз проверил устройство, страстно надеясь в душе, что он ничего не упустил и все сработает как задумано. Его собратья в соседней каюте оживленно обменивались впечатлениями по поводу сотен судов, заполонивших сектор и продолжающих прибывать сплошным потоком из дюжины гипертуннелей, расположенных близ этой звездной системы. Час назад произошел весьма неприятный инцидент. Два корабля, презрев статистические выкладки, вышли из гиперпространства одновременно и в одной точке. Вспышка от взрыва выглядела очень впечатляюще, а пять сотен туристов-гаварниан и улей ксарнов в полном составе получили за те же деньги гораздо больше, чем рассчитывали.

Из динамиков внешней связи послышались восторженные охи и ахи зевак, ошибочно посчитавших, что шоу уже началось, а захватившая половину обзорных экранов вспышка- что-то вроде прелюдии к будущему спектаклю. Вокруг места катастрофы уже сновали мелкие корабли и шлюпки, собирая на сувениры обломки взорвавшихся кораблей.

– Надеюсь, у тебя все в порядке? - прозвучал над головой грозный голос Верховного.

Мупа поднял голову, судорожно сглотнул и кивнул.

– Инициирующее устройство, которое создает разрыв в пространстве для перемещения планеты, может быть доставлено в любую точку по вашему желанию. В данном случае достаточно поместить его в пределах атмосферы, после чего привести в действие посредством вот этих кнопок. - Мупа протянул руку и легонько коснулся еле заметных выпуклостей на верхней грани небольшого ящичка из золотистого металла, лежащего у него на коленях. - Как только я их нажму, ворота откроются. Насколько я понимаю принцип устройства, после появления разрыва оно само вступит во взаимодействие с гравитационным полем объекта и буквально проглотит его без следа.

Мупа замолчал. Он имел довольно слабое понятие о том, что собой представляет «пространственная червоточина». Он даже смысл этого термина не понимал до конца. Он почерпнул его из языка землян еще в те далекие времена, когда они только начинали осваивать Облако. Один из их древних ученых, обитавший еще на их давно уничтоженной прародине, каким-то образом умудрился смоделировать процесс образования разрыва в пространственно-временной ткани и дал ему такое название. Ученый, разумеется, давно превратился в прах, но придуманный им термин гвоздем засел в мозгу Мупы, ассоциируясь с настоящим червем, пожирающим огромное зеленое яблоко, очень похожее на желтовато-зеленую планету, занимающую почти весь экран контрольного монитора. Мупа прекрасно понимал, что этот образ весьма далек от реальности, но ничего не мог с собой поделать. Он не очень переживал по этому поводу, поскольку на конечный результат искаженное представление о процессе никак не влияло, а широкой публике определение «червоточина» даже полюбилось, так как позволяло наглядно представить происходящее.

–И куда же попадет проглоченный объект? - спросил Арх.

–В другое измерение. А может быть, и в другое время, если вихревой процесс при возникновении червоточины будет проходить с соответственной скоростью.

–Но куда конкретно?

–За пределы Облака,- туманно пояснил Мупа, нервно сжимая золотистую шкатулку.

Верховный обратил внимание на то, как сильно прижимает ее к себе молодой брат, и сурово покачал головой.

–Ты бы лучше не трогал эту штуку, пока все не будет готово, - посоветовал Арх, стараясь говорить ровным голосом.

–Вам не о чем беспокоиться, Владыка, - ответил Мупа и небрежным движением отшвырнул пульт в сторону.

Против воли Арх резко отшатнулся назад.

–Ничего не случится, пока я не вставлю вот этот ключ в боковое отверстие, - пояснил Мупа, демонстрируя Верховному стержень странной формы, сделанный из того же золотистого металла.

–Откуда тебе это известно? - с подозрением спросил Арх.

–Просто догадался,- скромно ответил Мупа.

Надзиратели не умеют лгать, но Мупа в эти мгновения был как никогда близок к совершению сего смертного греха. Слова его не были ложью в прямом смысле - он лишь кое о чем умолчал, не считая нужным посвящать Верховного в подробности. А дело было так. Инициирующее устройство и пульт управления они нашли вместе с Вушем, но понять, как оно действует, естественно, не смогли. Скорее всего, они прошли бы мимо, но рядом оказалась одна из машин Древних - страшно надоедливый кибер, постоянно вертевшийся у них под ногами. Похоже, у него что-то расстроилось в программе. Когда они заинтересовались двумя золотистыми шкатулками, на дисплее кибера возникла демонстрация их действия. Машина прокручивала видеоинструкцию снова и снова, но не давала им приблизиться к устройству и взять его, каждый раз поражая слабым электрическим разрядом. Так продолжалось до тех пор, пока Мупа, окончательно утратив терпение, не заорал на нее, приказывая убираться. Как ни странно, машина послушалась, и больше они ее не видели.

–Не волнуйтесь, Владыка, я держу все под контролем, - сказал Мупа, надеясь, что голос его звучит бодро и уверенно.

–Пойду распоряжусь, чтобы приступали к запуску, - отозвался Арх, пытаясь понять, злится он или боится. Сознание того, что он может быть подвержен влиянию одной из этих эмоций, лишь подливало масла в пламя его разгорающегося гнева.

–Будь прокляты эти варвары! - пробурчал он себе под нос, вылетая из каюты.

–Боюсь, нам уже не успеть,- мрачно произнес Ярослав, стоя за спиной Элдина. Только что они завершили пятый прыжок за последние пять часов.

–Да я на это не очень и рассчитывал, - с наигранным оптимизмом ответил тот, разворачиваясь вместе с креслом так, чтобы видеть лицо собеседника. - Только не говори мне, что Вуш заставил тебя поверить в его бредовые предостережения!

–Не болтай ерунды, Элдин,- поморщился историк. -Мы оба поверили.

– Допустим. Но даже если мы успеем найти безопасное место для выхода на связь, неужели ты всерьез рассчитываешь, что Вуш сумеет их убедить и что-то изменится? Стоит ли нарушать молчание ради заведомо безнадежной попытки?

– Если мы продемонстрируем таким образом наши мирные намерения и добрую волю, позже это может оказаться нам на руку, - заявил Зергх.

Оиси повернулся и посмотрел в глаза Вушу.

– Ты ведь расскажешь им о наших стараниях, правда?

Вуш, ни слова не проронивший после эмоциональной вспышки, имевшей место двое суток назад, промолчал и сейчас.

Зола Фалдон вместе с большой группой кохов находился на борту яхты, эскортируемой несколькими кораблями Надзирателей, значительно уступающими ей по размерам. Он то и дело с опаской поглядывал на обзорный экран, на котором среди нескольких сотен частных и туристических звездолетов маячила изрядно обшарпанная яхта Корбина Габлоны. Рядом с ней также вертелось полдюжины мелких сигарообразных кораблей, принадлежавших Братству. Обе яхты - Габлоны и его собственная - были тщательно обысканы Надзирателями перед стартом на предмет наличия на борту запрещенного оружия и другой контрабанды. Все найденное было безжалостно конфисковано, и теперь Зола ощущал себя непривычно беззащитным, чуть ли не голым. Вид корабля Корбина, зависшего в пространстве в половине световой минуты от него, только усугублял его мрачное настроение, напоминая о том, что все случившееся, в том числе сегодняшняя демонстрация, лежит на его совести.

Большой круизный лайнер ксарновской конструкции обогнул яхту сбоку и застыл прямо перед ее носом, закрывая обзор.

– Проклятые ксарны, вечно лезут вперед других! - злобно выругался Зола и, схватив микрофон комлинка, обрушил всю накопившуюся ярость на голову нахального пилота. Спустя несколько секунд лайнер тронулся с места и переместился на километр левее. Выделенный для зрителей сектор пространства был достаточно велик, чтобы вместить всех желающих, но в нем скоро стало тесно, так как все стремились занять позицию как можно ближе к черте безопасности, залетать за которую запрещали инструкции Надзирателей. Особенно сильная толчея создавалась над экваториальной зоной обреченного газового гиганта, поскольку отсюда можно было одновременно наблюдать за обоими полушариями.

Примерно в полумиллионе километров над северным полюсом планеты возникла ослепительная вспышка, и эфир сразу наполнился восторженными возгласами зрителей, решивших, что шоу уже началось. Сотни зондов-наблюдателей, оснащенных видеоаппаратурой, сместились к месту происшествия и спустя мгновения дали крупный план на обзорные экраны. Собравшиеся в кают-компании яхты Фалдона кохи дружно застонали, когда изображение, не продержавшись и трех секунд, сменилось рекламным роликом. Какой-то толстый тип взахлеб расписывал достоинства производимых им космических яхт, пытаясь внушить доверчивым слушателям, что готов продать их ниже себестоимости из любви к искусству и благородного стремления облагодетельствовать ближних. А в динамиках внешней связи зазвучали голоса рассерженных Надзирателей, старающихся выяснить, какой идиот устроил эту хулиганскую проделку и нарушил заранее объявленное расписание. Растерянность организаторов лишь усилила общее веселье и вызвала массу соленых шуток со стороны пилотов собравшихся судов. Все поддерживали неизвестного весельчака, словно школьники, всем классом встающие на защиту товарища, отколовшего какой-нибудь забавный номер.

Зола постарался запомнить название компании толстяка, решив про себя прикупить ее акций. После сегодняшнего шоу они наверняка пойдут вверх - ведь трансляция ведется на всю галактику. Такого грандиозного спектакля еще не бывало за всю историю Облака. Десятки миллионов катаров были сделаны на продаже сувенирных бутылочек с различными напитками, рубашек и маек с картинкой взрывающегося газового гиганта, от которых гаварниане просто с ума сходили, и даже предназначенных для питания ксарнов подносов, на которых красовалась стилизованная эмблема с изображением обреченной планеты, тускнеющая и исчезающая по мере поглощения пищи.

По крайней мере, этот эпизод несколько развеял чинную благопристойность сборища, столь излюбленную и усиленно насаждаемую Надзирателями. Не вызывало сомнений, что их самих это происшествие изрядно взбесило. Зола не смог сдержать ехидной усмешки при мысли о том, как сейчас корчит этого надутого святошу Арха.

– Здесь нет ничего смешного.

Зола оглянулся через плечо и узрел парящего над полом посреди каюты Надзирателя. Поспешно погасив крамольную ухмылку, он скорчил постную рожу, кивнул и заявил с серьезным видом:

– Просто возмутительно, как ведут себя некоторые. Ну прямо как дети неразумные!

Присутствующие здесь же кохи дружно закивали, полностью поддерживая своего лидера.

Испытывая внутренний трепет, Мупа не сводил глаз с монитора, по экрану которого медленно ползла светящаяся точка. Это спускалось в атмосферу планеты по сложной спиралевидной траектории беспилотное устройство, на борту которого находилась золотистая шкатулка. Мупа и сам не знал толком, что заставляет его испытывать такое сильное душевное волнение: страх, возбуждение, гордость или банальный голод? Вообще говоря, он не должен был ощущать ничего подобного. Не зря же Надзиратели тысячи лет учились умению подавлять свои эмоции, а также гасить любые другие проявления воздействия бренной плоти на интеллектуальную и духовную деятельность.

Монитор замигал зеленым, и на соседнем дисплее появилось укрупненное изображение автомата, достигшего верхней границы атмосферы. Включились корректирующие двигатели, и беспилотное устройство легло на постоянную орбиту, проходящую достаточно высоко над плотными слоями атмосферы, состоявшей из ядовитых скоплений хлора и аммиака. Не оставил этот факт равнодушными и остальных Надзирателей. Сразу несколько дюжин их, встрепенувшись, начали медленно дрейфовать поближе к носовым обзорным экранам. Кое-кто пытался изобразить равнодушие и полное отсутствие любопытства, однако ни один не уступал места у монитора напиравшей сзади толпе братьев, хлынувшей в рубку со всех концов корабля. Даже Старейший Ю, который до сей поры скромно держался в стороне, забеспокоился, воспарил под потолок, рассеянно огляделся по сторонам, а потом, как бы невзначай, повернулся вполоборота к экрану и замер, краем глаза внимательно наблюдая за развитием событий.

Мупа оглянулся, поймал взгляд Верховного и кивнул. Тут же включилась голокамера и началась съемка, которую вел вольнонаемный оператор-ксарн. Арх взошел на кафедру и выступил с краткой проповедью, транслируемой на все Облако. В своей обличительной речи он осудил греховный путь, на который снова ступили погрязшие в невежестве и корысти обитатели Облака, особенно упирая при этом на тяжесть неслыханных преступлений, совершенных Элдином Ларисом и его приспешниками. Имя Корбина Габлоны не было упомянуто даже вскользь. Покончив со словесным бичеванием грешников, Арх занялся обоснованием намеченной акции устрашения. Он заявил, что горько применять столь жестокий способ, дабы урезонить непокорных. А в заключение пригрозил проделать то же самое с одним из крупных финансовых центров, если, паче чаяния, эта демонстрация не приведет к восстановлению порядка и законности.

Пока Арх вещал, Мупа машинально вертел в руках маленькую золотистую шкатулку. Он заметно нервничал и потому пропустил мимо ушей почти все сказанное. Лишь когда Верховный закончил и свет юпитеров переместился на его собственную фигуру, Мупа очнулся от оцепенения. Он так давно дожидался этого момента, что чуть не забыл свои обязанности. Стоящий за спиной оператора Арх начал в нетерпении подпрыгивать вверх-вниз, как воздушный шарик, подавая ему сигналы начинать поскорее. Собравшиеся притихли и замерли в ожидании.

Мупа воспарил под потолок, держа шкатулку перед собой на вытянутых руках. Взгляд его был устремлен в объектив камеры.

– Вострепещите, грешники, и узрите мощь Надзирателей! - провозгласил он утробным басом, изо всех сил напрягая голосовые связки.

Перехватив шкатулку одной рукой, он с величавой неторопливостью занес другую над пультом и ткнул первую кнопку, в точности следуя видеоинструкции, подсмотренной три тысячи лет назад на дисплее машины, охранявшей устройство в хранилище Древних. Кнопка слабо щелкнула и тут же вернулась в начальное положение, а под ней загорелся маленький белый огонек. Мупа последовательно нажал вторую и третью кнопки. Вспыхнувшие под ними индикаторы свидетельствовали о том, что процесс пока идет нормально. Вдохновленный этим обстоятельством, Мупа театральным жестом воздел руку и, выдержав томительную паузу, нажал четвертую - последнюю - кнопку. Ничего не произошло. Кнопка не сдвинулась ни на миллиметр. Он снова нажал, уже сильнее, но результат остался прежним. Мупа в растерянности поднял голову и посмотрел на Арха, который опять начал подпрыгивать, проявляя признаки нарастающего гнева. Ощущая себя выставленным на посмешище болваном, Мупа в отчаянии изо всех сил двумя руками надавил на проклятую кнопку, да так резко, что пальцы свело болезненной судорогой. И в этот раз все его усилия пропали даром. Мупа совершенно потерял голову. Какой позор! В голове неумолчно билась одна-единственная мысль о том, что сейчас триллионы варваров по всей галактике сидят у экранов домашних головизоров и во всю глотку хохочут над его безуспешными потугами. Примерно о том же думали все остальные Надзиратели и, надо сказать, были не так уж и далеки от истины.

Нужно было срочно спасать положение. Мупа опустился на место, положил шкатулку на пол, опустился на колени, нацелил палец и, не меняя позы, снова воспарил под потолок. Замерев там на мгновение, он сосредоточился и мощным ментальным посылом устремил свое тело вниз, протянув вперед руку с выставленным пальцем. Палец и кнопка соприкоснулись. С громким хлопком, словно вылетела пробка от шампанского, кнопка ушла вниз. Этот неожиданный звук заглушил резкий хруст сломанного пальца и сдавленный крик боли, сопровождаемый богохульным ругательством на языке землян.

Все четыре индикатора пульта теперь горели, перемигиваясь разноцветными огоньками, охватывающими всю цветовую гамму. Нянча и баюкая свой пострадавший палец, Мупа сидел на полу, тупо глядя на ожившую шкатулку. Придя в себя, он вспомнил, что происходит, и поднял глаза на экран.

– Ничего,- сочувственно прошептал ему на ухо один из братьев.- Ровным счетом ничего.

Зола Фалдон раскачивался взад-вперед в своем антигравитационном кресле, утирая обильные слезы, вызванные безудержным приступом веселья. Его коллеги кохи столпились вокруг переносного бара, наперебой изощряясь в остротах и ехидных тостах в адрес Мупы-громовержца. Одинокий Надзиратель на борту яхты надорвал голос, безуспешно требуя замолчать и вести себя подобающе, но его увещевания расшалившиеся магнаты встречали свистом и улюлюканьем. Один лишь Зола чувствовал себя не в своей тарелке среди всеобщего ликования. В голове у него крутились всякие нехорошие мысли, порожденные только что увиденным фиаско. Если хваленые Надзиратели могли так оконфузиться с обещанным шоу, не означает ли это, что их могущество не более чем обман? А если так, то отсюда неизбежно следует вывод, что их трехтысячелетнее правление в галактике тоже основывалось на обмане и не могло быть подкреплено ничем, кроме слепой веры, как это происходит с акциями финансовых пирамид, также не имеющих другого обеспечения, кроме безоглядной убежденности доверчивых вкладчиков. Если его логические построения верны, все это сулило в будущем такие потрясения, что мало не покажется. Зола даже не знал, как ему воспринимать происходящее - возмущаться, радоваться или плакать от страха?

Но он так и не успел додумать эту мысль до конца, потому что в это мгновение такое началось, что все мысли разом вылетели у него из головы.

Над поверхностью газового гиганта вспыхнул крошечный огонек. Поначалу его появление прошло незамеченным, так как диаметр возникшего поля не превышал одного метра. Тем не менее образовавшаяся в пространственно-временном континууме червоточина уже начала свое разрушительное воздействие. Мощность поля была столь велика, что попадающие в сферу его влияния фотоны искривляли траекторию и по спирали засасывались, как в воронку пылесоса, в зияющее отверстие разрыва. Это было удивительное зрелище, хотя в начальной стадии оно проходило без свидетелей. Не менее удивительным было и другое странное обстоятельство.

Хрупкая на вид шкатулка из золотистого сплава опускалась в глубины хлорно-аммиачной атмосферы вместе с генерируемым ею полем. Казалось бы, ее неизбежно должно раздавить и сплющить до микроскопического сгустка обнаженных атомных ядер уже на подходе к нижним плотным слоям атмосферы. Но ничего подобного не происходило. Ящичек упорно продолжал сохранять свою физическую структуру. Он падал. Собственно говоря, так и было задумано его создателями. Основным предназначением данного устройства было проникновение в центр гравитационного поля перемещаемого объекта и последующее изменение его характеристик.

Находившиеся в атмосфере в жидком и твердом состоянии газы не могли послужить препятствием. Инициируемое устройством Древних поле пронзало их слои с необыкновенной легкостью, устремляясь к поверхности планеты и скрытому под ней центру тяготения. При этом все, что оказывалось на пути метрового зева червоточины, поглощалось ею с одинаковой легкостью и беспристрастностью.

Между тем процесс развивался не совсем так, как было предусмотрено заложенной в устройство программой. Уловив сбой, аналитический блок послал импульс с запросом на пульт управления. Получив сигнал, аналогичный блок, встроенный в пульт, в доли микросекунды проанализировал ситуацию и направил корректирующий импульс, призванный ввести программу в нормальное русло. Этот сигнал не дошел до цели, поскольку соответствующее реле было замкнуто намертво утопленной в гнезде четвертой кнопкой.

Создатели прибора старались делать вещи так, чтобы те вечно могли служить хозяевам. Но за миллионы лет даже такая мелочь, как кнопка, может слегка заржаветь. А если еще ее не просто нажать, а с силой вогнать в гнездо, стоит ли удивляться, что ее заклинило? Для логической системы пульта управления этот факт означал лишь, что хозяева по какой-то причине решили изменить первоначальное задание и потому воспрепятствовали прохождению корректирующего сигнала. Потребовалась тысячная доля секунды на оценку и ввод альтернативной программы, предусмотренной как раз для подобных случаев. Беда была в том, что эта вспомогательная программа претерпела некоторые изменения и теперь чуточку отличалась от изначально заложенной. Миллионы лет ожидания в хранилище, слабо защищенном от проникновения космических лучей, привели к микроскопическим дефектам на молекулярном уровне, которые вызвали не совсем тот эффект, какого ожидали те, кто столь опрометчиво запустил устройство.

Выражаясь человеческим языком, машина отрыгнула первоначальную программу и послала взамен не совсем обычный приказ: гнать массу в разрыв на полную мощность до тех пор, пока ничего не останется. Никто пока не знал, что из-за сбоя в альтернативной программе устройство не получило инструкций, куда именно перемещать поглощаемую массу. Таким образом, процесс превратился в аннигиляцию материи, которая никуда не девалась, а только собиралась в преображенном виде вокруг инициирующего устройства.

Достигшая к тому моменту ядра планеты шкатулка получила крайне необычный командный импульс. Автоматы не умеют удивляться, поэтому рабочая часть агрегата послушно приступила к выполнению задания. Первая ступень программы- занять исходную позицию - была завершена. Теперь осталось только найти подходящую пищу и начать ее поглощать. Повинуясь команде, в пространство взметнулось некое подобие длинного, тонкого, светящегося щупальца, являвшегося на самом деле пространственной червоточиной, вытянутым сгустком искривленного и искаженного континуума. Толщина его составляла меньше миллиметра, но это нисколько не помешало раскаленному жгуту с необыкновенной легкостью преодолеть атмосферу планеты и устремиться в космос, подобно живому существу, нацеленному на поиск добычи. А какая добыча могла быть лучше огромной багровой звезды, висящей в пространстве совсем рядом по космическим меркам?

Но на пути к центру гравитации системы Беты Зул червоточина все же однажды отклонилась от прямого курса, как отклоняется туго натянутая гитарная струна, если заставить ее вибрировать. В данном случае причиной отклонения стал массивный лайнер в десять тысяч тонн, битком набитый туристами-ксарнами. На беду его пассажиров, корабль оказался слишком близко от прямой, соединяющей центры тяготения красного гиганта и единственной планеты в системе. Притянутый массой лайнера жгут проделал в его обшивке дыру с булавочную головку величиной. Первой на его пути оказалась каюта одного из пассажиров, как раз приступившего к трапезе. Если бы у этого несчастного было время, он успел бы заметить раскаленный луч, сначала пронзивший стену его каюты, затем тележку с установленным на ней сувенирным подносом, контейнер с экскрементами и, наконец, его собственную плоть. Но весь этот эпизод занял всего одну десятитысячную долю секунды, и не успевший насытиться ксарн так и не осознал, что уходит в небытие. Вместе с ним туда же провалились еще две тысячи пассажиров, тонны ксарновых деликатесов, две тысячи сувенирных подносов и все десять тысяч тонн корпуса корабля. Все это добро было мгновенно засосано в червоточину и бесследно исчезло.

А ненасытный жгут продолжал движение. Он чуть было не отклонился во второй раз, но притяжение звезды возобладало над гравитационным полем звездолета. В дальнейшем уже ничто не могло отвлечь червоточину от намеченной цели. Пронизывая вакуум наподобие лазерного луча, жгут стремительно приближался к хромосфере. А вокруг инициирующего устройства, погребенного внутри ядра газового гиганта, возникло что-то похожее на оболочку, состоящую из уплотненных до состояния внутризвездного вещества атомов, прежде образовывавших тела погибших ксарнов и корпус их лайнера. Уникальная особенность червоточины состояла в том, что она являлась частью другого измерения, условно называемого гиперпространством, и потому в обычном пространстве могла перемещаться с той же скоростью, с какой звездолет из обычного пространства движется в гиперпространстве. Всего несколько мгновений понадобилось щупальцу, чтобы достичь раскаленного до миллионов градусов светила. Беспрепятственно миновав хромосферу, оно вонзилось в самое сердце доживающей последние часы звезды.

Все описываемые выше события заняли приблизительно десять или двенадцать секунд.

– Это еще что за дерьмо?! - в изумлении воскликнул Зола Фалдон, вскакивая на ноги.

Остальные кохи, только что истерично хохотавшие, теперь притихли и застыли на месте. Тишину нарушил звон стекла- кто-то уронил бокал, и этот звук неожиданно громко раскатился эхом по всему помещению. К нему присоединилось недовольное гудение серворобота, тут же ринувшегося собирать осколки и вытирать образовавшуюся на полу лужу.

Происходило что-то действительно странное. Корабль ксарнов, пилота которого Зола час назад изругал за парковку под самым носом его яхты, бесследно исчез. С концами. Исчезновение лайнера выглядело совершенно необъяснимым и пугающим. Со стороны это напоминало картинку, возникающую на плоском экране комлинка, когда выключаешь изображение. Экран стремительно чернеет, но в центре некоторое время светится угасающая точка. Примерно то же самое случилось с кораблем ксарнов. Он вдруг весь словно съежился, сложился и пропал из виду. Зола успел заметить только тоненькую световую полоску на месте лайнера. Ему даже на мгновение показалось, будто она направляется в его сторону, но вращательное движение яхты не позволило проследить ее дальнейший путь.

– Взгляните скорей сюда!

Один из кохов-гаварниан возбужденно тыкал пальцем в монитор главного обзора. В центре экрана висел багровый пылающий шар Беты Зул, от которого тянулась в сторону газового гиганта тончайшая светящаяся нить. Ее нельзя даже было назвать светящейся в прямом смысле слова или толком рассмотреть, но создаваемое ею искривление пространства на всем ее протяжении наблюдалось вполне отчетливо и вызывало очень нехорошие подозрения. Теперь уже окончательно стало ясно, что демонстрация пошла не в том направлении, в каком рассчитывали устроители. Косвенно подтвердил эту мысль ворвавшийся в рубку Надзиратель, закричавший с порога испуганным голосом: - Убираемся отсюда немедленно ко всем чертям!

Зола Фалдон впервые видел напуганного и ругающегося Надзирателя, но это зрелище не доставило ему того удовольствия, которое он мог бы получить от него в других - не столь экстремальных - обстоятельствах.

Пробужденное спустя миллионы лет к жизни устройство представляло собой, в сущности, обычное средство передвижения. С его помощью, правда, можно было передвигать с места на место звезды и планеты, то есть выполнять работу, в сознании обывателей доступную лишь Богу или иному высшему существу, но по назначению оно мало чем принципиально отличалось от элементарной строительной тачки. Оно использовалось для доставки необходимых материалов при строительстве Кольца Колбарда, а позже и Сферы. Еще Древние применяли его для развлечения и забавы. Как здорово, например, совместить в пространстве две звезды и посмотреть, что из этого выйдет. Этим устройством также было очень удобно очищать от хлама и мусора гиперпространственные туннели, а после отправлять отходы на галактическую свалку, где они больше никому не мешали и не представляли опасности. А если у создателей вдруг возникало желание совершить нечто более возвышенное, чем уборка мусора или доставка стройматериалов, два ящичка, соединенные между собой незримой связью, могли запросто омолодить гаснущую звезду, подбросив в топку свежую порцию материи, но не потому, что в галактике мало звезд, а просто так - чтобы спасти приглянувшуюся Древним симпатичную планетку от вымерзания, или вообще безо всякой причины, из чистой любви к искусству.

Да и кто сказал, что нельзя считать видом искусства изменение структуры звезд? А кто рискнет осудить Древних, если им доставляло удовольствие накачать какую-нибудь звезду избыточной материей до полного коллапса, а затем инициировать взрыв Сверхновой лишь для того, чтобы полюбоваться величайшим фейерверком, какой только возможен во Вселенной? И это не досужие домыслы фантазеров - доказано, что Исчезнувшие на самом деле развлекались подобным образом, причем последняя искусственно вызванная вспышка Сверхновой произошла всего сто тысяч лет назад.

Когда кому-то под силу создавать и перестраивать галактики, такие вещи бывают необходимы, чтобы отвлечься или развеять скуку. Тем более что механизм действия устройства мог легко освоить даже ребенок. Просто надо поместить один рабочий агрегат на поверхность перемещаемого объекта, другой установить в той точке, куда намечено его перебросить, а затем отойти в сторонку и последовательно нажать четыре кнопки на пульте. Но разве могло прийти, в голову конструкторам, что спустя много лет найдется самоуверенный идиот, который не только вздумает воспользоваться некомплектным прибором, но еще и заклинит последнюю кнопку в чрезмерном усердии?

Отсутствие третьего звена в цепи и сбой в альтернативной программе привели к катастрофическим последствиям. Возникшая в пространстве червоточина превратилась в гигантский насос, перекачивавший звездное вещество из одного своего конца в другой. Сжатая до плотности тысяч тонн на кубический сантиметр материя, проходя по «шлангу», уплотнялась еще больше и оседала на нижнем горизонте. Перекачка происходила со скоростью, во много раз превосходившей световую. Поступление колоссальных масс материи на нижний уровень расширяло диаметр поля, образованного разрывом континуума, а это, в свою очередь, расширяло канал связи и позволяло перебрасывать еще больше массы за единицу времени. Разогретая до сотен миллионов градусов и сжатая до невообразимой плотности материя из сердцевины звезды практически мгновенно перемещалась сквозь пространство и попадала туда, где, собственно, все и началось - в центр ядра холодного газового гиганта. Уже в первую секунду функционирования канала внутри ледяного ядра планеты образовалась непрерывно взрывающаяся водородная бомба весом в миллион тонн. Хотя газовый гигант промерз насквозь, колоссальное давление в центре его ядра так изменило физические свойства составляющих его атомов, что все оно превратилось в потенциальную термоядерную мину, ждущую только детонатора. Все новые и новые массы солнечного вещества вонзались в застывшее чрево планеты, как струя перегретого пара - в ледяную глыбу. Это проникновение вызывало двойственный эффект. С одной стороны, катастрофически быстро росло внутреннее давление, повышавшееся с каждой секундой благодаря новым порциям звездного газа, спрессованным уже до плотности в миллионы тонн на кубический сантиметр. А с другой - бушевавшая в ядре термоядерная реакция вот-вот должна была привести к очень интересным изменениям в его структуре.

Прошло секунд десять с того момента, как Мупе удалось-таки обуздать упрямую кнопку. Он по-прежнему сидел на полу, затравленно глядя на Арха и с тоской ожидая такой взбучки, какой не доставалось ни одному Надзирателю за последние десять тысяч лет. А главное - и это угнетало его больше всего - он заслужил эту взбучку. Ведь это по его вине Братство выглядит сейчас в глазах обитателей Облака жалкой кучкой некомпетентных идиотов. Теперь все будут кричать, что сначала нужно было проверить прибор. А как он мог его проверить, когда в данном случае проверить означает использовать?

До его слуха донесся чей-то захлебывающийся голос, вещающий с экрана комлинка. По толпе братьев прокатился нестройный ропот. Мупа воспарил вверх, стараясь не шевелить поврежденным пальцем, и всмотрелся в главный обзорный экран. На нем ничего не было видно, хотя монитор был настроен таким образом, чтобы постоянно фиксировать рабочий узел устройства, вращавшегося вокруг планеты на постоянной орбите в верхних слоях атмосферы. На соседнем экране чернела космическая пустота околопланетного пространства, прорезанная какой-то странной, еле заметно светящейся полоской, похожей одновременно ни лазерный луч и раскаленную докрасна проволоку.

– Что происходит? - прошептал Мупа непослушными губами.

Арх смерил его далеким от восхищения взглядом:

– Я полагал, что тебе это должно быть известно лучше всех.

Мупа прикусил язык, не имея смелости сознаться в том, что с самого начала не очень представлял, мягко выражаясь, куда суется.

– Быстро перемотайте назад этот кусок, - приказал чей-то начальственный голос. Мупа непроизвольно оглянулся и понял, что говоривший это имел в виду изображение с бокового экрана, где он сам только что наблюдал странную светящуюся нить. Изображение пошло вспять.

– Стоп! Стоп! - закричали сразу трое или четверо братьев.

Картинка застыла. Кто-то увеличил изображение до максимума. Теперь на экране отчетливо был виден крупный корабль, судя по очертаниям, построенный ксарнами. Снова пошла запись, но уже в замедленном темпе. Светящаяся линия коснулась корабля, и он исчез. Произошло это так быстро, что заняло не более одного кадра. Все, как по команде, уставились на Мупу, ожидая объяснений.

Соседний экран по-прежнему не показывал ничего в том месте, где должен был находиться рабочий агрегат устройства. Еще на нескольких мониторах светилась прямая, как натянутая струна, нить, тянувшаяся от планеты на сотни миллионов миль и уходившая прямо в центр огромного алого диска Беты Зул. Монитор ближней связи, транслировавший все происходящее на яхте Фалдона, показывал метавшихся в панике кохов и самого магната, визгливым, истерическим голосом требовавшего от пилота немедленно уходить в гиперпространство, наплевав на правила, запрещающие делать это в непосредственной близости от стольких кораблей. Хитрый лис первым почуял опасность -. вот только какую?

– Переключить экран переднего обзора на реальный показ! - повысил голос Мупа.

Через мгновение огромный экран монитора очистился, и на нем возникла реальная картина того, что происходило в пространстве перед кораблем Надзирателей. Отказ от канала гиперсвязи и переход на обычный имел свои достоинства и недостатки. К последним относилось запаздывание в поступлении информации, связанное с ограниченной скоростью распространения световых и радиоволн. Зато переход на обычный обзор позволял разом охватить всю панораму и снова увидеть с самого начала, как развивались события. От корабля до планеты было около девяти миллионов километров. Свет проходит их примерно за тридцать секунд. Минус десять- двенадцать. Мупа прикинул, что сейчас должно начаться.

Установленные на корабле Надзирателей камеры имели первоклассную оптику с многократной разрешающей способностью и были изготовлены ксарнами по спецзаказу. С их помощью можно было разглядеть мельчайшие подробности, доступные только крупному радиотелескопу.

Вот оно! На том месте, где должен был находиться аппарат, что-то слабо мигнуло и пропало. Потянулись томительные секунды. На переднем обзорном экране ничего не происходило, в то время как на всех остальных царила полная неразбериха, грозившая в скором времени перейти в невероятный хаос. Мупа не отрывал глаз от монитора и не мог видеть, что творится на соседних экранах, но спиной чувствовал, как нарастает вокруг их корабля волна панического ужаса.

На экране бокового обзора мелькнул чей-то корабль, разгонявшийся до критической скорости для гиперпрыжка. Он прошел всего в двенадцати километрах от судна Надзирателей. На экране беглец выглядел размытым световым пятном, но из динамиков внешней связи отчетливо доносился голос его пилота, изрыгавшего непрерывный поток чудовищных проклятий, половина из которых были в адрес Мупы и его собратьев.

На переднем мониторе изображение планеты, взятое в предельном увеличении, заполнило весь экран.

– Это еще что такое?! - прозвучал за спиной Мупы чей-то потрясенный шепот.

Словно огненная стрела вырвалась из недр замерзшей атмосферы газового гиганта и устремилась по прямой в направлении повисшего у них за спиной красного солнца Беты Зул.

Пропускная способность червоточины с каждым мгновением возрастала в геометрической прогрессии, быстро приближаясь к расчетной, которая составляла на такой дистанции фантастическую цифру в несколько триллионов тонн в секунду. В объеме, правда, эта колоссальная масса, спрессованная до голых ядер элементов, едва ли превышала объем среднего гаварнианина. Вот только «гаварнианин» этот был таким тяжелым, что, случись ему ступить на поверхность родной планеты, он немедленно провалился бы сквозь землю к центру ее ядра. Находясь в своей привычной среде, то есть в сердцевине красного гиганта, эта материя была стабильной. Но попав в значительно менее плотное ядро планеты, она не только создавала чудовищные гравитационные перегрузки, но и проявляла тенденцию к расширению, рвалась наружу, как перегретый пар из котла с заклинившим клапаном. Одновременно звездная материя воздействовала на потенциально взрывоопасные супертяжелые слои ядра, нагревая их и пронизывая жесткими лучами радиации. Уже одной такой «пилюли» было достаточно, чтобы обеспечить любой планете тяжелый случай «несварения желудка». А чем рано или поздно заканчивается несварение, хорошо известно каждому.

В первые мгновения с планетой ничего не происходило. Она мирно висела в пространстве, окутанная толстым слоем непроницаемой атмосферы из ядовитых газов. Одним словом, обычный газовый гигант. Но уже спустя несколько секунд огромная сфера начала на глазах разбухать. Особенно заметно проявлялся этот процесс на полюсах, поскольку бушевавшая внутри планеты энергия в первую очередь устремлялась в поисках выхода вдоль магнитных осей. Очень скоро северная и южная оконечности планеты очистились от облачности и засветились малиновым. Свечение быстро набирало интенсивность, а диаметр его постоянно увеличивался.

При виде этого зрелища Мупа пришел в такое возбуждение, какого прежде никогда не испытывал.

– Я же говорил, что сработает!- победно воскликнул он, подпрыгивая на месте, как чертик на резинке.

Позабыв о достоинстве и приличиях, другие Надзиратели поддержали его слова дружным, хоть и нестройным, ревом одобрения, а Арху оставалось только молча радоваться, что он предусмотрительно распорядился выключить комлинк внешней связи. Выждав немного, он возвысил голос:

– Братья! Не забывайтесь, прощу вас!

Все сразу умолкли, пристыженное укором Верховного, и Арх, воспользовавшись паузой, кивнул оператору-ксарну, который быстренько направил камеру на его фигуру, парившую в воздухе перед экраном переднего обзора на фоне гибнущей планеты.

– Вы видите сейчас за моей спиной картину разрушения непригодной для обитания планеты, - провозгласил Арх торжественным и суровым голосом, после чего продолжал, выдержав приличествующую обстоятельствам паузу: - Для этого нам достаточно было лишь шевельнуть пальцем. Если наши условия не будут приняты и исполнены, такая же участь может ожидать любую из населенных планет или даже все обитаемые миры.

Он замолчал, продолжая парить перед экраном. Пусть зрители во всей галактике как следует проникнутся смыслом его речи. На экранах остальных мониторов творилось что-то невероятное, весьма напоминавшее безудержную панику, разом охватившую сотни кораблей с десятками тысяч разумных существ на борту. Но Арх ошибочно приписал охватившее всех смятение эффекту от только что высказанной им угрозы и был очень доволен, что ему удалось рассеять атмосферу воскресного пикника, еще недавно царившую среди зрителей.

Корабль немилосердно тряхнуло. Гравитационный импульс ударил без предупреждения, не давая времени включиться инерциальным амортизаторам. Надзиратели повалились друг на друга, как выстроенные в ряд костяшки домино, а парящий в воздухе Верховный с размаху влип в экран монитора и медленно сполз на пол, не в состоянии ни вздохнуть, ни пошевелиться.

Вся поверхность планеты вспучилась и покрылась открытыми гнойниками разрывов. Длинные языки звездного пламени рвались наружу, так как гравитационное поле еще не успело усилиться до такой степени, чтобы удерживать их в ядре. В самом центре умирающей планеты, целый и невредимый, окутанный непроницаемой оболочкой, находился ящичек из золотистого металла. Плотность этой «скорлупы» была столь велика, что даже световые частицы не могли оторваться от нее. Фотонный поток закручивался в спираль и обтекал оболочку в бессмысленной погоне сам за собой, подобно собаке, гоняющейся за собственным хвостом. Но уже в метре от брони из ядерного вещества бушевал неукротимый огненный смерч, чье растущее давление выталкивало звездную ткань к поверхности с субсветовой скоростью. Кору планеты прорезали чудовищные колодцы, из которых вырывались протуберанцы в тысячи миль высотой. Туда же, под воздействием все возраставшей гравитации, устремлялись холодные массы атмосферы из замороженных газов. Встречные потоки сталкивались, порождая в ядерном катаклизме новые порции сверхтяжелого вещества, а затем все повторялось снова.

Планета превращалась в звезду, но этот процесс в корне отличался от естественного. То, что в нормальных условиях заняло бы миллиарды лет, здесь было спрессовано в мгновения. А при таком раскладе очень трудно установить баланс между тенденцией к расширению раскаленных газов, образуемых протекавшей внутри зарождающейся звезды непрерывной цепной реакцией, и мощным гравитационным полем, удерживавшим их от выброса, что, собственно, и делает звезду стабильной. Пока же это была хаотическая, клокочущая, бессмысленная субстанция, сама не знающая, чем ей хочется стать, и потому избравшая путь наименьшего сопротивления.

А в данный момент легче и проще всего казалось взорваться ко всем чертям в мелкие дребезги.

Гравитационные толчки следовали один за другим. Работавшие на пределе инерциальные амортизаторы не успевали удерживать корабль в нейтральном положении, отчего картина в его внутренних отсеках живо напоминала третьеразрядные гаварнианские фильмы, где эффект болтанки на потерпевшем крушение судне достигается за счет того, что актеры просто бегают от стенки к стенке, а оператор беспорядочно вертит камеру и таким образом как бы все время снимает под разными углами. На экране головизора это выглядело смешно и наивно, но Мупе, впервые столкнувшемуся с болтанкой в реальной жизни, было совсем не до смеха.

Он ухитрился задержаться на одном месте и бросить взгляд на монитор. Поверхность планеты покрылась миллионами вулканов, которые изрыгали за пределы атмосферы столбы пламени и обломки породы. Скопления газов, быстро чернея, собирались в облака, а те, в свою очередь, превращались в гигантские торнадо, но почему-то устремлялись не ввысь, а ввинчивались куда-то вниз, в пронизывавшие кору отверстия.

Пока ясно было только, что аппарат работает. Поскольку Мупа никогда раньше не видел, как пространственная червоточина поглощает целую планету, он, соответственно, не мог знать, насколько отличается то, что происходило на его глазах, от изящного процесса переброса материи, некогда изобретенного Древними.

Блок управления инерциальными амортизаторами пустил в ход последнее средство. Корабль окружила стайка миниатюрных сенсоров, которые должны были заблаговременно предупреждать о надвигающейся гравитационной волне. В какой-то мере это подействовало. Толчки почти прекратились, болтанка закончилась, и лишь изредка крупная дрожь вибрации пробегала по корпусу, отзываясь скрежетом расшатавшихся металлических секций.

–Что это там за светящаяся проволока? - задал вопрос кто-то из Братьев, заставив Мупу оторваться от восторженного созерцания истерзанной коры газового гиганта.

–Пространственная червоточина, естественно, - небрежно ответил он, испытывая тайное чувство гордости за собственную эрудицию.

–Ах, вот как…- в сомнении протянул спрашивавший, но после короткой паузы решился на второй вопрос: - А почему она тянется к солнцу? Ты же сам говорил, что планета отправится в другое измерение.

–Я не…- он вовремя прикусил язык и быстро поправил себя:- Я не думаю, что она проходит сквозь солнце. - Тут Мупа сообразил, что камера все еще включена, и его слова транслируются на всю галактику, а он тут мямлит что-то невразумительное, совсем забыв, что считается главным экспертом.

Снова потянулась длительная пауза. Ему стало немного не по себе, а в голову впервые закралась крамольная мысль, что, может быть, все идет не совсем так, как надо. Внезапно ожил еще один экран - молчавший до того монитор дальней связи. Чей-то голос, странно знакомый, произнес несколько слов. Мупе понадобилось две или три секунды, чтобы вспомнить, где он его слышал. Это был голос Вуша.

Он вскочил как ужаленный и в немом изумлении уставился на экран. Вид захваченного в заложники собрата привлек внимание всех остальных Надзирателей, заставив их на время оторваться от волнующего зрелища корчащейся в родовых муках планеты. Вуша почти не было слышно, мешали помехи и включенные на полную громкость соседние мониторы.

– Ты тупой болван, это только половина машины…- Вот и все, что удалось услышать Мупе, прежде чем, очередной гравитационный импульс обрушился на корабль, заставив экраны покрыться рябью помех и начисто заглушив связь с Вушем.

Томимый нехорошим предчувствием, Мупа отвел взгляд от умолкнувшего экрана и глянул на носовой монитор. Поверхность планеты разгладилась, потемнела, словно покрывшись румяной корочкой, и сама планета почему-то увеличилась в объеме, как будто ее надували изнутри, словно футбольную камеру. С каждым мгновением она раздавалась вширь все больше и больше, как растущее на дрожжах тесто.

Почему?

Ведь червоточине положено высасывать материю из планеты, а этот процесс ведет к коллапсу, но отнюдь не к разбуханию!

Мупу охватило странное чувство нереальности происходящего. Слишком многое довелось ему пережить за этот весьма короткий промежуток времени, и сейчас он испытывал такое ощущение, будто мозг вот-вот лопнет от перегрузки. Глядя прямо перед собой остекленевшим, остановившимся взглядом, он уже не воспринимал ни тревожных сообщений, поступающих по комлинку, ни воплей Вуша, вновь появившегося на экране монитора дальней связи, ни Арха, настойчиво требовавшего ответа на какой-то вопрос, ни возгласа штурмана-ксарна, только что заметившего на дисплее аналитического блока бортового компьютера поступившие туда данные последнего экспресс-анализа, неопровержимо доказывающие поразительный факт: сила притяжения планеты, вместо того чтобы уменьшаться, резко увеличилась и продолжала расти с пугающей быстротой.

Пропускная способность «шланга» достигла проектной величины, и «насос» теперь перекачивал максимум материи за единицу времени. Очень скоро это привело к тому, что масса красного гиганта заметно уменьшилась. Поскольку червоточина поглощала вещество из звездного ядра, этот процесс неминуемо должен был привести к коллапсу. Коллапс уже начался, но от ядра до верхней границы хромосферы было несколько сотен миллионов миль, поэтому эффект от уменьшения гравитации в центре звезды не мог сказаться сразу, а лишь через довольно ощутимый промежуток времени. Звезды подобного типа имеют достаточно стойкую и сбалансированную структуру, в которой гравитационные силы как бы держат в узде слепую мощь миллиардов одновременно взрывающихся водородных бомб. В естественных условиях коллапс звезды растягивается на сотни миллионов лет. В данном случае миллионы лет сжались в мгновения, но тем не менее масса ядра Беты Зул была слишком велика, чтобы последствия сказались немедленно. Свертывание верхних слоев должно было произойти не раньше, чем ядро лишится большей части своей массы.

А червоточина продолжала неутомимо впрыскивать в раздобревшую планету все новые и новые дозы звездной материи. Ее набралось уже так много, что создаваемое ею гравитационное поле уже превысило по мощности поле газового гиганта. Звездолет ксарнов и две тысячи его пассажиров, случайно оказавшиеся на пути смертоносного жгута, послужили фундаментом новообразования, и теперь составлявшие их атомы незримо присутствовали как в ядре возникающей звезды, так и в колоссальных грибовидных зонтиках, выходивших за пределы атмосферы при каждом новом выбросе термоядерной энергии сквозь кору планеты. Потолстевшее тело червоточины, протянувшееся на сотни миллионов километров, содрогалось в немыслимых извивах подобно смерчу, зависшему над равниной. Время от времени от основного ствола ответвлялись маленькие жгутики-червоточинки, чей период существования исчислялся миллионными долями секунды. Но иногда случалось так, что отделившийся жгутик жил секунду-другую, успевая за этот краткий отрезок удалиться от материнского лона на сотни тысяч километров. Каждый такой отпрыск обладал всеми свойствами породившей его субстанции, и если на пути его попадалось материальное тело, эффект от соприкосновения был точно таким же: вещество всасывалось в один конец и поступало в другой, но уже в виде отдельных атомов.

Увеселительная яхта с полудюжиной гаварниан на борту, навравших женам, что отправляются на деловую встречу, и умолчавших при этом о взятых в поездку «дамах», находилась, на свою беду, всего в тысяче километров от основного ствола червоточины. Отделившийся жгутик имел около десяти сантиметров в длину и меньше миллиметра в диаметре, а время его существования составило всего одну десятую секунды - как раз достаточно, чтобы нанести краткий визит ничего не подозревающим бизнесменам. Один конец жгута ласково ткнулся в обшивку яхты, и в то же мгновение ее словно вывернуло наизнанку. Гаварниане, их корабль, их шлюхи, их костюмы и платья из полиэстера и, конечно, все их запасы мускателя были выброшены в пространство из другого конца червоточины в виде невообразимой массы, похожей на подгоревшее картофельное пюре. При этом жгут исторгнул проглоченное с такой начальной скоростью, что другому гаварнианскому кораблю, находившемуся в пятидесяти милях от первого, разворотило корпус, в результате чего все, кто был на борту, мгновенно задохнулись.

Планета вдруг прекратила увеличиваться в размерах и стала стремительно сжиматься. При взгляде на экран Мупа на миг испытал возвращение прежней уверенности. Вот так все и должно было произойти. Но уже в следующий момент он осознал наконец, как глубоко заблуждался. С ослепительной вспышкой, заставившей всех зажмуриться, несмотря на светофильтры, на месте планеты возник колоссальный огненный шар. Родилась новая звезда.

Набранный из ксарнов экипаж отреагировал первым. Издавая панические крики, члены команды заметались, извергая в возбуждении компоненты своей последней трапезы на всех и каждого, кто оказывался поблизости. Штурман первым высказал правильную догадку. Тыча щупальцем в монитор, он кричал, что червоточина вышла из-под контроля и не поглощает материю планеты, как предполагалось, а высасывает солнечную массу из звезды и перекачивает ее в ядро планеты.

Мупа снова впал в транс, уже не слыша слов штурмана о Новых, Сверхновых, черных дырах и проникающей радиации. Но долго пребывать в состоянии прострации ему не позволили. Разъяренный Арх грубо встряхнул его за плечо, выведя из ступора, и ткнул ему в лицо злополучную шкатулку-пульт.

– Сделай что-нибудь!- прошипел Верховный. - И немедленно!

Мупа взял в руки шкатулку. Огоньки индикаторов весело подмигивали ему разноцветными глазками. Четвертая кнопка по-прежнему утопала в гнезде, находясь на одном уровне с поверхностью, так что ее нельзя было даже подцепить ногтями. Какое типичное проявление инженерного мышления Древних - если не знать, что на этом месте кнопка, нипочем ее не заметишь! Мупа не имел ни малейшего представления, как ее высвободить. Он поднял голову и безучастно посмотрел на Арха.

– Она сломалась, - сказал Мупа безжизненным голосом.

–То есть как это «сломалась»? - гневно взревел Верховный, уже не помня о том, что камера до сих пор не выключена и продолжает прямую трансляцию на все Облако.

–Сломалась…- повторил Мупа слабым шепотом, не в состоянии найти других слов.

–Так почини ее!

Мупа нерешительно повертел шкатулку в руках, попробовал поддеть кнопку пальцами, потом ножом, не замечая, что в каюте с каждым мгновением становится все светлее. В своем рвении он дошел даже до того, что поднес пульт ко рту и попытался всосать запавшую кнопку. Все было тщетно.

– У меня ничего не получается.

С этими словами он поднял голову и непроизвольно посмотрел на экран носового монитора. Возникшая на месте планеты звезда быстро увеличивалась в диаметре, заливая ослепительным светом все вокруг. В другое время это зрелище, несомненно, привлекло бы всеобщее внимание и доставило бы немало удовольствия наблюдателям.

– Осмелюсь предложить немедленно покинуть это место, - сказал Мупа. - Я думаю, здесь скоро случится что-то очень нехорошее.

Он сунул пульт обратно в руки Арха, как бы демонстрируя этим жестом, что отныне снимает с себя всякую ответственность за случившееся. Верховный с испугом посмотрел на ящичек и разжал ладони, как будто ящичек их обжег.

– Дерьмо собачье! - прошептал Арх себе под нос и стремительно выплыл из каюты.

Зола Фалдон, от испуга весь покрывшийся холодным потом, трясущейся рукой нацедил себе стопку, чтобы успокоить нервы. Слава Богу, пронесло. Его жизни больше ничто не угрожало- по крайней мере, так утверждал бортовой компьютер. Зола впервые совершил гиперпрыжок из точки, подверженной влиянию мощного гравитационного поля планеты, да еще к тому же прыжок «вслепую». Научные авторитеты уверяли, что такого рода эксперимент может закончиться двояко: либо вы вынырнете из гиперпространства живым, но неизвестно где, либо вас распылит на атомы так быстро, что вы даже не успеете это осознать. Он был жив и даже был в состоянии налить себе бренди. Руки, правда, дрожали так сильно, что половина бренди пролилась на ковер. Это вызвало негодующий писк серворобота, одним щупальцем удерживавшего поднос с выпивкой, а другим пытавшегося ликвидировать расползавшееся по ковру мокрое пятно.

Прыжок наудачу был лишь одной из двух причин, заставивших магната пережить приступ животного страха. Второй причиной стало таинственное и бесследное исчезновение корабля ксарнов. Туристический лайнер припарковался всего в километре от собственной яхты Фалдона, причем он готов был поклясться, что странная нить, отправившая в небытие звездолет весом в десять тысяч тонн, едва не увлекла туда же и его самого.

Прыжок перенес яхту на одну десятую светового года и доставил в очень удобное место - прямо в окрестности крупной транспортной развязки, откуда легко было попасть на большинство планет центральной части Облака. Вот только комлинк дальней связи почему-то вышел из строя. Зато сразу на нескольких экранах демонстрировались программы новостей всегалактической информационной корпорации «Мы для вас». Знаменитый ведущий программы, с потрясающей прической - по слухам, он не умел даже читать, но ухитрялся производить на слушателей впечатление неизбывной мудрости и жизненного опыта,- в открытую рыдал, повествуя о трагической гибели лайнера ксарнов, которую вездесущие репортеры успели записать и теперь демонстрировали на экране с предельным замедлением. Облик ведущего дышал искренним горем - очевидно, он рассчитывал получить за этот репортаж одну из главных премий года. Слезы градом катились по его породистому загорелому лицу, скапливаясь на кончиках пышных усов. Внезапно изображение пропало, но спустя несколько мгновений на экране появился ведущий другой программы - основного конкурента корпорации «Мы для вас». Он был столь же эмоционален, как и его коллега, но рассказ этого журналиста, сопровождавшийся крокодильими слезами, был посвящен уже трагедии, случившейся с кораблем корпорации. Затем был продемонстрирован фильм, снятый специальной камерой со сверхвысокой частотой кадров. Зола с трепетом и благоговейным ужасом взирал на потрясающее зрелище: огромный звездолет втягивается в блуждающую червоточину, как содержимое бокала с коктейлем втягивается через соломинку.

– Ни у кого нет желания сделать пару ставок на предмет того, что случится дальше?

Зола оглянулся и с удовлетворением отметил, что его приятели-кохи как будто успели оправиться от шока, вызванного поспешным бегством с места событий.

– Ставлю десять тысяч катаров, что погибнет от десяти до тридцати кораблей! - выкрикнул кто-то. Его ставка была тут же принята из расчета один к четырем.

Напрасно выходил из себя находившийся на борту Надзиратель, возмущенно указывая игрокам, что кощунственно ставить на гибель живых существ. Впрочем, он очень быстро замолчал, сообразив наконец, что никто уже больше его не слушает и вообще в упор не видит.

Хасан медленно растянул губы в улыбке, неотрывно глядя в глаза Корбину. Толстяк тоже улыбнулся в ответ, но улыбка вышла жалкой и не смогла скрыть таящегося под ней страха.

–Зачем ты это сделал? - прошептал Габлона.

–Просто так. Захотелось узнать, что при этом испытываешь, - небрежно ответил Хасан, тщательно вытирая кинжал полой халата, прежде чем спрятать его обратно в ножны.

–Ты хоть представляешь, какой поднимется шум?

–Они теперь бессильны. Подумать только, что вытри тысячи лет тряслись перед этими жалкими, трусливыми червяками!

Он жестом указал на мониторы, чьи многочисленные экраны демонстрировали превращение планеты в звезду, гибель десятков кораблей, сопровождаемую паническими воплями, и, наконец, самое важное - полнейший бедлам, творившийся на борту корабля Надзирателей. Последние слова Арха еще не успели дойти до сознания всех обитателей Облака, а его корабль уже вовсю улепетывал в направлении ближайшего гиперколодца.

– Жаль, что они так далеко от нас. Самый подходящий момент пустить торпеду и навсегда покончить сытим отродьем шайтана!

Ни пренебрежительный тон вожака ассасинов, ни его уверения в полном крахе авторитета Надзирателей не могли развеять облака страха, окутавшего душу и сердце Корбина Габлоны. И страшило его не столько творившееся за пределами корабля, сколько то, что случилось на борту несколько мгновений назад, да еще у него на глазах. Причем ужасало не само событие, а те последствия, которые оно могло за собой повлечь. Да, Надзиратели ошиблись, что-то напутали, не смогли удержать процесс под контролем и в результате получили, насколько мог судить Корбин, катаклизм невообразимого масштаба. Он отнюдь не был уверен, что раса Надзирателей, опозорившись во время проведения демонстрации, окончательно утратит свое влияние. У них в запасе могли оказаться и другие штучки. В одном Корбин не сомневался- властные структуры, просуществовавшие три тысячи лет, теперь должны будут измениться коренным образом. Если в них не найдется местечка для Надзирателей, ему нечего бояться. Но если они сохранят влияние… Да, трудненько будет объяснить случившееся. Даже тем из них, кто уже подпал под порочное влияние и готов был с азартом грешить, предаваясь запрещенным Играм.

Корбин Габлона мрачно посмотрел на лежащее у его ног тело Надзирателя Тулби, личного посланца Арха. Удар кинжалом был нанесен рукой мастера и начисто перерубил шейные позвонки у основания черепа. Тело конвульсивно дернулось в последний раз и замерло.

– Ты убил его,- прошептал Габлона.- Ты убил Надзирателя.

– Надзирателя?! - презрительно рассмеялся Хасан.-Ничего подобного! Я прикончил ничтожество, не имеющее никакой ценности. Точно так же я раздавил бы каблуком насекомое, не имеющее ничего за душой, но претендующее на власть над миром. Старый порядок отныне мертв. - Он сделал паузу и торжественно провозгласил: - И я буду тем, кто установит новый!

Взгляд Хасана упал на Корбина. Видимо, на лице толстяка слишком явно выразилось смятение, в которое повергли его слова перса, так что последний поспешил ободряюще улыбнуться Габлоне и добавить:

– Разумеется, под твоим мудрым руководством, хозяин. Надеюсь, против этого ты возражать не станешь?

Корбин украдкой огляделся. Все его охранники были головорезами-фанатиками Эль-Шига и подчинялись душой и телом Али Хасану, главе древнего земного ордена ассасинов. Набравшись мужества, он встретился взглядом с ястребиным взором мастера-убийцы.

– Если ты хочешь выжить, тебе без меня не обойтись,- заявил Габлона как-то сразу охрипшим голосом.

Хасан лучезарно улыбнулся:

– Ну конечно, господин мой Корбин, конечно! Уже наполовину повернувшись к двери, Али вдруг замер, словно что-то припомнил важное, и снова обратился к Габлоне:

– Ты помнишь, как на комлинке дальней связи вдруг появился в разгар всей этой суматохи наш старый приятель Вуш? Судя по всему, он по-прежнему вместе с твоим «другом» Элдином Ларисом. Ты знаешь, как найти место, откуда велась эта передача. Сделай это сейчас, и если будет угодно Аллаху, мы, может быть, успеем его настигнуть.

По тону Хасана Корбин сразу понял, что тот не выступает с почтительным предложением, а отдает приказ, требующий беспрекословного выполнения. И Корбину не оставалось ничего другого, кроме как сделать глубокомысленную физиономию, кивнуть с важным видом - и незамедлительно заняться отслеживанием сигнала.

 ГЛАВА ШЕСТАЯ 

Три стандартных дня галактические линии связи были забиты непрерывным потоком новостей. Вызревавший в его голове план был близок к окончательному формированию, но одна мысль о нем вызывала сосущий холодок где-то в животе. Крайне неприятное ощущение - особенно для Надзирателя, которому вообще не положено ощущать столь низменную часть тела. Дверь в его каюту отворилась. Вуш поднял голову и выжидательно посмотрел на Хоббса, появившегося на пороге в сопровождении серворобота.

– Готов поклясться, что эта зелень погибла задолго до того, как ее сорвали, - сказал Хоббс, демонстрируя принесенное сервороботом блюдо с порядком увядшими и завернувшимися листьями салата.

– Благодарю вас.

Вуш приподнялся и сел на кушетке, служившей ему одновременно и ложем и стулом. Серворобот услужливо подкатил небольшой столик на колесиках, сервированный на одну персону. Вуш взял в правую руку один из непривычных столовых приборов, изготовленный в виде серебряного плоского стержня с тремя зубцами на конце, и осторожно наколол на него один из сушеных фруктов, небольшая горка которых была обложена зеленью. Он поднял вилку, положил чернослив в рот и принялся жевать, несколько шокированный тем обстоятельством, что процесс еды после затянувшегося поста доставляет ему такое острое наслаждение.

– Смотрел последние новости? - начал издалека Хоббс.

Вуш кивнул с набитым ртом.

–Ну и что, по-твоему, все это значит?

–Аппарат сломался, а Мупа не знает, как его исправить.

–Это и дураку понятно,- пренебрежительно фыркнул Хоббс.

Толстяк был прав. Теперь уже и последнему идиоту было понятно, что Надзиратели здорово сели в лужу. По предварительным данным, было полностью уничтожено от двадцати до двадцати пяти звездолетов, а еще несколько получили серьезные повреждения при столкновении с соседями в безумной спешке поскорее убраться из этого страшного места.

Бывшая планета превратилась в звезду - нестабильного желтого карлика, неуклонно продолжающего расти. А соединенный с ним «шлангом» червоточины красный гигант, наоборот, коллапсировал. Всех интересовал и тревожил один вопрос: что будет, когда вся материя Беты Зул окажется перекачанной в чрево нового солнца? Как поведет себя червоточина? Прекратит существование или устремится к другим звездам в поисках пищи?

Вуш набрался наконец решимости:

–Мне необходимо снова поговорить с Элдином.

–Давно пора, - с готовностью согласился Хоббс. - Кстати, что скажешь, дружище, по поводу стаканчика горячительного со мной на пару после беседы?

–А как насчет одного до нее? - заискивающе спросил Вуш.

–Что мы можем сделать? - Этот вопрос Арх задавал уже, наверное, в сотый раз.

Будь у Мупы плечи, он обязательно бы ими пожал.

–Да ничего мы не можем сделать, - решился он наконец на прямой ответ.

–Тогда ответь хотя бы, что дальше будет?

–Полагаю, тут мы можем положиться на сообщения информационных агентств варваров. Красная звезда взорвется, как только сила притяжения ядра уменьшится настолько, что не сможет больше удерживать хромосферу. По прогнозам ученых, в радиусе четверти светового года все будет уничтожено. К счастью, в этом районе нет обитаемых миров.

–Хоть за это спасибо, - мрачно пробормотал Арх. - И когда же это должно произойти? - спросил он после паузы.

–Через несколько дней. По различным оценкам, от десяти до пятнадцати. Некоторые специалисты не исключают и такого варианта, что новая звезда, благодаря своему растущему гравитационному потенциалу, сможет притянуть часть хромосферы соседки до взрыва. Это наверняка будет удивительно захватывающее зрелище, - с мечтательным вздохом закончил Мупа.

–А потом?

–Как только красная звезда прекратит существование, произойдет одно из двух. Либо червоточина, лишившись пищи, также коллапсирует, либо…

–Ну?! - в нетерпении повысил голос Арх.

–Либо отправится на поиски. В радиусе половины светового года находятся полдюжины звездных систем. Некоторые из них имеют планеты, где есть небольшие колонии рудокопов. Поблизости нет крупных населенных планет, но вы же знаете этих варваров - если где-то что-то можно добыть, они тут как тут.

Арх задумался, проклиная в душе вездесущих варваров, особенно землян и гаварниан. Древние Странники творили поистине неслыханные чудеса, но вместе с тем совершили один непростительный грех: нуждаясь в цветных и редких металлах, они полностью истощили все месторождения, не пропустив, должно быть, ни одной, даже самой захудалой, планетки в галактике. На долю пришедших за ними следом остались лишь нетронутые залежи железа и никеля. Арх не раз над этим задумывался и пришел к выводу, что нехватка экзотических элементов послужила, возможно, главной причиной исчезновения Древних. В Облаке больше не осталось материала, необходимого им для осуществления еще более грандиозных строительных проектов, чем уже претворенные в жизнь, и Древние просто отправились за ними в другую галактику, еще не тронутую искателями сокровищ. Они мог ли, разумеется, создавать необходимые им элементы искусственным путем, но этот процесс был крайне сложным, долгим и нерезультативным. Выражаясь языком землян, игра не стоила свеч. В результате едва ли не на каждой планете копались геологи и вольные старатели в надежде отыскать хоть мелкую жилку золота, меди или свинца, пропущенную предшественниками. Их надоедливая возня последнее время несказанно раздражала Верховного. Разросшееся население Облака не позволяло больше нигде найти желанного уединения. Стоило высадиться на подходящей планете и начать медитировать, пребывая в полной уверенности, что никого больше здесь нет, как вдруг, в один прекрасный день, в твой лагерь забредает семейство ксарнов, занимающихся в окрестностях геологоразведкой.

Арх укоризненно посмотрел на Мупу:

–Ты хочешь сказать, что она сожрет еще одну звезду?

–Сначала одну, а за ней высосет и остальные. Шести солнц ей надолго не хватит, а сразу за ними проходит граница ядра галактики, где сконцентрированы миллионы звезд и сотни тысяч населенных варварами планет. Там же находятся их основные финансовые и промышленные центры. Но есть шанс, что червоточина туда не доберется.

–Как это? - встрепенулся Арх с внезапно проснувшейся надеждой.

–В этом секторе отмечено два черных карлика,-пояснил Мупа.

–Это еще что такое? - нахмурился Верховный.

–Черными карликами ученые варваров называют звезды, которые выгорели дотла. Они обладают звездной массой, но сконденсирована эта масса в сравнительно небольшом объеме. Наша раса всегда старалась обходить стороной такие образования, потому что сила тяжести на их поверхности в тысячи раз превышает нормальную. Они состоят почти на сто процентов из деформированных гравитацией атомов железа. Стоит червоточине коснуться черного карлика, как ей придет конец.

У Мупы пересохло в горле, и он замолчал. Арх с нетерпением посматривал на рассказчика, но поторопить не решался, не желая выказывать свое любопытство и абсолютную неосведомленность в области астрофизики.

–Так вот, - продолжал Мупа, переведя дух, - здесь все дело в железе. Железо останавливает термоядерные реакции, протекающие в хромосфере звезды. Если начать перекачивать миллиарды тонн железа в секунду в ядро действующей звезды, очень скоро и там все заглохнет. В результате ослабнет внутреннее давление, удерживающее звезду в стабильном состоянии. Под воздействием силы тяжести внешние слои устремятся к центру, создавая немыслимые перегрузки, а затем произойдет весьма и весьма внушительный фейерверк.

–Сверхновая? - выдохнул жадно слушающий Арх.

–Точно,- кивнул Мупа,- Сверхновая. Последний раз в этой галактике такое случилось больше ста тысяч лет назад.

Арх задумчиво наклонил голову. Многие тогда подозревали, что та вспышка была делом рук Древних. Что-то вроде прощального салюта перед уходом.

–Сам я не могу предсказать, во что выльется взрыв Сверхновой, - признался Мупа, - но все информационные выпуски полны высказываний ведущих физиков и астрономов варваров. Гравитационная волна от взрыва затронет внешние слои ядра галактики. Возможно, при этом ближайшие к эпицентру звезды будут поглощены Сверхновой, а некоторые, более удаленные, изменят свои галактические орбиты и класс. На десятки световых лет вокруг распространится смертельная волна радиации, уничтожающая все живое на своем пути. Цивилизация варваров не выдержит и рассыплется, так как погибнут важнейшие планеты, где сосредоточены крупнейшие банки, предприятия, космопорты, торговые центры.

–Что ж, примерно так я и предполагал, - сказал Верховный, незаметно потирая руки.

Мупа осмелился поднять голову и осторожно взглянуть в лицо Владыке, ничуть не сомневаясь, что сообщенные им сведения о грядущей катастрофе вкупе с его личной виной послужат веским основанием для пожизненной ссылки на какую-нибудь голую планету, где, кроме скал и песка, ничего нет. К его несказанному удивлению, Арх лишь смерил его равнодушным взглядом и удалился, не произнеся больше ни слова. А Мупа долго еще пребывал в полной растерянности, причем вызвана она была отнюдь не безразличием Арха к его персоне, а тем, что Верховный, покидая каюту, - Мупа был уверен, что это ему не приснилось, - Верховный улыбался!

– Так ты утверждаешь, что это будет продолжаться до тех пор, пока проклятая штука не нажрется до отказа и не лопнет, уничтожив половину обитаемых планет в Облаке?

Элдин откинулся на спинку кресла и машинально надул щеки, как всегда делал в критических обстоятельствах. В кают-компании было тесновато, так как собрались все: уцелевшие самураи и гаварниане-берсеркеры, Оиси, Зергх, Тия, Хоббс со своими девицами, Букха Таг, Ксарн-Первый, Ярослав и даже Мари, которую ксарн доставил по ее настоятельной просьбе на своей личной яхте, что было сопряжено со значительными трудностями и риском.

Вуш закивал в ответ. Он уже почти освоился в обществе дикарей и даже начинал находить удовольствие в их жестикуляции. Одновременно он отхлебнул изрядный глоток подогретого грога из бокала, который Хоббс предусмотрительно сунул ему в руку перед началом собрания. Это был уже второй «стаканчик горячительного», и Вушу с каждым новым глотком все больше нравились вызываемые спиртным ощущения: легкое жжение в горле, приятная теплота в желудке и беззаботная расслабленность, охватывающая мозг.

–Как мы и предполагали,- задумчиво протянул Ярослав и бросил быстрый взгляд на Элдина - Что, по-твоему, станут предпринимать все остальные?

–Корбин-то позабавится всласть, как никогда в жизни, - вставил Хоббс - Когда все накроется, он будет хапать без разбора, выгрызая куски пожирней из тела умирающего. Развязав войну, он сам себя сделал изгоем. Он не дурак и прекрасно понимает, что в случае своей победы, даже если все на первый взгляд будут относиться к нему по-прежнему, он никогда уже не станет вновь одним из нас. Мне кажется, это его больше всего бесит, и теперь, когда руки у него развязаны, он станет крушить все направо и налево.

– А как поведут себя другие кохи? - спросил Элдин, обводя собравшихся взглядом, словно в надежде услышать от них хоть что-то ободряющее.

– Они будут выжидать, чтобы потом всем скопом перекинуться на сторону сильнейшего, - ответил ксарн, щелкая нижней хитиновой челюстью, что у существ этой расы означало проявление сильнейшей ярости. - Надзиратели сами выставили себя на посмешище, и теперь большинство наших братьев-кохов начинает задумываться, в самом ли деле они способны контролировать положение в Облаке. Мы тряслись перед их могуществом со времен первых поселенцев в этой галактике, даже не подозревая, что оно и яйца выеденного не стоит. Габлона и его сторонники больше ни за что не позволят им вернуться к власти.

– Проще говоря, это означает гражданскую войну в Облаке, - подытожил сказанное холодный голос Оиси.

– Вот интересно, чем сейчас занимаются Надзиратели? - задал вопрос Элдин, непроизвольно сложив вместе ладони, как будто собирался вознести молитву. Поскольку никто не ответил, он обратился к одному Вушу: - Ты действительно веришь, что это всего лишь досадная случайность?

Проникнуть в мысли Надзирателя было намного труднее, чем, скажем, разгадать тайные намерения человека, гаварнианина или даже ксарна. Несмотря на недюжинный жизненный опыт и редкую проницательность, Элдин пока так и не сумел найти подход к этим загадочным существам, о чем очень сожалел, так как тончайшие нюансы в выражении лица, повороте головы, прищуре глаз способны порой сказать больше, чем многочасовой допрос.

– Если они пошли на поводу у Мупы, это, безусловно, случайность, - твердо ответил Вуш.

– Это еще почему? - поинтересовался Хоббс.

– Потому что он молод, глуп и самонадеян. Это всем известно, а в особенности нашему Арху.

– Но ты же сам говорил, что Мупа - твой лучший друг; в той степени, разумеется, в какой вообще возможна дружба между Надзирателями.

– Вот поэтому я и имею право сказать о нем то, что сказал, - парировал Вуш и замолчал.

–Ты говори, говори,- подбодрил его Хоббс.

–Мы были вместе, когда Мупа нашел аппарат, создающий разрыв в пространстве, который вы называете червоточиной, - с большой неохотой признался Вуш.

Это признание вызвало оживление среди присутствующих. Посыпались вопросы. Один раз проговорившись, Вуш уже не считал нужным скрывать все остальное и слово за слово рассказал им и о Священной Сфере, и о найденном устройстве, которое охраняла машина Древних, и о своих сомнениях относительно его исправности. Все слушали молча, раскрыв от удивления рты. Закончив рассказ, Вуш опасливо обвел лица слушателей взглядом, подозревая, что сказал им слишком много, и одновременно чувствуя облегчение, наконец-то выговорившись. В конце концов, проклятая штука уже послужила причиной гибели около десяти тысяч разумных существ, не говоря уже о десятках погибших кораблей. А в ближайшем будущем та же участь грозила уже миллиардам, населяющим сотни цветущих миров. Нет, как хотите, а Вуш был уже по горло сыт этим бессмысленным уничтожением.

Голова его склонилась на грудь, спина конвульсивно задергалась. Надзиратели не умеют плакать, но в эти минуты Вуш был гораздо ближе к тому, чтобы по-настоящему разрыдаться, чем любой из его собратьев за всю историю существования этой расы.

–Какая она, Сфера? - жадно спросил Ярослав, в глазах которого загорелся огонек неуемного любопытства, присущего каждому истинному исследователю. - Я слышал о ней, но очень мало. Так - фрагменты, обрывки древних легенд… Это действительно искусственная планета величиной со звезду, представляющая собой полый шар диаметром в миллионы миль?

–Кольцо Колбарда - детская погремушка в сравнении со Сферой, - прошептал Вуш, мечтательно смежив веки. - Самое грандиозное и великолепное творение Исчезнувших. Только длани Первотворца было доступно большее.

–Где же она находится? - задал историк главный вопрос; в ожидании ответа он ерзал в кресле, как маленький ребенок, которому не терпится поскорее взглянуть на долгожданный подарок.

Не веря своим ушам, Вуш в изумлении посмотрел на остальных, но на всех лицах было написано лишь жадное внимание и нескрываемое любопытство.

–Я не имею права,- прошептал Вуш умирающим голосом и начал сворачиваться в клубок, но Хоббс, щелкнув пальцами, подозвал серворобота и велел подать еще стаканчик грога. Автомат подкатил к Вушу и протянул ему бокал. Но на этот раз испытанное средство не сработало. Надзиратель упорно не желал замечать предложенной ему выпивки, и серворобот покорно замер в ожидании, держа ее наготове.

–Хочешь, чтобы я тебе развязал язык другими средствами? - угрожающе зарычал Басак; он медленно поднялся во весь рост, потянулся и навис над Вушем, играя мускулами, перекатывавшимися под покрытой густой шерстью шкурой.

Вуш широко раскрытыми глазами уставился на гаварнианина и еще сильнее сжался в комок. Оиси, выругавшись по-японски сквозь зубы, подскочил к берсеркеру и вытолкал его в коридор.

–Пойми, там мы можем найти ответ на решение этой проблемы, - сказал Элдин самым дружелюбным и убедительным тоном, какой только смог изобразить. При этом он не кривил душой - разве что самую малость. До сих пор он считал величайшим созданием Древних Кольцо, чьи масштабы приводили его в благоговейный трепет. До него тоже доходили слухи о Сфере, но он привык считать их не более чем досужими домыслами. Да и возможно ли вообще возвести сооружение, по размерам превышающее Колбард в тысячи раз? И вот теперь слухи, кажется, обрели реальность. Элдин готов был отдать свою бессмертную душу, лишь бы воочию увидеть это чудо. На всякий случай он отвел глаза - не дай Бог Вуш заметит в них алчный блеск.

–Скажи пожалуйста, разве отрицание насилия как средство убеждения не является основным постулатом вашей веры? - вкрадчиво спросил Оиси, вернувшийся из коридора; дышал он тяжело и прерывисто, но других признаков короткой схватки с оскорбленным Басаком ни по его лицу, ни по его одежде заметно не было; как обычно, он встал так, чтобы находиться перед Элдином, закрывая хозяина собственным телом.

Вуш осторожно высунул голову и посмотрел на самурая. Раньше он видел его только с мечами, но сегодня узкоглазый варвар почему-то был без оружия. Он вызывал у Вуша странное чувство симпатии, гораздо более сильное, чем все прочие дикари, с которыми ему доводилось общаться. Фигура его дышала спокойной силой и уверенностью. На сегодняшний совет японец явился в церемониальных одеждах своей древней родины: кимоно белого шелка с единственным украшением в виде стилизованного голубого цветка. Чем-то оно напоминало Вушу парадные одежды Надзирателей. Он сильно подозревал, что Оиси вырядился так неспроста, а ради того, чтобы поразить его, Вуша, и заставить разговориться, но все равно испытывал к нему благодарность и растущее доверие.

– И разве теперь не очевидно, что ни один из твоих братьев понятия не имеет, как управлять устройством, которое они задействовали? - продолжал самурай, не дождавшись ответа.

Голос его звучал ровно, и лишь внимательный слушатель смог бы уловить в нем едва заметные обвинительные нотки. Оиси выучил стандартный разговорный язык Облака в поразительно короткий срок и больше не нуждался во вживляемом в мозг киберпереводчике, но говорил он все еще с легким японским акцентом.

– Или ты всерьез веришь, что твой приятель Мупа способен вернуться на Сферу, найти там допущенную ошибку и исправить ее? - На этот раз вопрос был задан насмешливым тоном, и это окончательно добило начавшего колебаться Вуша. Он выпрямился, протянул руку, схватил бокал с грогом и жадно отхлебнул.

– Не верю,- прошептал он печально.

– Зато мы можем это сделать.

Вуш посмотрел прямо в глаза самураю. Совсем недавно такой взгляд со стороны Надзирателя поверг бы в ужас любого из варваров трех низших рас и заставил бы беднягу, захлебываясь слезами, признаться во всех грехах, в том числе и несуществующих. Но те времена, похоже, ушли без возврата. Оиси бестрепетно выдержал пронизывающий взор оппонента.

– Я мог бы добиться для вас аудиенции Арха. Только в его власти разрешить кому бы то ни было посетить Священную Сферу, - предложил Вуш, пытаясь найти путь к отступлению.

– И ты думаешь, он нам разрешит? - скептически поднял брови Ярослав, изо всех сил стараясь скрыть свой интерес к Сфере.

Вуш медлил с ответом, не желая признаваться перед дикарями в своих самых мрачных и затаенных подозрениях.

– Вряд ли,- выдавил он наконец.

– Так ты покажешь нам дорогу?- оживился историк, вызвав неодобрительный взгляд со стороны Оиси.

Но Ярослав уже почуял добычу, и теперь его можно было остановить, только применив физическую силу.

– Неужели ты не понимаешь, что бездействие, потворствующее злу и насилию, столь же преступно, как порождающее их действие? Если вы отстранитесь и ничего не предпримете, к чему тогда десятки тысяч лет, потраченных вашей расой на духовное очищение и просветление? Вам придется начать все сначала и еще миллион лет замаливать один этот грех! Подумай только, каково это - иметь на совести миллиарды загубленных душ? А ты тут листик салата боишься сожрать, не убедившись сначала, в каком виде его сорвали с грядки!

– Да за такое и миллиона лет в Дыре Эль-Шига мало покажется, - поддержал ученого Хоббс, но тут же подмигнул Вушу и блаженно откинулся на спинку кресла; повинуясь жесту хозяина, одна из девиц зашла сзади и принялась нежно массировать жировые складки на его слоновьей шее.

Вуша опять затрясло. Ему нестерпимо захотелось свернуться в крохотный клубок - такой, чтобы его и видно не было,- или вообще исчезнуть из этого жестокого и несправедливого мира. Он даже попытался это сделать, но выпитый алкоголь каким-то образом повлиял на его ментальную силу, и в результате он ничего не добился, только потянул себе мышцы вдоль позвоночника. Призвав остатки мужества, он поднял голову и по очереди оглядел притихших слушателей.

– Хорошо, я покажу вам дорогу, - прошептал он со вздохом.

Ярослав расплылся в идиотской улыбке и с размаху врезал кулаком себе по колену, а все остальные одновременно испустили глубокий вздох облегчения.

– Но с условием…- начал Вуш.

Все снова замерли и с тревогой уставились на него.

–Я открою секрет только одному из вас, - продолжал Вуш, почему-то глядя на Хоббса. - Он один будет прокладывать курс и вести корабль. Он должен будет дать нерушимую клятву никому не открывать тайны без моего согласия и стереть все сведения о маршруте из памяти бортового компьютера, когда мы прибудем наместо.

–Чрезвычайно польщен столь высокой оценкой моей скромной персоны, - с добродушной усмешкой откликнулся Хоббс и отхлебнул из бокала.

–Подходит! - быстро согласился Ярослав.

–Не этот,- сказал Вуш.- Оиси.

–Проклятье! - застонал историк.- Если этот чертов самурай даст слово, он непременно его сдержит!

–Совершенно верно, - вежливо подтвердил Вуш, испытывая тайную радость, что не ошибся в выборе, и вопрошающе посмотрел на японца.

–Что я должен сделать? - спокойно спросил тот.

–Поклясться самым для вас дорогим в жизни, что вы принимаете и согласны соблюдать мои условия.

Пряча вспыхнувший законной гордостью взор, японец низко поклонился, потом повернулся к Элдину и поклонился снова.

–Дозволено ли будет недостойному слуге дать обет хранить тайну, которую он не сможет доверить даже своему даймио?

–Ну, разумеется, - кивнул Элдин, испытывая странное чувство освобождения.

–Очень хорошо. Прошу разрешения удалиться на минуту.

Он вышел и через минуту вернулся, неся на вытянутых руках два своих меча. Следом, ворча и толкаясь, потянулись гаварниане-берсеркеры. В коридоре им было скучно, а мечи в руках самурая позволяли надеяться, что будет поединок или хотя бы кому-то отрубят голову.

Обнажив мечи, Оиси положил их на полу у ног Надзирателя и сам преклонил колени. Почтительно поклонившись каждому клинку, он заговорил торжественным голосом:

– Эти мечи были выкованы великим оружейным мастером Маримосото. В них пребывают сто духов, а также духи всех моих предков по мужской линии. Перед этими клинками - самым дорогим, что у меня есть, - я клянусь свято хранить тайну, которую ты сочтешь возможным мне доверить.

С этими словами он поднял короткий меч и без колебаний провел лезвием по своему запястью. Кровь из раны обильно закапала на более длинный клинок. Обеспокоенный запахом крови серворобот метнулся было подтереть испачканный пол, но Соджио успел вовремя ухватить его за щупальце. Серворобот обиженно загудел, вяло дернулся раз-другой и прекратил сопротивление.

– Клянусь в этом своей кровью и кровью предков, чьи духи живут в этих мечах. Клянусь, что сдержу слово и лучше приму смерть от собственной руки, чем выдам тайну!

На Вуша эта церемония подействовала одновременно впечатляюще и отталкивающе. Клятвы на мечах с пролитием крови - это все из арсенала дикарей. С другой стороны, были в этом варварском обряде сила и спокойное достоинство, окончательно убедившие Вуша. Судя по выражению лиц свидетелей этой клятвы, они тоже были тронуты. Очевидно, его избранник пользовался среди них большим авторитетом.

– Я сообщу все необходимое, как только у вас найдется время поговорить со мной,- сказал он, обращаясь к японцу, вслед за чем поднялся на ноги, слегка покачнулся - то ли от выпитого грога с пряностями, то ли от душевного волнения - и выплыл в коридор.

У двери он вдруг остановился, обернулся и смущенно повертел головой.

–Кстати, совсем забыл, - сказал он извиняющимся тоном, - у меня есть еще одно условие.

–Ну, что еще? - жалобно застонал Ярослав.

–Мне принадлежит преимущественное право организации тотализатора, если в ходе нашей экспедиции откроются перспективы для одной из нескольких Игр.

–Чтобы меня черти взяли! - взревел Хоббс, разразившись хохотом и стуча кулаками по подлокотникам кресла. - Ну, ты даешь, парень! Это ж надо такое придумать - Надзиратель-васба?!

Так и не сумев прийти в себя от изумления, Элдин только и смог, что кивнуть в знак согласия да выдавить на губах вымученную улыбку.

Вуш попытался грациозно развернуться на каблуках, но врезался в косяк и вылетел в коридор по касательной.

–Поражаюсь я тебе, Оиси! - заметил с упреком в голосе Ярослав. - Ну зачем тебе понадобилось клясться на мечах? Теперь мы никогда не узнаем, как найти Сферу!

–Зато вы ее увидите, - мягко улыбнулся самурай, поднимаясь с колен.

Почтительно приблизившись, Соджио подобрал с пола мечи и с поклоном подал Оиси. Тот вытащил шелковый платок из складок кимоно и тщательно вытер кровь с каждого клинка перед тем, как убрать его в ножны. Прибежала Тия и сразу заохала над довольно глубоким порезом на запястье мужа, но тот так красноречиво на нее взглянул, что она сразу замолкла.

Гаварниане-берсеркеры, в глазах которых Оиси теперь поднялся еще выше, столпились вокруг, норовя прикоснуться к его ране или хотя бы к окровавленному платку. Те счастливчики, которым это удалось, поспешили удалиться в свои каюты, где помазали добытыми каплями крови собственное оружие, дабы придать ему дополнительную мощь.

– Мне думается, добраться туда будет непросто, - сухо заметил Букха.

Оиси с интересом посмотрел на него.

–Арх, - буркнул кох.

–Но ведь у Надзирателей нет оружия, кроме нескольких комплектов тормозящего оборудования для кораблей нарушителей, - возразил ксарн.

–Оружие есть у Корбина, - сказал Элдин.

–При чем тут Корбин? Откуда ему знать, где нас искать? Черт возьми, мы три тысячи лет живем в Облаке, и до сих пор никто ничего не знал о существовании Сферы. С чего вдруг что-то должно измениться?

–Арх ему скажет,- ответил Ярослав.

Элдин взглянул на приятеля с некоторым удивлением. Он не ожидал, что тот сумеет так быстро прийти к тому же выводу.

–А мне вот другое непонятно,- вмешалась в разговор Тия.- Допустим, до Сферы мы доберемся, но как вы собираетесь отыскать там прибор, который поможет исправить положение? Я имею в виду, если уж Вуш провел там тысячи лет и не смог за такой долгий срок разобраться в этой хреновине, которая выпускает червяка, жрущего звезды, как яблоки, то какой у нас шанс достичь большего за несколько дней или недель?

–Все очень просто, девочка,- ответил Элдин.- Сами мы, конечно, не разберемся, но кое-кто может нам помочь.

– Кто? - первым задал вопрос Ярослав, которому очень не хотелось признаваться, что он смыслит в обуздании пространственных червоточин столь же мало, как и все остальные.

– Ясима Коробачи, - негромко сказал Элдин.

– Ну конечно! - воскликнул историк, с досадой хлопнув себя по лбу.- Мне надо было сразу догадаться! -

Неприятно было признать, что на этот раз кто-то опередил его, но с другой стороны, названное имя сулило в перспективе такое приключение, что Ярослав немедленно загорелся этой идеей.

Оиси вопросительно посмотрел на Элдина, не очень понимая, чем это так возбуждены Зергх, Ярослав и его даймио.

–Мне незнакомо это имя, - сказал самурай с едва заметной ноткой обиды в голосе.

–Мы собираемся посетить Землю, Оиси. Прыгнуть назад во времени в двадцать третье столетие, используя ту же технику, с помощью которой Зергх доставил сюда тебя и твоих ронинов.

– Земля? Снова вернуться домой?!

– Точно, - подтвердил Ярослав. - Япония, год две тысячи двести двадцатый от Рождества Христова. Как раз накануне начала Великой войны. Коробачи овладел секретом контроля над черными дырами и пространственными разрывами. Предполагается, что он не только сумел искусственно генерировать червоточину, но и пройти по ее каналу. Никто не знает, каким образом ему это удалось - все материалы погибли в первые дни войны, когда гаварниане подвергли Землю бомбардировке из космоса. - Историк замолчал, непроизвольно оглянувшись на Букху.

– Я тут ни при чем, - проворчал старый гаварнианин. - Во-первых, я тогда еще не родился, а во-вторых, это вы, земляне, начали первыми.

Почуяв приближение дискуссии, Элдин предостерегающе поднял руку, призывая спорщиков остановиться. Даже спустя три тысячи лет, когда речь заходила о первопричинах конфликта, страсти обычно разгорались не на шутку. Слишком глубокие раны оставила та война в памяти всех трех рас, и эти раны до сих пор кровоточили.

– Не ты, так твои предки, - угрюмо проворчал себе под нос Ярослав, игнорируя вторую часть оправданий Букхи Тага.

– Как и твои, голокожий! - зарычал один из берсеркеров.

– Довольно, довольно! Все мы здесь существа цивилизованные, джентльмены, и не пристало нам оскорблять друг друга! - повысил голос ксарн.

Все испуганно замолчали и отодвинулись подальше - кому охота попасть под струю жидкого дерьма, испускаемого ксарнами при малейшем возбуждении.

– Тем более что сначала и те и другие напали на нас, - прошипел ксарн сквозь хитиновые пластины, заменяющие ему зубы, очень довольный тем, что никто не решился ему возразить.

– Все очень просто, - возбужденно продолжил речь Ярослав, как только все успокоились. - Мы возвращаемся в прошлое, забираем того парня с собой на Сферу и даем ему полную возможность самому во всем разобраться. Черт побери, хотелось бы мне поглядеть на него за работой! С его интеллектом он такого накопает в хранилищах Странников! Я почти уверен, что с его помощью мы эту червоточину в момент перекроем. А потом можно будет прибрать к рукам кое-что из наследства Исчезнувших и самим попользоваться.

– Есть только одно препятствие,- заметил ксарн.

– Какое еще препятствие? - недовольно нахмурился ученый.

– Из двух существующих в природе кораблей, способных беспрепятственно пройти сквозь временной портал, мы имеем доступ только к одному, который спрятан на моей родной планете.

– Не вижу ничего сложного,- пожал плечами Зергх.- Летим туда и заберем его. Я уже на нем ходил, так что с управлением справлюсь.

–Не забывай, что вы все объявлены вне закона, а Альфа Ксарнов лежит в самом центре Облака.

–Вот ты и думай, как нам туда пробраться, - сказал Элдин. - Все равно другого выхода у нас нет.

– Уже подумал,- сообщил ксарн.- Придется все перегрузить на мою яхту. А этот корабль покинуть.

– А нам, значит, всем размещаться в твоей посудине? Боги, я не переживу эту вонь! - застонал Хоббс.

Элдин тоже призадумался. Путешествовать на корабле ксарнов - тяжкое испытание для гуманоидов.

– У вас нет выбора,- сказал ксарн.- А этот корабль мы взорвем. Надеюсь, это собьет противника со следа хоть на короткое время.

Несколько гаварниан-берсеркеров в притворном ужасе начали имитировать позывы к рвоте, но сразу утихомирились под осуждающим взглядом Оиси.

–Он прав, у нас нет другого выбора, - сказал Оиси таким тоном, словно уже все решено.

–Ладно, давайте переносить вещи, - с глубоким вздохом согласился Элдин, у которого даже во рту пересохло от мысли, что придется провести минимум несколько суток на корабле ксарнов, совершенно не приспособленном для перевозки землян и гаварниан.

Одобрительно лязгнув всеми шестью конечностями, ксарн наклонил голову и вышел из кают-компании.

– Послушай, старина, а где находится другой корабль, который может прыгать сквозь время? - обратился к Элдину Хоббс, явно не испытывавший желания ни пересаживаться на яхту Ксарна-Первого, ни отправляться на его родную планету. - Почему бы нам не попробовать захватить его, вместо того чтобы соваться прямо в руки врагам?

Элдин хмыкнул и печально покачал головой:

– Другой корабль скорее всего находится под контролем твоего кузена Корбина.

Прошло лет двадцать, если не больше, с тех пор как Элдин в последний раз посетил Первородный Улей, главную планету владений расы ксарнов. Надо признаться, что возвращался он сюда без всякого энтузиазма.

Прежде всего, поражала интенсивность транспортного потока через гипертуннели, которые вели от секторов, находившихся в непосредственной близости от взбесившейся червоточины. По сравнению с мирным периодом количество кораблей, стремившихся добраться до центра галактического ядра или даже его окраины, как минимум, возросло вчетверо. Частные яхты, грузовые транспорты, туристические лайнеры и даже мусорщики были битком набиты пассажирами. Обитатели миров, лежавших в опасной зоне, готовы были платить любые деньги, отдать последнее, лишь бы убраться куда подальше. Суда, принадлежавшие крупным корпорациям, в первую очередь эвакуировали персонал многочисленных филиалов и ценное офисное оборудование. Система транспортного контроля работала на пределе, то и дело допуская сбои при перегрузке, а корабли все шли и шли непрерывным потоком. Автоматические пропускные пункты работали в аварийном режиме, едва успевая собирать деньги за пользование трассой и выдавать квитанции.

В этом хаосе никто не обратил внимания на одинокую яхту, к тому же следовавшую в противоположном направлении. Единственное, что ей грозило, это столкновение с каким-нибудь нетерпеливым лихачом, решившим выиграть время и пустить свое судно по встречной полосе. В этом случае пассажиры обоих кораблей вряд ли успели бы что-то ощутить, мгновенно исчезнув в аннигиляционной вспышке, напоминающей рождение новой звезды в миниатюре.

Первородный Улей все еще оставался достаточно безопасным местом - по крайней мере до тех пор, пока Ксарн-Первый сохранял свое высокое положение. Элдин так и не удосужился в свое время до конца разобраться во всех тонкостях социальной системы и иерархии ксарнов. Бывали периоды, когда инсектоиды собирались вместе и образовывали что-то вроде коллективного сознания. Он почти не сомневался, что это случается в брачный период, когда ксарны собираются в рой, а также, возможно, во время многочисленных религиозных праздников, отмечаемых большую часть дней в году. А иногда на них вдруг «накатывало», и тогда отдельные особи начинали вести себя в высшей степени экстравагантно и нелогично. Еще Элдин слышал о странном феномене: один из ксарнов скатывал большой шар из служащей им пищей субстанции, о которой не принято говорить в приличном обществе, добавлял в него для крепости глины и начинал катить в направлении Северного полюса вдоль ближайшего магнитного меридиана. Когда первый падал от голода и изнеможения, шар подхватывал другой и принимался катить его в обратном направлении. Первый же, отдохнув, пускался вдогонку, снова катил шар на север и опять уступал его второму. Так продолжалось, пока один из них не погибал. Обратившись как-то за разъяснениями по этому поводу к Ксарну-Первому, Элдин услышал в ответ любимое изречение этой расы, применимое, впрочем, и в разговорной речи двух других рас, хотя именно ксарны видели в нем высшее выражение своего оригинального юмора: «Всякое дерьмо случается».

Диспетчер космопорта определил им место для посадки рядом с полудюжиной транспортов, нагруженных импортными деликатесами. Элдину казалось, что мерзостный запах содержимого их трюмов проникает в его ноздри даже сквозь вакуум околопланетного пространства. Он с облегчением передал управление кораблем Ксарну-Первому, а сам отошел в сторонку. Возбужденно клацнув челюстями, ксарн занял место пилота и уверенно провел яхту по заданному диспетчером коридору. Миновав атмосферу, он так же уверенно и ловко посадил корабль в указанном месте - прямо в центр терминала, являвшегося частной собственностью его родного Улья.

Открылся бортовой люк, и Ксарн-Первый торжественно спустился по трапу, приветственно помахивая усиками-антеннами. Все поле вокруг совершившей посадку яхты было заполнено сотнями похожих друг на друга, как близнецы, ксарнов. Следуя по пятам за Ксарном-Первым, Элдин по неосторожности сделал глубокий вдох и чуть не упал от головокружительной вони, на порядок ядреней и круче той, что господствовала на борту.

– Снова дома, - счастливо вздохнул Ксарн-Первый,

– Вот уж где бы я не согласился жить ни за какие коврижки, - сердито буркнул Ярослав и ступил на трап, прижимая к носу пропитанный благовониями платок. Прочие пассажиры, не мудрствуя лукаво, одели газовые маски, чьи фильтры содержали различные ароматические вещества и нейтрализаторы, призванные заглушить зловоние. Только Элдину и Букхе Тагу предстояло в полной мере вкусить всю «прелесть» здешней гаммы запахов. Им маски надевать было не положено из дипломатических соображений.

Сойдя с трапа, Элдин последовал за ксарном, буквально оглушенный устроенным им приемом. Собравшиеся на посадочной площадке инсектоиды встречали своего правителя барабанным боем, только вместо барабанов использовались хитиновые панцири, а лупили в них ксарны всеми шестью конечностями. Неумолчный грохот раскатывался по всему полю, напоминая сопровождаемый грозой шторм. Затем, как по мановению волшебной палочки, грохот стих. Церемония встречи перешла в следующую фазу, которая не шла ни в какое сравнение с первой. У Элдина заныло сердце и тошнота подкатила к горлу. Этот ритуал носил название Совокупного Причастия.

Пять тысяч ксарнов одновременно извергли в атмосферу содержимое своих пищеварительных органов, превратив ее в плотное темное облако из мельчайших частиц жидкой взвеси. Собравшаяся толпа встретила извержение восторженным ревом. Тысячи ксарнов приветствовали посыпавшуюся с неба манну, танцуя под съедобным дождем, ловя драгоценные капли и размазывая полные пригоршни пищи по своим телам и телам соседей. Ксарн-Первый, к примеру, уже через несколько мгновений был вымазан целиком: от кончиков усов-антенн до клешневидных отростков на конечностях.

Но этим дело не ограничилось. Восторженная толпа ксарнов окружила остальных гостей и, не дав им опомниться, подвергла той же процедуре. До ушей Элдина долетел пронзительный издевательский смех Мари, не пожелавшей покинуть корабль и теперь с упоением взирающей на унижение, которому подвергается ее супруг. Смех резко оборвался и сменился истошным воплем негодования - какой-то ксарн пробрался на борт и устроил ей «питательный душ», что очень не понравилось сервороботам, которым теперь предстояло чистить ковры, загаженные галлонами полупереваренного дерьма.

Элдин был не в силах больше сдерживаться. Он наклонился и добавил к залившему поле космодрома «изобилию» свой собственный завтрак. Его спутники один за другим судорожно срывали маски и проделывали то же самое. Ксарны восприняли это как комплимент и удвоили усилия, в стремлении ублаготворить столь редкостных гостей. Несколько гаварниан-берсеркеров, однако, восприняли такой прием как необыкновенно увлекательное шоу. Не обращая внимания на дождь из экскрементов, они пустились в пляс, воинственно завывая и вращая над головами свои огромные боевые топоры. Ксарны, тронутые до глубины души проявлением такого энтузиазма и хороших манер, устроили гаварнианам овацию, окружили всей толпой, подняли их на плечи и понесли, чтобы те, кто не сумел к ним протиснуться, могли направить струю поверх голов почетного эскорта.

– Твои охранники произвели самое благоприятное впечатление! - обратился к Элдину Ксарн-Первый, стараясь перекричать невообразимый шум на поле, складывавшийся из рева, барабанного боя, скрежета и звуков неудержимой рвоты.

Элдин, чей желудок давно опустел, но которого по-прежнему выворачивало наизнанку, был так обессилен, что не смог ничего ответить на комплимент, тем более что в этот момент нахлынувшая толпа подхватила его и унесла в сторону.

– Теперь я понимаю, почему это место так низко котируется в туристических справочниках, - простонал Ярослав, безуспешно пытаясь избавиться от попавшего в уши жидкого дерьма.

Элдин подозрительно принюхался к одежде, хотя отлично знал, что та была сложена в герметично закрывавшемся гардеробе и не могла подвергнуться воздействию со стороны ксарнов во время памятного приема. Ему с огромным трудом удалось уговорить Ксарна-Первого, посчитавшего такую просьбу персональным оскорблением, позволить им покинуть планету вместе с Вушем, Ярославом, Зергхом, Басаком, Оиси и его женой тайно, дабы избежать еще более пышной и продолжительной церемонии проводов. В последний момент к ним присоединился еще и Хоббс, аргументы которого сводились к тому, что Корбин и Надзиратели прикончат его сразу, как только найдут, и спастись он сможет, лишь присоединившись к Элдину и его друзьям, по крайней мере до тех пор, пока не закончится война. Поскольку невозможно было отрицать основательность доводов толстяка, Элдин скрепя сердце дал согласие включить его в состав экипажа.

–Не хотел бы я встретиться с ними на поле битвы,-поделился своими впечатлениями заметно побледневший самурай, сидя рядом с хозяином. - Стрелами их не взять - против стрел у них естественная броня. А в ближнем бою один ксарн способен орудовать сразу шестью мечами. - Он слегка содрогнулся, представив, вероятно, поединок с ксарном, а пробегавший мимо серворобот посмотрел на него с тревогой.

–Надеюсь, вам понравилось пребывание на моей планете? - с легкой иронией в голосе осведомился Ксарн-Первый с экрана комлинка; за его спиной бесновалась Мари, изрыгая в эфир страшные проклятия.

–Все было великолепно,- ответил Элдин.- В свою очередь, надеюсь, мой друг, что вы достойно позаботитесь об оставленных на ваше попечение гостях.

Произнеся эту церемонную фразу, он не смог удержаться от смешка, что вызвало немедленную ответную реакцию.

– Ты подлая скотина, Элдин Ларис! - завопила Мари. - Когда я с тобой разведусь, ты за это заплатишь! Всего твоего состояния не хватит, чтобы компенсировать мне прозябание на этой дерьмовой планете!

По глазам ксарнов невозможно определить их истинные эмоции, но поникшие усики-антенны над головой Ксарна-Первого свидетельствовали о том, что он отнюдь не в восторге от решения Элдина оставить Мари под его опекой. Тот едва убедил ксарна, что на корабле просто нет места. При этом Элдин говорил чистую правду, лишь чуть-чуть покривив душой. Кроме ближайших друзей и Вуша, с которым он делил капитанскую каюту, Элдин смог взять на борт всего двух сервороботов, да и то второй покоился в трюме в дезактивированном состоянии, а первый так забегался, что едва волочил ноги. Всех остальных пришлось оставить на Первородном Улье. Букхе и Ксарну-Первому предстояло в скором времени совершить вояж с целью наладить контакты и склонить на свою сторону группу пока нейтральных кохов. Самураи-ронины не были в восторге от такого решения, но подчинились дисциплине. Зато гаварниане-берсеркеры открыто ликовали. Элдин подозревал, что в глубине души они не так уж сильно радуются, но после горячего приема, оказанного на церемонии встречи тем из них, кто не страдал особой брезгливостью, остальные из кожи вон лезли, чтобы перещеголять товарищей и доказать всем, что у них желудки тоже луженые и им все нипочем. Признаться в ином означало покрыть себя позором. Те, кто не удостоился чести прокатиться на плечах ксарнов, наперебой хвастались друг перед другом, как покажут свою удаль на проводах. А кое-кто зашел еще дальше, предложив шокированным ксарнам принять участие в их брачных играх. Что поделаешь - грубое бесстыдство всегда считалось в клане берсеркеров одним из главных отличительных признаков настоящего воина.

– Мы вернемся через двадцать дней,- пообещал Элдин, кивая на прощание изображению на экране комлинка.

– Если будет куда возвращаться,- не совсем тактично добавил Ярослав.

Набрав крейсерскую скорость, маленький кораблик взял курс на ближайший гиперколодец, откуда должен был начаться его долгий путь в другую галактику, много веков назад покинутую предками тех, кто находился на борту. С экрана все еще слышался визгливый голос Мари, продолжавшей ругаться самыми черными словами. Усмехнувшись, Элдин повернул выключатель, откинулся на спинку кресла первого пилота и принялся размышлять о предстоящем путешествии к неприметному желтому карлику на задворках Млечного Пути, ярко сиявшего на обзорных экранах правого борта.

У терминала гипертуннеля МП-1, единственного известного пути, напрямую соединяющего Облако со Старой Галактикой, завис в пустоте одинокий звездолет, собирающийся вот-вот стартовать. Командиру корабля не было нужды привлекать дополнительные силы, чтобы преградить путь любому, кто посмеет последовать за ним.

Более того, он очень надеялся, что преследователи непременно пойдут по его следу, не подозревая о сюрпризе, который поджидает их на другом конце туннеля.

Корбин Габлона кивнул пилоту, разрешая начать необходимое для гиперпрыжка ускорение, а затем перевел взгляд на Хасана. Сейчас мастер-убийца не мог ничего с ним поделать. Он был ему слишком нужен. Без его знаний и умения он просто не выживет. Корбин еле заметно усмехнулся. Он снова был главным - пускай на время, но все-таки.

Набрав скорость, корабль вошел в колодец, миновал сверхсветовую черту и мгновенно исчез, устремившись в далекий путь к Млечному Пути, лежавшему на невообразимом расстоянии в сто пятьдесят тысяч световых лет отсюда. Туннель был единственной нитью, связывавшей две галактики. И единственной дорогой в прошлое.

 ГЛАВА СЕДЬМАЯ 

Элдин Ларис напряг мускулы, готовясь ко входу в гипертуннель, и в сотый раз убедился, что показания приборов соответствуют заданной программе.

Им пришлось довольно долго добираться до предпоследней остановки на пути в Старую Галактику. Большинство прыжков проходили практически мгновенно, но позволяли покрыть расстояние всего в несколько Сотен световых лет. Внутри Облака самым дальним считался гиперпереход к Колбарду, отстоявшему от терминала на целых двенадцать тысяч световых лет. Гиперколодцы вообще были загадкой даже для тех ученых, кто посвятил изучению свойств гиперпространства всю жизнь. А главный парадокс заключался в том, что продолжительность перехода определялась дальностью покрываемого расстояния, но зависела от нее не прямо пропорционально, а увеличивалась по экспоненте. Учитывая колоссальное количество энергии, необходимое для гиперпрыжка, всякая попытка увеличить его дальность была обречена на провал.

Загадкой оставалась также деятельность Древних Странников, которые затратили колоссальный труд на обнаружение и картографирование нулевых точек, установку звездных бакенов, очистку туннелей и маркировку терминалов. Да и само открытие гиперпрыжка, осуществленное всеми тремя расами практически одновременно, было окутано тайной, до сих пор не поддающейся усилиям историков хоть как-то объяснить ее. Никто не отрицал, что это открытие дало гигантский толчок развитию цивилизации, но оно же привело к Великой войне, когда три расы столкнулись в борьбе за пригодные для обитания планеты в ходе начавшейся экспансии. Войне, превратившей в радиоактивные руины большинство населенных миров Старой Галактики.

Элдин не мог не отдать должного усилиям Надзирателей. Если бы они тогда не прекратили военные действия, автоматически перенесенные на просторы Большого Магелланова Облака, страшно подумать, что бы случилось с населявшими его существами. Вернее всего, все три расы подверглись бы взаимоуничтожению, а жалкие остатки выживших на отдаленных планетах быстро вернулись бы в первобытное состояние.

С другой стороны, Надзиратели обладали весьма существенными недостатками, делающими общение с ними тяжким бременем. Чего стоят хотя бы их постоянные проповеди и постные рожи святош! Да кто им дал право судить о поступках других разумных существ со своей колокольни? Уж больно они напоминали профессиональных правозащитников, которым в принципе наплевать, чьи права они защищают, лишь бы шума было побольше. Сегодня они рыдают в платочек по поводу несчастных преступников с психическими отклонениями, которых держат в орбитальных тюрьмах, вместо того чтобы лечить, а завтра плачутся над черствостью газетчиков, безжалостно высмеивающих сексуальные наклонности гаварнианских модельеров. Причем любой, кто осмелится хоть в чем-то не согласиться с этой публикой, навечно обретает в их глазах статус варвара, психопата и ксенофоба. Элдин не имел ничего против, если время от времени кто-то деликатно указывал ему на ошибки. Но когда тебе с утра до вечера внушают, что ты живешь неправильно, да еще со снисходительным высокомерием стоящего вне критики старшего брата, тут и стальные нервы не выдержат. А Надзиратели поступали именно так вот уже три тысячи лет. Он знал, что в их правлении было немало хорошего, чего ему будет не хватать, и готов был бороться за возврат прежнего порядка, но только при условии, что они несколько поумерят свой пыл в будущем.

Элдина удивило, что подходы к гипертуннелю, ведущему к Старой Галактике, никем не охранялись. Он рассчитывал встретить в его окрестностях по меньшей мере одно патрульное судно Надзирателей, не говоря уже о Корбине. Но вокруг было пусто, хотя трудно было ожидать, что его вояж к ядру Облака и обратно остался незамеченным. Уж больно гладко у них все получилось, чтобы не внушать подозрений.

Он подошел к Зергху и Ярославу, колдовавшим над калибровкой пространственно-временного модуля. Это была самая сложная и квалифицированная часть подготовки к путешествию в прошлое.

– Не волнуйся ты, у нас все в порядке, - уверил Ярослав, но таким тоном, как будто он одновременно пытался убедить в этом и себя.

Крупная дрожь вибрации сотрясла корпус корабля. На мгновение он расцвел всеми цветами радуги, демонстрируя эффект Допплера, а затем исчез в бездонном провале гиперколодца.

Перед глазами Элдина снова лежал Млечный Путь. Он однажды уже бывал тут вместе с племянницей, которая как раз вошла в каюту рука об руку с Оиси.

–Помнишь, как мы с тобой вытаскивали отсюда Александра Великого? - с улыбкой сказала Тия.

–Отлично помню,- отозвался Элдин. - И какой ты тогда была скверной девчонкой, тоже помню. Пряма как заноза в заднице, - пожаловался он, незаметно подмигнув Оиси.

Тия расхохоталась и шутливо чмокнула дядюшку в наметившуюся лысину.

–А где наша Земля?- спросил самурай, чей голос слегка задрожал от нестерпимого желания снова увидеть родные края. Цветущая сакура, к его величайшему сожалению, была совершенно неизвестна в Облаке, и он уже заручился согласием Элдина добыть пару саженцев, если позволит время.

–Где-то там,- ответил вместо Элдина Ярослав, указывая пальцем в иллюминатор.

–Так далеко от центра, - протянул Оиси, чувствуя себя в чем-то обойденным.

–А вот наша родная планета гораздо ближе,- вмешался Зергх с гордостью в голосе. Это обстоятельство всегда служило гаварнианам поводом свысока поглядывать на землян, которых они считали провинциалами и, как следствие, гораздо ниже себя.

–Слава Богу, что на борту нет ксарна,- вздохнул Ярослав. - Вот уж кто всю плешь бы нам проел. Они до сих пор так сокрушаются о судьбе своей уничтоженной в ту войну планеты, что сразу приходят в полнейшее неистовство, как только об этом заходит разговор. А я уже и так вдоволь наглотался дерьма, чтобы еще раз внимать их сентиментальным «излияниям».

–Но ведь это ксарны начали войну,- сказал Зергх.

–Черта с два! Войну начали вы, гаварниане, - авторитетным профессорским тоном заявил Элдин, считающий себя безусловным авторитетом в вопросах военной истории.

–С позиции нейтрального наблюдателя считаю своим долгом разъяснить, что вина за развязывание конфликта в одинаковой степени лежит на всех трех расах,-сказал Вуш, который как раз вплывал в рубку.- После инцидента у планеты Вак все начали стрельбу одновременно с разницей в микросекунды. Ну а все остальное принадлежит истории, до того момента, когда мы столь неосмотрительно вмешались и заставили вас прекратить смертоубийство.

Вуш впервые покинул каюту после отлета с Первородного Улья, главной планеты ксарнов. Элдин был рад видеть его оправившимся от потрясения. В конце концов, только Вуш мог указать им дорогу к Сфере, следовательно, его физическое и душевное самочувствие приобретало неожиданно важное значение.

– Приходилось бывать здесь раньше? - небрежным тоном поинтересовался Оиси, кивая на иллюминатор.

Вуш попытался покрутить головой, но у Надзирателей шея не обладает такой гибкостью, как у других рас, поэтому вместе с ней задвигалось все туловище.

– Если вы имеете в виду этот сектор, то нет, не приходилось. Я проникал сюда в другом…

Тут Вуш спохватился и замолчал.

–Ага! - удовлетворенно воскликнул Ярослав.- Выходит, этот гипертуннель не единственный? Ну, давай признавайся! Сам же сказал, что выходил в другом месте.

–Я и так уже вам слишком много открыл,- насупился Вуш.

–Правильно. Не говори им больше ни слова, - неожиданно поддержал Надзирателя Оиси, ощущавший в душе дружеское расположение к Вушу, особенно возросшее после его памятной клятвы на крови.

Вуш безмолвно кивнул и отплыл к иллюминатору. Ярослав сделал попытку задать ему еще один-два вопроса, но был остановлен предупреждающим взглядом Оиси.

– Я успел позабыть, как велика и прекрасна Вселенная,- прошептал Вуш, как бы разговаривая сам с собой.- Как безгранично пространство и как одиноко в нем разумным существам. Здесь нет никого, кроме нас и, быть может, Исчезнувших, потому что никто не знает, куда и в каком физическом обличье они отправились.

Он отвернулся от иллюминатора и окинул четверых землян и старого гаварнианина печальным взглядом.

– Как беден ваш язык и как бессилен передать это бесконечное многообразие, - прошептал Вуш. - Но и мне, в чьем словаре десятки миллионов понятий, столь же невозможно отобразить истинную красоту и грандиозное величие мироздания, как и бессловесным тварям.

Опустив голову, он выплыл из рубки. Дверь за ним бесшумно захлопнулась.

–Ишь, философ несчастный на наши головы,- проворчал вслед Вушу историк, но по его тону чувствовалось, что монолог Надзирателя тронул старого ученого.

–По-моему, он неплохой парень и начинает мне нравиться, - открыто заявил самурай.

Шел уже десятый день существования червоточины. Уже было поглощено ядро и прилегающие к нему слои, состоявшие из углерода и кислорода, которые образовали аналогичные структуры новой звезды на другом конце «шланга». Настал черед следующего слоя - из раскаленного гелия, нагретого до температуры свыше сотни миллионов градусов по шкале Кельвина. Поступавший в ядро бывшей планеты гелий, нагреваясь там еще сильнее, прорывался к поверхности, медленно, но верно превращая новообразование в зародыш красного гиганта. К этому времени масса возникшей звезды уже вдвое превышала стандартную массу желтого карлика. Одновременно в ее хромосферу впрыскивались солидные порции водорода, но не по внутреннему каналу червоточины, а вдоль ее внешней оболочки. Плотная спираль раскаленного газа окутывала ее на всем протяжении под воздействием колоссальной гравитации, создаваемой как массой нового солнца, так и перемещением со сверхсветовой скоростью по внутреннему каналу огромного количества материи. От основного ствола по-прежнему продолжали отделяться мелкие жгутики самостоятельных червоточинок. Большинство погибало через доли секунды, но некоторые успевали проскользнуть в другое измерение и даже в другое время.

Не исключено, что одна из блудных червоточин явилась причиной одного из самых загадочных в гаварнианской истории исчезновений. Три тысячи лет назад в этом секторе бесследно пропала яхта с возлюбленным гаварнианской принцессы на борту. Гаварниане поспешили приписать это исчезновение исследовательскому кораблю ксарнов, замеченному поблизости. В результате разразилась Седьмая звездная война между гаварнианами и ксарнами.

Если догадка была верна, прах несчастного любовника принцессы крутился сейчас где-то в недрах новой звезды, доставленной туда сквозь время вернувшейся в материнское лоно червоточиной. Еще одна из ее сестричек была выброшена за пределы системы, проскочила в один из гипертуннелей, совершила прыжок во времени и попала на древнюю Землю. С ее появлением там связывается таинственное исчезновение крупного профсоюзного лидера со скверной репутацией и еще более скверным характером. Профсоюзный босс возглавлял объединение работников, занимавшихся доставкой различных грузов с помощью странных колесниц, приводимых в движение двигателями внутреннего сгорания. Червоточина слопала его на глазах подручных вместе с дымящейся сигарой во рту и новеньким «кадиллаком». Их атомы также легли в структуру разгорающегося солнца.

А в самой сердцевине звезды, целая и невредимая, продолжала выполнять задействованную программу маленькая золотистая шкатулка - безупречное и безотказное творение Древних Странников.

– Входим во временной портал!

Элдин и Зергх, затаив дыхание, неотрывно следили за приборами на пульте.

– Поехали!

На долю секунды Элдину почудилось, что автомат не сработал, но уже в следующее мгновение быстрая смена цветовой гаммы в соответствии с эффектом Допплера убедила его, что все в порядке. В отличие от обычных гиперпрыжков, когда впереди, на другом конце туннеля, можно было разглядеть маленький клочок звездного неба, при переходе сквозь время корабль сразу окутывала непроницаемая тьма.

– Восемнадцатое июня две тысячи двести двадцатого года, - продублировал Элдин голосом дату прибытия, уже зафиксированную в компьютере. - Канун начала Великой войны.

По корпусу корабля прокатилась волна вибрации, заставившая всех стиснуть зубы, чтобы не стучали. Прыжки в гиперпространстве отрицательно сказывались на организме, но прыжки во времени были на порядок хуже. Элдин мысленно проклял тот день - как же давно это было? - когда они с Зергхом, не догадываясь о последствиях, намекнули своему тогдашнему нанимателю Корбину Габлоне о теоретической возможности путешествий в прошлое. Потратив несколько лет и несколько миллиардов катаров, он воплотил-таки теорию в реальность. Пожалуй, это был один из самых дорогостоящих проектов за всю историю Облака. И все это лишь для того, чтобы доставлять из прошлого знаменитых воинов и генералов на потеху обожающим Игры кохам! Теоретическое обоснование проекта до сих пор оставалось не до конца понятным даже тем, кто в конечном счете построил действующую модель.

Элдин выбрал дату не случайно. Меньше суток оставалось до приснопамятного столкновения у планеты Вак, послужившего началом конфликта, повергнувшего всю галактику в испепеляющий костер всеобщей войны. А Ясима к этому моменту как раз завершил свои исследования и удалился для отдыха на уединенную виллу, расположенную на острове Хоккайдо. Таким образом, они могли забрать ученого, не оказывая на ход истории ни малейшего воздействия извне. Андроид, который должен заменить астрофизика, уже подготовлен. Остается только совершить подмену и отчалить восвояси. Никто ничего не узнает, потому что к концу дня Ясима Коробачи погибнет от пули сумасшедшего фанатика-убийцы.

Корабль вошел во временной портал, пересек силовые линии континуума и ушел в прошлое. Ощущение было такое, словно он провалился в воздушную яму. Одновременно включился датчик обратного отсчета времени. Цифры на нем менялись с головокружительной быстротой.

– Еще несколько секунд - и мы на месте, - объявил Ярослав.

Оиси вскочил и приник к иллюминатору, в котором скоро должна была появиться долгожданная Земля. Он не успел даже осознать, что происходит, когда корабль встряхнуло и перевернуло вверх дном. Инерциальные амортизаторы сработали, как всегда, с секундным запозданием, в результате чего всех на борту сначала швырнуло в потолок, а потом вернуло на прежние места. Кувыркаясь в воздухе, Зергх успел выпалить не меньше десятка самых страшных гаварнианских проклятий, после чего всей своей массой врезался в панель управления. Корабль еще несколько раз бросало в разные стороны, словно щепку в бушующем океане, но потом все наладилось.

– Это еще что за дерьмо? - слабым голосом простонал Элдин, обращаясь к сползающему с пульта Зергху; тот ничего не ответил, только замотал головой и плюхнулся в кресло.

За спиной Элдина отворилась дверь, и в рубку впорхнул Вуш. На этот раз он парил в воздухе не вертикально, а скорее горизонтально. Из рваной раны на голове Надзирателя сочилась желтовато-зеленая кровь.

– Что-то заблокировало поле на выходе, - сообщил Зергх, безуспешно пытаясь вытереть пролившийся на панель кофе; подоспевший серворобот аккуратно оттеснил его и сам взялся за дело.

– Что?!

–Я сказал, поле заблокировано, - мрачно проворчал гаварнианин.

Элдин снова застонал и сел, осторожно ощупывая здоровенную шишку на затылке.

– Кажется, у нас еще одна проблема, - прошептал совершенно убитый Зергх, бросив взгляд на боковой монитор.

Элдин посмотрел на дисплей и вскочил на ноги, позабыв о полученных травмах.

–Как тебя угораздило, черт возьми?! - взревел он вовсю глотку.

–Сам не знаю, наверное, угодил локтем по клавиатуре, когда летел вниз, - с жалкой, виноватой улыбкой пролепетал старик.

Томимый глубокой печалью, Ясима Коробачи вышел на крыльцо своей виллы. Лучи солнца, с трудом пробиваясь сквозь утренний туман, слабо поблескивали на гребнях высоких и холодных океанских валов. Над головой ученого вились голодные чайки, оглашая воздух пронзительными недовольными криками, словно упрекая его за невнимание к их нуждам. Обычно он всегда выносил им что-нибудь вкусное, но сегодня впервые забыл, поглощенный, должно быть, невеселыми мыслями.

Волны. Воспоминания детства. Когда он был еще маленьким, дед приводил его сюда. Во время отлива вода задерживалась в небольшой впадине среди прибрежных скал. Он любил наблюдать, как она постепенно уходит сквозь узкую щель, образуя маленькие водовороты. Уж не тогда ли зародилось в нем извечное любопытство исследователя, когда ребенком он бросал в водоворот маленькие щепочки и завороженно следил, как они кружатся и пропадают в нем?

Он невольно усмехнулся своим мыслям.

Проклятые политики! И журналисты тоже! Неужели они не понимают, куда могут привести человечество его открытия? Перед людьми откроется Вечность, вся Вселенная станет их уделом! Благодаря его работам осуществятся самые дерзкие мечты. А эти кретины ничего не хотят знать и собираются все разрушить.

Он сунул руку в карман и достал ломоть хлеба. Ломая его на мелкие кусочки, он подбрасывал их в воздух, а чайки подхватывали угощение на лету.

Он был так поглощен этим занятием, что не услышал сухого потрескивания защитного поля, возникшего за его спиной, не увидел материализовавшегося внутри этого поля человека с капюшоном на голове и не почувствовал пронзившей его череп пули, выпущенной из «Эрика-10» хладнокровным убийцей.

–Кто-то совершил переход в этот же временной отрезок незадолго до нас, - пояснил Элдин собравшимся и, не сдержавшись, с размаху треснул кулаком по панели. - А если кто-то уже посетил данную точку во времени, больше никому сделать это не удастся. Во всяком случае, из этого временного туннеля. Мы этого не знали и попытались пройти через барьер, а в результате чуть не погибли от волны возмущения силовых линий континуума.

–Попробуйте воспользоваться другим временным туннелем, - посоветовал Вуш.

–Если бы мы знали, где его искать! - проворчал в ответ Ярослав. - Да и смысла нет. Ясно как день, что Габлона нас опередил. Того парня уже нет в живых. И энергию мы всю истратили на прыжок. А хуже всего, что попали мы совсем не туда, куда хотели. А все по милости этого неуклюжего идиота! - сердито посмотрев на Зергха, закончил историк.

–Я не понимаю. Зачем Габлоне нужен ученый? - недоуменно спросил Вуш, сбитый с толку творящейся вокруг неразберихой.

– Чтобы нам не достался, дубина! - рявкнул Ярослав. Оиси наконец встал на ноги, разгладил завернувшееся кимоно и подошел к иллюминатору. Земной шар парил в пространстве во всем своем первозданном великолепии. Несгибаемый самурай вдруг почувствовал, как по щекам его текут горячие слезы. Он никогда не думал, что его родная планета может быть так прекрасна! Он оглянулся на Элдина, взглядом приглашая хозяина разделить с ним восторг и хоть на миг позабыть о постигшей их неудаче.

– Да, Оиси, здесь твой дом,- кивнул Элдин, с трудом улыбаясь, но как только японец снова отвернулся к иллюминатору, он моментально согнал улыбку с лица и больно ткнул локтем в бок приунывшего Зергха.- Выкладывай, старый хрен, в какое время ты нас зашвырнул?

– В восемнадцатое июня,- смиренно ответил гаварнианин.- Эта часть настройки осталась нетронутой.

– А год? Какой год?

Зергх заворчал и поскреб когтями затылок.

–Ты на меня не кричи. Может, это волной нас сюда закинуло. - Тут его голос потерял уверенность и опять понизился до виноватого шепота. - А может, и я… Когда летел башкой вниз, врезался прямо в клавиатуру. Если верить показаниям, нас занесло чуточку дальше в прошлое, чем мы рассчитывали.

–На сколько дальше? - не отставал Элдин.

–Ты не поверишь, но это такая круглая цифра. Ровно на четыреста лет.

Ярослав с укором посмотрел на гаварнианина и тяжело вздохнул.

–Восемнадцатое июня тысяча восемьсот двадцатого года. А теперь ответь мне, какого черта нам здесь делать, если мы ищем специалиста по пространственным червоточинам?

–Ну, я не знаю,- кротко заметил гаварнианин. -Мое дело доставить, вот я и доставил.

–В дерьмо ты нас доставил, вот что! - с отвращением сплюнул историк.

–А ну-ка постойте! - вскричал вдруг Зергх, озаряясь радостной улыбкой. - Я кое-что вспомнил. Раз уж мы сюда попали, нет смысла возвращаться домой с пустыми руками!

Все звуки в саду за окном постепенно замерли. Часовой все-таки сумел уговорить смазливую служаночку и затащить ее в кусты. Услыхав их мышиную возню, он на миг испытал искушение подняться с постели, открыть ставни, высунуться из окна и грозно потребовать вести себя потише, но так и не стал этого делать. Ведь солдаты - они как дети. К ним надо относиться со снисхождением. Когда-то он и называл их своими детьми - лучших солдат, которых когда-либо видела старушка Европа, - а они платили ему сыновьей любовью, восторженным обожанием со слезами на глазах и радостной готовностью без колебаний пожертвовать жизнью ради его славы.

Ну разве мог он отказать солдату, пусть даже англичанину, в короткой минуте радости, так редко выпадающей на его долю?

Он тяжело вздохнул, сел на кровати и спустил на пол отяжелевшие ноги. Деревянный пол приятно холодил горящие лихорадочным жаром подошвы. В спальне было темно, сыро и попахивало плесенью, но во мраке ночи хотя бы можно было забыть об убожестве обстановки. Ему приходилось ночевать в лучших дворцах многих европейских стран, ему, бедному отпрыску захудалого корсиканского рода. Париж и Мадрид, Каир и Вена, прусский Берлин и нетопленые палаты Кремля. Проклятье! Даже в походном шатре ему спалось намного лучше. Не потому ли, что охраняли его покой старые ворчуны Императорской гвардии, ветераны десятков кампаний и сражений? Он помнил, как, засыпая, слышал порой шепот гвардейцев, призывавших солдат не шуметь, потому что император почивает. Пусть он считал их всех своими детьми, но и они тряслись над ним, как любящие родители над единственным ребенком. А в ночь перед сражением он никогда не спал. Выходил из шатра и шел к походным кострам, демонстрируя всем свою уверенность в победе, свое спокойствие и присутствие духа, которые - он знал - передадутся от него каждому солдату и вселят в его душу твердое убеждение в завтрашнем успехе и грядущем величии Франции.

Он снова лег, но сон не приходил. Как странно. Он никогда раньше не нуждался во сне, считая его воришкой, крадущим драгоценные часы жизни, так необходимые для действительно важных дел. А здесь, когда он страстно мечтал заснуть, забыться хоть ненадолго, скрыться на время от часового за окном, от убогой мебели и сырой обивки, от непрестанной боли и воспоминаний, ничего не получалось.

Наполеон Бонапарт снова тяжело вздохнул, чуть наклонился вперед и свел обе руки на вздувшемся животе, пытаясь не пустить гнездящуюся внутри боль дальше. Может быть, кликнуть слугу? Нет, не стоит, пожалуй.

Пусть бедняга поспит подольше - ему тоже несладко приходится. Сколько же ему пришлось на своем веку повидать людей, которые вот так же держались за живот, как он сейчас? И не сосчитать, наверное. Они глядели на него слезящимися глазами, в которых застывала тоска по уходящей жизни и предчувствие приближающейся тьмы. Одни стонали, другие молчали, третьи хорохорились и уверяли, что «это всего лишь царапина, мой император», а четвертые спрашивали: «Кто победил?» - и, услышав ответ, умирали со счастливой улыбкой и возгласом: «Да здравствует Франция!»

Он давно утратил чувство жалости к павшим и умирающим и мог бестрепетно взирать на поле битвы, усеянное тысячами трупов. Полководцу никак нельзя поддаваться жалости, иначе он перестанет быть полководцем. Но теперь он сам оказался в положении тех бедолаг, понял наконец, какие они испытывали мучения, ощутил безмерную боль, терзающую каждый нерв. Теперь он жалел их всех, но больше всего жалел все-таки себя.

Он знал, что умирает, и сам призывал смерть, не в силах больше выносить терзающей его плоть муки. Да и чего страшиться, если он фактически умер еще пять лет назад? Ну зачем они остановили его тогда? Почему не позволили встать в ряды гвардейцев, прикрывавших отступление? Он бы взял в руки знамя и поднял его над головой, как уже поступил однажды в сражении при Арколе. Воспоминание вызвало слабую улыбку на губах. Боже, какие только не складывались потом легенды вокруг этого эпизода! А как здорово изобразил его художник Давид на своем знаменитом полотне: со знаменем в руках, во главе штурмующих мост. Столько лет прошло, что сейчас он и сам с трудом может отделить правду от вымысла… Да и к чему, если легенда всегда прекрасней действительности?

Ему следовало умереть тогда и навеки остаться неотъемлемой частью легенды. А он не решился умереть и теперь вынужден влачить жалкое существование здесь, в четырех стенах, еще живой, но для всех уже умерший. Нет, больше не будет картин Давида, победных маршей Маренго, роскошных дворцов. И Жозефина никогда больше не придет к нему в спальню - немытая, как он всегда от нее требовал. Жозефина…

Ах, какая женщина! Хотя и стерва изрядная. И другие тоже не придут на его ложе. Сколько же их было? Нет, не сосчитать, да и все равно он вею жизнь любил по-настоящему только одну женщину. В памяти вдруг всплыло лукавое личико давешней прислуги, что флиртовала с часовым. На днях он отпустил ей какой-то комплимент, а потом случайно подслушал, как в разговоре с товаркой девица назвала его «симпатичным стариканом». Тогда его покоробило, но сегодня ночью он мог уже без гнева вспоминать о ее словах. Он и в самом деле старик, да к тому же еще умирающий от нестерпимого огня, пожирающего его внутренности. Как Прометей, прикованный к скале.

Пять лет назад было Ватерлоо. А сегодня… сегодня вот это все.

Он попытался встать, но исхудавшие ноги дрожали, а потревоженный желудок словно взорвался вспышкой боли, волной прокатившейся по всему телу. Нет, никогда больше не вернуть ему утраченного, разве что в зыбких сновидениях, тающих как утренний туман под первыми лучами солнца. Ах, если бы можно было навсегда заснуть и грезить вечно былою славой. Или умереть…

«Ну так умри!» - вкрадчиво зашелестел в мозгу чей-то знакомый голос.

«Франция…- шептал он в полузабытьи пересохшими губами. - Франция… армия… я главнокомандующий!… Жозефина!»

Сияющий призрачным огнем столп начал формироваться в центре комнаты, до его ссылки служившей свиным хлевом. На краткое мгновение он усомнился в реальности собственных ощущений, вообразив с суеверным ужасом, что это за ним явился сам Ангел Смерти.

Тем временем внутри светящейся колонны возникли расплывчатые очертания человеческой фигуры. Дряхлые занавеси на окнах внезапно качнулись в сторону- это вырвался наружу заключенный в странном цилиндре воздух. Наполеон снова попытался встать и выпрямиться, чтобы встретить конец стоя, как подобает императору. Он улыбался. В сердце его не было страха- он и прежде не позволял себе опускаться до столь низменного чувства,- но впервые за много лет, сам не отдавая себе отчета, он сотворил знак креста.

Поверхность цилиндра вдруг начала переливаться всеми цветами радуги, в то же мгновение раздался хлопок, и фигура внутри обрела реальную форму.

–Кто вы? Ангел?

–Очень сомневаюсь, ваше императорское величество.

Акцент звучал чудовищно, но пришелец назвал его императором! За одно это он готов был простить ему что угодно, включая английское происхождение.

Элдин Ларис испытывал законное чувство гордости и радостного возбуждения, но вместе с тем был глубоко разочарован. Да, он находился рядом с великим Наполеоном Бонапартом, императором французов, но какое же жалкое зрелище представлял тот собой по сравнению с тем же Александром Македонским! Александр и на смертном одре сохранял величие и почти божественную красоту, тогда как Наполеон выглядел жалким, сломленным, неряшливым и больным стариком, желающим только одного в этом мире - поскорее с ним, этим миром, расстаться. А еще Элдин испытывал щемящее чувство жалости. Подумать только: в этой заплесневелой дыре суждено угаснуть величайшему гению современности, ниспровергателю основ, сокрушителю и создателю империй, вознесенному на вершину власти и сокрушенному гнетом своих же безмерных амбиций!

В известном смысле Элдин ощущал себя не более чем зевакой-туристом. В постигшем его время кризисе не было Наполеона. Да и чего можно ждать от умирающего полководца, когда им позарез нужен физик, чтобы обуздать расшалившуюся червоточину? Их привела сюда чистая случайность, но бывший васба никогда не простил бы себе, если бы не встретился с этим человеком. В конце концов, до этой злосчастной заварушки доставить из прошлого Наполеона считалось бы грандиозным успехом, величайшей удачей, какой когда-то была переброска Александра. Но куда с ним деваться сейчас? И все-таки Зергх, всю жизнь относившийся к Наполеону с особым пристрастием, убедил старого друга и коллегу нанести этот визит и даже, в случае согласия, предложить императору дружескую руку помощи. При этом он выразился в том смысле, что «было бы невежливо пройти мимо, не посетив Его Величество».

Ярослав, правда, придерживался на этот счет прямо противоположного мнения. Он закатил им настоящий скандал, в открытую обзывая Бонапарта беспринципным мерзавцем и жестоким убийцей, но когда, по его требованию, устроили голосование, он оказался в гордом одиночестве и вынужден был согласиться с мнением большинства. Произошло это, однако, не сразу. Поначалу историк продолжал бушевать и сгоряча даже пригрозил, что скорее сам останется на Земле, чем будет находиться на одном корабле с таким «бессовестным негодяем», как французский император.

– Если вы не ангел, то кто же вы тогда, месье? -осведомился Наполеон.

Несмотря на перевод с помощью имплантированного в мозг транслятора, Элдин не мог не поразиться удивительному сочетанию властности и обаяния, прозвучавшему в голосе собеседника.

–Как бы вам сказать, сир,- замялся Элдин, сам не зная толком, с чего начать.- Так уж вышло, что мы случайно оказались в ваших краях и подумали: может, вы не откажетесь прогуляться вместе с нами?

–Прогуляться?

–Ну да. Небольшое путешествие, ваше величество. Неужели вам не хочется бросить эту Богом забытую скалу и снова пожить в свое удовольствие?

Вот уж чего Элдин Ларис никогда не ожидал увидеть воочию, так это плачущего Наполеона Бонапарта.

– Его организм просто в жутком состоянии,- сообщила Тия, возвратившись в кают-компанию.

Хотя все, за исключением Ярослава, были в восторге от присутствия на борту столь именитой особы, Оиси не очень прислушивался к ее медицинскому отчету. Ему не терпелось обнять жену за талию и показать ей надежно упакованные в консерванты двенадцать чудесных саженцев. От эпохи Наполеона самурая отделяло целое столетие, и потому он не испытывал к корсиканцу такого почтения, как все остальные. Другое дело - саженцы его любимой сакуры!

– Там все осталось по-прежнему,- начал Оиси свой рассказ дрожащим от едва сдерживаемых эмоций голосом. - И могилка моего первого даймио Асано тоже сохранилась. Она теперь считается священным местом, и монахи из соседнего храма ежедневно возносят молитвы над его останками. Я своими глазами видел на ней букеты свежих цветов.

Глаза его наполнились слезами, и он отвернулся, незаметно смахивая их тыльной стороной ладони.

– А потом я прошелся по городу и - вы не поверите! - посмотрел представление театра Кабуки про всех нас, которое так и называлось: «Сорок семь ронинов»! -Он вдруг фыркнул и улыбнулся. - И еще я привез саженцы. Если бы знала продавшая мне их женщина, сколь великой драгоценностью станут они в другом времени, где не существует ничего подобного!

Он на миг задумался, тряхнул головой и продолжал:

–Прости меня, Элдин-сан, но я ничего не мог с собой поделать. Я должен был там побывать! Я попросил прохожего показать мне могилу, и он отвел меня туда. Там были имена, и среди них - мое.- Он замолк и глубоко вздохнул. - А сколько уже ушло! Такаси, брат мой! Нас осталось только тридцать из сорока семи, - закончил он с грустью.

–Но эти тридцать живы, а не лежат под землей в той могиле, что ты посетил,- мягко напомнил Элдин, тронутый глубиной переживаний бывшего слуги, а ныне ближайшего друга и соратника. Бывали времена, когда он начинал сомневаться в этичности некоторых своих поступков. Но если бы он их не совершил, Оиси и другие самураи были бы сейчас прахом, так же как Александр Великий и этот низенький человечек в медицинском отсеке.

–Что, совсем плох?- озабоченно спросил Элдин.

–Кибермеды как раз заканчивают комплексный анализ.

–Чертовы железяки! - презрительно фыркнул Ярослав.- Будь я проклят, если позволю когда-нибудь одному из них прикоснуться ко мне!

–Корбин истратил на них кругленькую сумму,- возразил Зергх.- Когда мы разрабатывали операцию «Александр», то предполагали, что македонец будет при последнем издыхании. Ну и решили, что нет смысла экономить миллионы на медицинском оборудовании и потерять миллиарды, если он в результате помрет.

–Что ж, буду рада, если кибермеды окажутся на уровне. Случай действительно тяжелый,- сказала Тия.-Помимо застарелого атеросклероза, у пациента целый набор недугов. В головном мозгу небольшая опухоль, которая затрагивает участки мозга, определяющие четкость мышления. Прогрессирующий ревматизм. Астигматизм. Кишечник поражен неимоверным количеством ленточных глистов. А самое интересное- в желудке и крови следы систематического отравления мышьяком!

–Вот вам типичный средневековый землянин! - воскликнул Зергх с ноткой превосходства в голосе.

–Отравление? - Элдин поднял голову и посмотрел на племянницу с чисто профессиональным интересом.

–Точно. Эта дрянь разъела ему стенки желудка до такой степени, что я не пойму, как он до сих пор не умер. Кибермедам потребуется на восстановление не меньше двух суток. Мне кажется, сейчас ему надо дать немного отдохнуть, а потом рассказать, что происходит, прежде чем приступать к лечению. Бедняга прямо разрывается от любопытства, особенно когда понял, что мы из будущего.

–С андроидом-двойником проблем не возникло?

–Отправили несколько минут назад. Пришлось порядком потрудиться над изменением внешности и перепрограммированием - все-таки готовили мы его на смену физику-японцу, погибшему в первый день войны. А в данном случае необходимо было изготовить точную копию, чтобы при вскрытии никто не догадался о подмене. Вообще-то одна маленькая проблема была, - призналась Тия. - Часовой заглянул в окошко, как раз когда мы завершили трансфер и собирались возвращаться. Он успел заметить исчезающее силовое поле и даже рассказал об этом сержанту, но поскольку парень успел пропустить до этого стаканчик-другой, никто ему не поверил, а сержант вообще влепил двое суток ареста.

–И скажи спасибо мне, - с кривой ухмылкой добавил Ярослав, - за то что я вовремя вспомнил старую хронику, описывающую вскрытие тела Наполеона. Один из проводивших его врачей отрезал Себе на память одну маленькую штучку, причем был очень удивлен тем обстоятельством, что у такого большого человека эта штучка на диво крошечная. Я припомнил эту деталь в последний момент, когда двойника уже собирались вынимать из формирующего автоклава. Пришлось вводить в программу дополнительные инструкции.

Элдин не сразу переварил сказанное, но потом до него все-таки дошло.

–Так это твоих рук дело, старый аферист! - воскликнул он с невольной усмешкой.

–А я считаю, что он поступил отвратительно, - возмущенно надув губки, сказала Тия.

–На мой взгляд, его заслуги чрезмерно раздуты историками и биографами,- возразил Ярослав. - И я очень доволен, что отныне те же историки не посмеют отрицать документально подтвержденный факт, свидетельствующий о том, что великий Наполеон по крайней мерев одном аспекте вовсе не был великим, а совсем даже наоборот- микроскопическим.

Зергх, который только теперь сообразил, какую грязную шутку сыграл Ярослав с его кумиром, точнее сказать, с копией кумира, гневно зарычал, но выступать не рискнул.

–Хорошо, получили вы свою игрушку,- прозвучал из угла голос Хоббса.- Ну и какого черта нам теперь с ним делать?

–Как что делать? - притворно удивился Ярослав.-Скинем его в червоточину, пускай сам с ней разбирается.

Зергх яростно фыркнул и отвернулся.

–Не надо спорить, друзья, - примирительно сказал Элдин. - Я согласен с Зергхом - раз уж нас сюда закинуло, почему бы не прихватить его с собой? Если в будущем появится возможность организовать новую Игру, лучшей кандидатуры нам не найти.

–Да на хрена он нам сдался, когда у нас и будущего-то скорее всего никакого нет? - воскликнул Ярослав.

–Я бы попросил не говорить о нашем госте в таком тоне,- с упреком в голосе откликнулся Элдин.- Он тебе не игрушка, а император Наполеон Бонапарт!

–Прекрасно. Пусть будет так. У нас на борту император Наполеон. Вот только наших проблем он никак не сможет решить. Мы упустили единственного человека, способного нам помочь. Придется возвращаться домой с пустыми руками. И пройдет не меньше месяца, прежде чем эта посудина накопит достаточно энергии для нового прыжка сквозь время. Не знаю только, к кому нам теперь обращаться. Может быть, выкрасть Прадап Сингха или Айнштайна?

–Эйнштейна,- автоматически поправил Элдин.

–Разве? А я как сказал? - удивился Ярослав. - Впрочем, это не важно. К тому времени червоточина слопает Бог знает сколько миров, Габлона под шумок будет продолжать творить свои черные дела, а мы вынуждены будем прятаться от охотников за объявленной Надзирателями наградой.

– Похоже, у вас неприятности, господа?

Подскочив от неожиданности, Элдин повернулся к двери. На пороге стоял одетый в мешковатый больничный халат Наполеон. Бросив взгляд на передний обзорный экран с изображением медленно вращающегося земного диска, он вздрогнул, но - следует отдать ему должное - тут же овладел собой и вошел в каюту в своей обычной манере, со сложенными за спиной руками. Только еле заметно подрагивающие пальцы, тесно сплетенные между собой, выдавали его нервозность и неуверенность в непривычной обстановке.

– Элдин Ларис?

Голос императора звучал хрипло, и он неправильно поставил ударение в последнем слове, отчего оно прозвучало скорее утвердительно, чем вопросительно. Ему уже вживили в мозг киберпереводчик и объяснили, как им пользоваться, но пациент еще не до конца с ним освоился. Да и сам микротранслятор испытывал трудности с переводом со старофранцузского, да еще с сильным корсиканским акцентом.

Элдин поднялся с кресла и вежливо наклонил голову. В душе он был рад появлению Наполеона, прервавшему совершенно беспредметную дискуссию. Император приблизился и грациозным движением протянул руку, которую Элдин почтительно пожал.

–Я пока не понимаю, каким образом все это работает? - сказал Наполеон, обводя взглядом стены и обстановку; при виде Зергха, вытянувшегося на все свои семь футов и приветственно оскалившего клыки, он слегка вздрогнул.

–Не бойтесь, ваше величество, это разумное существо, только с другой планеты, - поспешила успокоить императора Тия, больно ткнув локтем под ребро сразу захлопнувшего рот гаварнианина.

– Очень похож на пса-переростка,- заметил Наполеон.

Зергх негромко заворчал.

–Прошу прощения, если мои слова вас чем-то обидели, - извинился император.

–Ничего страшного, сир. Земляне часто допускают подобные ошибки,- бодро ответил Зергх, демонстрируя еще раз свои мощные челюсти с острейшими клыками.

Наполеон негромко хмыкнул, оценив юмор ситуации, отпустил руку Элдина и протянул руку гаварнианину.

Тот восторженно улыбнулся, на сей раз по-настоящему, и тепло встряхнул царственную длань.

– Не желаете ли выпить бокал мускателя, ваше величество? - почтительно осведомился Зергх.

Оиси закашлялся, опередил гаварнианина на шаг, щелкнул пальцами и приказал подскочившему сервороботу:

–Коньяк «Наполеон».

–Коньяк «Наполеон», - счастливо улыбаясь, повторил император, принимая стопку и одновременно косясь на серворобота.

–Почему никто не предлагает ему бифштекс а-ля Веллингтон? - возмущенно прошептал Ярослав, но его слова, к счастью, не дошли до слуха императора.

– Что это такое? - спросил он, указывая на кибера-официанта.

–Автомат,- пояснил Элдин.- Машина, предназначенная для обслуживания гостей и уборки помещения.

–Изобретательно, - одобрил Наполеон и перевел взгляд на Оиси:- Японец?

Оиси улыбнулся и отвесил низкий поклон.

– Мне говорили, что японцы - отличные воины и лучшие фехтовальщики в мире. Если не ошибаюсь, вас называют самураями?

Оиси одобрительно хмыкнул и поклонился еще ниже, чем в первый раз, а император уже переключил внимание на единственную даму в обществе. Он повернулся к ней с ласковой улыбкой, приблизился, слегка наклонил голову, взял ее руку и поднес к губам.

– Счастлив находиться рядом с такой очаровательной женщиной, мадам.

Тия, в некоторой растерянности, посмотрела сначала на Элдина, который кивнул с поощрительной улыбкой, затем на мужа, который счел за благо промолчать.

От цепкого взора императора этот обмен взглядами укрыться не мог. Он снова посмотрел на самурая и доброжелательно кивнул:

–Хочу поздравить вас обоих с замечательным выбором. Прекрасное сочетание: красавица жена и бесстрашный воин-муж.

–А вы, конечно же, историк и философ Ярослав? - Наполеон отпустил изящным движением руку Тии и перевел взгляд на притулившегося в углу ученого.

–Философ? - фыркнул Ярослав.- Это Тия вам про меня наплела?

–Считайте это комплиментом, чтобы заранее обезоружить вас, месье, - усмехнулся Наполеон и протянул руку.

–Какая честь со стороны императора, - с иронией в голосе заметил Ярослав.

–Но разве я могу приказывать в сложившихся обстоятельствах? - притворно удивился Наполеон.- Ну вот сами скажите, даст мне это что-нибудь?

–Сомневаюсь,- вынужден был признать ученый.

–Так чему же вы удивляетесь? Я просто совершил тактическое отступление с целью потом выиграть стратегическую инициативу.

–Ну да, как в России?

Элдин кожей почувствовал, как сгущаются тучи между этими двоими людьми. На гроза миновала, не успев разразиться. Лоб императора разгладился, а на губах снова заиграла улыбка.

–Мне сказали, что я попал в будущее. Я имею в виду, это для меня будущее, не так ли?

–Когда мы вернемся, вас будет отделять от вашего времени несколько тысяч лет, сир, - ответил Элдин.

Наполеон удовлетворенно кивнул: - Рад слышать, что память обо мне выдержала испытание временем. Да-да, Александр. Достойный соперник и прославленный воин.

– И выглядит намного красивее, - бросил с места Ярослав.

Наполеон медленно повернулся к нему.

– Вы ищете ссоры со мной, месье? - холодно осведомился император.

– Естественно,- усмехнулся Ярослав.

– Хорошо. Я к вашим услугам, - мягко произнес Наполеон - Но не сейчас. Позже, быть может. Признаюсь, я чувствую себя вашим должником. А еще я вижу, что у вас большие затруднения. Кризис. Мне не раз случалось сталкиваться с такими вещами, и я готов вновь вступить в борьбу с обстоятельствами.

Ярослав прикусил язык, а Элдин так на него посмотрел, словно готов был испепелить взглядом.

Дверь снова отворилась, и на пороге возник Вуш. Император от неожиданности отпрянул и отступил на пару шагов.

– Страшновато на первый взгляд, не правда ли? - нарочито громко, чтобы все слышали, заметил Ярослав, быстро оправившись от смущения.

– Это и есть тот ученый, который разбирается в червоточинах? - спросил Вуш, окинув императора холодным рыбьим взглядом.

– Не совсем,- с ехидной усмешкой откликнулся Ярослав.

– Кто же он тогда?

– Я скажу тебе, кто он такой! Он проклятый убийца, истребитель миллионов людей. На Земле таких было немало, но этот считается одним из лучших!

Вуш с ужасом посмотрел на Наполеона, горестно застонал и поспешно покинул помещение, бормоча под нос земные ругательства.

– Как я погляжу, вам доставляет удовольствие шокировать окружающих, не так ли? - с любезной улыбкой осведомился император.

– Безусловно. Это мое хобби, и я от него без ума. И чем больше окружающие пыжатся и чванятся, тем громче лопается проколотый пузырь.

– У вас неплохо получается, - равнодушно заметил Наполеон и царственным жестом допил остатки коньяка. - Отличный напиток,- сказал он с улыбкой. - А теперь, господа, я вынужден вас покинуть. Если мадам будет так добра проводить меня обратно в госпиталь… Признаться, у меня, кажется, начинается очередной приступ…

Кивком попрощавшись с каждым в отдельности, император проследовал к двери, опершись на руку Тии, которую она поспешила подставить пациенту. Девушку поразило, как тяжело он облокотился на нее; должно быть, ему и впрямь стало совсем плохо. Однако император нашел в себе какие-то силы, потому что остановился на пороге и, обернувшись, заговорил:

–Мне представляется, господа, что вы попали в большую беду. Нетрудно понять, судя по вашему путешествию в прошлое и поведению того странного существа в белом, что вы нуждаетесь в помощи. Я догадался, что вы не нашли в прошлом того, кого искали. Взамен вы забрали меня, но никто из вас, как мне кажется, не ждет от меня никакой пользы. Поверьте, господа, вы ошибаетесь. У судьбы наверняка были свои причины, чтобы забросить меня сюда. Моя звезда еще не закатилась, и я обязательно сослужу вам службу, когда придет час нужды. - Он снова кивнул и медленно, стараясь не горбиться от боли, вышел в коридор.

–Чтоб мне провалиться! - воскликнул Ярослав, с кривой усмешкой очумело вертя головой. - Держу пари, что в конечном счете этот сукин сын нас всех за пояс заткнет!

–Почему ты его так не любишь?

–Да я его просто обожаю! - возразил Ярослав. - Как можно не любить такого обаятельного типа, особенно если забыть, что по вине ублюдка погибло больше миллиона людей?

–Александр истребил не меньше,- заметил Зергх.

–Может быть. Но я заметил, что чем древнее событие, тем спокойней его воспринимаешь. Александр симпатичен мне тем, что им двигала великая идея объединить весь известный мир, - как и вашего Кубар Тага, кстати. А потом установить на Земле всеобщий мир и процветание при гегемонии просвещенной Эллады.

–Наполеон в начале карьеры тоже верил в просвещение масс и другие революционные идеалы, - сказал Элдин. - К сожалению, он опередил свое время минимум лет на двести. А замысел был совсем не плох: объединить под единым руководством весь западный мир и навеки покончить с господством знатных над умными и предприимчивыми.

–Мне как-то не приходило в голову рассматривать его личность под таким углом. Тебя послушать, так он просто ангел! - резко возразил Ярослав. - Неужели никто не обратил внимания, как ловко он нас всех обработал? Да у него это в крови - подчинять других своему влиянию. Доминантная личность!

–А у тебя аллергия на пребывание в одном помещении с доминантной личностью, если только эта личность не ты сам, - мрачно констатировал Зергх.

Ярослав кинул на него быстрый колючий взгляд и вместо ответа изобразил гаварнианский жест презрения, что практически невозможно для землянина из-за некоторых особенностей анатомического строения. Удивительная ловкость рук ученого заставила Зергха забыть о споре и разразиться одобрительным ревом.

Вернулась Тия. Судя по ее лицу, она была чем-то озабочена.

–Удивительно, как он сумел выдержать это представление! - сказала она с восхищением. - Его сейчас раздирает такая боль, что впору сознание потерять.

–Клоун высшей марки,- проворчал Ярослав.

–Можешь не волноваться, в ближайшие двое суток ты его не увидишь. Кибермеды раньше не закончат -отравление мышьяком штука серьезная.

–А о ленточных глистах они не забудут? - язвительно осведомился историк. - Жаль, ксарна с нами нет. Он бы наверняка признал в них дальних родственников.

–Ты просто невыносим! Ты… ты отвратителен! - в отчаянии крикнула Тия.

–Всегда к вашим услугам, мадам.

–Ладно, заканчивайте,- устало сказал Элдин.- Поворачиваем домой. Может, на обратном пути придумаем, что делать.

Он развернул корабль, быстро настроился на силовые линии временного туннеля и отдал команду. За считанные минуты корабль достиг необходимой скорости и вошел во временной портал. Три тысячи лет промелькнули за несколько мгновений.

Миновав первый промежуточный пункт, корабль совершил еще два прыжка, но уже намного короче предыдущих. Только тогда Элдин позволил себе выкроить немного времени, чтобы навестить медицинский отсек. Над опутанным проводами и усеянным датчиками телом колдовали сразу полдюжины кибермедов. Зрелище было довольно непривлекательное, но он заставил себя смотреть не отрываясь. Создавалось впечатление, будто тело пациента сначала разобрали на части, а затем начали собирать заново. Удаленные органы промывались, очищались, реставрировались и возвращались на место. Одну из почек, слишком сильно пораженную мышьяком, пришлось заменить искусственно выращенной по тому же принципу, по которому выращивались живые ткани для андроидов. Было немного совестно сознавать, что подобное обслуживание доступно лишь богатейшим из кохов, привыкшим таким образом «ремонтировать» свои изношенные от разгульной жизни тела. Наполеона отделяло от естественной смерти несколько недель, теперь же, когда он проснется, его организм будет столь же здоровым и жизнеспособным, как в те веселые денечки, когда он был еще только Первым Консулом, но уже находился в зените славы. Даже нервная система подвергнется регенерации и возвратится отточенность мышления, а начинающийся склероз исчезнет бесследно. Но Элдину не давал покоя вопрос, что же с ним делать дальше? Прав был Ярослав, умело скрывавший свое восхищение под маской откровенного цинизма, когда предупреждал, что сейчас не до Игр, а Наполеон - не Александр. Цивилизации всей галактики на грани гибели. Он отправился в поход за спасительным лекарством, а вернулся назад всего лишь с забавным анахронизмом на руках.

– Элдин…

Он оглянулся на Оиси, незаметно вошедшего в отсек и остановившегося за его спиной.

–В чем дело?

–У нас проблемы.

–Что?!

–Похоже, мы уже не одни.

Забыв на время о судьбе Наполеона, Элдин вернулся в рубку и сразу бросился к экрану навигационного радара, у которого уже хлопотал Зергх.

–Кто-то недавно проходил этим же маршрутом. Датчики фиксируют в пространстве следы не успевшей до конца аннигилировать антиматерии. Очевидно, у них плохо отлажен один из двигателей. Черт побери! А у нас всего десять минут до длинного прыжка обратно в Облако.

–Корбин?

– Скорее всего,- мрачно кивнул Зергх.

–Проклятье! Как ты думаешь, он вооружен? - озабоченно спросил Элдин, обернувшись к Оиси.

–Это мы безоружны. Полагаю, будет разумным предположить, что у него оружие имеется.

–Тащи сюда Вуша, - приказал Элдин, с холодной ясностью сознавая, что в случае, если Корбин заблокировал вход, у них только два выхода: прорываться или выжидать.

–Я что-то поймал,- негромко сообщил Зергх.

Элдин бросил взгляд на экран радара. От демаркационной линии гипертуннеля отделились шесть точек и направились в их сторону, разворачиваясь веером по мере приближения.

– Что бы это ни было, мне оно не нравится,- философски заметил Ярослав и жестом приказал сервороботу принести выпивку.

За спиной Элдина открылась дверь, и легкий шорох белой хламиды возвестил о появлении Надзирателя. Шесть точек на экране прибавили скорость, а вслед за ними появились еще несколько. Вуш глянул на экран и вопросительно посмотрел на Элдина.

– Твои собратья? - спросил тот. Вуш задумался.

–Если Габлона шел тем же путем, что и мы, - медленно произнес он, - вполне допустимо сделать такой вывод. Но это значит, что Арх знал о вашем намерении найти ученого.

–Габлона ему рассказал,- холодно заметил Оиси.-А твой Арх не помешал ублюдку добраться до него первым.

–Сейчас это уже не имеет значения. Мои братья хотят заполучить вас и спасти меня.

Элдин посмотрел на Вуша с неожиданным интересом:

– А ты сам хочешь быть спасенным?

Вуш растерянно взглянул на него, потом на экран радара и ничего не ответил.

–Держу пари, что твой Арх просто мечтает снова заполучить тебя под свое крылышко, - со смешком заявил Ярослав - Сначала заставит наблюдать вместе с твоим приятелем Мупой, как все катится к чертям собачьим, а потом засунет на миллион лет в какую-нибудь дыру замаливать грехи. Надо же ему на кого-то свалить ответственность. Или, как мы говорим, «найти козла отпущения». Знаешь, что такое козел?

–Поворачивайте налево,- прошептал Вуш.

–Что? - недоуменно спросил Элдин, подняв голову.

–Налево, я сказал. Держите курс на ту звезду, вторую по счету от центра, - нетерпеливо проговорил Вуш и ткнул пальцем в экран переднего обзора.

Элдин развернул корабль, даже не позаботившись спросить, зачем он это делает. Если верить лоции, в указанном направлении не было ничего, кроме пустоты, на протяжении трех световых лет. Если идти полным ходом, лет за тридцать они обязательно куда-нибудь доберутся.

– А сейчас пусть все выйдут отсюда, - неожиданно потребовал Вуш, тревожно поглядывая на радар, на экране которого неизвестные корабли быстро сокращали разрыв.

Все в недоумении уставились на Вуша, но никто не спешил выполнять его странный каприз.

–Все, кроме Оиси,- добавил Надзиратель.- Он дал клятву. Остальные должны уйти. Я знаю другой путь.

–Будь я проклят! - первым опомнился Зергх.- Сначала мы сотни лет искали этот переход, потом на три тысячи лет потеряли, пока не нашли снова, а тут появляется этот хмырь и заявляет, что есть еще один туннель между галактиками! С ума сойти!

–Быстро пошли отсюда! - рявкнул самурай. Все подпрыгнули от неожиданности, а Вуш посмотрел на него с признательностью и облегчением.

–Слыхали, что сказал начальник? - повысил голос Ярослав. - В отличную мы попали компанию: в одной каюте император, в другой - диктатор.

Элдин первым вышел из рубки, подавая пример остальным. Ярослав был последним. На пороге он оглянулся и поманил за собой серворобота.

Оиси уселся в кресло первого пилота и выжидательно посмотрел на Вуша.

– Это было очень давно, и я многое забыл, но мне кажется, надо взять чуточку правее,- заговорил Надзиратель.

Оиси вздохнул, но безропотно ввел в компьютер соответствующую команду. Довольно долго ничего не происходило, как вдруг, без предупреждения, корабль пересек ничем не обозначенную границу гиперколодца и сразу перешел на сверхсветовую скорость.

–Ну и куда нас, к дьяволу, несет? - крикнул самурай.

–Прямой дорогой к Сфере, если не ошибаюсь,-ответил Вуш ужасно довольным - для Надзирателя, конечно - тоном. - Маленький потайной ход, на который мы с Мупой случайно наткнулись десять тысяч лет назад. Ну а если ошибаюсь, - добавил он после паузы, - тогда нас скорее всего зашвырнет в противоположный конец этой галактики.

–Куда он подевался? - первым делом спросил Арх, как только корабль Надзирателей вынырнул в пространство на другом конце гипертуннеля, соединяющего Млечный Путь с Облаком.

–Они свернули налево и через несколько минут исчезли, Владыка,- почтительно ответил пилот.

Арх бросил гневный взгляд на Мупу, свернувшегося в клубок в углу каюты:

–Что скажешь?

–Если Вуш с ними, это его работа.

–Ты проследил, куда они направились? - снова обратился к пилоту Верховный.

–Как я мог, Владыка? Они ушли в гиперпространство - это ясно. Но туннель никак не отмечен. Мы потратили бы на поиск месяцы, если не годы.

Арх опять перевел взгляд на Мупу.

–Как ты это объяснишь?

–Я ведь уже говорил, Просвещеннейший, - жалобно заскулил Мупа, - что мы с Вушем однажды путешествовали в этом секторе.

– Без моего ведома и согласия, - уточнил Арх. Мупа еще ниже склонил голову:

–Это опасный путь, Владыка. Стоит на волосок ошибиться, и туннель приведет тебя на другой конец Млечного Пути.

–Или?

–Или в противоположный конец Облака. К Священной Сфере.

Арх грязно выругался про себя. Он не раз пытался избавиться от этой гнусной привычки, перенятой у землян, но у него ничего не выходило.

–Что говорит Габлона?

–Он поклялся, что человек, который разбирается в червоточинах, уничтожен. Потом забрал новые образцы оружия, которые мы ему предложили по вашему указанию, и скрылся в неизвестном направлении, - доложил пилот.

Арх выключил экран комлинка и выплыл из каюты.

На душе у него было паршиво, как никогда. Слишком многое происходило одновременно в самых разных местах. События на глазах выходили из-под контроля. Необходимо было срочно найти способ удержать ускользавшую из рук власть. Пока ясно, что придется отправиться к Сфере и там уже разбираться на месте. Как ни крути, а без Габлоны ему не обойтись. Очень не хочется открывать прохвосту местонахождение Сферы, но другого выхода нет. Элдину с друзьями удалось удрать. Это очень плохо. Еще хуже тот очевидный факт, что Вуш перекинулся на их сторону. Подумать только: свой брат Надзиратель заодно с варварами! Отвратительно! Придется его примерно наказать. Придется их всех примерно наказать. Да так, чтоб другим неповадно было!

Конец красного гиганта не сопровождался сколько-нибудь заметными внешними эффектами. Его наружная оболочка, теперь напоминавшая пустую ореховую скорлупу, больше не удерживалась гравитационным полем исчезнувшего ядра. Под воздействием центробежных сил она начала рассеиваться в окружающем пространстве, быстро охлаждаясь и больше не получая подогрева от процесса распада внутренних слоев. Для внешних наблюдателей этот феномен выглядел довольно любопытно. Как только внутренняя часть звезды оказалась высосанной полностью, ее внешняя оболочка просто разлетелась в пространстве во все стороны. Было немного похоже на взрыв Новой, но этот процесс длился всего несколько секунд, после чего на месте бывшего солнца воцарилась космическая тьма.

Но совсем рядом, по астрономическим меркам, вовсю пылало новое светило, чью грозную активность поддерживали клокочущие в его недрах неисчерпаемые океаны энергии.

Канал внутри червоточины на краткое мгновение опустел. В аналитический блок пульта из устройства, заключенного в самом сердце звезды, поступил запрос: можно ли считать программу выполненной или ее следует продолжать? Но пульт управления находился на данный момент за тысячи световых лет отсюда, и даже если бы сигнал дошел до него, запавшая кнопка и блокированное ею реле не позволили бы прекратить процесс.

Если бы машина могла пожать плечами, она бы так и сделала, не получив ответа на запрос. Ей больше ничего не оставалось, кроме как продолжать прерванную работу. Сканирующий луч быстро обследовал близлежащее пространство. В одном месте он наткнулся на сравнительно слабый источник гравитации. Спустя тысячную долю секунды звездолет с землянами, рискнувшими на пари приблизиться к зоне бедствия, был засосан и проглочен прожорливой воронкой. Но такой мелкий кусочек не мог, разумеется, насытить червоточину, рассчитанную на перекачку в миллионы раз большей массы. Совершив прыжок примерно в четверть светового года, жгут-хищник присосался к поверхности небольшой звезды класса «белый карлик». На короткое время ее масса должна была удовлетворить запросы червоточины, когда же она иссякнет, будет время поискать другие источники пищи, благо поблизости в них не было недостатка. Случайно или намеренно, путь червоточины совпадал с направлением к центру галактики, где тысячи светил и сотни населенных планет покорно ожидали своей очереди быть съеденными, замерев в первобытном ужасе, как кролик под гипнотизирующим взглядом удава. Правда, на пути хищника лежало невидимое препятствие: погасший черный карлик, под оболочкой которого лежали спрессованные до невероятной плотности сотни триллионов тонн железа - шлаки угасшей звезды, так и не ставшей Новой или Сверхновой. Как только это железо начнет поступать в чрево рожденного червоточиной гиганта, ядерные процессы в нем замедлятся и прекратятся - с очень интересными и непредсказуемыми последствиями для ближайших звездных систем.

 ГЛАВА ВОСЬМАЯ 

Привыкая к своему обновленному организму, он никак не мог отделаться от ощущения чуда. Вся его прежняя жизнь представлялась далеким абстрактным сном, наполненным иллюзиями воспоминаний. Как можно словами передать чувства человека, разом сбросившего с плеч два десятка лет? Омолодившегося не только телом, но и душой? Те же воспоминания, казалось, утратили реальность. Раньше он думал, что никогда не сможет забыть леденящий душу холод последнего отступления, тупое отчаяние, оставленное последним поражением, и неистребимый запах сырой плесени, отравивший ему предсмертные пять лет жизни на том проклятом острове. Но сегодня все это тоже казалось нереальным, словно Происходило не с ним, а с кем-то другим. И боль куда-то подевалась…

В самом деле, куда же девалась боль? Боли больше не было! Он с силой надавил на живот. Как странно - живот плоский, гладкий, без единой складки жира. Куда исчезло его рыхлое, выпирающее брюшко? Или оно тоже ему приснилось? Как же разобраться, где сон, а где явь?

Он сел на кровати. В то же мгновение помещение озарил мягкий приглушенный свет. Он огляделся по сторонам. Выходит, все случившееся с ним было на самом деле, а вовсе не являлось чудовищным кошмарным сновидением, навеянным подступающей смертью. Комната была небольшой, но чистой и аккуратной. Несколько встроенных в стены шкафчиков, дверь без ручки. Откуда же свет? Он пригляделся внимательней, но не заметил ничего похожего на свечи или лампы. Непонятно. Кровать вдруг тряхнуло, да так сильно, что он едва не соскользнул на пол. Теперь он вспомнил, что его разбудило: такой же толчок, как будто в резко затормозившей карете. Звездолет - так его спасители называли свой корабль - двигался в пространстве и, должно быть, тоже тормозил.

Он встал на ноги. В них не было привычной ломоты и тяжести - напротив, он чувствовал себя легким, бодрым, полным энергии. Он чувствовал себя как в далекой молодости, когда спал не больше четырех часов и утром, выходя их шатра, готов был работать до поздней ночи, по двадцать часов в сутки. И с глазами что-то случилось. Все вокруг яркое, четкое, контрастное. А есть-то как хочется! Господи, да это же настоящий волчий голод молодого здорового мужчины, а не то противное, сосущее ощущение под ложечкой, когда знаешь, что надо поесть, но страшишься делать это, постоянно помня о жуткой боли.

Так и не установив, где находится источник света, он критическим взором оглядел свое обновленное тело. Он был нагим и сразу заметил, как изменилась его мускулатура, осанка, кожа. Он выглядел и ощущал себя снова молодым, как двадцать лет назад. И это тоже не было сном. Он довольно хмыкнул и снова зашарил взглядом по стенам. Что еще ему нужно? Ах да, одежда. В углу притулился серворобот, направивший на пациента электронные сенсоры, заменявшие ему глаза.

– Как же ты страшен, приятель, - покачал головой Наполеон.

Кибер никак не отреагировал.

– Я что, так и буду расхаживать тут голым? Где мое платье, железная башка?

Автомат неслышно скользнул к одному из стенных шкафов и нажал на кнопку. Дверца отъехала вбок.

– Потрясающе! - не смог удержаться от восхищенного возгласа император. В шкафу висел новенький военный мундир - синий с белым, как положено, с золотыми эполетами, красным воротничком и такими же обшлагами на рукавах. Рядом с ним он нашел аккуратно сложенные форменные брюки цвета буйволовой кожи и мягкие шевровые полусапожки, не доходящие до колен, начищенные до такой степени, что казалось, будто они источают собственное сияние.

Примерив форму и полюбовавшись собой в зеркале, он окончательно почувствовал себя заново родившимся. Мундир и брюки сидели на нем как влитые, вот только материя была какой-то странной и на ощупь напоминала шелк. Он ощутил в душе теплую волну благодарности к Элдину. Молодец, все предусмотрел, обо всем позаботился.

Кстати, а почему, собственно? Из восхищения перед его талантами и былыми заслугами? Возможно, хотя и сомнительно. Какую же роль придется ему играть в этом новом мире, где корабли бороздят не моря, а космический эфир, перелетая от звезды к звезде, где живут разумные существа, совсем не похожие на людей, где возможно путешествие в прошлое и бушуют политические страсти невиданных масштабов? Если ему сказали правду, то все, что он знал, ныне бесследно исчезло. Англичане, ненавистные Бурбоны, остров Святой Елены и даже его любимая Франция. Теперь его отделяла от них такая же пропасть тысячелетий, какая лежала некогда между его временем и древним Вавилоном эпохи Саргона.

«Помните, солдаты Франции, что сегодня на вас взирают сорок веков истории!» Эту фразу он произнес в Египте, под сенью пирамид, перед решающей атакой мамелюков. Теперь между ним и его словами такая же разница, как между пирамидами и их строителями.

Как бишь звали того английского стихоплета, который написал «Озимандию»? Байрон или Шелли? В свое время он подозревал, что автор метил в него. А сегодня сам сделался древней историей мира, которого в будущем уже не существует. Но ведь они и Александра помнят, сами говорили. Интересно, как они с ним обошлись? И с какой целью они похищают из прошлого прославленных воителей? Чтобы спасти от безвременной гибели или использовать в своих целях? А может, они их просто коллекционируют, как коллекционируют антикварные безделушки пресыщенные вельможи и богачи?

Корабль снова дернуло, и он с трудом удержался на ногах. На краткое мгновение он почувствовал, как все вокруг словно размывается у него перед глазами. Голова закружилась, к горлу подкатила тошнота. На секунду он даже испугался, но не происходящего с кораблем, а возврата к прежнему состоянию - уж очень похожими

выглядели симптомы. Неужели это все-таки иллюзия и сейчас он проснется старым, больным, жирным и не способным удержать в желудке даже жалкие крохи проглоченной пищи? Но тут из-за двери до него донеслась чья-то ругань и возбужденные возгласы, и император с облегчением понял, что он не спит, а как раз напротив.

Он с сомнением посмотрел на дверь. С одной стороны, вроде бы нет смысла прятаться здесь и дальше. Судьба выбрала его, одного из миллионов обреченных, и дала новый шанс, о котором мечтает каждый умирающий. Больной старик превратился в пышущего здоровьем молодого человека, чтобы вновь пройти прежний путь, но не сделав прежних ошибок. С другой стороны, сумеет ли он использовать этот шанс? Он больше не дома, а в чужом мире, о котором почти ничего не знает. Здесь все придется начинать заново. Сможет ли он оправдать легенду и выполнить то, чего от него ожидают, или бесславно провалится, не сумев приспособиться к новым правилам игры?

Он как бы вновь вернулся в шкуру того юного артиллерийского майора, так настойчиво рвавшегося к своему первому самостоятельному командованию, с которого потом начался стремительный взлет к славе и власти. Атаковать, всегда атаковать первым - вот ключ к успеху. Он оглянулся на серворобота. Тот терпеливо ждал, пока человек не покинет отсек, чтобы застелить постель. Легонько похлопав автомат по плечу, император направился к выходу с высоко поднятой головой и уверенной улыбкой на губах. Дверь перед ним бесшумно распахнулась.

Элдин бегом ворвался в рубку. Тия отстала от него на шаг.

–Что это еще за чертовщина?! - выкрикнул он прямо с порога.

–Насколько я понимаю, гиперпереход завершен, - ответил Ярослав таким тоном, словно это он вел корабль. Впрочем, старый ученый даже не смотрел на Элдина. Его сияющий взор был прикован к экрану переднего обзора, на котором фиксировалось все происходящее в реальном пространстве впереди по ходу корабля.

Элдин пристально вгляделся в экран, не совсем понимая, что так заинтересовало историка. До него не сразу дошло, что черная пустота на мониторе в реальности вовсе не пустота, а нечто иное. По краям экрана, как и положено, сияли звезды и созвездия, а вот в центре красовалась большая черная дыра. Он оглянулся на Оиси и Вуша, с видом заговорщиков сидящих рядышком за пультом управления.

–Сфера Древних Странников, - негромким, но торжественным, как при богослужении в храме, голосом объявил самурай.

Вуш не сказал ничего. Он не сводил глаз с экрана, то и дело нервно дергая головой.

Элдин подошел поближе и начал внимательно разглядывать изображение на экране. Можно было попытаться опознать несколько созвездий, чтобы потом вычислить это место, но один взгляд Оиси заставил его отказаться от подобного намерения. Клятва есть клятва, и Элдин, вздохнув про себя, сосредоточился на изучении темного круглого пятна в центре. Приборы регистрировали присутствие массы и наличие инфракрасного излучения, свидетельствовавшего о тепловых процессах внутри Сферы. Примерно такая же картина наблюдалась при подходе с внешней стороны Кольца Колбарда. Сфера вращалась, но с очень незначительной угловой скоростью, едва достаточной для создания внутри нее искусственной гравитации. До цели оставалось больше двадцати миллионов километров - сущие пустяки для идущего на одной десятой световой корабля.

В рубке появился Зергх, с одного взгляда оценил ситуацию и издал торжествующий рык. Несколько секунд спустя серворобот уже наполнял бокалы. Такое событие следовало отметить. Оиси, подчиняясь довольно туманным инструкциям Вуша, вел корабль не по прямой, а по касательной. Прошло совсем немного времени, и взорам их открылась столь величественная и завораживающая панорама, что невозможно было удержаться от дружного возгласа изумления.

Часть северного полушария Сферы, похожая на пирог, была не закончена строителями и открывалась прямо в космическое пространство. Когда же звездолет немного продвинулся к центру провала, на всеобщее обозрение предстала внутренняя часть Сферы. С расстояния в десять миллионов километров она напомнила Элдину хрустальный шар, окутанный мраком, кроме небольшой секции, сквозь которую можно было разглядеть загадочное сияние внутри. Сияние исходило из центра, где в пустоте, словно подвешенное на ниточке, пылало маленькое искусственное солнце. В его лучах было хорошо видно, что Сфера представляет собой полый внутри шар со сравнительно тонкой внешней оболочкой.

Открылась ведущая в медицинский отсек дверь, и в рубку вошел Наполеон. Он замер на пороге, ожидая, быть может, восторженных приветствий под звуки фанфар, но, увидев, что все поглощены изображением на экране и не обращают на него внимания, счел разумным не афишировать своего появления, а просто тихонько присоединился к окружающим.

Его сознание, сознание человека девятнадцатого столетия, поначалу никак не отреагировало на увиденное. Взору его предстал похожий на пирог со срезанной верхушкой объект, освещенный внутри маленьким сияющим мячиком. Однако Наполеон был мудрым человеком и отдавал себе отчет, что видит нечто необычное и удивительное, судя по реакции его спутников. Он подошел поближе к экрану и пристально вгляделся в изображение, силясь понять, что же это такое.

– Это искусственное солнце, заключенное внутри искусственно созданного пустотелого шара диаметром в несколько миллионов километров,- любезно пояснил Оиси, первым заметивший гостя и правильно истолковавший его любопытство. Японец сам не так давно находился в сходном положении и хорошо понимал, в какой трепет могут повергнуть новичка элементарные вещи, знакомые в этом времени каждому ребенку, но совершенно неизвестные выходцам из прошлого. Он прекрасно помнил, как с раскрытым ртом глазел на чудеса нового мира, еще не до конца осознав его непостижимую сложность и огромность. Ему пришлось с кровью отдирать старую кожу и мучительно долго привыкать к новой. Это был трудный процесс, сопровождавшийся приступами ностальгии и растерянности. У натуры более слабой он мог вызвать безумие или попытку покончить с собой.

Оиси выжил, но и сейчас не уставал поражаться многому, что открывалось его глазам. Он мог только сочувствовать этому невысокому французу и надеяться, что тот найдет в себе силы приспособиться и найти свое место в новой реальности.

–Но это значит, что шар в сотни раз больше Земли? - прошептал Наполеон, в смятении глядя на самурая.

–В миллиарды раз,- поправил Ярослав.

–Все труды человечества бледнеют перед столь великой мощью,- со вздохом признал Наполеон.

Элдин покосился на императора и слегка усмехнулся.

–Человечество и другие расы и сейчас не способны создать ничего подобного, сир. Это творение рук давно исчезнувшей древней цивилизации, о которой мы почти ничего не знаем.

–Правь прямо туда,- сказал Вуш, указывая на недостроенный сектор.

Зергх коротко глянул на Надзирателя и решительно уселся в кресло второго пилота. Оиси парень неплохой, но всем известно, что старый васба - непревзойденный мастер пилотажа в сложных условиях.

Темное пятно Сферы теперь заполняло собой все видимое пространство в пределах обзора. Ее поверхность практически не отражала световые лучи, отчего терялось ощущение объемности объекта. Наблюдателям внутри корабля казалось, будто они приближаются к необъятной стене из непроницаемого мрака с единственной крошечной дырочкой в центре, откуда струился неяркий свет.

– Провал имеет диаметр около миллиона километров,- поспешил успокоить спутников Оиси.- Единственная опасность- поперечные балки. Но они так далеко одна от другой, что мы их вряд ли заденем.

Когда расстояние сократилось до сотни тысяч километров, Сфера начала обретать объемность, а на абсолютно черной поверхности ее покрытия стали проявляться кое-какие признаки строительных работ.

Противоположная стена Сферы лежала в трех миллионах километров от провала. Она слабо сияла отраженным светом, и на этом фоне четко выделялось зависшее в пустоте центральное светило. Теперь уже можно было невооруженным глазом рассмотреть кружево переплетенных балок перекрытия провала, протянувшееся на сотни тысяч миль. Провал на самом деле не был сплошным: в разных местах выделялись черные участки, где покрытие уже было уложено. Местами эти уже законченные секции покрывали весьма значительные площади. Балки и стропила только на расстоянии выглядели тоненькими прутиками, на деле же их диаметр исчислялся сотнями километров. Квадраты, образуемые крупными балками, в свою очередь перекрывались балками помельче и так далее, напоминая своим ажурным переплетением паутину, натянутую пауком невообразимых размеров.

Дистанция сократилась до десяти тысяч километров, потом до пяти. Взявший на себя управление Зергх уменьшил скорость до предела, опасаясь непредсказуемых гравитационных возмущений при приближении к объекту с такой огромной массой, вполне сопоставимой со звездной.

Наполеон отошел к сервороботу и вернулся со стопкой коньяка в руке. Потягивая напиток маленькими глотками, он задумчиво взирал на разворачивавшийся перед его глазами спектакль.

–Мундир вам очень идет, сир,- заметил Элдин.

–Благодарю вас.

–Скажите спасибо Тие, - не оборачиваясь, буркнул Ярослав. - Это она подумала о военной форме для вас, а я добавил кое-какие исторические детали. А вообще-то изготовили её киберы.

Наполеон изобразил вежливую улыбку, но от комментариев воздержался.

Корабль подошел так близко, что кривизна поверхности больше не ощущалась. Во все стороны простиралось необъятное открытое пространство. Ловко маневрируя с помощью ручного управления, Зергх аккуратно провел звездолет между двумя перекрещивающимися балками в сотню километров толщиной каждая. Но радар фиксировал впереди наличие других пересекающихся структур, проводов и предметов непонятного назначения. Самое интересное было в том, что некоторые из них двигались. Элдин, явно не ожидавший ничего подобного, вопросительно посмотрел на Вуша.

– Ты нас случайно не в засаду завел? - спросил он наполовину в шутку, наполовину всерьез.

–Они все еще строят Сферу, - ответил Вуш.

–Кто? Древние Странники?! - возбужденно воскликнул Ярослав.

–Нет. Их машины. Они строят ее миллионы лет. Пройдут еще сотни тысяч, прежде чем они закончат.

Зергх остановил корабль, и тот завис километрах в двенадцати ниже уровня входа. Зергх тщательно изучил обстановку на экране радара. Когда звездолет снова тронулся, скорость его была чуть выше черепашьей. Скоро выяснилось, что осторожность более чем оправданна. Из-за соседней балки внезапно вынырнул громадный летательный аппарат в несколько километров длиной, похожий на суперлайнер. За ним тянулся какой-то волокнистый трос толщиной с водонапорную башню. Вуш больше не мог сдерживаться и воспарил к потолку.

– Я не был здесь больше тысячи лет, но Сфера так велика, что прогресс в строительстве почти незаметен.

Корабль-тросоукладчик шел прямо на звездолет, словно не замечая столь незначительного препятствия на своем пути. Он был уже в километре от них, когда Зергх срочно дал задний ход.

– Не могу поверить! - изумленно закричал старый гаварнианин. - Эта хреновина обладает собственным гравитационным полем. Нас чуть не притянуло. У нее масса небольшой планеты! Смотрите, она производит строительный материал, выпускает его и тут же укладывает. Вот так же, наверное, строилось Кольцо. - Он бросил косой взгляд на Ярослава. - И Небесная Игла тоже.

Историк слегка покраснел и шмыгнул носом.

– Мне думается, внутри этого монстра сосредоточены запасы вещества на ядерном уровне. Отсюда такая большая масса. - Ярослав рассуждал вслух с уверенностью и апломбом университетского профессора, которым он, кстати, когда-то был. - Сверхплотная материя содержится в защитном поле, предохраняющем ее от атомного взрыва. Небольшие порции впрыскиваются в рабочую камеру и преобразуются в конечный продукт. Что-то вроде паука, опутывающего скелет Сферы волокнами мышц.

«Паук» величественно проплыл мимо. Тянувшаяся за ним структура несколько секунд слабо светилась, как раскаленная докрасна проволока, но затем быстро остывала в вакууме и становилась такой же темной, как все остальное. Но гости недолго оставались одни. На смену великану явились другие машины и механизмы, значительно уступавшие ему в размерах, но далеко превосходившие в скорости и верткости. Они казались чем-то средним между космическим кораблем и универсальным строительным роботом с набором сменных манипуляторов. Они порхали взад-вперед без видимой цели, но подчинялись какому-то сложному ритму. Зергх решил, что здесь становится тесно, и направил звездолет еще ниже.

И снова остановил, потрясенный открывшейся их глазам картиной. На этот раз корабль проник достаточно глубоко, чтобы оказаться внутри оболочки Сферы, где ничто не мешало любоваться фантастической панорамой.

– Теперь я понимаю, что значит «узреть Небеса», - прошептал Наполеон.

Их больше не окружал холодный мрак космического пространства. Необозримые просторы внутри Сферы были залиты ровным золотистым сиянием, далеко внизу, у поверхности, окрашенным в зеленовато-голубые тона. По своим масштабам эта картина превосходила самую буйную фантазию, да и само понятие масштаба казалось здесь неприменимым. Человеческий ум был просто не в состоянии охватить и осмыслить глубину и безмерность этого творения иного разума, искусственного мира, протянувшегося на миллионы километров и раскинувшегося на площади в сотни миллиардов квадратных миль. Причем каждый дюйм этого мира был продуман и доведен до совершенства величайшими строителями Вселенной. Когда Элдин впервые услышал о Сфере, он представлял ее себе в виде закованной в металл планеты, где все мертво, безмолвно и покрыто пылью веков. Он и вообразить себе не мог искрящегося светом и отливающего всеми цветами радуги мира, в который влюбляешься с первого взгляда и который не хочется покидать. Какой же он был дурак, когда считал величайшим сооружением в галактике Кольцо Колбарда! Спору нет, Кольцо превосходило красотой и величием любые достижения разумных существ, населяющих Облако. Но в сравнении со Сферой даже Кольцо казалось жалкой мазней дилетанта рядом с картиной великого мастера. Он сочувственно посмотрел на Вуша.

–Я рад, что вы сохранили это место в секрете от всех нас, - прошептал Элдин, не стыдясь навернувшихся на глаза слез. - Пускай хоть частичка рая останется вне досягаемости наших грязных лап.

–Но почему твои собратья не остались жить здесь? -удивленно спросил Ярослав, вытирая платком глаза.

–Тогда было решено, что негоже нам предаваться медитации в таком месте, которое было создано иным разумом, - с грустью ответил Вуш. - Но мне думается, мы были слишком потрясены совершенством и величием Сферы. Знать и постоянно ощущать, что другие создали нечто такое, чего никогда не создать нам, невыносимо даже для скромных служителей Истинного Света, к каковым мы себя причисляем. Наверное, мы просто испугались. Испугались потерять себя, осознать свою ничтожность и неумелость, утратить моральное право быть пастырями тех, кто стоит ниже нас.

Открытая секция была со всех сторон ограждена стенами в сотни километров высотой, служащими барьером для сохранения атмосферы. Корабль медленно опускался, и по мере снижения по правому борту открывался для обзора бескрайний мир, который уже можно было рассмотреть в подробностях. Пейзаж украшали горные хребты и величественные пики, чьи вершины порой уходили ввысь на сотни километров, насквозь пронзая все слои атмосферы. Зеленые склоны у их подножия уступали место вечным снегам, а те, в свою очередь, сменялись голыми черными отвесными скалами, состоявшими из твердых кристаллических пород. Некоторые из пиков были опоясаны ожерельями ажурных мостов, переброшенных через гигантские провалы и ущелья. Эти гирлянды изумительной красоты спускались по спирали от вершины, заканчиваясь внизу у подножия невысокой гряды на берегу отливающего бирюзой океана.

Словно сотканные из тончайшего кружева башни были разбросаны по поверхности суши в живописном беспорядке. Каждая из них во много раз превышала высотой Небесную Иглу и уходила на десятки тысяч километров за пределы атмосферы. Их создавали, похоже, не ради какой-то цели, а просто из любви к созиданию, из стремления сотворить нечто прекрасное и совершенное.

– Я бы не удивился, услышь я сейчас хор ангелов, - негромко заметил Наполеон; он стоял, широко расставив ноги, с невозмутимым видом продолжая потягивать свой коньяк, но и ему не удалось скрыть за безразличным выражением лица волну нахлынувших эмоций.

Немного поодаль зависла шестигранная металлическая конструкция километров в сто толщиной. Вокруг нее суетилось множество машин и механизмов, похожих на буксиры. Ферма медленно ползла к переплетению балок, где, очевидно, было предназначенное ей место. Элдин следил за ней, не отрывая глаз, с благоговейным трепетом взирая на поразительную легкость, с какой все эти маленькие жучки перемещали сотни миллионов тонн металла.

Внезапно со стороны внутреннего светила появился небольшой летательный аппарат, как две капли воды похожий на встреченного ими ранее «паука». Он двигался на большой скорости, и Зергх едва успел отвернуть корабль, чтобы избежать столкновения. А вот шестигранная ферма отвернуть не успела. «Паучок» с размаху врезался в нее и окутался ослепительной вспышкой атомного взрыва. Последствия столкновения оказались плачевными для обеих сторон. В шестиграннике зияла огромная рваная дыра, а «паучок» продолжал полет, но как-то боком, словно хромая. Из его развороченного брюха сыпались какие-то детали. Попадая в верхние слои атмосферы, они тут же вспыхивали ярким пламенем или взрывались.

Зергх развернул звездолет и погнал его в противоположном направлении, не дожидаясь, пока его настигнет ударная волна.

– Ничего не понимаю, какого черта это значит? - недоуменно бормотал Ярослав, глядя, как покалеченная ферма неуклюже начинает вращаться, выходя из-под контроля. К месту аварии со всех сторон мчались киберремонтники. Один из них чуть не протаранил звездолет на полном ходу. Выручила мгновенная реакция Зергха, который успел отвести корабль в сторону за секунду до столкновения. Элдина больше всего поразило в этом эпизоде самоубийственное поведение робота Древних. Казалось, будто у него напрочь отсутствуют внешние сенсоры. Судя по тому, что два кибера вскоре тоже столкнулись между собой, так оно и было на самом деле. Оба исчезли в пламени атомного взрыва всего в нескольких километрах от звездолета, но остальные продолжали прибывать, не обращая внимания на погибших собратьев. Стайка мелких летательных аппаратов кружила над местом катастрофы, подбирая обломки и покореженное оборудование, раскиданное взрывом во все стороны. Но и в их поведении просматривались довольно странные тенденции. Они вдруг прекращали заниматься делом и начинали гоняться друг за другом, чем-то напоминая пса, пытающегося поймать собственный хвост. Кончилось это тем, что сразу три аппарата столкнулись. Один из них устремился вниз, а два других, не получившие видимых повреждений, ринулись за ним в погоню.

– По-моему, в здешнем раю что-то неладно, - убежденно заявил историк, шмыгнув носом.

Оиси покосился на Вуша, который тоже выглядел крайне обеспокоенным.

– Такое впечатление, как будто у них тут все разладилось, - заметил Элдин. - Некоторые машины ведут себя так, словно не замечают присутствия других.

Зергх продолжал выводить корабль из опасной зоны, умело маневрируя «джунглях башен, перекрытий и встречных машин. Добравшись до стены, он направил звездолет вертикально вверх, в считанные секунды перевалил через вершину и вновь устремился вниз. На некоторое время они могли считать себя в безопасности.

– Погоди снижаться,- остановил пилота Элдин.-Давай сядем здесь и спокойно осмотримся.

Зергх послушно остановил звездолет и мягко посадил его на верхушку барьера. Отсюда открывался потрясающий вид на расположенную в пятистах километрах под ними равнину. Между прочим, поверхность стены оказалась такой идеально гладкой, что звездолет начал скользить к краю барьера под воздействием центробежной силы, вызванной собственным вращением Сферы. Пришлось включить на малую мощность боковые двигатели, чтобы прекратить этот процесс и привести корабль в синхронное равновесие с окружающей средой.

Сверху ландшафт напоминал планету земного типа, только очень большую. Казалось, будто здесь не существует горизонта. Рельеф мог меняться, но сама равнина простиралась в бесконечность во всех направлениях, теряясь в отдаленной дымке, скрадывавшей детали.

Прямо под ними плескались океанские волны. Водное пространство тянулось на тысячи миль, отражая солнечные лучи своей гладкой, голубовато-зеленой поверхностью. Чуть дальше в центре небольшого материка возвышалась башня, уходя за пределы атмосферы и чуть-чуть не достигая своей верхушкой края стены. Примерно в десяти тысячах километров от барьера, на другом берегу океана, начиналась горная гряда, перемежавшаяся покрытыми снегом вершинами. Она опоясывала акваторию полукольцом и тянулась дальше, в направлении экватора, исчезая в туманной пелене за пределами видимости.

– А эти все еще сходят с ума, - нарушила молчание Тия, указывая на экран монитора заднего обзора, где фиксировалось происходящее по ту сторону стены, откуда им так поспешно пришлось бежать.

Там действительно творилось что-то невообразимое. Шестигранная конструкция начала разламываться на две половинки, а сотни маленьких точек беспорядочно суетились вокруг, похоже, не представляя, как им остановить это процесс.

– Этого не должно было произойти,- слабым голосом прошептал Вуш.

– Я тоже так думаю,- кивнул в знак согласия Элдин.- Как ни крути, а вся эта техника - дело рук Древних Странников. Насколько мне известно, их машины рассчитаны на вечный срок службы и при этом никогда не ломаются.

– Ну, то, что мы видели, вряд ли можно назвать тщательно спланированной операцией, - заметил Ярослав. - Что происходит, Вуш?

– Не знаю, но что-то здесь не так.

– Если рулевой бросит штурвал, - присоединился к беседе Наполеон, - судно может месяцами носиться по волнам, прежде чем погибнет.

– Неплохое сравнение, - одобрительно проворчал Зергх.

–Это невозможно! - запротестовал Вуш. - Не забывайте, мы имеем дело с наследием Древних Странников.

–Эй, ты же сам рассказывал, что машина Древних, охранявшая ту штуку для создания червоточин, которую вы с Мупой нашли где-то здесь, явно была не в порядке, - напомнил Ярослав. - Почему мы все так уж уверены в их непогрешимости? Я имею в виду Странников. Факты указывают на обратное. Мы все видели свихнувшиеся машины - и не одну.

–Но ведь все остальное выглядит безупречно,- прошептала Тия.

–Сфера большая, - со вздохом ответил Элдин. - Ее строили миллионы лет, и пройдут еще миллионы, прежде чем все здесь придет в упадок.

–А я думаю, что сейчас нам нечего забивать этим голову, - заявил Оиси, многозначительно поглядывая на Вуша. - У нас есть дела поважнее. Например, найти место, где хранилась та штуковина, которая жрет планеты. Давай говори, как туда попасть?

Вуш ответил не сразу. Сначала он оглядел всех присутствующих, потом медленно подплыл к экрану переднего обзора и стал внимательно разглядывать панораму внизу. Несколько минут прошли в гробовом молчании.

Наполеон первым почувствовал, что сейчас произойдет. Он подошел к сервороботу, взял у него стопку коньяка и молча сунул ее в руку Элдину.

– Полагаю, вам это может понадобиться, - сказал он в ответ на вопрошающий взгляд последнего.

Вуш наконец-то отвернулся от экрана и жалобно посмотрел на остальных.

–Это было так давно…- промямлил он смущенно.

–Только посмей сказать, что ты все позабыл! - возмущенно зарычал Зергх.

–Я вспомню, я обязательно вспомню, - поспешно заверил Вуш. - Просто здесь так много всего…

–А нам что прикажешь делать, пока к тебе память не вернулась? - ехидно осведомился Ярослав.

–Откуда я знаю, - обиделся Вуш. - Как насчет того, чтобы лететь дальше? Рано или поздно я сориентируюсь.

–Откуда начнем?- тихо спросил Оиси, едва сдерживаясь, чтобы не взорваться.

–Понятия не имею,- ответил Вуш и неопределенно ткнул рукой куда-то в сторону экватора, - Поищем там для начала.

Изрыгая себе под нос страшные проклятия, Зергх так резко рванул звездолет, что посадочные лыжи задымились, а те, кто находился в рубке, чуть не повалились друг на друга. Корабль соскользнул со стены и устремился на юг, а Вуш так и остался стоять у экрана с опущенной головой.

–Интересный получается расклад, - сказал Зола Фалдон, улыбаясь впервые за несколько дней. На дисплее компьютера перед ним светилось схематическое изображение какого-то сложного маршрута, состоявшего из нескольких десятков последовательных прыжков.

–Где же ты это раздобыл, дружище? - спросил он, оторвавшись от экрана.

Ксарн-Третий оживленно задвигал челюстями, демонстрируя высокую степень эмоционального возбуждения.

–Пришлось порядком потрудиться, чтобы докопаться до сути, - проскрипел инсектоид. - От Ксарна-Второго мы узнали, что Элдин Ларис прибыл на Альфу, оставил там большую часть своих людей, забрал оборудованный для временного прыжка корабль и отправился в Старую Галактику.

–Продолжай.

–Кое-кто из игроков начал гадать, что он задумал. Ну и кое-кто сделал несколько побочных ставок.

–Дальше?

–Ставили из расчета восемь к пяти, что он отправился в прошлое древней Земли за тем японским астрофизиком.

–Ясима Коробачи,- кивнул Зола.

–Так ты о нем знаешь? - удивился ксарн.

–Кто ж о нем не знает? - с отсутствующим видом ответил Зола, разглядывая складку на своих пурпурных штанах в зеленую полоску.

– Он отправился туда, но до сих пор не вернулся,- продолжал ксарн.

– Ничего удивительного, - пожал плечами Зола.-Путешествия в прошлое - штука опасная и непредсказуемая.

Ксарн сделал паузу, но Фалдон энергично кивнул, требуя продолжения.

–Если он искал Коробачи, значит, собирался заткнуть эту проклятую червоточину. Надзиратели совсем ослабили контроль. Суетятся, как напуганные детишки, а что делать - не знают. Некоторые из них даже погибли. Один из их кораблей приземлился зачем-то на увеселительной планете, и разъяренная толпа буквально разорвала всех на кусочки. Представляешь?

–Очаровательно, - хмыкнул Зола.

–Один из наших агентов сумел добраться до компьютера их корабля. В его памяти нашлось немало любопытного, в том числе эта схема. Маршрут ведет в место, которое они называют Сферой. Там же были найдены несколько записей, касающихся червоточины и некоего Надзирателя по имени Мупа. Ну а дальше оставалось только сложить два и два.

–Превосходная работа, - с одобрением высказался магнат. - На основании полученных данных мы можем с высокой степенью вероятности предположить, что сумасброд Элдин, вознамерившись спасти цивилизацию, решил сначала забрать из прошлого Ясиму Коробачи, а затем вместе с ним посетить Сферу и там поискать способ обуздать червоточину.

Тут Зола замолчал и с хитрой усмешкой посмотрел в глаза ксарну.

–Ты ведь явился сюда вовсе не затем, чтобы навестить старого друга, не так ли? - прищурившись, спросил Фалдон.- Все катится к дьяволу. Вся западная граница ядра Облака охвачена паникой и хаосом.

–Ну и что? - осторожно спросил инсектоид.

–А то, что только слепой не может увидеть за всем этим колоссальных потенциальных возможностей заработать, - сухо ответил Зола.

–И что же это за возможности?

–Кончай притворяться, приятель, - грубо отрезал коротышка кох. - Тебе они известны так же хорошо, как и мне! - И Зола Фалдон визгливо захохотал над очевидным смущением собеседника.

Цены на аренду космического транспорта в прилегающих к опасной зоне секторах уже взлетели на четыреста процентов. При этом владельцы заключали только краткосрочные сделки на один рейс, справедливо ожидая дальнейшего повышения ставок. Но для кохов высокого ранга это было мелочью. В голове Фалдона созрел грандиозный замысел. Если возникшая звезда, как предсказывали ученые, превратится в Сверхновую, примерно сотне густонаселенных миров в непосредственной близости от опасной зоны будет угрожать частичное или полное уничтожение. Согласно прогнозам компьютерного моделирования, большая часть из них уже никогда не станет пригодной для жизни. Еще полторы сотни планет, расположенных несколько дальше, также сильно пострадают, хотя и в меньшей степени. Наконец, более трехсот обитаемых систем, лежащих в дальних пределах распространения вспышки Сверхновой, подвергнутся радиационной атаке, для отражения которой придется строить дорогостоящие защитные экраны. Правда, все эти миры находились довольно далеко от источника опасности. Даже если Сверхновая вспыхнет сегодня, пройдет не меньше двух лет, прежде чем волна радиации докатится до ближайшего из них.

К счастью для спекулянтов и аферистов, волна паники распространяется намного быстрее скорости света.

Был также просчитан и другой вариант, согласно которому червоточина вырвется на просторы галактического ядра и начнет пожирать одну звезду за другой, попутно прихватывая вращающиеся вокруг них планеты. Этот прогноз уже стал поводом для того, чтобы снять несколько фильмов-катастроф - их выпустили преимущественно гаварнианские киностудии. Картины получились впечатляющими, что лишь подлило масла в огонь разгорающейся паники.

Одним словом, в ближайшие годы предстояло эвакуировать и переселить на новые места миллиарды разумных существ. Кроме того, необходимо было вывезти с обреченных миров оборудование крупнейших предприятий, составлявших корпоративную собственность, а также их служащих. Одной из планет, лежащих в радиусе предполагаемого поражения, владела Гильдия юристов. Кое-кто из транспортных боссов втихомолку предлагал объявить негласный бойкот миру законников и не давать им кораблей для эвакуации ни за какие деньги. Зола Фалдон всей душой поддерживал это предложение.

Разумеется, все эти планы касались лишь планет класса «А», каждая из которых являлась собственностью крупной корпорации или Гильдии. Что же касается планет второго и третьего класса, то цены на них на рынке недвижимости покатились вниз. Можно было при желании приобрести хоть сотню, заплатив сущий пустяк.

Зола мысленно ухмыльнулся. Перспективы открывались колоссальные. Миллиарды беженцев не будут особенно привередничать, если им предложат для заселения планеты, покрытые пустынями, болотами или вечными снегами. Если сейчас скупить все подходящее за бесценок и вложить хорошие деньги в рекламу, через несколько лет он будет продавать планеты, как горячие пирожки на ярмарке. Такой шанс выпадал раз в жизни и сулил неисчислимые прибыли. Зола Фалдон не считал себя дураком и не собирался его упускать.

– Как тебе понравится создание консорциума с ограниченным числом инвесторов, дружище? Очень ограниченным, - добавил магнат, пристально глядя в глаза ксарну.

– Замечательная идея,- ответил тот.- Однако существует определенный риск. Мы можем разориться, если бывший васба найдет-таки способ заткнуть пасть червоточине.

Зола мрачно кивнул. Мысль об этом и ему не давала покоя. Он знал, что за Элдином гоняются Корбин Габлона, весь флот Надзирателей и еще сотни вольных охотников, привлеченных обещанной наградой. Однако этот проходимец обладал поразительной способностью выживать в любых условиях, даже когда шансы на выживание представлялись совершенно ничтожными. Шансы, шансы… Воспоминание о том, как Элдин и Букха Таг «обули» его во время последней Игры, когда, казалось, все шансы были на его стороне, до сих пор жгло душу Золы нестерпимым огнем. Одного этого было достаточно, чтобы подписать им обоим смертный приговор.

– Не волнуйся, он больше никогда не вернется,-зловеще усмехнувшись, ответил Зола.

Ксарн-Третий щелкнул клешнями, поднялся и кивнул на прощание.

– Наши референты должны встретиться и согласовать инвестиционный план. Начать скупку планет мы

можем немедленно. Мои агенты по маркетингу уже прозондировали рынок и готовы заключить дюжину выгодных сделок хоть завтра.

– А я дам команду своим головизионщикам, - сказал Зола. - Уж они постараются изобразить эти миры райскими кущами.

Больше всего на свете Зола Фалдон любил проворачивать такие вот хитроумные комбинации на грани риска и закона. Достигнутое взаимопонимание сулило магнату хорошее настроение на весь остаток дня. Ксарн вышел в полном убеждении, что видит игру партнера насквозь и сумеет избавиться от него в нужный момент. Зола проводил инсектоида взглядом и думал то же самое о нем.

–Тебе известно, что корабли Надзирателей сидят у нас на хвосте? - спросил Корбин Габлона, в упор глядя на лениво развалившегося в темном углу каюты Хасана.

–Само собой, они следуют за нами. Как я понимаю, они считают эту Сферу священной. Не зря же они столько веков сохраняли ее секрет.

Корбин умолк. Он ощущал себя брошенным в одну яму с ядовитой змеей. Пока ему удается убеждать змею в своей полезности, она его не трогает. Но Хасан уже добился поразительных успехов в искусстве навигации и пилотирования и скоро сможет обойтись без него. Прежде Габлона считал, что Хасан не сможет один разобраться в запутанной, сложной, полной интриг и нюансов политической структуре власти в Облаке, однако беседы с ним показали, что ему это и не нужно. Политическая система Облака представлялась ему не более чем неумной шуткой, и он в открытую выражал удивление, почему за три тысячи лет не нашлось решительного авантюриста, который захватил бы власть и железной рукой навел порядок. Что же касается Надзирателей, то к ним вождь ассасинов с самого начала испытывал откровенное презрение, наметанным глазом прожженного интригана сразу разглядев скрывающуюся за их якобы безграничной мощью пустоту.

Габлона первым отвел глаза. Он не мог долго смотреть в эти неподвижные зрачки, в которых, как на дне колодца, таилось безжалостное коварство шакала и холодная уверенность изготовившейся к броску кобры. Этот немигающий взгляд принадлежал как будто не человеку, а некоему высшему существу, в чьей власти продлить жизнь или отнять ее с помощью тысячи изощренных способов.

Хасан тоже думал о своем, с брезгливым презрением глядя на толстяка. Он был не так уж плох и порой даже развлекал Хасана своими выходками, своеобразным чувством юмора и экстравагантной манерой поведения, в которой странным образом сочетались грубые повадки обжоры-варвара и утонченная жеманность эстетствующего сноба. По роже видно, как боится его эта толстая скотина. Ладно, пускай пока живет. Он еще пригодится - хотя бы как прикрытие. Но лишь до тех пор, пока не подвернется что-нибудь получше.

Хасан не сомневался, что это непременно произойдет рано или поздно. Но лучше бы рано. Воспоминания о тех днях, когда он был верным слугой Корбина и даже преклонялся перед ним, ошеломленный чудесами и многообразием нового мира, жгли его душу нестерпимым стыдом. За одно это он готов был покончить с Габлоной немедленно, но Хасан умел выжидать и потому ни единой черточкой не выдал собеседнику своих истинных мыслей.

– Можно предположить, что Зола Фалдон и другие кохи тоже пустятся в погоню, - сказал Корбин. - Было бы наивно рассчитывать, что тот тип, который продал нам схему маршрута, не предложил свой товар и прочим заинтересованным лицам.

Хасан кивнул со скучающим видом, как будто рассуждения Корбина только подтверждали его собственные догадки, и перевел взгляд на экран переднего обзора. Там, на фоне сплошного темного пятна, выделялась узенькая светящаяся полоска, похожая на булавку. Ему трудно было на глаз определить размеры объекта. С одной стороны, у него просто не было достаточного опыта, а с другой - сооружение подобных масштабов недоступно разуму обычного смертного. Если бы Аллах на самом деле существовал, он нашел бы достойных соперников в лице создателей этой штуки. Было бы неплохо прибрать это местечко к рукам и править отсюда галактикой, провозгласив себя Пророком Эмой. Мысленно он пообещал себе обязательно вернуться - когда обуздает червоточину, созданную хитрой игрушкой Надзирателей. И не только обуздает, но и сам научится применять ее в случае надобности.

Корабль устремился в направлении светлого пятнышка на поверхности Сферы, а Али Хасан медленно растянул губы в зловещей усмешке.

 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 

– Кажется, это то самое место.

Все сразу зашевелились. Спавший на полу Элдин открыл глаза, сел и со стоном потянулся. Притулившийся на двух креслах Оиси рывком спрыгнул на пол и с хрустом развел руки. Один только Наполеон бодрствовал все это время, сидя рядом с Вушем и баюкая в ладони хрустальную стопку с остатками коньяка, который он нацедил себе часов двенадцать назад. Император не нуждался в выпивке - у него и так голова шла кругом от увиденного,- зато внимательно следил, чтобы бокал Вуша ни на минуту не оставался пустым.

Он испытывал восхитительное чувство, привыкая к обновленному телу. Прошло не меньше двадцати часов с тех пор, как он проснулся, но он не ощущал усталости и почти не замечал голода. Все его внимание сосредоточилось на долговязой фигуре сидящего рядом Надзирателя. Первое время Вуш просто игнорировал соседа. Он наблюдал за обзорными экранами, порой покидая кресло, чтобы скорректировать курс, но от беседы воздерживался. Лишь спустя несколько часов он немного оттаял и даже соизволил задать несколько вопросов.

Любопытство Надзирателя затрагивало в основном моральные проблемы, связанные с пребыванием в роли императора. Наполеон не счел нужным скрывать от него ничего и отвечал с предельной откровенностью. Вуша явно покоробило, когда Наполеон рассказывал о казнях политических противников. За это императору пришлось выслушать непрерывную многочасовую проповедь на тему недопустимости распоряжаться чужими жизнями, ибо жизнь есть самое святое и драгоценное во Вселенной.

Слушал он терпеливо, почти не высказывая возражений, но когда Вуш выдохся, разом свел на нет все его аргументы, коварно поинтересовавшись о роли самого Надзирателя во всей этой истории с червоточиной, грозившей лишением жизни и собственности миллиардам ни в чем не повинных разумных существ. После этого лед между ними растаял, и последующие часы они провели за обсуждением философских аспектов роли личности в истории. Беседа вышла интересной, и сошлись они в конце концов на том, что очень многое зависит от случая или судьбы, которая порой нежданно-негаданно возносит на вершину личность, прежде о том и не помышлявшую, что приводит, в свою очередь, к трагедии или процветанию целые народы. И еще на том, что очень часто благие намерения приводят к прямо противоположному результату.

Для Наполеона разговор оказался необычайно познавательным, тем более что он предпочитал больше слушать, чем высказываться самому. Временами ему казалось, будто он находится в обществе барона Мюнхгаузена или достославного Сирано, если судить по некоторым высказываниям собеседника. В то же время он понимал, что это вовсе не сказки, а чистая правда. Сидящее рядом с ним фантастическое существо, случись ему оказаться в парижском соборе Нотр-Дам, было бы воспринято как ангел или дьявол, тогда как здесь, в рубке звездолета, он чуял в нем родственную душу, так же истерзанную страхами, сомнениями и неуверенностью, спрятанными под маской высокомерия и надменности. Было нелегко снова вспоминать полузабытое искусство внимать собеседнику и при этом помалкивать самому. Этому он научился в юности, впервые попав в общество тех, кто не упускал случая выказать свое превосходство над ним. Да, в те далекие дни в революционном Париже, когда выскочка Робеспьер держал бразды правления, разумнее всего было слушать и молчать, в одиночестве вынашивать тайные планы и не открывать их никому, если не хочешь расстаться с головой. Много воды утекло с тех пор, и он успел отвыкнуть от этой полезной привычки.

Даже во время заточения на острове Святой Елены ему не пришлось вспоминать о ней. Правда, там все было по-другому. Там он чувствовал себя отстраненно и мог критически взирать на пройденный путь, ничуть не заботясь о мнении тюремщиков-англичан. Горечь поражения разъедала ему душу и сердце, но он ни за что не признал бы допущенных ошибок в присутствии врагов. Они могли заточить его тело, но не могли сковать его разум. Там он тоже молчал, но это молчание было не уловкой, а единственным ответом поверженного героя на презрительные - или сочувствующие - усмешки победителей.

Пожалуй, здесь тоже придется несколько изменить подход. Среди его спасителей нет желающих сожрать его или подставить ножку. Он не удержался и бросил взгляд на свое отражение в темном боковом экране монитора, с удовольствием обозревая свое новое тело. В нем крепла решимость отплатить за добро добром, но для этого сначала необходимо было многое узнать и найти свое место в чужом мире. Он мысленно усмехнулся. Раньше он был чужд филантропии. Или изменения в его организме коснулись не только тела?

Во всяком случае, мышление было кристально ясным, а усталости он вообще не ощущал. Делая вид, что прислушивается к монотонным излияниям Вуша, он думал о том, как сможет реализовать здесь предоставленный ему второй шанс. Он снова молод, обогащен прежним опытом, научен прежними ошибками, которых ни в коем случае не повторит. Почему бы ему и в самом деле не преуспеть? Ему вдруг вспомнились долгие одинокие ночи в плену, когда он не мог заснуть и лежал, вперив взор в потолок, с тоской сознавая, что надеяться не на что. Не пристанет к берегу фрегат под трехцветным французским флагом, не освободит его десант вооруженных до зубов матросов и морских пехотинцев, не вернется он больше на родину в блеске славы под приветственный грохот орудий. В те горькие минуты безнадежного отчаяния единственным утешением служили ему дерзновенные мечты о том, что в загробном мире, быть может, воплотятся в жизнь древние легенды и мифы воинственных народов. И после смерти он попадет в Валгаллу северных викингов, где под его знаменами снова соберутся любимые маршалы и старые ворчуны, чьи кости белеют в Испании, под снегами России, на полях сражений под Лейпцигом и Эйлау и он снова поведет их в бой, разыгрывая былые сражения или - как знать? - встретив нового достойного противника.

Но вместо Валгаллы он попал сюда. Нельзя отрицать, что ему дали второй шанс, да только вот и в кошмарном сне не смогло бы привидеться, каким он будет, этот шанс!

Вуш покосился на сидящего рядом землянина и снова перевел взгляд на экран. Непонятно: то ли он внимательно слушает, то ли задумался о чем-то своем? Так и не решив, он продолжил свою лекцию на предмет изначальной склонности к варварству всех трех рас: землян, гаварниан и ксарнов. Внезапно он умолк, сорвался с места и воспарил к потолку, возбужденно подпрыгивая и что-то крича. Элдин первым подоспел к экрану и осоловело уставился в него, протирая заспанные глаза.

– Прямо под нами! - торжествующе объявил Вуш, забыв о своей беседе с Наполеоном.

Император, который до этого игнорировал успевший приесться пейзаж и все свое внимание сконцентрировал на откровениях Вуша, тоже привстал с места и с интересом посмотрел на монитор.

Местность внизу выглядела весьма необычно даже для такого фактически странного места, как Сфера. Ряд концентрических колец словно вырастал прямо из почвы. Наполеон не сразу вспомнил о перспективе и только спустя несколько секунд понял, что видит кольцеобразные горные цепи, заключенные одна в другую, как круги на мишени для стрельбы.

– Пять тысяч километров в диаметре, высота триста километров, - прочитала вслух Тия показания радара, усевшись в штурманское кресло. - Формация идеально круглая.

В некотором отдалении Элдин заметил похожие образования несколько меньших размеров. На голой черной поверхности эти кольцевые структуры выглядели прямо-таки оазисами в пустыне.

–Чем-то мне эти колечки напоминают модель солнечной системы,- задумчиво проговорил Ярослав, выразительно глядя на Вуша.

–Я должен был сразу вспомнить об этих кругах,-кивнул Надзиратель. - Мы с Мупой тоже подумали, что это модель, и даже потратили несколько дней на сравнение со всеми известными нам звездными системами, рассчитывая обнаружить породивший Древних Странников мир. К сожалению, у нас ничего не получилось.

–Ну и где же хранилище? - спросил Зергх.

–Во внутреннем круге. Под самой маленькой кольцевой грядой скрыт целый комплекс. Там мы и нашли то злополучное устройство.

–Так чего же мы ждем? - удивился Ярослав, едва сдерживая охвативший его азарт первооткрывателя. - Давайте спускаться!

Вместе с остальными Наполеон приник к экрану переднего обзора. Корабль курсировал взад-вперед на высоте около двадцати тысяч километров, в то время как Вуш пытался сориентироваться на местности. Пейзаж во время поиска непрестанно менялся, пока у него не зарябило в глазах. Зеленые луга сменялись лесами, горами, бесконечными океанскими просторами и снова лугами. Местами, однако, встречались голые пустынные участки черного или серебристого цвета. Вуш пояснил, что эти районы еще не сформированы строителями.

Звездолет круто нырнул вниз. Элдин на всякий случай занял кресло второго пилота рядом с Зергхом. На их поведении тоже сказывалось всеобщее возбуждение: отбросив осторожность, они снижались на максимально допустимой скорости. В иллюминаторах промелькнули высоченные пики, уходившие вершинами за пределы атмосферы. Их голые склоны, состоящие из твердых кристаллических пород, матово блестели в лучах незаходящего полуденного светила.

Корабль вдруг задрожал и резко снизил скорость. Это включилась автоматическая тормозная система, сигнализируя о том, что за бортом уже не вакуум, а плотные слои воздуха.

Наполеон испытывал детский восторг во время этого головокружительного маневра, ощущая себя орлом, сорвавшимся с неприступной скалы и камнем падающим на добычу. Он хлопал в ладоши и заливался радостным смехом, даже не замечая своего легкомысленного поведения. Но вот корабль изменил траекторию спуска на более пологую, вихрем пронесся между двумя вершинами и пошел на бреющем полете над вечными снегами, покрывавшими вершины гор. Еще ниже пришлось пробиваться сквозь слой облачности. Белые и сверкавшие в лучах солнца облака только сверху выглядели привлекательно, снизу же они представляли собой тяжелые, мрачные тучи, из которых непрерывно сыпал густой снег. В редкие просветы между тучами светило солнце, отражаясь от покрытых белой пеленой предгорий и слепя глаза. Широкая полоса белесого пара отмечала путь звездолета, чьи планетарные двигатели на выходе давали температуру в тысячи градусов. Элдин подмигнул Зергху и взял управление на себя. В следующий момент корабль вошел в узкое ущелье, наполовину засыпанное снегом, и понесся вперед, едва не задевая крутые склоны. На пути то и дело попадались воздушные ямы, корабль непрестанно трясло. Тия вцепилась в подлокотники кресла, а Оиси хохотал во всю глотку, радостно скаля белые как снег зубы. Украдкой он смахнул накатившуюся слезу - он уже много лет не видел снега, и сегодня это зрелище напомнило ему об утраченном навеки родном доме.

Закончилась полоса вечных снегов, и пошли альпийские луга, сплошь покрытые ковром зелени и распустившихся цветов, красных и фиолетовых. Цветы и травы колыхались под порывами налетавшего с вершин холодного ветра. Вскоре луга уступили место деревьям, подобных которым Элдину не довелось встречать ни на одной планете. Их мощные стволы свечкой уходили ввысь на сотни футов и только потом разветвлялись в крону. Листва была пестрой и разноцветной - от ярко-зеленой до бледно-лиловой. Промелькнул высоченный утес, с которого низвергался уступами живописный водопад, окутанный, словно свадебной фатой, облаком из мельчайших водяных брызг. Каждый из уступов каскада достигал в высоту тысячи футов. У подножия утеса синело небесной синевой круглое озеро безупречной формы. В него-то и обрушивалась с огромной высоты стена воды, рассыпаясь на мириады ослепительно сверкавших алмазных брызг. Озеро окружали высокие деревья с пирамидальными кронами.

Из озера вытекала река, ниже по склону собиравшая многочисленные горные ручьи и превращавшаяся в могучий водный поток. Хотя их ожидали более важные дела, Элдин все же не пожалел нескольких минут. Он опустил звездолет над озером и открыл внешние люки для пробы воздуха. Мощные вентиляторы быстро разнесли его по всему кораблю, и в ноздри собравшихся в рубке проник ни с чем не сравнимый смолистый запах хвои, смешанный с пряным ароматом альпийских лугов и холодной свежестью горных снегов.

– Эдем! - дрожащим голосом прошептал Наполеон, впервые за много лет тронутый до глубины души красотой природы, а не чем-то рукотворным, созданным по его воле.

Позволив всем еще немного насладиться пейзажем, Элдин с сожалением закрыл люки и продолжил полет. Предгорья поросли нескончаемым лесом. Неприступные скалы и утесы ближе к подножию плавно переходили в цепочки невысоких холмов с пологими склонами/Когда холмы сменились обширной зеленой равниной, перерезанной поперек голубой лентой широкой реки, которая плавно несла свои воды к океану, корабль немного увеличил скорость.

Элдин никак не мог привыкнуть к отсутствию горизонта, хотя ему уже приходилось сталкиваться с аналогичным явлением на Кольце Колбарда. На обычных планетах поверхность выпуклая, и линия горизонта обозначена четко. Здесь же все было наоборот. Поверхность плавно изгибалась вверх, что позволяло разглядеть предметы и объекты на расстоянии сотен и тысяч миль, пока их не скрадывала на совсем уж огромной дистанции серовато-лиловая дымка. В какой-то степени на Кольце это явление выглядело более впечатляющим, поскольку там горизонт уходил круто в небеса, а по обе стороны царил непроглядный космический мрак. Зато здесь в полной мере проявлялся истинный масштаб грандиозности замысла Древних Странников. Даже с той небольшой высоты, на которой летел корабль, можно было не только разглядеть в подробностях кольцевую горную цепь, цель их поисков, чей диаметр достигал пяти тысяч километров, но и находившиеся значительно дальше нее образования. Изумительно прозрачный воздух как бы раздвигал границы видимости. Если напрячь зрение, можно было, при известной доле фантазии, увидеть закруглявшиеся кверху края огромной чаши, на дне которой они находились. Но самый изумительный эффект достигался, если посмотреть строго вверх. Вот тогда наблюдатель воочию представлял себе истинную необъятность Сферы и собственную ничтожность перед ее кажущимися безграничными просторами. Задрав голову, нетрудно было одним взглядом оценить масштабы деятельности строителей. Внутреннюю поверхность Сферы почти сплошь покрывали голубые и зеленые участки, лишь изредка перемежавшиеся с черными пятнами бесплодных земель, где творцы не успели или не пожелали насадить жизнь.

Плотный слой атмосферы смягчал и скрадывал яркость внутреннего светила. Его конструкция была той же, что у солнца в системе Колбарда: переменная искусственная звезда с высоким перепадом интенсивности свечения. Проще говоря, десять часов в сутки рукотворное солнце едва тлело, зато все остальное время пылало вовсю, даруя окружавшему его миру свет и тепло.

Элдин с улыбкой посмотрел на императора. В словах не было нужды - оба и так поняли чувства друг друга. Зергх увеличил высоту, чтобы меньше сказывалось сопротивление атмосферы. Таежные массивы сменились лиственным лесом, который понемногу редел, переходя в обширные, поросшие высокой травой прерии. Здесь изредка встречались темные движущиеся массы, покрывавшие огромное пространство - при ближайшем рассмотрении оказывалось, что это неисчислимые стада крупных травоядных, похожих на земных буйволов или бизонов.

Присутствие животных удивило Наполеона. Он уже привык считать это место необитаемым, хотя на самом деле у него не было для этого никаких реальных оснований. В конце кондов, разве травы, цветы и деревья - не живая материя? А если так, почему бы не существовать на этих просторах и более высоким формам жизни? Ему запомнился узкий темный каньон, который служил обиталищем миллионов крылатых существ. Одни из них были сплошь черными, другие имели разноцветные крылья и тельца. Между ними происходило что-то вроде сражения. То одно, то другое племя взмывало вверх и обрушивалось на противника, чтобы через несколько минут самому сделаться жертвой нападения. Но каньон быстро остался позади, и они так и не узнали, чем закончилась «война».

Но вот корабль достиг кольцевой гряды. Вблизи она оказалась не такой отвесной, как выглядела сверху, и представляла собой скорее ряд переходящих друг в друга холмов, где каждый последующий был немного выше предыдущего. Их склоны были покрыты травой или деревьями, но попадались и лишенные растительности скальные формации, состоявшие, по всей видимости, все из того же черного плотного вещества, из которого была изготовлена внутренняя поверхность Сферы. Конец путешествия приближался. Перевалив через гряду, звездолет пошел на снижение.

Открывшееся их глазам зрелище в центре круга заставило всех затаить дыхание и вновь напомнило об искусственном происхождении этого мира. Кольцевая гряда пологими уступами спускалась внутрь, а в самой середине окружности диаметром в пять тысяч километров приютилась плоская равнина миль шестидесяти в поперечнике. Посреди равнины возвышалась конусообразная гора высотой около двенадцати километров. Вершина ее была словно сорвана когтями гигантской птицы и чернела рваными краями и разломами. Вокруг вершины вихрем кружились облака, одно за другим втягиваясь внутрь и исчезая в недрах горы.

–Пробоина,- сразу определил Зергх.- Попадание крупного метеорита с внешней стороны.

–Эта штука всасывает воздух со страшной силой, - заметила Тия, покачав головой.

–Пройдут тысячи лет, прежде чем утечка начнет сказываться на состоянии атмосферы в этом секторе, - успокоил ее Элдин. - Мне другое непонятно: почему они не залатали пробоину сразу? - Он вопрошающе посмотрел на Вуша, но тот ничего не сказал - должно быть, просто никогда раньше не задавался этим вопросом.

Начинаясь от ближнего склона горы, через всю равнину тянулось гигантское скопление зданий и построек самой разнообразной формы и размеров. Были среди них обычные многоэтажные коробки, но чаще встречались сооружения в виде цилиндров или многогранных призм. Попадались конструкции, сделавшие бы честь фантазии пьяного стеклодува, фантасмагорические комбинации из острых углов и плавно переходивших одна в другую причудливо изогнутых поверхностей. На первый взгляд выбор стиля при возведении отдельных зданий представлялся случайным, но если окинуть взглядом весь «город», сразу возникало ощущение поразительной целостности ансамбля. Так разрозненные детали из детского строительного конструктора в конце концов складываются в прекрасный дворец, но стоит выбросить хоть одну, как ощущение законченности пропадет. Город на равнине тоже чем-то напоминал творение детского разума, но если создавший его архитектор был ребенком, то ребенком гениальным. Ни один квартал не походил на другой, ни один уровень даже отдаленно не напоминал соседний, но все вместе складывалось в законченное и неповторимое произведение искусства. Впечатление не портили даже полуразрушенные кварталы на нижнем склоне конусообразного «пылесоса», пострадавшие при попадании шального метеорита.

– С тех пор, как ты был здесь в последний раз, ничего не изменилось? - спросил Оиси.

Вуш кивнул; он по-прежнему молчал. Элдин уменьшил скорость и оглянулся на Надзирателя:

–Насколько я понимаю, мы на месте, не так ли?

–Я… я не совсем уверен, - прошептал Вуш, избегая встречаться с ним взглядом.

Присутствующие дружно застонали, а Зергх зарычал.

–Я помню, что мы были рядом с центром, но забыл, с какой стороны, - виновато пролепетал Вуш.

–Хреново,- вздохнул Ярослав.- Это существенно расширяет площадь поиска. Где начнем?

–Мне кажется, начать стоит отсюда,- немного оживился Вуш, указывая на небольшой заросший парк. - Это место мне вроде бы знакомо.

–Ладно, сойдет за неимением лучшего, - проворчал Элдин и мягко посадил корабль на окраине зеленого массива, вблизи оказавшегося не таким уж маленьким.

–Температура за бортом приемлемая, воздух пригоден для дыхания, - доложила Тия, бросив взгляд на показания анализатора. - Немного повышенное содержание кислорода, а все остальное в норме. Гравитация - 0,8 стандартной.

– В точности как на Кольце, - заметил Элдин.

Он покинул кресло пилота и зашагал к выходному шлюзу. Остальные толпой потянулись за ним, радуясь возможности подышать свежим воздухом и размять ноги после десятидневного пребывания в замкнутом пространстве звездолета.

Наполеон замыкал процессию, немного обиженный тем, что ему не предложили ее возглавить. Тут он философски усмехнулся, вспомнив, что здесь он уже не император. Хуже того, он вообще оказался в этой компании по чистой случайности и не имел права ни на что претендовать, как бы ни было горько признаться в этом даже наедине с собой.

Когда он вышел из корабля, то сразу вспомнил погожий весенний день в Париже. Тепло, но не жарко. И легкий ветерок в лицо, приятно холодивший лоб и щеки. Вслед за остальными он спустился по трапу и очутился на окраине городского парка. Но если заросли деревьев и кустов еще как-то походили на земные аналоги, то здания вокруг можно было назвать городом только условно. Он покорил множество городов, но ни один из них даже отдаленно не напоминал этот. Гигантские структуры разнообразной формы возносились в небо на сотни футов, а некоторые были еще и увенчаны остроконечными шпилями. Часть строений выглядела сильно пострадавшими. Их стены прорезали многочисленные трещины, а один из шпилей обломился, и его обломки густо усеивали пространство перед зданием. В отдалении высилась черная конусообразная гора, уходя вершиной в облепившие ее облака.

Вуш огляделся по сторонам и задумался. Элдин и все остальные поглядывали на него с плохо скрываемым раздражением.

– Ну? - не вытерпел Оиси, обращаясь к Надзирателю как к растерявшемуся в непривычной обстановке ребенку.

Вуш ничего не ответил, только воспарил повыше и стал вращаться, шурша полами своей длинной белой хламиды. Все уставились на него, а Наполеон не стал дожидаться и пошел куда глаза глядят.

– Жутковато здесь, правда?

Он оглянулся и с удивлением обнаружил рядом девушку. Тия ободряюще улыбнулась.

– Да, я тоже об этом подумал.

Почему-то это место напомнило Наполеону Москву. Он столько лет мечтал покорить этот город, который считал ключом к странам Востока и единственной преградой на пути к мировому господству! А когда мечта сбылась и он въехал в Москву во главе своей победоносной армии, город оказался пуст. И здесь он испытал то же ощущение: пустота, упадок и смутное предчувствие надвигающейся катастрофы.

–Эти ваши Древние Странники…- начал Наполеон.- Судя по тому, что я о них узнал, они были кем-то вроде богов. Они покорили Вселенную и достигли совершенства в своих творениях. Загадка за пределами понимания простого смертного. Или я ошибаюсь?

–Наверное, можно назвать их и так, - пожала плечами Тия - Нам, во всяком случае, создать такое не под силу. - Она подняла голову и красноречивым жестом обвела рукой безграничное пространство Сферы, простирающееся во все стороны.

Наполеон тоже поглядел вверх. Мир без ночи. Гигантский шар, плавающий в мировом эфире. Древние египтяне представляли Вселенную в виде чаши, на дне которой находится Земля, а все остальное занято небесами. Пожалуй, похоже на Сферу. Но если все окружающее - дело рук божественных существ, почему его не отпускает странное ощущение какого-то несоответствия, непорядка? Что-то блеснуло в отдалении, и вскоре над площадью показалась машина, чем-то похожая на одного из сервороботов. Двигалась она не по прямой, а хаотически, рывками, словно что-то выискивая. Покружив над их головами, машина скрылась в отверстии на вершине пирамидальной структуры.

–Машина Древних Странников, - пояснила Тия. - Мы находили такие же на Кольце Колбарда и в башне Небесной Иглы. Эти машины - такая же загадка, как сами Странники и большинство созданных ими вещей.

–Но если они могли сотворить все это, почему не заделали ту дыру? - Наполеон махнул рукой в сторону горы, над которой с бешеной скоростью вращались тучи.

–Можно только гадать,- усмехнулась молодая женщина.

–Мне на ум просится сравнение с часовым механизмом,- признался император,- в который попала мушкетная пуля и все разладила.

–Как странно. Я тоже почему-то сразу подумала о часах, - тихо сказала Тия и оглянулась на Вуша. - Постойте-ка, ваше величество! По-моему, этот святоша что-то вспомнил наконец. Идемте скорей.

Она подхватила императора под руку, и вдвоем они вскоре присоединились к остальным. Повинуясь указаниям Вуша, все потянулись к той самой пирамиде, внутри которой скрылась кружившая над площадью машина Древних. Мостовую из гладкого черного камня у подножия пирамиды сменил странный узор из больших квадратов белого и голубого цветов, чередующихся, как на шахматной доске. Это строение было самым крупным на площади. Пирамида возвышалась над поверхностью метров на пятьсот и от подножия до вершины была покрыта блестящим желтым металлом, очень похожим на золото.

–Вам это ничего не напоминает? - осведомился Элдин, шагая рядом с Наполеоном.

–К тому времени, когда я прибыл в Египет, мамелюки уже разворовали отполированные древними строителями плиты покрытия, - ответил император, - У меня, признаться, возникало желание вернуть пирамидам первозданный блеск, но я в Египте, к сожалению, долго не задержался. Но и там я ничего подобного не встречал…- Он умолк, не сводя глаз с блиставших под солнцем граней.

–Ну, так здесь или не здесь? - сердито зарычал Зергх, в упор глядя на Вуша.

–Да поймите же вы наконец, - жалобно взмолился Надзиратель, - что мне приходилось бывать на сотнях миров, не считая Сферы. Со времени моего последнего посещения прошло больше тысячи лет. В моей памяти все смешалось за такой огромный промежуток времени. Но я припоминаю эти белые и голубые поля перед золотой пирамидой… Помню, как заходили внутрь нее и видели рядом машину Древних. Это место вполне может оказаться тем, что мы ищем. Но большего я пока утверждать не могу!

–Ты нам просто голову морочишь, кукла чертова! -неожиданно для всех взвилась Тия. - Ни за что не поверю, что можно, раз увидев, забыть такую красоту!

– Один только верхний уровень поверхности Сферы занимает площадь в триллионы квадратных километров. А всего таких уровней в ее толще несколько сотен. - Голос Вуша звучал снисходительно, но «чертова кукла»,видать, задела его за живое. - А теперь заткни рот, женщина, и не мешай мне думать!

Надзиратель в гневе выглядел так комично, что Элдин прямо-таки захлебнулся от хохота. Отсмеявшись, он напустил на себя серьезность и заявил:

– Молодец, парень! Так держать. Мы еще сделаем из тебя человека!

Вуша передернуло от отвращения.

Как только общее веселье улеглось, Надзиратель снова принялся осматривать пирамиду с разных точек, время от времени поглядывая на соседние здания, словно сравнивая их расположение с отложившейся в памяти картинкой. Ничто не нарушало тишины мертвого города, если не считать неумолчного шелеста ветра.

–Да, это то самое место, - объявил наконец Вуш с довольным видом.

–Так пошли тогда найдем недостающую часть устройства, - встрепенулся Зергх. - А потом вернемся домой и спасем Облако!

Четыре солнца уже исчезли в ненасытной пасти червоточины. Четыре солнца и семь планет. Последняя оказалась обитаемой. Предоставленный Золой Фалдоном флот из дряхлых транспортов-рудовозов успел эвакуировать небольшую популяцию ксарнов, занимавшихся добычей полезных ископаемых, но заплатить за проезд им пришлось по ценам, в одиннадцать раз превышавшим прежние тарифы, существовавшие до появления червоточины. Консорциум игроков, в основном состоящий из гаварниан, потерял целое состояние, сделав ставку на то, что первой жертвой окажется не третья, а вторая планета в системе. Все предварительные расчёты указывали на правильность выбора, но червоточина почему-то отклонилась в сторону и спутала им все карты. Слизнув планеты, она в два счета расправилась с солнцем. По оценкам специалистов, масса новой звезды на ее противоположном конце уже в два раза превысила изначальную массу Беты Зул. Но это нисколько не умерило аппетита прожорливой твари, уже нацелившейся на, следующую звезду, входившую в состав галактического ядра.

– Мне кажется, что здесь правит хаос.

Корбин Габлона развернул кресло и с удивлением посмотрел на стоявшего за его спиной Хасана. Каждый раз, когда тот оказывался в такой удобной позиции, у толстяка мурашки начинали бегать по спине. Было время, когда он не преминул бы высказаться на этот счет. Сейчас- не осмеливался. Казалось, будто предводитель ассасинов если не читает мысли хозяина, то уж во всяком случае чувствует его дискомфорт. Словно в подтверждение этим мыслям Корбина, Хасан слегка растянул губы в презрительной ухмылке.

– Эти машины,- продолжал перс с оттенком удивления в голосе.- Они мешают друг дружке. Ты говорил правду, когда рассказывал, что эту Сферу сотворили те же существа, которые построили Небесную Иглу?

Корбин кивнул, не совсем понимая, куда тот клонит.

– Все сотворенное рано или поздно возвращается к хаосу, из которого все возникло. Даже сотворенное Аллахом, если только он существовал на самом деле.

Корбин забеспокоился. Раньше Хасан не утруждал себя философскими рассуждениями. Заметив удивление толстяка, перс понимающе усмехнулся.

– Аллах, Христос, Древние Странники - это все детские сказки, предназначенные для того, чтобы вселять страх и трепет в темные души, а потом управлять ими, играя на этом страхе.

Хасан негромко хмыкнул. Именно в этом таился главный секрет его ордена тайных убийц. Обещать легковерным глупцам несуществующий рай и посылать их на смерть во исполнение воли и замыслов посвященных, членов Высшего Круга. Это же так просто! Но до чего все-таки туп этот Габлона. Придется, видно, еще кое-что ему объяснить.

– Вы же сами сотворили себе богов в лице Древних Странников, а теперь дрожите, когда видите, как одно из их творений начинает сходить с ума.

–Но такого прежде никогда не случалось,- попытался возразить Корбин.- Даже Надзиратели воспользовались наследием Древних, чтобы покорить нас и подчинить своей воле. А ведь тому оружию были миллионы лет! Разве не логично предположить, что все остальное, созданное ими, столь же долговечно и совершенно?

–Надзиратели! Ха! - презрительно фыркнул Хасан. -Такие же испуганные детишки, как прочие обитатели Облака. Да что там Облака - Вселенной! Ты сам видел, как легко я расправился с Надзирателем по имени Тулби. И как потом мы объяснили его гибель воздействием«гиперпространственного перекоса» - так, кажется, ты назвал это явление? А они поверили! Слабаки!

–Хочешь сказать, ты один никого и ничего не боишься? - Корбин знал, чем рискует, задавая Хасану такой провокационный вопрос, но проклятое любопытство пересилило осторожность.

Перс улыбнулся. Похоже, он не только не обиделся, а даже был польщен.

–Может быть, - туманно прошептал он и тут же задал встречный вопрос: - Так куда же мы теперь направляемся?

–Из инструкций к схеме следует, что на внутренней поверхности Сферы есть только одно место, где имеется что-то вроде города. Все остальное - дикая, девственная природа. Сканирование поможет нам найти это место.

–Сканируй поскорее, - приказал Хасан холодным, повелительным тоном. - Мне не терпится увидеть в действии наши новые самонаводящиеся ракеты. Это зрелище наверняка меня развлечет.

Наполеон Бонапарт стоял чуть в стороне от шумных спутников, каждый из которых старался перекричать другого. Сам он не стал ввязываться в спор, испытывая в душе нарастающее раздражение их очевидной беспомощностью в таком простом деле.

Попасть внутрь пирамиды оказалось достаточно легко. Массивные двери сами раздвинулись при их приближении. За дверьми их взорам открылся огромный пустой зал с отполированным до блеска серебристым полом. Зал сам собой осветился, как только они переступили порог.

Отсюда во всех направлениях разбегались многочисленные коридоры, в том числе вниз, на подземные уровни. Вуш остановился, несколько минут осматривался, а потом объявил, что это действительно то самое здание. Все вздохнули с облегчением - и совершенно напрасно, как оказалось. Этот тощий тип в белой хламиде снова замялся и сказал, что здание то самое, а вот где конкретно они с Мупой нашли устройство, он запамятовал.

Наполеон на миг почувствовал искушение взять командование на себя. С его уст уже готовы были сорваться четкие, последовательные приказания: разбиться на группы по двое, разметить секторы поиска, поместить корабль внутрь пирамиды для безопасности, выставить часовых и только потом приступать к систематическому обследованию, особо обращая внимание на предметы, могущие иметь наступательное или оборонительное применение. К счастью, он вовремя прикусил язык.

Он еще немного постоял, послушал их бессвязные выкрики и лишенные убедительности аргументы, потом философски пожал плечами и зашагал прочь.

Зал был так велик, что ему понадобилось несколько минут, чтобы обойти его по периметру и вернуться обратно к дверям. Там он остановился, поднял голову и посмотрел наверх. Потолок был устроен в виде купола и поражал своими размерами, а также полным отсутствием перекрытий. В одном этом помещении с легкостью разместилась бы дюжина таких соборов, как Нотр-Дам. Интересно, для чего использовали его Странники? Для приемов? Или для балов? В любом случае это было очень давно. А сегодня от стен зала веяло холодом мертвечины. Огромное пространство, зеркальный серебристый пол, такие же стены, уходящий на невообразимую высоту купол… И ни одного цветного пятнышка, на котором мог бы задержаться и отдохнуть взор. Хотя бы какой-нибудь простенький орнамент, витраж из смальты, не говоря уже о фресках или картинах. Что угодно, лишь бы чуть-чуть оживить это мрачное место и вновь сделать его пригодным для обитания. Нет, он ничего не имел против помпезного величия, но только не такого, как здесь,- лишенного даже искорки живого человеческого тепла.

Боковой проход в стене заканчивался ведущим наверх пандусом, и он решил немного прогуляться. Если на первом этаже устраивались балы или приемы, то секретное оружие Древних Странников, о которых с таким почтением отзывались его спасители, следует искать наверху. Он начал подниматься. Голоса спорщиков постепенно стихали у него за спиной. Он негромко рассмеялся, хотя и не без горечи. Они даже не заметили его отсутствия! Пандус круто повернул, уводя его в глубь пирамиды.

Внезапно он остановился как вкопанный. Сердце от неожиданности чуть не выскочило из груди. Перед ним в воздухе парила машина Древних, та самая, которую он видел над площадью. Из боковых стенок машины неподвижно свисали многочисленные щупальца-манипуляторы, передняя панель светилась десятками немигающих глаз-огней, с бездушным интересом направленных прямо на него.

Император сделал глубокий вдох.

– Могу я узнать, не вы ли владелец этого замка? Никакой реакции.

– Кто вы? Снова молчание.

– Вы столь же неразговорчивы, как русские пленные. Легкий порыв ветра из бокового прохода пахнул ему в лицо приятным ароматом цветов и свежего воздуха. Машина зашевелилась, повернулась и помахала одним из щупалец в направлении коридора, словно предлагая ему свернуть в него.

– Вам угодно, чтобы я последовал туда?

Вместо ответа машина сама двинулась в проход, по-прежнему указывая направление вытянутым, как перст, манипулятором.

Пожав плечами, Наполеон последовал за ней. Коридор вскоре расширился и превратился в просторную галерею, освещенную рассеянным светом. В голове Наполеона внезапно вспыхнуло полузабытое воспоминание детских лет. Монастырская школа в Бриенне. Залитый солнцем просторный двор. Он сидит на галерее второго этажа за столиком и играет в шахматы с одним из преподавателей, братом Луи. Как странно. С чего это вдруг ему вспомнился этот незначительный эпизод, казалось бы, не имеющий никакого отношения к его нынешней эскападе?

Галерея внезапно кончилась, и он снова очутился снаружи. Правда, не совсем. Он стоял на небольшом балкончике, выходившем на площадь. Ему здесь понравилось. До земли метров двадцать, хороший обзор. Самое подходящее место, чтобы обратиться с речью к народу или наблюдать за парадом. Машина неслышно зависла рядом.

Вид с балкона открывался замечательный. Яркое солнце над головой заливало сиянием внутреннюю поверхность Сферы, его лучи освещали широкую площадь и отражались от полированных стен и куполов окружавших ее зданий. Вдали возвышалась конусообразная черная гора, вокруг вершины которой в нескончаемой толкотне кружились белые облачные стада. А прямо под ним четко выделялись огромные чередующиеся квадраты белого и голубого цвета. Шахматная доска? Очень похоже, С той лишь разницей, что здесь каждая сторона игрового поля насчитывала двадцать квадратов, а не восемь, как в земных шахматах. Черт побери, неужели то воспоминание в коридоре было вызвано не случайным совпадением? Он с подозрением покосился на машину, пожал плечами и решил, что не стоит вдаваться в подробности.

Опершись руками о балконное ограждение, он нагнулся и посмотрел вниз. Затем снова перевел взгляд на парившую рядом машину. Та не шевелилась, но он чувствовал, что она чего-то ждет от него. Вот только чего?

– Неужели, мой механический друг, вы единственный обитатель этого города? - вежливо поинтересовался Наполеон, но в ответ опять ничего не услышал. Разочарованно вздохнув, он еще раз бросил взгляд на площадь.

– Похоже на шахматную доску. Как-то раз мне довелось видеть игру Механического Турка, который побеждал самых известных мастеров. Правда, я до сих пор подозреваю, что внутри его был спрятан искусный шахматист-карлик. Ну а вы, мой бессловесный спутник, умеете играть в шахматы? Или хотя бы выпускать пар через свисток?

Краем глаза он уловил какой-то отблеск и резко повернул голову.

Площадь под балконом больше не была пустынной. Ближайшие к нему три ряда полей были заполнены геометрическими фигурами. В крайнем ряду чередовались пирамиды, пятигранные и шестигранные призмы - последние с трехгранными пирамидками на верхней плоскости, а также два восьмигранника с конусообразными навершиями. Каждая фигура занимала почти всю площадь квадрата, а в высоту вдвое превышала человеческий рост. Сделаны они были из какого-то полупрозрачного материала, так что можно было легко различить цвет занимаемого фигурой игрового поля. В следующем ряду стояли высокие узкие параллелепипеды, а в третьем расположились короткие толстые цилиндры. Противоположный край «доски» был заставлен точно таким же образом, только фигуры были другого цвета - белые против голубых.

– Игра? - Наполеон вопросительно посмотрел на машину.

Пространство между ними внезапно сгустилось, превратившись в миниатюрную копию покрытого белыми и голубыми квадратами участка площади. С молниеносной быстротой цилиндр белых переместился на три квадрата вперед. Навстречу ему выдвинулся цилиндр голубых. Эти передвижения сопровождались аналогичными ходами фигур на площади. Параллелепипед белых по диагонали выдвинулся в образовавшуюся брешь и навис над флангом голубых. В ответ пятигранная призма голубых перескочила через оба ряда и прыгнула сразу на десять клеток вперед. Ходы следовали один за другим с такой невероятной скоростью, что Наполеон не успевал разобраться, хотя следил за игрой очень внимательно, пытаясь понять правила, тактику и цель каждой из сторон.

В ослепительной вспышке исчез с поля голубой параллелепипед. На следующем ходу та же участь постигла его белого коллегу. Шестигранная призма голубых двинулась прямо, а затем свернула направо, наподобие шахматного коня. Белый восьмигранник с остроконечной конусообразной короной прыгнул через всю доску, но не по прямой, а каким-то сложным зигзагом.

– Нельзя ли помедленнее, друг мой? - учтиво обратился к машине император. - К несчастью, я не успеваю следить за партией.

Фигуры на демонстрационной доске мгновенно растаяли в воздухе. Вместо них в центре возникла единственная фигура - голубой цилиндр. Усвоив, как он ходит, Наполеон кивнул. Цилиндр исчез, а на его месте появилась другая фигура. Когда демонстрация закончилась, он почувствовал, что мозг его начинает распухать от всех этих пирамидок, цилиндров и коронованных многогранников.

– Не нравятся мне ваши фигуры, - решительно заявил император. - Геометрические тела хороши для древнегреческих философов и математиков, а я солдат.

Доска исчезла, а машина придвинулась ближе.

– Подожди минутку, - буркнул Наполеон по-французски, сознательно игнорируя вживленный в череп микротранслятор.

Машина замерла, продолжая парить в воздухе. Он вдруг ощутил, как что-то словно проникает ему в мозг, незримой рукой шаря по закоулкам памяти.

В воздухе возникла фигура. Миниатюрная, стройная, элегантная и такая реальная, что он невольно протянул руку, желая ее потрогать, но пальцы прошли насквозь и ухватили лишь пустоту.

– Да! - прошептал он возбужденно. - Как раз то, что надо.

Машина опять отодвинулась, и между ними вновь возникла доска. В центре ее стояла новая фигура. Она двинулась на три клетки вперед.

– Нет-нет! - запротестовал император. - Так не пойдет. Эта фигура должна двигаться далеко и быстро. - Он сосредоточился, вызывая мысленный образ. - А вот эта фигура вполне подойдет для первого ряда. Так, очень хорошо. Годится! Пошли дальше!

– Ваше величество!

Давненько не бывал он в таком дурацком положении. Мало того, что орешь во всю глотку, так приходится еще титуловать «величеством» этого типа! А с другой стороны, не кричать же ему: «Эй, Наполеон, куда ты, к чертям, подевался?» Он вздохнул и постарался выкрикнуть «ваше величество» в очередной раз как можно насмешливее, чтобы этот сукин сын, если услышит его, не слишком задирал нос.

Ярослав шагал по галерее в сопровождении Басака, которого прихватил с собой на всякий случай. Его внимание привлекли слабые отголоски радостного смеха, доносившиеся из бокового прохода. Остальные все еще препирались в центре зала, поодиночке и все вместе наседая на Вуша. Надзирателю их крик в конце концов надоел, и он воспарил футов на десять над полом. В таком положении он пребывал до сих пор, вертясь в разные стороны и упорно отказываясь отвечать на вопросы.

Историк не особенно переживал по поводу дырявой памяти Вуша. Если потребуется, он и сам отыщет недостающую часть устройства Древних. Ясно, что искать ее надо рядом с машиной. А машину они уже видели, когда входили в пирамиду. Она, правда, не обратила на них внимания и скрылась в каком-то коридоре, но найти ее при желании будет несложно. Хуже, что Наполеон куда-то запропастился, а он должен его искать, как какой-то мальчик на побегушках. Мысль об этом не доставляла Ярославу ни малейшего удовольствия, но он утешил себя тем, что, по крайней мере, обследует в ходе поиска часть здания, вместо того чтобы торчать с остальными и выслушивать их бестолковые речи.

Углубившись в коридор, он вдруг подумал, что корсиканца скорее всего заставили отделиться от группы те же самые соображения. Не исключено даже, что он уже нашел что-нибудь важное. Мысль об этом неприятно кольнула самолюбие историка. Если кому и делать ценные находки, так это ему, собаку съевшему на археологии, а не какому-то коротышке с руками по локоть в крови.

– Наполеон!

Никакого ответа.

– Проклятый ублюдок, - пробормотал себе под нос Ярослав.

Он свернул в темный коридор и по нему попал в широкую галерею, освещенную вроде бы естественным светом. Еще один поворот - и Ярослав остановился так резко, что идущий следом Басак налетел на него и едва не сбил с ног.

Прямо перед ним парила в воздухе большая мыслящая машина Древних Странников, как две капли воды похожая нате, что он видел на Кольце Колбарда и внутри башни Небесной Иглы. А рядом с машиной заливался счастливым детским смехом не кто иной, как император Наполеон Бонапарт. Черт побери! Как же везет этому баловню судьбы!

Ярослав ступил на балкон и остановился за спинами удивительной парочки.

– Эту мы назовем королевой, - говорил Наполеон, обращаясь к машине. - Нет, платье чуть покороче, стиль ампир, образца, скажем, тысяча восемьсот шестого года. Хороший был для меня год. Ну что ты? Разве можно такой большой вырез? Грудь должна быть обнажена совсем немного.

Ярослав обошел машину сбоку и увидел парившую в воздухе перед Наполеоном миниатюрную женскую фигурку в платье с высокой талией. Ее наполовину обнаженная грудь едва не вываливалась из корсажа.

– Пусть вырез будет повыше, а груди побольше,-негромко посоветовал ученый.

Наполеон оглянулся и с улыбкой кивнул. Женская грудь немедленно увеличилась на несколько дюймов.

–Так вас устраивает?

–Великолепно,- ответил Ярослав с похотливой улыбкой.

Фигура растворилась, а на ее месте появилась крупнокалиберная полевая пушка.

–Что все это значит? - тихонько спросил историк.

–Игра, - ответил император таким тоном, словно его собеседником был маленький ребенок.

Ярослав обошел его и в изумлении уставился на площадь внизу. На белых и голубых клетках выстроились одна против другой две армии из похожих на шахматные фигур.

–Достаточно. По-моему, я все усвоил, - объявил Наполеон, коротко кивнул машине и обратил свой взор на площадь. Почувствовав на себе недоуменный взгляд ученого, он оглянулся и снизошел до объяснений.

–Она может читать мои мысли, - сказал император. - Наверное, это неприятно, но меня почему-то совершенно не беспокоит. Машина только что закончила обучать меня местной разновидности шахмат.

Из переднего ряда на противоположном конце доски выдвинулась на три поля вперед мужская фигура, одетая в мундир шотландских стрелков британской армии.

Наполеон театральным жестом простер руку и шевельнул пальцем. Навстречу горцу, также на три клетки, шагнул усач-гренадер в медвежьей шапке и мундире Старой гвардии.

– Нет, не то! - воскликнул с досадой Наполеон. Фигура тут же послушно вернулась на прежнее место, а император обратился к машине:

– Нельзя ли побольше реализма? Скажем, пусть возьмет наизготовку мушкет с примкнутым штыком, как будто бежит в атаку. Так. Так. Замечательно!

Фигура гренадера, стоявшая на своем поле по стойке смирно с приставленным к ноге мушкетом, внезапно ожила, пригнулась, взяла оружие наизготовку, быстрым походным шагом преодолела три клетки, вновь приставила к ноге мушкет и вытянулась.

– Бесподобно!

Завороженный зрелищем, Ярослав отступил на шаг, чтобы не мешать игрокам, и во все глаза уставился на разворачивавшееся на площади сражение. Сзади, из галереи, послышалось легкое жужжание антигравитационного кресла. Ученый недовольно оглянулся и приложил палец к губам, а в ответ на вопросительный взгляд Хоббса коротко пояснил:

– Игра.

Хоббс, надо отдать ему должное, не стал приставать с расспросами, но от его маленьких, заплывших жиром глазок не ускользнула ни одна деталь. Недоверчиво покосившись на машину Древних, он с интересом стал следить за событиями на поле брани. Битва разворачивалась не на шутку. Машина вывела из второго ряда всадника в форме прусского улана, на что Наполеон ответил ходом гусара из третьего. Наездник на горячем коне легко перескочил через передние ряды, зигзагом проскакал по полю и закончил тем, что снес голову шотландскому стрелку. Все выглядело более чем натурально: отрубленная голова, подпрыгивая, покатилась по полю, а из перерубленных жил на шее фонтаном брызнула кровь.

Внезапно Наполеон сердито всплеснул руками и повернулся к машине:

– Почему это я не имею права ходить два раза подряд? Ты же ходила, черт побери!

Перед ним тотчас же соткалась из воздуха миниатюрная доска, на которой быстро перемещались фигуры, демонстрируя только что сыгранную комбинацию. Император с минуту напряженно следил за ходами, потом поднял голову и в ярости потряс кулаком.

– Ты меня обманула, мерзкая железяка! Почему ты не предупредила, что добавочный ход могут делать только фигуры двух первых рядов и только после взятия фигуры противника? Это наглое мошенничество!

Он отвернулся от машины и с помрачневшим лицом уставился на поле, где выдвинувшаяся из рядов австрийская пушка в упор расстреляла картечью гусара вместе с лошадью. Наполеон сорвал с головы треуголку и хлопнул ею по парапету балкона. Но тут ему, видимо, пришла в голову какая-то идея. Он лукаво усмехнулся, украдкой покосился на машину и двинул вперед гренадера-гвардейца. Соперник ответил встречным ходом шотландского стрелка.

–Ставлю пять к одному на машину, - подал голос Хоббс. - Сотню катаров для начала.

–Принято,- отозвался Ярослав.

Наполеон бросил на ученого удивленный взгляд.

– Это я просто так, чтобы интересней было смотреть, - пояснил Ярослав. - Честно сказать, я не рассчитываю выиграть.

Наполеон усмехнулся:

– Не ожидал, признаться, что вы окажетесь на моей стороне.

Ярослав пожал плечами:

– Зато потом смогу хвастаться, что ставил на Наполеона и проиграл.

Игра продолжалась в возрастающем темпе, останавливаясь на минутку лишь для того, чтобы внести дополнительные штрихи и нюансы в форму участников. На площади гремели настоящие орудийные выстрелы, звонко цокали по мостовой копыта коней, рубились между собой гусары и уланы, егеря и кирасиры, кидались в штыковую атаку пехотинцы-гренадеры.

Одна из главных фигур белых в форме прусского генерала прорвалась на левый фланг Наполеона и произвела там полное опустошение. Пришлось подтянуть полевое орудие, чтобы расправиться с генералом. Но на его место тотчас явилась белая королева с роскошными формами и атаковала центр, захватив трехцветное знамя. Площадь озарилась яркими вспышками мушкетных и пушечных залпов, а на противоположной стороне невидимый оркестр заиграл «Правь, Британия». Фигуры разом исчезли с доски, а машина повернулась к сопернику и несколько раз подряд качнулась в его сторону, словно кланяясь.

Император с мрачной физиономией повернулся к спутникам. Хоббс глядел на него с сочувствием, Ярослав - с усмешкой. Неожиданно Наполеон откинул голову назад и громко расхохотался.

–Отличная игра, хоть ты и сжульничала! Благодарю? - Он по-военному отсалютовал машине, помедлил секунду, потом протянул руку и энергично пожал один из ее многочисленных отростков-манипуляторов, похожих на щупальца кальмара.

–Любопытно.

Ярослав оглянулся и увидел незаметно подошедшего Элдина.

– Весьма. Игра Древних Странников. Чем-то напоминает шахматы. Только наш друг Бонапарт немного видоизменил фигуры.

Император облокотился на балконные перила и поочередно оглядел собравшихся.

–Скажите, господа, часто в вашем мире приходится сталкиваться с таким?

–Вы имеете в виду машину, с которой можно играть в игры? - уточнил Элдин.

–Совершенно верно. Я ведь с самого начала знал, что не смогу выиграть. Если машина способна сотворить все это из воздуха, ясно, что правила игры, ее тактика и стратегия известны ей гораздо лучше, чем мне. Шахматисту требуются годы, чтобы стать мастером.- Он сделал паузу и усмехнулся. - Поэтому я никогда не садился за доску с мастерами.

–А я слыхал, что вы обожали жульничать во время игры, - как всегда бестактно брякнул Ярослав.

Наполеон не обиделся. Задумчиво оглядев старого ученого с ног до головы, он неожиданно подмигнул ему и погрозил пальцем.

– А вы не очень-то доверяйте слухам, друг мой. Тем более историческим. Историки ничего так не любят, как извращать истину. Слава Богу, у них не хватило наглости замолчать или оболгать мои победы!

– Сыграйте еще, сир, - попросил Хоббс. Наполеон кивнул и простер руку над площадью. В то же мгновение крайние ряды белых и голубых клеток заполнились фигурами в начальной позиции. Машина довольно мигнула, и спустя несколько секунд схватка разгорелась с новой силой.

–Как дела? Что-нибудь нашли? - спросил Ярославу Элдина.

–Все разбрелись по закоулкам. Если мы и дальше будем так искать наобум, пройдут месяцы, учитывая величину этой пирамиды.

Историк понимающе кивнул.

–А у нас в лучшем случае несколько дней.

–Точно. Да еще эта скотина Вуш никак не может припомнить, где они нашли устройство и как выглядело недостающее звено.

–А ты помнишь, он говорил, что тогда вокруг них вертелась какая-то машина? Может быть, эта?

Элдин подошел к машине и остановился, будучи а некотором затруднении: никак не мог придумать, как к ней обращаться. Так ничего и не придумав, он решил обойтись совсем без обращения.

– Мы разыскиваем устройство, которое вызывает пространственные червоточины, - сообщил он, с надеждой глядя на усыпанную цветными огоньками панель машины.

Та даже не повернулась в его сторону, а вместо ответа двинула вперед всадника, ловко пронзившего пикой французского гренадера.

– Много лет назад здесь побывали Надзиратели Вуш и Мупа, - продолжал Элдин, не особенно надеясь на успех. - Они нашли и забрали часть устройства. Нам бы хотелось знать, где можно найти недостающую часть?

Наполеон сосредоточил в центре целую батарею. Одна из пушек разнесла в клочья неприятельского генерала.

– Проклятье! - проскрипела машина по-французски с корсиканским акцентом.

Наполеон залился довольным смехом.

– Вы не могли бы на минутку прерваться, сир? - тронул его за локоть Элдин. - Нам нужно поговорить с вашим «партнером».

Наполеон окинул его взглядом, повернулся к машине и поднял руку ладонью вверх.

– Мои друзья хотели бы задать тебе несколько вопросов.

Машина нехотя повернулась к Элдину, который снова повторил все ранее сказанное. Машина повернулась к нему спиной и двинула белую королеву в центр поля.

Наполеон пожал плечами типичным галльским жестом и махнул рукой в сторону площадки. Гвардеец ринулся вперед и вонзил королеве штык под левую грудь.

– Какая жалость, - пробормотал император сквозь зубы. - Она так прекрасна!

Ярослав успокаивающе похлопал Элдина по плечу:

– Не огорчайся, попробуем позже, когда эта азартная железяка будет не так занята.

Элдин согласно кивнул, засунул руки в карманы туники и присоединился к зрителям. Игра развивалась бурно и скоротечно. Лишившись одной из главных фигур, машина теряла одну линию обороны за другой. Острый клин кавалерии Наполеона вонзился в центр расположения фигур соперника. При этом император оголил свой левый фланг, но добился позиционного преимущества за счет дополнительных ходов, положенных за уничтоженные фигуры. Лишние ходы позволили ему подтянуть свой арьергард и существенно усилить давление на почти разгромленный центр. Победа казалась уже неминуемой, но в этот момент пространство над игровым полем вдруг озарилось призрачным сиянием и над ним возник второй уровень, в точности дублировавший первый. А через секунду над вторым появился третий уровень. Машина моментально направила свою оставшуюся королеву вверх и через всё поле на опустевший фланг Наполеона.

–Ах ты, тварь железная! - громовым голосом вскричал император. - Ты снова смошенничала!

–Трехмерные шахматы, - шепнул Ярослав на ухо Хоббсу; тот кивнул и противно захихикал.

Наполеон решительно подошел к машине и, полушутя, полувсерьез, ощутимо пихнул ее в плечо раскрытой ладонью. Машина не шелохнулась, но в воздухе опять возникла демонстрационная доска, с тремя уровнями на этот раз, внутри которой замелькали фигуры, перемещаясь по всем направлениям.

–Понятно,- проворчал Наполеон.- Но почему ты мне об этом раньше не сказала?

–По-моему, ее никто и не спрашивал,- ехидно заметил Ярослав.

Не удостоив насмешника взглядом, император вернулся к прерванной партий. Но было уже поздно. Следующим ходом прорвавшаяся ему в тыл королева прикончила генерала. Все его силы находились далеко впереди, и коварный враг не встретил никакого сопротивления. Отчаянным ходом Наполеон перебросил в тыл батарею тяжелых орудий, но и она не спасла положения. Через два хода его трехцветное знамя снова попало в руки противника. Площадь вновь озарилась залпами победного салюта, а бесплотный духовой оркестр заиграл «Боже, храни короля».

– Чертовски приятное зрелище. Никогда еще английские солдаты не дрались так мужественно, как сегодня! - громким шепотом произнесла машина. Голос ее звучал странно, как будто доносился из полудюжины разных источников. Белый генерал на великолепном вороном коне сорвался с места, подскакал к пирамиде, остановился под балконом и саблей отсалютовал машине, вслед за чем растворился в воздухе вместе с остальными фигурами.

Наполеон, уткнув голову подбородком в грудь и скрестив руки за спиной, нервно расхаживал туда-сюда перед машиной.

–Ты еще и воровка! Ты украла мое собственное изречение. Я говорил: «Никогда еще французские солдаты…» А ты так же двулична и лжива, как все англичане! И столь же бессердечна, как герцог Веллингтон!

–Я - герцог Веллингтон,- хрипло прошептала машина.

Хоббс не выдержал и зашелся в приступе смеха пополам с кашлем. Кресло с трудом выдерживало содрогания его могучей туши, жалобно поскрипывая изрядно потершейся позолоченной кожей. Не обращая на толстяка внимания, Наполеон пристально посмотрел на машину.

–Я - герцог Веллингтон? - повторила она холодным, уверенным голосом.

–Как тебе будет угодно. Но я требую реванша.

–Могу я прервать вас ненадолго? - поинтересовался Элдин.

Наполеон стремительно обернулся:

–Вы разве не видите, что мы заняты?! Сначала я должен надрать задницу этой куче ржавых шестеренок, которая называет себя Веллингтоном!

–Не забывайте, мы здесь совсем по другому поводу, сир, - мягко напомнил Элдин - Понимаю ваше нетерпение отыграться, но от нас, возможно, зависит судьба по меньшей мере двух сотен населенных планет.

–Вы же сами всю жизнь призывали отделять главное от второстепенного, - не упустил случая съязвить Ярослав.

–Ну, хорошо, хорошо,- вздохнул император.- Месье Веллингтон, будьте так любезны уделить немного внимания моему другу. Отложим выяснение отношений на несколько минут.

На игровом поле вновь возникли стройные ряды фигур, а машина, упорно игнорируя Элдина, повернулась к нему спиной и объявила:

– Джентльмен из Франции имеет право на первый ход.

Наполеон беспомощно взглянул на Элдина и развел руками.

– Похоже, у нашего хозяина свои понятия о главном и второстепенном, - заметил Ярослав, едва удерживаясь от смеха; он получал огромное удовольствие, наблюдая за тем, как надменный корсиканец снова оказался втянутым в игру, выиграть которую у него не было никаких шансов.

Элдин несколько минут следил за развернувшейся под балконом баталией, потом махнул рукой и решил вернуться в зал. В самом начале галереи он столкнулся с Зергхом, который, оказывается, все видел и слышал, только не показывался на глаза.

– Весьма любопытное явление, - поделился впечатлениями старый гаварнианин. - Мы дважды встречались с аналогичными устройствами Древних, но впервые большая мыслящая машина проявила такой очевидный интерес к одному из нас. Вспомни, как было в последний раз - Ярослав тогда разнес вдребезги Небесную Иглу, а машина спокойно торчала на месте и покорно ждала, пока обломки не свалятся ей на голову.

– Если верить Вушу, машина и на них не обращала внимания, когда он шлялся тут со своим придурком приятелем, - добавил Элдин - Странно, почему вдруг такое явное пристрастие к Наполеону? Или она в душе тайная бонапартистка?

Они дошли до наклонного пандуса и начали спускаться по нему в зал. Зергх указал на боковой проход. Вуш и все остальные пошли сюда.

Элдин пожал плечами и последовал за гаварнианином по спирально закручивавшейся вверх дорожке. Навстречу им попался небольшой кибер, тащивший за собой совсем маленького. Последний отчаянно пищал и брыкался всеми конечностями, но большой его не отпускал и упорно волочил по полу, как мешок с мукой. Не успела странная парочка скрыться за поворотом, как из соседнего коридора высыпали пять или шесть копий маленького и бросились в погоню. Спустя несколько секунд снизу послышался скрежет и лязг металла, и через минуту стайка мелких киберов вновь поравнялась с пришельцами. Каждый деловито тащил одну из составных частей похитителя; некоторые из них все еще продолжали вяло подергиваться.

– По-моему, они тут все просто взбесились,- покачал головой Элдин.

Поднявшись на следующий уровень, они остановились, чтобы осмотреться.

– Не заблудиться бы нам,- с сомнением проговорил Зергх. - Здесь столько переходов и уровней, что не успеешь оглянуться, как окажешься в соседнем здании.

Гуляющее по коридору эхо вдруг донесло до их ушей звуки человеческой речи. Они пошли на голоса и вскоре остановились перед массивной дверью метров десяти высотой и почти такой же ширины. При появлении гостей дверь отворилась, и они вошли.

– Свалка богов!- прошептал потрясенный Элдин.

– Так ты считаешь, что Вуш сделался ренегатом и открыл варварам секретный путь к Сфере?

Мупа сокрушенно кивнул:

–Он наверняка соблазнился их посулами. Я и раньше испытывал сомнения на его счет. Ему недоставало определенных качеств, чтобы стать истинным Избранным, поэтому я и старался проводить рядом с ним как можно больше времени, дабы…

–Заткнись! - рявкнул Арх, и Мупа съежился и увял под его пронизывающим взглядом.

Верховный холодно и брезгливо оглядел трепетавшего юнца, которому было от роду не больше двадцати тысяч лет, но который уже успел засадить их всех в такое дерьмо, что и за вдвое больший срок не расхлебаешь. Арх как раз обдумывал подходящее наказание для паршивца. Срок он еще не определил, но уже решил, что он будет составлять не меньше двадцати тысяч лет - нынешнего возраста Мупы. Вдвое старше- вдвое мудрее, хотя в последнем Арх сильно сомневался. Загвоздка была в выборе подходящей планеты. Само собой разумеется, она должна быть отдаленной, уединенной и безжизненной. Он только не знал, что лучше - очень жаркий климат или очень холодный. Немного поразмыслив, он решил подобрать такую планету, чтобы жара и холод на ней чередовались, но без промежуточных вариантов. Единственная проблема состояла в том, что на пустынных мирах чрезвычайно просто сойти с ума, а грех Мупы был чересчур велик, чтобы позволить ему так легко отделаться.

–Если они все же отыщут недостающую деталь, смогут они ею воспользоваться прямо оттуда? - спросил Арх.

–Не думаю, Просвященнейший, - подобострастно ответил Мупа. - Скорее всего, им придется доставить ее сюда, в окрестности новой звезды.

Арх задумчиво кивнул:

– Пусть тогда Корбин гоняется за ними на Сфере, а мы будем поджидать их здесь. Если они ускользнут от него, мы встретим их на обратном пути и поступим так, как того требуют высшие интересы.

Арх умолчал о том, что в этом случае «высшие интересы» потребуют заодно и ликвидации Корбина, но он уже так далеко зашел в своей игре, что одна-две лишние жертвы больше не отягощали его душу и не терзали совесть.

 ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 

Окончательно выбившись из сил, Элдин Ларис плюхнулся на какого-то мелкого кибера с плоским туловищем на паучьих ножках. Давно вышедший из строя автомат просел чуть ли не до полу под его тяжестью.

– Эй, полегче, приятель, - шутливо предупредил Ярослав. - Вдруг это и есть та самая штука, которую мы ищем?

Многоногий робот ничем не напоминал аккуратные золотистые ящички похищенного Мупой устройства. Скорее он походил на гибрид ксарна с турбодвигателем брюсарианской увеселительной яхты. Ученый аккуратно смахнул с верхней плоскости пыль и грязь и уселся рядом с Элдином.

Хранилище было таким огромным, что от порога с трудом можно было разглядеть противоположную стену. И все это пространство было битком набито невообразимой мешаниной из сломанных машин, искореженных механизмов, отдельных частей машин и великого множества приборов, больше всего похожих на современные компьютеры с голографическими дисплеями. Некоторые из них даже работали, о чем свидетельствовало мигание огоньков на пультах. Туда-сюда постоянно сновали вереницы бесчисленных киберов, не обращавших внимания на вторжение чужаков. Большинство киберов что-то тащили. В основном это были сломанные или разобранные на составные части устройства, но попадались и функционирующие. Как правило, они дергались и сопротивлялись насилию, и нередко случалось так, что доставленный на свалку «металлолом» оживал и полз обратно к двери либо бывал «спасен» собратьями аналогичной конструкции.

– Пожалуй, это выглядело бы смешно, если бы не было так печально.

Элдин повернул голову и увидел стоявшую рядом с ним племянницу. Ее прелестное личико было живописно перемазано грязью и пылью.

–Как идут дела?

–Трудно сказать. Вуш уверен, что они нашли устройство именно здесь. Мне кажется, он говорит правду. Это помещение - что-то вроде чулана для испорченных вещей. Другое дело, что со времени их последнего визита прошло несколько тысяч лет. Вуш говорит, что тогда этот зал был почти пуст. А теперь…- Она вздохнула и с тоской окинула взглядом окружавший их невообразимый хаос.

Мимо пронесся на большой скорости крысоподобный кибер, сопровождаемый дюжиной собратьев. Вся стая исчезла в разбитом чреве похожего на серворобота аппарата и минуту спустя появилась снова, таща в зубах осколки кристаллов, блоки памяти и куски проволоки.

Со всех сторон доносилась негромкая, но непрекращающаяся возня, сопровождавшаяся скрежетом, лязгом, гудением и жужжанием, чем-то напоминавшим Элдину ту жуткую какофонию, которую гаварниане гордо именуют «деконструкционистской музыкой». В отдалении он заметил белую фигуру Вуша. Надзиратель воспарил к потолку, осмотрелся и нырнул обратно в гущу хлама.

–Оиси с ним?

–Ага, - кивнула Тия.- По-моему, он уже близок к тому, чтобы отрубить ему голову.

–Безусловно, это свалка, - сообщил вернувшийся Зергх, - но свалка очень своеобразная. Не знаю, обратил ли кто внимание, но мне кажется, весь этот мусор как бы преграждает путь к нормальной технике. Я побывал у дальней стены и обнаружил там настоящие мастерские. Оборудование в полном порядке, только на полу кое-какие инструменты разбросаны. Странно другое: откуда все взялось? Вуш сказал, что раньше здесь ничего подобного не было. Был пустой зал, а сейчас и шагу ступить невозможно.

–И машины ведут себя противоречиво, - сказала Тия. - Я уже несколько раз видела, как одна группа киберов притаскивает сюда какую-нибудь штуковину, а другая группа тут же волочет ее обратно, не обращая внимания, жив или мертв их коллега, если только к роботам применимо понятие «живой» или «мертвый».

Такое ощущение, что у каждого вида механизмов существует нечто вроде клановой солидарности.

–Интересное философское умозаключение, - лениво заметил Ярослав и так широко зевнул, что чуть не вывихнул челюсть.

–Да замолчите вы все! И так тошно, - сорвался вдруг Элдин; он сам не знал, что на него нашло - должно быть, нервы совсем расшалились.

Под молчаливыми осуждающими взглядами друзей он совсем смутился, пробурчал что-то невразумительное, потом встал, выпрямился и с решительным видом зашагал к тому месту, где последний раз видел Вуша.

Надзиратель оказался неподалеку. Он опять подпрыгнул вверх на десяток ярдов, осмотрелся и снова исчез внизу. Оиси первым заметил Элдина и встретил его с гримасой безнадежного отчаяния на лице.

– Эй, Вуш, - позвал Элдин, - не уделишь ли мне минутку?

Надзиратель повернулся и внимательно посмотрел на него.

– Все зависит от того, что вы подразумеваете подпонятием «минутка»,- ответил он своим обычным бесстрастным голосом. - Для одних категорий живых существ оно может исчисляться долями наносекунды - столь короток временной отрезок их жизни, - а для моей расы, например, ваша минута может растянуться в столетия.

– Заткнись-ка лучше и спускайся сюда,- миролюбиво посоветовал Элдин. - Не привык я разговаривать, задрав голову.

Вуш ничего не сказал, но подплыл поближе и завис над полом напротив него.

–Прогресс какой-нибудь виден?

–Ну, если поиски методом исключения можно так назвать, то кое-чего я достиг.

Элдин задумчиво кивнул:

– Понятно. Ты мне вот что скажи, приятель: ты хоть знаешь, что искать? И как это выглядит?

Вуш замялся.

–Только не ври! - строго предупредил Элдин.

–Не совсем,- прошептал Надзиратель.

Элдин снова кивнул, с огромным трудом удерживаясь

от соблазна подозвать Оиси и приказать самураю обнажить меч в качестве дополнительного аргумента.

–Тогда объясни мне, чем ты тут занимаешься?

–Ну… я просто смотрю, приглядываюсь… Рано или поздно обязательно попадется что-то такое, что поможет мне освежить память, - смущенно пролепетал Вуш.

–Ясно,- процедил Элдин сквозь зубы.

–И сколько же времени ты рассчитываешь потратить на поиски? - вмешался японец, выходя из-за спины Элдина.

Вуш опять замялся.

–Думаю, оптимальный срок - тысяча лет,- признался он наконец.- А может быть, и больше, но это уже в самом крайнем случае.

–А червоточина тем временем сожрет все Облако, - сухо прокомментировал успевший присоединиться к ним Зергх.

–Нет-нет, не надо преувеличивать,- возразил Вуш.-Ничего подобного не произойдет. В нашей галактике несколько миллионов звезд. Даже если червоточина будет пожирать по одной в день, все равно потребуется больше десяти тысяч лет, чтобы уничтожить все Облако.

– Утешил, нечего сказать, - проворчал самурай. Элдин шагнул вперед, зная, что нарушает неписаный закон, согласно которому к Надзирателю не дозволено приближаться на расстояние меньше десяти футов. Вуш испуганно отпрянул и налетел на незаметно переместившегося ему за спину Оиси. Самурай даже не шелохнулся, а Элдин сделал еще шаг вперед.

–Попробуй придумать что-нибудь другое, парень, -прошипел он, глядя прямо в глаза Надзирателю.

–Что я должен придумать? - взмолился Вуш, дрожа всем телом, но благоразумно не предпринимая попытки вырваться из устроенной ему «коробочки».

–Не знаю. Что-нибудь получше, чем бродить по этой помойке безо всякого толку.

–Но мы нашли устройство именно здесь!

–Прошу прощения, - вмешалась Тия, - можно мне спросить?

–Можно, - быстро отозвался Вуш, словно радуясь возможности ненадолго избежать общения с Элдином и Оиси.

– Сразу видно, что этот зал - кладбище для сломанной техники. Почему же тогда здесь оказалось найденное вами устройство?

– Вы знаете, мы с Мупой тоже обсуждали этот вопрос несколько лет. Дело в том, что мы встретили в этом зале машину Древних. Сначала она не обращала на нас внимания, но как-то раз, когда мы возились с устройством, продемонстрировала голографическое изображение способа его применения. В то время я считал, что сюда доставляются различные механизмы для последующего ремонта, и потому не советовал Мупе что-либо отсюда забирать. Мупа же думал, что все наоборот и здесь хранятся предметы уже отремонтированные. И он все-таки ухитрился его забрать, тайком от меня.

–Пятьдесят на пятьдесят, - заметил Элдин. - Отличный шанс.

–Скажите, что я должен делать? - с отчаянием в голосе взмолился Вуш.

–Для начала можешь побеседовать с машиной Странников,- предложил Зергх.

–Мы, правда, не уверены, что это та же самая,-добавил Элдин.- К тому же она занята - играет в шахматы с Наполеоном.

–А если попытаться найти доступ в местную компьютерную систему? - вмешалась Тия.

–Каким образом? - удивился Вуш.

–Проклятье! - взорвался наконец Элдин.- Сделай хоть что-нибудь, Надзиратель несчастный! Или признайся открыто, что никуда не годен!

Он повернулся и зашагал прочь, не разбирая дороги. Под ноги попалась крысоподобная тварь, и он пнул безвинного кибера с такой злостью и силой, что тот юзом прокатился по узкому извилистому проходу между горами металлолома и с жалобным писком исчез в нагромождении железного хлама.

Бормоча себе под нос ругательства, он вышел из зала и углубился в какой-то коридор. Коридор вел наверх, и он пошел по нему, не имея определенной цели, довольный уже тем, что больше не видит противную физиономию мозгляка Вуша. Туннель спирально изгибался, поднимаясь все выше, пока, по расчетам Элдина, не пересек уровня потолка хранилища сломанной техники. Здесь коридор оборвался, приведя его к широкому проему в стене. Он заглянул внутрь и снова разразился проклятиями.

Еще один зал, площадью в десятки акров, так же плотно забитый утилем, как нижний. Он не стал тратить времени на осмотр и ринулся наверх. Над вторым залом он нашел третий, а над третьим - четвертый. И везде было одно и то же. Он уже больше ничему не удивлялся, кроме одного: откуда взялось такое неимоверное количество сломанных машин?

Что-то больно кольнуло его в щиколотку. Отдернув ногу, он автоматически посмотрел вниз и увидел маленького крысоподобного кибера. В лапке он держал клочок материи от штанов Элдина. Пасть кибера была открыта, и в ней торчал единственный клык довольно крупных размеров и на вид такой же острый, как самурайский меч Оиси. Крысенок явно не собирался убегать, напротив, он подкатился поближе с очевидным намерением поживиться еще какой-нибудь деталью одежды. Элдин подпрыгнул и двумя ногами приземлился на спину противного робота. При этом он чуть не упал, зато крысу расплющил в лепешку.

Из-за угла появилась вторая крыса. Пасть открыта, правая клешня угрожающе поднята.

–Дерьмо собачье! - от души выругался Элдин и ускоренным шагом начал спускаться вниз. Крысоробот, издав победный писк, бросился за ним. На полпути Элдин повстречал Зергха. Увидав, кто стал причиной поспешного бегства Элдина, гаварнианин остановился и разразился оглушительным хохотом. Смех его продолжался недолго. Элдин проскочил мимо, а крыса метнулась к Зергху и вцепилась ему в колено. Издав отчаянный вопль, берсеркер подпрыгнул, стряхнул кивера и кинулся догонять успевшего отбежать на полсотни футов Элдина. Крыса же прекратила преследование и неспешно удалилась, унося в зубах кусок лиловой ткани в горошек, выдранный из одеяния Зергха.

–По-моему, они просто взбесились, - на бегу прорычал старый гаварнианин, смешно подпрыгивая и шипя сквозь зубы от боли в прокушенной лодыжке.

Достигнув нижнего уровня, они остановились отдышаться. Элдин с опаской оглянулся, но коридор был пуст.

–Вот же проклятая дыра, - заметил он со вздохом. - Ну почему нам все время так не везет? Сначала мы не смогли заполучить Коробачи, которого наверняка прикончил Корбин. А теперь приперлись сюда, не зная толком, что и где искать. Копаемся в этой помойке, как бродячие псы, не имея ни плана, ни человека, который мог бы научить нас обращаться с той штуковиной, если, конечно, мы ее все-таки найдем. От Вуша толку мало -он сам ни хрена не знает. И вообще у меня нехорошее предчувствие насчет этого места. Да и с самого начала это была дурацкая затея! Кому и что мы собрались доказать? Корбину? Или Надзирателям? Альтруисты безмозглые! Решили своими силами спасти Облако и думали, что за это нас сразу простят и объявят героями. Черта с два! Ни хрена у нас не выйдет.

–Давай-ка лучше вернемся на корабль и хлопнем по рюмочке успокоительного, - предложил Зергх, почесывая укушенное место, из которого сочилась тоненькая струйка крови.

Предложение было воспринято с энтузиазмом. Заглянув в зал, Элдин приказал Оиси присоединяться к ним, когда Вушу надоест ковыряться в железках. Они спустились в фойе и направились к дверям, но вынуждены были остановиться, чтобы пропустить длинную процессию киберов, каждый из которых тащил на себе другого кибера. Одни киберы были искорежены и неподвижны, другие слабо подергивались, а третьи активно сопротивлялись. Еще одна иллюстрация к невеселой истории продолжавшегося упадка Сферы.

Выйдя из пирамиды на площадь, Элдин застыл как вкопанный. Там шло настоящее сражение: гремели пушки, стреляли мушкеты, носились по полю и над ним всадники на горячих конях, одетые в гусарские, драгунские, уланские, егерские и кирасирские мундиры, бросались в штыковую атаку бесстрашные гренадеры в медвежьих шапках.

–Слава Богу, хоть Наполеон испытывает удовольствие, в отличие от всех нас, - с горечью заметил Элдин.

–Прошу прощения, господа,- послышался с балкона звучный голос императора,- вы случайно не на корабль направляетесь?

–Было у нас такое намерение, ваше величество, -ответил Зергх.

–Очень хорошо. Будьте добры прислать мне сюда серворобота с бутылкой коньяка или приличного вина. Да, пусть еще захватит что-нибудь перекусить.

–Лично мне - бифштекс а-ля Веллингтон, - крикнул Ярослав, на что Наполеон отпустил смачное французское ругательство.

–А мне будет вполне достаточно цыпленка а-ля Маренго, - со смехом закричал император.

–А как его готовить, сир? - поинтересовался Зергх. -Первый раз слышу о таком блюде.

Наполеон перечислил ингредиенты таким тоном, словно делал заказ официанту. Зергх молча повернулся и зашагал к кораблю.

– Ты все запомнил? - удивился Элдин, но оскорбленный в лучших чувствах гаварнианин замкнулся в гордом молчании и ничего не ответил.

Облокотившись на балконные перила, Наполеон с аппетитом обгладывал жареную куриную ножку. Площадь внизу была пуста: фигуры исчезли по окончании очередной партии, в которой он потерпел двадцатое поражение кряду.

–Что, не нравится проигрывать, мой император? - с ехидцей осведомился Ярослав, разливая коньяк в две стопки.

–Этот жулик «Веллингтон» каждый раз вводит дополнительные правила,- пожаловался Наполеон, впрочем, без особой злости.

День клонился к вечеру. Об этом можно было догадаться, бросив взгляд на заметно потускневший диск искусственного солнца, вступившего в низшую фазу своей переменной активности, которая будет продолжаться в течение десяти «ночных» часов. Внутренняя поверхность Сферы погрузилась в сумерки, на самом деле больше напоминавшие белые ночи в северных широтах Земли. Чтобы компенсировать недостаток освещения, белые клетки игрового поля зажглись ярким светом. Наполеон с хрустом потянулся и озабоченно потер рукой выступившую на щеках и подбородке щетину.

–Вы не устали?

–Нисколько. Напротив, чувствую себя удивительно бодро и свежо.

Ярослав недоверчиво покосился на собеседника, подозревая, что тот просто пускает пыль в глаза. Они торчали на этом балконе уже больше половины стандартных суток, и все это время Наполеон провел в игре, не считая двух коротких перерывов на еду и столь же кратких отлучек внутрь здания по физиологическим надобностям. Нет, похоже, он не врет. Надо же, сам Ярослав еле на ногах держится, а этот галльский петушок действительно свеж как огурчик!

Хотя он не стал бы признаваться в этом даже самому себе, старый ученый с каждым часом проникался все большим уважением к соседу. Особенно восхищали его выносливость императора и невероятная способность к предельной концентрации в критический момент.

–Почему бы нам не сделать перерыв? - осторожно предложил Ярослав после небольшой паузы.

–Это еще зачем? - нахмурился Наполеон.

–Не знаю, как вы, а я, например, привык ночью спать.

–Помилуйте, разве вас кто-то удерживает? - удивился император, в чьем тоне только очень чуткое ухо могло уловить пренебрежительные нотки в адрес слабака и едва заметное торжество от собственного превосходства.

Ярослав был стар, но на слух пока не жаловался. Слова Наполеона задели его за живое.

–Вы всегда стремитесь к победе любой ценой? -спросил он с горечью.

–Такова жизнь. Если мне бросили вызов, я всегда стараюсь выбрать стратегию, ведущую к победе. Никто не любит неудачников.

–Но это же только игра, - возразил Ярослав.

–Вы в этом уверены?

Историк вдруг замолчал и всмотрелся в стоявшего перед ним человека из далекого прошлого.

–Не соблаговолите ли объяснить подробней, ваше величество? - попросил он после долгой паузы.

–Извольте. Нас тут всего девять. Мы прилетели сюда с определенной целью. Очевидно, что никто из нас покуда не ведает, где и как можно найти искомый предмет. Надеюсь, вы не станете оспаривать ни одного из этих утверждений?

Ярослав согласно кивнул, хотя ему страшно не хотелось признавать, что такой старый и опытный археолог, как он, на этот раз оказался не на высоте.

– Вам приходилось раньше встречать механические существа, подобные этому?

Машина встрепенулась и хриплым шепотом изрекла:

–Я - герцог Веллингтон.

–Приходилось. Дважды. И вам об этом известно.

–Последние несколько дней я много беседовал с Вушем и другими. Как я понимаю, эта машина и ей подобные способны логически мыслить и рассуждать, а кроме того, еще служат чем-то вроде сторожей, охраняющих наследие богоподобных существ, которых вы называете Древними Странниками?

–Это общепринятая точка зрения, - кивнул Ярослав.

–Точка зрения или точное знание? Хотелось бы услышать более конкретный ответ.

–Вы что, экзамен мне учинить собрались? - рассердился Ярослав.

–Ни в коем случае. Просто удовлетворите мое детское любопытство, если вам не трудно.- И Наполеон посмотрел прямо в глаза историку с чарующей, обезоруживающей улыбкой.

«Проклятье! До чего же настырный малый»,- подумал Ярослав. В то же время ему нельзя было отказать ни в присутствии духа, ни в самообладании. В отношении ученого к Наполеону вообще было немало двойственного. Другое дело Александр. Вот к македонцу он как-то сразу проникся теплыми чувствами и даже прикипел душой. Не зря же того прозвали Великим! А к историческим заслугам Бонапарта Ярослав всегда подходил с определенной долей скептицизма, да и как личность он особой симпатии не вызывал. Александр проделал тяжелейший переход от Инда обратно в персидские владений наравне со своими воинами; в Бактрийских горах он тащил на плечах полное боевое снаряжение; в сражениях при Гавгамелах и Гранике он лично возглавлял атакующий авангард конницы. А Наполеон преспокойно бросил в России свою отступающую армию и вернулся в Париж, где занимался тем, что издавал прокламации о здоровье и безопасности императора. На память пришли апокалипсические этюды Гойи, безжалостные наборы под ружье шестнадцатилетних сопляков, бесчеловечный приказ прикончить всех больных солдат в Акре, груды мертвых тел на полях Бородина, Аустерлица, Лейпцига и сотен других сражений.

Живой Наполеон, однако, не совсем вписывался в свой исторический образ, хотя Ярослав безусловно чувствовал под светской маской не только железную волю и жесткость, но и бездушную жестокость, эгоизм и полное пренебрежение к человеческим жизням. И все же в этом несоответствии таилась какая-то загадка. Он много думал об этом, исподтишка разглядывая императора, когда тот был поглощен игрой, и даже, кажется, частично ее разгадал. Перед ним был Наполеон Бонапарт, молодой человек из плоти и крови, а не император Наполеон, человек-легенда. Этот еще не привык приказывать, но был способен убеждать, заражая других своими мечтами и своим видением будущего мира. Этот еще был способен верить в идеалы и ради них пойти даже на смерть. Этому Наполеону было под силу сокрушить кровавую гидру революционного террора, сохранив при этом светлые достижения революции и пробудив в сердцах целого поколения пламенную мечту о новой, объединенной Европе, построенной на принципах свободы, равенства и собственности.

– Вы меня совсем не любите?

Ярослав мрачно покосился на собеседника:

–Большую часть времени.

–Из-за того, что я совершил?

–Вы и вам подобные,- ответил Ярослав, подпрыгнул и уселся на балконные перила. - Слишком часто в истории такие, как вы, начинали гоняться за светлой мечтой или синей птицей счастья, а кончалось все гибелью миллионов невинных. Самый большой урон человечество понесло по вине идеалистов.

Наполеон негромко рассмеялся, наполнил стопку и протянул ученому. Тот кивнул с благодарностью и поднес ее к губам. Взгляд императора упал на Басака, но берсеркер крепко спал, свернувшись калачиком в углу.

Зато Хоббс с большим удовольствием принял предложенную выпивку и блаженно откинулся на спинку кресла, потягивая коньяк маленькими глоточками и прислушиваясь к их диалогу с нескрываемым любопытством.

–Вы даже не представляете, месье Ярослав, как это увлекательно - беседовать с ученым историком спустя тысячи лет после моей предполагаемой смерти и обсуждать с ним обстоятельства собственной жизни! Хотя по вашему тону я чувствую, что история была ко мне не слишком снисходительна.

–Я высказал мое личное мнение. Найдутся многие, кто с ним не согласен, ослепленные вашей славой, но забывшие о цене, которую пришлось за нее заплатить.

–Ах да, слава,- задумчиво вздохнул Наполеон.-Кстати, было бы интересно послушать ваше определение.

–Ложь, ловкий фокус, красивый жупел, ради которого другие идут на бой и смерть, получая в награду металлическую безделушку на грудь, а чаще - братскую могилу. Не вы ли говорили, что достаточно поманить армию пригоршней красивых побрякушек - и она пойдет за вами на край света?

–Надо же, - поразился император, - и об этом моем высказывании до сих пор помнят!

Ярослав красноречиво промолчал.

– И все же, друг мой, позвольте с вами не согласиться, - со вздохом продолжал Наполеон. - Медаль или орден сами по себе - действительно лишь красивые побрякушки. Но у кого повернется язык назвать безделкой подвиг, за который даются награды? - Он умолк, чуть склонил голову и ласково погладил орден Почетного легиона, приколотый с левой стороны его мундира.- Нет, в любой награде кроется много больше, чем кажется на первый взгляд. Не буду отрицать, есть множество глупцов, кто видит в ней лишь самоцель и на все готов, лишь бы заполучить желанный крестик или позолоченный диск на ленточке. Их было много в мое время. Когда Нотр-Дам был вновь передан во владение церковных властей, немало людей приходили туда, чтобы пасть ниц перед мраморными статуями, наивно веря, что в каждой из них обитает душа святого. Не сомневаюсь, что и в вашем времени таких найдется немало.

Он залпом осушил стопку с коньяком и снова заговорил. Голос его звучал негромко, но покорял силой внутреннего убеждения.

– В моем понимании каждый знак доблести олицетворяет веру, видение мира, убеждения, стремление к цели, мечты, наконец. Плох тот мужчина, который не одержим мечтой! Я ведь тоже всей душой поверил в революцию. И мечтал тогда не о собственной славе, а о том, чтобы поднять из праха сотни тысяч униженных и обездоленных, сделать их равными и свободными. Я до сих пор не жалею о своей прежней вере, и если бы революция не состоялась, я сам бы ее совершил.

–Но разве не вы создали новую аристократию?

–Справедливый упрек. Да, я это сделал. Но вы вспомните вначале, кем они были раньше. К примеру, Ней -бывший кавалерийский сержант. Разве он сделался маршалом не по заслугам? Я создал аристократию отважных и умелых, открыл путь к чинам и титулам тем, кто прежде не мог надеяться на их получение из-за так называемого«низкого происхождения». Так и раньше бывало в истории. Большинство людей готовы лезть из кожи вон, если впереди им светит высокая мечта. И не важно, как называется их идеал: дворянский титул, маршальский жезл или алмазный крест на грудь. Главное, чтобы они верили.в свою мечту. Дайте эту веру людям, и они пойдут насмерть. Я подозреваю, что и вы, мой циничный друг, как большинство старых циников, в молодости тоже были идеалистом.

Ярослав яростно затряс головой:

– Ксарново пойло!

Император вопросительно поднял брови.

– Дерьмо,- кратко пояснил ученый.

– А-а, merde, - понимающе усмехнулся Наполеон. Ярослав не смог сдержать любопытства.

–Скажите, это правда, что при Ватерлоо ваши гвардейцы именно так ответили на предложение сдаться?

–Неплохая история, правда? - усмехнулся император.- Совершенно верно, так мои ворчуны и ответили англичанам. Им предложили жизнь, но честь была для них дороже. И они умерли как жили - с соленой шуткой на устах. И вошли в историю. А если бы они тогда приняли предложение, кто сейчас вспоминал бы об этих солдатах? Если бы они разошлись по домам и спокойно дожили до старости, разве сложили бы о них песни и легенды? Только великие духом обретают истинное величие. Что бы вы ни говорили, а в мире есть вещи поважнее самой жизни. И я мечтал о таких вещах. Фортуна поставила меня во главе целой нации и дала в руки орудие к осуществлению великих замыслов. Мы могли бы объединить Европу за два столетия до того, как это произошло на самом деле, если верить вашему другу Элдину. И я не думаю, если судить по тем крохам исторических сведений, которые мне удалось почерпнуть за эти дни, что ей бы повредило объединение. Скорее наоборот - позволило бы избежать многих бедствий и неурядиц, случившихся за истекшие двести лет. Скажите честно, разве плох был мой замысел?

– Я уже говорил, кажется, что в погоне за светлой мечтой вы погубили миллионы людей и принесли неисчислимые страдания целым народам. Такие люди, как вы, всегда заставляют страдать невинных.

– Такие люди, как я, всегда были, есть и будут,-возразил Наполеон. - Я не отрицаю своей вины, но хотел бы напомнить, раз уж рядом нет никакого адвоката, что мною двигало стремление избавить мир от несправедливости и неравенства, стремление уничтожить продажные и прогнившие режимы, упразднить сословные предрассудки, лишить власти кичливую знать, морящую голодом собственных подданных, - одним словом, заменить прежнее общество, зиждившееся исключительно на власти по праву рождения, на новое, где человека можно и должно оценивать лишь по его собственным заслугам и талантам и где каждый смог бы добиться того положения, которого заслуживает.

Ярослав слегка наклонился вперед. Лицо его в сумерках было едва различимо.

– А вы сами-то верите хотя бы наполовину во все эти красивые слова, которые сейчас произнесли?

Наполеон усмехнулся и ничего не ответил. Потянулась долгая пауза.

– Должен признаться, вам с успехом удалось увести меня в сторону, - первым нарушил молчание император. - С сожалением вынужден напомнить, что у нас имеются более неотложные дела, чем удовлетворение вашего ненасытного любопытства касательно моей персоны.

–Какие же, если не секрет?

–Вы наблюдали все эти часы за моей игрой с «Веллингтоном», и вы наверняка сделали определенные выводы.

–Тут вы не ошиблись. Шахматная партия дает стороннему наблюдателю великолепный шанс заглянуть в душу игроков. Могу констатировать, что вы крайне нетерпеливы, агрессивны до безрассудности и в то же время поразительно хитры и изворотливы.

–Учитывая изначальную цель нашего появления здесь, знание свойств моего характера вряд ли приблизит вас к ее достижению.

Ярослав ухмыльнулся.

–Так вам не терпится узнать мое мнение о вашем партнере, не так ли?

–Победа при Ватерлоо была одержана на игровых полях Итона, - глубокомысленно изрек «Веллингтон».

Ярослав с удивлением оглянулся на машину и покачал головой:

– Очень странно. По моим сведениям, герцог никого да не произносил этой фразы.

– Откуда же она тогда взялась? - растерянно спросил Наполеон.

Некоторое время они молчали, потом император принялся рассуждать вслух:

–Машина способна читать мои мысли. Это очевидно. Мне достаточно было мысленно представить фигуру, и она тут же сотворяла их во плоти. Когда она назвалась Веллингтоном, я решил, что она взяла этот образ тоже из моей памяти. Но это странное высказывание… Я никогда его не слышал, хотя звучит оно вполне по-английски: претенциозно и банально.

–А вот я, кажется, где-то читал или слышал эту фразу, - наморщил лоб Ярослав, пытаясь припомнить.

Пораженный внезапной догадкой, Наполеон перевел взгляд на машину.

– Жозефина, - прошептал он.

В то же мгновение перед ним возникло в светящемся ореоле голографическое изображение прекрасной женщины в расцвете молодости и красоты.

– Очень похоже, - одобрил Наполеон, ностальгически вздохнув. - Жаль, что такой она была только в молодости. Теперь вы, друг мой.

– Мелинда, - произнес Ярослав. Ничего не произошло.

–Похоже, ваши мысли ее мало интересуют, - заметил Наполеон, явно довольный тем обстоятельством, что машина уделяет внимание только его персоне.

–Верно. Но почему?

–Потому что я - Наполеон! - В голосе императора звучала гордость; для него ответ представлялся более чем очевидным.

–Ой, только вот этого не надо, - поморщился Ярослав, не обращая внимания на блеснувшую в глазах императора молнию гнева. - Тут дело совсем в другом. А в чем - я никак не могу понять. Если она читает мысли, то должна знать, кто мы, зачем сюда явились и какой кризис переживает сейчас вся галактика.

–Да ей на все это наплевать, - убежденно заявил Наполеон. - С чего вы взяли, что механическому существу присущ человеческий альтруизм? Если какой-то человек отрубит вам руку, всем будет ясно, что он преступник, нарушил закон, причинил вам вред и должен быть наказан. Но если ваша рука попадет между шестерней паровой машины Уатта, механик просто остановит ее, вытащит вашу руку и вновь запустит машину.

Наполеон обернулся и посмотрел на «Веллингтона»:

–Разве я не прав, ты, надутый паровой котел?

–Желаете сыграть еще партию? - вместо ответа осведомилась машина.

–Ну да, - проворчал император. - А ты потом снова правила поменяешь?

–У этой игры прогрессирующие правила,- бесстрастно сообщила машина.

Наполеон хмыкнул и снова обратился к ученому:

–Как вы считаете, удастся вам найти ту штуку, о которой говорил Вуш?

–Сомневаюсь, - покачал головой Ярослав. - Я с самого начала не очень-то верил в эту затею, а сейчас тем более. Эти поиски были заранее обречены на неудачу.

Просто у нас не было другого выбора. Своего рода жест отчаяния, если хотите.

–В отчаянном положении люди иногда способны добиваться поразительных результатов.

–Вуш не человек. К тому же машине наплевать на Вуша. Ей нужны только вы, хотя убей меня Бог, если я понимаю, за что она вас выбрала!

– Может быть, у нее просто хороший вкус? - лукаво прищурился император.

–Нам это вряд ли поможет, - сердито буркнул Ярослав.

–Как знать,- с загадочной улыбкой отозвался Наполеон.

–Так сыграйте с ней еще, вдруг поможет?

–Надоела мне эта игра,- капризно надул губы император.- Давай лучше сыграем во что-нибудь другое, более увлекательное и захватывающее, - предложил он, глядя на «Веллингтона».

Его окутало светящееся облако, и он мысленно проклял машину, решив, что та убила его. Он куда-то проваливался, ничего не видя и не слыша, испытывая полную потерю ориентации, как человек, которому завязали глаза и усадили на быстро вращающуюся платформу.

Когда он пришел в себя, то увидел, что стоит на вершине холма. Прямо перед ним простиралось обширное поле, полого уходившее вниз примерно на полкилометра и упиравшееся в одинокую ферму. Ее со всех сторон окружали крепкие стены, и сверху был виден только небольшой прямоугольник внутреннего двора. По сути, это была маленькая крепость, в чьих стенах сосредоточились все хозяйственные службы: хозяйский дом, скотный двор, овин, конюшни и птичник. Такая же ферма, только немного поменьше, притулилась рядом с дорогой, огибавшей холм, на котором он стоял, и уходившей вверх по склону другого холма. В пологой ложбине желтели созревавшие хлеба, которые вымахали чуть не по пояс взрослому мужчине. Тут и там по склонам было разбросано несколько виноградников. Он еще раз окинул взглядом пейзаж и почувствовал, как отчаянно забилось сердце в груди, а колени вдруг подогнулись, словно ватные. Все поплыло у него перед глазами.

–Ватерлоо, - прошептал император и громко позвал: - Ярослав, где вы?

–Здесь я, здесь,- сварливо откликнулся старый ученый. - Ненавижу гиперпрыжки, особенно без предупреждения. Проклятье! Вот не ожидал, что эта железяка на такое способна.

Басак, которого машина прихватила спящим, только сейчас продрал глаза. Он оглянулся по сторонам, увидал, что находится в незнакомой обстановке, выхватил свой огромный боевой топор и с грозным рычанием поднял его над головой.

– Будем играть?

Металлический голос заставил императора вздрогнуть и обернуться. Перед ним парил в воздухе «Веллингтон». Он бросил взгляд ввысь и с облегчением вздохнул: он по-прежнему находился в здравом рассудке; над головой тускло светилось искусственное солнце, а во все стороны простирались необозримые пространства Сферы.

–Боже мой! - прошептал Наполеон.

–Похоже? - с любопытством осведомился Ярослав.

–Как две капли воды! Чертовски похоже. - Он простер руку. - Вон там лежит замок, с которым мы столько провозились, там проходит дорога на Брюссель, а справа лес, прикрывший подход пруссаков. Все в точности, как было в тот день.

Руки его непрестанно дрожали, и он убрал их за спину, не желая никому показывать охватившего его смятения. Затем Наполеон начал расхаживать взад-вперед вдоль кромки пшеничного поля, даже не замечая, что топчет сапогами наливавшиеся колосья. Наконец он остановился, топнул ногой и сердито посмотрел на «Веллингтона»:

– Между прочим, в тот день шел дождь.

Вокруг сразу потемнело. Непроизвольно глянув вверх, он увидел небольшую тучку. Она зависла над полем, заслонив солнце, и стала быстро увеличиваться в размерах.

Наполеон одобрительно кивнул и пристально посмотрел на Ярослава:

– Скажите, вы никогда не мечтали переиграть прошлое? Вернуть любимую девушку, потерянную из-за глупой ссоры? Или сделать правильный выбор взамен ошибочного? Или выиграть проигранное сражение?

Старый ученый не смог удержаться от улыбки.

– Вы принимаете вызов? - бесстрастно спросила машина.

Император кивнул и счастливо рассмеялся.

В воздухе вновь появилось свечение, и прямо перед ними материализовался рядовой Императорской гвардии в полном боевом снаряжении. Гвардеец вытянулся и отдал честь. Басак шагнул вперед и взмахнул топором, угрожающе рыча и демонстрируя полную готовность пустить его в ход при малейшей угрозе. Ярослав засмеялся и похлопал гаварнианина по волосатому плечу:

– Опусти топор, дружище. Мне почему-то кажется, что скоро здесь начнется настоящая маленькая война. Вот тогда и намахаешься вдосталь.

Басак довольно зарычал и осклабился. - Предупреждаю, вы все подвергнитесь риску, - заявила машина.

Наполеон подошел к гвардейцу и прикоснулся к нему дрожащей рукой. Против ожидания, рука не прошла насквозь, а наткнулась на вполне осязаемую материю. Он всмотрелся в лицо солдата.

–А ведь я тебя помню, - сказал он внезапно. - Жан-Поль, верно? Ты был со мной рядом от Египта до Бородина.

–Там я и погиб, - прошептал гренадер странным, как будто замогильным голосом.

Наполеон отшатнулся.

– Это всего лишь трансформация материи, - вмешался Ярослав, словно желая успокоить императора. - На изготовление этой копии пошел тот же материал, из которого формировалась Сфера. Между прочим, такой процесс требует чертову уйму энергии.

Наполеон провел руками по глазам и снова посмотрел на гвардейца.

–Ты действительно Жан-Поль? - спросил он.

–Ну конечно же я, мой император, - ответил солдат, слегка прищурившись.

Наполеон обратился к «Веллингтону»:

– Ты и его извлек из моей памяти? - он мотнул головой в сторону гвардейца. - Неужели это возможно? Я не вспоминал о нем уже много лет, и все-таки тебе удалось до него добраться!

На склоне материализовался еще один гренадер, за ним другой, третий. Не прошло и минуты, как рядом с императором выстроилась целая рота. Наполеон обходил строй; позабыв обо всем, он шептал полузабытые имена, а солдаты приветствовали его счастливыми улыбками и воинским салютом.

– Здравствуй, Пьер. Ты пал под Ваграмом. Рад видеть тебя, Клод. Ты ведь умер от тифа? Здорово, рыжий ирландец! Я сам награждал тебя за Аустерлиц, О'Рурке, а ты оказался таким болваном, что позволил какой-то паршивой шлюхе воткнуть себе нож в спину!

Они улыбались, смеялись, что-то отвечали, всем своим видом демонстрируя беззаветную любовь и преданность. Со слезами на глазах, Наполеон благодарно посмотрел на «Веллингтона».

–Ожившие воспоминания. Мертвецы из глубин сознания. Он воскресил мертвецов. Ваших мертвецов, -сказал Ярослав, выделив голосом слово «ваших» в последнем предложении. Затем тоже прошел вдоль строя, бесцеремонно ощупывая некоторых солдат, залезая им в ранцы, проверяя на прочность ткань мундиров.

–Моих мертвецов, - тусклым голосом повторил Наполеон.

–Стоит ли волноваться из-за какого-то миллиона убитых? - с насмешливым прищуром поддел его ученый, но тут же испуганно отпрянул - с такой яростью обрушился на него император.

–Да что вы можете об этом знать?! - закричал он.-Ничего! Вы, историки, пописываете свои статейки и повторяете в них чужие небылицы! А о том, что творится здесь, не имеете ни малейшего понятия! - И он с силой ударил себя в грудь.

Ярослав ничего не ответил. Он подошел к Жан-Полю и жестом попросил дать ему мушкет. Холодный, безжизненный взгляд гвардейца обратился на императора. Тот кивнул, разрешая отдать оружие. Ярослав взял мушкет и оценивающе взвесил его на руке.

– Всю жизнь мечтал пострелять из такого, - признался он. - Мне приходилось встречать нечто подобное на примитивных планетах, но это - настоящий шедевр.

Он отошел на несколько шагов от строя, покопался в механизме ружья и ухитрился наконец взвести курок. Приставив мушкет к плечу, он резко обернулся и направил его на Жан-Поля. Их разделяло не больше пяти или шести ярдов.

Прежде чем Наполеон или кто-то другой успел его остановить, ученый нажал на курок. Из дула мушкета вырвалось пламя, раздался оглушительный грохот, а историка чуть не сбило с ног мощной отдачей. Тяжелая мушкетная пуля ударила в грудь Жан-Полю с такой силой, что его подбросило в воздух и отшвырнуло на пару шагов, прямо к ногам стоявшего за ним во второй шеренге солдата.

Ярослав, окутанный облаком голубовато-серого порохового дыма, удивленно моргал, наверное, больше всех пораженный содеянным. Все еще держа в руках мушкет, он оглянулся, встретился взглядом с Наполеоном и виновато потупился.

– Ты ублюдок! - гневно крикнул император и бросился к гвардейцам. Гибель товарища не нарушила строя. Ни один из них даже не пошевелился при звуке выстрела и падении соседа.

Жан-Поль лежал неподвижно. С левой стороны его груди чернела небольшая дырочка, из которой уже успела натечь на примятые телом колоски изрядная лужа крови. Наполеон опустился на колени рядом с павшим.

–Он был всего лишь иллюзией, - попытался оправдаться Ярослав, но по тону его голоса было видно, что он сам не очень верит в эту версию.

–Все будет по-настоящему, - негромко подтвердил«Веллингтон». - Это и есть тот риск, о котором я упоминал.

Потрясенный этой новостью, Наполеон резко вскочил на ноги.

– На самом деле я не убивал его, - продолжал Ярослав. - Ваш Жан-Поль уже погиб однажды три тысячи лет назад. А это существо - лишь порождение вашей памяти, только внешне похожее на него.- Он сделал паузу.- Мне очень жаль, что так получилось.

Наполеон сухо кивнул, по-прежнему не сводя глаз с мертвого тела.

– Должен же я был провести испытание, - снова заговорил Ярослав. - Это же полный бред, что нам предлагает та железная хреновина. - Он махнул рукой в сторону машины. - Вместе с тем ее возможности поразительны. Мы тоже можем перемещать материю - гиперпрыжок освоен достаточно давно, - но делать это в такой организованной форме мы еще не научились. Теоретически это возможно, но требует колоссального расхода энергии и тщательного программирования. Ведь учитывать приходится тысячи деталей: от кожи и шерсти для мундиров до стали и пороха для мушкетов и пуль. Просто не верится, что она на все это способна, да еще опираясь при этом на одну только вашу память. Она научилась даже убивать свои же творения. Взгляните: она точно рассчитала для созданного ею существа последствия мушкетного выстрела. Кстати, эти сведения тоже взяты из вашей памяти. Хотя, быть может, у нее были и другие источники.

Он повернулся к «Веллингтону»: - Невероятно!

–Полностью с вами согласен, - сухо промолвила машина. - Итак, джентльмены, вы одобряете мой выбор?

–Ты хочешь сказать, что мы заново разыграем битву при Ватерлоо? - воскликнул Наполеон.

–С точностью до мельчайших подробностей, - подтвердил «Веллингтон». - Мушкеты типа «чернобровая Бесс» на вооружении обеих сторон. Эффективны на расстоянии до восьмидесяти метров, но пуля сохраняет убойную силу вплоть до трехсот. Мундиры, расположение войск, калибр и количество пушек - все как было.

–Но зачем?- спросил Ярослав.

–Затем! - отрезал «Веллингтон».

–Все как было, - повторил мечтательно Наполеон и обвел взглядом позицию. За его спиной возникла полевая батарея девятифунтовых орудий: сначала появились пушки, через несколько секунд расчеты, потом зарядные ящики и, наконец, лошади с султанами на головах. Султаны колыхались на ветру, но вот с лошадьми что-то было не так. Они выглядели какими-то вытянутыми, худосочными, без намека на играющие под кожей мускулы. И лица людей тоже казались расплывчатыми, нечеткими, словно профиль на стершейся от долгого обращения монете.

Чуть поодаль материализовался эскадрой гусар. Тут же рядом с ним появился второй, затем третий. Полк лёгкой кавалерии. Вокруг него начали собираться штабные офицеры. Лида одних были знакомы и четко обрисованы в каждой детали, другие напоминали грубо слепленные гипсовые маски. Соткался из воздуха походный столик с разложенными на нём картами, журналами для донесений, списками личного состава и чистыми бланками для приказов. Там же лежала сложенная подзорная труба и пара перчаток. Под столом стоял раскрытый походный ранец из добротной, но изрядно потершейся кожи, из которого выглядывали горлышки дюжины винных бутылок. Внезапно вокруг распространился запах свежевыпеченного хлеба. Наполеон догадался, что где-то рядом материализовалась полевая пекарня.

–Ну ладно, вы как хотите, а я пойду поищу безопасное местечко где-нибудь в тылу, - заявил Ярослав, поглядывая на невысокую холмистую гряду на заднем плане.

–Я назначаю вас начальником штаба,- объявил Наполеон.

–Большое спасибо, но я вынужден отказаться.

–Ничего не выйдет. Вы будете начальником штаба, потому что вы мне нужны. В прошлый раз я сделал роковую ошибку, назначив на это место Сульта. Он был хорош во главе дивизии, даже корпуса, но при Ватерлоо он подвел меня. Вам лучше всех известны исторические подробности, поэтому я желаю вас видеть рядом со мной.

–Еще раз спасибо, но мне это не подходит. До скорого свидания, ваше величество.

Натянуто улыбнувшись, Ярослав развернулся и зашагал вниз по склону. Наполеон оглянулся на «Веллингтона» и коротко кивнул. Историк внезапно подпрыгнул и опрометью бросился назад. Лицо его было перекошено болезненной гримасой, одной рукой он держался за ягодицу. За спиной у него расплывалось в воздухе небольшое облачко порохового дыма.

– Теперь я понимаю, что означает выражение «заноза в заднице», - прошипел он, морщась от боли.

Наполеон не смог удержаться от смеха. Старый ученый выглядел так комично. Слава Богу, у него хватило ума сообразить, что увильнуть не удастся.

– Скажите спасибо, что за попытку дезертирства вас не поставили к стенке, - пошутил он.

– Я так понимаю, что пальба и все прочее будет настоящим? - сказал Ярослав, опасливо косясь на «Веллингтона».

–Разумеется.

–Здорово, черт побери!

Он перевел взгляд на Наполеона, но сочувствия не встретил - глаза императора сияли в предвкушении битвы.

–Опять, - шептал он, нервно расхаживая взад-вперед. - Я смогу опять сделать это!

–Да здравствует победа! - провозгласил «Веллингтон», наклонившись вперед, будто бы отдавая воинские почести сопернику.

–Победитель получает все, - негромко, но твердо произнес Наполеон.

Машина ничего не ответила.

–В этой игре победит только один из нас,- настойчиво продолжал Наполеон.- Если выиграю я, какой будет цена победы? Франция и императорский трон?

–Как вам будет угодно, - безразлично ответила машина. - Игра - это все!

–Значит, если мы победим, вы готовы соблюдать законы войны? - оживился вдруг Ярослав.

–Законы войны? Я джентльмен и готов, разумеется, соблюдать конвенции, - ответил «Веллингтон» таким надменным тоном, словно его оскорбили до глубины души слова историка.

Ярослав кивнул и довольно ухмыльнулся.

Посчитав, видимо, обсуждение законченным, машина повернулась и на высокой скорости понеслась вниз по склону. В считанные секунды она миновала замок и приземлилась на гребне холма, там, где должен был располагаться центр союзных войск. В «ночном» сумраке, усугублявшемся надвигающейся грозой, ее почти не было заметно. Правда, искусственное солнце уже начало потихоньку прибавлять яркость, и вскоре должен был наступить новый «день», при свете которого и разыграются основные события.

– Элдин, проснись! Происходит что-то странное! Он с трудом разлепил глаза, бормоча под нос ругательства и не желая расставаться со сном. Его разбудила Тия, но спросонок ему показалось, что это Мари, у которой была скверная привычка поднимать его посреди ночи, пожаловаться на головную боль и попросить принести пилюли с ее туалетного столика.

На ходу натягивая рубашку, Элдин выскочил из каюты, мысленно проклиная племянницу, Вуша, саднивший крысиный укус и вообще все на свете. Оиси уже сидел за пультом управления в рубке. Глаза у него тоже были заспанные.

–Тия первой заметила это явление,- сообщил самурай и сладко зевнул.

–Какое еще явление?

–Приборы зафиксировали в окрестностях гиперпрокол, в который уходит колоссальное количество энергии,- пояснила молодая женщина.- Нечто похожее происходит в гипертуннелях, когда энергетический луч устремляется по каналу, очищая его от мельчайших частиц материи и освобождая путь совершающему гиперпрыжок кораблю. Тот же самый принцип, только напряженность засеченного канала в тысячи раз выше.

–Ты хочешь сказать, что кто-то балуется гиперпрыжками внутри Сферы?! - воскликнул Элдин, с которого мигом слетели последние остатки сна.

– А что еще тут можно предположить? - мрачно поинтересовался Оиси. - Чует мое сердце, что скоро придется принимать целую кучу гостей.

Элдин впился глазами в дисплей компьютера, на который подавался непрерывный поток информации.

–Ни одна раса не имеет такой системы гиперперехода, - сообщила Тия. - Этот канал способен перебрасывать одновременно сотни людей.

–Но ведь кто-то же делает это, - возразил Элдин. - Мне кажется, друзья, нам лучше быть наготове, чтобы успеть смотаться при первых признаках опасности.

–Они исчезли. Растаяли в воздухе!

Элдин оглянулся и узрел багровую рожу Хоббса. Батареи его кресла порядком истощились, и оно с трудом выдерживало необъятную тушу хозяина. Элдин никогда еще не видел Хоббса таким растерянным.

–Кто исчез?

–Ярослав, Басак и Наполеон. Я задремал, но слышал краем уха, как они обсуждали предложение машины сыграть еще партию. Наполеон заявил, что ему эта игра надоела и он хочет чего-нибудь новенького. В то же мгновение они все пропали вместе с машиной.

– Проклятье! Только этого нам не хватало, - зарычал Оиси.

Хоббс вытянул из жилетного кармана платочек и принялся вытирать с лица обильно струящийся пот.

– Канал по-прежнему фиксируется, - сказал самурай.

Элдин склонился над его плечом и снова принялся считывать с экрана поступающие данные.

– Постойте! - вдруг воскликнул он.- Перемещение массы по колодцу продолжается, но материя поступает не извне, а изнутри!

Он наклонился над пультом, пальцы его лихорадочно забегали по клавишам.

–Смотрите, выходное отверстие находится всего в двух сотнях километров отсюда.

–Думаешь, они могут быть там? - с надеждой спросила Тия.

–Кто его знает,- нехотя откликнулся Элдин- Ноне оставлять же их здесь. Придется подбираться туда незаметно, со всеми предосторожностями.

Спустя несколько секунд корабль поднялся в воздух. Оиси проложил курс к тому месту, где был замечен энергетический всплеск, и повел звездолет на бреющем полете, в нескольких футах от поверхности. Вуша тоже разбудила поднявшаяся суматоха. Он притащился в рубку, вник в ситуацию и предположил, что это заявились его собратья Надзиратели.

–Допустим, но почему тогда они высадились в двух сотнях километров отсюда? - спросил Зергх.

–Возможно, они не совсем уверены, где нас искать.

–По-моему, это ты не совсем уверен, вот и городишь всякую чушь, - проворчал старый гаварнианин. Вуш обиженно замолк, но возражать не посмел: клыки гаварниан с некоторых пор внушали ему немалое почтение.

Город остался позади, и теперь звездолет мчался над равниной. Черная гора все еще оставалась главным ориентиром на местности, но постепенно уходила с боковых экранов обзора на задние. Под ними простирались бес конечные луга, которые порой чередовались небольшими рощами или же их пересекала голубая лента реки. В одном месте равнина была перерезана системой каналов, образовывавших строгие геометрические фигуры - квадраты и прямоугольники, сразу указывавшие на искусственное происхождение этих водных артерий. Создавалось впечатление, что у создателей в этом месте просто иссякла фантазия. Прямо по ходу забрезжило странное сияние, оказавшееся вблизи мощной грозовой тучей, из которой хлестал непрерывный дождь и вырывались ветвистые разряды молний.

– Не знаю, что там творится, но они под теми тучами, - убежденно заявил Оиси.

Элдин кивнул и снизил скорость. Анализаторы уже засекли координаты гипертуннеля. Его дальний конец находился на расстоянии нескольких десятков тысяч километров, а сам канал проходил под поверхностью Сферы и выходил наружу под очень острым углом. Элдин вел корабль так, чтобы не приближаться к нему во избежание неприятных последствий.

Он еще раз посмотрел на монитор. Уровень потребляемой каналом энергии был просто фантастическим. Даже перемещение одного-двух человек истощало аккумуляторы куда более мощного звездолета, чем этот, причем за одну-единственную пульсацию. Здесь же пульсации следовали одна за другой, и каждая была достаточно мощной, чтобы переместить несколько сотен килограммов массы. Если еще учесть, что каждая пульсация занимала ничтожную долю секунды, масштаб переброски поражал воображение.

– Пожалуй, тут задействовано больше энергии, чем потребуется для перемещения двух сотен суперлайнеров из одного конца Облака в другой, - объявил результаты нехитрого подсчета Зергх.

Внезапно канал иссяк. Предполагая какой-то подвох, Элдин остановил корабль и завис в двух футах над землей.

–Давайте подойдем поближе и посмотрим, - робко предложила Тия.

–Послушай, старина, кто бы там ни был, нас наверняка засекли, - поддержал девушку Зергх. - Какого черта, поехали дальше. Все равно нам терять нечего!

–С чего ты взял, что нас засекли? - обиделся Оиси. - На таком расстоянии от поверхности нас ни один радар не возьмет.

–Мы же не на обычной планете, где кривизна поверхности помогает ускользнуть от локаторов, - пояснил Элдин. - А здесь поверхность изгибается в другую сторону, и если кто-то пожелает нанести нам удар, мы для него как на ладони или на дне чаши. Но раз нас до сих пор не тронули, значит, и не собираются. Так что я, пожалуй, тоже выскажусь за продолжение полета. Уж очень мне интересно, что там такое творится?

Он тронул звездолет с места и направил вперед.

– Эй, смотрите, похоже на дорогу! - воскликнула Тия, глядя на экран переднего обзора, на котором была видна раскинувшаяся внизу местность.

Элдин покинул кресло, оставив Зергха за пилота, и подошел к племяннице. Внизу определенно что-то происходило.

Внезапно в поле зрения действительно показалась проселочная дорога, наискосок пересекавшая пустое, черное поле с редкими островками почвы. Большая часть его поверхности еще не была сформирована и состояла из субпокрытия, представлявшего собой основной строительный материал Сферы. Немного подальше панорама изменилась. Показались низкие, пологие холмы, заросшие сочной высокой травой. За холмами потянулись квадраты полей, но Элдина больше всего поразила не эта деревенская идиллия, а длинная синяя колонна, неторопливо ползущая по дороге подобно гигантской сороконожке. Опытный глаз васбы сразу разглядел военные мундиры и сверкавшие на солнце штыки.

Это подтягивалась к месту предстоящего боя пехотная дивизия.

– Зергх, иди скорей сюда! - позвал Элдин старого друга неожиданно осипшим голосом.

Гаварнианин передал управление Оиси и присоединился к нему. Долгое время он молчал, теребя шерсть под глазами и на подбородке и с жадным интересом всматриваясь в происходящее. Корабль тем временем нагнал колонну и теперь летел прямо над ней. Холмистая гряда, вдоль которой пролегала дорога, завернула влево, открывая обширное пространство, сплошь забитое войсками.

–Земля, пехота, эпоха мушкетов,- прошептал Элдин.

–Наполеоновские войны, - флегматично добавил Зергх.

Обогнав колонну километров на шесть, они пролетели еще над одной грядой, заросшей густым лесом. Перед их взором открылось огромное поле, усеянное выстроенными в каре войсками. Мундиры солдат были черного цвета.

–По-моему, это пруссаки,- сказал Элдин дрожащим от возбуждения голосом.

–Определенно пруссаки, - важно согласился Зергх, чьи познания в области военной истории Земли докосмического периода намного превосходили познания его земного коллеги.

–Нас прихватило каким-то лучом, - сообщил Оиси - Похоже на сканер, но у этого колоссальный энергетический потенциал!

Элдин поспешно вернулся в пилотское кресло. Внезапно корабль содрогнулся, да так сильно, что в первое мгновение он решил, что они с чем-то столкнулись. Но нет, звездолет продолжал движение, хотя скорость резко упала. Снова толчок, и опять снижение скорости.

– Похоже на силовое поле, - процедил Элдин сквозь зубы.

Оиси остановил корабль. Анализатор мгновенно отметил снижение напряженности поля почти до нуля. Самурай снова включил двигатели. Напряженность резко подскочила.

–Что бы это ни было, наше присутствие там нежелательно, - констатировал японец.

–Ладно, посмотрим отсюда, - пожал плечами Элдин, откидываясь на спинку кресла.

–По-моему, эта местность мне что-то напоминает, - задумчиво проговорил Зергх. Он присел рядом с Элдином и дал задание компьютеру вывести на дисплей старые архивы, хранившиеся в памяти еще с давних времен!

– Подними-ка нас повыше, - попросил гаварнианин. Элдин включил двигатели подъема. На этот раз сопротивления не было. Очевидно, защитное поле не распространялось в этом направлении. Через несколько секунд звездолет поднялся примерно на километр.

– Все точно, - удовлетворенно прошептал Зергх, сравнивая копию старой, пожелтевшей карты с картинкой местности на экране радара. - Мы только что пролетели над прусской армией генерала Блюхера, двигавшейся от Вавра. Держу пари, что километрах в пяти за ней следует корпус маршала Груши.

Он встал и прошел к экрану переднего обзора.

– В трех милях отсюда лежит Ватерлоо, - объявил он с восторгом.

Как только он закончил говорить, огромная туча, мгновение назад извергавшая потоки дождя и огненные стрелы молний, начала стремительно таять, словно сворачиваясь внутрь себя. Спустя минуту на том месте, где она была, снова голубело чистое небо.

– Смотрите, смотрите! - в возбуждении закричал Зергх. - Вон там, должно быть, передовые порядки войск Наполеона, три гвардейские пехотные дивизии. А та деревенька - Планшенуа.

Элдин вскочил с кресла и метнулся к экрану.

–Боже правый, да это в сто раз лучше, чем те голографические спектакли, что мы с тобой когда-то разыгрывали для кохов, - вздохнул старый гаварнианин.

–Еще бы! Реальность всегда лучше, - согласился Элдин. В голосе его появились завистливые нотки. - Я так думаю, это машина все сотворила.

–Точно! - поддакнул Хоббс. - Наполеон же сказал, что ему наскучила та игра.

–Ну что ж, теперь мы знаем, куда подевались ваши друзья, - вмешался Вуш. - Не пора ли нам вернуться и продолжить поиски?

–Только не сейчас! - испуганно замахал руками Элдин, словно отгоняя надоедливых мух или ос.

–Элдин! - укоризненно посмотрела на него девушка.

–Молчи, Тия, ты же ничего не понимаешь! Там, внизу, Ватерлоо, - пришел на помощь Зергх. - И это не какая-то вшивая голограмма или кучка примитивных племен с копьями и луками, а самое настоящее воссоздание подлинного события!

– Но мы должны разыскать тот аппарат, чтобы победить червоточину, - упрямо стояла на своем Тия.

– Не говори глупостей, девочка, - презрительно фыркнул Хоббс, тыча пальцем в Вуша. - Этот чертов идиот сам не знает, где искать прибор и как он выглядит. Дураку ясно, что это абсолютно безнадежное занятие. Кроме того, лично я намерен досмотреть все до конца.

– Если мы не найдем способа перекрыть червоточину, куча планет и масса людей изжарится ни за что ни про что, - продолжала упорствовать Тия.

Брошенный на племянницу взгляд Элдина напоминал взгляд ученика, застигнутого строгой учительницей на задворках школьного двора за увлекательным, но недозволенным занятием. Он умоляюще посмотрел на Оиси. Хотя самураю почти ничего не говорило название Ватерлоо, так как это сражение произошло спустя сотню лет после его рождения, Элдин сразу подметил пробудившийся в нем острый интерес к будущей битве.

– Мы можем годами рыскать по тому залу и ничего не найти. А если и найдем, то не поймем, что нашли, -сказал Оиси, вставая на защиту хозяина.

Элдин покосился на Вуша:

– Никогда раньше не приходилось видеть настоящего сражения?

Надзирателя обуревало любопытство. Как ни старался он скрыть этот порочащий его факт, от цепкого взгляда Элдина укрыться было невозможно.

–Не думаю, однако, что все эти солдаты настоящие, - продолжал он. - Скорее всего, просто искусная имитация, наподобие андроидов. Так что не надо бояться гибели живых, разумных существ - это всего лишь копии, биороботы, запрограммированные на определенные действия.

–Рад слышать, что они не живые, - отозвался Вуш, -хотя мне представляется греховным находить удовольствие в подобном зрелище.

–Прекрати лицемерить, - рассердился Элдин. - Признайся лучше, что даже не знаешь, как выглядит та штука, за которой мы гоняемся.

Вуш выдержал долгую паузу.

– Не знаю. Я не помню даже толком, как мы нашли ту часть, которую похитил Мупа.

– Вот видите?! - торжествующе провозгласил Хоббс. - Правда - она всегда наружу вылезет! Рассаживайтесь-ка лучше поудобней, друзья. Чует мое сердце, что такого нам больше никогда не придется увидеть. Давайте лучше пропустим по стаканчику, пока не началось.

– Но мы должны искать! - В голосе Тии уже не было прежней уверенности, и только женское упрямство заставляло ее стоять на своем.

Оиси встал и подошел к экрану.

– Если уж кто-то или что-то может нам помочь, то это машина Древних, - убежденно произнес он, после чего приказал сервороботу налить ему чашечку сакэ. Тут он обратил внимание на Вуша и передал выпивку ему, а себе заказал другую. Вуш благодарно кивнул и одним глотком осушил чашку. Глазки его сразу же подозрительно заблестели.

– В этом мире что-то сломалось. Мы все это видели. Возможно, как раз в те времена, когда возникла та дырявая гора, - сказал самурай, жестом указывая на черный конус с зазубренной вершиной, все еще отчетливо видимый на экране заднего обзора. - Я думаю, тот метеорит разрушил какой-то важный центр управления. После этого строительные машины утратили целенаправленность действий и стали вести себя как сумасшедшие. И я подозреваю, что настоящим даймио как раз является та самая машина Древних, которая сейчас играет в игры с Наполеоном; Я не знаю, почему она так себя ведет, занимаясь игрой вместо налаживания контроля, могу только предположить, что ей стало скучно. Игра с ее бесконечным многообразием сделалась для машины смыслом существования. В Наполеоне она усмотрела достойного противника. Опять же не знаю почему - ведь ни на одного из нас она вообще не обратила никакого внимания. Должно быть, что-то в нем есть такое, чего нет у других. Не исключено, что в этом сражении она собирается устроить ему серьезную проверку.

Он выпил свою сакэ залпом. Из глаз сразу покатились слезы, но на губах засветилась улыбка.

– Поэтому, друзья мои, предлагаю остаться здесь и дождаться конца. Там не только Наполеон, но еще и Ярослав с Басаком. Посмотрим, чем закончится сражение, а потом уже будем решать. Кто знает, не ждет ли нас сюрприз?

Он запнулся на мгновение, потом повернулся и посмотрел прямо в глаза Элдину. Затем сложил ладони и поклонился.

– Одобряет ли мой господин слова его ничтожного слуги? - почтительным тоном произнес самурай.

Элдин с усмешкой кивнул, испытывая благодарность в душе за то, что Оиси как бы снял с него ответственность и позволил увильнуть от исполнения долга, сохранив при этом лицо. Ему ужасно не хотелось покидать это место и тратить время на бессмысленные поиски, вместо того чтобы наслаждаться спектаклем, который вот-вот должен был начаться.

–Включайте голокамеры, - приказал Элдин. - Было бы неплохо записать несколько крупных планов.

–Сто тысяч катаров на Наполеона! - счастливо рассмеялся Хоббс и направил свое кресло поближе к переднему экрану.

–Приборы фиксируют внизу фантастический энергетический всплеск, схожий по параметрам с возникающим при гиперпрыжке, - растерянно сказал Корбин, оглянувшись на стоящего за его спиной Хасана.

–Что это значит?

–Это значит, что кто-то перебрасывает материю из одного места в другое. Очень большие массы материи.

–Далеко туда добираться?

–Часов двенадцать-тринадцать. Внутри Сферы быстро летать опасно. Тут куча всякого хлама и тысячи машин, а интересующая нас точка находится чуть ли не на противоположной стороне.

Корбин говорил негромко и почтительно, словно извиняясь за неприятные новости, которые могут не понравиться Хасану. Страх перед ним давно уже свил в его душе прочное гнездо.

– Ты должен попасть туда быстрее, - буркнул Хасан, и Корбину ничего не осталось, как медленно склонить голову в знак согласия.

 ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 

– Ну, что вы теперь скажете?

Ярослав был настолько потрясен, что не мог вымолвить ни слова. Целый час одно за другим на раскинувшееся у подножия холма поле прибывали войсковые соединения. В центре заняла позиции большая батарея, насчитывавшая около сотни орудий. Возле каждой бронзовой пушки застыли в ожидании орудийные расчеты. Сзади сосредоточились груды ящиков с зарядами и запряженные лошадьми артиллерийские повозки. Все пространство внизу было заполнено четкими прямоугольными формациями пехотных подразделений. Первыми материализовались легкие пехотные полки, за ними появилась регулярная пехота, и последней возникла прославленная Старая гвардия. Войска были выстроены в атакующие колонны и готовы по первому сигналу пойти в наступление.

Вслед за пехотой начала прибывать кавалерия. Легкие гусары в разукрашенных, как павлиний хвост, мундирах, в обтягивающих лосинах и киверах с перьями, уланы, драгуны, егеря и, наконец, закованная в броню тяжеловооруженная конница - кирасиры в сверкающих на солнце нагрудниках и увенчанных пышными плюмажами шлемах.

Он так и простоял весь час, наблюдая за этим фантастическим зрелищем, даже не обратив внимания, что император давно покинул его и склонился над картами, разложенными на походном столике. Императора тут же окружила пестрая толпа штабных офицеров, возникших из ниоткуда словно по мановению руки самого Наполеона. Их расшитые золотом и серебром мундиры поражали своим разнообразием и пышным великолепием. Здесь были представлены все рода войск, от гусаров в небесно-голубых мундирах до высших чинов Императорской гвардии, чьи медвежьи шапки изрядно подмокли под струями продолжавшегося дождя.

Но дождь вскоре закончился, тучи рассеялись, а разгоравшееся с каждой минутой искусственное солнце, уже вступившее в «дневную» фазу, начало быстро высушивать влажную от дождя почву. В толпе штабистов появились несколько маршалов Франции, каждый со своей собственной свитой. Лица одних были обрисованы четко и ясно, глаза светились почти настоящей жизнью, тогда как черты других были смазаны, как у статистов на заднем плане какой-нибудь головизионной картины.

Первое время Ярослав старался так и думать о происходящем - как об исторической постановке на экране головизора, но очень скоро ему на собственной шкуре пришлось убедиться, что это далеко не так. Сначала его с ног до головы забрызгал грязью горячий жеребец промчавшегося мимо императорского курьера, а затем один из маршалов, выбираясь из толпы, толкнул его и чуть не сшиб на землю.

– Ярослав!

Он оглянулся и встретился взглядом с незаметно подошедшим сзади Наполеоном.

–Хватит пялить глаза! Раз я вас назначил начальником штаба, будьте любезны приступить к исполнению ваших обязанностей.

Чувствуя себя полным идиотом, бывший историк, а ныне начальник штаба, покорно проследовал к столику. Только подойдя вплотную, он заметил, с каким нескрываемым интересом смотрят на него собравшиеся офицеры и генералы. Внезапно он ощутил себя совершенно голым, точнее сказать, недостаточно одетым для такого случая. Весь его наряд состоял из свободной шелковой туники, чья расцветка вполне могла бы удовлетворить вкус большинства гаварниан: бледно-желтые тона и пурпурная оторочка по краям. Дополняли его наряд красные штаны и широкий кушак - также последний писк гаварнианской моды,- изготовленные из розовато-лилового полиэстера. Раньше ему кушак нравился, но сегодня он мысленно обругал себя за то, что не догадался заменить его обыкновенным ремнем.

Он чувствовал себя белой вороной в кругу этих по-настоящему элегантно одетых военных. Впервые ему открылось истинное назначение военной формы, которую он прежде считал не более чем дурацкой мишурой: в хорошо сшитом и красивом мундире человек становится не просто человеком, но солдатом, воином, готовым на геройские подвиги. Ему вдруг нестерпимо захотелось тоже украсить голову треуголкой и облачиться в роскошный мундир с золотыми эполетами.

– Вы ведь знакомы с историей сражения, не так ли? -спросил Наполеон.

Ярослав кивнул:

– Да, Подробные исторические хроники пережили уничтожение Земли и тысячи лет освоения Облака. Сохранилось даже несколько ваших биографий той поры, лучшими из которых считаются написанные Розенбергом, Чендлером и Шнайдом.

Наполеон на мгновение нахмурил брови, видимо, тоже шокированный не совсем подходящим одеянием начальника штаба, но промолчал, решив, должно быть, отложить этот вопрос на потом. Вместо этого он жадно спросил:

– И что же они пишут о Ватерлоо?

Ярослав смущенно оглянулся на замерших в ожидании штабных офицеров.

–Все они отмечают несколько допущенных вами ошибок. Жерому не следовало занимать замок, а бой на левом фланге должен был послужить лишь акцией прикрытия для атаки на правом. Так и было задумано, но обстоятельства не позволили вам выполнить этот план до конца. Если бы союзники почуяли тогда угрозу правому крылу, им пришлось бы перебросить туда лучшие части, чтобы не оказаться отрезанными от побережья. В замке вас просто заманили в ловушку. Туда ни в коем случае нельзя было соваться.

–Продолжайте, - кивнул Наполеон, метнув многозначительный взгляд на стоявшего рядом с ним военного, чье лицо, как только сейчас осознал Ярослав, было до боли похоже на лицо Наполеона. Как же он сразу не догадался, что это и есть тот самый Жером, брат императора?! Вообще говоря, он не очень понимал смысл задаваемых ему вопросов. За долгие годы плена у Наполеона было достаточно времени, чтобы многократно проиграть в уме свое последнее сражение и сделать необходимые выводы. В конце концов, гениальным полководцем считался Наполеон Бонапарт, а вовсе нестарый ученый Ярослав.

–Зачем все это? - прошептал он. - Это же не настоящие люди.

– Сам знаю, кто они такие, - отрезал Наполеон. - Но у меня нет других, и в данный момент они так же реальны, как мы с вами. Они должны понять, запомнить и действовать. Для наших целей этого должно хватить. Говорите, а они пусть слушают.

Ярослав сглотнул слюну и покосился на Жерома. Кем бы тот ни был - человеком, андроидом, роботом или фантомом, - его определенно задела за живое прозвучавшая в словах историка критика его действий, да еще в присутствии брата-императора.

–Но самое главное состоит в том,- продолжал Ярослав, пристально посмотрев сначала на Наполеона, потомна рыжего верзилу в маршальском мундире, который, без сомнения, мог быть только маршалом Неем, - что вы ни на минуту не должны были выпускать из собственных рук контроля над сражением. В тот раз вы недооценили Веллингтона, посчитав достаточным послать против него Нея, в то время как сами занимались правым флангом, но маршал, к сожалению, наделал слишком много ошибок.

–Это неслыханно! - вскричал рыжеволосый военачальник. - Что тут вообще делает этот старый козел в женской пижаме?

–В этом сражении он исполняет обязанности начальника моего штаба, - ответил Наполеон холодным, властным тоном.

– Но…

– Никаких но! - отрезал император, оторвавшись от карты на столике и устремив взор на маршала. - Может быть, ты Ней, может быть, нет, но я надеюсь, ты поведешь себя сегодня столь же доблестно, как некогда вел себя мой старый друг и соратник.

Он обошел столик, приблизился к Нею и дружески похлопал его по плечу, хотя из-за разницы в росте императору было не так просто сделать это.

– Не обижайся, прошу тебя. Прошлый раз мы проиграли. Ты действительно наделал ошибок, и я обязан был это предвидеть. Но сегодня мы деремся снова, и на этот раз должны все сделать правильно.

Он простер руку над полем будущего сражения, указывая на противоположную гряду холмов, где сосредоточилась объединенная армия союзников, состоявшая не только из англичан и пруссаков, но еще из голландцев и ганноверцев.

– Рискну предположить, что «Веллингтон» также извлек из прошлого некоторый урок, и сегодня он будет действовать по-иному, а именно - с учетом того, что я не стану совершать прежних ошибок. Отсюда следует, что и нам надлежит коренным образом изменить первоначальную диспозицию.

Он ласково улыбнулся Нею:

– Мне нужно было тогда отправить в погоню за Блюхером не Груши, этого медлительного недотепу, а тебя, мой друг. Пруссаков необходимо остановить, и лучше тебя с этим никто не справится. Я верю в тебя и верю, что ты меня не подведешь. Ней, тебе одному предстоит сковать ключ нашей победы!

Черты лица маршала разгладились и сделались мягче.

– Счастлив снова служить под вашим началом, мой император, - произнес он с чувством.

Наполеон внимательно посмотрел на Нея и перевёл взгляд на Ярослава.

– Неужели возможно достичь такой реальности во всем? - спросил он. - Я и предположить не мог, что все будет настолько… настолько…

– Настолько настоящим, - подсказал ученый, сам потрясенный не меньше императора, но не желавший признавать или показывать этого именно сейчас, когда он видел, как сильно нуждается в поддержке этот низенький, но мужественный человек, волей судьбы занесенный в чужой и невообразимый мир. Он интуитивно чуял, что за этим сражением кроется тайная подоплека, которая в будущем, быть может, послужит им всем на пользу. В голове у него наполовину сформировалась любопытная гипотеза насчет машины-«Веллингтона». Сейчас она была явно зациклена на игре. Отсюда и странное поведение, и не поддающаяся анализу логика. Кто знает, если им удастся победить, не станет ли поражение машины тем толчком, который сможет вытащить ее из порочного круга?

Краем глаза Ярослав заметил далеко впереди облачко дыма. Он повернулся в ту сторону, чтобы получше рассмотреть, и с удивлением обнаружил, что в восьмистах метрах от него, на передней линии вражеских позиций, уже не одно облачко, а несколько дюжин. В следующее мгновение что-то с жутким надсадным воем пролетело над его головой, и в какой-нибудь полусотне шагов за его спиной взметнулся ввысь мощный гейзер из мокрой глины и грязи. Спустя секунду-другую та же картина наблюдалась уже по всему склону холма, на котором расположился императорский штаб. В дюжине шагов от ученого ядро прямым попаданием поразило в грудь юного ординарца. Тело его отлетело далеко в сторону, а оторванная голова подкатилась прямо к ногам Ярослава.

– Господи! Да тут и правда все по-настоящему! - в ужасе заорал он, но тут же умолк - воздушной волной от просвистевшего в нескольких дюймах от его головы двенадцатифунтового ядра его швырнуло на землю и слегка контузило.

Гаубичная бомба взорвалась прямо в воздухе над вершиной холма, засыпав все вокруг зазубренными железными осколками. Верховой курьер вдруг пронзительно завизжал, с ужасом взирая на оторванную у локтя левую руку, которую он успел подхватить правой. Ярославу было уже все равно, видит он это наяву, смотрит на бесплотную имитацию или наблюдает за бесчувственными андроидами, - оторванная на его глазах рука вызвала сильнейший приступ тошноты, который он не успел - да и не смог бы - обуздать.

– Все по-настоящему, не правда ли? - прозвучал над ним холодный голос императора, в котором не было ни тени сочувствия. Ярослав с трудом поднял голову, но тот уже отвернулся, обозревая позицию противника. - Итак, он решил на этот раз начать первым, - удовлетворенно констатировал Наполеон и, не оглядываясь, зашагал обратно к столику.

Ярослав заставил себя встать и поплелся за ним.

– Ней, ты знаешь приказ. Скачи так, будто за тобой гонится сам дьявол. Обойди с юга Парижский лес и двигайся напрямик через поля. Найдешь Груши к югу от Вавра. Примешь командование его корпусом. Оставишь там одну дивизию, чтобы сдерживать пруссаков, и без промедления поведешь на запад все остальные силы. Если артиллерия будет тебя задерживать, брось ее или оставь в подкрепление заслону у Вавра. Ты будешь нужен мне здесь с корпусом Груши для поддержки атаки на Планшенуа на правом фланге. Вам придется до конца дня преодолеть двадцать километров и сразу вступить в бой, но другого выхода нет. Сделай это, мой друг, и победа будет за нами, а ты покроешь себя бессмертной славой!

Ней молча отдал честь и бегом бросился к своему коню. Десяток офицеров из свиты маршала последовали за ним.

– Сир! Встретимся на закате, - крикнул Ней уже из седла. - Надеюсь, я буду первым, кто поздравит вас с победой!

Он поднял коня на дыбы и с места пустил его в галоп. На пути его валялось полевое орудие, перевернутое первым залпом неприятельской батареи. Бывший кавалерийский сержант не стал его объезжать. Он пришпорил своего скакуна и заставил его перескочить через препятствие.

– Клянусь Богом, на этот раз им не вырвать у нас победу! - воскликнул император, проводив взглядом удальца и снова повернувшись к офицерам штаба.

Словно электрическая искра пробежала среди собравшихся. Даже Ярослав почувствовал, как подхватывает его волна всеобщего подъема и возбуждения, и в этот момент напрочь забыл все свои страхи перед продолжавшимся обстрелом.

Наполеон подозвал ученого к столику и развернул перед ним карту.

– «Веллингтон» уже изменил первоначальную диспозицию. В прошлый раз мои батареи начали обстрел первыми, сегодня это сделал он. Решение довольно странное. Ему ведь никак нельзя идти в наступление. Он может положиться лишь на треть своих войск. Остальные ненадежны - всего год назад большая часть из них сражалась на моей стороне. Они не желают драться и выйдут из боя, как только мы переломим хребет англичанам.

Еще один гаубичный снаряд разорвался поблизости, скосив осколками полдюжины штабных офицеров.

– Он не только первым начал стрелять, - заметил Ярослав, - но еще и пытается, по-моему, прикончить нас на первом же ходу. Как вы считаете, не стоит ли нам перебраться куда-нибудь в сторонку от линии огня?

Наполеон взглянул на него так, словно не поверил своим ушам.

– Вы с ума сошли! Чтобы вся армия увидела, как император испугался легкого свинцового дождичка?

Ярослав оглянулся на других офицеров, чьи лица выражали полное согласие с главнокомандующим и открытое презрение в адрес трусоватого начальника штаба. Даже Басак встретил его предложение недовольным ворчанием.

– Не болтай глупостей, - прорычал берсеркер.- Я уже сто лет так не веселился. Скажи лучше, когда мы пойдем в атаку?

Наполеон рассмеялся и одобрительно хлопнул его по спине:

– Сумеете удержаться на коне?

Басак оскорбленно заворчал и энергично кивнул, хотя сегодня увидел лошадь впервые в жизни.

–Очень хорошо. Пойдете вместе с моей конной гвардией, когда настанет время. Кстати, который час? - озабоченно спросил Наполеон.

–Десять тридцать, сир, - поспешно сообщил адъютант.

–В тот раз я начал в одиннадцать,- задумчиво произнес император.- Теперь я понимаю, что это тоже было ошибкой. - Он покосился на свои сапожки, вымазанные в грязи и глине. - Пожалуй, артиллерию сейчас подвинуть ближе не удастся.

Он бросил взгляд на вражеские орудия.

– Отвезите на большую батарею приказ открыть огонь, но сосредоточить его пока слева от центра британских позиций.

Курьер принял пакет, отдал салют и поскакал вниз по склону. Через несколько минут холм содрогнулся от одновременного залпа сотни крупнокалиберных орудий. Наполеон взирал на панораму начавшегося сражения без всяких эмоций. Он стоял на гребне, широко расставив ноги и не двигаясь, в то время как Ярослав кланялся каждому пролетающему мимо ядру. Он мысленно клял себя за трусость, но ничего не мог поделать со своими рефлексами.

– Ну ладно, поступим так, - сказал Наполеон. - Жером, ты сделаешь вылазку на левом фланге. Возьмешь одну дивизию, не больше. Если мы хотим заставить неприятеля думать, что главная атака намечается именно там, придется тебе сделать вид, будто за твоим выпадом может последовать нечто большее. Справишься?

Жером молча кивнул. Как и его царственный брат, он был невысокого роста. Лицо его по-прежнему оставалось угрюмым - должно быть, он не забыл обидных замечаний Ярослава.

– В замок не лезь ни в коем случае, - продолжал император, - но веди себя так, будто собираешься зайти в тыл их правому крылу и перерезать путь отступления к побережью.

Закончив напутствие, он повернулся к другому военному в форме маршала Франции.

–На твою долю, д'Эрлон, сегодня выпадет самая тяжелая и неблагодарная задача.

–Готов выполнить любой приказ вашего величества! - вытянулся во фронт перед императором тучный маршал.

–Ровно через час, в одиннадцать сорок пять, начнешь наступление вон там.- Он указал на противоположный край поля.

Ярослав бросил туда взгляд. Там, на обочине дороги, ведущей на Брюссель, стояло приземистое здание из серого камня, отдаленно напоминавшее шато мелкопоместного барона. Он догадался, что это и есть ферма Гэ-Сент, расположенная в самом центре оборонительных линий союзных войск.

– Атаковать будешь батальонными колоннами по дивизионному фронту. Ты должен прорваться любой, ценой.

Д'Эрлон кивнул, глянул через поле и спросил:

–Кто будет меня прикрывать, сир?

–На правом фланге кавалерийские дивизии Милло и Жакино.

–А на левом?

–На левом никого, но я прикажу перенести туда огонь большой батареи.

–Если оставить левый фланг без поддержки, они обязательно там ударят, - покачал головой маршал и непроизвольно пригнулся: пролетевшее ядро снесло с него треуголку.

–Пускай ударят. Этого я и хочу. А тебе придется держаться. Здесь останется только дивизия Башлу, которая будет защищать мой центр и левый фланг. В то же время я собираюсь двинуть к замку вторую большую батарею. Надеюсь, к тому моменту земля достаточно подсохнет. Ее задачей будет блокировать замок, чтобы оттуда не возникла угроза левому флангу центра, но я не стану этого делать до тех пор, пока неприятель не двинет резервы для защиты своего левого фланга. А как только он бросит их против тебя, д'Эрлон, вот тогда мы и возьмем его в оборот. Лобо во главе Шестого корпуса перейдет в наступление, прикрываясь до поры твоей пехотой. Он обойдет твою группировку справа и, как только неприятель ударит тебе в левый фланг, зайдет ему в тыл и возьмет в клещи.

Наполеон кинул взгляд на Ярослава:

– Это будет ключевой момент. Как только Лобо зайдет ему в тыл, «Веллингтон» будет вынужден переместить часть своих резервов на левый фланг для контратаки. И тогда отборные части Императорской гвардии нанесут стремительный удар в центр позиции англичан. - Император говорил возбужденно, отрывисто, отмечая будущие передвижения войск ногтем на карте. - Вторая большая батарея прикроет гвардейцев слева, в то время как первая будет палить поверх голов наступающих, чтобы неприятель и головы высунуть не мог. Если все пройдет как задумано, «Веллингтон» сломается!

Ярослав с сомнением посмотрел на позиции противника, потом смерил взглядом открытое пространство, которое предстояло преодолеть гвардейцам под массированным огнем вражеской артиллерии. Оно было очень широким.

–Это будет здорово похоже на психическую атаку, - пробормотал он.

–Что вы сказали? - встрепенулся Наполеон.

–Да нет, ничего особенного. Надеюсь, вы знаете, что делаете.

–Разумеется.

Крупное ядро ударилось в землю в нескольких метрах от большой группы штабных. Ошметки грязи забрызгали Наполеона с ног до головы.

– Ступайте с Богом!

Оба военачальника отдали честь и бросились к своим коням. Сопровождавшие их офицеры с криками «ура» последовали за командирами.

– Не пора ли нам объехать войска? - предложил Наполеон и, не дожидаясь ответа, двинулся к коновязи.

Сразу несколько рук подхватили императора сзади и помогли ему взобраться в седло.

–Сто лет не ездил на лошади, - признался Наполеон, с некоторой опаской пустив коня шагом по кругу, чтобы приспособиться к его нраву. Над соседней батареей взорвалась бомба. Целая повозка, груженная снарядными ящиками, с оглушительным грохотом взлетела на воздух. Лошадь императора испуганно заржала и метнулась в сторону, но тот железной рукой натянул поводья и заставил животное замереть на месте. Тут его взгляд упал на продолжавшего стоять Ярослава.

–Вы собираетесь сопровождать меня пешком? - с иронией поинтересовался Наполеон.

–Я не умею ездить верхом, - пробормотал историк, испытывая жгучий стыд от насмешливых замечаний некоторых молодых офицеров за его спиной.

Наполеон уставился на него в затруднении.

– Ладно, садитесь на коня, - решил он,- а я прикажу кому-нибудь вести его под уздцы. Давайте скорее!

Радуясь в душе возможности убраться из-под обстрела, Ярослав безропотно позволил усадить себя на низкорослую смирную кобылу. Молодой гусар подхватил ее под уздцы и пристроился справа от императора, который направил коня вниз по склону в направлении большой батареи. Без малого сотня ее орудий палили безостановочно, осыпая ядрами и бомбами позиции союзников на противоположном склоне долины. Над полем клубился пороховой дым, но сквозь облака еще можно было довольно отчетливо рассмотреть неприятельские пушки на гребне, изрыгавшие огонь с английской методичностью.

С непривычки историку показалось, будто он попал в настоящий ад. Вокруг грохотало, ежесекундно над головой свистели ядра и пули, со всех сторон доносились душераздирающие крики раненых и умиравших людей и лошадей. Но император вел себя величаво и спокойно, а солдаты тех подразделений, мимо которых пролегал его путь, приветствовали главнокомандующего восторженными возгласами, срывали шляпы и махали ими в воздухе, выкрикивая его имя.

Глаза Наполеона сияли. Он остановил коня у выстроенного в каре полка, приблизился к полковому знамени, протянул руку и коснулся трехцветного полотнища, пробитого пулями и испещренного ржавыми пятнами крови.

– Я помню вас, славные воины Тридцать первого полка! - закричал он, возвысив голос и приподнявшись на стременах.

Ярослав присмотрелся к солдатам-пехотинцам. Почти все лица несли на себе расплывчатую печать незавершенности, но по мере того как Наполеон скользил взором по рядам, все больше и больше лиц обретало нормальные черты. Как будто машина Древних Странников по-прежнему держала контакт с мозгом императора и продолжала наносить дополнительные мазки на общую панораму в соответствии с его оживающими воспоминаниями.

– Вы добывали мне победу на полях десятков сражений, и я уверен, что сегодня вы добудете ее снова!

Он поднес к губам край знамени и поцеловал. Солдаты пришли в неистовство. Их дружное «ура» на миг перекрыло звуки канонады. А Наполеон уже направил коня к следующему каре. Здесь церемония с целованием знамени повторилась, но речь свою император построил немножко по-другому:

– Солдаты славного Двадцать восьмого пехотного! Вы были со мной под Аустерлицем! Вы были среди первых, кто прорвал фронт неприятеля. Сегодня вы можете добавить новую легенду к истории своего полка и в очередной раз увенчать себя бессмертной славой!

И в этом полку люди буквально с ума сходили от восторга, а несколько человек, сломав строй, выбежали из рядов и бросились к императору, обуреваемые единым желанием прикоснуться к своему кумиру, а если не к нему самому, то хотя бы к стремени его лошади или заляпанному грязью сапогу.

Наполеон смотрел на этих людей со странным выражением лица, и Ярослав готов был поклясться, что видел слезы на его глазах, когда он целовал знамя.

За их спиной вдруг послышались истошные вопли и стоны. Историк непроизвольно оглянулся и похолодел. Как раз напротив того места, где они только что стояли, в строй врезалось вражеское ядро крупного калибра. Оно пропахало кровавую борозду в людской массе, убив и ранив сразу несколько десятков бойцов, но Наполеон даже не обернулся на крики раненых.

У Ярослава закружилась голова. Он уже плохо понимал, что происходит наяву, а что существует только в его воспаленном воображении. Услужливая логика подсказывала, что этот кошмар не может быть реальностью. Настоящая битва при Ватерлоо состоялась давным-давно, на ныне мертвой планете, некогда бывшей прародиной человечества.

И все же он ехал бок о бок с живой легендой и своими ушами слышал громогласные приветствия, которыми солдаты встречали своего императора. Зрение и слух говорили ему о реальности происходящего. Он никак не мог разобраться в этом противоречии, порождавшем массу вопросов, на которые он не знал ответа. Если это - игра, то для чего она? Можно ли считать иллюзией кровь и оторванные конечности убитых на его глазах солдат? Может ли он сам погибнуть в этом безумном столпотворении? Еще одно вражеское ядро пронеслось мимо, обдав его щеку воздушной волной. У него как-то сразу пропало желание узнать ответ на последний вопрос ценой собственной шкуры. А тут еще в голову пришла шальная мысль, что машина может запросто залезть в его мозг. Интересно, что будет, если он сейчас мысленно пожелает умереть? Он содрогнулся и поспешил отогнать от себя любые думы о смерти и обо всем, что с ней связано. И все-таки ему не давал покоя вопрос, для чего машина устроила этот спектакль. Быть может, она сошла с ума как другие машины в этом странном мире? Быть может, весь мир сошел с ума, и все, что он видит, лишь слабый отголосок этого всеобъемлющего безумия?

–Держу пари, вы думаете, какого дьявола все это значит? - проницательно взглянув на ученого, сказал император.

–Можно сказать и так. - Ярослав был вынужден повысить голос, чтобы перекричать канонаду.

Наполеон задержался на мгновение и глубоко втянул ноздрями воздух. Над полем стоял стойкий запах давно протухших яиц, но он вдыхал его с таким удовольствием, словно это был изысканнейший аромат лучших парижских духов.

– Посмотрите! - внезапно воскликнул он, делая широкий жест рукой. - Таким был мой мир. Я не знаю, за какие заслуги «Веллингтон» сделал мне этот роскошный подарок, но, клянусь Богом, я устрою ему такую драку, что он до конца, дней своих ее не забудет!

Наполеон вновь обернулся к Ярославу, на лице которого играла ироническая улыбка. Старый циник не мог упустить подходящего случая:

– Вы уверены, что вам действительно хочется снова пережить горечь поражения?

Гримаса боли и гнева перекосила на миг черты лица императора. Он перегнулся в седле и наклонился к уху Ярослава.

– Но мы же оба знаем, что все это не по-настоящему, - прошептал он.

Улыбка вновь заиграла на губах Наполеона. Он ненадолго задумался, а потом продолжал:

– С другой стороны, кто может судить, что есть реальность и что есть иллюзия? Что касается меня, то я предпочитаю оставить подобные вопросы на рассмотрение философов. Вроде вас.

Ярослав бросил взгляд мимо Наполеона на пехотную дивизию, построенную в наступательном порядке. Развевались на ветру знамена, сверкали на солнце примкнутые штыки, свистели пролетавшие над рядами солдат неприятельские ядра. Зрелище было великолепным и настолько завораживающим, что он с трудом заставлял себя сохранять трезвый взгляд и не поддаваться нараставшему азарту.

– Вы сражаетесь против машины, - медленно произнес Ярослав, как бы рассуждая вслух в попытке упорядочить свое понимание происходящего. - Она обладает способностью просчитать до мелочей любой возможный вариант, предусмотреть ответ на любой ваш ход. Ее электронный мозг в мгновение ока может оценить шансы сторон с точностью до двенадцатого знака после запятой. Вы отдаете себе отчет, что победить ее очень трудно, практически невозможно?

На губах императора мелькнула снисходительная усмешка.

– Все это мне известно, друг мой, но эти солдаты, - указал он на готовившийся к наступлению корпус д'Эрлона, - далеко не те шахматные фигурки, которыми мы играли с «Веллингтоном» на балконе. В настоящем сражении мало обычного расчета и формальной логики. Здесь побеждает тот, кто первым почувствует, что настал момент для решающего удара. Можно называть это интуицией или вдохновением, суть не в этом. Просто я хочу, чтобы вы поняли одно: в таких играх руководствуются высшей логикой, которая недоступна ни одной машине. Смею вас уверить, что на этот раз «Веллингтону» будет противостоять не дилетант, впервые севший за доску, а настоящий гроссмейстер. И я заставлю «железного герцога» признать поражение!

Упавшее в нескольких шагах от них ядро окатило их мокрым душем из жидкой грязи.

–По-моему, «Веллингтон» нарочно целит именно в меня, - обиженно проворчал император. - Вы не находите, что такое поведение просто неспортивно с его стороны? - Он тронул коня и легкой рысью направился дальше; Ярослав и гусар-поводырь последовали за ним.

–А вам не кажется, сир, - заметил историк, стараясь одновременно удержаться в седле и продолжать начатый разговор, - что все ваши замыслы тут же становятся известны противнику? Ведь машина Древних с легкостью может читать наши мысли.

–Джентльмен никогда так не поступит, - убежденно сказал Наполеон - А «Веллингтон», что ни говори, прежде всего самый что ни на есть настоящий английский джентльмен. Вдобавок сами посудите, зачем ему это делать? Тогда игра потеряет всякий интерес. Какой смысл играть, наперёд зная ходы соперника? Это ведь то же самое, что играть с самим собой. Нет, друг мой, раз уж«герцог» превратил иллюзию в реальность ради собственной прихоти, ему ничего не остается, кроме как действовать по законам этой реальности.

Он покосился на спутника с лукавой усмешкой.

– Честно говоря, я думаю, он все это затеял исключительно от скуки. Он обладает властью и могуществом, с помощью которых способен сотворить или уничтожить Вселенную. - Император драматическим жестом простер вверх руку; Ярослав автоматически поднял голову и только тогда вспомнил, где, собственно, они находятся. - За миллионы лет ему, должно быть, смертельно надоела эта Сфера и все, что с ней связано. Ему захотелось чего-то новенького, неожиданного, непредсказуемого. И он выбрал меня. Что ж, постараюсь оправдать его ожидания. Он умолк, пристально глядя на ученого и словно взвешивая, стоит ли продолжать.

– Когда же я одержу победу, вы сами составите договор о капитуляции, в который можете включить любые требования, в том числе те приборы или механизмы, за которыми вы сюда пожаловали. Надеюсь, таким образом я смогу хоть немного отблагодарить всех вас за тот подарок, что вы мне сделали, вернув к настоящей жизни.

Вражеское ядро врезалось в самый центр полкового каре. Сразу несколько солдат свалились замертво. Наполеон едва удостоил взглядом кучу окровавленных тел.

Через несколько шагов он придержал коня и повернулся к историку.

– Сейчас вы наверняка считаете меня бессердечным истуканом, - заговорил он с неожиданной горечью. - Что ж, вы имеете на то основания. Но запомните, Ярослав, одну простую истину, которую мне пришлось выстрадать: тот полководец, который слишком любит своих солдат, всегда обречен на поражение! А еще, - добавил он, понизив голос, - он обречен на безумие. Благодарение Богу, сегодня я могу позволить себе не думать об их страданиях, когда посылаю на смерть.

В последних словах императора была определенная логика, но как бы ни старался он уверить себя в иллюзорности мучений раненых и умирающих бойцов, на каждом шагу встречались факты, свидетельствовавшие о противном. Взять хотя бы того солдатика, который сидел на сырой земле, положив на колени голову убитого товарища, и скорбно раскачивался над его неподвижным телом. Черты лица пехотинца были расплывчаты и невыразительны, однако и на нем легко было прочесть глубокую скорбь и сожаление о павшем друге.

Достигнув вершины небольшого пригорка, Наполеон потребовал подзорную трубу, нетерпеливо раздвинул ее и направил на вражеские позиции.

– Они переправляют часть резервов на противоположный склон холма, - воскликнул он. - Точь-в-точь как в прошлый раз. Хорошо, очень хорошо! Это значит, что наша артиллерия наносит противнику слишком большой ущерб. А через полчаса они еще и не так запоют. К тому времени земля подсохнет, и я смогу подвинуть орудия поближе.

Только сейчас Ярослав сообразил, что ему становится жарко. Посмотрев на небо, он убедился, что искусственное солнце уже сияет в полную силу. Заодно он заметил еще один любопытный факт: их звездолет завис над ними, правда, несколько в стороне, на высоте около километра.

С неожиданной завистью он подумал, какой замечательный спектакль разыгрывается сейчас на головизионных экранах в кают-компании, причем зрители, в отличие от него, не рискуют ничем. Он вдруг вспомнил, как когда-то они с Элдином вот так же сидели вдвоем у экрана монитора, потягивали что-нибудь прохладительное или горячительное из хрустального бокала и лениво обсуждали перипетии схватки каких-нибудь диких племен на примитивной планете, которую они же и организовали для развлечения своих хозяев-кохов. Сегодня он сам как бы очутился на месте тех несчастных дикарей, но, как и они, не в силах был что-либо изменить в ходе событий.

Ярослав знал, что никто не заметит его жеста, но не стал противиться внезапному порыву. Привстав в седле, он приветственно замахал рукой в сторону корабля. Басак, который следовал за ними пешком, одобрительно зарычал и тоже взмахнул топором над головой.

Элдин откинулся на спинку кресла и разразился оглушительным хохотом.

–Старый хрен определенно неплохо проводит время, - заметил Хоббс и помахал рукой в сторону экрана, как будто Ярослав мог его увидеть.

–Я бы все на свете отдал, лишь бы быть сейчас там, рядом с ним, - признался Зергх, с завистью качая головой.

–По-моему, эти ядра, что носится над полем, настоящие, - задумчиво проговорил Элдин.

–Ну и черт с ними! Я уже старый, мне бояться нечего. Зато потом смог бы не кривя душой рассказывать всем, как был рядом с Наполеоном при Ватерлоо.

– Смоделированном Ватерлоо, - поправил Оиси, - хотя риск здесь, как я понимаю, ничуть не меньше.

Он встал и подошел к носовому иллюминатору, чтобы своими глазами полюбоваться на величественную панораму развертывавшегося в километре под ними сражения.

–Впечатляюще, чертовски впечатляюще! - с легкой завистью в голосе произнес самурай. - Япония не видела таких больших армий со времен Токугавы. Мой дед по материнской линии сражался рядом с сёгуном во всех гражданских войнах. Я с детства мечтал когда-нибудь повести в бой дивизию конных самураев.

–Ну почему одному Ярославу повезло? - продолжал хныкать Зергх. - Он там, в гуще событий, а мы тут застряли, как перепелки в силке!

–Пруссаки перешли в наступление,- заметил Элдин, указывая на боковой монитор, на котором фиксировалось все происходившее на правом фланге.

–К концу дня на стороне союзников окажется двойной перевес в живой силе, - сказал Хоббс. - Не могу понять, как он собирается выиграть?

–Он же Наполеон! - ответил Зергх таким тоном, словно толстяк нанес ему персональное оскорбление.

Элдин распорядился насчет легкого ленча на всех. Через несколько минут серворобот прикатил на тележке подносы с бутербродами и прохладительные напитки. Переброска союзниками нескольких полков пехоты к замку и отвод почти всей кавалерии за гребень холма вызвали оживленные комментарии среди зрителей и ряд мелких побочных ставок на предмет намерений командующего объединенной армией. Зергх засел за компьютер, немного поковырялся в архиве и воспроизвел голографическую модель настоящего сражения при Ватерлоо. Ленту он спроецировал в центр кают-компании, чтобы в любой момент можно было сравнить происходящее внизу с событиями многовековой давности.

–По-моему, у нас гости, - сказал Оиси, подняв голову от экрана радара.

–Что такое? - насторожился Элдин, уловив тревогу в голосе самурая.

– Что-то движется прямо на нас со стороны противоположного полушария. Им мешает весь этот мусор, поэтому скорость невелика. Я засек их полчаса назад, ноне был уверен. Скоро они будут здесь.

Элдин подошел к самураю и посмотрел на экран. Объект находился примерно в двух миллионах километров от них, но вектор движения неопровержимо доказывал, что он направлялся именно сюда.

–Звездолет?

–Думаю, да, - ответил Оиси.

–И кто же это, по-твоему?

–Только не Букха Таг. Он обязательно связался бы с нами. Остается два варианта: либо это Надзиратели, либо Корбин.

–Проклятье! - прошипел Элдин, с отвращением отвернувшись от экрана.- Сколько у нас времени до их появления?

–Трудно сказать, - пожал плечами японец. - Скорость объекта постоянно меняется. Ориентировочно -часов восемь-девять. Больше двухсот тысяч километров в час они развить не смогут - там такое творится, что они обязательно во что-нибудь врежутся.

–А мы никак не можем сесть и забрать наших отсюда?

–Я бы на твоем месте и пытаться не стал, - мрачно покачал головой Зергх.- У защитного поля такая напряженность, что наши генераторы сгорят, как свечки. К тому же, как ни банально это звучит, двенадцатифунтовое ядро запросто может причинить нашему кораблю непоправимый ущерб.

–Смотрите, они двинулись! - закричал вдруг Хоббс, настолько поглощенный событиями на экране, что не замечал приближения опасности совсем с другой стороны.

Элдин со вздохом отвернулся от радара и присоединился к остальным, толпившимся возле носового иллюминатора. Даже на расстоянии километра от поля битвы их оглушала неумолчная канонада. Сотни орудий с обеих сторон палили безостановочно. Целый корпус французской армии перешел в наступление. Внешние микрофоны отчетливо доносили раскатистую барабанную дробь, сигналы горнов и громогласное «ура», перекрывшее на миг грохот артиллерии. Пехотные соединения двигались походным шагом, не нарушая строя. Они приближались к позициям неприятеля с тяжеловесной грацией океанской волны. В сотне ярдов впереди атакующих колонн шли, растянувшись цепью, легковооруженные стрелки.

– Он сделал свой первый ход точно таким же, как в предыдущий раз, - авторитетным тоном знатока объявил Зергх. - Это корпус д'Эрлона пошел в атаку на левый фланг центра английских позиций.

Союзники тоже развернули лихорадочную активность. Два кавалерийских полка начали обходить с фланга наступающих французов. Уведенные из-под обстрела за гребень холма части стали возвращаться назад, усиливая оборонительные линии. Из центра выдвинулась пехотная бригада и по диагонали тронулась к месту предполагаемого удара французов с целью не позволить им сразу прорвать линию.

Корпус д'Эрлона неудержимо продвигался вперед. Его передовые части уже перешли ложбину меж двух холмов и начали подниматься по противоположному склону. Стрелки в цепи завязали перестрелку с жидкой цепочкой англичан в красных мундирах и довольно быстро сломали их строй и обратили в бегство. Хоббс, который к этому моменту успел уже поставить на кон существенную часть оставшихся у него сбережений, издал разочарованный стон, но тут же сообразил, что британские солдаты всего лишь освободили место для собственной артиллерии.

Атакующие французы перешли на быстрый шаг, и в то же мгновение разом рявкнули орудия дюжины полевых батарей англичан. Передовые шеренги смело градом огня, французы заколебались, но продолжали наступление. Из их рядов на правом фланге вырвались несколько кавалерийских полков и с ходу перешли на рысь. С левого фланга англичан навстречу им тронулась британская кавалерия.

–Неизвестный корабль движется прежним курсом,-доложил Оиси.

–Черт с ним, у нас еще куча времени, - отмахнулся Элдин, не в силах оторваться от иллюминатора.

–Держу пари, Ярослав сейчас на седьмом небе от счастья, - ревниво проворчал Зергх.

– Проклятье! - завизжал Ярослав, едва успев увернуться от шального ядра, которое сначала ударилось о пригорок ярдах в пятидесяти от него, потом отскочило и с ленивой медлительностью устремилось прямо ему в голову. К счастью, ядро пролетело мимо с противным свистом и попало, наверное, в кого-нибудь другого, но он не стал оборачиваться, чтобы выяснить, в кого именно.

На противоположном склоне творилась полнейшая неразбериха. Наступавшие колонны упорно ползли вверх, а британские пушки методично косили первые ряды сокрушительными залпами.

– Ну же, еще сотню шагов! - воскликнул Наполеон, огорченно хлопнув ладонью по бедру.

Взгляд его упал на Ярослава.

– Чуть-чуть не рассчитал,- сказал император. - Надо было дать большой батарее еще полчаса на артподготовку. Тогда их сопротивление не было бы столь упорным. Главное - это точно рассчитать время, друг мой!

Левый фланг наступавших войск смешался и начал рассыпаться, а правый, наоборот, как будто прибавил скорость. Отдаленные звуки горна разнеслись над склоном, и в тот же миг наступавшие сломали строй и неудержимой лавиной бегом ринулись на штурм. Пятнадцать тысяч глоток одновременно закричали «ура», волна атакующих захлестнула гребень и обрушилась на защищавшие его две батареи.

– Сейчас они контратакуют, - спокойно заметил Наполеон, указывая на обнажившийся левый фланг корпуса д'Эрлона.

Он угадал. На правам фланге англичан показалась конница. Плотная масса лошадей и всадников перевалила через гребень и галопом устремилась вниз по склону.

–Шотландцы Грея? - с интересом спросил Ярослав.

–Они самые, - кивнул Наполеон, наблюдая за атакой через подзорную трубу. - Лучшие кавалеристы Европы под началом самого бездарного из полководцев.

Шотландская конница неслась по склону, и батарея перенесла огонь на всадников, стреляя поверх голов пехоты д'Эрлона. Ядра и бомбы начали ложиться в самой

гуще кавалерийской лавины. Не обращая внимания на потери, шотландцы достигли фермы Гэ-Сент, обошли ее с двух сторон и продолжали стремительно приближаться к левому флангу корпуса.

– Передайте Русселю, пусть поддержит д'Эрлона своей конницей! - крикнул император; спустя несколько секунд еще один фельдъегерь во весь опор поскакал вниз по склону.

На правом фланге наступающих французов завязалось упорное сражение, но они по-прежнему продвигались вперед. Намного хуже обстояли дела на левом. Потери там были огромные, и оставшиеся в живых, не выдержав напряжения, рассыпались и начали откатываться назад. Сначала одиночки, затем целые роты, и, наконец, бегство стало всеобщим.

– Плохие дела, - со вздохом произнес император.

Нежно и чисто зазвучал кавалерийский рожок. Ярослав оглянулся налево и увидел, как тронулась с места кавалерийская дивизия Русселя. Однако на противоположной стороне холма он заметил передвижение войск союзников, которого никак не ожидал. Несколько британских пехотных полков сосредоточились на дальних подступах к замку и начали продвигаться в сторону главной линии французских войск. Наполеон заметил этот маневр одновременно с Ярославом и несколько секунд внимательно изучал его в подзорную трубу.

– Очень хитрый тип этот «Веллингтон»! Знает, что Жером у меня на левом фланге, и хочет связать его боем, чтобы ослабить мой центр. Ничего не выйдет, приятель. Курьер!

Подбежал фельдъегерь и вытянулся перед императором.

– Скачи к моему брату и передай от меня: в бой не ввязываться, удерживать позицию любой ценой.

Курьер отдал честь и галопом умчался на левый фланг. Мимо них проходили последние ряды дивизии Русселя, в то время как авангард уже приближался к. ложбине, куда отступили потрепанные и разрозненные части левого фланга корпуса д'Эрлона. Вслед за левым флангом заколебался и центр. Одни части продолжали наступать, другие же пытались повернуть назад. Два пехотных полка прекратили продвижение и выстроились в каре, преграждая тем самым путь полкам, следовавшим в арьергарде войска.

–Он должен удержаться! - воскликнул Наполеон и нетерпеливым жестом отмахнулся от очередного курьера, которых десятками отправлял д'Эрлон, умоляя прислать подкрепление. Глаза его были устремлены на разыгрывавшуюся на левом фланге трагедию. Целая пехотная дивизия французов обратилась в бегство, но была беспощадно изрублена клинками шотландских кавалеристов.

–Передайте Келлерману, пусть приготовится, а Лобосо своим корпусом может уже наступать.

Обрадованные и возбужденные курьеры вихрем понеслись по гребню холма с приказами, а минуту спустя Ярославу показалось, что справа от него содрогнулась земля. Это пошли в наступление строевым шагом пятнадцать тысяч солдат Шестого корпуса. Отсюда их не было видно - мешал гребень холма, - зато слышно было очень хорошо.

Наполеон стоял недвижимо, будто ожидая чего-то. В расположении штаба появились первые беглецы с поля боя из разбитого левого фланга д'Эрлона. Несколько офицеров пытались останавливать бегущих, чтобы вновь сформировать потрепанные части, но дезертирам, как правило, удавалось проскользнуть мимо. У Ярослава появилось нехорошее ощущение, что сражение выходит из-под контроля. Наполеон казался парализованным первой же неудачей. Во всяком случае, он и пальцем не пошевелил, чтобы предотвратить разгром. Так, по крайней мере, выглядело его поведение в глазах историка.

На противоположном склоне холма все еще победно реяли редкие французские знамена, дивизия Дюрута захватила замок Папелот, преградив путь для контратаки союзников по правому краю, за замком завязалась ожесточенная кавалерийская дуэль конницы Жакино с английскими всадниками, но Ярослав сам видел, что наступление начинает выдыхаться.

И в этот момент на склоне холма показались первые ряды корпуса Лобо. Шестой корпус стремительно продвигался вправо, маршируя колоннами побатальонно и захватывая своей массой сравнительно узкий дивизионный фронт. Сверкали на солнце обнаженные штыки, трубили горнисты, тряслась земля под сапогами многотысячной армии. При виде этого завораживающего зрелища Ярослав ощутил вдруг небывалый восторг. Сердце его затрепетало так, словно готово было выскочить из груди. Кровь забурлила в жилах, а по спине пробежал холодок восхищения.

Кавалеристы Русселя несколько ослабили давление на левый фланг, стремительно атаковав шотландскую конницу, но в центре по-прежнему царила сумятица и неразбериха.

На дальнем конце левого фланга французской армии начала выдвигаться вперед вторая батарея, чтобы нанести с близкого расстояния удар по Угумону. Однако выдвинутые к замку британские полки держались стойко, и с каждой минутой становилось все яснее, что пылкому Жерому так и не удалось уклониться от боя.

– Они перемещают резервы! - воскликнул вдруг Наполеон и, не глядя, протянул Ярославу подзорную трубу. Тот жадно схватил ее. Сначала он ничего не мог разобрать из-за клубов порохового дыма, окутывавшего неприятельские позиции. Но вот дым на мгновение рассеялся, и взору ученого предстало гигантское облако пыли, медленно перемещавшееся вдоль линии войск союзников. В пыли трудно было что-либо разглядеть конкретно, но и так было несложно догадаться, что «Веллингтон»переводит большую часть своих войск на левый фланг. Наступление корпуса Лобо не стало для него неожиданностью, а атака со стороны Угумона была лишь отвлекающим маневром. Историк Ярослав знал достаточно много о методах ведения войн в эпоху Наполеона, чтобы понять: переброска войск займет немало времени, учитывая протяженность оборонительных линий и ранее отданные приказы, и даже противник с компьютером в голове не в состоянии изменить этот факт.

– Пора! - внезапно выкрикнул Наполеон.- Вперед, мои верные гвардейцы!

Группа штабных офицеров заметно поредела. Большинство бросились к лошадям и вскоре уже скакали к своим частям.

На поле битвы особых изменений не произошло. Кавалеристы Русселя по-прежнему рубились с шотландцами, изрядно пощипавшими отступающий фланг д'Эрлона, но его правый фланг все еще удерживал захваченные позиции англичан. Корпус Лобо ускоренным маршем двигался к месту прорыва.

Сначала Ярославу показалось, что за его спиной одновременно ударили в сотню больших барабанов. Но грохот нарастал нестерпимым крещендо, пока ему не пришлось стиснуть зубы, чтобы не стучали. По проселочной дороге на гребень поднимались бронированные всадники тяжелой гвардейской конницы. Их сопровождали несколько полевых батарей. Возницы нещадно нахлестывали запряженных в пушки коней, а их чугунные массивные колеса и создавали тот нестерпимый грохот, от которого у Ярослава вмиг заныли зубы и заболела голова. Великаны кирасиры ехали в гордом молчании и, только поравнявшись с Наполеоном, приветствовали его оглушительным ревом:

– Vive l'empereu!

Несокрушимая железная волна тяжелой кавалерии, набирая скорость, двинулась вниз по склону. В ложбине запели трубы, играя сигнал к отступлению. Дивизия Русселя, выполнив боевую задачу, перестроилась и начала отход. Шотландцы, завидев нового противника, также перестроились и начали отступать к своим позициям.

Вслед за кирасирами Милло и Келлермана пришла в движение вся Старая гвардия, до того момента стоявшая в резерве. Ветераны-гвардейцы шли, как на параде, колоннами побатальонно, занимая пространство в четверть мили шириной по обе стороны брюссельского тракта. Эти пятнадцать тысяч отборных бойцов производили впечатление единого слаженного организма. Прикрывая гвардейскую артиллерию, большая батарея усилила огонь по Гэ-Сент, что позволило пушкам на конной тяге приблизиться к стенам на семьдесят пять метров, спокойно развернуться и открыть стрельбу прямой наводкой. Постройки фермы заволокло густым пороховым дымом.

Ярослав перевел взгляд вправо, куда указывала рука императора. Корпус Лобо уже продвигался вверх по склону к неприятельским позициям. Его пехотинцы перешли на ускоренный шаг, а передовые батальоны рассыпались цепью, чтобы уменьшить потери от артиллерийского огня. Передняя линия укреплений союзников окуталась дымом. Над полем прокатился долгий раскат мощного залпа из десятков орудий. Это был сигнал к контратаке. Над гребнем холма показались первые цепи неприятельских солдат. Стреляя на ходу из мушкетов, они медленно начали спускаться навстречу наступающим французам. Снова рявкнули пушки союзников, паля поверх голов своих пехотинцев, и всю картину затянуло непроницаемой дымной пеленой.

– Он бросил сюда все резервы! - выкрикнул Наполеон.- Все поставил на одну карту!

Передовая колонна наступавшей гвардейской пехоты под началом Камброна миновала к этому моменту постоялый двор Бель-Альянс, оставив его метрах в трехстах позади, и начала взбираться на склон противоположного холма.

– Смотрите, друг мой! - воскликнул Наполеон, указывая на центр. - Он попался-таки на мою приманку! Он думал, что я поддержку правый фланг д'Эрлона, и отправил туда Аксбриджа, Ламберта и, возможно, Пиктона, чтобы преградить дорогу Лобо. А теперь ему нужно срочно перестраиваться, иначе через пятнадцать минут мои гвардейцы разрежут его центр, как нож масло.

Эпицентр сражения медленно перемещался правее, где еще дрались остатки корпуса д'Эрлона, в то время как гвардейский резерв, беспрепятственно обойдя весь этот хаос слева, уже готовился нанести союзникам смертельный удар.

Подбежал запыхавшийся курьер и встал навытяжку перед императором:

– Осмелюсь доложить, сир, в лесу замечено передвижение прусских войск.

Наполеон бесстрастно кивнул и легким жестом, отпустил фельдъегеря.

–Очень скоро они зайдут вам во фланг, - предупредил Ярослав.

–Верно. Но только если я стану этого дожидаться, как в прошлый раз. Поэтому я встречу Блюхера позже, как только разобью «Веллингтона». А это должно произойти сейчас!

Он подозвал курьера.

– Скачи к д'Эрлону и передай, что я им доволен. Он выполнил свой долг. Пусть отведет войска под прикрытие большой батареи, переформируется и приготовится к марш-броску на восток, чтобы преградить путь пруссакам.

Внизу творился полный бедлам, но Ярослав уже полностью отдался захватившему его порыву и не замечал больше ничего, кроме сурового величия этой битвы титанов. Мимо него двигались последние ряды гвардейцев. Они шли ускоренным шагом, стремясь поскорее нагнать далека опередивших их товарищей. Конный духовой оркестр оглашал окрестности бравурными звуками победного марша Маренго.

Наполеон провожал их взглядом. Когда он услышал звуки музыки, то не смог сдержаться. По заляпанному грязью лицу потекли слезы.

– Все снова так же, как было, - прошептал император.

Повинуясь внезапному импульсу, он повернул коня и галопом поскакал через поле к голове гвардейской колонны. Ярослав с тревогой посмотрел ему вслед, схватился на поводья и кое-как ухитрился заставить свою кобылку двинуться в том же направлении. Басак, взмахнув над головой топором, испустил кровожадный клич и большими прыжками понесся рядом с историком.

– Гвардейцы! Сегодня ваш император будет сражаться бок о бок с вами! - вскричал Наполеон, срывая треуголку и размахивая ею в воздухе. Он перешел на рысь и ехал чуть в стороне параллельно колонне, так что его могли одновременно видеть и слышать тысячи бойцов.

Леденящий душу рев вырвался из множества глоток. Одни потрясали мушкетами, другие умоляли его не рисковать и отойти в тыл, третьи скандировали его имя. Подъехав к голове колонны, император сделал драматический жест: выхватил из рук знаменосца покрытый множеством шрамов гвардейский штандарт и поднял его высоко над головой. Восторженный победный клич прокатился подрядам гвардейцев.

– Ради одного этого я готов умереть прямо сейчас! - воскликнул Наполеон, обратив блестящее от слез лицо к подоспевшему Ярославу. - Машина подарила мне счастье вновь пережить это мгновение, и больше мне ничего не нужно в жизни!

–Умереть никогда не поздно, - философски заметил Ярослав. - Тем более еще ничего не решено. Кстати, вам не кажется, что ваше место действительно в тылу, на командном пункте?

–Сейчас решающий момент. Если мы не прорвем оборону и не разгромим «Веллингтона» до двух часов дня, у нас не будет сил и времени, чтобы развернуться и достойно встретить Блюхера. Сейчас или никогда!

Он приподнялся на стременах и снова закричал во весь голос:

– Я иду в бой вместе с моей верной гвардией! Да здравствует победа!

Ярослав понял, что ему уже никак не отвертеться. Если он даже найдет благовидный предлог, чтобы убраться в тыл, тем самым он навеки потеряет лицо не только в глазах императора, но и в своих собственных. Вдобавок он только сейчас сообразил, что ему почему-то совсем не хочется никуда прятаться. Эх, была не была! Если он погибнет, будет о нем кто-нибудь вспоминать?

Гвардейцы продолжали наступление ускоренным шагом, ни разу не сбившись с ритма и делая сто пятьдесят шагов в минуту в точности по уставу. Ярослав улучил момент, чтобы окинуть взглядом центральную часть долины. Корпус д'Эрлона практически перестал существовать. От него осталось несколько полков, продолжавших удерживать неприятельские позиции на правом фланге. Местность начала повышаться, и вскоре впереди показались схваченные огненным кольцом строения фермы Гэ-Сент. Под стенами фермы сосредоточились гвардейские батареи, которые вели ожесточенный обстрел. В воздух то и дело взлетали выбитые ядрами кирпичи и курки штукатурки.

Слева от колонны вторая большая батарея методично разрушала замок Угумон, но несколько британских орудий, сосредоточенных в недоступном для обстрела секторе, вели беглый огонь по флангу наступавшей колонны, и в рядах гвардейцев появились кровавые борозды. Впереди творился настоящий кошмар. Поле битвы густо устилали тела убитых и раненых, трупы лошадей с развороченными внутренностями, брошенные снарядные повозки и разбитые полевые пушки. Еще недавно здесь колосились высокие хлеба, но сейчас почти все колосья были смяты и втоптаны в густую, липкую грязь. Гвардейская конница порядком опередила пехоту. Передовые отряды кирасир обрушились на английские позиции на гребне холма и заставили замолчать часть неприятельских батарей, в результате чего артобстрел резко ослаб.

Наполеон передал штандарт капитану-знаменосцу и отдал приказ перейти на быстрый шаг. До цели оставалось еще несколько сот метров, но Ярослав уже усвоил, что главное- точно рассчитать время. А время сейчас играло на руку противнику: дым над полем немного рассеялся, и продвижение войска Наполеона не могло дольше оставаться незамеченным. Барабанщики ускорили темп, и колонна стала стремительно наползать на неприятельский склон под раскатистые звуки сигнала к атаке.

Передовые цепи легковооруженных стрелков перешли на бег и устремились к ферме под прикрытие полевых батарей. Их встретил беспорядочный мушкетный залп, и мгновение спустя от противоположного конца фермы стали откатываться защищавшие ее стрелки в красных мундирах. Наперерез отступающим ринулся эскадрон кирасир из дивизии Келлермана.

Ярослав только теперь осознал, что видит в действии классическую комбинацию массированного наступления по трем направлениям. При этом каждая из атакующих колонн прикрывает и поддерживает соседа. Справа от гвардейцев все еще продолжали сопротивляться на гребне холма остатки первой колонны под началом д'Эрлона. На них наседали переброшенные к месту прорыва английские и голландские полки. Гвардейские батареи прекратили обстрел покинутой англичанами фермы и возобновили продвижение вперед. Передовые части гвардейцев-пехотинцев достигли артиллерийских позиций через считанные мгновения после того, как с них снялись полевые батареи на конной тяге. Продуманность и точный расчет этого маневра так поразили Ярослава, что он повернулся к Наполеону и восторженно всплеснул руками.

– Не пора ли нам уйти с линии атаки? - крикнул он.- Как только мы доберемся до вершины, там станет необыкновенно жарко.

Наполеон не соизволил даже ответить.

Ярославу не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним, проклиная в душе этого корсиканского упрямца. Басак, высоко подняв топор, задрал морду к небу и заревел предсмертную песнь клана берсеркеров.

Все сгрудилась вокруг носовых иллюминаторов и мониторов, на которые изображение поступало с внешних голокамер крупным планом. Кто бы там к ним ни приближался, до появления непрошеных гостей оставалось не меньше пяти часов, а внизу разворачивались такие события, что никого и за уши не удалось бы оттащить от столь захватывающего зрелища. Элдин очень надеялся, что за пять часов ситуация на поле битвы все же успеет окончательно определиться.

На левом фланге гренадеры Камброна подошли вплотную к британским позициям. Передовые части рассыпались цепью - для того, чтобы увеличить собственную огневую мощь и избежать чрезмерных потерь от кинжального артиллерийского огня. На правом фланге сражение достигло своего пика. Шестой корпус Лобо перевалил через гребень и обрушился на двадцать тысяч британских пехотинцев. Туда же подтягивались с разных сторон еще несколько колонн союзных войск. Правда, одна из этих колонн вдруг прекратила продвижение и начала разворачиваться в сторону наступающих гвардейцев. С этой дивизией творилось что-то неладное. Авангард ускоренным шагом еще двигался навстречу Лобо, арьергард устремился на перехват гвардейцев Камброна, а в центре началось столпотворение. Одни полки выстраивались в каре, чтобы отразить натиск французской тяжелой кавалерии, а другие стремились сохранить строй в походном порядке, чтобы поскорей добраться до пехоты.

Атака французской конницы на правом фланге имела успех. Обойдя неприятеля по правому краю, кавалеристы зашли в тыл позиций союзников, вынудив последних к поспешному отступлению, больше напоминавшему паническое бегство. Наибольшие опасения Элдин испытывал по поводу центра. Д'Эрлону никак не удавалось навести порядок в своих разрозненных частях, а тут еще одна из камер показала крупным планом мертвое тело убитого в неразберихе маршала.

Несколько английских бригад планомерно теснили остатки французов в направлении большой батареи, чьи орудия прекратили стрельбу, опасаясь поразить своих. Элдину удалось даже увидеть на поле боя самого «Веллингтона». «Железный герцог» лично возглавил несколько стянутых к центру полков и летел в метре над землей. Зрелище было абсурдное: машина Древних Странников среди толпы всадников в раззолоченных мундирах девятнадцатого столетия. Для полноты картины «Веллингтону» недоставало только треуголки на макушке.

Но самая большая угроза создавалась отнюдь не в центре. Всего в нескольких милях от кавалерийской дивизии Келлермана через Парижский лес следовали походным маршем прусские колонны под командованием Блюхера. Передовые конные разъезды пруссаков уже показались на опушке. Часа через два следовало ожидать прибытия основных сил.

–У меня такое впечатление, что они движутся гораздо быстрее, чем это было на самом деле, - выразил вслух свои сомнения Зергх.

–Значит, «Веллингтон» снова решил смошенничать, - задумчиво пробормотал Элдин. Он все время напоминал себе, что стал свидетелем не более чем блестяще поставленного спектакля, усложненной разновидности шахматной партии, но где-то внутри сидел настырный червь сомнения и упрямо твердил, что все происходившее на поле битвы намного важнее и серьезнее, чем кто-либо из них может вообразить. А тут еще этот таинственный корабль неизвестно с кем на борту! Интересно, какого чёрта им здесь надо?

Запас времени пока позволял не тревожиться, но если сражение затянется, а непрошеным визитером окажется Корбин, у них не будет другого выхода, кроме как пуститься в бегство, оставив на произвол судьбы Ярослава, Басака и Наполеона, которым придется выпутываться самим.

– Вы только посмотрите, как они идут!- воскликнул Оиси, не в силах сдержать восторг от фантастического зрелища.

Передовые батальоны Старой гвардии с яростным ревом ринулись в атаку. Густые цепи стрелков, выставив вперед обнаженные штыки, бегом поднимались по склону, обтекая с двух сторон окутанную дымом и пламенем полуразрушенную ферму Гэ-Сент. Наполеон ехал рядом с авангардом, что-то выкрикивая и местами подбадривая наступающих солдат.

Басак вырвался вперед, поднял над головой топор и занял место в первом ряду гвардейцев.

Они перевалили через гребень. В первое мгновение Ярославу показалось, что там никого нет. Кругом простиралось пустое пространство. И тут из высокой травы поднялись и выступили навстречу стройные ряды красных мундиров. Ему померещилось, будто на дальнем конце поля мелькнула фигура «Веллингтона», но прогремел ужасающей силы мушкетный залп, и все окуталось дымом.

С ним что-то происходило. Сознание как будто раздвоилось. Одна его половина хладнокровно взирала на запнувшегося и упавшего наземь Басака, на вставшего на дыбы скакуна императора, на самого Наполеона, вдруг смертельно побледневшего и начавшего сползать с седла, а вторая заходилась в крике, бессмысленно повторяя одно и то же: «Ты ранен! Спасайся! Спасайся! Ты ранен!»

Он встряхнулся, недоуменно потряс головой. Разве он ранен? Почему же тогда он ничего не почувствовал? Хотя нет, вроде бы что-то кольнуло в левую руку. Он пошевелил пальцами, но рука словно онемела и не подчинялась.

Несокрушимая стена гвардейцев, остановить которую казалось безнадежным занятием, вдруг заколебалась. Послышались горестные крики:

– Император ранен! Наш император ранен!

Забыв о собственной ране, Ярослав бросился к Наполеону. Штаны его были разорваны выше колена, из дыры сочилась кровь.

– Вы ранены, сир!

Наполеон очумело встряхнул головой, огляделся и вдруг понял, что стал центром всеобщего внимания. Солдаты-гвардейцы окружили его тесной толпой, на всех лицах застыло выражение полного отчаяния. Наступление остановилось. Англичане, воспользовавшись передышкой, успели перезарядить мушкеты и дать еще один залп. Надо было срочно спасать положение. Неумело балансируя на стременах, Ярослав встал в седле и закричал, сколько хватило голоса:

– Воины Франции! Ваш император жив! Вперед, в атаку!

Призыв Ярослава привел Наполеона в чувство. Он поднял руку и приветственно помахал ею, чтобы все увидели, что он жив. И тут словно плотина прорвалась. Басак вскочил на ноги и ринулся вперед, во всю глотку выкрикивая свою предсмертную песнь. Его рев был подхвачен громовым «ура», и гренадеры в едином порыве устремились вслед за гаварнианином-берсеркером.

Волна атакующих подхватила и понесла с собой Наполеона и Ярослава. Вместе с гвардейцами они с ходу врезались в передовые отряды англичан, в мгновение ока смяли и растоптали первую линию стрелков и неудержимо двинулись дальше. Вторая линия продержалась еще меньше первой, успев произвести только один залп. Затем она тоже сломалась и исчезла, срезанная под корень, как колосья под серпом жнеца. Наступление продолжалось, и Ярослав чувствовал себя против воли вовлеченным в сумасшедшую гонку, из которой невозможно вырваться.

Какой-то офицер, словно прочитав его мысли, схватил под уздцы лошадь историка с явным намерением вывести ее из атакующей толпы, но Ярослав, к собственному удивлению, грубо выругался и оттолкнул доброхота, больше всего на свете желая в этот миг оказаться на месте Басака, чья предсмертная песнь сменилась ликующим победным кличем. Его огромный обоюдоострый топор уже испил крови врага. Сверкающее стальное лезвие вздымалось и падала, оно крушило черепа и отрубало конечности с одинаковой легкостью.

Колонна гвардейцев разделилась. Старая гвардия продолжала атаковать позиции англичан, второй эшелон, состоявший из опытных солдат, еще не достигших статуса ветерана, свернул налево и двинулся в обход, а арьергард, где в основном были собраны молодые гвардейцы, вклинился в брешь, образованную отступившими дивизиями левого фланга д'Эрлона, и зашел в тыл английским полкам, чрезмерно увлекшимся преследованием отступавших.

Ярослав снова увидел Наполеона. Он уже спешился и был окружен офицерами штаба. Историк с трудом слез со своей лошади и протиснулся к императору. Задев кого-то раненой рукой, он поморщился от боли, но искренняя тревога за судьбу Наполеона заставила его тут же забыть о ней.

–Как дела?

–Пустяки, царапина,- преувеличенно бодрым голосом откликнулся император.

Ярослав опустился на колени и бегло осмотрел рану. Слава Богу, артерию не задело. Мушкетная пуля насквозь прошила мякоть бедра, оставив выходное отверстие с рваными краями, из которого непрерывно сочилась кровь. Один из адъютантов разорвал вдоль белый офицерский шарф, одну половину сложил в виде тампона, а второй туго перевязал рану под бдительным руководством и присмотром ученого.

–Ну вот, пока этого достаточно, а когда вернемся на корабль, кибермеды в два счета вас заштопают.

–Сначала нам надо выиграть сражение,- усмехнулся Наполеон, быстро обретая прежнюю бодрость. - Что такое? Вы тоже ранены?

Ярослав был тронут тем, что император вообще обратил внимание на его руку, и не стал жаловаться, хотя рана болела с каждой минутой все сильнее.

–Пустяки, царапина,- повторил он слова Наполеона, сказанные пятью минутами раньше.

–Да у вас же кость перебита! - нахмурился император. - Вы рискуете потерять руку.

–Это вряд ли, - отмахнулся Ярослав, - но шину наложить не помешает.

Он мужественно сдерживал стоны, пока штабной лекарь накладывал ему примитивную шину из двух дощечек и прибинтовывал к груди раненую руку.

Наполеон поднялся с земли и подошел к Ярославу, заметно хромая.

– Жалую вас чином генерал-майора и награждаю орденом Почетного легиона за то, что вы сегодня для меня сделали.

Ярослав ничего не мог с собой поделать. Его буквально распирало от гордости.

Поднявшись на небольшой пригорок, он оглядел поле битвы. Весь левый край британской линии обороны был смят. Разрозненные кучки солдат в красных мундирах откатывались в тыл. За ними бросилась в погоню резервная дивизия корпуса Лобо. Прямо по ходу продолжала наступление Старая гвардия, чьей целью была деревушка Ватерлоо. Тяжелая кавалерия, позволив пройти вперед пехоте, обрушилась на правый фланг англичан. Стремительный натиск кирасир при поддержке артиллерии вселил панику в солдат неприятеля. Они покидали позиции целыми батальонами и бежали куда глаза глядят. Из ворот замка Угумон хлынула английская конница. Поздно! Ей уже некуда было деться - французы окружали ее со всех четырех сторон. Вся армия союзников неудержимо разваливалась. Волна паники, первоначально поднявшейся на левом фланге, теперь уже захлестнула центр и распространялась дальше.

Наполеон, прихрамывая, присоединился к историку и бегло окинул взглядом долину. Он тяжело дышал, глаза были влажными от слез.

– Вот как должно было быть в тот раз! - торжествующе вскричал он, воздев к небу руки.

Офицеры и генералы окружили императора, наперебой поздравляя его с победой и вместе с ним наблюдая за радостным и захватывающим зрелищем - армией «Веллингтона», улепетывающей во все лопатки.

Вернулся, с трудом ковыляя, израненный Басак. Кровь капала с его рассеченной саблей морды, сочилась из простреленной лапы, но больше всего крови было на лезвии его любимого оружия.

– Клянусь всеми богами, эти парни знают, как надо сражаться! - взревел он вместо приветствия, Наполеон встретил гаварианина с распростертыми объятиями, положил руку ему на плечо и гордо огляделся.

Мимо пригорка к центру долины подтягивались остатки молодых гвардейцев. Сквозь их ряды к императору с трудом пробился сильно встревоженный курьер.

– Сир! На опушке леса замечены передовые части прусской пехоты!

Потрясенный неожиданной новостью Наполеон оглянулся и требовательно протянул руку. Ему тут же подали старенькую, поцарапанную подзорную трубу. Молоденький адъютант почтительно подставил плечо и стоял неподвижно, пока император обозревал окрестности на правом фланге.

Восточный край поля битвы утопал в пороховом дыму, но едва он немного рассеялся, Ярослав сразу почувствовал, как сердце у него уходит в пятки. В двух милях от них из лесу выползала мощная черная колонна.

–Который час? - спросил Наполеон.

–Четверть третьего, сир, - ответил адъютант, демонстрируя золотые карманные часы с откинутой крышкой.

–Уж больно быстро они добрались, - проворчал император. - Неужели «Веллингтон» опять ухитрился сплутовать?

–Он просто изменил расклад, так же как и вы,-сказал Ярослав. - Всего лишь внушил Блюхеру, что надо спешить изо всех сил.

–Не верю, что ему удалось так быстро привести сюда всю армию, - возразил Наполеон с излишней горячностью, как будто пытаясь убедить не только собеседника, но и самого себя. - Скорее всего, здесь не больше одной-двух дивизий! И они наверняка еле на ногах держатся после форсированного марша. Но как же они не вовремя, черт побери! Я так рассчитывал хотя бы еще на один час передышки!

–У нас нет и не будет этого часа, - твердо сказал Ярослав, указывая в юго-восточном направлении, где на опушке леса появлялись все новые и новые части пруссаков. Хитрый лис Блюхер наступал сразу широким фронтом.

–Они же перережут мне все коммуникации! - с тревогой воскликнул Наполеон. - А если мы потеряем Планшенуа, они нас просто обойдут с тыла и раздавят!

Он отвернулся и устремил взор на север. Ярослав не осмелился нарушить молчание, подсознательно ощущая, что великий полководец в эти мгновения с компьютерной быстротой просчитывает варианты, оценивает шансы и решает, как лучше встретить нового врага.

Приняв решение, император повернулся лицом к штабу.

– Передайте Камброну: приостановить наступление и отвести гвардию к Планшенуа. Он остается в резерве.

Лобо пусть преследует англичан безостановочно. Если понадобится, пусть гонит их до самого Брюсселя и там сбросит в море. Кирасирам Келлермана приказываю продолжать погоню, но кольцо не замыкать и особенно не усердствовать. Черт с ними, пускай бегут, для них война все равно кончилась. Не пройдет и месяца, как эти проклятые голландцы и ганноверцы перейдут на нашу сторону. Д'Эрлон должен отвести войска к постоялому двору Бель-Альянс и оставаться там до дальнейших распоряжений. Жером, Фой и Башлу отходят на восток, переформировываются и образуют центр. Кавалеристы Пирэ и Л'Эретье будут одновременно сдерживать англичан и защищать левый фланг новой оборонительной позиции. А теперь вперед, господа, и не теряйте ни минуты!

Наполеон с трудом дохромал до коня и сморщился от боли, когда гусарский поручик помогал ему взобраться в седло.

–Половина дела сделана, друзья мои, - сказал император.- Остается успешно закончить вторую половину, и тогда можно будет с уверенностью считать, что день был прожит не напрасно.

–Клянусь богами, впервые в жизни довелось увидеть, как улепетывают сломя голову сорок тысяч человек, - заявил Зергх, высоко поднимая бокал за здоровье Наполеона.

–Все это прекрасно, но теперь, когда они победили, давайте поскорей заберем наших друзей и отчалим отсюда, - сказал Элдин, с тревогой поглядывая на экран радара. Приближавшийся корабль только что заметно увеличил скорость, и теперь его можно Выло ожидать на час или два раньше предполагаемого срока.

– Как мы их заберем? - с сомнением в голосе спросил Оиси.

– Попробуй посадить корабль рядом с ними, - посоветовал Элдин.

Самурай молча кивнул и направил звездолет вниз. Первые сто метров он опускался беспрепятственно, а потом резко затормозил, словно наткнувшись на невидимое препятствие. Оиси увеличил мощность, и корабль продвинулся еще на несколько метров. Но дальше ходу не было, хотя японец дал двигателям максимальный импульс.

– Лучше выключи,- посоветовал Хоббс.- Если этот механический монстр решит вдруг убрать защитное поле, внизу образуется такой кратер, что хватит похоронить обе армии.

Оиси кивнул и перевел рычаг в нейтральное положение.

–Что, если попробовать поймать их гиперлучом?

–Через такой мощный заслон? Ты с ума сошел! -воскликнул Зергх.- В лучшем случае они попадут на борт в виде больших бифштексов с кровью.

–Сколько у нас еще времени до прибытия «гостей»?

–Часа четыре, если не меньше.

–Проклятье! - прошипел Элдин.

–Может быть, лучше их оставить? - стыдливо предложил Вуш.

Элдин смерил Надзирателя ледяным взглядом, от которого Вуша сразу забила мелкая дрожь.

–Он спас мне жизнь в Дыре! Будь я проклят, если покину его в час нужды, равно как и Наполеона с Басаком!

–К тому же у берсеркера сегодня наверняка лучший день в его жизни, - заметил Хоббс - Да он голыми лапами разорвет на мелкие клочки любого, кто вознамерится вытащить его оттуда. Вдобавок сражение еще не окончено.

Элдин перевел взгляд на экраны. Целый корпус прусской пехоты выходил из леса. Слева от него разворачивался в боевой порядок второй. Чуть дальше к югу поднимались сплошные клубы пыли, кроме того, видимости мешала искажавшая пространство стена защитного поля, но не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о приближении по меньшей мере еще одного корпуса союзников.

–Что будем делать? - спросил он.

–Во всяком случае, я еще не проиграл свою ставку,-сказал Хоббс- Давайте дождемся конца. Если Блюхер прикончит Наполеона, мы сможем убраться отсюда с чистой совестью до прилета визитеров.

–Как вам не стыдно?! Они же ранены, все трое! - гневно воскликнула Тия, выведенная из себя полнейшим игнорированием этого обстоятельства со стороны всех, кто был на борту.

–Риск составляет необходимое условие игры, - безмятежно отозвался Вуш, вызвав всеобщее изумление.

–Они пошли в наступление! - закричал Хоббс, тыча пальцем в монитор, сфокусированный на передовом кавалерийском полку пруссаков, который двигался по дороге от Вавра в направлении Планшенуа.

–Что, черт побери, он делает?! - воскликнул пораженный Зергх.

Элдин посмотрел на соседний экран. Французские войска готовились к преодолению нового кризиса на своем правом фланге. Гвардейские полки вышли из боя и продвигались к новому месту дислокации в полном боевом порядке. Они шли одной колонной с развернутыми знаменами в направлении Планшенуа, пересекая по диагонали поле брани, усеянное телами солдат понесшего самый большой урон корпуса д'Эрлона. Пушки большой батареи также развернулись жерлами на восток. Вокруг них формировались остатки войск геройски погибшего маршала. А вот на левом фланге творилось что-то непонятное. Корпус Лобо, который, по логике вещей, следовало бы развернуть в центре как стратегический резерв, зачем-то в полном составе продолжал преследование бегущих англичан.

–Зачем он посылает в погоню целый корпус, да еще кирасир, когда с лихвой хватило бы пары дивизий? Он что, рехнулся? - недоуменно спросил Хоббс.

–На левом фланге в прошлый раз действовал его брат Жером, а также Фой и Рейнье. Боюсь, как бы его вновь не подвели самые близкие, задумчиво проговорил Элдин.

–Пока мне ясно, что в позиции Наполеона имеется большая дыра и никаких резервов, - с мрачной миной заявил Хоббс - Похоже, плакали мои денежки.

У Ярослава горело и саднило пересохшее горло. Он в жизни не испытывал такой сильной жажды. Какой-то гвардеец протянул ему полную флягу. Историк с благодарностью кивнул, запрокинул голову и жадно присосался к воде. Он готов был уже выхлебать флягу целиком, оправдывая себя тем, что эти люди все равно не настоящие. Но краем глаза он увидел глаза гвардейца, неотрывно устремленные на флягу и как будто считающие каждый глоток драгоценной влаги, исчезавшей у него в глотке. Ярослав поперхнулся, отнял флягу ото рта, с сожалением закрутил крышечку и отдал обратно.

–Благодарю вас.

–Счастлив оказать услугу, месье, - сказал гвардеец и захромал дальше, в тыл оборонявшихся войск.

–Который час? - повысил голос Наполеон, чтобы перекричать неумолчный треск мушкетной перестрелки в какой-нибудь сотне метров от командного пункта.

–Пять часов,- ответил адъютант.

Ярослав с сочувствием посмотрел на юношу. Тот едва держался в седле. Кровь заливала ему лицо из раны на лбу, который был рассечен наискось скользящим сабельным ударом.

Несколько минут назад полк прусской кавалерии отчаянным броском прорвал фронт французов, и им всем пришлось спасаться внутри ощетинившегося штыками гвардейского каре. Пруссаки раз за разом атаковали неприступный квадрат и даже умудрились однажды пробиться сквозь строй. К счастью, подоспевшая конница дивизии Милло отогнала нападавших. Казалось, пруссакам известно, что сам Наполеон находился внутри каре. Они дрались с неукротимой яростью и почти все полегли, пытаясь прорваться к венценосному полководцу. А прорыв пришлось потом заделывать за счет изрядно поредевших соседних батальонов.

На всей линии обороны от Планшенуа до Гэ-Сент французы испытывали непрестанное и все возраставшее давление. Подходившие со стороны Вавра части командующий прусской армией немедленно бросал в бой, тогда как Наполеон давно израсходовал последние резервы. Но он держался с угрюмой решимостью, умело используя наличные средства. Не раз и не два император на коне лично объезжал позиции, призывая солдат держаться, воодушевляя их своим присутствием, подбадривая незамысловатыми шутками. Голос его давно сел, и он мог говорить лишь хриплым шепотом. Лицо осунулось и выглядело мертвенно бледным, а рана на ноге снова открылась, пропитывая повязку сочившейся из нее кровью.

С севера примчался курьер с донесением, что англичане сумели прекратить отступление, переформироваться и где-то за Ватерлоо дать чувствительный отпор преследовавшему их Лобо. Единственная хорошая новость поступила от Келлермана. Его кирасиры на левом фланге прорвали фронт и вовсю гнали англичан к побережью, тогда как Лобо безнадежно увяз в центре и на правом фланге. А вот генерал Рейнье совсем пропал. Последнее сообщение от него гласило, что он продолжает преследовать отступающие войска союзников и движется по дороге на Брен-л'Алло.

Любое упоминание имен Рейнье или Жерома теперь вызывало у императора приступ безудержного гнева, от которого он потом долго отходил. Его армия, сокрушив половину врагов, столкнулась теперь с таким же по численности неприятелем, только свежим и еще не вступавшим в бой. У него же осталось едва тридцать тысяч бойцов против шестидесяти или семидесяти у пруссаков.

Ярослав устал до такой степени, что почти перестал обращать внимание на вой проносившихся над головой ядер и свистевшие мимо пули. Постоянный грохот сражения притупил все его чувства, и только перебитая рука напоминала о себе острой, пульсирующей болью каждый раз, когда его лошадь спотыкалась.

– Боже, скорее пошли мне ночь или Нея! - выдохнул Наполеон, останавливая коня рядом с историком.

– Не думаю, что здесь стоит особо уповать на приход ночи, - заметил Ярослав, бросив взгляд на солнце, по-прежнему ярко пылавшее прямо над головой. Корабль тоже продолжал неподвижно висеть над полем чуть в стороне. Он мысленно проклял находившихся внутри него друзей. Черт возьми, неужели они не видят, что он ранен? В то же время он испытывал законную гордость за то, что не сломался и держится столько часов, хотя куда проще было бы свалиться на землю и изобразить смертельно раненного, чтобы заставить этих бесчувственных кретинов воспользоваться гиперлучом. С другой стороны, если бы они могли применить луч, Зергх за все сокровища мира не отказался бы от возможности очутиться рядом с ним. Должно быть, «Веллингтон» позаботился поставить над полем боя какой-нибудь защитный барьер.

– Сир!

Наполеон сумрачно взглянул на покрытого грязью и пылью фельдъегеря. Его лошадь заметно хромала на заднюю правую ногу. Курьер отдал честь.

– Неприятель снова перешел в наступление. Под Планшенуа введена в бой свежая прусская пехотная дивизия.

Император кивнул.

– Ваше величество, наша артиллерия почти полностью выведена из строя. Если они усилят натиск, нам не устоять.

Наполеон ничего не ответил, только тронул коня и рысью погнал его в юго-восточном направлении, откуда прискакал курьер. Проклиная все на свете, Ярослав последовал за ним. К удивлению ученого, за ними увязался и Басак. Берсеркер любовно поглаживал свой вымазанный в крови топор, разговаривал с ним, как с живым существом, напевал какие-то песенки, короче говоря, от души радовался только что полученной награде за храбрость - ордену Почетного легиона, который Наполеон позаимствовал у кого-то из генералов и лично прикрепил к лацкану куртки Басака.

В отдалении послышались звуки горна, и вслед за ними по всему полю раскатился грохот мощного артиллерийского залпа. Наполеон остановил коня на пригорке за арьергардом гвардейской пехотной дивизии. Ее поредевшие полки застыли в молчании и ожидании. А прямо перед солдатами по широкому полю неумолимо надвигалась на французские позиции колонна неприятельских войск при поддержке с северного фланга нескольких кирасирских полков и полудюжины артиллерийских батарей на конной тяге. Орудия пруссаков беспрепятственно разворачивались в позицию в каких-нибудь двухстах метрах от линии обороны. Наполеон в ярости выругался и заорал на адъютанта, чтобы тот где угодно нашел и подтянул сюда хотя бы десяток пушек. Адъютант отдал честь и ускакал. Тяжелая кавалерия пруссаков подошла еще ближе.

– Может быть, имеет смысл выстроить каре? - осторожно предложил Ярослав.

Наполеон покачал головой:

– Бесполезно. В любом случае мы проиграли. Если построить дивизию в каре, ее разнесут прусские орудия и освободят дорогу пехоте. Если же этого не делать, тяжелая конница все равно прорвет оборону. Нет, мой друг, мы останемся здесь и будем держаться до последнего. В прошлый раз я бросил моих гвардейцев, но сегодня поклялся, что этого больше не повторится.

Прусские батареи открыли огонь. Гвардейцы валились замертво под картечью целыми шеренгами. На правом фланге кирасиры перешли на рысь и неудержимой лавиной тронулись в атаку, с каждым мгновением набирая скорость.

Командир дивизии подскакал к Наполеону, ожидая приказа.

– Держать линию! Держать линию любой ценой! - выкрикнул император, но из уст его вырвался только хриплый шепот.

Грохот копыт нарастал. Передние ряды конницы быстро разворачивались в лавину. Вознеслись к небу звуки кавалерийских рожков, трубивших наступление. Взметнулись над головами всадников выхваченные из ножен клинки. Рассыпавшись по фронту шириной в четверть мили, бронированные кавалеристы неслись на жалкую горстку французов, в чьих рядах прусская артиллерия с фланга ежеминутно проделывала все новые и новые зияющие дыры.

Скованные железной дисциплиной гвардейцы ждали врага в неподвижном безмолвии. Но вот прозвучал приказ командира, и в то же мгновение первая шеренга опустилась на одно колено, уперев мушкеты прикладами в землю и выставив навстречу коннице сверкающие штыки. Вторая шеренга осталась стоять, держа оружие в положении «на прицел». Третий ряд гвардейцев пока держал мушкеты в положении «на плечо», ожидая команды. За спинами пехоты спешно формировались в эскадроны остатки кавалерии, готовые в случае необходимости заткнуть любую брешь.

Громовая поступь конницы отдавалась в ушах тысячекратно усиленным рокотом морского прибоя, захлестывавшего в шторм недоступные в тихую погоду уголки. Слыша этот сотрясавший землю тяжелый гул, Ярослав испытывал детское желание зажать уши, закрыть глаза, свернуться в комочек и спрятаться в чулан, лишь бы не видеть и не слышать приближения смертоносной волны. Он давно забыл, что все происходящее, по идее, было не более чем игрой. На его взгляд, ничего реальнее ему еще не приходилось видеть, о чем каждое мгновение напоминали громоздившиеся горы убитых к раненые, истекавшие кровью, исторгавшие предсмертные вопли и стоны из искаженных страданием ртов, пытавшиеся куда-то ползти или просто лежавшие неподвижно, устремив в небо опустошенные болью взоры.

Кирасиры приблизились на сотню метров, потом на семьдесят пять…

Ярослав хорошо понимал, будучи ученым, как много зависит в данной ситуации от морального и психологического настроя защитников. Сама атака была не так уж и страшна, если только «Веллингтон» не запрограммировал лошадей пруссаков на полное бесчувствие. В противном случае, как любые другие существа, обладающие сознанием и зачатками рассудка, они безусловно откажутся быть насаженными на штыки первого ряда гвардейцев и в последний момент отвернут в сторону. Основной расчет в такого рода атаке делался совсем на другое - на тот ужас, который должно внушить оборонявшимся неудержимое наступление закованной в металл и потому почти неуязвимой конницы. Сейчас он своими глазами видел, как это на самом деле страшно. Земля тряслась под копытами, звонкое ржание наполняло воздух, блестели занесенные клинки палашей и сабель. Каждый всадник казался десяти футов ростом. Они скакали стремя к стремени, сплошной несокрушимой стеной, производя впечатление единого живого организма, управляемого чьей-то железной волей. Ему самому нестерпимо хотелось повернуться и бежать куда глаза глядят, и он не мог себе представить, что у кого-то из защитников достанет мужества поступить иначе. В то же время он не мог не сознавать, что единственный шанс на спасение лежал в стойкости, отваге и дисциплине. Конечно, после стольких атак трудно рассчитывать на стойкость и мужество, но только в единении и дисциплине можно было почерпнуть силы на отражение и этого, быть может, последнего приступа. Стоит только сломаться и показать спину - ни один не выживет, все падут, изрубленные на куски кавалерийскими клинками.

Погруженный в эти невеселые мысли, Ярослав даже не услышал команды открыть огонь, поданной второй шеренге стрелков.

Французские позиции окутались пороховым дымом, а передние ряды конницы словно налетели на протянутую проволоку. Люди и кони валились наземь, кувыркались в грязи; предсмертное пронзительное ржание смешивалось с грохотом канонады с фланга. На несколько мгновений ученому показалось, что атака захлебнулась, и он готов был уже разразиться ликующим победным воплем, но тут дым рассеялся, и с замиранием сердца он увидел, что залп нанес лавине конницы лишь частично парализовавший ее удар. Передовые всадники понесли существенный урон, но их подпирали задние ряды, отделавшиеся минимальными потерями. Атака продолжалась. Прусская кавалерия проскочила последние метры и захлестнула тонкую линию французской пехоты.

Ярослав словно всем телом ощутил, как подались гвардейцы под мощнейшим напором. Подались, заколебались, но устояли, как будто повинуясь единой воле. Так останавливает массивную бычью тушу изящный матадор, вооруженный узенькой полоской хрупкой стали.

То один, то другой солдат оглядывался назад, готовый ринуться в бегство при первых признаках прорыва. Шеренги стрелков даже отступили на несколько шагов, но никто не нарушил строя, никто не побежал - недаром эти солдаты с гордостью называли себя ветеранами Старой гвардии. Волна всадников накатилась, разбилась о них, как об утес, и отхлынула.

Первый натиск был отражен, но теперь началось самое страшное: рукопашный бой, ближний бой между кавалерией и пехотой, где все преимущества были на стороне кавалерии. Зазвенела сталь, вновь разнеслись над полем жалобные вопли гибнувших лошадей, а из тысяч глоток вырвался единый рев, порожденный страхом, болью, отчаянием, гневом и разжигавшим кровь вдохновением схватки. То здесь, то там обезумевшая от ран лошадь налетала на штыки, на миг проделывая в линии обороны небольшую брешь, в которую сразу устремлялись задние ряды. Линия французов в основном держалась, но уже в нескольких местах была прорвана. И в эти прорывы с каждой минутой вливалось все больше и больше кавалеристов, грозя ударом с тыла и окружением.

Пехоте приходилось вести штыковой бой на два фронта. Спереди наседали атакующие, а сзади те, кто успел прорваться сквозь строй. Мушкеты с примкнутыми штыками так и мелькали в умелых руках гвардейцев. Они успевали и отражать выпады кавалерийских сабель, и, в свою очередь, поражать коней и седоков. Многие из кирасир оставили сабли в покое, и те висели у них на запястьях на кожаных ремешках. В такой плотной схватке больше годились седельные пистолеты. Сухой треск пистолетной стрельбы раздавался теперь по всей линии обороны Но и французы не дремали. Второй ряд пехотинцев успел перезарядить мушкеты, ставшие смертельным оружием при стрельбе в упор. Безумие боя охватило даже коней. Разъяренные животные вставали на дыбы, кусались, лягались и топтали без разбора всякого, кто подвернется под ноги. Одна из прусских лошадей на глазах Ярослава схватила зубами за горло французского гренадера и одним движением челюстей сломала ему шею. В то же мгновение голова ее оказалась пробита случайным выстрелом ее собственного всадника, и оба рухнули наземь, чтобы уже никогда не подняться.

Французам все же удалось заткнуть почти все дыры, кроме одной, на южном фланге. Пруссаки прорвали там все три линии обороны и продолжали расширять прорыв, бросая туда новые и новые массы конницы, которая растекалась по чистому полю за позицией. Наполеон сразу оценил опасность этой бреши, находившейся всего в полусотне метров от командного пункта, и направил на перехват последний резервный егерский эскадрон. Гвардейская конница галопом понеслась к месту прорыва и завязала бой, не давая пруссакам развить инициативу. А по всему фронту продолжалась рукопашная. Кирасир поддерживала с фланга их артиллерия, причем картечь сыпалась так близко к рядам нападавших, что зачастую поражала своих. С другой стороны от батарей крупная колонна пехоты изменила направление движения и устремилась к бреши, чтобы поддержать успех конницы.

– Приближается переломный момент, - отрывисто произнес император. Он огляделся, как будто надеясь извлечь из-под земли хотя бы один резервный батальон, но все резервы были давно исчерпаны. К северу от него из последних сил держались остатки уцелевших солдат из корпуса д'Эрлона. Курьер наконец-то привез известие о пропавшем генерале Рейнье, чрезмерно увлекшемся преследованием разбитых англичан «Веллингтона». Тот получил приказ немедленно возвращаться, но был слишком далеко, в нескольких милях от места сражения, чтобы на его помощь можно было рассчитывать.

Прусская пехотная колонна добралась до мест прорыва прямо-таки со спринтерской скоростью и сразу вступила в бой, даже не став разворачиваться для атаки.

– Мне бы сейчас туда дюжину пушек, от них бы только клочья полетели! - заскрипел зубами Наполеон, а Ярославу сразу вспомнилось знаменитое высказывание Ричарда III из драма Шекспира.

Прусские пехотинцы не стали входить в брешь вслед за конницей, а ударили немного южнее, в результате чего опрокинули весь фланг. Французы не обратились в бегство, но вынуждены были отступить. Ободренные успехом пруссаки удвоили усилия. Шум битвы в том конце заметно усилился.

– Сир, все потеряно! - задыхаясь, сообщил гонец с южного фланга.

Наполеон обвел взглядом лица офицеров штаба.

– Что вы тут стоите и дрожите, как перепуганные детишки?! - рявкнул он, непонятным образом вновь обретя голос.

Он повернул коня и направил его вдоль линии в сторону прорыва.

– Я проиграл битву при Маренго в пять часов дня и снова выиграл к семи часам вечера! - воскликнул император и, не оглядываясь, поскакал вперед.

Ярослав нагнал его и поскакал рядом.

– Вас же убьют! - закричал он.

Наполеон неприязненно посмотрел на историка:

–Можете убираться в тыл!

–Но это же всего лишь игра! - в отчаянии воскликнул Ярослав - Всего лишь дурацкая игра, будь она проклята!

– Не для меня. Не в этот раз. Я не стану проигрывать вторично. Лучше умереть! - повысил голос император, и слова его разнеслись по всему полю.

Привлеченные шумом, от эскадрона егерей отделились несколько всадников. Они подъехали к Наполеону и окружили его кольцом.

– Спасайтесь, ваше величество! - закричал старший.

– Я умру здесь! - крикнул в ответ Наполеон. Один из адъютантов схватил его коня под уздцы, но император наклонился, резко выдернул поводья и с такой силой потянул на себя, что бедная лошадь обиженно заржала и закрутилась на месте.

– Солдаты Франции! - закричал Наполеон высокими чистым голосом. - Кто из вас хочет сегодня бросить в беде своего императора и спасти собственную жизнь?

Ошеломленное молчание пораженных словами императора гвардейцев было ему ответом.

– Тогда стойте здесь и умрите вместе со мной во славу нашей милой Франции! - воскликнул он.

Юный барабанщик, стоявший чуть поодаль, поднял палочки и рассыпал дробь сигнала к атаке. Изумленный Ярослав с трудом верил своим глазам, когда вокруг императора в мгновение ока собрались гвардейцы - почти все раненные, измотанные, на пределе душевных и физических сил - и в едином порыве ринулись в атаку, смешиваясь с егерями, из последних сил прикрывавших брешь. Тоненькая линия бойцов, таявшая буквально на глазах, вдруг выпрямилась и натянулась, как стальная струна, словно воспрянула и обрела новые силы единственно по воле своего императора.

Наполеон сам повел в атаку ударный отряд. Завидев императора, прусские кирасиры с проклятиями и радостными воплями набросились на него, как стая волков на лакомую добычу. Он ждал их приближения, не дрогнув ни единым мускулом лица. Но уже теснились вокруг гвардейцы, каждый из которых почитал за счастье закрыть императора собственной грудью. Даже Ярослав, неумело выставив вперед подобранную где-то пику, ринулся на защиту Наполеона. Прямо на историка скакал на огромном вороном жеребце офицер в черном мундире. Закрыв глаза, Ярослав ткнул наугад и был страшно удивлен, когда раненный в ногу пруссак мешком свалился с седла и исчез под копытами лошадей. Басак защищал Наполеона с другой стороны, размахивая топором с такой скоростью, словно его мускулы были не из обычной плоти, а из легированной стали.

Бешеная схватка продолжалась, подстегиваемая неукротимой волей ее вдохновителя, но Ярослав уже понял, что порыв начинает иссякать и скоро их просто задавят грубым численным превосходством.

И тут, словно издалека, слуха старого ученого коснулся странный звук, в котором он не сразу распознал будораживший душу ритм барабанного боя, звавшего в атаку. Громовое «ура» прокатилось над полем, сотрясая равнодушные небеса. Раскатистый мушкетный залп раздался где-то на подходах к южному флангу. Ярослав в растерянности завертел головой.

Отзываясь эхом в окрестных холмах, над полем сражения райской музыкой прозвучал вырвавшийся из десятков тысяч солдатских глоток победный клич:

– Vive l'empereur! Vive l'empereur!

Все громче и громче звучал он, возрождая угасшую надежду. Ярослав устремил взор в ту сторону и не поверил своим глазам. Южнее прорыва разбитые, бегущие, казалось бы, полностью деморализованные солдаты подхватывали этот клич и возвращались в строй. Больше того - они бросались в атаку со штыками наперевес, а их товарищи, не имевшие сил подняться и присоединиться к ним, тоже кричали и махали шляпами.

– Ней! Ней! Да здравствует Ней!

Порыв ветра отнес в сторону клубы порохового дыма, и в просвете показалась бесконечная стека синих мундиров, двигавшаяся прямо во фланг пруссакам.

Наступление на поредевший фронт гвардейцев захлебнулось и стало разваливаться. Но эскадрон кирасир все еще продолжал отчаянно атаковать горстку храбрецов, защищавших императора и его приближенных. Эти кавалеристы не пожелали смириться с поражением и все поставили на карту. Близость жертвы и возможность раз и навсегда расправиться с ненавистным врагом придала им дополнительных сил и мужества. Басак занял стратегическую позицию перед конем императора, ловко подсекая одним ударом топора ноги прусских лошадей, а другим добивая оглушенных падением всадников. Один из кирасир уже занес над головой Наполеона саблю, но ей так и не суждено было опуститься. Просвистело в воздухе страшное обоюдоострое лезвие гаварнианского топора, и отрубленная рука дерзкого наглеца отлетела в сторону вместе с зажатым в ней клинком.

Корпус Нея с размаху ударил во фланг прусской армии, а с фронта атаковали воодушевленные гвардейцы. Пруссаки сломали свои ряды и начали беспорядочно отступать. Сражение кончилось.

Одна из колонн французской пехоты прошла совсем рядом с позицией гвардейской дивизии, ускоренным шагом преследуя бегущего противника. Лица солдат походили на грубые маски, но и на них явственно читалась смертельная усталость от форсированного пятнадцатикилометрового марша и стремительной атаки сразу по его завершении. Ней и эти молодцы совершили настоящий подвиг, успев за какие-то пять часов добраться до поля брани и в решающий момент изменить ход сражения и спасти жизнь императора.

Во главе колонны Ярослав увидел самого Нея. Маршал был без шляпы, его соломенные волосы развевались на ветру. Он что-то ликующе кричал, указывая шпагой в сторону отступавшего неприятеля, - должно быть, призывал своих солдат двигаться побыстрей.

Привстав на стременах, историк взглядом проводил дивизию во главе с Неем. Со стороны Парижского леса подтягивались все новые и новые части. Он обратил внимание на пестроту мундиров и догадался, что видит перед собой сводные колонны. Судя по всему, Ней привел из корпуса Груши только самых сильных и боеспособных, тех, кто в состоянии был выдержать эту сумасшедшую гонку, ориентируясь в марш-броске лишь на грохот канонады и безжалостно оставляя по дороге выбившихся из сил. И они пришли, ведомые жаждой победы и любовью к своему императору. Первая же атака подоспевших французов на линию прусских войск заставила ее вначале заколебаться, а затем рассыпаться как карточный домик. Армия Блюхера отступила к северо-востоку, уступив поле боя победителям. Несколько прусских кавалеристов, оставшихся от эскадрона, прекратили бесплодные попытки пробиться к императору и повернули коней. Один из них обернулся и навел на Наполеона пистолет. Раздался выстрел, и в то же мгновение всадник упал, прошитый дюжиной пуль. Но и Наполеон выпустил поводья и покачнулся в седле. Ярослав едва успел подъехать и удержать его от падения. Впрочем, Наполеон быстро восстановил равновесие и заговорил своим обычным тоном:

–Все висело на волоске, буквально на волоске,-произнес он, весь дрожа от нервного перенапряжения, но взирая на Ярослава шальными от счастья глазами.

–Прикажете позвать Нея?

–Не стоит, пускай охотится. Он всегда был хорош в погоне. Большинство из этих пруссаков - деревенские рекруты. Солдаты из них никудышные. Они так и будут теперь бежать до самого Рейна.

Со всех сторон неслись ликующие возгласы и приветствия.

– Передайте Нею, пусть гонит их на восток. Да, на восток.

Он вдруг замолчал и огляделся.

–Пять лет мечтал я об этой минуте. Благодарю вас, - прошептал император и неожиданно стал заваливаться на спину. Только сейчас Ярослав сообразил, что Наполеон снова ранен - и на этот раз тяжело. С левой стороны груди на его мундире быстро расползалось кровавое пятно.

–Император ранен! - в отчаянии закричал историк, беспомощно оглядываясь по сторонам.

Его тут же окружили гвардейцы. Они осторожно сняли раненого с седла и опустили на землю. Радость и ликование на лицах людей уступили место горечи и скорби.

Ярослав спешился и чуть не упал. Ноги его онемели, и каждый шаг вызывал нестерпимую боль в спине и ягодицах. Пробившись сквозь толпу, он опустился на колени рядом с императором.

– Это был отличный денек, - прошептал Наполеон. Ярослав хотел что-то ответить, но не смог. К горлу подступил комок, из глаз полились слезы.

–Я счастлив, что смог в этот день быть рядом с вами, ваше величество, - прошептал он в ответ, справившись с волнением.

–Я знал, что в конце концов завоюю и ваше сердце, маршал Ярослав, - усмехнулся император.

Старый ученый благодарно кивнул, а Наполеон приподнял голову и стал всматриваться в лица окруживших его гвардейцев.

–Андре, ты ли это?

–Я, мой император.

–Но ты же погиб на Аркольском мосту!

–И все же я с вами, мой император. Наполеон жадно переводил широко раскрытые глаза с одного знакомого лица на другое.

– Пьер, ты пал у Риволи. Винсент, а ты был сражен под Лейпцигом, когда пытался спасти знамя полка. Гийом, старина, как же мне тебя не хватало!

Один за другим гвардейцы опускались на колени. Ярослав с удивлением переводил взгляд с одной обветренной и грязной от порохового дыма физиономии на другую. Кто-то из гвардейцев скорбно молчал, кто-то плакал, размазывая слезы по черным от копоти щекам, кто-то яростно теребил длинные гренадерские усы.

–Мои старые ворчуны,- прошептал Наполеон.-Ведь это я убил вас всех. Простите меня, дети мои, если сможете.

–Мы погибли за Францию и за нашего императора,- срывающимся голосом прошептал один из гвардейцев, словно пытаясь утешить и ободрить больного ребенка на грани жизни и смерти.

–Император Наполеон Бонапарт!

Ярослав поднял голову. Это был «Веллингтон», паривший в воздухе за пределами скорбного кружка коленопреклоненных гвардейцев. Наполеон тоже приподнялся на локте и прищурился, как будто зрение тоже ему изменило.

– Император Наполеон, - торжественным тоном изрекла машина Древних, - имею честь вручить вам мою капитуляцию. Вы выиграли сражение при Ватерлоо, и с этой минуты я ваш пленник.

Наполеон поднял руку и вяло махнул в сторону историка.

–Маршал Ярослав представит вам условия капитуляции, - прошептал он со слабой улыбкой и закрыл глаза.

–Я умираю счастливым,- были последние слова императора.

Ярослав с тревогой склонился над потерявшим сознание раненым и положил ему руку на грудь.

– Эй, да у него же сердце остановилось! - вне себя от горя закричал ученый. - Скорее сделайте что-нибудь!

Машина Древних Странников не шевельнулась, взирая на эту сцену в ледяном молчании.

–Через минуту-другую мы возьмем их на мушку,-объявил Корбин Габлона.

–Смотри не промахнись, - мрачно буркнул Хасан, с удивлением разглядывая на экране увеличенное изображение корабля Элдина, зависшего над полем, на котором явно происходило какое-то сражение.

–Промахнуться?! Это же самонаводящиеся ракеты Древних Странников! - воскликнул Корбин, демонстрируя оскорбленное достоинство, как будто все шесть ракетных снарядов были сконструированы и собраны лично им. - Да никогда в жизни!

Червоточина высосала остатки небольшого солнца М-класса. Последний раз мигнув, звезда прекратила свое существование. Ее осиротевшие планеты погрузились во мрак, но ненадолго: прошло совсем немного времени, и прожорливый жгут искривленного гиперпространства сожрал их одну за другой.

Разбухшая до невероятных размеров звездная материя на другом конце червоточины содрогалась и пульсировала, балансируя на тонкой грани между растущим давлением солнечного газа, выделявшегося в результате термоядерной реакции в недрах, и неумолимо увеличивавшейся массой ядра, порождавшей чудовищное тяготение. От противоборства этих двух сил зависело, по какому пути пойдет дальнейшее развитие этого уродливого детища червоточины. Либо гигант коллапсирует и превратится в черную дыру, либо начнет неудержимо расширяться и вспыхнет Сверхновой.

Открытый конец червоточины заколебался и замер на краткое мгновение, анализируя источники гравитационных волн, пронизывавших окружающее пространство. Нащупав и зацепившись за самый мощный из них, червоточина совершила гиперпрыжок в сторону ядра галактики, где соблазнительно подмигивали сотни и сотни пригодных в пищу звезд.

Небольшая горстка гаварниан, последних обитателей курортной планеты Ярму, с тревогой следила за необычным поведением своего светила. Словно огненная стрела вонзилась в хромосферу солнца, и по этой тонкой нити в глубины космоса потекла закручивавшаяся спираль жидкого пламени.

Места на оставшихся на планете звездолетах резко поднялись в цене. Их владельцы предвидели подобное развитие событий и расторгли все прежние договоры об аренде, чтобы теперь, в преддверии катастрофы, взвинтить тарифы сразу на десять тысяч процентов. Лишь немногие из обитателей планеты, приверженцы одного из самых необычных и экстравагантных гаварнианских культов, никуда не спешили, а удобно устраивались в креслах, рассчитывая вдоволь насладиться начинавшимся шоу. Ни один из адептов культа даже не подозревал, что их духовный вождь и наставник, прихватив кассу и пожертвования, находится на борту последнего отлетающего корабля и строит радужные планы по поводу будущего вложения этих денег.

Случайный спазм материнского организма выбросил в пространство дочернюю червоточину, по чистому совпадению оказавшуюся на пути стартовавшего звездолета. Религиозный лидер распался на атомы вместе с чемоданами кредиток еще раньше, чем та же участь постигла покинутых им обманутых прихожан.

А червоточина продолжала свое неумолимое шествие по просторам Облака, сея ужас и панику среди населения окрестных звездных систем.

 ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 

– Хватай его! Хватай его гиперлучом сейчас же! - кричал Элдин. - Защитное поле только что исчезло.

Зергх молнией вылетел из рубки и нырнул в небольшой отсек, оборудованный для посылки и приема гиперлуча. Для подготовки и подзарядки аппаратуры требовалось не меньше минуты. Старый гаварнианин беззвучно ругался, с нетерпением следя за стрелкой на шкале датчика, регистрировавшего уровень энергии в приемном устройстве блока.

Но вот крошечное помещение озарилось призрачным сиянием, послышался хлопок вырвавшегося из-под купола воздуха, и на полу очутились Наполеон и Ярослав. Последний и во время переноса не прекращал ритмично массировать здоровой рукой грудную клетку императора. Над ними в позе бдительного стража застыл Басак с топором на плече, а за его спиной парила в воздухе машина Древних Странников.

Зергх недоуменно глянул на пеструю компанию и тут же перевел взгляд обратно на шкалу, где стрелка еще не успела доползти до критической черты. Ему понадобилось довольно много времени, чтобы сообразить, чем вызван этот парадокс. Он вовсе не подавал преждевременной команды, просто машина каким-то образом успела его опередить и сама перенесла их на борт корабля.

– Срочно тащите нас в медицинский отсек! - крикнул Ярослав, не отрываясь от своего занятия.

Зергх на мгновение растерялся, не зная, что делать и куда кидаться, но на пороге уже появилась Тия с чемоданчиком экстренной помощи в руках. За ней чинно следовал кибермед. Она упала на колени, плечом оттеснила историка и пристроила чемоданчик прямо на грудь умирающего. Чемоданчик сам собой раскрылся, тут же включился компьютер, синей змейкой метнулся по грудной клетке электрический разряд, а длинная игла проткнула кожу и мышцы и впрыснула в сердце солидную дозу стимуляторов. К двери подплыла антигравитационная кровать, на которую совместными усилиями уложили Наполеона. Кибермед ловко воткнул ему в вену капельницу и засунул в ноздри трубочки от кислородной маски.

–Как долго он был мертв? - дрожащим голосом спросил Зергх.

–Минуту, максимум полторы, - ответил Ярослав.

–А разве ему не заменили сердце на искусственное, когда омолаживали? - удивился Элдин.

Тия кивнула и бросила взгляд на дисплей кибердиагноста.

– Сердце, кстати, не задето, зато в левом легком дырища размером с кулак. Очень серьезное ранение. Они так потерял много крови из простреленной ноги, а вторая пуля перебила пульмонарную артерию в легком. Этого организм уже просто не смог выдержать.

Элдин проводил взглядом кровать с императором. Она остановилась у двери в медицинский отсек. Кибермед как раз вставил в рану на груди отсасывающий шланг, чьи прозрачные стенки тут же окрасились алым. Дверь открылась, кровать вплыла внутрь отсека. Робот последовал за ней, озабоченно пощелкивая, совсем как настоящий живой доктор. Дверь за ними наглухо захлопнулась.

Ярослав прислонился к стенке. Глаза его запали, лицо покрывала мертвенная бледность от изнеможения и шока. Тия хотела осмотреть его раненую руку, но ученый нетерпеливо отмахнулся от нее и сделал знак Хоббсу налить ему чего-нибудь покрепче. Басак озирался по сторонам, раздираемый противоречивыми чувствами. С одной стороны, его распирало от пережитых во время сражения ощущений и желания поведать всем о своих подвигах, а с другой, ему было смертельно жаль Наполеона, оказавшегося таким великолепным воином.

–Неподражаемо, - прошептал Ярослав, оторвавшись наконец от бокала и подняв глаза на окружающих его друзей. - Он выглядел просто неподражаемо. Теперь я понимаю тех историков, кто утверждал, что его присутствие на поле брани стоит дополнительной армии в сорок тысяч солдат.

–А ты не находишь, что в этот раз он вел себя в несвойственной ему манере? - возразил Зергх. - Насколько мне известно, он лишь однажды пошел на серьезный персональный риск - в сражении на Аркольском мосту. Сегодня же он всю дорогу лез в самую гущу схватки, как будто сознательно искал смерти.

Вместо историка ответил Элдин.

– Я его понимаю, - мягко сказал бывший васба. - Он получил шанс исправить главную ошибку своей жизни и понимал, что не сможет жить дальше, если упустит его и проиграет снова. Должно быть, каждую ночь во время изгнания он клял себя за то, что не погиб в том последнем сражении. Лишь геройская смерть навеки скрепляет кровью легенду. И он наверняка мечтал о такой смерти и грезил о ней в своих сновидениях.

– Элдин!

Он оглянулся. На пороге рубки стоял Оиси.

– Нам необходимо убираться. Пока я еще могу увести корабль, но через две или три минуты они перекроют нам все пути отхода.

Элдин коротко кивнул и перевел взгляд на машину Древних. В глазах его вспыхнула холодная ярость. Из-за этой чертовой железяки рушилась их последняя надежда найти выход из создавшейся ситуации.

–Ты чуть не прикончила нашего друга Наполеона! - рявкнул он со злостью. - И чего ради, спрашивается?

–Он победил. Я сражался честно. И я исполнил его потаенное желание.

–Если за каждое потаенное желание платить такой ценой, лучше их вовсе не иметь, - саркастически усмехнулся Хоббс.

–Я герцог Веллингтон. Согласно правилам игры, я его пленник до исхода дня.

Ярослав поднял голову.

–Совершенно верно. Ты - пленник императора. Позволю себе напомнить, что Его Величество поручил мне выработать условия капитуляции.

–Я требую, чтобы со мной обращались с уважением, приличествующим моему рангу. Я генерал, герцог и джентльмен.

–Очень хорошо, - кивнул Ярослав. - А я маршал Французской империи, произведенный в это звание самим императором и в его отсутствие исполняющий обязанности главнокомандующего. Именем Его Величества Наполеона Первого принимаю вашу капитуляцию.

Машина качнулась в сторону историка, изображая кивок согласия.

– С удовольствием распил бы с вами бутылочку кларета, - сказал Ярослав,- но позвольте сначала задать вам пару вопросов.

– Вы должны держаться в рамках, которые предусматривает статус военнопленного, - предупредила машина.

–Разумеется, милорд.

–Тогда можете задавать ваши вопросы.

– Известно ли вам, что такое пространственная червоточина?

– Бипортальный передатчик трансформированной материи путем сворачивания пространства и искажения гравитационного поля с помощью активации…

– Благодарю вас, достаточно. Это мы и имели в виду, -бесцеремонно оборвал «герцога» Элдин.- Значит, вызнаете, что она из себя представляет?

– Знаю, - подтвердила машина.

– А его вы знаете?- спросил Ярослав, указывая на Вуша, который забился в самый дальний угол и с выражением ужаса на побледневшем лице смотрел оттуда на кровавый след, тянувшийся от дверей медицинского отсека до входа в помещение с аппаратурой для гиперпереноса.

– Эта совокупность клеток некогда побывала в моем присутствии.

– Элдин, мы должны стартовать немедленно! - крикнул Оиси, но тот словно не слышал слов самурая. Отмахнувшись от него, как от надоедливой мухи, он кивком дал знак Ярославу продолжать допрос.

– Помните ли вы устройство для создания червоточин в пространстве, которое забрали с собой Вуш и его спутник?

Машина шевельнулась.

– Предмет и событие отражены в моей памяти.

– Отлично! - Ярослав благодарно кивнул Хоббсу, появившемуся в рубке со стаканом вина, который историк осушил одним глотком, после чего облегченно вздохнул. - У нас есть основания предполагать, что они взяли только часть устройства, и где-то здесь находится недостающая половина.

– Вы правы. Второй блок элемента хранения за номером 2371881773 остался на месте.

– Но почему же ты, ублюдок поганый, сразу нам не сказал?! - взвился Вуш, разом забыв о своей депрессии, вызванной зрелищем пролитой крови.

Машина повернулась в сторону Надзирателя.

– Вы не приняли моего предложения сыграть, - заговорила она ровным, бесстрастным тоном, - Вы не одержали надо мной победу. Вы неправильно поняли алгоритм команд, ведущих к безопасному применению устройства. Кроме того, вы сами приказали мне убираться, когда я пытался предупредить вас об опасности, связанной с применением данного аппарата.

«Веллингтон» сделал паузу. Когда он снова заговорил, в голосе его звучала откровенная брезгливость прирожденного аристократа, вынужденного разговаривать с грязным бродягой.

– Вы мразь, сэр. А ваше одеяние просто отвратительно! Я немедленно разжаловал бы любого из своих офицеров, вздумавшего явиться мне на глаза в таком виде.

Элдин не мог удержаться от смеха. Ларчик-то, оказывается, открывался совсем просто. Достаточно было сыграть дружескую партию в шахматы или что-нибудь в этом роде. Ему вспомнился подобный случай, описанный в древнем классическом романе. Там герои тоже никак не могли войти в заговоренную дверь, на которой было начертано: «Скажи слово «друг» и войди». Они торчали у ворот очень долго, перебирая самые разные слова, пока кому-то не пришла в голову светлая мысль произнести слово «друг».

–Вы не могли бы доставить сюда недостающую часть устройства, милорд? - задал Ярослав самый животрепещущий вопрос и поспешно добавил: - Такое требование полностью отвечает протоколу содержания военнопленных. Считайте, что я попросил вас отдать вашу шпагу.

–Ваше пожелание может быть исполнено. Я герцог Веллингтон, ваш пленник до исхода этого дня и начала следующей игры.

–А устройство находится в рабочем состоянии? -вмешалась Тия.

–В рабочем, миледи, - успокоил ее «Веллингтон».

–Элдин! - заорал в отчаянии Оиси. - Пора сматываться!

–Найдите вторую половину и немедленно доставьте ее сюда, - приказал Ярослав.

Призрачное сияние наполнило рубку. Машина на мгновение дематериализовалась, но тут же возникла на прежнем месте. На полу перед ней лежал небольшой черный ящичек размером с книжный томик.

Элдин не мог оторвать от него глаз. Он был угольно-черным, идеально гладким и не имел на поверхности граней ничего, хоть отдаленно напоминавшего клавиатуру управления. Цвет его обладал такой глубиной, что казалось, будто перед ним не просто черный параллелепипед, а некий сгусток космического мрака.

– Они выпустили ракеты! - воскликнул самурай. Зергх рассмеялся.

– Ничего страшного. На таком расстоянии им до настолько лететь минут десять.

– Ничего подобного, - возразил Оиси, - не больше двух минут. Они применили что-то новенькое. Ракеты уже набрали скорость в две тысячных от световой и продолжают ускоряться. Что бы это ни было, нам не уйти. К тому же у этих торпед, если верить компьютеру, имеется система самонаведения.

Только теперь до Элдина дошла вся серьезность положения. Он сорвался с места и ринулся к пульту управления, где плюхнулся в кресло пилота рядом с самураем. Первый взгляд он бросил на радар.

– Ну и дерьмо!

Картинка действительно выглядела неутешительно. До неизвестного звездолета оставалось около ста тысяч километров. Он быстро приближался, но не от него исходила главная опасность. На экране светились еще шесть точек, чьи траектории веером расходились от выпустившего их корабля. Одна из них внезапно вспыхнула и исчезла с экрана, должно быть, влетев в большую кучу строительного мусора. Остальные точки поблекли и тоже пропали, но через несколько секунд появились вновь, на две тысячи километров ближе. Потом они опять исчезли и снова появились.

Непонятно, откуда взял Корбин эти ракеты, но они определенно обладали способностью маскироваться от следящей аппаратуры. В то же время сами они отчетливо видели цель, несмотря на великое множество всякой металлической дряни, плававшей в пространстве внутри Сферы.

– Стартуем! - крикнул Элдин и нажал на кнопку. Ярослав по-прежнему находился рядом с машиной Древних. Внезапно он поднял голову и посмотрел на нее со вспыхнувшей в глазах надеждой.

– Вы можете переместить наш корабль в другое место, милорд? - крикнул он во всю глотку, чтобы перекричать рев работающих в форсажном режиме планетарных двигателей.

–Нет. Слишком большая масса для моего канала переброски, - ответила машина. - Могу я узнать, господин маршал, куда вы меня везете? Хотите произвести обмен пленными?

–Нет, до конца дня вы остаетесь пленником императора. Скажите лучше, вы можете как-нибудь избавиться от преследующего нас корабля и выпущенных им ракет?

–Новая игра? Сожалею, но это не предусмотрено протоколом нашего соглашения и статусом военнопленного. Предпочитаю оставаться наблюдателем.

Пол ушел из-под ног Ярослава. Звездолет заложил такой вираж, что его швырнуло о стену. Перебитая кость сместилась от удара, и он дико заорал от нестерпимой боли. Перед глазами все поплыло, и ученый начал проваливаться куда-то в глубину. Теряя сознание, он понял, что находится в глубоком шоке. Он уже давно находился в шоке, но в пылу сражения и в сиюминутных заботах не обращал внимания на стресс. Теперь же, когда все осталось позади, хватило небольшого толчка, чтобы доведенный до предела организм прибегнул к защитной реакции. Он еще мог видеть остановившимся взором машину Древних, но очертания ее расплылись, а сама она удалялась куда-то по бесконечному черному туннелю. Тело историка беспомощно сползло по стене на пол, и он окончательно лишился чувств. Остальные даже не заметили в горячке его состояния, и только Басак обратил внимание на неподвижно растянувшегося Ярослава. Берсеркер сидел на полу, прислонившись спиной к двери медицинского отсека. В руках он баюкал свой окровавленный топор и что-то нежно ворковал при этом. Возможно, напевал колыбельную. Заметив, что ученый потерял сознание, гаварнианин подполз к нему на четвереньках и сел рядом.

– Это был добрый день, радостный день, - сказал Басак и положил волосатую когтистую лапу на плечо товарища по оружию.

Элдин на миг оторвался от пульта и оглянулся. Первое, что бросилось ему в глаза - это Ярослав, недвижимо лежавший на полу рубки. Он крикнул Хоббсу, чтобы тот помог старику, но у толстяка на этот счет было другое мнение.

–Стоит ли стараться, если нас все равно изжарят через десять секунд?! - крикнул он в ответ и не двинулся с места.

–Держи курс на отверстие, сквозь которое мы сюда проникли, - приказал Элдин, но Оиси упрямо мотнул головой:

–Бесполезно. Одна из ракет перекрыла нам дорогу. У меня есть другая идея. Держитесь крепче, друзья! -закричал японец и склонился над пультом.

Звездолет успел уже набрать скорость около двенадцати километров в секунду и с натужным ревом несся над землей, взметая пыль и вырывая с корнем траву воздушной волной работавших на полную мощность двигателей. Позади осталось покрытое трупами и окутанное дымом поле битвы при Ватерлоо. Самурай до предела увеличил подачу топлива и потянул на себя штурвал ручного управления. Корабль круто взмыл вверх.

–На кой черт ты поднимаешься?! - завопил Зергх -Лучше попробуй где-нибудь спрятаться. За холмом или в овраге, что ли!

–Ничего не выйдет!- выкрикнул в ответ Оиси.-Сверху они нас все равно достанут.

Он поднял корабль километров на десять. Атмосфера на такой высоте была не столь плотной, и звездолет быстро развивал ускорение. От Ватерлоо его отделяло уже больше сотни миль. Заложив крутой вираж, японец взял курс на одинокую черную гору на окраине покинутого города, а заодно поднялся еще километра на три.

– Десять секунд! - закричал Элдин, завороженно глядя на экран, где одна из ракет только что резко развернулась над Ватерлоо и бросилась за ними в погоню. Через мгновение она исчезла с экрана, затем появилась снова. Экран зарябило от множества помех - это ракета испустила мощный электромагнитный импульс, забивший большинство частот в радиодиапазоне. Одновременно с ним нос торпеды осветился сильнейшей лазерной вспышкой, как будто она пыталась ослепить жертву. Квантовый луч достиг корабля, на секунду задержался на нем и пропал.

Даже в эти мгновения Элдин не мог не восхититься удивительной гибкостью и функциональностью преследователей. Они умели прятаться от любого противоракетного оружия, которое могло быть использовано против них. На экране радара они возникали на очень короткий промежуток времени, достаточный, чтобы засечь цель, но слишком маленький, чтобы успеть засечь сами торпеды и поразить их антиракетами. Против такой тактики не было спасения.

Опять вспыхнула на экране радара ближайшая точка. Теперь ее отделяло от звездолета не больше десяти тысяч километров. Точка исчезла, но Элдин все же успел ее зафиксировать, питая слабую надежду сбить преследователя лучом лазерной пушки - единственного оружия на борту. К сожалению, из этого намерения ничего не вышло. При всем своем быстродействии бортовой компьютер не успевал рассчитать траекторию луча за то краткое мгновение, когда ракета была доступна радару.

Он обреченно посмотрел на экран переднего обзора. Конусообразный склон горы занял всю панораму и стремительно рос на глазах, как будто Оиси вознамерился разбить звездолет о его металлическую поверхность.

– Держись! - заорал самурай и включил двигатели на полную мощность.

Система инерциальных амортизаторов на этот раз сработала почти вовремя, и все равно у Элдина чуть глаза на лоб не вылезли от перегрузки.

–Какого дьявола! Ты что делаешь?! - зарычал Зергх, бросаясь к пульту с явным намерением перехватить штурвал у японца.

–Срань чертова! - завизжал Элдин и метнулся к креслу, чтобы остановить сошедшего с ума пилота. Где-то рядом пронзительно вопил Хоббс. Все экраны потемнели, и только на переднем мерцали редкие звезды на фоне узкой круглой дыры, пробитой в незапамятные времена шальным метеоритом. Все съеденное Элдином за последние сутки неудержимо запросилось наружу.

Оиси еще увеличил скорость, и звездолет рванулся вниз, болтаясь из стороны в сторону в мощных вихревых потоках всасываемого в воронку воздуха. Несколько томительных мгновений звездолет летел в сплошном мраке. Но вот дыра осталась позади, и в ту же секунду экраны заднего обзора озарились ослепительно яркой вспышкой.

– Попадание! - заорал Зергх.

Звездолет выскочил из кратера, как пробка из бутылки с шампанским. Оиси сразу заложил крутой вираж и резко отвернул в сторону. Через долю секунды из отверстия во внешней оболочке Сферы вырвался длинный язык пламени, сопровождаемый облаком радиоактивной пыли и раскаленных газов. Огненный столб задрожал, пульсируя, и стал угасать, но тут же вспыхнул снова.

– Второе попадание, - прокомментировал самурай, блаженно откинувшись на спинку кресла и вытирая пот со лба рукавом своего кимоно.

– Так мы не поджарились? - робко спросила Тия. Элдин бросил взгляд на монитор.

– Разве что самую малость. Радиационная защита свела дозу до минимума. Не больше двух микрорентген сверх нормы. А вот задержись мы там секундой дольше, непременно испеклись бы, как в духовке.

Зергх отлепился от пола, помог расплести запутавшиеся щупальца сервороботу и поставил его на ноги, игнорируя при этом умоляющие стоны Хоббса, чье кресло окончательно вышло из строя и теперь висело в дальнем углу в перевернутом виде вместе с толстяком. Старый гаварнианин заказал чашку сакэ, подошел к Оиси, отпил половину и протянул остаток самураю. Руки его внезапно задрожали.

– Теперь ты у нас первый пилот, дружище, - сказал он с дрожью в голосе, почти такой же сильной, как дрожь в руках.

Самурай почтительно склонил голову в знак благодарности.

–Пока мы висели над полем и ждали конца битвы, я ломал голову над возможными путями отхода. Бегство сквозь кратер оказалось единственной альтернативой.

–А если бы он оказался забит всяким мусором? -вяло поинтересовался Зергх.

–Тогда от нас осталось бы одно воспоминание,-сухо ответил японец.

–Кстати о воспоминаниях,- вмешался Элдин.- Я тут тоже кое-что вспомнил. - Он отстегнул ремни и, кряхтя, выбрался из кресла второго пилота - ноги его подгибались, как будто все кости и мышцы разом превратились в студень. - У нас теперь имеется очень важное дело, так что давай, друг мой, бери курс на ближайший гиперколодец и вези нас домой.

Он прошелся наискосок по рубке. Сначала перевернул в нормальное положение висевшего вниз головой Хоббса, отметив при этом с угрюмой усмешкой, что толстяк перепачкан в блевотине еще сильнее, чем он сам. В рубке вообще царил полнейший бедлам: даже картины на стенах были порваны, а их золоченые рамы разлетелись в щепки. Басак скорчился в углу, крепко обняв Ярослава и прикрывая его собственным телом. Глаза старого ученого были открыты.

– Ты хотел нас совсем прикончить, да? - спросил он слабым голосом, морщась от боли.

– Хотел, но ничего не вышло, - улыбнулся Элдин. Машина Древних Странников парила в воздухе у двери.

Рядом с ней распростерлось на полу тело Вуша без признаков жизни.

– Что с ним случилось?

– Ударился головой о потолок. Теперь отдыхает,-ответила машина.- Куда вы меня везете? Напоминаю, что являюсь вашим пленником лишь до исхода дня, после чего вы обязаны вернуть меня домой.

Элдин мысленно выругался. В суматохе последних минут он совсем позабыл об этом чертовом «Веллингтоне».

– Видите ли, частью военной игры является подписание условий перемирия, предшествующее обмену пленными, - начал выкручиваться Элдин, импровизируя на ходу. - А подписать такой документ имеет право только сам император. Но сначала он должен немного оправиться от ран. Приемлема ли для вас, милорд, небольшая отсрочка, учитывая уважительные причины, побуждающие нас просить о ней?

Машина погрузилась в длительное раздумье, что выглядело довольно странным для существа с электронным мозгом.

– Приемлема, - ответил наконец «Веллингтон».Элдин облегченно вздохнул и прошел в медицинский отсек. Против ожидания, обстановка там была близкой к норме. На полу валялось с полдюжины контейнеров, но кибермед успел до начала болтанки закрепить кровать с раненым, так что император остался невредим, если не считать полученных во время сражения повреждений, над которыми сейчас колдовал робот. Элдин не стал ему мешать и на цыпочках подошел к монитору. Он не сразу посмотрел на экран, опасаясь худшего, а когда все-таки взглянул, то обрадованно заулыбался.

– Слава Богу, пульс нормальный! - раздался за спиной чей-то голос.

Он обернулся и встретился глазами с Ярославом, который стоял в дверях, устало опираясь плечом о дверной косяк.

– Надо же! - восхитился Элдин. - Первый раз в жизни слышу, чтобы ты помянул Господа иначе, чем в богохульстве.

Иглообразные пальцы кибермеда копались внутри грудной клетки Наполеона, сшивая разорванные сосуды, сращивая частицы легочной ткани, анализируя генетический код отдельных клеток и тут же выращивая замену тем из них, которые невозможно было восстановить. Замена тканей производилась в основном в тех местах, где пуля вырвала клочья мышц и легкого из тела императора. Во всех прочих случаях кибермед старался восстановить пострадавшие органы в первозданном виде обычными способами, не прибегая к пересадке. Эта тонкая работа шла сразу на двух уровнях: микроскопическом и молекулярном. Одновременно робот обрабатывал менее опасное ранение ноги третьей дополнительной рукой. Пальцы механического хирурга и здесь творили чудеса. Волокна порванных мышц на глазах соединялись, сосуды восстанавливались, нервные клетки регенерировались. Рана затягивалась как по волшебству.

– Оставь хоть маленький шрам, - посоветовал кибермеду Ярослав. - Это наверняка польстит его самолюбию.

К нему уже начал возвращаться привычный цвет лица. Во всяком случае, синюшная бледность понемногу уступала место нормальному легкому загару на выдубленной ветрами и солнцем физиономии историка. Взгляд его упал на сплющенный кусочек свинца, брошенный хирургом на металлический поднос.

–Ему здорово повезло, что стреляли из пистолета. Будь это мушкетная пуля или картечь, его убило бы сразу, - негромко произнес Ярослав.

–Послушай, вам с Басаком тоже не помешал бы сейчас врач. Твоя рука меня очень беспокоит.

–Ничего, мы подождем. Он для нас сейчас важнее всего.

–С чего это вдруг такое самопожертвование? Раньше ты, помнится, не испытывал к нему теплых чувств. Или ты сделался сентиментальным на старости лет?

–Кто, я? - вспыхнул Ярослав и сконфуженно умолк.

–Что ни говори, а он нас всех спас, - продолжал Элдин. - Признаться, никак не ожидал такого оборота. Мне думается, он нутром чуял, что за всеми этими играми кроется какой-то тайный смысл. Должно быть, тот метеорит все-таки нарушил логическую связь в одном из фундаментальных звеньев программы. Поэтому и машина чудит, и в строительстве такой бардак творится.

–Кстати, заметь, он еще перед битвой настаивал на условиях капитуляции, которые нам так пригодились,-добавил Ярослав, с теплой улыбкой поглядев на неподвижное тело Наполеона. - И вообще, он все сделал очень здорово - почти так же здорово, как сделал бы я сам на его месте.

Элдин с сомнением поднял брови:

– Ты вроде бы никогда не страдал манией величия, приятель?

Ярослав только плечами пожал.

–Как бы то ни было, я желаю ему скорейшего выздоровления. Между прочим, с него еще причитается маршальский жезл. Да-да, он мне сам обещал. А кроме того, я хочу полотно в стиле Давида, которое будет называться примерно так: «Маршал Ярослав и император Наполеон возглавляют атаку Старой гвардии в битве при Ватерлоо».

–«Император Наполеон и маршал Ярослав…» - прозвучал вдруг слабый, но уверенный голос с кровати.

Оба, как по команде, обернулись. Глаза императора были чуть приоткрыты, но на губах играла веселая улыбка. Элдин склонился над подушкой и легонько похлопал пациента по плечу:

– Спите, спите, вы еще очень слабы. Пусть робот закончит вас сшивать.

– Вы получите свой жезл, маршал Ярослав. Вы его честно заработали, - прошептал Наполеон. Язык его начал заплетаться, голос пропал, глаза закрылись. Это кибермед заметил, что больной проснулся, и вколол ему дозу успокоительного.

Элдин отвернулся, пряча усмешку. Теперь оставалось только выяснить последний вопрос: каким образом вернуться домой?

– А я говорю, мы его сбили, - упрямо заявил Корбин - Те ракеты, что дали нам Надзиратели, не могли промахнуться.

Он переключил экран монитора на максимальное приближение. Вершина конусообразной горы светилась раскаленным докрасна металлом. Над ней расплывалось грибовидное облако ядерного взрыва. Вокруг бушевал ураган титанической силы. Все пять ракет взорвались в кратере с интервалом в доли секунды после первой.

–Не могу понять, зачем им понадобилось искать спасение именно здесь? - продолжал Габлона. - Вершина горы - не самое подходящее место, чтобы прятаться от самонаводящихся ракет. Должно быть, Элдин совсем рехнулся с перепугу.

–Подойди поближе и посмотри,- приказал Хасан.

–На кой черт?

–Подойди поближе, я сказал. Должна быть какая-то причина, по которой они выбрали эту гору, вместо того чтобы просто попытаться оторваться от нас.

Мысленно проклиная неугомонного перса, Корбин развернул яхту и приблизился к вершине.

– Я думал, что продукты взрыва всегда распространяются вовне, а не наоборот, - сказал наконец Хасан, внимательно наблюдая, как радиоактивное облако в форме гриба, которое сначала действительно увеличивалось в размерах, теперь сжималось на глазах, засасываемое гигантской воронкой.

Корбин похолодел.

– В вершине образовалась дыра, - сообщил он после паузы, решив, что лучше поведать об этом самому, чем дожидаться, пока Хасан догадается.

– Дыра?

– Ну да. Взрывом пробило в горе сквозную дыру, и теперь атмосфера уходит в безвоздушное пространство с внешней стороны Сферы. Отсюда такой эффект.

Сам Корбин уже догадался, как обстояло дело в действительности, но не решался признаться в этом Хасану.

Предводитель ассасинов снова погрузился в раздумья.

– А не могла эта дыра быть здесь раньше? - спросил он внезапно.

Корбин замялся.

–Это маловероятно. Сам посуди, зачем машинам здесь, на Сфере, дыра, в которую уходит атмосфера? Ее бы сразу заделали.

–Но она все же могла здесь быть?

– Ну, могла, - с неохотой признал Габлона. Хасан молча поднялся и подошел к экрану.

– Ты проведешь нас сквозь эту дыру. Они скрылись от погони именно этим путем.

– Стоит ли? Скорее всего, они погибли при взрыве.

– «Скорее всего» - для меня недостаточно,- ледяным тоном произнес Хасан и жестко взглянул на толстяка. - Ты проведешь корабль сквозь эту дыру?

– Но там же сейчас смертельный уровень радиации! -в ужасе воскликнул Габлона. - Туннель придется преодолевать очень медленно, а за это время каждый из нас получит такую дозу, что хоть сразу ложись в гроб. Пройдет не меньше часа, прежде чем радиоактивность снизится до приемлемого уровня. И все равно риск остается - после взрыва в туннеле наверняка масса обломков, с которыми мы можем столкнуться.

Корбин сам был удивлен собственным красноречием. Похоже, ему все-таки удалось убедить недоверчивого перса. Благодарение всем богам, что этот выходец из прошлого до сих пор не разбирается толком в элементарных законах физики и почти ничего не смыслит в навигации.

– В таком случае, мы подождем ровно час,- обманчиво спокойным голосом произнес Хасан. - Надеюсь, на той стороне оболочки Сферы ты сумеешь засечь наших недругов?

– Если они уцелели, в пространстве останутся следы от инверсионного выброса планетарных двигателей. У них два варианта: либо спрятаться и переждать, чтобы потом продолжать поиски, вернувшись тем же путем, либо со всех ног улепетывать к ближайшему гипертуннелю.

– Думаю, тебе известно, что случится, если им удастся благополучно ускользнуть? - почти сочувственно спросил Хасан.

Корбин отвернулся и ничего не ответил.

– Что это было?

Арх растерянно огляделся по сторонам. Корабль Надзирателей только что вышел из гипертуннеля рядом со Сферой, и последствия нуль-перехода давали о себе знать временным головокружением и потерей ориентации.

–Какой-то звездолет проскочил мимо нас, двигаясь в противоположном направлении, Владыка, - кротко ответил Мупа, покосившись на пилота-ксарна, который коротко кивнул в подтверждение. Они продолжали мчаться в сторону Сферы, а на экране в замедленном темпе проигрывалась голозапись промелькнувшего корабля. Конечно, на скорости в одну пятую от световой трудно опознать чужой звездолет, который к тому же сразу нырнул в портал гиперколодца, разминувшись с покинувшим туннель звездолетом Надзирателей на какие-то мгновения. Едва не состоявшееся столкновение - чужой корабль прошел не больше чем в километре от них - напомнило Арху о множестве причин, по которым он ненавидел космические путешествия. Прожить десятки тысяч лет, чтобы погибнуть в долю микросекунды по вине какого-нибудь варвара-лихача, не знающего, как себя вести на межзвездных трассах, казалось ему верхом глупости. А мысль о безрассудстве дикарей вызывала у Верховного сильнейший гнев.

–Это были они, - прошептал Мупа слабым и дрожащим голосом; он тоже перетрусил при встрече с чужим кораблем и еще не успел прийти в себя.

–Кто они?

–Ларис. Это его корабль. Я узнал.

Арх задумался. Неужели этот негодяй Габлона упустил добычу? Проклятье, ни на кого нельзя положиться! И чего, спрашивается, ему не хватало? Информацию ему подсунули, оружием снабдили, а он так оскандалился. Кретин!

–Поворачивай обратно,- приказал Арх пилоту.

–Как же так, Владыка? - удивился Мупа. - А я думал, мы прилетели сюда, чтобы найти недостающую часть устройства.

–Я сказал, поворачивай! - рявкнул Верховный. -Если эта игрушка существует, она уже у них. И еще. Мне необходимо отправить срочную шифрограмму.

Зола Фалдон откинулся на спинку кресла и жестом выгнал из комнаты всех остальных. Сегодня выдался трудный денек. Он испытывал острое желание плюнуть на все и хлопнуть стаканчик горячительного, чтобы успокоить нервишки, но рассудок превозобладал над искушением. Он выпьет, конечно, но попозже, не теперь.

За последние три недели он умудрился заработать кучу денег, вернув солидную часть средств, потерянных во фьючерсной лотерее во время Игры на Эль-Шига. Один только транспортный флот, перевозивший беженцев из зоны бедствия, приносил колоссальные прибыли. Цены взлетели на тысячу процентов по сравнению с прошлыми, когда никто еще не знал, что такое червоточина. Кораблей катастрофически не хватало, и даже в безопасных районах Облака плата за фрахт подскочила в пять раз. Имея собственный флот, Зола получил уникальную возможность осуществлять перевозки грузов на находившиеся под его контролем планеты и предприятия по себестоимости, увеличивая тем самым объем получаемой прибыли на фоне стремительного роста цен на все товары.

Не хуже обстояли дела и на рынке недвижимости. Третьеразрядная планетка с паршивым климатом и обилием свирепых плотоядных хищников и ядовитых насекомых превратилась в строительную площадку. Дома и земельные участки шли нарасхват по одной лишь причине - планета находилась на противоположном конце Облака. Мелкие посредники уже взвинтили цены втрое против оптовых, по мере того как все больше разумных существ приходили к неутешительному выводу, что жить в центре галактики хоть и престижно, но крайне вредно для здоровья.

Фалдона мучил один-единственный вопрос: должен ли он допустить, чтобы вся эта благодать закончилась?

Он посмотрел на письмо, лежавшее у него на столе. Из соображений безопасности оно было доставлено с курьером. На миг на него накатили сентиментальные воспоминания. Да, в прошлом было сыграно немало славных Игр, многие из которых принесли ему ощутимую прибыль. Помимо ностальгии по прошлому, им двигали и другие соображения: Если эта проклятая звезда станет Сверхновой, значительная часть ядра Облака сделается непригодной для обитания.

Зола попытался представить себе сценарий развития событий, причем постарался рассматривать его с точки зрения человека гуманного, как будто такой подход мог в будущем избавить его от угрызений совести. В конце концов, времени вполне достаточно. Весьма вероятно, что удастся обойтись без жертв. В опасной зоне проживает около миллиарда разумных существ. Он уже проверил с помощью компьютера, что имеющиеся в наличии корабли в состоянии эвакуировать всех нуждающихся до наступления критического срока. График, правда, получился предельно жестким, но Фалдон уже решил оставить на произвол судьбы планету ненавистных законников. Это позволит ослабить напряженность в расписании и - он был уверен - не вызовет нареканий со стороны подавляющего большинства его собратьев-кохов и прочих здравомыслящих граждан.

Он снова расслабился и погрузился в расчеты. Страховые компании, в том числе его собственные, никак не пострадают. В любом страховом полисе, выписанном в пределах галактики, черным по белому значилось, что компания не отвечает за ущерб, нанесенный взрывающимися звездами, а также небесными телами из космического пространства. А если кому-то не нравится этот пункт, пусть подают в суд на Надзирателей. Он представил себе Надзирателя в роли ответчика на суде и не смог удержаться от смешка. Ничего, им не помешает хоть разок ощутить свои же моральные принципы на собственной шкуре.

Магнат с удовольствием подумал о кругленькой сумме, в которую выльется перевоз такого фантастического числа пассажиров. А как приятно, что ни один из них не осмелится ворчать по поводу невкусного завтрака или плохого обслуживания! Если кормить их концентратами из аварийных пайков и сократить число обслуживающего персонала, это позволит вдвое снизить накладные расходы. Но платить им все равно придется тысячи процентов за место! Он сладко зажмурился, вспомнив о колоссальном строительстве и продаже недвижимости, суливших не меньшие доходы, чем транспортировка беженцев.

За какой-нибудь год он превратится в богатейшего из ныне живущих кохов!

Он бросил взгляд на звездную карту, где были отмечены находившиеся в зоне бедствия миры. Всего три из них входили в сферу его влияния. Большинство же принадлежало ранее Корбину, а теперь - Элдину и Букхе Тагу. Все прочие распределялись между мелкими корпорациями или были независимыми планетами, где сосредоточивались крупные банковские, юридические или административные центры. А кому, скажите на милость, придет в голову лить слезы о политиках и банкирах?

Он снова развалился в кресле и вздохнул. Дружба дружбой, а денежки, как говорится, все-таки врозь.

Обладай червоточина сознанием, она знала бы, что звездная масса на ее противоположном конце уже перевалила тот уровень, за которым вспышка Сверхновой становится неизбежностью. От взрыва ее удерживали пока лишь мощные внутренние слои нагретого до полумиллиарда градусов водорода, служившего топливом для непрерывной термоядерной реакции такой высокой интенсивности, что внешняя оболочка звезды удерживалась от коллапса и после перехода критического рубежа.

Члены экзотической секты стали свидетелями последних минут жизни своего солнца. С его исчезновением распались гравитационные связи между светилом и окружавшими его планетами. Курортный мир гаварниан с крошечной горсткой оставшихся в живых наблюдателей устремился в глубины космоса. Толпа дружно ахнула от ощутимого толчка, хотя само солнце еще сияло на горизонте. Строго говоря, его уже не было, но свет распространяется в вакууме с ограниченной скоростью, и для зрителей оно погаснет лишь через шесть с половиной минут.

Поэтому многим из сектантов казалось, что спектакль продолжается, хотя на самом деле он уже закончился. Они еще не знали, что получили возможность досмотреть его благодаря присутствию в той же системе газового гиганта, обладавшего большей массой, чем их планета. Червоточина затратила на него приблизительно столько же времени, сколько требуется свету для прохождения расстояния от солнца до его обитаемого сателлита. В результате, когда жгут червоточины зацепил планету, в небесах еще что-то светилось. Толпа пришла в негодование - ведь их духовный наставник обещал, что все обретут абсолютное знание и полное освобождение, как только окружающий мир погрузится во тьму. И вот тьма пришла, но желанное просветление не наступило. Вместо просветления в твердь планеты проник ненасытный жгут, добрался до ядра и за секунду-другую высосал столько материи, что начался коллапс верхних слоев оболочки.

Кое-кто успел сообразить, что события развиваются не совсем в соответствии с радужными прогнозами гуру, а некоторые начали даже подумывать о выходе из секты и о востребовании сделанных вкладов. Однако никому из них не удалось додумать до конца эту благую мысль. В следующее мгновение тела легковерных распались на атомы и превратились в составную часть потока транспортируемой материи.

Сожрав планету вместе с сектантами, червоточина приступила к поиску следующей жертвы. Сначала ее анализаторы нащупали соседнюю звезду, также М-класса, но несколько дальше находился более мощный источник гравитации - выгоревший дотла черный карлик, почти целиком состоявший из сверхплотного железа массой в триллионы тонн.

Рабочий конец червоточины вновь совершил сверхсветовой прыжок, на этот раз направляясь не к центру галактики, а в противоположном направлении, ближе к месту своего возникновения. Прошло не больше тридцати секунд, а он уже впился в чрево черного карлика и судорожно задергался, высасывая первые миллиарды тонн спрессованного под чудовищным давлением металла. Первые порции вещества угасшей звезды начали поступать в термоядерную топку на другом конце червоточины. Любой другой элемент, стоящий в таблице Менделеева выше железа, послужил бы лишь дополнительным топливом. Любой, только не этот. Нельзя сказать, что железо прежде не попадало в недра новой звезды, но то были сравнительно небольшие дозы, захваченные при поглощении планет и астероидов. Эти редкие вливания железа производили кратковременный эффект торможения ядерной реакции, но лишь на очень ограниченном участке. Как только железо переставало поступать, его сменял другой элемент, и реакция вспыхивала снова.

Сейчас, однако, вслед за железом в топку вливалось только железо, и ничего, кроме железа. Десятки миллиардов тонн железа в секунду создавали в недрах звезды эффект, аналогичный вливанию струи ледяной воды в цилиндр с перегретым паром. Ядерная пульсация в сердце располневшего гиганта стала ощутимо замедляться. Это привело к нарушению баланса между гравитацией и центробежными силами. Внешние слои оболочки начали сворачиваться. То были лишь первые признаки коллапса, но ничто уже не могло остановить процесс возникновения Сверхновой, в чудовищном горниле которой должны были сгореть сотни близлежащих миров.

 ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ 

– А я тебе говорю, застрянем мы без топлива где-нибудь у черта на рогах за световые годы до ближайшего гипертуннеля! - горячился Зергх. - Мы и так без пополнения запасов посетили Млечный Путь, потом Сферу, а сейчас уже проскочили половину Облака. Простая арифметика, дружище. Либо мы сворачиваем для заправки на планету ксарнов после выхода из следующего колодца, либо рискуем не добраться до места назначения.

Элдин устало потер глаза и зачем-то посмотрел на потолок.

–Здорово, нечего сказать. Осталось каких-то два часа полета, а ты тут заявляешь, что у нас кончилось топливо. Проклятье!

–Если мы остановимся для заправки, Корбин нас настигнет, - вмешался Оиси. - Он и так отстает от нас всего на полчаса.

Элдин обвел взглядом собравшихся. Все они падали с ног от усталости и выглядели не лучшим образом. Им пришлось существенно ограничить расход воды, да и запасы провизии подходили к концу. В рубке ощутимо попахивало казармой, особенно от Басака и Хоббса. Последний, похоже, был только рад возможности отказаться под столь благовидным предлогом от ежедневного душа.

Он встретился взглядом с Наполеоном.

– Погоня близка, но и победа лежит на расстоянии протянутой руки. Лично я не стал бы колебаться в выборе.

Элдин согласно кивнул. Стоит им опуститься на маленькую планетку ксарнов, как они превратятся в заманчивую мишень. Можно не сомневаться, что Корбин не преминет воспользоваться таким шансом и спокойно расстреляет их прямо с орбиты. Оставалось одно: продолжать полет и надеяться, что звездолет все-таки дотянет на остатках топлива.

– Очень хорошо. Прекратили обсуждение. Двигаемся дальше.

Вход в следующий гипертуннель показался подозрительно пустым. Обычно здесь постоянно было какое-то движение: одни корабли выскакивали из колодца, другие маневрировали рядом со входом, готовясь войти в портал. Элдин никак не ожидал, что никого не встретит. Они перехватили закодированное сообщение Арха, отправленное из окрестностей Сферы, но пока реакции на него не наблюдалось. На всякий случай они воспользовались окольным путем, опасаясь блокады на основных транспортных артериях, но больше на такой способ рассчитывать не приходилось - до бывшей Беты Зул можно было добраться только через этот канал.

Оиси набрал максимальную скорость и повел звездолет к порталу. Туннель лежал в окрестностях необитаемой звездной системы, состоявшей из красного карлика и полудюжины мертвых планет. На одной из них много веков назад были обнаружены незначительные залежи титановой руды, что и послужило причиной прокладки в этот район транспортной магистрали. До нуль-перехода оставалось еще около получаса, и самурай передал управление автопилоту.

–Очень странно, - задумчиво произнес японец через несколько минут. - По моим расчетам, Корбин должен был уже показаться. Помните, он на каждом этапе умудрялся выигрывать у нас по нескольку минут?

–Вдруг у него тоже топливо кончается? - с надеждой в голосе предположила Тия.

–Или он выбрал другой маршрут,- сумрачно уронил Зергх.

–Мы же проверяли. Другого пути нет.

–Во всяком случае, нам другой путь неизвестен, - мягко поправил Элдин.- Вдобавок он мог совершить свободный прыжок и таким образом опередить нас.

–Чтобы Корбин рискнул на свободный прыжок? - усомнился Хоббс - Вот уж не думаю. Он еще больший трус, чем я, и ни за что добровольно не пойдет на подобное безумие.

–Между прочим, ты с нами тоже добровольно, толстяк, - заметил Ярослав. Элдин покосился в дальний угол, где его старый друг сидел рядом с Наполеоном. Оба были поглощены обсуждением какого-то заковыристого вопроса военной тактики и почти не обращали внимания на присутствующих. Порой оба настолько забывались, что начинали орать друг на друга.

Кибермеды совершили очередное чудо, и он втихомолку порадовался, что некогда настоял на их приобретении. Изначально в их функции входила подготовка андроидов для замены похищаемых из прошлого известных полководцев. Копия должна была ничем не отличаться от оригинала. Система обошлась в миллионы, но она того стоила. Оснащенные по последнему слову техники и медицины, киберы за два дня поставили на ноги императора, получившего в сражении при Ватерлоо смертельное ранение в легкое. Сейчас он был снова абсолютно здоров и свеж как огурчик. То же самое можно было сказать и о Ярославе. На запястье историка красовался заметный овальный шрам, который тот не уставал демонстрировать, особенно когда спор с императором приводил к разногласиям. Очевидно, по мнению ученого, шрам от ранения был решающим аргументом в любой дискуссии.

«Веллингтон» ошивался поблизости и большей частью молчал, но время от времени вставлял словечко в беседу двух стратегов. В частности, он признал, что наступление корпуса Лобо справа от колонны д'Эрлона ввело его в заблуждение. Он полагал, что Наполеон не рискнет ввести в бой гвардию, оставив ее в резерве на случай подхода Блюхера, и посчитал атаку Лобо главным ударом. А Наполеон признался, что и не помышлял о пруссаках. Он даже предположить не мог, что Блюхер сумеет подойти так быстро, а гвардию ввел в бой, чтобы разбить союзников поодиночке. «Веллингтону» очень понравилось выражение императора: «Все висело на волоске, буквально на волоске», - и он с удовольствием повторял его кстати и некстати, быть может, находя в нем оправдание собственному поражению.

Несколько раньше в медицинском отсеке было подписано соглашение о капитуляции. Составил сей документ Ярослав. Основные препоны возникли вокруг центрального пункта. «Веллингтон» доказывал, что попавших в плен джентльменов не положено использовать для каких бы то ни было работ. В качестве аргумента он цитировал наизусть статьи международной конвенции о содержании военнопленных, в свое время подписанной Наполеоном. Ярославу пришлось прибегнуть к хитрой казуистике, чтобы переубедить упрямую машину. Он заявил, что, раз уж устройство для создания червоточины было приравнено в устном обсуждении к шпаге герцога, его вовсе не просят копать ею землю или резать хлеб, а всего лишь продемонстрировать в действии. Машина долго упиралась и согласилась поставить свою подпись, лишь когда хитрый историк предложил включить дополнительный пункт о доставке пленных домой и о последующем обмене сразу же после «демонстрации».

Корабль приблизился к порталу гиперколодца. Спорщики умолкли и обратились к экранам. Приближалась развязка.

– Поехали! - объявил Зергх, а Элдин и все остальные покрепче ухватились за подлокотники своих кресел. Как обычно, желудок Элдина совершил во время прыжка мертвую петлю. Экраны заволокло чернотой, и в то же мгновение по ушам резанул пронзительный вой тревожной сирены.

– Впереди что-то есть! - заорал Зергх. - Сейчас врежемся!

Звездолет содрогнулся от мощного взрыва. Возникла утечка воздуха, но дверь в рубку тут же автоматически закрылась, предотвратив декомпрессию.

– Какого дьявола?! - практически одновременно воскликнули Элдин и Вуш.

– Мы на что-то наткнулись, - сообщил Зергх. - Кто-то оставил на линии мину или здоровенный обломок скалы.

Оиси быстро просканировал дисплеи компьютеров и, побледнев, повернулся к друзьям:

– Ничего не могу понять. Мы должны были однозначно погибнуть. Нашей защите не под силу справиться со взрывом такой мощности. Мы потеряли половину обшивки по правому борту, включая медицинский отсек. Мы не имели ни одного шанса… - Оиси внезапно умолки посмотрел на «Веллингтона».

– Согласно подписанному документу, - забубнила машина Древних, - на мне лежит ответственность за доставку элемента хранения, условно называемого вами «устройством», к месту демонстрации. Поскольку взрыв угрожал уничтожить ваш звездолет и тем самым помешать мне выполнить взятые на себя обязательства, я вынужден был принять меры по предотвращению этого прискорбного события.

– Ничего не скажешь, железная логика, - пробормотал Ярослав, машинально приглаживая волосы на голове, растрепавшиеся при декомпрессии. - Кстати, а вы могли, милорд, проделать то же самое на Сфере, когда мы спасались от ракет?

– В тот момент соглашение еще не было подписано, - бесстрастно ответила машина.

– Ну, хорошо, - вмешался Элдин, - а еще чем-нибудь вы можете нам помочь?

– Мои запасы энергии истощены. Нуждаюсь в восстановлении.

– Иными словами, на вас пока рассчитывать не стоит?

– Не стоит, - подтвердил «Веллингтон».

Элдин задумчиво кивнул:

– Нас попытались прикончить здесь. Спасло нас только чудо. Прошу прощения, герцог, если сравнение с чудом вас задело. Что ж, будем надеяться, Корбин удовлетворится этим и не станет устраивать нам теплого приема на другом конце туннеля.

– Корабль Корбина только что появился на выходе из гипертуннеля,- доложил Мупа и тут же с тревогой покосился на уродливо распухший шар звезды, занимавший почти весь экран.

Коллапс уже начался. Внешние слои оболочки стремительно опадали. На этой стадии не происходило видимых изменений, но если бы сторонний наблюдатель обладал зрением в расширенном спектре, он мог бы заметить небольшое смещение эффекта Допплера в сторону красного, а также резкое усиление жесткого рентгеновского излучения.

Звезда необратимо превращалась в Сверхновую.

Канал червоточины тускло светился, перекачивая все новые и новые порции железа из недр черного карлика в засбоившее сердце готового лопнуть гиганта. Оставалось уже совсем немного до взрыва, подобного которому галактика не видела больше ста тысяч лет.

Арх следил за развитием событий, не отвлекаясь ни на что, кроме собственных мыслей. По идее, он должен был испытывать муки совести за все случившееся в последние дни. Ведь это по его приказу были переданы Корбину и его банде фанатиков самонаводящиеся ракеты Древних. Он пошел на это, прекрасно зная, что успешное завершение операции приведет к гибели не только варвара Лариса и его сообщников, но и одного из Избранных, волею судеб оказавшегося на его корабле. А кто, как не Арх, открыл тому же Корбину потайной туннель, пройдя по которому тот смог опередить преследуемых? И разве не он позволил допустить утечку информации, в результате чего один из кохов-землян, вопреки всем законам и обычаям, заминировал портал гипертуннеля с целью не допустить возвращения Элдина после его бегства со Сферы? И наконец, не с его ли согласия вспыхнула здесь эта звезда, чей скорый взрыв грозил превратить в бесплодную пустыню большую часть цветущих обитаемых миров в центре галактики?

Арх взвесил на весах рассудка все свои грехи и признал их не заслуживающими внимания.

Сейчас у него в мозгу роились новые замыслы. Основной план уже созрел. Он даст Корбину еще оружие. Много оружия. Это позволит ему продолжать войну до тех пор, пока все Облако не погрязнет в хаосе и разрухе. По расчетам Верховного, не пройдет и двадцати лет, как цивилизация варваров, если только можно называть цивилизованными этих дикарей, придет в полный упадок. Космическое сообщение прервется, и орды землян, гаварниан и ксарнов окажутся прикованными к своим планетам. Вот тогда и наступит время мира, покоя, одиночества, покаяния и духовного самосовершенствования.

Покаяния? Чем-то не нравилось Арху это слово. Да и в чем, собственно, ему каяться? В грехах? Возможно. Но у него еще будут тысячи лет, чтобы подумать о грехах и на досуге решить, заслуживают ли его действия такой оценки. Можно будет не спеша разобраться во всем и выработать достойные методы, дабы смыть пятно со своего доброго имени и восстановить пошатнувшуюся репутацию Братства Избранных. Сейчас сделать это было просто невозможно. Да и как, скажите на милость, можно вообще сделать хоть что-то, когда тебя со всех сторон окружают бесчисленные толпы грязных, воинственных, тупых дикарей?

– Десять минут до взрыва,- сообщил Мупа.

Арх уселся поудобнее и приготовился ждать начала спектакля.

– Корабль Надзирателей прямо по курсу, - довольно ухмыляясь, сказал Хасан, отвернувшись от монитора.

Корбин молча кивнул.

–Если Ларис сумел каким-то чудом миновать заминированный участок, тут мы его и прихватим.

–А потом? - холодно осведомился Габлона.

–Прикончим его, разумеется.

–А потом?

Хасан смерил презрительным взглядом угрюмую физиономию старого надутого толстяка, испытывая брезгливое отвращение при одной мысли о том, что когда-то служил у него на побегушках. Ему хотелось крикнуть в

ответ, что потом я выкину твою тушу в открытый космос, уничтожу всех до единого Надзирателей и стану править миром. Но он не сделал этого. Еще не настало время. Это жалкое ничтожество может пока пригодиться - хотя бы как подставная фигура, марионетка, которую он, Хасан, будет дергать за ниточки, наслаждаясь собственным могуществом, но сам при этом оставаясь в тени.

Звездный диск за спиной перса продолжал сокращаться в размерах.

Зола Фалдон сидел неподвижно, вперив взгляд в экран своего персонального компьютера. Пришлось преодолеть немалые трудности, чтобы вывести из строя звездолет с журналистами. Хорошо еще, он был всего один - в связи с ростом цен крупнейшие компании скооперировались и направили к месту будущей вспышки Сверхновой сводные команды репортеров. Но операция прошла успешно, и теперь он точно знал, что посторонних здесь не будет. Зола уже купил у Мупы эксклюзивные права на съемку и ни с кем не собирался делиться прибылями от продажи будущего фильма. К тому же могли возникнуть непредвиденные затруднения. Маловероятно, конечно, но если кому-то вдруг вздумается предотвратить взрыв, деловой репутации магната может повредить выставленное на всеобщее обозрение противодействие такой попытке со стороны Корбина и Надзирателей.

Он налил себе в бокал солидную дозу спиртного и удобно развалился в подогнанном под его крошечную фигурку кресле.

– Прыжок через пять секунд, - заметно нервничая, объявил Зергх.

Элдин судорожно вцепился в подлокотники кресла. Корабль пересек сверхсветовую черту, промелькнула перед глазами гамма цветов - следствие эффекта Допплера, и через мгновение на обзорном экране вспыхнул тревожным багровым светом расплывшийся диск коллапсирующего солнца.

– Горючего едва-едва хватит, чтобы долететь до места, - сообщил Оиси.

– Внимание, мы не одни! - закричал Зергх, включая двигатели на полную мощность.

Звездолет резко тряхнуло. Пространство за бортом озарилось яркой вспышкой.

– Проклятый Корбин! - зарычал старый гаварнианин, бросая корабль в замысловатый вираж, чтобы выйти из зоны обстрела.

Корабль мчался по направлению к звезде. Яхта Корбина догоняла его, заняв выгодное положение для атаки: сверху и немного сзади от беглецов. Пока что звездолет шел впереди за счет высокой скорости на выходе из туннеля, но яхта тоже не отставала. Очевидно, их появления ждали и к нему готовились. Промелькнул неподвижно зависший в пространстве корабль Надзирателей. С их стороны попытки к преследованию можно было не опасаться - в считанные секунды расстояние между ними увеличилось до сотни тысяч километров,- а вот Корбин сел им на хвост и неуклонно приближался.

Элдин не мог оторвать взгляда от переднего экрана. Зрелище было удивительным, завораживающим. Странно только, что солнечный диск становился все меньше буквально на глазах, хотя корабль вроде бы двигался к нему, а не наоборот. Несмотря на это обстоятельство, готовая вспыхнуть звезда по-прежнему источала некую ауру небывалой мощи, неудержимо притягивая к себе все взоры.

– Топливо на нуле! - горестно закричал Оиси.- Мы теряем контроль над управлением.

Элдин встретился глазами с самураем и печально улыбнулся. Что ж, они сделали все, что могли. Им не в чем было себя упрекнуть. Процесс превращения звезды в Сверхновую уже пошел, а их кораблик прямым ходом несло в бурлящий котел коллапсирующей хромосферы. Сила тяжести на борту исчезла вместе с последними каплями горючего, и желудок его снова закувыркался. Элдин так и не привык к невесомости, хотя провел в космосе немалую часть своей жизни. В этой ситуации обидней всего было то, что теперь перед смертью не получится даже стаканчик пропустить напоследок.

А еще его пугало собственное безразличие к происходящему. Во всяком случае, никакого предсмертного ужаса и прочих неприятных эмоций он не испытывал. Он оглянулся. Чуть поодаль замерли, взявшись за руки, Оиси и Тия. Вот за них ему было больно, а за себя - почему-то нет. Да и чего, в сущности, бояться? По ту сторону просто ничего не будет, кроме покоя. Ни ночных кошмаров, ни врагов, ни друзей, ни целей, которых непременно надо достичь. Он слишком устал от всей этой возни, которой раньше придавал непомерно большое значение.

Он добрался до кресла, пристегнулся ремнями и приготовился терпеливо ждать, пока не закончится спектакль и не вспыхнет свет в зрительном зале.

Уже несколько сотен триллионов тонн железа ухнуло в сердце зарождавшегося звездного шторма, надежно затормозив термоядерные реакции в ядре. Продолжавшийся коллапс внешних слоев довел внутреннее давление до критической величины, и это давление продолжало с каждой секундой расти в геометрической прогрессии.

Диаметр гиганта, составлявший ранее сотни миллионов миль, сократился до одного миллиона. Его сердцевина, в которой теперь преобладало сверхплотное железо, испытала последний качественный скачок. Плотность внутриядерного вещества достигла предела в миллиард тонн на кубический сантиметр. Будь масса ядра меньше, эта материя, состоявшая из голых протонов, постепенно сжималась бы дальше, пока не достигла бы стадии черной дыры, перейдя в другое измерение.

Но масса была чрезмерно велика и к тому же разогрета до миллиардов градусов. Даже фантастическая сила тяжести в центре звезды не могла долее удерживать нараставшее внутреннее давление. У него был только один выход - выход наружу.

Порожденная червоточиной звезда вспыхнула Сверхновой.

В мозгу Древнего Странника появилась картинка приближающейся катастрофы. Пришедшие позже считали его лишь машиной Древних, но именно он был одним из подлинных Творцов Вселенной, чьи достижения неизмеримо превосходили жалкие возможности некогда создавшей их расы, ныне давно превратившейся в прах.

Он осознал, что должно произойти, за несколько минут до того, как это стало ясно остальным существам на борту потерявшего управление и мчавшегося в раскаленный ад звездолета. В иное время Древний Странник остался бы равнодушным наблюдателем, но ныне честь требовала от него выполнения условий подписанной капитуляции, которые пока не были соблюдены до конца.

– Передний монитор зафиксировал инициирующий взрыв! - закричал Мупа.

Все взоры устремились на экран, где демонстрировались последние мгновения жизни звезды. Зонд слежения находился в непосредственной близости к хромосфере. Он успел передать картинку начала стремительного расширения звездной материи, потом что-то вспыхнуло, и изображение исчезло.

Арх перевел взгляд на главный монитор, на экране которого демонстрировалось реальное изображение событий. На нем пока ничего не происходило, но следовало учитывать, что от корабля до звезды было около пятидесяти миллионов километров.

– Нам пора уходить, Владыка, - почтительно напомнил Мупа. - Волна проникающего жесткого излучения будет здесь через три минуты.

Все были шокированы свирепой радостью, отразившейся на лице Верховного Надзирателя при этом известии.

Букха Таг отвернулся от экрана, склонил голову и закрыл глаза.

Он опоздал на какие-то пять минут. Пять минут, которые могли изменить ход истории. Сначала Гильдия пилотов-ксарнов объявила всеобщую забастовку. Ни один пилот не соглашался лететь ни за какие деньги. Он подозревал, что здесь не обошлось без поганого недомерка Фалдона, втихаря сунувшего крупную взятку профсоюзным боссам. Зола слишком любил деньги, чтобы позволить помешать его планам на транспортном фронте и рынке недвижимости. В результате Букха потерял целые сутки в беготне и уговорах, пока не нашел экипаж, готовый рискнуть пилотскими лицензиями за более чем солидное вознаграждение.

Их корабль вынырнул в нормальное пространство в окрестностях звезды, но Элдин оказался здесь раньше. Оставалось только сидеть на месте и беспомощно наблюдать, как звездолет Элдина на полной скорости мчится навстречу солнцу, преследуемый по пятам негодяем Корбином. Еще удалось, правда, перехватить голограмму, переданную с яхты на корабль Надзирателей, что указывало на бесспорную связь между ними, но это обстоятельство служило слабым утешением.

А ведь задумано было совсем неплохо. Нанять независимых репортеров, тайком от Фалдона загрузить их на корабль и привезти сюда, чтобы документально зафиксировать, как Элдин погасит Сверхновую, не дав ей даже разгореться. Такой материал тряхнет Облако почище любой взорвавшейся звезды. Букха Таг не сомневался, что во всеобщем ликовании будут забыты и гражданская война, и причины, которые ее породили.

Журналисты вели себя как маленькие дети. Они охали, ахали, беспрерывно снимали, но как только был зафиксирован инициирующий взрыв Сверхновой, забыли обо всем, в том числе о корабле Элдина, съемку которого вели теперь только автоматические камеры.

–Волна радиации приближается. Через девяносто секунд я буду вынужден увести корабль, - разочарованно проскрипел Ксарн-Первый.

–Прощай, Элдин, прощай, муженек, - пропела Мари. Букха Таг готов был поклясться, что уловил нотку сожаления в ее голосе, несмотря на тот факт, что была она изрядно навеселе, а одной рукой нежно обнимала за талию берсеркера-телохранителя, по слухам, с радостью готового утешить будущую вдову.

Он снова поднял голову. Лишенный топлива и потерявший управление звездолет Элдина, медленно кувыркаясь, падал на солнце. С расстояния в восемьдесят миллионов километров еще не было заметно роковых изменений в его структуре.

– Он намного ближе, чем мы, - сказал ксарн. - Его вот-вот должно зацепить первой волной.

–Корбин поворачивает! - воскликнул один из мелких кохов, соотечественник Ксарна-Первого. - Опять эта жирная скотина спасает свою шкуру!

–Что происходит?! - завопил Хасан.

Корбин испуганно огляделся. Желудок его внезапно свело судорогой, как во время нуль-перехода. По этой причине он всегда ненавидел гипертуннели - его необъятной туше почти не помогали даже сильнодействующие нейтрализаторы космической болезни.

Все вокруг было не так. Обстановка, окраска, даже размеры помещения. Где, спрашивается, его любимое антигравитационное кресло, полированная тиковая обшивка стен и роскошный драгоценный ковер с ворсом в два дюйма длиной?

Где, черт побери, его замечательная яхта?

Голые стены и спартанская обстановка пробудили в памяти смутное воспоминание. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, где он все это видел раньше. Это был старый корабль Элдина, специально построенный для экспедиции в прошлое Земли за Александром Великим. Или то был Кубар Таг? Господи, как мы здесь оказались?!

Хасан и его последователи набились в рубку как сельди в бочку. Искусственная гравитация отсутствовала, приборы отключились. Боже, как же он ненавидит невесомость! Корбин чуть шевельнулся и взмыл к потолку. Желудок его начал вращаться.

Хасан, держась за какую-то скобу, не сводил с него широко раскрытых глаз. А в носовом иллюминаторе стремительно сжимался солнечный диск, превращаясь в маленький тусклый шарик размером с медную монету.

Проклятье, почему он так потемнел?

Услужливый мозг пришел на помощь, напомнив хозяину, что так всегда бывает в последние мгновения перед вспышкой Сверхновой, когда внешние слои оболочки притягиваются к ядру почти со скоростью света. В этот момент звезда как бы перестает излучать, вот почему так темно.

– Мы не на том корабле! - закричал Хасан,- Кто-то перебросил нас на чужой звездолет!

Какая страшная, невероятная шутка!

Прямо перед ним плавала в воздухе изящная черная шкатулка. Его поразило не столько строгое изящество линий, сколько бездонная глубина окраски, как будто создавший безделушку мастер сотворил ее из сгустка межзвездной тьмы. Он протянул руку, схватил шкатулку пухлыми пальцами и судорожно прижал к груди. А потом откинул назад голову и разразился неудержимым хохотом.

Носовой иллюминатор корабля мгновенно превратился в газ, когда его захлестнуло огненной волной с температурой в миллиард градусов. В то же мгновение неслышно щелкнуло микрореле внутри черной шкатулки. Будто бы само пространство на миг раздвинулось, открывая врата в другое измерение, другую Вселенную и совсем другое время.

Оказавшийся между огнем и мраком Корбин Габлона качнулся вперед и первым провалился во врата. За ним последовали Хасан, головорезы-фанатики Эль-Шига, звездолет и вспыхнувшая Сверхновая.

– Чертовски удобный корабль,- заметил Элдин, переведя дыхание.

Заставив себя улыбаться, он обвел взглядом просторную кают-компанию чужого звездолета. Все были здесь, включая машину Древних Странников.

–Вот вам типичный пример финала, который наши античные предки называли «баг из машины», - заявил Ярослав и на негнущихся ногах заковылял к стойке бара, чтобы добыть стаканчик спиртного.

–Удовлетворены ли вы тем, как выполнены условия моей капитуляции? - осведомился «Веллингтон»,глядя на Наполеона.- Поскольку вашему кораблю грозила опасность сгореть, я прибегнул к переброске вашей физической сущности на другой звездолет, коему ничто не угрожало. Одновременно я перенес на ваш корабль всех, кто находился на борту этого судна, после чего активизировал устройство. В качестве дружеского жеста я также переместил вместе с вами и ваших спутников.

Наполеон посмотрел на Элдина и ухмыльнулся.

–Остается последнее условие, - сказал император. - Согласно традиции, пленник должен быть препровожден до границы его владений под охраной почетного эскорта и с положенными его рангу воинскими повестями. А во всем остальном вы блестяще выполнили свой долг.

–В таком случае с моей стороны претензий больше не имеется, - церемонно проскрипел «Веллингтон».

Элдин бросил взгляд на экран заднего обзора. Пока трудно было понять, что происходит. Они удалялись от солнца, которое вот-вот должно было превратиться в Сверхновую. Пожалуй, надо прибавить скорость, чтобы успеть ускользнуть от проникающей радиации и ударной волны. При этом он совершенно упустил из виду, что экран работает в реальном режиме и показывает то, что происходило несколько минут назад.

Впереди висел в пространстве чей-то звездолет, от которого отделился беспилотный зонд и направился в противоположную сторону. Элдин решил, что звездолет принадлежит Букхе Тагу, но на всякий случай предпочел проверить. Палец его лег на кнопку включения комлинка.

–Букха Таг?

–Элдин! Ты ли это?

– А кто же еще? - удивился бывший васба. Коммуникатор донес до их слуха радостные возгласы за спиной появившегося на экране комлинка гаварнианского магната. Впрочем, ликование быстро сменилось недовольными воплями.

– Наверное, наш друг Ксарн-Первый чересчур переволновался от радости, - заметила Тия, неодобрительно качая головой.

Опять послышалась какая-то возня и громкая ругань. Это репортеры рвались к комлинку, чтобы взять интервью у Элдина, хотя большинство из них пока не успели толком осознать, что же случилось.

Зонд продолжал двигаться навстречу солнцу. Внезапно он затормозил и начал разворачиваться. Видимо, его анализаторы зафиксировали приближающуюся волну жесткого излучения.

Ради интереса Элдин скосил глаз на боковой монитор, на экране которого отражалось движение зонда. Прошло несколько секунд, потом на месте зонда что-то слабо вспыхнуло, и аппарат исчез.

–Очень странно,- заметил Ксарн-Первый, присоединившийся к Букхе перед экраном комлинка. - По нашим расчетам, зонд должен был встретиться с радиационным фронтом тремя секундами раньше. Быть может, волна теряет скорость?

–Вы уверены, что активизировали устройство, милорд? - спросил Ярослав, обращаясь к «Веллингтону».

–В строгом соответствии с условиями, - несколько обиженно отозвался «железный герцог».

–Все ясно,- изрек ученый.- Было бы крайне заманчиво заснять весь этот спектакль, но лично я советую поскорее убираться отсюда. Звезда действительно превратилась в Сверхновую, но наш друг герцог открыл разрыв в пространстве, в который она сейчас и втягивается. Не знаю, куда она попадет - возможно, в иную Вселенную, - но если мы останемся здесь, не исключено, что нас утащит туда же.

Только сейчас до Элдина дошло, что им все же удалось довести до благополучного конца их безумный замысел. Такое дело следовало обмыть. Он посмотрел на Ярослава. Тот без слов все понял и шагнул к бару.

– Вы все слышали, что произошло со Сверхновой, - начал Элдин, хорошо зная, что его слова сейчас слышат во всех уголках галактики. - Имею честь сообщить всем заинтересованным гражданам Облака, что кризис миновал и опасности вашим жизням и вашему крову больше нет. А теперь давайте побыстрее сматываться отсюда, ребята!

Он отключил комлинк, занял место пилота рядом с Оиси, и вместе они повели звездолет вслед за кораблем Букхи Тага к порталу ближайшего гипертуннеля.

Ярослав встретился взглядом с Наполеоном, и оба они одновременно посмотрели на машину Древних, парящую посреди кают-компании.

– Все висело на волоске, буквально на волоске,-сухо произнес «Веллингтон». - Именно на волоске, клянусь честью!

 ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 

– Ну что ж, наверное, нам пора прощаться,- с грустью сказал Элдин, не в силах скрыть в голосе предательскую дрожь от волнения, вызванного скорой разлукой.

Наполеон сочувственно кивнул и улыбнулся:

–Но разве в вашем мире найдется для меня подходящее место, друг мой?

–Да вы же гениальный администратор, сир! Мы наверняка смогли бы подыскать для вас что-нибудь.

Наполеон рассмеялся.

– Ваш мир и мой, увы, несовместимы,- продекламировал он насмешливым тоном. - Хоть я и ненавижу англичан, их поэт Милтон довольно точно отобразил подобные вещи.

У Элдина на душе было тоскливо. Возвращение на Сферу заняло немало времени - ведь теперь им не было нужды торопиться,- и он успел по-настоящему привязаться к Наполеону. Тот быстро сделался душой общества, очаровывая всех своими манерами, развлекая рассказами о былых приключениях и обсуждая прошлые компании. Ярослав - так тот вообще не отходил от императора. Вот и сейчас он сидел рядом с ним, облаченный в новенький маршальский мундир. В руке он держал украшенный бриллиантами жезл, а на груди его красовался орден Почетного легиона.

–А ты смотри хорошенько приглядывай за картиной, - ревниво напомнил историк, бросив взгляд на огромное полотно в золоченой раме, занимавшее значительную часть боковой стены кают-компании. Они с Наполеоном часами спорили до хрипоты, как должно называться это «произведение искусства», вышедшее из-под кисти одного из сервороботов, и никак не могли достичь согласия. В конце концов спорщиков примирила Тия, предложив нейтральное название: «Герои Ватерлоо». Полотно было выполнено маслом в стиле Давида и изображало Наполеона, Ярослава и Басака - всех, разумеется, в героических позах,- удерживавших втроем последний рубеж обороны от наседающей прусской конницы.

–И еще,- добавил ученый. - Жду тебя не позже чем через два месяца. К тому времени мы с ним запросто можем возненавидеть друг друга, и мне захочется домой.

–Не слушайте его, друг мой, - вмешался Наполеон - Кампания обещает быть долгой. Победа при Ватерлоо - только начало. «Веллингтон» настаивает на окончательном выяснении отношений. Предстоит еще разделаться с русскими и австрийцами, так что за два месяца нам никак не управиться. А вы, Ярослав, не забывайте, что я пока не освобождал вас от должности моего начальника штаба!

–Я останусь с моим императором до тех пор, пока будет с кем сражаться, - гордо объявил Басак, довольно нелепо выглядевший в форме генерала Старой гвардии и в медвежьей шапке, из-под которой торчали острые волчьи уши. К тому же шапка была такой высокой, что, напялив ее, берсеркер достигал аж десяти футов роста.

–Ой, только будьте поосторожнее, чтобы не получилось как в прошлый раз,- попросила Тия.

–Мы уже перенесли на главную базу медицинский отсек, - кивнул Ярослав, - А с «Веллингтоном» мы договорились. Если кто-то из нас будет ранен, он немедленно переправит пострадавшего под присмотр кибермедов.

–Если башку оторвет ядром, никакой кибермед обратно не пришьет,- сумрачно покачал головой Оиси.

–Согласен, небольшой риск имеется,- с философским спокойствием ответил Ярослав.- С другой стороны, не будь этого риска, было бы не так интересно воевать, не правда ли?

Элдин наклонил голову в знак согласия и нажал кнопку, открывавшую входной шлюз. В кают-компанию ворвался свежий воздух, несущий аромат распустившихся цветов, к которому примешивался резкий запах серы от сгоревшего пороха. Это дежурная батарея произвела первый из двадцати одного залпов салюта, положенных императору по рангу. С непривычки у Элдина сразу заложило уши.

Как только прозвучал последний залп, духовой оркестр грянул марш Маренго. Наполеон величавой поступью спустился по трапу. Вся огромная площадь перед золотой пирамидой была заполнена стройными рядами гвардейцев в парадных мундирах. При виде императора Старая гвардия застыла по стойке «смирно».

– С такими молодцами я смогу достигнуть невиданной славы, - прошептал Наполеон со счастливой улыбкой на устах и тут же покосился на Элдина.- Я знаю, что вы скажете, друг мой. Разумеется, все это - лишь иллюзия. Но не такова ли вся наша жизнь? Умирая, всеми забытый, я грезил о том, чтобы изменить прошлое Вы знаете, что я имею в виду. Сон так реален, что кажется действительностью, но тем страшнее ужас пробуждения. А сейчас я снова проснулся, но мой сон не исчез. Все наяву, все взаправду! И кто посмеет сказать, что эти солдаты, мои дети, не существуют в действительности? Перед нами лежит огромный пустой мир. Кто помешает нам создать здесь новую Французскую империю, еще более могучую и великую, чем когда-то удалось построить мне на Земле в далеком прошлом? Здесь я снова буду сражаться за свою мечту, и - кто знает? - быть может, мне удастся осуществить ее, не повторив былых ошибок и не совершив былых грехов. Да, друг мой, мы построим империю, и она будет расти и процветать! Навестите меня через пару лет, и вы своими глазами увидите воплощенный в жизнь замысел, до которого мир не дозрел в мое время. И от всей души желаю и вам когда-нибудь узреть во плоти самые сокровенные ваши мечты.

Элдин пристально посмотрел на императора и благодарно улыбнулся, но ничего не сказал. Он хотел было пожать ему на прощание руку, но каким-то шестым чувством понял, как неуместно будет это выглядеть здесь, в присутствии его подданных. Наполеон снова стал коронованной особой, и к нему больше нельзя было подходить с обычными мерками. Поэтому он только улыбнулся еще раз и неумело отдал честь.

– Кстати, - добавил Наполеон, - если пожелаете когда-нибудь познать истинный вкус победы, в рядах моей армии для вас открыта любая вакансия на выбор. Надеюсь, вы еще присоединитесь к нам, Элдин Ларис.

Попрощавшись с Элдином, Наполеон остановился перед Тией. Ей он ничего не сказал, только нежно поцеловал руку, а потом легонько дернул за ухо, что служило у него знаком высшего одобрения. За Тией настал черед стоящего рядом с ней Оиси. Одарив самурая улыбкой, император сказал:

– Надеюсь, ты сумеешь обрести душевный покой, солдат. Говоря «покой», я не имел в виду скуку. С такой женой не соскучишься, поверь мне!

Он заложил руки за спину, повернулся и, не оглядываясь, зашагал от трапа наискосок через площадь к поджидавшим его войскам.

– Не обижайтесь на меня, друзья,- словно оправдываясь, заговорил Ярослав. - У этого парня такой характер, что отказать ему никак невозможно. А ты, дружище, смотри не лезь на рожон. Помни, рядом с тобой больше не будет старого Ярослава, чтобы вытащить за уши из дерьма в последний момент.

Он положил руку на плечо Басака, и оба двинулись следом за императором. Через несколько шагов ученый обернулся и крикнул:

–Ты все-таки не забудь вернуться месяца через два. Я подозреваю, что к тому времени этот неугомонный корсиканец сведет меня с ума, так что дружеская помощь окажется в самый раз.

Он снова повернулся и решительно направился к центру площади, где Наполеон готовился принимать парад.

– Ну что ж, все при деле, и чем мы теперь будем заниматься? - спросил Букха Таг, подойдя и встав рядом с Элдином.

Вместо ответа Элдин пристально оглядел собравшихся друзей и близких. Тия и Оиси. Об их судьбе он не очень беспокоился. Они были счастливы, пока вместе, хотя никто не мог знать, как долго это будет продолжаться. О собственной участи он тоже мог больше не волноваться и спокойно возвращаться домой. Что ни говори, а все-таки в глазах граждан Облака он стал чем-то вроде героя или даже святого Георгия, поразившего копьем огнедышащего змея, то бишь червоточину. Правда, в переговорах с Надзирателями пришлось прибегнуть к не совсем цивилизованным методам, вроде шантажа, но Верховный сломался достаточно быстро. Тем более что никто не покушался на освященный тысячелетними традициями порядок. Элдин сам понимал, что цивилизация все еще нуждается в Надзирателях, да и не был он по натуре революционером. После долгого торга обе стороны сошлись на том, что укрощение Сверхновой - заслуга Надзирателей, а корабли Элдина и Корбина оказались в зоне бедствия по чистой случайности Первый якобы выполнял задание Владыки по доставке необходимого устройства, а негодяй и мерзавец Габлона преследовал его, пытаясь помешать благому делу спасения миллиардов жизней. Само собой разумеется, вся вина за развязывание конфликта была возложена на Корбина.

Немало способствовал достижению согласия и тот факт, что Братством Избранных руководил теперь новый Арх, которого раньше звали Вушем. А прежний Арх отправился замаливать грехи на весьма длительный срок на отдаленную планету, где все время было либо очень жарко, либо очень холодно, исключая промежуточную стадию. Его бывшие подданные дружно взбунтовались против старого лидера, и в этой обстановке всеобщего брожения умов Элдину не составило особого труда провести своего ставленника Вуша. Избранию его изрядно помог тщательно отредактированный доклад о поисках недостающей части устройства, в которых Вушу оказали неоценимые услуги Элдин и его друзья. В результате оба ходили в героях, и все остались довольны, не считая немногочисленных ворчунов. Но ворчуны есть всегда, поэтому на них никто не обращал внимания.

На просторы Облака понемногу возвращался прежний покой. Зола Фалдон, по обыкновению, оказался в числе проигравших. Никому не удалось доказать его причастность к эпизоду с минированием входа в гипертуннель, а сам он, естественно, все отрицал с пеной у рта. Элдин не стал заострять внимание на этой мелкой, в сущности, детали, справедливо посчитав, что для бывшего магната достаточным наказанием послужит полное банкротство всех принадлежавших ему предприятий. Он слишком много вложил в сотни второсортных планет на краю галактики и целый флот проржавевших транспортов. Зола превратился в посмешище для всего Облака. Пока он скупал у Букхи Тага покрытые вечными снегами или раскаленными песками окраинные планеты по ценам, десятикратно превышавшим их истинную стоимость, тот же Букха и Ксарн-Первый, предупрежденные «компаньоном» Фалдона Ксарном-Третьим, вкладывали колоссальные средства в экономику планет, находившихся в опасной зоне. В результате под их контроль перешли целые звездные системы и богатейшие миры - и все это по смехотворным ценам. Как и следовало ожидать, богатые кохи сделались еще богаче, а тот, кто мечтал всех переплюнуть, стал беднее последнего нищего.

Элдин оглянулся на звездолет. Там все было тихо. Мари выцыганила у него львиную долю всех активов принадлежавших ему предприятий и тут же смылась с гаварнианином-телохранителем. Сначала Элдину это было немножко больно, но потом все прошло. В конце концов, душевный покой стоит любых денег. Если эта эскапада сделает Мари счастливой, в чем он лично сильно сомневался, он будет только рад. И даже Хоббс оказался в конечном счете в выигрыше. После Корбина осталось несколько фамильных предприятий, на которые толстяк поспешил наложить лапу. Этого было достаточно, чтобы восстановить его любимый Дворец развлечений и спокойно жить в свое удовольствие.

Музыка смолкла. Император остановился у трехцветного гвардейского стяга. Выдержав паузу, он шагнул вперед и поднес к губам овеянный славой шелк. Потом выпрямился и обратился к войскам.

– Солдаты Франции! Дети мои! Ваш император вернулся и приветствует вас!

Громовое «ура» сотрясло небеса. Строй сломался, солдаты гурьбой ринулись к Наполеону и обступили со всех сторон.

Элдин повернулся к Зергху, который, не стыдясь, вытирал платочком обильные слезы умиления.

–Пойдем, старина. Нам здесь больше нечего делать.

–Куда? Если бы еще знать, куда податься. Может, ты знаешь?

–И я не знаю,- угрюмо признался Элдин.- Можно уйти на покой. Или вернуться к старой профессии. Быть васбой не так уж плохо.

–Эй, о чем вы говорите?! - искренне удивился Букха Таг. - Ты же стоишь миллиарды катаров!

Элдин печально усмехнулся:

– Ну и что с того?

Зергх их уже не слушал. Он стоял молча, не отрывая глаз от разыгрывавшегося на площади импровизированного праздника. И такая была в них тоска пополам с завистью, что Элдина будто в сердце кольнуло. Он понял, что его старый друг ни за что не покинет Сферу, разве только в наручниках или в смирительной рубашке.

Из-за угла показался «Веллингтон».

«Так вот он какой, Древний Странник»,- подумал Элдин, интуитивно угадав правду. Как жаль, что его программа так сильно пострадала за миллионы лет! Он бросил взгляд на черный усеченный конус горы. Взорвавшиеся в кратере ракеты расширили отверстие, и теперь гигантский «пылесос» поглощал атмосферу вдвое быстрее.

Да и сама Сфера понемногу приходила в упадок, хотя пройдут еще десятки тысяч лет, прежде чем этот процесс сделается необратимым. А остановить его может только эта свихнувшаяся машина, которой ни до чего нет дела, кроме военных игр… Но ведь нельзя же так! Должен же найтись кто-то, кому небезразлично происходящее. Эта удивительная красота непременно должна быть сохранена для потомков!

– Игра - это все,- сообщил «Веллингтон», зависнув в воздухе перед Элдином. - Реальность - это иллюзия, а иллюзия - реальность.

Машина слегка наклонилась вперед - как будто с намерением заглянуть ему в глаза. А может быть- в душу?

– Поведай мне, Элдин Ларис, о чем ты мечтаешь? -неожиданно мягко спросил «Веллингтон».- Какие миры во Вселенной стремишься ты покорить или спасти?

Лицо Элдина внезапно озарилось счастливой улыбкой. Наконец-то он прозрел и понял, что нашел и обрел именно то, чего ему не хватало всю жизнь.

Да здравствует император! (фр.)

Ронин - самурай, не имеющий собственных вассалов.

Образа действий (лат.).

Да здравствует император! (фр.)