Во время Второй Мировой войны танки оказали мало влияния на ход боевых действий на Дальнем Востоке. Американские армия и морская пехота использовали их в ограниченном количестве на островах Тихого океана. Танковые подразделения на тихоокеанском театре также были оснащены плавающими транспортерами LVT, которые начали поступать на вооружение с начала 1941. В основу их конструкции была положена гусеничная амфибия, созданная в 30-х годах внуком строителя Бруклинского моста Дональдом Роблингом для проведения спасательных работ в парке Эверглейдс, Флорида. К концу войны были построены около 18000 LVT, в том числе более 3000 бронированных транспортеров. Они были настоящими танками во всем, кроме названия, и использовались соответственно.
Вторая Мировая война: Тихоокеанский театр
В таких боях, как захват Таравы в 1943, Пелелиу в 1944 и Лейте в 1944, танки и LVT выполнили свою задачу, однако понесли тяжелые потери от японских фанатиков. Как писал генерал Донн Э. Сарри в предисловии к своей книге «Мобильная война во Вьетнаме»: «Война на Тихом океане превратилось в затяжные трудные бои на островах в сырых джунглях. Ни тактика блицкрига, ни предприимчивые танковые командиры ничего не могли дать в боях в джунглях. Это была пехотная война. Бронетанковые подразделения использовались, однако их достижения не получили известности и практически не изучались».
Хотя между войнами японцы и создали танковую промышленность, они не видели в танке решающее оружие войны. Приоритет отдавался строительству самолетов и кораблей. С 1931 по 1945 Япония построила всего 3500 танков всех типов, причем большая их часть совершенно не отвечала западным стандартам. Танки использовались малыми группами для поддержки пехоты. Японские танки имели цифровые обозначения, указывающие на год принятия данной модели в производство. Дата бралась по японскому летоисчислению, которое ведется от легендарной даты основания Японской империи — в 660 году до рождества Христова. Таким образом, Тип 92 означал танк, построенный в 2592 году или 1932 по западному летоисчислению. С 2601 года японцы использовали только последнюю цифру с коротким именем, указывающим функции танка. Хотя в Бирме находились 3 японские армии, они имели только одно танковое подразделение — 4 танковый полк, который буквально раздирали на части, что и привело к тяжелым потерям.
Бирманская кампания
Именно англичанам и индийцам привелось впервые опробовать танки в боях в джунглях, точнее в Бирме. Там японская армия впервые узнала, что такое война моторов, и это японцам не понравилось. Бои в Бирме и на ее границах тянулись 3 года, но с перерывами. Танки впервые приняли участие в боях весной 1942 и ненадолго весной 1943. Зато с 1944 и до конца войны применение танков становилось все более массовым. Возможно, самым важным эпизодом было временное прибытие в Бирму в феврале 1942 7 бронетанковой бригады, которая участвовала в победоносных боях в Западной Пустыне в составе 7 бронетанковой дивизии. 7 бронетанковая бригада, эмблемой которой была зеленая пустынная крыса, вела арьергардные бои во время знаменитого отступления в Индию. Она эффективно отбивала все наскоки японцев, хотя это стоило потери всех легких танков «Стюарт», которые не смогли преодолеть последнюю преграду — реку Чиндуин. Танки были взорваны англичанами. Это «великолепное подразделение», как его назвал генерал (позднее фельдмаршал) Слим, состояло из двух бронетанковых полков — 7 Собственного Королевы Гусарского и 2 Королевского Танкового. Бригадой командовал бригадный генерал Дж. Г. Энстис. Генерал Александер позднее напишет об этой бригаде: «Я также должен упомянуть великолепную работу, проделанную 7 бронетанковой бригадой, чей высокий дух и отличную боеспособность я часто подчеркивал… Никакая похвала не будет чрезмерной для этого подразделения… Без 7 бронетанковой бригады мы наверняка потеряли бы свою армию в Бирме».
К несчастью, следующая попытка использования танков завершилась полной неудачей. Это было злосчастное наступление на полуострове Маю в Аракане в январе 1943. Маленькое подразделение «Валентайнов» было спешно брошено на помощь пехоте, наступление которой было уже дважды отбито. Атака провалилась и в третий раз, а все «Валентайны» были уничтожены. Их экипажи погибли. Это привело к заявлению так называемых «танковых экспертов», находившихся в Индии, что в освобождении Бирмы танки не сыграют никакой роли. К счастью, остались люди, которые сохранили веру в танки, в том числе и сам Слим. Поэтому, когда формировался XIV армейский корпус, в его состав вошли 3 танковые бригады — 50, 254 и 255. Они быстро доказали свою ценность в качестве «истребителей бункеров». Танки оказывали немедленную, точную и легко управляемую артиллерийскую поддержку. К концу битвы на равнине Импхала они заставили умолкнуть всех критиков. С этого момента численность танковых подразделений постоянно увеличивалась. Когда завершился зимний перерыв, и возобновилось наступление вдоль берегов реки Иравади, танки показали себя по-настоящему. В авангарде обоих корпусов двигались танковые бригады. 4 корпус возглавляла 255 бригада, а 33 корпус — 254 бригада. Танки помогли быстро сломить сопротивление японцев. Последняя фаза этой операции превратилась в самую большую в истории британской армии погоню. Танки попытались выиграть гонку у погоды и достичь Рангуна прежде, чем дожди снова размоют дороги. В ходе операции произошло несколько мелких танковых стычек. В Бирме не было ничего похожего на танковые бои в Западной Пустыне, в России или Западной Европе. Однако танкисты XIV Армии могут гордиться своими успехами на гораздо более сложном театре военных действий. Генерал Слим писал: «Королевский Бронетанковый Корпус и Индийский Танковый Корпус заставили заткнуться всех критиков. Пехота, которую они поддерживали, и с которой так умело и тесно взаимодействовали, восхищалась ими».
Крайне трудно указать лучшего танкового командира на театре, где не происходило крупных танковых боев. Однако, типичным примером командира, который сражался в таких трудных условиях, был генерал майор Ральф Янгер, кавалер многих орденов и, возможно, единственный из старших офицеров танковых войск, который провел всю кампанию в Бирме. Он был заместителем командира 7 Гусарского, когда полк прибыл в Бирму, и участвовал во всем долгом отступлении в Индию. Когда 7 танковая бригада отправилась в Италию, Янгер был назначен командиром 3 Карабинерного в самый решающий момент боев за Импхал. Позднее он стал заместителем командира 255 танковой бригады, которая нанесла решающий удар под Мейктилой, а позднее возглавляла знаменитый марш на Рангун.
Корейская война
«Утром 25 июня 1950 вдоль 38 параллели сеял моросящий дождь, когда редким раскатам грома начал вторить оглушительный грохот артиллерии и минометов. Артобстрел продолжался примерно час, а потом началась серия скоординированных атак по всей ширине полуострова… Оглушительный успех в западном секторе (1 северокорейский корпус) проложил дорогу наступлению на Сеул. Основной удар силами 8000 — 10000 пехотинцев под прикрытием 50 танков был нанесен вниз по историческому коридору Почон — Уиджонгбу. Вторая колонна, которую возглавляли 40 танков, наступала на Сеул через Каесонг».
Именно так Даниэл С. Стельмах описывает первые минуты Корейской войны (1950 — 53) в статье, которую он отправил своему приятелю по университету Сен-Луи в 1973. Статья называлась «Влияние тактики русских танковых войск на наступление северокорейцев в 1950». Он описывает основной тактический метод всего наступления северокорейцев, как мощную лобовую атаку при поддержке артиллерии. Это позволяло сковать силы противника и прорвать его оборону. После этого проводился двойной охват с целью окружения и уничтожения вражеских войск. Лобовое наступление, какая бы страна его не использовала, должны возглавлять танки. Следом за ними с интервалом от 15 до 45 минут следовала пехота. Типичным советским тактическим приемом был следующий: после прорыва первой линии артиллерия и минометы переносили огонь на заранее определенные цели в глубине вражеских позиций, а танки развивали наступление, уничтожая вражеские командные пункты, артиллерийские позиции, и отсекали пути отхода. Далее Стельмах детально описывает, как работы величайшего русского танкового специалиста Тухачевского стала основой северокорейской доктрины использования танков. Он пишет, что теперь особенно заметным стало превосходство северокорейцев в боевой подготовке, так как «агрессор умело использовал бронированные машины по всему фронту наступления в первые недели войны». Он продолжает: «Использование танков в этот период оказалось одним из наиболее действенных тактических приемов за всю Корейскую войну. Это вызвало серьезные опасения американского командования, которое опасалось, что СКНА (Северокорейская Народная Армия) полностью сокрушит сопротивление до того, как мы успеем оказать серьезную помощь».
На самом деле СКНА имела более чем скромное количество танков по меркам Второй Мировой войны — только одна слабая дивизия. Единственным танковым подразделением вторгшейся армии была 105 бронетанковая дивизия. Она никогда не действовала, как единое целое. Чаще всего ее отдельные полки поддерживали наступление пехотных дивизий. После захвата Сеула она получила почетный титул «дивизия», но на самом деле была скорее бригадой из 3 танковых полков (107, 109 и 203) плюс части поддержки и обслуживания, например 206 мотопехотный полк и 603 мотоциклетный полк. В ее составе не было полка тяжелых танков, артиллерийского полка, полка ПВО и батальона реактивных установок, которые имели советские танковые дивизии. Каждый полк имел до 40 средних танков Т-34, вооруженных 85-мм пушками. Полк делился на 3 батальона по 13 танков плюс машина командира полка. Танковые роты состояли из 3 взводов, каждый из которых имел всего по 1 танку! 105 танковой дивизией командовал генерал-лейтенант Ю Куонг Су, который, как и многие другие северокорейские командиры служил в Красной Армии в годы Великой Отечественной войны. Он закончил в 1938 советское танковое училище, служил командиром танкового взвода и роты и принимал активное участие в боях. Один из его полковых командиров, генерал-майор Пир У Чанг, прошел с советскими войсками весь путь до Берлина.
Они, и другие северокорейские танковые командиры, сначала добились впечатляющих успехов, так как Южная Корея не имела танков, а американцы смогли собрать лишь небольшое число легких танков М-24 «Чаффи», уничтожить которые было очень просто. Позднее американцы опомнились и бросили в бой М-26 «Першинги» и М-4 «Шерманы». Тогда дела приняли иной оборот. Как пишет Стельмах, к сентябрю, после Инчхонской операции и формирования американских танковых частей, танкисты красных потеряли свой задор и стали избегать столкновений. В августе 1950 в Корею прибыли 6 батальонов американских средних танков. Вооруженных «Першингами» и «Шерманами» М4А3, а также 1 батальон более современных М-46 «Паттонов». Танковые батальоны имели в среднем по 69 машин. К третьей неделе августа на периметре вокруг Пусана находились более 500 американских средних танков. К началу сентября американцы превосходили противника в танках по крайней мере в 5 раз. Еще 13 июля командование силами ООН, которые получили название американской 8 Армии, в Корее принял один из корпусных командиров Паттона генерал-лейтенант Уолтон Г. Уокер. Грубый задиристый выходец из Техаса, прозванный «Джонни» в честь известного сорта шотландского виски, Уокер очень сильно напоминал Паттона. Он считал, что солдаты должны видеть своего командира, и оставил повседневную штабную работу своим штабстам. Кроме того, он был бойцом и сразу дал понять солдатам, что больше не будет никаких отступлений и Дюнкерков, а о капитуляции можно просто забыть. Они будут удерживать крошечный Пусанский периметр, куда их загнали, до последнего человека и до последнего патрона. К счастью, это не понадобилось. Оборона выдержала без радикальных мер.
Уокер командовал силами ООН во время прорыва из Пусана, однако он никогда не имел достаточного количества танков, хотя они и сыграли определенную роль в продвижении к Ялу. Теперь его армия действительно представляла ООН. В нее входило небольшое число английских и французских танков. Британские «Центурионы» показали себя несомненно лучшими танками этой войны. Казалось, что война близится к завершению. Однако, ночью 25 ноября около 180000 китайских солдат начали массированное наступление на правом фланге 8 Армии и вынудили ее к отступлению. Легко вооруженные китайские войска вообще не имели танков, но были идеально приспособлены к действиям на пересеченной местности в плохую зимнюю погоду. Они быстро свели к нулю превосходство противника в огневой мощи, так как он оказался привязан к дорогам. Генерал Уокер сумел ненадолго стабилизировать положение на 38 параллели, но 1 января 1951 противник нанес новый мощный удар и во второй раз захватил Сеул. Через несколько дней Джонни Уокер погиб в автокатастрофе, а его место занял другой знаменитый командир Второй Мировой, генерал Мэтью Банкер Риджуэй, прозванный «Старые железные сиськи» за свою привычку носить на груди две ручные гранаты. К счастью, китайская атака начала выдыхаться, и Риджуэй сумел перейти в наступление. К началу апреля фронт в очередной раз стабилизировался вдоль 38 параллели. С этого момента ни одна из сторон не применяла танки. Они действовали в качестве подвижных дотов, поддерживая пехоту, которая вела позиционную войну в стиле Первой Мировой. Можно сказать, что в годы Корейской войны танки в очередной раз не оказали большого влияния на ход военных действий на Дальнем Востоке, исключая начальный период. И следует добавить, что до 25 июня 1950 вообще никто, кроме нескольких генералов СКНА не предполагал возможности использования танков на такой пересеченной местности. Способность северокорейцев использовать ударную мощь танков несомненно застигла американское и южнокорейское командование врасплох. Это обеспечило возможность применить тактику блица, разработанную Гудерианом и Панцерваффе, и принятую на вооружение Красной Армией. Северокорейцы использовали ее очень искусно. Таким образом, генерал Ю Куонг Су справедливо заслужил свое место в этой книге, хотя его карьера оказалась недолгой.
Индокитай и Вьетнам
Местность Индокитайского полуострова создавала те же проблемы, с которыми танкисты столкнулись в Бирме. Горы и глубокие долины, густые джунгли и рисовые поля были совсем не той местностью, где предполагается использовать танки. Поэтому французы в первых боях с Вьетмином использовали бронированные машины в ограниченном количестве. Их попытка закрепиться в Индокитае оказалась безуспешной, не помогло даже назначение командующим одного из лучших генералов Второй Мировой войны-де Латтра де Тассиньи. Умирающий от рака, он вернулся во Францию в 1951. Его преемник Анри Наварр планировал втянуть Вьетмин в бои на подготовленных позициях вокруг крепости Дьен Бьен Фу. Однако он серьезно недооценил противника, и Франция летом 1954 потерпела унизительное поражение от крестьянской армии Хо Ши Мина. Начались переговоры о перемирии, и страна была разделена по 17 параллели. Север теперь контролировали коммунисты, юг — националисты, с которыми предпочел сотрудничать Запад. Это напоминало положение в Корее. Бронетанковая техника, которую использовали французы в течение 4 лет боев, была американскими машинами периода Второй Мировой войны. Это были 452 танка и самоходных орудия и 1985 разведмашин, полугрузовиков и транспортеров. Однако они были рассеяны на площади 228627 кв. миль. Когда во Вьетнам пришли американцы, они имели 600 танков и 2000 бронетранспортеров на территории в 3 раза меньше. Огромная площадь театра военных действий стала постоянной головной болью для французов. Танковые части были раздроблены на крошечные группы по 2–3 машины. Единственная ударная сила французов, Подвижная Группа 100, была уничтожена после серии столкновений. Эта катастрофа привела к опасному заблуждению штабистов, что использовать танки во Вьетнаме невозможно. В действительности эта ударная группа состояла из пехоты и артиллерии на транспортерах, которые поддерживали всего 10 легких танков. Это никак нельзя было принять за бронетанковую колонну.
Группа американских офицеров-танкистов в 1967 изучила местность во Вьетнаме и пришла к заключению, что половина территории этой страны проходима для танков круглый год. Самыми сложными районами были дельта Меконга и Центральное Плато. Как и Вьетмин, Вьетконг использовал подвижную легковооруженную пехоту. Она превосходно сражалась в джунглях и была способна вести полномасштабную мобильную войну, а не только разрозненные партизанские набеги, как представляли американцы. Они даже имели отдельные танковые подразделения, которые оснащали Китай и СССР: хотя в первых боях использовали их не слишком хорошо. Однако коммунисты быстро извлекли уроки, и в начале 1975 их финальное наступление в Южном Вьетнаме возглавляли танки.
Южновьетнамцы сначала имели некоторое количество легких броневиков и разведмашин, но им мешала неправильная французская доктрина, которая отрицала возможность их использования для ведения наступления. Среди первых американских советников, которые прибыли в середине 50-х годов, танкистов было мало. Только в 60-х их стало достаточно, чтобы сопровождать части в боях. В американских бронетанковых подразделениях сначала основной машиной был бронетранспортер М-113, который использовался почти как легкий танк. Экипаж оставался в машине. М-113 получил кличку «Зеленый дракон» отчасти за свой зеленый камуфляж, отчасти за дым и пламя, которые извергали пулеметы и двигатели! Возможно, это была лучшая машина для Вьетнама. Ее использование означало, что войска отбросили французскую тактику действий только по дорогам и начали передвигаться по всей стране. Первые танки, несколько М-41 «Уокер Бульдогов», прибыли в январе 1965. Они сменили старые М-24 «Чаффи», оставшиеся от французов. Позднее, по мере эскалации войны, во Вьетнам были отправлены танки М-48 и М-60. Однако генерал Уэстморленд, командовавший американскими войсками, не видел пользы от танков. Первые танковые подразделения проводили время довольно бестолково, их машины были отправлены по приказу начальства на тыловые базы. Старри говорит, что первым танкистам, прибывшим во Вьетнам, пришлось на пустом месте разрабатывать собственную тактику и методы, а потом убеждать армейское командование, что они сработают. Иногда они добивались впечатляющих результатов. В марте 1967 в Джанкшн Сити танки провели крупный бой. База «Голд» оказалась в серьезной опасности. Силы Вьетконга находились в 10 ярдах от батальонного медпункта и на расстоянии броска гранаты от командного пункта. В в этот хаос ворвались танки и бронетранспортеры 2 батальона 34 танкового полка под командованием подполковника Рэймонда Стэйли: паля из своих 90-мм пушек и пулеметов.
Земля тряслась под гусеницами бронированных машин, когда они мчались по периметру базы, поливая противника огнем. Они прорвались через строй наступающих вьетконговцев, раздавив многих гусеницами. Противник понял, что не может двигаться быстрее наших машин. Его солдаты попытались подкарауливать танки и взбираться на броню, но их быстро перебили. Даже ремонтный танк роты «А» 2 батальона 34 танкового полка продирался сквозь заросли: строча из пулемета. Это походило на сцену из вестерна, когда американская кавалерия в последний момент приходит на помощь. Когда дым рассеялся, стало ясно, что противник не просто разгромлен. Он потерял более 600 человек.
В 1965 возник вопрос использования танков других государств, так как Новая Зеландия предложила послать во Вьетнам свою танковую роту. Это предложение не было реализовано. Однако, когда во Вьетнам прибыли австралийские части, они имели бронетранспортеры. Это подразделение было придано американской 173 воздушно-десантной бригаде. Прибыли также небольшие подразделения филиппинской и королевской таиландской армий, имевшие бронетехнику. Однако просьба правительства Южной Кореи разрешить отправку танкового батальона была отвергнута на том основании, что местность считалась «непроходимой для танков»! Наконец, в 1967 — 68 австралийцы прислали эскадрон «С» 1 танкового полка (средние танки) и эскадрон «А» 3 кавалерийского полка (бронетранспортеры). Танки были британскими «Центурионами», то есть одними из лучших в мире. Они провели несколько очень успешных боев, включая набеги и засады, но в 1971 — 72 были отозваны. Один из самых важных боев прошел в июне 1969 в Бинь Ба, деревне, которая находилась всего в 3 милях от оперативной базы австралийцев в Нуи Дате. Северовьетнамцы — пехотный батальон регулярной армии — окопался невдалеке и явно не собирался уходить. Однако настал великий день для танков. Противник был разгромлен наголову. Основную тяжесть трудного и жестокого боя вынесли на себе 4 танка «Центурион», поддерживавшие роту 5 батальона Королевского австралийского полка. Бой длился 4 часа, и австралийские танкисты заслужили 2 Военных Креста и 1 Военную Медаль за свою отвагу.
Новый командир, новая тактика
Летом 1968 произошла смена командования. Генерал Крейтон У. Абрамс сменил генерала Уэстморленда на посту командующего контингентом американских военных советников. Абрамс показал себя одним из выдающихся командиров мелких танковых подразделений во Вторую Мировую войну, позднее командовал танковой дивизией и корпусом, перед тем, как стать заместителем начальника штаба американской армии. В течение года перед новым назначением, Абрамс служил заместителем Уэстморленда и занимался вопросами южновьетнамской армии, добившись отличного взаимодействия. Как и остальные американские выдающиеся кавалерийские и танковые генералы, он стал «крестным отцом» американской бронированной машины. В начале 80-х годов на вооружение поступил великолепный танк М-1 «Абрамс». Под руководством этого генерала все бронечасти, особенно кавалерия, использовались гораздо более часто. «Способность быстро бросить в бой людей и технику просто идеальна для мелких разрозненных столкновений на большой территории… Стремительное наращивание сил в бою было названо «нагромождением»… В этот период такие разрозненные стычки с быстрой доставкой подкреплений на место боя стали обычными». Подобная тактика принесла серьезные успехи. Одни офицер, описывая бои под Бинь Ан, сказал: «Мы оказались в сложной ситуации, но сумели переломить ход боев в свою пользу. Солдаты в раскалившихся на солнце бронированных коробках внезапно налетали на врага. Поэтому северовьетнамцы и вьетконговцы никогда не знали, где наши бронированные колонны нанесут следующий удар».
В конце 60-х годов начала прибывать новая техника, в том числе легкие танки «Шеридан», которые оказались не слишком удачными. Их главное оружие, 152-мм противотанковая ракета, так и не была использована, а стрельба обычными снарядами из пусковой трубы лишь создавала постоянные проблемы. Были использованы танковые тралы и другие средства уничтожения противотанковых мин, так как противник использовал их все шире. Танковый бой произошел только один раз, в марте 1969 под Бьен Хетом. 2 танка 1 батальона 69 бронетанковой дивизии столкнулись с несколькими ПТ-76 16 роты 4 батальона 202 танкового полка северовьетнамской армии. Рядовой Фрэнк Хембри стал первым американским танкистом, стрелявшим по танкам врага. «Я мог видеть только вспышки выстрелов, но я не мог ждать появления более удачной цели, так как снаряды противника ложились совсем близко от нас». Однако и такой точки наводки хватило. Его второй снаряд превратил вражеский танк в клубок огня. Были уничтожены 2 ПТ-76 и бронетранспортер врага, но и американцы понесли потери, хотя не был подбит ни один из их танков. Больше танковых боев в Южном Вьетнаме не было. Лишь в марте 1971 в Лаосе южновьетнамские М-41 столкнулись с северовьетнамскими танками.
Генерал Абрамс начал использовать крупные танковые соединения для ударов по районам вражеского базирования, чтобы нарушить систему коммуникаций противника. Танки использовались для блокирования границ. Бронетанковые и аэромобильные подразделения быстро стали основой подобных операций, особенно в III корпусном районе севернее Сайгона. Базируясь в Фуок Вине, 1 кавалерийская дивизия и 3 аэромобильные бригады при поддержке частей 11 бронекавалерийской дивизии, проводили операции вдоль границ. Вертолеты огневой поддержки, тактическая авиация и артиллерия помогали наземным войскам блокировать границу и не позволяли крупным соединениям противника пересекать ее. Постепенно южновьетнамские танковые части начали принимать все более широкое участие в операциях. Их 1 бронетанковая бригада заслужила благодарность президента США за успех первой крупной операции.
Танки Вьетконга
До конца 1973 танки Вьетконга лишь эпизодически появлялись на поле боя, однако с каждым разом количество использованных танков увеличивалось. Первым примером был лагерь специальных сил Ланг Вей возле Кхе Сана 6/7 февраля 1968. Здесь комбинированную атаку всех родов войск поддержало более дюжины легких танков ПТ-76. В ходе ночного боя был взят штурмом и разгромлен весь лагерь. Внезапное появление вражеских танков вызвало колоссальный шок. В американских войсках началась паника: «Иисус! У них есть танки! Танки!.. После Ланг Вея как мы сможем по ночам удерживать периметр, не слыша шагов?» В 1969 Северный Вьетнам снова использовал танки, на сей раз под Бьен Хетом. Через 2 года, когда войска Южного Вьетнама атаковали Лаос, противник ввел в действие целый танковый полк и, как отмечает генерал Старри, «провел отлично скоординированную пехотно-танковую атаку». Во время весеннего наступления в Южном Вьетнаме в 1972 северовеьтнамцы использовали самые крупные танковые силы за всю войну. На штурм укреплений было брошено множество танковых рот, которые поддерживала пехота. Т-54 русской постройки и его китайский эквивалент Т-59 сражались с М-48А3 южновьетнамского 20 танкового полка (позднее преобразованного в 1 бронетанковую бригаду). К несчастью, южновьетнамцы не только отдали инициативу противнику, Они использовали свои танки лишь в качестве неподвижных укрепленных пунктов. Генерал Старри указывает, что «таким образом нельзя было использовать превосходство в огневой мощи, подвижности и шоковом воздействии танков. Они были обречены на уничтожение». Он указывает, что тактическая ситуация, существовавшая незадолго до и немедленно после прекращения огня, была «идеальной для использования танков в качестве мобильного резерва».
Таким образом еще раз казавшаяся примитивной «крестьянская» армия коммунистов показала лучше вооруженному и полагающемуся на свою технику противнику, как следует использовать танки. Очень легко извлечь неправильные уроки из двух неудачных войн в Индокитае и боев сил ООН в Корее. Однако при тщательном анализе становится ясно, что танки можно эффективно использовать даже на такой сложной местности и в таком неблагоприятном климате. И при правильной тактике «король поля боя» может принести такие же впечатляющие победы, как на других театрах войны. Несмотря на героизм отдельных танковых командиров (не меньше 19 человек получили высшую американскую награду — Медаль почета Конгресса во время войны во Вьетнаме в 1965 — 71), великих танковых командиров следует искать «на другой стороне холма».
Индо-пакистанские войны
14 августа 1947 Индия и Пакистан стали отдельными государствами в составе Британского Содружества. Это событие сопровождалось широкой волной гражданских беспорядков, которые унесли жизни более чем 1000000 человек. После получения независимости этими странами немедленно начались пограничные конфликты из-за спорных территорий. Три раза эти конфликты разрастались настолько, что превращались в настоящие войны с широким применением танков.
Кашмирский конфликт
Первое столкновение произошло в ноябре 1947, когда пакистанские войска пришли на помощь мусульманским мятежникам, поднявшим восстание против индийских властей в Кашмире. Танки использовались в ограниченном количестве только индийцами. Первый случай имел место 5 ноября в бою у Шалатенга, когда подразделение бронемашин под командованием лейтенанта Н.Г. Давида нанесло удар по вражеским тылам. Возникла паника, и погибло более 500 человек. Лейтенант Давид был награжден орденом «Вир Чакра», третьей по старшинству индийской наградой за храбрость. Позднее танки «Стюарт» 7 кавалерийского полка подполковника Раджинара Сингха (по кличке «Воробей») приняли участие в успешной операции в горном проходе Зоджи Ла в Гималайях на высоте 11300 футов. «Решение индийского командования бросить танки на Зоджи Ла было историческим», — писал позднее подполковник Бхупиндер Сингх в предисловии к своей книге о войне 1965 года. Позднее «Воробей» командовал дивизией в войне 1965 года и корпусом в 1971.
Ранн оф Кут
Кашмир был формально аннексирован Индией 26 января 1957, несмотря на протесты Пакистана. Вскоре после этого начались бои в приграничном спорном районе Ранн оф Кут. Хотя Англия сумела 1 июля добиться прекращения огня, дальнейшие столкновения были просто неизбежны, особенно после того, как пакистанские иррегулярные части пересекли линию прекращения огня в Кашмире. 5 августа Индия заявила, что совершена крупномасштабная агрессия, и она примет ответные меры. Реакция Пакистана последовала незамедлительно, он предпринял наступление в районе Чамба силами до бригады при поддержке 70 танков. Через 5 дней индийцы сами развернули наступление на Лахор, Сиалкот и Хайдерабад. Снова вмешалась ООН, и 23 сентября было подписано прекращение огня, однако еще до этого произошла серия крупных боев, в том числе и танковых. Пакистанцы ввели в действие капризные американские танки М-48 «Паттон», которые были разбиты менее прихотливыми индийскими «Центурионами». «Паттоны» оказались слишком современными, что обернулось против них же. Индийские танки успевали дать 3 выстрела, пока пакистанцы запускали свои компьютеры», — писал один репортер. Подполковник Сингх ядовито заметил: «Пакистанцы слишком полагались на свое сверхсовременное оружие, особенно танки и самолеты и приобрели опасную привычку считать, что оно само по себе обеспечивает успех. Однако сложность системы вооружения должна быть сопоставима с обученностью людей, которые ее используют». Но это была индийская точка зрения. Сами пакистанцы заявили, что вполне удовлетворены своими более сложными танками, и утверждали, что добились большого числа попаданий в башни «Центурионов» благодаря своему более совершенному оборудованию. Тем не менее, стало ясно, что «Паттон» уязвим для 20-фн пушки «Центуриона», и, что оказалось довольно неожиданно, для 75-мм пушки АМХ-13.
В начале войны Пакистан имел около 900 танков, в основном М-47 и М-48: а также немного более старых М-4 «Шерманов». Они столкнулись примерно с 800 индийскими танками: в основном «Шерманами». Однако, индийцы имели и около 300 «Центурионов». Обе армии были организованы на британский манер и использовали тактику и приемы, которым их научили англичане. Вооруженные силы Индии были гораздо крупнее, чем у соседа. Они имела 869000 солдат против 208000. Если учитывать полностью укомплектованные дивизии, то Индия имела 20 против 6 пакистанских, однако последние были гораздо лучше оснащены. Индийцы не могли бросить все свои силы на фронт, так как им приходилось держать большое количество войск на границе с Китаем. Обе армии сохраняли «пехотную ориентацию», и танковые полки были приданы пехотным дивизиям. На бумаге Пакистан в начале войны имел 2 танковые дивизии (1 и 6). В каждую входили 4 танковых полка, 1 полк разведывательных бронемашин, 3 моторизованных пехотных батальона. 1 танковая дивизия была гордостью пакистанкой армии, но 6 еще только формировалась. Индия имела одну танковую дивизию (1), в которую входили 4 танковых полка, 1 батальон броневиков, 3 пехотных батальона на грузовиках, одна танковая бригада (2 отдельная) плюс полк легких танков. 22-дневная война 1965 была самой крупной войной на Индийском полуострове и самой крупной танковой войной в Азии. В ней участвовали более 1500 танков, многие из которых были уничтожены. Основные танковые бои развернулись в 2 районах — под Сиалкотом и Лахором. В первом случае столкнулись 1 индийская и 6 пакистанская танковые дивизии, а во втором — 1 пакистанская танковая дивизия и индийская 2 отдельная танковая бригада. Отчет независимых наблюдателей, написанный вскоре после войны, так описывает эти бои: «Создавалось впечатление, что обе стороны бросали в бой танки без надлежащей разведки на местности, которая не подходила для использования таких масс танков. Они позволяли завлечь себя в такие беспорядочные свалки, что можно было заподозрить полное отсутствие знания тактики». Тем не менее, обе стороны показали большую отвагу. Пакистанская история конфликта говорит, что многие офицеры танковых войск были награждены высочайшей наградой, орденом «Ситара-и-Джурат» (Звезда отваги). На индийской стороне орден «Парам Вир Чакра», эквивалент Креста Виктории, получил командир 17 кавалерийского (Кавалерийский Пуны) подполковник Тарапор. Полк тогда входил в состав 1 танковой дивизии. В представлении говорится, что 11 сентября 1965 он получил приказ нанести удар с целью захвата сектора Филлора в Пакистане. Во время марша между Филлорой и Чавиндой индийцы были внезапно контратакованы пакистанскими тяжелыми танками. Подполковник тарапор возглавлял свой полк и «отразил наступление противника, удержал позиции и отважно атаковал Филлору силами одного эскадрона при поддержке пехотного батальона. Находясь под постоянным огнем вражеской артиллерии и танков, подполковник Тарапор сохранял спокойствие в течение всего боя, получил ранение, но отказался эвакуироваться», Через 3 дня, несмотря на раны, он повел свой полк в атаку, на сей раз с целью захвата Вазиравали. Через 2 дня он снова вернулся в бой, когданесмотря на ранения, он отважно руководил полком и 16 сентября захватил Джасоран и Бутур-Догранди. Его собственный танк получил несколько попаданий, но, невзирая на все трудности, он сумел удержать оба пункта. Это позволило пехоте поддержки атаковать с тыла Чавиду. Воодушевленный своим командиром, полк яростно атаковал противника и уничтожил примерно 60 тяжелых танков, потеряв только 9 своих. Когда подполковник Тарапор был смертельно ранен, полк продолжал сдерживать неприятеля.
В этом бою Кавалерийский Пуны заслужил имя «Фахр-и-Хинд» (Гордость Индии).
Во время той же атаки Филоры 11 сентября Кавалерийский Ходсона (4 кавалерийский) под командованием подполковника (сегодня бригадного генерала) Мадан Мохан Сингха Бакши имел задачу прикрыть левый фланг и перехватить вражеские танки, если они начнут отступление по дороге Либбе — Филлора. В представлении к ордену «Махар Вир Чакра» (второй по старшинству индийской награде) говорится, как во время развертывания эскадронов в боевые порядки, командир полка проводил разведку. Внезапно Бакши увидел вражеские танки на склона холма вдоль дороги Либбе — Филлора.
Без малейшего колебания он атаковал и уничтожил два вражеских танка. Вскоре после этого другие танки вражеского эскадрона навели свои орудия на танк подполковника Бакши. Не дрогнув, подполковник Бакши ринулся вперед, сквозь строй противника, хотя теперь его танк получил два прямых попадания. Несмотря на неблагоприятную обстановку, он отважно двигался вперед с одним танком, пересек дорогу и уничтожил еще один вражеский танк. Но теперь его танк получил четвертое попадание и загорелся, поэтому он приказал экипажу покинуть машину. После этого подполковник Бакши и его экипаж попали под плотный пулеметный огонь противника и были окружены экипажами вражеских танков, которые они ранее подожгли. Бакши со своим экипажем избежал плена и укрылся на соседнем поле сахарного тростника, где их спасли наступающие танки 17 кавалерийского. Тем временем, один эскадрон 4 кавалерийского прорвался вперед и завязал бой с вражескими танками, и отвлек таким образом внимание противника от своего командира. Потом подполковник Бакши возобновил руководство действиями полка. Его вдохновляющее командование внесло основной вклад в захват Филлоры.
За день до боя под Филлорой в секторе Лахор генерал-майор Насир, командир пакистанской 1 танковой дивизии, погиб со всей разведывательной группой, попав в засаду. Его 3 танка были уничтожены шквалом огня пушек и противотанковых орудий. Это ясно показывает, что пакистанские танковые командиры действовали в передовых линиях, точно так же, как их индийские противники. Генерал Сингх, «Воробей», который сейчас командовал индийской 1 танковой дивизией, был награжден планкой к ордену «Махар Вир Чакра». В представлении говорится: «Находясь в гуще боя и не обращая внимания на личную безопасность, генерал-майор Раджиндер Сингх воодушевлял экипажи танков вести бой с противником на короткой дистанции». Комментируя использование танков в войне 1965 года генерал-лейтенант О.П. Данн, командир индийского 1 корпуса говорит, что обе стороны использовали танки, оказавшиеся слишком сложными для простых крестьян, превращенных в солдат. Однако он добавляет: «Это доказывает старую истину, что последнее слово говорит не машина, а человек, который ею управляет».
Молниеносная война
10 января 1966 Индия и Пакистан подписали соглашение о неприменении силы, однако хрупкий мир не затянулся. В Восточном Пакистане началось восстание с целью добиться автономии. В конце концов в 1971 Лига Авами провозгласила Восточный Пакистан независимой республикой Бангладеш, поэтому Пакистан отправил войска для подавления мятежа. Их жестокие действия вынудили тысячи людей бежать через границу в Индию, которая поддерживала мятежников, снабжая их оружием и обучая боевиков. Пакистан решил, что единственный способ разрешения проблемы — это атака Индии с территории Восточного Пакистана. В ответ Индия отправила 8 дивизий на территорию Восточного Пакистана. Началась «Молниеносная Война», которая завершилась полной катастрофой для пакистанцев. Они были вынуждены капитулировать, чтобы не допустить крупномасштабного вторжения Индии в Западный Пакистан. Танки использовались в большом количестве, но на сей раз Индия резко увеличила свои силы. На помощь испытанным «Центурионам» были направлены около 450 советских Т-55 и около 300 танков «Виджаянта», построенных в Индии. Кроме того, индийцы имели АМХ-13 и плавающие ПТ-76, совершенно незаменимые для проведения разведки, особенно на местности, изобилующей реками. Теперь генерал-лейтенант Сингх уже командовал корпусом, а Кавалерийский Пуны опять оказался в гуще событий. После боя на реке Базантар 16 декабря 1971 второй лейтенант Арун Кетарпель был за отвагу посмертно награжден орденом «Парам Вир Чакра». В представлении было написано, что он проявил «качества командира, упорство в достижении цели, желание сблизиться с противником и отвагу высочайшего порядка. Его смелость лучше всего проявилась во время встречного танкового боя… и этот молодой офицер отдал свою жизнь ради вящей славы своего полка и своей страны».