Донован сидел за своим столом и снова задумчиво рассматривал записку, которую забрал у Эллен. Если вообще можно назвать эти несколько слов запиской. Он не был уверен, что какие-то четыре слова составляют обычное послание, принятое в записках. Что, черт возьми, все это значит? Кто затеял глупую игру? Таинственный телефонный звонок в школу, теперь еще это, нет, он не мог поверить в простое совпадение. Все последние действия совершены по непонятной причине.

Послышался предупреждающий сигнал почти разряженного сотового, затем заиграла отличительная мелодия марсельезы, говорящая ему, что звонила Аманда. Положив записку в ящик стола, он ответил на звонок.

— Донован? Мне только что звонили из школы Изабель. Все в порядке? Что происходит? Что-то не так? — Донован терпеливо ждал, когда Аманда выдохнется и остановит свою тираду хотя бы для того, чтобы вздохнуть. — В школе сказали, что у Изабель появилась новая няня. Это правда? Почему ты не сказал мне об этом?

Настала желанная пауза.

— Один вопрос за раз, — спокойно предупредил Донован. — Теперь послушай меня. Иззи в полном порядке, тебе не о чем беспокоиться. В школе просто получили сообщение, адресованное другому родителю. И да, у Иззи новая няня, я собирался рассказать тебе о ней в следующую нашу встречу.

— В самом деле?

Он мог определить сарказм даже в одном коротком вопросе, но Донован сделал глубокий вдох и осознанное усилие, чтобы сохранить свой ровный спокойный тон.

— Да, именно так. Ее зовут Эллен и она из агентства по подбору нянь. Иззи она нравится, и к тому же, кажется, она очень милая девушка. Эллен отлично справляется с Иззи. Приятно видеть, как они играют и проводят время вместе.

— Вижу, Изабель не единственная, кому нравится новая няня.

Донован решил проигнорировать ядовитое замечание, столь типичное для Аманды.

— Еще что-нибудь? У меня скоро встреча.

— Дай мне номер этой девушки, потому что я должна звонить ей в случае чрезвычайных ситуаций. Я приеду в следующие выходные, чтобы познакомиться с ней.

Аманда закончила разговор так же резко, как и начала, оставив Донована задуматься о встрече с ней в ближайший уикенд. Ему лучше дать знать Эллен, чего именно можно ожидать от Аманды. Карла — это одно, но мать Иззи была в другой лиге, гораздо круче. Это будет возможно, если он не уволит Эллен к тому времени. В зависимости от того, что именно она расскажет ему сегодня вечером. Девушка жила здесь всего несколько недель, и у нее гораздо больше вопросов и проблем, чем у самого Донована.

Он позвонил Карле в соседний офис:

— Карла, ты не поищешь резюме Эллен, пожалуйста?

Через несколько минут Карла зашла в кабинет с написанным от руки резюме и положила его на стол.

— С ней что-то не так, Донован? — спросила она, слегка прищурившись.

— О нет, нет. Все в порядке. — Донован улыбнулся секретарю, чтобы успокоить ее. — Просто Аманда на выходные приедет сюда и хочет встретиться с Эллен. Я хотел узнать информацию о ее предыдущих местах работы и прочие детали.

Резюме не дало ему ничего, кроме сухой официальной информации. Эллен, двадцать восемь лет, девушка работала няней больше девяти лет, семь из них в агентстве по подбору нянь «Ангелочки». Она была квалифицированной медсестрой. Не так давно Эллен также работала за границей. Имеет прекрасные рекомендации от предыдущих довольных клиентов. Она казалась поразительно идеальной няней. Если вы верите в такие философские понятия, как совершенство и идеал. Донован не был таким человеком.

Эллен надеялась, что Донован не настолько серьезно воспринимает свою просьбу о вечернем разговоре. Однако, после того как он разделил довольно скромный ужин с ней и Иззи, мужчина, собираясь увести дочку наверх, чтобы почитать сказку на ночь, напомнил об их встрече.

— Я уложу Иззи спать, и мы поговорим в гостиной примерно в восемь тридцать.

В сказанном было гораздо больше приказного тона, чем просительно-вежливого. Но Эллен кивнула головой и невнятно пробормотала что-то, похожее на согласие. Она ласково улыбнулась Иззи и послала ей воздушный поцелуй.

— Я хочу, чтобы сейчас Эллен прочитала мне сказку, — тоненько попросила Иззи, нахмурив лобик.

Эллен взглянула на Донована: его лицо ничего не выражало.

— Папа хочет побыть с тобой сегодня вечером, малышка. Он будет тебя купать, почитает сказку и уложит спать. Разве не чудесно?

Но Иззи просто пожала плечами. Эллен подавила тихий стон. Ей совсем не хотелось, чтобы отец почувствовал себя отвергнутым собственной дочерью. Она попыталась что-то придумать и вспомнила, как Донован рассказал ей о поздней деловой встрече, которую запланировал на следующий день.

— Я почитаю тебе сказку завтра вечером. Обещаю, милая.

— Может быть, — произнес Донован себе под нос. Эллен сделала вид, что не заметила этой реплики. Он продолжил, спокойно глядя ей в глаза:

— Значит, в половине девятого, Эллен. — Он поднял дочь и, дурачась, фыркнул ей в шею:

— Пойдем, моя принцесса, давай готовиться ко сну.

Иззи радостно захихикала, и горячее желание уговорить Эллен уложить ее в постель, было сразу забыто.

Стрелки часов быстро приближались к неминуемой встрече с хозяином дома. Эллен решила, что расскажет Доновану о некоторых вещах, но без сомнений, не обо всем. Она могла бы действовать по обстановке и посмотреть, насколько хорошо у нее получится не выдать всего своего прошлого. Хотя тот факт, что он был полицейским психологом, мог внести неприятные корректировки в ее план. И почему-то девушка подозревала, что Донован знает гораздо больше, чем она думает.

Спустившись вниз, Эллен осторожно постучала в чуть приоткрытую дверь гостиной.

— Входите, — Донован сидел на одном из больших светло-голубых диванов, стоявших по обе стороны от камина. На дальней стене были прикреплены белые полки с книгами. Множество маленьких подушек заполняли подоконник эркерного окна, а застекленные двери открывали выход во внутренний сад. Комната была декорирована в нейтральных пастельных тонах, что создавало впечатление покоя и легкости, а высокие потолки делали комнату вдвое больше, чем она была на самом деле. Однажды Эллен уже заходила сюда, но у нее вошло в привычку проводить вечера в своей комнате или на кухне. Она с одобрением отметила красивый потолочный плинтус и витиевато вылепленную розетку. Прекрасный вкус у дизайнера. Вид этой комнаты ничем не отличался от ее собственных представлений, и к тому же остальная часть дома была точно такой же. Все сдержанно, но дорого.

Донован встал:

— Вам не нужно было стучаться. Пожалуйста, садитесь, — он указал на один из диванов, затем направился к шкафу, стоявшему справа от камина, который был отделан дубом. — Хотите что-нибудь выпить? Немного джина? Водки? Или вина?

— Бокал белого вина был бы кстати, спасибо, — кивнула Эллен, скромно сев на край дивана. Один бокал поможет ее нервам успокоиться, но не развяжет язык.

Донован передал Эллен бокал, затем сел напротив с напитком, похожим на виски. Он не спеша сделал глоток, затем заговорил:

— Я просмотрел ваше резюме, Эллен. Очень впечатляет. Оба агентства высоко ценят ваш профессионализм.

— Спасибо, — осторожно отреагировала Эллен.

— Но, если честно, это не говорит много о вас самой. О девушке по имени Эллен Ньюман.

Мужчина подался вперед и, положив руки на колени, начал крутить хрустальный стакан с янтарной жидкостью. Он выжидающе взглянул на нее.

Эллен пожала плечами.

— И что же вы хотите узнать? Я выросла в Лондоне. Закончила колледж. Устроилась на работу… — она остановилась, когда Донован протестующе поднял руку.

— Я вижу именно это из вашего резюме. — Его серые глаза, оттенка холодной стали, снова пристально смотрели на нее. — Может быть, вам будет легче, если я просто задам несколько вопросов.

— Хорошо. — О, почему она сказала «хорошо», когда в действительности все было не так, Эллен не смогла бы теперь объяснить, но, похоже, у нее не было выбора.

— Что за шрамы на ваших руках? Они ведь совсем не похожи на псориаз.

Это был удар прямо под дых. Тихо, не шевелиться, не нервничать! Эллен почувствовала, как в горле мгновенно пересохло, и тут же поняла, что ее дыхание немного участилось.

— Случайные брызги. Это был кипяток из чайника.

— Неправда. Ваши глаза посмотрели направо, Эллен, — сказал Донован. — Я обладаю большим терпением, и мои правила таковы: я не принимаю первый ответ. Или второй — в нашем случае. Попробуйте еще раз.

— Знаете, это, по сути, не ваше дело, — попыталась защищаться Эллен, не осмеливаясь посмотреть на проницательного собеседника. Она уставилась на свой бокал. Для психолога он был не слишком-то тактичным. Просто загадка, как у него появляются клиенты.

— И снова вы мне лжете. Три замечания, и вам придется уйти. Мне ли забывать свои же правила? — Он сделал еще глоток виски, а затем вздохнул. — Послушайте, Эллен, мне не хочется выглядеть жестким и бесчувственным. На самом деле я вовсе не неравнодушный человек и очень взволнован сейчас. Известно, что Иззи — мой приоритет номер один, и абсолютно непозволительно окружать ее людьми, которые не вызывают доверия на все сто процентов. Вы нравитесь мне, и моей дочке тоже. Очень хочу, чтобы вы остались. Обычно я нечасто проявляю снисхождение к подобным вещам, но, если вы сообщите немного больше о своем прошлом, мне будет спокойнее и легче принять наилучшее решение.

Теперь была очередь Эллен издать долгий вздох. Она была в ужасном положении, так как при любом раскладе проигрывала. Если Эллен не расскажет, он уволит ее, и, если она расскажет, нужно честно признать, Донован все равно уволит ее. Должна ли она так рисковать? Решение было найдено.

— Простите, Донован, но скорее всего, мне следует уехать. Я не уверена, что мы сможем работать вместе. — Она аккуратно поставила свой бокал на стол. — Я бы хотела попрощаться с Иззи утром, если вы не против. Не хочу просто так исчезнуть и бросить ее.

— Прежде чем принимать необдуманное решение, позвольте мне сказать: все, что вы мне расскажете, останется между нами. Обещаю вам.

Донован встал, подошел к дивану и сел рядом с девушкой. Он был близко. Ближе, чем нужно. Нервировало это или волновало? Эллен почему-то не могла решить. Она чувствовала, как его глаза изучали ее. Она хотела отодвинуться. Но не могла. И только продолжала с повышенным интересом изучать содержимое своего бокала. И тут его рука осторожно коснулась ее руки. Длинные тонкие пальцы были такими же мягкими, как и голос, когда Донован заговорил:

— Пожалуйста, подумайте, прежде чем убегать. От чего бы вы ни убегали, это что-то, в конце концов, поймает вас. Если это уже не произошло.

— Я вовсе никуда не убегаю, — ломающимся голосом возразила Эллен, но в ее голове вспыхнуло слово «лгунья».

Эллен почувствовала, что малейшая догадка о том, как следует к этому отнестись, испарилась бесследно, как только он с огромной непостижимой нежностью поцеловал ее. Эллен не знала, испытывала ли она раньше что-то похожее и настолько прекрасное. Тело с готовностью отреагировало на приятные ощущения, и она осторожно ответила на поцелуй. Но ее мозг был против, и это нельзя было игнорировать.

Придя в себя, Эллен отстранилась от Донована:

— Все как-то неправильно…

— Кто сказал?

Она пожала плечами. Довольно уныло, впрочем.

— Наверное, просто неподходящий момент.

Он кивнул:

— Хорошо.

Она практически ненавидела это его «хорошо». Не было возможности расшифровать, что за этим кроется, и что он думает о ней. Эллен не могла теперь понять и свои собственные чувства. Прямо сейчас ей необходимо пространство, свобода. Все вокруг словно давило на нее, скрывая от мира и надвигаясь со всех сторон.

— Я должна идти, — сказала Эллен, быстро вставая с дивана.

— Не убегай от меня, Эллен, — тихо попросил Донован.

Она отступила назад, когда он встал с дивана. Нужно быть сильнее и не поддаваться непонятной минутной слабости. Эллен не могла позволить себе привязаться к Доновану. Так было раньше с Тоби и вот чем все закончилось. Внезапно мелькнувшая мысль испугала ее.

— Извини. Я не могу остаться. Спокойной ночи, Донован. — Каким-то образом ее ослабевшие ноги повиновались командам мозга и уверенно вывели из гостиной, приведя тело через два лестничных пролета прямо в спальню. Закрыв дверь, она тут же бросилась к ванной и схватила мешок для хранения грязного белья. Не обращая внимания на содержимое, девушка вытряхнула все в раковину и жадно схватила пузырек с таблетками. Она почувствовала, каким неприятно липким стало ее тело, почувствовала, как холодная капелька пота побежала по коже спины. Глаза отяжелели, голова, наоборот, была какой-то легкой. Тревога и беспокойство пытались побороть Эллен, стены, казалось, стали ближе. С отчаянным усилием она сосредоточилась на бутылочке, вытряхнула несколько таблеток в ладонь. Схватив две пилюли, все же сумела удержать их пальцами, остальные таблетки посыпались в раковину. Эллен затолкала их в рот и запила стаканом воды. Уже само понимание того, что она выпила хотя бы две таблетки, оказалось достаточным, чтобы подействовать успокаивающе.

Она заметила свое отражение в зеркале напротив. Хелен Мэттьюс смотрела на нее из глубин зазеркалья. Слезы, которые она и не замечала, заливали бледное лицо. Но Эллен не могла больше смотреть в эти глаза. Ей не хотелось, чтобы эта испуганная женщина вернулась. Хелен была слабой. Но Эллен — сильной.

Наклонив голову, Эллен положила руки на раковину и сосредоточилась на том, чтобы глубоко дышать и вновь обрести контроль над собой. Постепенно сознание очистилось от сумбура, паника исчезла и мысли стали более четкими.

Донован был не прав. Она могла убежать, как сделала это раньше, и она снова поступит также. Теперь у нее не оставалось выбора.