– Тасмин, я доверяю вам, словно брату, но я знаю этих злодеев. Если у них была хотя бы малейшая возможность спастись, они ее использовали.
Фенвик на мгновение оторвался от своего занятия – он оперял стрелы – и в упор посмотрел на короля Одена. Тасмин непонимающе заморгал.
– Но куда же они могут пойти? – спросил он. – По ту сторону гор нет ничего, кроме… ну… опять-таки гор!
– Это не важно, – заявил Фенвик. – Я преследовал их через все Шестиземье и не собираюсь отказываться от погони. Я хочу воздать им по заслугам – а заодно вырвать из их лап кентавра и друидку. И я очень хотел бы, лорд Тасмин, чтобы вы тоже не отступались.
– Ну конечно же, Фенвик… Но, право… какой они могут причинить вред?
Фенвик опять поднял голову, и взгляд его был холоден.
– Очень серьезный, друг мой. Очень и очень серьезный. – Он посмотрел на сумрачные горы, торчащие из тумана. – Нам надо спешить: ведь мы не знаем, где они выйдут. Отправьте ваших людей через северный перевал, Тасмин, а мой отряд пойдет через южный.
Миззамир наблюдал за этой беседой в волшебном зеркале, позаимствованном им в хранилище замка. Восстановить волшебную чашу удастся не скоро: для этого требовалась новая жидкость и новые камни. Маг погасил изображение и задумчиво поглядел на собственное пыльное отражение.
– Похоже, мне стоит проверить, как дела у моего агента, – вслух подумал он и мысленно сосредоточился на браслете, который вручил юному кентавру. В предыдущие попытки магия друидки и натуанки мешала ему определить его местонахождение, но на сей раз помехи не было. Он увидел браслет совершенно ясно: тот лежал на дне пропасти – разбитый, с другими камнями. Изящные брови Миззамира поползли вверх.
– Гм, похоже, юноша переметнулся… Или его разоблачили. Ну, если случилось первое, то с помощью магии я верну его к Свету, как и остальных, а если второе… Нет, месть – это гадкая штука. Я просто приложу все силы, чтобы найти тело и вернуть его к жизни.
Он задумчиво побарабанил пальцами по волшебному зеркалу и, встав, выглянул в только что отремонтированное окно.
– Однако сначала надо заняться наиболее важным, – сказал он себе. – Они явно покинули Путак-Эйзум, а значит, ищут последнюю Часть Ключа… А потом – к Лабиринту? Если Ключ будет собран, это вполне вероятно… Это должна знать даже натуанка. Магия Лабиринта, моя собственная магия и магия остальных помешают мне проникнуть в него, пока он не пройден… Но если злодеям удастся разрешить его загадку, то магия ослабеет, и я встречу их в самом центре. А если они потерпят неудачу… – Он печально вздохнул. – Трагично, конечно, но, с другой стороны, проблема исчезнет.
Миззамир повернулся и стремительно вышел из комнаты, а пылинки за его спиной танцевали в солнечном луче, словно золотистые мотыльки.
Спустившись по предательским осыпям на склонах Дурдрудимских гор, злодеи вышли к невысоким холмам на краю так называемых Мерзлых Пустошей. Тут вовсе не было холодно, но почва казалась покрытой изморозью. Арси поковырял землю ногой, а потом зачерпнул ладонью немного «снега». Он оказался сухим и ничуть не холодным.
– Это соль, – сказала Валери, заметив его недоумение. – По легендам, она высосана землей из крови тысячи монстров.
– Значит, они на самом деле никакие не мерзлые? – зевая, спросил Робин. Он расчесывал свой подпаленный хвост частым гребнем, пытаясь освободить предмет своей гордости от грязи и сажи.
– Ночью будет прохладно, – сказала Кайлана и, нахмурившись, поглядела на небо. Закат не спешил. – Когда она наконец наступит?
– Говорил я тебе, что было шесть, – несколько самодовольно заметил Сэм. – А сейчас, конечно, уже ближе к одиннадцати.
Кайлана продолжала возмущенно смотреть на солнце. Друиды воздвигали огромные каменные сооружения в честь его своевременного появления и ухода, в честь смены времен года, и ей казалось, что это предательство со стороны светила. Оно плыло над самым горизонтом, но, похоже, не собиралось за него заходить.
– Распалась связь времен, – пробормотал Арси, отправляя несколько самых крупных кристаллов себе в мешочек – из праздного любопытства. – А я совсем вымотался и вот-вот умру голодной смертью. Что бы сейчас ни было – ночь, утро, полдень, – я утверждаю, что нам надо поспать и поесть и трогаться в путь, только когда отдохнем.
Робин снова зевнул и ударил копытом в покрытую соляными кристаллами землю:
– Мне эта мысль нравится.
Валери кивнула:
– Хорошо… По крайней мере, горы защитят нас от сильных ветров.
– И от дождя, когда он начнется, – добавила Кайлана, задумчиво глядя в ясное небо.
При мысли о холодных оденских дождях все тяжело вздохнули.
Злодеи набрали на склонах сухого вереска для костра; следуя указаниям Валери, огонь развели на камнях. Когда Арси поинтересовался, зачем это нужно, она взяла горсть кристаллов соли и бросила в огонь. Вспыхнуло жаркое голубое пламя.
– Теперь понял? – спросила она. Арси кивнул. – Алхимики много лет пытались проникнуть в их тайну. Один из моих учителей выжег глаза, когда реторта с такими кристаллами взорвалась прямо перед ним.
Вереск нещадно дымил, но тепла почти не давал, и пронизывающий холод охватил всех, когда наконец на пустошь легла тень от высоких гор. Набежавшие облака закрыли звезды. Запахло грозой.
Далеко от них, тоже у подножия гор, Фенвик обращался к своим воинам:
– Да-да, я знаю, что время неподходящее, но надо провести небольшую разведку. Пока облака не сгустились и луна светит достаточно ярко, я не хочу упускать этой возможности. Скоро начнется гроза, и, если мы не отыщем их прежде, чем дождь смоет следы, наше положение станет почти безнадежным. Искать надо сейчас. Если ночью они идут, то мы их увидим, а если устроились на отдых, то увидим пламя костра, – всем ясно?
Тасмин, который решил погостить у союзника, вызвался тоже участвовать в разведке. Пока остальные воины и Таузер седлали лошадей, он, теребя бороду, с сомнением говорил Фенвику:
– Фенвик, я все думаю… Эти люди: ведь вы говорили, что их всего шестеро? И к тому же один – безобидный кентавр?
– Это так, – ответил принц, закрепляя тетиву лука.
– Тогда… Я хочу сказать: неужели нам действительно нужно столько людей? Мне это представляется… ну не знаю… немного нечестным. Все равно что охотиться на уток с катапультой.
Великан неуверенно хмурился. Фенвик посмотрел на него из-под широких полей своей традиционной шляпы.
– Мой друг, вы лично еще не встречались с этими злодеями, насколько я понимаю?
– Ну… нет, – признался лорд Тасмин.
– Тогда прошу вас довериться мне. Эти люди хитры, изворотливы и крайне жестоки. В Топях они неизвестным способом перебили половину моего отряда. Эти утки способны увернуться от любого оружия, менее опасного, чем катапульта. Я не люблю, когда убивают моих людей, а если численное преимущество будет за нами, потери окажутся минимальными. Это простая стратегия. И кроме того, так мы скорее сможем захватить… важных членов отряда… живыми.
У Фенвика заблестели глаза от желания, которое просыпалось в нем всякий раз, когда он вспоминал друидку.
Тасмин вздохнул:
– Ладно… Будем считать, вы знаете, что делаете.
– Конечно, – с улыбкой ответил Фенвик. – Я делаю то, что у меня получается лучше всего.
Тридцать воинов ехали по равнине; жесткий ветер бросал им в лицо клочья соленого тумана. В тусклом свете заходящего солнца и высокой луны земля блестела, словно покрытая изморозью. Изломанные тени всадников бежали перед копытами лошадей. Вокруг все было мертво, безжизненно… Они уже собирались повернуть обратно, когда Фенвик вдруг приказал отряду остановиться и протянул руку вперед.
В тени горы мерцал крошечный огонек.
– Таузер, – прошептал Фенвик, – твое заклятие тайны сейчас было бы очень кстати.
Волшебник кивнул и начал призывать магию с помощью слов и жестов. Сила Света, затопившего мир, многократно увеличивала его природные способности. Таинственный туман окутал верховых, заглушая топот копыт и звяканье сбруи, растворяя силуэты коней и людей. Фенвик жестом отдал приказ, и отряд начал приближаться к мигающему костру…
Сэма разбудило лязганье, с которым вскочил на ноги Черная Метка. Но тут последнее слово заклинания встало на место, и убийцей овладела невероятная слабость. Остальные один за другим просыпались – и тоже попадали под действие обессиливающего волшебства. С трудом оглядевшись, злодеи увидели, что окружены. Воины, одетые в зеленые с желтым доспехи, держали наготове луки с натянутыми тетивами.
– Так, – произнес их предводитель, и Сэм сразу узнал этот голос. – Отлично сработано, Таузер – и остальные. – Не двигайтесь, негодяи, иначе вам смерть. Не считая вас, Робин: вы можете уходить.
Робин серьезно покачал головой и сжал рукоять меча.
– Нет, Фенвик. Я сменил знамя.
– Ох, Барисовы потроха! – пробормотал Арси, утыкаясь лицом в кулак. Если бы кентавр остался на свободе, то мог бы освободить их… А так он поступил благородно – но крайне глупо.
Похоже было, что Фенвик подумал о том же, поскольку презрительно бросил:
– Сменили знамя! Тогда вы тоже умрете! – И повернулся к своим воинам: – Но если кто-нибудь попадет в рыжеволосую женщину, я очень рассержусь. Ладно, по моему сигналу…
– Стойте! – произнес низкий голос. Тасмин хмуро смотрел на Фенвика. Принц вздохнул и, чуть ослабив тетиву лука, взглянул на короля Одена.
– Ну что еще? – недовольно спросил он.
– Так нельзя, Фенвик. У нас численное преимущество, а они окружены и беспомощны. Я предлагаю взять их в плен и судить по всем правилам.
– Спасибо, но я предпочту, чтобы меня пристрелили, – весело заявил Сэм.
Арси громко на него шикнул. Валери начала что-то говорить, но коротко звякнула тетива, и колдунья, вскрикнув от боли, схватилась за руку. В лунном свете темно-лиловая струйка крови на белоснежной коже была видна очень отчетливо.
– Мне известно ваше коварство, натуанка! – крикнул Фенвик. – Вы умрете от моих рук, как умерли все ваши отвратительные сородичи!
– Полегче, Фенни, – сказал Тасмин и повернулся к злодеям: – Здесь тридцать вооруженных воинов и маг зеленого ранга. Если вы сдадитесь, вас возьмут в плен, но не причинят зла.
– И как ты понимаешь «зло»? – огрызнулся Арси, пока Кайлана торопливо делала Валери перевязку.
Фенвик смотрел на друидку с нескрываемой похотью. Сэм кипел. Робин нервничал. Черная Метка, как всегда, был безмолвен и неподвижен. Не обращая внимания на реплику бариганца, Тасмин сказал:
– У вас есть выбор: сдавайтесь – или Фенвик и его люди убьют вас на месте.
– Мы кое-кого прихватим с собой, – угрожающе прорычал Сэм, вставая между Кайланой и Фенвиком. Зазвенела еще одна тетива. Сэм чуть отклонился, чтобы защитить жизненно важные органы, и неподвижно застыл со стрелой в плече. Огонь пылал в глазах Сэма, несмотря на все волшебство Таузера, и Фенвик не выдержал его холодного взгляда. Кристаллы соли потрескивали, впитывая в себя кровь. Арси неловко вышел вперед.
– Ох, да сдаемся мы, сдаемся, – прохрипел он, поднимая над головой свои пухленькие, но ловкие ручки. – Перестаньте стрелять… Несите цепи.
– Ну, и что теперь? – безнадежно пробормотал Сэм.
Они сидели в железной клетке, установленной на фургоне. Все оружие у них, разумеется, забрали. Кайлану увел с собой Фенвик. По часам было самое темное время ночи – хотя сейчас оно больше напоминало раннее утро. К тому времени, как закончился обыск, Сэм начал шататься от потери крови. Ему не оставили ничего, кроме залатанных брюк, и он то и дело тер родинку на плече. После обыска двое целителей закрыли Сэму и Валери раны, неискренне извинившись за причиненную боль. Валери попыталась укусить одного, а Робину удалось лягнуть второго. Лишившийся меча и щита черный рыцарь сидел в углу клетки – молчаливый, но не потерявший достоинства.
Талисман натуанки исчез вместе с ее вороном, поэтому Фенвик поставил охранять клетку волшебника по имени Зантир. Робин, со спутанными ногами и связанными руками, выглядел очень печально. Облака стали сплошными, и в душном тяжелом воздухе чувствовалось приближение грозы. Время от времени слышались далекие раскаты грома, но дождь упрямо не желал проливаться.
Наконец Арси вздохнул и на беззвучном языке мошенников сказал:
– Время бежать.
Сэм вздохнул и на том же языке ответил:
– Охрана, клетка, замки, оружие. Нельзя.
– Займись охранником.
– Нет оружия, – повторил Сэм, безнадежно махнув рукой.
– С каких это пор тебе понадобилось оружие? – огрызнулся Арси, с досады перейдя на обычную речь.
Охранник насторожился, и Арси притворился, будто с интересом разглядывает свой грязный ноготь. Сэм замер. Действительно, зачем ему оружие? Единственное, что ему нужно, – это огонь, бьющийся в крови.
– Я делаю замок, – предложил Арси, снова перейдя на воровскую речь.
Сэм с сомнением покачал головой. Арси, конечно, мастер своего дела, но надеяться открыть замок на их клетке голыми руками просто смешно.
Разумеется, Арси это понимал, но у него возникла идея. Скривившись от боли, он вырвал у себя длинную прядь седовато-рыжих волос. Конечно, волосы – это не проволока… Но после того, как он пропитал их густой кровью натуанки, они стали достаточно жесткими.
«Папа бы мной гордился, – думал он, дожидаясь, пока они высохнут. – Если бы только не сгорел от стыда за то, что его сын дал посадить себя в клетку».
Он понимал, что его импровизированная отмычка долго не прослужит… У него есть только одна попытка. И нельзя, чтобы при этом присутствовал охранник.
Арси проверил пальцем кончик. Готово. Он кивнул Сэму и беззаботно прислонился к двери клетки рядом с замком. Сэм сделал морду, как у дохлого пса, и просунул голову между прутьев.
– Эй, стражник, – позвал он хрипло и свесил руки наружу, изображая крайнюю слабость. – Ты… не мог бы… принести мне… воды? – прохрипел он, задыхаясь. – Пожалуйста. – В последнее слово он постарался вложить как можно больше отчаяния.
Охранник осторожно подошел ближе, сохраняя такую дистанцию, чтобы руки Сэма его не достали. Хитрый подонок, – отметил про себя Сэм. Но он забыл, что у убийцы длинные ноги. От удара в пах волшебник сложился пополам, и сразу раздался щелчок. Дверь клетки открылась. Сэм спрыгнул на землю и погрузил стражника в долгий сон.
– Робин! Лошадь! – прошипел Арси, выскакивая из клетки и срывая с пояса Зантира ключи, чтобы освободить кентавра.
Робин вытащил ноги из цепей и ускакал – бесшумно и молча. Когда Валери и Черная Метка оказались на свободе, раздался внезапный крик и топот бегущих ног. Злодеи бросились врассыпную.
В своей весьма комфортабельной палатке сэр Фенвик перевел взгляд с рюмки вина на сидящую напротив друидку. Она не говорила ни слова, только смотрела на него своими невообразимо зелеными глазами. Она не притронулась к вину, в которое он подсыпал возбуждающее страсть зелье. Она не реагировала на ласковые слова и привычную принцу методику обольщения… Он оставил ей посох, не сомневаясь в том, что сможет парировать любой удар и остановить ее прежде, чем она произнесет заклинание. Но теперь Фенвик усомнился в том, что поступил правильно: возможно, без посоха она была бы податливее. Он знал, что друиды обладают способностью сопротивляться магии. Может, отчасти это свойство сосредоточено в посохе…
– Вам не кажется, что удобнее было бы ненадолго отложить эту палку? – рассудительно спросил он.
Она равнодушно молчала.
Неожиданно до слуха принца донесся шум переполоха. Фенвик вопросительно поднял свои красивые брови и встал, ослепительно улыбнувшись.
– Да, долг зовет… Не уходите отсюда, красавица. Вокруг палатки – вооруженная стража, а мои люди порой бывают грубоваты. Мне не хотелось бы, чтобы вы сталкивались с ними, когда рядом не будет меня, чтобы защитить вас.
Выйдя, он предупредил стражников, чтобы не спускали глаз с его палатки. И они так и сделали, и были очень внимательны. Но они не заглядывали внутрь и потому не увидели, как Кайлана, легко опершись на посох, закрыла глаза. Медленная мягкая магия заставила соленую землю расступиться, словно воду, и Кайлана скользнула сквозь пол, словно исполненный достоинства диковинный крот.
Она снова поднялась на поверхность в нескольких ярдах от палатки, за кухней. Но там было слишком много народу… и ей пришлось придумать способ передвигаться так, чтобы не привлекать к себе внимания.
Прячась под фургоном, Валери услышала хлопанье крыльев. Чернец опустился рядом и радостно каркнул. В клюве у него висел талисман. Валери надела его и сразу почувствовала прилив сил.
– Чудесная моя птичка, пушистенький мой! – злобно пробормотала она. – Давай-ка сделаем что-нибудь мерзкое. – И зашевелила пальцами, готовясь к заклинанию.
Услышав за спиной серию взрывов, Сэм упал на землю и откатился в сторону.
«Похоже, Валери нашла свой талисман», – рассеянно подумал он, ныряя в ближайшую палатку. Палатка оказалась женской, но лучницы были неплохо вооружены, и пришлось уносить ноги. Когда Сэм пробегал мимо одного из фургонов, кто-то сделал ему подножку. Упав, Сэм увидел под фургоном ухмыляющегося Арси.
– В этом – наши вещички, – прошептал вор.
Они забрались в фургон и быстро вооружились. Рассовывая кинжалы, Сэм увидел, как Черная Метка размахивает шестом от палатки, отбиваясь от наседающих воинов, и, поднатужившись, бросил ему его щит и меч. Они оказались чудовищно тяжелыми, но почему-то легко преодолели немалое расстояние. Не поворачивая головы, Черная Метка поднял руку и легко поймал меч за рукоять, несмотря на то что он летел крутясь и успел по пути сбить с ног одного из воинов. Щит тоже врезался в их ряды, посланный рукой Сэма, не знающей промаха, и воины в ужасе обратились в бегство, а рыцарь тем временем подхватил щит.
Но и Сэму пришлось несладко: он выдал себя, и на фургон обрушился настоящий дождь стрел.
Сэм нырнул в промежуток между палатками, живо вспоминая свои приключения в Шейсти, оказался в тупике, услышал шум погони… Он приготовился биться, и тут в нескольких футах от него возникла голова Валери.
– Иди сюда, дурень! – прошипела колдунья.
Не раздумывая, Сэм нырнул в окружавшее ее пространство невидимости. Валери, сосредоточившись на заклинании, не обращала внимания на кровь, которая сочилась из нескольких неглубоких ран. Мерцающее покрывало невидимости окутало натуанку и убийцу.
– Где Кайлана? – спросил Сэм.
Валери покачала головой.
Фенвик сразу сообразил, что злодеи задумали побег, и понял, что действовать надо быстро. Он вскочил на спину ближайшей лошади – гнедой кобылы – и, вцепившись в гриву, ударил ее каблуками. Он был прекрасным наездником, и отсутствие седла и уздечки не имело для него никакого значения. Однако кобыла даже не пошевелилась. Он ударил сильнее – и она, неожиданно встав на дыбы, извернулась и ударила его о стену палатки. Фенвик упал, а кобыла ускакала, оставив его удивляться странному поведению лошади и ее не менее странным зеленоватым глазам.
– Скорее! – вскричал испуганный голос рядом с Арси.
Сильная рука подхватила его на полном скаку. Робин забросил бариганца к себе на спину и понесся галопом. Черная Метка верхом на огромном боевом скакуне лорда Тасмина сеял панику среди воинов. Меч рыцаря работал, словно коса, стрелы отскакивали от его доспехов и кольчуги коня. Арси готов был поклясться, что их черный рыцарь наслаждается боем так же, как в тот день, когда они впервые столкнулись с драконом в каньоне.
Bалери с Сэмом осторожно выбрались из своего укрытия. Точный бросок кинжала обеспечил им свободную лошадь. Сэм подсадил колдунью в седло. Она схватила поводья и сделала Сэму знак садиться сзади, но убийца покачал головой.
– Надо найти Кайлану! – крикнул он. – Если Фенвик что-то с ней сделал…
Он не договорил и бросился в самую суматоху, размахивая кинжалами. Валери не стала искушать судьбу и пришпорила лошадь. Чернец летел следом.
Несмотря на все свое искусство, Сэму не удалось невредимым пробиться сквозь гущу врагов. Как он ни бежал, ни увертывался и ни прятался, стрелы, мечи и боевые топоры были повсюду, и к тому моменту, когда он перескочил через очередной фургон, на нем было не меньше десятка довольно серьезных ран. С крыши фургона он скатился на спину какому-то животному. Лошади? Да, лошади. Сэм хотел соскользнуть на землю, но лошадь пустилась вскачь. Седла на ней не было, но Сэм изо всех сил вцепился в рыжую гриву и держался как мог. Они вылетели из лагеря и понеслись по солончакам. Впереди замаячили еще три силуэта; Сэм надеялся, что это его спутники… Он рискнул оглянуться. Сзади быстро приближались воины Зеленого отряда. Погоню возглавлял воин в шляпе с пером. Сэм крепко зажмурился, мысленно умоляя лошадь не поворачивать навстречу хозяевам.
Кто-то протрубил в охотничий рог. Залаяли гончие. Этот шум разбудил Люматикса, который своим острым драконьим зрением разглядел убегающих. Он взревел и взвился к набухшим серым облакам.
Копыта стучали по твердой просоленной земле, равнина огласилась азартными криками. На мгновение огромная тень, слишком стремительная, чтобы быть облаком, закрыла луну – и Сэм напрягся, ожидая, что лошадь в испуге прянет в сторону, но она продолжала скакать прямо, словно не заметив дракона, пронесшегося прямо над ней. Люматикс заложил крутой вираж и устремился на беглецов, освещенный короткой молнией.
Фенвик услышал, как Таузер закричал: «Нет!» – и ночь озарилась ослепительной вспышкой. Злодеи неизбежно погибли бы, если бы не странные свойства соли. Люматикс никогда прежде не видел солончаковой степи и не знал, почему Тасмин и Фенвик старались не разводить большого огня и раскладывали костры только на крупных плоских камнях.
Волна голубого пламени понеслась по равнине, опалив даже огнеупорную шкуру дракона. Люматикс взвизгнул и проворно набрал высоту. Огонь с ревом лизнул копыта лошадей и кентавра, но пока он распространялся так быстро, что не успевал обжигать. А потом пламя, усиливаясь с каждым мгновением, устремилось в противоположную сторону, прямо на Фенвика и его воинов.
Преследователи остановились, а потом повернули назад. Пламя распространялось широкой полосой, и ветер с невероятной скоростью гнал его к лагерю. Любой всадник, оказавшийся у него на пути, моментально бы стал кучкой пепла. Пламя должно было очень быстро истощиться, но до тех пор надо было спасаться бегством – или умереть.
Злодеи знали, что все боги, которые могли бы встать на их сторону, давно исчезли, и уцелели они лишь благодаря невероятной удаче: они получили только легкие ожоги, да глаза у них немного слезились от аммиачных паров.
– Куда мы бежим? – крикнул Арси; ветер хлестал его по губам, обрывая слова.
– Подальше! – крикнула в ответ Валери. – Нет времени искать последнее Испытание… Прежде всего надо увеличить расстояние между ними и нами!
– Нельзя оставлять Кайлану! – крикнул Сэм, который все еще дергал лошадь за гриву, пытаясь заставить ее повернуть. Но та не обращала на это никакого внимания, хотя он даже вырвал огромный клок из рыжей гривы. А когда он замахнулся, чтобы ударить ее, в надежде, что, испугавшись, она остановится, лошадь повернула голову и, не замедляя бега, так на него посмотрела, что Сэм едва не забыл, что надо держаться. Глаза у лошади оказались зеленого, до боли знакомого цвета.
– Впереди… горы! – крикнул Робин, задыхаясь от бега. Его подковы расшатались за время долгих переходов по каменистой местности, и в этой стремительной скачке он уже потерял обе левые. Ход у него стал неровным, и копыта болели.
Горы поднимались к небесам зубчатыми уступами, которым сильные ветра и дожди придали самые причудливые формы: здесь чудился лежащий дракон, там – затаившийся кролик, чуть подальше распростер крылья орел, еще дальше – человек нахмурил густые брови… В свете молний фигуры казались ожившими. В воздухе все сильнее пахло грозой.
– Робин! Ты сможешь пройти по холмам? – крикнула Валери.
– Надеюсь! Готов попытаться!
У первой осыпи они остановились, и седоки спешились. Позаимствованный черным рыцарем конь сразу же повернулся и ускакал прочь, но когда Сэм соскользнул со спины своей кобылы, она вдруг странно замерцала – и вдруг превратилась в знакомую фигуру друидки с растрепанными волосами. Арси был изумлен до глубины души:
– Как это у тебя выходит, подружка?
– Кайлана! Как… где… – начал было Сэм, но друидка молча указала на равнину, и Валери, посмотрев туда же, разразилась проклятиями.
Огонь погас: то ли по естественным причинам, то ли постарались волшебники Фенвика, но главное, что Зеленый отряд был уже близко. Можно было даже разглядеть фигуру их предводителя. Он размахивал мечом, который сиял белым пламенем. При виде его Сэм содрогнулся.
– В горы! – приказала Кайлана. – Надо добраться до безопасного места, пока не началась гроза!
– В этих проклятущих скалах негде укрыться! – возразил Арси. – Нас поймают, как кроликов!
– Это моя забота! Вперед!
Скользя и спотыкаясь, злодеи начали карабкаться по неровным склонам. Робину пришлось нелегко, но его человеческий разум помогал находить дорогу, а Черная Метка время от времени подталкивал его сзади.
Сэм шел последним. Первые капли дождя упали на камни. Обернувшись, Сэм понял, что хотя преследователи не видят их, но наверняка выследят, если не отвлечь Фенвика, пока дождь не смоет следы.
Он спрыгнул назад и побежал вдоль края осыпи, делая все, чтобы его заметили. Дождь вдруг хлынул как из ведра, и Сэм мгновенно промок до нитки. Преследователи заметили его и стремительно приближались. Сэм прикинул на глаз расстояние. Ярдов триста. Или меньше? Он нырнул в проход между скалами, по которому уже тек ручеек, и начал карабкаться вверх, не прячась и не обращая ни на что внимания, а потом оглянулся назад.
Все шло, как он и задумал. Зеленый отряд во весь опор несся к нему, смыкая кольцо. Сэм свернул с тропы и полез прямо по скале, словно загнанный на дерево зверь.
Злодеи все дальше углублялись в каньон. Робин все время старался перескочить через громадные камни и все время срывался. Дно каньона постепенно превращалось в приличную речушку. Пусть мир и был насквозь пронизан светом, но дожди в нем по-прежнему были обильными. Арси первым попытался пересчитать своих спутников, когда вспышка молнии на мгновение осветила каньон.
– Где убийца? – крикнул он, перекрывая вой ветра. Кайлана остановилась и обернулась, но Валери схватила ее за руку и потащила дальше по лужам.
– Мы не стали останавливаться из-за тебя – не станем и из-за него! Пошли! – закричала она, и Кайлана, сжав посох, поспешила за ней.
– Надо найти сухую пещеру, – объяснила друидка, стараясь, чтобы ее услышали все. – Каньон вот-вот затопит стекающая с гор дождевая вода.
– А что такое «сухая пещера»? – крикнул Робин и тут же отчаянно заржал: предательский камень выскользнул из-под копыта, и кентавр тяжело повалился в грязь. Черная Метка помог ему подняться и ткнул пальцем куда-то вверх.
Там, под выступом скалы, на котором росло несколько тощих сосенок, виднелась темная тень. Арси и Валери уже карабкались туда, пока Черная Метка с Кайланой помогали Робину, неловко скакавшему на трех ногах.
– Перелома нет, – отрывисто бросила на ходу Кайлана. – Но есть растяжение. Идем, мы поможем тебе добраться до пещеры.
– Сам смогу.
Робин стиснул зубы и начал подъем, используя все шесть конечностей. Когда поврежденная нога подгибалась, он подтягивался на руках. От дождя острые камни стали очень скользкими, и к тому моменту, когда они добрались до сухой пещеры, Робин был весь в крови. Кайлана и Черная Метка получили немало ушибов и вымазались в грязи. Вода в каньоне уже угрожающе бурлила.
Колдунья и Арси, успевшие относительно благополучно подняться, сбросили вниз веревку, привязав ее к корням дерева, вылезавшим из свода пещеры. Сначала по ней поднялась Кайлана, потом – Черная Метка. Рыцарь уперся ногами в камни и начал выбирать веревку, постепенно вытягивая наверх кентавра. Робин помогал ему, как мог, и в конце концов оказался в пещере. Намокшая от дождя и крови грива облепила его лицо и плечи. В пещере силы окончательно оставили его, и он рухнул прямо на каменный пол.
Ни герои, ни злодеи не знали, что за происходящим с большим интересом наблюдают глаза хорошо им знакомого эльфа. Сфокусировав волшебное зеркало на Фенвике, Миззамир сумел добиться достаточно ясного изображения и широкой панорамы. Он увидел, как Сэм отвлек преследователей на себя, и с досадой прищелкнул языком. Подтащив к зеркалу мягкое кресло, он уселся, приготовившись следить за развитием событий. Злодеи быстро исчезли из поля зрения, скрытые магией друидки и бурей, которая пришла ей на помощь, но местность, где находился сэр Фенвик, по-прежнему была ему хорошо видна.
Сэм карабкался по скале, пока та не кончилась: дальше шла отвесная стена. Сэм пристроился на узком карнизе и посмотрел вниз. Фенвик, Тасмин и остальные остановились у подножия и, в свою очередь, глядели на Сэма. Ему показалось, что он узнал эту… как ее, Дану?.. из Путак-Эйзума. Фенвик выкрикнул что-то, воины в зелено-желтых доспехах окружили каменный шпиль, на котором сидел убийца. Сэм посмотрел вверх; нависшая над ним часть скалы напоминала птицу с загнутым клювом. Огромные крылья, немного неровные, были широко распростерты, а когти обхватывали карниз, где устроился Сэм.
Миззамир тоже разглядел странную каменную фигуру и нахмурился. Она показалась ему чем-то знакомой… Много лет тому назад, во время Войны, в дождь и грозу, вечно мрачный Тамарн удалился заключать договор с богами – или по крайней мере так он сказал…
Фенвик со вздохом вернул в ножны свой светящийся меч по имени Светодруг, Убийца Тьмы. Казалось, благородное оружие загудело от разочарования. Вместо него принц снял с плеча лук.
– Ну, хоть одного мы загнали на дерево.
– Идти за остальными смертельно опасно, – согласился лорд Тасмин. – Мне приходилось бывать в этих местах… Во время дождя ущелья превращаются в бурные реки… Лезть туда в такую погоду – самоубийство.
– Продолжим поиски, когда дождь прекратится, – кивнул Фенвик. – Но от этого нам никто не мешает избавиться прямо сейчас.
– Мне отправить за ним кого-нибудь? – предложил лорд Тасмин.
Фенвик покачал головой.
– Нет, это бессмысленно… И кроме того… – Принц прищурился, чтобы получше рассмотреть злодея. Убийца. Это мог быть только он. Не отрывая от него взгляда, он вынул из колчана одну стрелу с широким острым наконечником в форме креста, который врезался в плоть, разрывая внутренности. – …Этот – мой.
Он наложил стрелу, натянул тетиву и высоко поднял лук. Казалось, человек под скалой, похожей на орла, пристально за ним наблюдает. Фенвик едва не расхохотался. Дождь стекал по стреле ему на руку, но изготовленный в Трое лук не боялся воды.
– Спрятаться тебе некуда, скорпион. Как ты ни хитер, но летать так быстро, как моя стрела, ты не можешь!
Стрела понеслась к цели, и человек на карнизе качнулся.
Сэм был ранен в бедро. Он знал, что Фенвик метил ему в живот, обрекая на медленную и мучительную смерть, которой ему едва удалось избежать. Он чувствовал, как острие царапает кость, и привалился к скале, дав себе клятву встретить смерть стоя.
– О, вы его только задели, Фенвик, – заметил Тасмин. – Теряете меткость.
– Не теряю.
Вторая стрела просвистела сквозь дождь.
От этой Сэм увернулся удачнее, хотя она скользнула ему по руке и застряла в плече. Но все же ему опять повезло: Фенвик хотел попасть в легкое. Боль была мучительной, особенно из-за того, что в рану попадала соль, которую дождь смывал с камней. Сэм посмотрел вниз, на Фенвика, и стиснул в руке кинжал. Неудачный угол – но Фенвик с ним ведь прекрасно справляется… Однако Фенвик может и промахнуться. Сэм не промахивается никогда.
– Подонок! – прошипел Сэм, обращаясь к стоящему внизу герою. – Посмотрим, как твой отряд будет нас преследовать, пока тебя воскрешают!
Если бы только он подошел чуть поближе…
– Фенни, не будьте жестоким… Приканчивайте беднягу. В конце концов, он же человек, как вы и я!
Вид у Тасмина был встревоженный. Фигура наверху поникла. Сэр Фенвик вздохнул.
– Ладно. Я подъеду поближе – легче будет целиться.
Фенвик заставил коня сделать несколько шагов вперед и чуть в сторону и достал третью стрелу.
Что-то стремительно сверкнуло, и Фенвик отпрянул. Его конь поднялся на дыбы, и блестящий предмет, звякнув о камень, снова взвился в воздух. Кто-то из воинов слева от принца чертыхнулся, что свидетельствовало о не слишком серьезной ране. Фенвик успокоил коня и посмотрел на человека на скале, который едва не упал от усилия, затраченного на бросок.
– Еще не потерял жала, скорпион? Попробуй-ка вот это!
Фенвик натянул лук; человек медленно оседал на карниз, но все-таки оставался в поле зрения. На мгновение облака разошлись, словно для того, чтобы принцу легче было целиться: поток лунного света упал на скалу. Фенвик выстрелил.
Увидев, что бросок оказался неудачным, Сэм почувствовал, что силы покидают его: он потерял слишком много крови, и огонь, поддерживавший его, погас. Он упал на колени. Кровь из ран смешивалась с дождевой водой, но крови было больше… Гораздо больше… «Странно, какие детали замечаешь в последние минуты, – подумал Сэм, чувствуя, как стрела летит прямо к нему, в его сердце, так быстро, что уворачиваться бесполезно… – Смотришь на трещины в скале, залитые кровью, и они вдруг начинают казаться такими правильными, что невольно становится интересно, как это выглядело до того, как над ними в течение ста пятидесяти лет трудились ветер и дождь… и… они светятся?»
Слабая вспышка алого света – и карниз опустел. Острый слух Фенвика уловил звук разбитой о камень стрелы. Тасмин изумленно поднял брови.
– Клянусь кровью Крора, Фенни, вот это выстрел! Вы же буквально его уничтожили! Заговоренная стрела, да?
Сэр Фенвик ничего не ответил, глядя на пустой скальный карниз. Лицо его оставалось непроницаемым. Каменный орел взирал на него с такой же невозмутимостью.
Миззамир резко выпрямился в кресле. Испытание Тамарна! Последнее Испытание… последний шанс. Необходимо что-то предпринять. Он поспешно собрал компоненты для наиболее сильных заклинаний и напоследок еще раз пристально всмотрелся в зеркало.
Вода бурлила всего тремя футами ниже их тесного убежища. Пещера оказалась очень неглубокой, так что злодеи с трудом в ней помещались. Ветер задувал туда капли дождя, и все замерзли и промокли. Робин провалился в тяжелый сон. Его поврежденная нога сильно опухла. Кайлана как могла очистила и перевязала его раны, раны Арси и Валери и свои собственные, а потом все прижались друг к другу, чтобы сохранить остатки тепла. Арси с Валери задремали. Черная Метка наблюдал за входом. Кайлана свернулась под боком у кентавра и тоже заснула. Но сон ее был беспокойным: ей снился человек в черном, покинувший их в начале грозы.
Сэм упал на холодный камень. Глаза застилал алый с черным туман, стрелы раздирали плоть. Ощущения опасности не было – только сумрак обреченности. Сейчас он умрет от руки напыщенного дурака – да к тому же троянца. Чертовы эльфолюбы! И ему придется попасть в особый ад, уготованный тем убийцам, которые умерли, не закончив задания… И что за медленная и мучительная смерть! Почему он не мог получить хороший удар мечом, или сгореть в драконьем огне, или… На этом Сэм потерял сознание.
Когда он снова очнулся, то первым делом почувствовал боль и только потом – ярость. Стрелы все еще терзали тело, соль разъедала раны. А ведь он еще даже не умер! Этот проклятый Фенвик даже не смог убить его, когда он сдался!
Будь ты проклят, Азал, Темный Владыка, ведь я служу тебе так давно! Где же твое освобождение? Неужели даже ты меня бросаешь?
Сэм перекатился на спину, задыхаясь от подступающей к горлу тошноты. Он ничего не видел, но его шестое чувство упрямо твердило ему, что опасности нет. Он ухватился за древко стрелы, царапавшей кость бедра, и начал ее вытягивать. Зазубрена? Нет. Хорошо. Ох уж эти герои… Он медленно и осторожно вытащил стрелу и опять потерял сознание.
Снова придя в себя спустя несколько минут, он вытащил вторую стрелу из плеча, протащив ее сквозь тело, как его когда-то учили, и даже успел затолкать в раны край куртки, прежде чем еще раз забыться.
Когда он опять очнулся, примерно полчаса спустя, в голове у него слегка прояснилось, хотя раны опухли. Но все же он смог наконец задумался о том, где очутился и что может по этому поводу предпринять. Он с трудом разлепил слипшиеся от крови веки и осмотрелся. От яркого белого света глазам стало больно, а разглядеть ничего не удалось. Сэм прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд.
Первое, что он увидел, был он сам: бледный, окровавленный, помятый. Его полубессознательные действия, похоже, спасли ему жизнь: окровавленные стрелы, лежавшие рядом, были снабжены смертоносными наконечниками, и любая из них наверняка пропорола бы какой-нибудь важный орган, если бы он не вынул ее вовремя. Но он все равно скоро умрет, если не найдет способа очистить раны, поесть и попить. Вода… Тут было какое-то обещание. Он слышал звуки капели, а комната, в которой он находился… Да, комната. Белый мрамор. Кажется, довольно большая… Сэм, кряхтя, повернулся и прислушался к эху. Пятьдесят или шестьдесят квадратных футов? Воздух чистый, запахов нет – кроме запаха его собственной крови. Источник света не ясен. И звук падающих капель.
Сэм перекатился на здоровый бок и осмотрелся. Звук доносился из центра комнаты, где возвышалась простая беломраморная чаша фонтана. Вернее, их было две – одна над другой, и нижняя была чуть больше. Вода медленно перетекала с верхнего уровня на нижний. Цепляясь здоровой рукой, Сэм подполз к фонтану и обнаружил, что края нижней чаши только слегка влажные: вода уходила в основание, видимо, там скрывался какой-то насос. Чтобы напиться, ему придется встать – а как же! Отдыхая и стараясь набраться сил, он вдруг обратил внимание на странный ритм капели – и уже в следующую секунду понял, в чем дело: он напоминал биение сердца… Более того – он полностью совпадал с его собственным медленным и неровным пульсом!
Ухватившись за край верхней чаши, он привстал и сумел зачерпнуть несколько пригоршней холодной воды. Если даже она отравленная, это не имеет особого значения: из комнаты не было выхода, а без воды он так или иначе быстро умрет.
Однако вода оказалась приятно освежающей, и Сэм сразу почувствовал себя лучше. Он даже сделал попытку промыть раны. Потом он медленно выпрямился и заглянул в верхнюю чашу фонтана, которая оказалась на уровне его пояса. Поверхность воды была чистой и неподвижной, а отражение благодаря какому-то световому эффекту казалось на удивление четким, начиная с налившихся кровью глаз и кончая звездообразной родинкой на плече. Ее вид был Сэму неприятен, и он опустил руку в воду, чтобы разбить изображение; но когда его пальцы коснулись поверхности, навстречу им высунулась другая рука и крепко схватила Сэма за запястье. Зарычав, собственное отражение втащило его в чашу!
* * *
– Ну, нельзя же дать им уйти! Таузер, собери своих магов и прогони грозу!
Фенвик уже овладел собой и разослал людей по незатопленным каньонам – искать следы злодеев. Люматикс обследовал местность с высоты. Сам Фенвик и лорд Тасмин укрылись от дождя под выступом скалы.
Вскоре после того, как Зеленый отряд покинул башню, напоминавшую орла, на карнизе, с которого исчез убийца, вспыхнул белый свет. Миззамир хмуро взглянул на облака и сделал магический жест. Капли дождя расступились и теперь падали вокруг Миззамира, не задевая его. Маг наклонился, изучая надписи на камне. Они до сих пор слабо светились. Ему нельзя попасть внутрь Испытания обычным способом – это очевидно… Но быть может, оно ненадолго откроется? В конце концов, он ведь может открывать порталы между мирами! Он – самый могущественный волшебник на свете, и стал еще могущественнее в эти благословенные дни, когда сила Добра стала такой мощной, что даже начинающие волшебники способны творить заклинания, в былые времена доступные лишь искушенным магам. У этих древних магических Испытаний должны быть какие-то слабые места. Ему достаточно только ненадолго его открыть и одним поворотом магии вывести оттуда волшебное и реальное его содержание: убийцу и Часть Ключа. Тогда он сможет спасти и то, и другое. Решив, что на такое дело не жалко потратить усилия, Миззамир принялся чертить руны и выкладывать компоненты, необходимые для заклинания, создавая поверх слабо светящегося входа в Испытание кольцо собственной магии.
Упав в чашу, Сэм, вместо того чтобы оказаться на ее каменном дне, повалился на что-то брыкающееся и явно живое. Вода успокоила боль и придала ему сил. Сэм отбивался, смаргивая воду с ресниц. Наконец он и его противник вынырнули на поверхность. Чаша оказалась глубиной в три или четыре фута, а дно ее – неожиданно ровным.
Сэм с изумлением посмотрел на того, с кем сражался. Это оказалось не водяное чудище, как он себе представлял в воспаленном сознании, а его собственное отражение. Двойник стоял перед ним, задыхаясь и отплевываясь, – зеркальное изображение его самого, включая одежду и раны… если не считать того, что раны немного поджили – словно полученные повреждения поровну разделились между ними в тот момент, когда отражение возникло.
Впрочем, Сэм не успел как следует поудивляться, потому что двойник вытащил из-за голенища кинжал – точно такой же, как его собственный шадрезарианский клинок – и бросился на Сэма. Оригинал не стал дожидаться удара, а сделал сальто назад и выскочил из чаши, чуть пошатнувшись, но сохранив равновесие. Двойник осторожно вылез из чаши и двинулся к нему.
– Кто ты и что тут, ради всего дурного, происходит? – спросил Сэм, с тревогой глядя, как второй Сэм поудобнее перехватывает кинжал.
– Полагаю, меня можно назвать темной стороной твоей натуры, – сказал двойник. – Правда, нам с тобой обоим известно, что другой у тебя в общем-то и нет. Так что я просто еще один ты… Можно ли придумать лучшего противника для того, чтобы испытать свое умение?
Двойник говорил голосом Сэма, и от странности происходящего у убийцы мороз прошел по коже. Однако последние слова противника поразили его еще больше.
– Испытать? Так я – внутри Испытания?
– Вот именно. Тебя это удивляет? – Двойник скупо улыбнулся. – И я такой же сильный, как ты, такой же быстрый и столь же смертоносный… И огонь во мне тоже горит, как ты, наверное, догадался… – Сэм и правда догадался: все движения противника свидетельствовали именно об этом. – Только во мне он чернее. Я – такой, каким должен был стать ты.
Движением настолько стремительным, что глаз не мог его уловить, двойник метнул кинжал. Сэм увернулся, но оружие взлетело вверх, ударилось о колонну, понеслось обратно, и не успел Сэм пошевелиться, как клинок вонзился ему в ляжку.
– …И, – закончил его двойник, доставая другой кинжал, – я тоже никогда не промахиваюсь.
Сэм увернулся от второго кинжала, и он с жужжанием улетел под потолок. Тогда он тоже метнул кинжал с сердоликом на рукояти. Второй легко избежал попадания, словно знал заранее, куда Сэм нацелился.
Себя не проведешь.
Сэм вовремя пригнулся. Жужжащий кинжал пронесся у него над головой, а двойник нырнул за колонну. Сэм решил, что метательное оружие неэффективно в такой ситуации, и, взяв по кинжалу в каждую руку, бросился в рукопашную.
Двойник попытался увернуться, но Сэм этого ожидал и перехватил его в заранее рассчитанном месте. Противники молча покатились по полу. Внезапно Сэм почувствовал что-то и дернул своего двойника как раз в тот момент, когда тот собирался сделать то же самое. Однако Сэм упирался в колонну, поэтому победил и перевернул свое отражение так, что оно оказалось сверху. С легким чмоканьем один из летающих по комнате кинжалов впился двойнику в плечо. Тогда он воспользовался выгодой своей позиции и ударил Сэма в пах.
Инстинктивным движением Сэм отбросил своего противника футов на десять, и тот довольно неловко упал на скользкий мрамор у фонтана. Сэм на секунду свернулся в калачик, быстро дыша, чтобы затопить тело огнем и адреналином, которые блокировали бы боль. Когда шаги двойника зазвучали совсем рядом, он вскочил, словно испуганный кот, и едва успел увернуться от второго летающего кинжала. Двойник тем временем достал и уже отравил третий: лезвие поблескивало от голубого масла.
– На нас токсин голубой оспянки не действует, – укоризненно проговорил Сэм.
Двойник вздохнул и посмотрел на клинок:
– Верно. А я и забыл.
– Ничего… На твоем месте я сделал бы то же самое.
– Еще бы! Ну, может, яд и бесполезен, но я что-то не слышал, чтобы на нас не действовала сталь.
С этими словами он метнул кинжал. Сэм попытался увернуться, но раненая ляжка подвела, и кинжал угодил ему в ступню. От яда рану защипало, но Сэм много лет приучал свое тело ко всем токсинам, с которыми он может когда-нибудь встретиться. Хуже было, что двойник в ту же секунду налетел на него, норовя ударить кинжалом в шею. Сэм перехватил его запястье и начал выкручивать.
– Один удар против двух, Сэм… Похоже, перевес за мной, – морщась от натуги, прохрипел двойник.
– Бой еще не закончился, Сэм, – проворчал Сэм и, резко вывернув ему руку, заставил противника уронить кинжал. Потом он попытался схватить его за шею, но двойник вырвался, и оба откатились налево. В следующую секунду кинжал с сердоликом ударился в то место, где они только что боролись. От напряжения свежие раны открылись, и оба Сэма были покрыты кровью. В столь тесном бою не было времени доставать оружие – да оно и не требовалось: каждый убийца первые несколько лет обучения осваивает исключительно рукопашный бой. Сэм, понимая, что отстаивает собственную жизнь, открыл огню свое сердце, кровь и волю, позволив пламени завладеть им и вести, куда оно захочет. Последнее, что он помнил, были расширившиеся и горящие глаза двойника, лицо которого вдруг стало каменно-жестким.
Вот как, оказывается, это выглядит, – успел подумать Сэм – а потом его не стало.
Они отпрыгнули в стороны и достали оружие. Двойник чуть посторонился, пропуская летящий кинжал. Они настороженно кружились, время от времени делая выпады, но ни одному не удавалось задеть другого. Сэму казалось, что противник угадывает его следующее движение даже раньше, чем он сам о нем подумает… В какой-то момент Сэм решил сделать ложный выпад левой рукой и нанести удар правой, но, когда его противник взмахнул кинжалом слева, Сэм повернулся и вынужден был парировать удар: переброшенный в другую руку кинжал двойника был направлен в его правую руку. Он отскочил – и мимо него опять пролетел кинжал с сердоликом. Они опять закружились.
«Мы осторожничаем, – подумал Сэм сквозь огонь. – Я осторожничаю. Мы слишком похожи… Но мы должны и в чем-то отличаться… он моя темная сторона… Что скорее всего сделала бы моя темная сторона? И чего бы не сделала?»
Но у него не было времени думать: двойник бросился на него. Сверкнули кинжалы. Сэм нырнул ему под руку и сам взмахнул кинжалом, ухитрившись ранить противника в плечо, а потом схватил его за ногу и опрокинул. Двойник приземлился весьма неудачно, и по мрамору растеклось кровавое пятно: падением двойник разбередил рану на бедре.
Миззамир осмотрел сделанные им приготовления и остался доволен. Кольцо мерцающих камней окружило вход в Испытание, и внутри этого кольца горело несколько свечей. Удовлетворенно кивнув, Первый маг воздел к небу руки и, призвав магические силы, низким и сильным голосом начал произносить заклинание.
Противник сразу вскочил и парировал удар, который должен был стать смертельным. Умело взмахнув мечом, он рассек Сэму кожу на груди, меньше, чем в дюйме от яремной вены. Отброшенный ударом, Сэм уперся спиной в колонну, зажимая грудь ладонью и булькая. Сердоликовый кинжал снова летел на него, и он пригнулся. Клинок отскочил от колонны и унесся под потолок. Сэм приоткрыл один глаз: он знал, что у противника закончились пригодные для метания кинжалы, а Сэм являл собой типичную картину ранения в легкое и должен был казаться практически беспомощным. Настолько беспомощным, что его темный двойник мог позволить себе поддаться инстинкту убийцы и вонзить меч с близкого расстояния, чтобы видеть, как лицо исказится гримасой смерти, и почувствовать удовлетворение от убийства. Второй Сэм действительно начал осторожно приближаться.
Сэм задыхался, булькал, отплевывался, едва держась на трясущихся ногах. Было совершенно ясно, что его оставляют последние силы.
Второй приблизился – Сэм ощутил кисловатый запах собственной крови и пота – и с горящими огнем глазами поднял меч, чтобы нанести последний удар…
Одной рукой Сэм выбил у двойника меч, а ребром ладони другой рубанул своего противника по ране в боку. Рука прошла сквозь плоть и брюшину, зарывшись в месиво склизких кишок… и остановилась.
Они смотрели друг другу в глаза. Сэм увидел во взгляде двойника понимание близости смерти, давно знакомое ему выражение: даже не страх, а просто внезапное знание, словно он заглянул в мир, лежащий по ту сторону жизни. Его внутренности, зажатые в руке Сэма, немного дрожали. Сэм стоял, запустив руку в собственный живот, и смотрел в собственные полные огня глаза – и держал в руках собственную жизнь.
– Ах ты хитрый подонок, – проговорил двойник его собственным голосом. – Ну, давай.
«И самому себе не измени», – подумал Сэм словами древней пьесы… Но кто из двоих на самом деле был им? Он медлил… огонь продолжал пылать, но он застыл, словно окаменев в момент убийства…
Краем глаза он увидел сверкание, за которым последовал сочный звук. Знакомое лицо, в которое он смотрел, вдруг приняло странное, удивленное выражение, глаза помутнели… Тело навалилось на него и сбило с ног. Сэм разжал окровавленную руку, высвободился и посмотрел на противника. В затылок ему вонзился кинжал с сердоликом в рукояти, который так долго летал по комнате…
Сэм вытащил кинжал, начисто вытер и, перевернув труп, посмотрел в собственное лицо, искаженное гримасой смерти. Он смотрел на него долго, пока огонь в крови не угас совсем.
А потом колонны, стены, фонтан и труп вдруг затуманились – и улетели, словно белое облако. Сэм задрал голову, но ничего не увидел. Со всех сторон его окружала одна белизна. И посреди этой белизны плавал в воздухе кроваво-красный камень – Часть Ключа.
Он потянулся к нему, но невидимая сила преградила ему дорогу. Из ниоткуда прогремел голос:
– Тот, кто хочет пройти Испытание Тамарна, должен принести жертву, как это сделал он сам. Вы должны пожертвовать тем, что делает вас особым, тем, что является вашей сущностью.
– Черт возьми, я и так только что убил самого себя, – огрызнулся Сэм. – Чего еще от меня нужно?
– Вы должны отказаться от того, что делает вас тем, кто вы есть, от того, что служит источником вашей гордости и индивидуальности, как это сделал Тамарн. Такова жертва ради Части Радужного Ключа.
– Я же не полубог! – воскликнул Сэм, ощущая себя дураком оттого, что приходится разговаривать с пустотой.
– У вас есть средство. Есть ли у вас воля? Только заплатив эту цену, вы можете получить Часть. – Голос замолчал.
– Это значит?.. – спросил Сэм, соображая.
Легенда… Он достал небольшой черный мешочек – плату за спасение Робина – и вытряхнул Сердцекамень на ладонь. Легенды гласили, что человек с достаточно сильной волей может использовать его силу для того, чтобы вытянуть из своих врагов самую их суть. Вот почему так высоко ценились эти камни, считавшиеся слезами богов и представляющие огромную редкость. Их магия и красота были столь велики, что уничтожить их могло только осознанное действие могучего Героя. Вероятно, он смог бы…
Нет. Он не сможет. Сэм знал, чего хочет лишить его Испытание. Не души – но почти что… Только одно его свойство немного приближалось к тому, что имеется у полубога. Но отказаться от этого… Никогда! Без этого он умрет. Еще хуже, чем отбелиться. Полная бесполезность.
Но без этой Части не открыть Врата Тьмы… и что тогда будет с ними со всеми?
Сэм смотрел в глубину Сердцекамня, лихорадочно размышляя. Может, это не так уж и страшно? Может, он все-таки выдержит? В конце концов, при нем останутся его навыки, тридцать с лишним лет опыта, уйма оружия… От него требуется только, чтобы он отказался от особого склада ума, от некоей несостоявшейся магии. Он представил себе своих спутников: неисправимого бариганца, прекрасную и далекую друидку, хитроумную натуанку, таинственного рыцаря и молодого кентавра, увидел, как они в бессилии смотрят на заливающий мир Свет, уносящий в сверкающем ветре деревья и скалы, превращая природу в безликую ослепительную пустоту положительной энергии… И для тех, кто связал свою жизнь со злом, это станет мучительной, тяжкой смертью… Он увидел, как сияющий свет сжигает плоть, услышал предсмертные крики, полные отчаяния и боли… Он увидел слезы Кайланы.
Сэм сжал камень в кулаке и, закрыв глаза, сосредоточился, чтобы призвать огонь – как он понимал, в последний раз.
Сэм дал огню разлиться по крови, раздувая его сильнее и сильнее. Дыхание у него стало прерывистым, сердце отчаянно забилось. Чем была эта его сила, безумием ли, талантом, или врожденной магией, которая исказилась и потемнела, – никто никогда не пытался понять. Сэм вспомнил все случаи, когда он ощущал эту инстинктивную, мощную, безграничную силу, от чуть заметного свечения до жаркого пламени, которое позволяло ему преодолевать ограниченность плоти. Он призвал огонь, и тот наполнил его силой, торжеством и энергией…
…и невероятным усилием воли, от которого на глазах выступили слезы, он выгнал его из себя. Это напоминало последний вздох, расставание с душой. Боль была гораздо страшнее, чем от любой раны, от любого горя. Пламя, бьющееся в его теле, медленно уходило в глубину Сердцекамня, оставляя после себя пустоту и боль.
Огонь ушел, и Сэм почувствовал, как странно ноют опустевшие вены. Ему казалось, что он усох, ослабел. Теплая гордость, которая всегда окружала его сердце, превратилась в кровавые клочья.
Последние искры покинули душу убийцы, улетая в сверкающий кристалл. Сэм открыл глаза и разжал пальцы…
Заклинание подходило к концу, и Миззамир приготовился принять волну энергии, чтобы направить ее на вход в Испытание.
Сердцекамень на ладони играл новыми, невероятными красками: там был алый, гранатовый, черный… Словно капля крови, тени и пламени. Он видел его всего лишь мгновение, а потом камень исчез, захваченный магией Испытания, и Сэм медленно осел на пол…
* * *
Миззамир закончил заклинание.
Когда сила магии рванула дверь, которая и так открывалась, началось нечто невообразимое. Свечи погасли, сверкающие камни разлетелись в разные стороны. Карниз превратился в фонтан пламени – красного, белого и серебряного. Взрыв, подобный вулканическому извержению, снес каменному орлу голову, высоко подбросил темную фигуру убийцы, а серебряную фигуру мага, наоборот, сбросил вниз. Воины Зеленого отряда и Оденской армии изумленно вскричали, когда в горах вспыхнуло еще одно солнце.
С помощью магии Миззамир остановил падение задолго до земли и, вернувшись к карнизу, с надеждой его осмотрел. Но увидел лишь обугленный камень.
– Как некстати! – сказал он сам себе. – Часть Ключа и этот убийца улетели неизвестно куда! – Он вздохнул. – Придется искать.
С этими словами он перенесся обратно в свою башню, к волшебному зеркалу.
Часть Ключа взмыла в воздух. Описав изящную дугу, она, рассыпая искры, ударилась о каменный выступ, а потом покатилась вниз, отскакивая от неровностей стен. Она заставила капли дождя блестеть и переливаться, стукнулась о валун посредине потока, покатилась по крутому склону и наконец остановилась у кучки камней на дне сухого каньона.
Во время полета Сэм, к счастью, был без сознания. Он летел сквозь ветер и дождь, кувыркаясь в воздухе и заливая землю каплями крови. Однако какая-то крохотная доля удачливости все-таки у него осталась, и он плюхнулся в глубокую и быструю речку.
Сердцекамень сверкал в ночи, словно капля огня среди дождевых капель. Он был настолько легок, что ветер подхватил его и долго играл с ним, бросая из стороны в сторону, словно градину. А когда он наконец упал, то застрял в крошечной щели скалы, надежно скрытый от человеческих глаз.
Холодная вода привела Сэма в чувство – отчасти: у него едва хватило сил уцепиться за проплывавшее мимо бревно. В этот момент он больше всего напоминал тонущего котенка. Обхватив слабыми руками дерево, он сцепил пальцы и сосредоточился на том, чтобы держать голову над водой. Хорошо хоть, что холодная вода уняла боль в ранах… Через какое-то время новое ощущение заставило его открыть глаза: дождь утихал, течение стало медленнее. Небо посветлело. Наступал рассвет. Сэм плыл по течению, не думая о том, куда оно его принесет.
Дождь перестал, показалось солнце – и вскоре ночные события начали исчезать из памяти, словно туман. Ручьи впитались в землю, крупные реки плавно понесли свои воды к Западному морю. Воины Фенвика и Тасмина приготовились продолжить охоту и начали осторожно подбираться к горным перевалам, следуя за гончими и проводниками.
Как только уровень воды спал, Черная Метка разбудил своих спутников. Злодеи осторожно выбрались из пещеры и пошли вдоль берега реки, чтобы при первой же возможности свернуть в горы и постараться как можно дальше оторваться от преследователей. Они с трудом освободились из плена, потеряли товарища, и им по-прежнему угрожала опасность. Все были согласны с тем, что в такой ситуации самое разумное – отступить. Кайлана обратила внимание на то, что день опять выдался яркий и радостный: из голых скал, где прежде ничего не росло, теперь выбивались крошечные цветы. Свет становился все сильнее… Она решила, что у них в запасе не больше недели: потом равновесие нарушится окончательно, и мир быстро заскользит к всепожирающей вспышке света.
– Как это похоже на дурня Сэма: взять да и потеряться! – ворчал Арси. – Среди этих скал его не отыщешь.
– Мы его найдем… или он нас найдет, – сказала Кайлана с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала.
Они шли вдоль очередного потока, с опаской ступая по скользким камням. Чернец покинул плечо госпожи и полетел на разведку вдоль течения, засовывая клюв в кучи веток и мусора.
– Не думаю, чтобы он оказался под каким-нибудь камнем, – фыркнула Валери.
Робин шел медленнее и ближе к воде – там камни были более плоскими, и ему было немного легче идти. Чернец приземлился чуть впереди и деловито клевал что-то, застрявшее между камней. Робин с отвращением отвел взгляд: ему были противны привычки этой птицы, готовой есть падаль, – и вдруг какое-то безотчетное чувство заставило его снова посмотреть туда. Ворон рвал и клевал пальцы руки, которые по-прежнему были прикреплены к кисти, которая по-прежнему…
Робин ахнул и споткнулся, едва не упав в воду. Он подбежал к странному предмету, отогнал Чернеца и, вглядевшись, побледнел.
– Я его нашел! – крикнул он и замахал рукой остальным.
Они вытащили Сэма из-под мусора, нанесенного потоком. Его исклеванная Чернецом кисть почти не кровоточила. Кайлана проверила его пульс, а потом начала встревоженно бормотать заклинания. Арси сел на ближайший камень и раскурил трубку, радуясь возможности отдохнуть. Валери успокоила возмущенного Чернеца и скормила ему кусочки мяса из остатков провизии.
Им понадобилось почти четверть часа, чтобы вызволить Сэма. От потери крови и переохлаждения он был уже почти на том свете. Отчего-то у него сильно обгорела одежда. Кайлана была поражена количеством шрамов, покрывавших тело убийцы. Только лицо оставалось целым: в случае подобных ранений убийцы обращались к лучшим целителям, поскольку шрамы на лице сделали бы их слишком приметными.
Наконец Кайлана выпрямилась и покачала головой.
– Переохлаждение было слишком сильным, – мрачно сказала она. – Он не увидит следующего рассвета.
– А, паскудство! – вздохнул Арси. – Ну, тогда придется тебе дать ему немного вот этого, – добавил он, передавая Кайлане бурдючок.
– Что это? Опять бариганское виски? – ехидно спросила Валери.
Арси обиделся:
– Нет, тут немного волшебной воды Мейлы… Я ее берег на крайний случай.
– Это и есть крайний, – огрызнулась Кайлана, забирая у него бурдюк.
Она быстро вылила несколько мерцающих капель на зияющие бескровные раны Сэма, а потом еще несколько – ему в рот.
Лицо Сэма медленно начало розоветь, дыхание выровнялось. Он глубоко вздохнул и открыл глаза.
– Холодно, – пробормотал он, а потом вздрогнул. – Испытание! Я был в Испытании… сражался… со мной. Получил камень… красный камень. Часть Ключа. Где она?
Он сел, но тут же снова упал. Кайлана и остальные злодеи переглянулись.
– Ты прошел последнее Испытание? – рявкнула Валери. – И победил? Где Часть?
– Взрыв, – с трудом проговорил Сэм. – Полетел по воздуху, упал в реку…
– Часть могла оказаться где угодно! – раздраженно проржал Робин. Черная Метка кивнул, соглашаясь.
– Я отправлю на поиски Чернеца… Ты это сделаешь, мой хороший? – проворковала Валери, обращаясь к ворону. – Найди мамочке красивый красный камешек! Не сердись, что этот противный человек очнулся и не дал себя съесть, – добавила она, негодующе глядя на Сэма.
Чернец радостно пощелкал клювом и улетел.
– Что с тобой было, Сэм? – спросил Арси. Черная Метка помог Сэму встать. Убийца потряс головой и поплотнее закутался в мокрый плащ.
– Много – всего не расскажешь, Арси. Слишком много.
Сэм был страшно слаб… Несмотря на целительную воду, у него ныло все тело. Он огляделся – и был поражен тем, что увидел.
Тени были темными и пугающими. Животный страх приказывал ему держаться от них подальше. Люди, окружавшие его, показались ему изменившимися. Потом он сообразил, что его взгляд перестал регистрировать все их движения, что он больше не замечает их уязвимых мест. Он попытался подумать о Миззамире, но образ волшебника только еще сильнее его напугал, а при мысли о том, чтобы всадить кинжал в тело, Сэма чуть не стошнило. Он чувствовал себя медлительным, слабым и очень усталым.
Вставая, Сэм протянул руку, чтобы опереться, и оцарапался об острый камень. Инстинктивно дернувшись, он подвернул ногу.
– Ой! – громко вскрикнул он, и на лице его отразился ужас.
Арси был поражен.
– Паренек! Да ты ведь вскрикнул! – ахнул вор. – Сколько лет я тебя знаю и никогда такого не слышал! Что там случилось?
– Я… – Сэм запрыгал на одной ноге, чтобы снять вес с подвернутой. – Ох! Уй! Черт!
Тут он упал. Черная Метка и Робин его подхватили.
– Да ты неуклюжий, как щенок, дурень! – Арси спрыгнул с валуна и подошел к трясущемуся от страха убийце. – Ну-ка, выкладывай!
– Я… наверное, надо сказать, что я пожертвовал своей убийственностью, – тихо ответил Сэм. – С помощью Сердцекамня… Другого выхода не было…
– Сэм? Это правда?
Под взглядом невообразимо зеленых глаз Кайланы у Сэма сжалось сердце. Может быть, теперь, когда он перестал быть дарителем смерти и превратился в обычного человека, она посмотрит на него иначе? Он не желал признаваться себе в том, что эта мысль пришла ему в голову, когда он принял условия Испытания. Друидка собиралась сказать что-то еще, но тут вмешалась Валери:
– Вперед! Нам надо идти! Чернец вернулся и сказал, что пока Части Ключа не нашел, зато в нашу сторону направляется довольно большой отряд.
Валери вывела их на тропу, уходящую к перевалам. Чернец снова улетел, чтобы продолжить поиски. Злодеи пошли дальше. Сэм пробирался между скал, и его неловкость выглядела как пародия на прежнюю отточенность движений.
* * *
В своей башне Миззамир закончил приготовления к поискам Части Ключа. Он переоделся и постарался немного успокоиться. Он установил зеркало и произнес волшебную формулу. Здесь, на восточном краю Шестиземья, он был в безопасности.
Чернец тоже искал Часть. Он летел высоко над скалами, паря в восходящих потоках воздуха. На минуту отвлекшись, чтобы шугануть сову, которая пыталась заснуть в тени древесного ствола, он полетел дальше, осматривая землю своими зоркими черными глазками. Вдали он видел яркие одежды воинов, преследовавших его госпожу; ее саму и ее спутников скрывали от него скалы. Внезапно далеко внизу мелькнул красноватый отблеск. Красивый красный камешек! Ворон снизился, чтобы разглядеть его получше.
Но, приземлившись, он разочаровался. Камешек был слишком маленький, не такой, как другие красивые камни. Он был красный, блестящий и красивый, да, но совсем крошечный, размером с глаз белки. Он застрял в щели в скале.
Ворон любил блестящие вещи. И пусть это был не тот камень, который он искал, но зато блестящий и славный, и как раз такого размера, что его легко было взять в клюв. Он подхватил его и для надежности спрятал себе под язык. Блестящий камешек – его собственный! Чернец самодовольно распушил перья и снова взлетел, чтобы искать камень, который нужен его госпоже.
Миззамир без труда отыскал Часть. Магическая вещь такой силы не могла затеряться в пустынной земле Одена. Несколько минут сосредоточенных поисков – и он увидел рубиново-красную дольку, лежащую среди других камней на дне ущелья. Миззамир удовлетворенно улыбнулся. Рядом никого не было. Он еще раз сосредоточился на камне, чтобы получше определить его местонахождение, поскольку собирался пройти через зеркало. Он никогда не был в тех местах, поэтому не мог перенестись. Таково было одно из его немногих ограничений.
* * *
Уйти от преследования оказалось нелегко, тем более что Сэму с Робином каждый шаг давался с трудом. Арси тоже скоро начал задыхаться: маленький рост заставлял его карабкаться по камням, через которые остальные просто перешагивали. Всем не терпелось узнать, что пережил Сэм и почему стал таким беспомощным и неловким, но необходимость двигаться быстро и бесшумно исключала расспросы. Наконец, для того чтобы сбить с толку погоню и облегчить передвижение, злодеи вошли в реку и двинулись по мелководью. Чернец куда-то пропал, зато Валери осенила неплохая идея. Когда они остановились передохнуть, она решила ее проверить.
Опустив руку в специальный мешочек, изготовленный из таинственного шелка червя-деомера, который мог вместить больше, чем кажется, колдунья извлекла оттуда сверкающий кусок желтого кристалла, который получила в своем Испытании, и, сжав его в руках, сосредоточилась на нем.
Подобное зовет подобное, сила зовет силу. Каждый является частью целого и все стремятся соединиться. Что тебя зовет?
Поначалу отклика не было. Потом из камня начало струиться странное тепло. Это была магия, сила – не добрая и не злая, а просто заранее установленная цель и энергия. Перед внутренним взором натуанки вдруг заструился золотой свет, она услышала пение флейты. Прохладный сине-голубой цвет пульсировал рядом, и Кайлана вздрогнула, почувствовав, что кристалл в ее холщовой сумке начал светиться. Густой фиолетовый бас гудел в суме Черной Метки; медный оранжевый и яркий зеленый бились в переполненном рюкзаке Арси: вор по своей привычке украл зеленую Часть, которую Сэм когда-то забрал у кентавра. И вдали, видимый и слышный только Валери, звенел и переливался, возвещая о своем присутствии, яркий красный кристалл. Валери открыла глаза, в которых все еще плясали многоцветные искры.
– Туда, – указала она.
Злодеи сразу же вышли из русла реки и поспешили в определенном ею направлении.
* * *
Материализовавшись, Миззамир сразу направился к Части, лежащей на куче щебня. Он протянул к ней руку – и в этот момент кристалл начал светиться теплым рубиновым светом. А еще он, казалось, издавал звук, напоминавший валторну – или, может быть, виолончель. Миззамир удивленно нахмурился, но, похоже, звук и свечение не имели отношения к нему. Он осторожно взял Часть. Она не изменилась и по-прежнему светилась у него на ладони.
Наконец-то! Часть Ключа у него в руках! Теперь судьба мира обеспечена. Заключенная в кристалле сила приятно волновала его, и он нежно провел пальцем по алой поверхности. Миззамир сам участвовал в разработке Ключа, но творение богов было настолько прекрасным, что он не мог не испытывать восхищения.
Маг продолжал любоваться светящимся камнем, когда шорох камней заставил его изумленно поднять голову. По осыпи съезжали злодеи, с которыми у него уже было так много неприятных столкновений. Как это ни странно, они все еще живы! Вспомнив кинжалы убийцы, Миззамир поспешно создал вокруг себя стену защитной магии и повернулся лицом к незваным гостям.
Впереди шла колдунья в черном, держа в руке желтую Часть Ключа, светящуюся, как и красная. При виде мага колдунья проворно спряталась за остальными: друидкой, настороженно сжимавшей свой посох, кентавром, переминающимся с ноги на ногу, и странным рыцарем, чье присутствие тревожило волшебника. Злодеи остановились.
Арси дернул Сэма за пояс.
– Вот он, Сэмми, приятель! Быстрее! Доставай кинжалы и покажи ему! Я же плачу! – прошипел он.
– Я…
Сэм начал неловко вытаскивать кинжал из-за пояса.
Миззамир улыбнулся и сказал:
– Ну, вот мы все наконец и встретились. Пожалуйста, положите на землю остальные Части Ключа – я знаю, что они у вас, – и обещаю, что вам ничего плохого не сделают.
– Нет, – твердо заявила Кайлана, а Черная Метка кивнул.
Это движение заставило Миззамира устремить взгляд на рыцаря – и Сэм, вытащив кинжал из ножен, неловко отвел руку назад и метнул его.
Миззамир инстинктивно отпрянул, хотя кинжал пролетел мимо и, ударившись о скалу, со стуком упал на землю. Арси пораженно чертыхнулся.
У Сэма отвисла челюсть. Он промахнулся. Он промахнулся!!! Страх сжал его словно тисками; предчувствие неотвратимой смерти пригнуло Сэма к земле. У него подкосились ноги, когда он понял, чем на самом деле пожертвовал. Миззамир со вздохом поднял руку, и злодеев сковала холодная неподвижность. Миззамир набрал в грудь побольше воздуха, готовясь закончить заклинание, которое заставит их оставаться на одном месте, пока он не передумает.
Но, привыкнув к преданности кентавра, он не распространил заклинания на него. Даже зная, что менестрель оказался перебежчиком, Миззамир считал его слишком робким, чтобы воспринимать как угрозу. Он знал, что Робин глубоко уважает его самого и могущество, которым он обладает. Кентавр и так не двинется с места…
Под топот копыт к Миззамиру метнулась серая молния. Защитная магия волшебника была рассчитана на мелкие предметы и не справилась с большим тяжелым кентавром. Посыпались оранжево-серебряные искры, и Часть, выбитая из рук Миззамира, отлетела в сторону.
Миззамир упал – и его заклинание распалось. Злодеи начали стремительно действовать. Робин отчаянно молотил мага копытами и кулаками, не давая ему сосредоточиться и завершить хотя бы одно заклинание; Арси бросился вперед, схватил красную Часть, и злодеи бросились бежать к перевалу. Когда Сэм, спотыкаясь, миновал его, Кайлана крикнула Робину: – Спеши, кентавр! Ты идешь с нами! Робин в последний раз лягнул Миззамира и поскакал догонять друзей. Когда он пронесся мимо друидки, Кайлана коснулась посохом скалы и послала древнему камню мощный приказ.
Склон горы затрещал, задрожал – и лопнул. Тысячи камней покатились вниз, туда, где поднимался с земли Миззамир. С негромким возгласом раздражения маг исчез за мгновение до того, как скала обрушилась в ущелье, где он только что находился.
– Ох, у нас… все кусочки, – прохрипел на бегу Арси. – Что теперь?
– Не знаю! – тяжело дыша, отозвалась Валери, карабкаясь по камням. – Бхазо сказал…
– Впереди должен быть проход! – выдохнул Робин, поводя ушами. – Я слышу шум реки!
Сэм и Черная Метка молчали.
Внезапно из облаков упала черная птица. Кайлана раздраженно подняла голову:
– Ну, твой ворон соизволил вернуться, несмотря на то что не сумел найти… – начала она, но Валери, выслушав приглушенное карканье своего спутника, вдруг остановилась и стремительно побежала обратно.
– Мы пошли не в ту сторону! – крикнула она. – Фенвик со своими людьми…
Стрела вонзилась в землю перед ней, и колдунья замолчала. Злодеи в отчаянии подняли головы: воины в зелено-желтых и бело-голубых доспехах выскакивали повсюду из-за скал. Сэму вдруг отчаянно захотелось сдаться и успокоиться, отдохнуть и выспаться, и – да, пусть даже умереть, но только перестать волноваться… Но это им было не суждено.
Черная Метка обнажил меч, Робин сделал то же самое. Но у Арси возникла мысль получше. Он бросился бежать к проходу в горах, и остальные без колебаний последовали за ним. Робин и Черная Метка шли в арьергарде, пробивая себе дорогу сквозь первые ряды нападающих. Стрелы отскакивали от черных доспехов рыцаря, но кентавр не обладал такой защитой, и ему пришлось туго. Впрочем, скоро они оказались среди камней, где в них было трудно попасть.
Миновав проход между скал, злодеи выскочили на глинистый склон, размытый водой, и покатились вниз. Преследователи по-прежнему были совсем рядом. Скользя по склону, Валери крикнула, перекрывая стоны и проклятия:
– Быстро! Собирай Ключ из Частей! Мы сможем скрыться только в Лабиринте!
– А где вход? – крикнула Кайлана. – Разве он здесь, в Одене?
– Он там, где понадобится! – ответила колдунья. – Нам нужен только Ключ и, если верить преданиям, поток быстрой воды.
– Впереди водопад! – объявил Робин. Он несся галопом, хотя на скользкой глине это было опасно.
– Великолепно!
Приземлившись, они сразу же повернули, стараясь как можно быстрее миновать мелководье. Впереди был уже виден водопад: сорок футов ревущей и пенящейся воды, над которой сияла радуга. Солнце уже несколько часов стояло в зените: Свет в мире был необычайно силен. Времени оставалось совсем мало.
У края водопада они остановились: идти было некуда, со всех сторон вставали крутые скалы. Позади все ближе звучали крики преследователей. Арси вытащил из карманов три Части Ключа, которые были у него. Кайлана, Валери и Черная Метка быстро прибавили к ним свои, и вор торопливо начал складывать их воедино.
– Скорее! – проржал Робин: отряд Тасмина заходил с фланга, а люди Фенвика открыли со скал убийственный огонь по злодеям.
Сэм пронзительно вскрикнул: одна стрела впилась ему в спину, другая – в ногу. Боль! Мучительная боль! Она прокатилась по телу, заставив убийцу свернуться в калачик. Его крик был еще страшнее, чем обычное молчание: его голос, обычно спокойный и сдержанный, сейчас срывался в бессильном страдании.
Черная Метка заслонил щитом Валери и Арси, которые собирали Ключ. Но они отчего-то собирали его слишком долго…
– Идиот! – вдруг крикнула Валери. – По цветам спектра! Складывай их по порядку, как в радуге!
– Ох! Каждый-охотник-желает-знать… – невнятно забормотал Арси, – красный-оранжевый-желтый…
В Кайлану лучники, похоже, не стреляли, и она, пользуясь этим, принялась превращать скалы в жидкую грязь. Воины падали на острые камни, и многие встретили на них свою смерть. Робин подобрал лук и колчан и под прикрытием скалы начал отвечать на выстрелы с легендарной меткостью кентавров. В воздухе разносились крики, приказы, свист и шипение стрел… Сэм, у которого от боли темнело в глазах, с трудом различил лорда Тасмина, отдающего приказы своим людям, и Фенвика, ведущего на подмогу второй отряд. Принц уже не размахивал своим мечом, а держал его как положено, перед собой, и двигался со смертоносной решительностью. Два отряда как раз соединились, когда раздался торжествующий крик:
– Фиолетовый!
Потом послышался очень громкий щелчок – и последняя Часть Ключа встала на место.
Ослепительно белая вспышка сверкнула под водопадом. Арси и Валери зажмурились, а когда вновь открыли глаза, Радужный Ключ, абсолютно круглый, висел в воздухе, настолько яркий, что было больно смотреть. В своей белизне он переливался всеми цветами радуги и пульсировал, искажая саму ткань реальности.
Воздух сгустился, земля задрожала. Небо покрылось рябью. Злодеи попадали, теряя ориентацию в меняющейся реальности, которая изгибалась, чтобы открыть место чему-то громадному. Ключ звал Замок – и Замок явился: перед злодеями возник Лабиринт. Он был везде и нигде, тонкая нить в ткани реальности, которая оставалась незаметной, пока нужный крючок не вытянул ее наружу.
Радуга водопада, вместившая в себя все элементы спектра, стала дверью. Когда на нее упал свет Ключа, она уплотнилась и расширилась, превратившись в многоцветное сооружение не толще мыльного пузыря, но столь же реальное, как лед. В светящемся пространстве позади него сгустились белые вихри, то взмывая высоко в воздух, то зарываясь глубоко в землю.
Люматикс, который как раз в этот момент решил продолжить разведку, лучше всего видел, как возникал Лабиринт, – и потом потратил немало времени на то, чтобы подробнее описать, как это происходило. Но когда слушатели просили громадного розово-золотого дракона сказать, на что все-таки был похож Лабиринт, Люматикс долго мялся, а потом смущенно пробормотал, что ему показалось, будто какой-то бог взял громадную кастрюлю белоснежной лапши и вывалил ее на оденскую землю.
К счастью, когда волшебное колебание мира прекратилось, и Лабиринт застыл, сверкая в солнечных лучах, первыми опомнились именно злодеи, призвавшие его. Радужный Ключ внезапно померк и с негромким стуком упал на землю. Арси схватил его, пинком привел Сэма в чувство, и все шестеро поднялись, потрясенно глядя на величественное сооружение. Потом они вбежали под сверкающую радужную арку, и последняя фигура – хромой окровавленный человек в черном – исчез внутри прежде, чем люди Фенвика и Тасмина успели выпустить хоть одну стрелу или произнести какое-нибудь заклинание.
Опомнившись, они подошли к арке и неуверенно остановились у входа. Лабиринт, залитый светом высокого солнца, напоминал огромный замок из песка, и его магия отбрасывала на лица зрителей странные блики.
Оденцы начали пятиться, о чем-то тихо переговариваясь. В культуре Одена радуга считалась дверью в мир мертвых: может, это и было место пиршеств и счастья, но все равно никто из живущих не стремился попасть туда до срока. Их предводитель, лорд Тасмин, тоже смотрел на арку с подозрением, а потом сделал знак своим людям не приближаться к ней.
Фенвик нахмурился, поднял меч и направился к входу. Там он остановился и повернулся к своим людям.
Но воины Зеленого отряда, цвет рыцарства всего Шестиземья… старательно отводили глаза!
– Ну? Вперед! – гневно взревел принц. – Идите за ними! Идите за мной!
Наступило долгое молчание, которое нарушало только тяжелое дыхание людей и собак. Позванивали доспехи.
Люди отворачивались, вертели в руках оружие, исподтишка посматривали на Фенвика, переглядывались. А потом Таузер испуганным голосом ответил за всех:
– Сэр, мы всегда готовы идти за вами. Мы прошли с вами сквозь топь и огонь, сквозь лес и наводнение, по всему Шестиземью… Но мы не войдем за вами в Лабиринт.
Молодой принц возмущенно посмотрел на своего мага, но Таузер продолжал с видом человека, который находится во власти более серьезных страхов, чем гнев своего предводителя:
– Если вы войдете в эту дверь, сэр, то вы войдете в нее один.
Фенвик долго стоял не двигаясь, и глаза его блестели в лучах солнца. Потом он сказал, резко и решительно:
– Ладно. Мы останемся здесь на неделю. Если за это время ничего не случится, мы вернемся домой. Но если им удастся каким-то чудом еще раз остаться в живых и даже разгадать тайну Лабиринта…
Воины недоверчиво зашумели. Фенвик не обратил на это внимания.
– Тогда мы будем готовы. Если магия исчезнет, мы пройдем за ними до центра и будем сражаться там. Таузер, вы с другими волшебниками будете круглосуточно наблюдать за магическим полем этого здания. При малейшем изменении известите меня. Остальные пусть разобьют лагерь и вызовут лекарей из замка Чистолунья, чтобы исцелить раненых и воскресить погибших. В следующий раз мы не потерпим поражения.
Солнце, стоящее в самом зените, заливало Лабиринт золотым светом.