В четыре часа утра наши силы были на исходе. Мы с трудом соображали, чай уже не помогал. Я поймал себя на том, что отчаянно раззевался. Мисс Хелспай тоже боролась с зевотой. Даже Холмса, при всей его энергии и стойкости, измотала упорная многочасовая работа. Наконец он встал и заявил:

– Надо отдохнуть до восьми часов. А потом продолжим на свежую голову.

– Если нужно, я еще поработаю, – сказал я, чувствуя, что все мое тело протестует против этого.

– Что мне нужно, Гатри, так это пара внимательных глаз и ясный ум. В настоящий момент ни вы, ни мисс Хелспай не можете ими похвастаться. Впрочем, и я тоже. – Последняя оговорка была весьма красноречива. – Гатри, вы ляжете на кушетке в гостиной, мисс Хелспай может устроиться на диванчике в малой гостиной. А я останусь здесь, на тахте.

Я изумленно воззрился на него:

– Ваша спальня вполне готова, сэр.

– Тем больше причин туда не ходить. Ведь меня похитили, – ответил он. – Нет, я останусь здесь. Ставни закрыты. Меня никто не увидит. Помолчав, он добавил: – Надо сказать Тьерсу, чтобы для видимости накрывал стол на двоих, а не на троих. – Он потянулся. – Ну идите же. Скоро утро.

Я не сумел скрыть своей радости:

– Может, вы разбудите меня в семь?

– Хорошо бы, однако я предпочитаю, чтобы вы как следует отдохнули и смогли проработать весь следующий день до самого вечера, – сказал Холмс. – Поэтому дам вам выспаться. Если мы что-нибудь пропустим, пока вы спите, возможно, потом вы исправите нашу оплошность.

Мисс Хелспай по-прежнему имела на удивление свежий вид. Она встала.

– Ваш план представляется мне вполне здравым. Я вряд ли могу быть вам полезна, если не отдохну. – Она приложила руку ко лбу. – У меня уже мысли путаются.

– Идите же, мисс Хелспай. Тьерс разбудит вас в восемь часов, – промолвил Холмс с преувеличенной галантностью, какой я за ним прежде не знал. – Вы тоже идите, Гатри. Мне говорили, что у русских есть пословица: «Утро вечера мудренее». Будем надеяться, что она верна.

Он подошел к обитой кожей тахте и в изнеможении опустился на нее. Я заметил, что тахта эта слишком коротка для человека его роста.

– Может, вы ляжете на кушетке в гостиной, сэр? – предложил я. – Вы не сумеете здесь удобно устроиться.

– Возможно. Зато буду в безопасности, – ответил он. – Ложитесь в гостиной. Если за нами следят, пусть знают, что вы там. Это лишний раз убедит их, что вы изо всех сил стремитесь создать иллюзию моего присутствия. – Он отмахнулся от моих возражений. – Я подставлю в ногах стул и как-нибудь переночую. Мне приходилось спать и в гораздо худших условиях.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – заметил я и направился к выходу. Мисс Хелспай опередила меня, и я придержал перед нею дверь: – Сожалею, что вы оказались в столь неловкой ситуации.

– В чем же неловкость? Вы имеете в виду, что я здесь одна, без дуэньи? – Она пожала плечами. – Зато тут Тьерс. Мое начальство тоже не возражает, чтобы мы провели ночь под одной крышей – но не более того. Так отчего мне чувствовать себя неловко?

Я не нашелся с ответом:

– Я могу…

– Если вы намерены ради моей репутации заночевать в другом месте, не вижу в этом никакой необходимости. – Мисс Хелспай покачала головой. – Я здесь не ради забавы, Гатри, и вы тоже. Запомните это хорошенько.

Я внял ее упреку:

– Конечно, вы правы. И все же я не могу не волноваться за вас.

– Знаю, – ответила она. – И очень… очень ценю это. Однако сейчас мы должны руководствоваться более вескими резонами, чем требования хорошего тона. – В этот момент она очутилась у двери в малую гостиную и приоткрыла ее. – Спокойной ночи, Гатри, утро уже близко. – С этими словами она проскользнула в комнату и закрыла за собой дверь.

Я повернулся и отправился к себе. Комната, где мне предстояло ночевать, находилась прямо напротив малой гостиной. Войдя, я обнаружил там Тьерса, который как раз застилал кушетку пуховым одеялом. Я снял ботинки, пиджак, воротник, манжеты и лег, закутавшись в одеяло. Я сомневался, что мне удастся быстро заснуть из-за одолевавших меня мыслей, и ожидал, что проворочаюсь до зари. Проснулся я оттого, что кто-то меня тормошил: надо мной стоял Тьерс с чашкой свежезаваренного чая в руке. Комнату наполнял белесоватый свет дождливого утра. Тьерс подбросил в камин дров.

– Благодарю вас, – проговорил я, безуспешно пытаясь привести в порядок прическу.

– В ванной для вас приготовлен бритвенный прибор. Я взял на себя смелость снабдить вас свежим воротничком и манжетами.

– Вы очень добры, Тьерс, – поблагодарил я, садясь на постели. – А вам удалось поспать?

– Да, я заснул прежде вас. Вздремнул с часу до трех, а затем спал с четырех до половины шестого. – В дверях он остановился и добавил: – Идите в ванную сейчас. Я собираюсь будить мисс Хелспай.

– Ах да, – проговорил я, забирая с собой чашку и блюдце. – Я ненадолго. Скажите ей, что я скоро выйду.

Тьерс кивнул, и в глазах его промелькнули веселые искорки.

– Как только приедет Гастингс, я собираюсь послать его в Адмиралтейство с уведомлением о болезни мистера Холмса. Завтрак будет подан прежде, чем я выйду, – сообщил он, когда я шел вслед за ним по коридору.

Одобрительно кивнув, я поспешил в ванную, чтобы побыстрее побриться и справить другие надобности. Я отвел себе на приготовления двадцать минут, чтобы не заставлять мисс Хелспай ждать. Закончив утренний туалет, я прошел в библиотеку, где застал Холмса уже проснувшимся и переодевшимся. Я поздоровался и сразу сообщил:

– Пока никаких новых догадок, по крайней мере осознанных, у меня нет.

– Неудивительно. Хотелось бы думать, что, перед тем как огласить свои предположения, вы подвергнете их тщательному осмыслению. Если это не более чем ваши ощущения, мы только потеряем драгоценное время, пытаясь приспособить их к нашим запросам.

Холмс показался мне более бесцеремонным, чем обычно, но я не обиделся.

– Конечно. Надеюсь, что утром мы сможем по-новому взглянуть на то, над чем корпели ночью. – Во всяком случае, на внимательный разбор дела я полагался больше, чем на внезапные озарения.

– Я тоже, – ответил Холмс. – Между прочим, штудируя наши таблицы, я укрепился во мнении, что пропустил что-то совершенно очевидное. – Он подошел к таблицам и стал изучать хронику субботы. – Суматошный выдался денек.

– Да, – признал я. – И конца этому не видать.

Я уже собирался присесть, когда у входа раздался звон колокольчика.

Холмс тотчас повернулся ко мне:

– Идите. Идите же! В кабинет. Вы знаете, что́ сказать: я болен, меня нельзя беспокоить.

Он почти вытолкал меня из комнаты.

Я отправился в кабинет, сел за письменный стол, где обычно работал по утрам, и стал ждать, когда Тьерс введет посетителя. Я надеялся, что мисс Хелспай не станет показываться гостю: объяснить ее присутствие здесь будет не так-то просто. Меня охватило волнение, но тут дверь распахнулась и в кабинет вошел старший инспектор Прайс. Для полицейского он выглядел весьма элегантно, но был хмур.

– Доброе утро, старший инспектор, – сказал я, поднимаясь, чтобы поприветствовать его.

– Доброе утро, мистер Гатри, – ответил он. – Мне сказали, что мистер Холмс заболел.

– Да. Он сильно простужен, – сообщил я, довольный тем, что мои слова прозвучали убедительно. – Я могу для вас что-нибудь сделать?

– Надеюсь, – ответил он, но больше ничего не добавил.

– Что именно? – спросил я немного погодя.

– Я хочу знать, зачем вы убедили сэра Камерона вернуться в Шотландию, – вымолвил он наконец, словно опасаясь услышать ответ.

– Что ж, на его жизнь покушались по меньшей мере один раз, а может и дважды. Холмсу показалось, что, оставаясь в Лондоне – с женою или без нее, – сэр Камерон будет подвергаться опасности, которая лишь осложнит расследование. – Он кивнул, и тогда я добавил: – Ведь он не понадобится вам во время расследования?

– Нет. Я рад, что он уехал. По многим причинам, как вы догадываетесь. Однако, когда я сам уговаривал его покинуть столицу, он остался глух к моим доводам. Я поражен, как вы сумели его уломать.

Полицейский сел. Теперь он сделался заметно приветливее.

– Полагаю, мистер Холмс разъяснил сэру Камерону, что тот не оберется проблем, если вместе с супругой окажется втянут в расследование убийства, особенно в случае новых покушений. – Я старался выглядеть любезным и услужливым. – Ведь решается не только судьба их брака. Сэр Камерон и леди Макмиллан у себя на родине владеют обширными поместьями и значительным состоянием. На кону стоит слишком многое. Вы понимаете, сколько сложностей создают все эти попытки примирения. Прибавить к этому опасность физического устранения было бы непростительным безрассудством. Немцы вознегодуют, если с такой знатной дамой что-нибудь случится. И тогда сэр Камерон попадет в крайне затруднительное положение, лишившись расположения здешних властей и тамошнего наследства.

– Понимаю, – недоверчиво проговорил Прайс.

Я решил разъяснить ему все поподробнее:

– Думаю, мистер Холмс упомянул и о возможных затруднениях, связанных с…

– С деньгами? – усмехнулся старший инспектор. – Я знаю, на кого становятся похожи аристократы, лишь только речь зайдет о деньгах. – Он покачал головой. – О, вам нет нужды извиняться, мистер Гатри. Я вырос, наблюдая за родичами моего отца, которые кружили возле нас, словно акулы.

– Вас это возмущало? – спросил я. – Боюсь, леди Макмиллан могла возмутиться.

– Меня возмущала манера их обращения с моей матерью, а вовсе не то, что они отобрали у нас имение. Я понимал, что само по себе оно стоит немногого, но при этом его содержание потребует уйму денег. Я не хотел всю жизнь бороться за то, в чем не находил ничего привлекательного. Меня злила несправедливость, допущенная в отношении матери, но я отнюдь не ощущал себя обделенным, что бы там ни думали в семье отца. От него мне достался небольшой участок, который никого не заинтересовал, поскольку находился поблизости от железной дороги. Я на паях организовал там вагоноремонтное депо, выгодно распорядившись землей. Теперь я значительно богаче многих своих родственников, хотя они с трудом бы поверили в это. – Он встал. – Не буду больше вас задерживать. Должно быть, в связи с недомоганием мистера Холмса у вас прибавилось работы.

– Да, мне есть чем заняться, – ответил я, не оправдываясь, но и не вдаваясь в объяснения.

– Скажите мистеру Холмсу, что я желаю ему скорейшего выздоровления. В такую погоду простуда – сущее проклятье.

Он вышел, а мгновением позднее я услыхал, как Тьерс провожает его к выходу.

– Ну-ну, – промолвила мисс Хелспай, входя в кабинет, как только парадная дверь закрылась за старшим инспектором. – Недолго он здесь пробыл.

– Мне кажется, Прайс не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что он сюда приходил, – предположил я. – Холмс в библиотеке, а Тьерс скоро подаст нам завтрак.

– Знаю. Меня послали за вами. – Ее прекрасные голубые глаза озорно засияли. – Мистер Холмс мечется как тигр в клетке, однако, думаю, он не решится на шаги, способные повредить мистеру Саттону. Он жалуется, что должен сидеть взаперти, вместо того чтобы пуститься по следу и выявить все передвижения Саттона, но боится подвергнуть его еще большей опасности. Я посоветовала ему на какое-то время затаиться, но, признаюсь, буду удивлена, если он так и сделает.

Я кивнул:

– Это было бы на него не похоже.

С этими словами я вышел из кабинета и пересек коридор, направившись в библиотеку. Войдя, я кратко отчитался перед Холмсом о визите Прайса, а затем добавил:

– У меня не сложилось впечатления, будто старший инспектор, явившись сюда, преследовал какие-то тайные цели.

– Он вам нравится, – ответил Холмс. – И мне тоже. Возможно, это влияет на наши суждения.

– Лично я не составила о нем никаких суждений, – заявила мисс Хелспай, – однако не усматриваю за старшим инспектором преступных намерений. Если у Братства действительно есть свой человек в полиции, думаю, это не Прайс.

– Согласен, – кивнул Холмс. – Если он двурушничает, то такие искусные лицемеры мне еще не попадались. Нет, вероятно, мы должны искать среди других полицейских. – Он сел. – Я разочарован. Признаюсь, я надеялся, что нам удастся обнаружить у Прайса мотивы для измены.

– Мы надеялись, что предателем окажется именно Прайс, ведь это так подходило под наши расчеты, – подхватила мисс Хелспай. – Я постараюсь выяснить, есть ли у Золотой Ложи что-нибудь на него, но, откровенно говоря, меня бы это весьма удивило.

– Меня тоже, – отозвался Холмс. – И все-таки мы должны неусыпно следить за всеми действиями полиции. – Он обратился ко мне: – Скажите, Гатри, что вы думаете об инспекторе Фезерстоуне?

– Он довольно энергичен и честолюбив, а потому упорства ему не занимать. К тому же на его счету раскрытие нескольких сложных дел, – сказал я. – Но вообще-то мне мало что известно наверняка. В ваших бумагах о нем упоминается лишь вскользь.

Я бросил взгляд на дверь. Вошел Тьерс, неся в руках маленький сервировочный столик, на котором был накрыт завтрак.

– Я подал завтрак на троих и четное количество тарелок. Если кто-нибудь явится, он подумает, что завтракают двое, а не трое. – Он поставил столик на пол. – Сейчас принесу еще чашки, тут только две.

– Я подожду, – сказал я.

Серые глаза Холмса внимательно уставились на меня:

– Я соглашусь, если только это не жест самоотречения.

– Я скорее хочу есть, а не пить, – искренне ответил я. – Прошу вас, сэр.

– Ну, а я зверски голоден, – сознался Холмс, придвигая к столу свое кресло и усаживаясь в него, я же подставил стул для мисс Хелспай. – Это сидение взаперти сказывается на аппетите куда сильнее, чем все наши метания по городу.

– Благодарю вас, Гатри, – произнесла мисс Хелспай, присаживаясь. – А теперь, мистер Холмс, давайте сверим еще раз, что́ мы знаем об исчезновении Саттона.

В это время Холмс накладывал себе яйца пашот с чеддером и булочки. Он на миг прекратил свое занятие и заметил:

– Все это есть в таблице.

– Представьте себе, не все, – возразила она. – Как вам известно, я говорила с нашими караульными, и мне не кажется, что Саттона увезли в одном из экипажей, участвовавших в столкновении. Думаю, его схватили другие агенты Братства. Я исхожу из того, что рядом вполне мог оказаться констебль, который непременно задержал бы экипажи, чтобы составить рапорт о дорожном происшествии. Нет, поразмыслив, я пришла к выводу, что дорожное происшествие было подстроено сообщниками похитителей с целью отвлечь внимание окружающих. Наш дежурный говорил, что фургон, ехавший непосредственно за столкнувшимися экипажами, вне подозрений, ведь на боку у него был изображен посох Асклепия, а кучер стал спрашивать, не ранен ли кто. – Мисс Хелспай налила себе чаю, положила на тарелку булочку, творог и добавила: – Сомневаюсь, что констебль стал бы задерживать карету скорой помощи.

Холмс напряженно слушал ее, а потом заметил:

– Вчера вы не упоминали об этом.

– Мне это показалось неважным, а теперь я понимаю, что этого они и добивались. Но утром меня осенило: возможно, это и есть ключ к разгадке похищения! То была вовсе не карета скорой помощи – всего лишь санитарный фургон для транспортировки обычных пациентов, а также трупов.

– Ага, – промолвил Холмс. – Да, в самом деле! Я понял вас, мисс Хелспай. Ваши подозрения резонны. Думаю, имеет смысл выяснить, фургон какой лечебницы прошлым вечером находился в этой части Лондона и куда направлялся.

В преддверии долгого дня он жадно набросился на еду.

– Я поручу это нашим людям, – сказала мисс Хелспай. – У вас и без того дел хватает. – Она взглянула на меня: – А как насчет Фезерстоуна? Как думаете, стоит с ним разобраться?

– Вы имеете в виду – стоит ли побывать в Скотленд-Ярде и поговорить с ним?

– Да, именно. Отправиться в логово зверя, так сказать.

– Нет, – возразил Холмс, взяв очередную булочку и подбирая ею остатки пищи на своей тарелке. – Там инспектор окажется в более выигрышной позиции. Если хотите что-то узнать у него, он сам должен прийти к вам.

– Послать за ним? – спросил я, радуясь появлению Тьерса, принесшего новый чайник свежезаваренного чая и еще два чайных прибора; он поставил их на стол и сразу же удалился.

– Я бы не советовал, – ответил Холмс. – Он снова получит преимущество, так как будет предупрежден. Но если Фезерстоун явится по собственному почину, это само по себе скажет о многом. В то же время вы должны постараться свести воедино все сделанные вами выводы. Эта информация потребуется мне для того, чтобы оценить наше нынешнее положение.

– Вы намекаете на то, что чем ближе мы подходим к разгадке, тем настоятельнее необходимость задуматься о первоисточнике проблемы? – осведомился я, наливая себе чай и пытаясь улыбнуться собственной смелости.

– Да. Возможно, исчезновение Керема послужило своеобразным сигналом, который привел в движение весь механизм. – Он закусил нижнюю губу. – Я сожалею, что позволил Саттону отправиться в клуб вместо меня. Если им нужен был я, пусть и схватили бы меня.

– Не надо так говорить, – строго сказала мисс Хелспай. – Вы – наша единственная надежда найти и спасти его. При всем уважении к Саттону, окажись он на вашем месте, не сумел бы сделать то же самое. – Она намазала на булочку творог, откусила кусок, а затем добавила: – Он очень талантлив, но подобные расследования не его стихия.

Холмс покачал головой:

– Если с ним что-нибудь случится… – И осекся.

– Мы сделаем все возможное, чтобы этого не произошло, – пообещал я ему.

– Только на это и надеюсь, – вздохнул Холмс, наливая себе вторую чашку чаю. – Я в бешенстве оттого, что приходится сидеть тут взаперти. Если бы я мог выходить наружу, не подвергая Саттона опасности…

Мисс Хелспай улыбнулась ему очаровательной улыбкой:

– Я тоже об этом думала.

– И что надумали? – отрывисто спросил он, но мисс Хелспай его резкость не смутила.

– Ну… Саттон ведь переодевался, выходя отсюда. Почему бы вам не последовать его примеру? Раньше вы постоянно этим занимались. Все лучше, чем метаться из угла в угол. – Холмс так ошарашенно уставился на нее, что она даже усмехнулась: – Неужто вам самому не хотелось сменить обличье и поохотиться на этих людей?

– Разумеется! – воскликнул он. – Очень хотелось, но я колебался. Я не желаю подвергать Саттона еще большему риску. И все же вы правы! Мисс Хелспай, я ваш вечный должник. – Он повернулся и взглянул на меня: – Гатри, скажите Сиду Гастингсу, что вскоре он повезет в лечебницу Сент-Элизабет одного старого калеку. Там Гастингсу придется подождать, пока мы кое-что выясним, а затем он доставит нас обратно.

– Вы все еще пытаетесь установить судьбу пропавшего тела? Но для чего? – спросил я.

– Санитарные фургоны вроде того, о котором говорила мисс Хелспай, часто отвозят трупы на кладбища для бродяг. С этого я и начну.

Он положил себе еще два яйца и с аппетитом набросился на них.

– Значит, Гастингс не повезет Тьерса в Адмиралтейство? Здесь недалеко, но в такой дождь… – Я не закончил фразу.

– Повезет, но сейчас это неважно. Он обернется за полчаса, а я пока переоденусь. Трудность в другом: надо отвлечь соглядатаев, чтобы они не поняли, из какой квартиры выходит калека, или вообще его не заметили. – На время Холмс неподвижно застыл, глубоко задумавшись. – Это будет сложновато, но я могу перелезть на крышу соседнего дома, оттуда перейти на следующее здание по Пэлл-Мэлл, а уже там спуститься вниз. Обратный путь несколько труднее, но нет ничего невозможного, особенно если Тьерс в нужном месте приставит лестницу.

– Мне пойти с вами? – спросил я, уже предвидя, каков будет его ответ.

– Не нужно, Гатри. Не хочу, чтобы шпионы догадались, что этот калека и есть я. Ваше присутствие может навести их на такую мысль. Если не давать им повода, они не обратят на старика никакого внимания. – Он взял еще одну булочку и намазал ее маслом. – Будет лучше, если вы останетесь здесь – якобы для того, чтобы ухаживать за больным хозяином. Похитители решат, что вы ждете известий от них, а остальные увидят в этом свойственную вам преданность. – Холмс широко улыбнулся, почти как в прежние времена.

– А мисс Хелспай? – спросил я, гадая, какую роль он отвел ей.

– Ей нужно добыть информацию. Надеюсь, она с этим быстро справится. – Он еще раз взглянул на Пенелопу: – Я не слишком бесцеремонен, мисс Хелспай? Полагаю, нам надо действовать быстро, иначе мы лишимся и того небольшого преимущества, которое пока имеем.

– Согласна, – ответила она. – Ваши планы нисколько меня не смущают. Я вернусь к полудню и предоставлю вам все сведения, какие только сумею добыть.

– Отлично, – довольно произнес Холмс. – Слава Богу, мне не придется весь день просидеть на одном месте, а не то я полез бы на стены. Возможно, мы наконец станем хозяевами положения. Ненавижу, когда меня вынуждают занимать оборонительную позицию. – Он вскинул голову. – Пока меня не будет, Гатри, ваша задача остается прежней: попытайтесь дать оценку всему, что нам удалось выяснить за последние несколько дней. Моя гипотеза будет зависеть от того, насколько всеобъемлющий анализ вам удастся провести.

– Как скажете, сэр. – Я взял булочку и стал макать ее в чай, как делал еще мальчиком, в Шотландии. Матушка часто выговаривала мне за дурные манеры, однако и она порой поступала точно так же. – Когда вы планируете вернуться домой?

– Из первой вылазки? Не позже чем в час пополудни. У меня сегодня много других забот. – Он жестом показал, что завтрак закончен.

– А вечером будет спектакль, – напомнил я.

– О чем это вы? – спросил Холмс и застыл, не донеся чашку до рта.

– Вы говорили, что, если Саттон к вечеру не вернется, будете играть в «Макбете» вместо него.

– Да, говорил, и, если придется, сыграю, – твердо ответил Холмс и добавил: – Надеюсь, к тому времени Саттон уже будет с нами.

– Я тоже. Но если это невозможно, тогда…

– Знаю, знаю, – нетерпеливо перебил меня Холмс и, несколько обеспокоенный замаячившей впереди перспективой, продолжил: – Ведь Саттон перевоплощался в меня каждый день. Теперь ради нас обоих я готов занять его место, чтобы держать противника в заблуждении. – Он отодвинул от себя тарелку и решительно произнес: – Пойду поищу среди вещей Саттона что-нибудь подходящее.

– Кажется, он воспрянул духом, – заметила мисс Хелспай, как только Холмс вышел из библиотеки.

– Будем надеяться, что это надолго.

– А вы сомневаетесь? – В ее больших небесно-голубых глазах тоже проглядывало недоверие.

– Поживем – увидим, – только и смог ответить я.

Из дневника Филипа Тьерса

Я только что вернулся из Адмиралтейства, где сообщил о болезни М. Х., и сразу же натолкнулся на него самого: на нем был причудливый наряд, дополненный седым париком и бородой, а также массивной тростью. Он в общих чертах обрисовал мне свои намерения, а теперь готовится выбраться на улицу соседскими крышами, чтобы уйти от слежки. Велел мне подставить к окну кабинета лестницу и дожидаться его там с половины первого до часу, чтобы впустить обратно.

Г. выходил потолковать с Гастингсом. Мисс Хелспай все утро будет отсутствовать, так что мы с Г. остаемся тут вдвоем…