Пожилой человек в поношенном одеянии ученого поднял чашку с чаем и с наслаждением вдохнул аромат жасмина.

— Чан Джи-Лин, — сообщил он своему еще более старому собеседнику, — решил отправиться на Луну.

— Хм, как это на него похоже. Иного я и не ждал, — проворчал тот. — Нынче эти аристократы без конца выдвигают всякие новые идеи, пренебрегая обычаями и правилами. Наверняка это все пошло от чрезмерного увлечения таоистскими стихами.

— Как всегда, ясность вашего видения достойна орла. На этой неделе он до дыр зачитал еще один свиток последних творений Ли По и теперь, в ожидании нового, перечитывает Тао Юань-Минга. У того множество упоминаний о красоте лунного отражения в водах озера Персиковых деревьев. Возможно, именно оттуда он почерпнул свои идеи.

— Ли По! — фыркнул второй старик. — Помню я этого Ли По, полжизни пропьянствовал с куртизанками и художниками… Ужасный пример для юношества. И каллиграфия у него чудовищная! — старец яростно фыркнул, словно это последнее было худшим из пороков

Старый ученый поднес чашку чая ко рту не только для того, чтобы вновь насладиться тонким благоуханием, но и чтобы скрыть улыбку.

— Я тоже помню его. Если б мои стихи способны были покорить куртизанок, я почитал бы себя счастливейшим из смертных. Но, увы, я уже стар и не мечтаю ни о куртизанках, ни о полетах на Луну, а лишь о теле, которое не скрипело бы при ходьбе.

— Если бы ты проводил меньше времени в неподобающей компании, а тратил его на совершение надлежащих конфуцианских обрядов почитания предков своих, ты был бы и здоровее, и богаче, — старик склонил голову над своим чаем, пробормотал должное заклинание, затем немного отпил из чашки. — На Луну, говоришь? Как он туда доберется? Возможно, на колеснице, запряженной волшебными лебедями?

Ученый сделал глоток из своей чашки без каких-либо молитв и мягко улыбнулся.

— Чан Джи-Лин с восторгом воспользовался бы услугами волшебных лебедей или воздушных драконов, но не знает ни одного человека, который видел бы их… Он собирается применить то самое новое оружие, которое великий генерал By использовал против монголов. Оно называется «ракета».

Старик снова фыркнул.

— Повсюду новые идеи, повсюду небрежение заветами предков! — Он подвинул бронзовый чайничек ближе к жаровне с углями. — Повсюду эти таоисты.

Его друг, таоистский ученый, вновь скрыл улыбку за глотком чая.

Фанг Хонг, мастер по изготовлению фейерверков, прищурясь, вглядывался в сложный чертеж. Затем отрицательно покачал головой.

— У тех, которые мы делаем для императорского арсенала, сзади есть длинная палка, чтобы они летели ровнее, но ничего похожего вот на это. Как вам пришла такая идея?

Чан Джи-Лин указал отточенным лакированным ногтем на восток, в сторону моря:

— У джонок, плавающих по океану в дальние страны, в Хайнан и Нипанго, именно такой руль, направляющий их движение. Для них используют канаты из конопли, но веревки из конского волоса будут легче и крепче, то есть больше подойдут для моей цели.

Фанг Хонг вновь с сомнением покачал головой.

— А как насчет этого? Тут у вас один заряд нанизан следом за другим.

— Я называю это змеей, сбрасывающей кожу. Когда горючее в первой ракете выгорит полностью, огонь перебежит на следующую, и большие ракеты отбросят предыдущую прочь. Судно будет легче и проще в управлении, подобно тому, как маленькая джонка подвижней на мелководье. На Луне ждут чудесные луга, окаймленные высокими соснами… и мне следует направить свой корабль к одному из них, — взор его затуманился. — Я достигну тверди, замедлив полет с помощью воздушных змеев, которые испытал в ветрах Трех Ущелий. В прошлом году порыв ветра подхватил моего самого большого змея и оторвал меня от земли. Если бы я не выпустил из рук веревку, меня бы унесло с холма, на котором я стоял.

Мастер фейерверков недоуменно нахмурился.

— Если ветер мог поднять вас вверх и донести до Луны, зачем рисковать, связываясь с этим странным и опасным летающим судном?

— Ветер способен донести меня на Земле куда угодно, но я-то хочу посетить Луну! — он поднес к губам чайную чашку и обнаружил, что она пуста.

Фанг Хонг громко окликнул юношу-помощника, и тот поспешно выбежал наружу. Мастер фейерверков угодливо повернулся к молодому аристократу.

— Приношу мои глубокие извинения за то, что ваша чашка опустела. Всего один миг, и я предложу вам свежего чая. По очевидным причинам я не позволяю зажигать в этой комнате огонь, поэтому горячую воду мы берем из каменного кувшина, который день и ночь греется в соседней кузнице.

Подмастерье вскоре вернулся и, старательно поклонившись, подал чай, но глаза его были устремлены на чертеж. Спустя минуту он произнес:

— Не будет ли полезной еще такая мысль: установить сбоку маленькую ракету, на случай если вам понадобится резко повернуть в каком-то направлении? Ее можно будет поставить на железный поворотный круг и вращать его изнутри.

Мастер фейерверков поднял было руку, чтобы дать нахальному выскочке оплеуху, но Чан Джи-Лин остановил его.

— Замечательная идея! Проследите, чтобы было сделано именно так. Я заплачу дополнительно. А что ты думаешь о моем способе управления рулем?

Подмастерье порывисто нагнулся к чертежу.

— Веревки следует поместить в бронзовые трубки, чтобы огненное дыхание драконов, которые встретятся у вас на пути, не подожгло конский волос.

— Весьма разумное предложение. Как твое имя?

Юноша склонился в нижайшем поклоне.

— Меня зовут Хо, из скромного рода Канг. Для меня будет величайшим удовольствием и огромной честью помогать вам в постройке небоходного корабля.

Мандарин, управлявший этим округом, подергал себя за узкую бороду и посмотрел искоса на вестника, который тут же начал кланяться вновь.

— А этот Чан Джи-Лин из хорошей фамилии?

— Наилучшей, ваше сиятельство. Их состояние давнее и честно приобретенное. С крестьянами обращаются хорошо, а слуги в их доме почтительны к высшим. И сам Чан Джи-Лин — образец достойного поведения во всем, за исключением его нелепого увлечения Луной.

— А это… эта штуковина, которую он строит… она заработает?

— Ваше почтенное сиятельство, трудно сказать заранее. С тех пор, как Канг Хо из подмастерья по созданию фейерверков стал Канг Хо строителем ракет, многое переменилось. Что бы ни случилось потом, многое новое уже освоено. Новые ракеты, которые они испытывают, уже летят дальше тех, что находятся в императорском арсенале. И они гораздо надежнее. Кроме того, Чан Джи-Лин велел своим слугам наделать множество воздушных змеев, с помощью которых человек может подняться над землей и обозреть местность. Такие выдумки могут быть очень полезны в войне против северных дикарей.

Мандарин на минуту задумался, затем мановением руки отпустил вестника. Он дважды хлопнул в ладоши, и на пороге изысканно убранной комнаты появился слуга.

— Пошли ко мне писца, — приказал мандарин. — Мне надо продиктовать послание самому императору.

Канг Хо грубо встряхнул торговца.

— Этот лак не годится. Он второсортный, а мы заказывали наилучший! Поверхность небесного корабля должна быть совершенной по гладкости и цвету, чтобы жители небес пришли в восторг и восхищение от искусства нашей сферы.

Продавец лака выпрямился во весь рост и с высокомерным презрением посмотрел на Канг Хо.

— Должен тебе сообщить, что мой лак достаточно хорош для щитов императорской армии.

Канг Хо издевательски фыркнул:

— Хорошее железо не берут на гвозди, а хороших мужчин в солдаты. Видимо, и хороший лак не нужен для солдатских щитов.

Ответ продавца лака был прерван голосом слуги:

— Строитель ракет Канг, к вам пришла делегация.

— Делегация? Откуда? Почему?

— Самые богатые купцы города. Они в торжественных одеждах и с подарками.

— Окажи им лучшее наше гостеприимство, а я выйду через краткое мгновение, — он яростно сверкнул глазами на своего строптивого собеседника. — Возможно, кто-то из гостей знает разницу между лаком и грязью.

Делегацию возглавлял мастер Ли, из семьи старинной и прославленной, о которой говорили, будто она поставляла шелка и сандал еще легендарному императору Яо. Удивительным было поэтому, когда сия достойнейшая особа обратилась к Кангу как к равному. После многих любезностей и положенных по обычаю вопросов о здоровье родителей собеседников разговор наконец коснулся дела.

— Члены местной купеческой гильдии, естественно, желали бы упрочить благоденствие нашего округа. Мы с величайшим интересом наблюдали за вашей деятельностью. Верно ли, что небесный корабль, который вы строите для Чан Джи-Лина, превосходит средства, находящиеся в арсенале императора?

— Императорские генералы применяли свои ракеты лишь для устрашения дикарей Севера и запускали их на такую высоту, чтобы императору было удобно ими любоваться. Хотя это достижение весьма значительно, но от нового устройства можно добиться большего. Мой покровитель, достойнейший Чан Джи-Лин, берет с собой в путешествие на Луну набор кисточек, три отличных чернильных камня и достаточное количество пергамента, чтобы начертить точную карту имперских владений. Он сможет рассмотреть города северян и места размещения их войск. Такая карта чрезвычайно пригодится чиновникам императора, если они захотят послать торговые караваны туда, где они всего нужнее, и при этом избежать встреч с войсками монголов.

Мастер Ли задумался, а затем промолвил:

— Это весьма достойное намерение. Однако меня смущает некоторое обстоятельство: такая карта должна быть точнейшей и подробнейшей, но ко времени завершения сего труда она окажется вместе со своим создателем на Луне, а все императорские чиновники останутся здесь.

— Этот вопрос был рассмотрен. На борт лунного корабля поместят не менее восьми почтовых голубей, так что можно будет пересылать сообщения с Луны и на Луну.

Мастер Ли согласно кивнул и одобрительно заметил:

— Действительно, вы продумали все детали. Я должен сказать, что мы, местные купцы, предвидим великие блага от вашего проекта и от всей души желаем, чтобы вы продолжали свои труды и после того, как ваш мудрый и достойный покровитель отправится в свое путешествие. Армиям императора, несомненно, понадобятся все эти усовершенствованные фейерверки…

— Ракеты, — поправил его Канг Хо.

— Простите, ракеты, — согласился мастер Ли. — В любом случае, богатство может политься потоком из имперской столицы в наш скромный округ на благо всех живущих здесь. Мне сказали, что императорские генералы уже заказали для отражения монголов несколько сотен военных ракет старого образца. By, литейщик бронзы, уже прикинул, сколько серебра может заплатить император, если мы изготовим ракеты, подобные тем, которые вы делаете сейчас. Он так разволновался, что у него началась лихорадка, и его пришлось уложить в постель и приложить к голове прохладную ткань.

Канг Хо насупился.

— Признаюсь, я не задумывался о финансовой стороне дела. Я направил свои усилия на создание идеального корабля для моего достопочтенного покровителя, который отправляется в путешествие по причинам, не имеющим ничего общего с деньгами.

Мастер Ли улыбнулся отеческой улыбкой.

— Это прекрасно, что вы сосредоточитесь на подобных вещах, потому что безопасность достопочтенного Чан Джи-Лина в ваших руках. Но если вы позволите мне помогать вам в делах иных, я обеспечу вам достаточное благосостояние, дабы вы смогли строить лунные корабли до конца дней своих, совершенно не заботясь о деньгах.

Строитель ракет Канг Хо просиял от этих слов.

Главный мандарин Империи перечитал письмо, затем посмотрел на человека, уютно устроившегося в его личных покоях.

— Возможно ли такое? — тихо осведомился он.

Генерал помедлил с ответом, отвлеченный ароматом цветов, доносившимся из тщательно ухоженного сада за окном.

— Пожалуй, такую ракету можно сделать. А вернется ли живым тот, кто решится на это, дело иное.

— Но рискнете ли вы утверждать, что тот, кто это совершит, не вернется живым и здоровым?

Главный генерал рассеянно посмотрел на письмо, которое успел прочитать ранее, и пробормотал:

— Рули… Маленькие ракеты для управления… Воздушные змеи для приземления… Почтовые голуби, отличная, кстати сказать, идея… — он с сомнением покачал головой. — Кажется, все предусмотрено. Нет, это, конечно, поступок безумца… однако чего не случается? Может и сработать.

— Я так и предполагал, — доверительно произнес главный мандарин. — В таком случае следует доложить Сыну Неба об этом предприятии.

— Почему? — поинтересовался главный генерал. Главный мандарин смерил его изумленным взглядом:

— Вы только представьте себе, каким оскорблением императору Луны будет появление гостя с Земли без приветственного послания от императора Китая?!

— А-а, — закивал главный генерал. — Об этом я как-то не подумал.

Император Танг Минг-Хуанг сидел в наступающих сумерках с сосудом теплого рисового вина у локтя. Прохладный ветерок доносил издали нежное девичье пение и звуки флейты. Флейтисты играли день и ночь, на случай если император их услышит. Он слушал песню, не внимая ей, пил вино, не чувствуя его вкуса, потому что мысли его были устремлены к небу. Он наблюдал, как облачко скользнуло вдоль края Луны, частично затемнив ее. Слеза медленно скатилась по щеке императора. Он размышлял о своей судьбе, о себе, властителе величайшего царства на свете. Его ужасала мысль, о том, что он обладает всем, чем только можно владеть, и уже не о чем желать. Но вот простой подданный, сельский аристократ, возможно, полубезумный, напомнил ему, что есть еще новые дали, есть еще, о чем мечтать. Такого человека следовало наградить достойным образом.

Он взял чистый свиток и начал писать, выводя изящные смелые иероглифы. Лицо его озаряла улыбка.

Чан Джи-Лин с озадаченным видом вертел в руках прекрасно отполированный кусок бронзы.

— Не припоминаю, что заказывал сопло направляющей ракеты в виде головы дракона, — неуверенно пробормотал он.

— Я тоже не просил подобного, — объяснил Канг Хо, — но ремесленники из мастерской мастера Ли настояли на этом. Лунные люди должны увидеть, что искусство литейщиков бронзы наших поднебесных равнин равняется их собственному.

— Да, внешний вид очень важен, — согласился Чан Джи-Лин. — Но еще важнее не превысить бюджет. Чтобы построить этот корабль, я заложил ростовщикам свои фамильные драгоценности и дом. Теперь корабль наполовину готов, но на это ушло три четверти моих денег. При таких расходах у меня не хватит средств его закончить!

В этот момент беседа была прервана доносившимся с улицы громовым звуком труб, за которым последовали возбужденные восклицания слуг. Совсем юный подмастерье подбежал к ним и низко поклонился.

— Сиятельнейший покровитель Чан, достопочтенный строитель ракет Хо, — от волнения он заикался. — Вас ожидает снаружи императорский посланник.

Собеседники бросились на улицу. Там, в окружении восьми трубачей и отряда вооруженных всадников, восседал в паланкине человек в красном одеянии и черной шляпе мандарина высшего разряда. Чиновник выпрямился и суровым голосом обратился к толпе.

— Я принес вести Чан Джи-Лину от самого императора!

Голос посланника колоколом прогремел над собравшейся толпой.

— Я слишком недостойная персона, — промолвил Чан, продолжая низко кланяться.

Мандарин вытащил из рукава свиток скрепленный желтой лентой, предназначенной только для собственноручных посланий императора.

— Сын Неба назначает достопочтенного Чан Джи-Лина своим послом к императору Луны и передает ему это приветственное послание, которое он должен будет вручить по прибытии к Лунному двору сиятельного брата, тамошнего императора!

Трубы вновь прогремели свой салют, который почти утонул в поднявшемся вокруг шуме толпы. Ошеломленный Чан Джи-Лин замер, онемев, затем шагнул вперед, чтобы почтительно принять императорское письмо.

— Сын Неба передает также своему слуге тончайший шелк наивысшего качества для одежд, подобающих посланнику, а также дары для раздачи лунным придворным! Желая споспешествовать строительству небоходного корабля, Сын Неба дарует также своему посланнику десять цзиней золота!

Канг Хо смог лишь тихо застонать при виде денежного сундука, который подтащили и поставили перед ними двое дюжих парней. Теперь, когда все узнали о щедром даре императора, ему наверняка придется платить втридорога за все нужные товары.

Его стон привлек внимание мандарина, который тут же воскликнул:

— Я, кажется, вижу перед собой Канг Хо, известного, как Строитель Ракет?

В ответ Канг Хо низко поклонился, а мандарин вытащил из рукава второй свиток и протянул на этот раз ему.

— Сын Неба дарует вам титул императорского Строителя Ракет и повелевает вам приложить все свое усердие для завершения небоходного корабля!

Никогда за всю свою жизнь не кланялся Канг Хо так низко и с такой искренностью.

Глава округа раболепно склонился перед вновь назначенным послом на Луну, который как раз примерял торжественный наряд из тончайшего алого и пурпурного шелка.

— Не снизойдет ли достопочтеннейший посол императора к смиреннейшему императорскому слуге и не сообщит ли ему, какое примерно количество пороха будет использовано для запуска небесного корабля?

— Будучи послом, я мало занимаюсь делами техническими, — рассеянно откликнулся Чан Джи-Лин. — Но поверьте, очень много… Канг Хо может принести расчеты.

Лоб склонившегося в поклоне главы округа внезапно покрылся испариной.

— Если бы господин достойнейший посланник согласился передвинуть небесный корабль куда-либо за пределы города, это можно было бы сделать на взаимовыгодных условиях… Там, по другую сторону гряды холмов, есть чудесный кусок земли, с благоприятнейшим фэн-шуй для начала путешествий…

Чан Джи-Лин выслушал его вполуха и отправил договариваться с Канг Хо. Не успела за ним закрыться дверь, как портной, подгонявший новый наряд посла по его фигуре, прошептал:

— И это он называет официальным одеянием? Право, этот крой вышел из моды еще на втором году Цюйской династии!..

Канг Хо пристально вгляделся в обломок черного бамбука, но все было так, как заверил его маленький сычуаньский горец.

— Можешь ты доставить мне сотню кусков, подобных этому, но высоких, как трое мужчин, шириной в два больших пальца и прямых, словно полет стрелы?

— Еще более прямых, чем полет стрелы, если стрелу пущу я, — подтвердил взлохмаченный человечек, ухмыляясь во весь рот и низко кланяясь. — Стрелять из лука я не умею, но в бамбуке знаю толк, и мне известно, где находится роща с совершенным бамбуком. Я могу нарезать там пять сотен таких кусков.

— Со временем мне, возможно, понадобится пять сотен, но сейчас хватит и одной, — Канг Хо вновь посмотрел вдоль бамбуковой трубки. — Из такого бамбука изготовят каюту посла, поэтому он должен быть легким и прочным. В твоих руках жизнь императорского посланника!

Горец вновь низко поклонился.

— Императорский Строитель Ракет, я доставлю вам все в течение недели.

Маленький человечек подбежал к своей запряженной ослом повозке и тряхнул вожжами. Осел недовольно заорал и понуро двинулся в путь.

Какое-то время Канг Хо, улыбаясь, провожал его взглядом. Все оказалось не так плохо. Его высокий сан наводил ужас на местных торговцев, так что теперь он платил меньше и за лучший товар… какого не имел ранее. Вновь доставленный лак был так прозрачен, что, откупорив крышку, мастер смог увидеть дно бочки. Канг Хо стоял, устремив взгляд вдаль и размышляя о своем везении, но вздрогнул, когда кто-то тихо кашлянул рядом.

— Простите, строитель By, я не слышал ваших шагов, — воскликнул Канг Хо. — Как продвигается работа над складной пагодой?

— Это не совсем пагода, императорский Строитель Ракет Канг. Скорее, несколько усложненные леса, — поправил его известный строитель высоким дрожащим голосом. — Я придумал конструкцию, которая удержит ракету в устойчивом положении до того момента, когда она начнет подниматься в небо. А затем ее можно будет сложить и, если понадобится, повторно использовать для следующего путешествия.

Собеседники одновременно перевели взгляд на огромную первую ступень ракеты, вокруг которой в тот момент суетился целый отряд художников, украшавших ее изображениями извивающихся драконов.

— Это будет самый прекрасный, самый чудесный корабль, — тихо промолвил строитель By. — Хоть я и понимаю, что данная часть будет отброшена вскоре после начала путешествия. Вы не боитесь, что она упадет на чьи-то дома?

— Мы запустим ее в сторону востока, так что она упадет в океан. Единственно, кому будет грозить опасность, это императорскому послу. — «И мне», мысленно прибавил он, вспоминая, что происходит с императорскими слугами, которые не справились со своими обязанностями.

— Странно, как кружится голова на такой маленькой высоте у человека, который вскоре поднимется гораздо выше, — размышлял вслух Чан Джи-Лин, стоя на вершине пускового сооружения. Летний ветер был довольно сильный, но огромная конструкция лишь слегка поскрипывала.

— В прошлом году мне показалось бы чудом наблюдать сверху птиц в полете, — отозвался Канг Хо. — А теперь я смотрю на вас, собирающегося лететь гораздо выше птиц, и понимаю, что это и есть настоящее чудо.

— Боги дали птицам крылья, но Канг Хо подарил мне небесный корабль.

— Канг Хо оставался бы помощником в лавке мастера по фейерверкам Фанг Хонга, если бы не гений Чан Джи-Лина и не милостивая мудрость императора.

Оба собеседника поклонились на север, в сторону императорской столицы, и продолжили разговор.

— Пойдемте же осмотрим ваше будущее жилище, — пригласил Канг Хо. — Нам осталось доделать совсем немного. Я хочу, чтобы вы одобрили его убранство.

Они перешли в каюту, и Чан Джи-Лин восторженно присвистнул:

— Какая изысканная обивка!

Канг Хо улыбнулся и предложил:

— Потрогайте ее! — Чан Джи-Лин нажал костяшками пальцев на вышитую картину, где была изображена во всех подробностях луна над горой Таи, и с удивлением ощутил, как она вдавилась на несколько дюймов внутрь. — Здесь пять слоев гусиного пуха, так что если в небесных морях вас встретят бури, вы будете хорошо защищены. Лежанка, с которой вам надлежит управлять рулями, — продолжал объяснять Канг Хо, — обита восемью слоями, и в ней закреплены тканые шелковые пояса, чтобы вас не бросало из стороны в сторону и вы могли сохранять равновесие.

Чан Джи-Лин склонил голову. На глаза его набежали слезы.

— Друг мой, я не смог бы создать все это без тебя, — с трудом выговорил он через мгновение.

— Нам было суждено встретиться, — ответил Канг Хо. — Через неделю исполнится мечта, которой грезили мы оба.

Холмы вокруг места, откуда должен был отправиться в полет небесный корабль, почернели от толпившегося народа. Шум множества голосов доносился даже до подножия ракеты. Канг Хо и Чан Джи-Лин окинули взглядом широкую долину и отдаленное возвышение, где восседали местные мандарины и представители императора.

— Мне до сих пор не верится, что этот день настал, — тихо пробормотал Чан Джи-Лин. — Мой последний час перед величайшим путешествием, которое когда-либо предпринималось. Я улечу на долгий срок…

— Тут возникает еще один небольшой вопрос, — вежливо прервал его Канг Хо. — Мы много и подробно обсуждали средства и условия вашего отлета, но ничего не говорилось о том, как вам вернуться.

Чан Джи-Лин рассеянно махнул рукой.

— Я сам мало думал об этом. Полагаю, что люди Луны помогут мне построить другой небесный корабль. Разве не помог бы наш император послу из далекой страны вернуться домой?

— Несомненно, — согласился Канг Хо, однако лоб его оставался наморщенным, а лицо было омрачено тревогой.

Рев далеких труб прервал их раздумья.

— Приближается миг, выбранный астрологами как наиблагоприятнейший, — воскликнул Чан Джи-Лин. Он крепко обнял Канг Хо: — Друг мой, товарищ мой, ты сделал это возможным. Если бы не ты, я отправился бы в путь на судне, столь неуклюжем и примитивном, что мандарины Луны смотрели бы на него со снисходительным презрением. Ты лучший строитель небесных кораблей во всех мирах. Я в этом уверен!

— Мой друг, мой покровитель, сердце мое всегда с вами, — произнес Канг Хо.

Он низко поклонился и стал спускаться с высокого сооружения, на котором стояла ракета. Оказавшись на земле, он отошел на некоторое расстояние, к концу запального фитиля. Еще несколько мгновений понадобилось ему, чтобы отыскать в рукаве огниво и поклониться в сторону далекого возвышения с императорским флагом. Раскатилась барабанная дробь, настала глубокая тишина. Он взял в руки кремень и кресало и высек искру. Фитиль затрещал, почти потух, затем вспыхнул, рассыпая фонтаны искр и клубы сернистого дыма. Канг Хо шагнул в сторону возвышения и безопасности… затем внезапно повернулся и со всех ног бросился назад к ракете. Несколько минут отчаянного карабканья, и он добрался до верхушки пускового сооружения и ринулся внутрь ракеты, на пол, рядом с клеткой, где сидели голуби.

— Вам понадобится лучший мастер по строительству небесных кораблей во всех сферах, чтобы вернуться. Я отправляюсь с вами! — объявил он Чан Джи-Лину, когда загорелся пороховой заряд первой ступени ракеты и мир вокруг них содрогнулся.

Несколько мгновений оглушительного рева, ужасающий хаос… Их словно придавила гигантская рука, вжала в шелк и гусиный пух каюты… А затем наступила тьма, и они провалились в нее.

Чан Джи-Лин очнулся и ощутил запах сосен, почувствовал легкий ветерок на щеках, услышал тревожное воркование трех почтовых голубей, переживших полет.

— Я жив, — вслух удивился он. Откуда-то рядом донесся стон, и он увидел знакомую фигуру, шевелившуюся под кучей гусиного пуха и обломков бамбука. — Нет, мы живы, — поправился он, — мы добрались до Луны!

От волнения голос его прервался. Он попытался вспомнить краткое, но изящное стихотворение, которое император прислал ему, дабы прочесть по прибытии к цели:

Чан Джи-Лин начал произносить его громко и церемонно, но продолжить не успел, так как шум позади заставил его подпрыгнуть. Он оглянулся и увидел картину, словно возникшую из самых буйных поэтических грез. На луг вышли две юные девушки, одеждой которым служили лишь гирлянды полевых цветов. Лица их выражали легкое любопытство.

— Тао Юань-Минг, Ли По и другие поэты, как вы были правы, — восторженно выдохнул он. — Лунные девы прекрасны все так, как вы говорили!

Вождь племени Бобрового народа посмотрел на странную штуковину, которая свалилась с неба на край озера, и тяжело вздохнул. Его разведчики донесли, что хоть это и не птица, но множество ломаных перышек разлетается от нее при каждом порыве весеннего ветра. Возможно, это послание небес, хотя глаза его различили, что сделана она была из какого-то расщепленного дерева. Необычным предзнаменованием было и то, что приземлилась эта штука прямо посреди луга, на котором юные девушки племени заканчивали совершение обряда достижения возраста женственности. Однако шаман объявил: может быть, лучше не знать, что именно там происходило. И без того у вождя забот хватало — опять Парящий Сокол терзает его своими безумными планами полететь на Луну…