«Нужно срочно увезти деньги из дома», – подумала Эва. Наконец большой «Пежо» исчез за поворотом дороги; она захлопнула дверь и бросилась в подвал. Нога снова онемела. Она сорвала крышку с ведра, подцепив ее финкой, и высыпала пачки денег на цементный пол, потом плюхнулась рядом и принялась раздирать фольгу. Пачки были перетянуты резинками. Очень быстро она обнаружила, что деньги были рассортированы: тысячи отдельно, сотни отдельно, считать было легко. Пол был ледяной, ягодицы быстро онемели. Она все считала и считала, складывая в уме; откладывала уже сосчитанную пачку в сторону и бралась за новую. Сердце колотилось все быстрее. Где же ей спрятать столько денег? Сейф в банке – слишком рискованно, у нее было такое чувство, что они – Сейер и его люди – следят за каждым ее шагом. Не говоря уж про мужа Майи.

Значит, Майя была замужем. Почему же она об этом не сказала? Что дурного в том, чтобы иметь мужа, спутника жизни? Или же это была своего рода сделка? Возможно, это просто ее деловой партнер, с которым она вместе собиралась заниматься гостиничным бизнесом Или же просто‑напросто он был таким типом, о котором она предпочитала не распространяться? Последнее показалось Эве наиболее вероятным.

По правде говоря, ведерко из‑под краски – идеальное хранилище, ей только надо поместить его туда, где никому не придет в голову его искать и откуда она сама сможет беспрепятственно брать деньги по мере надобности. Ну конечно, у отца. Спрятать деньги у него в подвале, среди старого хлама, который он скопил за много лет. Старая детская кровать Эвы. Яблоки, которые лежат и гниют в старом ящике, где раньше зимой хранилась картошка. Сломанная стиральная машина. Эва сбилась со счета, пришлось начинать заново. Руки ее вспотели, но купюры легко скользили в руках, и вскоре в большой кучке рядом с ней было уже полмиллиона, и это было еще далеко не все. Муж Майи. Возможно, это весьма сомнительный тип – если сама Майя была шлюхой, то кем же тогда мог быть ее муж? Наркодельцом или кем‑то в этом роде? Возможно, у них обоих не было никаких моральных принципов. «А интересно: у меня‑то они есть?»‑пришло ей вдруг в голову. Она приближалась к миллиону, количество несосчитанных денег, наконец, стало уменьшаться. Все эти деньги, думала она, взяты из бюджета сотен семей в этом городе; на самом деле они должны были пойти на пеленки или консервы; думать об этом было странно. Сейчас она считала сотенные, это требовало больше времени. Она решила, что самые красивые – пятисотенные бумажки: и цвет, и узор – красивые синие купюры. Миллион шестьсот… Пальцы ее заледенели, теперь она считала купюры по пятьдесят крон. Если у него есть номер ее машины, то получить адрес – дело нескольких минут, он может позвонить в автоинспекцию, если он и вправду заметил машину. Миллион семьсот. И еще несколько пятидесяток. Майя была почти у цели. Миллион семьсот. Куски фольги были разбросаны вокруг и сияли, как серебро, освещенные лампой на потолке. Она снова сунула их в ведро и поднялась наверх, ей показалось, что нога болит уже не так сильно, может, она замерзла в подвале? Черные волосы Эвы свисали по обе стороны лица, как сосульки. Она поставила ведро в чулан и вернулась в ванную, быстро встала под душ, под горячую воду, вылезла и оделась. Лицо миллионерши в зеркале сейчас было более напряженным и озабоченным. Ей нужен брезентовый чехол – накрыть машину, на случай, если он ездит вокруг и вынюхивает. А может, вообще купить новую машину? Например, «Ауди»? Не самую большую, можно подержанную. И вдруг она поняла, что не сможет этого сделать. Она могла покупать только молоко и хлеб – как раньше. Даже Омар удивится, если в корзинке у нее будет больше продуктов, чем раньше. Она прохромала в чулан и взяла ведро. Ну, это решаемо. К тому же можно переехать. В ящике кухонного шкафчика она нашла алюминиевую фольгу, аккуратно запаковала пачки денег и положила их в ведерко, оставив одну. На нее она налепила кусок скотча, немного подумала и написала «Бекон». И положила в морозильную камеру. Не может же она сидеть вообще без денег! Из шестидесяти тысяч в маленьком ведерке осталось не так много. Она оделась и вышла на улицу. Сначала заглянула в почтовый ящик – она совсем про него забыла. И увидела зеленый конверт – из Национального совета по делам искусств. Улыбнулась, пораженная. Стипендия.