Кент и Сьерра остановились посреди участка. Они оба огляделись – Сьерра с целью вернуть мысли в нужное русло, Кент с целью решить, чем следует заняться в первую очередь.

– Нам целого дня может не хватить, чтобы все это убрать, – задумчиво сказал Кент и, пнув ногой толстый сук, валявшийся на подъездной дороге, добавил: – Он ведь не Гриффин, Сьерра.

– Кто знает. – Сьерра щурилась, прикрывая глаза ладонью. – Я едва его знаю.

Кент взвалил тяжелый сук на плечо и потащил к грузовику. Она собрала ветки поменьше и пошла следом.

– У тебя верное чутье, Сьерра. Нет, не говори – я знаю, что ты хочешь сказать. – Кент перекинул сук через борт грузовика и повернулся к ней лицом. – Ты была еще ребенком, когда вышла за Гриффа, так что это не в счет. И ты хорошо знаешь, что большинству людей он не нравится. Он порядочный мерзавец, и мне надо было в свое время выбить-таки из него душу.

На мгновение Сьерру словно обдало холодом. Но Грифф был далеко, и оба они: и она, и Кент – были вне опасности и не могли оказаться объектами его подлой мстительности.

– Тебя бы в тюрьму посадили, и этим все бы кончилось. Мы оба это знаем.

– Все равно стоило его убить.

Черт, повезло ей, что у нее такой друг, как Кент.

– Кент, ты сумасшедший, и я тебя люблю, – сказала Сьерра и, как уже не раз бывало, закрыла тему – она не любила вспоминать прошлое. С отвращением, окинув взглядом свою мятую одежду, Сьерра объявила: – Пойду, переоденусь и сразу вернусь. С Божьей помощью мы разгребем половину грязи к тому времени, как тебе надо будет ехать к миссис Бедвин. А остальное я сама сделаю.

– Не торопись.

Сьерры не было минут десять. Она умылась, расчесала волосы и заплела косу, почистила зубы. Но эти десять минут ей требовались в основном для того, чтобы взять себя в руки и вернуться к себе прежней. Она не была в таком смятении с тех пор, как однажды ночью отец выгнал ее из дома, и идти ей было некуда. Кроме как к Гриффу.

Сьерра покачала головой. Но на этот раз все совсем по-другому. Несмотря на приятное возбуждение, хорошего мало. С того момента как Бен объявил о том, что хочет ее, она только о нем и думала. Он такой... такой не похожий на всех прочих.

И он представил ее своей маме.

Сьерра все еще не могла справиться со своими эмоциями, с переживаниями по поводу того, что он сделал для нее и что он сделал с ней. Его непосредственность и непринужденность во всем. Бен озадачил ее, поразил, открываясь перед ней с разных сторон. Он был ей интересен как личность – личность разносторонняя, с хорошим чувством юмора и открытой душой. Он ничего от нее не скрывал, а она почти все от него скрывала.

Кажется, она понравилась матери Бена, и это тоже было странно. Сьерра не была из тех женщин, что обожают наряжаться и прихорашиваться, но такой растрепой, какой застала ее Брук, Сьерра никогда не ходила. И что еще хуже, миссис Бедвин наверняка поняла, что Сьерра только что покинула постель ее сына. Сьерра закрыла глаза, и краска стыда вновь прокатилась по телу.

У Сьерры не было матери. Она совсем не помнила ту женщину, что родила ее. Отец растил Сьерру, и любящим назвать его было трудно. Главной его заботой была чистота помыслов, а не любовь, которую можно было бы продемонстрировать, и которой можно было бы поделиться. Сьерра помнила, как у нее внутри словно что-то перевернулось при виде того, как Бен обнимается с матерью. Интересно, каково это – ощущать любовь в полной мере? Каково это, когда тебя любят не за что-то, а просто так – за то, что ты есть?

Была и другая причина для беспокойства. Сьерра поняла, что манера себя вести, которую продемонстрировал ей Бен накануне ночью, была ненаигранной. Он действительно был такой – прямой и открытый. Ему было хорошо с самим собой: ни сожалений, ни тайн. Он любил свою мать и не стеснялся это показать. Он захотел Сьерру и сказал ей об этом.

Сьерра разделяла его отношение к жизни. Честность была у нее в крови. После развода она поклялась себе, что никогда и ни за что не станет пресмыкаться перед мужчиной. Она сделала первый ход и получила ответный удар, поскольку, как пояснил Бен, он почувствовал в ее словах вызов.

Отказаться от него будет нелегко.

Кент просунул голову в дверь:

– Эй, с тобой все в порядке?

– Я в порядке. – Сьерра выглянула из ванной. Вся комната была завалена коробками и разным хламом. – Уже иду.

Кент помолчал немного, покачал головой, окинув Сьерру взглядом с ног до головы:

– Не торопись.

Но торопиться было надо. Если уж начинать дело, то работы бояться нельзя. У нее совершенно не было лишнего времени. Времени, чтобы тратить его на Бена Бедвина, и не важно, какой он сексуальный, веселый, благородный или щедрый.

Просто надо себе почаще об этом напоминать.

В полвторого Бен обнаружил Сьерру в дальнем углу участка. Она стояла на четвереньках и пропалывала красивую яркую клумбу. В послеполуденном солнце волосы ее еще сильнее отсвечивали красным. Она заплела косу, и теперь эта коса была влажной на висках и на затылке. Серая рубашка, испачканная в земле, была на пару размеров больше, а шорты были как раз такой длины, чтобы разогреть его и так неуемный голод.

Несколько минут Бен позволил себе смотреть на Сьерру, не показываясь ей на глаза. То и дело она бормотала что-то себе под нос. Слов он различить не мог, но по тону и восклицаниям было понятно, что она пытается воодушевить себя и борется с усталостью.

За короткое время их знакомства Бен сумел заметить, что у них много общего. Во-первых, Сьерра стремилась к независимости, к тому, чтобы работать только на себя. Если еще один шаг к цели требовал от нее тяжелой работы, то она эту работу готова была делать с радостью. Бен понимал ее состояние, потому что сам через это прошел. Путь этот был нелегок, но у него складывалось такое ощущение, что задача как раз по ней.

Он знал многих женщин, но ни одна, казалось, не могла получить такого удовольствия от физического труда, какое получала Сьерра.

С другой стороны, ему нравилось принимать вызовы, и, призналась бы себе в этом Сьерра или нет, ей нравилось эти вызовы бросать. Всякий раз как она чувствовала, что теряет контроль над ситуацией, карие глаза ее загорались запальчивым огоньком. Она быстро вспыхивала – совсем как порох – при первом намеке на то, что ее независимость под угрозой. «Не наступай мне на пятки, не то...» Забавный получался танец, особенно если учесть то, что до сих пор Бену ни одна женщина не давала понять, что он помеха в ее планах. Чаще всего женщины готовы были, как угодно под него подстраиваться, лишь бы назвать своим.

Сьерра же всеми силами пыталась его оттолкнуть.

Но стоило ему прикоснуться к ней, как все менялось. Она таяла от его прикосновений с прямо-таки головокружительной скоростью.

Сьерра присела на пятки и, вытирая запястьем пот со лба, оглядела территорию, что находилась перед ней. Ряды кустов, которые потрепал ураган, сейчас снова были ровными и аккуратными. Маленькие деревья были подобраны по сортам, ландшафтные камни сложены аккуратными округлыми холмиками.

Хотелось бы думать, что всю эту работу сделал в основном Кент, но Бен знал, что это не так.

Несмотря на то, что она посадила несколько ярких цветочных бордюров и клумб, выполоть сорняки Сьерра успела не до конца. Приложив ладонь к пояснице, она со стоном распрямилась, а затем, глядя на солнце, вальяжно потянулась.

Бен едва держал себя в руках. Эта маленькая язычница будоражила его кровь своей близостью к природе. Плоть от плоти этой земли.

– Ты еще не обедала?

Сьерра стремительно обернулась:

– Что ты тут делаешь? – В ее зеленых глазах горел праведный гнев.

Бен осторожно приблизился на шаг и тут же отступил.

– Эй, не паникуй. Я всего лишь хотел тебя покормить.

– А-а. – Она хмуро сдвинула брови. – Я не паникую, но я уже сказала, что у меня много работы.

Всякий раз, как Бен к ней приближался, он с трудом прятал улыбку.

– Сьерра, как ты думаешь, чего я хотел?

Она вопросительно на него посмотрела и, прикусив нижнюю губу, отвернулась.

– То, что ты раньше сказал. – Ее выдала дрожь в голосе.

– Насчет того, чтобы я доставил тебе удовольствие? – Она нахмурилась и чуть насторожилась.

– Да.

Утром, пока она натягивала трусы, он предложил ей все способы, которыми он мог бы подвести ее к развязке без полового акта как такового. Она ясно дала понять, что половой акт исключен, поэтому он пошел на компромисс. Тогда Сьерра дала ему решительный отказ, но теперь по ее глазам Бен понял, что она в деталях обдумывала его предложение и достаточно при этом возбудилась, чтобы пойти на сделку.

Черт!

Бен неспешно осматривал ее тело. Несмотря на жару, Сьерра стояла прямо, с гордой осанкой, расправленными плечами и смотрела на него прямо. Грудь ее вздымалась при дыхании, то ли от напряжения, то ли от возбуждения – он не мог определить. В отдельных местах рубашка прилипла к телу от пота – на груди, под грудью и на животе. Ластовица ее шорт была влажной, и хотя Бен планировал дать ей немного времени, заметив эту деталь, он уже не мог не прикоснуться к Сьерре. Непостижимо, как они друг на друга действовали.

Он шагнул к ней ближе:

– Потом я накормлю тебя обедом.

– Потом?

– Да. – Он прикоснулся к ее щеке. – Посмотри на себя. Ты дрожишь.

Бен услышал, как Сьерра сглотнула, видел, как потемнели ее глаза.

– Я устала.

– Но еще ты возбуждена.

– Это ничего не значит. Просто я к этому не привыкла. К таким парням, как ты.

Бен продолжал ласкать ее, кончиками пальцев прокладывая дорожку по ее щеке к уху, к шее. Всего лишь легкое прикосновение, а Сьерра тряхнула головой, словно желала прочистить мозги. Когда она заговорила, голос ее звучал тише.

– Я зациклилась на тебе.

Кожа ее была мягкой, покрытой испариной. Бен видел, как она закрыла глаза, как судорожно выдохнула. Господи, как стремительно и жарко она реагировала.

Бен продолжил дорожку вниз, вдоль скулы, вдоль горла, к груди. Глядя на нее, он взял пальцами отвердевший сосок.

– Зациклилась?

У Сьерры перехватило дыхание.

– Я никогда не думала много о сексе, по крайней мере, с тех пор, как вышла замуж.

Бен подумал, что это странно. Перестать думать о сексе сразу после замужества. Наверное, она хотела сказать «с тех пор, как развелась». В этом, по крайней мере, был бы смысл. А может, муж у нее был беспомощен в постели и заставил ее поверить, что все мужчины такие?

Он поднял свободную руку и стал ласкать ею вторую грудь. Прикосновения были нежными, легкими.

– Кент уехал? – Она кивнула.

– На него сильно накатило. – Бен замер.

– Что накатило?

Теперь, когда он перестал ее мучить, Сьерра смогла открыть глаза.

– Я про твою мать. Насколько я его помню, он никогда так себя не вел.

Бен поморщился:

– Давай отложим эту беседу. Некоторые вещи просто плохо совместимы. Давай сконцентрируемся на этом одном. – И чтобы пояснить, что такое «это», он потер пальцами ее соски, что, напротив, серьезно усложнило ему задачу – сконцентрироваться стало еще труднее.

Руки в рабочих перчатках сжались в кулаки, с губ Сьерры сорвался хриплый стон.

Бен понимающе улыбнулся:

– Теперь ты почти готова.

– Нет...

– Да. Зачем ты сопротивляешься? Тебе будет так хорошо, Сьерра.

– Нет, – сказала она и подалась к нему навстречу, навстречу его прикосновениям, и прикусила губу.

– Мы оба взрослые, оба не связаны браком. – Он поцеловал ее порозовевший на солнце нос, ее щеку. – Сейчас происходит нечто особенное. Зачем это отрицать?

Она покачала головой.

– Ладно. Можешь хранить свои тайны при себе. – Бен не хотел портить эти мгновения, мешать наслаждению. Он поцеловал ее в губы, поцеловал крепко, глубоко вдыхая ее усиленный возбуждением запах. – Пока можешь. – Продолжая ласкать ее грудь, Бен спросил: – Чем ты сегодня занималась?

Сделав два глубоких вздоха, Сьерра пробормотала:

– Убирала участок. Расставляла вещи. Ставила... Ах, Бен!

Он поглаживал ее соски, легонько пощипывал.

– Говори со мной, Сьерра.

– Я не могу. – Она схватилась за его запястья. – Не могу, пока ты это делаешь.

На участке было пусто, и только заинтересованный наблюдатель мог бы их заметить. И, тем не менее, Бен подтолкнул Сьерру к сараю, под навес, прочь от нескромного взгляда случайного прохожего. Он вжался в нее, чтобы она лоном почувствовала его эрекцию. Сьерра застонала, и ее открытый рот жадно отыскал его рот. Бен отпустил ее грудь и накрыл ладонью ягодицы.

Руки Сьерры в рабочих перчатках сомкнулись у него на затылке. Она начала дрожать, замерла напряженно, и Бен успел поразиться тому, как быстро она дошла до кондиции, как мало усилий с его стороны для этого потребовалось. Бен мог считать себя счастливчиком.

Сьерра попыталась отстраниться, не выдерживая напора ощущений, пыталась глотнуть воздуха, но Бен не давал ей такой возможности. Он держал ее крепко, прижимал к себе, ловил ртом ее вскрики и гладил ее быстрее и с большей страстью. Внезапно Сьерра замерла, резким движением высвободила рот и хрипло застонала, глотая воздух, вся пронизанная дрожью. Бен смотрел в ее лицо, наблюдая за чувственной агонией, ощущая, как ее пальцы впиваются ему в плечи. Он ощущал себя частью ее, и это чувство было настолько явным, что он едва сам не кончил.

Сьерра, казалось, была ошеломлена случившимся – теперь, когда пик наслаждения был пройден, она обрела способность оценивать происходящее. Она вся словно обмякла, члены ее наполнились приятной истомой, и тут она поняла, что Бен напряжен, как струна, что зубы его сжаты, что пальцы его впиваются в ее бедра. Он прижался лицом к ямочке у ее горла и, сконцентрировавшись на дыхании, попытался противостоять приливу ощущений. Он не хотел шокировать Сьерру, поэтому из последних сил попытался сдержаться.

Спустя мгновение Бен снова обрел контроль над собой и засмеялся, но смех получился невеселый – хриплый и лающий.

– Черт, это было слишком близко. – Он все еще не вполне себе доверял. Ситуация выходила из-под контроля. Он должен был заполучить Сьерру, и как можно скорее.

Она сняла перчатки, бросила их на траву и провела ладонью по его волосам, пропуская сквозь пальцы темные пряди.

– У тебя такие мягкие волосы, – удивленно сказала она, и Бен не знал, что на это ответить.

Сьерра попыталась заглянуть ему в глаза.

– С тобой все в порядке?

– Да. – Бен поднял голову, увидел выражение счастливой растерянности на ее лице и почувствовал, как сердце сжалось в груди. – Когда я вижу, что ты кончаешь, мне самому хочется кончить. Это плохо. – Стараясь не улыбаться, он добавил: – Не думай обо мне хуже из-за этого, ладно? Я всего лишь человек, а ты неотразима.

Сьерра нахмурилась. Его насмешливые слова она приняла всерьез.

– Нет, я не стану думать о тебе хуже из-за этого. Мне приятно, что ты так заводишься.

Она ведь была замужем, и Бену казалось невозможным, чтобы она не видела мужа в таком же состоянии. Рядом с такой женщиной ни один мужчина не может оставаться равнодушным. Сьерра была такой самонадеянной, такой уверенной в себе в некоторых вещах, но в том, что касается дел чувственных, она была слишком неопытна для женщины, успевшей побывать замужем.

Бен мог бы задать ей много вопросов, но предпочел воздержаться. На сегодня хватит напора.

Сьерра застонала, на этот раз от досады, и оттолкнула его:

– Только подумай, сколько я времени потеряла! Другой, более слабый, мужчина навек остался бы с комплексом неполноценности.

– Эй, детка, полегче. Я и сам на последнем издыхании.

– И кто в этом виноват? – В воздухе стоял острый пряный запах от двух возбужденных молодых тел. Бен погладил Сьерру по щеке.

– Что я могу сказать? Мне нравится работать над тобой до седьмого пота.

Она покачала головой:

– Я тебя не понимаю. – Голос выдавал ее растерянность, ее отчаяние. – Почему ты продолжаешь это делать, если тебе так трудно?

Потому что он знал, что рано или поздно заманит ее к себе в постель. Но он не был настолько глуп, чтобы сказать ей об этом.

– Почему бы тебе быстренько не принять душ, чтобы потом за ленчем мы смогли бы обсудить эту тему?

– Бен...

Бен отступил на шаг, давая им обоим собраться с силами.

– Сегодня у нас блюдо дня – куриный салат, круассаны и свежие фрукты. – Может, он сможет соблазнить ее едой, если сексуальная техника дает сбои?

Но Сьерра замотала головой еще до того, как Бен закончил предложение.

– Я не могу. – Она наклонилась и подняла перчатки. – У меня еще очень много работы.

– Ты все утро работала.

– Да, и еще даже не начала в доме прибирать. Я говорила тебе, что мне, по меньшей мере, неделя потребуется на то, чтобы все по местам разложить, но с кухней я должна разобраться до ночи.

Разобраться с кухней? Чтобы больше не приходить к нему на утренний кофе? Бен досадливо нахмурился. Еще один удар по его самолюбию.

Не замечая смятения своего гостя, Сьерра вытерла вспотевший лоб и убрала с лица намокшие пряди.

– Мне надо было сначала в доме убрать, но я пошла работать на участок – тут мне легче думается.

– Надеюсь, ты думала обо мне?

Она не стала ни отрицать, ни подтверждать его слова. Она лишь смерила его взглядом и сказала:

– На солнышке хорошо погреться, да и земля после дождя мягкая – удобно рвать сорняки.

– Но есть тебе надо, – резонно заметил Бен, уставший от ее упрямства. Всякий раз, как ему казалось, что он сделал прорыв, она изыскивала новые поводы, чтобы ему отказать. – После ленча я тебе помогу. Вдвоем мы справимся быстрее.

– Нет.

Бен окинул ее долгим взглядом.

– Знаешь, твои стоны нравятся мне куда больше, чем твои отказы.

Сьерра, подбоченясь, смотрела в землю.

– Послушай, – наконец сказала она, подняв голову, – я не хочу, чтобы ты считал себя обязанным мне помогать, потому что мы... – она беспомощно всплеснула руками, – потому что мы тут дурачимся.

– Кто это дурачится? – Бен наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Тихим шепотом он добавил: – Я очень серьезно отношусь к тому, чтобы заставлять тебя стонать.

Она смогла открыть глаза только спустя несколько секунд после его поцелуя.

– Да, у тебя это очень хорошо получается, как и все остальное, – со вздохом признала она.

– Спасибо.

.– Но это ничего не меняет. – Она отвернулась и зашагала к воротам. – Когда ты тут, рядом, я вообще работать не могу.

Бен пошел следом. Его раздражало ее упорное желание возводить между ними стену, отдаляясь от него буквально и фигурально. Но он был настроен решительно.

Как раз в тот момент как она подошла к дому, Бен схватил ее за плечо и круто развернул к себе, так что Сьерра прижалась грудью к его груди. Она попыталась вырваться, но он положил ей руку на затылок и закрыл ей рот поцелуем. Этот поцелуй был несколько грубоватым. Бен явно давал понять, что хочет Сьерру. Только так он мог вызвать ее на ответные действия.

Сьерра держала губы сомкнутыми рекордный срок – секунды три, после чего они раскрылись, и с них слетел не то стон, не то удивленное восклицание. Сьерра сразу обмякла, а Бен тут же воспользовался преимуществом и протолкнул язык внутрь как можно глубже. Однако поцелуй повлиял и на него тоже, и натиск его ослаб: он наслаждайся вкусом ее рта.

Он не хотел останавливаться, но знал, что сделать это необходимо.

– Пойди мне навстречу хоть самую малость, Сьерра, – прошептал он. – Пообедай со мной и позволь мне, потом помочь тебе распаковать вещи.

Сьерра уронила голову ему на грудь и прижалась лбом к его ключицам. Она дышала тяжело и часто, и он ощущал ее дыхание возле ворота рубашки.

Бен задрожал и, слегка отстранив Сьерру от себя, сделал шаг назад. Она была такая теплая, раскрасневшаяся и смущенная. Она была красива.

– Даю тебе пятнадцать минут. Учись жить по-добрососедски, моя дорогая. И не разочаровывай меня, ладно? – Он ушел, не дав ей сказать ни слова. Он не собирался ее уговаривать. Пусть она сама захочет того, что он ей предлагал.

Зайдя в мотель, Бен обернулся и посмотрел в окно. Отсюда можно было разглядеть силуэт Сьерры. Она все так же стояла там, где он ее оставил.

Бен улыбнулся, довольный собой. Но самодовольство сползло с его лица, когда за его спиной раздался противный скрипучий голос его бабки:

– Бен Бедвин, с каждым днем ты все больше позоришь свое имя! Ты вообще знаешь, что такое приличия?

– Привет, Агги, – с насмешливой ухмылкой сказал он, обернувшись. – Что это ты тут делаешь?