Только они успели выпить, по селектору сообщили, что на детской площадке во дворе жилмассива развратные действия.

— Ну, вот видишь, утвердительно произнёс начальник угрозыска, возвращая стопки в тумбочку, — если бы чай начали пить, точно бы холодным остался стоять. Все ребята на выезде! Придётся самому. Подсобишь?

Он накинул свой майорский китель и, захлопывая дверь, побежал вниз, сказав Игорю ждать на улице.

Бойдов торопливо вышел из отделения. Там задержанные снова строили разрушенную переправу, ругаясь между собой. Командовал всё тот же пожилой старшина.

Неожиданно все звуки потонули в одном. Это было страшное тарахтенье мотора во дворе. Словно началась посевная и колхозники стали пробовать движки своих тракторов.

Ещё через мгновенье, из-за угла здания появился Жиблов на огромном старом мотоцикле — Урал с коляской. На голове у него была белая каска с гербом и кожаными болтающимися ушами с застёжками. Начальник угрозыска казался сказочным героем, оседлавшим монстра, и, изо всех сил, удерживающим его руками за ветвистые рога. Обхватив ногами в сапогах, округлые бока чудовища.

— Давай сюда! — крикнул он Игорю, наклоняясь и, вынимая из-под брезента коляски танкистский шлем.

Игорь бросился к сказочному всаднику и утрамбовался внутрь металлической корзины. Только надел шлем, и в этот момент зверь рванулся вперёд. Игорь едва успел ухватиться за металлические борта. Мотоцикл перескочил через бордюр, и, слегка задрав нос, грохнулся на асфальт. Тут же снова взвился и вприпрыжку, понёсся вперёд, хладнокровно укрощаемый крепкой рукой наездника. Постепенно чудище и герой нашли общий язык — путь стал ровным. Самого процесса укрощения Игорь не видел. Он словно половник мотался в железном чане из стороны в сторону. Вокруг было темно. От скачки у него свалился на глаза шлем. Поправить его не было невозможности, поскольку обеими руками он что есть мочи держался за дугу перед собой. Только когда мотоцикл выехал на, сравнительно ровный, асфальт, Игорь перевернул шлем, который оказался одетым задом наперёд, и посмотрел вокруг.

Водители, едва заметив жёлтую милицейскую раскраску мотоцикла, уступали дорогу, и от этого движок начинал тарахтеть с новой силой, словно понимая всю ответственность выполняемого задания.

Детская площадка была небольшой. Она находилась между домами, в центре квартала. Посреди неё, стояли ржавые сломанные детские карусели, по которым продолжали, словно серые и чёрные жучки, в своих однотонных курточках и пальто ползать малыши. Качельки, с прикрученными проволокой, деревянными сиденьями, стуча железными опорами о цементную подставку, раскачивались вперёд — назад. Мамы, не обращая внимание на детей, столпились у одной из лавок, оживлённо жестикулируя, и перебивая друг друга, о чём-то возбуждённо говорили. Детская площадка была обнесена невысоким, частично разрушенным, забором и окружена плотным кустарником. Из-за чего казалась отдельной лилипутской страной, куда взрослым разрешалось появляться только в сопровождении детей.

При появлении Жиблова в милицейской форме, кучка женщин от лавки сразу кинулась к нему и, наперебой, стали выражать своё возмущение.

— Кто звонил в милицию? — строго спросил он.

Женщины засуетились, поглядывая друг на друга. Некоторые отошли.

— Это я звонила, — подошла молодая женщина в чёрном пальто и вязанной шерстяной шапочке, из-под которой выбивался локон рыжих волос. Лицо её было округлое. Маленький заострённый носик, с раскосыми карими глазками и поддёрнутой верхней губкой, придавали лицу выражение надменного ехидства. В голосе её звучало беспокойство:

— Вон там, за кустами он стоял и штаны спущенные, шапка красная! Ещё улыбался, негодяй! Всё показывал, показывал, и пошёл, как ни в чём небывало, и всё улыбается, так нагло! — взволнованно говорила она, немного путано.

— Кто стоял? — переспросил Жиблов, слегка передразнивая женщину, — Чьи штаны спущены? У кого шапка красная? Кто улыбался?

— Ну, тот мужик, — не дала ему договорить заявительница.

— Давайте по порядку девушка! — не дал ей повторить всё снова Жиблов, — Для начала скажите, как вас зовут? Где живёте?

Девушка тут же осеклась и стала говорить ровно и спокойно:

— Анюта я, Павлова! Живу вот в этом доме, — она повернулась и показала рукой на ближайшую пятиэтажку, — номер шесть по Ключевой, квартира один. Одна живу, с ребёнком. Гуляем с ним….

Она ещё хотела, что-то о себе рассказать, но Жиблов её прервал:

— А теперь по порядку, сколько времени здесь находитесь, в котором часу увидели мужчину.

— Гуляем мы с Викой после завтрака. Всё время на этой площадке.

И ничего такого не происходит никогда. Знаем здесь все друг — дружку. А сегодня только собрались, и на тебе. Верно, около часа назад, глядь — в кустах напротив мужик стоит здоровенный. Ну, я подумала, может с дитём пришёл погулять. А он всё задом стоит к нам. То есть передом к кустам и на нас оглядывается. Стала я за ним наблюдать. Сначала думала, нужду справляет. А он всё стоит и стоит. Чуть повернётся, посмотрит на площадку, и снова отвернувшись, стоит. А потом паскуда поворачивается всем телом, а штаны то у него спущены. И видно всё…

— Что всё? — наигранно ехидно прервал её Жиблов.

— Что, что? Ну что у вас мужиков может быть видно спереди, когда брюки спущены? — в тон майору произнесла она, недовольная его тугодумием.

— Обычно трусы, бывает кальсоны, — продолжал хитрить майор.

— Ну, что Вы меня за дурочку держите, — обиделась она, — не было там ничего.

— Так уж и не было? Совсем ничего? Инопланетянин что ли? — продолжил Жиблов, и сделал серьёзный вид.

— Это вы там инопланетяне в своей деревянной избушке на курьих ножках, непонятно чем занимаетесь, а здесь всякие охальники по детским площадкам бродят, членами машут налево и направо! — женщину прорвало.

Жиблов понял, что слегка перегнул и за рукав отвёл женщину в сторону.

— Опознать сможете? — спросил он.

— Что опознать? — недоумённо уставилась она на Жиблова?

Жиблов улыбнулся:

— Конечно, не то, что у него видели, а его самого!

— Да, из тысячи! — уверенно ответила Анюта.

— Ну, тогда поехали, — твёрдо сказал Жиблов.

— К нему? — в ужасе отпрянула женщина.

— Да, не к нему, — успокоил майор, — в избушку на курьих ножках, фотографии смотреть.

Он посадил женщину с ребёнком в коляску. Игорь пристроился позади него. Не торопясь, мотоцикл поехал в отделение.

Там женщине показали альбом с фотографиями, среди которых, она, практически сразу, опознала того мужчину. Это было озлобленное, перекошенное в надменной улыбке лицо монстра, со щербатыми зубами. В соседнем кабинете уже ждал следователь из прокуратуры, который стал задавать ей вопросы и записывать в протокол.

В это время с квартирной кражи, на единственной дежурной машине, подъехал Вилинский. Жиблов отвёл его в сторону и изложил суть дела.

Теперь уже втроём они сели на старенький москвич, и помчались в сторону жилмассива.