К зиме, Игорь у знакомого обувщика переделал свои уставные сапоги. В них, и кожаном пальто стал выглядеть как настоящий комиссар. Таковым он себя и ощущал. Вернувшиеся с мест лишения свободы бывшие преступники, с уважением здоровались с Игорем. Он, не смущаясь, протягивал им руку, считая, раз понесли заслуженное наказание, значит теперь чисты.

За всё, что случалось у него на территории, он отвечал и готов был придти на помощь в любое время суток.

Стали узнавать и Юлю.

— Жена Миклована, — говорили уважительно ей в след.

Однажды вечером Юля рассказала Игорю, как один из его подопечных донёс ей из магазина тяжёлую сумку с продуктами, за что она дала ему на пиво. А позже как-то пытались у неё занять денег. Но давать в долг, когда сам на окладе, показалось Игорю не очень хорошей идеей, и он предупредил об этом Юлю.

На территории Игорь чувствовал себя хозяином, дома хозяйкой была Юля.

Она всё переставила по своему вкусу. Повесила на окна тюль и занавески. Расставила посуду по своему усмотрению. Накупила цветов и расставила их по всем подоконникам шкафчикам и тумбочкам. Квартира превратилась в цветущий сад. Зацветали одни растения, отцветали другие. Казалось, что от её рук исходят лечебные волны, дающие жизнь любому завядшему растению. Она, словно единственная бабочка порхала в этом цветнике. Выучила названия своих цветов на латыни и теперь спокойно могла по телефону общаться с коллекционерами и садоводами. Их квартира стала напоминать ту, где раньше жила Юля. Только вместо неживой религиозной атрибутики, здесь красовался фонтан разноцветных бутонов и сказочных, радужных переплетений листьев. Вместо молитв звучали её ласковые слова и журчанье воды из лейки.

Нельзя сказать, что это очень нравилось Бойдову. Он просто не возражал.

Один раз, ночью придя с работы, так врезался в стоящий у входа в комнату цветник ногой, что хромал потом недели две. А Юля, собрав осколки горшочков и поломанные растения, на это время устроила траур то ли по цветнику, то ли по ноге Игоря. Она почти не готовила, ходила грустная, задумчивая. А ещё через неделю, в комнате не стало ни одного растения. Игорь очень удивился, но опять ничего не сказал. Он понимал, что ей тяжело и хочется найти себя в этой жизни. Раньше предлагал ей пойти учиться или окончить какие-нибудь курсы для устройства на работу, чему он, в своём районе, вполне мог содействовать. Но она всегда с хитринкой, в ответ на предложение спрашивала:

— Я тебе уже надоела?

И Бойдову, целой тирадой многословия, приходилось в очередной раз оправдываться.

Траур закончился просьбой о деньгах. И поскольку стоял ноябрь, в котором у Юли был день рождения, Игорь расщедрился и залез в свою копилку с родительскими деньгами.

Вместо растений, появился маленький мохнатый скулящий клубок кокер спаниеля. Он носился по комнате, злился на незнакомые, кажущиеся ему опасными, предметы. Пытался на них рычать. Но, скорее, это походило на извинения. Потом сделал жёлтое пятно на, заранее приготовленную для этого, газету и уснул в тапке Игоря.

Он был мил и очарователен. Олицетворяя собой синдикат нежности и привязчивости.

Игорю щенок был безразличен. Он мечтал о большой служебной собаке. Неоднократно коллеги из милицейского питомника предлагали ему отбракованных щенков различных пород. Но Бойдов отказывался, понимая всю меру ответственности за воспитание и содержание пса в городской однокомнатной квартире. Появление маленького тявкающего существа лишний раз напоминало Игорю о несостоятельности его мечты. День Рождения Юли справили весело. Была Алевтина Никаноровна, ненадолго заехали однополчане Игоря, подарив огромного плюшевого медведя, позаимствованного у представителя компании «Кока-кола», которому вернули несколько похищенных фур с товаром.

Медведь был ростом с Юлю. Он сидел, вытянув вперёд свои меховые лапы с чёрными кожаными подошвами. В передних лапах он держал бутылку колы, сделанную из материи.

Пуговки его неплотно пришитых глаз, мохнатые брови и криво улыбающаяся пасть создавали впечатление благостного опохмела. Глядя на него, невозможно было удержаться от смеха.

Зашёл Сезонов Володя со своей женой. Он уже стал начальником областного отдела главка и переманивал Игоря к себе. Его жена Татьяна, жаловалась, что совсем перестала видеть его дома из-за частых командировок по области. Правда, стали платить командировочные.

Напившись, Володя с огорчением и обидой на государство рассказал, что экономя деньги, сотрудники ночуют в своих автомобилях или кабинетах деревенских оперативников. Квитанции о проживании в местной гостинице, которые они потом предъявляют у себя в финансовом управлении, им достают те же местные опера. Вот и получается зарплата в два, а то и три раза больше.

— Переходи к нам, не пожалеешь! — уговаривал он Игоря.

Денег Игорю пока хватало, а расставаться надолго с Юлей, ему вовсе не хотелось. Он, и так её видел не часто, в основном спящей. Как он говорил всем, у них продолжался медовый год.

Наутро было тяжело. Ещё и от нехорошего предчувствия. Подходя к отделу, он увидел выбегающего на заявку Юшкина.

— Соберись, братан! — негромко крикнул он Игорю, — Там к тебе опять личи пожаловали. Жиблов сказал, чтоб ты прямо к нему шёл!

У Жиблова в кабинете сидел тот, в очках с тонкой оправой жёлтого металла и змеиными кистями рук. Своими тонко струящимися пальцами он, как и в первый раз, нервно отстукивал пиццикато.

— Привет Игорь! С Муслимом, надеюсь, ты знаком? Он хочет поведать нам нечто интересное, — сообщил Жиблов, пододвигая стакан воды гостю.

Тот протянул руку Бойдову. Затем сел на место и, не зная с чего начать, пригубил стакан. Стараясь выглядеть по-деловому, выпалил:

— Тянь-Шанский повесился. Мои ребята уже во дворе. Вызывайте свою следственную группу, будем входить.

Он произнёс это таким тоном, что ни у кого не возникло сомнений.

— По коням! — скомандовал Жиблов, — Я на связи! Бойдов, территория твоя, ты старший. Бери участкового. Постовых для охраны я подтяну!

Муслим вышел из кабинета. За ним Игорь. Обернувшись, он увидел, как Жиблов аккуратно вылил в цветочный горшок воду из стакана гостя, положил его в полиэтиленовый пакет и поставил в шкаф. Это натолкнуло Игоря на некоторые размышления.

Около парадной потерпевшего стояла чёрная волга с номерами ЛЕБ. В ней сидели несколько человек, но они так и не вышли, наблюдая через сильно затемнённые стёкла.

Дверь в квартиру Тянь-Шанского была закрыта. Муслим достал ключи и она поддалась.

Участковый незаметно переглянулся с Игорем, дав понять, что ему это не нравится.

Обстановка в квартире была не нарушена. На стенах, как и в прошлый раз, висело множество икон. На столе, комоде и полках стояли колдовские атрибуты, типа пирамид, шаров, подозрительных колб с кастрюльками и книги, в старинных тиснённых кожаных переплётах, с металлическими замками. На этот раз, вход во вторую комнату, был открыт. Металлические петли, для навесного замка, сиротливо торчали из дверного проёма. Игорь, не трогая блестящую круглую металлическую ручку, подцепил дверь ногтём и она приоткрылась. Спертый запах дерьма и мочи, перемешанный с йодом и иными медицинскими препаратами, ударил в нос. Эта комната походила на инквизиторскую. С потолка свисали блестящие металлические цепи с большими и маленькими крюками. Блоки, с перекинутыми через них, альпинистскими канатами. Посреди комнаты стоял сколоченный из гладких досок подиум, и возвышающийся на нем, эшафот. От которого к желобам, укреплённым на потолке, а далее к деревянным устройствам, типа скамеек с кожаным покрытием, и спортивным снарядам, неизвестного назначения, тянулись верёвки. Кругом были разбросаны журналы с фотографиями распятых обнажённых женщин, голых мужчин, с крюками в спине и нечто подобное. Прямо над эшафотом, с петлёй на шее, висел Тянь-Шанский. Его оттопыренная толстая задница прижималась к чёрному дермантину стоящего на подиуме козла, словно хотела на него сесть, но соскользнула, и так зависла. Сквозь спортивные штаны, с резинками внизу, обтягивающими короткие ноги, просачивалась вонючая жидкость и с монотонной настойчивостью пыталась пробить крупными каплями, покрытые лаком доски. Кое-что, ей удалось, и внизу образовалась смердящая лужица, разъедающая свой желтизной резной барельеф на копытах козла. Голова повешенного склонилась немного на бок, и расплывшееся в смеющейся гримасе лицо, с прикушенным кончиком языка, издевательски смотрело на входящих в комнату, словно приглашая их тоже присесть как он.

Подъехал судмедэксперт и стал возиться с трупом. Немного погодя приехали районные эксперты и, на немой вопрос Бойдова, сказали, что их прислал Жиблов. В этот момент в квартире кроме понятых появились двое мужчин в кожаных пиджаках и каким-то чемоданчиком.

— Вы кто? — недоуменно и жёстко спросил Бойдов наезжая на вошедших грудью и раскинутыми в стороны руками.

Мужчины молча, остановились.

В этот момент подошёл Муслим:

— Они со мной! Ваше руководство в курсе, — торопливо произнёс он, — махнув ладонью мужчинам, чтобы они проходили.

Пришедшие открыли свой чемодан и, достав прибор похожий на подзорную трубу с проводами, стали водить им вдоль стен.

Бойдов вернулся в прихожую к телефону, и позвонил Жиблову в кабинет. Чтобы никто не слышал, зашептал:

— Александр Николаевич, заколебали эти личи, принесли какую-то трубу и шарят по стенам. Что-то ищут.

— А ты-то там для чего? — недовольно перебил его Жиблов, — я что, зря его пальцы сделал и тебе экспертов наших прислал? Умничать не надо! Они нас считают за быдло, таким и оставайся. Лишних вопросов не задавай! Смотри и слушай.

Игорь положил трубку.

Эксперты закончили свою работу и собрались уходить. Опрос соседей положительных результатов не дал. Все они твердили одно, что знать ничего не знают, ничего не слышали и не видели.

Игорь оставил участкового вызывать труповозку, а сам направился в отдел.

— Давайте, я Вас подвезу, — предложил Муслим, и видя, что Игорь собирается отказаться, добавил, — мне всё равно к вашему шефу надо зайти на минутку.

Игорь согласился и сел в автомашину, на заднее сиденье, рядом с двумя парнями, держащими загадочный чемоданчик.

Справа от водителя Бойдов увидел телефон.

— Ух, ты, телефон в машине! — восторженно, придурковато произнёс он.

Пассажиры в машине промолчали.

Игорь попытался протянуть руку, чтобы приподнять трубку, но тут водитель перехватил его кисть, и крепко сжав, толкнул её назад.

— Служебный, — угрюмо произнёс он, недобро глянув на Игоря.

Выходя из машины, Бойдов как бы ненароком спросил:

— Вы, не забыли отдать участковому ключи?

— Ах, да, — засуетился Муслим, вынимая связку из кармана и передавая Игорю, — у соседей забрал, им Тянь-Шанский оставлял на всякий случай!

Войдя в кабинет начальника, Игорь сел за стол.

Муслим направился к месту, где сидел ранее, но затем видимо передумал и сел с краю. Он стал говорить, о том, что Тянь-Шанский личность им известная. Что занимался магией, колдовством и всякой другой ерундой. Был очень нервным, вспыльчивым, подверженным депрессиям и видимо нервы не выдержали.

При этом Муслим внимательно смотрел на стол в том месте, где сидел, а затем по сторонам, словно изучая кабинет и стараясь запомнить все находящиеся в нём предметы. Через некоторое время ушёл.

— Что-то он погрустнел, — заметил Игорь.

— Да, будешь здесь грустным! — согласился Жиблов, — ты у них случайно какой связи не заметил?

— В машине телефон! — недоумевал Бойдов.

— А вот оно что! Прослушивают подонки. Что им от нас надо не пойму. Пусть бы забирали себе этого колдуна, а нас оставили в покое. Видел, зачем он приходил? Я же, сказал тебе по телефону, что пальцы его зафиксировал! Он стакан искал! Думал, я его на серванте оставлю! — Жиблов развеселился, — срочно направь отпечатки в лабораторию и пусть сравнят с изъятыми на местах преступлений!