Это был шикарный меховой магазин в центре города. На Невском, или на Большом проспекте Петроградской стороны. Ольга не задумывалась. Ей просто здесь нравилось. Потолки, уносящие вверх её зеркальные отражения, и разбивающие их на сотни прекрасных женщин повторяющих одни и те же движения, создавали впечатление очередной распродажи.

Наконец-то муж решил свести её в настоящий магазин! Они были со Стасом вдвоём. Если не считать парочки щебечущих над ухом и устало растягивающих в улыбке свои ярко накрашенные губы, продавщиц. Стас сидел в кожаном кресле, утопая в нём как в дрожжевом тесте. Похоже, что он обосновался здесь надолго. Перед ним на стеклянном столике стояла бутылка Хенеси и два фужера для коньяка. Жёлтые колёсики лимона, слегка посыпанные сахарным песком, вздрагивали на блюдце тонкими перепонками, едва сдерживающими созревшую сочную мякоть. Ольга обратила внимание, что бутылка на половину пуста и сразу почувствовала лёгкое опьянение и терпко — горьковатый аромат во рту.

Словно Спасская башня с часами, на столе стоял футляр для сигар с циферблатом влажности. Стас не торопясь достал сигару и протянул Ольге. Она никогда не курила, но раз уж Стас покупает ей шубу, то нужно использовать сервис по полной программе.

Девушки стояли с приготовленными для примерки шубами и продолжали угодливо улыбаться.

Ольга взяла сигару и покрутила её перед глазами. Оказалось, что она не одинаковая с концов. Недолго думая, решила взять в рот закруглённой стороной. Иначе бы языку пришлось упереться прямо в табак.

Стас приготовил гильотину, но увидев, как презрительно и надменно на него посмотрела Ольга, решил не настаивать.

— Пусть попробует так, — ехидно подумал он, — может получится!

Девушки с шубами продолжали сонливо стоять у столика, но заметив сигару в руках Ольги, проявили молчаливый неподдельный интерес.

— Быть может, вы дадите женщине прикурить? — слегка возмутившись, спросила Ольга, глядя в упор на Стаса, при этом укоризненно покачивая головой.

Она присела на небольшой пуфик и с высоты своего положения, Стас казался ей недоразвитым пестиком, выглядывающим из бутона кресла.

— Откуда у него столько денег? — думала она, — безусловно, я проела ему плешь тем, что скоро зима, а у меня нет шубы. Но раньше он на это не вёлся. Быть может, решил вернуться в семью? Подкопить денег, загладить свою вину? Эти мужики, они такие непредсказуемые! Хочет одно, а делает другое. Пока жили в коммуналке, всё было отлично. Переехали в полученную квартиру — сразу стал выступать: где его полка, где его ящик, где его место за столом? А зачем ему всё это, если садись туда куда хочешь. Спроси где твои вещи, и я всё найду. Я же наоборот всё делала для его удобства! Чтобы он лишний раз не задумывался где у него что лежит!

Ну, вот пусть помучается. Теперь часть его вещей у меня, часть у матери, половина на работе. А где ещё, меня не интересует. Пусть теперь запомнит сам, где у него что! Приехал за книжками своими. Постой-ка! Когда он приезжал? Так поздно. Вчера? Или сегодня? Как же сегодня, если он приезжал почти ночью, а теперь мы в магазине? Здесь что, круглосуточно шубами торгуют?

Ей совершенно не хотелось напрягаться. Коньяк растекался по всем внутренностям, согревая и будоража.

— Какая разница, — подумала она, — ночной это магазин или дневной. Главное, здесь есть то, о чём я так долго просила Стаса. Конечно, не так круто, но раз уж он повёлся! Видать, я его хорошо достала!

Боже как замечательно, что я вовремя напомнила ему про шубу!

Стас держал горящую зажигалку у кончика сигары. Оля изо всех сил тянула в себя воздух. Но кроме втягиваемой сигары и щёк ничего не происходило. Один раз, когда Оля перестала придерживать её пальцами, сигара скользнула внутрь рта, но, слава богу, она была достаточно толстой и длинной, а Ольга ещё не совсем пьяной. Она захватила сигару зубами, а потом языком вытолкнула наружу, не успев проглотить. Стас, едва сдерживая смех, с серьёзным видом продолжал помогать прикуривать. Девушки с шубами тоже стали серьёзными и внимательно смотрели за происходящим. Словно беспокоились о том, что подсунули бракованную сигару. Истинное их настроение выдавали шубы, которые от внутреннего хохота девиц, тряслись в руках мелкой дрожью. Но Ольга думала, что это от волнения и подобострастия.

И в этот ответственный момент появился он! Настоящий мужчина. На вид лет пятидесяти. С благородной сединой на висках. В чёрном смокинге. Он вошёл словно озаренье, излучая блеском костюма миллионы зайчиков осветивших всё вокруг. Всё засияло в его присутствии. Девушки с шубами вежливо расступились в стороны, слегка наклонив головки вниз. Мужчина, молча, взял изо рта Ольги сигару и положил её в пепельницу. Достал из хьюмидора новую. Элегантным движением обрезал её гильотиной, и поднёс к губам, при этом наклонившись к Ольге и заглядывая ей в глаза.

— Не возражаете? — спросил он уверенным низким голосом с лёгкой хрипотцой.

Ольга обомлела. Её рот так и остался, открыт после изъятия сигары. Она не понимала, о чём он спрашивает. Она чувствовала аромат его одеколона и, не сопротивляясь, тонула в нем.

Мужчина пригубил сигару и стал прикуривать, резко вбирая в себя воздух. Затем протянул Ольге закуренную сигару. Она решила навсегда покончить со ставшим обыденным и пошлым, далёким миром обязательств и хлопот. Взяла в рот упругое, словно живое, шершавое тело сигары. Порывисто вдохнула в себя, в надежде проникнуть на ещё большую глубину, откуда уже не будет возврата.

Но, неизвестно откуда взявшаяся сила, вытолкнула её на поверхность, наградив, в дополнение, полным комплексом декомпрессии. Проникла внутрь и, беспощадно давя на грудь, заставила изрыгнуть все ароматы, такие долгожданные и упоительные. Ольга зашлась в неистовом кашле, и всё её тело забилось в конвульсиях, словно сопротивляясь чуждой, заполонившей его атмосфере порока.

Мужчина улыбнулся и слегка похлопал Ольгу по спине. Ей показалось, что его сильная рука едва прикасается к её телу, упоительно поглаживая. Проникая своим теплом сквозь одежду прямо внутрь её души, обволакивая сердце долгожданной истомой.

Она перестала кашлять и посмотрела на мужчину. Он улыбался. Его улыбка светилась продолжением доброжелательности, излучаемой всем его телом, движением, звучанием голоса.

Он взял её за руку и помог подняться. Где-то сбоку прозвучал шёпот Стаса:

— Это хозяин магазина…

Мужчина повёл Ольгу к центру зала. Там за вышитыми, ожившими на шторах розами, находилась примерочная. Девушки последовали за ними.

Мужчина зашёл с Ольгой внутрь. Кругом были зеркала, и казалось, что красное платье Ольги переплетается с чёрным костюмом мужчины, чередуясь в них словно перемешанные на доске шашки.

Шубы просовывались поочерёдно сквозь щель между штор, словно забегающие зверьки, спасаясь, висли внутри, преображая кабину в пещеру дикого племени полную охотничьих трофеев.

Словно в полудрёме Ольга куталась в очередные меха, а затем откидывала их немевшему в восторге, осыпавшему её комплиментами, мужчине. Неожиданно она почувствовала, как очередная шуба срослась с её телом и стала второй кожей. Пушистый мех превратился в непреодолимую защиту, спасающую от невзгод и стрессов. Но только не от крепких мужских рук. Словно два тёплых потока, они объяли её тело под шубой и заскользили вокруг, растекаясь по коже, рождая дрожь в мышцах и смятение плоти. Ольга вдруг осознала, что под шубой у неё ничего нет. Куда подевалась одежда, она не помнила. В этой опьяняющей круговерти наполненной ароматами коньяка и сигар, она уже не могла анализировать и вспоминать то, что казалось от неё ушло навсегда.

Теперь у неё осталось только то, что она чувствует в настоящее мгновенье. Шубы кружились в лихом танце, падая под ноги, заплетаясь в меховые унты, закручиваясь вокруг тела, словно живые. Призывно жарко дышали, наполняя всё вокруг предчувствием гона. Исчез чёрный смокинг, и она ощутила дикую ярость самца, схватившего её в объятия. Меховая шуба на мгновенье распахнулась, и она ощутила его кипящую плоть. Тренированное, упругое тело жаждущее компенсации за полученные в боях за самку раны, ссадины и ушибы. Запахнувшаяся шуба завертела их в стремительном водовороте нахлынувшего упоения, кутая в меховой кокон. Бросила на живой ковёр, лаская тела набегающей волной скользящего ворса.

— Попроси шубу, шубу попроси, — слышался где-то в вышине знакомый голос мужа.

— Эх, Стас, — думала она про себя не в силах ответить, — о чём ты говоришь? Ведь теперь он мой, и только мой, и вокруг всё моё! О чём мне его просить?

У неё перехватило дыхание. Лёгкие продолжали расширяться, не в силах выдохнуть воздух, подобно падению в воздушной яме! Потные тела, сплетённые неистовой жаждой желания, сорвались в бездну сладострастия. Она уже не чувствовала ничего, кроме упоительного расслабляющего наслаждения; безумного, безграничного полёта. Казалось, это не закончится никогда. Но как — то незаметно всё происходящее вокруг стало тускнеть. Действия замедляться. Звуки — затихать. Словно крутящаяся бобина с плёнкой, на которой был запечатлён фильм, стала тормозить. Сюжет растягиваться и стираться, размазывая краски.

Не открывая глаз, Ольга протянула руку пытаясь восстановить уходящую картину. Рука ощутила знакомый ворс, но тут же отдёрнулась как ужаленная. Вместо пушистого воздушного меха ощутив знакомый бархат искусственного пледа.

Сквозь утреннюю дремоту в сознание вторглось недавнее воспоминание и голос Стаса:

— Попроси шубу!

Тут же вспомнился магазин, коньяк, сигары, директор.

— Ах да! — воскликнула она, глядя на свою разбросанную по полу одежду. Резко сев на диване, осматриваясь.

— Где моя шуба? — обратилась она к Стасу.

Она увидела его стоящим на корточках, вытаскивающим из нижнего отделения шкафа книжки.

— Отстань от меня, — пробубнил Стас, усмехаясь и делая недовольный вид, — с тобой бесполезно работать! Как только дело доходит до траха, ты забываешь обо всём на свете! Можешь вернуться и забрать свою шубу, если директор не забыл обещания!

— Да вроде он мне ничего и не обещал! — недоумённо сказала Ольга.

— Ну, вот видишь, — продолжил Стас, — значит она тебе не очень — то и нужна! Купи себе пальто!

Поднявшись с колен и приведя себя в порядок, он сложил книги в пакет и поехал на работ у.

— Слава богу, — подумал он, — она не успела начать прошлый разговор. Вообще надо реже появляться здесь. Вдруг ей в голову взбредёт что-нибудь криминальное. Огреет сковородкой, и поминай, как звали. Женщины натуры непредсказуемые!

Как только захлопнулась дверь, Ольга вспомнила всё. И то, как Стас пришёл за своими книгами. И то, что она напомнила ему о своём желании приобрести шубу, которую он обещал ей с прошлой зимы. И то, как отчаявшись достучаться до его совести обозлилась, и села на диван смотреть телевизор. Ждала извинений. И вроде он что-то шептал ей на ухо.

— Ах, подлец! — в сердцах воскликнула она, — Снова улизнул от меня, воспользовавшись своим гипнозом! Ну, пусть только заявится — я ему припомню всё.

Накинув халат, она вышла в коридор. На полочке у телефона, как обычно, Стас оставил немного денег. Она сунула их в карман. В голове ещё стоял лёгкий туман от недавних воспоминаний. Приятного голоса директора магазина, его тёплые обжигающие тело руки, ненасытные губы и слова, слова….