Солнце светило так ярко, словно возвращало свой долг, неисполненный зимой, желая выжечь под собой всё живое. Облака и летавших в небе птиц оно выпарило уже давно, и теперь от него спасали только кроны деревьев, разнообразию которых не было предела.
Всё живое теперь скрывалось здесь, в тёплой влажной сауне, кутающей переплетенные в томительном ожидании ветерка, измождённые сыростью деревья. Их круглые стволы, словно сантехнические трубы различного диаметра, оплетали сумрак тропического леса артериями единого организма. Самые толстые, словно ружейные дула огромного калибра выстреливали вверх радужный салют буйной листвы, закрывая от света своих более тонких собратьев, пресмыкающихся у подножья.
Катерина услышала позади себя шорох и обернулась. Прямо в упор на неё глядела короткошёрстная кошка. Испещренная множеством тёмных колец на теле с коричневыми точками внутри, она походила на множество прострелянных снайпером мишеней, собранных в одну кучу. Первичный испуг сменился восторгом.
— Какая прелесть, — подумала Катя и улыбнулась.
Ей совсем не было страшно в этом незнакомом мире. Казалось, что всё вокруг охраняет её спокойствие. Разноцветный ковёр из опавших листьев под ногами приглашал почувствовать его обволакивающую упругость. Лианы, ползущие по земле, искушали присесть и покачаться на них как на качелях. Пение птиц выводило далёкие, знакомые с детства мелодии. Звери понимающе притаились в зарослях, дабы не вспугнуть незнакомую гостью.
Катерина присела на корточки и протянула руки к пушистой мордочке с ярко-зелёными глазами. Зверь осторожно уткнулся мокрым носом в её ладонь и замурлыкал словно домашний. Появился ещё один и стал тереться своей головой с опущенными ушками о локоть Катерины. Всё вокруг словно ожило. По стволам запрыгали белки. Появился ленивец. Она видела его когда-то по телевизору. Из зарослей вспорхнул тукан и сел на соседнюю ветку, постукивая своим огромным жёлтым клювом и косясь немигающим синим зрачком. Словно бабочки, застрекотали колибри, зависнув в воздухе над распустившимися бутонами сиреневых лилий.
В этот миг Катерина почувствовала, что сама становится частью окружающей её природы, органично дополняя диковинный мир, растворяется в нём.
Неожиданно вдалеке послышалась барабанная дробь. Все животные и птицы замерли, насторожившись. Дробь прозвучала ближе, и это послужило сигналом всеобщей паники. Птицы и звери словно сошли с ума. Они закружились в безумном торнадо. Их крики, хлопанье крыльев, хруст веток слились в единый хор, исполняющий арию ужаса. Барабанная дробь усиливалась и Катерина поняла, что это индейцы. Они приближались. Она вдруг вспомнила, что пришла сюда не одна. Что надо найти Стаса. Ноги понесли её вперёд через лежащие стволы деревьев и кустарники. Она летела, перепрыгивая через лежащие брёвна. Прогибаясь под нависшими ветвями лиан.
Продираясь сквозь колючки, она чувствовала, как они царапают её кожу, впиваются в тело. Но ужас не давал ей остановиться и даже взглянуть на свои раны. Иногда ей казалось, что у неё просто нет тела! Будто сквозь дебри несётся её душа, этаким воздушным потоком, едва задевая вековые препятствия. Но даже стремительный полёт не мог уберечь её от нарастающего с приближением боя барабанов.
Неожиданно она почувствовала, что зацепилась за что-то ногой, и в тот же миг ощутила всю прелесть слепого полёта. Всё закрутилось, завертелось, нейлоновая паутина стала наматываться на её тело. Обмотала её и бросила на землю, распластав по мокрым листьям. Она зажмурила глаза и не открывала их, пока не почувствовала, что лежит на животе, раскинув руки в стороны, словно собирается сгрести опавшую листву под себя. Казалось, барабаны уже били прямо над ней. Их звук пронизывал всё тело насквозь и ещё сильнее прибивал её к земле, заставляя растекаться по ней, в надежде скрыться в пёстром ковре цветов. Слиться с ним в единое радужное пространство. Ещё немного и оглушающие удары барабанов совпадут с биением сердца. И тогда она просто не услышит его. Не почувствует пульсации крови. Не ощутит, что ещё жива. Но это будет уже неважно. А главное сейчас — выжить. Пройти через эти несколько минут ужаса.
— Притвориться… — нашёптывал голос откуда-то сверху, — нужно притвориться, что ты мертва! Эти племена каннибалов не едят трупы. Они могут оставить тебя и найти что-то более живое, съестное для них. Притворись.… Притворись…
И она сдалась. Как ни страшно ей было лежать здесь в чужом незнакомом лесу. Среди непривычных деревьев и диких зверей.
— Зачем я здесь? — думала она, — Куда делся Стас? Эта сволочь опять смылась в самый ответственный момент. Как он смог меня сюда затащить? Это что Новая Зеландия или Таиланд? Куда мы собирались с ним отдыхать? Чёрт, всё перепуталось в голове. Не могу сосредоточиться. И этот голос нудит где-то сверху или уже во мне: притворись, притворись!
Шорох кустов поблизости заставил её прижаться к земле ещё сильнее. И в этот момент она почувствовала, как прямо по её телу стало что-то ползать. Щекотать под кофточкой. Это ощущение проникало под лифчик, словно кто-то едва касался её множеством мокрых пёрышек. Окутав её грудь, ощущение стало подниматься выше к шее, словно постепенно захватывало в плен всё её тело. Она уже ощутила такие же прикосновения под платьем на своих ляжках. Шевелиться было нельзя. И она чуть приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть на левое плечо.
— О господи! — чуть не закричала она.
Это были муравьи. Маленькие чёрные твари. Тысячи, миллионы. Они роились прямо у неё под платьем в области живота. Словно колеблющаяся живая масса расползалась в стороны, проникая под одежду. Поняв, что она упала на муравейник, хотела тут же вскочить и броситься дальше, но неожиданно бой барабанов прекратился.
Она поняла, что индейцы здесь.
— Расслабься, — советовал ей кто-то внутри. Она почувствовала, как растекается по обломкам деревянных сучьев, по упругой листве, и гадкий муравейник становится её защитой. Как потревоженные насекомые опутывают её своими телами, не оставляя свободного пространства на её коже. Вжимаются в неё, образуя единый чёрный панцирь из муравьиных тел. Она чувствовала, что становиться частью их самих, превращаясь в огромную самку, готовую к соитию. Впитывая опавшие листья, поломанные сучья, шуршащих в траве грызунов, шипящих земноводных. Этот влажный тропический воздух и парящего в небе хищника. Она растворилась во всём этом, распавшись на миллиарды молекул. Ощутила всю красоту природы, её свободу и вечность. Её уже не тревожили человеческие голоса над ней и тихие шаги индейцев, окружающие со всех сторон. Её уже не было здесь.
Но неожиданно сознание вновь вернуло её к реальности. Сначала она ощутила над своим ухом незнакомое дыхание и резкий запах мускуса, исходивший от незнакомого тела. Почувствовала, как золотая цепочка на её шее натянулась, а затем, щёлкнув, лопнула, скользнув по коже.
— Слава богу, что она была тоненькой, — подумала Катерина, — иначе они бы меня могли придушить!
В этот момент, что чья-то тёплая рука дотронулась до её лодыжки. И гладя ногу, постепенно стала подниматься вверх. Вот уже Катерина почувствовала, как вместе с ладонью вверх пополз подол её платья. И это ощущение возвратило её в тело окончательно. Она поняла, что у неё есть руки и ноги. Что лежит распластанной на животе, подмяв собой муравейник!
— Притворись мёртвой…, — продолжал звучать голос, — Притворись!
Он пронизывал её насквозь, проникая в мысли и растворяясь в них.
— Это пройдёт, — говорила она себе, — вот сейчас они поймут, что я мертва и уйдут.
Но рука индейца поднималась всё выше, цепляя за собой платье. Вот она уже почувствовала его руку на своей ягодице.
— Он специально тебе провоцирует, чтобы увидеть признаки жизни, — шептал ей голос. Не поддавайся на провокации. Терпи, наберись сил. Только так ты сможешь спастись!
Катерина терпела. Она чувствовала, как шершавая ладонь индейца уже проникла под её трусики. Затем трусики поползли вниз.
— Как это они так легко с меня слезают? — подумала Катерина. Что им ещё понадобиться? Моя одежда? Смогу ли я вытерпеть, когда они будут меня крутить, чтобы снять платье? Лифчик?
Кто-то взял её за правую ногу и слегка потянул в сторону. Катерина расслабилась, и отпущенная нога мягко упала в пушистый мох.
Непонятная речь нескольких мужчин звучала прямо над ней. Она слышала, как они продолжают тихо ступать вокруг.
— Притворись! — шептал тот же голос, они сейчас уйдут!
Катерина снова почувствовала над собой непонятное движение. Затем снова запах мускуса ударил в нос. Глаза были закрыты, и она уловила рядом со своим ухом мужское дыхание. Но оно не дарило спокойствие. Это было возбужденное сопение, почти фырканье дикого самца готового к спариванию. От неожиданности Катерина напряглась всем телом, и в тот же миг поняла, что сделала ошибку.
Громадное мускулистое натренированное тело индейца прижало её к муравейнику, толкнуло вперёд, так что бугор оказался у неё под животом, а обнажённые ягодицы приподнялись, образуя со спиной сказочный трамплин, с которого самцы готовы прыгать в вечное блаженство. В тот же миг она ощутила, как что-то твёрдое и упругое упёрлось ей между ягодиц и скользнуло вниз. Она поняла, что её раскусили и надо принять решение. Но эти аборигены всё равно не оставят её живой. Катерина резко подтянула руки к себе и, оттолкнувшись левым локтём, а затем левым коленом, перевернулась лицом вверх. Правой рукой она успела схватить пистолет, лежащий у неё под грудью. И уткнув его в широкое чёрное тело, нажала на курок…
— Туф, туф, туф, — кричала Катерина, сидя на диване без трусиков в задранном на грудь шёлковом платье, держа перед собой правую руку со сжатым кулаком, и водя ею из стороны в сторону.
Она услышала знакомый гогот, а затем этот голос в её сознании продолжал звучать несколько испуганно и успокаивающе:
— Они убежали. Они все убежали. Ты их ранила. Всё в порядке. Всё хорошо. Не надо ни о чём беспокоиться. Сон становится обыкновенным. Ты постепенно просыпаешься. Я сосчитаю до трёх, и ты окончательно проснёшься. Будешь чувствовать себя хорошо!
— Стас, подонок! — закричала Катерина, как только её взор принял осмысленное выражение.
Стас истерически хохотал, сидя на диване и держась за живот.
Она толкнула Стаса ногой, и он упал с дивана на пол, но смеяться не переставал.
— Ну, я же не виноват Катюня! — сквозь слёзы хохотал он, кувыркаясь на ковре, — Я уже хотел появиться и раскидать этих громил, а затем заняться с тобой сексом! Представляешь, какой был бы драйв после всего пережитого тобой!
— Пошёл ты вон со своими сновидениями, импотент чёртов! — Катерина не могла успокоиться.
— Катюша, ты мне скажи, откуда у тебя пистолет появился. Я же не давал тебе никакого оружия! Этого не было во сне!
— Откуда я знаю, где был пистолет? Слава богу, он мне помог. А ты предатель, бросил меня! Жалко я тебя там не пристрелила.
Она уже успокоилась, и к ней возвратились ощущения из сна. Но они уже были немного другими. Гладившая её рука казалась мягкой и нежной, а та упругая штука, скользнувшая ей между ног желанной. Ей захотелось побаловаться с чёрненькими штуковинами, но она промолчала.
Протянула руку Стасу и усадила его рядом с собой. И пока он радовался примирению, скользнула ладонью к нему под брюки. Она почувствовала его остаточную возбуждённость и нежно взяла в ладонь неостывшую плоть. Слегка сжала её и почувствовала, как та мгновенно стала пытаться вырываться.
— Ну что индеец, попался? — с язвительной лаской спросила она, другой рукой опуская молнию его брюк.
Стас понял, что на этот раз отвертеться не удастся. Но ему этого и не очень хотелось. Катерина толкнула его в грудь. Он упал навзничь, и она сдёрнула вниз его трусы со штанами. Медленно на коленях, изображая дикую кошку, подползла к нему ближе, а затем грациозным прыжком пантеры оказалась сидящей на нём сверху. Разогреваться ей было не надо. Стас громко ойкнул, в ту же секунду оказавшись внутри…
— Ты останешься, сегодня у меня? — утомлённо блаженствуя, спросила Катерина.
— А как же твой муж? — кинул Стас одеваясь.
— Я уже не знаю, когда он появится, — немного грустно ответила она, — деньги переводит регулярно, но звонить совсем перестал. Говорит проблемы со связью. Я даже не знаю, где он сейчас находится. То ли в море, то ли в Англии. В прошлый раз с ним приезжала дочка владельца компании. Так они целыми днями пропадали вместе.
— И что, она симпатичная? — заинтересовался Стас.
— Мне кажется да. К тому же ей на вид лет двадцать, — совсем тихо сказала Катя.
— Не расстраивайся, всё будет хорошо! — решил подбодрить её Стас, — Если не возражаешь, я вечером приду к тебе.
— Не возражаю! — улыбнулась Катерина.
По дороге Стас думал, что с каждым разом она становиться всё более реальной. Воспринимает его таким, какой он есть. Даже в сексе стала раскрепощённой и открытой. Отношения доктора и пациентки перерастают в нечто большее. Ушли в прошлое её сумасбродные идеи, почерпнутые в книжке. Она научилась обыкновенно слушать и отвечать. Вести нормальный диалог вместо жеманства и кокетства. Он начинал скучать по Кате, когда к ней приходил муж. А когда она вспоминала о Степане, слегка ревновал. Закрепленное расслабление в гипнозе, и естественность восприятия переносились в реальную жизнь. Эти успехи радовали Стаса, но где момент окончательного восстановления психики и как его определить он не знал. Не хватало опыта.