Александровская больница ничем не отличалась от множества других построек аналогичного назначения, тот же проект. Поэтому наименование ее кем-то «Пьяной» сразу придало определенный статус и надолго прижилось в народе.

В телефонограммах, направляемых из приемного покоя в милицию, указывалось, что поступившие пациенты практически всегда имели алкогольное опьянение. Будь то бытовая драка, черепно-мозговая травма, полученная в результате грабежа, или изнасилование. Поэтому казалось, что потерпевшие, попавшие сюда, сами провоцировали преступников. Сами виноваты! Отношение к ним было соответствующее.

Предъявив удостоверение и получив у медсестры белый халат, Васин направился в нужную палату. Слева и справа по коридору на грязных матрасах лежали больные. Их лица и стойкое амбре, которое не в силах были загасить даже запах карболки и йода, наглядно подтверждали прозвище больницы.

Виктор еще раз заглянул в бланк телефонограммы: Конская Анна, двадцать лет, поступила с сотрясением головного мозга, ушибленной раной лицевой кости черепа, гематомой левого глаза. В пояснении сказано, что ее на Таллинской улице избил неизвестный, отобрал сумочку с деньгами и документами.

В ординаторской Васин попросил ручку и листок бумаги.

— Только, пожалуйста, недолго, — предупредила его медсестра, — девушке нужен покой и больше спать.

Предварительно постучав, Васин вошел в палату.

Десяток коек были заняты больными. Они мучились хриплыми вздохами, кряхтели, переворачиваясь с боку на бок, кашляли и стонали. Казалось, что это был единый корчившийся и стенающий организм, попавший в капкан и рвущийся на свободу. Выздоравливающие уходили. Поступали новые. Но поселившееся когда-то здесь страдание продолжало блуждать от одной койки к другой.

Неожиданно все притихли. Старушки подозрительно уставились на вошедшего. Молодые девушки захихикали, закрываясь несвежими простынями.

— Мне нужна Конская Анна, — негромко спросил Васин, обводя взглядом обернувшихся к нему женщин.

Те стали переглядываться. Только одна девичья голова не вертелась. Лицо смотрело в упор широко раскрытым от удивления правым глазом. Вместо левого осталась смотровая щель с алыми краями на выпуклой радужной амбразуре с преобладанием фиолетового.

— Привет, красавица! — с уверенностью обращаясь к больной, улыбнулся Васин. Узнал знакомый диагноз. Вспомнил короткую стрижку и остренький носик. Постарался скрыть нахлынувшую жалость. Воображаемое глупое счастье разбилось о реальность быта. Отдавало стерильностью, камфорой и йодом.

Широкий подбородок девушки теперь казался слегка перекошенным влево, сливаясь единой опухолью со скулой и гематомой, закрывшей глаз.

Васин придвинул табуретку и сел у кровати.

— Ой, не смотрите на меня, я такая некрасивая! — печально забеспокоилась девушка, вытаскивая руки из-под одеяла и закрывая лицо ладонями.

— Я и не смотрю, — спокойно сказал Васин, — вы Анна Конская?

— Да, я, — она немного успокоилась, чуть опустила ладони.

— Мне нужно вас опросить по поводу грабежа. Расскажите, как это случилось?

В единственном здоровом глазу мгновенно мелькнул испуг. Девушка съежилась, готовая скрыться под одеялом с головой.

— Понимаете… — начала она медленно, — я шла…

Зрачок нервно скакнул вверх, затем вбок и снова вверх.

Васин понял, что девушка пытается фантазировать.

— Только сочинять не надо! — предупредил он. — Скажите, как было дело, все, что помните.

— Я вообще ничего не помню, — уцепилась Анна за соломинку.

Сжалась еще сильнее. Ухватила руками одеяло. Притянула к лицу. Так что остался виден только ее носик и выше. В позе отразился страх.

— Давайте по порядку, — как можно спокойней произнес Васин, — был вечер субботы. Откуда вы шли?

Единственный видимый зрачок девушки снова забился в глазнице, словно попавшая в западню мушка. Беспомощность сменилась растерянностью. Маленький ротик приоткрылся. Неконтролируемо вздрогнули крылья ноздрей.

— Где вы были? — настойчиво спросил Васин, не давая ей опомниться.

— В клубе на дискотеке, — выпалила Анна неожиданно.

— С кем? — тут же спросил Васин.

Девушка запнулась.

— Со своим Рокки, правильно? — ответил за нее Виктор. Смутная догадка появилась на горизонте его размышлений.

— Да, — едва слышно произнесла она.

— Что было дальше? — не давая ей передохнуть, продолжал Васин, и снова отвечая за нее, — вы поссорились…

— Да, — захныкала Анна. Приподняла одеяло выше. Вытерла углом единственный плачущий глаз. Затараторила, словно боясь, что её прервут, недослушав. — Но он хороший, он не хотел этого. Я сама виновата, сама. Не надо было в клубе приставать к нему. Не давала ему общаться с друзьями, вот он и расстроился. Он просто очень чувствительный…

— С грабежом — это он придумал? — прервал Виктор.

— Нет… да… он сказал, что вы его посадите, если все станет известно! — с отчаянием произнесла Анна. — Ведь вы не расскажете никому, правда?

— И про сумочку он придумал, — поставил точку Васин. — Вы же сумочек не носите!

Девушка разрыдалась. Уткнула лицо в пододеяльник. Прислушивающиеся к разговору больные качали головой, перешептывались. Некоторые стали выходить из палаты.

Васин положил листок бумаги на тумбочку и стал заполнять его привычными фразами. Изредка уточняя детали. Анна отвечала кивая.

— Что же будет? — изредка произносила она вслух, словно беседуя сама с собой. — Что будет с ним? С нами?

Записав показания, Виктор дал Анне расписаться, что она и сделала. Казалось, девушка успокоилась и обреченно выполняла все требования сотрудника. Слезы высохли. В последний момент, когда Васин уже собирался уходить, она неожиданно спросила:

— А почему вы решили, что это он меня… мы поссорились?

— Иначе бы ты не осталась одна, — с иронией усмехнулся Васин, — и не подверглась нападению грабителя!

В душе он старался усмирить радость нежданно раскрытого преступления. Пристыдить себя за глумление над беззащитной девушкой. Использование уловок и знаний. Но это удавалось ему только внешне.

Он видел, что Анну стал бить озноб переживания. Она обняла себя руками, чтобы не выдать дрожь. Но от этого стала вздрагивать всем телом. Коротко и часто кивала головой. Казалось, что она сейчас разрыдается.

Виктор испытал внезапный прилив сердечной теплоты. С сожалением посмотрел на знакомый светлый завиток макушки, похожий на таинственный иероглиф, хранящий в себе ключ к разгадке неподдельной доброты и душевной наивности этой девушки. Его переполнила нежность. Хотелось прижать ее голову к себе, вдохнуть запах волос, осторожно прикоснуться к лицу. Ощутить, как проходит ее волнение, как она перестает дрожать в его объятиях. Но Виктор взял себя в руки.

— Я оставлю свой номер пейджера, — сказал он, записывая на бумажную салфетку серию цифр. — Позвоните, если какие проблемы возникнут.

Попрощавшись, вышел из палаты, обдумывая по дороге, как можно помочь девушке.

…В кабинете Васин вытащил из кармана и аккуратно расправил бланк телефонограммы, объяснение Анны. Затем достал изъятые часы и паспорт Зайцева. Почувствовал, что внутри еще что-то осталось. Вспомнил про кусок металла, переданный Князем.

Нашел в ящике стола старую записную книжку. Полистал ее, увидел рабочий телефон Юрия Клюшкина.

Длинные гудки в трубке звучали долго. Никто к телефону не подходил. Потом послышался заводской шум и женский голос:

— Алло!

— Здравствуйте, как бы мне услышать Юрия Ивановича? — спросил Васин.

— Минуточку, — ответили на том конце и, видимо, положили трубку на стол. Васин услышал стук, а затем непонятный лязг, хлопки и голоса мужчин, явно ссорящихся между собой. На этом фоне едва слышно кто-то отдавал команды. Производство!

Вскоре трубку взял Клюшкин.

— Юра, салют, сколько лет, сколько зим! — приветствовал его Васин. — Как ты там поживаешь?

— Тружусь понемногу, — невесело ответил тот, — все разваливается, заказов нет, цеха простаивают. Вместо турбин делаем детские качели. Чего хотел, говори, а то у меня совещание намечается.

— У тебя можно сделать спектральный анализ? — спросил Виктор.

— В принципе можно, а тебе зачем, по службе? — с любопытством спросил он.

— Да вот один клиент принес кусок металла, а мы не знаем, что это такое. В нашу лабораторию посылать — так это на пару месяцев. Надо быстрее! Ну, так что?

— Приезжай ко мне на завод и привози в рабочее время. За пару дней сделаем, у меня в лаборатории девочка работает знакомая, надо будет «Сникерс» ей купить. Сладкоежка!

— Хорошо, «Сникерс» с меня, — ответил Васин, — если завтра в обед, нормально?

— Давай! — торопливо ответил Юрий. — Ну я побежал!

В трубке раздались короткие гудки. Васин перевернул страницу перекидного календаря и сделал авторучкой отметку, чтобы не забыть.

Стал рассматривать изъятые часы: похоже, они были золотые и очень старые, на задней стороне крышки имелась наполовину стертая неразборчивая гравировка.

— Подарок, — подумал Виктор. — Надо бы документально оформить, чтобы чего не вышло.

Он привычно написал рапорт об изъятии часов в ходе оперативного мероприятия. Зарегистрировал его в канцелярии. Вернувшись, решил проверить часы по учетам похищенных вещей. Под стеклом из списка городов выбрал пароль. Стал звонить. Номер был занят.

В этот момент в кабинет без стука вошел начальник отдела. Оглядевшись по сторонам, он, ссутулившись, потер кончик носа.

— Ты в больницу съездил? — спросил он. — Что там за грабеж?

— Грабежа нет! — радостно улыбнулся Васин, надеясь, что это единственное, зачем пришел шеф. — Девушка своего парня выгораживает. Поссорились, он ей и наподдавал.

Начальник два раза шмыгнул носом, щипнул его за кончик. Наклонил голову, исподлобья посмотрел на Васина.

— Химичишь? «Глухарь» хочешь отказать? — погрозил пальцем. Не преминул озвучить свою любимую поговорку: — Липа должна быть дубовой! Смотри, чтобы ни один прокурор носа не подточил!

— Все будет нормально, Олег Миронович, — успокоил его Васин, — я этого парня знаю, на днях с ним беседовал.

Начальник повеселел — приподнял голову и хитро сощурился:

— Ты в дела справок о проделанной работе накидал?

— В какие дела? — не понял Васин.

— Которыми у тебя сейф завален, — усмехнулся Олег Миронович.

— Так их там штук четыреста! — возмутился Виктор.

— Вот в каждое по справке и напиши! — улыбнулся начальник. — На днях проверяющие приедут посмотреть, как мы работаем по уголовным делам прошлых лет.

— Да кто же по ним работает? — в свою очередь усмехнулся Виктор. — Только от свежатины успеваем отбиваться. А проверяющие уже были в прошлом месяце. Целую неделю сидели водку пили, и теперь что, снова?

— Тогда проверяли соблюдение режима секретности. А теперь — оперативную работу и все остальное, — назидательно сообщил начальник.

— Хорошо, — согласился Виктор, — только, товарищ майор, у меня бумаги нет столько справок написать!

— А смекалку включи! Ты же опер! Есть у тебя на территории канцелярский магазин. Вот и сходи к директору, попроси помощи!

— Да я только пару недель назад был у него — шариковых ручек выпросил для отдела пятьдесят штук! — возмутился Виктор.

— Значит, знаешь, как это делается! — Ефимов усмехнулся. — Я поехал в район на совещание, принесешь бумагу — всем раздай, и пусть тоже пишут справки. Вернусь — проверю.

Олег Миронович вышел из кабинета.

Васин разочарованно завернул часы в рапорт и вместе с паспортом Зайцева положил в сейф.

— Заодно и куклу куплю жене на день рождения, — подумал Виктор, подбадривая себя.

Он нашел в записной книжке нужный номер телефона.

— Алло, Адам Львович? — спросил он мужчину, ответившего на звонок. — Это Васин из уголовного розыска. Вы мне обещали помочь с куклой ко дню рождения жены. Все остается в силе?

Получив утвердительный ответ и приглашение, Виктор быстро закрыл кабинет и вышел.