Первым делом он набрал домашний телефон Князя.
— Анфиса Марковна, — обратился Васин к его жене, когда та подняла трубку, — это Васин из уголовного розыска. Если Саша будет звонить, скажите, что я его искал…
— Сами зоните, холь нужон, — произнесла она с потаенной гордостью, — у нехо теперича телефон имеется! Начальних охраны ресторана хах-нихах! Сейчас прочту.
Она неторопливо продиктовала Виктору длинный номер сотового телефона и положила трубку.
Васин тут же попытался дозвониться. Не удалось. После первой восьмерки шли гудки. С обидой вспомнил, что по всему отделу в целях экономии уже давно отключена междугородная связь. Звонок проходит только из дежурной части. Отложил разговор на потом.
Стал разбирать на столе документы, исполненные материалы, телефонограммы из больниц.
Прошли выходные, и как итог людского веселья — разбитые носы, ножевые и черепно-мозговые травмы. Пару лет назад такое количество предполагаемой работы приводило его в ужас, и он со страхом ждал очередного понедельника. Но со временем пришел опыт. Стало привычным делом. Отложил в сторону те, по которым необходимо куда-то ехать. По остальным принялся тут же писать справки. Подумал, что опять пообедать не придется.
На глаза попалась подписка Рокки о сотрудничестве.
«Вот гаденыш, — подумал Васин, — мало того что помощи от него ноль, так еще и сам скрывается. Хорошо, что не успел оформить доверенным лицом. Что бы проверяющим говорил? Ничего! Ребята из главка отловят его по пекинесам, а заодно помогут и дознавателю».
В этот момент над входом зажглась лампочка, и Васин убрал документы в сейф. Вышел в коридор. Прошел в конец к металлической двери, чтобы впустить Анну. Она была одна. На голове платочек, как в первый раз.
— Завтра сестра возвращается, — выпалила она, тяжело дыша, — надо срочно решать!
— Что решать? — не понял Васин. — Ты откуда бежала? Гнался кто за тобой?
— Торопилась, чтобы вы не ушли, — отодвинула Васина в сторону и прошла вперед. Оглянулась вокруг, добавила: — Ну что, так и будем стоять?
Васин не узнавал в ней ту чувственную нежную девушку, ожидающую Рокки около отделения милиции. Теперь это был комок воли и решительности. От сестры заразилась?
— Где ваш кабинет? — спросила она.
Как только Васин кивнул головой на полуоткрытую дверь, прошла и села на стул у рабочего стола.
Виктор последовал за ней.
— Значит, смотрите, — выдохнула она, как только Васин сел на свое место. — Брюлики — вам, Рокки — мне!
Васин решил не перебивать. Изобразил на лице непонимание.
Анна посмотрела на входную дверь. Затем приподнялась и захлопнула ее плотнее. Села на место.
— Ну чего здесь неясного? Вы же обыкновенный человек, можете и потерять шкатулку… К примеру, по пьяни! Милиционеры все бухают, вот и вы… Давайте вместе напьемся и потеряем, если совесть мучает… Или кто-нибудь по голове ударит. Вы же это умеете в милиции, я в газетах читала…
Анна продолжала предлагать различные версии похищений.
Васин уже ее не слушал. Он думал об Ольге, которой придется расплачиваться за любовь сестренки. О богатом американце, за которого не стоит беспокоиться — наверное у него так много денег, что он легко позволил подружке провезти контрабандой целое состояние. Носить с собой, не думая о безопасности. Хотя какое Виктору дело до Ольги? Он видел ее в первый и, может быть, в последний раз. И если уже второй человек советует так поступить? Может, это правильно? Ведь такая возможность выпадает только один раз в жизни. Он вспомнил антикварщика Олега…
— Ну что, решились? — прервала его мысли Анна.
Ее глаза горели, словно два черных прожигающих уголька. Васин подумал, что раньше они казались ему невинно голубыми. Возможно, он ошибался…
Отрицательно покрутил головой в ответ.
Анна онемела. Рот приоткрылся, глаза расширились.
— Что — не согласен? — тихо произнесла она, — почему? Ведь это тебе на всю жизнь! Уйдешь из ментовки, начнешь свое дело!
Васин не мог произнести ни слова — в голове все соглашалось. Машина, дача, хорошее образование детям — все это было перед его глазами. Но что-то внутри, шедшее от сердца, изо всех сил запирало рот, спрашивая: как же ты будешь жить?
Что скажешь Ольге, когда встретишь ее… Анна будет знать все. А значит, станет известно многим и в первую очередь Рокки! Тому хвастливому каратисту, способному использовать свои навыки только против подружки. И даже если Анна будет нема как могила, Виктору все равно станет мерещиться, что окружающие знают про это грязное дело. Будут тыкать в Виктора пальцем. Ухмыляться. Что такова вся милиция. Продажная!
А позже кто-то шепнет Сашке с Костей. И те спросят: папа, а правда, что мы учились на ворованные деньги? И дачу на них купили с машиной. Что он ответит: «Нет»? Поверят ли они? Однажды повстречают Рокки и тот, насмехаясь, будет рассказывать, как их отец продался за брюлики. Предал свою службу, товарищей…
Все эти мысли переплелись в голове Васина. Стиснув зубы, заставлял голову двигаться из стороны в сторону, не соглашаясь…
— Придурок! — сквозь сплетения мыслей долетел до его сознания истеричный женский крик. — Мент вонючий! Легаш!
Дверь захлопнулась, и сутолока в голове начала проходить.
Чтобы как-то войти в норму, Васин начал оправдывать себя. Думать о том, куда бы он дел эти драгоценности. Реализовал через Олега? А если бы его прихватила милиция или КГБ? Это же все-таки бриллианты! Тот расколется. Прощай, служба! Еще срок впаяют. Тогда ему жена передачи будет носить в Кресты…
Это подействовало. Неожиданно он подумал, что, быть может, это хорошо организованная подстава. Он берет драгоценности и тут же входят комитетчики и заворачивают ему руки. Поскольку отец Анны работает за границей. Связан с внешней разведкой. Или просто стукач — иначе бы не выпустили!
Васин вскочил со своего места и ринулся за девушкой. Через пролет лестницы успел увидеть, как она вышла из отделения. Быстро спустился вниз. Через маленькое окошечко в двери стал смотреть, как она сошла с крыльца и направилась в сторону проспекта. Ничего подозрительного не заметил. Еще не поздно! Догнать, остановить ее. Вернуть назад…
— Кого высматриваешь, Васин? — услышал он за спиной знакомый голос. — Своего коммерсанта ждешь?
Обернувшись, увидел шефа, который смотрел на него исподлобья, почесывая кончик носа.
Смутился:
— Да нет, Олег Миронович, так смотрю.
— Ну-ну, — продолжил шеф с ехидцей, — смотри внимательней! Здесь у нас совещание было на днях, так Рыжих сказал, что ты бизнесом стал заниматься, стиральную машину купил…
— Этот рыжий квартиру мою хотел захапать, когда участковым был, — парировал Васин, — наверное забыть не может.
— Да? — удивился начальник, — потом расскажешь. Что-то он мне не нравится, надо ему ноги приделать. Захватил гуманитарную помощь в подвале соседнего дома и сидит над ней, чахнет, как царь Кощей над златом. Кто-то спрятал с целью продажи. Участковые нашли и хотели оформить, а он всех прогнал и сам что-то решает. Мутит!
— Так надо раздать! — удивился Васин. — В Красный Крест, детские дома…
— Так этот рыжий и поступит, — с ухмылкой произнес Олег Миронович, — наверное уже корешкам своим позвонил, чтобы вывезти в одну харю!
Васин промолчал. Ефимов хлопнул его по плечу. Толкнул дверь и вышел из отделения.
Виктор вспомнил, что хотел связаться с Князем. Прошел в дежурную часть.
— Если будешь звонить по межгороду, запишись в журнал, — предупредил дежурный, — поставь дату, время и по какому материалу звонишь…
— Мне на сотовый, — прервал его Васин.
— О! Это круто — только не обмани!
Васин взял трубку и набрал номер под зорким взглядом дежурного.
— Ну, как ты там, живой? — грустно пошутил Васин, когда Князь появился на связи. В телефоне слышалось шуршание и потрескивание.
— Нет, это дух святой. Хочешь благодарность объявить за братьев Гримм?
— Экспертиза пришла, — ответил Васин.
— Вот это дело! — в голосе Князя зазвучала радость. — Я в деревне. У матери крыша прохудилась. Завтра к обеду буду!
Васин вернулся в кабинет и стал звонить в больницы, откуда пришли телефонограммы. Узнал у лечащих врачей, кому из потерпевших проведена операция и опрашивать нельзя, пометил в календаре. Написал по данному поводу справки и, соединив под скрепку с телефонограммами, положил на дальний уголок стола. Достал свою картотеку, просмотрел имеющуюся информацию на указанных лиц. Один оказался хроническим дебоширом, приводящим домой незнакомых лиц для распития спиртного. Второй просто тихий пьяница — видимо, не стерпела жена или кто из семьи пырнул ножиком в живот.
Гораздо хуже обстояли дела с отпущенными из больницы. Один со сломанной челюстью, второй с касательным огнестрельным ранением. У обоих зафиксировано опьянение, напали неизвестные и ограбили. Правда, в разное время и в различных местах.
«Где теперь их найти, чтобы опросить, — с горечью подумал Васин, — хорошо, если проживают по указанному в больнице адресу, а то чаще врут, чтобы не светиться».
Это были головняки: начальство требует отказ в возбуждении уголовного дела, а потерпевшего не найти — бомжует по притонам! Срок три дня, максимум — десять. Если не уложился и ничего не придумал, светит выговор. Три выговора — вызов на комиссию по социалистической законности. Там Ольга Ивановна из особой инспекции назовет тебя предателем Родины и пригрозит увольнением. Потом дадут срок на исправление и забудут. Но нервы-то уже потрепали. Не выгонят — работать-то некому!
После вечерней сходки Васин направился домой. Зашел в дежурку. Попов отвечал на звонки граждан.
— Послушай, капитан, — обратился к нему Васин, — ты не знаешь, где это Рыжих гуманитарку стережет?
— Да здесь недалеко, — не отнимая трубку от уха, ответил тот, — по Заневскому проспекту на твоей территории, рядом с интернатом. В подвале точечной высотки. Только я тебе ничего не говорил.
— А… — протянул Васин. В голове созрел план.