— Олег Миронович, почему без очереди? — возмутился Васин. Ефимов настырно пробирался к столу, расталкивал своих подчиненных.

Те недовольно роптали.

Виктор взял колокольчик и потряс им:

— Всем хватит!

Достал еще несколько банковских упаковок из большой сумки, положил деньги перед Алексеевым.

— Это тебе на закупку прослушек для отдела. Шесть штук должно хватить. На рынке Маршала Казакова. Там разберешься. А я закажу через Карлика пейджеры…

— Виктор Иванович, — встрял Ефимов. Смущенно потирая нос, склонил голову, — ну, не могу я ездить на «восьмерке». Не положено мне по статусу. Я все же ваш начальник. Мне бы «Волгу» или хотя бы «девятку!»

— Олег Миронович, у вас же есть рабочий «Уазик», возит на совещания. А это так — для семьи. За город на пикник.

— Жена меня не поймет! Скажет, что сотрудники не уважают!

— А жену надо воспитывать!

— Виктор Иванович, добавь ему до «девятки», — попросил Князь. Он сидел в углу и держал вторую сумку с деньгами. — Все-таки он начальник!

Ефимов закивал:

— Вон, слушай, что спонсор тебе говорит!

— Олег Ефимович, не задерживайте! — загомонили участковые. — Нам еще справки по вашим делам надо писать и на территории граждан принимать. Сами же потом ругаться будете!

Васин зазвенел колокольчиком, призывая всех к порядку. Обратился к начальнику:

— Добавлю, если у криминалистов сможете купить детектор лжи! — согласился Васин. — Он нашему отделу необходим!

— Смогу! Куплю! — Ефимов протянул руки к упаковкам ассигнаций. — Сдачу верну.

Неожиданно в кабинет протиснулся Рыжих. Конопатая физиономия злорадно усмехнулась.

Все остолбенели — он же должен сидеть в тюрьме! Но тот схватил у Князя сумку с деньгами и попытался скрыться.

— Держи его!

Васин хотел сделать шаг, но не мог. Ботинки словно прилипли к полу. Он ухватил Рыжих за куртку, тот вывернулся. Очередь стояла плотным кольцом. Выпускать Виктора Ивановича не собиралась. На Рыжих внимания не обращали.

— Вы что, сговорились? — закричал Васин. Ловите же его! Вон ваши деньги!

Очередь угрюмо молчала. Никто не двинулся с места.

Больше ничего не оставалось, и Васин что есть силы стал трезвонить в колокольчик. Участковые не реагировали.

В голове — недоумение: откуда взялся Рыжих? Кто-то переоделся, купил парик, загримировался под него…

Васин разочарованно отбросил колокольчик в сторону. Но тот продолжал звенеть. Откуда звон? Неприятный! Где-то сбоку… Что за хрень?

…Осознание пришло еще с закрытыми глазами. Понял, что спал.

С огорчением подумал — деньги во сне к неприятностям. Большие деньги — к большим неприятностям! Надо готовиться!

Сощурил глаза. Кое-что разглядел. Рука обнимала спинку одного из стульев, на которых лежал. Шинель сползла на пол. Повернувшись на бок, оперся локтем о сидушку. Сел, стараясь не наступить на сукно. Потянулся к телефону.

— Але? — почувствовал свой голос. Сухой и хриплый, крошился на звуки, как галета.

— Это я! — волновался Князь, — чего трубку не берешь? Уже подумал, что ты в командировке!

— Работы было много на выходных. Слышал на Шаумяна ребят расстреляли!? Позвонил бы на пейджер!

— А то я не звонил? У вас, наверное, батарейки окислились!

Другой рукой Васин оперся на стол. По-понемногу просыпался. Снял с пояса пейджер — на нем было шесть непрочитанных сообщений. Хорошо спал — крепко!

— Все готово! Отпрашивайся у своего начальства или заболей. Я к тебе через полчаса заеду.

— Хорошо. Давай!

Васин посмотрел на перекидной календарь. Понедельник, девятнадцатое августа. Ничего не отмечено. Значит, особых дел нет. Сплошная текучка. Казахи с Тимуром в тюрьме. Рокки там же. Разбойный отдел отлавливает соучастников. Рыжих там, где и должен быть! Вроде все складывается хорошо.

Пошатываясь, вышел в коридор. Кабинеты закрыты. Из-за дверей — храп. Домой не уходили.

В этот момент щеколда на входе отошла и оцинкованная дверь открылась. Вошел Ефимов.

— А ты чего так рано? — успел спросить он, но опомнился. — Забыл. До скольки вчера трудились? Что наработали за выходные? Вид у тебя неважнецкий!

— Наверное простудился, — схитрил Васин. Шмыгнул носом и раскашлялся. Протянул начальнику ключ, что тот оставлял.

— Ладно! Главное, дела закончили! Доложи обстановку и дома отлежись, — Ефимов проследовал к себе в кабинет. Открыл окно для проветривания.

Через минуту Васин уже сообщал о результатах мероприятий.

— Значит, все отлично! — радостно заключил Ефимов. — Серию разбоев по пекинесам подняли. Убийства в главке доработают. Молодец, Артем! Не посрамил. Наше воспитание!

— Ну так я пойду? — как можно жалобней произнес Васин.

— Давай, только ненадолго — завтра в строй или позвони, если врача надумаешь вызвать.

— Хорошо!

Васин вернулся в кабинет. Взял полотенце, направился в туалетную комнату умыться. Когда вернулся, в коридоре стали появляться коллеги.

Неожиданно из кабинета выглянул Ефимов:

— Срочно все ко мне!

Народ нехотя потянулся к начальнику. Ну что там еще? Не понос — так золотуха!

— Телефонограмма из Москвы! Какая-то херня затевается! Президент в Форосе заболел, что ли. Может, отравили? Толком никто ничего не знает. Введено чрезвычайное положение у нас — усиление. Запрещено куда-либо выезжать. Особенно в Москву! Всем быть на местах. Продолжать работать. Все ясно?

— А что изменилось-то? — спросил Алексеев, — По-моему, наше усиление и не прекращалось. И так круглыми сутками на местах!

Новость не произвела впечатления. Оперативники потянулись в туалет умываться.

Васин воспользовался начавшимся движением и выскользнул из отделения.

Грузовик стоял у въезда на площадку. За рулем — Князь. Из кабины он помахал рукой. Васин сел на пассажирское сиденье. Поздоровались.

— Что-то неважно выглядите, Виктор Иванович, — усмехнулся Князь, включая зажигание.

— Работы много было, только прилег.

— Вы на чьей стороне? — неожиданно спросил Князев серьезно.

— Не понял.

— В Москве власть меняется, войска стягивают. А вы ничего не знаете?

— А, ты про переворот… Кормушку никак не поделят. Да нам-то что! Наше дело бандитов и воров сажать. Они при любой власти существуют.

Грузовик задергался и, набирая скорость, двинулся к проспекту Шаумяна. Там, где вчера стояла расстрелянная «шестерка» были припаркованы машины граждан. Ничего не напоминало о случившейся трагедии. Тишина…

— Как дела в ресторане? — вспомнил Васин по ассоциации.

— А что ему будет!? Охрана стоит, официанты работают, начальство довольно. Ну и рожи туда приезжают пожрать, я вам скажу. Можно сразу в тюрьму сажать или расстреливать…

Настроение у Князя было приподнятое. Он болтал без умолку. Рассказывал, как у него все хорошо. Жена родила на днях еще одного парня. Если так дело пойдет, сможет скоро организовать свою хоккейную команду…

Васин подумал, что надо бы еще раз поговорить с Дадоном. Может, послушается и не пойдет в авторитеты? Так хорошо все складывается! Продадут серебро. Надо будет деньги вкладывать. Что-то солидное организовывать. Тут опыт Михаила пригодится. Но как начать об этом разговор? Вспомнилась Татьяна: как устроила Нину на работу, вещами задарила. Как у нее со здоровьем — второго ребенка ждут! Давно не встречались…

Грузовик через переезд выехал на загородную трассу в направлении Дороги жизни. Мимо поворота на Всеволожск. А затем повернул влево и устремился по извилистому шоссе. Небольшие подъемы и спуски. Въехали по грунтовке в лес. Удушливая вонь проникла в кабину.

Васин заперхал.

— Не на курорт едем, Виктор Иванович! — гоготнул Князь. — В жизни так всегда! Чтобы золота раздобыть, надо в дерьме поковыряться! А у нас-то всего лишь серебро!

Слушая переполняемого эмоциями Князя, Виктор удивился, что не испытывает аналогичной радости. Будто везут его на очередное задание и будут выполнять обычную рутинную работу.

Быть может, последние происшествия вытянули из его души все эмоции? Теперь их снова надо копить? Он попытался поднять себе настроение воспоминанием об удачно проведенной комбинации с Рокки. Но тут же вспомнил сотрудников наружной службы. Воришек, расстрелянных в красной «шестерке». А может во всем виноват сон? Словно предвестник предстоящей неудачи?

Лес неожиданно закончился и впереди открылась огромная поляна, заваленная кучами мусора. Неприятный запах шел отсюда. Несколько стай ворон, словно летучие охранники в черном камуфляже, попеременно шумно взлетали, делали круг и опускались вниз. Тут же чайки. Дорога шла вокруг. По нейтральной полосе, разделяющей отходы цивилизации и желтеющие от их смрада деревья лесополосы. Слева из-за куч стали видны несколько автомашин.

— Не понял! — озадачился Князь.

В голосе почувствовалось волнение. Скорость не сбавил. Скоро стал виден кран, «КамАЗ» с длинной платформой, несколько «Уазиков». На дорогу выскочил сотрудник ГАИ. Его машина была припаркована на обочине.

— Ты куда прешься? — закричал он, размахивая жезлом, — не видишь, оцепление, ОМОН стоит?

— Бомбу, что ли, нашли? — останавливаясь и открыв окно, спросил Князь.

— Да, бомбу! — усмехнулся лейтенант. — Вся областная прокуратура здесь. Сейчас взрывать будут. Разворачивайся!

Васин вышел из машины и предъявил удостоверение.

— Мы помочь! — сказал он и не задерживаясь прошел вперед.

Гаишник молча проводил его взглядом и, обернувшись к Князю, снова махнул жезлом:

— Вставай на обочину, дальше пускать запрещено!

Васин неторопливо дошел до оцепления и показал удостоверение.

— Не могу, — отозвался боец в каске и бронежилете. Прокуратура работает. Если хочешь, старшего позову. Даст команду — пропущу.

— А что случилось-то? — спросил Васин. Почувствовал, как у него на поясе завибрировал пейджер, но доставать его не стал. Постеснялся. Решил — после.

— Да говорят, редкий металл обнаружили. Какой-то директор НИИ сюда под видом мусора вывез. Целый столб. С утра стоим, — махнул в сторону поворачивающейся стрелы. — Ну, теперь кран пригнали — дело пойдет! А вы-то чего здесь забыли?

— Заблудились, — грустно ответил Васин, на ту сторону хотели перебраться…

Обратно всю дорогу Князь молчал. Было видно, как он расстроился. Васин его понимал. Один день! Только бы на один день раньше и успели! Вспоминал, как рассчитывали вес серебра, оценивали, продавали и клали будущие деньги на сберкнижку. Как готовились отдыхать на Черноморском побережье. Это была катастрофа!

Подсознательно Васин чувствовал: не может судьба одарить его богатством. Как говорил отец: из грязи — в князи! Бизнесмен из него не получается, бриллианты заныкать не смог, шпага — в музее. Все закономерно! Видать, у него другой жизненный путь.

— Да ладно тебе расстраиваться! — обратился он к Александру. Это мы только от одной колоды на «Мерседесе» избавились. А представляешь — стали бы серебро продавать? Точно бы убили… или в тюрьму!

— Согласен, — пробубнил Князь. — Непростое дело! Главное — реализация. Но все равно жалко. Грузовик выпросил у знакомых, станок нашел.

— Главное, что мы живы, — добавил Васин, — и в семье все в порядке!

Опять завибрировал пейджер. Вспомнил, что не посмотрел. Снял с ремня. Прочитал. Вот теперь он почувствовал что-то по-настоящему тревожное. Тяжесть ухнула в душу и всё опустилось. Сердце остановилось.

— Давай к ресторану, там неприятности. Сообщение от охраны.

— С моими что-нибудь?

— Нет. Похоже, с моими… Это Максим, телохранитель.

…Грузовик въехал на площадку перед рестораном. Здесь уже находились несколько милицейских машин. Сновали люди в форме. Постовые стояли в оцеплении, не пропуская граждан. Прямо у входа припарковался серебристый «Мерседес» последней модели. Переливаясь, сверкал на солнце, словно огромный лосось в брызгах лучей.

Князь подскочил к охранникам.

— Это чей?

— Хозяйский, — ответили те.

Появился Максим:

— Виктор Иванович, я не знаю, что делать. Мне позвонили на пейджер сотрудники ресторана. Я только примчался, а здесь такое. Говорят, всех убили, а меня не пускают. Вчера татары гуляли. У них с Михаилом Анатольевичем конфликт вышел. Чуть до драки не дошло. Обещали вернуться.

— Подожди, не суетись.

Васин поднялся на крыльцо, там стояли два парня охранника борцовского телосложения. Сдутые, словно опорожненные кули. Прислонились к стене, засунув руки в карманы, опустив головы, опасливо озирались по сторонам.

— Что видели? — спросили Васин подходя.

Те пожали плечами.

— Ничего не видели. Было несколько хлопков внутри здания, как от петард. Подумали — праздник справляют!

— Какой праздник в час дня?

— Да здесь в любое время суток веселятся. А мы заступили в одиннадцать.

— А по смене ничего не передавали? Кто приезжал?

— Ничего, — парни снова опустили головы.

Васин подумал, что это его просчет в инструктаже. Почему по смене информация не передавалась? Надо было даже завести журнал передачи дежурства. Когда и сколько пришло — сколько вышло. Но что теперь об этом!? Поздно! Да, «Тихая жизнь»…

Предъявив удостоверение, Васин проследовал мимо постового. Открыл тяжелую дверь…

Из нее вышли двое мужчин в белых халатах.

Васин вопросительно кивнул им без слов — как?

Те в ответ угрюмо покачали головами.

Танечка! Милая Танечка… Лежала прямо на лестнице. Скрючившись. Головой вниз. Одна рука на животе — уберечь хотела. Не смогла. Другая к двери тянулась. Там охрана. Чуть-чуть не успела… Лицо опутано волосами. Запеклось. Мокрое блестящее месиво — контрольный выстрел из гладкоствольного ружья. Под ней лужа крови. Продолжала медленно растекаться по мраморным ступням, капать вниз.

Бежевый деловой костюм. Юбка чуть задралась, оголив коленку. Во всю спину бордовое пятно с мелкими неровностями. Словно кто-то запустил сзади малиновым вареньем и кусочки ягод прилипли к материи. Вспомнились ее слова: «страшные, страшные времена, ужасные…».

В нишах стен невозмутимо — металлические рыцари с опущенными забралами. Не хотят видеть случившегося. Не защитили. Пушки и ружья на картинах по-прежнему палят. Видимо — не туда.

«Убегала… — подумал Васин, — одна осталась, иначе бы не решилась…»

Осторожно, чтобы ничего не задеть, Виктор поднялся в зал. Бархатные шторы, драпировка. Все, как и раньше.

Два посетителя. Один — сержант. Увидев, сразу встал, вопросительно посмотрел. Васин показал удостоверение. Второй не шелохнулся. Остался сидеть спиной ко входу. Столик, где всегда любили справлять торжества. Это был Дадонов. Голова запрокинута. Руки — в стороны на спинке дивана, словно приглашая присесть рядом. И снова малиновое варенье: на голове, пиджаке, столе, диване, стене… Кровь, кровь.

Васин услышал звон посуды. Вопросительно кивнул коллеге, сунул руку за пазуху. Ощутил в ладони рукоятку пистолета.

— Обслуга, — тихо сказал постовой.

На кухне два официанта во фраках суетились над упавшей девушкой в сером резиновом переднике. Один опрыскивал лицо, другой похлопывал по щекам. Пожилой повар стоял рядом молча, насупившись. Увидев гостя, вопросительно посмотрел.

— Уголовный розыск, — сказал Васин, не вынимая удостоверения. — Видели, кто стрелял?

Повар кивнул головой:

— Какой-то старик с длинными седыми волосами. В телогрейке. Из обреза. Но больно шустрый.

— Помпа! — уточнил один из официантов, — у меня похожая дома.

— Как он сюда попал, если охранники его не видели? Что-нибудь говорил?

— Наверное через подсобку! Все молча творил.

— Кто здесь вчера гулял? Говорят, ссора была?

— Узкоглазых было много, — ответил официант. Шумели. На Михаила Анатольевича катили. Хозяйка, Татьяна, с ними танцевать отказалась.

— Описать убийцу сможете?

— Конечно! Приметный был дед.

— Никуда не уходите! — Васин направился к выходу. Но затем остановился. — Вы Шило Виталию Борисовичу звонили?

Повар кивнул:

— Едет с семьей в аэропорт, купил билет в Америку.

— Когда вернется?

— Сказал, не скоро.

На лестнице знакомый эксперт уже производил съемку. Он кивнул Виктору, не приостанавливая работу. Васин протиснулся мимо и вышел на улицу.

С охранниками разговаривал Артем Григорьев. Делал отметки в записной книжке. Удивленно посмотрел на Васина:

— А ты что здесь делаешь? Перекусить заехал? Ну и райончик стал, как я ушел в главк! Хоть возвращайся.

Васин отозвал Артема в сторону.

— Друзья мои, — кивнул на вход в ресторан, — я им охрану сюда поставил, ну и так… дружили…

— Да уж, кореша у тебя! В авторитете!

Подошел Максим, поздоровался. Обратился к Артему по-деловому:

— Вы здесь старший? Я телохранитель дочки погибших. Могу дать показания. Здесь вчера татары гуляли. Ссора была, могу описать подробно…

— Подожди, не уходи, — оборвал его Васин. Взял Артема под локоть и отвел в сторону. Рассказал все, что узнал от обслуги ресторана.

— Если ты охрану ставил, а видеокамеры где? — спросил Артем.

— Да они запретили их ставить, боялись, что запись может попасть к кому не надо. Просили только сигнализацию и охрану… Хотя…

Васин вспомнил, что все же в подсобках и на черном входе камеры имелись, чтобы персонал не воровал. Потащил приятеля за собой.

— А сколько здесь хозяев? — спросил Артем.

— Двое. Один уже в Америку намылился. Струсил, наверное. Говорят, вчера ссора была с какими-то узкоглазыми.

— Может, тоже при делах? Чего это он так быстро намылился? Надо в Пулково позвонить, чтобы его задержали!

— Да вроде дружили!

— В бизнесе друзей не бывает! В бизнесе деньги делают.

Они обошли здание. Дверь черного хода была открыта.

— Подожди, — остановил Артем, — пусть сначала эксперты все обработают!

Он ушел. Через минуту уже вел с собой всю криминалистическую группу. Специалисты включили фонарики и стали обрабатывать порошками дверь пол и стены. Защелкал фотоаппарат.

Снова подошел Максим:

— Виктор Иванович, звонили из интерната. Настенька себя неважно чувствует, температура — может, простудилась. Просили приехать забрать!

— Ты на серебристом «Мерседесе»?

— Нет, вон мой «Вольво» стоит, — Максим показал на иномарку, стоящую во дворе. — «Мерседес» Михаил Анатольевич себе купил.

— Он о ком? — спросил Артем.

— Настенька, дочка убитых. Она — слепая, учится в интернате. И, обращаясь к Максиму, продолжил: — Подожди сейчас, только камеры посмотрим, а затем запишем твои показания.

— Какие камеры? — с удивлением переспросил Максим.

— На черном входе. Разве Дадон… Михаил Анатольевич не сказал тебе?

Максим побледнел. Стальной жесткий взгляд парня поблек, затуманился. Губы побелели. Начал оседать, наклоняясь вперед.

Артем едва успел ухватить его сзади под мышки:

— Он что, припадочный? Эпилепсия?

— В полковой разведке служил, десантник! Думаю — это что-то другое! Надо бы его в машину усадить, а то испачкается на земле. — Васин легонько пошлепал парня по щекам. — Э! Разведка?

Максим, на руках Артема, стал приходить в себя.

— Где ключи от машины?

— Я сам, я сам! — неожиданно застенал Максим. Взгляд его стал осмысленным: умоляющим, слезливым. — Так и запишите, что я сам! Во всем…

Он вынул ключи из бокового кармана. Пошатываясь, поддерживаемый за предплечье Артемом, направился к машине. Васин за ними.

Знакомое пиканье, двери открылись. Максим распахнул заднюю дверь и сел на сиденье. Закрыл лицо ладонями. Затем медленно наклонившись вправо, опустил руку вниз. В проеме показалось ружье с повисшим на стволе седым париком.

— Тихо, тихо! — жестко сказал Артем. — Положи обратно!

Максим недоуменно поднял взгляд, лицо его было мокрым. Рука стала опускать ружье.

— Мне же надо за Настенькой! Ее забрать! Я все расскажу. Отпустите съездить за Настенькой. Кто ее заберет? Моя Настенька…

Максим снова закрыл лицо ладонями.

— Я заберу, — хмуро отозвался Васин. Положил руку на капот машины, — двигатель холодный. Давно здесь… Ах ты ж сволочь!

— Ребята! — крикнул Артем криминалистам. — Давайте сюда! Быстро! Быстро! И понятых прихватите!