На следующее утро Макс сидел в своем кабинете, пил чай и смотрел невидящими глазами в бумаги Тэвистока, которые Вирджил передал ему для анализа. Ему было очень трудно сосредоточиться, поскольку он был уверен: между ним и Дафной все кончено.

Ему осталось сказать ей лишь одно: «Мне очень жаль». Но Макс не был уверен, что она пожелает выслушать его. Возможно, пока было бы правильнее оставить девушку в покое, что, собственно, она и просила его сделать.

Только сейчас Макс понял, и это было до крайности неприятно, что собирался поступить с Дафной в точности так же, как поступили с ним, когда он был еще ребенком. Так же как игрок-отец продал его Ордену за изрядную сумму, так же и он хотел купить Дафну у лорда Старлинга. Купить себе жену.

Он закрыл глаза, не в силах поверить в собственный эгоизм, бессердечность, цинизм. Кто дал ему право навязывать ей свою волю?

Макс отчаянно тосковал по ней, но сейчас при свете дня понимал, что должен отказаться от своих планов. Он испробовал все известные ему способы, но тем не менее Дафна его отвергла. Значит, ему придется отказаться от нее.

Но он не мог не думать…

Если бы он был мягче с ней, больше любовник, чем шпион, возможно, у него был бы шанс завоевать ее любовь?

Впрочем, хватит об этом.

Грубость и демонстрация силы заставили Дафну отвернуться от него. Теперь Макс сожалел, что избил Альберта. Он всегда считал, что это принесет ему величайшее наслаждение, но оказалось, что все наоборот. «Ублюдок» заставил его потерять самообладание, совсем как в детстве. Это была пиррова победа, больше похожая на поражение.

По крайней мере старший из братьев Кэрью, Хейден, герцог Холифилд, ничего не имел против случившегося. Более того, он был рад тому, что Элби получил по заслугам.

Хейден остановил Макса, сердечно поприветствовал его и довольно улыбнулся:

— Отличная работа, Ротерстоун. Мы оба знаем, что он уже давно напрашивался на это.

Это верно. Тем не менее Макс понимал, что расстроил Дафну, обидел своих гостей и опустился до уровня Альберта. Как он мог думать, что заслуживает такую девушку, как Дафна? Он вздохнул, отложил карандаш, так и не сделав ну одной пометки, и опустил голову, опершись лбом на лежащие на столе руки. Дафна права, решил он. Он ничем не лучше Альберта. Пусть так. Но если он не может получить Дафну, с обычным упрямством подумал Макс, значит, он вообще не женится.

От мрачных мыслей его отвлек громкий стук. Подняв голову, Макс увидел через открытую дверь кабинета, как Додели степенно прошествовал ко входу. Секундой позже Макс услышал гневный голос лорда Старлинга.

Он собрался с духом.

— Ротерстоун, вы здесь? — Виконт, должно быть, проскользнул мимо Додели, поскольку неожиданно возник в дверях кабинета Макса. Он был бледен и растрепан. — Она здесь? Она с вами?

Макс нахмурился.

— Нет. Что происходит?

— Она должна быть здесь — моя дочь. Скажите правду, Ротерстоун! Если вчера она приехала сюда, чтобы остаться с вами…

— Лорд Старлинг, поверьте, она сюда не приезжала. Что случилось?

— Дафна пропала.

— Пропала?! — Вся кровь отхлынула от лица Макса. Он встал и подошел к виконту. — Расскажите все, что знаете.

— Утром мы подумали, что Дафна спит. Вчера она очень рано уехала с бала, сославшись на сильную головную боль. Но когда жена забеспокоилась и пошла проверить, как она, в комнате ее не оказалось. И постель была не разобрана.

— Она оставила записку?

— Нет.

— Кто-нибудь ее видел?

— Гувернантка младших девочек слышала, как Дафна пришла, но подумала, что девушка легла спать. Даже лакей Уильям ничего не знает — он брат-близнец горничной Дафны. Обычно близнецы неразлучны, но на этот раз Дафна взяла с собой только Вильгельмину. И горничная ни слова не сказала брату.

У Макса бешено колотилось сердце. Все это произошло по его вине.

— Вы спрашивали у мисс Портленд, сэр? Если Дафна не с этой юной леди, то девушка может знать, куда направилась ее лучшая подруга.

— Нет. Я сначала приехал сюда, решив, что дочь захотела… быть с вами.

— Со мной? Сэр, она никогда бы не сделала ничего подобного.

— Да бросьте вы, Ротерстоун. Я тоже когда-то был молод. Да и влюбленная молодая девушка способна на всяческие безумства.

— Влюбленная? — Эти слова причинили Максу сильную боль. — Боюсь, вы ошибаетесь. Я совершенно уверен, что она меня ненавидит и имеет на то причины. — Макс опустил голову. — Мы повздорили.

— Да? Что ж, возможно, это объясняет ее бегство.

— Вообще-то, милорд, есть кое-что еще. Я случайно открыл ей… финансовый аспект нашей с вами договоренности.

— Что вы сделали? — Лорд Старлинг побледнел. На его лице явственно проступило смятение. — Я же не хотел, чтобы она знала, Ротерстоун! Я не хотел, чтобы она тревожилась!

«Ты не желал, чтобы она знала о финансовой несостоятельности своего гордого отца», — подумал Макс.

— Я все это понимаю, милорд, и глубоко сожалею о случившемся. Как бы то ни было, знайте, что я ваш друг, и, конечно, вы ничего не должны мне возвращать. Дафна мне небезразлична, и то, что поможет вам, поможет и ей, так что… пусть будет так. — Он сделал паузу и постарался собрать волю в кулак, чтобы принять правильное решение. — Как бы я ни восхищался вашей дочерью, она ничего не желает слышать о браке, и я больше не буду настаивать, потому что это только приводит ее в ярость. Я найду ее и объясню, что у нее больше нет необходимости прятаться. Знаю, она не хочет меня видеть, но у меня есть опыт поиска людей, которые не желают, чтобы их нашли. Не сомневайтесь: я верну вашу дочь домой в целости и сохранности.

Лорд Старлинг, потрясенный случившимся, слегка покачнулся, и Макс поспешил подвинуть ему стул.

— Присядьте, лорд Старлинг… Додели, принеси виконту что-нибудь выпить!

— Да, милорд. — Дворецкий с сочувствием покосился на виконта и отправился за бренди.

— Моя бедная девочка! — воскликнул виконт, вытирая глаза платком. — Куда она могла направиться?

— Возможно, к мисс Портленд или к Джонатану Уайту, — сказал Макс. — Это первое, что приходит в голову.

— Ох, она, должно быть, теперь меня ненавидит, — простонал остро чувствующий свою вину отец. — Но я действительно думал, что вы с ней идеально подходите друг другу.

— Я тоже, — пробормотал Макс, но тут вошел Додели со стаканом на подносе, и маркиз вернулся к деловой манере разговора. — Вы уверены, что в доме не было незваных гостей?

— Абсолютно, — нетерпеливо ответствовал виконт.

— Вы проверили территорию, дом, окна?

— Да. Она взяла с собой одежду, Макс. Девочка сбежала, поверьте мне. И теперь я понимаю почему.

Макс кивнул:

— Постарайтесь не волноваться. Я найду вашу дочь. Вы знаете, где живет мисс Портленд?

Виконт пожал плечами:

— Кажется, она племянница графа Денбери.

— Денбери-Хаус находится в восточной части Белгрейв-сквер, — сказал Додели.

Лорд Старлинг кивнул:

— А Джонатан Уайт живет в холостяцких апартаментах Олторпа на Пиккадилли.

— Тогда я не буду терять времени.

— Дайте мне знать, как только что-нибудь узнаете, Макс. Пошлите кого-нибудь с запиской ко мне домой. Там Пенелопа. Она тоже сходит с ума.

Додели с тревогой взглянул на хозяина.

— С Богом, сэр.

Макс кивнул, надел сюртук и быстро направился к двери, но на полпути все же остановился.

— Лорд Старлинг, не беспокойтесь. Обещаю, что очень скоро верну вашу дочь домой. — После этого он вышел и через несколько секунд уже был в конюшне, чтобы оседлать коня и скакать в Денбери-Хаус.

Очень скоро он уже стучал в дверь внушительного городского особняка на Белгрейв-сквер.

Открыл дворецкий.

— Я могу вам чем-нибудь помочь, сэр?

— Я маркиз Ротерстоун, — сказал Макс. — Мне необходимо переговорить с мисс Кариссой Портленд. Немедленно.

Глаза дворецкого расширились. В них Макс прочитал молчаливый протест и поспешил развеять его опасения:

— Боюсь, это очень срочно. Подруга мисс Портленд — мисс Старлинг — пропала. Девушка может быть в опасности. От имени лорда Старлинга я пытаюсь помочь его дочери. Мисс Старлинг приходила сюда? Пожалуйста, скажите, я должен знать. Ее семья в панике.

— Я не знаю, милорд, — ответил дворецкий, заметно смущенный этой новостью. — Сегодня я не видел мисс Старлинг. Но боюсь, мисс Портленд нет дома.

— Нет дома? — не поверил Макс.

— Да. Она ушла вместе с кузинами.

Макс прищурился.

— Куда?

— По магазинам.

«Прячется от меня, — подумал Макс. — Значит, рыжуля в курсе дел».

— Вам известно, куда они пошли?

— Нет, сэр, леди мне не сказали. Наверное, на Бонд-стрит, Или в Берлингтонский пассаж. Трудно сказать.

— Хорошо, а когда вы ожидаете их возвращения?

— Думаю, к чаю.

— Когда вернется мисс Портленд, прошу передать ей следующее: пусть сообщит все, что знает, Старлингам. Она самая близкая подруга мисс Старлинг, и, возможно, только она знает, где находится Дафна. Да, и, пожалуйста, предупредите, что если Старлинги не получат от нее сообщений, я вернусь, чтобы расспросить ее лично. Вы меня поняли?

Дворецкий кивнул:

— Да, милорд, конечно.

— Спасибо. — Макс кивнул дворецкому, вернулся к коню и снова вскочил в седло. Следующая остановка — фешенебельные апартаменты Олторпа.

Короткая беседа с привратником, и Макс узнал, в каких именно из многочисленных роскошных апартаментов проживает Джонатан Уайт.

Макс постучал в дверь. Друг детства и потенциальный жених Дафны открыл быстро. Вся его голова была в папильотках. Лондонский денди терпеливо ожидал, когда высохнут его превосходные греческие локоны.

— Ротерстоун? — Джонатан нахмурился. — Что вы здесь делаете?

— Дафна исчезла, — прямо ответил Макс. — Если вы знаете, где она, лучше скажите об этом немедленно.

— Как исчезла? — Молодой человек побледнел. — Что вы имеете в виду?

— Только то, что сказал: она исчезла. — Взглянув в глаза Макса, Джонатан запаниковал.

— Я видел ее накануне вечером. Она плакала. Это было ужасно. Поэтому я отдал ей свой экипаж. Я думал, что она едет домой.

— Она сказала, куда направляется?

— Нет. Я не спрашивал. Говорю же, я думал, что она спешит домой. А вы спрашивали Кариесу?

— Нет. Я ее не застал. Как вы могли отпустить ее одну в экипаже без кучера, если она была расстроена? Плакала?

— Только не надо валить с больной головы на здоровую! Она из-за вас плакала! Господи, надеюсь, с ней ничего не случилось по дороге. Было темно, а она не слишком опытный кучер.

— Какой у вас экипаж?

— Фаэтон с высоким сиденьем, — с явным беспокойством сказал Джонатан.

Идиот, подумал Макс, глядя на юношу в папильотках. Эти штуки специально сделаны для того, чтобы переворачиваться, если не сбавишь скорость на повороте.

— Я не мог отказать ей. Тем более учитывая слезы…

— Вы поможете мне ее искать?

Джонатан растерянно заморгал.

— Как, прямо сейчас?

Макс прищурился.

— Вы же знаете, она хочет за вас замуж. Могли бы проявить больше интереса.

Молодой человек возмущенно фыркнул:

— К вашему сведению, Дафна способна позаботиться о себе. Более того, полагаю, вы отлично знаете, что мы с ней только друзья.

Макс фыркнул и развернулся, чтобы уйти, но помедлил.

— Могу я задать вам один вопрос?

— Валяйте.

— Вы знаете ее лучше, чем кто-нибудь другой. Остался ли у меня хотя бы один шанс?

— Ну… это зависит от многого.

— От чего, например?

— Вы умеете пресмыкаться?

Макс несколько мгновений переваривал услышанное, потом криво усмехнулся:

— Если она даст о себе знать, скажите, чтобы связалась с отцом. Он места себе не находит от тревоги.

— Хорошо, — сказал Джонатан. — А если вы увидите ее первым, скажите, чтобы вернула мой фаэтон.

Макс попрощался и вернулся к своему коню. Он хотел повторить ее маршрут из Ричмонда, но сообразил, что, по словам гувернантки, Дафна возвращалась домой. Значит, лучше поехать к Старлингам и узнать, не появилась ли какая-нибудь новая информация. Дафна была зла на него, но у нее не было, по его мнению, причин заставлять волноваться свою семью.

Всю дорогу в Южный Кенсингтон Макс гнал лошадь галопом, сходя с ума от тревоги за девушку и от чувства вины — ведь он был причиной ее бегства.

Наконец он подъехал к дому Старлингов. Стараясь не отчаиваться — ему понадобится ясная голова! — он постучал в дверь. Возможно, Дафна одумалась и вернулась домой. Он даже вознес молитву Всевышнему, чтобы все так и было. В это время Пенелопа открыла дверь.

Она пребывала в тревоге, так что Макс не стал упоминать о ее несдержанности в обществе. Именно ее длинный язык изрядно усложнил ситуацию. Пенелопа сообщила, что муж и лакей Уильям еще не вернулись — ищут Дафну.

Пока они беседовали, прибыл посыльный с запиской для Уильяма. У Макса заныло сердце, когда леди Старлинг объявила, что записка от его сестры Вильгельмины.

Макс вспомнил обоих близнецов — он уже видел их на Бакет-лейн.

Мысленно извинившись перед лакеем, он взял записку из рук Пенелопы и, с ее согласия, распечатал. Там было сказано:

Дорогой Уилл!

Скажи симейке, чтобы не волновалась. Мы в безопасности в гостинице «Три лебедя» на Трейт-Норт-роуд, где должны встретиться с важным человеком. Скажи лорду С, что я прашу прощения за все. Я не могла остановить мисс Дафну, поэтому ришила, что лучше поехать с ней. Не знала, что ище можно сделать. Она была в слизах. Лучше я пойду. Он будет в ярости, если узнает, что я написала тибе. Но я боюсь, что нас аграбят.

Твоя сестра В.

— Благослови тебя Господь, маленькая Вильгельмина, — пробормотал Макс, испытывая глубочайшее облегчение. — Пишет с ошибками, но сердце из чистого золота.

— О, милорд! — Пенелопа драматически прижала руки к груди. — Умоляю, скажите, что она написала?

— Все, что мне необходимо. Умная девочка. — Макс вернул женщине письмо. — Если вы когда-нибудь захотите уволить этих близнецов, леди Старлинг, отправьте их прямо ко мне. Эта пара стоит очень дорого. — С этими словами Макс откланялся, вскочил на коня и поскакал в направлении Грейт-Норт-роуд, чтобы вернуть беглянку домой.

Сидя в комнате гостиницы «Три лебедя», Дафна чувствовала себя как в клетке. Она поминутно выглядывала в окно, высматривая свою двоюродную тетю.

Прошлой ночью она добралась сюда на фаэтоне Джонатана, что уже само по себе было безумным поступком, но была вынуждена остановиться на развилке, чтобы решить, куда ехать.

Вдовствующая герцогиня Ансельм владела четырьмя поместьями, которые располагались в четырех разных направлениях. И Дафна не имела представления, в котором из них в настоящее время пребывает ее тетя. Эта женщина любила путешествовать, особенно когда приближался сезон сбора урожая. Она объезжала свои земли, встречалась с местными жителями, урегулировала конфликты, узнавала о новорожденных и оценивала урожай.

Поэтому из соображений практичности Дафна была вынуждена остановиться и разослать посыльных во все поместья ее светлости, чтобы точно установить, где она находится.

Оставалось только ждать. К сожалению, ожидание могло растянуться на несколько дней. Прошло совсем немного времени, а Дафна уже начала сильно нервничать.

Ее одолевали дурные предчувствия. Странные сомнения. В душе было пусто — словно из груди вынули сердце. Она все еще злилась на Макса, на его холодное высокомерие. И было трудно объяснить страдания, которые она испытывала при мысли, что никогда не увидит его снова. Она ощущала горечь утраты, словно лишилась друга.

Стараясь избавиться от мыслей о нем, Дафна заставила себя думать о более насущных задачах: следовало решить, что она скажет вдовствующей герцогине.

Несомненно, ей придется выслушать немало упреков. Старая дама не одобряла непристойного поведения и, вне всяких сомнений, осудит ее бегство.

Но девушка искренне надеялась, что, когда расскажет о тирании отца и о том, каким способом он и Макс попытались навязать ей свою волю, герцогиня использует свою драконью силу для ее защиты.

По мнению Дафны, умерить гнев ее милости поможет тот факт, что Дафна все же не пустилась в это безумное предприятие одна. Ей хватило здравого смысла взять с собой служанку.

Хотя это, говоря по правде, не было ее заслугой. Вильгельмина сама настояла на том, что поедет с госпожой.

Прошлой ночью Дафна пробралась в свою спальню и стала собирать вещи, когда вошла заспанная Вильгельмина, чтобы, как обычно, помочь хозяйке совершить вечерний туалет.

И тогда Дафна, к немалому удивлению, обнаружила, что тихая горничная знает ее слишком хорошо и не верит лжи. Не в силах придумать ничего правдоподобного, она наконец призналась Уилли, что собирается бежать и причиной тому — лорд Ротерстоун. Не сумев отговорить хозяйку, Вильгельмина твердо объявила, что едет с ней. Благослови Господь эту девочку.

Присутствие рядом союзницы явилось большим утешением. Болтовня горничной отвлекала и успокаивала. К сожалению, сегодня Вильгельмина нервничала даже больше, чем хозяйка. Она уже распаковала и дважды переложила вещи Дафны — только чтобы чем-нибудь заняться. Дафна тоже не могла найти себе места. С каждой минутой ей было все труднее держать себя в руках.

— Я больше этого не вынесу, — наконец заявила она. — Мне необходимо выйти из комнаты.

— Куда вы собираетесь? — воскликнула Вилли.

— Вниз. Возможно, уже привезли газеты.

— Я могу сбегать за газетой.

— Нет, я сама. Небольшая прогулка пойдет мне на пользу.

Всячески стараясь избавиться от мыслей о Максе, Дафна пошла по длинному гостиничному коридору к лестнице. Остановившись на площадке, она прислушалась и спустилась в холл.

Кучер одного из дилижансов трубил в рожок, созывая пассажиров. Дафна с любопытством понаблюдала за суетой постояльцев, спешащих рассчитаться с хозяйкой гостиницы и занять свои места в экипаже.

Через несколько минут вестибюль опустел, веселый хаос сменился тишиной. С улицы донесся стук колес — это переполненный дилижанс, запряженный шестеркой почтовых лошадей, покатил по булыжной мостовой.

Дафна подошла к веселой разбитной хозяйке, которая вытирала столы и расставляла скамейки в примыкающем к холлу пабе. Ей следовало сделать много дел, пользуясь временным затишьем до прибытия следующего дилижанса.

— Мэм?

Женщина оторвалась от своего занятия и приветливо улыбнулась:

— Могу я вам чем-нибудь помочь, дорогая?

— Скажите, пожалуйста, не приносили ли записку для мисс Старлинг из комнаты четырнадцать?

— Нет, мисс. С того момента, как вы спрашивали об этом в прошлый раз, прошло совсем мало времени. Я немедленно дам вам знать, как только что-нибудь принесут.

— Э-э-э… а газеты… «Пост» вы уже получили?

— Да. — Женщина оставила тряпку и пошла к своей конторке.

Дафна купила газету, уделявшую самое большое внимание светским сплетням. Там должно было найтись подробное описание последнего летнего бала.

Она хотела узнать, распространилась ли уже новость о ее предстоящем бракосочетании с Максом. Просмотрев с замиранием сердца газету, она облегченно вздохнула, не найдя никакого упоминания об этом. Не было там ничего и о драке маркиза-демона с Альбертом, в результате которой брату герцога разбили нос. Опустив газету, она, вспоминая разыгравшуюся на ее глазах сцену, нехотя улыбнулась.

Но приятному воспоминанию была суждена недолгая жизнь. Дафне также пришло на память, что сказал Альберт относительно истинных причин ухаживания Макса, и улыбка сразу поблекла. А она-то верила всему, что он говорил о ее достойных восхищения качествах.

Он сказал, что его впечатлили ее доброта к чужакам в обществе и забота о сиротах. И все это оказалось ложью. Просто на пути оказался еще один мужчина, который хотел использовать ее в своих целях, игнорируя тот факт, что она тоже человек, имеет желания и чувства, которые не следует задевать.

Дафну снова охватил гнев. Ну что ж, теперь она по крайней мере знает, почему Макс не раскрыл ей свое сердце. Такого органа у него просто не было.

Время тянулось очень медленно, и она решила проверить лошадей Джоно. В конце концов она отвечала за них, и, кроме того, лошади всегда ее успокаивали.

Выйдя из гостиницы, она спустилась на мощенный булыжником двор, пустынный в это время дня.

Первый день осени был теплым и чуть ветреным, безоблачное небо сияло ясной голубизной. Прежде чем войти в конюшню, она подошла к воротам и выглянула на ведущую к гостинице дорогу, ожидая увидеть на ней верхового лакея в ливрее герцогини Ансельм или даже саму грозную старуху.

Существовал только один шанс из четырех, что вдовствующая герцогиня находилась в поместье Милтон-Кейнс, которое было расположено ближе всех. Но Дафна вовсе не исключала, что ее милость, если окажется в этом поместье, пожелает приехать лично.

Но дорога была пуста.

Вздохнув, Дафна направилась к распахнутым настежь воротам конюшен.

Войдя внутрь, она сразу заметила, что за ней с интересом следят трое грумов, которым явно нечем было заняться. Болтать с ними у нее не было никакого желания.

Дафна прошла в глубь конюшни и довольно быстро отыскала стойла, где стояли белые лошади Джонатана. Она убедилась, что у них есть корм и вода, погладила красивых животных и, собравшись уходить, заметила, что к ней, улыбаясь, идут те самые грумы. Они выглядели слегка придурковатыми.

— Вам нужна помощь, мисс?

— Нет, спасибо. Я просто зашла проверить лошадей. С ними, похоже, все в порядке.

Увы, мужчины не ушли.

— Вы уверены, что мы ничего не можем для вас сделать, мисс? Мы были бы рады помочь такой к-красотке, — заикаясь, сказал один из них.

— Мне ничего не нужно, — строго ответила Дафна. — Все в порядке, уверяю вас.

— Вы такая… — пробормотал один из Мужчин троицы. Когда он открыл рот, оказалось, что в нем нет ни одного зуба.

— Что? — Она окинула троицу негодующим взглядом.

— Извините моего друга, мисс. Он только хотел сказать, что мы не часто видим здесь таких, как вы. Это для нас честь.

— Таких, как я? — воскликнула Дафна.

— Все в порядке, мисс. Кто мы такие, чтобы вас судить?

Они громко засмеялись, а Дафна раздраженно подумала, что если сложить мозги всех троих, получившийся индивид будет почти таким же умным, как одна лошадь Джоно.

— Понимаете, мы поспорили. Бонес говорит, что вы играете в театре, а по-моему, вы танцовщица в опере, так кто из нас прав?

У Дафны отвисла челюсть, когда она поняла, о чем они говорят. Ведь эти придурки считают, что она не леди! Она быстро закрыла рот.

Да, среди дебютанток в обществе не принято путешествовать в открытом экипаже без сопровождения. Если подумать, такое могут себе позволить только дамы полусвета — содержанки богачей.

Некоторые из них были весьма известны в обществе и одевались так же изысканно, как настоящие леди.

Неудивительно, что эти мужланы так беззастенчиво глазеют на нее. Дафна была оскорблена ошибочной оценкой ее статуса, но еще больше ее беспокоили похотливые ухмылки на их физиономиях.

— Не думаю, что ваш хозяин позволил бы вам разговаривать со мной в таком тоне, — заявила она, игнорируя чувство вины, возникшее при воспоминании о восхитительно порочном поведении, которое она позволила лорду Ротерстоуну.

Конечно, она не так распутна, как театральная актриса, но уже и не безупречна, и все благодаря ему.

Дафна покраснела.

Румянец, покрывший ее щеки при мысли о маркизе и его умелых руках, стал для грумов подтверждением ее принадлежности к древнейшей профессии. Надо же, этот распутник, завсегдатай борделей, сумел пробудить в ней самые постыдные, греховные черты, и теперь, судя по поведению троицы придурков, они заметны всем?

Их улыбки стали шире, и грумы начали медленно приближаться к ней с трех сторон. Бежать было некуда. За спиной находилась дверь в стойло.

— Что ты умеешь? Скажи нам!

— Ты красивая.

— Как тебя зовут? Ты успела прославиться?

— Конечно. Ты только посмотри на нее.

— Ты одна из красоток регента? Или, может быть, Веллингтона?

— Нет, она одна из сестер Харриет Уилсон, не так ли, малышка? Такая красотка может получить любого мужчину, какого захочет.

— Джентльмены, вы ошибаетесь. — Дафна была уверена… почти… что они безобидны, тем не менее ситуация ее раздражала. Правда, она была скорее оскорблена, чем испугана.

Как это все неприятно!

— Ты из «Друри-Лейн», да?

— Нет, я не актриса. И не танцовщица, и не певица. Боюсь, я…

— Ты модель художника! — воскликнул один из троих. — Тебя рисуют голой, да?

— Нет. Я обычный человек. А сейчас прошу меня извинить. Как бы мне ни нравилась наша беседа, я должна идти. — Дафна говорила спокойно и улыбалась — в точности как с бандитами на Бакет-лейн.

Но почему они так упорно приближаются к ней? Они были словно зачарованные, причем на вид один глупее другого.

— Думаю, будет лучше, если вы, ребята, вернетесь к исполнению своих обязанностей.

— Прочь от нее!

Услышав этот голос, Дафна оцепенела. В нем звучала смертельная угроза.

Обернувшись, она увидела быстро входящего в конюшню Макса. Его лицо было напряжено, зеленые глаза, казалось, метали молнии.

За его спиной она увидела огромного черного коня, которого держал под уздцы другой грум.

— Макс! — воскликнула она. — Что ты здесь делаешь?

Три грума тут же исчезли — словно растворились в воздухе.

По ее мнению, они проявили большое благоразумие.

— Здравствуй, Дафна, — проговорит маркиз. — Я пришел, чтобы отвезти тебя домой.