— О нет, только не это. — Слегка оправившись от шока, Дафна побежала прочь. Она не знала, как он ее выследил, но, не понаслышке знакомая с его безжалостностью и несгибаемой волей, она не могла себе позволить вновь попасть под его влияние.

— Дафна, вернись!

Скрипнув зубами, Дафна побежала быстрее.

— Не убегай от меня. — Быстрые шаги раздавались прямо за ее спиной.

Она старалась изо всех сил увеличить расстояние между ними. Маркиз не отставал.

— Ты не могла бы остановиться и поговорить со мной?

— Нам нечего больше сказать друг другу.

— Хотя бы скажи, с тобой все в порядке?

— Конечно, в порядке, — на ходу бросила он через плечо. — Неужели ты считаешь, что я совершенно беспомощна и без тебя пропаду? Со мной все хорошо.

— А вот с твоим отцом нет. Он заболел от тревоги.

— Гм. Он заслуживает этого.

— Не вини его. Вини меня.

— Я виню вас обоих. — Спеша прочь от Макса, Дафна едва не наступила на кота, перебегавшего ей дорогу. Нервно оглянувшись, она убедилась: Макс рядом. — Оставь меня в покое!

— Я провел весь день в поисках не для того, чтобы позволить тебе снова ускользнуть.

— Откуда ты узнал, где я?

— Это не важно.

— Это все Вилли, да? Она вела себя очень подозрительно сегодня. У меня было чувство, что она меня выдаст. Она написала домой?

— Дафна, девочка была до смерти напугана. Она боялась за свою жизнь. За ваши жизни. Как ты могла убежать?

— Ах да, как же я могла забыть! Купленный товар уплыл из рук? — усмехнулась она. — Не волнуйся, ты получишь свои деньги обратно. Дай мне только поговорить с тетей.

— Я ничего не хочу получить обратно. Черт тебя побери! Да остановишься ты наконец?!

— Мне нечего тебе сказать!

Макс шумно вздохнул и остановился сам. Прекратил преследование.

Дафне казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди и вывалится на пол конюшни. Она как раз достигла места пересечения двух рядов и повернула налево, но сразу оказалась в тупике. Ряд кончался кладовой, где хранили снаряжение — седла, сбруи и тому подобное. Надо было возвращаться, но Макс снова возобновил преследование — она слышала его уверенные шаги и, мельком оглянувшись, увидела его.

Дафна сразу отказалась от надежды проскользнуть мимо него, зная, что он обязательно поймает ее в объятия. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы выбросить из головы приятное воспоминание об этих объятиях. Свободным оставался только путь наверх — по лестнице на сеновал; Она рванулась к лестнице, осторожно ступила на первую перекладину и начала подниматься.

— Дафна, ну что ты творишь? — воскликнул он со страданием в голосе. — Спускайся оттуда.

— Отстань от меня! — заверещала она секундой позже, почувствовав, как он крепко обхватил ее за талию.

Макс попытался снять ее с лестницы, но Дафна вцепилась в перекладину изо всех сил и лягнула его ногой в живот, не слишком сильно, чтобы ненароком ему не повредить — хотя, по ее мнению, его живот был сделан из камня, — но все же достаточно, чтобы он ослабил хватку.

В ту же секунду, как он убрал руки, Дафна птицей вспорхнула на сеновал. И сразу сбросила лестницу, чтобы Макс не мог последовать за ней. Лошади, стоявшие поблизости, возмущенно заржали, когда массивная деревянная конструкция рухнула на пол конюшни. Макс выругался и отскочил в сторону, чтобы его не пришибло.

Ха!

Дафна сразу принялась искать другой путь вниз. Если она сумеет спуститься и добежать до гостиницы, хозяин и его жена, безусловно, помогут ей.

В крайнем случае она сможет закрыться в комнате и переждать осаду. Когда-нибудь маркизу надоест ее преследовать, и он отправится домой. Ощутив укол вины, она решила удостовериться, что ему не вышибло мозги упавшей лестницей.

С сильно бьющимся сердцем она подошла к краю люка, взглянула вниз и убедилась, что маркиз жив и здоров и как раз бежит к другой лестнице, стоящей дальше по проходу.

— Черт! — Дафна устремилась туда же, но Макс оказался быстрее и выиграл гонку.

Она резко остановилась, когда он влез на сеновал в нескольких футах от нее.

И сбросил вниз лестницу — в точности так же, как она.

У Дафны отвисла челюсть. Теперь ни один из них не мог спуститься вниз.

— Превосходно, Ротерстоун! — воскликнула она. — Как мы теперь спустимся?

— А мы не спустимся, — спокойно ответствовал он, — пока не решим все вопросы.

— Может быть, вы двое перестанете кидаться лестницами? — закричал один из конюхов. — Вы пугаете лошадей!

— Дайте нам пару минут, парни! — крикнул его милость. — Даю каждому по гинее, если вы оставите эти лестницы внизу, пока я не попрошу. Мне и моей подруге необходимо урегулировать небольшое недоразумение.

— Ты всегда решаешь вопросы при помощи золота, — вздохнула Дафна. — Разумеется, эти люди тебя послушают. За гинею им надо не меньше двух недель трудиться в поте лица.

Она стиснула зубы и взглянула на Макса с откровенной ненавистью, когда услышала негромко сказанную фразу одного из конюхов:

— Я же говорил, что она любовница какого-то богача.

Макс поднял бровь.

— Это все, джентльмены, а теперь я прошу вас ненадолго нас оставить.

— Как скажете, сэр, — ответили они хором с большим энтузиазмом.

— Можете приступать, — тихо проговорил один из них, вызвав громкий смех товарищей.

Дафна лишь молча покачала головой, а грумы внизу разбежались, обеспечив им уединение.

Не было смысла протестовать или требовать, чтобы срочно подняли лестницу которую она сама только что сбросила, поскольку задумчивое выражение лица Макса сказало ей, что он пойдет за ней хоть на край света, но заставит себя выслушать.

Выбора не было. Оставалось только встретиться со своим демоном снова.

Он направился к ней — высокий, мускулистый, с ног до головы одетый в черное, — под его кожаными сапогами скрипела солома. Остановившись, он устремил на нее внимательный, напряженный взгляд. Жесткие, словно высеченные из камня черты лица немного смягчал золотистый луч солнечного света, проникавший на сеновал через квадратное отверстие, откуда солому можно было сбросить вниз — во двор.

— Я прошу лишь одного, Дафна: удели мне несколько минут своего времени и выслушай.

— Уверена, вчера я услышала более чем достаточно, — ответила она. — И даже не пытайся переубедить меня. У меня есть все основания злиться. И если ты поставил на кон свое слишком большое эго, решив завоевать меня, чья в этом вина? Определенно не моя. А теперь ты оказался в неудобном положении перед обществом? Ну так сам виноват. Прошлой ночью ты вел себя как дикий зверь.

— Я знаю, — сквозь зубы процедил Макс, — поэтому я здесь. Пришел сказать, что очень сожалею обо всем.

Его извинения сбили Дафну с толку. Она удивленно подняла брови.

Макс тяжело вздохнул, остановился, не дойдя до нее двух шагов, и поднял измученные глаза.

— Я ненавижу себя за то, что причинил тебе боль.

Дафна боялась верить своим ушам.

— Ты извиняешься?

— Да.

— Почему я должна тебе верить? — настороженно спросила она, стараясь не проявить слабости. — Ты можешь сказать что угодно, лишь бы добиться своего. И уже доказал это. Как я могу быть уверена, что это не очередная уловка?

— Это правда, — тихо проговорил Макс и опустил глаза. — Мне бесконечно жаль. Ты и представить не можешь, как я себя ругаю. Неужели ты считаешь, что я не знаю, как сильно виноват?

Дафна задрожала, но постаралась это скрыть. У нее заныло сердце. Макс, стоящий в двух шагах от нее в луче света, казался таким окончательно, безнадежно одиноким…

— Очень хорошо, — медленно проговорила она и судорожно сглотнула. — Я принимаю твои извинения и надеюсь, что теперь ты уйдешь.

— Спасибо, — ответил он и снова поднял голову. — Только, боюсь, я не смогу уйти отсюда без тебя.

— Что?

— Я обещал твоему отцу, что найду тебя и привезу домой.

— В этом я не сомневалась! — закричала Дафна, и сильный гнев снова окрасил ее щеки румянцем. — Вы двое стоите друг друга. Так вот, можете оба отправляться к дьяволу, потому что я никуда с тобой не поеду. Я не выйду за тебя замуж, и ты не имеешь и никогда не будешь иметь права указывать мне, что делать.

— О Господи, — устало пробормотал Макс и, превозмогая душевную боль, усмехнулся. Переступив с ноги на ногу, он сел на тюк сена.

Дафна стояла, вся дрожа, в глубоком возмущении. Ее ноздри трепетали.

— Послушай меня. Я все время стараюсь объяснить, что у тебя нет никаких причин убегать. Ты уже можешь остановиться, и мы все благополучно разойдемся по домам.

— Это еще почему?

Макс опять поднял глаза. В них отражались боль и огромная усталость.

— Я больше не стану тебя преследовать. Ты победила, Дафна. — Он отвел глаза. — Можешь радоваться, я больше не твой жених. Я говорил с твоим отцом. Мы вместе урегулируем его финансовые проблемы. Не сомневаюсь, они легко решаемы. Но самое главное — ты в них больше не участвуешь. И это все, что я хотел тебе сказать. Будь уверена, я здесь не для того, чтобы захватить тебя и заставить выйти за меня. Я здесь только потому, что беспокоился о тебе и обещал семье вернуть тебя в целости и сохранности. В конце концов, — пробормотал он, — в том, что ты сбежала, есть изрядная доля моей вины.

Дафне потребовалось время, чтобы осознать услышанное.

— Итак, — медленно сказала она, — ты больше не хочешь на мне жениться.

Хотя именно этого она хотела, когда накануне ночью разорвала помолвку, теперь, когда Макс согласился на разрыв, она почувствовала острое разочарование.

— Не важно, чего я хочу, — вздохнул Макс.

— Ах да, я забыла, — скептически фыркнула Дафна. — Я никогда не занимала главное место в твоих планах, не так ли? Я была всего лишь инструментом для мести Альберту.

— Можешь верить в это, если хочешь.

— Теперь я вижу, почему ты не мог назвать мне истинных причин, по которым начал ухаживать за мной. И лишь плел паутину лжи, рассказывая, как выбрал меня из всех лондонских девушек. — Дафна покачала головой. — Я чувствую себя такой идиоткой, Макс. Знаешь, ведь я тебе почти поверила.

— Ты и должна была поверить. — Маркиз снова начал злиться. — Ведь все, что я говорил о своем искреннем восхищении, было правдой.

— Неужели?

— Ты предпочитаешь верить Альберту? — закричал он. — Человеку, который распространял о тебе сплетни? Ты считаешь, он знает, что я чувствую?

— Но ты ничего не отрицал! — Глаза Дафны снова наполнились слезами. — Когда он сказал, что между вами было соревнование, ты произнес лишь три слова: «Я могу объяснить». А это все равно что подтвердить его слова. Теперь я понимаю, — продолжила она, не обращая внимания на его досаду, — твое предложение с самого начала не было неожиданным. Причины, по которым ты выбрал меня, были результатом холодного расчета и связаны только с твоими потребностями и желаниями. Ты думал лишь о том, чем я могу быть тебе полезна. А потом, когда ты отгородился от меня так же, как от своей родной сестры…

— При чем тут это? — раздраженно перебил ее Макс и взъерошил рукой свои темные волосы. — Ты уже была готова выбросить меня из своей жизни, когда вчера нас прервал Альберт. И я все еще не понимаю почему. Я думал, что между нами все хорошо.

— О, ты не можешь всерьез считать, что все сделанное тобой в гостиной моего дома может решить какие-нибудь проблемы, — прошептала она и покраснела, вспомнив, каким восхитительным было прикосновение его губ к ее обнаженному телу.

Макс только устало посмотрел на нее и даже не шевельнулся.

Дафна прижала ладонь ко лбу.

— Макс, серьезно, все было бы хорошо, если бы ты с самого начала повел себя открыто, а не прибегал ко всяческим уловкам, не играл со мной в игры.

— Я не играю в игры.

— Играешь! — опять закричала она. — С того самого дня, когда я впервые увидела тебя на Бакет-лейн! Ведь тогда ты притворился, что пьян!

— Чтобы спасти твою задницу, любовь моя!

— Все, что ты делаешь, должно быть окружено тайной! Я не могу этого вынести! Я не знаю, какие чувства ты испытываешь ко мне, кроме похоти. — По лицу Дафны потекли слезы. — Почему ты не можешь ничего сказать прямо и откровенно — тогда я бы точно знала, что значу для тебя! — Помимо воли она подалась вперед и погладила Макса по щеке. — Ты мне всегда нравился, с самого начала. — Это еще мягко сказано. — Но я никогда не позволяла себе отдаться чувствам, поскольку не была уверена, что могу доверять тебе.

— Ты можешь доверять мне, — прошептал Макс и накрыл ладонью ее руку, все еще лежавшую на его щеке. — Я все для тебя сделаю, Дафна.

— Только не откроешь свое сердце, — вздохнула она. — И теперь я знаю почему. Все дело в том, что ты начал за мной ухаживать скорее из-за соперничества с Альбертом, чем из-за меня.

— Господи, дай мне терпения! — взмолился Макс, отпрянул от нее и отвернулся.

Судя по всему, он был до крайности раздражен.

— Очень хорошо! — рыкнул он, спустя минуту. — Ты хочешь услышать правду? Пожалуйста. — Макс медленно повернулся. В его глазах больше не было ни злости, ни раздражения. Только боль и усталость. — Это правда, что нужда в наследниках заставила меня начать поиски невесты. А из-за плохой репутации моей семьи мне пришлось искать невесту среди высокородных, принятых обществом дебютанток — особ, которые, честно говоря, наводят на меня смертельную скуку. Когда я впервые услышал, что есть некая Дафна Старлинг, отвергшая моего заклятого врага, признаюсь, у меня возникли самые разные мысли. Я подумал, что было бы забавно утереть ему нос, пофлиртовав с ней. А потом, Дафна, я увидел тебя. — Последние слова он произнес тихо и медленно, словно они дались ему с большим трудом.

Дафна вздрогнула — таким пронзительным был его взгляд — и почувствовала, что слабеет. Этого нельзя допустить, напомнила она себе.

Макс потряс головой.

— Все изменилось с того момента, как я впервые увидел тебя. Изменилось во мне… в моей душе. Чем больше я узнавал о тебе…

— Не говори так, — поспешила возразить Дафна все еще настороженно. — Слишком поздно. Я тебе не верю. Я знаю, сколько лжи ты нагородил.

— Клянусь святым Михаилом, это чистая правда.

Дафна испугалась. Она снова ощутила неодолимую тягу к этому мужчине, чувствуя его искренность.

— И дело не в твоей красоте, — добавил он. — Я и раньше знавал очень красивых женщин. Но среди них не было ни одной, похожей на тебя. Никто из них не мог заставить меня поверить им.

— Ты мне доверяешь?

— Я сказал тебе об этом в первый же день, когда появился в вашем доме.

— Тогда почему ты не можешь быть со мной более откровенным?

— Не знаю, — ответил он едва слышно. — Так было всегда. А ты нашла меня на балу у Эджкомбов и была единственной, кого интересовало, уйду я или останусь. — Он некоторое время молча смотрел на девушку, потом отвел глаза. — В ту ночь я вынужден был уйти, это правда, но уже тогда знал, что ты единственная женщина, которая мне нужна. И всякий раз, когда мы встречались, моя уверенность в этом только крепла. — Он сделал паузу. — У меня нет привычки показывать свои чувства. Но если все сказанное тебя смущает, то лишь потому, что ты меня смертельно пугаешь.

Дафна тщетно пыталась осознать его слова.

— Я тебя пугаю? — недоверчиво пробормотала она. — Этого не может быть!

Макс уныло кивнул.

— Я пытался найти разумное объяснение своей одержимости, убеждал себя, что речь идет о браке по расчету ради наследников. И мне не о чем беспокоиться. Но я лгал себе. Это совсем не то, что я чувствую.

— А что ты чувствуешь, Макс?

Он задумался, словно пытался заглянуть себе в душу.

— Я чувствую себя потерянным. Поверь, Дафна, это непривычное чувство для человека, который всегда точно знает, что делает.

Слезы жгли глаза Дафны. Ей хотелось обнять мужчину, прижать к груди, успокоить. Он — признанный эксперт во многих вопросах — оказался совершенно беспомощным, когда речь зашла о делах сердечных. Она нужна ему, это ясно.

— Я никогда не испытывал ничего подобного, — снова заговорил он. — А я многое пережил в своей жизни. С мыслью о тебе я просыпаюсь утром и засыпаю вечером. Не пойми меня превратно. Потерянным я чувствую себя только без тебя. А с тобой испытываю огромную, безграничную радость. И если я слишком сильно стремился тебя получить, то лишь потому, что отчаянно боялся потерять. Ты открыла для меня так много нового… О Боже, кажется, я говорю нелепости. — Он закрыл глаза и отвернулся. — Сделай одолжение, пристрели меня прямо сейчас, и все наконец будет кончено.

— Я не хочу в тебя стрелять, — сказала Дафна, борясь со слезами. — И ты не сказал ничего нелепого. — Она села на ближайший тюк сена — слишком уж дрожали ноги.

— Жаль. — Макс открыл глаза. — По непонятной причине я считал, что ты чувствуешь то же самое. Но вчера ты сказала, что между нами все кончено. Я не понял почему. И сейчас не понимаю. — Он устало пожал плечами. — Не знаю, что еще нужно сделать, чтобы завоевать тебя. Я испробовал все. Ничего не помогло. Вчера, когда я понял, что теряю тебя, то не сдержался.

— Да, наверное, Макс. Ноя видела, как Альберт провоцирует тебя, — сказала она. — Мы оба знаем, что ты мог причинить намного больше вреда братьям Кэрью, если бы захотел.

Он пожал плечами, избегая ее взгляда.

— Я обещал однажды, что никогда и никому не позволю оскорбить тебя в моем присутствии. А он это сделал. Но все равно я должен был разобраться с ним позже, а не у тебя на глазах. Впрочем, хватит об этом, — решительно заявил он. — Я не прошу прощения. Ты была права, решив от меня избавиться. Да будет так. Я просто хотел сказать… мне жаль, что я так сильно… столь разными способами давил на тебя, хотел заставить сделать то, что нужно мне. Важно то, чего хочешь ты. — Он еще раз вздохнул, встряхнулся и громко сказал: — Я приму любое твое решение. Если тебе нужен друг, я им стану. Если ты не захочешь больше меня видеть, я постараюсь не попадаться тебе на глаза. Если ты собираешься спускать собак на любого идиота, который тебя потревожит, дай мне знать. Я уважаю любое твое желание. Главное, чтобы ты была счастлива.

Дафна почувствовала, что не в силах больше сдерживаться. У нее дрожали губы, и говорить было очень тяжело. А надо было. Настало время последнего признания. Она отчаянно боялась его произнести, но так уж все сложилось.

— Макс, я всегда хотела только одного — выйти замуж за мужчину, который любил бы меня ради меня. Неужели я прошу многого?

— Вовсе нет. — Через мгновение он уже был рядом и опустился на колени рядом с тюком сена, на котором она сидела. Он взял ее за руки, заглянул в глаза и тихо сказал: — Можешь на это рассчитывать.

— Макс. — Дафна опустила голову. Несколько слезинок упали на сплетенные руки.

Маркиз прижался лбом к ее лбу и несколько мгновений молчал, будто собирался с силами.

— Дафна!

— Да? — Ожидая, пока Макс заговорит, она затаила дыхание.

— Если я люблю тебя ради тебя, — едва слышным шепотом проговорил он, — будешь ли ты любить меня ради меня? Не из-за титула и богатства, зная, что я иногда веду себя, как злобный ублюдок. Сможешь ли ты полюбить такого человека?

— О, Макс! — Дафна не сразу вспомнила, что надо дышать. — Я уже его люблю.

Он чуть отстранился и внимательно посмотрел ей в глаза. На его лице застыло странное выражение.

— Что ты сказала?

Дафна кивнула:

— Ты все правильно расслышал. Именно поэтому я пыталась вчера положить конец нашим отношениям.

Маркиз нахмурился.

— Извини, не понял. Ты хотела положить конец нашим отношениям, потому что любишь меня?

— Да. Я не могла этого вынести. Неужели непонятно? Ты наглухо отгораживался от меня — и я не хотела, чтобы моя любовь осталась безответной. Мне оставалось только уйти, пока еще были силы. Я не желала обрекать себя на ад, всем сердцем любя того, к кому не могла пробиться. Мне нужно было, чтобы и меня любили.

— Я понял. — Макс ласково улыбнулся и стер пальцем скатившуюся по ее щеке слезинку. Потом наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Это ты сейчас говоришь, — забеспокоилась Дафна, когда он отстранился. — А что будет завтра? Твое лицо всегда непроницаемо, а когда ты замыкаешься в себе, как после визита сестры, и отгораживаешься глухой стеной, как я могу узнать, что ты чувствуешь? А если я не знаю твоих чувств, особенно по отношению ко мне, как могу полностью довериться тебе? А ведь в браке важно абсолютное доверие. Считается, что жена должна полностью доверить свою жизнь мужу. Как я могу это сделать, не говоря уже о том, чтобы отдать мужу свое сердце, если ничего о тебе не знаю?

Макс внимательно слушал, жадно впитывая каждое слово.

— Пойми, если в браке я без остатка доверюсь тебе, я буду ждать того же в ответ. Возможно, я хочу слишком многого, и мало кто из женщин в мире может этим похвастать, но я не хочу рисковать. Меня не устраивает безотрадное будущее, в котором ты будешь повелевать, а я — делать то, что ты скажешь, и при этом останешься далеким и чужим. Такие браки — обычное дело в обществе.

— Боже правый, если ты считала, что тебя ждет именно такая жизнь в браке со мной, неудивительно, что ты все время повторяла «нет». Моя дорогая девочка, ты нарисовала не вполне правильную картину, — мягко сказал он.

— Нет?

— Конечно, Дафна, послушай меня. — Он поднес ее пальцы к губам, нежно поцеловал и только потом продолжил: — Я не собираюсь тебя контролировать, доминировать и навязывать свою волю. И мне плевать, по каким законам и правилам живет общество. Мы не должны следовать этим правилам, и вся моя жизнь — доказательство этого. Мы будем жить, как захотим сами.

— Ты имеешь в виду брак, чуждый условностей?

— Я имею в виду любовный союз, — ласково шепнул Макс. — Мы создадим собственную страну, установим в ней свои правила, и ты будешь в ней королевой.

— О, Макс! — Заглянув в его глаза, Дафна растаяла. Он нашел самые правильные слова.

— Я не хочу быть господином, дорогая. Я хочу твоей любви. — Он удивленно покачал головой. — Господи, никогда не думал, что скажу кому-нибудь такое.

— Почему?

— Потому что меня никто никогда не любил, — просто ответил он. — Возможно, поэтому я не столь открыт, как тебе хотелось бы. Полагаю, я думал, что чем меньше ты обо мне знаешь, тем больше у меня шансов завоевать тебя.

— О, Макс! — В голосе Дафны звучал нежный упрек. — Дорогой, ты ошибся.

Он прижал девушку к себе. В его глазах застыла мука.

— Скажи, что я должен сделать? Я пойду на все, чтобы только ты вошла в мою жизнь. Давай начнем сначала. Если ты дашь мне шанс, я всю жизнь посвящу тому, чтобы сделать тебя счастливой.

Не в силах выдержать безумства чувств, Дафна нежно обняла мужчину и поцеловала. Он ответил глухим стоном.

Сначала Макс был очень осторожен, предоставив ей действовать. Но Дафну, казалось, охватил огонь. Она лихорадочно ласкала и целовала Макса, прижимаясь к нему всем телом.

Она обняла его за шею, взъерошила волосы. Его поцелуи будоражили кровь, мутили разум. И ей захотелось большего. Она нежно погладила его мускулистую спину. Макс осторожно уложил ее на сено, а сам лег сверху.

Заглянув в его потемневшие от страсти глаза, Дафна задохнулась. «Макс, люби меня».

— Ты искушаешь меня, — хрипло прошептал он, заставив себя остановиться.

— О, Макс!

Хотя тонкий слой сена на деревянном полу — это совсем не то, что удобная кровать, Дафна наслаждалась, ощущая тяжесть его тела. Но потом она заметила тень беспокойства, промелькнувшую на его лице, и встревожилась.

— Что случилось, любовь моя?

— Возможно, тебе будет лучше без меня? — В голосе Макса звучала тоска. — Я был так эгоистичен. Но может быть, ты…

— Не говори глупостей! — Она прижала палец к его губам, заставив замолчать. — Ты сказал, это будет мое решение.

Он посмотрел ей в глаза, понимая, что она говорит об их будущем, которое решается здесь и сейчас.

— Я люблю тебя, — прошептала она, — и еще… я готова, Макс.

Сдерживать страсть стало невозможно.

Он впился в ее рот. Макс целовал любимую девушку с безудержной страстью, целиком отдаваясь ей. Дафна отвечала с тем же пылом. Она полностью отдалась его ласкам и не обратила никакого внимания на стук колес по булыжнику двора. Ну, прибыл очередной дилижанс. Не бог весть какое событие.

И так продолжалось еще пару минут.

Оказалось, что прибывший экипаж — вовсе не дилижанс. Суета ливрейных лакеев и шумная суматоха возвестили о прибытии очень важной персоны.

Сначала доносившиеся снизу голоса не достигали маленького мирка чувственных удовольствий на сеновале. Они совершенно не интересовали маркиза-демона, который, насколько поняла Дафна, вступил в яростный спор с самим собой, решая, заняться ли ему в первый раз любовью с невестой прямо на сеновале, или подождать более подходящего времени. Дафна опустила руку и смело коснулась его самого чувствительного места, тем самым выразив свое мнение по этому вопросу.

Но как раз в этот момент внизу раздался зычный голос вдовствующей герцогини Драконихи:

— Я приехала за моей племянницей мисс Дафной Старлинг. Немедленно найдите девочку и скажите, что я здесь.

— Дьявол! — воскликнул маркиз, и они оба повернули головы к небольшой дверке в конце сеновала.

— Что все это значит? Я бросила все и приехала, поскольку мне сообщили, что дело срочное. Мы были в пути всю ночь. Где моя племянница?

Послышался тонкий голосок Вильгельмины:

— Прошу прощения, герцогиня Ансельм. Мисс Дафна недавно пошла в конюшню.

— Хм. Если вы имеете в виду молодую леди со светлыми волосами, — заговорил один из грумов, — она на сеновале. И… э-э-э… мне кажется, она не хотела бы, чтобы ее тревожили, миледи.

— На сеновале? Дафна Старлинг! Ты действительно там? Покажись немедленно!

Дафна и Макс обменялись испуганными взглядами.

— Ну ладно, — сказал Макс и встал. Дафна села, но по ее горящим щекам, смятой одежде и соломинкам в волосах было ясно, чем она занималась.

Дафна сделала глубокий вдох. Следовало восстановить дыхание. Она бросила вопросительный взгляд на Макса, ожидая, что он подскажет, как себя вести, и, не дождавшись никаких указаний, спросила:

— Что будем делать?

— Тебе решать, — усмехнулся он.

Она некоторое время размышляла, потом улыбнулась и чмокнула Макса в нос.

Собравшись с духом, она встала, строевым шагом промаршировала к дверце и высунула голову наружу.

— Здравствуйте, тетя Ансельм. Я здесь.

Дракониха подняла голову. Ее седые волосы были стянуты на затылке в тугой узел. На величественном лице отразилось изумление.

— Проклятие! Дафна Старлинг! Слезай оттуда, пока не свалилась и не сломала шею.

До земли было далеко.

— Кто-нибудь! — крикнула Дафна. — Принесите лестницу!

Ее грозная родственница стояла возле своей великолепной кареты в окружении ливрейных лакеев.

Вилли в растерянности таращилась на Дафну.

Дафна оглянулась и протянула руку Максу.

— Что ты там делаешь? — громогласно спросила герцогиня, в то время как ее слуги всячески старались справиться со смехом. — И кто этот мужчина? — В это время Макс подошел к Дафне и встал рядом.

Влюбленные обменялись взглядами. Дафна улыбнулась ему, после чего сказала своей могущественной родственнице:

— Тетя Ансельм, это мой жених. — Неожиданно ей захотелось объявить об этом всему свету.

Макс слегка покраснел, но они оба сияли от счастья.

— Надеюсь, что это так, — ответствовала герцогиня, устремив на Макса взгляд, который должен был ему сказать: ее светлость не потерпит другого исхода.

Значит, все решено. Они идут к алтарю.

— Спускайтесь оттуда и представьтесь как положено, — приказала старуха, но под внешней резкостью проглядывало добродушие.

— Да, мэм. — Дафна взяла жениха за руку и повела в глубь сеновала. Как только они скрылись из виду, она поцеловала его, а он обнял ее за талию.

— Спасибо, — шепнул Макс. — Обещаю, ты не пожалеешь.

— Я знаю. — Она закрыла глаза, пребывая на седьмом небе от счастья. Это могло показаться безумием, но она ни на секунду не желала отпускать жениха от себя. — Отныне и впредь я тебе полностью доверяю.

— А я тебе. — Раздался стук, это один из грумов вернул на место лестницу. — Твоя тетя, — пробормотал он. — Похоже, это сила, с которой надо считаться.

— Это точно, — ухмыльнулась Дафна. — Но не беспокойся. Еще не родилась женщина, способная устоять перед твоими чарами.

— Нам пора идти, Дафна. Если ты, конечно, меня не задушишь. — Он засмеялся. Девушка все еще обнимала его за шею и была настроена продолжить приятное занятие.

Теперь, когда он ее нашел, она не хотела его отпускать.