Дафна терпеливо ждала мужа. Заглянув в гостиную, он сделал знак следовать за ним. Она подчинилась, отметив, что выражение его лица осталось мрачным и задумчивым.

Не говоря ни слова, он ввел ее в красную гостиную и вместе с ней подошел к клавесину. Он сыграл несколько нот, и, к немалому удивлению Дафны, книжный шкаф у стены повернулся — за ним оказался темный проход.

— Пойдем.

Она смело пошла за Максом, и, миновав извилистый темный коридор, супруги снова оказались у лестницы, по которой поднимались раньше.

На этот раз Макс спускался первым, чтобы помочь жене, если у нее вдруг соскользнет нога с перекладины. Спустившись, они опять оказались в таинственном каменном помещении, расположенном под Данте-Хаусом.

— Ты можешь сесть, если хочешь, — сказал он, указав в сторону стола. — Хочешь выпить? — Не дожидаясь ответа, он налил жене красного вина из пыльной бутылки, стоящей на столе.

Дафна молча взяла стакан; вероятно, муж решил, что глоток вина ей не помешает. Он несколько минут молча смотрел на нее, после чего наконец заговорил:

— Помнишь, ты слышала, как Альберт спросил, куда я исчез, когда мы были еще мальчишками?

Она кивнула.

— Школа, в которую меня отправили, действительно находилась в Шотландии, но это было не обычное учебное заведение.

Дафна смотрела на него во все глаза, затаив дыхание.

— Я являюсь членом рыцарского Ордена, названного в честь архангела Михаила. Эта обязанность досталась мне по наследству. — Он показал на выложенную на полу мозаику. — Уверен, ты знаешь, какую он играл роль — ангел-воин, который своим мечом изгнал сатану из рая. Замок в Шотландии — на самом деле штаб Ордена. Туда меня и отправили, чтобы исполнить клятву, данную первым Ротерстоуном.

— Это владелец меча в твоей галерее? — спросила она.

Макс кивнул:

— Долг перешел ко мне. Не все мои предки призывались на службу Ордену. Угроза на протяжении столетий менялась, поэтому многие избегли этой чести. Но не я.

Когда мне было тринадцать, Вирджил приехал в наш замок и договорился с отцом, что меня отдадут Ордену, отправят в Шотландию и начнут обучать. Там я впервые встретил Роуэна, Джордана, Дрейка и многих других. Весь клуб «Инферно» — обычное прикрытие.

Макс опустил голову, колышущееся пламя свечи делало черты его лица резче, выразительнее.

— Девиз Ордена взят из послания к евреям. «Ты творишь ангелами своими духов и служителями своими пламенеющий огонь». Орден носит имя архангела Михаила, поскольку, как и он, мы посвятили себя борьбе с разрушительным злом. Мы стремимся освободить от него мир, но конца борьбе пока не видно.

— Что это за зло? — прошептала завороженная Дафна.

— Совет прометеанцев. Тайное общество очень могущественных людей. Их жажда власти остается неизменной — с годами меняются только имена. Они проникли в правительства всех государств. И борьба идет уже шесть сотен лет.

Дафна затаила дыхание, ожидая продолжения.

— Она началась в двенадцатом веке. Много лет назад первый лорд Ротерстоун вместе с далекими предками моих друзей присоединился к королю Ричарду Львиное Сердце, который отправился на Святую Землю в надежде освободить Иерусалим от армий Саладина.

Это был Третий крестовый поход, и поскольку он не стал успешным, если ты помнишь уроки истории, спустя несколько лет был начат еще более кровавый Четвертый крестовый поход. Наши предки участвовали и в нем.

— Понимаю, — прошептала Дафна и сделала глоток вина.

Макс грустно смотрел на нее.

— Говорят, что однажды Ричард Львиное Сердце отправил отряд из двадцати рыцарей, чтобы выяснить точное расположение противника. В пустыне началась песчаная буря, и рыцари вместе с конями нашли убежище в пещере, которую случайно заметили среди скал. Они стали осматривать пещеру в поисках воды, но вместо нее нашли древние глиняные кувшины.

Заглянув внутрь, крестоносцы увидели, что там находятся какие-то таинственные свитки. Один из рыцарей — предок Фоконриджа — был ученым. Он провел несколько лет в монастыре, в трудах и молитвах, и был очень мудрым человеком. Он и сумел понять, о чем идет речь в свитках.

Когда крестоносцы их обнаружили, свиткам уже было несколько сотен лет. Тексты были написаны на сирийском примерно в 900 году нашей эры. Ученый рыцарь сумел понять, что свитки — это одна из нескольких копий более древнего документа, оригинал которого сгорел вместе с Александрийской библиотекой.

Дафна с восторгом слушала рассказ.

— Что было в этих свитках?

— Нечто очень темное. Своего рода анти-Библия, описывающая странные культы разного происхождения, посвященные Прометею. Ее основой стала история, взятая из Ветхого Завета и касающаяся библейского патриарха Иосифа. Помнишь? Того, которого братья продали в рабство в Египет.

— О да. Братья завидовали ему, считая, что отец отдает ему предпочтение.

— Именно так, — ответил Макс. — Если помнишь, Иосиф сумел позаботиться о себе, несмотря на предательство братьев. Правильно истолковав сон фараона, он спас Египет от страшного голода.

В этой истории есть и менее известная часть. Фараон пожелал вознаградить Иосифа за верную службу, устроив для него выгодный брак, и дал ему в жены красавицу Асенефу. Та была дочерью илиопольского жреца.

Эти двое поженились, еврей и египтянка, — к этому событию уходят корни культа, смешавшего священные мистерии еврейской каббалы с откровениями и ритуалами верховных жрецов Египта. Самые ранние приверженцы культа Иосифа и Асенефы особенно интересовались египетской практикой подготовки души к бессмертию — той самой целью, ради которой египтяне строили пирамиды и хоронили в них своих царей-богов. Но это еще не все.

Эта оккультная секта разрасталась, включала в себя новые верования и ритуалы, уделяя особое внимание сверхъестественным способностям, таким как мудрость волхвов, пришедших в Вифлеем. В своем безудержном стремлении к оккультной власти ранние прометеанцы шли на все.

Верования древних греков тоже были включены в их культ — к примеру, использование оракулов, по образу и подобию Дельфийского. Были и другие ритуалы, периодически приносились человеческие жертвы. Последнему они, вероятнее всего, научились на Крите — родине Минотавра.

— Ужасно! — Дафна почувствовала, как ее охватила дрожь. Она легко представила себе чудище с головой быка, появляющееся из каменного тоннеля.

— Да, ужасно для нас, как и для любого разумного человека. Но не для них. Прометеанцы наслаждаются кровопролитием и не боятся умереть, потому что верят, что это не конец. По сути, они считают себя выше смерти и уверены, что черная магия поможет контролировать процессы смерти и восстановления.

Неудивительно, что именно греческий миф о Прометее дал им название, под которым они стали известны в истории человечества.

— Прометей, укравший у богов огонь, — задумчиво сказала Дафна.

— Да, как и Прометей, они считают себя спасителями человечества, носителями света.

— Но подожди! — Дафна нахмурилась. — Мне казалось, что нести свет людям — работа Иисуса.

— Только не для них. Ты, к примеру, знала, что имя Люцифер означает «несущий свет»?

Дафна раскрыла рот.

— Ты хочешь сказать, что они действительно занимаются черной магией?

— Я знаю только одно: они верят, что черная магия приносит реальную пользу, и могут ради этого убить. Они выбрали своим символом Прометея, потому что, несмотря на пытки — все же орел каждый вечер прилетал и клевал его печень, — каждое утро он снова просыпался невредимым.

По сути своей этот культ мог бы быть безвредным, но, к сожалению, их стремление к бессмертию неразрывно связано с постепенным покорением всего человечества. Уверен, ты знаешь, кого Иисус называл владыкой мира.

— Сатану.

— Вот именно. Он их истинный бог, — проговорил Макс. — Конечно, они не объявляют об этом открыто. Они предпочитают лицемерно заявлять, что действуют во благо человечества. И если человечеству придется «истинное просвещение» вбивать в голову силой, да будет так. Но сначала давай закончим рассказ о крестоносцах и их искушении в пустыне.

— Да, так что случилось с ними?

— К тому времени, как песчаная буря стихла, мнения рыцарей о свитках разделились. Половина из них считала свитки порочными, проклятыми, составленными дьяволом. Не забывай, эти люди жили в средние века. Они хотели сжечь свитки, отправить их в ад.

Но у второй группы появилась совершенно другая идея. Они посчитали древнюю магию, возможно, опасной, но все же полезной информацией. Эти люди хотели принести свитки королю Ричарду и использовать черную магию в качестве секретного оружия, которое поможет им победить Саладина и его свирепую армию. Крестовый поход развивался крайне неудачно, и для достижения великой цели — освобождения Иерусалима, — по их мнению, годились любые средства.

— Опасное заблуждение, — пробормотала Дафна.

— Безусловно. Между рыцарями вспыхнула ссора, и очень скоро дело дошло до открытого насилия. Один из рыцарей был убит. Увидев, что убили своего, рыцари, выступавшие за использование черной магии, сбежали, прихватив с собой часть свитков. Они знали, что не могут вернуться к королю Ричарду после убийства одного из товарищей, ибо гнев его будет ужасен.

Макс сделал паузу, собираясь с мыслями.

— По крайней мере преступники унесли с собой не все свитки. В суматохе рыцари, оставшиеся верными королю, часть их сохранили у себя. Но свитки уже начали свое черное дело, обратив рыцаря против рыцаря, друга против друга.

Насколько нам известно, остальные свитки в конце концов попали к придворному астрологу короля, которому и предстояло решить, стоит ли использовать против Саладина черную магию. Согласно легенде, король-воин не решился на сотрудничество с темными силами. По крайней мере, — медленно добавил Макс, — вначале. Но когда Третий крестовый поход провалился и Ричард Львиное Сердце опустошил британскую казну, говорят, он все же позволил придворному астрологу прибегнуть к черной магии.

Утверждают, что использование свитков привело не к победам Четвертого крестового похода, а к тому, что вся кампания стала безобразно кровавой. В ней было много битв и осад, ставших сущими мясорубками, массовыми убийствами, даже по средневековым меркам. Реальна черная магия или нет — неизвестно, но зло, распространяемое этими свитками, очевидно.

Дафна взирала на мужа в благоговейном страхе.

— Со временем крестоносцы, использовавшие эти древние письмена, вернулись в Европу и привезли новый культ с собой — как бациллы чумы. Им было, в общем, все равно, как сильно они изменились, в сущности, став другими людьми. Они думали лишь об одном — как использовать свою новую веру для достижения господства.

Разумеется, церковь весьма быстро объявила их верования ересью, поэтому им пришлось проводить свои ритуалы втайне. Именно тогда был создан Орден святого Михаила — чтоб искоренить ересь.

Получив благословение папы, король Ричард создал Орден, чтобы охотиться за служителями этого культа, уничтожить свитки и положить конец злу. Мой предок — первый барон Ротерстоун, а также предки Уоррингтона и Фоконриджа дали клятву, что в этой битве будут участвовать не только они, но и их потомки.

К сожалению, наши враги оказались ничуть не менее упорными, чем мы. Став служителями зла, они никогда не прекращали стремиться к своей цели.

— Какова именно их цель? — спросила Дафна.

— Первоначально прометеанцы утверждали, что, после того как они видели кровопролитие на Святой Земле и по всей средневековой Европе, их главное желание — использовать оккультные секреты, указанные в свитках, чтобы положить конец всем будущим войнам, создав на земле одно большое королевство. Себя они представляли благодетелями, хотя в действительности были воплощением зла. Годами они заявляли, что хотят создать царство небесное на земле — не больше и не меньше.

— Но ведь Иисус сказал, что царство небесное уже близко, — пробормотала Дафна, — и оно не имеет ничего общего с мировым господством.

— Совершенно верно. Это была ложь. И кстати, довольно скоро и сами прометеанцы перестали притворяться. Их целью была только власть, так продолжается и по сей день.

Он опустил голову.

— Все, что я тебе рассказывал о своей жизни, путешествиях по Европе, иностранных инвестициях, коллекционировании произведений искусства — по сути, правда. Но это то, что лежит на поверхности. Настоящая причина моих поездок, главное мое предназначение, во всяком случае, до того, как я встретил тебя, заключалось в исполнении перешедшего ко мне по наследству долга — не допускать прометеанцев к власти.

В последние годы они стали сильнее. Некоторые члены их клики достигли высокого положения при Наполеоне, да и при других европейских дворах. Учитывая гений Наполеона и размеры созданной им империи, они считали, что наконец смогут осуществить свою заветную мечту о едином правительстве, которое будет править всей землей. И они были очень близки к этому.

— Господи…

— Ты меня спрашивала, участвовал ли я в битве при Ватерлоо, — продолжил Макс. — Правда такова: я получил сообщение от Джордана, что прометеанцы подослали убийцу к герцогу Веллингтону. Они сумели внедрить шпиона в его ближайшее окружение — в штаб. Заранее было условлено, что если у Наполеона при Ватерлоо дела пойдут не так хорошо, как им хотелось бы, Веллингтона следует застрелить. Это должно было ввергнуть союзников в хаос, чтобы дать Наполеону время перегруппироваться.

Моя миссия заключалась в обнаружении и уничтожении вражеского агента, внедренного в штаб Веллингтона, и для ее исполнения я отправился на Ватерлоо.

— Ты убил возможного убийцу? — прошептала Дафна.

— Да, — спокойно ответствовал Макс. — Личина богатого бездельника — меня за глаза называли Великим Путешественником — позволяла мне быть вне подозрений и у врагов, и у всех остальных. Я свободно путешествовал в самых разных направлениях. Только здесь такие же, как я, агенты, мои братья, знали, кто я на самом деле. И мне очень важно, Дафна, чтобы ты тоже это знала.

— О, Макс. — Она встала, подошла к мужу и крепко его обняла.

Он прижал жену к груди.

— Милая моя. — Закрыв глаза, он поцеловал ее в лоб. — Видит Бог, после Ватерлоо я был уверен, что все кончилось и мы остановили их еще лет на пятьдесят. Если бы у меня была хотя бы тень сомнения, поверь, я никогда даже думать не стал бы о женитьбе. Ни за что на свете я не подверг бы тебя опасности. Но сейчас, когда все опять началось, я считаю, что для тебя будет безопаснее знать, что за угроза нависла над всеми нами. Я научу тебя. — Он слегка отстранился и посмотрел в глаза жены. — Я обязательно научу тебя, как спастись, даже если меня нет рядом. О, я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Но теперь, Дафна, ты должна надежно хранить тайну, как и все мы. Ты никому — слышишь? — никому ничего не можешь рассказать, ни Кариссе, ни Джонатану, ни даже отцу. Тебе придется нести эту ношу в одиночку, как это делаю я, понимая, что это отделяет тебя от всего остального мира, как это отделяет нас.

— О, Макс, зато это не разъединит нас с тобой.

Он снова прижал жену к груди.

— Дорогой, я даже не предполагала, что ты являешься частью чего-то, уходящего корнями в далекое Средневековье. Я рада, что ты все мне рассказал. Не знаю, что стало бы с нашей любовью, если бы ты не поделился со мной этой тайной. Она слишком велика и важна, чтобы позволить ей всегда стоять между нами. — Дафна замолчала, пытаясь собраться с мыслями. — А теперь, насколько я поняла, пропал один из ваших агентов? Дрейк?

— Да.

— Сын леди Уэствуд, — пробормотала она.

— Остальные члены его команды погибли, — сказал Макс. — Мы считали, что и он тоже убит. Это было ужасно. Но потом я случайно увидел его в день нашей свадьбы.

Дафна удивленно посмотрела на мужа.

— Я был на улице вместе с твоим отцом — мы курили. А он проехал мимо в наемном экипаже. Я подумал, что увидел привидение. Все выглядело так, словно он искал меня. Сообщение о нашей свадьбе ведь было во всех газетах. Но он не остановился.

— Значит, он и был тем воришкой, за которым ты погнался?

Макс кивнул.

— Ты даже не представляешь, как я ненавидел необходимость лгать тебе, тем более в день свадьбы.

Ее глаза наполнились слезами.

— Я не смог его догнать. — Макс пожал плечами. — Я даже не был уверен, что не ошибся. Но потом та женщина, что наверху, Джинджер, она тоже его видела. Она участвовала в здешних вечеринках и знает кое-кого из парней. Не сразу — она боялась, — но все же Джинджер явилась сюда и все рассказала Вирджилу. Тогда старик и приказал мне отправиться к леди Уэствуд.

— Значит, ее сын действительно жив?

— Да. Вероятно, его держат в плену, но не так, как нашего пленного — лакея Джона. Если Дрейк сообщит наши имена тем, кто его удерживает, они обязательно придут за нами. Это всего лишь вопрос времени.

— Что нам теперь делать, Макс?

Он долго и без улыбки смотрел на нее.

— Держаться вместе. Ты должна быть постоянно настороже, но я предупрежу, если настанет момент, когда действительно надо бояться. Но обещаю, все будет в порядке. — Он покачал головой. — Я не хотел тебе все это говорить, не хотел, чтобы ты жила в постоянном страхе. Как правило, мы стараемся оберегать своих женщин от лишних волнений.

— Но мы договорились, — медленно произнесла Дафна, — установить собственные правила. И я хочу, чтобы ты знал, Макс. Ты можешь мне доверять. Никто и никогда не заставит меня предать твое доверие. Даже если это будет стоить мне жизни.

Он с тоской посмотрел на жену.

— Я люблю тебя, Дафна.

— Я тоже тебя люблю. — Она доверчиво прижалась к мужу, чувствуя себя защищено и уютно, но неожиданно ей в голову пришла мысль, заставившая ее похолодеть. — Макс! — Она отпрянула и побледнела. — Значит ли это, что когда-нибудь они придут, чтобы забрать нашего сына?

Маркиз вздрогнул, но нашел в себе мужество не отрицать очевидного.

Дафна отстранилась, потрясенная.

— Как ты мог не сказать мне раньше?

— Прости меня. — Он опустил голову.

Женщина отошла к столу и остановилась в глубокой задумчивости.

— Положи этому конец, Макс, — проговорила она после долгого молчания. — Делайте то, что должны — ты, шотландец, Уоррингтон, Фоконриджи, кто там есть еще. Положите конец этой вечной битве, чтобы наши сыновья были свободны.

— Я сделаю для этого все, что смогу. — Маркиз подошел к жене и опять обнял ее.

Дафна повернулась, тоже обняла мужа и уткнулась лицом ему в грудь. Зажмурившись, она собрала в кулак все свое мужество.

— Я верю в тебя, — с большим Чувством сказала она. — И поддержу тебя всем, чем смогу. Я люблю тебя, Макс.

— Это все, что мне хотелось бы слышать, — страстно прошептал он. — Вирджил считает, что мы должны сражаться за правое дело, но я отдам намного больше, сражаясь за тебя, чем за человечество вообще. Ты для меня все, Дафна.

По ее щекам скатились две слезинки, и она нежно поцеловала мужа.

— Спасибо, мой господин, — выдохнула она. — Спасибо за все, что ты делаешь. Ты охраняешь людей, а они даже не знают об этом. — Она взглянула на мужа с обожанием. — Никто не знает о твоей жертве.

— Ты знаешь, и этого для меня достаточно. — Макс прижался лбом к ее лбу. — Я никогда не хотел иметь от тебя тайны, Дафна.

— Все это больше не имеет значения. — Она нежно прижала ладони к его щекам. — Главное, что между нами воцарилось согласие и я наконец узнала мужчину, которого люблю. Теперь я понимаю, что тобой двигало, что ты делал. Я люблю тебя, Макс, и всегда буду любить.

— Дафна!.. — Его поцелуи становились все более страстными.

Теперь, когда правда открылась и все недоразумения разрешились, она неожиданно почувствовала острое желание ощутить его внутри себя. Она хотела почувствовать себя единым целым с этим необыкновенным мужчиной, который теперь полностью принадлежал ей. Ее поцелуи, и без того страстные, теперь стали жадными. Она стремилась стать единым целым с мужем. Его мужское естество не замедлило откликнуться. Макс посадил жену на край стола, положил ладонь на грудь…

— Макс?

— М-м-м?

— А что, если у нас будет дочь? — пробормотала она между поцелуями. — Орден и ее потребует?

— Нет. Хотя, если подумать, возможно, и да. Если наша дочь пойдет в свою мать, она станет опаснее, чем любой мужчина.

— Я? Опасная? — удивилась Дафна, глядя на мужа невинными глазами.

Губы Макса скривились в ленивой улыбке.

— Безусловно, дорогая. Кстати, я уже говорил, как необычайно хороша ты была прошлой ночью?

Дафна рассмеялась.

— Себе я тоже понравилась. Но только была страшно зла на тебя.

— Ты можешь злиться на меня таким образом в любое время, когда тебе будет угодно, — прошептал он, целуя ее шею.

— Ну, теперь, я думаю, мы все решили, — сказала Дафна, гладя ладошкой грудь мужа.

— Да. Господи, Дафна, ты сводишь меня с ума.

— Возьми меня!

Она сидела на краю длинного деревянного стола. Муж стоял перед ней. Они были полностью одеты, но он поднял ее юбки и придвинулся ближе, а Дафна помогла ему спустить панталоны.

Мгновением позже их тела соединились. Макс глухо застонал.

Чувство полной, абсолютной близости было восхитительно. Она прижалась к мужу, который стал двигаться медленно, осторожно, нежно, наслаждаясь каждым мгновением их единения.

Свет факела освещал неровные каменные стены Ямы. Когда наслаждение затмило все остальные ощущения, Дафна опустилась спиной на стол, предлагая всю себя мужу для удовлетворения чувственного голода.

Он наклонился и проник в нее глубже, ее мягкая податливость вознесла pro к новым высотам. Дафна обхватила ногами его бедра и, нежась в блаженной истоме, закрыла глаза.

Пьянящая страсть его жадных поцелуев дарила огромное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Она запустила пальцы в его густые волосы и прижала к себе так сильно, что скоро была вынуждена сама отстраниться, чтобы вдохнуть воздуха.

— Я люблю тебя, — задыхаясь, проговорила она, с готовностью отдавая себя мужчине не в слепой вере, а зная, кто он, и любя еще больше за благородство, которое всегда в нем чувствовала, но только теперь по-настоящему узнала.

Макс пребывал на вершине блаженства. Он рассказал любимой женщине все, и она его не оттолкнула, а, напротив, поняла и приняла.

— Я люблю тебя, Дафна, — не уставал повторять он. — Я и мечтать не мог о таком сокровище. Наверное, я тебя недостоин, но только, прошу, никогда не покидай меня. Ты уже дважды убегала, боюсь, третьего раза мне не пережить.

— Никуда я больше не исчезну. Теперь ты получил меня навсегда.

Эти слова привели Макса в полный, абсолютный восторг. Наконец-то у него появилась настоящая семья.

Возможно, пока у него не было ответов на все вопросы, да и битва со злом, участие в которой стало его долгом, пока еще продолжалась, но в душе у него воцарился мир.

После долгих лет одиноких скитаний, всегда в напряжении, всегда настороже, теперь он был не один. У него появилась Дафна, и они стали единым целым — и физически, и духовно. Каждый из них наконец обрел свою половину. Жена дала ему новую цель для применения своих сил, а он жене — убежище для ее любящего сердца.

Макс еще долго продолжал любить ее, шепча слова восхищения и благодарности.

Он понял, что у него действительно появилась собственная страна, в которой раз и навсегда воцарилась одна королева.

У него не было иных желаний — только всегда быть рядом с женщиной, которую любил, которой доверял. Она была его женой и любовницей, другом и добрым ангелом.

В их стране будет всегда царить мир, пусть даже вокруг бушуют грозы.