София проснулась чуть свет, преисполненная божественного чувства душевного покоя. За всю ночь она ни разу не шевельнулась и все еще лежала на боку, положив голову на подушку Гейбриела.

Первым, что она увидела, открыв глаза, было окно напротив кровати. Мир за его стеклом был по-прежнему туманным и серым. Слышался предрассветный гомон просыпавшихся птиц.

Наверное, именно этот звук и разбудил ее. Она оглянулась через плечо на Гейбриела, крепко спавшего на спине рядом с ней, и долго смотрела на него, пораженная его гордой мужской красотой.

Отдыхающий воин — абсолютно беззащитный в данный момент.

Ее наполнило странное желание защитить его. Удивительно. Гейбриел Найт был способен вызывать у нее самые необычайные чувства.

Ее взгляд скользнул по его четкому профилю, смягченному сном, потом опустился ниже, на мускулистую грудь, медленно, равномерно вздымавшуюся и опускавшуюся при дыхании.

Его бронзовая от загара кожа так и манила прикоснуться к ней, но она поборола искушение, опасаясь разбудить его. Она долго глядела на его крепкие руки, которые полночи держали ее в объятиях, наполняя ее таким чувством защищённости, какого она еще никогда не испытывала.

Вновь ощутив проснувшееся желание, она закусила губу и покраснела, вспомнив о греховных вещах, которые они проделывали этой ночью — и здесь, в его постели, и в соседней комнате.

Наверное, ей бы следовало стыдиться собственного поведения, но она ничуть не жалела об этом. Почему-то все, что происходило между ними, казалось абсолютно естественным и правильным. Она еще какое-то время смотрела на него, вспоминая обо всем с только ей понятной улыбкой, и вдруг услышала снаружи какой-то новый звук, который привлек ее внимание.

Среди утреннего птичьего гомона послышался резкий крик козодоя — это ее люди подавали ей знак!

Прищурив глаза, она взглянула в окно и заметила в предрассветной мгле какое-то движение.

Затаив дыхание, она приподнялась на локте и прислушалась.

Это они!

У нее гулко забилось сердце, когда она увидела, как двое — нет, трое — одетых в черное телохранителей бродят возле фермы Гейбриела, разыскивая ее. Наконец-то верный Тимо нашел ее в соответствии с координатами «Красной семерки». Теперь она разглядела, что с ним были отважный Маркос и добродушный Янис, миротворец их маленького отряда. Они обнаружили на лугу ее гнедого и поняли, что она должна быть где-нибудь неподалеку.

Хотя она была рада видеть своих преданных друзей, это означало, что пришло время покинуть Гейбриела.

У нее защемило сердце, когда она вновь взглянула на него. Но нужно было идти, причем сию же минуту.

Деревенская идиллия закончилась. Пора было возвращаться к исполнению своего долга и ко множеству связанных с этим забот.

Боже милосердный, она и не подозревала, что будет так мучительно больно расставаться с ним навсегда. Она за свою жизнь потеряла так много близких людей, что вынужденная разлука с ним казалась безумно несправедливой… разлука с этим настоящим, удивительным другом, которого она нашла.

Она отчетливо сознавала лишь одно: именно потому, что он ей не безразличен и что он был так добр к ней, она должна оставить его.

Ее проблемы останутся ее проблемами.

София на мгновение крепко зажмурила глаза, чтобы собраться с духом, стараясь не обращать внимания на комок, образовавшийся в горле. Она заставила себя сесть. Потом осторожно встала с кровати.

Пробежав на цыпочках в гардеробную, она торопливо натянула на себя серую крестьянскую одежду.

Для того чтобы привести в порядок волосы, времени не было. Ее непокорные кудряшки все так же ниспадали на плечи, как это было ночью во время ее чувственных утех с майором.

Она молила Бога, чтобы он не проснулся. Ей не хотелось втягивать его во все это, но и признаваться в том, что лгала ему, тоже не хотелось. Пусть уж лучше спит. Снова застегнув кожаный ремешок вокруг бедра, она надежно спрятала нож в ножны, подумав, что меньше всего на свете ей нужна сейчас потасовка между ее любовником — ее любовником! — и телохранителями.

Леон бы, наверное, догадался, что она занималась чем-то недозволенным, увидев ее всклокоченные волосы и пылающие щеки, но София подумала, что будет, пожалуй, решать проблемы по мере их появления. Мгновение спустя, уже одетая, она выглянула из гардеробной.

Гейбриел крепко спал, словно отдыхающий Марс, бог войны.

Он дышал равномерно и глубоко. Ну что ж, ему нужен был покой, подумала она, и он его нашел.

Пусть отдохнет.

Ей безумно хотелось подойти к нему и на прощание нежно поцеловать в губы, но сказать «прощай» было бы слишком трудно. Она пересекла спальню, направляясь к двери.

У двери она остановилась на мгновение и, оглянувшись на него, прошептала со слезами на глазах:

— Прости.

Она очень надеялась, что он не слишком обидится на нее за то, что сбежала, и за трусость. Он, наверное, рассердится, когда, проснувшись, обнаружит, что она исчезла, не сказав ему ни слова, но напомнила себе, что он сам сначала не хотел, чтобы она находилась здесь. Смахнув со щеки слезу, она послала ему воздушный поцелуй.

Услышав, как ее люди приближаются к фермерскому дому, она наконец собралась с силами и выскользнула за дверь.

Пройдя по верхнему коридору, она спустилась по лестнице, прислушиваясь, не доносятся ли из кухни какие-нибудь звуки, но миссис Мосс, как видно, еще не пришла.

Пробираясь по дому к выходу, она прихватила по пути ранец. Выйдя наконец из дома, она сразу же просигналила своим людям, призывая их к молчанию.

Судя по их лицам, все они при виде ее испытали огромное облегчение. Она заметила, что они приготовили для нее другую лошадь — белую кобылку под черным седлом. Тимо набросил поводок на шею гнедого мерина, а двое других последовали за ней, когда она забежала в сарай, чтобы взять спрятанные там вещи.

— Вы справитесь? — спросил Тимо, когда она бойко взобралась по лестнице на сеновал.

— Надеюсь. — Мгновение спустя она сбросила вниз красное бархатное платье и другие королевские атрибуты, которые спрятала под кучей сена.

С голодным мяуканьем к ней подбежали котята, требуя молока. София погладила пальцем их крошечные головки.

— Не беспокойтесь, малыши, — шепнула она, — он скоро придет.

Такой человек, как Гейбриел, ничего не забывает.

— Ваше высочество, поторапливайтесь! — шепотом произнес Маркос, стоявший внизу возле лестницы.

Удивляясь тому, что ей так не хочется уходить, София взглянула из окна сеновала на маленькую церквушку, где впервые увидела погруженного в печальные раздумья Гейбриела. Она закрыла глаза, чтобы прогнать из головы мысли о нем, которые мешали ей собраться с силами, чтобы уйти.

Но ее страна нуждалась в ней.

Пора было возвращаться в реальный мир. В мир воюющих между собой группировок и бессердечных убийц, жаждущих ее смерти.

Глубоко вздохнув, она взяла себя в руки и быстро спустилась вниз по лестнице. Спрыгнув на пол сарая, она кивнула своим людям.

Все быстро вскочили на коней и мгновение спустя уже мчались по дороге. От пыли, поднятой копытами лошадей, у нее на глазах выступили слезы. София не могла выбросить из головы Гейбриела. Он навсегда останется в ее памяти.

Проскакав милю или две по дороге в полном молчании, они добрались до места встречи с остальными.

Те, также обыскивавшие этот район, с облегчением приветствовали ее радостными восклицаниями, но София, приветливо окинув взглядом знакомые лица, не увидела среди них самого важного для нее человека.

Она повернулась к Тимо. У нее упало сердце, когда она заметила его напряженный взгляд. Ужас овладел ею. Едва шевеля губами, она спросила:

— Где Леон?

Гейбриел чувствовал себя полным идиотом.

Когда он, проснувшись, понял, что ее нет, его изумление сменилось таким ощущением, будто его предали, перешедшим затем в гнев.

Он был зол на самого себя за то, что проспал и позволил ей улизнуть, не сказав ни слова. Его могло оправдать лишь то, что он, так долго обходившийся без сексуальных удовольствий, заснул как бревно. Но как бы он ни сердился на самого себя, это не шло ни в какое сравнение с тем, как он был зол на Софию.

Ему бы, наверное, следовало радоваться, что она не обокрала его, пока он спал, и взяла только гнедого мерина. Несмотря на все ее протесты, он в глубине души подозревал, что она имеет какое-то отношение к этому коню, потому что появилась здесь примерно в одно время с ним. Они вместе появились и вместе ушли — маленькая лгунья и ее краденая лошадь. И скатертью им дорога! В любом случае ему совсем ни к чему заводить любовницу.

Помимо этого мерина, ничего не было взято, но Гейбриел считал ее воровкой. Она забрала какую-то часть его существа.

Только этим и можно было объяснить боль, которую вызвало ее исчезновение. Он не понимал этого.

Ведь он действительно думал, что между ними что-то возникло.

Гейбриел твердо решил разыскать ее и заставить сказать ему откровенно, почему она сбежала от него, не сказав, черт возьми, ни слова. Он хотел, чтобы она ответила, почему бросила его. Он заслуживал объяснения, чтобы можно было поставить точку в этой истории, не оставляя никаких загадок.

Наверное, Дерек знает, где ее можно найти, поскольку он нанимал ее, но Гейбриел категорически отказывался бегать за ней. Не будет он ни перед кем пресмыкаться.

И не подумает.

Шли дни, и он, давая выход своему гневу, наколол несколько поленниц дров, но и изнурительный физический труд не помог ему позабыть девушку, что раздражало его до крайности. Судя по всему, ей было абсолютно наплевать на него, так почему, черт возьми, он все еще думает о ней? Он почти не знал эту цыганку, и она наврала ему с три короба о себе.

Однако, поняв, что она к нему равнодушна, он пришел в еще большее отчаяние, усугублявшееся неудовлетворенной похотью, которую разбудила в нем эта безжалостная сорвиголова.

Он приехал сюда в поисках уединения, но после короткого пребывания здесь Софии одиночество вскоре сделалось невыносимым.

Уже очень давно он ничего не хотел так сильно, как ее.

Будучи больше не в состоянии продолжать вести умственные баталии с самим собой, он перестал притворяться, что ему все нипочем, и, оседлав белого жеребца, отправился к брату, чтобы отыскать Софию.

Только крайнее возмущение ее поступком заставило его сделать это, но, может быть, просто пришло время?

Трудно было бы представить себе более прекрасный осенний день, чтобы отважиться выехать с фермы. В самом разгаре была золотая осень во всем многоцветье красок. Налетал легкий ветерок, срывал играючи несколько листочков, и они, кружась, падали впереди на дорогу. По светло-голубому небу плыли пушистые белые и серебристо-серые облачка.

Пустив коня легким галопом, Гейбриел скакал по сельской местности, наслаждаясь сменой пейзажа, а его конь радовался прогулке.

Примерно через два часа пути он свернул на дорогу, которая вела к большому белому коттеджу, недавно купленному Дереком для его молодой жены Лили.

Остановив коня перед уютным любовным гнездышком молодоженов, он спешился и направился к входной двери, готовый немедленно принять предложение брата что-нибудь выпить, потому что у него першило в горле после дороги. Распахнув дверь, Гейбриел вошел внутрь с непринужденностью члена семьи.

— Есть кто-нибудь дома? — крикнул он, заглядывая в комнаты, мимо которых проходил.

Никто ему не ответил. Потом, выглянув в высокое арочное окно, он вдруг увидел молодоженов, которые пили чай в садовой беседке. Дерек, черноволосый и бронзовый от загара, и Лили, белокурая, с нежной белой кожей, были, судя по всему, так поглощены друг другом, что не замечали ничего вокруг.

Радуясь тому, что не помешал им заниматься каким-нибудь более интимным делом, Гейбриел направился по коридору к двери, ведущей в садик, расположенный за домом.

— Есть кто-нибудь дома? — снова крикнул он, выйдя из двери, и помахал рукой в сторону беседки.

— Гейбриел!

— Боже милосердный, что это за бородатый незнакомец явился к нам? — пророкотал его брат с улыбкой, вскакивая на ноги. — Ей-богу, старина, неужели в твоем доме нет зеркала?

— Так-то ты приветствуешь меня после того, как я проделал весь этот путь? — сказал Гейбриел, подходя к парочке и стягивая с рук перчатки для верховой езды.

— Не слушай его, — вмешалась Лили, укоризненно улыбаясь мужу. — Ты всегда красив, Гейбриел. Это у вас семейное.

— Да? А мне кажется, что он выглядит как один из разбойников с большой дороги. Чему мы обязаны такой честью, братец? Или ты устал общаться только со своей лошадью?

— Кстати, конь у меня — отличный собеседник, — ответил тот с язвительной усмешкой.

Дерек, ухмыльнувшись, пожал ему руку, потрепал по плечу и заключил в медвежьи объятия. Всякий раз, глядя на него, он вспоминал тот момент, когда Гейбриел прикрыл его своим телом.

— Добро пожаловать, братец, — сказал он приветливо, выпуская Гейбриела из объятий. — Рад снова видеть тебя среди цивилизованных людей.

— Я тоже. Лили, ты выглядишь, как всегда, великолепно. Замужество идет тебе на пользу.

— Это верно, — сказала она, одарив его лучезарной улыбкой, и жестом указала на маленький столик. — Присаживайся. Выпей с нами чаю. Я так рада, что ты приехал.

— Ума не приложу, как ты это делаешь, — сказал Дерек, когда все они уселись за стол.

— О чем ты?

— Появляешься в тот момент, когда я думаю о тебе. Ты только что снова это сделал.

— Неужели? — медленно спросил он.

— Откровенно говоря, я именно сегодня собирался после чая оседлать коня и навестить тебя.

Гейбриел насторожился.

— Что-нибудь случилось? Как отец? Джорджи?

— Все нормально. Просто у меня есть для тебя послание.

— От кого?

— От Гриффа. Но оно может подождать. Расскажи, как ты себя чувствуешь?

— Значительно лучше, — ответил Гейбриел, слегка прикоснувшись к тому месту, куда был ранен, хотя прекрасно сознавал, что брат спрашивает совсем не об этом.

Дерек приподнял бровь, потом взглядом попросил Лили оставить их одних.

— Пойду-ка я приготовлю нам всем свежего чая, — сказала понятливая Лили. — Этот совсем остыл. — Она улыбнулась Гейбриелу. — Прошу прощения, джентльмены.

Гейбриел поморщился, подумав, что совсем не умеет скрывать свои чувства; он не хотел упоминать о Софии в присутствии Лили. Он сомневался, что Дерек рассказал ей о том, что забавы ради нанял цыганскую проститутку для своего брата-отшельника. Гейбриелу совсем не хотелось, чтобы у этого шалопая возникли неприятности с его очень добродетельной молодой женой. Оба мужчины поднялись на ноги и с поклоном проводили хозяйку дома, потом снова сели, когда она ушла.

— Рассказывай, что случилось, — сказал Дерек, пристально глядя на брата, и откинулся на спинку стула.

— Мне нужно найти Софию.

— Кого?

— Софию. Цыганскую девчонку, которую ты прислал ко мне, — сердито сказал Гейбриел.

— Повтори еще разок!

— Я не в настроении выносить твои дурацкие розыгрыши, Дерек. Просто скажи мне, где она находится. Мне нужно отыскать ее, — заявил он. — Она, должно быть, недавно побывала здесь, чтобы получить у тебя заработанные деньги. Нам с ней надо поговорить.

— Видишь ли, дорогой братец, я никак не возьму в толк, о чем, черт возьми, идет речь.

— О девчонке, которую ты нанял, чтобы она согревала мою постель! Вспомнил? Черные как вороново крыло волосы, огромные карие глаза цвета расплавленного шоколада, великолепные ноги…

— Извини, но я ничего, тем более никого, не посылал тебе.

— Дерек, прошу тебя, воздержись хоть раз и не делай дурака из своего старшего брата! У меня для этого нет времени. Она сказала, что ты нанял ее, — именно так, как ты однажды грозился сделать. Мне нужно узнать, где ты впервые встретил эту девушку. Скажи мне, где она сейчас!

Дерек с озадаченным видом уставился на него.

— Гейбриел, боюсь, что здесь какая-то ошибка…

— В этом ты прав! — согласился Гейбриел. — Ты прислал мне девственницу. Ты знал об этом?

Дерек вытаращил глаза.

— Как ты не понимаешь? Я понятия не имею, о чем ты говоришь!

— Что-о?

— Я никогда не нанимал для тебя девушку. Да, я грозился это сделать, но, увидев твою реакцию, не осмелился. Я просто пошутил, Гейбриел!

Гейбриел в полном недоумении уставился на своего брата.

Дерек пожал плечами.

— Ты сказал мне, что хочешь уединения, и я с уважением отнесся к твоему желанию.

Гейбриел наклонился к нему и понизил голос до шепота, не желая, чтобы это услышала Лили.

— Ты действительно не нанимал девушку, чтобы она приехала ко мне и соблазнила меня?

— Нет!

Взглянув на него, Дерек вдруг криво усмехнулся:

— Чем, черт возьми, ты там занимаешься на своей ферме?

— Тебе это едва ли было бы интересно, — пробормотал Гейбриел.

— Ошибаешься. Мне любопытно. Ты встретил какую-нибудь леди?

— Не леди, нет. Маленькую воровку, — пробормотал он. Но если Дерек не нанимал ее и не знает, где ее можно найти, то София, видимо, действительно навсегда исчезла из его жизни.

У него даже дыхание перехватило от разочарования.

— Что она украла? — спросил брат.

— Ничего существенного, — сказал он, стараясь не смотреть в глаза Дереку. Он вернулся мыслями к тому утру, когда нашел Софию спящей в сарае.

Теперь он понял, что она выставила его еще большим дураком, чем он подозревал. Должно быть, она просто отвечала утвердительно на все его вопросы, позволяя ему делать собственные выводы. Она просто подыгрывала ему.

Но зачем? И кто, черт возьми, она такая?

Может быть, у нее даже другое имя?

— С тобой все в порядке? — спросил Дерек, наблюдая за ним с озабоченным видом.

Гейбриел настороженно взглянул на него.

— Не обращай внимания, — сказал он. — Это больше не имеет значения. — Он тряхнул головой, пытаясь выбросить из мыслей эту озорную девчонку. — Что за послание ты собирался мне передать?

Он чувствовал, что брат беспокоится о нем, но Дерек, слава Богу, не проявлял излишнего любопытства и не досаждал ему вопросами.

Он не делал этого, потому что слишком хорошо знал его.

— Послание пришло на твое имя сегодня утром. — Дерек достал из жилетного кармана письмо от лорда Гриффита, маркиза, который был их зятем. — Грифф не знал, где тебя найти, поэтому прислал письмо мне с просьбой как можно скорее передать его тебе.

Гейбриел с озадаченным видом принял письмо.

— У нашей сестры есть мой адрес на ферме.

— Судя по всему, он отправлял письмо не из дома. Видишь обратный адрес? Лили говорит, что это один из замков, который принадлежит Короне.

— Значит, это не имеет отношения к их будущему ребенку, — с облегчением произнес Гейбриел. До рождения первого ребенка их сестры оставалось еще несколько месяцев, но вся семья уже с нетерпением ждала этого события.

— Нет-нет, — заверил его Дерек. — Джорджиана пребывает в добром здравии. По-моему, Грифф собирается заманить тебя на какое-нибудь теплое местечко в министерстве иностранных дел. Он и со мной пытался проделать то же самое и отстал от меня только тогда, когда я женился.

— Не сомневаюсь, что за всем этим стоит наша сестра.

Дерек кивнул. Джорджи не хотела, чтобы ее братья возвращались в Индию. Она намеревалась сделать так, чтобы вся семья находилась в Англии, и если для этого было нужно уломать своего мужа, известного дипломата, и заставить его подыскать подходящие должности для ее братьев, она была готова предпринять любые шаги.

Развернув письмо, Гейбриел обнаружил прилагавшиеся к нему три страницы документов.

— Ты прав, — пробормотал он, пробежав глазами содержание письма. — Он пишет, что у них для меня есть работа.

— И никаких подробностей?

— Нет. Меня вызывают в этот замок. Он начертил для меня карту, — насмешливо добавил он, показывая ее Дереку. — Мне надлежит сжечь ее и это письмо, как только запомню маршрут.

— Какая загадочность, — явно забавляясь всем этим, сказал Дерек. — А что на другой странице?

— Документ, удостоверяющий мою личность, чтобы меня пропустили в замок.

— Силы небесные! — воскликнул, присвистнув, брат. — Должно быть, там действительно происходит что-то важное, если приняты столь серьезные меры безопасности.

— Грифф пишет, что сообщит мне обо всем, когда я прибуду туда.

— Ты намерен поехать?

— Я заинтригован, — признался Гейбриел. Его сердце и впрямь гулко билось в предвкушении чего-то. А вдруг это предвещает то самое дело, завершить которое его буквально вернули с того света? Даже если он ошибается, это по крайней мере отвлечет его от странной боли, охватывающей его при мысли о том, что София навсегда исчезла из его жизни. — Ты помнишь, чей это герб? — Наклонившись к брату, он показал Дереку печать в центре официального документа, гарантирующего ему вход в замок.

Внимательно изучив его, Дерек покачал головой.

— Каврос? — вслух прочитал он. — Никогда не слыхал о таком.

— Я тоже.

— А надпись, сделанная кириллицей? Это на русском языке? Или на греческом?

— Понятия не имею, — пожал плечами Гейбриел и снова сложил удостоверение личности. Он переключил внимание на изучение маленькой карты, которую начертил ему Грифф.

— Значит, ты все-таки намерен туда поехать? — продолжил разговор Дерек, который давно считал, что любое новое назначение пойдет Гейбриелу на пользу.

— Не думаю, что у меня есть выбор, — сказал Гейбриел. — Грифф, конечно, очень вежлив, но это звучит скорее как приказ, чем приглашение. Во всяком случае, я могу поехать и узнать, что они хотят.

— Только не в таком виде! — рассмеялся Дерек, взглянув на гражданскую одежду Гейбриела и небритое лицо. — Для начала мог бы позаимствовать мою бритву. Какие бы ни были у тебя документы, тебя не пустят в замок, если ты будешь выглядеть как разбойник с большой дороги. Слава Богу, ты, прежде чем сбежать на эту ферму, оставил у меня свою парадную форму. По крайней мере тебе не придется возвращаться туда, чтобы переодеться.

— Ценю твою заботу, — сдержанно сказал Гейбриел.

— Зачем же еще и нужны братья? — отозвался Дерек с озорной улыбкой.

Среди тысячи акров лугов и лесов на вершине круглого холма возле южного побережья Англии стоял старинный замок. Это была подлинная средневековая крепость из прочного серого камня, сглаженного ветром за несколько веков своего существования. Замок был рассчитан на то, чтобы держать оборону, и поражал суровой простотой.

После того как Гейбриел показал документы, присланные ему Гриффом, его пропустили сквозь прочные металлические ворота.

Пустив своего белого жеребца легким галопом, он стал подниматься по длинной подъездной дороге, прихотливо вьющейся по склону холма. Приблизившись к замку, он переехал через низкий мост.

Достигнув второй линии оборонительных сооружений, Гейбриел вновь остановился и предъявил входные документы.

Судя по всему, что бы здесь ни происходило, правительство относилось к этому по-деловому, подумал он, ожидая, пока солдаты, охраняющие внутренние ворота, проверят его документы.

— Будьте любезны спешиться, майор. Я провожу вас. О вашем коне мы позаботимся. Вас ожидают.

Довольный тем, что его документами были удовлетворены, Гейбриел спешился и последовал за проворным молодым офицером в сторону центральной части замка.

Они пересекли внутренний двор с массивными солнечными часами посередине и вошли в просторное помещение приемной. Молодой офицер отправил пажа за лордом Гриффитом, и несколько минут спустя в комнату вошел его зять.

— Гейбриел! — приветствовал он его с жизнерадостной улыбкой. У Йена Прескотта, маркиза Гриффита, были серовато-зеленые глаза и аккуратно причесанные волнистые светло-каштановые волосы.

— Грифф! Как поживаешь? — обрадовался Гейбриел, обмениваясь рукопожатиями со своим родственником.

— Лучше не бывает, — ответил тот. Будущий папаша просто сиял от счастья. Грифф элегантным жестом указал путь вперед. — Идем?

Гейбриел кивнул и зашагал в ногу с ним.

— Расскажи наконец, что происходит? — попросил он.

— Как ты смотришь на то, чтобы провести зиму на греческих островах?

Гейбриел фыркнул.

— Полно тебе. Говори, в чем тут дело.

— Одной королевской особе, страна которой имеет для нас огромное стратегическое значение, угрожают убийством.

— А-а, понятно. — Значит, речь действительно идет о безопасности важной персоны, как и предсказывал его братец.

— Нам нужен такой опытный человек, как ты, чтобы возглавить королевских телохранителей. В конце концов, если злодеям удалось бы осуществить убийство на территории Англии, это поставило бы в затруднительное положение Букингемский дворец, и от этого сильно пострадали бы наши интересы в Средиземноморье.

Пройдя по высокому сводчатому коридору, они оказались в том крыле средневекового замка, которое было декорировано в стиле рококо. Неожиданное столкновение суровой норманнской архитектуры с вычурными декоративными элементами, позолотой и пастельными тонами приводило в такое же недоумение, как и слова Гриффа.

— Я слышал, как ее называли красавицей вроде мадам Рекамье, — пробормотал маркиз, когда они пересекали украшенный зеркалами бальный зал со сверкающими паркетными полами. — По правде говоря, я не могу с этим не согласиться.

— А кто такая эта мадам?

— Прости, я забываю, что ты ведь был в Индии. Ничего особенного. Просто одна изящная черноволосая француженка, у ног которой несколько лет назад была вся Европа. — Грифф замолчал и, прикоснувшись к его плечу, остановил его. Поглядев налево и направо, он понизил голос: — Ты только послушай! Ходит даже слух, что сам принц-регент пытается ускорить свой бракоразводный процесс, чтобы самому начать ухаживать за ее высочеством, а ведь она еще совсем девчонка. Если хочешь моего совета, майор, держи себя в руках. Наша принцесса — та еще королевская штучка.

— Боже мой, старина, во что ты меня втягиваешь?! — воскликнул Гейбриел.

— Я тут ни при чем. Именно это и ставит в тупик. Она сама просила пригласить тебя, назвав по имени.

— Меня? Но каким образом?.. Я не понимаю.

— Я тоже. Но она, похоже, знает тебя или слышала о тебе, а если ее высочество что-то хочет, ее высочество это получает. И лучше поторапливайся. Она не любит, когда ее заставляют ждать.

— Вот как? — пробормотал Гейбриел, приподняв бровь.

— У нас весьма плотное расписание, майор. А вот и тронный зал, — сказал он. — Я ненадолго отлучусь. Мне надо подписать кое-какие документы. Лорд-гофмейстер представит вас друг другу.

Озадаченный Гейбриел кивнул, и Грифф торопливо удалился, чтобы заняться документами, стопку которых принес ему секретарь.

Все это было очень странно. Нахмурив лоб, Гейбриел повернулся в направлении, которое указал ему его благородный зять. Он был совершенно уверен, что никогда не встречал наследную принцессу. Такое ни один мужчина не забыл бы. Интересно, как могла эта высокородная леди услышать о нем, если он жил отшельником с тех пор, как вернулся в Англию? Возможно, она знала кого-нибудь в светском обществе, кто провел некоторое время в Индии… Ну да что гадать.

Хотя все это казалось ему какой-то бессмыслицей, Гейбриел был готов к любому повороту событий. Взяв себя в руки, по совету маркиза он расправил плечи и, ускорив шаг, пошел через анфиладу раззолоченных комнат с распахнутыми дверьми.

По мере приближения к залу, расположенному в конце анфилады величественных комнат, в нем мало-помалу нарастало напряжение. Он назвал свое имя ливрейному лакею, стоявшему перед раскрытой дверью тронного зала. Тот, в свою очередь, подвел его к лорду-гофмейстеру, седовласому человеку небольшого роста с великолепными усами.

Лорд-гофмейстер поклонился ему, и Гейбриел последовал за ним в тронный зал. Зал производил потрясающее впечатление: белые стены с золочеными панелями, колонны розового мрамора и светло-голубые пилястры. Потолок был расписан гирляндами, херувимами и медальончиками пастельных тонов.

Окинув взглядом роскошный зал, Гейбриел насчитал десять смуглых охранников в заморской одежде, расставленных по периметру комнаты.

Но гофмейстер шел дальше, чтобы представить его, и его взгляд остановился на троне, стоявшем в дальнем конце продолговатого зала.

Он, прищурив глаза, уставился на стройную молодую женщину, сидевшую на троне, украшенном сложной резьбой по дереву, Гейбриел застыл на месте, а его сердце забилось с бешеной скоростью. Он глядел, не веря своим глазам. На ее черных локонах сверкала тиара. Складки великолепного парчового платья ниспадали до полу по ее стройной фигурке, каждую округлость которой так хорошо помнили его руки.

Он изумленно глядел на нее, представшую перед ним во всем своем королевском великолепии, и боялся поверить увиденному.

Это была его «цыганочка». Его темпераментная маленькая… служанка. София.