А уравнение-то все-таки преподнесло сюрпризец своим авторам, повергнув их в немалое смущение.

Да, оно утверждало возможность перемещения во времени материального объекта. Однако, связывая воедино время, пространство и материю, оно устанавливало неизбежность перехода одного в другое.

Так, например, при перемещении по четвертому измерению в будущее, вещество, из которого состоит перемещающийся объект, должно занять бесконечно большой объем, то есть, проще говоря, раствориться в пространстве, слиться с квантовым полем вакуума. Для земного наблюдателя объект попросту исчезнет.

При движении в обратную сторону, то есть в прошлое, дело обстояло не лучше. В этом случае масса материального объекта свертывалась, сжималась до объема точки.

Даже необузданное воображение «молчунов» не сумело воссоздать зрительную картину подобных превращений.

— Дима, — горестно вздохнул Костя, передвигая пешку, — для чего будет нужна наша машина времени, если мы с тобой не сможем в ней побывать ни в прошлом, ни в будущем?

— Костяша, — укоризненно исподлобья взглянул Дима на товарища, — да разве же мы с тобой не предвидели этого с самого начала? Главное-то во всем этом для нас что?

— Доказать принципиальную возможность перемещения по времени… — заученно пробубнил Костя.

— То-то и оно…

— Послушай, Дима, что мне пришло в голову, — не отрывая глаз от доски, сказал Константин.

— Когда все сотни килограммов нашей машины времени обратятся в материальную точку, то… — он предостерегающе поднял палец, — то согласно эйнштейновскому эм-це квадрат будет иметь место сумасшедший дефект массы. Ты можешь вообразить, какую энергию доставит в прошлое наша путешествующая точка.

Дмитрий долго и сумрачно молчал, обдумывая одновременно и очередной ход, и услышанное от Кости.

— Да-а… — вздохнул он, наконец, — нам с тобой еще думать и думать.

— Это мы могим! — образовался Костя. — Вам шах, маэстро!