Незадолго до рассвета дверь моего кабинета тихо скрипнула, и на пороге возник взъерошенный Мелифаро — не то злой, не то просто ужасно невыспавшийся. Его появление на службе в это время суток наводило на мысль о стремительно приближающемся конце света. Вообще-то Дневному Лицу господина Почтненнейшего Начальника положено переступать порог Дома у Моста часа за три до полудня, но на самом деле это, как правило, случается еще позже, и все уже давно поняли, что парня легче убить, чем переделать, но решили пока не убивать…

— Если ты сейчас сообщишь мне, что стряслось нечто непоправимое, я сначала немного побьюсь головой о стенку, потом подам в отставку, а потом убегу на край света. В финале я скорее всего окажусь в каком-нибудь арварохском Приюте Безумных. — Я очень старался говорить самым легкомысленным тоном, но мои запуганные печальным опытом сердца уже замерли, приготовившись отчаянно бухнуться о ребра, в случае чего.

— Не паникуй, чудовище! — Мелифаро выдавил из себя виноватую улыбку. У меня в доме действительно творится Магистры знают что, но все не так страшно, чтобы убегать на край света… Вот если бы ты немного побился головой о стенку, меня бы это здорово утешило, так что будь любезен, доставь мне удовольствие!

— Успеется. — С облегчением сказал я. — Лучше рассказывай, что у тебя случилось. Что, Кенлех наконец разглядела твою потрепанную физиономию при дневном свете, поняла, что ты не в ее вкусе, и выставила тебя за дверь? Вот и умница!

— Размечтался! — Гордо фыркнул Мелифаро. — Хорошо же ты себе представляешь нашу совместную жизнь… И вообще, хватит трепаться! Угости меня камрой, изобрази на своей жуткой роже какое-нибудь подобие сочувствия, и тогда я уткнусь носом в подол твоей линялой скабы и поведаю тебе о своих многочисленных бедах… И не трудись делать вид, что мои откровения тебе до одного места: ты же от любопытства лопаешься!

— Лопаюсь. — Честно признался я. Водрузил на жаровню почти полный кувшин камры из «Обжоры», заказанной там еще вчера вечером, на так называемый «всякий случай» — время от времени моя запасливость поражает меня самого!

— Ты помнишь Джубу Чебобарго? — Внезапно спросил Мелифаро. Я наморщил лоб, потом улыбнулся и энергично закивал.

— Ну да, Джуба Чебобарго — «на все руки мастер», так сказать! — и его шустрые куколки, которые так ловко выносили ценные мелочи из домов своих несчастных владельцев… Был такой гениальный тип! Но ведь ему положено еще несколько лет сидеть в Нунде за все эти художества, если я ничего не путаю… Что, он оттуда сбежал?

— В каком-то смысле! — Хмыкул Мелифаро. Потянулся за кувшином, обжегся о раскаленный край жаровни, пробурчал себе под нос что-то умеренно непристойное и обиженно отвернулся. Я сочувственно покачал головой, сам налил камру в его кружку, немного подумал и потянулся за своей.

— Хватит дуться, душа моя! — Я слегка пихнул его локтем в бок. — Лучше рассказывай, что там учудил этот несчастный каторжник… Нет, мне действительно интересно, что нужно сделать, чтобы ты проснулся до рассвета и приперся на службу, да еще с таким озверевшим лицом!

— А что, оно у меня действительно озверевшее? — Недоверчиво переспросил Мелифаро.

— Можешь не сомневаться. — Заверил его я. — Ну давай, рассказывай!

— Он заявился ко мне домой. — Мрачно сообщил Мелифаро.

— Как это? — Ошарашенно спросил я.

— А вот так. — Мелифаро комично пожал плечами и снова замолчал. У него было лицо человека, который не знает, плакать ему, или смеяться.

— Слушай, тут что-то не так. — Вздохнул я. — Ну и что с того, что этот смешной тип приперся к тебе домой? Ты же у нас Тайный Сыщик, величайший герой всех времен и народов, и так далее! А Джуба, насколько мне известно, никогда не ходил даже в послушниках какого-нибудь задрипанного древнего Ордена. Этот парень — просто очень хороший кукольник с криминальными наклонностями — и ничего больше! Ты мог бы сделать его одной левой, повернуться на другой бок и дрыхнуть до полудня — разве нет?

— Ох, Макс, я и так «сделал его одной левой», как ты выражаешься… А теперь думаю, что немного погорячился. — Мелифаро отчаянно зевнул. Я порылся в ящике стола, нашел бутылку с бальзамом Кахара и протянул ему — и как я раньше не сообразил, что для начала бедняге требуется окончательно проснуться!

— Спасибо. — Голос Мелифаро сразу зазвучал так бодро, что сердце радовалось. — Да, я же тебе еще не сказал самое главное: ко мне приходил не сам Джуба, а его призрак.

— Призрак?! — Удивился я. — Да уж, все любопытственнее и любопытственнее! Так что, получается, что он умер?

— По всему выходит, что так. — Мелифаро пожал плечами. — Призраки живых людей, насколько мне известно, не существуют… Ох, Макс, знал бы ты, что он творил, этот мертвый засранец!

— И что он творил? — С любопытством спросил я.

— Тебе бы понравилось! — Буркнул Мелифаро. Мне показалось, что он немного смущен — вот уж не думал, что такое возможно!

— Ты сейчас похож на юную леди, которая не решается рассказать мамочке о своем первом свидании. — Ехидно сказал я.

— Можешь себе представить, ты попал почти в точку! — Неожиданно рассмеялся он. — Ладно уж, поскольку я все равно должен поведать об этом всему Тайному Сыску, лучше начать с тебя: после твоих комментариев мне уже все будет нипочем! Видишь ли, этот грешный призрак появился в моей спальне в тот момент, когда я вспомнил о том, что должен проделать настоящий мужчина, обнаружив в своей постели собственную любимую жену…

— А что он должен проделать? — Я старательно изобразил на своем лице заинтересованное выражение. Потом не выдержал, махнул рукой и рассмеялся. Да уж, не совсем подходящий момент, чтобы бороться с какими-то привидениями! Могу тебе только посочувствовать, бедняга!

— Если бы он просто появился… Не думаю, что мы бы его заметили. Сухо сказал Мелифаро. — Этот сволочной призрак решил прокомментировать происходящее.

Я не выдержал и рассмеялся. Мелифаро попробовал обидеться, но через несколько секунд понял, что его таланты в этой области весьма ограничены, и криво улыбнулся.

— Ну да, — кивнул он, — сейчас мне и самому смешно! Но слышал бы ты, что он мел!

— А что он мел? — Восхищенно спросил я.

— Знаешь, если я начну его цитировать, я наверное покраснею. Да и ты тоже. — Вздохнул Мелифаро.

— И я тоже?! Ну, на твоем месте я бы не очень на это рассчитывал!

Мелифаро смерил меня скорбным взглядом мудрого старца, который пытается объяснить своему малолетнему правнуку, что жизнь — вовсе не такая уж простая и приятная штука, как это может показаться в его нежном возрасте.

— Давай, мужик, стукни ее головой о стенку, и по самые помидоры! Гнусаво произнес он. — Были и другие высказывания, это еще самое приличное из всего набора… Полагаю, что заниматься любовью в присутствии дюжины пьяных матросов было бы гораздо приятнее и спокойнее! Ты не очень обидишься, если я не стану продолжать?

— Не очень. — Я сочувственно покачал головой. — Надеюсь, ты его быстро заткнул?

— Да, довольно быстро. — Сухо ответил Мелифаро. — Если не считать, что в течение первых двух минут я тупо смотрел на эту полупрозрачную дрянь и хватал ртом воздух…

— Ты имел на это полное право. — Вздохнул я. — А Кенлех? Если уж ты до сих пор в шоке, могу себе представить, что с ней творится!

— Ничего подобного! — Мелифаро неожиданно рассмеялся. — Сначала она просто испугалась — она же еще никогда в жизни не видела привидение! А потом, когда я очухался и кое-как испепелил эту сволочь, девочка тут же успокоилась и принялась успокаивать меня — можешь себе представить! Кажется, Кен просто не придала его болтовне никакого значения.

— Могу ее понять. — Улыбнулся я. — Когда я сам впервые в жизни увидел привидение, мне тоже было абсолютно все равно, что оно говорит: сам факт его существования так меня потряс, что все остальное уже не имело значения!

— Вообще-то ты прав. — Задумчиво согласился Мелифаро. — А я-то удивился, что у девочки оказались такие железные нервы! Знаешь, наверное я просто уже так привык постоянно иметь дело со всякими потусторонними тварями…

— Ну да, и тебе не пришло в голову, что для Кенлех это была просто встреча с призраком — какая, к черту разница, что он там говорил! Думаю, она не очень-то прислушивалась к его бормотанию.

— Надеюсь. — Вздохнул Мелифаро. — В противном случае у девочки могут появиться самые идиотские представления об отношениях между мужчиной и женщиной.

— Думаю, они у нее уже давно вполне идиотские! — Ехидно вставил я. После совместной жизни с тобой… даже не решаюсь вообразить!

— Что, ты решил продолжить дело Джубы Чебобарго? — Устало спросил он. Имей в виду, чудовище: мне пока не смешно!

— Ничего, зато мне вполне смешно! — Оптимистически заявил я. Потом задумчиво уставился в свою кружку. Все это действительно было весело, но у меня возникло такое странное чувство, что на самом деле история о распоясавшемся призраке Джубы Чебобарго не относится к разряду служебных анекдотов, над которыми можно несколько дней смеяться, а потом забыть… Мелифаро понимающе кивнул.

— Сейчас я ужасно жалею, что так разозлился… То есть, злиться я мог сколько угодно, а вот испепелять эту сволочь мне не следовало. Сначала я должен был его допросить. В этой истории много странного. Начать с того, что в Нунде не так уж часто умирают заключенные. Это при первых Гуригах там была настоящая каторга, а теперь Нунда — вполне приличное местечко. И потом, все люди рано или поздно умирают, но отнюдь не каждый покойник становится привидением… Особенно таким экстравагантным!

— Так, а теперь все сначала, и по порядку. — Усмехнулся Джуффин. Он уже несколько секунд стоял на пороге и с нескрываемым интересом прислушивался к задумчивому монологу Мелифаро.

— Рано вы сегодня. — Удивленно сказал я.

— Во-первых, не так уж рано. Уже давным-давно рассвело, а зимой это происходит довольно поздно, ты в курсе?

— Зато зимой особенно приятно быть кем-нибудь самым главным и валяться под одеялом, сколько заблагорассудится. — Мечтательно сказал я. — До сих пор мне казалось, что вы тоже так считаете.

— Иногда считаю, иногда нет… — Джуффин пожал плечами. — Знаешь, я не очень-то люблю валяться под одеялом, когда с моими сотрудниками происходят такие интересные вещи! Давай, сэр Мелифаро, доставь мне удовольствие!

Мелифаро скорбно вздохнул и снова принялся за изложение душещипательной истории о загробных похождениях бедняги Джубы Чебобарго. Джуффин веселился даже больше, чем я. Его настроение оказалось заразительным: под конец сам Мелифаро тоже ржал, как сумасшедший.

— Ладно, читать тебе лекцию о том, что ты поступил, как последний идиот, я пожалуй не буду. Ты и сам это понимаешь, надеюсь. — Вздохнул наш шеф, когда Мелифаро добрался до финала этой леденящей душу истории. — Теперь нам остается только смириться с тем фактом, что призрак Джубы Чебобарго уже никогда не сможет поведать нам о том, что с ним произошло. Что ж, не будем падать духом: с некоторыми людьми случаются вещи и похуже…

— Но мы можем попытаться разузнать обо всем и без его помощи. Оптимистически заметил Мелифаро.

— Только не «попытаться», а именно разузнать. И не «мы», а ты. Улыбнулся Джуффин. — Сам навалял кучу, сам в ней и копошись. Начнешь с канцелярии Багуды Малдахана…

— Возможно у вас действительно есть некоторые основания предполагать, что мои умственные способности переживают прискорбный период угасания, но не настолько же! — Обиженно сказал Мелифаро. — А с чего, по-вашему, я мог бы начать?

— Ну извини. — Весело сказал наш шеф. — Только быстро, ладно? Мне ужасно интересно…

— Мне и самому интересно. — Эта фраза долетела до нас уже откуда-то из коридора: когда наш великий сыщик берется за дело, он начинает перемещаться в пространстве со сверхзвуковой скоростью!

— Поскольку моим умственным способностям даже не требуется переживать какой-то там «период угасания» — они у меня и без того практически отсутствуют! — я собираюсь позволить себе роскошь спросить у вас: какой кусок дерьма наш Мелифаро забыл в Канцелярии Скорой Расправы? — Я с любопытством посмотрел на Джуффина. Он махнул рукой и рассмеялся.

— Макс, ты что, всю ночь общался с Бубутой? Где ты нахватался таких словечек? «Какой кусок дерьма» — это надо же!

— Если честно, всю ночь я просто спал. — Признался я. — Может быть генерал Бубута мне действительно снился — я не помню!

— А, вот как ты развлекаешься в рабочее время! Мало того, что спишь на работе, так еще и смотришь сны про всякие глупости вроде Бубуты… То-то ты не спешишь домой! — Ехидно ухмыльнулся Джуффин.

— Какое там «домой»! С тех пор, как я поселился в своей царской резиденции, у меня нет никакого дома: я просто кочую с одной службы на другую. — Сварливым тоном великомученика пожаловался я. — Нет, ну правда, при чем тут ведомство Багуды Малдахана?

— Тут нет никакой страшной тайны: просто к ним поступают все отчеты от коменданта Нунды, в том числе о сбежавших заключенных, о заболевших и умерших, ну и так далее… Странно, что ты до сих пор не знаешь.

— Теперь знаю… — Зевнул я. — Да, между прочим — а разве вам действительно так уж хочется, чтобы я убирался домой, или еще куда подальше?

— Наоборот. — Джуффин пожал плечами. — Мало ли, какие новости принесет Мелифаро! Может оказаться, что без тебя жизнь покажется нам настолько невыносимой, что уже через час тебе придется волочь свою царственную задницу в обратном направлении…

— Вот и я так думаю. — Кивнул я. — И в любом случае, мне ужасно интересно все, что хоть как-то касается этого — как бы его назвать?… бенефиса Джубы Чебобарго!

— Выметайся из моего кабинета, Макс. — Улыбнулся Джуффин. — Мне надо подумать, а ты меня смешишь… Лучше прогуляй Нумминориха до «Обжоры» и обратно — что-то он сегодня тоже рано заявился!

Идея моего шефа не блистала оригинальностью, тем не менее, в ней было некоторое обаяние, свойственное всем классическим сюжетам, так что я с удовольствием приступил к выполнению этого ответственного поручения. Нумминорих Кута действительно уже несколько минут слонялся по Залу Общей Работы — судя по всему, парень сам не очень-то понимал, как его угораздило появиться в Доме у Моста в такую рань!

— Только не вздумай говорить, что ты уже завтракал! — Грозно сказал я. — Впрочем, это не имеет значения: в любом случае, ты идешь со мной в «Обжору». Считай, что это приказ.

— А я действительно не завтракал. — Улыбнулся Нумминорих. — Когда я встал, Хенна как раз пыталась накормить Фило, и ей почему-то пришло в голову, что я могу ей помочь. Так что я трусливо сбежал из дома, сославшись на какие-то неотложные дела… Кстати, в случае чего, тебе придется подтвердить, что я говорил чистую правду!

— Разумеется. — Серьезно кивнул я. — Этим утром тебе предстоит следить, чтобы я не подавился камрой — такого ответственного дела у тебя еще никогда в жизни не было! Справишься?

— Я буду очень стараться, Макс. — Пообещал Нумминорих.

За завтраком я обстоятельно изложил ему историю о призраке Джубы Чебобарго — не знаю, насколько это могло бы понравиться Мелифаро, но парень сам виноват: знал же, что рассказывает о своих неприятностях самому болтливому человеку на обоих берегах Хурона! Нумминорих веселился довольно сдержанно, но я так увлекся, что не сразу заметил, что моего слушателя распирает от желания немедленно высказаться. Наконец я все-таки обратил внимание на нетерпеливое выражение его лица.

— Если ты хочешь узнать, что еще говорил этот дурно воспитанный призрак, тебе придется подвергнуть Мелифаро каким-нибудь изощренным пыткам. — Улыбнулся я. — Для нас с Джуффином он раскололся только на одну цитату, да и то самую пристойную, по его собственному выражению…

— Нет, Макс. Я хочу спросить, как он выглядел, этот Джуба?

— Не знаю, как он выглядел этой ночью, а при жизни он был невысоким мускулистым парнем…

— У него были отросшие светлые волосы? — Нетерпеливо уточнил Нумминорих.

— Ну да, Джуба был такой смешной белобрысый дядя… Что, ты хочешь сказать, что он наведывался и в твою спальню? — Изумленно спросил я.

— Хвала Магистрам, не в мою! — Рассмеялся он. — Но у Хенны есть одна старинная подружка, так вот в ее спальню однажды забрел призрак невысокого светловолосого мужчины — «маленькая мертвая белобрысая скотина», по ее собственному выражению — и устроил там примерно то же самое… Только ей было еще хуже: эта леди живет одна, а в ту ночь она привела к себе незнакомца, которого подцепила в Квартале Свиданий — представляешь?

— Да уж, такое дерьмо лучше хлебать в обществе близкого человека, чем с каким-то чужим дядей! — Я удрученно покачал головой, а потом удивленно уставился на Нумминориха: — Подожди, ты говоришь — «однажды»?! И когда же это было?

— Дюжины две дней назад, или чуть больше… Я могу спросить у Хенны, если это важно.

— Спроси: в конце любого детектива обычно выясняется, что именно что-то в этом роде и было по-настоящему важно. — Глубокомысленно кивнул я. — Надо рассказать твою историю Джуффину. Я-то думал, что это грешное привидение только появилось в Ехо и сразу же отправилось к Мелифаро — по старой дружбе, так сказать: все-таки он принимал личное участие в его аресте, и сам вел допрос… А выходит, что призрак Джубы уже давным-давно пугает наших горожан. Странно, что еще никто не приходил к нам с жалобами! Кстати, а эта ваша подружка — почему она не обратилась в Тайный Сыск?

— Она просто не хотела рассказывать об этом неприятном происшествии чужим людям. — Объяснил Нумминорих. — Она пришла к нам рано утром, испуганная, злая и заплаканная, и они с Хенной часа три шептались в столовой… Хенна даже мне не хотела ничего рассказывать, но потом я сделал вид, что мне неинтересно, и она не выдержала.

— А ты-то сам почему никому ничего не сказал, сэр Тайный Сыщик? Сердито спросил я. — Привидения, как бы неприлично они себя не вели, это же как раз по нашему ведомству!

— А что, разве надо было рассказать? — Наивно удивился Нумминорих. — Я не знал, что мы занимаемся такими пустяками!

— Хороши пустяки! — Проворчал я. — По городу уже две дюжины дней бродит призрак, пугает людей — и не только пугает, к сожалению! — а мы до сих пор ничего о нем не знали… и не узнали бы, если бы Джуба не нарвался на нашего Мелифаро!

— Ладно, — лучезарно улыбнулся Нумминорих, — в следующий раз я учту…

— Выразить не могу, как меня это окрыляет! — Прыснул я. — Ладно, дожевывай, и пойдем порадуем Джуффина… Да, ты все-таки пошли зов Хенне, уточни, когда это было, ладно?

Он кивнул и с удвоенной энергией принялся опустошать свою тарелку.

— Это было почти три дюжины дней назад. — С набитым ртом сказал он через несколько минут. — Хенна посчитала и говорит, что с тех пор прошло то ли тридцать дней, то ли тридцать один…

— Ровно месяц. — Улыбнулся я.

— Ровно — что? — Удивленно переспросил Нумминорих.

— Месяц. — Повторил я. — Это как раз и есть тридцать дней, или тридцать один — как получится… Мне довелось провести некоторую часть своей жизни в одном странном месте, где считают время таким замысловатым образом.

— Здорово! — Одобрительно сказал Нумминорих.

— Ну, не знаю… Вообще-то дело вкуса. — Я залпом допил свою камру и поднялся с табурета. — Ну что, пошли?

Нам как раз удалось стать свидетелями торжественного взлета пузыря Буурахри: так называемый «утренний патруль», состоящий из трех бравых полицейских, только что сменили их коллеги из «полуденного патруля». Городской Полиции весьма понравилась опробованная во время эпидемии возможность патрулировать улицы с высоты, так что генерал Бубута Бох все лето бомбардировал нашего многострадального Короля скорбными посланиями, в которых он пространно рассуждал о том, как прекрасно могло бы функционировать его ведомство, если бы этот замечательный летательный аппарат принадлежал им, а не Тайному Сыску. В конце концов бедняга Гуриг не выдержал и принялся уламывать Джуффина поделиться с соседним учреждением этой куманской игрушкой. В начале осени Джуффин сдался — на мой вкус, он мог бы сдаться гораздо раньше: этот экзотический летательный аппарат нам еще ни разу толком не понадобился, разве что неугомонный Нумминорих неоднократно порывался прокатить на нем свое буйнопомешанное потомство! Разумеется, мы не отдали пузырь в вечное пользование — скорее просто сдали в аренду, до того неопределенного момента, когда Тайному Сыску зачем-то приспичит немного полетать…

Не могу сказать, что появление воздушного патруля сделало работу Городской Полиции лучше, или хуже — оно просто ничего не изменило, зато наши горожане ежедневно получают море удовольствия, любуясь на контуры этого чуда уандукской техники, одинаково фантастические на светлом фоне утреннего неба, или при зеленоватом свете луны. Говорят, что сам генерал Бубута однажды рискнул совершить на нем пробный полет — к сожалению, меня тогда не было в Ехо, но я неоднократно выслушивал леденящие душу истории о том, как этот смешной дядя с высоты нескольких дюжин метров грозил всем гипотетическим преступникам, что теперь-то они у него «в собственном дерьме захлебнутся» говорят, что на земле было слышно каждое его слово! С тех пор горемычный летательный аппарат был раз и навсегда назван «бубутиным пузырем», и я здорово подозреваю, что возможность получить какое-нибудь более почтенное прозвище ему уже не светит — ни при каких обстоятельствах…

Мы с Нумминорихом с удовольствием проводили глазами стремительно поднимающийся в небо пузырь, и почти бегом отправились к Джуффину. Мелифаро еще не было — очевидно, ребята из Канцелярии Скорой Расправы рассказывали ему что-то совсем уж увлекательное! Так что я живо водрузил Нумминориха в кресло, сам устроился на подлокотнике, и мы наперебой выложили Джуффину очередную сагу о призраке Джубы Чебобарго.

— Да, дела… — Наш шеф удивленно покачал головой. — И за все это время ни одного заявления от потерпевших!

— Наверное все эти люди испытывали те же самые чувства, что и подружка Хенны. — Нерешительно сказал Нумминорих. — Никому не хочется рассказывать посторонним людям такие вещи… С другой стороны, это привидение не причинило никакого вреда ни этой леди, ни ее любовнику — я имею в виду, что оно не ни стало покушаться на их жизнь, ни даже просто задерживаться в доме. Просто наговорило гадостей и исчезло. Поэтому никто и не пошел в Тайный Сыск. Вот если бы оно повадилось навещать их каждую ночь, тогда бы они к нам прибежали… Я же и сам не стал вам ничего рассказывать: подумал, что это какая-то не заслуживающая внимания ерунда.

— Да, это, конечно, был гениальный поступок, сэр Нумминорих! — Ехидно усмехнулся Джуффин. — Но ты правильно рассуждаешь: люди приходят к нам только в случае крайней нужды — когда кто-то уже умер, или, наоборот, ожил. А уж прийти в Тайный Сыск с историей о привидении, которое почему-то решило высказать свое мнение о твоей манере вести себя в постели… Они же, небось, думали, что мы будем вытягивать из них все подробности!

— И правильно думали. — Ухмыльнулся я. — Если бы такой пострадавший попался в мои лапы…

— Могу себе представить! — Расхохотался Джуффин. Потом нахмурился и уставился в одну точку: я понял, что он перешел на Безмолвную речь.

— Мелифаро скоро вернется, я с ним только что поговорил, — наконец сообщил Джуффин. — Но я уже узнал главное. Джуба Чебобарго числится в багудиной конторе как совершивший побег… И вот что интересно: в донесении коменданта Нунды сказано, что Джуба сбежал всего дюжину дней назад. А ваша подружка видела его призрак тридцать дней назад, верно, Нумминорих?

— Тридцать, или тридцать один. — Педантично поправил тот.

— Интересно получается, да? — Джуффин восхищенно покачал головой. Если верить коменданту тюрьмы Нунда, тридцать дней назад Джуба Чебобарго был не только жив и здоров, но и находился под надежным присмотром. Получается, что ваша подружка видела совсем другое привидение, которое было очень похоже на Джубу, и — самое главное! — вело себя точно так же… на мой вкус, очень слабая версия! Остаются две другие: или мы должны думать, что ее посетил призрак еще живого человека — а такие чудеса даже в Эпоху Орденов случались нечасто! — или же господин комендант почему-то снабжает ребят Багуды Малдахана заведомо неверной информацией — этот вывод кажется мне самым правдоподобным… М-да, это было бы неприятно!

— Обыкновенное служебное преступление, с кем не бывает! — Я легкомысленно пожал плечами.

— Комендант Королевской тюрьмы не может совершить так называемое «обыкновенное служебное преступление» — только необыкновенное! — Твердо возразил Джуффин. — Слишком уж велика ответственность…

— Да? — Удивился я. И призадумался: на моей «исторической родине» начальники тюрем — да и не только они! — нередко имеют на сей счет несколько иное мнение…

— У меня очень странные новости, господа. — На пороге наконец-то возник долгожданный Мелифаро.

— Догадываюсь. — Кивнул Джуффин. — Одна только дата смерти Джубы Чебобарго чего стоит… Есть еще что-нибудь?

— Еще бы! С начала этого года из Нунды убежали двадцать семь заключенных. А в прошлом году у них было одиннадцать побегов: тоже ничего себе цифра! По-моему такого количества побегов не набирается за всю предыдущую историю этого гиблого места! И еще восемнадцать человек умерло за этот период…

— Ничего себе! — Изумленно сказал Джуффин. — Там же служат очень хорошие знахари, некоторых я отлично знаю, а двоим я даже сам помог получить это место… Ребята решили угробить двадцать лет своей жизни в гугландских болотах и вернуться в столицу богачами — жалование-то у них там ненамного меньше нашего! Так от чего умирали эти бедняги?

— Какие-то невнятные несчастные случаи. — Пожал плечами Мелифаро. — Ну, еще парочка каких-то неизлечимых заболеваний, кроме того среди умерших было три глубоких старика… Когда читаешь отчеты, все выглядит вполне достоверно — до тех пор, пока не начинаешь задумываться о количестве!

— Ты привез копии отчетов? — Нетерпеливо спросил Джуффин.

— А то как же! — Мелифаро достал из-за пазухи несколько маленьких самопишущих табличек. — Здесь все, но я бы посоветовал вам начать вот с этой: там как раз подробно описывается побег Джубы и еще шестерых заключенных — автор этого гениального сочинения очень красочно все излагает! Ему бы статьи для «Суеты Ехо» писать, господину Капуку Андагуме!

— Капук Андагума? — Удивленно переспросил я. — А это еще кто такой?

Как это — кто?! Комендант Нунды, конечно… — Машинально ответил Джуффин. — Ладно, мальчики, можете расползаться по щелям: я собираюсь до вечера внимательно читать сию занимательную литературу. Увидимся на закате: надеюсь, что к тому времени я уже буду знать, что нам делать дальше… Будет очень мило с вашей стороны, если вы явитесь вовремя и сделаете вид, что вам интересно меня слушать!

Мы оставили нашего шефа наслаждаться шедеврами бюрократической литературы и вышли в Зал Общей Работы. Мелифаро оценивающе уставился на меня: кажется, он пытался понять, насколько я еще способен испытывать простые человеческие чувства — например, сострадание… Я понимающе улыбнулся.

— Иди уж, чудо!

— Куда? — Не веря в свою удачу, уточнил он.

— В задницу, разумеется. — Фыркнул я. — А по дороге можешь заглянуть домой и выяснить, какое настроение у твоей многострадальной жены после всего этого мистического свинства. Но учти: я свяжусь с задницей, и если выяснится, что тебя там не было…

— Иногда ты становишься почти похож на человека, чудовище! — Восхищенно сказал Мелифаро. — А как же служба?

— А что ей сделается?! — Я пожал плечами. — Я вполне могу послоняться по нашему учреждению вместо тебя — какая разница, где слоняться! А если выяснится, что кому-то жизнь не мила без твоей рожи, я пришлю тебе зов… Только не опаздывай на эту веселую вечеринку, которую наш шеф обычно именует совещанием, и все будет путем.

— И с чего это ты такой хороший? Сглазили тебя, что ли? — Мелифаро не поленился затормозить на пороге, чтобы задать мне этот вопрос — у каждого свой способ говорить спасибо, что правда, то правда!

— Может и сглазили. — Флегматично откликнулся я. — Передай Кенлех, что ты — это мой подарок. Должен же я хоть иногда делать подарки красивым девушкам… Иди уж, пока я не начал выздоравливать!

Мелифаро восхищенно покивал и исчез — его ярко-голубое лоохи мелькнуло где-то в дальнем конце коридора Управления Полного Порядка и скрылось за поворотом, ведущим к выходу.

— Не хочешь идти домой, Макс? — Сочувственно спросил Нумминорих. Немного замялся и нерешительно добавил: — Но у тебя же там хорошо, разве нет? — Он смущенно покосился на меня, пытаясь определить, не сморозил ли бестактность: в последнее время мои коллеги предпринимали в меру неуклюжие попытки убедить себя — и меня самого, заодно! — в том, что моя жизнь не стала такой уж ужасной штукой. По законам жанра мне полагалось делать вид, что я принимаю их осторожные расспросы за обычную светскую болтовню вроде разговоров о погоде. Впрочем, мне даже нравилась эта игра: я до сих пор люблю, когда со мной носятся, как с ребенком, подцепившим ангину — ужасно глупо, но против природы не попрешь! Так что я лучезарно улыбнулся Нумминориху.

— Никаких возражений: после того, как я сократил количество своих слуг до объективно необходимого минимума, у меня дома действительно стало хорошо, и с каждым днем становится все лучше и лучше… Но здесь тоже вполне хорошо — так что какая разница, где находиться! А вот Мелифаро сейчас просто необходимо заскочить домой и немножко пощебетать с Кенлех — ребята честно заслужили такое удовольствие, после этой веселой ночки… Все равно он ничем толком не сможет заниматься, пока окончательно не убедится, что эта глупая история с призраком — просто самое идиотское приключение в его жизни, а не катастрофа вселенского масштаба!

Нумминорих понимающе покивал. Судя по выражению его лица, парень твердо решил с этого момента считать меня чем-то вроде доброго ангела — оставалось только надеяться, что он быстро передумает…

Я и сам не заметил, как пролетели несколько часов, оставшиеся до заката. Нельзя сказать, что я занимался делом: просто шлялся по Управлению, в конце концов даже забрел на территорию Городской Полиции, нанес визит лейтенанту Апурре Блакки и еще нескольким ребятам, с которыми у меня уже давно сложились вполне приятельские отношения. Потом меня поймал сэр Шурф, увел в свой кабинет и довольно долго делился со мной глубокомысленными соображениями по поводу очередной книжки, которую я недавно извлек для него из Щели между Мирами: парню внезапно показалось, что он наконец-то понял, почему мои соотечественники так мало живут. Теперь наш Мастер Пресекающий Ненужные Жизни решил, что я родился в слишком предсказуемом Мире, обитателям которого быстро становится скучно, и они устремляются к единственной настоящей неизвестности, имеющейся в их распоряжении: к смерти.

— Так значит мы умираем от скуки? — Обрадовался я.

— Да. — Кивнул Лонли-Локли. — Я до сих пор толком не знаю, как устроен ваш Мир, к тому же эта книга наверняка относится к разряду выдуманных историй, которые даже не стремятся казаться достоверными, если я все правильно понял… — Он выразительно помахал в воздухе толстеньким томиком карманного издания «Властелина Колец» — несколько дней назад, когда я случайно достал для него эту книгу, я ржал, как сумасшедший, поскольку заранее предвкушал его комментарии. Впрочем, действительность как всегда превзошла мои ожидания!

— Ты все правильно понял. — Кивнул я. — Но почему именно после этой книги ты решил, что мои соотечественники живут слишком скучно? Как говорил наш общий приятель сэр Андэ Пу, я не впиливаю!

— Очень просто: я еще не дочитал до середины, а уже знал, чем все закончится. — Объяснил Шурф. — Представляешь, Макс: если уж мне было так легко угадать конец выдуманной истории, да еще такой заковыристой… А ведь сама жизнь, как правило, еще более предсказуема, чем литература.

— Ну, смотря чья жизнь! — Усмехнулся я. — Но вообще-то ты прав, Шурф… Когда я сам читал эту книжку, я был совершенно очарован, но тоже заранее угадал, как будут развиваться события — не все, конечно, но почти все.

— Ну вот видишь! — Торжествующе заключил мой собеседник.

Я засиделся в его кабинете до заката и ужасно удивился, когда обнаружил, что шустрое зимнее солнце так рано собралось на покой. Так что я с сожалением покинул согретый моим собственным задом подоконник и поскребся в дверь нашего с Джуффином кабинета.

— Уже пора сползаться к вашим ногам, сэр? — Вежливо осведомился я.

— Сползайся, сэр Макс, чего же не сползтись, ежели сползается! Рассеянно улыбнулся Джуффин. — Вот сэр Мелифаро, например, до меня уже дополз… А толку-то! Сидя в моем кабинете нашу проблему не решишь…

— Что, вы хотите сказать, что мы в очередной раз влипли? — Встревоженно спросил я. — Скоро по Ехо будут бегать толпы дурно воспитанных призраков, вгонять в краску несчастных влюбленных, и все такое?

— Что? — Удивленно переспросил Джуффин. Потом понял и рассмеялся: — Да нет, Макс, не думаю… Да и влипли-то по большому счету не мы, и не наши драгоценные горожане, а заключенные каторжной тюрьмы Нунда. Возможно, персонал тоже влип. Я посылал зов своим знакомцам, ребята утверждают, что у них все в полном порядке, но в их интонациях мне примерещилась некая неуверенность… Одним словом, не нравится мне эта история!

— Так что у них случилось-то? — С любопытством спросил я.

— Можешь себе представить: не знаю. — Джуффин пожал плечами. — Моей проницательности хватает только на то, чтобы не сомневаться, что там действительно что-то случилось. Сами по себе отчеты коменданта производят впечатление достоверных. Но, как еще утром справедливо заметил сэр Мелифаро — до тех пор, пока не задумаешься о количестве. Так много удавшихся побегов, столько несчастных случаев со смертельным исходом, и все за последние два года… Жаль, что у меня нет возможности побеседовать с Джубой Чебобарго и выяснить, как он дошел до жизни такой: честно говоря, мальчики, я рискую лопнуть от банального любопытства!

— Не нужно так укоризненно на меня смотреть, а то я начну плакать. Вздохнул Мелифаро. — Я с самого начала знаю, что спорол глупость, когда испепелил этот грешный призрак.

— Выходит, что кто-то должен смотаться в Гугланд и пытливо заглянуть в ясные глаза господина коменданта, да? — Весело спросил я. — Вот и славно: я еще никогда не был в Гугланде, а тут такой случай!

— Хочешь проветриться? — Понимающе спросил Джуффин. — Хорошее дело!

— Проветриться? — Я пожал плечами. — Да, пожалуй… И потом, мне уже тоже интересно!

— А я как раз думал, кого из вас туда отправить. — Кивнул Джуффин. Вообще-то дела такого рода у нас обычно расхлебывает сэр Мелифаро, но…

— Надо же мне когда-то и этому учиться, правда? — Усмехнулся я. Впрочем, мы можем просто отправиться вдвоем, разве нет?

— Обойдетесь! — Фыркнул Джуффин. — Вы будете вовсю наслаждаться жизнью, мотаясь по Гугланду, а я — сгорать на работе, отдуваясь за вас обоих, так, что ли? И потом это не мой стиль: взять и отправить всех своих немногочисленных заместителей на охоту за какими-то занюханными тайнами каторжной тюрьмы… А жирно не будет?

— Если честно, меня не очень тянет в Гугланд, — вздохнул Мелифаро, — но наверное будет лучше, если туда поеду именно я. Извини, чудовище, но когда я думаю, что тебе предстоит вести самое заурядное следствие… — Он смущенно умолк и огорченно покачал головой.

— О моем слабоумии уже ходят легенды, да? — Понимающе улыбнулся я. Ничего страшного, парень, не надо так виновато вращать глазами: неужели ты думаешь, что я уже научился обижаться? И потом, я сам регулярно получаю наглядные подтверждения собственного идиотизма, так что все правильно… Но мне почему-то кажется, что в этом деле вполне можно обойтись без традиционных методов. Лучше я с порога шарахну беднягу коменданта своим Смертным Шаром и буду до конца года задавать ему глупые вопросы: рано или поздно я все-таки додумаюсь до хорошего вопроса и узнаю то, что нас интересует!

— Хорошая идея. — Улыбнулся Джуффин. — Но не настолько хорошая, как хотелось бы: сэр Капук Андагума является одним из немногочисленных государственных служащих высшего ранга, и согласно Кодексу Хрембера никто не имеет права насылать на него какие бы то ни было чары без особой санкции Магистра Нуфлина — даже мы с тобой. В противном случае наша подзабытая ссора может снова возникнуть на повестке дня. Честно говоря, меньше всего на свете мне сейчас хочется увязать в очередном раунде наших дурацких интриг! А чтобы получить согласие Нуфлина, мне придется предъявить ему какое-нибудь впечатляющее наглядное пособие к нашим смутным подозрениям. Призрак Джубы был бы чудо как хорош в этом качестве, но поскольку его больше нет… В общем, мне очень жаль, Макс, но прежде, чем приступать к допросу господина коменданта, тебе придется обзавестись парой-тройкой убедительных доказательств его вины.

— Да? — Огорчился я. А потом меня осенило: — Слушайте, но нос нашего Нумминориха просто создан для сбора вещественных доказательств! А если сэр Кофа согласится ненадолго расстаться со своим укумбийским плащом — тогда вообще никаких проблем.

— Согласится, согласится — куда он денется! — Оптимистически заявил Джуффин.

— Ты хочешь сделать Нумминориха невидимкой и пустить его по следам этих беглых ребят? — Мелифаро понял меня с полуслова. — Можешь дать мне по морде, чудовище, я был неправ: все-таки ты что-то соображаешь… по крайней мере, иногда!

— Дать тебе по морде? Весьма соблазнительное предложение! — Мечтательно вздохнул я.

— Мне тоже нравится ход твоих мыслей. — С удовольствием отметил Джуффин. — Нумминориха я бы с тобой, пожалуй, отпустил: дюжину дней мы как-нибудь проживем и без его носа, а познавательная экскурсия в Нунду, да еще в такой сомнительной компании, как твоя персона, пойдет ему на пользу… Так что придется вам обоим хлебнуть гугландского тумана, мой бедный сэр Макс!

— И болотной жижи заодно. — Ехидно добавил Мелифаро. — Как все-таки замечательно, что у нас теперь есть такой специальный парень, словно нарочно рожденный для путешествия в Гугланд! Я уже четыре раза приобщался к этому неземному наслаждению, и что-то пока больше не хочется!

— Мне уже тоже не хочется: стоит только посмотреть на твою счастливую рожу! — Усмехнулся я. — Впрочем, я люблю туман… Насчет болот я не так уверен, но туман — это именно то явление природы, которое я готов выносить в любом количестве.

— Ты — это тоже то явление природы, которое я готов выносить в любом количестве! — Восхищенно сообщил Мелифаро. — Ты уже второй раз за этот дурацкий день спасаешь мою личную жизнь от полного краха!

— Неужели все так страшно? — Насмешливо спросил я.

— Да нет, конечно… Но чего только не наплетешь, когда впервые в жизни по-настоящему хочешь сказать «спасибо»! — Рассмеялся Мелифаро.

— Ладно, счастливчик, можешь убираться с глаз моих долой! — Вздохнул Джуффин. — Когда мне понадобится новый сотрудник, я заставлю его дать клятву, что он никогда не женится…

— А через несколько дней выяснится, что на досуге он склеивает макеты кораблей, и сразу после полудня начинает нервно топтаться на пороге, поскольку ему кто-то сказал, что на пыльной витрине лавки Апуты Мукарана появились новые наборы такелажа для его укумбийской шикки! — Фыркнул Мелифаро.

— Что это за лавка такая? — Удивленно переспросил я.

— О, это почти священное место! — Мечтательно сказал Джуффин. — Такой специальный магазинчик, где толкутся счастливчики, которые могут позволить себе роскошь угробить несколько лет своей жизни на изготовление крошечной копии какого-нибудь экзотического корабля, или старинного амобилера — кому что нравится! Иногда я им смертельно завидую: если бы моя жизнь сложилась немного иначе…

— Я всегда подозревал, что у вас есть какая-то страшная тайна, сэр, но мне и в голову не приходило, что она такого свойства! — Хихикнул Мелифаро. Потом он исчез — пока мы не передумали, я полагаю…

— Что касается меня, то иногда я смертельно завидую этому парню! — Я печально улыбнулся Джуффину. — Даже в свои лучшие дни я никогда не несся домой с таким счастливым лицом, наплевав на все тайны Вселенной… а ведь надо было, наверное!

— Просто ты не умеешь сосредоточиться на чем-то одном. — Мой шеф задумчиво пожал плечами. — Тебе всегда хотелось превратить свою жизнь в густой компот, в котором плавают страшные тайны, прекрасные леди, служебные дела… ну и мы все, разумеется, в полном составе! Довольно дурацкое свойство, но в твоем случае это даже неплохо: легкомыслие делает тебя не таким опасным, сэр Вершитель… Кроме того, ты вполне устраиваешь меня такой как есть, а что подходит «господину Почтеннейшему Начальнику», сойдет и для его заместителя — разве нет?

— Иногда из вас получается такой шикарный тиран, что я начинаю трепетать! — Одобрительно сказал я.

— Ну, хоть на что-то я еще гожусь! — Рассмеялся Джуффин. — Ладно, все это хорошо, но мне бы хотелось, чтобы вы с Нумминорихом не слишком долго паковали свои дорожные сумки. Если вы уедете прямо сегодня вечером, я буду просто счастлив.

— Я обожаю делать людей счастливыми, а посему мы сегодня же уберемся как можно дальше. — Понимающе кивнул я. — Вам кажется, что лучше поторопиться?

— Еще бы! Хотя бы потому, что сэр Капук Андагума уже знает, что к нему едет инспекция из Тайного Сыска: служащие Канцелярии Скорой Расправы уже сообщили ему, что мы всерьез заинтересовались неприятностями в его ведомстве. Ребята были обязаны это сделать — в соответствии со своими грешными служебными инструкциями, будь они неладны… Но так даже лучше! Знаешь, меня очень радует, что в Нунде будут готовиться к вашему визиту: ребята совершенно уверены, что инспекция появится не раньше, чем через семь-восемь дней — они же не знают, как лихо ты управляешься с амобилером! Даже если до их ушей и доползали какие-то слухи… Никто не способен представить, насколько быстро ты ездишь, пока сам не переживет несколько ужасных минут на заднем сидении твоего амобилера!

Я надулся, как породистый индюк на пороге фермы: я до сих пор горжусь своей быстрой ездой на амобилере куда больше, чем своим загадочным могуществом Вершителя… которым я, впрочем, вообще не горжусь: иногда мысли о нем здорово отравляют мне жизнь, если честно! Джуффин насмешливо покачал головой и продолжил:

— По моим самым скромным рассчетам, вы с Нумминорихом свалитесь на господина коменданта не позже, чем через два дня, и застанете его в разгар подготовки к вашему визиту.

— Ага, с веником в руках! — Усмехнулся я.

— Почему именно с веником? — Заинтересовался Джуффин.

— Ну, надо же ему как-то заметать следы! — Объяснил я.

— А, ну да. — Совершенно серьезно согласился мой шеф. — В общем, так, Макс: я, пожалуй, не буду загромождать твою бедную голову полезными советами касательно предстоящего тебе дела. Лучше посылай мне зов, если выяснится, что тебе действительно требуется мой совет… вообще-то мне кажется, что ты уже давно прекрасно без них обходишься!

— Ну да! — Я ошеломленно покачал головой. — Скажете тоже…

— Возьми эти отчеты. — Джуффин протянул мне стопку самопишущих табличек. — Я совершенно уверен, что тут нет ни слова правды, но хоть развлечешься на досуге, заодно и в курс дела войдешь. Ты же любишь сказки?

— Думаете, у меня будет время, чтобы читать это вранье? — Вздохнул я. Если я вас правильно понял, мне лучше вообще не отрываться от рычага амобилера, пока мы не окажемся за воротами Нунды…

— Тоже верно. — Согласился Джуффин. — Ничего, пусть Нумминорих тебе вслух почитает.

— Гениально! — Восхитился я. — Вот до чего бы я никогда не додумался… А что за ребята эти ваши приятели знахари, о которых вы говорили, что помогли им получить работу в Нунде? Они могут нам помочь?

— Кирола Тахх и Гленке Муана? Не знаю… Не думаю. — Пожал плечами Джуффин. — Они хорошие знахари, но не слишком могущественные колдуны. Да и не такие уж мы приятели… Отца Киролы я сам убил в начале Смутных Времен: он состоял в личной охране Великого Магистра Эшлы Рохха, за головой которого меня, собственно, и отправили — предполагалось, что без Эшлы Орден Решеток и Зеркал не сможет долго сопротивляться войскам Королевской Гвардии, хотя на самом деле… Ну да Магистры с ней, с этой светлой страницей моей биографии! Сам сэр Кирола Тахх в те времена был еще совсем мальчишкой. Потом ему удалось поступить в Школу Врачевателей Угуланда — после того, как вышел этот знаменитый указ Гурига VII, о специальных Королевских льготах для родственников погибших в Смутные Времена. Со временем он стал неплохим знахарем, мне даже несколько раз доводилось отправлять к нему горожан, пострадавших от руки кого-нибудь из наших клиентов. Поэтому сэр Кирола и обратился ко мне, когда они с приятелем решили подзаработать денег на Королевской службе… Нет, ты конечно, попробуй найти с ними общий язык, но на твоем месте я бы не очень рассчитывал получить от этих ребят серьезную помощь.

— Ладно, тогда я не буду «очень рассчитывать». — Улыбнулся я.

— Да и еще… Помнишь, что по соседству с Нундой живут наши хорошие приятели? — Неожиданно спросил Джуффин. — Ты бы их навестил на обратной дороге. Интересно, как у них дела, и все такое…

— Какие приятели? — Удивился я.

— Как это — «какие»?! Великий Магистр Нанка Ёк и его ребята. Ты же сам так долго и нудно пытался их убить после того, как они воскресли… а потом заботливо провожал этих бессмертных ребят до Ворот Кагги Ламуха!

— А, остатки Ордена Долгого Пути! — Усмехнулся я. — Да, такое действительно не забывается! Просто я не сообразил, что они живут по соседству с Нундой…

— Северная окраина владений бывшей Гугландской резиденции Ордена Семилистника, которые Магистр Нуфилин с перепугу великодушно пожаловал Нанке и его ребятам, граничат с территорией Нунды… Вообще-то, какие уж там «владения» — к северу от резиденции начинаются бесконечные болота, но все-таки их вполне можно считать соседями!

— Болота, вы говорите? — Задумчиво переспросил я. — Хорошо, что мы с Мелифаро не стали переделывать мой изуродованный амобилер! Теперь он нам пригодится!

— Ты имеешь в виду это чудовище, в которое превратился твой несчастный амобилер после поездки в Ландаланд? — Фыркнул Джуффин.

— Ну да. Мы же специально приспособили его для езды по болотам… И почему он вам так не нравится? По-моему, ему даже идут эти смешные танковые гусеницы!

— Вкус у тебя, конечно… Только не надо колесить на этом кошмаре по дорогам Соединенного Королевства, ладно? — Попросил Джуффин. — Лучше возьми это чудо с собой: спрячь в пригоршню, и дело с концом!

— Да я и так собирался. — Улыбнулся я. — Во-первых, с этими гусеницами он едет немного медленнее, чем с колесами… А во-вторых, лучше всегда иметь в своем распоряжении запасной амобилер — мало ли что!

— Вот и славно. — Кивнул мой шеф. — Ну что, вроде бы все, да?

— Почти. — Ехидно улыбнулся я. — Может быть у вас хватит великодушия подарить мне на память об этом чудесном вечере какую-нибудь географическую карту? В противном случае мы с Нумминорихом будем годами кружить по живописным окраинам Угуланда, и никогда не доберемся до этих грешных гугландских болот!

— Ужас какой! Хорошо, что ты вспомнил об этом сейчас, а не завтра утром. — Рассмеялся Джуффин. — Разумеется я дам тебе самую подробную карту, да еще и дорогу покажу — и все это совершенно бесплатно. Сейчас… — Он немного порылся в нижнем ящике своего письменного стола и извлек оттуда крошечный квадратик бумаги.

— Если это и есть «самая подробная карта»… Не думаю, что она мне так уж поможет! — Разочарованно протянул я.

— Не говори ерунду! — Нетерпеливо отмахнулся мой шеф. — Смотри. — Он аккуратно развернул квадратик, потом еще раз и еще. В конце концов выяснилось, что карта Соединенного Королевства была нарисована на большущем листе тончайшей бумаги. Я зачарованно уставился на нее: все-таки местная картография — это отдельная область искусства! Коротко остриженный узкий ноготь моего шефа требовательно царапнул маленький белый кружочек, приютившийся на северо-западе, безнадежно далеко от Ехо, возле самого края листа.

— Вот она, Нунда.

— Действительно далековато! — Уважительно сказал я. — Да еще и за заливом… А там есть какой-нибудь паром?

— Есть, конечно — и не один! Но будет лучше, если вы обогнете Гугландский залив по суше и проедете в Нунду с севера, через Пустые Земли и Авалати. Не слишком большая проблема для такого лихого ездока как ты — я где-то слышал смешную присказку, что для бешеной собаки лишняя дюжина миль не крюк, особенно если она сидит в амобилере — как будто нарочно про тебя придумано… А пользы от такого пируэта много: паромщики непременно предупредят коменданта Нунды о вашем приближении, а в Авалати живут мудрые люди, глубоко равнодушные к судьбе своих соседей… и вообще ко всему на свете!

— Очень мило с их стороны. — Одобрительно кивнул я. — А как мы будем добираться туда из Ехо? Подскажите.

— В Гугланд обычно ездят по Большому Северному Пути, вдоль Хурона — до Ахо… Но вам лучше сразу отправиться в Авалу, а оттуда в Богни — вот по этой дороге, видишь? — Джуффин царапнул ногтем по едва заметной тоненькой линии. — Дорога старая, но вполне ухоженная. Правда, там нет никаких трактиров — ничего, обойдетесь! — зато и оборотней вроде бы нет…

— Ландаландские оборотни мне даже понравились! — Улыбнулся я. — Славные такие зверушки, смешные…

— Ну-ну… — Вздохнул Джуффин. — Ладно, смотри сюда: из Богни вы будете ехать на северо-запад, пока не попадете на побережье. А там все просто: видишь, здесь начинается дорога на Авалати, а оттуда вы по проторенному пути попадете в Нунду. Впрочем, заблудиться невозможно: в той части Гугланда всего одна дорога, по которой можно проехать в это время года…

— Передать не могу, какой оптимизм мне внушают ваши слова! — Усмехнулся я. — Ладно уж, надеюсь, что моя занимательная биография не завершится неудавшейся попыткой вытащить себя из болота за волосы…

— Я тоже на это надеюсь. — Совершенно серьезно кивнул Джуффин. Он аккуратно свернул карту и протянул ее мне. — И еще я надеюсь, что ты не проиграешь в «крак» это сокровище. Имей в виду: это не подарок, а казенное имущество — собственность Тайного Сыска.

— Какая жалость! А я-то как раз хожу, думаю: что бы мне такое в «крак» проиграть… — Печально улыбнулся я. — Ладно, раз нельзя, значит не буду: со мной по-прежнему очень легко договориться!

Еще через несколько минут я вышел в Зал Общей Работы и весело подмигнул Нумминориху.

— Ты ведь, кажется, любишь путешествовать, я ничего не перепутал?

— Не перепутал. — С готовностью согласился Нумминорих. — А почему ты…

Я не дал ему договорить: торжественно вытащил из-за пазухи карту Соединенного Королевства и эффектно развернул перед ним.

— Скоро эта прекрасная земля будет комьями лететь из-под колес нашего амобилера. Дуй домой, парень, собирай вещи, скажи своим домашним, что «этот ужасный сэр Макс» решил увезти тебя в Нунду…

— Мы едем в Нунду? — У Нумминориха было такое счастливое лицо, словно я приглашал его не в каторжную тюрьму, а на прижизненную экскурсию в райские кущи.

— Еще как едем! — Подтвердил я. — Подробности расскажу по дороге. Передай леди Хенне, что я постараюсь вернуть тебя на место через дюжину дней… впрочем, это всего лишь предположение, основанное исключительно на моих смутных представлениях о жизни вообще, и о нашей с тобой жизни, в частности.

— Когда я должен быть готов? — Деловито осведомился Нумминорих.

— Если в полночь ты появишься на пороге Мохнатого Дома, я буду вполне доволен жизнью… Раньше не обязательно, даже нежелательно: если честно, я планирую попробовать немного поспать — когда еще доведется!

— Ладно, я буду у тебя в полночь. — Согласился Нумминорих. Честно говоря, я был совершенно уверен, что если бы я сказал ему, что у нас нет ни минуты на сборы и прощание с домашними, этот изумительный тип и бровью не повел бы! Я и сам легок на подъем, но рядом с ним кажусь себе настоящим тяжеловесом!

Мы вместе вышли на улицу. Нумминорих сел в свой новенький амобилер, я занял место за рычагом своего, и мы разъехались по домам — собираться. В моей гостиной сегодня оказалось на удивление пусто: только леди Хейлах склонилась над какой-то книжкой. Я тут же сунул туда свой любопытный нос и ошеломленно покачал головой: эта потрясающая барышня читала «Маятник вечности», зануднейшую из книг Соединенного Королевства, которую на моей памяти смог одолеть только всемогущий сэр Шурф Лонли-Локли — и даже он отважился добить этот грешный «Маятник» только тогда, когда ему пришлось больше суток просидеть взаперти в совершено пустой комнате…

— Ты уезжаешь, да? — Спросила Хейлах, отрываясь от книги.

— Самая настоящая ясновидящая! — Устало улыбнулся я.

— Я еще не очень ясновидящая. — Смущенно сказала она. — Просто я успела поболтать с Кенлех…

— Ну да, она-то в курсе всех новостей: сэр Мелифаро — не самый молчаливый парень во Вселенной! — Согласился я. И смущенно добавил: — Знаешь, я хотел попросить тебя об услуге. Я уезжаю в полночь, и мне позарез требуется немного поспать… Ты можешь запихать в мою дорожную сумку какую-нибудь теплую одежду — если тебе удастся найти хоть одно из моих туланских лоохи, это будет настоящее чудо! — и бросить на заднее сидение моего амобилера несколько одеял? Там же наверное холодно и сыро, в этом грешном Гугланде… И самое главное: положи туда вот это. — Я протянул ей сверток с укумбийским плащом — к счастью, я каким-то образом ухитрился не забыть взять его с собой, когда покидал Дом у Моста.

— Конечно, я соберу твои вещи. — Хейлах так обрадовалась, словно я предложил ей бросить все дела и хорошо повеселиться этим вечером!

— Спасибо. — Улыбнулся я.

— Хорошо, что ты меня об этом попросил: ты бы непременно что-нибудь забыл, если бы стал собираться сам. — Хейлах отчаянно покраснела: до сих пор ей не очень-то удавались критические высказывания в мой адрес, так что я мысленно поздравил себя с ее первой настоящей победой над собственной стеснительностью. А потом решил, что такое мужество заслуживает моего официального одобрения.

— Так мне и надо! Наконец-то ты начинаешь понимать, что я не грозный «Владыка Фангахра», а обыкновенный великовозрастный оболтус! Разбудишь меня за полчаса до полуночи, ладно? Хотелось бы успеть выпить кружку камры в хорошей компании перед тем, как куда-то ехать…

— Разбужу. — Кивнула Хейлах. — А «хорошая компания» — это кто? Ты хочешь, чтобы я кого-то пригласила?

— Хорошая компания — это ты, леди! — Весело сообщил я. — И Хелви, если она вдруг здесь объявится… А приглашать никого не надо: разве что кто-то забредет сюда по собственной инициативе — тогда пусть остается!

— Ясно. — Робко улыбнулась Хейлах. Немного замялась и решительно добавила: — В этом доме стало так хорошо с тех пор, как ты здесь поселился!

— Надеюсь! — Зевнул я. — Хоть какая-то польза от моего утомительного присутствия…

Я поднялся в спальню и нырнул под теплое одеяло. Тут же выяснилось, что там и без меня тесно: пушистые Армстронг и Элла комфортно разместились на моих подушках. Но этим нахальным захватчикам пришлось подвинуться: я был настроен весьма решительно! Впрочем, возмущенное мяуканье быстро превратилось в сонное мурлыканье — на мой вкус, самая лучшая из колыбельных! Мысль о том, что мне вряд ли придется спать как минимум в течение ближайших двух суток, подействовала на меня, как лошадиная доза снотворного: кажется, я отключился прежде, чем успел закрыть глаза. К сожалению, это удовольствие продолжалось не так долго, как хотелось бы.

— Макс, ты просил тебя разбудить за полчаса до полуночи… Уже пора. Леди Хейлах говорила почти неслышным шепотом, и прикасалась к моему плечу так осторожно, словно пыталась причесать невидимые волоски на лапках бабочки. Удивительно, что я все-таки проснулся!

— Что, до этой грешной полуночи осталось всего полчаса? — Жалобно уточнил я. Хейлах кивнула с таким виноватым видом, словно я поручил ей как-то задержать стремительный бег времени, но у нее ничего не получилось.

— Значит, ничего не поделаешь, — вздохнул я, — придется вставать…

Впрочем, уже через десять минут я понял, что жизнь не настолько ужасна, как мне это обычно кажется при пробуждении. К этому моменту я успел пробежаться до ванной, умыться, завернуться в теплое лоохи, подняться в гостиную, грохнуться в кресло, скорчить жалобную рожу и с удивлением обнаружить, что ее скорбное выражение совершенно не соответствует моему прекрасному самочувствию — даже бальзам Кахара не понадобился! Так что я тут же заменил кислую физиономию лучезарной улыбкой и наконец-то огляделся. Обнаружилось, что по бокам от меня сидят Хейлах и Хелви, такие одинаковые, что хоть желание загадывай! Впрочем, разница все-таки была: лицо Хейлах сохраняло самое серьезное выражение, а Хелви уже приготовилась улыбнуться на всякий случай! Я открыл было рот, чтобы в очередной раз сообщить этим леди, что их прекрасные мордашки повергают меня в состояние глубокого шока, а потом передумал: в последнее время бедняжкам и без того приходилось выслушивать мои многоэтажные комплименты по нескольку раз в день, и кажется, они не очень-то мне верили…

— Я все хотел спросить: как продвигается ваше ученичество у леди Сотофы? — Спросил я. Во-первых, мне показалось, что разговор на какую-нибудь серьезную тему доставит сестричкам куда больше удовольствия, чем все мои комплименты вместе взятые, а во-вторых, мне действительно было интересно.

— Пока что оно «продвигается» только у нашей умницы. А я оказалась редкостной тупицей! — Весело сообщила Хелви. — Но леди Сотофа говорит, что это нормально, и когда-нибудь пройдет: раз — и все! Представляешь, она сказала, что у нее самой тоже ничего не получалось, когда она начала учиться: ее, дескать, даже не хотели принимать в Орден, а потом еще несколько лет очень жалели, что все-таки приняли, а потом все вдруг стало получаться само собой, она даже не заметила, как это случилось… Может быть она просто меня утешает?

— Сомневаюсь. — Улыбнулся я. — Чего леди Сотофа точно не станет делать, так это кого-то утешать: сама мысль об этом вызывает у нее глубокое отвращение…

— Правда? — Обрадовалась Хелви.

— Я всегда говорю правду. — Гордо сказал я. Немного подумал и добавил: За исключением тех случаев, когда я просто безбожно вру для собственного удовольствия! Но сегодня у меня не то настроение… А чему она вас успела научить?

— Извини, Макс, но… — Хейлах отчаянно покраснела. Кажется, она была готова расплакаться. — Леди Сотофа запретила нам разговаривать о том, чем мы занимаемся — даже с тобой! Не потому, что это какая-то тайна, просто когда у человека не очень много могущества, о нем нельзя говорить вслух: чудеса так боятся слов, что могут уйти навсегда…

— Правильно говорит. — Кивнул я. — Извините, девочки: я мог бы и сам сообразить… Но мне стало так интересно!

— Тебе стало интересно? — Удивленно переспросила Хейлах.

— Ну да. Иногда ваша жизнь кажется мне такой таинственной! Мечтательно сказал я. Вот теперь они обе расцвели счастливыми улыбками: кажется, на сей раз я нашел по-настоящему хороший способ делать им комплименты!

— Ты уже готов, Макс? — В дверях показалась улыбка Нумминориха, через секунду появился и он сам.

— Не знаю. — Честно сказал я, и вопросительно посмотрел на Хейлах: — Я готов, милая?

— Твоя дорожная сумка и несколько одеял лежат в амобилере. Отрапортовала она. — Думаю, я ничего не забыла…

— Ты? Нет, ты не могла ничего забыть: такое просто невозможно! Улыбнулся я.

— Значит можно ехать? — Нетерпеливо спросил Нумминорих.

— Нельзя. — Строго сказал я. — Пока я не допью свою камру, я из кресла не вылезу, так и знай! Так что можешь присоединяться — все лучше, чем топтаться на пороге…

— Лучше. — Согласился он. — А где Друппи?

— Спит, наверное. — Я пожал плечами. — То-то я смотрю, в доме так тихо!

— Может быть, возьмем его с собой? — Предложил Нумминорих.

— Ну да, конечно! А еще мы возьмем с собой моих кошек, дюжину красивых девушек, небольшой оркестрик… и твоего сына, заодно: чтобы скучно не было! — Фыркнул я. Нумминорих тоже рассмеялся — судя по всему, он представил себе, как все это будет выглядеть, а потом упрямо продолжил:

— Я сам за ним буду присматривать, Макс. Ты забываешь, что твой Друппи — очень большая собака… и очень страшная — для тех, кто не знаком с ним лично. Мы же собираемся путешествовать через самые глухие места в Соединенном Королевстве. Я знаю, что ты можешь справиться с любым противником, но иногда это — лишние хлопоты, поверь уж опытному путешественнику! Ребят, которые любят охотиться на одиноких путников в гугландских лесах, обычно достаточно просто хорошенько напугать, а Друппи годится для этого как нельзя лучше.

— Наверное ты прав! — Удивленно согласился я. А потом с сомнением посмотрел на Нумминориха. — А ты уверен, что будешь за ним присматривать? Потому что у меня, знаешь ли, несколько другие планы…

— Догадываюсь. — Кивнул он. — Не переживай, я справлюсь: у меня богатый опыт общения с непоседливыми существами. Ты же знаком с моим сыном, Макс!

— Знаком. — Улыбнулся я. — Иногда мне хочется сурово спросить твою жену, не было ли у нее романа с Лойсо Пондохвой… Хотя, куда уж ему!

— Хенна родилась через год после наступления Эпохи Кодекса. Совершенно серьезно возразил Нумминорих. — Так что у нее не было ни малейшей возможности застать Лойсо Пондохву среди живых…

— Да, действительно… Она много потеряла! — Вяло отшутился я: что касается отсутствия моего приятеля Лойсо среди живых, у меня была несколько иная информация по этому вопросу. Впрочем, я здорово сомневался, что мне следует делиться этой самой информацией с кем бы то ни было!

— Если уж я время от времени справляюсь с Фило, значит справлюсь и с Друппи! — Оптимистически резюмировал Нумминорих.

— Ну, как знаешь. — Я пожал плечами: меньше всего на свете я сейчас был готов к продолжительному спору. Проще было согласиться: в конце концов, Друппи — не самое ужасное существо во Вселенной, скорее наоборот…

— Вы-то переживете его отсутствие? — Спросил я у погрустневших сестричек.

— Переживем. — Вздохнула Хелви. — Знал бы ты, как я ему завидую!

— Напрасно, — улыбнулся я, — мы же едем не развлекаться, а инспектировать каторжную тюрьму — не самое захватывающее приключение!

— Все равно. — Упрямо сказала она. — С вами будут происходить всякие чудеса, и вообще…

— Надеюсь, что не будут. — Рассмеялся я. — О чем я сейчас мечтаю, так это о нескольких днях смертной скуки, которая, впрочем, мне все равно не светит, ни при каких обстоятельствах… А что касается чудес, они и до вас скоро доберутся, леди Сотофа об этом позаботится!

— Они уже до нас добрались. Еще в тот день, когда мы переступили порог этого дома. — Неожиданно твердо сказала Хейлах.

— Может быть и так. — Задумчиво согласился я. — Хотя… Ладно, тебе виднее!

На этой оптимистической ноте я поднялся из-за стола: хотелось мне, или нет, а рано или поздно это должно было случиться! Сестрички вопросительно уставились на меня. Мне стало смешно, поскольку я догадывался, что сейчас последует: у них имеется один замечательный дежурный вопросик, вполне походящий для данного случая!

— Меня можно поцеловать на прощание. — Весело сказал я, не дожидаясь, пока этот самый замечательный вопрос будет высказан вслух. — Даже нужно.

Они пулей сорвались с мест и робко чмокнули меня в обе щеки одновременно.

— Вот теперь другое дело! — Улыбнулся я. — Можно ехать хоть на край света, что я, собственно, и собираюсь сделать… Сэр Нумминорих, разыскивай своего протеже, если ты еще не передумал. Я жду вас в амобилере.

Я вышел на улицу, с удовольствием принюхался к неповторимому свежему аромату ночного зимнего воздуха, одобрительно кивнул, как бы уведомляя реальность, что я вполне доволен ее поведением, и отправился во внутренний дворик, где хранилась наша с Мелифаро гениальная версия вездеходной машины: амобилер с танковыми гусеницами вместо колес, успешно выдержавший полевые испытания в болотистых окрестностях озера Мунто. Уменьшить это полезное чудовище и спрятать его в пригоршне было делом нескольких секунд. Потом я вернулся на улицу, сел за рычаг нормального человеческого амобилера, снабженного классическими колесами, с удовольствием закурил и принялся ждать своих спутников.

— Хорошая ночь, Макс. Говорят, ты уезжаешь? — Невозмутимая физиономия Лонли-Локли возникла откуда-то из темноты. — Хорошо, что я тебя застал.

— Хорошо. — Улыбнулся я. — Ради такого гостя я могу даже вернуться в дом, чтобы выпить еще кружку камры. Ну, уедем на четверть часа позже — тоже мне трагедия!

— Не стоит. — Он покачал головой и уселся рядом со мной на переднем сидении амобилера. — Нет ничего хуже, чем куда-то возвращаться в самом начале пути.

— Что, плохая примета? — Понимающе спросил я.

— Да не то что бы примета. Просто можно потерять правильное настроение — не знаю, как выразиться точнее…

— Наверное я понимаю. — Задумчиво сказал я. — «Правильное настроение» да, в этом что-то есть!

— Есть, есть, ты уж поверь мне на слово. — Серьезно согласился Шурф. Ничего, Макс: кружку камры я могу получить и дома. Я, собственно, зашел только для того, чтобы пожелать тебе хорошей дороги: Безмолвная речь удобная штука, но я подумал, что вполне могу позволить себе роскошь проводить вас до Ворот Кагги Ламуха…

— Спасибо. — Улыбнулся я. — Только мы поедем через Ворота Побед Гурига VII. Это не очень противоречит твоим планам?

— Хорошо, что предупредил: я велел вознице Управления ждать меня у Ворот Кагги Ламуха, сейчас пошлю ему зов, скажу, что в моих планах произошли некоторые изменения. — Он на несколько секунд умолк, потом удовлетворенно кивнул и спросил: — Значит ты решил прокатиться через Богни, по Старой Гугландской Дороге?

— Ну, решил-то, положим, не я! Еще сегодня вечером я даже не знал о существовании города Богни, и этой грешной дороги, заодно… — Я пожал плечами. — Джуффин присоветовал.

— Догадываюсь. Твое знание географии Соединенного Королевства трудно назвать фундаментальным. — Тактично заметил Шурф. — Ого, Макс, ты решил взять с собой свою собаку?

— Представь себе, это решение тоже не является моим. — Усмехнулся я, наблюдая за Нумминорихом, который прилагал героические усилия, чтобы не дать Друппи восторженно броситься на меня. — Нумминориху кажется, что этот пес будет охранять нас от гугландских разбойников — как тебе это нравится?

— Очень нравится. — Решительно сказал Лонли-Локли. — Не думаю, что вам действительно придется иметь дело с какими-то разбойниками — разве что очень не повезет! — но в Нунде у вас будет хороший сторож. Никто не решится зайти в твою спальню, если там будет находиться эта собака. Овчарки Пустых Земель считаются очень опасными противниками…

Тем временем Нумминорих как-то уговорил Друппи устроиться на заднем сидении, и уселся рядом. Я взялся за рычаг, и мы поехали.

— А ты действительно думаешь, что в Нунде нам понадобится какая-то охрана? — Озабоченно спросил я умолкшего было Шурфа.

— Не просто думаю — я в этом совершенно уверен. — Подтвердил он. — Так что будьте настороже. Вас, конечно, примут, по-королевски, предоставят самые лучшие покои, и все такое… Но мой тебе совет, Макс: откажитесь от этой роскоши и подыщите себе жилье самостоятельно. Лучше всего, на некотором расстоянии от ограды. И спать вам следует в одном помещении, а еще лучше по очереди, если получится…

— Вы даете такие странные советы, сэр Шурф! Можно подумать, что мы отправляемся в логово разбойников, а не в государственное учреждение! Удивился Нумминорих.

— Да, разумеется, вы отправляетесь с инспекцией в государственное учреждение. — Сухо согласился Лонли-Локли. — Но мне бы очень хотелось, чтобы за время пути вы постарались убедить себя в том, что едете как минимум в «логово разбойников»… хотя, боюсь, что на самом деле все может оказаться еще хуже!

— А ты не перегибаешь палку? — С сомнением спросил я. — Мне тоже очень не нравятся все эти загадочные побеги и еще меньше — многочисленные смерти заключенных, но… Неужели ты думаешь, что нам тоже угрожает серьезная опасность? Я битый час обсуждал эту поездку с нашим шефом, и он не показался мне особенно встревоженным…

— Сэр Джуффин имеет на сей счет свое мнение, а я — свое. Так часто бывает. — Пожал плечами Лонли-Локли. — Ему, знаешь ли, кажется, что ты уже такой мудрый, что сам все поймешь, в случае чего. А мне так не кажется. Я по своему опыту отлично знаю, что нет ничего более обманчивого, чем уверенность в собственной неуязвимости. Поэтому я решил вас напугать. У меня очень нехорошее предчувствие — не относительно вашей судьбы, а касательно дела, которым вам предстоит заниматься.

— Иногда нет информации, более достоверной, чем твое дурное предчувствие. — Понимающе кивнул я. — Ладно, будь спокоен: ты меня вполне напугал. Хлопаться в обморок я, пожалуй, все-таки не буду, но считать Нунду вражеской территорией заранее согласен. Если даже в конце концов окажется, что все эти дурацкие предосторожности были ни к чему… Лучше быть живым идиотом, чем мертвым героем, правда?

— Что-то в этом роде я и хотел тебе сказать. — С явным облегчением согласился Лонли-Локли.

— Здорово! — Неожиданно рассмеялся Нумминорих. — Я-то думал, это действительно самая обыкновенная инспекция…

— Она и есть обыкновенная, сэр Нумминорих. — Флегматично заметил Шурф. — По сравнению с теми делами, которыми нам время от времени приходится заниматься… Притормози, Макс. К сожалению я не могу позволить себе роскошь продолжить беседу: мы уже у Ворот Побед Гурига VII, и кажется из-за угла выворачивает служебный амобилер.

— Спасибо, что проводил. — Улыбнулся я. — Без тебя наш поспешный отъезд смахивал бы на паническое бегство из города.

— Кофа и Кекки тоже хотели вас проводить. — Сообщил Шурф, спрыгивая на землю. — Но Кофе пришлось дежурить в Управлении, а Кекки отправилась бродить по городу…

— Поскольку жизнь в Ехо продолжается, несмотря на наш отъезд, и вообще несмотря ни на что. — Завершил я. — Знаешь, Шурф, передать тебе не могу, как меня это радует: иногда у меня появляется глупое опасение, что когда я откуда-то ухожу, в этом месте все останавливается, или еще хуже — гаснет, как экран выключенного телевизора…

— «Теливизор» — это тот странный аппарат, который стоит у тебя на улице Старых Монеток? — Уточнил Шурф. Я кивнул, и он продолжил: — Могу тебя успокоить, Макс: после твоего ухода ничего не «останавливается» и не «гаснет», я неоднократно проверял это утверждение на собственном опыте!

— Ну, если ты так говоришь, значит я действительно могу быть спокоен. Улыбнулся я. — Осталось только убедиться, что экран не гаснет после того, как уходишь ты сам…

— Ты подарил мне хорошую тему для размышлений. — Важно сказал Шурф. Кажется, этот невероятный тип очень серьезно отнесся к тому вздору, который я легкомысленно вывалил на его голову!

— Хорошей ночи, Шурф. — Улыбнулся я.

— А вам хорошей дороги. — Отозвался он. Я бесшабашно пожал плечами дескать, это уж как получится! — взялся за рычаг амобилера и медленно въехал под арку Ворот Побед Гурига VII.

Первые несколько минут Нумминорих молчал: ему еще никогда не доводилось кататься со мной по загородным дорогам, так что мои представления о скорости, с которой следует ехать, когда вознице не мешает уличное движение, оказались для него настоящим сюрпризом!

— Макс, а тебя можно отвлекать во время поездки? — Нерешительно спросил он.

— Даже нужно. — Улыбнулся я. — В противном случае я скоро начну клевать носом!

— На такой скорости? — Изумился он. — Ну ладно, если уж тебя действительно можно отвлекать… Расскажи мне: а зачем, собственно, мы едем в Нунду? Что-то я уже ничего не понимаю, особенно после всех этих предостережений, которыми нас проводил сэр Шурф…

Следующие два часа моей жизни протекли быстро и весьма приятно. Я дал волю своему болтливому языку и вывалил на Нумминориха не только всю информацию касательно нашей миссии в Нунде, но и все свои незамысловатые соображения по этому вопросу. Среди моих немногочисленных достоинств никогда не было привычки изъясняться коротко и ясно.

— Здорово! — Вежливо сказал Нумминорих, терпеливо дождавшись конца моего выступления. У него был такой сонный голос — дальше некуда! Думаю, за свою почти бесконечно долгую студенческую жизнь парень успел выработать полезную привычку мирно засыпать под чужое бормотание — в противном случае, как бы он пережил все эти чудовищные длинные лекции университетских профессоров?!

— Ну что ж, я рад, что тебе нравится. — Рассмеялся я. — Кстати, если ты хочешь спать, имей в виду, что вполне можешь позволить себе это неземное удовольствие… Вообще-то это даже желательно: утром я наверняка начну клевать носом, и мне хотелось бы, чтобы наш амобилер при этом продолжал передвигаться — хоть с какой-то скоростью!

— Да, действительно! — Обрадовался Нумминорих. — Тогда я, пожалуй, действительно… — На этих словах он замолчал. Я изумленно оглянулся и убедился, что парень отрубился на полуслове — мне и в голову не приходило, что нормальный, живой и незаколдованный человек может заснуть так быстро! Что касается Друппи, он уже давно сладко спал, удобно устроившись под задним сидением. Я завистливо зевнул, потом устало вздохнул, подумав, что мне такое удовольствие пока не светит, ненадолго притормозил, чтобы добыть чашку крепкого кофе из Щели между Мирами. Не то, что бы мне действительно так уж требовался этот самый кофе, но мне было чертовски приятно держать в одной руке рычаг амобилера, а в другой эту самую чашку и непременно полагающуюся к кофе сигарету, тоже извлеченную из небытия: я вообще обожаю выпендриваться, даже когда меня никто не видит… А потом я даже выпендриваться перестал, просто несся сквозь ночь по узкой дороге, освещенной только зеленоватым светом луны. Мой амобилер сумасшедшей призрачной птицей пролетел по темным улицам какого-то маленького городка, я даже не успел восхититься изумительными очертаниями остроконечных крыш старинных домов. Судя по всему, это была Авала — крошечная цветная точка на карте, внезапно решила доказать мне, что она действительно существует, и оказалась скоплением изящных кирпичных домов, робко прижавшихся друг к другу, чтобы выстоять перед лицом сокрушительной ночной темноты, в омут которой я сам погрузился через несколько минут… Еще один город мне довелось увидеть при сером свете утренних сумерек, он показался мне еще менее реальным, чем Авала: приземистые деревянные дома не слишком соответствовали моим представлениям о человеческом жилье, и мостовые здесь были не каменные, а деревянные — можно сказать, паркетные. Впрочем, я так быстро миновал этот городок, что даже не успел как следует удивиться…

Ночь пролетела удивительно быстро. Впрочем, солнце почему-то осталось недовольно происходящим, во всяком случае, оно так и и не появилось на небе. У впавшего в мизантропию светила была отличная возможность надолго лишить меня своего общества: туч на низком небе было даже несколько больше, чем требуется. Впрочем, меня такими штучками не проймешь: пасмурная погода тоже вполне в моем вкусе, к тому же она удачно гармонировала с пейзажем. Довольно узкую, но ровную дорогу, по которой я несся сломя голову, обступала такая угрюмая лесная чаща, что веселенький солнечный свет был бы совершенно неуместен! Толстые кривые стволы деревьев утопали в густых клубах утреннего тумана — честно говоря, это зрелище казалось мне совершенно великолепным! От созерцания всех этих чудес меня отвлекла возня Друппи, который наконец-то проснулся и попытался перебраться на переднее сидение: ему приспичило пообщаться.

— Нет уж, душа моя, все вопросы к сэру Нумминориху! — Злорадно сказал я. — Пока не вернемся домой, можешь считать себя его собакой: это он тебя пригласил, а я — просто чужой дядя, сердитый возница, который пытается проложить курс через этот кисель, так что со мной не стоит связываться!

Друппи мне не поверил, но Нумминорих тут же проснулся, порадовал меня дежурным сообщением о «хорошем утре» и как-то уговорил Друппи вернуться на место. Удивительно, но его слова для этой псины значили куда больше, чем мои собственные!

— Хочешь получить на завтрак что-нибудь экзотическое, парень? Гостеприимно осведомился я.

— Экзотическое? Конечно хочу! — Обрадовался Нумминорих. Так что мне снова пришлось повозиться со Щелью между Мирами — я до сих пор в восторге от собственного умения экономить на питании — вот это, я понимаю, настоящие чудеса!

— Ого, кажется, мы уже в Гугланде! — Уважительно сказал Нумминорих, расправившись с огромной порцией горячего шоколада: на сей раз мне почему-то приспичило устроить для нас настоящий классический завтрак. Друппи получил здоровенный кусок окорока и изумленно занялся его исследованием: до сих пор мне еще не приходилось кормить свою собаку пищей из иного Мира.

— Думаю, что в Гугланде. — Гордо подтвердил я. — Не знаю, каким образом ты отличаешь леса Угуланда от лесов Гугланда, но по моим подсчетам мы уже проехали около тысячи миль.

— Сколько? — Потрясенно уточнил Нумминорих.

— Сколько слышал! — Гордо сказал я. — А чему ты, собственно, удивляешься, парень? Мы покинули Ехо сразу после полуночи, и я всю ночь несся, как сумасшедший…

— Значит, мы уже проскочили Богни. — Уважительно сказал Нумминорих.

— Это такой городок с деревянными мостовыми, да? — Весело спросил я. Его мы проскочили еще часа два назад, было дело… А с какой стати они так смешно мостят дороги?

— А что им еще делать? — Пожал плечами Нумминорих. — Ребята стараются все мастерить из дерева: когда тебя окружают сотни миль непроходимого леса, поневоле станешь пользоваться тем материалом, который есть у тебя под рукой… Каменные тротуары обошлись бы им слишком дорого, поскольку за камнем пришлось бы ехать аж в графство Шимара. А в Богни живут отнюдь не богачи!

— Бедняги! — Сочувственно сказал я. — А ты хорошо знаешь эти места, да?

— Какое там «хорошо»! Я действительно однажды был в Богни, но довольно давно, а вот дальше не забирался.

— Да? Ну, значит, тебе должно быть так же интересно, как и мне! Оптимистически заметил я. — Знаешь, Нумминорих, я хотел тебя попросить… Ты любишь читать вслух?

— Не люблю. — Честно сказал он. — Но у меня большой опыт: время от времени Хенна ловит меня за шиворот, усаживает в гостиной и заставляет читать сказки нашим детям…

— Значит тебе придется меня усыновить. — Рассмеялся я. — У меня с собой как раз имеется сборник сказок. Наш шеф решил, что однообразие гугландских пейзажей не пойдет нам на пользу, и позаботился о том, чтобы у нас с тобой был хоть какой-то культурный досуг… — Я достал из кармана самопишущие таблички с писаниной коменданта Нунды. — К сожалению, Джуффину кажется, что мы должны ознакомиться не с древними манускриптами, оставшимися в наследство от какого-нибудь Короля Менина, а всего лишь с отчетами сэра Андагумы. Почитай мне, ладно?

— Ладно. — Бодро откликнулся Нумминорих. — Надеюсь, что в отличие от моего Фило ты не будешь восторженно взвизгивать после каждого слова…

— После каждого точно не буду! — Пообещал я. — Разве что изредка…

— Изредка можно. — Великодушно согласился он.

Впрочем «восторженно взвизгивать» мне так и не пришлось: отчеты коменданта Нунды оказались отнюдь не такой захватывающей литературой, как я это себе представлял, так что я начал потихоньку клевать носом. В его интерпретации тридцать восемь побегов заключенных из каторжной тюрьмы выглядели банальнейшим фактом, скучнее этого были только отчеты о смертях в результате так называемых «несчастных случаев»… Мелифаро был совершенно прав: отчеты сэра Капука Андагумы производили впечатление совершенно достоверных. В какой-то момент меня даже одолели сомнения: а не зря ли мы вообще затеяли эту грешную «инспекцию»? В общем, я так и не извлек никакой пользы из этого изобилия информации — по нашим предположениям заведомо ложной! — скорее уж наоборот. Наверное я просто устал. Можно было влить в себя очередную порцию бальзама Кахара, но мне не слишком хотелось ставить жестокие эксперименты над своим организмом — только для того, чтобы приехать в Нунду на несколько часов раньше. Я все взвесил и решил, что вполне могу позволить себе роскошь немного поспать.

— Я собираюсь ненадолго покинуть этот чудесный Мир. — Тожественно сообщил я Нумминориху.

— Ты хочешь уйти на Темную Сторону? — Восхищенно ужаснулся он. — Прямо сейчас? А зачем?

— Да ну тебя к Магистрам! — Рассмеялся я. — Я просто собираюсь поменяться с тобой местами и посмотреть парочку снов, вот и все. А ты пока поработай возницей.

— С удовольствием. По крайней мере, это приятнее, чем читать вслух… Но я езжу гораздо медленнее, чем ты. — Честно предупредил он.

— Все люди ездят гораздо медленнее, чем я. — Кокетливо вздохнул я. — А ведь все так просто: в свое время сэр Шурф сказал мне, что любой амобилер вполне способен ехать с той скоростью, о которой втайне мечтает возница. Я ему тут же поверил, и результат налицо! А потом этот принцип проверила леди Меламори. Через несколько дней она носилась по Ехо так, что булыжники из-под колес летели, но других таких сумасшедших больше не нашлось, к сожалению… А ведь ты не был с ней знаком, правда?

— Не был. — Вздохнул Нумминорих. — И судя по всему, что мне довелось о ней услышать, я много потерял.

— Да, немало! — Печально усмехнулся я. Опасная волна пронзительно-ярких воспоминаний собралась было накрыть меня с головой, но я вовремя увернулся: только воспоминаний мне сейчас не хватало! А потом перебрался на заднее сидение, укутался в теплое одеяло, опустил руку на мохнатый загривок Друппи, закрыл глаза, и сам не заметил, как задремал.

Когда я проснулся, уже сгущались сумерки. Впрочем, в конце зимы вечер наступает очень рано. Несколько секунд я ошалело хлопал глазами, пытаясь понять, что именно не так, а потом понял и восхищенно покачал головой: амобилер несся по узкой лесной дороге на такой хорошей скорости, словно за рычагом по-прежнему сидел я сам.

— У тебя получилось, парень! — Восхищенно сказал я. — Грешные Магистры, кто бы мог подумать! Тебе кто-нибудь говорил, что ты гений?

— Ты первый. — Смущенно улыбнулся Нумминорих. — Зато ты делаешь это довольно часто… Но у меня не сразу получилось. Первые два часа мне что-то мешало разогнаться. Страшно было, что ли…

— Всего два часа? — Рассмеялся я. — Ну ты даешь! Вот здорово! Наконец-то появился еще один такой же сумасшедший, как я. Надеюсь, что нам достанутся соседние комнаты в Приюте Безумных, душа моя… Слушай, а ведь тебе это пригодится, как никому: ты же живешь очень далеко от Управления, а теперь будешь добираться домой всего за четверть часа!

— У меня правда получается? — Замирающим от счастья голосом уточнил Нумминорих. — Я все не мог понять: то ли я действительно еду так же быстро, как ты, то ли мне только кажется…

— Можешь себе представить, ты действительно едешь почти так же быстро, как я. Пока немного медленнее, чем я обычно ношусь по загородным дорогам, но через несколько дней ты меня еще перегонишь! — Заверил его я. Нумминорих только восхищенно покачал головой. Уж кто-кто, а я мог его понять: я еще очень хорошо помнил свои первые головокружительные победы над средствами передвижения и собственный телячий восторг по этому поводу…

Одним словом, путешествие в Нунду оказалось в высшей степени приятным: выяснилось, что я могу со спокойной совестью валяться на заднем сидении и методично извлекать более чем странные произведения кулинарного искусства из Щели между Мирами. В последнее время мне все чаще приходится искренне удивляться, разглядывая свой очередной трофей: теперь мне нередко удается нечаянно извлекать из небытия не только ностальгические сувениры на добрую память о моей «исторической родине», но и какие-то совершенно невероятные вещи, происхождение которых представляется мне абсолютной загадкой — иногда они оказываются вполне съедобными, но иногда их даже нюхать не следует…

На закате я все-таки взял рычаг в свои руки: к этому моменту я понял, что смертельно устал отдыхать. А еще через два часа я резко затормозил: открывшаяся перед нами панорама того стоила. Пустынное побережье Гугландского Залива казалось каким-то невероятным полузабытым фрагментом самого волшебного из моих детских снов. Песчаные дюны мягко мерцали в темноте призрачным голубоватым светом, еще более безумным, чем зеленоватый свет нашей сумасшедшей луны. Вдалеке темнела бархатно-густая чернота воды теоретически я понимал, что это именно вода, но мои глупенькие сердца панически замерли: им показалось, что мы нечаянно забрели туда, где кончается этот прекрасный Мир, и больше ничего не начинается… Даже Друппи окончательно притих и безуспешно попытался целиком спрятаться под задним сидением.

— Я много слышал о светящихся песках Гугландского Залива, и все равно… Знаешь, Макс, у меня такое ощущение, что ты завез меня в какой-нибудь другой Мир. — Вздохнул Нумминорих.

— У меня самого такое ощущение. — Улыбнулся я. — Тем не менее, сверимся с картой… Знаешь, наверное, это все-таки просто побережье Гугландского Залива!

— Вообще-то мне бы хотелось, чтобы твой голос звучал более уверенно. Вздохнул Нумминорих. — Ну да ладно, будем считать, что это действительно побережье Гугландского Залива…

Примерно через час мы нашли в себе силы поверить, что над нашими головами по-прежнему темнеет то же самое ночное небо, под которым нам было положено находиться. А потом Нумминорих завернулся в одеяло и уснул так крепко, словно его выключили из розетки — у парня выдался тот еще денек, одно только укрощение амобилера чего стоило…

Утро нового дня застало на моем месте совсем другого парня. Он был мне вполне симпатичен — хотя бы потому, что не слишком напоминал поднадоевший мне вариант начинающего сутулиться под бременем собственного могущества сэра Макса из Ехо, ошалевшую рожу которого я все чаще обнаруживал в собственном зеркале в последнее время. Несколько часов сумасшедшей езды сквозь сияющие дюны этого невероятного побережья, наперегонки с ледяным ветром, пошли мне на пользу. Кажется, теперь я понял, что чувствует заколоченный дом после того, как новый владелец открывает все окна, чтобы как следует проветрить помещение…

— О, мы уже в Пустых Землях! — Восхищенно сказал Нумминорих. У этого потрясающего парня обнаружился совершенно особенный талант просыпаться в хорошем настроении — я мог ему только позавидовать!

— А как ты определил? — Удивленно спросил я.

— Ну, во-первых, мы уже едем не на север, а на юг, а это значит, что мы обогнули залив. — Рассудительно заметил Нумминорих. — А во-вторых — видишь эти кривые деревца справа от дороги?

— Самые странные деревья, какие мне доводилось видеть! — Кивнул я.

— Это знаменитые Голые деревья Пустых Земель. Вообще-то, у них есть и другое название — кукирайта, но все зовут их «голыми», и это правильно: у этих деревьев никогда не появляются листья. Правда, иногда они приносят плоды, да и то раз в дюжину лет, или еще реже… Кукирайта растет только в Пустых Землях, ни в Гуланде, ни в графстве Вук их нет, даже на самой границе, так что ошибиться невозможно.

— Какой ты умный, с ума сойти можно! — Одобрительно хмыкнул я. Все-таки образование — великая вещь!

Потом я забрался на заднее сидение и благополучно проспал до самого Авалати. Я бы и дальше спал, но Нумминориху почему-то показалось, что я буду в отчаянии, если упущу счастливую возможность осмотреть этот очаровательный сонный городок, безнадежно утонувший в клубах густого тумана. Несмотря на то, что мы попали туда сразу после полудня, улицы Авалати были такими же пустынными, как улицы Ехо во время недавней эпидемии, только у входа в безымянный трактир на центральной улице переминалась с ноги на ногу теплая компания седобородых старцев в коротких, до колена, клетчатых лоохи и просторных штанах — кажется, эти почтенные господа спали стоя, во всяком случае, они не обратили никакого внимания ни на наш амобилер, ни на звонкий лай Друппи, искренне восхищенного тем фактом, что кроме нас с Нумминорихом в этом Мире все еще существуют какие-то другие люди…

Через полчаса после того, как мы выехали за пределы Авалати, нам пришлось сделать остановку и пересесть на мое любимое чудовище, оснащенное танковыми гусеницами: раскисшая от зимней сырости дорога стала совершенно непроезжей. Наш усталый товарищ по путешествию получил отличную возможность удалиться на отдых в мою загадочную пригоршню.

— Научишь? — Завистливо спросил Нумминорих, которому пришлось стать свидетелем моего скромного чудотворства.

— Запросто! — Я вернул амобилер на место и снова сделал неуловимое, совершенно особенное движение кистью левой руки, которое позволяет уменьшить до микроскопических размеров все, что по какой-то причине необходимо уменьшить. Я проделывал его снова и снова, пока Нумминориху не начало казаться, что он вполне способен повторить этот подвиг. Через полчаса наш амобилер все-таки оказался в пригоршне самого Нумминориха, взмокшего от напряжения, но неописуемо гордого и счастливого. Парень вполне мог задирать нос: он научился этому загадочному фокусу куда быстрее, чем я в свое время. Труднее всего мне было поверить, что с того дня, когда величайший педагог всех времен и народов, героический сэр Шурф Лонли-Локли, предпринял первую попытку посвятить меня в основы замысловатой науки, каковую я про себя легкомысленно окрестил «бытовой магией», прошло чуть больше четырех лет всего-то! — и вдруг я застаю себя с самой что ни на есть самодовольной рожей, при попытке передать это «великое учение» следующему адепту…

— Ну что, поехали? — Весело спросил я.

— А амобилер? — Растерянно спросил Нумминорих.

— Пусть остается у тебя. — Улыбнулся я. — Раз уж у тебя получилось… Что может быть лучше хорошей практики!

— А если он вывалится? — Осторожно уточнил Нумминорих.

— Не вывалится. — Оптимистически пообещал я. Честно говоря, я был совершенно счастлив: сэр Нумминорих оказался таким талантливым парнем, что мне удавалось постепенно перекладывать на него повседневные обязанности, которые я привык считать своими — одну за другой.

Остаток пути Нумминорих провел в самом задумчивом настроении: он неподвижно сидел рядом со мной, изумленно уставившись на свою левую руку. Я уже в который раз поймал себя на мысли, что мне знакомы его переживания: в свое время я сам точно так же нервно поглаживал собственную непостижимую конечность, словно пытался уговорить ее вести себя хорошо и не ронять на землю огромный, тяжелый предмет, каким-то чудом притаившийся между пальцами… Почему-то складывалось так, что этот парень шел нашим странным путем, наступая на мои следы — не на все, конечно, но все-таки…

Под конец дорога стала такой топкой, что даже мои знаменитые гусеницы начали увязать в ненадежном густом коктейле, смешанном из приблизительно равных частей земли и воды. Я тут же воспользовался случаем, чтобы извлечь из пыльных сундуков пассивной лексики несколько особо замысловатых ругательств — просто для поднятия жизненного тонуса! Нумминорих даже не стал спрашивать меня о значении этих загадочных словечек, кажется он просто наслаждался их звучанием. Мой обширный словарный запас был на грани полного истощения, когда на сумрачном горизонте обозначились четкие контуры непривлекательного, но величественного сооружения. Башни крепостной стены вокруг каторжной тюрьмы Нунда были словно специально созданы для того, чтобы вызывать приступы тяжелой депрессии у новых жильцов этого приюта для беспокойных сердец: если бы мне сказали, что за этими стенами мне придется провести несколько лет своей единственной и неповторимой жизни, я бы, пожалуй, забился в какой-нибудь укромный угол, чтобы хорошенько поплакать…

— Приехали! — Удивленно сказал Нумминорих. — Вообще-то считается, что в Нунду можно добраться за полдюжины дней — да и то по короткой дороге и если очень припечет! — но до сих пор даже этот срок казался мне фантастическим… Лихо ты все-таки ездишь, сэр Макс!

— Не я, а мы. — Улыбнулся я. — Ты же провел за рычагом почти столько же времени, как и я сам, забыл?

— Я еще не успел привыкнуть к мысли, что научился. — Вздохнул Нумминорих. У него было такое счастливое лицо, что даже угрюмые приземистые башни на горизонте начали казаться мне вполне симпатичным дополнением к пейзажу…

Наш приезд действительно оказался полнейшим сюрпризом для служащих Нунды: дежурный Мастер Охраняющий Врата хватал ртом воздух, как только что извлеченная из воды жертва жестокой рыболовной страсти — меня так и подмывало тут же прочитать ему лекцию о пользе дыхательной гимнастики, но я взял себя в руки и промолчал: в Тайном Сыске, хвала Магистрам, уже имеется один потрясающий зануда, великолепный сэр Шурф Лонли-Локли, и этого вполне достаточно!

— Канцелярия Скорой Расправы известила нас о вашем приезде только позавчера, господа… — Растерянно сказал страж ворот вместо приветствия.

— Совершенно верно. — Подтвердил я. — Мы покинули Ехо в тот же день, после полуночи… Вы мне вот что скажите, сэр: у вас принято предлагать усталым путникам принять ванную, или нам следует прополоскать свои запылившиеся тела в ближайшем болоте? И еще мне ужасно интересно, в котором часу у вас принято ужинать…

— Сейчас я вызову кого-нибудь из ребят, они проводят вас в покои для гостей. — Смущенно кивнул парень. Нерешительно помялся и осторожно уточнил: — Сэр, вы хотите сказать, что уехали из столицы позавчера вечером?

— Не вечером, а ночью. — Гордо поправил я. А потом не удержался и серьезно добавил: — Да, я понимаю, что мы немного задержались, и ваш начальник наверняка уже начал беспокоиться, но нас почему-то понесло в объезд — два столичных идиота решили устроить себе бесплатную экскурсию по Гугланду…

После этих слов моя несчастная жертва окончательно сникла, а Нумминорих тихонько хихикнул.

— Хороший день, господа. — Вежливо сказал внезапно вынырнувший откуда-то из-за угла невысокий молодой человек в зимнем лоохи невнятного коричневатого цвета — таком же коротком, как одеяния сонных старцев из Авалати и настолько толстом, что я всерьез заподозрил, будто парень собственноручно смастерил свой непритязательный костюмчик из первого попавшегося теплого одеяла.

— Ничего себе денек. — Устало согласился я. Нумминорих снова хихикнул, потом поспешно придал своему лицу серьезное выражение и вежливо поздоровался — и правильно: должен же был хоть кто-то из нас вести себя по-человечески!

— Меня зовут Мени Халлус, я личный помощник сэра Андагумы. Невозмутимо сообщил парень. — Вы наверное и сами понимаете, что ваш приезд является для нас сюрпризом, поскольку до сих пор путешествие из столицы в наши места занимало несколько больше времени, так что мы ждали вас дней через пять-шесть… Тем не менее, мы постараемся сделать все возможное, чтобы вы могли хорошо отдохнуть после дороги.

— Вот и славно. — Улыбнулся я. — Честно говоря, в настоящий момент я совершенно уверен, что мы приехали сюда исключительно для того, чтобы «хорошо отдохнуть после дороги». Во всяком случае, ни на что иное я в настоящий момент не способен… А ты, сэр Нумминорих?

— Ну, на что-то еще я все-таки способен… наверное. — С заметным сомнением в голосе сказал он.

— Где мы можем оставить амобилер? — Безмятежно спросил я.

— Лучше всего, если вы поставите его сразу за воротами: для прогулок по внутренней территории Нунды он вам не понадобится, у нас все близко — иногда мне кажется, что слишком близко! — Невесело усмехнулся Мени Халлус. Потом он с любопытством уставился на танковые гусеницы нашего транспортного средства.

— Новейшая конструкция, специально для деловых поездок по Гугланду. Весело объяснил я. — Чего только люди не придумают, правда?

— Правда. — Удивленно согласился он. Тяжелые ворота наконец-то распахнулись, и мы въехали во двор каторжной тюрьмы.

— Ваши комнаты будут готовы через полчаса, а через час, я надеюсь, мы сможем пригласить вас на торжественный ужин. — Деловито сообщил помощник коменданта.

— Я тоже на это надеюсь. — Зевнул я. — Но «торжественный» не обязательно. Простой человеческий ужин, в процессе которого мы будем увлеченно пережевывать продукты питания — этого вполне достаточно. Надеюсь, мне удастся не уснуть раньше, чем он начнется…

Нумминорих удивленно на меня покосился — у него были основательные причины хорошенько поудивляться: я нахально дрых полдня на заднем сидении, а теперь осоловело хлопал глазами и демонстративно зевал так, что стены дрожали: мне ужасно хотелось, чтобы комендант Нунды был совершенно уверен, что сегодня ночью господа Тайные Сыщики будут дрыхнуть без задних ног. К счастью, у Нумминориха хватило ума обойтись без комментариев — боюсь, что на его месте я сам вполне мог бы все испортить каким-нибудь идиотским вопросом. Но парень тактично промолчал и принялся теребить Друппи — вот кто действительно честно спал непробудным сном! Наконец пес согласился открыть один глаз, увидел господина Мени Халлуса, ужасно обрадовался новому знакомству и приветливо гавкнул. Помощник коменданта покосился на него с откровенным ужасом, но быстро взял себя в руки и придал своему лицу вполне бесстрастное выражение — у меня хватило великодушия сказать себе, что ему это удалось.

— Сэр Капук Андагума был бы просто счастлив, если бы выяснилось, что вы согласны выпить что-нибудь в его обществе, пока ваши комнаты приводят в порядок. — Вежливо сказал он.

— А куда мы денемся! — Рассмеялся я. — Не топтаться же во дворе! Надеюсь, что в наших стаканах будет не слишком много яда, и дело не кончится расстройством желудка…

Бедняга одарил меня изумленным взглядом: кажется, мне удалось по-настоящему его шокировать! Но он снова взял себя в руки, развернулся и решительно зашагал через вымощенный крошечными серыми камешками двор по направлению к самому монументальному из доброй дюжины приземистых зданий в его глубине.

«Что-то ты сегодня разошелся, Макс.» — По дороге Нумминорих не преминул возможностью воспользоваться Безмолвной речью, чтобы осторожно навести справки об истинном состоянии моего душевного здоровья.

«Ага. — Жизнерадостно подтвердил я. — Знаешь, мне очень хочется, чтобы нас здесь как можно дольше принимали за идиотов. Наглых столичных идиотов. Пусть делают дикие глаза и шепчутся за спиной, лишь бы как можно дольше не принимали нас всерьез!»

«Надо было сразу мне сказать, я бы тоже побузил!» — Огорчился Нумминорих.

«Побузишь еще. — Утешил его я. — Нас же ждет веселенькая вечеринка в обществе господина коменданта — вот там и побузим как следует!»

«А ты не зря стараешься? — С сомнением спросил он. — Наверняка у здешнего коменданта куча знакомых в столице, и он потрудился послать им зов и получить о нас подробную информацию.»

«Скорее уж подробное изложение городских сплетен, да и то только обо мне: ты-то у нас новенький! — Оптимистически отозвался я. — Во-первых, ни один человек в здравом уме не станет серьезно относиться ко всему вздору, который обо мне рассказывают, а во-вторых… Насколько мне известно, по Ехо никогда не ходили сплетни о моем могучем интеллекте — только о ядовитой слюне, Смертных Шарах, царской короне и прочих вредных привычках. А уж легенда о моей жизни в Пустых Землях и вовсе не оставляет возможности предполагать, что я хоть что-то соображаю… Одним словом, господин комендант вполне может думать, что ему отчаянно повезло: вместо настоящих проверяющих к нему прислали недавно отмытого дикаря и вечного студента.»

«Вообще-то ты прав. — Обрадовался Нумминорих. — Тогда ладно… А сонным ты тоже нарочно прикинулся?»

«Совершенно верно. — Подтвердил я. — Имей в виду: я еще и за ужином засну, и тебе советую вовсю клевать носом. Пусть наши гостеприимные хозяева думают, что мы совершенно вымотались и уже ни на что не годимся — у меня большие творческие планы на эту ночь!»

Тем временем мы вошли в просторный холл угрюмого четырехэтажного дома, преодолели несколько дюжин ступенек и переступили порог святая святых Нунды — кабинета ее коменданта. Сэр Капук Андагума вежливо поднялся нам навстречу. Высокий седой человек с некрасивым, но породистым лицом, он показался мне образцом элегантности — может быть просто потому, что в отличие от своих подчиненных одевался в строгом соответствии со столичной модой: я заметил, что он уже успел разжиться зимним лоохи из тонкой, но неправдоподобно теплой туланской шерсти, а ведь они появились в модных лавках Старого Города только прошлой зимой, и их цены выражались в совершенно астрономических цифрах — уж насколько я люблю транжирить деньги, но даже мне показалось, что это немного чересчур…

— Сэр Макс и сэр Нумминорих Кута? Меня предупредили о вашем приезде, но, сами понимаете, я не рассчитывал увидеть вас уже сегодня. Вы удивительно быстро добрались в Гугланд. Насколько я знаю, даже в Эпоху Орденов не случалось ничего подобного… Единственное, о чем я сожалею — это о том, что мы не успели как следует подготовиться к вашему приезду. Тем не менее, я бесконечно рад приветствовать вас, господа. — В тоне коменданта звучала непринужденная вежливость опытного дипломата — можно было подумать, что он всю жизнь подвизался при Королевском Дворе, а не командовал толпой каторжников и горсткой государственных служащих, сидя чуть ли не по горло в печально знаменитых гугландских болотах! Даже Друппи сразу понял, что ему в кои-то веки приходится иметь дело с важной персоной, поэтому он не полез к нашему новому знакомому обниматься и обнюхиваться, а смирно присел в углу. Да и мне самому захотелось стать таким же светским господином, дабы не ударить в грязь лицом. Но я решил не поддаваться: специально заготовленный для нашей встречи образ великовозрастного столичного балбеса казался мне приятным и полезным, к тому же он потакал жалким остаткам каких-то рудиментарных низменных инстинктов — мне с детства отчаянно хотелось нахамить какому-нибудь важному дяде вроде сэра Андагумы. Поэтому я лучезарно улыбнулся коменданту:

— Вообще-то приветствовать нас — удовольствие весьма и весьма сомнительное, сэр! Так что если вы действительно рады… Знаете, на вашем месте я бы непременно проконсультировался с хорошим знахарем! — С этими словами я прошествовал к окну, уселся на подоконник и отчаянно зевнул, даже не потрудившись прикрыть рот рукой. Нумминорих придал своей обаятельной роже максимально наглое выражение и тоже взгромоздился на подоконник, благо в кабинете коменданта было два окна — и два подоконника, соответственно. Сэр Капук Андагума и бровью не повел — можно было подумать, что за годы своей жизни в Гугланде он успел смириться с мыслью, что из столицы до его владений добираются только законченные хамы. Он невозмутимо развернул свое кресло таким образом, чтобы не сидеть к нам спиной и принялся наглядно демонстрировать нам свое гостеприимство.

— Вы удивительно быстро добрались сюда из Ехо, господа. Жаль, что вы не послали мне зов за пару часов до приезда: в этом случае вы смогли бы принять ванну и переодеться, не изнуряя себя утомительным ожиданием.

— Да уж, этот поступок не свидетельствует о нашей сообразительности! Рассмеялся я. — Что ж, значит немного поизнуряем себя «утомительным ожиданием» — так нам и надо! Скажите только: а у вас принято совмещать это самое ожидание с приемом внутрь разнообразных напитков вроде камры?

— Разумеется. — Комендант изобразил на своем лице выражение такого искреннего счастья, словно с детства мечтал угостить нас камрой, и вот сбылось, наконец-то! В кабинете тут же появилась какая-то шустрая леди неопределенной наружности и засуетилась возле стола. Через несколько секунд на столе стояло такое количество подносов, словно у этой непостижимой дамы была как минимум дюжина рук. Она отошла на несколько шагов, критически оглядела произошедшие на столе перемены, удовлетворенно кивнула и исчезла за дверью.

— Сэр Макс, сэр Кута, прошу вас. — Сэр Капук Андагума не поленился привстать с кресла, чтобы пригласить нас подвинуться поближе. Мы спрыгнули с только что согретых нашими задами подоконников и устроились в креслах напротив нашего гостеприимного хозяина.

— Считается, что мы должны выяснить, что за фигня творится с вашими подопечными, сэр Андагума. — Весело сообщил я, придвигая к себе кружку с камрой. Сделал глоток и скорчил недовольную рожу — надо сказать, это получилось у меня довольно неискренне: вообще-то напиток был вполне хорош. Немного хуже, чем в «Обжоре Бунбе», но значительно лучше, чем сомнительная субстанция, приготовленная по так называемому «классическому дворцовому рецепту», которой вынуждено ежедневно давиться наше многострадальное Величество в своем замке Рулх — очевидно, династии Гуригов с самого начала катастрофически не повезло с поваром, а со временем это успело стать традицией…

— Вам не понравилось? — Озабоченно спросил комендант.

— Да нет, ничего страшного. — Снисходительно откликнулся я. — И вообще, Магистры с ней, с вашей камрой! Вы мне лучше вот что скажите: вы-то сами догадываетесь, почему ваши заключенные внезапно стали такими шустрыми и повадились шастать по болотам вместо того, чтобы спокойно ждать конца своего срока? У вас же здесь нет ребят, осужденных пожизненно, и вообще сюда попадают сравнительно ненадолго: на дюжину лет, не больше. Я не ошибаюсь?

— Вы не ошибаетесь. — Сухо подтвердил комендант.

— Может быть вы стали их плохо кормить? — Весело предположил я. — Или в их камерах завелись привидения? Честно говоря, я буду рад любой версии, которая покажется моему начальству мало-мальски логичной: меньше всего на свете мне сейчас хочется сидеть в ваших болотах до Последнего Дня года!

— Я понимаю. — Сочувственно согласился комендант. Ни одна черточка не дрогнула в его лице, и даже взгляд остался вежливо равнодушным, но мое чуткое сердце сладко замерло: я понял, что сэра Андагуму охватило неописуемое облегчение: кажется, я был достаточно убедителен, разыгрывая роль отупевшего от постоянного осознавания собственной важности столичного начальника, для которого необходимость инспектировать какую-то дурацкую каторжную тюрьму была не только противной работой вроде мытья посуды, но и почти смертельным оскорблением…

Еще полчаса я старался продолжать в том же духе, Нумминорих косился на меня с искренним восхищением, время от времени переходящим в легкий испуг. Сам-то он все больше помалкивал, и правильно делал: ему вряд ли удалось бы мало-мальски правдоподобно корчить из себя самодовольного идиота — явно не его амплуа! Наконец нам сообщили, что наши комнаты готовы, и мы можем немного почистить перышки, пока нам готовят ужин. Я с удовольствием повторил свою глупую шутку касательно яда, который, дескать, непременно попадет в наши тарелки, бедняга комендант сделал вид, что ему смешно, я ухватил задремавшего в углу Друппи за мохнатое ухо, и мы с Нумминорихом отправились приводить себя в порядок. Сначала нам пришлось довольно долго кружить по коридорам, потом подниматься по лестнице, потом — снова спускаться, так что я напрочь перестал ориентироваться в пространстве. На всякий случай я послал зов Нумминориху:

«Ты запоминаешь дорогу, парень?»

«Разумеется. — Невозмутимо откликнулся он. — Было бы что запоминать!»

«Ну, значит моя жизнь в твоих руках, дружище. В случае чего тебе придется взять меня за ручку и проводить к выходу. — Оптимистически сообщил я. — И учти: я не шучу! Я действительно вполне способен заблудиться в этом грешном лабиринте.»

— Это потому, что ты пытаешься запомнить дорогу как все: глазами, а я запоминаю ее носом. — Смущенно сказал Нумминорих после того, как молоденький младший служащий распахнул перед нами тяжеленную, обитую каким-то красноватым металлом парадную дверь гостевых покоев и ушел. — Каждый участок пространства — особенно обитаемого — имеет свой особенный аромат. Жаль, что ты не можешь различать эти запахи, иногда они бывают весьма изысканными!

— Действительно жаль. — Согласился я. — Но хуже всего, что я чувствую себя совершенно беспомощным в этих грешных коридорах. Убить пару дюжин человек — это все еще запросто, а вот выйти во двор… Разве что, если очень повезет!

— Ничего, Макс, я тебя не брошу. — Улыбнулся Нумминорих. — Слушай, а ничего себе комнаты, правда?

— Не совсем в моем вкусе: слишком уж монументально. — Я пожал плечами, снисходительно оглядывая уставленный громоздкой старинной мебелью просторный зал, в дальних углах которого обнаружились две двери, ведущие в спальни кажется, их размеры не уступали гостиной. — Ну да ладно, переживу — лишь бы не выяснилось, что в Нунде всего одна ванная, да и та находится при кабинете господина коменданта!

— Ужас какой! — Фыркнул Нумминорих, оглядываясь по сторонам. — Да нет, Макс, двери в ванную должны быть в спальнях.

— Ну тогда пойдем, поищем. — Усмехнулся я. — Ты же у нас нюхач… Кстати, а вода пахнет?

— Разумеется. — Удивленно ответил Нумминорих. Немного подумал и заявил тоном эксперта: — Все в Мире как-нибудь пахнет, Макс. Я бы с удовольствием одолжил тебе свой нос, честное слово!

— Спасибо, не нужно. — Вежливо отказался я. — Представляешь, как я буду выглядеть с двумя носами? Все девушки мои!

Потом мы разбрелись по своим ванным комнатам: я решил, что мы вполне можем пренебречь интересами безопасности и ненадолго расстаться, поскольку здорово подозревал, что нас вообще никто не собирается убивать — ни прямо сейчас, ни завтра, ни в финале нашего визита. В конце концов, если в Нунде действительно творится что-то неладное, виновники происходящего безобразия должны сделать все, чтобы «два столичных придурка», каковыми мы изо всех сил старались казаться, благополучно вернулись домой и рассказали своему начальству какую-нибудь успокоительную чушь, поскольку на смену убиенным болванам непременно приедут новые — и нет никаких гарантий, что эти самые «новые» не окажутся гораздо сообразительнее!

За ужином я так старательно клевал носом, что понемногу вошел в роль и захотел спать по-настоящему. Нумминорих тоже позевывал — я подозревал, что уж он-то делал это совершенно искренне: в конце концов, парень проснулся еще на рассвете, и вообще у него был длинный трудный день. Так что когда мы вернулись в свои апартаменты, мы оба с нежностью косились на двери, ведущие в спальни.

— А знаешь, ты действительно можешь немного вздремнуть. — Великодушно сказал я Нумминориху. — Все равно еще слишком рано, чтобы начинать шастать по этому замечательному заведению.

— А какая разница — рано, или поздно — у нас же есть кофин плащ! — С сомнением отозвался он.

— Ну, не знаю… — Я пожал плечами. — Все равно мне почему-то хочется, чтобы во время нашей прогулки как можно больше народу смирно лежало под одеялами. И потом, отправляться куда-то в полночь гораздо романтичнее, чем сразу после заката…

— Логично. — Улыбнулся Нумминорих. — Ну, если так, я, пожалуй, действительно посплю… А ты меня разбудишь?

— Разбужу, конечно. — Пообещал я. Немного подумал и рассудительно добавил: — Я же не варенье жрать собираюсь, а работать, а такими вещами лучше заниматься в хорошей компании.

Нумминорих вяло хихикнул и скрылся в спальне, а я уселся в уютное старое кресло и задумался — честно говоря, до этого момента я ни разу не дал себе труда как следует продумать наши дальнейшие действия. Я вообще предпочитаю полагаться на импровизацию, но на сей раз мне предстояло как-то руководить действиями бедняги Нумминориха — ох, не хотел бы я оказаться на его месте! Для начала я перебрал самопишущие таблички с отчетами, поскольку не очень-то помнил, указано ли там, в каких камерах сидели сбежавшие и умершие заключенные. На мое счастье, эта ценная информация действительно там содержалась. В частности, я выяснил, что Джуба Чебобарго сидел в камере номер 18 восьмой линии третьего подземного этажа. «Ну что ж, с него и начнем. — Подумал я. — В конце концов, с визита его дурно воспитанного призрака и началась вся эта канитель. Парень исчез совсем недавно, к тому же он — почти мой знакомый. Выясним, какой дорогой он отсюда уходил, а там будет видно…» — «Там будет видно» — это вообще моя любимая формулировочка!

А потом мне пришло в голову, что пока Нумминорих дрыхнет, мне следует не согревать своим задом старую мебель, а душевно пообщаться с местным знахарем — тем самым молодым человеком, которому мой шеф в свое время помог получить хорошо оплачиваемую работу в Нунде. В конце концов, он-то уж точно не являлся «государственным служащим высшего ранга», а посему я вполне мог позволить себе роскошь запустить в беднягу свой Смертный Шар и посмотреть, что будет… На всякий случай я решил проконсультироваться с Джуффином. Послал ему зов и быстренько изложил свои планы на вечер.

«Разговорить Киролу Тахха? Конечно, это можно. — Тут же отозвался мой шеф. — Я здорово сомневаюсь, что ваша беседа будет такой уж поучительной если в Нунде творятся лихие дела, вряд ли об этом сообщается каждому желающему развлечься доверительной беседой. Но ты действительно попробуй чем только Темные Магистры не шутят… А как тебе сэр Андагума?»

«Скорее понравился, чем нет. — Задумчиво ответил я. — Серьезный дядя. Ему бы при Королевском Дворе ошиваться — и что он забыл в этой грешной Нунде?»

«Одиночество. — Лаконично пояснил Джуффин. Немного помолчал и добавил: — И деньги, конечно. Он принадлежит к весьма почтенной аристократической семье, разорившейся еще в Эпоху Орденов. Для таких людей отсутствие денег означает скорее утрату личного достоинства, чем житейского комфорта, без которого они вполне готовы обходиться, если это необходимо… Но в первую очередь он отправился в Гугланд за одиночеством. В молодости сэр Андагума действительно состоял при Дворе покойного Гурига VII — сначала был Старшим Мастером Тонких Высказываний, потом пошел на повышение и стал Мастером Возвышенных Мыслей… А потом ему все смертельно надоело, и парень решил заделаться кем-то вроде отшельника — так бывает, знаешь ли!»

«Бывает. — Согласился я. — Ладно, отправлюсь-ка я в гости к господину Кироле Тахху, а если он расскажет мне что-нибудь интересное, пришлю вам зов.»

«Давай.» — Согласился Джуффин.

Я с облегчением вздохнул и решительно поднялся с кресла. Главное начать действовать, а все остальное приложится! Я порылся в своей дорожной сумке, умиленно покачал головой, обнаружив, что леди Хейлах заботливо спрятала под моими шмутками сверток со сладостями — вообще-то я терпеть не могу эти медовые коржики, но девчонки никак не могут поверить, что в этом Мире действительно живут люди, которым сладкое не всегда кажется вкусным… Наконец я нашел то, что искал: старый, латанный-перелатанный плащ, могущественный талисман укумбийских пиратов, который способен сделать своего обладателя самым незаметным существом во Вселенной. Я разбудил задремавшего под моим креслом Друппи, отвел его в спальню Нумминориха и шепнул: «охраняй!», потом закутался в свое волшебное рубище и вышел в коридор. Огляделся по сторонам — никого! А мне как раз позарез требовалось встретиться с каким-нибудь живым существом, которое могло бы проводить меня в покои Киролы Тахха — местного знахаря и потенциального источника информации.

Я немного побродил по пустым полутемным коридорам — само собой разумеется, я тут же заблудился! Наконец я увидел яркий свет вдалеке и с энтузиазмом ринулся туда — как глупенькая бабочка к настольной лампе. Оказалось, что я поступил правильно: яркий свет горел в просторном холле. Я смутно узнал это место: кажется, одна из тяжелых, обитых светлым металлом дверей как раз вела в парадную столовую, где мы недавно ужинали. По холлу меланхолично слонялся стражник — юноша в теплом форменном лоохи невнятно коричневого цвета. Признаться, этот немыслимо унылый оттенок уже начинал действовать мне на нервы! Меня парень, разумеется, в упор не замечал, как и следовало ожидать… Я рассеянно подумал, что господин комендант вполне мог бы позаботиться о том, чтобы его подчиненные выглядели немного поприличнее: сам-то он одевался как записной щеголь!

Еще несколько секунд я посвятил вдумчивому осмыслению этой важной проблемы, потом решительно тряхнул головой, прищелкнул пальцами левой руки и равнодушно проследил, как призрачная, но пронзительно-яркая шаровая молния с нежным потрескиванием впивается в его лоб.

— Я с тобой, хозяин! — Тут же ошеломленно сообщила нечаянная жертва моего Смертного Шара, поспешно приближаясь ко мне. Оказалось, что теперь он был вполне способен меня обнаружить. У паренька был такой жалкий вид, что мне стало не по себе.

— Хорошо, дружок. — Мягко сказал я. — Сейчас с тобой все опять будет в порядке. Только проводи меня к вашему знахарю, Кироле Тахху, и все.

— Я провожу тебя, хозяин. — Покорно согласился стражник. — Сегодня вечером в больнице дежурит сэр Муана, значит сэр Тахх должен быть в своей комнате. Иди за мной.

Идти пришлось совсем недолго — мы покинули холл через ту самую открытую дверь, из которой я сам только что вошел, немного прошли по коридору, свернули налево, и почти сразу же еще раз налево, и оказались в коротком коридорчике, в конце которого была одна-единственная дверь.

— Это комната господина Тахха, хозяин. — Сообщил мой новоявленный вассал.

— Молодец. — Кивнул я. — А теперь пошли ему зов и попроси открыть дверь. Придумай что-нибудь такое, чтобы он открыл.

— Хорошо, хозяин, я придумаю. — Покорно согласился парень. Очевидно, он действительно придумал нечто правдоподобное, поскольку через несколько секунд дверь бесшумно открылась, и на нас удивленно уставился молодой человек с аккуратно подстриженной бородой в порядком потрепанном пестром лоохи, все еще сохранявшем остатки былого столичного шика — очевидно, эта одежда был куплена еще в Ехо, до того, как беднягу за каким-то чертом понесло на заработки на самую окраину Гугланда.

— А кто этот господин, Гино? — Испуганно спросил бородач. Больше он ничего не успел спросить, поскольку еще один Смертный Шар уже сорвался с кончиков моих пальцев.

— Я с тобой, хозяин. — Тут же флегматично сообщил Кирола Тахх.

— Да уж, ты со мной… — Вздохнул я. Мое загадочное могущество вообще довольно редко приводит меня в восторг, а уж в таких случаях оно обычно кажется мне совершенно отвратительным… Я повернулся к стражнику.

— Молодец, дружок, ты все правильно сделал. А теперь возвращайся туда, где тебе положено находиться. Когда окажешься в холле, ты должен забыть о нашей встрече — так, словно ее никогда не было! — а потом ты должен освободиться от моей власти. Сделай это, и я буду доволен.

— Хорошо, хозяин. — Вяло согласился бедняга Гино — кажется именно так назвал его знахарь. Он повернулся и медленно пошел прочь. За него я мог быть вполне спокоен: по крайней мере, до сих пор приказы «освободиться от моей власти» срабатывали безупречно, к моему величайшему облегчению…

— Ну вот, одной заботой меньше. — Вслух сказал я. И повернулся к своей очередной жертве. — Ты один дома, сэр Кирола?

— Я один, хозяин. — Кивнул он.

— Вот и славно. Давай зайдем в твою комнату. — Предложил я. Бородатый сэр Кирола тут же посторонился, вежливо пропуская меня в крошечный холл. Дверь из холла вела в почти такую же маленькую гостиную — по сравнению с роскошными покоями для гостей скромное жилище знахаря казалось почти конурой. Хозяин дома выжидающе уставился на меня: он жаждал приказаний.

— Всего несколько вопросов, сэр Кирола, и ты будешь свободен. Виновато пообещал я. — Просто расскажи мне, что ты знаешь о многочисленных побегах ваших заключенных?

— Я вообще ничего о них не знаю, хозяин. — Виновато доложил знахарь. Я знаю только, что они имели место, но об этом знают все…

— В отчете, который ваш комендант прислал в Управление Скорой Расправы, сказано, что два из тридцати восьми побегов, случившихся за последние два года, были совершены из тюремной больницы. — Напомнил я. — О них ты тоже ничего не знаешь?

— Оба раза в больнице дежурил мой коллега, Гленке Муана. — С готовностью сообщил Кирола.

— Но ты должен знать хоть что-то с его слов! — Настойчиво сказал я.

— Я не хотел ничего знать. — Флегматично сообщил знахарь. — Мне с самого начала показалось, что так будет лучше…

— Почему? — Настороженно спросил я. — Расскажи подробно.

— Потому что… Я не знаю, как объяснить, хозяин. Два года назад, как раз на следующий день после первого побега из больницы, я решил обсудить это происшествие с Гленке: сначала оно показалось мне довольно забавным — словно списанным из каких-нибудь старинных полицейских хроник. Но Гленке не захотел говорить на эту тему. Он только посмотрел на меня: это выглядело так, словно у него в семье кто-то умер, а я позволил себе пошутить по этому поводу… И он смотрел так долго-долго, а потом отвернулся. Трудно объяснить, почему, но мне стало по-настоящему страшно, даже какой-то неприятный холодок прошел по спине, а потом я встал и вышел из его комнаты. До этого дня я считал Гленке своим хорошим приятелем — в моем случае это очень много, поскольку друзей у меня нет вовсе. Но с тех пор мы больше никогда не беседовали по вечерам за кружкой гугландского пива, только говорили о работе — и это была не моя инициатива, а его… Гленке очень изменился за последние два года.

— Как именно он изменился? — С интересом уточнил я.

— Мне трудно объяснить, хозяин. — Виновато сказал Кирола. — Гленке был немного младше меня, а выглядел совсем как мальчишка… Теперь можно подумать, что из нас двоих он старше, хотя у него не появилось ни морщин, ни седых волос — ничего в таком роде. И потом, мне стало тяжело подолгу находиться рядом с ним в одном помещении…

— Ты кому-нибудь говорил о своих наблюдениях? — Нетерпеливо спросил я.

— Нет. Я боялся. — Просто ответил он. — В последнее время я живу в постоянном страхе, я даже начал к нему привыкать… Я знаю, что такое иногда происходит с людьми, оказавшимися вдали от дома… но я все-таки знахарь и могу распознать приближение безумия. Поэтому я не думаю, что у меня просто сдали нервы…

— Хорошо, будем считать, что с твоими нервами все в порядке. Рассеянно кивнул я. И задумался. По крайней мере, теперь мне было совершенно понятно, что разговор на интересующую меня тему следует продолжить с этим самым загадочным сэром Гленке. Кажется, он вполне мог оказаться счастливым обладателем какой-то совершенно эксклюзивной информации.

— Ладно. — Наконец решил я. — Теперь скажи мне: твой коллега дежурит в больнице один, или рядом с ним крутится много народу?

— Когда как. — Пожал плечами Кирола. — Конечно, у нас там всегда находятся два дежурных младших знахаря, несколько помощников из числа заключенных, и еще несколько стражников, чтобы присматривать за ними, и за нашими пациентами, заодно. Но у нас с Гленке есть свой кабинет, туда обычно никто не заходит без спроса…

— Отлично. Тогда сделаем так: сейчас ты отведешь меня в больницу, потом проводишь в этот самый кабинет, а если твоего коллеги там нет, найдешь его и скажешь, что тебе нужно поговорить с ним наедине — одним словом, придумаешь что-нибудь. И не нужно его бояться: предполагается, что я могу справиться с чем угодно!

— Хорошо, хозяин, я не буду бояться. — Покорно кивнул Кирола Тахх. Потом он вышел в коридор, а я поплотнее закутался в свой плащ-невидимку и последовал за ним. Сутулая спина бедняги казалась мне весьма безрадостным зрелищем, но я сурово напомнил себе, что приехал в Нунду работать, а не наслаждаться жизнью…

На сей раз мы довольно долго кружили по коридорам, в конце концов спустились вниз и снова начали кружить. Я с ужасом понял, что если останусь без проводника, мне грозит реальная опасность несколько дней скитаться по этим безликим переходам, дико озираясь по сторонам, пока я не решу плюнуть на конспирацию, снять свой укумбийский плащ и дурным голосом заорать: «на помощь!» Наконец мы остановились перед маленькой зарешеченной дверью.

— Эта дверь ведет в приемную, а оттуда можно попасть в наш кабинет. Вяло пояснил Кирола.

— Ты не объясняй, а давай заходи. — Устало вздохнул я.

— Хорошо, хозяин. — Он кивнул, озабоченно порылся в карманах, раздался мелодичный звон многочисленных ключей, наконец нужный ключ обнаружился. Еще несколько секунд Кирола Тахх потратил на торопливые попытки попасть ключом в замочную скважину. В финале непослушная дверь все-таки открылась, и мы вошли в небольшую полутемную комнату. В дальнем углу слабо мерцал крошечный стеклянный шарик, наполненный светящимся газом. Мой временный «верный раб» торопливо пересек приемную и распахнул передо мной тяжелую, обитую каким-то темным металлом дверь. За дверью было гораздо светлее, чем в приемной, так что я невольно прищурился, стараясь разглядеть лицо человека, сидящего за громоздким письменным столом — кажется эта обшарпанная мебель могла считаться новой аж в веселую эпоху правления Короля Менина, да и то с натяжкой!

— Это наш кабинет. — Сообщил мой проводник.

— С кем это ты разговариваешь, Кир? Что-то случилось? — Флегматично осведомился высокий ломкий голос. Я решил, что выслушивать их диалог мне совершенно ни к чему, и торопливо прищелкнул пальцами левой руки. Очередной Смертный Шар послушно сорвался с кончиков пальцев и проворно устремился к моему новому знакомому. Через мгновение маленькая, опасная, пронзительно-зеленая шаровая молния с неприятным чавкающим звуком впилась в лоб Гленке Муаны. Он глухо охнул, схватившись руками за голову, привстал со стула, а потом начались настоящие сюрпризы.

Кисть его правой руки стремительно опухла: уже через секунду пальцы стали толстыми, как сардельки, а спустя несколько мгновений это было похоже на все что угодно, только не на верхнюю конечность существа, принадлежащего к роду человеческому. Потом чудовищная рука с треском лопнула, бедняга Кирола взвизгнул и отступил за мою спину — я бы и сам с удовольствием за кого-нибудь спрятался, если честно! — а его коллега, скромный тюремный знахарь, сэр Гленке Муана, хрипло рассмеялся и погрозил мне пальцем левой руки, с которой пока не происходило никаких изменений.

— Не будет тебе сегодня никаких тайн, Вершитель! — Радостно сообщил он. После этого задушевного обещания его голова тоже начала увеличиваться в размерах. Я сразу понял, чем это закончится, и успел захлопнуть дверь. Почти сразу же из кабинета раздался громкий хлопок, а я содрогнулся от отвращения, поскольку иногда мое грешное воображение отличается излишней живостью…

— Ты же знахарь, сэр Кирола. — Виновато сказал я через несколько секунд. — Вот ты и зайди туда: посмотри, что случилось… хотя я и так догадываюсь, конечно!

— Хорошо, хозяин. — Флегматично отозвался тот. Открыл дверь, я покосился на перепачканный кровью пол и поспешно отвернулся: слишком уж неопрятно!

— У Гленке почему-то лопнула голова. — Дисциплинированно доложил Кирола.

— Вижу. — Вздохнул я. — Ладно, пошли отсюда… Проводи меня в мою комнату — ты же знаешь, где находятся покои для приезжих?

— Да, я знаю. — Согласился Кирола. Мы снова отправились в странствие по пустынным коридорам и лестницам. Мы так никого и не встретили — Нунда начинала казаться мне почти необитаемым местом! Через несколько минут я с облегчением обнаружил себя перед знакомой дверью.

— Теперь слушай меня внимательно, сэр Кирола. — Сказал я, берясь за ручку двери. — Сейчас ты пойдешь к себе в комнату, ляжешь в постель, и будешь спать, пока тебя не разбудят. А когда ты проснешься, ты забудешь обо мне, и обо всем, что случилось в моем присутствии, заодно… И вот еще: в момент пробуждения ты освободишься от моей власти, ясно?

— Ясно, хозяин. — Равнодушно кивнул бородач. Он развернулся и медленно зашагал по коридору. Я немного посмотрел ему вслед, потом сурово сказал себе, что с парнем все будет в порядке, а у меня нет времени на пустые размышления о том, что произойдет завтра, и толкнул свою дверь.

Оказавшись в гостиной, я первым делом полез в свою дорожную сумку за бутылкой с бальзамом Кахара: все эти неземные переживания подействовали на меня самым незамысловатым образом — я просто смертельно захотел спать. Но после небольшого глотка этого безотказного зелья я с облегчением понял, что мы еще попрыгаем! Первым делом я послал зов Джуффину: мои новости были словно специально созданы для его ушей. Шеф слушал меня не перебивая и не переспрашивая, кажется, он даже затаил дыхание — событие совершенно небывалое!

«Я начинаю жалеть, что сам не поехал в Нунду. — Наконец признался он. Не потому, что ты не справишься, хотя все может быть, конечно… Просто мне уже так интересно — дальше некуда!»

«А мне не очень! — Ворчливо сказал я. — Еще никогда не случалось, чтобы мой Смертный Шар превращал живого человека в такую пакость! Этот парень лопнул, как гроздь мыльных пузырей: сначала рука, потом голова… Вспомнить страшно!»

«Не преувеличивай, Макс. — Сухо отозвался Джуффин. — Ну лопнула у него голова — тоже мне трагедия всех времен и народов… Но твой Смертный Шар тут не при чем — вернее, почти не при чем. Просто на этого беднягу кто-то наложил очень хорошее заклятие: думаю, парень действительно кое-что знал о последних событиях в Нунде. Я и сам имею в своем арсенале парочку подобных заклятий: они срабатывают не после того, как человек нарушит обет молчания, а заблаговременно. В тот момент, когда Гленке Муану поразил твой Смертный Шар, и он поневоле приготовился сделать все, что ты пожелаешь, в том числе и ответить на все твои вопросы, это таинственное заклятие показало себя во всей красе, со всеми вытекающими последствиями… Не бери в голову, Макс. И вообще, не отвлекайся на всякие глупости. Вы с Нумминорихом влипли в довольно опасную переделку — гораздо опаснее, чем я полагал с самого начала… Знаешь, у меня есть очень хорошая идея. Не надо вам сидеть в Нунде и коллекционировать доказательства того, что в этом гиблом месте творится что-то неладное: на мой вкус, теперь это совершенно очевидно. Лучше, если ты просто спрячешь господина коменданта в своей пригоршне, и вы быстренько смоетесь из Нунды — прямо сегодня ночью. Будете ехать так быстро, как только возможно, и даже еще быстрее. Привезешь мне этот подарок, а уж я его как следует допрошу: я здорово подозреваю, что на нем вполне может лежать такое же заклятие, как на этом бедняге знахаре, но смею надеяться, что я справлюсь с любым заклинанием…»

«Ладно. — С облегчением согласился я. Немного подумал и на всякий случай спросил: — А вам не придется скандалить по этому поводу с Магистром Нуфлином?»

«Можешь не переживать. Как только Нуфлин узнает подробности смерти Гленке Муаны… Да он с удовольствием подпишет приказ об аресте всех служащих Нунды поголовно — так, на всякий случай!»

«Тогда нет проблем. Честно говоря, я с удовольствием переложу это нехорошее дельце на ваши могучие плечи, а сам пойду смотреть кино: с меня, пожалуй, пока хватит!»

«Ну, вообще-то ты можешь не слишком тешить себя иллюзиями насчет грядущих кинопросмотров. — Злокозненно хмыкнул мой шеф. — Но вот в Нунде вам с Нумминорихом пока делать нечего, это точно… И не забудь отправить мне зов после того, как вы окажетесь за воротами: услышав сию утешительную новость, я лягу спать с легким сердцем.»

«Хорошо, не забуду.» — Пообещал я. И отправился будить Нумминориха.

Когда мне приходится вытаскивать из постели ни в чем не повинного живого человека, я чувствую себя законченной сволочью. Массовые убийства это я еще понимаю, а вот будить ближнего своего я, как правило, отказываюсь наотрез… Но будить сэра Нумминориха Куту я бы согласился хоть по дюжине раз на дню! Этот замечательный тип начал улыбаться еще до того, как открыл глаза.

— Никогда в жизни не видел, чтобы человек просыпался с таким удовольствием! — Уважительно сказал я.

— Почему? — Удивился он. — Все-таки каждое пробуждение — это возвращение к жизни…

— Твоя правда. — Задумчиво согласился я. — А мне и в голову не приходило… Все-таки хорошая формулировка — великая сила! Ладно, идем, выпьем какой-нибудь обворожительной дряни из иного Мира: после всего, что случилось, пока ты спал, я не рискну вызывать местную обслугу и требовать камры — чего доброго, мои давешние глупые шутки насчет яда окажутся самым что ни на есть зловещим пророчеством!

— Ого! — Глаза Нумминориха стали совсем круглыми от любопытства, он пулей вылетел из-под одеяла и поспешил вслед за мной в гостиную, на ходу кутаясь в теплое темно-вишневое лоохи.

Еще полчаса моей жизни были прожиты самым приятным образом: я извлек из Щели между Мирам здоровенную кружку горячего шоколада для Нумминориха и чашку кофе для себя, с удовольствием закурил и принялся подробно излагать ему историю своей первой самостоятельной прогулки по Нунде. Парень был в таком восторге, словно я рассказал ему страшную сказку.

— И что мы теперь будем делать? — Бодро спросил он, когда я умолк и отставил в сторону опустевшую чашку.

— Брать в плен господина коменданта и удирать отсюда. — Вздохнул я. Собственно, поэтому я тебя и разбудил. Ты же сможешь найти дорогу туда, где мы с ним ужинали, а потом пойти по его запаху?

— Легко! — Гордо улыбнулся Нумминорих.

— Тогда пошли. — Я неохотно покинул свое кресло: дай мне волю, я бы все дела на свете отложил на потом — только ради того, чтобы дать своей заднице еще немножко погреться на мягком сидении! Друппи неохотно поднял сонную морду и вопросительно посмотрел на меня одним глазом — второй глаз был закрыт и наверняка смотрел на какой-нибудь замечательный собачий сон.

— Тебя это приглашение не касается, счастливчик, так что можешь дрыхнуть дальше! — Улыбнулся я. Друппи удовлетворенно закрыл глаз и сладко засопел, а я повернулся к Нумминориху.

— В свое время сэр Кофа и леди Кекки опытным путем обнаружили, что эта могущественная тряпочка вполне может спрятать от любопытных глаз двух человек одновременно. — Торжественно сообщил я, потрясая перед носом Нумминориха старым укумбийским плащом. — Так что будем гулять в обнимку, душа моя!

— Как скажешь. — Согласился он. — Если начальство велит с собой обниматься, значит надо слушаться… Ты же у нас начальник, сэр Макс?

— Ага. — Хмыкнул я. — Еще какой!

Шутки шутками, а бродить по коридорам, закутавшись в один плащ на двоих оказалось весьма сомнительным удовольствием. Хорошо еще, что мы с Нумминорихом почти одного роста! Впрочем, после того, как нам навстречу попалась группа мускулистых ребят в форменных коротких лоохи — очевидно, это было что-то вроде патруля, следящего за порядком — и мирно протопала мимо, не обращая на нас никакого внимания, я тут же смирился с временными неудобствами: что бы мы делали без этого замечательного укумбийского талисмана!

— Ну вот, за этой дверью и находится зал, где мы ужинали. — Шепнул Нумминорих, останавливаясь в том самом холле, в котором я недавно побывал. Вообще-то, он мог не очень стараться понижать голос. Стражник — кажется, это был тот самый парень, которому «посчастливилось» испытать на себе странное воздействие моего Смертного Шара — не обращал на нас никакого внимания, спасибо древней магии укумбийских колдунов! Я осторожно взялся за ручку двери, и мы вошли в парадную столовую. Теперь она была пустой, темной и, как положено по законам жанра, жутковатой.

— Наверное сэр Андагума вышел отсюда через какую-то другую дверь. — Тихо сказал Нумминорих. — Здесь его запах очень слабый. Идем к тому месту, где он сидел… Ага, совсем другое дело! Он пошел куда-то туда.

— Ну, тогда и мы пойдем «куда-то туда». — Согласился я.

Мы пересекли просторный зал, потом прошли в какое-то маленькое помещение, уставленное столами, на которых громоздились пустые подносы. Небольшая стеклянная дверь бесшумно отодвинулась в сторону при нашем приближении, и мы попали на кухню — впрочем, я тут же понял, что это была не настоящая кухня, а что-то вроде промежуточной станции между собственно кухней и обеденным залом: судя по всему, именно здесь еду аккуратно раскладывали по тарелкам прежде, чем она попадала на стол.

— Подожди минутку, Макс. — Смущенно попросил Нумминорих, нерешительно останавливаясь. — Я хочу как следует разобраться. Кухонные запахи очень сильные, они мешают сосредоточиться.

— Охотно верю. — Усмехнулся я. — Они даже мне мешают сосредоточиться, хотя я вроде бы не нюхач… и не такой уж голодный!

— Все, идем. — С облегчением сказал Нумминорих через несколько секунд. — Я уже разобрался. Он пошел туда!

Мы отправились в дальний конец кухни, где обнаружилась совсем уж крошечная дверь, ведущая на лестницу.

— Да, здесь в одном плаще на двоих не попрыгаешь! — Вздохнул я. Ладно, пусть он будет на тебе: все-таки ты идешь впереди… А я как-нибудь выкручусь, в случае чего.

— Спасибо. — Вежливо поблагодарил Нумминорих — можно было подумать, что я отдал ему свою последнюю конфету! Он закутался в плащ и решительно зашагал вниз по ступенькам, а я отправился за ним, бурча себе под нос, что, дескать, «мальчика нашли по ступенькам скакать». Собственное ворчание как всегда приподняло мое настроение — не то что бы такое уж плохое, но все-таки порядком подпорченное недавним «взрывом» в тюремной больнице: на мой непритязательный вкус это уже ни в какие ворота не лезло!

Мы спускались все ниже и ниже. Когда я начал подозревать, что нам довелось влипнуть в самый незамысловатый вариант бесконечного путешествия, случайно обнаружив лестницу, ведущую к центру планеты, Нумминорих внезапно остановился, так что я на полном ходу врезался в его спину — все-таки этот грешный плащ сделал его настоящим невидимкой! — и мы оба чуть не грохнулись на земляной пол.

— Смотри, Макс, что здесь творится! — Изумленно сказал Нумминорих, оглядывая темный тоннель, озаренный слабым светом одного-единственного стеклянного шара со светящимся газом. — Ты знаешь, что это такое?

— Можешь себе представить, кажется знаю! — Не менее изумленно отозвался я, а потом нервно рассмеялся: меньше всего на свете я ожидал обнаружить здесь рельсы, да еще и на глубине нескольких дюжин метров под землей — это было здорово похоже на самое настоящее метро!

— Там, где я родился, люди нередко пользуются подземным транспортом. Отсмеявшись сказал я. — Прокладывают под землей такие же странные дорожки это называется «рельсы» — а по ним ездят поезда. Они похожи… черт, вообще-то, они не похожи ни на что из того, что тебе доводилось видеть!

— Ну, если они ездят, они должны быть хоть немного похожи на амобилеры. — Рассудительно сказал Нумминорих.

— Боюсь, что нет. — Улыбнулся я. — Скорее уж они напоминают узкие коридоры, в которых стоит много-много кресел… только у этих коридоров есть колеса, и они передвигаются по рельсам с довольно большой скоростью.

— Странно. — Пожал плечами Нумминорих. — Ладно, все это пустяки, а вот куда подевался господин комендант? Сначала я подумал, что его спальня находится в подземелье, но здесь нет ничего похожего на спальню… И его запах очень сильный в том месте, где мы с тобой сейчас стоим — очевидно, комендант топтался здесь не меньше полудюжины минут, а потом исчез: его след обрывается, и все!

— Наверное, он просто уехал. — Задумчиво сказал я. — Сэр Капук Андагума уехал от нас на метро… С ума сойти можно!

Но я не стал сходить с ума, а просто послал зов Джуффину. Коротко изложил ему суть проблемы и выжидающе умолк.

«Вот оно как! А я-то, наивный человек, надеялся, что по ночам сэра Андагуму можно застать в его спальне… Говоришь, все это ужасно похоже на подземные пути твоего Мира, которые я видел в кино? А знаешь, кажется я догадываюсь, чье это наследство. — Задумчиво сказал мой шеф. — Еще задолго до начала Смутных Времен неподалеку от Нунды была воздвигнута самая роскошная из многочисленных провинциальных резиденций Ордена Семилистника: кто-то из Гуригов — то ли Пятый, то ли Шестой — даровал им чуть ли не половину земель за Гугландским Заливом, с условием, что Орден возьмет на себя дополнительную обязанность: будет присматривать за Королевской Каторжной тюрьмой. Думаю, что ребята из Семилистника вполне могли построить подземную дорогу между своей резиденцией и Нундой: удачное сочетание практического удобства и романтической таинственности, такие штучки вполне в их стиле! А потом дела Ордена пошли так хорошо, что ребята окончательно забросили свою самую удаленную от столицы резиденцию, так что о подземном пути попросту забыли за ненадобностью… Между прочим, эти самые земли Магистр Нуфлин великодушно пожаловал нашим старым приятелям…»

«Ордену Долгого Пути? — Перебил я. — Эти милые „зловещие мертвецы“, будь они неладны! Ох, Джуффин, кажется, сейчас я начинаю понимать, чем тут может пахнуть!»

«Только сейчас?» — Невозмутимо переспросил мой шеф.

«Между прочим, я с первого дня нашего знакомства пытаюсь вам объяснить, что я идиот, а вы не верите! — Злорадно сказал я.»

«Ну, считай, что ты меня наконец убедил!» — Не менее злорадно отозвался Джуффин.

«Ладно, все это хорошо, — вздохнул я, — а вы можете подсказать мне, как пользоваться этой самой подземкой?»

«Не могу. — Невозмутимо ответил Джуффин. И тут же великодушно добавил: — Но я знаю одного парня, который точно может дать тебе самую квалифицированную консультацию. Сейчас пошлю зов Нуфлину: кому и быть в курсе всех тайн этого грешного подземелья, как не ему! Подождите несколько минут, ладно?»

«А куда мы денемся!» — Ухмыльнулся я.

«Только один вопрос, Макс, напоследок. — Мягко сказал мой шеф. — Как обстоят дела с твоими мудрыми сердцами? Тебя не терзают предчувствия неминуемой беды, и все в таком духе?»

Я тут же провел краткую ревизию своих потаенных ощущений и с удивлением обнаружил, что ничего меня не «терзает» — даже странно, учитывая сложившиеся обстоятельства!

«Ничего. — Честно сказал я Джуффину. И нерешительно добавил: — Но вообще-то не такие уж они мудрые, мои сердца! По крайней мере, не всегда!»

«Не всегда. — Согласился он. — Только в случае смертельной опасности. Ну что ж, будем считать, что она вам пока не угрожает… Ладно, ждите, сейчас мы разберемся с Магистром Нуфлином и его подземным чудом.»

Я присел на корточки и с удовольствием закурил. Нумминорих молча устроился рядом и вопросительно посмотрел на меня.

— Ждем. — Лаконично объяснил я.

— Ага. — Согласился он.

Через несколько минут я обнаружил, что среди моих немногочисленных мыслей появилась одна чужая. Безмолвная речь Великого Магистра Нуфлина Мони Маха оказалась настолько вкрадчивой, что я чуть было не пропустил начало нашей беседы.

«Что, ты-таки хочешь сказать, что добрался до моей Глупой Темной Тропы, мальчик?» — Одобрительно спросил он.

«Глупая Темная Тропа? Вы хотите сказать, что это так называется?» Удивленно переспросил я.

«Можешь себе представить. Когда старый Нуфлин еще не был таким старым, он тоже любил чуть-чуть пошутить.» — Туманно объяснил он. Я уже давно заметил, что за стариком водится привычка говорить о себе в третьем лице, но в сочетании с Безмолвной речью его манера выражаться окончательно сбивала меня с толку: мне все время казалось, что никакого диалога между нами нет, просто мне в голову лезут какие-то странные мысли о Магистре Нуфлине.

«А ты уже видел такие дороги раньше?» — Тем временем спросил он.

«Да. — Ответил я. Немного помялся и нерешительно добавил: — Такие подземные дороги есть там, откуда я пришел… Вы же знаете историю моего появления в Ехо, я ничего не путаю?»

«Ну, как тебе сказать… Считается, что знаю. То есть, я знаю ту версию, которую счел подходящей для ушей старого Нуфлина этот хитрый кеттариец, твой непосредственный начальник. — Усмехнулся Великий Магистр. Впрочем, старику Нуфлину вполне достаточно выслушать все те глупости, которые наспех выдумал Джуффин, чтобы сформулировать свою собственную версию… Ладно, мальчик, все суета сует, а уж наши с Джуффином попытки обвести друг друга вокруг пальца — и подавно! Знаешь, а ведь я увидел эту „Глупую Темную Тропу“ в одном из своих снов: когда-то, очень давно, мне тоже снились сны, и это было довольно забавно… Думаю, мне просто приснился твой Мир, или еще какой-нибудь, похожий. А когда в моем распоряжении оказались все подземелья, прорытые под Гугландскими болотами, я вспомнил свой странный сон про подземную дорогу и решил пошутить — правда, никто кроме меня не имел счастливой возможности посмеяться над этой шуткой!»

«Еще бы! Самые лучшие шутки всегда предназначены только для двоих: для того, кто шутит, и еще для некоего гипотетического невидимого, вездесущего и всепонимающего собеседника, которого скорее всего попросту не существует. Понимающе отозвался я. — В общем, я знаю, что вы имеете в виду!»

«Пожалуй. — Удивленно согласился он. — Ладно, теперь о деле. Насколько я понял со слов твоего начальника, тебе необходимо воспользоваться моей тропой. Посмотри внимательно: где-то там на рельсах должны быть колеса. Встань на четвереньки, приладь эти колеса к своим конечностям и громко крикни: „Я готов“. Тут же позади появится черный человек, даст тебе хорошего пинка, так что ты опомниться не успеешь, как будешь на месте…»

Я не мог поверить, что Великий Магистр Нуфлин Мони Мах действительно изволил сказать именно то, что я услышал. Я не решался даже переспросить, только тупо смотрел в темноту перед собой, поскольку не мог ошеломленно уставиться на своего далекого собеседника. В данный момент я хотел понять только одно — кто из нас сошел с ума: я, сэр Нуфлин, или мы оба?!

«Не обращай внимания, мальчик!» — Внезапно рассмеялся Нуфлин. До сих пор я думал, что Безмолвная речь не годится для того, чтобы смеяться, но оказалось, что я ошибался: Безмолвный смех Великого Магистра Нуфлина был похож на довольно сильную щекотку, притаившуюся где-то в глубине моего тела. Я с облегчением вздохнул: кажется, ничего страшного не случилось, просто самая важная персона в Соединенном Королевстве шутить изволит, а я-то, дурак, переполошился!

«Это была моя любимая шутка лет четыреста назад. — Наконец объяснил Нуфлин. — В то время такого рода инструкцию получал от меня всякий новичок, которому нужно было отправиться в Нунду по моей подземной дороге. Они говорили „ой“ и хватались за голову, но шли вниз: приказ есть приказ! А я сидел в своем кабинете и ждал, когда очередной бедняга пришлет мне зов, растерянно скажет, что на рельсах нет никаких колес, и испуганно спросит, что ему теперь делать… Ладно, повеселились — и хватит. На самом деле, все еще проще, мальчик. Нужно топнуть ногой и сказать: „я жду“. Через несколько минут за тобой приедет такая забавная тележка. Она быстро довезет тебя до нижнего этажа моей бывшей резиденции, так что от тебя не требуется никаких экстравагантных действий… И заметь: тебе даже не придется платить за билет, так что можешь сказать мне спасибо!»

«Тем лучше для Королевской казны! — Бодро отозвался я. — Я же здесь по служебным делам, так что сэру Донди Мелихаису пришлось бы возмещать мне дорожные расходы, а с меня бы вполне сталось несколько исказить цифры — в свою пользу, разумеется!»

«Ой, что ты творишь, мальчик? На твоем месте я бы не стал неосмотрительно признаваться старику Нуфлину, что ты способен так зло подшутить над нашим бедным Дондиком. — Усмехнулся Великий Магистр. — И учти, сэр Макс: смех смехом, а после этого разговора я не поленюсь время от времени лично перечитывать твои отчеты о расходах!»

«И горе мне, если они покажутся вам слишком фантастическими! — Вздохнул я. — Но вообще-то я просто пошутил, сэр. Хотел еще немного поднять ваше приподнятое настроение.»

«Ну, так можешь считать, что у тебя это получилось!» — С совершенно неподражаемым ехидством отозвался Нуфлин.

Потом он куда-то подевался, не прощаясь — его голос просто перестал звучать в моем сознании, так что я еще несколько минут настороженно прислушивался к своему внутреннему пространству: а вдруг Магистр Нуфлин все еще рассказывает мне что-то интересное, а мое рассеянное внимание как-то само собой успело переключиться на что-то другое… Наконец я понял, что наша беседа действительно закончилась. Топнул ногой и нахально заявил: «Я жду»! — в соответствии с полученной инструкцией.

— Чего ты ждешь? — Встрепенулся Нумминорих.

— Чего надо, того и жду. — Устало усмехнулся я. — Сейчас дождусь, и увидим.

Через несколько минут тишина подземелья была нарушена веселым перестуком колес. Нумминорих опасливо уставился в темноту, да я и сам чувствовал себя не совсем в своей тарелке: у меня просто в голове не укладывалось, что сейчас мы прокатимся на метро — на мой неприхотливый вкус, это уже ни в какие ворота не лезло! Тем не менее, из темноты вынырнул маленький поезд: симпатичный, почти игрушечный паровозик и два таких же игрушечных вагончика.

— Что это, Макс? — Тихо спросил Нумминорих.

— Надо думать, местная разновидность метро. — Я пожал плечами. «Глупая Темная Тропа», если пользоваться терминологией Магистра Нуфлина.

— «Глупая Темная Тропа»? — Прыснул Нумминорих. — Да, в этом что-то есть!

Вагончики тем временем послушно остановились рядом с нами, дверь бесшумно открылась, я решительно вошел и огляделся. К нашим услугам было несколько аккуратных кресел, узоры на ветхой обивке которых освещал слабый голубоватый свет крошечных светильников под потолком.

— Давай, заходи. — Обернулся я к Нумминориху. — А то сейчас отстанешь от поезда — и что тогда прикажешь делать?!

Он торопливо вошел, дверь закрылась за ним беззвучно и быстро, как захлопывается пасть хищной рыбы — мое разгоряченное воображение всегда готово подсунуть мне подходящее к случаю сравнение, от которого мороз по коже! Пока я утихомиривал незапланированную адреналиновую бурю в своем глупом организме, а Нумминорих растерянно озирался по сторонам, маленький поезд уверенно набирал скорость. За пыльными стеклами окон смутно мерцали белые стены тоннеля.

— А куда мы едем? — Наконец спросил Нумминорих.

— В бывшую резиденцию Ордена Семилистника, Благостного и Единственного. — Вздохнул я. — Думаю, что в финале мы попадем в гости к сэру Нанке Ёку, Великому Магистру Ордена Долгого Пути, поскольку теперь в Гугландской резиденции хозяйничают именно они…

— Как это — «хозяйничают»? — Удивился Нумминорих. — И вообще, что это за «Орден Долгого Пути»? Никаких Орденов, кроме Ордена Семилистника, после Битвы за Кодекс, вроде бы, не осталось…

— Вот то-то и оно, что «вроде бы»! — Мрачно ухмыльнулся я. — Магистр Нанка и его ребята — самые древние существа в этом Мире. Несколько дюжин тысячелетий назад, чуть ли не во времена Халлы Мохнатого, они похоронили себя заживо: зарылись в землю, чтобы обрести бессмертие, скитаясь по Тропам Мертвых — учти, я просто цитирую туманные объяснения самого Магистра Нанки, из которых я сам в свое время не понял ни слова… А пару лет назад эти красавчики объявились на Зеленом Кладбище Петтов. Сначала мы приняли их за оживших мертвецов и начали с ними бороться, по мере своих скромных возможностей. А Джуффин и сэр Шурф в это время, как назло, удалились от Мира, чтобы утихомирить Дух Холоми, который собрался было поплясать, и этому злодею Джуффину пришло в голову, что меня вполне можно оставить за старшего, так что можешь себе представить… Одним словом, мне даже вспоминать не хочется это удовольствие!

— А ты мне никогда не рассказывал эту историю. — Нумминорих скорчил обиженную рожу.

— Потому и не рассказывал, что вспоминать не хочется. — Хмуро буркнул я. — Все было довольно скучно: мы старательно убивали этих оживших мертвецов, а они упорно оживали, снова и снова. В конце концов меня занесло Магистры знают куда — в то время я был очень наивным парнем… и очень старательным. А посему, честно пытался найти хорошее средство, чтобы покончить с этими ожившими мертвецами раз и навсегда… Как я еще умудрился вернуться домой — вот что меня до сих пор поражает! А когда я все-таки вернулся, выяснилось, что никакие это были не мертвецы, а просто самые настоящие древние колдуны. Магистр Нуфлин решил, что с ними не следует ссориться, лучше просто сделать им хороший подарок: роскошная резиденция и огромный участок земли подальше от Ехо — именно то, что требуется! Они не возражали, так что все вроде бы остались довольны… С тех пор я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь вспоминал о Магистре Нанке и его ребятах: все как-то, не сговариваясь, решили, что о них лучше забыть. А они сами, наверное, решили, что о нас тоже лучше забыть… Так что, можно сказать, что мы с Орденом Долгого Пути поняли друг друга с полуслова и отлично поладили!

— А что эти ребята столько времени делали под землей? — С любопытством спросил Нумминорих. — И чем они занимаются теперь?

— Под землей они «скитались по Тропам Мертвых» и искали бессмертие, я же уже сказал. — Вздохнул я. — Только не спрашивай, как они это делали: меня с ними не было, можешь мне поверить. А чем они занимаются сейчас… Боюсь, что именно это нам с тобой и предстоит выяснить, дружище!

— У тебя такой мрачный вид… — Осторожно начал Нумминорих.

— Да? — Рассеянно переспросил я. — Ну, извини, я больше не буду. — Я оскалился в самой чудовищной из своего богатого арсенала фальшивых улыбок. Так лучше?

Нумминорих тихонько хихикнул и кивнул, а я замолчал, задумчиво уставившись в белесый сумрак тоннеля за окном. Мне следовало хорошенько вспомнить все, что я знал об этом грешном Магистре Нанке и его легендарном Ордене Долгого Пути… Через несколько минут я был вынужден признаться себе, что не знаю о них почти ничего: только те общеизвестные факты, которые я только что сообщил Нумминориху. И еще я помнил неправдоподобно юное лицо сэра Нанки, его холодные глаза, синие, как у моих котят, нашу непродолжительную светскую беседу в кабинете Джуффина, и наше более чем официальное прощание у Ворот Кагги Ламуха: Джуффин велел мне проконтролировать отъезд этих непостижимых существ из Ехо. Меня они, кажется, боялись — Магистр Нанка совершенно искренне сообщил мне, что мои Смертные Шары вполне могли положить конец их почти бесконечному существованию — а я-то, дурак, за святой водой мотался! Так что с тех пор его люди считали меня самым опасным существом в Ехо. Этот невероятный тип вообще не скупился на сомнительные комплименты: на прощание он сказал нам, что наша веселенькая организация гораздо больше смахивает на какой-то зловещий Орден древних времен, чем на полицию, пусть даже и «тайную» кажется, сэр Джуффин Халли был приятно польщен столь высокой оценкой нашей странной деятельности! В финале беседы сэр Нанка Ёк заверил нас с Джуффином, что он и его люди не представляют никакой опасности для Соединенного Королевства. «Неужели вы думаете, что можно вернуться из путешествия, подобного нашему, и по-прежнему интересоваться такой ерундой, как номинальная власть?» Мне показалось, что он говорил совершенно искренне, да и шефу, судя по всему, тоже так показалось: по крайней мере, он довольно равнодушно расспрашивал меня об их отъезде, и ни разу не вспоминал о существовании Ордена Долгого Пути — пока не выяснилось, что мне нужно отправляться в Гугланд…

От размышлений меня оторвал Нумминорих.

— Макс, мы уже никуда не едем. — Нерешительно сказал он.

— Да? Ну, если не едем, значит уже приехали. — Рассеянно сказал я. Потом огляделся, встал и подошел к двери. Она послушно открылась.

— Выходит, что действительно приехали. — Резюмировал я. — Ну что, пошли, посмотрим, где мы очутились. Только закутайся в наш укумбийский плащ, ладно?

— А ты? — Тут же спросил Нумминорих.

— А я перебьюсь. — Улыбнулся я. — Знаешь, скорее всего у меня нет причин прятаться — скорее уж громко топать ногами и стучать кулаком по столу, чтобы поддержать свою грозную репутацию. Меня здесь, кажется, побаиваются. Впрочем, с этими ребятами трудно что-то сказать наверняка… В любом случае, пусть думают, что я приехал один. А ты просто ходи за мной, смотри, слушай… И не вмешивайся, ладно? Только наблюдай.

— Как скажешь. — Кивнул Нумминорих.

— Да, и вот еще что. Ты понял, как следует обращаться с этим транспортным средством? — Спросил я, поднимаясь с места. — Нужно просто топнуть ногой и сказать: «я жду».

— Да, я понял. — Кивнул Нумминорих. — А почему?… — Он замялся, пытаясь покорректнее сформулировать вполне закономерный вопрос.

— Почему я тебе это объясняю? Потому что, у меня нет справки с дюжиной печатей, что со мной непременно все будет в порядке. — Я ответил ему подходящей цитатой из устного творчества сэра Джуффина Халли. Совсем недавно высказывания моего шефа на эту тему заставляли меня холодеть от ужаса, а теперь я повторил его жутковатую сентенцию с равнодушной усмешкой — не знаю уж, с чего это я стал таким «великим героем»!

— Если со мной случится какая-нибудь роковая гадость, это вовсе не значит, что ты должен лечь на землю и умереть от отчаяния. — Мягко добавил я. — Вполне может случиться, что тебе придется уезжать отсюда самому. Надеюсь, что эта подземная дорога без проблем отвезет тебя в Нунду, а оттуда ты уж как-нибудь выберешься, я не сомневаюсь!

— Выберусь. — Вздохнул Нумминорих. Думаю, ему не очень-то понравился вкратце обрисованный мною сюжет, но, к моему величайшему удовольствию, парень воздержался от каких бы то ни было комментариев.

Мы наконец вышли из вагончика и огляделись. Тусклое оранжевое сияние в глубине подземного коридора наводило на мысль, что обитаемые места находятся где-то в той стороне, так что мы просто пошли на свет, как два огромных, но не слишком сообразительных ночных мотылька. Впрочем, о присутствии Нумминориха я знал только теоретически: кофин плащ уже сделал свое дело, парень стал невидимкой. Оставалось надеяться, что у ребят из Ордена Долгого Пути нет каких-нибудь специальных домашних рецептов от этого простенького наваждения…

— Ну разумеется, сэр Макс не мог просто взять и отправиться спать в такую-то ночь! Кстати, сегодня новолуние, ты об этом знал? — Весело спросил кто-то из оранжевой мглы у меня за спиной. Я вздрогнул, пальцы моей смертоносной руки сами сложились для щелчка, но я не дал волю дремучему инстинкту самосохранения, а просто обернулся. Ну да, а чего я еще ожидал: сзади обнаружился сэр Нанка Ёк, собственной персоной. Может быть господин комендант поверил нашей деланной зевоте и моим попыткам наглядно продемонстрировать свой идиотизм, а может быть не так он был прост, этот вельможный господин Капук Андагума, не знаю… Как бы там ни было, а Великому Магистру Ордена Долгого Пути не составило особого труда предугадать мои незамысловатые действия и выйти мне навстречу. Я хотел было прищелкнуть пальцами, чтобы все-таки спустить на него свой Смертный Шар — а уже потом разбираться, что к чему! — но рука наотрез отказалась повиноваться моим приказам, я не мог даже пошевелить пальцами. Вместо того, чтобы испугаться, я чуть не зарычал от злости: что меня по-настоящему бесит, так это собственная беспомощность!

— Не надо так сердиться. Каждый защищает свою жизнь как может, правда? Не нужно со мной сражаться, сэр Макс. Я тебе не враг — по крайней мере, я на это надеюсь. — Сэр Нанка подошел совсем близко, его синие глаза на мгновение встретились с моими, потом он отвернулся. Великий Магистр Ордена Долгого Пути по-прежнему казался совсем юным, но его взгляд был мертвым, как у старой черепахи, на спине которой приютились слоны, поддерживающие земную твердь.

— А что касается твоего визита… Я не угадал, я просто знал, что ты сегодня придешь. — Добавил он. — Я многое знаю заранее, а вот угадывать не умею вовсе. Это разные вещи.

— А сэр комендант все-таки рванул к вам за подмогой, да? — Осторожно спросил я.

— Не совсем так. — Пожал плечами Нанка. — Он пришел сюда не за подмогой, а потому, что я ему велел. Андагума не был уверен, что ему действительно так уж нужна наша помощь, он много размышлял после встречи с тобой и твоим спутником и наконец решил, что вы не опасны. Возможно, на его месте я бы тоже так подумал, не знаю… Ты действительно не кажешься опасным при первом знакомстве, сэр Макс. Ты очень хитрый.

— Да уж, нашли самого великого хитреца всех времен! Когда я учился в школе, у нас было такое замечательное выражение: «сказал — как в лужу пернул». Простите, сэр Нанка, но именно это вы и сделали. — Горько усмехнулся я. — Ладно, Магистры с ними, с моими умственными способностями, вы лучше скажите, что за дела у вас с господином комендантом?

— Тебе интересно? — Равнодушно спросил он. — Ладно, расскажу. Думаю, ты будешь недоволен, но тут уже ничего не изменишь… Может быть, ты согласишься подняться наверх? Там удобнее разговаривать. Мне было бы приятно считать тебя своим гостем. И потом, с тех пор, как мне и моим ребятам удалось выбраться из могил, я недолюбливаю подземелья. Они имеют надо мной странную власть, и мне приходится делать над собой усилие, чтобы снова не отправиться в бесконечное путешествие по Тропе Мертвецов.

— Можем подняться, почему бы и нет! — Кивнул я. — Только… Если вы действительно хотите считать меня своим гостем, сэр Нанка… Знаете, пока я не могу пошевелить пальцами, я чувствую себя не гостем, а пленником. Может быть, вы оставите в покое мою конечность? Я могу дать вам честное слово, что не буду нападать первым.

— Ну, если это так важно… — С сомнением в голосе протянул Нанка. Он говорил таким тоном, словно нам было по десять лет, и я хотел покататься на его велосипеде: с одной стороны, он понимал, что хорошему человеку грех отказывать, а с другой — ужасно не хотел выполнять мою просьбу.

— Важно. — Твердо сказал я.

— А твоему слову можно верить? — Осторожно уточнил он. — Знаешь, сэр Макс, самым большим сюрпризом для меня и моих ребят стал тот факт, что теперь все люди довольно часто говорят неправду. В наше время это было невозможно: слова обладали такой сокрушительной силой, что сказанная вслух ложь тут же пыталась стать правдой. Иногда это получалось, и такое событие считалось чудом. Но чаще солгавший просто умирал на месте, поскольку его силы не хватало на то, чтобы превратить лживое утверждение в правдивое…

— Да уж, ребятам с богатым воображением наверняка приходилось нелегко в те времена! — Криво улыбнулся я. — Знаете, сэр Нанка, я, конечно, не умру, если навру вам с три короба… Тем не менее, моему слову вполне можно верить. Просто дайте мне возможность самостоятельно распоряжаться собственной рукой, так будет лучше для всех.

— Почему? — Настороженно спросил он.

— На это есть несколько причин. Во-первых, я действительно не собираюсь бузить… по крайней мере, пока не разберусь в этой истории, а разбираюсь я, как правило, долго. Во-вторых, я обычно стараюсь выполнять свои обещания просто потому, что это помогает от насморка. А в-третьих… — Я усмехнулся и распахнул свою Мантию Смерти. Тупая боль в груди вот уже несколько минут оповещала меня о том, что меч Короля Менина, обычно невидимый и неосязаемый, внимательно прислушивается к нашей беседе. Я опустил глаза и убедился, что ощущения меня не обманули: меч снова стал видимым, его резная рукоять нахально торчала из моей груди, придавая мне нелепый вид непонятно зачем ожившего покойника.

— Вот он, мой главный аргумент. — Весело сказал я. — Это странное оружие старается по мере своих сил заботиться о моей безопасности — когда я сам не могу о ней позаботиться. Мне еще можно доверять — с грехом пополам! а вот ему — нет. Я сам никогда не знаю, что он может учудить. Однажды эта сумасшедшая железяка в один присест извела всех эльфов Шимурэдского леса, против которых я вообще ничего не имел… Если мы уладим проблему с моей рукой, и я получу возможность действовать по обстоятельствам, меч скорее всего успокоится и вернется на место… Надеюсь, что так он и сделает, потому что мне, знаете ли, больно!

— Странный способ хранения личного оружия. Никогда такого не видел! Уважительно отозвался Магистр Нанка. — Хорошо, я освобожу твою руку. Но постарайся не пускать ее в дело, ладно? Мы — не враги, скорее уж — союзники, можешь мне поверить.

— Уже верю. — Улыбнулся я, с удовольствием пошевелив пальцами своей левой руки — наконец-то она была в моем распоряжении! — Видите, сэр Нанка, никаких Смертных Шаров и прочих невежливых жестов! Так что можете повторить свое приглашение, я с удовольствием его приму.

— Добро пожаловать на мою территорию, Вершитель. — Церемонно поклонился он.

К моему величайшему изумлению, нам не пришлось карабкаться по лестницам. Мало того, что мне только что довелось прокатиться на миниатюрной версии метро, здесь еще и лифт имелся.

— Это ваше изобретение, или осталось от прежних владельцев? Полюбопытствовал я.

— Осталось. Но нам пришлось поломать голову, а потом хорошо потрудиться, чтобы заставить эту вещь работать. — Ответил Нанка Ёк. Он приложил ладонь к низкому потолку кабины, и она послушно поплыла наверх. В этом тесном темном сооружении я почувствовал себя по-настоящему неуютно, но тут в мой локоть вцепилась невидимая лапа перепуганного Нумминориха — а я-то совершенно о нем забыл! — наверное, парень совсем потерял голову: в отличие от меня он еще никогда в жизни не имел дела с лифтами. Его испуганное прикосновение подействовало на меня самым благотворным образом: я почувствовал себя старым, мудрым, опытным и ответственным за все происходящее, заодно — одним словом, успокоился. Лифт, тем временем, доставил нас наверх.

Мы вышли из кабины, и я изумленно огляделся по сторонам. Разумеется, я ожидал, что этот грешный лифт привезет нас в какое-нибудь помещение — просто потому, что лифтам свойственно перевозить людей из одного помещения в другое. Ничуть не бывало: мы стояли в восхитительном саду, чуть ли не по колено в сочной, сырой, красноватой траве. В отдалении белели тонкие стволы каких-то незнакомых деревьев. Почему-то было светло, хотя по моим рассчетам до утра оставалось еще несколько часов.

— Мы не на улице, мы в холле второго этажа. — Понимающе улыбнулся сэр Нанка. — Сейчас у людей принято отгораживаться от растений каменными стенами — так, словно, у вас нет с ними ничего общего. В наше время люди были умнее: они предлагали некоторым растениям поселиться вместе с ними. Недостаточно просто посадить растение в своем доме — в этом случае оно будет чувствовать себя пленником. Его нужно именно пригласить.

— И растения принимают приглашение? — С понимающей улыбкой спросил я.

— Иногда. Смотря, кто попросит. — Совершенно серьезно ответил он. Имей в виду, сэр Макс: этот сад — наше главное алиби.

— Почему именно «алиби»?

— Потому что… Если в ходе нашей беседы ты вдруг решишь, что я и мои люди — законченные злодеи, и нам нет места под твоим прекрасным небом, вернись сюда и еще немного подумай. Не так уж мы ужасны, если эти прекрасные неподвижные существа с радостью согласились жить рядом с нами.

— Именно «с радостью»? — Ехидно уточнил я.

— Спроси у них. — Невозмутимо пожал плечами сэр Нанка. — Думаю, ты сможешь поговорить с деревьями, если очень захочешь. Может быть, даже с травой, не знаю…

Я недоверчиво покачал головой, но решил воздержаться от комментариев.

— Если ты не против, я хотел бы показать тебе, как мы живем, а уже потом давать объяснения. — Вежливо сказал Великий Магистр. — Ты не откажешься от небольшой прогулки?

— Не откажусь. — Улыбнулся я. — Здесь так хорошо, что я бы и от большой прогулки не отказался!

— Наши владения не так уж велики. — Вздохнул сэр Нанка. — Вернее, они очень велики, но нам удалось переделать по своему вкусу сравнительно небольшую часть этой огромной резиденции. Остальные помещения мы просто заперли до тех времен, когда нашей силы хватит на то, чтобы обжить и их, так что там нет ничего… и никого — кроме летучих мышей и лягушек, я полагаю.

— Лягушек и летучих мышей? — Машинально переспросил я. — Что ж, им тоже надо где-то жить…

— Всем надо где-то жить. — Авторитетно подтвердил Магистр Нанка. Потом он решительно зашагал в глубину сада, а я отправился следом. Нумминорих держался где-то рядом — теперь я все время ощущал его присутствие, мое чуткое второе сердце то вздрагивало от его тревоги, то сладко замирало от его веселого любопытства. Никаких собственных эмоций у меня пока почему-то не обнаруживалось. Тонкая ветка неизвестного дерева мягко пощекотала мой затылок, когда я проходил мимо, из травы вылетела большая краснокрылая стрекоза — все это казалось восхитительным сном, который и снился-то не мне, а моему спутнику, а я был просто одним из персонажей этого очаровательного видения.

Наконец трава под моими ногами незаметно превратилась в такой же красноватый ворс ковра. Теперь мы шли по широкому коридору.

— Если ты не возражаешь, давай зайдем в Большую Гостиную. — Немного нерешительно сказал Нанка. — Моим ребятам будет приятно с тобой поздороваться. Они немного волновались по поводу твоего визита, и если ты согласишься выпить кружку камры в нашем обществе, это всех успокоит: в наше время враги никогда не собирались вместе за кружкой камры. Думаю, что сейчас в Большой Гостиной сидят все наши. Или почти все…

— Да? А ведь сейчас ночь. — С сомнением заметил я.

— А мы, знаешь ли, ночные птицы, как и ты сам.

— Был. — Улыбнулся я.

— Почему — «был»? — Нахмурился он.

— Когда-то я был «ночной птицей», а теперь мне все равно, когда бодрствовать. Ночью, днем, или все время — как получится!

Магистр Нанка понимающе кивнул и с силой ударил ладонью по стене. Часть стены тут же исчезла — не отъехала куда-то в сторону, а именно исчезла, и мы шагнули в гущу абсолютной темноты, открывшуюся в проеме. Впрочем, оказалось, что тонкий слой тьмы был чем-то вроде занавески: через мгновение я уже щурился от мягкого янтарно-желтого света, заливавшего огромную комнату.

— Это сэр Макс, думаю вы его хорошо помните. — Лаконично объявил Нанка. Потом он повернулся ко мне и просто сказал: — А это мы, Вершитель.

— Вижу. — Кивнул я, невольно поежившись под неподвижным взглядом нескольких дюжин пар глаз, таких же непроницаемо равнодушных, как глаза самого Нанки. Чуткое сердце, когда-то бесцеремонно изъятое Джуффином у моей загадочной Тени, сжалось от восхищения, изрядно приправленного неописуемым ужасом. В тот бесконечно долгий миг я наконец понял, что эти ребята — не люди. Они могли быть кем угодно, только не человеческими существами — мало ли, как они выглядели! Их ледяные глаза были не мертвыми, как мне казалось прежде — просто из них на меня смотрела неизвестность… Самое удивительное, что мне очень понравились эти странные чужаки. Более того, я чувствовал себя вполне своим в их не слишком уютной компании.

— Ты действительно все понимаешь. — Одобрительно заметил Магистр Нанка. — Мы не похожи на людей, среди которых протекает твоя нынешняя жизнь. И тем более — на тех, среди кого ты родился и вырос… Но мы немного похожи на тебя самого. Иногда ты испуганно отшатываешься от зеркала, потому что из его глубины на тебя смотрит незнакомец, которым ты все еще боишься быть — разве не так?

— Может быть и так, не знаю. — Честно сказал я. — Ладно, Магистры с ней, с моей «нечеловеческой сутью»! А вот что вы там говорили насчет совместного распития камры, сэр? Я бы не отказался, честное слово!

— Разумеется. — Улыбнулся Нанка. Он поднял руки к потолку и что-то пробормотал. В комнате на мгновение стало пронзительно холодно, словно кто-то открыл форточку навстречу ледяному зимнему ветру. Огромный темный силуэт бесшумно выскользнул откуда-то из-за спин собравшихся. Нечто, заменяющее ему руки, опустило на пол огромный поднос, уставленный кувшинами и кружками. Потом темная тень исчезла, а поднос остался.

— Кто это был? — Удивленно спросил я.

— Один из наших странных приятелей. — Равнодушно усмехнулся Нанка. Несколько таких теней увязались за нами, когда мы покидали Тропу Мертвецов мы и сами не знаем, что они такое… Ясно только, что они почему-то не могут вернуться туда, откуда ушли. Они очень привязаны к нам — вернее будет сказать, что они питаются теплом наших тел, так что без нас им не выжить. Нас это вполне устраивает. Эти загадочные тени — хорошие слуги: могущественные, нетребовательные и покорные.

— А это ничего — я имею в виду, что они забирают «тепло ваших тел» — вы же так выразились? — Осторожно уточнил я.

— Ничего страшного, не так уж много им надо. — Пожал плечами Нанка.

— Во всяком случае, у вас удивительно вкусная камра. — Улыбнулся я, доставая из кармана сигарету. — Если ее готовят эти призрачные типы… Знаете, я бы не отказался завести парочку таких полезных ребят у себя дома!

— Я бы с удовольствием подарил тебе одну такую тень, но боюсь, что никто из них действительно не сможет с нами расстаться. — С сомнением протянул сэр Нанка.

— Это не просьба. — Рассмеялся я. — Это просто комплимент вашему угощению, сэр!

— Все равно нам было бы приятно сделать тебе полезный подарок. Вежливо возразил он.

Остальные присутствующие тоже потянулись за кружками. Они по-прежнему молчали и изучающе сверлили меня своими странными неподвижными глазами. Забавно: меня совершенно не смущали их пристальные взгляды — наверное, стесняться можно только людей, а людей здесь не было…

— Так кто вы, сэр Нанка? — Наконец спросил я. — Кем вы стали? Вообще-то, вы вполне можете сказать, что это не мое дело, и будете правы, но… С другой стороны, не я начинал разговор на эту тему! А теперь мне стало интересно.

— А чего ты, собственно говоря, хочешь? — Усмехнулся Магистр Нанка. Чтобы мы сказали тебе, как мы называемся? Могу тебя огорчить: мы никак не называемся. Никакого термина не существует, и не предвидится, поскольку у нас нет желания придумывать себе название. Разве что, ты сам что-нибудь придумаешь…

— При чем тут название! — Отмахнулся я. А потом беспомощно посмотрел на своего собеседника. — Я просто хочу понять, что с вами произошло. Вы же сами сказали, что мы похожи! Да и говорить было не обязательно: я это сам почувствовал…

— Хочешь, чтобы мы поставили тебе диагноз? — Понимающе рассмеялся Магистр Нанка. — Ничего не выйдет, парень! Мы с тобой действительно похожи, но только в одном: мы перестали быть людьми, поскольку выяснили, что человек вовсе не обязан умирать, оставаясь тем же самым существом, которым однажды родился. А что касается тебя… ты, собственно говоря, никогда не был настоящим человеком.

— Как это? — Ошеломленно спросил я.

— А так. — Равнодушно пожал плечами Нанка. — Знаешь, сэр Макс, разглашать чужие тайны — не мое хобби. Да и ни к чему тебе эти тайны. Когда-нибудь ты узнаешь о себе все без всякой посторонней помощи — и это удивительное открытие оставит тебя совершенно равнодушным, уж ты поверь мне на слово!

— Ладно. — Вздохнул я. — Здоровы вы, господа, интриговать ни в чем не повинных людей!

— Людей?! Ну уж нет! Разве что, ни в чем не повинных Вершителей… Ехидно ухмыльнулся Магистр Нанка. — Ладно, не вешай нос, сэр Макс. Считай что тебе повезло. Я — старый человек и прожил долгую жизнь… — на этом месте он откровенно захихикал: видимо вспомнил, каким юным кажется его лицо. — И знаешь, что я тебе скажу? Чем дольше живешь среди людей, и чем лучше их узнаешь, тем больше хочется превратиться во что-нибудь иное… Нам это в конце концов удалось, а тебе даже стараться не надо, так что все преимущества на твоей стороне!

— Считайте, что вы меня убедили. — Покорно согласился я. Честно говоря, мне не очень нравилось, что Нумминорих получил счастливую возможность присутствовать при нашем бредовом диалоге: вообще-то, мне бы хотелось и дальше считать его своим хорошим приятелем, но я не был уверен, что у парня хватит великодушия смириться с рабочей гипотезой о моей «нечеловеческой сущности»: все-таки ксенофобия — могучая штука… И вообще я здорово за него беспокоился. Хотя бы потому, что у меня не было никаких гарантий, что древняя магия Укумбийских островов действительно способна отвести глаза этим странным ребятам. Может быть, они отлично знают о присутствии Нумминориха знают, но помалкивают, до поры, до времени…

— Тебя что-то беспокоит? — Понимающе спросил Магистр Нанка.

— Ага. — Невесело усмехнулся я, возвращая на поднос пустую кружку. Можно сказать, меня все беспокоит. Все понемножку. В частности, все эти ваши загадочные намеки. Когда я чего-то не понимаю, я начинаю нервничать, а в данном случае я не понимаю вообще ничего… Ладно, человек я там, или нет, но я пришел к вам не просто так, а по делу. Так что давайте лучше поговорим о загадочных побегах заключенных из Нунды. Это же ваши фокусы, я все правильно понял?

— Это не фокусы. — Мягко сказал Магистр Нанка. — Это необходимость. Мне не очень хочется так быстро приступать к деловой части нашей беседы: вообще-то, я собирался сначала показать тебе наши владения. Но если ты настаиваешь…

— Мы вполне можем совместить приятное с полезным. — Я решительно поднялся с мягкого ковра. — Давайте прогуляемся и поболтаем, заодно.

— Как скажешь. — Кивнул он. Встал, аккуратно оправил складки темного лоохи, и посмотрел на своих людей. Они ответили ему такими же внимательными взглядами. Я понял, что они прощаются. Это не было похоже на Безмолвную речь, это вообще не было похоже ни на что — просто я смутно почувствовал, что между ними что-то происходит… А потом легкая прохладная волна незнакомых ощущений накрыла меня с головой, так что на какое-то мгновение я окончательно перестал быть сэром Максом из Ехо. Кажется, я действительно стал одним из этих существ — легкой пылинкой, стремительно несущейся куда-то по воле ветра, в компании других таких же пылинок…

Я пришел в себя уже в коридоре, совершенно не понимая, когда и как я успел выйти из комнаты. Магистр Нанка Ёк стоял рядом, и с любопытством меня рассматривал.

— Что это было? — Тихо спросил я.

— Ничего особенного. — Флегматично ответил он. — Просто ты как-то умудрился вмешаться в нашу беседу. И тебе это почти удалось, как ни странно.

— Так это была беседа? — Ядовито уточнил я.

— Из всех слов, которые мне известны, слово «беседа» больше, чем любое другое подходит для обозначения того, что произошло. — Сухо сказал он. Разумеется, это не похоже ни на обычный разговор, ни на Безмолвную речь. Мы можем становиться одним существом — в тех случаях, когда нам нужно много сказать друг другу, а обстоятельства не способствуют долгой беседе. В этом случае нам хватает нескольких секунд, чтобы каждый узнал, что думают и чувствуют все остальные… Удивительно, что тебе удалось как-то встрять в наш диалог! Ты что-нибудь запомнил?

— Ничего. — Хмуро признался я. — Только ветер…

— Какой ветер? — Удивленно спросил Нанка.

— Не знаю. — Вздохнул я. — Просто ветер. Мы были пылинками, и он нас куда-то нес…

— Да, ты очень забавно все воспринимаешь! — Неожиданно рассмеялся он, гостеприимно распахивая передо мной маленькую резную дверцу. — Посмотри по сторонам, сэр Макс. Этот коридор — одно из лучших мест в нашей резиденции. Я сам приложил руку к его отделке.

Я послушно огляделся. Хваленый коридор оказался длинной широкой тропинкой между густыми зарослями каких-то пахучих вечнозеленых кустов, зябко укутавшихся в тонкие клочки тумана. За кустами туман сгущался, так что стен не было видно — можно было подумать, что их нет вовсе. Я поднял глаза к потолку и улыбнулся от неожиданности: над нашими головами переливалась самая настоящая радуга. Воздух здесь был холодный и ароматный — такой изумительный коктейль, смешанный из запахов свежей травы, сырости, диких цветов и умирающих листьев можно унюхать разве что в лесу ранним осенним утром всего пару раз в жизни, да и то если очень повезет!

— Тебе нравится. — Магистр Нанка не спрашивал, а удовлетворенно констатировал факт, поэтому я решил, что могу не отвечать — думаю, что изумленный восторг был более чем разборчиво написан на моем лице.

— А здесь мой кабинет. — Он шустро нырнул в самую гущу зарослей, я растерянно последовал за ним.

Кабинет оказался крошечной уютной комнаткой с низким потолком и окном во всю стену. Серые сумерки за толстым старинным стеклом свидетельствовали о том, что ленивое зимнее солнце уже начинало подумывать о коротком официальном визите на небо. Из окна открывался довольно унылый, но странно завораживающий пейзаж: почти бесконечное поле высокой белесой травы. Кое-где блестели темные пятна густой болотной воды. В центре одной из лужиц неподвижно ссутулилась большая тонконогая птица, немного похожая на растрепанную цаплю. Вдалеке росла небольшая группа деревьев. Их толстые темные стволы причудливо изгибались, образуя замысловатый, гипнотический узор на фоне сиреневого предрассветного неба. Я с трудом отвел глаза от окна и огляделся, пытаясь понять, где бы мне устроиться. Никакой мебели тут не было — только несколько подушек на ковре. Сэр Нанка тут же уселся на одну из них и похлопал ладонью по другой.

— Мой кабинет тебе тоже пришелся по вкусу. — Одобрительно сказал он. Думаю, ты сам всю жизнь хотел иметь именно такую комнату и такой же вид из окна, только у тебя не хватало пороху понять, чего именно тебе хочется… Ладно, теперь мы можем поговорить о деле — если ты не передумал.

— Ну, тогда рассказывайте: куда подевались все эти бедняги, которые якобы убежали из Нунды? И откуда взялось столько покойников в тюремной больнице? — Равнодушно спросил я. Честно говоря, я уже догадывался, каким будет ответ на этот вопрос, но у меня еще оставалась слабая надежда, что я ошибаюсь…

— Ты все правильно понял. — Спокойно сказал Нанка Ёк. — Все они действительно стали нашей добычей. И не делай такое скорбное лицо. Всякому живому существу надо чем-то питаться, чтобы оставаться живым…

— Что, вы их просто съели? — С отвращением переспросил я.

— Мы не едим человеческое мясо, если тебя это так горячо интересует. Только пьем кровь. — Усмехнулся он. — А если бы и ели… Какая разница? Факт остается фактом: мы вынуждены время от времени отнимать жизнь у других живых существ — не потому, что мы такие уж кровожадные, а просто потому, что нам нужно как-то выжить. Между прочим, ты сам регулярно ешь отлично приготовленные трупы зверей и птиц, и не делаешь из этого никакой трагедии… А нам время от времени необходимо выпить немного крови — без нее мы теряем силу и начинаем болеть. Видишь ли, воздух этого Мира не очень подходит для нашего дыхания, он слишком изменился за те тысячелетия, пока нас здесь не было. А кровь обитателей этого Мира — единственное доступное нам противоядие. Вышло так, что нам подходит только человеческая кровь можешь мне поверить, что это неприятное открытие было сюрпризом для нас самих!

— Вампиры. — Вздохнул я, обращаясь по большей части к себе, любимому. Самые настоящие вампиры, поздравляю, дорогуша, твое везение — это нечто! Ну конечно: бессмертные существа, вернувшиеся в мир живых из мира мертвых, «ночные птицы» — я и сам бы мог догадаться… Так вот вы какие, северные олени!

— «Северные» — кто? — Изумленно переспросил Нанка.

— Не обращайте внимания, это просто такая присказка. — Усмехнулся я. Да, ну и дела… И что мне теперь делать прикажете?! Сэр Нанка, между прочим, я вас спрашиваю!

— Меня? — Удивился он.

— Ну да! — Сердито сказал я. Ответа, разумеется не последовало: Великий Магистр Ордена Долгого Пути изумленно смотрел на меня, а я внимательно разглядывал собственные сапоги, пытаясь собраться с мыслями.

— А почему именно заключенные? — Наконец спросил я. — Просто потому, что они — ваши соседи?

— Да, это удобно, особенно если принять во внимание подземное сообщение между Нундой и нашей резиденцией. — Спокойно согласился он. — Но разумеется, это не главная причина… Когда мы окончательно убедились, что вынуждены время от времени отнимать человеческую жизнь, мы довольно долго решали, каким принципом следует руководствоваться при выборе жертвы.

— А почему вы не предоставили все случаю? — Угрюмо спросил я. По-моему, так было бы правильнее… На одного случайно наехал амобилер, на другого случайно напали разбойники, третий так же случайно попал в лапы вампиров. Грустно, зато по-честному…

— Мне самому тоже казалось, что выбор должен быть случайным. Согласился Нанка. — Но многие из моих ребят думают иначе. Они решили, что будет справедливо выбирать жертвы среди преступников… Тебе наверное трудно поверить, но многие из нас довольно тяжело переживали необходимость отнимать чужие жизни. После того, как на собственной шкуре узнаешь, что такое «быть мертвым», начинаешь очень высоко ценить жизнь любого живого существа. Между прочим, мы не едим мяса — и не потому, что оно нам не нравится, а только потому, что мы вполне можем обойтись без этой пищи. Я говорю тебе это, чтобы ты понял, что мы строго дозируем зло, которое вынуждены причинять другим обитателям этого Мира: не больше, чем требуется для того, чтобы выжить… А что касается заключенных — мои ребята решили, что если уж нам приходится убивать людей, будет справедливо убивать только тех, кого отправили в каторжную тюрьму за какое-нибудь злодейство…

— Тоже мне, нашли злодеев! — Фыркнул я. — Самые сливки мирового зла во главе с «князем тьмы» Джубой Чебобарго! Между прочим, в Нунду, как правило, попадают какие-нибудь бедняги, раз в жизни натворившие глупостей. А настоящие злодеи сидят в Холоми, или вообще нигде не сидят, а вытворяют Магистры знают что на другом краю Вселенной… Тот же Джуба Чебобарго, призрак которого начал бузить в Ехо — ну какой из него злодей! В свое время парень наловчился мастерить куклы, которые выносили драгоценные безделушки из домов своих новых хозяев и волокли их в джубины кладовые. Глупая, смешная история о внезапно разбогатевшем ремесленнике — уж во всяком случае, никаких оснований для смертного приговора!

— Джуба Чебобарго? — Задумчиво переспросил Нанка. — Такой маленький светловолосый крепыш? У меня с самого начала было дурное предчувствие на его счет. Я уже совсем было решил не трогать этого парня, а просто заставить его все забыть и отправить обратно, но он внезапно умер от страха. Так бывает, правда довольно редко… Может быть, именно поэтому он и стал призраком. Когда человек умирает от ужаса, с ним многое может случиться.

— Да уж! — Вздохнул я. Честно говоря мне было совсем паршиво…

«Макс, что ты теперь собираешься делать?» — Нумминорих не выдержал и послал мне зов.

«Не знаю. — Честно ответил я. — Что-нибудь…»

— Не торопись принимать решение, ладно? — Спокойно сказал Магистр Нанка. — Ты видел нас, ты начал понимать, как мы живем, больше того — тебе почти удалось побывать в нашей шкуре. Разумеется, тебе трудно отказаться от мысли, что убивать людей — нехорошо. В рамках системы ценностей, усвоенных тобой с детства, мы — «очень плохие парни». Но в глубине тебя живет очень старое, очень мудрое и почти незнакомое тебе существо, которое говорит тебе, что по большому счету мы не сделали ничего плохого — просто взяли то, что нам было необходимо для того, чтобы выжить… И потом, ты же прекрасно знаешь, что и сам поступил бы точно так же, если бы оказался перед подобным выбором.

— Может быть. — Я раздраженно пожал плечами. — Знаете, Нанка, вы совершенно правы. С одной стороны, вы и ваши ребята уже заняли место в моем сердце. Но в то же время, я не могу просто взять и оставить все как есть. Мне очень не нравится эта история с заключенными… Если бы вы просто ловили в лесу одиноких прохожих, я бы отнесся к этому гораздо спокойнее. А эти бедняги… Люди, которых лишили свободы — самые беспомощные существа. Они же не могли просто взять и уехать подальше, если их начинали терзать дурные предчувствия. Они не могли даже попытаться спрятаться, или убежать. Ваша охота на них не была похожа на настоящую охоту — скорее уж на какой-то мясокомбинат…

— Да, по-своему ты прав. — Грустно подтвердил сэр Нанка. — Наверное нас подвели наши собственные представления о добре и зле. В наше время считалось, что если человек достаточно злобен, чтобы совершить преступление, но недостаточно мудр и силен, чтобы уйти от возмездия, он не заслуживает права оставаться в живых… Тогда в Соединенном Королевстве существовали только два наказания за преступления: преступника заставляли исправить совершенное зло — если его можно было исправить! — или убивали — в том случае, если исправить совершенное зло было уже невозможно.

— Хорошая система! — Усмехнулся я. — И что, часто удавалось исправить совершенное зло?

— Чаще, чем ты думаешь. — Лаконично ответил он.

— Если бы я решил действовать по этому принципу, мне пришлось бы вас убить, правда? — Спросил я. — Тут уже ничего не исправишь. Не будем же мы с вами оживлять мертвых: насколько я знаю, это только ухудшит дело. Был у меня один знакомый оживший мертвец, рыжий разбойник Джифа Саванха… Ему очень не нравилось посмертное существование. Он мне все довольно образно описал, так что мороз по коже…

— Могу его понять. — Рассеянно кивнул Нанка и снова умолк. Он тактично отвернулся от меня и уставился в окно — ждал, когда я приму решение. Судя по всему, я больше не казался ему посланцем возмездия с огненным мечом в руках во всяком случае, Магистр Нанка выглядел совершенно спокойным, а ведь в начале моего визита он все время был как на иголках…

— Ну ладно. — Вздохнул я. — А что вы сделали с беднягой знахарем?

— С каким знахарем? — Искренне удивился сэр Нанка. Кажется, он действительно не понимал, о чем идет речь.

— «С каким, с каким»… — Передразнил я. — С этим, как его… сэром Гленке Муаной, одним из старших знахарей Нунды.

— Я не только ничего не делал с этим господином, но до сегодняшнего дня даже не подозревал о его существовании. — Магистр Нанка комично поднял брови, его лицо стало совсем детским. — Мы имели дело только с комендантом, сэром Андагумой… и с теми, кого он нам приводил, разумеется. И всегда встречались на нашей территории. А что с ним, собственно говоря, случилось, с этим знахарем?

— У него взорвалась голова. — Мрачно объяснил я. — После того, как я запустил в него свой Смертный Шар: вчера вечером мне, знаете ли, казалось, что я должен допрашивать свидетелей, собирать какие-то там доказательства, и все такое… Правда, глупо? Сначала у парня взорвалась рука, а уже потом голова. Мерзкая смерть!

— А с чего ты вообще взял, что это мы с ним что-то сделали? — Обиженно спросил сэр Нанка. — Не вижу никакой логики: это же был твой собственный Смертный Шар!

— Мои Смертные Шары тут не при чем. — Буркнул я. — Я уже успел получить квалифицированную консультацию по этому вопросу. Мне сказали, что существуют такие заклинания, которые убивают человека не после того, как он разгласит тайну, а заблаговременно…

— Никогда не слышал о таких заклинаниях. Очевидно, их успели изобрести за время нашего отсутствия. — Задумчиво сказал Нанка Ёк. Потом он понимающе нахмурился: — Думаю, что тебе следует расспросить самого Андагуму, сэр Макс. На своей территории он все делал сам. Думаю, что и знахаря заколдовал именно он. Собственно говоря, его можно понять: в таком деле тяжело обходиться без помощников, а если уж открываешь тайну постороннему человеку, лучше принять меры, чтобы он не проболтался. Я уже имел возможность убедиться, что нынешнему поколению свойственна чрезмерная разговорчивость…

— Есть такое дело. — Невольно улыбнулся я. И тут же снова нахмурился: А как вы заставили этого сэра Андагуму с вами сотрудничать?

— Заставили? Его никто не заставлял. — Удивленно ответил Нанка. Андагума сам нанес нам визит, спустя несколько дней после того, как мы здесь поселились. Приехал в наше подземелье на этом странном фургончике, поднялся наверх, представился и спросил, чем он может быть полезен. Собственно говоря, именно его предложение и убедило меня согласиться с теми из моих ребят, которые предлагали использовать заключенных Нунды. Когда не можешь принять решение, а время работает против тебя, и вдруг приходит незнакомый человек и предлагает принести тебе на блюдечке все, что требуется… Разумеется, я согласился. Комендант был очень доволен. У него, знаешь ли, были большие надежды на дружбу с нами, так что он весьма пунктуально выполнял свои добровольные обязательства…

— Какого рода надежды? — С любопытством спросил я.

— А как ты думаешь, чего может ожидать человек от дружбы с нами? Само собой, бессмертия! — Усмехнулся мой собеседник. — Впрочем, не так уж сильно он ошибался, этот господин Андагума…

— Что, вы действительно сделали его бессмертным? — Изумленно спросил я.

— Разумеется, нет. — Пожал плечами Магистр Нанка. — Бессмертие — не новая прическа, над которой пыхтит цирюльник, пока клиент клюет носом в кресле. Никто не может «сделать бессмертным» кого-то другого. Но всегда можно указать путь…

— И вы указали ему путь? — Осторожно спросил я.

— Мы пытались. — Равнодушно сказал Нанка. — Но нам было очень трудно прийти к взаимопониманию. Даже для того, чтобы сделать первые шаги по нашему причудливому пути, нужно вывернуть наизнанку свою жизнь… А он ожидал, что мы просто дадим ему волшебное снадобье, или, на худой конец, научим каким-нибудь тайным заклинаниям. Я честно сказал ему с самого начала, что заклинания, которое делает человека бессмертным, не существует… а если и существует, то это заклинание длиной в целую жизнь. Он слушал, кивал, не слишком старательно делал вид, что он мне верит — сколько раз я твердил ему, что мы просто физически не способны говорить неправду, но он только недоверчиво улыбался! — приводил нам следующую жертву, и терпеливо ждал, когда я все-таки решусь открыть ему «настоящую тайну»… Думаю, он строил планы, как заставить меня разговориться — наверное, собирался в один прекрасный день пригрозить нам строгой диетой! Меня это очень забавляло…

— Вот сволочь! — Искренне сказал я. — Бессмертие — отличная штука, очень соблазнительная, сам бы не отказался… Но платить за него трупами людей, которые оказались в твоей власти — есть в этом что-то гадкое!

— Мы с тобой получили очень разное воспитание. — Вздохнул Магистр Нанка. — Мне-то как раз кажется, что чужие жизни — это очень хорошая плата за бессмертие!

— Это плохая плата. — Сердито сказал я. — Нельзя расплачиваться тем, что тебе не принадлежит. А жизнь каждого человека принадлежит… не знаю уж, кому, но только не другим людям! А где он сейчас, этот шустрый господин комендант?

— Вернулся в Нунду, я полагаю. — Равнодушно ответил Нанка. — Он рассказал мне о вашем приезде, а я не стал говорить ему, что ты — это худшее, что могло с ним случиться. В конце концов, у меня свои проблемы, а у него свои. Я честно пытался выполнить взятые на себя обязательства, но не приносил этому человеку клятву Высокой Верности…

— Значит, мы разминулись. — Вздохнул я. — Ладно, с ним будем разбираться отдельно… А вот что мне с вами делать? Не в Холоми же вас тащить!

— Ты можешь просто оставить все как есть. — С надеждой в голосе сказал Магистр Нанка.

— Не могу. — Твердо возразил я. — Делайте все, что угодно, только не на моей территории… Извините, Нанка, но я почему-то склонен считать этот прекрасный Мир «своей территорией». Понимаю, что глупо, но это не мнение, а ощущение, и оно сильнее меня.

Я поднялся с пола и с удовольствием потянулся — до хруста в суставах. У меня неожиданно появилась идея: простая, дурацкая идея, достаточно сумасшедшая, чтобы сойти за смешную — одним словом, совершенно в моем вкусе.

— Позовите сюда ваших ребят, Нанка. — Твердо сказал я. — Всех.

— Ты принял решение? — Осторожно спросил он.

— Ага. — Весело сообщил я. — Думаю, оно вам понравится. А даже если и нет… Во всяком случае, оно ужасно нравится мне самому! И я не забыл, что обещал не причинять вам никакого вреда, так что массовых репрессий не намечается.

— Я знаю, что ты не собираешься нас убивать. — Спокойно сказал Нанка. От тебя не исходит никакой угрозы. Вот когда ты приехал, она была. Поэтому я потратил кучу сил, чтобы парализовать твою опасную руку, хотя это казалось мне не очень хорошим началом встречи. Впрочем, все оказалось к лучшему… А что ты собираешься делать?

— Хочу устроить вам небольшую экскурсию в одно милое местечко. Усмехнулся я. — В глубине души я надеюсь, что оно вам понравится. Новые места и много хорошей еды: там ошивается целая куча людей, которые даже не верят в существование таких как вы — настоящие охотничьи угодья!

— Ты хочешь увести нас в другой Мир? — Понимающе спросил Магистр Нанка. — Заманчивое предложение. А ты уверен, что у тебя получится? Знаешь, с того дня, как мы снова стали живыми, мы не раз пытались открыть Двери между Мирами. Но ни одному из нас так и не удалось проскользнуть через Хумгат — ни разу! Кажется, на тропах мертвецов мы утратили нечто очень важное…

— Ничего. — Легкомысленно заявил я. — Обычно у меня все получается.

— Это опасно. — Мягко заметил Нанка.

— Да, — кивнул я, — и довольно противно. Но иногда это очень удобно…

Я так и не заметил, когда они появились в комнате. Вообще-то, я патологически рассеянный парень, но проглядеть появление нескольких дюжин человек — даже если они бесшумны, как тени — это уже как-то слишком!

— Все собрались. — Нанка Ёк вопросительно посмотрел на меня. — Что теперь?

— Не знаю. — Улыбнулся я. — Вполне может оказаться, что ничего. Соберитесь все вместе — как тогда, в гостиной. И постарайтесь пригласить меня в вашу компанию. А там посмотрим…

Я еще не успел захлопнуть рот, а уже знакомая холодная волна невыносимо чужих ощущений снова накрыла меня с головой. Не осталось никакого Макса — ни «грозного сэра Макса из Ехо», ни просто моего хорошего знакомого Макса, который как-то ухитрился отсидеться в одном из потаенных уголков моего сознания, чтобы время от времени высовывать наружу свой любопытный нос… Наверное, в то пасмурное утро я действительно умер, но ничего не закончилось.

Где-то далеко все еще существовала боль — знакомая, тупая ноющая боль в груди, где навсегда засел меч Короля Менина — не слишком высокая плата за неуязвимость… Она не так уж и мешала, особенно сейчас, когда казалась мне совсем чужой болью. Я очень смутно помню, что я потом вытворял: кажется, это мистическое оружие все-таки оказалось в моих руках, и я дико орал что-то несусветное на неизвестном мне самому, а возможно, и вовсе никогда не существовавшем языке, вычерчивая какие-то загадочные знаки в сгущающемся тумане воздуха, невыносимо горячего от моего собственного дыхания.

Вообще, мои жалкие попытки привести в порядок собственные впечатления от этой эксцентричной выходки, здорово похожи на беспомощную ревизию воспоминаний о затянувшейся на неделю вечеринке, в тех особо тяжелых случаях, когда тебе всего семнадцать лет, и до тебя добралось первое в жизни серьезное похмелье — а ведь случалось со мной и такое, когда-то, в совсем другой жизни, кто бы мог подумать… Даже джентльменский набор эмоций примерно тот же: мне до сих пор немного стыдно и немного любопытно — что же я все-таки натворил? — а в общем-то, все равно…

Помню только, что в какой-то момент оконное стекло разлетелось на куски под ударом невероятно сильного порыва ветра. Он подхватил — меня? нас? — и унес куда-то, где уже не было очаровательного унылого пейзажа гугландских окраин, и вообще ничего не было… Следующий эпизод: я смотрю себе под ноги, и вижу крошечные, неровные камешки мостовой, темные и мокрые, словно здесь недавно прошел дождь. И пахло именно так, как пахнет после дождя: свежестью, мокрой травой, и еще чем-то головокружительно сладким. Я поднял голову и увидел, что низкое серое небо причудливо расчерчено тонкими ветками цветущих лип — их запах вполне мог бы заставить меня заплакать от нежности и одиночества, но меня здесь по-прежнему не было….

«Господи, и куда нас занесло?» — Одинокая мысль лениво пошевелилась в моей опустевшей голове, потом поняла, что на нее никто не обращает внимания, и послушно затихла. Я наконец отвел глаза от серых кусочков неба, спрятавшихся между прозрачно-зелеными листьями, и огляделся по сторонам. Мои странные спутники были со мной, они обступили меня, как начинающие туристы своего инструктора, им только рюкзаков не хватало!

— Где мы, сэр Макс? — Вопрос задал не кто-то один, это был их общий голос. Кажется, я снова стал самостоятельной человеческой единицей, а ребята из Ордена Долгого Пути все еще оставались каким-то непостижимым единым целым.

— Мы здесь. — Глупо брякнул я. Огляделся и рассмеялся от неожиданности и удовольствия. Я отлично знал эту тихую безлюдную улицу на окраине Восточного Берлина — и как нас сюда занесло?!

— В этом Мире я родился, ребята. — Сообщил я. — Правда, совсем в другом городе, но это уже не важно… Это Рейн Штейн Штрассе — Улица Рейновских Камней, и эти камушки действительно когда-то лежали на дне глубокой реки… Это хорошее место, словно специально созданное для вас — возможно, лучшее, что можно найти. Здесь много заколоченных домов и заброшенных садов, среди которых есть совершенно великолепные… Правда, я не думаю, что так будет всегда: эти дома все-таки купят и заселят — может быть, очень скоро. Но вам же не составит труда отгородиться от остальных людей, я правильно понимаю?

— Более того, нам не составит труда сделать так, что люди вовсе не смогут отыскать эту улицу. — Мягко сказал кто-то — то ли Магистр Нанка, то ли по-прежнему все сразу, я еще не мог разобраться.

— Тогда ладно. — Равнодушно кивнул я. — Прощайте, ребята. — Я повернулся и пошел прочь, с удовольствием ощущая неровную поверхность крошечных рейнских камней под тонкими подошвами своих сапог. Мною овладела странная печаль — ни капли не похожая на обыкновенную грусть, или плохое настроение. Я был совершенно один в бесконечном чужом пространстве — и сейчас я понимал, что всегда был совершенно один! — вокруг меня было пусто, и внутри меня было пусто, и каждая клеточка моего тела знала без тени сомнения, что я уже умер, и все умерли, а может быть, нас и вовсе никогда не было, так что все бессмысленно — абсолютно! Это чувство пришло откуда-то извне, и поглотило меня — нечто похожее я уже испытывал, когда становился на след мертвеца, но тогда я мог просто сойти со следа, а теперь оставалось только ждать…

— Подожди, сэр Макс! — Магистр Нанка догнал меня и требовательно опустил легкую холодную руку на мое плечо. Я удивленно посмотрел на его юное лицо, растрепанные рыжеватые волосы, удивительно яркие синие глаза, честно пытаясь припомнить, кто он, собственно говоря, такой? Через несколько секунд я вспомнил, но не испытал того мимолетного, но чертовски приятного чувства, которое обычно приходит в момент узнавания.

— Мы когда-нибудь сможем вернуться обратно? — Спросил он. — Я имею в виду: не сейчас и не завтра… Просто — когда-нибудь?

— Откуда я знаю? — Равнодушно ответил я. — Мы в одной лодке, Нанка. Я не тот, кто совершает чудеса, я — тот, с кем они происходят, когда им самим заблагорассудится, так что я никогда не знаю, что будет на следующей странице…

— На какой странице? — Ошеломленно переспросил он.

— Это метафора. — Вздохнул я. — А может быть, и не метафора… В любом случае, я — не тот, кто заказывает музыку. А что касается твоего вопроса… У меня был приятель, такой смешной толстенький поэт. Он очень долго ныл, что хочет уехать в Ташер, и дело кончилось тем, что я проникся и похлопотал перед судьбой об его отъезде. А за несколько часов до отплытия он пришел ко мне, вполне счастливый, но ужасно перепуганный — так часто бывает с везунчиками, чье заветное желание наконец-то грозит исполниться… И тогда я сказал ему, что он, дескать, зря так переживает: если ему не понравится в Ташере, всегда можно будет вернуться. И тут этот смешной парень ответил мне таким страшненьким каламбурчиком: «все всегда уезжают навсегда», а потом добавил, что вместо нас всегда возвращается кто-то другой. Наверное, он действительно был очень хорошим поэтом, этот господин Андэ Пу… Так что вы никогда не вернетесь, Нанка. И я никогда не вернусь. Но тем, кто остался дома, вполне может показаться, что мы вернулись — откуда им знать, что это уже будем не мы!

— Ладно, будем считать, что я понял. — Кивнул он. — Жаль, что мне не довелось встретить тебя раньше, сэр Макс! Или, наоборот — хорошо, что так получилось… Во всяком случае, после всего, что ты мне сказал, я, пожалуй, не решился бы отправиться в путешествие по Тропам Мертвых — признаться, перед уходом я здорово рассчитывал вернуться!

— А ведь из этого страшного путешествия тоже вернулся не ты, а кто-то другой, правда? — Мрачно спросил я. Он задумчиво кивнул.

— Куда ты теперь? — Довольно равнодушно спросил он. — Или опять скажешь, что сам не знаешь?

— Разумеется, скажу — потому, что действительно не знаю. — Флегматично ответил я. Осторожно снял его руку со своего плеча и медленно зашагал по неровным мокрым камням. Сэр Нанка Ёк задумчиво смотрел мне вслед — его взгляд немного помогал мне чувствовать себя чем-то реальным: сейчас мне казалось, что пока меня кто-то видит, я есть, а что будет, когда мой силуэт скроется за ближайшим поворотом… Впрочем, мне было наплевать.

— Макс, извини, что я тебя отвлекаю, но я хотел спросить: мне уже можно снять плащ? — Вежливо спросил знакомый голос откуда-то из-за моей спины. Я остановился, как вкопанный и ошеломленно уставился туда, откуда раздавался голос Нумминориха.

— Как тебя сюда занесло, парень? — Восхищенно спросил я, с удовольствием ощущая, что мир вокруг меня снова становится вполне обычным местом, вполне пригодным для простой человеческой жизни: цвета потускнели, куда-то ушли незнакомые тревожные запахи, померкло сияние, очерчивавшее контуры предметов, но и пронзительно холодная пустота, переполнившая мое сердце, тоже отступила, Я знал, что никуда она не исчезла, а просто спряталась в дальнем уголке меня — до поры, до времени — но это была восхитительная передышка, я и мечтать о таком не смел!

— А это плохо, что меня сюда занесло? — Виновато спросил Нумминорих.

— Это замечательно! — Рассмеялся я, усаживаясь на краешек тротуара. Машинально достал из кармана Мантии Смерти сигарету, рассеянно покрутил ее в руках, пытаясь понять, что это такое. Потом сообразил и равнодушно спрятал ее обратно в карман — до лучших времен. Пока что мне ничего не хотелось, вернее, я никак не мог вспомнить, что именно чувствует человек, когда ему чего-нибудь хочется…

— Снимай свое чудесное рубище и садись рядом. — Я с улыбкой уставился на Нумминориха, который шел ко мне, небрежно перекинув через руку укумбийский плащ. — И все-таки я не понимаю: как тебе удалось за нами увязаться?

— Я просто вылез за вами в окно. — Растерянно объяснил он.

— В окно?!

— Ну да. Ты велел мне ходить за тобой, слушать, смотреть и не высовываться — вот я и ходил. Честно говоря, все эти ваши разговоры совершенно выбили меня из колеи, но мне было интересно — так интересно, как никогда в жизни!

— Могу себе представить! — Вздохнул я.

— Ну вот. — Спокойно продолжил он. — Когда все эти люди… существа не знаю, как их называть! — собрались вместе, с тобой что-то случилось. Ты стал почти прозрачным, и этот кошмарный меч торчал из твоей груди, а ты его оттуда вынул, и из раны текла какая-то светящаяся жидкость… Ты разбрызгивал ее по сторонам и что-то кричал — таким жутким голосом! — Он жалобно посмотрел на меня. — Я знал, что ты могущественный колдун, тысячу раз об этом слышал, но я даже представить себе не мог…

— Можешь мне поверить, я тоже представить себе не мог! — Хмуро сказал я. — И до сих пор не могу. Не бери в голову, ладно?

— Так это же здорово, что ты так можешь! — Оптимистически сказал Нумминорих.

— Может быть и здорово, не знаю. — Я пожал плечами. — Ладно, а что было потом?

— Потом мне стало по-настоящему страшно, потому что на улице поднялся сильный ветер… Вернее, не так: ветер не «поднялся», он пришел, и он показался мне живым и очень сердитым — как человек! Он стучался в окно, как пьяный фермер, которого не пускают домой… А потом ветер поступил так, как непременно поступил бы пьяный фермер: он разбил окно и ворвался в комнату. В тот момент мне показалось, что нам всем конец, но ты начал кричать на ветер на каком-то непонятном языке, и он почему-то тебя послушался: немного утих и стал дуть нам всем в спину, подталкивая к окну. Ты выскочил в окно первым, потом ветер вытолкал всех этих ребят… ну, и меня тоже. Вообще-то, он не очень сильно меня толкал — мне показалось, что я могу выбирать: идти с вами, или остаться. Разумеется, я решил идти с вами, залез на подоконник, спрыгнул и оказался здесь. Вы стояли, оглядывались по сторонам, я тоже огляделся и увидел, что никакого дома поблизости нет — только где-то далеко, за забором — так что я так и не понял, куда подевалось окно, из которого мы все вылезли… А мы действительно в другом Мире, Макс?

— Посмотри по сторонам. — Улыбнулся я. — Ты видел у нас такие деревья? И такие дома, и такое небо, если уж на то пошло?

— Да, небо здесь совсем чужое. — Задумчиво согласился Нумминорих. Деревья и дома — Магистры с ними, я же не знаю, как они выглядят где-нибудь в Тулане, или в Суммони… Но небо над нашим Миром совсем другое, это правда. А люди здесь есть?

— Этого добра тут хватает. — Кивнул я. — Между прочим, я сам родился под этим небом, парень! Несколько лет я даже жил здесь, неподалеку — тогда я был совсем маленьким, но я очень хорошо помню эту улицу. Видишь этот дом через дорогу? Там в палисаднике был крошечный бассейн, в нем жили серебристые рыбки с красными плавниками и хвостиками. А ранней весной вокруг бассейна цвели крокусы — это такие смешные симпатичные цветы, немного похожие на кремовые пирожные мадам Жижинды… Я мог часами стоять у этого дома, уткнувшись носом в щель между прутьями ограды: смотрел на рыбок и на крокусы. В то время мне казалось, что они — мои самые лучшие друзья…

— Так это правда? — Восхищенно спросил Нумминорих. — Ты действительно родился в другом Мире? Я слышал всякие смутные сплетни насчет твоего происхождения, но думал, что это — метафора, просто такой способ пошутить по поводу твоей загадочной силы. Пишут же в древней Книге Безумий, что «Вершители рождаются, когда мертвые занимаются любовью, а звезды гаснут, глядя на это бесчинство»… Понятно, что это неправда, зато красиво сказано!

— Очень может быть, что это правда. — Криво ухмыльнулся я. — Чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что истина просто обожает лукаво выглядывать из самых нелепых утверждений… И потом, Магистр Нанка сказал мне, что в дни его молодости люди вообще не умели говорить неправду — даже просто так, ради красного словца.

— Ну, ты загнул… — С сомнением в голосе протянул Нумминорих. Мертвецы занимаются любовью — по-моему, это как-то слишком!

— А то, что ты сидишь здесь, это как — не слишком? — Вздохнул я.

— Не знаю. — Обезоруживающе улыбнулся он. — До меня как-то не доходит, что все это действительно случилось… Все как во сне, а ведь во сне может произойти все, что угодно, правда?

— Все всегда как во сне. — Меланхолично заметил я. — Ладно, теперь мне надо понять, как отсюда выбраться…

— Прямо сейчас? — Разочарованно спросил Нумминорих. — А может быть можно немного здесь погулять, если уж мы сюда попали?

— Потом. — Решительно сказал я. — Уж если ты один раз проскользнул между Мирами, значит, сможешь делать это и после, не сомневайся. А сейчас нам лучше вернуться. Я — не очень надежный спутник. Меня может занести куда угодно, или еще хуже: я могу забыть, кто я такой, и куда мне нужно вернуться. Мне не хотелось бы, чтобы ты влип, парень. Так что лучше я попробую просто доставить тебя домой — чем раньше, тем лучше.

— Ладно. — Тут же согласился он. Немного подумал и оптимистически добавил: — Не переживай, Макс. Если ты вдруг забудешь, кто ты и откуда, я тебе все расскажу.

— Договорились. Только не очень завирайся, когда будешь излагать свою версию моей славной биографии, ладно? — Рассмеялся я, пытаясь привести в чувство затекшие от долгого сидения на тротуаре ноги. — А теперь пойдем, поищем дверь.

— Какую дверь? — Оживился Нумминорих.

— Любую. — Туманно объяснил я. — Вообще-то, я предпочел бы дверь в темноте, но поскольку здесь, кажется, только-только наступило утро… Ничего, мы просто закроем глаза, это уже не раз работало, сработает и сейчас!

Мы пошли по узкой и совершенно пустой улочке. Мне оставалось только радоваться, что нас не занесло в какой-нибудь оживленный квартал: вид у нас был тот еще — все-таки у жителей прекрасной столицы Соединенного Королевства довольно экзотические представления о хорошей одежде! Думаю, даже демократичные берлинцы не смогли бы равнодушно созерцать развевающиеся полы наших лоохи и сногсшибательные очертания тюрбанов, а уж мои сапоги с драконьими мордами на носках вполне могли довести до инфаркта какую-нибудь впечатлительную старушку…

В какой-то момент я с удивлением понял, что мне хочется, чтобы наша прогулка была долгой: я успел здорово отвыкнуть от Мира, в котором родился, так что обыкновенное посещение какой-нибудь задрипанной забегаловки — вряд ли в этом заброшенном районе могла найтись не задрипанная! — показалось бы настоящим приключением не только Нумминориху, но и мне самому! Но я тут же отогнал эту соблазнительную мыслишку: я очень хорошо помнил, чем закончился мой прошлый визит на «историческую родину». Если бы я был один, я бы, пожалуй, все-таки раздобыл какие-нибудь нормальные шмутки и прогулялся по Берлину: я всегда любил этот восхитительный, немного уродливый, совершенно сумасшедший город! Но со мной был Нумминорих, и я решил, что если этот симпатичный парень по моей вине навсегда застрянет в чужом — и не таком уж уютном! — Мире, это будет попахивать каким-то совершенно неземным свинством… Я внимательно посмотрел по сторонам. Мне хотелось найти дом, в котором точно никого нет. Таких здесь было немало, но двери были не просто заперты, или заколочены: изобретательный немецкий ум местных жителей подсказал им, что двери пустого дома следует закрывать металлическими ставнями, а я здорово сомневался, что смогу справиться с этими конструкциями.

— Тебе не нравятся все эти двери? — Понимающе спросил Нумминорих.

— Мне не нравится, что до них так трудно добраться.

— А вон там? — Он показал на большой двухэтажный дом немного в стороне от дороги. Я одобрительно кивнул: двери этого дома были заколочены тремя листами обыкновенной фанеры.

— Раньше тут был магазин. Родители иногда посылали меня сюда за хлебом. — Тоном экскурсовода сообщил я, небрежно стукнув кончиками пальцев по листу фанеры. Он тут же вспыхнул каким-то диким синеватым огнем. Через несколько секунд никакой фанеры не осталось и в помине, а наши лица были перепачканы серебристым пеплом.

— А когда я вел себя хорошо, мама давала мне одну марку, чтобы я купил себе шоколадного зайца. — Флегматично закончил я. Честно говоря, я сам не очень-то верил в реальность собственных воспоминаний: как-то уж слишком нелепо получалось! Стоит на пороге заколоченного дома какой-то жуткий, черт знает во что одетый тип из другого Мира, который только что прибыл сюда, размахивая тяжеленным куском металла, извлеченным из собственного тела, во главе нескольких дюжин бессмертных вампиров-вегетарианцев, и доверительно рассказывает еще одному — тоже вполне жуткому! — типу из другого Мира какую-то сентиментальную ерунду насчет шоколадных зайцев, которые, дескать, доставались ему в награду за хорошее поведение — чушь собачья, да и только! Нумминорих тоже это почувствовал. Во всяком случае, он недоверчиво уставился на меня, потом тихонько рассмеялся — наверное, представил себе, как я с озверевшим лицом отгрызаю ухо у огромного шоколадного чудовища, которое отчаянно пытается сопротивляться.

— Мы чего-то ждем, Макс? — Наконец спросил он.

— Можно сказать, что мы ждем моего звездного часа — того чудесного момента, когда я наконец пойму, что делать с этим грешным замком! — Сварливо сказал я. — Вообще-то, мне ничего не стоит превратить эту дверь в горстку пепла — но что мы в таком случае будем открывать?…

— Что же ты сразу не сказал! — Обрадовался он. — Я умею открывать замки — любые! У меня был хороший учитель: в юности моя мама была Мастером Открывающим Двери в Ордене Часов Попятного Времени. Она действительно открывала для них все двери, когда это было нужно — и обыкновенные, и Тайные, даже двери, расположенные на Темных Путях. В то смутное время это было очень полезное искусство… А потом Магистр Маба распустил Орден, и ей пришлось зажить вполне обыкновенной жизнью… Ты ведь знаешь, что их Орден распустили еще до начала войны за Кодекс?

— Знаю. Я и самого Мабу знаю. — Улыбнулся я. — Самое удивительное существо в нашем нескучном Мире… Я не удивлюсь, если выяснится, что он за нами подсматривает… и сейчас даст мне по морде, за то, что я слишком много болтаю!

«Делать мне нечего — с тобой драться! Хотя, твой язык действительно мог бы быть немного короче… И потом, я не подсматриваю, а наблюдаю — это разные вещи.» — Безмолвная речь сэра Мабы Калоха чуть не сбила меня с ног.

«Маба, вы действительно здесь?» — Я тут же послал ему зов.

«Разумеется нет. — Насмешливо ответил он. — Я в Ехо, чего и тебе желаю… И не отвлекайся на разговоры со мной, ладно? Будем считать, что тебе померещилось.» — Продолжения не последовало: Маба умолк. Насколько я успел его изучить, можно было не сомневаться, что больше я не дождусь ни слова…

— Что-то случилось? — Озабоченно спросил Нумминорих.

— Ничего. — Я тряхнул головой, разгоняя в стороны разные чепуховые мысли. — Давай, открывай этот грешный замок, если уж можешь.

— Легко! — Гордо сказал Нумминорих. Положил правую руку на замок, озабоченно нахмурился и накрыл ее левой рукой. Я заметил, что его лицо раскраснелось, а на лбу появились капельки пота.

— Готово. — Сообщил он через несколько секунд. — Еле справился. Совсем простой замок, но оказывается, в другом Мире очень трудно колдовать…

— Да, наверное. — Рассеянно согласился я, берясь за ручку двери. — А теперь дай мне руку и закрой глаза. И не открывай, пока я не скажу, что можно. Попробуем вернуться домой.

Я и сам закрыл глаза, решительно распахнул дверь и наощупь перешагнул порог. Земля ушла из-под моих ног, потом исчезли и сами ноги, и вообще все исчезло, даже я сам — остались только влажные от напряжения пальцы Нумминориха, испуганно стиснувшие мою несчастную лапу.

«Это и есть Хумгат, парень. Ничего страшного, просто здесь нет ничего, в том числе и нас — только двери между Мирами, и одна из них приведет нас домой.» — Подумал я. Я даже не пытался сказать это Нумминориху, поскольку мне еще никогда не удавалось толком воспользоваться речью в этом неописуемом месте. Но он каким-то образом меня услышал: мое чуткое сердце стало биться спокойнее, и я понял, что Нумминорих уже в полном порядке… А потом мои ступни снова ощутили под собой твердую опору. Я открыл глаза и обнаружил, что мы стоим на импровизированной «станции метро», а смешной паровозик и два крошечных вагончика уже услужливо ждут, когда мы соизволим прокатиться. Не долго думая, я запрыгнул в вагончик, волоча за собой Нумминориха. Я немного не рассчитал свои силы, так что дело кончилось тем, что мы оба оказались на полу. Двери вагончика закрылись, и беленые стены подземелья медленно поплыли мимо окон. Я сердито потер ушибленное колено, Нумминорих держался за локоть.

— А теперь можно открыть глаза? — Жалобно спросил он.

— Ох, уже давно можно! — Виновато вздохнул я. — Я забыл тебе сказать, за что и поплатился…

— Мы оба поплатились. — Улыбнулся он, демонстративно поглаживая свой ушибленный локоть. Потом открыл глаза и растерянно заморгал.

— Мы что, уже едем в Нунду? Или еще куда-то?

— Надеюсь, что в Нунду. — Я пожал плечами. — Там разберемся. Главное, что мы вернулись.

— А что, могли и не вернуться? — Запоздало испугался Нумминорих.

— Разумеется, могли. — Зевнул я. — Я же честно сказал тебе, что я — не самый надежный попутчик! Тем не менее, мы вернулись, так что и говорить не о чем… Слушай, я посплю чуть-чуть, пока мы едем, ладно? Я устал, как… даже не знаю, как кто, если честно! А в Нунде мне придется как следует порезвиться.

— Порезвиться?

— Ну да. Нам же еще нужно разобраться с господином комендантом, возжаждавшим дармового бессмертия.

— А я о нем уже забыл. — Смущенно сказал Нумминорих. — Спи, Макс. Я тебя разбужу, когда мы приедем…

— Боюсь, что на такое чудо твоего могущества не хватит! — Мечтательно сказал я, сворачиваясь калачиком на коротком, но мягком сидении. — Меня даже сам сэр Джуффин иногда не может разбудить — представляешь, как это круто?

Тем не менее, оказалось, что у Нумминориха имеются таланты и в такой уникальной области человеческой деятельности, как безжалостное тормошение спящих: он каким-то образом растолкал меня, так что я проснулся как миленький и неохотно оторвал зад от мягкого сидения. Ватные ноги кое-как вынесли меня из вагона, крошечный уютный поезд медленно пополз куда-то в темноту.

— Такой могущественный дядя, а просыпаться легко и с удовольствием до сих пор не умею, в отличие от тебя. — Мрачно сказал я Нумминориху. — Научил бы, что ли…

— Я бы научил, — растерянно сказал он, — только я сам не знаю, как этому можно научить…

— Ладно, тогда обойдемся бальзамом Кахара. — Вздохнул я, роясь в карманах Мантии Смерти. Нашел, сделал хороший глоток и удовлетворенно кивнул: жизнь снова стала прекрасной и удивительной, да и спать мне больше не хотелось.

— Всего-то восьмая ступень Черной магии, а какая сильная штука! Меланхолично заметил я. — И что бы я без него делал все эти годы… Ладно уж, пошли наверх.

По дороге я тупо считал ступеньки. Выяснилось, что их было сто девяносто две — не больше, и не меньше. Эта бесценная информация не показалась мне слишком полезной, тем не менее, она прочно засела в моей голове — до сих пор…

— А теперь будем дружно кутаться в укумбийский плащ. Думаю, утро уже давным-давно наступило, так что здесь наверное ошивается куча народу. Вздохнул я, когда мы остановились у двери, ведущей в кухню, через которую мы проходили несколько часов назад. — Пойдем, поищем господина коменданта. Учти: вся надежда на твой нос!

— А я все время чувствую его запах. — Кивнул Нумминорих. — По-моему, он прошел здесь совсем недавно. Так что может быть, что никакое утро еще и не думало наступать…

— Ну, может быть. — Рассеянно согласился я. — Все равно, давай замаскируемся.

Мы «замаскировались», зашли в кухню и огляделись. Здесь пока действительно никого не было. Мы вышли в коридор, такой же пустой, как и прежде. Нумминорих тут же куда-то свернул и уверенно устремился в неизвестном направлении, так что мне оставалось только следить за тем, чтобы шагать с ним в ногу: когда два человека надевают один плащ, жизнь сразу же становится похожа на какой-то дурацкий спортивный аттракцион.

Мы бродили по коридорам минут десять. Дважды нам навстречу попадались небольшие группы молодых людей в коротких форменных лоохи, но они не обращали на нас никакого внимания, как и положено.

— Вот здесь он и сидит. — Шепнул Нумминорих, останавливаясь перед массивной дверью темного дерева. Ее поверхность была украшена искусной резьбой. На нас сердито уставились странные морды каких-то экзотических зверюг. Зеленоватые камни, заменяющие им глаза, казались мне живыми: они смотрели на нас настороженным взглядом внезапно разбуженных хищников.

— Это Стражи дверей. — Уважительно сказал Нумминорих. — Редкая штука, сорок первая ступень Черной магии. Наверное, остались с прежних времен сейчас таких не делают…

— Они не дадут нам войти? — Понимающе спросил я.

— Вообще-то, для того они и существуют, чтобы никого не пускать. Кивнул он. — Но я знаю, как с ними договориться.

— Правда? — Удивленно спросил я.

— Ну да. Я же говорил тебе, что моя мама раньше была Мастером Открывающим Двери… Она многому меня научила. Мы с ней часто играли во взломщиков — это была моя любимая игра. Мы жили в очень старом доме, который достался нам по наследству от ее деда, и на дверях маминого кабинета тоже были такие Стражи. Мне было всего пятнадцать лет, когда я научился сам заходить в эту комнату!

— Здорово! — Искренне сказал я. Я быстро подсчитал в уме и понял, что в пятнадцать лет жители этого неторопливого Мира еще совсем малыши: что-то вроде наших четырехлетних карапузов, так что Нумминорих, наверное, был вундеркиндом…

Бывший «вундеркинд» тем временем ласково поглаживал тонкие контуры резьбы. В конце концов он выскользнул из-под полы плаща, присел на корточки и доверительно прижался лбом к одному из рисунков. Он что-то говорил этим нарисованным тварям, так тихо, что я ничего не мог разобрать.

— Вот и все. — Улыбнулся он, оборачиваясь ко мне. — Мы договорились. Они нас пропустят.

— И какую сумму ты теперь должен перевести на их счет в Швейцарском Банке? — Прыснул я.

— Что? — Ошарашенно переспросил он. — Какая банка?

— Ничего, просто моя очередная идиотская шутка, годная исключительно для личного пользования, не обращай внимания. — Устало улыбнулся я. Все-таки ты действительно гений, парень!

Он еще несколько секунд повозился с замком, и дверь бесшумно открылась. Мы вошли в полутемный холл и снова затормозили: теперь нужно было выбрать, за какой из четырех одинаковых белых дверей скрывается наш клиент.

— Он там! — Нумминорих уверенно ткнул указательным пальцем в направлении одной из них.

— Хорошо. — Кивнул я. — Оставайся здесь. Думаю, я быстро управлюсь. Пусть плащ остается у тебя…

— А может, лучше пойти туда вместе? — Робко возразил Нумминорих. — Мало ли что…

— Вот именно! — Грустно усмехнулся я. — Я буду метать Смертные Шары и вообще творить Магистры знают что. Не нужны мне всякие там несчастные случаи на производстве…

— Где? — Переспросил он.

— Где, где… Потом! — Я набросил на него свою половину плаща и решительно распахнул дверь.

Сэр Капук Андагума сидел в массивном кресле у окна и задумчиво перебирал в руках маленькие самопишущие таблички. Мое появление оказалось для него настоящим сюрпризом: я еще никогда в жизни не видел такой стремительной смены чувств на человеческом лице. Изумление сменилось пониманием, а потом в его глазах появилось такое отчаяние, что моя рука, приготовившаяся метать Смертный Шар, начала безвольно опускаться вдоль тела — думаю, его чары тут были не при чем, я попался в сети обыкновенной жалости, самой древней из ловушек, в которую то и дело попадаются отборные экземпляры хороших, в сущности, охотников… Это была бесконечно длинная секунда: я успел задохнуться от его ужаса и гнева, подумать, что мы с ним, в сущности, очень похожи — я и сам бы, наверное, на его месте испытывал что-то в таком роде! — взять себя в руки и напомнить себе, что я пришел сюда не для того, чтобы в очередной раз экспериментировать со своими сверхъестественными способностями к сопереживанию, а для того, чтобы наказать человека, которому взбрело в голову, что он может распоряжаться чужими жизнями, как собственным банковским счетом. Так что в конце этой тягучей секунды моя левая рука снова поднялась к лицу, пальцы привычно сложились в щепоть, и крошечная пронзительно-зеленая шаровая молния с противным чавкающим звуком впилась в лоб коменданта Нунды.

Уже потом я понял, что чудом успел его опередить: красивые ухоженые руки коменданта как раз начали подниматься вверх, а губы разомкнулись наверное, для того, чтобы выплюнуть мне в лицо какое-нибудь смертоносное древнее заклинание… Но мне так и не удалось узнать, какой именно сюрприз он для меня приготовил — передать не могу, как меня это радует!

— Я с тобой, хозяин. — Его голос звучал так тихо, словно сэр Капук Андагума прилагал чудовищные усилия, чтобы вовсе не произносить этих слов.

— Пошли. — Лаконично сказал я. Комендант Нунды послушно поднялся из кресла и зашагал к двери. На нем была только тонкая домашняя скаба, но он не стал оглядываться в поисках лоохи. «Все правильно, приказа одеваться от меня не поступало, а собственных соображений у дяди больше нет — ни на одну тему!» — С отвращением подумал я.

Честно говоря, мне было глубоко наплевать, что сэр Капук Андагума может подцепить насморк. Но я вовремя понял, что его легкомысленный костюм вполне может вызвать некоторые подозрения у окружающих — мало ли, кто встретится нам по дороге! — и решил, что лучше перестраховаться.

— Сначала оденьтесь. — Я остановился у двери и машинально потерся затылком о прохладное дерево обшивки. Это оказалось чертовски приятно можно было подумать, что я всю жизнь мечтал именно о таком удовольствии, и вот, сбылось, наконец-то!

Комендант тем временем поспешно закутался в тонкое темно-красное лоохи, которое извлек из почти невидимого, встроенного в стену платяного шкафа.

— Я оделся, хозяин. — Вяло сообщил он.

— Вот и славно. Теперь пошли. — И я, не оборачиваясь, вышел в холл. Нумминорих с облегчением перевел дыхание, увидев меня, целого и невредимого, и понуро шагающего за мной коменданта, и поспешно снял укумбийский плащ наверное для того, чтобы мы не наступили на его невидимую ногу.

— Ну что, теперь мы отвезем его в Ехо? — Счастливым голосом спросил он. Я покачал головой, потом еще раз спросил себя: а не лучше ли сделать так, как предлагает Нумминорих? Отвезти эту сволочь, Андагуму, в Ехо, отдать ребятам Багуды Малдахана, пусть запирают его в одной из комфортабельных камер Холоми на пару столетий, в соответствии с гуманными законами Соединенного Королевства… Да, так было бы проще, и потом, я бы дорого дал, чтобы просто отправиться домой, прямо сейчас. Но я совершенно точно знал, что меня не устраивает такой конец этой паршивой истории. Орден Долгого Пути во главе с самим Магистром Нанкой уже отправился в бессрочную ссылку, навсегда исчез из этого Мира — я не сомневался, что именно навсегда, что бы там я не наговорил Нанке на прощание! А ведь в глубине души я был совершенно уверен, что ответственность за все случившееся лежала отнюдь не на них. Оставалось надеяться, что им придется по душе сладкий запах цветущих лип на восточной окраине Берлина, и пивной привкус крови их новых соседей, заодно… А для господина коменданта у меня уже был написан совсем другой сценарий. «За чужие жизни можно заплатить только своей собственной», упрямо думал я. Не знаю уж, с чего это мне взбрело в голову, что я и есть тот самый единственный и неповторимый парень, который уполномочен решать вопросы такого рода…

— Мы не повезем его в Ехо. — Сухо сказал я Нумминориху. — Вместо этого мы с сэром Андагумой совершим небольшую загородную прогулку. Он покажет мне окрестности, мы будем нюхать какие-нибудь орхидеи, пугать болотных птиц, и все такое… А ты забирай Друппи, садись в амобилер и дуй отсюда так, чтобы ветер в ушах свистел. Мы с сэром Андагумой проводим вас до ворот, чтобы обошлось без лишних расспросов. Жди меня в Авалати — в том самом трактирчике на центральной улице, мимо которого мы проезжали. Думаю, я быстро вас догоню.

— На чем это ты собрался нас догонять? — Хмуро спросил Нумминорих. Если я уеду на нашем амобилере… Правда, у меня в пригоршне есть еще один, но не думаю, что он сможет проехать хоть дюжину миль по этим грешным болотам.

— Да, это проблема. — Согласился я. — Но сейчас мы с ней разберемся. И повернулся к коменданту: — Скажите мне, на чем вы ездите по окрестностям?

— Для таких поездок у нас есть амобилеры со специальными колесами, хозяин. — Вяло откликнулся он. — Они вполне могут проехать по любой дороге, даже в это время года.

— Ну вот видишь, — улыбнулся я Нумминориху, — не только мы с тобой такие умные!

— Макс, мне не нравится, что ты собираешься где-то бродить с этим человеком. — Упрямо сказал он. — Ты ведь хочешь его убить, да?

— Я не хочу. — Мягко поправил я. — Просто так надо.

— Тогда пойдем вместе. Мне так будет спокойнее… Мало ли, что может случиться!

— Может. — Кивнул я. — Но пока оно будет думать, случаться ему, или нет, ты будешь просто ждать меня в Авалати, парень. И не нужно тратить время на дискуссию, ладно? Все равно я уже все решил.

— Хорошо, не будем тратить время. — Кивнул Нумминорих. — Просто скажи, почему? Если уж я смог пройти в другой Мир по твоим следам… Почему я не могу прогуляться с тобой по гугландским болотам?

— Потому что я не хочу перекладывать на тебя часть ответственности за то, что собираюсь сделать. — Вздохнул я. — Я принял решение — думаю, что это не слишком хорошее решение, но я твердо намерен его выполнить. И поскольку это мое личное решение, ответственность за его последствия должна лежать только на мне. А если ты будешь присутствовать, ты станешь соучастником. Теперь понятно?

— Теперь понятно. — Хмуро кивнул он. Повернулся и вышел в коридор. Мы молча дошли до двери, ведущей в нашу комнату. Нумминорих зашел туда, через несколько минут он вернулся в сопровождении совершенно счастливого Друппи, с нашими дорожными сумками наперевес — к счастью, мы так и не успели их распаковать.

— Не обижайся на меня, ладно? — Как можно мягче сказал я. Нумминорих удивленно помотал головой.

— Я и не думал обижаться, Макс. Просто грустно все это… И потом, мне очень не хочется оставлять тебя одного.

— Мне и самому не хочется оставаться одному. — Печально улыбнулся я. Но я уже остался один, раз и навсегда.

— Что ты имеешь в виду? — Нахмурился он.

— Сам не знаю. — Вздохнул я. — Не обращай внимания, ладно? У меня был тяжелый день, и моя несчастная крыша уже не просто съехала, а скрылась за горизонтом… Только не спрашивай меня, что за «крыша», и куда она «съехала» — а то наш разговор затянется до Последнего Дня Года… Лучше просто поезжай в Авалати и дождись меня, ладно? Надеюсь, что я вернусь, и по дороге домой мы сможем обсудить все эти милые лексические недоразумения…

Потом я велел коменданту объяснить своим подчиненным, что внезапный отъезд Нумминориха — это совершенно нормальное явление. Он, разумеется, выполнил мой приказ, так что через несколько минут наш амобилер выехал за ворота. Друппи порывался выскочить из машины, чтобы составить мне компанию: наверное, он тоже не хотел оставлять меня одного. Но Нумминорих что-то ему шепнул, и пес спокойно разлегся на заднем сидении. Когда они уехали, мне стало так тоскливо, что я чуть было не завыл, задрав голову к прозрачно-белому утреннему небу. Еще немного, и я бы послал зов Нумминориху, сказал бы ему, что я передумал, так что пусть он просто вернется, заберет меня отсюда, и мы поедем домой… Но оказалось, что парадом уже давно командую не я, а какой-то упрямый незнакомец, внезапно обнаружившийся в темной глубине моего существа. Он был тем, кто принимает решения и действует, не раздумывая, а моему хорошему приятелю Максу оставалось только молча ждать, когда ему позволят вернуться — если еще позволят, хоть когда-нибудь!

Так что я, разумеется, не завыл, и не стал звать Нумминориха. Вместо этого я тихо шепнул коменданту, что мне нужен амобилер, пригодный для поездок по здешним местам. Через несколько минут я получил счастливую возможность одобрительно осмотреть толстые массивные колеса предоставленного нам амобилера: они показались мне удачным компромиссом между нормальными колесами и безумными танковыми гусеницами, которые я в свое время нахально присобачил к собственному транспортному средству. Потом я уселся за рычаг, сэр Андагума покорно устроился рядом, и мы выехали за ворота.

— Здесь поблизости есть место, где вы хотели бы умереть? — Вежливо спросил я своего пленника.

— Я нигде не хочу умирать, хозяин. — Флегматично заметил он.

— Да, разумеется… Глупый вопрос получился! — Невесело усмехнулся я. Ладно, тогда просто скажите мне, какая из дорог ведет к болотам?

— Здесь все дороги ведут к болотам, хозяин. Кроме той, по которой уехал твой спутник — это дорога в Авалати, а там почти нет болот.

— Ладно, тогда едем на юг. — Решил я. — Мне понравился пейзаж за окном кабинета Магистра Нанки. Будем надеяться, что вся территория его бывших владений выглядит так же очаровательно… Вам нравятся эти места, сэр Андагума?

— Мне вообще не нравится Гугланд. — Вяло сообщил он. — Каждое утро я смотрел в окно и понимал, что ненавижу эту землю…

— Нельзя ненавидеть землю, на которой живешь. — Мягко сказал я. — Мне бы хотелось, чтобы вы ее полюбили — хотя бы сейчас. — Я хотел добавить еще что-то, потом посмотрел на равнодушное лицо своей жертвы и заткнулся: какие уж тут разговоры!

— Теперь мне здесь нравится, хозяин. — Покорно сказал сэр Андагума. Мне ужасно захотелось дать себе по морде, но это было так же бесполезно, как и мои идиотские попытки поговорить с ним по душам, напоследок…

Через несколько часов я понял, что амобилер дальше не поедет. Думаю, что даже настоящий вездеход здесь был бы бесполезен: почва стала такой топкой, что мои сапоги увязали в ней чуть ли не по щиколотку. Все же я довольно долго брел куда глаза глядят, путаясь в высокой белесой траве. Комендант безропотно шагал следом за мной. В конце концов я остановился и огляделся. Нас обступало безбрежное море такой же травы, светлой, как пасмурное небо над нашими головами. Кое-где темнели пятна воды. Меньше всего это место походило на знакомый мне Мир — казалось, что меня случайно занесло в совершенно необитаемое пространство, существующее только в воображении какого-то безнадежного сумасшедшего. Я рассеянно подумал, что именно так должны выглядеть пейзажи дантовского лимба, вот только здесь не было даже печальных призраков каких-нибудь местных Вергилиев… Идти дальше мне не хотелось, возвращаться к амобилеру — тоже. Так что я просто остановился и некоторое время молча смотрел в какую-то несуществующую точку. Сэр Андагума равнодушно сопел за моей спиной. Я пожал плечами и повернулся к нему.

— Последний приказ, господин комендант. Сейчас вы должны отправиться на прогулку по эти местам — один, без меня. Вы должны найти какую-нибудь хорошую трясину. Пусть она вас поглотит. После этого вы будете свободны от необходимости выполнять мои дурацкие приказы… и от необходимости жить дальше, заодно.

— Хорошо, хозяин. Я найду трясину и дам ей себя поглотить. — Покорно сказал он и пошел куда-то вперед. Я мог не сомневаться, что этот бедняга честно выполнит мой приказ: а что ему оставалось делать?! Некоторое время я тупо смотрел, как мелькает среди высокой болотной травы его красное лоохи, потом повернулся и пошел назад.

Через полчаса я понял, что заблудился. Нашего амобилера нигде не было. Вернее, он где-то был, разумеется, но я никак не мог обнаружить это замечательное место.

— И на кой тебе вообще понадобилась эта пешая экскурсия, дорогуша? Насмешливо сказал я себе. — Ты вполне мог отдать ему тот же самый приказ и остаться в своем амобилере… И вообще ты мог отдать ему этот грешный приказ прямо в его спальне, и спокойно ехать домой… Впрочем, у тебя всегда была беда с головкой!

Я еще не закончил говорить, когда почувствовал, что моя правая нога подозрительно глубоко погрузилась в топкую почву. Меня прошиб холодный пот. Я поспешно вытащил ногу и уставился на сапог. Судя по его состоянию, я только что увяз почти по колено. Меня охватила самая настоящая паника: до сих пор мне не приходило в голову, что я вполне могу разделить страшную судьбу своей жертвы. Я совсем не знал этих мест, я никогда не бродил по тайным тропинкам между трясинами, я вообще еще никогда в жизни не гулял по болотам, у меня не было даже какой-нибудь элементарной палки, чтобы нащупывать путь, так что у гугландских болот имелись хорошие шансы получить мое тело в вечное владение.

Потом я повел себя так глупо, что самому не верится: я позволил себе рехнуться от страха и опрометью понесся куда-то вперед, приминая хрупкие стебли травы. Я бежал так быстро, что почти не касался ногами земли возможно, именно поэтому мне довольно долго удавалось не увязнуть. Кажется, я что-то кричал, по моим щекам текли слезы, а мое тело то и дело сводила судорога: оно уже предчувствовало, как будет корчиться в холодной глотке болота… Потом я споткнулся, упал вниз лицом и ощутил, как под моим животом медленно открывается голодный рот трясины: мне показалось, что я стремительно погружаюсь в топкое липкое месиво грязи, а потом мне стало абсолютно все равно, потому что я наконец-то потерял сознание: все-таки иногда небеса бывают милосердны!

Когда я пришел в себя, я лежал на спине и дрожал от холода. Было темно. Мокрая одежда облепила мое тело — описать не могу, как это было неприятно! Я инстинктивно свернулся клубочком. Теплее не стало, зато я почему-то почувствовал себя спокойнее. Потом я понял, что на меня кто-то смотрит из темноты. Несколько лет жизни в Ехо сделали мое зрение почти таким же острым, как у коренных угуландцев: я вполне могу разглядеть в темноте все, что мне почему-то надо разглядеть. Так что я осторожно огляделся. Сначала я не увидел никого, а потом понял, что в нескольких метрах от меня сидит довольно большая птица. Думаю, я не заметил ее сразу только потому, что ожидал увидеть нечто более человекообразное. Глаза птицы сияли теплым золотистым светом, как окна маленького лесного домика. Я вдруг понял, что эта ночная птица — мой самый лучший друг под этим небом. «Она прилетела, чтобы не дать мне умереть», — почему-то подумал я.

— Спасибо, что ты пришла, птица. — Тихо, чтобы не вспугнуть ее звуком своего голоса, сказал я. — Без тебя мне было бы страшно, а с тобой как-то спокойнее…

— Разумеется, со мной спокойнее. — Невозмутимо подтвердила птица. Я рассмеялся от неожиданности: ну конечно же, это был буривух! А ведь круглые сияющие глаза птицы сразу показались мне похожими на совиные…

— Откуда ты взялся, милый? — Восхищенно спросил я. — Я-то думал, что буривухи не живут в Гугланде…

— Буривухи действительно не живут в Гугланде. — Подтвердила птица. Только я не «милый», а «милая», если уж на то пошло…

— Так ты девочка? — Глупо переспросил я. И снова рассмеялся: — Значит, ты — не буривух, а буривушка!

Почему-то присутствие этой птицы сделало меня абсолютно счастливым и спокойным, несмотря на мокрую одежду, отсутствие амобилера, позднюю ночь и многие мили непроходимых болот, в самое сердце которых как-то занесло меня, дурака.

— Первый раз в жизни вижу тебя таким беспомощным. — Спокойно сказала птица. — Знаешь, а мне даже нравится! Что-то в этом есть…

— А разве ты видишь меня не первый раз в жизни? — Удивленно спросил я. — Что, ты прилетела за мной из Большого Архива? А откуда вы узнали…

Но птица не дала мне договорить.

— Я вижу тебя далеко не первый раз в жизни. — Важно сказала она. — Но я прилетела не из Большого Архива. И кроме того, я не совсем птица.

— А кто? — Ошеломленно спросил я.

— Что, ты хочешь сказать, что в этом прекрасном Мире так много женщин, готовых прилететь с края земли, чтобы вытащить тебя из болота? — Насмешливо спросила птица. — Между прочим, добраться сюда с Арвароха очень трудно даже во сне…

— С Арвароха? — Тупо повторил я. А потом я чуть снова не грохнулся в обморок, потому что понял, кто сидит рядом со мной.

— Меламори. — Тихо сказал я. — Ты превратилась в буривуха и прилетела ко мне, а это значит, что я окончательно сошел с ума… Никогда не думал, что мне так повезет с галлюцинациями!

— Я — не галлюцинация. — Птица наклонила голову набок, внимательно разглядывая меня. Потом добавила: — Ты не думай, я не всегда такая… Просто я подружилась с буривухами Арвароха — помнишь, почти год назад я говорила тебе, что собираюсь их навестить? Ну вот, я так и сделала: пошла в поселение старых буривухов и нахально сказала: «а вот и я!» Почему-то я им очень понравилась, и они велели мне оставаться с ними. Знаешь, они почти совсем не похожи на буривухов, которые живут у нас, в Большом Архиве, так что я и представить себе не могла, чем может закончиться мой визит вежливости… Я больше не возвращалась в замок Алотхо, потому что они сказали… Ладно, это неважно! И старые буривухи научили меня таким странным вещам — сама до сих пор не могу к этому привыкнуть!

— Например, превращаться в птицу? — Восхищенно спросил я.

— Да. — Просто ответила она. — Вообще-то, я еще не умею по-настоящему превращаться в птицу. Только во сне… Мне снится, что я буривух, представляешь? И не просто снится: этого буривуха, в которого я превращаюсь во сне, могут видеть и другие люди — вот что самое удивительное! Вот и ты сейчас меня видишь, а ведь настоящая Меламори в это время спит на мягкой подстилке из перьев… Ты знаешь, мне пришлось поселиться в гнезде! Правда, оно очень большое и уютное, и расположено совсем низко над землей, но все равно это обыкновенное птичье гнездо… Знала бы моя бедная мамочка!

Я неудержимо расхохотался, представив себе, с каким лицом вельможная леди Атисса Блимм будет выслушивать новость о том, что ее единственная наследница ночует в птичьем гнезде! А устав смеяться, я с надеждой спросил:

— А ты сейчас можешь превратиться в леди Меламори?

— Не знаю. — Нерешительно ответила она. — Вообще-то, вряд ли… Для того, чтобы снова стать человеком, мне надо проснуться… А если я проснусь, то окажусь там, где заснула, правда? И тогда ты останешься один, и болота снова возьмут власть над тобой. Тут тебе даже меч Короля Менина не поможет: он сам не слишком-то ладил с болотами, а в юности чуть было не погиб в болотах Ландаланда — я читала, что он влип там, в точности как ты здесь. И ему на помощь пришел не какой-нибудь великий колдун, а обыкновенный человек, его слуга. Болота могут легко одолеть одинокого путника, но почему-то пасуют перед хорошей компанией… Ты хоть помнишь, что они тебя почти убили?

— Кто — они? — С ужасом спросил я.

— Болота. — Терпеливо пояснила птица. — Болота Гугланда живые. Впрочем, все болота вполне живые, да и не только болота… Одним словом, они решили поохотиться на тебя, и у них это отлично получилось. Тебе ведь даже не пришло в голову, что ты можешь шарахнуть по ближайшей кочке своим Смертным Шаром и приказать, чтобы это безобразие немедленно прекратилось, правда?

— Правда. Сокрушенно кивнул я. — А что, у меня могло получиться?

— Разумеется, ты же Вершитель. — Ответила она. — Но духи болот заставили тебя забыть о собственном могуществе… Хорошо, что я успела вовремя: ты уже был готов добровольно захлебнуться в ближайшей луже…

— Что ж, так мне и надо! — Усмехнулся я. — Если уж я решил, что имею право кого-то приговаривать к смерти, мне следовало ожидать, что тут же появятся желающие зачитать и мой смертный приговор…

— Да, ты был очень неосторожен. — Серьезно согласилась птица-Меламори. — Я очень испугалась, когда увидела во сне твои отчаянные скитания по болотам, и поняла, что происходит… Я так хотела тебе помочь, что мне наконец-то удалось улететь за пределы Арвароха, а ведь мои учителя, буривухи, говорили, что это — самое трудное. Арварох — жадный материк, он цепко держит своих обитателей, даже во сне им редко удается попадать в другие места, а уж в таком сне, как у меня… Знаешь, я ужасна рада, что спасла тебе жизнь. Вообще-то, я самого начала мечтала именно о чем-то в таком роде!

— Очень мило с твоей стороны. — Улыбнулся я. — А ведь считается, что это храбрые рыцари мечтают спасти прекрасных леди из пасти какого-нибудь дурацкого дракона, а не наоборот…

— Мало ли, что считается! — Пренебрежительно фыркнула она. — Мои буривухи непременно сказали бы, что «люди так хотят хоть чем-то отличаться от прочих живых существ, что все время пытаются говорить глупости, поскольку кроме людей на это никто не способен…»

— Здорово! — Рассмеялся я. — А они действительно так говорили?

— Не помню. — Равнодушно ответила она. — Просто я очень хорошо усвоила их логику, так что могу быстро сконструировать классический афоризм арварохских буривухов на любую заданную тему… Знаешь, Макс, на твоем месте я бы попробовала немного поколдовать и обзавестись какой-нибудь теплой одеждой. Ты такой мокрый, а сейчас зима… Ты же подцепишь элементарную пошлую простуду, сэр Вершитель!

— Из тебя получилась такая мудрая птица, милая! — Нежно улыбнулся я. Потом зарыл руки в сырую траву и попытался сосредоточиться. Через несколько минут я стал счастливым обладателем красного клетчатого пледа: мои потаенные желания всегда были сильнее осознанной необходимости, а в настоящий момент я мечтал именно о своем старом уютном пледе, а не о какой-то абстрактной теплой одежде! Я проворно скинул с себя мокрую Мантию Смерти, потом принялся за скабу. Птица — моя Меламори! — с видимым интересом наблюдала за этой процедурой. Я почувствовал, что краснею, чего со мной уже давно не случалось!

— Отвернись. — Смущенно попросил я. — Кажется, я тебя стесняюсь.

— Стесняешься? — Удивилась она. — С каких это пор?

— С тех пор, как ты стала птицей. — Рассмеялся я. — Я не привык прыгать голышом перед малознакомыми буривухами… И потом, ты же спишь. Не хочу, чтобы тебе лишний раз снились голые мужчины!

— Между прочим, мне никогда не снятся голые мужчины! — Гордо сказала она. — В Мире полным-полно снов поинтереснее… Ладно уж, могу и отвернуться, если тебе так хочется!

Я быстро разделся, закутался в плед, понял, что мне так хорошо, как еще никогда не было, и тихонько рассмеялся по поводу своего давешнего приступа стыдливости. Птица поняла, что на меня уже можно смотреть, и подошла поближе. Я снова рассмеялся, глядя на нее: у всех буривухов очень забавная манера передвигаться по земле, и леди Меламори не была исключением!

— Зато я умею летать, а ты не умеешь! — Обиженно сказала она, сразу же поняв причину моего веселья.

— Научишь? — С энтузиазмом спросил я.

— Может быть. — Задумчиво ответила она. — Хотя, как же я тебя научу, если я живу на Арварохе, а ты — здесь?

— А ты прилетай. — Просто предложил я. — Или приезжай. Или еще лучше проснись сегодня здесь, а не там…

— Думаешь, у меня получится? — С сомнением спросила она.

— У тебя все получится, если захочешь. — Легкомысленно заявил я. Протянул руку и осторожно погладил мягкие перышки птицы. — Из тебя получился очень хороший буривух, милая. Наверное, самый лучший на свете. Но если бы здесь оказалась настоящая леди Меламори… Знаешь, за такое чудо ничего не жалко!

Птица подошла еще ближе. Несколько минут она молчала, ловко подставляя свою пушистую голову под мою ладонь. Потом нерешительно сказала:

— Но если у меня не получится проснуться здесь, ты останешься один в этих болотах, Макс! Ночью они еще опаснее, чем днем… Может быть, лучше не рисковать?

— Лучше. — Согласился я. — Не рисковать — это всегда лучше. Но мы все равно рискнем, правда?

— Правда. — Согласилась она. — Знаешь, все бы ничего, но мне здорово не хватает рук. Надо бы тебя обнять, а крыльями не получается… Только теперь твоя очередь отворачиваться. Если ты будешь смотреть, у меня точно ничего не получится!

— Я могу не просто отвернуться, а спрятаться! — Рассмеялся я, подтягивая колени к подбородку и накрываясь пледом с головой. — Вот теперь можешь творить свои чудеса: меня уже нет!

Через несколько минут мне стало не до смеха. Снаружи не доносилось ни звука, так что я с ужасом понял, что чудо вполне могло не состояться, хуже того: Меламори, наверное, только что проснулась в своем дурацком птичьем гнезде, на другом краю Мира, так что мое замечательное наваждение рассеялось, и я остался один… Я снова запаниковал, но так и не решился выбраться из-под одеяла и посмотреть, что происходит: у меня все еще оставалось надежда на чудо, и я ужасно боялся ему помешать! Еще несколько минут я чувствовал себя так, словно внезапно обнаружил, что катаюсь на качелях, установленных на самом краю крыши какого-нибудь небоскреба, и уже раскачался так, что остановиться невозможно — оставалось только обеими руками держаться за грудь, чтобы не дать своим сумасшедшим сердцам выскочить наружу… А потом я успокоился — так внезапно, словно внутри меня произошел военный переворот, в результате которого к власти пришел совсем другой парень, куда более хладнокровный, и заранее уверенный, что все будет так, как он захочет, без всякой там режиссуры свыше! Этот самый «другой парень» решительно откинул в сторону край пледа и с улыбкой уставился на свою старинную подружку: Меламори уже была здесь, но она не проснулась, как мы с ней предполагали, а сладко спала, свернувшись клубочком прямо на мокрой траве. Кажется, она успела хорошенько надругаться над своей внешностью: ее роскошные волосы были безжалостно отрезаны — судя по всему, первым попавшимся под руку арварохским мечом из плавника рыбы Рухас. Тонкая, почти прозрачная, длинная рубаха, которая была единственным предметом ее гардероба, наводила на мысль, что на далеком Арварохе сейчас самый разгар лета… Я сказал себе, что налюбоваться еще успею, а сейчас мою чудесную гостью нужно согреть — чем скорее, тем лучше!

— Это кто еще подцепит «элементарную пошлую простуду»! — Нежно шепнул я, увлекая ее под свой плед.

— Не буди меня. — Сонно проворчала Меламори. — Такой сон хороший! — Она осеклась, открыла глаза — я машинально отметил, что они больше не были серыми, как раньше, а сияли таким же желтым светом, как глаза буривухов — и изумленно уставилась на меня.

— Я и есть этот самый «хороший сон», да? — Улыбнулся я.

— Да. — Ошеломленно прошептала она. — Откуда ты взялся, Макс?

— Как это — «откуда»? — Рассмеялся я. — Из твоего сна, откуда же еще! Между прочим, однажды тебе уже довелось заснуть дома, а потом проснуться рядом со мной, только тогда ты здорово испугалась, помнишь?

— Не столько испугалась, сколько разозлилась. — Смущенно сказала она. Потом мечтательно улыбнулась, словно воспоминание о нашем диком скандале на почве некоторого переизбытка непонятных чудес было лучшим в ее жизни, и гордо добавила: — Да, я тогда ужасно разозлилась и решила, что тебе нужно хорошенько врезать, чтобы неповадно было…

— Но сейчас ты не будешь драться, правда? — Спросил я.

— Не буду. — Растерянно согласилась она. — Подожди, Макс, ты хочешь сказать, что ты — не во сне, а на самом деле?

А потом она уткнулась холодным носом в мою шею и разревелась — я бы и сам с удовольствием к ней присоединился, если бы у меня получилось! Но сейчас я мог только зачарованно смотреть на темный пух коротко остриженных волос на ее затылке и осторожно прикасаться ладонями к ее плечам. Плечи были самые настоящие, и вообще вся Меламори была настоящая: нормальная живая женщина из костей, мяса и кожи — и это было так здорово, что голова шла кругом!

В нашем распоряжении оказалась почти целая вечность. Мы остались на той самой мокрой кочке, где мне посчастливилось вернуться к жизни, поскольку не знали, куда нам следует идти — да и не очень-то хотели куда-то идти, если честно! Мы почти не обращали внимания на тусклый солнечный свет, сменивший темноту ночи, которая, впрочем, снова окутала нас через какое-то время. К счастью, в моем распоряжении была Щель между Мирами, откуда я по мере надобности извлекал горячие напитки и теплые вещи — думаю, что на одних поцелуях мы бы долго не продержались: все-таки зима есть зима, а застрять зимой на болоте — то еще удовольствие!

Меламори почти ничего не помнила о своих похождениях в облике буривуха: ни как ей удалось меня найти, ни то, каким образом она умудрилась вытащить меня из трясины, и вообще все подробности нашей встречи были окутаны для нее непроницаемым туманом. Когда я расспрашивал ее, она начинала нервно посмеиваться, а ее глаза становились пугающе пустыми, так что я быстро оставил эти попытки — нам и без того было о чем поговорить… Иногда она засыпала — мои колени вполне соответствовали ее представлениям о хорошей подушке, а я растерянно озирался по сторонам в поисках того, кому можно было бы сказать спасибо за такой невероятный подарок: вообще-то я давным-давно смирился с мыслью, что растрепанная головка леди Меламори никогда не окажется на моих коленях, и вообще ничего в таком роде со мной не произойдет… Я так и не обнаружил официальной делегации представителей высших сил, командированных в гугландские болота специально для того, чтобы выслушать мою благодарность, так что все мои многочисленные «спасибо» достались небу над нашими головами: в глубине души я до сих пор по-детски уверен, что все «высшие силы» обитают где-то наверху…

На рассвете — кажется, это был уже третий рассвет, который мы с Меламори встретили вместе — откуда-то из густых зарослей болотной травы появился маленький — он явно не доставал мне до пояса — коренастый человечек. Он был укутан в меховой плащ с капюшоном, из-под капюшона блестели сердитые зеленоватые глаза.

— Ты и есть Тайный Сыщик Макс? — Хмуро осведомился он у меня.

— Во всяком случае, я знаком с целой кучей людей, которые совершенно уверены, что я — он и есть. Так что, опираясь на мнение осведомленного большинства, я могу с некоторой долей уверенности предположить, что вы пришли по адресу. — Весело ответил я.

— Эк закрутил! — Неодобрительно отозвался этот сердитый гном. — Ты сам-то понял, что сказал? Ладно, пошли. Тебя ищут.

— Кто меня ищет? Нумминорих? — Виновато спросил я. Только в этот момент я осознал нечеловеческие масштабы собственного свинства и был потрясен до глубины души.

— Не знаю я никакого Минориха. — Буркнул гном. — Стал бы я из-за него по болотам бегать… Тебя ищет сам старый Тумата Бонти — вот кто!

— Ну, если сам Тумата Бонти — тогда конечно, какой разговор! Расхохотался я.

— Это кто, Макс? — Настороженно спросила Меламори. — И кто такой этот Тумата Бонти, если уж на то пошло?

— Понятия не имею! — Весело признался я. — Но мне кажется, что этот сердитый малыш собирается вывести нас из этого грешного болота, что нам, собственно говоря, и требуется.

— Не так уж тут было плохо, ты не находишь? — Усмехнулась она.

— Тут было просто великолепно. — Мечтательно вздохнул я. — Но мы вполне можем позволить себе хорошее продолжение — просто в более комфортных декорациях. Знаешь, я все время ловил себя на мысли, что мне ужасно хочется залезть в горячую ванную, а потом — в настоящую человеческую постель, под теплое одеяло, и все такое…

— Я всегда подозревала, что ты совершенно неромантичный тип! Вздохнула моя прекрасная леди, величественно кутаясь в плед — в данных обстоятельствах он вполне заменял теплое лоохи. Я сделал то же самое.

— Я романтичный, просто очень грязный. — Объяснил я. — Еще дюжина дней такой замечательной жизни, и на мне начали бы расти грибы… Ты любишь мужчин, на которых растут грибы?

— Не знаю. — Задумчиво сказала Меламори. — Надо бы попробовать…

— Идемте скорее. — Сердито напомнил гном. — Делать мне нечего слушать, что вы метете! И откуда взялась баба? Мне сказали, что ты один.

— Сам ты баба! — Буркнул я. — И вообще это не твое дело, сэр ворчун! Может быть, это моя тень… А что, у каждого свои маленькие причуды!

— Это кто еще чья тень! — Грозно сказала Меламори. — Ишь ты, разбежался!

— Ну ладно, значит это я — твоя тень. — Миролюбиво согласился я. Между прочим, со мной по-прежнему очень легко договориться, ты еще не заметила?

— Я еще ничего не успела заметить. — Улыбнулась она. — Я же все время пялилась на тебя, и ждала, когда ты засияешь лиловым пламенем и растаешь в воздухе, а я проснусь… и буду реветь до следующего заката!

— Ничего в таком роде не будет. — Пообещал я. — Я, конечно, эксцентричный парень, но зачем-то сиять лиловым пламенем и куда-то исчезать — это уже как-то слишком!

— Вы идете, или не идете? — Кажется, гному ужасно хотелось поставить нас в угол.

— Мы идем. — Миролюбиво сказал я. — Не сердись, дяденька!

— Вот так-то лучше. — Удовлетворенно кивнул гном. Кажется, ему действительно пришлось по вкусу мое обращение…

Потом нам стало не до разговоров: этот гном оказался на редкость шустрым парнем, так что мы с Меламори едва за ним поспевали. Впрочем, она-то была в отличной спортивной форме, так что ее прыжки с кочки на кочку были легкими и грациозными, а вот я выдохся очень быстро. Примерно через полчаса ко мне пришло легендарное «второе дыхание», еще минут через десять третье… После того, как ко мне пришло двадцать девятое дыхание, мои ресурсы исчерпались окончательно, так что последние несколько минут я уже не шел, а упорно волок куда-то вперед свое тело, совершенно неприспособленное к кроссу по пересеченной местности.

Это издевательство закончилось совершенно неожиданно: я внезапно обнаружил, что почва под ногами стала вполне твердой, высокая белесая болотная трава сменилась рыжеватой щетиной жесткого лесного мха, нас обступили толстые, позеленевшие от вечной сырости, стволы деревьев. За деревьями блестел корпус моего амобилера и алело зимнее лоохи Нумминориха. Нам навстречу устремился белоснежный вихрь: кажется, Друппи успел здорово соскучиться! Не добежав до нас несколько метров, он затормозил и изумленно уставился на Меламори. Некоторое время пес нерешительно переводил взгляд с меня на нее, пытаясь понять, чей нос следует облизывать в первую очередь, потом природа взяла свое, и он решил начать с Меламори: все-таки прекрасная леди есть прекрасная леди!

— Ну вот и ваш сэр Макс, в целости и сохранности, да еще и с барышней, а вы переживали. — Флегматично произнес чей-то незнакомый голос. Я присмотрелся и увидел, что на куче сухих листьев позади Нумминориха сидит совершенно седой старик, сморщенный, как сушеная слива. Его пышные белоснежные усы свисали почти до земли.

— Я не барышня! — Хмуро сказала Меламори. Я улыбнулся, потому что узнал высокомерные интонации старой доброй леди Меламори — не так уж она изменилась, оказывается! Но она тут же рассмеялась, повернулась ко мне и комично развела руками.

— Это называется «добро пожаловать домой»! На Арварохе я была такая важная персона, а здесь опять «барышня»… Защити мою честь, сэр Макс, будь так любезен! А то я вспомню все, чему меня учили на Арварохе, буду полдня грызть землю, чтобы прийти в священную ярость, а потом еще дюжину дней тупо убивать всех, кто под руку подвернется…

— Страсти какие! — Уважительно сказал я. — Ладно, давай ее сюда, твою честь — пусть пока побудет у меня. А когда доберемся до Ехо, я положу ее в сейф — самая надежная защита!

Меламори прыснула, а к Нумминориху наконец вернулся дар речи.

— Макс, где ты был? — Строго спросил он.

— Только постарайся не превратиться в мою мамочку, ладно? — Ехидно попросил я. — А то у тебя уже начинает получаться…

— Тебе смешно! — Сердито сказал он. — Знаешь, как я испугался…

— Вообще-то могу себе представить. — Вздохнул я. — Свинство с моей стороны, конечно, но не так уж я и виноват…

Потом до меня кое-что дошло, и я удивленно спросил:

— А почему ты просто не прислал мне зов? Ну я-то, положим, временно сошел с ума, а посему как-то не подумал, что ты меня ждешь и волнуешься… Если честно, я вообще ни разу не вспомнил, что в этом Мире есть какие-то другие люди! Я и с Джуффином не связывался… Но ты же мог просто прислать мне зов, и все!

— Не мог. — Возразил он. — Я много раз пытался, но у меня ничего не получалось. Можно было подумать, что тебя вообще нет в этом Мире, и никогда не было. Поэтому я так испугался…

— Это все болота. — Меланхолично заметил усатый старик. — Они любят такое устраивать: человек, который бродит по болоту, еще жив, а его близкие не могут послать ему зов — так, словно он уже давно умер… Ну, все хорошо, что хорошо кончается. Я рад, что у вас все в порядке, а теперь я, с вашего позволения, откланяюсь. Я старый человек, и мне вредно подолгу сидеть на сырой земле… Пошли, Коппи. Проводишь меня по старой дружбе?

Сердитый гном энергично закивал.

— Может быть, мы вас подвезем? — Нерешительно предложил Нумминорих. Вы же не собираетесь идти пешком до самого Авалати?

— Не собираюсь. — Кивнул старик. — Но трястись в вашей телеге мне тоже не хочется. Не беспокойся за меня, мальчик: Коппи проведет меня Тайным Путем Гномов, а это — именно та прогулка, которая может пойти мне на пользу! Прощайте, ребята… И извините, что я назвал вас барышней, леди. Я не хотел вас обидеть.

— А я не обиделась. — Смущенно сказала Меламори. — Просто у меня есть глупая привычка защищаться даже тогда, когда на меня никто не нападает…

— Ничего, милая, в вашем возрасте еще все поправимо. — Добродушно утешил ее старик. Потом он исчез так внезапно, словно его вовсе никогда не было. Маленький человечек в меховом плаще тоже исчез. Я растерянно покрутил головой.

— Кто это был, Нумминорих?

— Это был сэр Тумата Бонти, шериф Авалати. — Задумчиво сказал Нумминорих. — В последнее время на моем пути то и дело попадаются удивительные существа, но этот старик — нечто особенное… Извини, Макс, но может быть ты сначала познакомишь меня со своей спутницей?

— Да уж, светскими манерами я никогда не отличался! — Виновато улыбнулся я. — Кстати, эта леди просто создана для того, чтобы пополнить коллекцию «удивительных существ», то и дело возникающих на твоем пути… Леди Меламори Блимм, Мастер Преследования Затаившихся и Бегущих. Заслуженные ветераны Тайного Сыска возвращаются в строй — что может быть лучше… Меламори, этот замечательный парень — сэр Нумминорих Кута, наш штатный нюхач и самый настоящий гений. Можешь себе представить, он уже научился гонять на амобилере почти так же лихо, как мы с тобой! До сих пор я был уверен, что в этом прекрасном Мире всего двое таких сумасшедших, а теперь нас трое.

— Да, это хорошая новость. — Уважительно кивнула она. Потом опустила глаза, критически оглядела клетчатый плед, с некоторой претензией на элегантность ниспадающий с ее плеч и смущенно рассмеялась.

— Ничего, что я в таком виде, сэр Нумминорих? Понимаете, вообще-то мой нынешний облик не может дать полного представления о моей обычной манере одеваться, просто на сей раз вышло так, что я легла спать на Арварохе, а потом проснулась на какой-то жуткой кочке в самом центре Гугландского болота, и сэр Макс был так любезен, что отдал мне свое старое одеяло: ему показалось, что элегантная простота этого силуэта как нельзя лучше соответствует ситуации…

— Вы замечательно выглядите, леди Меламори. — Галантно соврал Нумминорих. — Впрочем, в амобилере лежат наши дорожные сумки. Там полно чистых, сухих лоохи, так что вы можете переодеться, если ваш костюм вам уже приелся.

— Нет уж! — Решительно сказал я. — Такие грязные существа, как мы с этой леди, не имеют права даже прикасаться к хорошим вещам. Сначала мы доберемся до ближайшего населенного пункта и отмокнем в какой-нибудь ванне.

— Вообще-то мне ужасно хочется потерпеть до Ехо и заявиться в таком виде в дом своих родителей! — Мечтательно сказала Меламори. — Несколько секунд созерцать лицо моего папочки — что может быть лучше… Но столько я, пожалуй, не продержусь. Разве что, действительно — до ближайшего населенного пункта!

Потом она свернулась калачиком на заднем сидении амобилера, запустив пальцы в мохнатый загривок пристроившегося рядом Друппи, и уснула прежде, чем мы отправились в путь.

— Садись за рычаг, ладно? — Попросил я Нумминориха. — Возница из меня сейчас тот еще: я не спал трое суток, или еще больше… А кстати, сколько меня не было?

— Ровно трое суток, так что все правильно. Мы с тобой расстались на рассвете, три дня назад… Ох, Макс, эти три дня были не самым лучшим периодом в моей жизни! Я проклинал все на свете, говорил себе, что был обязан отправиться с тобой, несмотря на все твои дурацкие приказы… Ну, ты сам наверное знаешь, как бывает в таких случаях!

— Знаю. — Виновато улыбнулся я. — Моему свинству есть только одно оправдание: это было совершенно мистическое свинство! Я и сам не знаю, как меня угораздило застрять в этом грешном болоте и ни разу не вспомнить, что где-то есть Мир, в котором живут люди, и эти самые люди ужасно беспокоятся по поводу моего отсутствия… Если честно, у меня пока нет никаких разумных объяснений этого прискорбного феномена!

— До задницы мне твои объяснения. — Фыркнул он. — Главное, что ты все-таки нашелся… — Он немного замялся и шепотом спросил: — А эта леди она-то откуда взялась?

— Меламори сказала тебе чистую правду. — Я растерянно пожал плечами. Она действительно легла спать на земле Арвароха, а проснулась на мокрой кочке, рядом со мной… Во всяком случае, эти факты не вызывают сомнения. Все остальное относится к области смутных догадок, которые я сейчас и сформулировать-то толком не смогу. Может быть, когда-нибудь потом, когда я стану старым и мудрым…

— Ладно, я подожду. — Великодушно согласился Нумминорих.

— Лучше расскажи мне, как вы меня нашли. — Попросил я, откидываясь на мягкую спинку сидения и закрывая глаза. — И что это за замечательный дедушка — шериф Авалати? Что мне сейчас требуется, так это хорошая сказка на ночь!

— Сделаем. — Кивнул Нумминорих. — Что касается этого, как ты выражаешься, «дедушки»… Когда пошли вторые сутки твоего отсутствия, я понял, что рехнусь, если срочно что-нибудь не предприму. Я отправил зов сэру Джуффину, и он сказал, что мне очень повезло, что я нахожусь именно в Авалати, а не где-то еще, и что я должен немедленно отправиться к старому шерифу Бонти и попросить его о помощи. Сэр Джуффин утверждал, что он очень могущественный человек… Можешь себе представить мое разочарование, когда я разыскал дом шерифа — он показался мне не просто пустым, а вовсе необитаемым! Я обыскал дом и наконец добрался до чердака, где и обнаружил этого старика, который мирно дремал в гамаке… Я будил его часа полтора, четное слово!

— Сразу видно могущественного человека! — Фыркнул я.

— Да, но тогда мне было не до смеха. — Вздохнул Нумминорих. — Потом этот тип все-таки проснулся и заявил, что у него есть твердый жизненный принцип: не заниматься делами до завтрака, и еще один принцип, такой же твердый всегда готовить завтрак самому. Я был готов завыть, но он послал меня во двор за дровами, и я пошел. А что мне оставалось делать? Потом сэр Бонти чуть ли не час разводил огонь. Я настойчиво предлагал ему свои спички, но он сказал, что в его возрасте нельзя есть что попало. Дескать, его завтрак должен быть приготовлен на «живом огне», а «живой огонь» от спички не зажжешь… Наконец, он справился с огнем и начал варить какую-то жуткую черную кашу — старик утверждал, что она очень полезна для его потрепанной временем телесной оболочки, но мне и смотреть-то было страшно на этот деликатес… По-моему, на приготовление каши ушло часа два, а уж мне они показались настоящей вечностью! Ел он тоже ужасно медленно, зато съел полный горшок своего диетического месива. И только после этого священнодейства сэр шериф соизволил меня выслушать. Я сказал ему, что ты поехал куда-то на болота и пропал. Он важно покивал и заметил, что это совершенно нормально: дескать, на этих грешных болотах то и дело кто-нибудь пропадает. Я был готов начать биться головой о стенку, но тут сэр Бонти внезапно улыбнулся, заявил, что нет проблем, и велел мне отвезти его туда, куда он скажет. Мы полдня колесили по лесу, наконец он выбрал эту полянку, вылез из амобилера, тихонько свистнул несколько раз — знаешь, такая странная мелодия: вроде простенькая, а запомнить невозможно! — сел на кучу сухих листьев, закурил трубку и сказал, что теперь надо просто ждать: рано, или поздно что-нибудь случится. К тому моменту я уже совсем потерял голову, но он меня как-то успокоил — просто посмотрел на меня, и я перестал нервничать, представляешь?

— Представляю. — Сонно согласился я. — И что было дальше? Откуда взялся этот сердитый гном?

— Из леса. — Объяснил Нумминорих. — И не он один. Примерно через час на поляне начали появляться более чем странные визитеры. Сначала пришли какие-то подозрительные типы, увешенные рогатками Бабум старинной конструкции — думаю, это были самые настоящие разбойники! Они о чем-то пошептались со стариком, и он их отпустил. Потом стали приходить какие-то звери, сэр Бонти их гладил, кормил какой-то ерундой, которую доставал из карманов, и тоже отпускал… А потом пришли гномы, целая дюжина. Я глазам своим не верил: честно говоря, до сих пор я думал, что гномы жили на земле Соединенного Королевства когда-то в древности, а потом куда-то подевались. А оказалось, что никуда они не подевались. Просто прятаться стали лучше, что ли?… С ними старик шептался довольно долго. Потом гномы ушли, и он сказал мне, что теперь мы можем по-настоящему расслабиться, поскольку гномы за безнадежные дела не берутся, а уж если что-то начинают, то непременно доводят до конца. Потом он устроился поудобнее на куче листьев и заснул, а я залез в амобилер и тоже задремал… Да, потом был еще такой забавный эпизод. Я проснулся от лая Друппи, и чуть ума не лишился: на поляну пришло несколько деревьев. Я как раз видел, как они передвигались: медленно, опираясь на корни. Это было так жутко! Но тут проснулся старик, он подошел к деревьям, что-то им сказал, погладил их по стволам — в точности, как ты гладишь своих кошек — кажется, деревья тоже были готовы замурлыкать! Потом они ушли, а сэр Бонти опять заснул. Я сидел, как на иголках: все время ждал, кто еще к нам заявится. Но никого больше не было. А на рассвете вернулся этот гном, и с ним пришли вы…

— Какой крутой дядя этот сэр Тумата Бонти! — Уважительно сказал я. Знаешь, я уже засыпаю… Ты пошлешь зов Джуффину, ладно? Скажешь ему, что все в порядке, а я свяжусь с ним, как только проснусь.

— А я уже успел послать ему зов. — Гордо сообщил Нумминорих. — Как только увидел, что вы идете. Он велел мне сделать это сразу же, чтобы ему не пришлось сидеть как на иголках лишнюю дюжину секунд.

— «Сидеть как на иголках», это надо же! Так мило с его стороны. Виновато вздохнул я. — Вообще-то, существует наша внутриведомственная легенда, которая гласит, что сэру Джуффину Халли вообще все по фигу, в том числе и наличие моего драгоценного тела в мире живых. Не могу сказать, что я в нее когда-нибудь по-настоящему верил, но все равно, любое наглядное опровержение этой романтической теоремы доставляет мне извращенное удовольствие… Будь другом, сэр Нумминорих, пошли ему зов, и перескажи мою последнюю фразу, слово в слово!

После этого я наконец отрубился — как выяснилось, на фантастически долгий срок. Я спал до самого Богни — а туда мы добирались чуть ли не целые сутки, поскольку Нумминориху пришлось довольно долго ждать парома на переправе. Мои героические спутники каким-то образом умудрились закинуть мое спящее тело на заднее сидение — они утверждали, что сие действо совершалось под сладкую музыку страшных ругательств, вылетавших из моего рта. Пока Меламори и Нумминорих в лицах пересказывали мне подробности этого выдающегося события, я успел сделать вывод, что за время моего отсутствия в мире бодрствующих людей они успели подружиться — впрочем, это я мог предсказать с самого начала, не посещая дюжину квалифицированных гадалок!

В Богни мы задержались на пару часов: всем нам позарез требовалось помыться, переодеться, да и хороший завтрак в крошечном трактирчике со странным названием «Сияющий нос» оказался тем самым событием, ради которого вполне стоило родиться… Меламори наконец-то рассталась с измятым клетчатым пледом и переоделась в одно из моих туланских лоохи. Я тут же окончательно уяснил, что на эту прекрасную леди совершенно невозможно смотреть без сладкой дрожи в коленках — вот уж не думал, что мне еще когда-нибудь доведется испытать классический набор головокружительных ощущений, доступных только очень молодым и по уши влюбленным ребятам…

После завтрака Нумминорих заявил, что теперь заднее сидение по праву принадлежит ему. Возражения на сей счет нашлись только у Друппи, которому всегда казалось, что валяться на мягком сидении гораздо приятнее, чем под ним. Но бедняге поневоле пришлось согласиться с нашим решением, просто потому, что нас было трое, а он один — типичные издержки демократии! В общем, Нумминорих наконец-то приступил к просмотру сновидений, скопившихся за время его продолжительного бодрствования, а мы с Меламори нерешительно переглянулись.

— Хочешь сесть за рычаг, или покататься? — Спросил я.

— Не знаю… Сначала все-таки покататься. Только ты будешь гнать так быстро, как умеешь, ладно? Как в ту ночь, когда мы ехали из Магахонского леса…

— Быстро — это запросто! — Улыбнулся я. — Но «как в ту ночь» у нас все равно не получится. Сегодня утром все может быть только как «сегодня утром» Да оно и к лучшему…

— Твоя правда. — Задумчиво согласилась она и восхищенно умолкла: я как раз вырулил на загородную дорогу и разогнался так, что гусеницы от земли отрывались. Примерно через полчаса Меламори осторожно прикоснулась к моему плечу.

— Макс, — тихо спросила она, — а ты можешь сделать так, чтобы никто из нас не умер — ни ты, ни я?

— В смысле — вообще никогда? — Удивленно уточнил я. — Боюсь, что нет. Вот Магистр Нанка Ёк был крупным специалистом в этом вопросе, но с моей легкой руки он навсегда покинул наш прекрасный Мир… Впрочем, я могу попробовать его навестить. Может быть, он будет так любезен, что примет меня хотя бы в подготовительную группу при своей школе…

— Да нет, я имею в виду — хотя бы в ближайшее время. — Робко сказала Меламори. — Все так замечательно, и мне совсем не хочется умирать. Мне вообще никогда этого не хотелось, но сейчас особенно…

— А с какой стати ты должна умирать, да еще и прямо сейчас? — Удивленно спросил я — и осекся, потому что до меня наконец-то дошло. Ну разумеется: когда-то — не то три, не то четыре бесконечно долгих года назад — мы с Меламори встретились в Квартале Свиданий, а люди, встретившиеся в Квартале Свиданий, должны заранее смириться с мыслью, что в их распоряжении всего одна ночь. Считается, что безумцы, рискнувшие продлить это удовольствие, обречены — по крайней мере, один из них. Собственно говоря, именно по этой причине Меламори сломя голову удрала из моей спальни на рассвете, а потом мы оба прошли через настоящий ад, пока нам не удалось с грехом пополам убедить себя, что у хорошей дружбы действительно есть некоторые преимущества перед страстью… Честно говоря, я даже не вспомнил об этом, когда удивительная птица, прилетевшая выручать меня в самое сердце Гугландских топей, превратилась в настоящую живую женщину.

— Я забыл. — Виновато сказал я. — А ты… Ты же все время об этом помнила, правда?

— Не знаю… — Она удивленно пожала плечами. — Вообще-то, после того, как я проснулась рядом с тобой, я почему-то была совершенно уверена, что больше ничего не имеет значения, все дурацкие события прошлого отменяются… Мне казалось, что мы оба только что появились под этим восхитительным небом, и никакого прошлого у нас вообще не было. А теперь я выспалась, переоделась, поняла, что все происходит на самом деле, подумала… А когда начинаешь думать, в голову лезут самые мрачные предчувствия! Нет, я все равно ни о чем не жалею — хотя бы потому, что это бессмысленно! — но мне очень не хочется, чтобы кто-то из нас умер… Я подумала: может быть, ты можешь сделать так, чтобы с нами все было в порядке?

Я не знал, что ей ответить, и поэтому просто обратился к самому надежному источнику информации: мудрому, равнодушному существу, которое обитает в темной глубине каждого из нас, и знает абсолютно все, но предпочитает помалкивать — или говорит таким тихим шепотом, что нам приходится заставить себя надолго заткнуться, чтобы разобрать невнятное бормотание этого таинственного советчика… А когда я обернулся к Меламори, я уже знал ответ.

— Все в порядке, милая! Мне даже делать ничего не придется. Считай, что этой грешной встречи в Квартале Свиданий никогда не было, а если что-то и было, то не с нами. — Я сам удивился уверенности собственного тона. — Иногда прошлое тает, как следы на снегу. Этих смешных ребят, которые встретились в Квартале Свиданий, уже давно нет, так что судьба собьется с ног, разыскивая их…

— А кто тогда мы? — С облегчением рассмеялась Меламори.

— Понятия не имею. — Честно признался я. — Какая-то странная птица, прилетевшая с Арвароха и вконец свихнувшийся Вершитель — сладкая парочка, ничего не скажешь…

— Твоя правда. — Восхищенно согласилась она. — Такие ребята просто не могли забрести в Квартал Свиданий — что им там делать?! — Она удивленно покачала головой и задумчиво добавила: — Слушай, так получается, что нам не обязательно… Я имею в виду — останавливаться на достигнутом?

— Не только не обязательно — это просто непозволительно! — Серьезно подтвердил я. Потом мы оба рассмеялись — и это было так здорово, что голова кругом шла…

Мои воспоминания о финале нашего возвращения в Ехо окутаны таким количеством сладкого тумана, что я даже не решаюсь их ворошить: обыкновенному живому человеку просто не может быть настолько хорошо, но мне, тем не менее, было!

Когда я остановил амобилер напротив Дома у Моста, ночь как раз начинала подумывать об уходе на покой. Мои спутники сладко спали: Нумминорих, как настоящий джентльмен, уступил заднее сидение нашей спутнице, но у него обнаружился настоящий талант клевать носом в сидячем положении. Я хотел было их растормошить, но потом передумал: зачем? Нет ничего лучше, чем несколько лишних минут здорового сна на свежем воздухе… к тому же, я здорово подозревал, что у сэра Джуффина Халли имеется несколько не слишком ласковых слов, предназначенных исключительно для моих ушей, и будет лучше, если я услышу их прямо сейчас. Я и так откладывал этот неприятный разговор, сколько мог: всю дорогу с шефом общался Нумминорих, а я старательно передавал многочисленные приветы и с замирающим сердцем ждал, когда Джуффин окончательно рассердится, и сам пришлет мне зов, но этого так и не случилось…

Я толкнул тяжелую дверь служебного входа и с удивлением понял, что ее тихий скрип в точности воспроизвел какую-то танцевальную мелодию, смутно знакомую мне с детства. Я еще немного подергал дверь, но мелодия не повторилась, и вообще дверь наотрез отказывалась скрипеть.

— Ты же сам знаешь, что ничего нельзя вернуть! — Печально усмехнулся Джуффин. Он стоял в дверном проеме и наблюдал за моими нелепыми манипуляциями с дверью. — Это относится не только к событиям, которые кажутся тебе важными, но и к таким пустякам, как дверной скрип…

— Вернуть, может быть, и нельзя. Но иногда оно возвращается само. Растерянно возразил я.

— Ну, разве что, само. — Рассеянно согласился мой шеф. — Ну что, мы так и будем стоять на пороге?

— Как скажете. — Улыбнулся я. — Вы — «Господин Почтеннейший Начальник», вам виднее…

— Ну, если я начальник, тогда пойдем в кабинет. — Предложил Джуффин. Надеюсь, твои спутники не замерзнут.

— Они — ребята закаленные! — Фыркнул я. — К тому же, я пока не хочу, чтобы они просыпались, а значит, так оно и будет.

— Вот как? — Джуффин удивленно приподнял брови. — Ну, ладно. Значит, мне придется привыкать к мысли, что ты уже кое-что понял…

— Я ничего не понял. — Честно признался я, закрывая за собой дверь, ведущую в наш кабинет. — Просто мету, что попало, и иногда попадаю в точку…

— А иногда — задницей в трясину. — Насмешливо сказал Джуффин. — Везучий ты, однако! Наворотить столько глупостей за какие-то несчастные сутки, и остаться в живых… Вот это, я понимаю, выдающееся достижение!

— А все, что я наворотил — это были глупости? — Удрученно спросил я.

— Все, или почти все… Что касается Ордена Долгого Пути — мне нравится, что их больше нет в нашем прекрасном Мире: все-таки они стали слишком чужими! Не думаю, что мы смогли бы ужиться… Но с чего ты взял, что имеешь право использовать свою бывшую родину, как кладовую, в которую можно сваливать все опасные игрушки, которым не находится места в твоей нынешней жизни?

— Ну, надо же им было куда-то переселиться! — Виновато объяснил я. — А окраина Берлина — такое хорошее место…

— Как бы там ни было, а твоя выходка здорово пошатнула равновесие Мира, в котором ты родился, сэр Макс. — Вздохнул мой шеф. — И теперь тебе придется жить с мыслью, что рано или поздно тебя призовут к ответу…

— И что со мной будет? — Испуганно спросил я.

— Не знаю. — Равнодушно ответил Джуффин. — Когда «оно» с тобой «будет», сам увидишь! Надеюсь, что когда-нибудь мне доведется услышать конец этой истории в твоем собственном исполнении… Так, пошли дальше. Ты можешь мне внятно объяснить, с какой стати тебе приспичило убивать беднягу Андагуму?

— Внятно — не могу. Разве что, невнятно. — Буркнул я. По всему выходило, что я должен испытывать вину за этот душещипательный эпизод с казнью коменданта, но я упорно продолжал полагать, что поступил абсолютно правильно — не знаю уж, почему!

— Это нормально, мальчик. — С неожиданным сочувствием в голосе сказал Джуффин. — Ты поступил в полном соответствии со своей природой. Так уже не раз было. Ты — Вершитель, а у вашего брата нет никакого священного трепета перед чудом человеческой жизни… И потом, тебе было легче убить этого беднягу, коменданта, чем заставить себя смириться с мыслью, что в полюбившемся тебе восхитительном, чужом Мире, умело сотканном из прочной паутины твоих собственных грез, время от времени встречаются такие сволочи!

— Точно! — Удивленно согласился я. — Я сам лучше не объяснил бы.

— Куда тебе! — Гордо согласился Джуффин. — Ладно уж… Я, собственно, с самого начала хотел спросить еще вот что: с чего это ты всю дорогу не решался со мной побеседовать? Ты что, откладывал этот разговор, поскольку предполагал, что он будет неприятным? Честно говоря, мне казалось, что у нас с тобой несколько иные отношения: ты время от времени делаешь глупости, я выражаю тебе свое глубочайшее восхищение по этому поводу, и все довольны… Ты что, перепутал меня с генералом Бубутой, и решил, что на твою голову обрушатся все проклятия Вселенной — так, что ли?

— Мне уже стыдно. — Вздохнул я. — Вы не поверите, Джуффин, но именно что-то в таком роде мне и мерещилось…

— Ну-ну… — Мой шеф комично поднял брови, потом махнул рукой и рассмеялся. — Ну и что мне теперь с тобой делать? В Холоми тебя посадить за вопиющее нарушение Кодекса Хрембера — так, что ли? По закону, вроде бы, положено…

— Ой, а можно, не сейчас? — Смущенно попросил я. — Вообще-то…

— Догадываюсь. — Улыбнулся Джуффин. — У тебя совсем другие планы на остаток этой ночи…

— У меня совсем другие планы на остаток этой жизни. — Объяснил я.

— И об этом я тоже догадываюсь. — Серьезно кивнул он. — Ладно уж, твое счастье, что ты успел подружиться с Магистром Нуфлином: насколько я знаю, он не собирается призывать тебя к своим ногам, чтобы грозно осведомиться, куда ты подевал государственного преступника Капука Андагуму…

— Мне почему-то кажется, что сэр Нуфлин должен быть доволен моим поведением. — Задумчиво сказал я. — В конце концов, я похоронил в Гугландсих трясинах не самую светлую страницу новейшей истории Соединенного Королевства!

— Есть такое дело. — Рассеянно подтвердил Джуффин. Кажется он думал о чем-то другом. Он немного помолчал и неожиданно добавил: — Ох, Макс, трудно мне с тобой!

— Почему? — Виновато спросил я.

— Да вот, жрешь ты много! — Совершенно серьезно заявил мой шеф. — А так все в порядке…

Я с облегчением рассмеялся, Джуффин улыбнулся краешком рта и полез в письменный стол. Некоторое время он там сосредоточенно рылся и наконец извлек из верхнего ящика толстую тетрадь в ветхом матерчатом переплете.

— Держи, Макс. — Он положил тетрадь на стол передо мной. Я осторожно прикоснулся к обложке и тут же отдернул руку: она показалась мне неправдоподобно горячей, словно несколько часов пролежала на солнцепеке.

— Что это? — Нерешительно спросил я.

— Это дневник Короля Менина. — В голосе Джуффина явственно ощущалась некоторая неуверенность. — Вообще-то, доподлинно известно, что Король Менин никогда не вел дневник — только собирался, да руки не доходили…

— Совсем, как у меня! — Улыбнулся я.

— Ну вот… — Усмехнулся он. — Тем не менее, несколько дней назад этот грешный дневник обнаружился под моей собственной подушкой. Жутковатая вещица, я полагаю!

— Почему?

— Потому, что все наследство Менина состоит исключительно из жутковатых вещиц. — Вздохнул Джуффин. — Я открыл его на первой странице, и обнаружил, что он предназначается тебе — можешь себе представить, там даже соответствующая дарственная надпись имеется!

Я открыл тетрадь и с изумлением посмотрел на своего шефа.

— Здесь нет никакой дарственной надписи!

— А что, ты думал, что содержимое этой тетради является чем-то постоянным? — Насмешливо спросил Джуффин. Я пожал плечами.

— Попробуй прочитать вслух то, что там написано. — Попросил мой шеф. Не уверен, что мне следует совать свой длинный нос в дела двух сумасшедших Вершителей, но…

— Конечно, вам интересно! — Понимающе кивнул я. — Я бы на вашем месте уже умер от любопытства! — Я опустил глаза и прочитал несколько неровных строчек, торопливо выведенных выцветшими чернилами: «Если человеческая жизнь представляет собой результат заговора могущественных приматов против Духа, остается только надеяться, что существует и заговор против приматов — может быть, это заговор Вершителей?»

— Какой «заговор»? — Изумленно спросил я. — И откуда вашему Менину было известно слово «приматы»? Сколько живу в этом Мире — ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь так выражался! Что, в юности он таскал из Щели между Мирами труды Чарльза Дарвина — так, что ли?

— Тебе виднее, какой заговор, и какие приматы. — Устало сказал Джуффин. — Думаю, что сомнительное содержание этой тетради всякий раз излагается теми словами, которые понятны очередному читателю: с магическими книгами так часто бывает… Ладно, дальше читай без моего участия. Еще немного, и я грохнусь в обморок, чего со мной еще никогда в жизни не случалось.

— Если бы здесь был сэр Шурф, он бы непременно прочел вам короткую, но емкую лекцию о том, что не следует пренебрегать возможностью получить новый опыт. — Улыбнулся я, поднимаясь со стула. — Джуффин, это ничего, если я начну медленно растворяться в предрассветном тумане? Мне нужно доставить домой Нумминориха, и еще… — Я замялся, расплываясь в смущенной улыбке.

— Можешь не подбирать выражения. — Усмехнулся мой шеф. — Я знаю, что тебя ждет прекрасная леди. Имей в виду: я очень рад, что наша Меламори вернулась — да еще и таким чудесным образом… Только умоляю тебя: не вздумай вообразить себя нормальным человеком с удавшейся личной жизнью, сэр Макс! Ваша встреча в сердце Гугландских болот, и все, что за этим последовало — такие же следы на снегу, как и события, оставшиеся в прошлом. Можешь считать, что с тех пор вы просто успели переобуться, и теперь ваши следы расчерчены немного другими узорами…

— Вообще-то мне сейчас ужасно хочется вообразить себя этим самым «нормальным человеком»! — Признался я. — Но у меня все равно ничего не выйдет, я полагаю…

— Надеюсь, что так… И возьми с собой эту тетрадь. — Мягко сказал Джуффин. — Я понимаю, что тебе не очень хочется принимать этот подарок. Но дневник Менина уже появился в твоей жизни, так что его нельзя просто убрать обратно в мой стол.

— Мне действительно немного не по себе. — Признался я, осторожно пряча никогда не существовавший дневник Короля Менина в бездонный карман своей Мантии Смерти. — Она такая горячая, эта тетрадка…

— А мне показалось, что она неправдоподобно холодная, словно ее хранили на льду. — Усмехнулся Джуффин. — Ладно уж, иди, развози по домам своих подопечных… Хорошего тебе утра, Макс!

Мое утро действительно было хорошим — наверное, оно стало самым лучшим утром в моей жизни, потому что леди Меламори любезно согласилась досмотреть свои удивительные сны, положив голову на мою подушку… Разумеется, сам я уснуть так и не смог: ворочался с боку на бок, то и дело поправлял одеяло на загорелых плечах своей чудесной гостьи, восхищенно пялился на мягкие очертания ее профиля — одним словом, вел себя именно так, как полагалось по законам жанра.

Часа через три мне немного надоело затаив дыхание прислушиваться к суматошному перестуку собственных сердец. Я легкомысленно решил, что дневник Короля Менина — не самый худший способ отвлечься от этих неземных переживаний, кое-как дотянулся до своей разбросанной по полу одежды, и извлек тетрадку из кармана. На этот раз на первой странице не обнаружилось никаких глубокомысленных рассуждений о «заговоре приматов». Да и текст, к моему полному изумлению, был не рукописным, а печатным. Я немного поморгал, наваждение, тем не менее, не рассеялось. «Никогда не знаешь, где тебе повезет» — гласила первая фраза. «А это могло бы стать неплохим началом для моей собственной истории!» — весело подумал я, переворачивая страницу…