Нич Ниднибай

Фраймович Леонид Львович

Часть вторая

Разрозненные записки бывшего жильца

 

 

Левая ножка более худая, чем правая, и значительно менее подвижна. Левая попочка худенькая, кожа сморщена, мышцы почти не видны, а правая – лучше, полнее, мышцы более развиты и кожа гладкая. Правую ножку Махрюшка часто сгибает и разгибает (и тогда почему-то кажется мне лягушонком). Левая ножка подтянута кверху, и поэтому короче, чем правая, приблизительно на один сантиметр. Бёдрышки и голени худенькие, и из-за этого коленные суставы кажутся увеличенными. Стопы под острым углом к голеням смотрят вверх. Пальчики на ножках часто пригибаются к подошве стопы.

Всё миниатюрное, кожа гладкая, нежная, ноготочки крохотные и вовсе.

Левая ручка полнее, чем правая, более подвижна, часто распрямляется. Правая ручка – чаще в согнутом положении и значительно менее подвижна. Пальчики на ручках чаще согнуты в кулачок, лишь иногда распрямляются.

Тонус в мышцах то резко повышен (в ручках, в бицепсах – почти всё время), то нормален, то резко понижен.

04.09.1977 Температура 37,6. Плохо спал ночь и днём.

1) укол В12, 200 мкг (уже сделали 4 укола 100, 150, 200, 200 мкг)

2) АТФ (4-тый укол, 1 кубик, 1 %)

3) массажчерез одежду по Пиг., 15–20 мин.

4) валик

5) вправление предплечья

6) под спинку валик

7) аминалон не давали

…

…

…

08.09.1977 t=38,5.

Показ. невропатологу.

Отменила аминалон, АТФ, В6, В12.

Назначила церебролизин и люминал 2 р. в нед.

…

…

…

…

…

..

15. 09.1977

Живее стал, улыбается много, спал лучше.

2) достаточно

3) достаточно

4) делали

…

…

…

…

…

…

…

…

…

…

…

…

…

…

Вечером на толчке

Толчок у Львиного мостика.

Довольно прохладно. Все стоят с красными носами и сопят промозглым ленинградским воздухом. Желающих снять комнату много. Предлагающих – наоборот. Много военных, студентов.

Здесь люди знакомятся, выдают чудеса остроумия, простуживаются, даже влюбляются.

Время сейчас самое горячее – сентябрь месяц. Студентов-первокурсников – хоть отбавляй. Командировочные.

Один такой «откомандированный», необычайно весёлый человек с курносым, посаженным врастопырку носом, всех забавляет. Случаев всяких по поводу съёма квартир он знает необычайно много. Потягивая сигарету, он рассказывает сиплым голосом:

– С ванной, с телефоном, с газом, даже с роялем. Два месяца – прямо прелесть. И вот хрест, за два месяца – ни одной женщины.

Здесь нельзя останавливаться и пытаться что-то спрашивать, потому что мгновенно вокруг вас образуется толпа, и спрашивают уже вас. Спастись теперь можно только бегством.

Иногда сюда приходят женщины с подозрительно густо накрашенными губами и глазами. Они стреляют вокруг пронзительными взглядами и ищут подходящих клиентов. Эти сдают не столько квартиры, сколько кровати.

Замёрзший неопытный первокурсник сиз и застенчив. Он ждёт, пока толпа рассеется, а потом подходит. Конечно же, ему ничего не достаётся. Бедняга стоит здесь уже битых пять часов и периодически подкрепляется пирожками с капустой. Благо лоток рядом.

Мимо проходит какая-то старушонка, останавливается и о чём-то заговаривает с первокурсником. Мгновенно вокруг них образуется толпа.

– Что сдаёте, бабуся?!

– Что она говорит?!

– Ничего не слышно!

– Скажите адрес-то хоть!

Бабуся же не торопится отвечать. Она полна значительностью и серьёзностью момента…

– Артист. Мне…

– Что, только артистов?!

– А два симпатичных студента вам не подойдут?!

– Бабуся, да скажите вы толком, где хоть сдаёте!

Старушка несколько ошарашена этим залпом вопросов и шумом. У неё, скорее всего, ничего нет: просто прослышала, что кто-то сдаёт, и от скуки решила блеснуть. Ведь давно никому не нужна, и надеялась, что здесь ей заинтересуются и признают за важную персону.

Однако такого мощного эффекта «персона», мгновенно ставшая не просто «важной», а «неимоверно важной», не ожидала. Да и красноречие её подводит. Она пятится и отходит в сторону, сохраняя значительное выражение на сморщенном усатом лице.

Её подхватывает под руку молоденькая женщина (из молодожёнов, вероятно).

– Где вы сдаёте? Давайте поговорим в стороне.

– На Невском. Артист.

– Что артист? Артист вам нужен, что ли?

Бабуся складывает руки на животе. На её запястьи висит замусоленная зелёная сумка. С видом необычайной важности она закатывает маленькие подслеповатые глаза и произносит, возможно в её понимании неизмеримо красноречивую и длинную, фразу:

– Артист. Я говорю. Артист. Что мне? Мне всё одно. Он. Вот я и говорю, что он. Именно. Да.

Женщина начинает нервничать. Квартира ей нужна позарез. Она совсем замёрзла и от этого плохо соображает.

– Адрес скажите, пожалуйста, свой. Бабка отстраняется от неё и начинает удаляться.

– Адрес? Артист. Мне-то что?

Ей уже надоела «слава». Она доставила себе несколько приятных минут и теперь уходит. Полная достоинства и спокойствия она ковыляет прочь на кривых ногах, и из-под её обшарпанного чёрного пальто волочится по земле грязно-сиреневый платок.

* * *

Кончен путь – я в Белом Граде, И душа ясн а . Вот она, моя награда — Милая Страна. Здесь сердц а внимают с е рдцу – жл о бов Нет давно. Нет насилия и зл о бы… И не жарко, но… Слишком поздно (вот что жалко) Всё произошло, И приехал в катаф а лке, А не сел в седло.

07.12.2007

Все рассуждения о Вселенной, в том числе о сингулярности, о вакууме, об инфляции, о микрочастицах, о времени-пространстве, опираются на законы Логики, как на исходно-незыблемые законы. Но где гарантия, что во всех (в том числе критических) случаях эти законы сохраняются?

Если всё же они сохраняются, то прав Гегель: Логика (понимаемая, как сама Абсолютная Идея) существует прежде всего остального, ибо уж больно фундаментальны вышеуказанные темы?

Свобода воли есть явление кажущееся? Она ведь, в конечном итоге, опирается на какой-либо микрогенератор случайности или на предопределённость поведения макрочастей в нашем мозгу? А случайность в мире микрочастиц мозга (да и не только мозга), как и предопределённость в его (да и не только его) макрочастях, есть явление фундаментальное, неподвластное нашему «Я»?

В общей теории относительности, в её основном уравнении (без учёта космологической постоянной), поставлен знак равенства между левой частью уравнения: тензором Риччи за минусом половины метрического тензора, умноженного на скалярную кривизну (при этом тензор Риччи и скалярная кривизна сами являются функциями метрического тензора и его частных производных), и между правой частью уравнения: тензором импульса-энергии. Это тензорное уравнение, в конечном итоге, сводится к системе из десяти скалярных нелинейных уравнений в частных производных относительно десяти же независимых компонент метрического тензора (всего компонент 16). Если правая часть равна нулю, то это может означать два случая: 1) исследуется очень удаленная от точек, где есть импульс-энергия, точка, искаженного этими ипульсами-энергиями (то есть неплоского), 4-х мерного пространства-времени (частный случай – решение Шварцшильда при r стремящемся к бесконечности);

2) нет вообще импульса-энергии, а есть только неискажённое ничем пространство-время; при этом одним из решений уравнения будет метрический тензор с компонентами (равными или 0, или +1, или -1) 4-х мерного плоского (псевдоевклидового) пространства-времени, которым занимается специальная теория относительности.

Импульс-энергия (правая часть уравнения) должна учитывать импульсы и энергии материи всех видов? Они, эти импульсы и энергии, приводят, согласно уравнению, к такому типу искажения пространства-времени (то есть изменению компонент метрического тензора), что появляются из-за этого в различных точках пространства-времени гравитационные силы, которые, в свою очередь, сами тоже обладают импульсами и энергиями (и, следовательно, являются материей: гравитонами)?

Эйнштейну не нравилась правая часть уравнения (левая – «изящный мрамор», правая – «плохое дерево»). Он хотел свести материю всех видов с её импульсами и энергиями к различным типам самоискажений и искажений пространства-времени?

Если жить очень экономно, то можно добиться того, что жизнь и деньги закончатся одновременно.

Благодаря некоторым экзотическим свойствам бесконечных множеств (например, подмножество некоего бесконечного множества может быть эквивалентно всему этому множеству) кажется, что Мирозданию просто необходимы только конечные множества, чтобы избавиться от всех этих неправдоподобных бесконечностей. Если это так, то бесконечные множества останутся лишь абстрактными моделями, созданными нашим сознанием, иногда удобными для изучения реальности. Угрозу этой идее представляет наличие физического пространства максимальной размерности, которое необходимо должно быть непрерывным (ибо разрыв в пространстве есть опять пространство), а значит иметь бесконечное число точек.

Отдельная микрочастица не движется, как макротело? Она исчезает в одном месте и рождается в другом месте? В этом смысле, уравнения Шредингера позволяют определить это другое место, где вероятность рождения этой же частицы наибольшая? Этой же? Или новой частицы лишь тождественной старой? А что с уникальностью? Но в уникальность должны входить ведь ещё и пространственно-временные координаты?

Может быть даже для макрообъектов, движение – это исчезновение объекта в одном месте пространства и рождение тождественного ему (но не того же самого, ибо отличается от прежнего, как минимум, пространственно-временными координатами) объекта в другом месте?

В Израиле есть проститутки. Народ как народ. Как все. После тысячелетий галута можно понять тоску по «своим» проституткам. Хотя, надо признаться, их и в галуте было немало. Но не тот был кайф. Тут в своём государстве. Уже не какой-то там избранный народ, народ Книги, а один из многих. И какой-нибудь идиот, еврейский рокер, оглушает в два часа ночи полгорода ревом из своего «пердосракера» и воображает себя таким же, как и все рокеры мира. И любой ценой: победить, преуспеть, сделать карьеру, разбогатеть, покупать, развлекаться, наслаждаться. И оргазм – любой ценой. «…И горе возвели в позор, мещан и оптимистов корча». Как в символе-«Штатах». Этот код несётся из всех средств информации, иногда сразу после сообщений о трагедиях. Чтобы не случилось самого кошмарного: снижения прибылей… И воры здесь, как все воры на свете. И лгут, и изменяют, и предают, и насмехаются, и издеваются, и убивают друг друга, как все нормальные люди… Но видимо, невдомёк им, что нельзя уже быть, как все. Даже имея, неожиданно, своё государство, прошлую историю уже не изменишь. Вспомните, что произошло. Как мы бывали всегда жестоко наказаны. Стечение обстоятельств?.. Ой ли?

Откройте «детектив» под названием Интернет. Из «тысячи» текстов о евреях и Израиле, созданных не евреями, «девятьсот девяносто» написаны с ненавистью или презрением к ним. А «пять», из оставшихся «десяти», сделаны людьми, идеализирующими евреев, не знающими, что на самом деле творится.

Опомнитесь евреи Израиля! Невозможно уже нам быть, «как все». Нам можно быть только такими, как написано в десяти строчках той самой Книги, народом которой мы когда-то себя так неосторожно объявили. Иначе может оказаться, что волна презрения растворит и галутных, и «своих», «государственных», проституток… вместе с народом, который теперь так же неосторожно радуется последним…

Два световых луча, если двигаются навстречу друг другу, то сближаются с двойной скоростью света (с точки зрения наблюдателя «прикреплённого» к какойлибо инерциальной системе координат), двигаясь при этом по отношению к любым инерциальным системам координат с одинарной скоростью света? А если один из лучей заменить инерциальной системой координат, движущейся по отношению к тому же наблюдателю со скоростью V, то этому наблюдателю сближение будет видеться со световой скоростью плюс V?

Промежуток времени между одноместными событиями в какой-либо инерциальной системе координат измеряется по одним и тем же часам, прикреплённым к этой системе в месте событий. Но события одноместные в одной инерциальной системе координат будут не одноместными в другой инерциальной системе координат, движущейся относительно первой. Тогда промежуток времени между этими событиями во второй инерциальной системе координат вынужденно должен измеряться по разным часам, прикреплённым к ней.

Странно всё-таки. Почему существуют законы природы? Или, может быть, это характерно только для нашей Вселенной? И при этом законы в ней таковы, что, как умные люди говорят, во Вселенной есть, кому их (законы) наблюдать-изучать. А в некоторых других вселенных, может быть, никаких законов нет, что понятней. Раз E = mc2, раз – нет. Пять раз вниз упало, два раза вверх упало. Один раз длина окружности равна πD, другой раз – нет. И т. п. Произойти может всё, что угодно. Сказка. А как у нас обстоит дело с этим (с законами) во всём Мироздании в целом? «Надо будет проверить». Но опять же: эту проверку есть смысл начинать делать лишь в том случае, если считать априори, что законы Логики лежат в основе всего Мироздания.

Два подхода: гранитная скала долго существует, потому что прочная, а живые организмы долго (относительно, например, огромной земляной горы) существуют, как вид вещества, благодаря особой своей непрочности, называемой изменчивостью-адаптацией, которая заключается в том, что некоторые случайные и не случайные изменения организма, позволившие ему выжить в его индивидуальной жизни, могут передаться при размножении следующему поколению. Собственно, эта способность и есть один из признаков живого. Отдельные полезные изменения в живых организмах, передаваемые из поколения в поколение, привели к тому, что они (живые организмы) научились изменять среду вокруг себя так, чтобы выжить индивидуально и выжить, как вид вещества. У таких организмов, однако, резко уменьшилось их собственное изменение.

* * *

Раскулачусь радостной улыбкой. Помолчу, уткнувши в сердце нос. Так и жил: видать, душою зыбкий, Потому пошла она вразнос. По-другому, по-другому надо: Бодрый вид, непроницаем взгляд… И тогда б ломались все преграды, И с другими не был бы разлад. Я пытался, я бодрился, вперив Глаз суровый в жизненный бардак, — Километры горестей измерив, Понял я, что что-то здесь не так. Видно, не записан я в гиганты, — Прорисован по-иному путь, Не даны высокие таланты, — Не дано возможности свернуть.

* * *

«Береги, человек, свои ноги и честь, — Заявила гадалка ему, — Ты погибнешь, когда твои шпага и песнь За ненужностью сгинут во тьму». _______________ И теперь, видать, настают времена бесполезного жития. Всё уходит прочь, надвигается ночь, предугаданного небыти я .

* * *

О сверхбездарные. К великой радости, Бог не лишил вас неординарности: Ведь вы талантливы… в своей бездарности.
Ветер сюрреал и стит пейзаж Кисточками кипарисов. Лето крепчает, хамс и н входит в раж, О рдами пыльными свиснув. Сушит бельё и мозг и до костей Дух воспалённой пустыни И завывает: «Будеттепл е -е-е-й, Будет тепл е -е-е-й вам отныне».

18.03.11

* * *

Мне осталось немножко — доцарапать… Итак… Не прощай меня, Боже, что я круглый дурак. Что, не п о нявсигналов, Согрешал я «навзбр ы к», Упираясь, бывало, Как козёл, а не бык. Завершается файл быти я моего… Сч и тан – ясно почти ничего. То ли было для дела? То ли просто кураж? И где сгинул весь белый, Пожилой персонаж?
Коль вы «недом е рок» и сверху [9] , и снизу [10] , Природа не даст сексуальную визу. И если совсем не гигант половой [11] , Не жертвуйте жизнью своей холостой. Иначе – найдут вам когда-то замену: Погубят вам честь за простую измену. Не нарушайте закон дарвинизма… Ну, вспомните опыты социализма… Не верьте легендам, ведь их единицы, Тех жён удивительных… Верности жрицы. Ну нет, коль случайно в любви подфарт и ло, И всё перен е сть есть какие-то силы, Тогда я не смею советы давать, Тогда – уж и думать лишь вам, и решать. Но если ж «оно» к вам, однако, пристало, Сгодится для вас тут уловка простая: Скопите деньжат и, как это не жутко, Но закажите себе проститутку. Совет не для дам – для мужчин, полагаю, Что вам подойдёт. Сим строфу завершаю.

24.04.11

* * *

Позор качнулся, как густое варево… Вся жизнь расплёскана рассказом н а двое: Была светл а наивностью – и и скрилась, — Вдруг духотой презрения приблизилась. Метнулся прочь, во двор, — и не узнал того. Забор плюётся: «Ты пред а л Его!». Ступ е ни кр и вятся: «Куда идёшь Йюд и на?». Погр о мный пух вьюж и т – не тополиный. О горе знания, о счастье детскости! Нырнуть опять быв пруд — той неизвестности, Да заросла тропа словами дикими, Добро и Зло взросл и – равновеликими. Ах мама, милая, напела ль ты мне быль? Мир почернел во Зле — ведь д о бро-белым был. Не я прод а л Его, – но мне испытывать Частицу м у ки той. На что рассчитывать?

26.04.11

* * *

Бесконечные « Я », Словно капли дождя По стеклу уходящие вниз: Извиваясь в путях, Усыхая во прах, Не поймут для чего родил и сь. Как дрожащие радугой капли дождя, Извиваясь ручьём, изливаясь в моря Иль (навек?) в пасть землиуходя, Переменны и сл о жны текущие « Я ». Отражают Вселенную, мыслью дробя, Уникальные (тленные?) « Я ».

26.04.11

* * *

Не выпячивай грудь, кипар и ска: Вот подует чуть-чуть поупрямей (Под «ветр у лькой» ты п ы жишься, к и ска) — Поломает тебя под ветр а ми. Поломает, под пальмочку бросит, Что стоит здесь бос а я-млад а я (И в тебя из-под чёлочки к о сит), Покалечит, песком засыпая. Я ведь был, как и ты, непослушный: Не послушал, что люди шептали. И теперь что-то сделался скучный: Стонут жилы, и мысли устали. Ну да ладно, зато есть, что вспомнить: С «ветряными», но всё же сражался, Перед «пальмами» покрасовался… Хоть и «спину» теперь ох как ломит.

26.04.11

* * *

Я вдыхаю запах стройный – запах ели, И в душе четыре ангела запели: Ангел хвойный, ангел б о льный, ангел грустный И четвёртый – ангел сказки, самый вкусный. Было время – было детство – были св е жи Мысли, песни, горечь, боли и надежды. Жизнь плеснула неудачно кр и вдой сиплой, — Обварилось моё сердцеи погибло. И теперь стоюу ели ивздыхаю… Вспоминаю, усмехаюсь и… вдыхаю.

28.04.11

* * *

О Боже, как я перенёс Рожденье, корь и расставанье с детством, Печаль ученья, гибель грёз, Любовей глупое кокетство? Как выдержал я пьянок гам И горесть-счастие отцовства, Переселенья балаган И все мучения изгойства, И новой свадьбы кружев а , И радость быть счастливым дедом, Разлом души, вражды слова, Быть одиночества полпредом?.. Но вот затихла круговерть, И в голове седой пустыня… Ещё немного претерпеть… И тело, вздрогнувши, застынет.

10.05.11

* * *

Серо-грустный кроха-мамонт, Ну зачем ты лез в ледник? Что ж не слушал папу с мамой, Любопытный баловн и к? Ты, привыкнув к жизни южной, Был весёлый и чудн о й, Но нагрянул холод вьюжный, Схоронил всё под собой. И теперь вот плачешь грудой Ты в гробнице ледов о й… Раскопают тебя люди И промолвят: «Вот смешной».

10.05.11

Взгляд в окно – и уже не дышал… Ну куда, ну куда вы собрались? И на сказочно-сказочный бал Так принцессы не наряжались. Не слеп и те меня белизной Всей рассыпчатости шестиугольной. Не стелите ковры предо мной, Не выстраивайтесь белоствольно. Ох, боюсь навредить, растоптать, Удивлением заворож ё нный, Не ходить хочу, – а летать Между веточками, заснеж ё нный. Час назад ещё всё чернело, Подагр и чески небу молясь, И снежинками вьюга вертела, И пространства не видел глаз. Вдруг затихло… Как будто вспомнив, Что сегодня не карнавал, А невиданный, чудо Господне, Белизны торжествующий бал. Легконравность снежинок-малышек Мне напомнила кроху одну, Что круж и тся без передышек И спад а ет снежинкой ко сну. О, прошу вас, не исчезайте, Не срывайте с ветвей чистоту, Не растайте и не бросайте В безысходную черноту.

10.05.11

Оброс деревьев камертон (С весны, видать, не брился), И облаков клочк а стый сон На небе воцарился. Кот у треногому в укор Ворон карк а рет стая: «В грязи вращается! Позор-р-р! Нам размышлять ме-р-р-шает!». Качельки грустные скрипят, Под ветерком вздыхая, Сид у шки красные блестят, О п о почках мечтая, И разноцветный лабиринт Запутался в пространстве… Благословенен детства крик Со счастьем хулиганства. Невозвратимое. Оно — Опутывает лаской. Давным-давно, давным-давно И я плескался в сказке. Здесь притаившись, оробев, На краешке скамейки, Я слушаю его напев Сквозь жизнь свою, копейку.

20.05.11

Послесловие к первой и второй частям

Текут мгновения, мелькают дни…

Я кое-что стал понимать… Хорошо, когда есть внучата: можно молодеть, играясь с ними, можно сидеть под нежарким солнцем в парке и всей четвёркой наблюдать за суетящимся муравьём. Просто наблюдать. Не мешая ему. И витать рядом с этой малышнёй, подобно душе-хранительнице.

В конечном счёте, не так уж важно, что, перестав страдать, я разучился сочинять стихи: это совсем небольшая плата за титулсабы-дедушки.