В воскресенье мальчик вновь был в Азкабане.

— Привет, Гарри! — воскликнул Сириус, вскакивая навстречу крестнику.

— Здравствуй, Сириус! Тебя не узнать, — отозвался мальчик. — Где же твоя нечёсаная грива и длиннющая бородища? — от этих слов Сириус засмущался.

— Приходила Леди Сельвин…

— И тебе вдруг вспомнилось, что ты мужчина, а не шелудивый пёс? — Сириус покраснел и отвесил подзатыльник мальчику.

* * *

— Здравствуй Белла, — с порога приветствовал мальчик изрядно похорошевшую женщину. — И вас приветствую, Рудольфус.

— Рада вас приветствовать, Гос… Гарольд, — быстро исправилась она, заметив неодобрение в его глазах.

Рудольфус протянул руку для пожатия. Гарри принял её и заглянул в глаза мужчины.

Взгляд получился долгим. Затем мальчик сильнее сжал ладонь и второй рукой схватил предплечье поверх метки. И вновь задержал взгляд. Рудольфус не дрогнул.

А затем Гарри пустил Силу. Целых четыре секунды мужчина терпел молча. Потом заорал и упал на колени. Но мальчик не отпускал.

Рудольфус кричал и бился, а мальчик держал. Наконец, он закончил.

— А я ещё не верил Белле, — прохрипел мужчина, пытаясь подняться с колен, но у него не получалось. Беллатриса опустилась к мужу и обняла его.

— Спасибо вам, Гарольд, — проговорил мужчина. — Какое же великолепное ощущение, больше не чувствовать себя рабом…

— Вы же знали, на что шли? — удивился Гарри.

— На самом деле нет, — ответила за мужа Беллатриса. — Первоначально мы считали, что это чары для связи. Просто для связи между членами тайного общества…

— Это только потом выяснилось, что метка — это клеймо раба, — поддержал жену Рудольфус. — И завертелось…

— Беременность, нападение авроров… Потеря ребенка… Месть… Убийства, убийства, пытки… — проговорила Белла. — Нет, я не оправдываюсь, не считаю себя жертвой, не с моими грехами так считать… Просто, как же хорошо, что всё это в прошлом…

— Теперь только от вас зависит в прошлом ли? — заметил на это Гарри.

— У Лорда и без нас хватает сторонников, — сказал Рудольфус. — А с нас хватит.

— Сельвин отказался от метки, — проинформировал Гарри.

— Сколько молчал он? — с интересом спросил Рудольфус. Видимо, когда–то они соперничали.

— Вообще не молчал, — усмехнулся Гарри. — Он не знал, на что идёт. Его за шкирку притащила сестра.

— Хм… Селестина? — уточнила Белла. — Та ещё стерва. Сильная и властная…

— Эй! Не надо так говорить о будущей жене моего Крестного! — притворно возмутился мальчик.

— А Сири знает об этом? — весело спросила Белла.

— Даже не догадывается, — легко признался Гарри. — Но куда он от неё из Азкабана денется?

— Ну, я бы не была так уверена, — покачала головой Белла. — Сири и Селеста… Тут возможны любые неожиданности.

— Гарольд, — перешёл на серьёзный лад Рудольфус. — А какие у вас планы на наш счёт? Ведь не просто же так вы нас вытащили наверх?

— Честно говоря, ещё не решил, — признался мальчик. — Гримм просил позаботиться о Роде. Белла часть Рода. Вы часть Беллы… Вот я и забочусь, как умею. А конкретные планы… Я принёс вам сову и письменные принадлежности, — ответил Гарри и поставил на стол принесённую с собой клетку и пакет.

— Зачем? — удивилась Белла.

— Попробуйте связаться с гоблинами, — пожал плечами Гарри. — Комендант не откажется от небольших пожертвований, а ваша жизнь станет значительно легче.

— Тут одна проблема, — заметил Рудольфус. — Гоблины не станут с нами вести дела. Узники Азкабана, с пожизненным сроком, да и любым другим, приравниваются ими к мёртвым.

— Вот как? А Попечительский Совет? — заинтересовался мальчик.

— Там голос Лорда учитывается, если он способен его передать на заседание, — кивнул Рудольфус.

— Что ж, это радует, — задумался Гарри. — А вот с гоблинами придётся что–то решать…

* * *

А в понедельник Гарри ждал сюрприз. В школе его перевели с одиночных занятий по освоению заклинаний, в общую группу, где началось практическое освоение их в условиях приближенных к боевым.

Гарри подозревал, что группа их не единственная, поскольку состояла она из пятнадцати разновозрастных волшебников. Подходящих по возрасту и национальности (выговор и акцент все равно выдавали их, не смотря на глухие мотокостюмы и тёмные шлемы искажающие голос) было двое: девочка с позывным Четыре и мальчик с позывным Шесть. Естественно, что они сблизились и держались вместе.

Их учили работать в группах и в одиночку. Захватывать и оборонять объекты, дуэльному искусству и грязным схваткам, где нет правил и запрещённых приёмов. Соответственно тренировали в невербальной и двухпалочковой магии, основам комбинирования чар и их боевому применению. Отдельно шло аппарирование и его применение в бою. Давалось оно с трудом и со скрипом всем членам группы, но инструктора говорили, что это как раз неудивительно: магов, которые в этом хороши во всем мире единицы, и противники они в бою страшные… если, конечно, нет антиаппарационного щита.

Особенно уделялось внимание физическим кондициям и применению магии для усиления и укрепления тела. А соответственно и всяческим кроссам, полосам препятствий и преодолению преград, что для волшебников, к этому не привыкших, было сущей пыткой. Но жалоб не было.

Время летело весело и быстро. К удивлению инструкторов, в лидеры по двухпалочковому бою и соответственно боевым возможностям вышли Гарри и Четвертая. Шестой хоть и не на много, но отставал.

Вообще отношения у них складывались хорошие со всей группой. Хотя взрослые волшебники всё же несколько отстранённо вели себя с детьми. Но между собой уж дети быстро находили общий язык. Они ничего не знали друг о друге, о семьях, родителях, положении в обществе и происхождении. Делить им было нечего, серьёзно переходить на личности невозможно, так как личности эти неизвестны. Так что было весело, хоть и тяжело. Ведь скидок на возраст в обучении им никто не делал. И полосы препятствий, и марш–броски, и тренировочные бои, — всё наравне со взрослыми…

Четвертая — веселая, открытая, язвительная и саркастичная. Она имела потрясающую память, и ей особенно хорошо давались чары и заклинания. Один и тот же трюк она не повторяла дважды, делала особенный упор в бою на скорость, чёткость и сложность заклинаний. Одно и то же заклинание она могла исполнить стольким количеством способов и вариантов, что в дуэли с ней было расслабиться решительно невозможно, даже если по движению палочки удастся опознать заклинание заранее. Угадать, как именно она его реализует в этот конкретный раз, было решительно невозможно.

Шестой был весёлым и очень простым в общении, остроумным и образованным, не лезущим за словом в карман и не теряющий расчётливости и здравомыслия в любых ситуациях. При этом был очень добр и мягок. В бою делал ставку на собственную подвижность, скорость и разнообразие заклинаний. При этом почти никогда не атаковал в лоб, предпочитая найти обходные возможности для удара. А ещё у него был явный талант и склонность к целительству. И было видно, что багаж знаний и навыков по этой теме он имел.

Тренироваться ему нравилось, но только в качестве игры или упражнения для ума (неплохие тактические способности позволяли ему это). Он никогда, ни разу ни в одной схватке не потерял головы и не загорелся духом сражения и борьбы… И очень боялся повредить кого–нибудь, что при его наборе заклинаний (тёмные калечащие, условно светлые проклятия и медицинские чары) было проще простого.

Единственный, с кем Шестой не боялся биться в полную силу, был Гарри. Реакция и интуиция мечника в сочетании с отличными способностями в магии и боевым опытом, позволяли ему реагировать на практически любые атаки.

Гарри помнил слова Флитвика о том, что он способен задавить практически любой бой голой силой в одно–два заклинания. Но если делать так на тренировке, то какой в ней смысл?

Батто дзюцу, как для себя называл по аналогии с кендо мальчик этот стиль ведения боя, когда враг уничтожался с первого же удара или, как максимум первой связки чар, не имея даже теоретической возможности ответить, Гарри тренировал в пустыне, там же где и раскачивал своё магическое ядро и энергоканалы тела. Да и вообще, проводил наиболее разрушительные опыты.

Один максимально быстрый и очень мощный, буквально в клочья разрывающий врага удар. И практически любое заклинание становится смертельным. Особенно Гарри нравилось «депульсо». Он мог применить его как на точечной цели, разгоняя её до невероятных скоростей, так и на большом числе объектов или одном большом объекте.

Как, например, толкнуть воздух. Или всю пыль в воздухе…

«Агуаменти» ему тоже нравилось. После экспериментов с Инферн Фламио (а в тот памятный день они отнюдь не закончились) в пустыне получился огромный, глубокий кратер. И Гарри придумал себе упражнение на максимум усилий, которое не будет разносить пустыню ещё сильнее.

Он вкладывал все силы в Агуаменти и держал его, пока не подкашивались ноги от слабости.

В пустыне жарко. Вода быстро испаряется. Но кратер неотвратимо заполнялся.

Но сам процесс выглядел не менее впечатляюще, чем игры с огнём. А утомляло намного сильнее. Вода в пустыне — это тяжело.

В Школе же Гарри использовал чары только стандартной силы, будто пытаясь в шахматы переиграть противника на его же поле.

Время текло незаметно. В школьных занятиях, тренировках, бумагах «картотеки» гоблинов (по ходу изучения Гарри уже трижды заказывал дополнительные сведения по интересующим его вопросам, потратив ещё порядка ста тысяч) и посещений крёстного в Азкабане.

* * *

Селестина прислала сову со временем и местом встречи. В этот раз это был какой–то непримечательный бар на окраине Лондона.

— Так какую тему ты хотел обсудить, Гарольд? — после всех взаимных расшаркиваний перешла к делу Селестина.

— Гоблины, — со вздохом сказал Гарри.

— Гоблины? — удивилась женщина, — Не понимаю.

— Я рос в мире маглов, Селестина. И мир Магии для меня чужой и новый. Поэтому очень многие вещи, к которым вы привыкли и не замечаете, мне буквально режут глаз. Кто, по–твоему, правит Магической Британией сейчас?

— Сложный вопрос, Гарольд. Министерство и кое–кто из Лордов Старых Семей. Большую власть и влияние имеет Дамблдор…

— Это очень простой вопрос. И ответ на него — гоблины. Они владеют и управляют всей экономической системой Магической Британии. Все капиталы Старых Семей лежат в Гринготсе. И стоит гоблинам под каким–либо предлогом заморозить доступ к этому счету и все… Конец Древнейшему и Благороднейшему… Единственное, что есть у Старых Семей — их мэноры. Все золото в руках гоблинов. Все взятки Малфоя, которыми он правит Министерством, платят гоблины. Зарплату аврорам и остальным министерским чиновникам так же платит не Фадж, а гоблины. Попечительский совет распределяет финансы, но выплачивают их снова гоблины. Мы так к ним привыкли, что даже незаконные сделки и делишки всё равно проводятся через них. В результате они владеют ВСЕЙ информацией. А информация — это власть.

— Ты говоришь страшные вещи Гарольд, — нахмурилась Селестина.

— Это не самые страшные, — усмехнулся мальчик. — Вспомни историю. Любимую тему Бинса.

— Восстания гоблинов…

— Именно. Восстание, в конце концов, было подавлено. И коротышек связали по рукам и ногам Обетами… И Обеты принимали кто? Лорды Старых Семей. И этих Семей осталось всего двенадцать…

— Совет Попечителей… — прошептала Селестина.

— Именно. Прямо вредить они не могут. Так же как и вообще гоблин не может убить волшебника. Но владея информацией можно манипулировать самим волшебным сообществом. Поддерживать революционеров и смутьянов до того, как они войдут в силу…

— Ты хочешь сказать, что Лорд…

— Я не хочу, я прямо говорю, что без определённой поддержки, сирота–полукровка из магловского приюта, будь он трижды сильным и харизматичным, не пробьётся в Лорды… А до него Гриндевальд… И Дамблдор…

— Но где доказательства?

— Нет доказательств. Поэтому и обсуждаем мы это в пабе на окраине Лондона, а не в Визенгамоте, — сказал мальчик.

— Но они куют тебе меч…

— А я для них очередной лидер очередной гражданской войны. Сильный лидер, который поведёт в бой. Поляжет сам или не поляжет, но в Старых Семьях снова будут похороны… Маглорождённые их не интересуют. На них Обеты не завязаны.

— Если ты говоришь об этом, — задумалась Селестина. — Значит у тебя есть какие–то мысли на этот счёт?

— Есть. Первое: нам срочно надо выводить Аврорат из той задницы, в которой он сейчас находится. Для этого его следует взять под крыло Совета. Но об этом я уже говорил. Второе: выводить деньги из Гринготса. Потихоньку. Небольшими частями. Тащить золото в свои мэноры. Я понимаю, что лежащее золото дешевеет и не приносит дохода, но кто мешает совершать сделки самим? Наличными. Не через банк, а напрямую?

— Это возможно, — согласилась Леди Сельвин.

— И третье… — замолчал мальчик.

— Что третье? Говори, раз начал.

— Нам стоит начать бизнес в мире маглов. И иметь магловские деньги в магловских банках…

— Мире Магглов? — изумилась Селестина. — Но как ты это себе представляешь? Что мы можем предложить маглам, не нарушая Статут?!

— Перевозки, — улыбнулся Гарри. — Контрабанда ценностей порталами. Нелегальный бизнес в криминальной среде мира маглов Статута секретности не нарушит, — усмехнулся мальчик.

— А подробнее? — заинтересовалась Селестина.

— Контрабанда алмазов из Африки. И предметов искусства из Южной Америки. Нам оставляют груз в условленном месте. Мы переправляем его в другое условленное место. А на наш обговорённый счёт поступает условленная сумма. Способ, которым мы переправим груз, никого не интересует, если груз доставлен вовремя…

— Но ведь нужны связи в криминальной среде маглов. А у нас их нет.

— Кое–какую подготовительную работу я уже провёл…

— Это как же? — с явным сомнением посмотрела на Гарри Селестина, взглядом намекая на его отнюдь не серьёзный возраст.

— Старящее зелье, — усмехнулся мальчик. — И аппарация. Как выяснилось, за некоторое материальное поощрение, сотрудник Министерства, следящий за применением магии несовершеннолетними, становится избирательно слеп. А международные перемещения по каминной и портальной сети доступны всем, кто способен их оплатить…

— То есть ты мотался по всему миру и общался с криминальными авторитетами под старящим зельем? Ты сумасшедший, Гарольд? Да тебя могли прирезать в каком–нибудь притоне, и никакая магия не помогла бы!

— Селестина… Я рос у маглов. И я, как ты метко заметила, не пианист. Я знаю, как разговаривать с такими людьми. И умею это делать.

— Я так понимаю, что первые партии ты уже доставил. Зачем тебе я?

— Во–первых, я столкнулся с огромными сложностями при использовании порталов. Каждая страна, маги каждой страны, строго следят за их использованием. Разовый транш мне удалось как–то обосновать туристическими целями. Но постоянный канал надо организовывать уже серьёзно и с серьёзными связями. У меня в Магическом Мире их нет. А каждый раз обливиэйтить чиновников — это совсем не тот способ, который позволит сохранить бизнес тайным. А во–вторых… Мне просто скучно мотаться лично. Я в состоянии решить любые возникающие сложности, пока занимаюсь этим сам. Но стоит кому–то это поручить и мне просто не хватит на всё внимания. Поэтому мне и нужен надёжный партнёр.

— А чем платят в Африке за алмазы? — вдруг задумалась Селестина.

— Оружием, — помрачнел Гарри. — Из Африки везут алмазы. В Африку везут оружие.

— Тебе это не нравится?

— Естественно не нравится. Но лучше оружие, чем наркотики. Поэтому мне больше нравится контрабанда предметов искусства. Но всё это рабочие моменты. Ими стоит заняться в процессе…

— Что ж. Я в деле, Гарольд. По всем трём пунктам, — решилась Леди Сельвин.

— Тогда возьми, — протянул мальчик ей мобильный телефон. — Это средство связи. Недостатков и ограничений у него много, но есть и пара достоинств. Надеюсь, разобраться ты сможешь.

— Попытаюсь, — серьёзно кивнула она. — Если не получится, то найму маглорожденного волшебника…

— Лучше без посредников, но на первое время сойдёт…