Ночь. Тайная Комната Хогвартса. Гарри Поттер бледный до зелени и сосредоточенный стоял напротив шкафа, в котором что–то слегка шевелилось и издавало пугающие звуки.
Гарри через гоблинов заказал себе поимку боггарта. И коротышки с этим справились. Труднее оказалось протащить его в Хогвартс. Но, использовав уменьшение и барьерные чары, Поттер с этой задачей справился.
И вот он стоит, готовясь наконец взглянуть в глаза своему страху. В глаза самому себе. Лёгкий невербальный импульс распахнул двери шкафа.
Вновь перед Гарри стоял его оживший кошмар — Баттосай. Баттосай, овладевший магией и применяющий её для убийства.
Гарри стоял и смотрел. Да уж, увидеть себя со стороны, да ещё и объединившего черты обеих жизней, было… необычно. Персонаж получился действительно страшный до дрожи. Даже если не знать настоящих способностей и сил. Одного взгляда в эти глаза хватало, чтобы посеять в сердце ужас.
«Интересно, я действительно так выгляжу, или боггарт утрирует?» — подумалось Гарри.
Возникали всё новые и новые детали: отлив меча, кровь на одежде, лице, волосах, тела с рублеными ранами и знакомыми лицами. Оранжевый шарф на обезглавленном теле (на этом моменте Гарри непроизвольно дёрнулся, но удержал себя в руках), ещё тела, тела и их части, тела реально убитых им людей, вокруг уже было просто некуда ступить от крови и тел. И самое поганое, что в этот раз он знал каждого. И помнил, как он их убивал… Все эти бесконечные тела принадлежали реально убитым именно им людям.
Страха больше не было. Было отвращение к самому себе…
Боггарт — мелочь, тля… Плюнуть на него, и он исчезнет…
— Ридикулус, — выдал Гарри, и боггарт получил тортом в лицо и смешно шлёпнулся на задницу от неожиданности, затем меч у него в руках превратился в орущую кошку, которую «Химура» держал за хвост. Она вырвалась и исцарапала «Баттоса». Из палочки полетели пузырьки… Гарри рассмеялся над своей нелепой пародией, подал чуть больше сил в палочку и выдал новый «Ридикулус».
Ещё парой взмахов Поттер загнал боггарта обратно в шкаф и сотворил инаниматусом цепи, запечатавшие его напрочь.
Вот только себя самого не запечатаешь. Он вздохнул и поплёлся на башню, подышать воздухом.
Он был там один, но память услужливо показывала образ девочки в бейсболке, стоящей рядом, и на душе теплело.
Гарри стоял под отводящими внимание и дезиллюминационными чарами и смотрел на звёзды.
Минут через десять он услышал шаги. Шаги были знакомые, но какие–то слишком торопливые. Из–за угла вышла девочка в бейсболке, тёплой мантии и оранжевом шарфе. Она подошла к парапету и расплакалась. Горько и громко.
Гарри был так ошарашен, что, даже не сообразив ещё ничего, подошёл и взял её за руку.
Девочка вздрогнула от прикосновения непонятно откуда взявшейся руки (чары Гарри сбросить забыл). Но тут же, что–то для себя решив, бросилась к Гарри и уткнулась лицом ему в грудь. Поттер на секунду опешил, а потом обнял её и прижал к себе. Девочка расплакалась с новой силой, вцепившись в чёрную шёлковую рубашку мальчика.
А тот нежно гладил её по волосам и не знал, что сказать. Просто молча дарил ей своё тепло и заботу. Девочка тоже ничего не говорила. Просто плакала, пока через время не успокоилась окончательно.
Слёзы течь перестали, но пальцев девочка не разжала. Она лишь сильнее уткнулась в мальчика носом.
Затем спустя ещё какое–то время, весьма не маленькое, девочка шепнула ему: «Спасибо», — и чмокнула в щеку. Хотела поцеловать в щеку, но мальчик был невидим, поэтому она промахнулась, и поцелуй пришёлся в губы.
На мгновение возникла пауза, пока они оба соображали, что же именно случилось. А потом, уже понимая, что делает, девочка задержала свои губы на губах Гарри.
Поттер не умел целоваться, но попытался ответить нежно. Девочка не умела тоже…
Долго их поцелуй не продлился, девочка выскользнула из рук и убежала, а Гарри ещё долго стоял, вспоминая тепло её тела в своих руках и вкус её губ на своих губах…
* * *
Уроки шли своим чередом. Новый учитель ЗОТИ очень нравился детям. Его занятия продолжали быть увлекательными и весёлыми. Это признавали даже ученики со Слизерина.
Но сам Люпин часто стал уезжать из Хогвартса. Нет, он не пропускал занятия, просто в своё свободное время не оставался в замке.
Хагрид в качестве учителя УЗМС тоже сумел завоевать сердца детей. Особенно им понравились гиппогрифы, на которых покатались все желающие, и единороги, которых, непонятно чем прельстив, смог привести на урок Хагрид. Девочки были просто в восторге. И было совершенно неважно, с какого они факультета…
Наступила зима. Прошли игры квиддичного кубка, который, не напрягаясь, выиграл Гарри для Гриффиндора. Без заколдованных бладжеров, непослушных мётел и дементоров это было для него настолько легко, что даже скучно. Ни одна игра Грифов не продлилась дольше минуты. И многим это даже не нравилось.
Так что, взяв кубок, Поттер торжественно объявил, что уходит из команды, чтобы не мешать славе других игроков. Новым ловцом стала Джинни.
Подошло рождество и каникулы. Гоблины прислали Гарри информацию о доме Гонтов.
По настоянию Гермионы, Гарри не пошёл туда сам. Он сделал так, что эта информация попала к Дамблдору. Устроить это оказалось легко, просто подбросив Наземникусу Флетчу.
И когда Дамблдор пошёл на дело, просто проследил за ним.
Поттер не вмешивался, просто смотрел. И видел, как директор вызвал призрак своей покойной сестры. И как потом свалился, ужаленный проклятьем. Проклятье было столь сильным, что Дамблдор упал и потерял сознание. Гарри не стал упускать свой шанс. Тихо подошёл, аккуратно снял кольцо с пальца, положил в экранированную шкатулку и так же тихо ушёл…
* * *
Перед самым Рождеством Гермиона показала Гарри Выручай–комнату. Соответственно, диадема Ровены так же перестала существовать, а у Лорда стало на один крестраж меньше.
* * *
Настало Рождество. И Рождественские каникулы.
В этом году оставаться в Хогвартсе Гарри не стал. Он поехал на Гриммо к Сириусу и Селестине.
Крёстный был ему рад. И ему, и солнцу, и воздуху, и дому… Вообще был просто счастлив.
Что интересно, про Селестину можно было сказать то же самое, только с поправкой на характер и темперамент.
— Леди Блэк, — начал говорить Гарри, когда они оказались за столом за чашечкой чая.
— Селестина, — прервала его жена Сириуса. — Называй меня Селестиной, Гарри. Мы ведь теперь семья, как–никак.
— Селестина, — легко согласился мальчик, — я вынужден перед вами повиниться, — сказал он.
— В чём же, Гарри? — удивилась женщина.
— Я потерял ваш подарок… — признался мальчик и, покраснев, опустил глаза.
— Какой подарок? — не сразу поняла она.
— Амулет защиты разума, — уточнил мальчик.
— То есть сейчас твой разум защиты не имеет? — напряглась Леди Блэк.
— Нет, не в этом дело, — возразил мальчик. — Я довольно далеко продвинулся в окклюменции и ношу ещё два амулета. Они, конечно, немного хуже того, но в паре вполне эффективны.
— Что же тогда тебя беспокоит? — спросила она.
— То, что я потерял Родовой Артефакт, подаренный мне Главой Рода, да и вообще, не уберёг подарок… — снова покраснел мальчик.
— Не переживай по этому поводу, — успокоила его Селестина. — Важен не подарок, а внимание. А артефакт со временем найдётся. Такие вещи бесследно не пропадают…
— Спасибо, Селестина, с моей души буквально упал камень, когда я наконец признался.
— Вот и хорошо…
* * *
В рождественское утро Гарри получил кучу подарков, да и сам отправил не меньше. В основном лично зачарованные вещи. Вроде зеркальца с возможностью увеличения изображения для Четвертой, или паркера–самописки для Малфоя или саморасчёсывающей летающей расчёски для Локхарта, или зачарованных для работы в магически насыщенных зонах электронных аптечных весов с установленным в них миниатюрным накопителем для Снейпа, или летающего кресла для Флитвика с предельной скоростью полёта четыреста километров в час. Хагриду он подарил браслет–портал–абонемент в школу наёмников. Тот очень удивился подарку, но всё равно был рад. После возвращения ему волшебной палочки он активно навёрстывал потраченные пятьдесят лет без неё. Близнецам Уизли он подарил домик на Косой Аллее, переоборудованный под магазин, с лабораторией в подвале. Близнецы были смущены и сперва не хотели принимать такой шикарный подарок, но когда Гарри потребовал от них в обмен на домик поступление на продвинутый курс зелий у Снейпа, согласились, что цена справедлива.
Гермионе снова ушли книги. Собственно другого ей было и не надо.
Джинни получила копию «Истории Магических Родов Европы». А Рон новую волшебную палочку (свою он всё равно умудрился сломать, хоть уже и не об Гремучую Иву).
В чарах Гарри достиг определённых высот, и это были действительно ценные подарки. Флитвик считал, что Поттер достиг предела знаний, которые он, как учитель, может ему дать. И поэтому выдвинул его на соискание звания Мастера Чар. И к экзамену на это звание Поттер сейчас усиленно готовился.
До сдачи оставался месяц, так что Гарри практиковался на всём, чём мог. Составление новых чар и воплощение их в жизнь чрезвычайно увлекало мальчика. Но при этом требовало огромных нумерологических и арифметических расчётов… И этими вычислениями он тренировал окклюменцию.
* * *
Все каникулы у Блэков Гарри проводить не стал. Только сам праздник. Мешать молодожёнам он не хотел, поэтому после праздника вернулся обратно в Хогвартс и целыми днями (и ночами) пропадал в своей лаборатории в Тайной Комнате, готовясь к экзамену.
И только по вечерам ходил провожать закат на башню. Девочки в бейсболке не было, но мальчик всё равно приходил каждый день.
Гермиона, ещё в начале года, показала ему Карту Мародёров. Гарри идея и её воплощение понравились, и он загорелся желанием создать такую самостоятельно. Как раз в каникулы он её и закончил.
* * *
В крайний день каникул на башне провожал солнце он не один. И держал в своей руке её руку. Но разошлись они всё равно, так же, как и раньше: молча, и каждый в свою сторону.
* * *
Четырнадцатое февраля в этом году снова проводил Локхарт. Для Гарри, Драко и Невилла этот день был ужасен.
Слизеринский Принц к его концу просто атаковал «купидончиков» сразу, как их видел. Причём исключительно самыми пакостными из незапрещённых проклятий. А так как ему через три года предстоял экзамен на Целителя, к которому он уже сейчас активно готовился… Купидончики с ногой во лбу или головой, растущей из задницы, в тот день редкостью не были…
Невилл заперся в теплице с самыми опасными и пакостными растениями и вместе с Помоной Спраут весь день там возился. Толпа купидончиков войти туда не осмелилась.
Гарри тренировал окклюменцию и терпение. Но в Тайной Комнате, в заклинательном зале, в этот день был маленький филиал ада…
Вечером же он вновь провожал солнце. И был не один. Девочка всё так же молча стояла рядом. Мальчик достал шоколадку и они вместе, так же молча её съели.
* * *
Экзамен на звание Мастера Чар прошёл для Гарри как–то удивительно буднично и незаметно. Ничего сложного для себя он там не встретил, и Комиссия Международной Ассоциации Магов присудила ему это звание.
Но лично для Гарри практически ничего не поменялось. Только на стене Тайной Комнаты заняла своё почётное место Мастерская Цепь.
* * *
Подступили обычные экзамены. Хогвартс наполнился тишиной и ожиданием. Гермиона ходила, напоминая собственный труп, оживлённый магией.
Гарри давно знал, что она посещает вдвое больше занятий, используя Маховик Времени, и только сочувствующие вздыхал, глядя на неё, и вручал очередное бодрящее зелье из тех, что имеют самый минимум побочных эффектов. И этот самый минимум заключался в их чудовищной стоимости. Эти зелья были очень дороги и редки, но Гарри никогда не жалел на друзей денег. И покупал их у Снейпа. Договорённость прошлого года была у них в силе. А Мастером Снейп был лучшим во всей Магической Британии и одним из лучших в Магической Европе. И лишняя копеечка ему была к месту. Исследования — штука дорогая, а клиентов, способных и готовых платить, не так много, как хотелось бы…
Сам же Поттер экзаменами не заморачивался. Просто сдавал, как придётся, и всё. Правда, как–то так приходилось, что сдавал он на «Превосходно» и «Выше ожидаемого». Но самому ему было всё равно.