Пришла пора – готов рассказ. Не для меня, друзья, – для вас, Поскольку для меня одной Мог быть рассказ совсем иной. Живет красавица в глуши, Всех добродетелей полна, И что о ней ни расскажи, Расписывай хоть дотемна Манеры дивной простоты И золото ее волос, Лица чудесные черты — Так что-нибудь еще б нашлось. Немало в мире милых дам. На всех мужчин могло б хватить, Но каждый рыцарь хочет сам Приехать-выбрать-уплатить… Ах, дамы! Сколько пустяков! Тут вам и пасха, и кулич — Чтоб рыцарь без обиняков Отдался весь – как вещь, как дичь. В Бретани маленькой моей Четыре рыцаря живут. Спросите же меня скорей — Как этих рыцарей зовут? А я не ведаю о том — Такие были времена, Что, если кто хорош лицом, Зачем нам помнить имена? Четыре рыцаря хотят Добиться женщины одной. Четыре рыцаря летят Над всей притихшею страной. Плащами темными метут И звонко шпагами звенят. И дамы там, и дамы тут — Им все на свете извинят.

А наша умница живет, Как бы не ведая о том. Она зовет и не зовет, Откладывает на потом, Она не хочет сделать шаг И разделить свою кровать… Всего один? Да это как Саму любовь четвертовать. Она не хочет упустить и тех троих, Что тоже ждут. Она из пчел, из муравьих! А муравьи покорно ждут. И, будто заворожены, Идут мужчины в полусне. И им недостает войны, Чтоб проявить себя вполне. Чтобы хранить ее кольцо, Чтобы девиз ее носить. Чтоб, глядя пленнику в лицо, Ее о милости просить. Зачем ей четверо, скажи? Неужто это сердцу льстит? У нашей нежной госпожи Какой-то зверский аппетит.

Турнир назначили весной. Кто рыцарь – будет дуэлянт. Все между миром и войной — Норманны, франки и Брабант. Турнир слагают как стихи: Поток участников идет, А наши четверо – тихи, Как будто чуют наперед Свою нелепую судьбу. Да, как ее ни назови, Но много кто уснет в гробу, И мало кто уснет в любви. Четверка всадников, гляди, Там два фламандца, два Анжу. А что у наших впереди? Я ничего не разгляжу. Вот даму милую свою Они приветствуют в седле. А я, пока о них пою. Останусь тоже в их числе… И, даме знак подав «прощай!», Тихонько едут наугад… И… попадают невзначай В одну из вражеских засад.

Ну, положим, один остался жив. Страшно изранен, рыдает он перед Ней: Милая дама! Руку на сердце положив, Скажи, ты знала ли рыцарей чище, честней? Завтра каждого медленно на щите пронесут Перед воротами города, к башне сторожевой… Я бы и сам над собою устроил суд — Трое погибли, а я остался живой! Плачет наша царица Савская: Как же так, отчего? Были четыре красавца, А вот уж – ни одного. Кто же такой этот недруг, Что взял с нас такою ценой? Никому не нужна моя нежность, Моя алчность – всему виной. Буду просить Всевышнего Хоть о чем-то, что я могу: Позволь, одного-то выжившего Я все-таки поберегу? И вот, живут они рядом — Дама и кавалер. Но обменяться взглядом Трудно им, например. И поцелуем честным — Трудно, трудней всего. Все же он – только четверть Целого одного. Дама сказала: Если Видеть со всех сторон, То все это стоит песни «Четверо похорон». Четверо, четверо всюду! И он поник головой. Как же я жить-то буду? Я-то пока живой? Жив или мертв? Нечастый Случай, но он бывал. Назовем эту песню «Несчастный», Чтоб каждый не забывал… Не знаю, что дальше было. Не ведаю, кто там был. Быть может, она любила, А может, и он любил? Но все же и вправду, если Видеть со всех сторон — То все это стоило песни «Четверо похорон».