Я расскажу вам странный эпизод, Который мне покоя не дает: И прям, и честен, справился с бедой Ланваль, бретонский рыцарь молодой. Итак, это было в артуровы времена, Когда то там, то тут вспыхивала война. Шотландия, пикты – противников не перебрать. И с ними сражалась вся конница, вся королевская рать. …На Троицу, как обычно, король наш в Карлайль пришел. С ним его графы, бароны — весь его Круглый стол. Король раздает им щедрые, невиданные дары. Всем – кроме Ланваля-рыцаря, забытого до поры. Никто о ланвалевом мужестве словом не помянул, Никто в круговом содружестве сказать о нем не дерзнул. Может, каждый завидовал, юности, например? А может, никто и не видывал поистине скромных манер. По своему рождению он равен был королю. Но знатное происхождение на деле равнялось нулю. Поскольку за время бойцовское денег он не считал И все наследство отцовское попросту промотал. Король был известен щедростью, много раздал добра. А Ланваль щеголял своей бедностью — ни золота, ни серебра. Всяк при дворе донашивал то, что король носил. А Ланваль ничего не спрашивал и ни о чем не просил. Плыл себе, будто на облаке, хоть жизнь не была проста. Чужеземец из дальней области, в сущности, сирота.

Однажды утром, без повода, уздечку свернув клубком, Выбрался он из города и едет себе верхом. Овод назойливо кружится, речка рядом течет. И рыцарь, почти что с ужасом, думает на свой счет: Про юность свою неумную, что тратилась так легко, И про смерть, подругу бесшумную, что ходит недалеко. Нет ни удачи, ни денежек, обидеть может любой… …Как вдруг двух прекраснейших девушек он видит перед собой. Их плечи дивно покатые, их лица чудно добры. У них – неземные, богатые, неслыханные дары: Одна – с тонкой чашей редкою с утяжеленным дном. Другая – с темной салфеткою, вышитым полотном. Во сне можно видеть разное, хоть несколько раз подряд. …Они подходят и празднично, торжественно говорят: Ланваль! Не по назначению ты тут, на краю Земли. От имени и по поручению мы за тобой пришли. Мы поведем тебя, видишь ли, к царице Ночи и Дня. Ведите! – наш рыцарь выдохнул и позабыл про коня.

…Нигде и никем не виданы сокровища этих мест! Богатства семирамидины — шкатулочка для невест. Когда-то к цезарю Августу входили мы со двора — Так там были просто-напросто конюшня и конура. Палаточка тонкостенная, подкладочка на меху. И птица сидит бесценная — орел золотой наверху. Куда же ты, рыцарь, денешься от этих стрел и ножей?.. Внутри – чудесная девушка, лилий и роз свежей. Под нею такие простыни — кружево и шитье. А сама – в рубашечке простенькой, будто и без нее. Впрочем, и это обманчиво: накинута без помех, На ней пурпурная мантия и горностаевый мех. Подходит Ланваль безропотный, а девушка говорит: Мой рыцарь, мой друг неопытный! Сердце мое горит. Я дам тебе много счастия и сделаю королем — Если ты примешь участие в заговоре моем. Один ты меня достоин — мертвый или живой. И тихо ответил воин: Бери меня. Весь я твой. Не надо меха и шелка, и всех дорогих камней — Ты повтори мне только, зачем ты пришла ко мне.

Я все для тебя оставил, жизнь свою изменя. Диктуй сколько хочешь правил — но только возьми меня! Невероятный случай! Волшебница и простачок. Я слышала, что ты лучший. Так вот тебе – сундучок. Магический, многоразовый — хозяйке своей под стать. Ни в чем себе не отказывай, Ланваль. Сколько хочешь – трать. Там столько, сколько понадобится золота и серебра. Ты будешь дарить и радоваться, ты сделаешь много добра. Но здесь же, у изголовия, пока ты в любовном дыму, Послушай ещё условие: не говори никому! Как только кто-нибудь вызнает обо мне – случится беда. И больше уж нам не выпадет увидеться никогда! Ты понял условие тайное? Ты в мой зрачок заглянул? Я понял, моя хрустальная! И рыцарь тихо уснул.

Проснулся и едет к городу, Полным-полны сундуки… Теперь о фамильной гордости И вспомнить ему с руки. Ланваль раздает как нравится — Направо, налево, вширь. Нет тех, кому не достанется: Солдат, поэт, монастырь… Оставим сторону внешнюю — Внутри наш Ланваль пылал, Но видел подругу нежную Столько, сколько желал. …Я думаю, вам она нравится, Хоть и смущает меня — Могущественная красавица, Царица Ночи и Дня.

А вскоре случился праздник, в том же самом году. И рыцари все собрались в старом тенистом саду. И вспомнили, как бывали все вместе в часы невзгод. И, тотчас же, – о Ланвале, забытом на целый год. Гавэн говорит о витязе: да он будет только рад! Ивэн говорит: зовите же! Он рыцарь, и он наш брат. И вновь и вновь – о Ланвале, живущем в своей глуши, Как будто и не предавали простецкой его души. …Сдержанно и деловито Глядит королева в окно: А там проезжает свита, Рыцарское звено. Давно уж не раздавали Им даров дорогих. Забыли все о Ланвале, Забыли и о других. Выходят знатные дамы, Готовые полюбить, А также их знатные мамы Под флагами «может быть?..» Ланваль, почти что в испуге, В сторонку отъехал скорей. Он думает лишь о подруге, О милой подруге своей. Но грозная королева Ему преграждает путь: Ланваль, не смотри налево, Направо – а тут побудь. С тех пор, что я вижу снова Тебя за нашим столом — Я и полюбить готова, Хоть прямо тут, за углом. Давно служу, королева, Я моему королю. Я вызову бурю гнева — Но я скажу «не люблю»! Я никакой не предатель, И я не совсем простак, И помилуй меня Создатель — Если что-то я сделал не так. Дама сказала: Понятно, Всех вас не устеречь. Не то чтоб было приятно Мне слышать такую речь. Но и другую песню Знаю я на твой счет: Мол, дамы не интересны, А к рыцарям-то влечет? Не знаю, где вы там были, Даже гадать боюсь. Но, видимо, вы забыли Немилости горький вкус? Сударыня, я не стану Рассказывать весь сюжет. Я видел разные страны, Каких и на карте нет. Я верил в Святую Деву — Не бросит она меня. И я нашел королеву, Королеву Ночи и Дня. Она как птица прекрасна, И детская в ней душа. И любит она так страстно, Как вам не любить, госпожа. …Пристыженная, уходит Королева в свой дальний покой. И ярость ее находит Выход себе такой: Мой друг! – говорит она мужу. — Кто он такой, ваш Ланваль? А если я обнаружу, Что он тайной шайки главарь? Он вас и меня, не взыщите, Бесчестит на каждом шагу. Могу я просить о защите? Мне кажется, что могу. Яростным криком боли Король отвечал жене: Немыслимо, чтобы роли Менялись в этой стране! Что этот Ланваль задумал? Изгнанник, пустой юнец. Да я только свечку задую — И будет ему конец! …Меж тем Ланваль опечален, Облит потоками лжи, Идет анфиладой спален — Но нет его госпожи. Будто бы только что видел, Позвал и вновь повторил. Неужто же тайну я выдал? Лишнее наговорил? Да, нет нигде ее. Даже Следов ее нет, поверь. …Но тут королевские стражи Стучат в дубовую дверь. Ланваль ко двору доставлен. Чиста его простота. Вердикт короля предъявлен: Измена, ложь, клевета. И если, чести лишенный, Не оправдается он — То будет, как прокаженный, Изгнан и заклеймен.

Все были против Ланваля — «Измена. Ложь. Клевета». Три дня ему не давали Ни сердца открыть, ни рта. А кто ему был свидетель, Кто клал на уста печать? Ведь истинная добродетель Умеет только молчать. Три дня продолжалась мука. Три дня эта пытка шла. А ведь это был рыцарь Круга, Артуровского стола. Допрашивали сурово, К груди приставив кинжал. А он отвечал им снова: Государыню не обижал. И видят рыцари Круга: Едва ли он обманул… Так кто же твоя подруга, Которую ты помянул? Быть может, она сумеет Сказать за тебя словцо? Быть может, она имеет Душу, тело, лицо? И тут совершилось чудо. Оно сошло, господа, Мы плохо знаем, откуда, Но вот что было тогда: По улочке, узкой, длинной, Две юные девы идут — К площади нашей старинной, Где люди решенья ждут. Гавэн говорит: Это помощь Идет, мой друг, за тобой! А Ланваль говорит: Не помню Я их, ни той, ни другой. Король их любезно встретил — У нас умеют встречать… А Ланваль их едва заметил, Нельзя ему их замечать. Но все говорят по кругу: Вот едет еще одна! И рыцари шепчут другу: Смотри, Ланваль, не она? Она! – говорит он – Боже! Закрывши лицо рукой. Теперь вы видите тоже, Что нету другой такой? Король поддержал ей стремя — Служить волшебнице рад… И в это самое время Время пошло назад. Артур! – говорит она звонко, и с каждым звуком звончей. Я тут, и я не девчонка, а царица Дней и Ночей. Ланваль – это мой избранник, Ланваль – это мой дружок. А ты ему не охранник, и рыцарский твой кружок. Да, вот я еще забыла: скажи своей госпоже, Чтоб голову чаще мыла и думала о душе. Ты ей скажи: Королева, король твой не так уж глуп. Взгляни направо, налево — тут рыцарей целый клуб. Бретань – уютное лоно. Люби его и владей. Мы, с острова Авалона, не ждем к нам в гости людей. И, смеясь над своими словами, вспрыгнула на коня И увезла Ланваля. А могла бы – вас. И меня.