Здесь — именно тот момент, чтобы нам объясниться о связи между "промежуточным" состоянием или стадией — где отделенная душа очищается, или наслаждается вознаграждением, когда она стала способной к нему, или терпит наказание, если не возможно больше ее "очищать" — и "частным" судом, как говорит латинская Церковь, и которое есть направление ne varietur (неизменное) человеческой судьбы. Известно, что на смертном одре Папа Иоанн XXII, 3 декабря 1334, отказался следующим образом от доктрины, признанной им в его проповедях об обожающем видении, которое он считал невозможным до последнего Суда (единственного, называющегося "Судом" Церковью византийско–славянской, в этом верной патристической Традиции, но имя ничего не меняет в вещи): «Мы признаем и веруем, что души, отделенные от тел и полностью очищенные находятся на небе, в Царстве небесном… и что, следуя общему закону, они видят Бога и божественную сущность лицом к лицу и ясно, насколько это вмещают состояние и условие отделенной души». Справедливо могли сказать об этом Папе, что «его расчётливый язык указывает, что отделенные души видят Бога иначе, чем души, соединенные с телом». Его преемник Бенедикт XII уточняет 29 января 1336, в его конституции Benedictus Deus:
«Согласно общему совету Божию души всех Святых, которые оставили этот мир до Страсти Господа нашего Иисуса Христа, а также души святых Апостолов, Мучеников, Исповедников, Дев и других верных, которые умерли, приняв святое Христово Крещение, и в которых или во время смерти нечего было в них очищать, или в будущем нечего будет в них очищать после смерти, те также, кто имели или будут очищаться, когда после их смерти они закончат это очищение; также еще души детей, возрожденных тем же Христовым Крещением, или еще должны быть крещены, когда они будут крещены, если этим детям случиться умереть до сознательного возраста: все следовательно, тотчас же после их смерти — и после вышеупомянутого очищения для тех, кто в этом нуждались — пребывали, пребывают и будут пребывать на небе, в Царстве Небесном и в раю небесном со Христом, принятые в общение святых Ангелов, и это со времени Вознесения Иисуса Христа, даже прежде воскресения их тела и общего Суда.
«И, со времени Смерти и Страстей Господа нашего Иисуса Христа, они видели, видят и будут видеть божественную сущность (Божественное существо — ККЦ) интуитивным взором и даже лицом к лицу… без посредничества какой бы то ни было твари13, но непосредственно благодаря божественной сущности, которая проявляется сама прямо, ясно и открыто. Кроме того, самим фактом этого видения души тех, кто уже умер, наслаждаются божественной сущностью. Итак, самим фактом этого видения и этого наслаждения, они действительно блаженны и обладают жизнью и вечным покоем. То же будет с душами тех, кто, умирая впоследствии, увидят божественную сущность и будут ею наслаждаться до общего Суда… Кроме того, с момента, когда они начались или начнутся в этих душах, то же видение интуитивное и лицом к лицу и то же наслаждение длились и будут длиться непрерывно и без конца до последнего Суда, и с тех пор навсегда».
Что касается «душ тех, кто умирают в состоянии смертного греха, то они сходят тотчас же после своей смерти во ад, где подвергаются адским мучениям. Тем не менее, в день последнего Суда все люди», наконец восстановленные и ставшие самими собой, «предстанут перед судилищем Христовым со своим телом, чтобы дать отчёт в своих личных делах», то есть выполненных их истинной личностью, состоящей из души и тела, «чтобы каждый» из людей, а не только каждая из душ, «согласно тому, что он сделает злого или доброго, получил то, что следует его собственному телу».
Этот текст комментирует R. P. X. Le Bachelet, S. J., в своей статье о Бенедикте XII (DTC, т. II), которого мы процитируем, комментируя в свою очередь. Он начинает тем, что составляет своего рода краткое резюме папской Конституции: пять вопросов, говорит он, обсуждается:
1. Чистые или полностью очищенные души видят ли они божественную сущность ясно и лицом к лицу, прежде воскресения тела и последнего Суда? — Да, отвечает Папа.
2. Это видение и наслаждение, которое из него следует, нужно ли в этом видеть истинное блаженство, жизнь и покой вечные? — Да, решает опять Понтифик.
3. В этих душах, вера и надежда существуют ли они как теологальные добродетели? — Нет, постановляет Бенедикт XII.
4. Нынешнее видение Блаженных на небе прекратится ли оно после последнего Суда, чтобы уступить место видению другого и высшего порядка? — Нет, заявляет Учитель всех верных.
5. Это видение, не меняя природы, станет ли оно, вследствие воскресение тел, следовательно вследствие восстановления полного человеческого состава, людей, совершеннее? — «Вопрос, говорит P. Bachelet, не был решён; он остается предметом свободного обсуждения между католическими теологами. Сам Бенедикт XII допускал, «в существенном блаженстве или обожающем видении рост в отношении интенсивности». Флорентийский собор, в своём декрете об унии (с Греками, 6 июля 1439) подхватывает вопросник Бенедикта XII, но добавляет, что блаженные души, до последнего Суда, «видят ясно Бога единого и троичного, таким, каков Он есть, но способом более или менее совершенным согласно разнообразию их даров» (Dent., 539); но, это — конститутивный "дар" человеку как таковому: это — тело, и мы его получим вновь только при Парусии, следовательно при общем Суде. Это — также современная доктрина Церкви византино–славянской, которая делает различие между блаженством, сохраненным для человеческой личности собственно говоря, и блаженством, которое, дарованное отделенной душе, сообщает ей интуитивное видение Бога».
Что касается проклятых, то Бенедикт XII, согласно Le Bachelet, ставит три вопроса:
1. Грешные души, подвергаются ли они уже сейчас, следовательно до последнего Суда, адским наказаниям, а именно наказанию огнём, в аду? — Да, отвечает Папа; но, добавляет комментатор, обозначение наказания остается "неопределённым". Это — впрочем «единственный решённый вопрос» Понтификом в отношенииотверженных.
Будут ли они испытывать больше в своих душах после воскресение тел? — Ответ остается свободным.
Где находятся в настоящее время демоны? Имеются ли они уже в аду? Или же они живут все, до последнего Суда, "в воздушных областях"? — В этот раз опять допускаются самые различные решения.
Но комментатор продолжает: «Как примирить» список Бенедикта XII «с текстами Священного Писания, где вечная жизнь, само видение Бога появляются в связи с последним Судом»? Преподобный Отец считает следовательно что есть очевидное противоречие, и которое требует "улаживания". Его ответ двойной (loc. cit ., col. 675):
1. «Это отношение сосуществования не должно пониматься в исключительном смысле» (курсив наш). «Частный Суд и общий Суд являются, морально говоря, лишь одним полным Судом, причём второй по отношению к первому есть как бы ратификация и совершение». Не понятно, как для Бога некая вещь может быть "морально" идентична другой, или соотносительна другой, следовательно не реально, но условно, «как говорится», тогда как не может быть для Него ничего, кроме реального.
Кроме того, что такое суд, который должно быть еще "ратифицированным", даже "совершённым"? Чистый антропоморфизм, который, вместо того, чтобы способствовать прояснению проблемы, ещё больше затемняет её. Разве Бог это — человеческий законодатель, чьи декреты должны быть санкционированы или исправлены высшей властью, или имеют сила закона лишь появившись в Официальной Газете? Продукт «не потреблённый», брак "не совершённый", что это? А суд "не совершённый"? Что это значит? Имеет место отсрочка, отложение исполнения, отложение, прекращение производства в ожидании я не знаю какого ожалования или кассации?… Но Преподобный Отец продолжает: «Этот Второй Суд (следовательно последний), поскольку он — публичный и универсальный, яляется так сказать (sic) официальным и окончательным Судом» И вот мы более чем когда‑либо в полном антропоморфизме. Был бы следовательно у Бога суд частный, неофициальный, временный, так и хочется добавить: «который не считается», и общественный суд, coram populo et ne varietur (в присутствии народа, публичный, открытый и неизменяемый). Всё, "так сказать". Тогда, лучше уж об этом не говорите!
«Тогда прекратится, не только для того или иного человека, но для всего человеческого рода, жизнь испытания, эта стадия заслуги и вины, где добрые остаются смешанными с плохими». Мы всегда полагали, что жизнь испытаний заканчивалась в смерти, с (момента) частного Суда. Но наш автор утверждает тотчас же, в противоречии с тем, что мы только что прочитали, что «судьба душ зафиксирована, тотчас же после смерти, между эти двумя окончательными терминами: небо или ад». Существует также чистилище, но понятно, что Преп. Отец хочет сказать…
2. На этот раз, его аргументация более достойна Словаря Католической Теологии: «Обещанное вознаграждение не есть что‑либо простое или неделимое. Оно включает две части: вознаграждение души и вознаграждение тела. В силу этого правильно будет сказать, что наше вознаграждение относится к последнему Суду; только в этот день плата будет полностью выплачена… Потому что мы состоим, как человеческие личности, из тела и души, тогда только мы будем увенчаны или наказаны; тогда только, мы услышим эти слова: Venite, benedicti… Recedite maledicti (Приидите, благословенные…Отойдите, проклятые). Тогда только мы войдем в радость нашего Господа и мы пойдем в вечную жизнь… Именно тогда, и только тогда, что означает великая окончательная сцена Суда и подобные тексты (в Писании). Что доказывают все эти тексты, если не то, человек в целом не будет видеть Бога до дня Суда?» Превосходный ответ, если вспомнить, что, там где человек не "в целом", там нет, собственно говоря, человека "просто–напросто".
Св. Бернар спрашивает себя, «что же происходит с душами, освободившимися от своих тел? Полагаю, что они полностью погружаются в неизмеримое море вечного света и светлой вечности. Но если (что не отрицается) эти души хотят еще оставаться в теле или, по крайней мере, сохраняют желание и надежду вновь его обрести, то это показывает, что в глубине своей они еще не переменились, что еще не вполне лишены своего, которое, хотя и немного, занимает их внимание. До тех пор, пока не будет поглощена смерть победою и вечный свет не проникнет повсюду в пределы ночи и не заполнит их безраздельно, так что и в телах воссияет небесная слава, души не смогут отринуть все и отойти к Богу. Ведь они еще соединены с телом — если не жизнью и чувствами, то, во всяком случае, природной привязанностью, так что не желают и не могут достичь без него своего исполнения. Вот почему восхищение душ, являющееся их совершенным и высшим состоянием, не произойдет прежде восстановления тел, ведь дух не имел бы нужды в союзе с плотью, если бы без нее мог достичь своего исполнения. Действительно, не без пользы для души ни освобождение от тела, ни новое его обретение. Ведь дорога в очах Господних смерть святых Его! Если смерть дорога, то насколько же больше жизнь, и такая жизнь! И не удивительно, что тело в славе полезно для духа, ибо доставляет немалую поддержку ему, когда он еще слаб и смертен. О, сколь верно сказано: любящим Бога все содействует ко благу. Для души, любящей Бога, тело имеет значение и в его немощах при жизни, и после смерти, и после воскресения. В первом случае ради плода покаяния, во втором — ради покоя, в последнем — ради исполнения. И по праву душа не желает совершенствоваться без тела, ибо понимает, что во всех состояниях тело ей ко благу».
И великий Доктор заключает, что «восприняв их прославленное тело», Блаженные «направляются в любовь к Богу с тем большим жаром и свободой, что не остается больше ничего в них», отныне, «что их тревожит или их задерживает»; в то время как, в промежуточном состоянии, даже на небе, тело «ожидается с желанием, которое еще заключает в себе некоторую собственную привязаность». Так как «душа не забывается абсолютно» в пользу только созерцаемого и взыскуемого Бога, «когда она продолжает думать о собственном теле, которое должно воскреснуть. Но, когда она приобретёт это единственное благо, которого ей еще недоставало, то какое препятствие сможет, отныне, помешать ей быть так сказать вне её самой и идти целиком к Богу, и, там стать абсолютно непохожей на неё саму, чтобы быть абсолютно подобной Богу?» (op. cit ., стр. 250–251; Sermo 41:12).
Уже раввинская теология, современная Иисусу, видела мертвых Schéôl'а, либо блаженного, либо мучительного, ожидающими, чтобы Второе пришествие Мессии выведет бренные останки из их могил. Христианская концепция "промежуточного" состояния или стадии не прикладывается следовательно исключительно к "чистилищу", то есть к "этапным пунктам", где происходит возвращение человека к райскому условию (существования). Блаженные и проклятые, они также, до тех пор, пока они будут иметь чисто человеческое существование лишь как воспоминание и задатки, в состоянии "чистых духов" — невольно и ненормально "чистых" — принадлежат этому эону незавершённости. Само блаженство ожидает, чтобы быть "запечатанным", совершенным, увенчанным; одним словом, до Парусии и до воскресения мертвых, которые совпадают с последним Судом, о вечном счастье ЧЕЛОВЕКА и речи быть не может. Само обожающее видение, пока душа одна этим наслаждается в своем состоянии разделения, может расцвести, дать полный результат, проявиться не больше, что солнечный свет не может сиять, быть самим собой ad extra, в погребе, лишенном люка.