I

— Черт знает что творится — буркнул Владислав Раденко. Он вышел из машины и с силой хлопнул дверцей. Сегодня была последняя ночная смена и он уже настраивался на выходные. Молодой человек бросил взгляд на часы. Стрелки показывали десять минут десятого. Инструктаж на развод начинался через двадцать минут, а до базы, где он служил, было еще с десяток километров, когда его машина внезапно заглохла. Вообще-то день обещал быть обычным. Владислав ехал на работу по знакомой дороге. По этой дороге он ездил почти каждый день в течение последних двух лет. Он знал наизусть каждый поворот, каждый камушек и каждый куст на обочине. Поэтому он уже практически не следил за дорогой. Он думал о своем, а руки автоматически управляли машиной. Иной раз он потом не мог даже вспомнить путь, который проделал, как он сам говорил: "На автопилоте". Про такие случаи коллеги на работе шутили:

— Машина сама дорогу знает.

Вот и сейчас он не помнил путь, который проделал до этого места. Из задумчивости его вывело лишь то, что он внезапно въехал в плотную полосу тумана. Туманы в этой низине не были редкостью, но интуиция подсказала молодому человеку, что на этот раз что-то не так. Он вдруг почувствовал, что потерял ориентацию. Оказавшись в густом желтоватом тумане, Раденко поймал себя на том, что не узнает дорогу. Фары выхватили из темноты аварийный знак, стоящий на обочине. Сбросив скорость, он проехал мимо припаркованной невдалеке машины с заженными фарами и включенной аварийкой. Эту машину, старенький красный фольксваген «Поло», он узнал сразу. На ней всегда приезжала на работу Эстер, красивая миниатюрная девушка. Она работала обычно в утреннюю смену.

— Машина старенькая, сломалась наверное… — отметил Владислав, вглядываясь в плотный туман, в расчете подобрать девушку, которой около машины он не заметил. — Вот только что она делает в ночной смене? Хотя… может просто так куда нибудь поехала, — он оглянулся.

Мотор вдруг чихнул и заглох. Машина дернулась и молодой человек автоматически выжал сцепление. Проехав с разгона еще сотню метров, автомобиль остановился. Он попытался было снова завести мотор, но загоревшаяся лампа указывала на неисправность двигателя. Влючив аварийную сигнализацию молодой человек вышел из своей тойоты. Он еще раз огляделся по сторонам. Как назло мимо никто не проезжал. Холодало. Владислав, достав из багажника автомобиля свою рабочую куртку с надписью «Секъюрити» на спине, накинул ее на плечи. Потом, немного подумав, одел ее и, взвалив на плечо сумку, пошел по дороге, все еще надеясь, что его кто-нибудь подбросит.

Сунув руку в карман, он достал мобильник и начал набирать номер начальника своей смены. Короткие гудки указывали на то, что номер занят. Раденко попробовал набрать номер еще раз. Мобильник молчал. Взглянув на дисплей телефона, он убедился, что аккумулятор заряжен. Владислав остановился и, поставив свою сумку на асфальт между ног, попробовал набрать номер еще раз. Телефон не реагировал. Он подняв сумку и разочарованно вздохнув, пошел пешком дальше.

Здесь была только одна дорога, но Владислав, двигаясь в густом тумане, не узнавал ее. Примерно через пол часа он заметил впереди зарево.

— Что там еще случилось? — Раденко непроизвольно ускорил шаг.

Вскоре он понял, что то, что он вначале принял за зарево, было восходящим солнцем, багрово просвечивающим сквозь облака на горизонте. Недоумевая, Владислав остановился и взглянул на часы. Часы на запястье показывали без пяти минут десять вечера. Все еще ничего не понимая, он пошел дальше, озираясь по сторонам. Стена тумана кончилась так же внезапно, как и началась, открыв его взору необычный ландшафт. Здесь не было ни Баумхольдера, ни дорог и вообще ничего из всего того, что здесь раньше находилось. Верхушки берез, стоящей неподалеку рощицы, золотились в лучах восходящего солнца. Под ногой что-то хрустнуло. Владислав опустил глаза. Асфальта под ногами не было, вокруг, насколько хватал глаз, лежали пологие холмы, покрытые невысокой молодой зеленой травой.

Косули, пасущиеся неподалеку небольшим стадом, перестали щипать траву. Они как по команде подняли головы и сейчас пряли ушами, наблюдая за человеком, но не подавая признаков испуга.

— Непуганные, — усмехнулся молодой человек.

Оглянувшись назад, он искал глазами стену тумана и дорогу с которой он, судя по всему, сбился. Тумана сзади не было. Владислав крутнулся вокруг оси. Тумана НИГДЕ НЕ БЫЛО. Не было и дороги по которой он пришел сюда. Чувствуя, что голова идет кругом, он бросил сумку на траву и сам опустился рядом. У него пересохло во рту. Поднимающееся солнце начинало припекать. Владислав скинул куртку и потянулся к сумке, где у него был термос с чаем. Поднося кружку к губам, он краем глаза заметил движение сверху. Он резко обернулся уже готовый ко всему. Сверху, рядом с Владиславом, совершенно беззвучно опускался странный самолет, похожий скорее на гибрид истребителя с дирижаблем, а в небе над горизонтом висел диск огромных размеров, если принять во внимание его удаленность. Опустившись, летательный аппарат завис в полуметре от земли.

Сбоку открылась дверь, а небольшие стреловидные крылья втянулись куда-то внутрь корпуса. В дверном проеме возник человек в сером, отливающем серебром, костюме с золотой полоской на плече. Улыбнувшись широкой белозубой улыбкой, он спрыгнул на землю. Вслед за ним показался еще один.

Пилот шагнул вперед и протянув руку заговорил:

— Aja qua too interlinqua? — он снова широко улыбнулся.

Владислав, ничего не понимая, молча смотрел на него. Видя, что его не понимают, молодой человек отвернулся и, посоветовавшись о чем-то со своим спутником, сказал на ломаном немецком:

— Willkommen ins sechsundzwanzigste Jahrhundert. Sprechen Sie Interlinqua?

— Какого черта! — возмутился Раденко, забыв что с ним пытаются говорить по немецки.

Оба парня на секунду замерли открыв рты и вдруг оба враз расхохотались. Владислав чувствуя что смеются над ним набычился.

— Извини парень, — сказал первый, вытирая уголок глаза, на котором выступила слеза от смеха. — Извини, — повторил он. — Мы не над тобой смеемся, а над нами. Нам сказали, что ты из района где говорят на немецком. Мы ломаем языки, а ты, оказывается, прекрасно говоришь по русски.

— А вы кто такие, и вообще, что весь этот театр значит? — спросил Владислав.

— Это значит, — ответил второй. — Что ты находишся в двадцать шестом веке.

— У вас там, в двадцать первом, что не говорят на интерлингве? — снова поинтересовался первый. — Кстати, Игорь — он протянул руку.

— Владислав — Раденко пожал протянутую ладонь.

— Сергей — второй парень просунул свою лапу, угрожающих размеров, из под руки Игоря.

Пожав его руку, Владислав Раденко, в свою очередь, спросил:

— А что это за зверь такой «Интерлингва»? Что-то вроде эсперанто, что ли?

— Ну, что я тебе говорил? — Сергей повернулся к Игорю. — В двадцать первом интерлингвы еще не было. Садись, — обратился он к молодому человеку, — нас уже заждались.

— Да мне на работу надо вообще-то, — замялся Владислав.

— Какую еще работу? Твоя работа осталась там, в двадцать первом… — прервал его Игорь, и помолчав немного, добавил:

— Здесь у тебя работа поинтересней будет… Если ты согласишься конечно. Они повернулись к своему летающему яйцу.

С порога, змеей скользнув вниз, свесилась металлическая лента и, приняв форму лесенки, затвердела. Владислав, подхватив свою сумку и куртку, шагнул внутрь вслед за хозяевами. Оказавшись внутри, он огляделся, ожидая увидеть что-нибудь наподобие салона пасажирского самолета, но оказался немного разочарован. Впереди, у лобового стекла кабины, находился небольшой пульт управления и два кресла перед ним из точно такой-же металлической ленты, что и трап, по которому он только что поднялся на борт. Над тем, что Владислав назвал пультом, словно в воздухе висел небольших размеров вращающийся диск, по обе стороны которого на столешнице стояли два джойстика и больше ничего… Он поискал глазами куда-бы сесть. Его движение заметил Игорь и, повернувшись к пульту, вдруг скомандовал:

— Борт семнадцать, ты что не видишь, что у нас гость? Еще одно кресло сюда… живо.

Раденко чуть не подпрыгнул, когда прямо из пола перед ним тонкий, словно жесть, лист металла, выскользнув из пола, тотчас принял форму кресла. Он с опаской надавил на него пальцем.

— Не волнуйся, — повернулся к нему Игорь. — Выдержит. — Он уселся рядом с уже сидящим Сергеем и распорядился:

— На базу.

Гравилет или скуттер, как окрестил его невольный гость, плавно поднялся вверх и, выпустив крылья величаво поплыл к диску, маячившему на горизонте. Гость наконец решился сесть в это весьма хлипкое на его взгляд сооружение. Жесть слегка прогнулась и, приняв форму его тела, застыла.

— Устроился? — не поворачивая головы, спросил Сергей.

— Угу, — Владислав кивнул в ответ.

— Ты как, скорости не боишься? — в глазах парня плясали чертенята.

Раденко в ответ только фыркнул, выражая тем самым свое полное презрение к вопросу.

— Давай, — Сергей кивнул головой Игорю и скуттер рванул с места в карьер.

Владислава вдавило в кресло с такой силой, что в глазах пошли серые круги.

— Это все, что ваша колымага может? — выдохнул он наконец через силу.

Скуттер прибавил еще так, что Владислав почувствовал как теряет сознание. Гравилет сбросил скорость и молодой человек, вздохнув наконец полной грудью, выглянул в иллюминатор.

— А что это за летающая тарелка? — подал он голос.

Пилоты в недоумении переглянулись. Сергей, толкнув локтем в бок сидящего рядом Игоря, понизил голос.

— Эй! Он сознания не потерял…

— А с чего бы это я сознание терять должен? — прикинулся ничего не понимающим Владислав.

— Двенадцать «жэ» — они, не скрывая интереса повернулись, разглядывая пассажира. — Обычно нормальный человек не выдерживает таких нагрузок…

— А вы что, ненормальные значит? — съязвил в ответ невольный гость.

— Мы — это другое дело. — серьезно ответил Игорь — Мы в анти-перегрузочных костюмах. — Он нисколько не обиделся на выпад пассажира.

— А ты, случаем, не летал раньше? — поинтересовался Сергей.

— Да нет, не доводилось — смягчил свой тон Влад. — Так, что это за летающая тарелка? — он снова выглянул в иллюминатор. — О черт! — вырвалось у него непроизвольно. — Скуттер уже поднялся выше и летающий диск оказался целым городом.

На площадке, куда опустился гравилет, их встречал худощавый человек в черном костюме. Выходя последним, Владислав заметил, как встречающий вопросительно взглянул на пилотов, словно ожидая чего-то. Игорь сжал кулак, показывая большой палец. То-же самое сделал и Сергей. Человек в черном удоволетворительно кивнул и на чистом немецком обратился к Владиславу:

— Guten Morgen! Willkommen ins sechsundzwanzigste Jahrhundert! Kommen sie, bitte, rein — он сделал пригласительный жест, указывая на стеклянную кабинку лифта.

— Можете говорить по русски — просто ответил Владислав.

Человек вскинул брови и взглянул на парней, все еще стоящих около гравилета.

— Шеф! — кивнул ему Сергей, — Он не знает интерлингвы, зато чисто говорит по русски.

— Вот как?! - человек повернулся к прибывшему, — Но вы, если не ошибаюсь, попали к нам из Германии?

— Я живу там, — согласился Владислав, — хотя сам из России.

— Прекрасно, — человек в черном, шагнул в лифт, жестом приглашая гостя.

Лифт рванул вверх, резко набирая скорость. Раденко опустил глаза и непроизвольно задержал дыхание. Под ногами было абсолютно прозрачное стекло. Казалось, что ноги висят над бездной. Усмехнувшись, он поднял глаза. Про такой фокус Владислав уже слышал. Человек в черном заметил его реакцию, но ничего не сказал.

— Располагайтесь, — продолжил он, входя в кабинет и указывая на широкое, обтянутое коричневой кожей, кресло.

Вновь прибывший уселся и вопросительно взглянул на собеседника.

— Полагаю, что вы уже поняли — начал тот, положив на стол сцепленные руки, — что находитесь в настоящем, которое для вас одновременно является далеким будущим.

— И что вам от меня надо? — в лоб спросил Владислав.

— Видите ли, — нисколько не смутившись, продолжил худощавый человек, — Мы иногда открываем коридоры времени и люди приходят к нам сами. Дело в том, что через коридор пройти может далеко не каждый. Еще большая редкость, когда приходит подходящий нам человек. Мы разумеется, сначала проверяем каждого кандидата прежде, чем открыть коридор, но тем ни менее не всегда попадаем в яблочко. Вот вы, например, попали к нам случайно. — Он прикоснулся пальцем к одному из солнечных зайчиков лежащих на столе. Столешница слегка раздалась в стороны и из образовавшейся щели на стол скользнул тонкий лист бумаги.

Посмотрев на него, человек поднял глаза на гостя.

— Вы можете быть нам полезны — откинувшись в кресле, он закинул ногу за ногу и щелкнул по листу ногтем. Тот став прозрачным опять изчез в появившейся на столе щели. Поймав взгляд Владислава, собеседник похлопал ладонью по подлокотнику кресла.

— Это просто мой каприз. Я люблю старинные вещи, они намного удобнее. Теперь о вас, — он наклонился вперед. — У вас очень неплохие данные. Ребята устроили вам небольшую проверочку и, как оказалось, вы выдержали десятисекундную перегрузку в двенадцать «Же» без специальной подготовки и антиперегрузочного костюма. По началу мы планировали сразу же отправить вас обратно, но ваши данные нас заинтриговали. Если вы пожелаете, мы вернем вас назад немедленно, предварительно стерев из вашей памяти последние воспоминания, ради вашего же спокойствия. В ваше время с рассказами о путешествии во времени было легко угодить в психушку… Ну, а если решите остаться и принять предложение, добро пожаловать. — он улыбнулся.

— Мне нужно подумать, — молодой человек был несколько не уверен. — у меня там остались родители…

— Да, да, конечно, — согласился человек в черном, — подумайте, у вас есть пять минут.

— ??? - Владислав изподлобья взглянул на собеседника.

— Родителам вашим мы скажем, что вы в длительной командировке и от вашего имени будем посылать им деньги. Что там у вас в то время было? — он взглянул на лист пластика снова оказавшемся на столе, — так…, Германия…, Европа…, а, Евро. Вполне возможно, вы сможете их когда-нибудь посетить. Ну, решили?

Раденко вздохнул и согласно кивнул головой.

— Вот и прекрасно. Значит, вы поступаете в кадетскую школу. Все дальнейшие инструкции получите от Игоря, с ним вы уже знакомы. В школе мы определим какая работа вам больше подходит. На этом разрешите с вами попрощаться… — он встал.

— Можно вопрос? — уже поднимаясь спросил Владислав.

Человек в черном наклонил голову.

— Если вам нужен был не я, как же я к вам попал? Что, технические неполадки?

Человек в черном улыбнулся:

— Нет, все очень просто. Вы попали в коридор времени раньше, чем захлопнулась темпоральная диафрагма входа, и нам пришлось ждать, пока вы не решитесь, наконец, в каком направлении коридора идти.

Часть стены бесшумно отъехала в сторону, открыв дверной проем, в котором стоял Игорь. Владислав подхватил свою сумку и направился к выходу.

— Добро пожаловать! — Игорь хлопнул новобранца по плечу, — Я знал, что ты согласишся.

Так Владислав оказался в школе планетарных агентов. Как выяснилось позже, и Игорь, и Сергей были кадетами той-же школы. Правда школу они уже заканчивали и принимали участие в проверке новичков. Оба они были из двадцать третьего века.

Однажды в школе, Раденко поинтересовался, могут ли люди сейчас заглянуть в будущие века, но инструктор отрезал:

— Современная техника позволяет людям заглянуть достаточно далеко в прошлое, поскольку оно уже было, но в будущее нет. Для нас его еще не существует в реальности, и темпоральные резонаторы не могут сфокусировать «картинку». Люди из будущего могут заглянуть к нам, точно так же, как мы можем заглянуть в ваше, например, прошлое и даже забрать кого-нибудь, как мы набираем кадетов из прошлых веков, но сами мы в это будущее проникнуть не можем. Сейчас, вспоминая время проведенное в школе, Владислав улыбнулся. В начале ему как и другим кадетам не говорили, что корридоры времени открывают только для человека, которого ожидают. Случайных людей здесь быть не могло. Тем ни менее каждого нового рекрута убеждали, что именно он сюда попал случайно… На самом деле служба отбора работала четко, зная свое дело. Очень немногие возвращались назад, хотя те, кто все-же возвращался, возвращались чаще всего не по своей воле… Это были те редкие случаи, когда людам стирали память и возвращали их назад силой. Если такие инциденты случались с людьми из одного века дважды, все агенты отзывались назад и век закрывался для вербовки. Так, например, были закрыты пятнадцатый и двадцатый века.

* * *

Владислав прервал тонкую нить воспоминаний, когда в комнату вошел Ворчун. Его имя из нарицательного, давно стало именем собственным для андроида. Ворчун тоже воспринимал это имя — как имя собственное, но от малознакомых людей требовал обращения к себе с полным именем Бонд 007.

— Кэп! — он уставился своими голубыми глазами — камерами в переносицу человека. — Поступили новости с патрульного крейсера Джи Мина.

На монгола, под началом которого он когда-то летал, Ворчун уже давно не сердился, но сохранял с ним чисто деловые отношения.

— Они опять засекли корабль-призрак в квадрате семь — пятнадцать. К Акаве он больше не подходит и кружится около галактики металлогоидов.

Раденко, не глядя на карту, уже знал, что призрак опять в секторе руннеров.

— Ну что, — он встал, — попробуем его в этот раз заполучить?

Они вышли из комнаты, направляясь к порталу космодрома. В гостинице пилотов и навигаторов портал стоял прямо в фойе, связывая город с космодромом, и они, шагнув в кабинку, вышли через секунду из портала, стоящего на краю космодрома. Небольшая игла белоснежного крейсера, словно лебедь, красовалась на фоне громадных патрульных крейсеров, возвышающихся черной стеной обгоревшей и видавшей виды обшивки. Это был единственный на планете космодром, с которого патрули стартовали без предварительного согласования и разрешения.

Правда, это правило не распространялось на челноки, следующие туда-сюда между огромными транспортами, кораблями-разведчиками и землей. А частным яхтам и торговцам садиться на этот космодром вообще было запрещено. Небольшая тележка-робот услужливо подкатила к появившимся на космодроме из портала людям.

Человек вслед за Ворчуном шагнул на платформу:

— "Ирга 003".

Тележка послушно двинулась, набирая скорость. Передвигаться по космодрому пешком было строжайше запрещено. А робот-тележка всегда был в курсе, когда и какой корабль взлетает. Он заранее получал от каждого корабля все необходимые данные.

Владислав ухватился за поручень, когда тележка вильнула в сторону, огибая один из патрульных крейсеров. Ворчун же напротив, невозмутимо стоял скрестив руки на груди и сохранял при этом равновесие. Опорно-двигательный аппарат у андроида был построен так же как и у человека и поэтому то, как он умудрялся оставаться на ногах, когда все другие падали, было для Раденко загадкой.

Робот, плавно затормозив, остановился около белого красавца-корабля.

Агент и андроид еще не успели спрыгнуть на бетонную площадку, как корабль, отсканировав их, выпустил наружу длинный язык металлической ленты, тут же принявшей форму трапа. Владислав легко взбежал наверх и направился в рубку. Усевшись в антиперегрузочное кресло, он коротко взглянул на Ворчуна и дал команду "Старт".

Мощные генераторы включили антигравы и корабль резко отбросило от земли, словно одноименно заряженные магниты. Небольшие контр-антигравы, вмонтированные в кресла, частично компенсировали перегрузку, но остаточная ее часть буквально впечатала человека в кресло.

Как только корабль поднялся на сотню километров, включились двигатели второго порядка, выталкивая корабль на орбиту, прочь от земли.

Двигатели Коршунова-Веблея, основные двигатели всего современного человеческого флота, Ворчун презрительно называл сейчас "двигателями второго порядка", намекая тем самым на то, что «Ирга» имела еще и двигатели третьего порядка — фотонные.

Включать их, правда, можно было только в открытом космосе. Фотонные движки, стоящие на «Ирге», по своей мощности не уступали двигателям больших разведчиков.

— Ворчун, — Владислав повернул голову, когда они, выйдя за пределы солнечной системы, включили фотонные двигатели. — Какие-нибудь известия от крейсера поступали?

Андроид сразу понял, о каком корабле спрашивал его напарник. Уже неделю, как патрульный крейсер, на котором на Акаву отправили друзей Владислава, не выходил на связь. Не прибыл он и на Акаву. Все патрули начали систематические поиски во всех прилегающих к этому маршруту квадратах, но до сих пор безрезультатно.

— Нет, — он качнул головой. Потом замер на несколько секунд, обмениваясь с борткомпьютером крейсера новостями. Борткомпьютер он перепрограммировал так, что тот самостоятельно запрашивал новости у каждого встречного корабля. Благодаря особому статусу компьютер «Ирги-003» имел доступ не только к базам данных гражданских кораблей, но и к компьютерам патрульных крейсеров. Остальное было делом техники и Ворчун автоматизировал поиск новых данных. При этом в памяти опрошенных кораблей не оставалось никаких следов чужого присутствия. Узнав в свое время об этом новшестве Ворчуна, Владислав возмущенно отреагировал.

— Ой, доиграешься. Зачем тебе делать это тайно, если ты и так имеешь особый статус?

На что Ворчун тогда ответил:

— Для патрулей и транспортов это не играет никакой роли, у нас легальный доступ, а вот некоторые торговцы манипулируют своими навигаторами, не желая выдавать своих маршрутов и делишек. Ну, а так мы получаем всю информацию и хозяева не могут отследить в своих данных, что кто-то с их борткомпьютером уже "пообщался".

Завершив обмен новостями с борткомпьютером встречного корабля, точнее получив оттуда новую информацию, андроид повернулся к человеку:

— Есть новости, — помедлил он, — плохие. Корабль нашли.

Владислав весь подобрался. На корабле были его друзья, а среди них Глук и Эстер, к которым он питал особые чувства.

— Что с кораблем? — Он требовательно взглянул на андроида. — Ну! Не томи.

— Нет, — Ворчун мотнул головой. — Точнее нашелся крейсер, но другой. Тот, что доставил вас с Эстер в свое время на Акаву.

На этом крейсере тогда назад улетала целая команда ученых и исследователей. Владислав задумчиво теребил подбородок.

— На нем мы отправили профессору Кострову одного гаргонида. Помню он еще разделился прямо в аквариуме, а что с кораблем?

— Он пуст. — Ворчун потянулся к пульту, над которым висел диск дисплея, и нажал одну из кнопок. Над диском тотчас появилось объемное изображение патрульного крейсера.

— Точнее на борту нет живых. Нашли несколько мумифицированных тел, но это еще не все. Патруль,

что нашел этот корабль, отрядил на борт пять человек, чтобы пригнать его в порт, но уже на следующий день крейсер перестал отвечать. На борт отправилась вторая команда спасателей, которая обнаружила только пять свежих мумий, которые еще вчера были их товарищами.

На объемной картинке разворачивались один за другим отсеки корабля, где красными точками были отмечены тела погибших.

— Черт возьми, — выругался Владислав. — Гаргонид, мать его. Сейчас там, наверное, уже полно трупов.

Ворчун, разворачивай корабль к этому крейсеру и дай патрульному сообщение, чтобы отозвали всех людей назад.

— Уже… Капитан, как только узнал о погибших, вернул спасателей назад и всех их посадил на

карантин.

Ворчун, не глядя на человека, развернул объемную звездную карту и указал новый маршрут кораблю. «Ирга» разворачивалась, одновременно готовясь к прыжку в субпространство. Вынырнув в эвклидово измерение, «Ирга» оказалась в нескольких миллионах километров от цели. На дисплее замигали две звездочки, указывающие на два крейсера, один из которых был мертв. Динамики тут же ожили. Командир патрульного крейсера потребовал от Владислава индификации. Капитан крейсера на своем дисплее уже имел полную информацию об Ирге, но следуя инструкции, ставшей уже ритуалом, попросил приближающийся корабль назваться.

— Борт "Ирга 003", — назвался Раденко. — Иду к вам, попробую со своим "старым знакомым" разобраться. Есть новости?

— Проблемы с этим чертовым крейсером, — вместо приветствия сказал небольшого роста, худощавый капитан, пожимая руку Владиславу.

— Разрешите представиться: капитан первого ранга Станохин Сергей Иванович. — Бросив короткий быстрый взгляд на Ворчуна, он добавил: — А это и есть твой друг андроид? — и видя, что Ворчун насупился, добавил миролюбивым тоном. — Ну, извини, старина. Я тебя, честно говоря, за человека принял.

Ворчун, который изо всех сил старался быть похожим на человека, расплылся в улыбке.

— Э, а ты, оказывается, еще и тщеславен, — улыбнулся про себя Владислав.

Они прошли в кают-компанию. Все свободные от вахты члены экипажа патрульного крейсера тоже собрались здесь. Многим из них не терпелось посмотреть на первого андроида, обладающего не только телом, как две капли воды похожим на человеческое, но и человеческими эмоциями. Они тут же окружили довольного Ворчуна, знакомясь с ним.

Почувствовав легкий укол зависти, агент повернулся к капитану. Тот лишь развел руками.

— Мои люди мечтали с ним познакомиться, вот я и разрешил им вас встретить.

— Ну, а что у вас имеется? — спросил Владислав, делая вид, что для него такие встречи дело обычное.

— Корабль молчал, когда мы на него наткнулись, — начал рассказывать капитан. — Внешних повреждений не было и я дал команду на его обследование. Когда спасатели доложили о первых найденных мумиях, мы заподозрили неладное и обследовали корабль, но чужеродных организмов не обнаружили. Одну из мумий обследовали, взяв образцы тканей на анализы.

Он включил настольный дисплей, показывая трехмерное изображение обезвоженного тела. Одного взгляда на останки, бывшие когда-то живым человеком, было достаточно. Агент убедился в правильности своих предположений. Он поднял взгляд на капитана, с трудом отрываясь от картинки, ожившей в его памяти, когда он вот так-же стоял перед трупом Джонс — женщины-врага, но все же человека, которого он не сумел уберечь от этих бестий.

— Анализы показали, — продолжал капитан, — что девяносто восемь процентов воды из организма каким-то неизвестным нам способом, было извлечено. Причем никакой бактериальной или вирусной инфекции мы не обнаружили, — он переключил картинку.

— Вот здесь клетка под микроскопом. Обрати внимание, что мембрана нигде не нарушена. Клетку как будто высосали изнутри, оставив пустую оболочку с ядром-горошиной внутри. И ни капли крови в организме. В общем, было над чем задуматься. Я запросил данные с земли и отправил на корабль пятерых членов экипажа, чтобы проверить все системы корабля и отбуксировать его на базу. Когда пришел ответ, выяснилось, что на корабле должны были везти какое-то чудо-юдо с Акавы, существо, обитающее в воде. Мы обратили внимание на то, что все мумии, почти все, лежали там, где был открыт кран с водой. Например в душевой кабине и т. д. Мы сразу же попытались связаться с кораблем и с теми пятерыми, что я оставил на корабле, но было уже поздно. Когда спасатели оказались на борту, они нашли лишь пять свежих трупов, если свежевысушенные мумии можно так назвать. Вот судовой журнал крейсера, — капитан положил маленький черный кубик на стол. — На борту, согласно записям был один гаргонид и его мы нашли там, где он и должен был быть.

Он снова включил дисплей, открывший трехмерное пространство корабельной лаборатории, посреди которой стоял прозрачный куб аквариума из особо прочного стекла. Внутри него имелось зеленое пятнышко картофелины-мозга, которая и являлась по сути гаргонидом:

— Вот это мы тоже взяли на анализ. Оказалось, что эта зеленая протоплазма уже мертва. В аквариуме не было воды.

— Они не погибают от отсутствия воды, — возразил Владислав. — Это во-первых. Они впадают в спячку, а во-вторых, их там два должно быть.

— То-есть как два? — капитан был явно удивлен.

— Когда мы доставили его, гаргонида, на корабль, какая-то умная голова догадалась ему свежей крови дать, точнее лягушку, и пиявка разделилась на две. — пояснил агент. — Так, что на корабле должно быть два гаргонида, в состоянии анабиоза.

— Нет, — не согласился капитан, — наши биологи проверили. Эта субстанция была не только высушена, но и абсолютно мертва.

— Кто же тогда убил людей? — прервал его Раденко. Я думаю это второй…

— Нет, второй тоже нашелся, — капитан качнул головой, — в другом аквариуме. Только мы думали, что это две части одного целого…

Краем уха Владислав слышал, как Ворчун, польщенный вниманием, декламирует стихи, да еще с выражением, хотя в то же время, агент был в этом на сто процентов уверен, андроид слышит и мотает себе на ус каждое слово из их с капитаном разговора.

— Вот это для нас загадка, — капитан замялся. — Если гаргонид мертв, значит на борту есть кто-то еще и он, этот кто-то, весьма опасен. Поэтому я посадил людей, побывавших на борту мертвого крейсера на карантин под наблюдение.

В мозгу агента копошилось какое-то беспокойство. Он по опыту знал, что память пытается выудить из свих тайников что-то очень важное, но он никак не мог ухватить ускользающую догадку. Он выглянул в иллюминатор. Обращенный в противоположную сторону от ближайшего солнца, голубого карлика, иллюминатор показывал одно крыло крейсера, к которому, словно маленькая белая чайка была причалена "Ирга".

Глядя на свой сверхскоростной миниатюрный крейсер, Владислав почувствовал, как смутные подозрения слова зашевелились в его мозгу. Готовая вот-вот появиться мысль снова ускользнула. Владислав покрутил головой и закрыл глаза. Усталость давала о себе знать. С момента старта прошло уже более двадцати часов корабельного времени.

— Устал?

Владислав открыл глаза. Капитан патрульного крейсера с участием смотрел на него.

— А? Да, немного, — агент встал потянувшись. — Мне нужно немного поспать. Я никак не могу сосредоточиться.

— Старпом покажет вам вашу каюту. Отдыхайте, — капитан встал. — Как отдохнете, будем думать вместе. Вы, насколько мне известно, уже сталкивались с этими созданиями и живы до сих пор, — он улыбнулся. — Не буду вас задерживать.

 

II

— Ты начинаешь слишком много ворчать, — качнув головой, парировал андроид. — Стареешь.

— Нет, а все-таки, — не унимался Владислав.

— Ну, берегу я свои эмоции, — сдался наконец Ворчун. — А что?

— Чего? — расхохотался Раденко.

— Берегу свой блок эмоций, — начал робот с вызовом. Он явно завелся, уязвленный смехом человека.

— Не сердись, Ворчун, — Владислав перестал смеяться. — Но, ты бы мне, тупице, объяснил, какой смысл во всем этом.

— А ты знаешь, как функционирует блок эмоций?

— Ну, — Владислав замялся. — Я знаю, что всю информацию ты, как и каждый нормальный компьютер, получаешь в бинарном коде.

— Не совсем так, — Ворчун сложил руки на груди, словно профессор перед молодыми студентами. — Блок эмоций функционирует сродни человеческому мозгу. Например, уровень эмоций зависит от силы сигнала, который получает мозг через свои рецепторы. Блок эмоций оперирует током различной силы, закодированным в двоичный, стандартный сигнал. Поступивший сигнал попадает на фильтр. Слабый ток проходит только через цепь, которая для него открыта. Ток большей силы открывает еще одну паралельную цепь. Ток еще большей силы еще одну и т. д. На выходе фильтра специальный счетчик считывает количество открытых цепей и длину импульса, формируя таким образом двоичный сигнал определенного значения. Разумеется, все это работает и в обратном направлении.

— Подожди, подожди, — перебил его Владислав. — До сих пор я думал, что для компьютеров существует только бинарная система кодировки. Разве было бы не проще закодировать все эмоции в двоичный сигнал?

Ворчун снисходительно улыбнулся.

— Вы, люди, пользуетесь арабскими цифрами для определения чисел. Вот, к примеру, сколько единиц информации содержит цифра три?

— Одну, естественно, — Владислав не понимал, к чему клонит андроид.

— Это в вашем десятичном коде, — пояснил Ворчун, — а в бинарном коде это будет выглядеть так: «00000011». Как видишь, восемь единиц информации для одного единственного числа. Трехзначное число, например, «255». В двоичном коде будет выглядеть как восемь единиц информации. Отсюда следует, что двоичная система исчисления по сравнению с несовершенной десятичной системой еще более несовершенна.

— Но, тогда какого черта разработчики компьютеров пользуются бинарной системой? — вскинул брови Владислав. — Я до сих пор думал, что двоичная система лучше, во всяком случае для компьютеров.

— Просто сами компьютеры, точнее процессоры, достаточно примитивны и не способны перерабатывать информацию, отличную от двоичной системы числения.

— Ну, а не проще было бы закодировать все эмоции в бинарном же коде и не мучиться с изобретением блока эмоций, — продолжил свои расспросы Владислав.

— Блок эмоций — это самостоятельно развивающийся блок, который невозможно запрограммировать, — гордо заявил Ворчун. — По сути осознание себя личностью и самостоятельное мышление и определяют наше существование. Только такой блок может превратить бездумную машину, пусть даже и удачно имитирующую запрограммированные эмоции, в настоящее мыслящее существо. К тому же сколько цветов ты можешь получить, смешивая три основных цвета? Миллионы, пока глаз или соответствующая техника не перестанут их различать. Ну, а сколько ты найдешь готовых смешанных или "заранее запрограммированных" красок, не говоря уже о размерах этой запрограммированной информации и о ее стоимости. Тем более, что такие «эмоции» не дадут машине возможности себя саму осознать.

— Что-то заболтались мы, — Владислав сменил тему, посмотрев на часы. — Пойдем-ка в кают-кампанию, позавтракаем.

На патрульном крейсере, как и на всяком крупном корабле, имелся синтезатор, настроенный на приготовление пищи, но патрули, пользуясь своим особым статусом военного корабля, считали особым шиком иметь на борту настоящего кока. Когда агент с андроидом поднялись в кают-кампанию, большинство членов экипажа уже сидело за столами, а кок, дородный мужчина в белом кителе, следил за тем, как дежурные разносили блюда.

Владислав сел на предложенное ему место за офицерским столом, напротив капитана. Ворчун тоже уселся за стол, хотя и не стал есть. В конце обеда, когда на стол подали компот, традиция, сохранившаяся еще со времен морского флота, Владислав, сделав большой глоток, спросил робота:

— Ворчун, у тебя есть какая-нибудь информация по гаргонидам? И, вообще, твои соображения.

В зале мгновенно воцарилась тишина, нарушенная лишь звуком оброненной кем-то на пол вилки. Агент прекрасно понимал, в каком напряжении находятся люди. Мало того, что погиб весь экипаж того крейсера, так теперь еще и пять членов команды этого корабля лежали в морге. За показным безразличием экипажа скрывалось серьезная озабоченность. Таких потерь у патруля не случалось со времен войны с муравьиными. Сейчас десятки пар глаз внимательно смотрели на андроида в ожидании возможного ответа на сотни вопросов, которые каждый член экипажа задавал себе уже не раз.

Ворчун встал как на лекции и, взяв в руки авторучку, начал выдавать информацию, которую ему удалось наскрести.

— Гаргониды — водяные жители пресноводных водоемов Акавы со стоячей водой. Проще говоря, болот и озер, обитают только на одном из двух больших материков. По классификации относятся к классу водяных кровососущих или к пиявкам. Живут по приблизительным оценкам до ста пятидесяти лет. Вид плохо изучен. Известно лишь, что в неблагоприятные годы, когда водоемы пересыхают, гаргониды сжимаются до размеров твердой картофелины зеленого цвета. В таком засушенным виде могут находиться в спячке до четырех, по некоторым данным, до пятнадцати лет. С приходом воды оживают. В качестве тела используют воду определенным образом, придавая ей желеобразное состояние. Форму тела меняют произвольно, иногда принимая облик своей жертвы, но преимущественно остаются в привычной медузообразной форме. В период размножения нуждаются в крови. В это время они становятся необычайно активными и даже агрессивными. Известны случаи их выхода на сушу, — Ворчун кивнул на напарника. — Вот он видел. Далее, коснувшись своей жертвы, молниеносно впрыскивают ей в кровь препарат, напоминающий снотворное. Получив одну дозу наркотика, жертва засыпает, и гаргониды высасывают всю кровь, да и вообще всю жидкость из организма своей жертвы. Патрульный крейсер "ноль тридцать пять" — "Синяя птица" должен был доставить на землю один экземпляр для исследований. — Ворчун сел.

Владислав выглянул в иллюминатор. Где-то там в темноте, на расстоянии в пару километров, зажатая в магнитные тиски патрульного крейсера, висела черная махина "Синей птицы". Капитан распрядился держать погибший крейсер в захватах, сохраняя таким образом безопасную дистанцию между живым и погибшим кораблями до выяснения причины гибели людей на борту. Раденко перевел взгляд на «Иргу». Освещенная с одной стороны голубым карликом, она безмятежно покоилась на крыле громады крейсера, белой, с голубоватым отливом, сигарой.

— Ну прямо детеныш под уютной защитой матки-корабля. Их бы сюда штук шесть вошло. — Он замер на секунду. Мысль-догадка, все время ускользавшая, сейчас вдруг выкристаллизовалась четкой линией.

— Воду на анализы брали? — Агент резко повернулся к капитану.

— Воду? — в недоумении переспросил капитан. — Зачем? Там же фильтры-анализаторы, она не может быть отравлена. Это исключено. Все системы корабля исправны.

— В период размножения, — повторил Владислав слова Ворчуна, — нуждаются в крови. В это время они становятся активными и даже агрессивными. А от себя добавлю: я на собственном опыте убедился, что гаргониды становятся еще и разумными, в определенной степени конечно. Это уже не просто большая пиявка, это чертовски опасная бестия, не знающая ни жалости, ни сочувствия и имеющая только одну цель — кровь.

— А естественные враги у них имеются? — спросил чей-то голос.

Агент обернулся в сторону спросившего.

— Известно, что у каждого существа в природе имеется его естественный враг. Так ведь? — продолжал молодой щеголеватый парень в форме космического патрульного специального назначения. Надо найти их на Акаве и запустить сюда на корабль. И они сделают всю работу сами.

— Не торопись, — осадил его старпом. — С чего ты взял, что у гаргонидов естественные враги имеются?

— Враги есть у всех, — начал было парень, но старпом его перебил.

— Ага, у человека, например.

Окружающие заулыбались

— А если и есть такие враги, — продолжал старпом. — Ну, найдем, отловим парочку, запустим на корабль, а они там устроятся и где гарантия, что им на крейсере не понравится больше, чем на Акаве. Ты их с корабля как убирать будешь? Или на них других естественных врагов искать станешь?

Вокруг загалдели.

— А если они для людей еще более опасными окажутся? — предположил кто-то.

Владислав встал, привлекая к себе внимание.

— Враги у них имеются, — начал он, подождав, пока вокруг все смолкнут. — Во всяком случае одного такого врага я знаю, это силверкер. Они обожают мясо гаргонидов и охотятся на них, когда такая возможность предоставляется. Существа эти имеют зачатки разума и к человеку относятся вполне дружелюбно, как правило, но одна проблемка все-таки имеется.

— Гаргониды тоже на них охотятся? — спросил кто-то. — или они охотно и человека…

— Да нет, — улыбнулся Владислав, вспоминая тигрят, которых айоры взяли на воспитание. — Я же сказал, к человеку они весьма дружелюбны. Их шкура такая защита, что о-го-го, ни один гаргонид не пробьет. Да только кошечки эти по три-четыре метра длиной, — он выдержал паузу. — Я предлагаю вот что: мы с Ворчуном пойдем на корабль и попробуем их найти.

— Или они вас? — не унимался парень.

— Положим, андроид им все равно не по вкусу, — возразил Раденко, — а у меня с ними свои старые счеты и защита, кстати, тоже имеется… — Он расстегнул ворот комбинезона и показал сверкнувший металл руннера, плотно облегающего его тело.

— Это руннер, — пояснил Владислав, — последний из имеющихся у нас металлогоидов. Живое существо, на небиологической основе. К людям и айорам относятся дружелюбно. Способ общения что-то вроде телепатии. Могут читать наши мысли и желания, — дал он короткую справку.

— Постойте, — вмешался до сих пор молчавший капитан. — А почему вы вообще так уверены, что это гаргониды, а не какой-нибудь монстр из космоса. И потом, на борту, как следует из корабельного журнала, был всего один гаргонид разделившийся в последствии на два, если верить вашим утверждениям, да и тех мы нашли мертвыми. Для размножения обычно требуется как минимум две особи, а эти двое находились в разных аквариумах…

— На это, — повернулся к нему агент, — я могу выдвинуть лишь одно логичное предположение. Либо они размножаются делением-почкованием, что, впрочем, маловероятно, ведь в таком случае они все остались бы в этом аквариуме, либо эта пиявочка уже была с икрой…

Он вдруг вспомнил, как однажды пойманный для тигрят в болоте гаргонид, прямо у него в руках развалился на две части.

— Есть! — Влад хлопнул себя по лбу. — Как же мы дураки сразу то не догадались. Гаргониды парами живут. Это не две половинки одного мозга, а две разных особи. Только разделяются они почему-то когда кровь получают. Значит один из них наверняка был и с икрой, и если ему каким-то образом удалось сбросить пару икринок в водопроводную трубу, то маленькие пиявочки уже очень скоро могли оказаться хозяевами всего корабля. А в журнале, случаем, никаких аномалий не было выявлено?

— Нет, — капитан задумчиво качнул головой. — Ничего необычного, одна-единственная запись о том, что кока нашли мертвым на камбузе. Анализы, которые у него взяли, указывали на какой-то неизвестный препарат в крови. Тело выглядело нормально, кровь и вся жидкость тоже была на месте. Врач решил, что случилось несчастье или кок просто случайно принял какие-то препараты, читай отравлен, от чего и умер. Расследование этого случая, а в особенности выяснение природы этого странного вещества в крови, решили оставить до возвращения на землю. Его труп, в абсолютно нормальном состоянии кстати, был единственным телом в корабельном морге. Дальнейшие записи в журнале отсутствуют. Большинство найденных нами мумий были и в самом деле в душевых кабинах и вообще там, где был доступ к воде. Тут твоя теория о гаргонидах подходит, но вот несколько человек были найдены в запертых помещениях, где вообще не было воды и какого бы то ни было доступа к воде. А состояние их тел такое же, что и большинства. Лишь один техник, запертый в тупиковом шлюзе, где хранились ксилловые стержни, умер, судя по всему сам. От обезвоживания, то есть от жажды. Его тело было в другом состоянии и успело изрядно разложиться.

— Я лично видел, как эти пиявочки на берег выползали, — ответил Владислав. — Они способны, например, погасить огонь или, спасаясь, буквально выстрелить, словно из пушки, своим мозгом, чтобы добраться до воды. И если эти гаденыши добрались один раз до крови, а я предполагаю, что у кока они все же поживились, то их потом не остановишь. Они проявляют чудеса изобретательности, чтобы получить кровь, в которой они нуждаются.

— Если бы это было так, — возразил капитан, — то на том материке, где они водятся, да и вообще на Акаве уже не осталось бы ничего или никого, кроме этих медуз.

— Вот это и меня удивляет, — кивнул Владислав. — Обычно, напав на одно животное на водопое, они довольствуются одной жертвой и в течение нескольких следующих дней не нападают больше на ни на кого, наверное что-то в крови человека сводит их с ума, делая необычайно агрессивными. О них ведь было известно еще первым исследователям, обнаружившим Акаву, но тогда никто и нигде не отметил это особое их пристрастие к человеческой крови.

— А может дело в мозге? — предположил вдруг Ворчун.

Все разом повернулись в его сторону.

— Что ты имеешь ввиду, — задал вопрос врач. Вопрос, который вертелся у Владислава на языке.

— На материке разумными, в определенной степени конечно, из местной фауны можно считать только силверкеров, — начал Ворчун.

— Логично, — кивнул агент, все еще не понимая, куда клонит андроид.

— А у них естественная защита от гаргонидов. Таким образом они получают кровь только от низкоинтеллигентных животных и их поведение удерживается в рамках стандартного поведения тех же животных. Теперь предположим, что они получили кровь от интеллектуально более развитых животных, человека, к примеру. Уже давно всем известно, что на земле животные развивались по-другому сценарию. Агрессивность вида была тем выше, чем выше было интеллектуальное развитие. Вспомните к примеру шимпанзе и других приматов. Шимпанзе значительно умнее остальных и является единственным видом, способным на убийство других приматов или даже себе подобных. Вот я и думаю, что в крови земных животных, человека в частности, есть какая-то информация, химическая или биологическая, которая и вызывает быстрое развитие по земному типу и как следствие — повышение агрессивности, а может кровь человека на них просто как наркотик действует, вызывая жажду…Стремление увеличить ареал своей зоны обитания, путем истребления, мешающих распространению своего собственного потомства, животных. В данном случае человека.

— Браво, Ворчун, браво, — капитан размеренно хлопал в ладоши. — Это ведь никому и в голову прийти не могло, если, конечно, все на самом деле так и есть.

— Ворчун, поковыряйся, пожалуйста, в своей памяти, — обратился к нему Владислав. — Упоминания о проявлении агрессивности и разумности, были ли они уже в отчетах первой экспедиции или появились позднее.

— Вторая экспедиция, занимающаяся изучением животного мира, отметила в отчете гибель одного члена эспедиции — мартышки Лолы. Тогда это посчитали несчастным случаем. Тогда же и были сделаны первые упоминания о зачатках интеллекта гаргонидов. Об их агрессивности не было ничего известно. А потом на Акаве обнаружили человеческую цивилизацию. Программа исследований была свернута и экспедиция была отозвана с планеты, — отрапортовал Ворчун.

— Думаю, что на этой версии и следует остановиться, — предложил Раденко. — За неимением других будем считать ее единственно верной.

— А помощь вам наверняка понадобится, — сказал старпом. — Может стоит все же три-четыре человека с вами послать?

— Ни в коем случае, — покачал головой Владислав. Не стоит людьми рисковать. Я хорошо защищен, да и с этими "ребятами болотными" уже знаком. Так что мы идем вдвоем с товарищем, и он указал глазами на Ворчуна.

Люди неохотно начали расходиться. Корабельный врач подошел к андроиду. Он уперся своими водянистыми глазами в лицо робота и медленно произнес:

— В крови погибшего кока не было ничего похожего на снотворное.

Вполне возможно, — не смутился андроид. — Вероятно я не должен был сравнивать этот препарат со снотворным, но мне это сравнение показалось уместным для пущей наглядности.

В это время капитан, щелкнув ногтем по броне панциря на груди агента, поинтересовался:

— Так ты говоришь это руннер? — он поднял глаза, уставивишись на Владислава. — А где гарантия, что они сохранят свое расположение к человеку и дальше? Вспомни, сколько крейсеров и других кораблей стоят, утыкав собой астероиды-ловушки?

У меня есть определенная уверенность, — улыбнулся Владислав, — что астероиды-ловушки — это своеобразные охранники или патрули, если хотите. Они ведь не везде натыканы, а только около определенных планет. Возможно, эти охраняемые планеты являются чем-то вроде детсада для металлогоидов. Вот вы ведь тоже охраняете наши галактики от проникновения нежелательных "гостей"?

— Хорошо бы если так, — пожал плечами капитан. — Но на моей памяти еще свежи воспоминания, как Джи-Мин едва ушел на своем крейсере от такой ловушки. В общем, особого доверия я к этим железякам, пусть и живым, не испытываю, хотя, быть может, я и не прав.

 

III

Магнитные подошвы ботинок Владислава и Ворчуна гулко цокали по наружной обшивке "Синей птицы". Пришвартованная «Ирга» висела неподалеку. Владислав нарочно не стал пользоваться стандартными шлюзами. Робот, в отличие от Владислава, не имел реактивного ранца и поэтому сейчас они с Ворчуном, напялив скафандры, неуклюже топали по внешней обшивке к одному единственному шлюзу, о котором мало кто имел понятие. Это был аварийный шлюз для выхода в космос.

Разумеется, о нем на корабле знали, но никогда не пользовались. Зачем лезть через заборы, когда нормальная дверь имеется? Однако агент хотел воспользоваться именно этим шлюзом, считая, что остальные могут находиться под наблюдением, а он хотел оказаться на корабле незаметно и как можно более внезапно.

Уже скоро он со своим спутником оказался на теневой стороне крейсера. Впереди было еще примерно столько же. Он оглянулся. Краешек обшивки белоснежной «Ирги» едва виднелся из-за плавно закругляющегося бока черной громадины крейсера. Они прошли уже добрых пятьсот метров, добросовестно топая по броневым плитам корабля, когда андроид внезапно остановился. Он тоже был в скафандре и хотя ни воды, ни воздуха для жизни ему не требовалось, жесткая радиация и чудовищные перепады температуры могли повредить и его системам, не говоря уже о внешнем виде. В отличие от рабочих роботов, которыми люди пользовались в космосе последние сто двадцать лет, его электронный мозг не был экранирован от жесткого излучения. Сейчас он стоял, склонившись над тонким швом в броневых плитах. Человек, глядя на него, снова задумался, зачем андроиду понадобилось цеплять на спину баллоны с жидким воздухом и водой. Но вода еще понятно. Если справедливы их предположения, то пользоваться водой на корабле небезопасно, а вот воздух ему зачем? В руке Ворчуна блеснула игла электронного ключа. Он провел кончиком иглы по тонкой, не тоньше человеческого волоса, щели и, словно нащупав что-то, воткнул ее в броню. С тихим щелчком игла вошла в паз. В своем скафандре Владислав этого щелчка услышать не мог, но мозг, анализируя увиденное, дал ему возможность представить себе звук, который должен был возникнуть от контакта иглы с замком. Усмехнувшись своим мыслям, агент подошел к открывшемуся люку. Андроид был уже внутри. Он, не зажигая фонаря, дотянулся рукой до тумблера и активировал шлюзную автоматику только что им деактивированную при помощи наружного ключа. Владислав кувыркнулся, пристраиваясь ногами на два красных круга, которые были здесь нарисованы, указывая направление гравитации. В отличие от робота фонарь его гермошлема горел, выхватывая из, синей мглы, обстановку шлюзовой камеры. Броневая плита закрыла проем шлюза и через несколько секунд воздух с шипением начал поступать внутрь. Тошнота на секунду подкатила к горлу, это включившиеся гравитаторы притянули подошвы человека и робота к полу.

— Теперь, по крайней мере, снова понятно, где верх, а где низ, — буркнул агент.

Он до сих не любил шлюзовую процедуру и эти фокусы с гравитацией. Откинув стекло гермошлема Владислав глубоко вздохнул. Загоревшиеся лампы сменились с красного на желтый, давая тем самым понять, что давление в шлюзе уравнялось с давлением воздуха на корабле. Андроид снова воткнул иглу электронного ключа в гнездо замка и набрал код, быстро пробежав пальцами по пульту на стене, потом, положив руку на красную кнопку подтверждения, вопросительно взглянул на Владислава. Тот снова опустил стекло гермошлема и взяв наизготовку игольный пистолет, кивнул головой. Ворчун отвернулся и надавил на кнопку. Легко щелкнув, дверь отъехала в сторону.

Владислав вслед за андроидом шагнул внутрь, оказавшись в рубке. Окинув быстрым взглядом обстановку, Владислав расслабился и посмотрел назад, туда, где дверь с закрепленной на ней аппаратурой с мягким щелчком встала на место. Непосвященному в голову не могло прийти, что здесь в главной рубке корабля существовал аварийный шлюз.

Подойдя к борткомпьютеру, агент активировал бортжурнал, потом чертыхнувшись отключил его, вспомнив о том, что капитан «Пегаса» извлек кристалл памяти с корабля для излучения произошедших событий. Со вздохом Владислав начал снимать скафандр.

— Что ты делаешь. — Ворчун с удивлением смотрел на человека.

— На живца ловить будем, — Владислав, освободившись от скафандра, активировал свой руннер, оставив свободной лишь голову. — Старая проверенная тактика.

Он взял в руку шлем, вытащил пистолет и направился к выходу.

— Ну конечно, — вдруг прорвало Ворчуна. — На других ему наплевать. Он, видите ли, в героев играет, а другие за него потом отвечай.

Ворчун, явно обиженный неожиданной инициативой Владислава, тащился следом, не закрывая рта. С некоторых пор он считал себя ответственным за безопасность человека. Агент же, по опыту зная, что с Ворчуном спорить бесполезно, не обращая на него внимания, направился в лабораторию. На корабле он ориентировался хорошо. Всю необходимую информацию он получил от капитана «Пегаса». К тому же «Пегас» и "Синяя птица" были кораблями-близнецами и отличались друг от друга только в мелочах.

По пути заглянув в несколько помещений, Владислав не нашел ничего. Тихо и пусто было и в коридорах. Лишь шаги робота и человека гулким эхом отдавались в недрах мертвого корабля. Раденко вспомнил, как роботы-грузчики, вытянув манипуляторы вперед, под защитой силового поля, вели на корабль ученых через джунгли Акавы. Он оглянулся на андроида и открыл было рот, но замер на полуслове, увидев предостерегающий жест Ворчуна. Робот, задрав голову, внимательно осматривал потолки.

— Внимание! — услышал Владислав голос микропередатчика, имплантированного ему под кость над ухом. Его старый коммуникатор сгорел еще на Акаве от импульсной бомбы.

Он с интересом поднял голову, осматривая потолки.

— Если Ворчун перешел на интросвязь, значит уверен, что их слышат, — мелькнуло у него…

— Именно, — подтвердил его догадку андроид. — Что-то движется рядом с нами, сопровождая нас с того момента, как мы вышли из рубки в коридор. Я думаю это там, — он взглядом указал на тонкие трубы, идущие под потолком.

Человек с сомнением покачал головой. — Трубы очень тонкие, если это наш "друг"-гаргонид, то он не поместится, а я что-то не припомню, чтобы гаргониды могли так далеко, на сотни метров протягивать свои щупальца.

— И все-таки, — продолждал настаивать Ворчун, — я чувствую "это".

— Прекрасно, — довольно улыбнулся Владислав, — он или они уже клюнули на приманку, теперь остается только выяснить, что у него на уме.

Развернувшись, он толкнул плечом полуоткрытую дверь в лабораторию. Резкий удар, словно хлыстом, выбил из рук агента шлем раньше, чем он успел надеть его на голову. Не обращая внимания на покатившийся по коридору шлем, Владислав резко присел и открыл огонь из пистолета, надеясь, что Ворчун стреляет через голову и видит лучше его в темноте. Инфракрасный модуль был вмонтирован в шлем и сейчас Владислав Раденко ругал себя за легкомыслие. Надо было надеть его сразу же, как только Ворчун заподозрил неладное. Расстреляв всю обойму игл, он резко завалился на бок и откатился в сторону, одновременно перезаряжая пистолет. Поискав глазами шлем, Владислав, вскочив, побежал по коридору. Он уже чувствовал, как зашевелился очнувшийся от своего нейтрально-безразличного состояния руннер и как он медленно поднимается от ворота наверх, закрывая своей броней его голову и лицо. Но ему все равно нужен был шлем. В нем был запас воды, модуль инфракрасного зрения, не говоря уже о том, что металлогоид не мог дать стопроцентной защиты. Глаза и нос все равно оставались открытыми. Мысленно похвалив самостоятельность руннера, еще на Акакве, в Стензере, спасшего ему жизнь, человек наклонился, протянув руку к шлему, когда в коридоре погас свет.

Ворчун, до этого момента размеренно стрелявший, вдруг прекратил стрельбу. Датчик за ухом Владислава буквально взорвался криком:

— Кэп! Они уже в коридоре, берегись!

Владислав быстро сунул голову в гермошлем и в то же мгновение сильный удар сбил его с ног. Все еще оглушенный ударом, агент активировал ночное зрение. В зеленоватом мерцании инфракрасных датчиков он увидел стоящих в коридоре людей. Андроид неподвижно стоял, окутанный зеленоватым коконом, не в силах сделать ни одного движения.

Поискав глазами место, где по его мнению должен быть мозг гаргонида, Владислав выстрелил в ближайшего из двух, направляющихся к нему. Существо дернулось, замерло на секунду, а затем наклонившись, резким ударом выбило пистолет из его руки.

Сильные руки поставили Владислава на ноги. Свет в коридоре снова зажегся и он смог наконец разглядеть людей, взявших его в плен. Чувство удивления сменилось разочарованием. Потом, когда он разглядел эти существа, в точности имитирующие членов экипажа погибшего корабля, Владислав вздохнул с удовлетворением. Это все-таки были гаргониды. Долго удерживать стабильную форму они еще не умели и черты их лиц иногда расплывались. Одежды на них не было совсем и то один, то другой время от времени становились прозрачными. Агент внимательно вглядывался, пытаясь найти "сгусток мозга" этих существ, но кроме россыпи мелких бусинок размером с булавочную головку по всему телу, ничего не заметил.

Кок корабля, единственный одетый гаргонид, вышел из лаборатории последним. Он остановился на мгновение около андроида, прикоснулся рукой к зеленоватому полупрозрачному кокону, которым плотно был укутан робот, а затем направился к человеку.

Владислав не чувствовал страха. Защищенный металлогоидной броней, он был абсолютно уверен в своей безопасности. Его волновало другое… Главное они уже выяснили. В гибели экипажа крейсера и группы спасателей с «Пегаса» были виноваты гаргониды. Стало ясно и то, что вся система водоснабжения корабля у них в руках, и практически весь корабль тоже. Теперь, после установления причины гибели людей, оставалось решить небольшую головоломку: как вернуться на борт «Ирги». Оставив проблему освобождения на потом, Владислав мысленно позвал:

— Ворчун, мы хоть одного уложили?

— Нет, — андроид не мигая смотрел на человека.

Кокон, окружавший андроида, двинулся следом за поваром, таща робота словно на буксире.

— Значит, кок у них за главного, — Владислав скосил глаза. — Ворчун, представляешь, безмозглые пиявки, напившись человеческой крови, растеряли мозги, но зато превратились в общественных животных, ишь как у них все ладно получается…

— Ничего они не растеряли, — возразил андроид. — Просто мозг взрослого гаргонида имеет довольно большие желудочки, в которых держит воду на случай засухи. А у этих вон вся система жизнеобеспечения в руках. И потом, я сильно подозреваю, что твои предположения насчет икры были правильными. Воды им хватает, а крови они получили столько, что человеческий генотип вмешался, судя по всему, в процесс их естественного развития.

— Ворчун, — перебил его Владислав, — как ты думаешь, куда это они нас потащили? — Агент точно так же как и андроид, сейчас был окутанн жидкой тягучей зеленоватой массой, которая, подчиняясь немым приказам гаргонидов, несла их куда-то по коридору.

— Куда, куда, в рубку, наверное, — огрызнулся Ворчун, — скоро узнаем. Не отвлекай меня от развития теории событий, произошедших на космическом патрульном крейсере "Синяя птица". Так вот, огромная порция крови, которой их сумел обеспечить безвременно погибший родитель, обусловила такое быстрое развитие икринок, что они достигли зрелости раньше, чем достигли своих нормальных размеров, а маленькая горошина мозга имела слишком мало сил, чтобы построить достаточно крупное тело, вот они и воспользовались информацией, услужливо предоставленной человеческими генами, объединившись в своеобразные сообщества.

— Ты хочешь сказать, что вот эти зеленые крупинки…, - начал удивленно Владислав.

— Да, кэп, — моргнул глазами Ворчун. — Каждая из этих зеленых крупинок и есть полностью развитый мозг гаргонида. Очень миниатюрный, но тем не менее взрослый. Поэтому мы и не смогли убить ни одного из них. Попробуй вытащи из муравейника парочку-другую муравьев, муравейник этого даже не заметит.

— Подожди-ка, — оживился Раденко, — помнишь слова капитана «Пегаса»? Они нашли в тупиковом шлюзе тело одного из техников. Он умер от жажды, но умер естественной смертью.

— Там хранились ксилловые стержни, и это помещение абсолютно герметично, — подтвердил Ворчун. — Если техник знал, что грозит экипажу, то закрылся там сознательно. К тому же во всех герметически закрывающихся помещениях корабля есть запасные емкости с водой, он не мог об этом не знать. Ведь воду там оставляют именно на тот случай, если кто-то окажется там случайно заперт. Он должен был умереть от голода или от удушья, а погибает человек, так и не открыв ни одной банки с водой. Он боялся воды больше, чем смерти.

— Это вполне объяснимо, — согласился Владислав, — имея такие размеры, эти пиявочки доберутся до любого, если только он не закатан в консервную банку. — Теперь понятно, почему некоторых людей нашли в закрытых каютах, они пытались спастись, но спрятались в негерметичных помещениях.

Их мысленную беседу прервала внезапная остановка. Оба пленника и десятка два гаргонидов стояли в главной рубке корабля. Снятые скафандры все еще лежали на полу. Кок, усевшись в кресло капитана, вдруг издал горлом какое-то бульканье, затем после короткой паузы сделал еще одну попытку. Наконец, после пяти или шести попыток Владислав обнаружил, что начинает улавливать среди этого бульканья осмысленные членораздельные слова.

— Мы скоро найти путь? Вы похожи на людей, но у вас нет вкусной кровь, — продолжал разглагольствовать гаргонид в обличье повара. — Мы знать, где-то есть много людей, много крови, много болот для нас. Вы нам показывать дорогу, мы вас отпускать назад.

— Ага, держи карман шире, — буркнул про себя Владислав. — Ишь ты, кулинар, на кровушку его потянуло, — и не слушая больше гаргонида, спросил у андроида, — Связаться с «Пегасом» сможешь?

— Я попробую выйти на «Пегас» через борткомпьютер "Ирги", — ответил Ворчун.

— Если получишь связь, предупреди их, что здесь осиное гнездо, буксировать на землю "Синюю птицу" опасно. Пусть «Пегас» освобождается от магнитных захватов и отходит на безопасное расстояние. Готовность номер один. Если захваченный крейсер сделает попытку уйти в под пространство — огонь на поражение.

— Вас понял, — вдруг отозвался капитан "Пегаса". — Уходите с корабля.

— Если бы это было так просто, — усмехнулся Владислав. — Слушай, Ворчун, ты знаешь, как работают плазменные барьеры?

— Разумеется, знаю, ответил андроид, — но для этого нужна хотя бы одна свободная рука… Жалко, правда, руки обгорят…

— Снявши голову, по волосам не плачут, — успокоил его агент. — Для нас сейчас главное удрать и крейсер с этими друзьями не допустить до земли.

Гаргониды столпились около скафандров, о чем-то переговариваясь между собой. Один из них указывал рукой на гермошлем, который лежал рядом со скафандром андроида. Потом он указал на скафандр человека и повернувшись, ткнул пальцем в зеркальный щиток гермошлема, надетого на голову пленника.

— Догадались, сволочи, — скрипнул зубами Владислав, чувствуя как от нехорошего предчувствия сжалось сердце.

Один из гаргонидов поднял с пола гермошлем и вертел его в руках до тех пор, пока не сообразил, как его надевают. Когда они направились ко все еще связанному Владиславу, тот понял, что играть придется ва-банк и внутренне весь сжался.

— Ворчун, — предупредил он, — я попытаюсь их обмануть, лишь бы они нам руки освободили, а уж потом попробуем добраться до "Ирги".

Он зажмурился от яркого света, когда с него, наконец, стянули шлем. Гаргонид в облике кока в упор смотрел на него.

— Так это есть кровь — он коснулся пальцем ноздри Владислава.

Жгучая боль обожгла слизистую и во рту появился привкус крови, но уже через несколько секунд пленник почувствовал, что боль отпускает.

— Я покажу, как пользоваться кораблем, — сказал он вслух, — только не трогайте меня.

— Мы давно знать, — возразил кок, — ты показать путь, где много кровь.

— Хорошо, хорошо, я показать, — с притворным испугом закивал Владислав.

Его освободили, но два гаргонида тотчас встали у него за спиной. Агент, свободно вздохнув, направился к пульту управления. Потыкав пальцами по клавишам, он вдруг повернулся к гаргониду.

— Мне нужен мой помощник, — заявил он, указывая пальцем в сторону андроида. — Без него корабль не найдет дорогу.

Гаргонид с сомнением посмотрел на человека, потом на андроида.

— Я не буду ничего показывать, — заявил вдруг Ворчун, — пока меня не отпустят.

Гаргонид, после короткого раздумья, наконец согласился и андроид уселся рядом с Владиславом. Еще два стражника встали у них за спиной, внимательно следя за каждым движением.

— Ворчун, — Владислав говорил не открывая рта. — Передай на «Пегас», я попытаюсь бросить крейсер на солнце. Крейсер бронирован и чтобы уничтожить его огнем «Пегаса», придется вызвать такое возмущение пространства, что разлетится половина солнечной системы к чертям собачьим. И еще полгода здесь ни один корабль не сможет пролететь, не рискуя при этом взорваться. А звезда проглотит этот подарочек да еще спасибо скажет. Как только я скомандую, будь готов ставить плазменную защиту от наших друзей-пиявок. — Он сосредоточенно щелкал по клавишам, медленно разворачивая корабль в сторону солнца.

Время от времени Ворчун корригировал его действия.

— Напрямую не пускай, — предостерег он напарника, — вдруг поймут. Проводи поближе к светилу, чтобы оно само взяло корабль в капкан.

Сильный удар по спине заставил человека обернуться.

— Там нет путь, — булькнул гаргонид, — там только огонь.

— Я сам знаю, что делаю, — огрызнулся Владислав. — Мы не в огонь идем, а рядом. Огонь дает силу кораблю, корабль быстро-быстро лететь, находить много крови, — он показал на дисплее компьютера мнимую траекторию корабля. — Ну, Ворчун, давай! — Агент резким взмахом кулака ударил по красной кнопке гравитатора.

Раздался рев сирены, корабль вздрогнул. Гравитаторы отключились и гаргониды все разом превратились в огромные капли зеленоватой мутной жидкости, беспорядочно дергающиеся в разные стороны. Ближайшая из висящих капель вдруг сделала судорожное движение, пытаясь дотянуться до человека водяным протуберанцем. Однако андроид был начеку. Он вскинул руки и, растопырив пальцы, на секунду замер. Кожа на его ладонях вдруг запузырилась, почернела и, лопнув, обнажила металлические суставы кистей рук. Между пальцев вдруг брызнул ослепительный свет и плазменный барьер, отгородивший человека и андроида, заставил пиявку быстро втянуть свое щупальце обратно.

Владислав нажал на кнопку «старт», заставив корабль лечь на последний в его жизни курс. По корпусу корабля пробежала дрожь. Двигатели проснулись и начали наращивать тягу. Ускорение вдавило человека и андроида в кресло. Беспомощно болтавшиеся в воздухе капли гаргонидов мокрым шлепком бросило на переборку, размазав их по стене зелеными кляксами.

— С такой тягой ты мимо звезды проскочишь, — подал голос Ворчун. — Нажимай на аварийный сброс топлива.

Раденко послушно нажал на кнопку, сбросив топливо. Корабль разделился на две части. Тяга упала и прижатые ускорением к переборке гаргониды снова свободно повисли в воздухе.

— Владислав, — вдруг раздался в динамиках голос капитана "Пегаса". — Что у вас там происходит? Я готов открыть огонь.

— Не торопись, кэп, — успокоил его Владислав. — Это я развернул корабль и сбросил его топливный блок. Корабль неуправляем. Через пару дней он настолько приблизился к звезде, что она захватит его. Жаль корабль конечно, но он инфицирован и другого способа избавиться от его нового «экипажа» я не вижу. Мы с Ворчуном попробуем удрать. Конец связи.

— Осторожно! — Ворчун резким толчком сбросил человека на пол.

В кресло, где только что сидел агент, ударила струя тягучей зеленой массы. Гаргониды после короткого замешательства соединились в одну большую желеобразную массу зеленого цвета, и теперь зеленый монстр тянул свои щупальца в попытке достать до человека или андроида. Ворчун то и дело пресекал эти поползновения, ставя плазменный барьер.

— Кэп! — робот бросил на Владислава короткий взгляд. — Я долго их не удержу. Мои батареи садятся, надевай скафандр.

Повторения агенту не потребовалось. Он откатился в сторону и дотянувшись до скафандра, лежа начал вползать в него. Защелкнув стекло гермошлема, Владислав оглянулся на Ворчуна. Реакция андроида уже была не такой быстрой, но он все еще успевал пресекать все попытки контакта. Кисти его рук были малиново-красного цвета, а пластиковая кожа, которой Ворчун так гордился, обгорела до самых локтей, свисая дымящимися лохмотьями.

Раденко вскочил на ноги, поднял с пола гермошлем Ворчуна и с силой опустил его на пульт управления крейсером. Осколки стекла и пластика брызнули во все стороны. Он рывком сдернул со спины реактивный ранец и, развернув соплами в сторону гаргонидов, дал короткий импульс. Это возымело действие. Гаргонид окутался паром и втянул свои щупальца-протуберанцы. Однако реактивная тяга отбросила человека в противоположную сторону.

— Ворчун, уходим! — Агент оттолкнулся от перегородки, держа перед собой свой ранец, словно щит.

Он подхватил скафандр андроида и толкнул его в сторону робота. Андроид поймал скафандр локтевым сгибом. Металлические пальцы его были все еще раскалены и сгибать их сейчас он не мог. Владислав дал еще один залп и струя раскаленного газа ударила в огромную каплю гаргонида, расплескав его на части. Получив обратный тимпульс, человек вылетел в коридор, схватив на лету крутящийся в воздухе шлем андроида. Ударившись о противоположную стену коридора, он по обезьяньи, уцепился магнитнвми подошвами за металлический поручень. Вслед за ним в коридор выплыл Ворчун. Скафандр он все еще держал на сгибе локтя, словно щеголь дорогое пальто. Владислав стукнул кулаком по панели и дверь с легким шипением сдвинулась с места закрывая рубку.

— Ну, что? Взяли вы нас, пиявки недоразвитые, — заорал он истерично.

— Я на твоем месте не был бы столь самоуверен, — осадил его Ворчун. Он, неуклюже орудуя негнущимися пальцами, пытался застегнуть свой скафандр.

— Что ты имеешь ввиду? — агент огляделся.

— Прислушайся, — андроид указал взглядом на дверь, а потом перевел взгляд, показывая на трубы, идущие под потолком.

Владислав, затаив дыхание, прижался стеклом гермошлема к двери. Слабое бульканье сказало ему все.

— Сматываемся отсюда. — Он оттолкнулся и поплыл по коридору.

— Нам нужно на третью палубу, туда, где грузовые шлюзы. — Ворчун поравнялся с ним.

Владислав кивнул, хотя на грузовой палубе и была труба для закачки воды, на ней не было ни одного крана. Одна-единственная заглушка, которую без специального инструмента не открыть. Да и в саму трубу были вмонтированы запирающие клапаны. Это был единственный выход из корабля, куда гаргониды не могли добраться по трубам. Они спустились уже на третью палубу, когда вдруг сначала одна, затем вторая, третья двери грузовых отсеков начали открываться, выпуская из своих недр подрагивающие пузыри гаргонидов. Паразиты, судя по всему, уже освоились с невесомостью, царившей на корабле. Сейчас они напоминали медуз и аналогично последним, пытались передвигаться. Так или иначе, но они снова приобрели способность двигаться.

— Похоже они догадались, куда мы удираем, — крикнул Владислав.

Он опустил щиток гермошлема. Все новые и новые гаргониды выплывали в коридор и присоединялись ко все увеличивающейся клубящейся зеленой массе. Жидкое облако набирало скорость, пытаясь догнать убегающих. Сейчас гаргониды напоминали нечто среднее между медузой и кальмаром. Жуткий вой вперемежку с бульканьем, отражаясь от стен и перегородок, заполнил все вокруг, проникая даже сквозь скафандр.

Гаргонид явно догонял беглецов, все время убыстряя ход. Агент схватил друга за плечи и включил реактивный ранец. Короткий импульс охладил пыл преследования гаргонида, окутав его облаком пара. На секунду гаргонид замешкался и человек с андроидом, который почему-то потерял способность двигаться, завернул за угол.

— Держись, Ворчун, — подбодрил его Владислав. — Скоро до шлюза доберемся.

— У меня главный аккумулятор сел, — еле шевеля губами, ответил парализованный, словно тряпичная кукла, робот.

Владислав оглянулся. Из-за угла выплыл гаргонид. Он принял форму трубы, так чтобы реактивная струя раскаленных газов ранца проходила сквозь него, не причиняя вреда.

— Быстро соображает, однако. — Агент дал еще один импульс и разогнался по коридору.

— Кэп, впереди! — подал голос Ворчун

Владислав посмотрел на створ огромного люка, в котором неизвестно откуда взявшиеся, гаргониды растягивались пленкой, пытаясь соорудить нечто вроде паутины.

— Ну, уж, дудки, — Владислав дал еще один импульс, рискуя разбиться о переборку корабля. В последний момент он кувыркнулся через голову и влетел в проем шлюза ногами вперед, дав двигателями ранца мощный тормозной импульс. От раскаленной струи гаргонид, пытавшийся устроить ловушку, почти полностью испарился, оставив по краям проема лишь кипящие пузыри и капли. Агент, оставив андроида, вернулся к проему и, разбив ботинком стекло аварийного рубильника, рванул его на себя. Огромные бронированные створки начали съежаться под рев сирены. Между ними оставалось еще сантиметров десять, когда гаргонид с разгона попытался протолкнуть часть своего водяного тела в еще оставшийся проход, но Владислав, предвидя такое развитие событий, уже стоял, сняв ранец и нацелившись дюзами на сужающуюся щель. Он уперся спиной во вторые наружные створки, и включил ранец на полную мощность. Гаргонид, расплескавшись по поверхности створок, напоролся на раскаленный металл, окутав все вокруг белым облаком пара и запахом горелого мяса.

Дав для пущей убедительности еще один залп из ранца и убедившись, что створки захлопнулись, отрезав пиявок от их добычи, Владислав бросил ранец и поплыл к беспомощно кувыркающемуся в воздухе андроиду.

— Сейчас, Ворчун, сейчас, — приговаривал он, растегивая скафандр.

Наполовину содрав скафандр с робота, агент расстегнул у него на груди комбинезон и, оголив контакты экстренной зарядки, сразу же понял в чем дело. Кто-то из гаргонидов, пока они держали андроида заключенным в кокон, решил попробовать его на вкус и в результате короткого замыкания аккумулятор почти полностью сел.

— Как же это тебя еще на плазму хватило-то, — ворчал Владислав, подбирая подходящие провода и подтаскивая робота к розетке.

Этот шлюз был грузовым и поэтому имел все необходимое для работы роботов, в том числе и розетки для зарядки севших аккумуляторов.

Внезапно они почувствовали боковое ускорение. Корабль медленно начинал разворот.

— Они, похоже, умеют больше, чем мы думали, — прокомментировал немой вопрос агента, начавший оживать Ворчун. — Они пытаются так скорректировать курс, чтобы не упасть на звезду, а получить разгон, сделав вокруг него виток.

Краем глаза Владислав заметил движение. Он резко обернулся и уставился на медленно падающий вниз ранец.

— Гравитация? Не может быть! — воскликнул он. — Ворчун, они похоже, и гравитаторы включили.

Словно в подтверждение его слов ранец стукнулся об пол. В то же мгновение подошвы ботинок Владислава жестко встретились с поверхностью рифленого пластика. От неожиданности его ноги подогнулись и он грохнулся на колени, едва успев подставить руки, чтобы затормозить падение андроида.

— Так, эти ребята из болота отнюдь не простачки. — Ворчун, снова приобретя способность двигаться, уселся, прислонившись спиной к стене.

— Сейчас попробуем двери открыть, — вместо ответа сказал Владислав, опуская стекло своего гермошлема и прилаживая на спину реактивный ранец. — Ты скоро будешь готов?

— Еще минут пять и все, — улыбнулся Ворчун. — Загостились мы здесь что-то, да и хозяева не очень-то гостеприимны.

Агент подошел к щитку и начал изучать принцип работы шлюзовых камер. Через пять минут он взглянул на андроида. Ворчун, уже надевший скафандр, подошел к человеку.

— Кэп, — сказал он, — связь с "Пегасом".

Датчик за ухом Владислава ожил.

— "Ирга", «Ирга», я «Пегас», ответьте!

— Я «Ирга». Что случилось? — отозвался Владислав.

— Владислав, ты? — голос сменился, капитан сам вышел на связь. — Почему так долго не отвечали? У вас там все в порядке?

— Пока еще не все в порядке, но мы еще живы, — ответил Владислав. — Думаю через полчаса от корабля оторвемся.

— "Синяя птица" начала боковой маневр, корабль пытается сойти со своей траектории. Уходите с корабля немедленно. Если попытка изменения траектории полета повторится, я буду вынужден открыть огонь на поражение. Повторяю, немедленно покиньте корабль!

— Уже покидаем. — Владислав нажал кнопку, открывающую внешние створки грузового отсека. Загорелась красная надпись «Внимание», но створки люка не двинулись с места.

— В чем дело? — Раденко надавил на кнопку еще раз, но створки остались неподвижными. Ворчун заглянул через плечо агента.

— Выход закрыт, — прочитал он, — шлюзовая камера неисправна. Такое сообщение может прийти только из рубки.

— Ах, черти болотные, — Владислав в сердцах хлопнул ладонью по пульту. — Поймали нас как в мышеловке.

— Тсс, — Ворчун к чему-то прислушивался.

Владислав, глядя на него, невольно притих. Даже сквозь скафандр были слышны равномерные удары. Вскоре слабая дрожь в такт ударам показала, что источник звука приближается.

— Ворчун, — тихо сказал Владислав, — ты знаешь, что это? Это «Гермес». Каждый крейсер имеет двух таких роботов. Это не трудяги-грузчики, это роботы для экстремальных условий. Такому метровую броню порвать, что лист бумаги, не говоря уже о том, что он бронирован не хуже крейсера и вооружен к тому же. Похоже, он направляется сюда, чтобы выкурить нас для этих лягушат…

Страшный грохот прервал его тираду. За первым ударом последовал еще один. На внутренней стороне бронированных створок появились вмятины. Послышалось еще несколько ударов, потом все стихло.

— Не справился, — почему-то, шепотом сказал Владислав.

— Кэп, связь, — невозмутимо ответил Ворчун.

— "Ирга", это "Пегас", — послышался голос дежурного. — Почему до сих пор не отчалили?

— "Пегас", это "Ирга", — ответил Владислав. — У нас тут небольшая проблемка. Если через тридцать минут «Ирга» не уйдет, уничтожайте ее вместе с "Синей птицей". Как поняли? Прием.

— Вас понял, — ответил дежурный, — отсчет начат.

— Кэп, — Ворчун снова привлек внимание Владислава. — Я слышу шаги второго.

Владислав прислушался, затем покачал головой.

— Плохо дело, — сказал он. — Если второй выйдет в открытый космос…

Он не закончил. Послышалось тихое шипение. андроид подошел к искореженным створкам и вдруг сказал, разглядывая преграду, отделяющую их от "Гермеса":

— Кэп, они пробуют прорезать дверь.

— Ворчун, идея! Как же я сразу до этого не додумался! — Оживился Владислав. Он начал лихорадочно снимать свой скафандр. — Ну-ка, помоги мне.

Андроид, не говоря ни слова, начал помогать человеку разоблачаться.

Наполовину сорвав с себя скафандр, Владислав начал манипулировать со своим руннером на запястье. Через несколько секунд в его руке оказался меч, по краю лезвия которого пробегали голубые искры.

— Подержи его, Ворчун. — Он протянул меч андроиду и снова застегнул скафандр.

— Думаешь, сработает? — робот, разглядывал меч в руке.

— Получится или нет не знаю, — агент взял меч в руки, — но попробовать стоит. — Он подошел к створкам наружных ворот и медленно погрузил руннер в металл брони.

— Получается, Ворчун, — радостно засопел Владислав оглядываясь.

Ворчун стоял, повернувшись спиной к человеку, и наблюдал, как на внутренних створках появлялась ярко-красная полоска раскаленного металла. «Гермес» знал свое дело. Прожигаемая полоска поползла вниз, затем свернула вправо, обозначая размер люка, который робот пытался прорезать в металле. Владислав молча отвернулся и с отчаянной решимостью начал орудовать мечом, надеясь, что он успеет прорезать выход раньше, чем под натиском «Гермеса» падет преграда, отделяющая их от смерти. Он не стал прорезать лаз в полный рост, прикинув, что хватит и небольшого отверстия, в которое он и андроид смогут пролезть. Вскоре послышался шипящий звук выходящего наружу воздуха. В помещении зазвучала сирена и под моргание красных ламп на табло появилась надпись "Осторожно, разгерметизация". Человек, не обращая на это внимания, продолжал лихорадочно работать, расширяя прорезь, в которой показалась чернота открытого космоса. Наконец, решив что отверстие достаточно большое, скомандовал:

— Ворчун, давай!

Робот подчинился приказу и полез в сделанный лаз. Владислав прицепил вложенный в ножны меч на бок и перед тем, как нырнуть в прорезанный люк, оглянулся. Красная полоска раскаленного металла обрисовала проем, достаточный для прохода «Гермеса». Мощный удар внезапно выбил вырезанную перегородку и огромный кусок металла кувыркаясь, как в замедленном кино, полетел прямо на человека. Агент приподнял руку в тщетной попытке закрыться от многотонной глыбы железа и зажмурился. Плита замерла, уперевшись углом в наружную створку. Владислав, еще не веря в чудо открыл глаза. Броневая плита дрогнула от громкого удара, это «Гермес» пытался пролезть в прорезанную дверь, и от сотрясения начала сползать вниз, грозя расплющить человека словно букашку. Пришедший в себя агент, проворно нырнул в спасительный люк и давление воздуха, словно из пневматической пушки вытолкнуло его в космос. Еще не веря в свое спасение он оглянулся, живо представив себе, как плита грохнула по тому месту, где он только-что сидел.

Кувыркаясь в невесомости, он не без злорадства отметил, что воздухом вытолкнуло наружу и довольно большой пузырь воды, который отлетев от корабля, заколебался в невесомости и на глазах начал замерзать, превращаясь в глыбу льда.

Ворчун беспомощно болтался в безвоздушном пространстве, медленно отставая от корабля. Владислав, включив реактивную тягу, догнал андроида и, развернувшись, отбуксировал его к пришвартованной на крыле крейсера "Ирге".

— Подожди меня здесь, я сейчас. — Он развернулся и помчался назад к плавающему в пустоте куску льда. Осторожно подхватив ледяную глыбу, он отбуксировал замерзшего гаргонида к кораблю и заклинил его, втиснув между обшивкой корабля и развороченной броней.

— Что происходит? — в наушниках послышался голос радиста с «Пегаса». Андроид уже забрался в «Иргу» и обеспечил бесперебойную связь с крейсером.

— Кто выпустил наружу "Гермеса"? — капитан пытался разобраться, что происходит. — Влад, осталось пять минут, и я открываю огонь.

— Все в порядке, — отозвался наконец Владислав, — мы уже снаружи, а что с "Гермесом"?

Он поднялся выше и вдруг выругался. За бортом с другой стороны "Синей птицы" огромный робот пытался зацепить сброшенный топливный блок.

— Кэп, — заорал Владислав. — Сможешь прицельно сбить только робота? Они попытаются поставить топливный блок на место, этого нельзя допустить.

— Сейчас, — отозвался "Пегас". — Попробуем его достать. Уводи свой корабль.

От корабля, висящего в глубине космоса, отделилась крохотная искорка и через несколько минут превратилась в стремительно несущуюся ракету. Владислав уже у самой «Ирги» обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как край "Синей птицы" озарила яркая белая вспышка. Через секунду «Гермес», нелепо барахтаясь, выплыл из-за прикрытия. Ракета не смогла серьезно повредить бронированное чудовище, но взрыв ему придал боковое ускорение и сейчас он летел, точнее падал в сторону приближающейся звезды, находясь чуть впереди огромной туши захваченного гаргонидами корабля и постепенно его опережая.

Агент удовлетворенно хмыкнул, открыл шлюз и осторожно забрался внутрь. Только сейчас он почувствовал, что во рту у него пересохло. Владислав прикоснулся губами к трубке подающей воду и с наслаждением сделал большой глоток. Рот обожгло словно огнем, дыхание внезапно перехватило. Ничего не понимая, он потянулся руками к горлу, не соображая, что все еще в скафандре. В глазах потемнело и человек рухнул на пол.

 

IV

"Прозрачная стена из странным образом замерзшей воды отделяла его от вожделенной крови. Добыча была здесь, рядом, но сколько он ни пытался, он не смог прикоснуться к своей жертве. Скоро, очень скоро ему придется откладывать сотни, тысячи икринок, которые не созреют, если он не получит хоть немного свежей крови. Кровь, ему нужна была эта жидкость."

Лаборант подошел к аквариуму и с интересом разглядывал гаргонида.

"Он знал — скоро начнется агония. Как только он сбросит икру, жить ему останется недолго. Он затаился, внимательно следя за своей потенциальной "жертвой"."

Лаборант с изумлением наблюдал за признаками угасания жизни этого странного существа с планеты Акава. Потом он вдруг решился. Присоединив шланг к крану, он через специальный клапан просунул другой конец шланга в аквариум и открыл воду.

"Струя свежей воды придала ему бодрости. Секунду он наслаждался, а затем вытянул щупальце, пытаясь найти что-нибудь на другом конце шланга, где он мог бы получить каплю-другую крови. Поиск внезапно увенчался успехом. Он коснулся живого тела, почувствовав вкус живительной влаги. Не раздумывая больше, он резко выбросил порцию икры в шланг, зная, что им, его детям теперь хватит энергии, чтобы дозреть, а дальше они будут развиваться сами по законам существования, находясь в вечном поиске свежей крови. Вторую порцию икринок он не успел протолкнуть, потому что перед ним внезапно вновь возникло препятствие."

Лаборант, с удовлетворением кивнув, закрыл кран и отсоединил шланг. Тогда он еще не знал, что он наделал. Он не догадывался, что всем людям на корабле теперь оставалось жить всего несколько дней…

— Кэп, кэп, с тобой все в порядке?

Голос, чей-то до боли знакомый голос звал его, пытаясь вырвать из зыбких объятий забвения. Владислав с трудом разлепил спекшиеся губы, и в рот ему потекла струйка воды. Сделав глоток, другой, он открыл глаза.

Неясные смутные очертания постепенно сформировались в склонившегося над ним человека. Владислав сконцентрировал мутный взгляд, узнав наконец андроида. Внезапно очнувшись, он рывком сел. Голова предательски закружилась, вызвав приступ тошноты.

— Спокойно, спокойно, — охладил его порыв Ворчун. — Не торопись. Я впрыснул тебе в кровь кое-что и через пару часов тебе станет лучше.

— Что с "Синей птицей"? — подавляя приступ тошноты, спросил агент.

— Падает на солнце, — констатировал андроид. — И мы вместе с ней. Если часов через десять не сваримся, значит взорвемся. Температура энергоблока уже на критической отметке.

— Так стартуй же, черт тебя побери! — Владислав снова попытался сесть, поняв наконец, почему ему так жарко и почему пересохли губы. — Где "Пегас"?

— "Пегас" ушел, убедившись, что мертвый крейсер уже не сможет вырваться из тисков притяжения светила, — ответил андроид. — Я не отвечал на позывные, чтобы люди на «Пегасе» подумали, что и мы тоже погибли. Я ведь не был уверен, что ты выкарабкаешься, а подставлять целый корабль с людьми под удар ради спасения моей скромной персоны не стоило. «Пегас» попытался бы нас вытащить любой ценой из магнитных захватов "Синей птицы" и наверняка сам бы тоже угодил в ловушку звезды.

— Ты хочешь сказать, что мы в ловушке? — еще толком не пришедший в себя Раденко тер виски.

— Да, — кивнул Ворчун. — Эти гаргониды оказались умными ребятами. Они сумели восстановить поврежденный пульт или, что более вероятно, нашли второй пульт управления кораблем. Ты же помнишь, как быстро они включили гравитацию на корабле и управляли «Гермесами». Простые рабочие роботы запрограммированы на автономное управление, подчиняясь непосредственным человеческим приказам, а вот «Гермесами» можно управлять дистанцонно и у них это неплохо получилось. Я вообще подозреваю, что они сумели каким-то образом получить информацию из мозга убитых ими людей. Слишком уж специфические знания у них имеются…

— Если они и в самом деле такие умные, — возразил Владислав, — почему же тогда они не воспользовались вторым «Гермесом», тем что пытался нас выкурить из шлюза?

— Система аварийной защиты. После разгерметизации корабля опустились защитные перегородки на всем корабле, — ответил Ворчун, — и «Гермесу» придется разнести на кусочки полкорабля, чтобы выйти наружу, а там как раз система сцепления с топливными блоками. Так что у него был только один путь наружу: через створки главного шлюза, сквозь которые мы вышли, а они, как ты понимаешь, не по зубам даже «Гермесу». Точнее, рано или поздно он конечно сумеет выйти наружу, но в любом случае не так быстро как гаргонидам хотелось бы.

— Сколько у нас еще времени? — Владислав поднялся.

— Охлаждающие контуры работают на полную катушку, но температура неуклонно поднимается. У нас в запасе максимум сутки. Я при помощи двигателей «Ирги» развернул крейсер так, чтобы он закрывал нас собственной тенью, — Ворчун полез в нагрудный карман. — Вот что я нашел в твоем скафандре. — Он разжал металлическую ладонь с лохмотьями обгоревшей пластиковой кожи.

— Что это? — Владислав коротко взглянул на стеклянную пробирку, лежащую на ладони робота.

— Смотри внимательней, — Ворчун поднес пробирку к глазам человека.

Присмотревшись на просвет, Владислав заметил маленькую зеленую точку.

— Ах, сволочи…, - возмущенно начал он.

— Да-да, — кивнул андроид. — Они оставили одного гаргонида в твоих баллонах с водой и он тебя ужалил, когда ты попытался попить. Тебе еще повезло, ты решил попить, уже будучи на борту «Ирги», и я смог тебе своевременно оказать помощь, да и в крови у тебя имеется какое-то противоядие… Однако сейчас он, — Ворчун щелкнул пальцем по колбе, — поможет нам. Я надеюсь, что вода начнет испаряться или закипит раньше, чем погибнут наши системы жизнеобеспечения. И если они, — андроид кивнул в сторону крейсера, — сдохнут или станут хотя бы недееспособными, то у нас появится шанс.

— Хорошо, если это произойдет раньше, чем сила притяжения станет такой, что и мы не сможем вырваться, — буркнул Владислав.

— Да, гравитацию я уже отключил, — добавил робот. — Сейчас сила притяжения чуть меньше половины «же». По моим расчетам, если притяжение перешагнет границу в шесть «же», антигравы не выдержат, а на одних двигателях «Ирга» не вытянет.

— Что это, черт возьми? — Агент закрыл глаза рукой, когда в иллюминатор ударило нестерпимо яркое солнце.

Фильтры тут-же сработали и сквозь затемненное стекло стало видно, как край солнечного диска медленно выползает из-за черного борта крейсера. Андроид метнулся к рубке.

— Они пытаются развернуться и подставить солнцу нас. — Робот начал лихорадочно щелкать по клавишам. Маневровые двигатели включились и солнце медленно скрылось за краем борта крейсера.

Прошло шесть часов, в течение которых крейсер предпринимал еще несколько попыток развернуться, но андроид каждый раз был начеку и тут же разворачивал сцепленные корабли назад. Гравитация увеличивалась и уже перешагнула границу в один же. Владислав сидел, не сводя глаз с пробирки, в которой плавала зеленая горошина гаргонида. Время от времени гаргонид делал слабые движения.

— Ворчун! — позвал вдруг Владислав. — Смотри-ка, гаргонид начинает тонуть. Как ты думаешь, что на него так действует, сила тяжести или температура? — Он взглянул на датчик температуры. — Ого! Уже сорок два градуса по Цельсию! Ничего удивительного, что наш дружок чувствует себя неуютно.

— Вообще-то при такой температуре, — вставил андроид, — гаргониды впадают в спячку, но здесь, я надеюсь, он сварится раньше.

Вскоре крейсер перестал предпринимать попытки развернуться. Температура перевалила за 60Њ С и гаргонид в пробирке опустился на дно. Человек, обливаясь потом, повернулся к неподвижно замеревшему роботу.

— Ворчун, не знаю как насчет температуры, но мне кажется, что сила тяжести раздавит нас раньше.

Ты смотрел какая сейчас гравитация?

— Почти четыре "же", — невозмутимо отозвался тот. — Шансов у нас, честно говоря, немного, но два часа еще есть. Если за это время не оторвемся от крейсера, то «Ирга» не сможет преодолеть силу тяжести и нам останется еще два-три часа вариться в собственном соку, пока энергоблоки не взорвутся. Одна надежда, что на крейсере немного потеплее. — Он кивнул на пробирку, в которой маленькая горошинка гаргонида расползлась по дну зеленоватой кляксой.

— Надо попробовать, — Владислав, с трудом преодолевая навалившуюся тяжесть, сел в кресло пилота. — Крейсер больше не пытался повернуть, — продолжал он вслух рассуждать. — Скорей всего наши "друзья пиявочки" уже не дышат, точнее, не в состоянии что-либо предпринять. Значит, они уже не контролируют корабль. Слушай! — вдруг оживился Владислав. — А ты не пробовал вмешаться в их борткомпьютер и отключить захваты?

— Не получается, — Ворчун мотнул головой. — Я все это время только и делаю, что пробую влезть в борткомпьютер крейсера, но безрезультатно. Температура на борту "Синей птицы" по моим прикидкам на двадцать-тридцать градусов выше, а это значит, что гаргониды либо варятся, либо уже сварились в этом «котелке». Электроника расчитана на работу в диапазоне от минус двухсот семидесяти градусов цельсия до плюс ста десяти градусов, и если я прав, то скоро дойдет до критической отметки. А когда это произойдет, должны отключиться энергозахваты. Правда…, - он замялся.

— В чем дело? — требовательно спросил Раденко. — Выкладывай, не томи.

— Двигатели вместе со сброшенным топливным блоком пройдут вразнос и взорвутся примерно через три-четыре секунды. Если мы в это время будем рядом, от нас тоже ничего не останется.

— Да уж, буркнул агент, — спасибо, успокоил. Знаешь что, — добавил он помолчав, — включай двигатели на малую и когда захваты ослабнут, борткомпьютер включит максимальную тягу…

— Наш борткомпьютер уже ничего не включит, — охладил его пыл Ворчун. — Не знаю, чего они там на борту "Синей птицы" сделали, но он внезапно получил команду на пошаговое повышение напряжения и благополучно сгорел. "Покончил жизнь самоубийством", так сказать. Вот мне и приходилось все манипуляции проводить вручную. Можно попробовать подключить меня напрямую. Я ведь в прошлом тоже борткомпьютер, — андроид криво усмехнулся. — Другого выхода, похоже, все равно нет.

Он протянул Владиславу иглу электронного ключа.

— Поторопись, у нас и так осталось слишком мало времени.

Владислав, с трудом шевеля руками, при помощи ключа открыл черепную коробку андроида. Руки, то ли от волнения, то ли от все увеличивающейся нагрузки, предательски дрожали.

При нормальном тяготении на всю операцию ему потребовалось бы от силы пятнадцать минут, но сейчас пот ручьям стекал по спине и липкие от пота руки чуть не выронили электронный мозг, когда он осторожно извлек его наружу. Бросив взгляд из под тяжелых век на шкалу термометра, Владислав отметил про себя семьдесят девять градусов цельсия и пять с половиной «же». Мысли в голове путались, лишь одна всплывала с каждым ударом пульса.

— Успеть.

У него уже темнело в глазах, когда он соединял клеммы проводов. Жадно хватая ртом раскаленный воздух, он откинулся в кресле и закрыл глаза. Свинцовая тяжесть давила с неимоверной силой, не давая даже сделать вдох полной грудью. Внезапно Владислав почувствовал, что что-то изменилось, подключенный на место сгоревшего борткомпьютера, Ворчун активировал антигравы, встроенные в антиперегрузочные кресла.

— Кажется получилось, — мелькнуло у него в голове, когда «Ирга» внезапно отделилась от громады падающего на звезду крейсера.

— Держись, кэп, — предупредил Ворчун и дал полную тягу.

"Ирга" прыгнула в сторону, пытаясь вырваться из цепких объятий светила, жадно протягивающих свои протуберанцы к маленькой пылинке корабля, отчаянно борющегося за свое существование. Владислав чувствовал дрожь, пробегающую по кораблю волна за волной.

Через силу скосив глаза на пульт управления, он успел заметить лишь, что датчик гравитации показывает на пять и девяносто восемь сотых «же». В этот момент беззвучная вспышка на миг затмила приглушенный светофильтрами свет звезды, и "Синяя птица" исчезла во всплеске света.

— Держись кэп! — человеку показалось, что он услышал голос Ворчуна…

* * *

— Кэп, ты меня слышишь? — голос борткомпьютера доносился до Владислава как сквозь вату.

Агент с трудом разлепил глаза, все еще не соображая, что произошло. Сознание медленно возвращалось к нему и потолок рубки, неясный и расплывчатый все еще крутился вокруг своей оси.

— Все в порядке, — Владислав разлепил наконец спекшиеся губы и снова закрыл глаза, пытаясь унять головокружение.

— Жив я, жив, — начал он через минуту, — как корабль?

— Корабль в порядке, — ответил Ворчун бодро. — В относительном порядке, конечно. Температура на борту сорок шесть градусов цельсия, пока. Я начал охлаждение двигателей в первую очередь, — пояснил он. — Все основные системы работоспособны. Минут через двадцать температура на борту нормализуется и тебе можно будет принять душ.

— Угу, — понимающе кивнул Владислав и, облизнув распухшие, пересохшие губы, с надеждой добавил. — Но попить-то я могу уже сейчас?

— Попить можешь, — согласился борткомпьютер. — Только имей в виду, вода в баках горячая.

Агент наконец встал с кресла и неверной походкой подошел к крану с водой.

— Черт, — ругнулся он и поставил стакан с кипятком назад. — Сейчас самое время чаи гонять, — сказал он, дуя на обожженные пальцы.

— А что такое "чаи гонять"? — Ворчун уже обжился в своей новой роли и к нему вернулась вся его прежняя любознательность и безаппеляционность.

— Потом объясню как-нибудь. — Владислав был явно не расположен вдаваться в тонкости русского языка. Он потянулся к шкафчику, в которм стоял саксонский фарфор, купленный им по случаю. Сейчас такие вещи из двадцатого века были редкостью. Открыв дверцу, он дернулся назад, отступив на шаг и автоматически убрав ногу из под града падающих на пол черепков, некогда бывших тончайшим фарфором. С минуту он тупо смотрел на груду осколков, потом нагнулся и выудил оттуда одно-единственное блюдце, оставшееся целым. Проведя пальцем по слегка выщербленному краю, Владислав со вздохом поставил его на стол.

— Об этом я забыл тебя предупредить, — подал голос Ворчун. — Некоторые хрупкие вещи не пережили взрыва "Синей птицы", точнее того толчка под зад, что мы получили. Это, кстати, и спасло нас. Взрыв придал «Ирге» дополнительное ускорение, оттолкнув нас от звезды.

— М-м…, - промычал агент, наливая из стакана в блюдце все еще горячую воду. Немного подув на нее, он сделал глоток, затем другой, третий. Наконец, выпив всю воду, налил из стакана еще.

— Я уже догадался, — ответил он со вздохом и взглянул на термометр. — двадцать восемь градусов, уже можно жить. Я в душе.

В душе он долго плескался, подставляя измученной жарой тело под нежные струи воды. Почувствовав себя лучше, он вышел из душевой кабины в чем мать родила с одним лишь полотенцем в руках и начал рыться в шкафу, выискивая себе подходящую одежду.

— Кэп, а кэп, — нерешительно начал компьютер.

— Чего тебе? — раздраженно оборвал его человек. — Ты же видишь, я еще занят. — Он прыгал на одной ноге, натягивая штаны. — Кстати, а где руннер?

— Кэп, — Ворчун поддался раздражительному тону человека. — Если тебе все до лампочки, тогда я тоже умываю руки, мне что, больше всех надо, что ли?

Владислав опешил.

— Э… Ворчун, ты снова превращаешся в Ворчуна, — изрек он каламбур. — Похоже тебе вредно быть борткомпьютером. В чем дело, а?

— Не буду я тебе ничего говорить, — обиженно начал Бонд. — Раз меня здесь ни во что не ставят…

— Ну, ладно, ладно, — примирительным тоном оборвал его тираду агент. — Извини, погорячился. Ты же видишь, в каком я состоянии.

— Ага, начал Ворчун. — Он, значит, в «состоянии», а мое состояние, значит, никого не интересует. И это после того, как я пожертвовал, можно сказать, своим телом и сижу теперь в железном ящике… Вы люди такие эгоисты… а ты в особенности…

— Ты прав, конечно, — снова перебил его агент, — извини. Давай, выкладывай, что там у нас опять стряслось.

— Руннер все еще лежит в шлюзовой камере, пристегнутый к скафандру, — доложил Ворчун, успокаиваясь. — И у нас, похоже, проблемы.

— Какие проблемы? — начал было Владислав. — Мы сейчас разворачиваемся и летим на базу…

— Нет, — отрезал Ворчун, — никуда мы не летим. Точнее летим, только совсем не туда…

Раденко замер, застегивая рубашку.

— Не понял, повтори. Что все это значит? Что-нибудь с двигателями?

— Да нет, — компьютер явно тянул время, не зная, как начать. С двигателями все в порядке, но…, - он замялся.

— Да не тяни ты, — взорвался человек. — Выкладывай все как есть, начистоту.

— Я не знаю, где мы находимся, — выпалил Ворчун. — То есть, где мы находимся, знаю, но это не наш мир.

— То есть? — человек развернулся лицом к пульту, ища глазами глаза-камеры Ворчуна. — Ты хочешь сказать, что мы в трех соснах заблудились, что ли?

— Все далеко не так просто, Владислав. — Ворчун назвал Владислава по имени, а такое случалось не часто.

— Плохой знак — агент, не спуская глаз с трехмерного дисплея, на котором одна за другой загорались маленькие искорки звезд, нащупав рукой кресло, медленно сел.

— Что-то серьезное?

— Куда уж серьезнее, — откликнулся Ворчун. — Вот смотри, это третья галактика, вот это, — он обвел красным пунктиром шаровое созвездие, — первая, второй здесь не видно, а вот здесь, — над дисплеем заморгала маленькая оранжевая искорка, — мы.

— Ну? — непонимающе кивнул Владислав, ожидая пояснений. — В чем проблема-то?

— Ты же знаком с основами астронавигации, — вместо ответа продолжил Ворчун. — Так вот, узловые точки пространства, для удобства привязанные к звездам определенной яркости и величины, являются узлами координат. По ним происходит так называемая "привязка к местности" и мы достаточно легко, имея лишь две-три узловых точки, определяем наше месторасположение в пространстве и расчитываем любой маршрут. Я, разумеется, имею в виду эвклидово пространство. В двухмерном пространстве или субпространстве расчеты несколько усложняются, но это особая песня. Для определения своих координат мы вынуждены выходить в трехмерное пространство. И вот тут у нас как раз проблема. Чтобы уйти от звезды и взрыва "Синей птицы", который нас неминуемо накрыл бы, я был вынужден без подготовки и предварительных расчетов прыгнуть в подпространство…

— Ты хотел сказать, в субпространство? — поправил Ворчуна агент.

— Нет, — возразил борткомпьютер. — Я не ошибся. В суб мы никак не успевали, не хватало скорости, и я пошел на риск, кое-что изменив в программе разгона. Словом, мы не прыгнули, а провалились в подпространство, а когда вынырнули, оказались здесь.

— Ворчун, — обрадовался Владислав, так ты ведь открытие сделал!

— Видишь ли…, - со вздохом начал Ворчун. — Это не наш мир. Вот здесь и здесь условные точки — он помечал зеленым узлы сетки координат, — а вот это звезды между ними. Теперь смотри внимательно, — он включил еще одну сетку маленьких огоньков. — Это тот мир, откуда мы пришли. Если их совместить, видишь, некоторые звезды начали двоиться, а других здесь и вовсе нет. Понимаешь, к чему я клоню?

Владислав, подавленный этим открытием, молчал.

— И что все это значит? — выдавил он наконец.

— Я думаю, что мы в параллельном мире.

— Но параллельные миры должны быть идентичны, — не унимался человек. — То есть идентичны, как отражения в зеркале.

— Они и были идентичны до определенного момента, но где-то они, судя по всему, все же разошлись и дальше, как я предполагаю, развиваются каждый своим путем. Кстати, а кто, собственно, решил, что параллельные миры должны быть идентичны? — Ворчун снова оседлал своего конька и готов был оспаривать все и вся, ставя под сомнение все выводы, не укладывающиеся в его собственные представления о реальности. Сейчас он явно настраивался на продолжительную дискуссию, что, впрочем, никак не устраивало вымотанного последними событиями Владислава.

— Так считается во всяком случае, — устало ответил агент. — Объясни-ка мне лучше, как это у тебя получилось — выскочить в подпространство?

— Когда нас накрыло взрывом, — пустился в пространственные объяснения Ворчун. — Двигатели «Ирги» работали на пределе и это был лишь вопрос одной-двух секунд, чтобы на движках «К-В» тоже начался диссонанс, ведущий к взрыву. У меня было только полсекунды на выбор: либо отстрелить двигательный блок и, в конце концов, упасть на солнце или пойти на риск и включить резонансную частоту для прыжка в суб. Насколько тебе известно, эффект перехода в субпространство возможен только на околосветовой скорости, да и то лишь тогда, когда резонансная частота пи-генераторов совпадает на не мение чем на девяносто восемь процентов с резонансной частотой молекулярной базы тела, движущегося со скоростью восемьдесят два и семь десятых световой.

— Слушай, — поморщился Владислав, физика была далеко не самым его любимым предметом в школе, — давай свои объяснения попроще.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился Ворчун. — Проще говоря, наша скорость была очень низкой для прыжка в суб. И я изменил настройку резонансной частоты, надеясь что нас не разнесет на атомы. Выбор-то у нас был не ахти… Словом, в суб мы не прыгнули, но провалились в подпространство, это я его так окрестил, на пару секунд, а когда выскочили обратно, то оказались здесь. Вообще-то я расчитывал, что когда мы выпрыгнем назад, возмущение пространства, вызванное взрывом "Синей птицы" пойдет на убыль и «Ирга» без лишнего риска выберется сама. А когда мы вернулись в эвклидово, от взрыва крейсера не осталось и следа, да и звезда оказалась несколько дальше. Я сначала занялся проверкой всех систем корабля и снижением температуры двигателей и топливных блоков и не сразу обратил внимание на то, что звездная карта здесь несколько иная. Вот, пожалуй, и все.

— Так в чем же дело? — успокаиваясь констатировал полученные факты Владислав. — Мы провалились в «под» и выскочили в параллельный мир, так?

— Так, — подтвердил Ворчун.

— Значит надо снова повторить эту процедуру и вернуться в наш мир, делов то…

— Не получается, — возразил борткомпьютер.

— То есть, как не получается? — не понял агент.

— Если бы ты лучше учил физику двигателей космического флота, то наверняка бы знал, что пи-резонанс невозможен на низких скоростях, — назидательным тоном произнес компьютер.

— Но позволь, возмутился Владислав, — ты же сам мне только что объяснял, что тебе это удалось.

— Удалось, — вздохнул Ворчун. — Наверняка во время взрыва мы провалились в какую-то щель в законах физики и пи-генераторы сработали, а сейчас они опять подчиняются законам эвклидова пространства и абсолютно не желают повторять этот трюк. А еще одного готового к взрыву крейсера у нас нет, чтобы экперимент повторить.

— Значит сейчас мы узники этого мира? — подытожил Владислав. — Что ж, давай попробуем здесь пошариться. Раз миры паралельные, значит и здесь тоже должна быть наша база.

— Может быть, — согласился комп, — а может быть и нет…

— Неважно, — прервал его человек. — Давай обозначим наш мир как «М-0», а этот «М-1», а потом попробуем здесь сориентироваться. Ну, что, пошли базу искать, что ли.

 

V

"Ирга", сделав прощальный виток вокруг планеты, устремилась за пределы солнечной системы. Одна-единственная гигантская планета кружилась вокруг светила, сопровождаемая целым роем астероидов, которые, впрочем, держались на почтительном расстоянии. Две планеты спутника кружились на ее орбите, сопровождая гиганта, размером с Юпитер, в его вечной гонке по кругу.

Планета-спутник, та что побольше, была размером с землю и держала на своей орбите планету поменьше. Последнюю планетой назвать можно было лишь с большой натяжкой. Скорее, это был очень большой астероид, волей случая принявший более или менее шарообразную форму.

На большую планету Владислав даже и не пытался садиться. Там было не менее десятка же, и их маленький крейсер не смог бы после посадки взлететь, а на планете, похожей на землю, они с Ворчуном побывали только что. Планета в Мире-1 оказалась необитаема, точнее там не удалось найти людей так же, как и на двух десятках, других планет, которые они посетили за последние двадцать шесть дней.

— Это черт знает, что творится! — бурчал себе под нос Владислав. — Похоже, что вся третья галактика пуста. Люди ее еще и не пытались заселить. Еще два-три месяца и нам не на чем будет больше летать.

Ворчун, бери курс на первую галактику, поближе к дому. Должны же здесь где-нибудь быть люди.

Андроид послушно положил крейсер на новый курс. «Ирга» начала набирать разгон, чтобы совершить очередной прыжок в «суб». Владислав, потягиваясь, встал:

— Ворчун, я пойду посплю немного. — Человек направился к своей каюте, но на полпути остановился, обернувшись. — Ворчун, — спросил он, — все собирался тебя спросить. Мы ведь тогда понеслись, сломя голову, ловить корабль-призрак, помнишь?

— Разумеется, помню, — откликнулся Бонд. — Его тогда снова около галактики металлогоидов засекли.

— Вот-вот, и я о том же. Тебе не показалось странным его пристрастие к астероидным ловушкам? И потом, он ведь просто исчезал, уходя от погони.

— К чему ты клонишь? — насторожился робот.

— А ты поройся в памяти, — предложил Владислав. — Он ведь с патрулем в кошки-мышки играл. Я сам был свидетелем такой погони. Патрульный крейсер Джи-Мина догонял его, невзирая на его прыжки в «суб», но когда призрак оказался около одной из таких ловушек, то после очередного прыжка просто бесследно исчез. И патруль не смог обнаружить никаких следов. Наши тогда думали, что он шарится около металлогоидов, в надежде чем-нибудь поживиться, а я вот сейчас думаю, а что если металлогоиды его совсем не интересовали?

— И, что? — Андроид ждал.

— Ворчун, но это же просто до гениальности. Какая должна быть гравитация на астероиде, чтобы ни один земной корабль не смог взлететь?

— Более шести "же", — ответил бывший борткомпьютер. — Постой-ка, ты хочешь сказать, что…

— Именно это я и хочу сказать, — продолжил Владислав. — Когда мы провалились в подпространство, у нас было пять целых девяносто восемь сотых «же», так?

— Так этот чертов контрабандист в подпространство нырял, — задумчиво протянул Ворчун.

— Поэтому все патрули и теряли его след, — добавил Владислав. — Его искали в нормальном пространстве и в «субе», а он все это время где-то здесь отсиживался, понимаешь? Он, похоже, научился пользоваться параллельными мирами. Подумай над этим, а я сейчас поспать должен. — Влад, широко зевнув, отправился в каюту.

Поспать ему так и не удалось. Едва агент смежил веки и расслабился, резкий рев сирены пружиной выбросил его из кровати. На ходу застегивая комбинезон, Владислав ворвался в рубку.

— Что случилось? — начал он, но осекся, глядя на изображение маленького кораблика, висящего над диском дисплея.

— Корабль, корабль, черт возьми! — заорал он. — Значит есть люди…

— Корабль, — подтвердил Ворчун.

— Значит здесь должны быть люди, — Владислав довольно потирал руки.

— Не спеши, — охладил его радостный пыл Ворчун. — На корабле нет людей. Я его отсканировал. Если там и есть что-то, то это не люди. Для людей он очень мал. В кресле сидит кто-то или что-то, похожее на человека по форме, но это не органическая форма жизни, да и не сможет человек в таком маленьком замкнутом пространстве так долго прожить. Я подумал было, что это робот, но нет никаких признаков электромагнитных излучений. Анализы показывают, что этому кораблю как минимум лет пятьсот.

— Да нет, — сказал вдруг Владислав, приглядываясь к маленькому изображению кораблика. — Это человеческий корабль, построенный русскими. Надпись «Восток» видишь? Послушай, так это же один из первых «Востоков». На таком Гагарин летал. Подожди-ка, ему сейчас…, - Владислав поднял глаза к потолку, прикидывая что-то в уме, — ему сейчас пятьсот семьдесят один год. Это один из пропавших «Востоков». При старте в 1960 году его орбиту неправильно расчитали и он через некоторое время ушел в открытый космос. Мой отец был когда-то свидетелем запуска таких кораблей.

— А кто на борту? — спросил Ворчун. — Труп пилота, что ли?

— Во-первых, не пилота, а космонавта, — поправил его агент. — А во-вторых, это манекен, имитирующий человека. Тогда было очень важно расчитать каждый килограмм веса. Люди знали о космосе еще очень мало, да и техника была еще та.

— Так, и что мы с ним делать будем? — снова поинтересовался Бонд.

— А что с ним делать, — развел руками Владислав, — не на буксир же его брать. Пусть летит дальше, вечным памятником первых шагов человечества в космос.

— Ладно, — Ворчун помолчал, — тогда полетели дальше.

"Ирга" снова начала набирать погашенную скорость, оставив где-то позади маленькую скорлупку корабля, вскоре затерявшуюся в бескрайних просторах космоса.

— В одном я теперь уверен точно, — добавил андроид через некоторое время. — Это и в самом деле параллельный мир. Да я тут еще о корабле-призраке подумал немного. У него на борту стоит мой двойник скорей всего. Нас изготовили в двух экземплярах, но один исчез прямо из тестовой лаборатории. Его так и не нашли потом. Если те двое на «Призраке» догадались, как пользоваться подпространством, то это наверняка выглядит так. Для прыжка в «суб» нужен ноль гравитации и большая скорость, а для прыжка в подпространство скорость, скорей всего, не играет роли, зато для настройки пи-генератора на нужный резонанс нужно что-то около шести «же». Значит, для такого прыжка ему нужно либо очень близко подобраться к звезде, что далеко не безопасно — двигатели могут взорваться, либо большая планета-гигант вроде того же Юпитера, или же астероид металлогоидов. Подходящих планет-гигантов не так уж много, а к металлогоидам он дорогу знает хорошо. Если это все верно, значит он относительно регулярно должен появляться около астероидов-ловушек для очередного прыжка. Вот там его и надо будет ловить. Не зря же большинство рапортов о его появлении поступало из этого сектора галактики.

— Или наоборот, — добавил Владислав. — Не подпускать его к астероидам, чтобы удрать не смог. А почему ты собственно решил, что твой пропавший двойник на корабле-призраке?

— Да так, — Ворчун стушевался, — мысли там всякие, догадки.

— Ну, а все-таки, — не унимался человек.

— Не знаю, — отнекался робот, — я не уверен. Это все еще надо будет проверить.

— Ты не темни, Ворчун, — Раденко был явно заинтригован. — Давай колись. Чего ты там опять раскопал?

— Помнишь, как я сканировал борткомпьютеры других кораблей? — Андроид, не дожидаясь подтверждающего кивка Владислава, продолжил. — Так вот, когда ты меня сюда воткнул, я естественно сначала проверил все связи. Так вот, в блокировочном модуле были слабые остаточные сигналы — попытки сканирования…

— Так, — агент задумчиво постукивал карандашом по столу. — Значит, говоришь, нас тоже отсканировали? А как же твои утвержедния, что ты нигде не наследил?

— Извини, не понял, — Ворчун выдвинул свои глаза-камеры на телескопических штангах повыше, изображая недоумение.

— Раз на нашем компьютере остались следы вторжения, — Владислав с хрустом сломал карандаш. — Значит, они могли остаться и на других, ведь так?

— Ах, вот ты о чем, — Ворчун деланно вздохнул. — Тут я могу тебя заверить: мы своих следов нигде не оставили, а эти следы я потому и обнаружил, что в свое время поставил предохранительный блок. От сканирования это не спасает, но вот отсылку отсканированных данных блок-модуль не допустит. Именно эти следы блокировки я и обнаружил.

— А тогда что в этом особенного? — успокаиваясь хмыкнул Владислав. — Кто-то попытался нас отсканировать, что с того? Это мог быть кто угодно, патрульный крейсер, например. "Синяя птица", в конце концов.

— Видишь ли, блок-модуль оставил код адреса, по которому должны были уйти данные и этот код не соответствует коду ни одного земного патрульного крейсера. Это я успел проверить.

— Так чего проще тогда, — заулыбался человек. — Возьми да сверь адресок с базой данных и будешь знать наверняка, чей корабль у нас пошариться хотел. Я удивляюсь, что тебе это надо объяснять.

— Не могу, — Ворчун уставился камерами в пол. — Нет больше никаких данных в этом блоке.

— Как нет, — не понял Владислав. — Ты что, стер их, что ли?

— Не я, взрыв постарался. Но исходя из того, что я это один раз придумал, то могу предположить, что я мог это придумать еще раз, точнее не я, а мой двойник. Отсюда и предположение, что на «призраке» стоит мой двойник или братец, это как тебе больше нравится. Заболтались мы с тобой, приготовься к прыжку в "суб".

Владислав поспешно откинулся в кресле, жалея, что не отправился спать. Он уже сбился со счета в количестве переходов в «суб», но процедура эта ему до сих пор не доставляла ни малейшего удовольствия. Он прикрыл глаза. Усталость, накопившаяся в нем за последние дни, все еще давала о себе знать.

— Что-то не так, — устало думал Раденко, — надо бы кровь проверить.

"Этот чертов гаргонид, что ужалил его во второй раз, благополучно сдох, не выдержав жары и последующих после взрыва перегрузок и агент выбросил его вместе с пробиркой в утилизатор, где последний был разложен на атомы… Одна-единственная планета кружилась вокруг светила, сопровождаемая целым роем небольших астероидов, которые, впрочем, держались на почтительном расстоянии от гиганта, имеющего в свою очередь два спутника, один из которых, размером с землю, имел на своей орбите другого, размером с луну. Прямо матрешка какая-то…

— Кэп, — маленькая планета повернулась к нему лицом и теперь настойчиво звала его. — Кэп, — ее лицо, испещренное кратерами упавших астероидов и метеоритов, начало преобразовываться, напоминая, в результате своей странной метаморфозы, теперь лицо андроида. Лоскуты искусственной кожи свисали обожженными лохмотьями, обнажая металл, сверкающий на дне кратеров.

— Кэп, — снова позвала его планета. — Кэп, проснись."

Владислав открыл глаза. Камера-глаз Ворчуна маячила перед его лицом.

— Ну, наконец-то, — с облегчением выдохнул он, втягивая свою камеру в нишу на пульте. — Кэп, я уже начал волноваться, ты спал более десяти часов корабельного времени. С тобой все в порядке? Мы уже проскочили всю первую галактику. Я дважды выходил в эвклидово и сканировал все вокруг. До сих пор ни одного корабля не обнаружил. Впечатление такое, что эта галактика тоже необитаема, я имею в виду космос. Мы сейчас находимся в солнечной системе в районе орбиты Урана. Через шесть часов будем на орбите земли.

Дождавшись когда борткомпьютер сделает паузу, Владислав наконец сумел вставить:

— Со мной все ОК, — и не слушая больше дальнейших разглагольствований Ворчуна, он махнул рукой и отправился готовить себе завтрак.

Через десять минут, сварив себе кофе, он вернулся в рубку, уплетая свежеподрумяненные булочки.

— Так, что там у нас? — Оцепенение сна он уже стряхнул и сейчас к нему вернулось хорошее настроение.

— Я тут немного обдумал, как сделать сканер для подпространства. Если найдем необходимые детали, то сможем отслеживать «призрак» в подпространстве так же легко, как это делают патрули в "субе", — выпалил Ворчун.

— Ты бы лучше придумал, как нам в параллельных мирах разобраться. Мы еще и назад-то не вернулись, — промычал агент.

— Так я и говорю, — оживился Ворчун. — Если сканер сделаем, то сможем все параллельные миры отслеживать, насколько чувствительности хватит. А след «Призрака» мы потом и нормальными сканерами возьмем.

— Хорошо, — согласился агент. — Сколько у нас еще времени до земли?

— Пять часов, тридцать восемь минут, сорок одна секунда, — отрапортовал андроид. — Если крейсерскую скорость сохраним. А, вообще-то, здесь подозрительно пусто, ни кораблей, ни движения. Я могу немного прибавить скорость, тогда можем в два часа уложиться.

— Ага, и разнести вдребезги какой-нибудь транспорт, — поддакнул Владислав, — или того пуще, самим на крейсер напороться. Тогда и «мама» сказать не успеем, как сторожевик от нас рожки да ножки оставит.

— Да пусто здесь, я тебе говорю, — возразил Ворчун.

— Слушай, если было бы пусто, — Раденко допил кофе и поставил пустую чашку на пульт, — откуда бы тогда «Восток» появился? А ведь он, не забывай, почти шестьсот лет назад отсюда улетел.

— Вот это меня и удивляет, — в тон ему ответил андроид. — Где мы его нашли, помнишь? А ведь с такой скоростью ему бы сотни тысяч лет понадобилось, только для того, чтобы покинуть нашу галактику.

— Ты хочешь сказать, что он не с земли? — удивился Владислав.

— Судя по всему, — констатировал Ворчун, — не с земли из этого измерения.

— Ну, ты даешь, — возмутился Владислав. — Ладно, мы сюда попали благодаря пи-резонаторам, а он то как бы здесь оказался, если его построили не здесь. Древние, — агент запнулся, — мои соплеменники тогда об этом и понятия не имели, а о параллельных мирах лишь только догадывались.

— Не знаю, — честно признался Ворчун, — это еще предстоит выяснить.

— Значит так, — распорядился агент. — Скорость не меняй, а за это время лучше расскажи мне, что за прибор ты придумал и что тебе для его изготовления надо.

Они не успели обсудить еще и половины, когда зуммер сирены предупредил их об опасности.

— Нас атаковали, — сообщил Ворчун. — Какие-то допотопные ракеты движутся со скоростью двенадцать тысяч километров в час. Три штуки. Сбить? — Он показал на дисплее объемное изображение трех летящих ракет. — Ракеты с ядерной начинкой.

Владислав почувствовал, как тревожно забилось сердце. — Неужели дошло до войны? Сбивай, — скомандовал он.

— Готово, — доложил робот. — Агрессор уничтожен.

На экране все три ракеты, попав под невидимый луч пушки «Ирги», начали терять свою форму, словно воск на солнце и вдруг исчезли в яркой вспышке света.

— Нас снова атакуют, — немного погодя подал голос компьютер, — еще поиграем?

— Пошел ты к черту со своими "игрушками"! — огрызнулся агент. — Кто по нам палит выяснил?

— Так точно, — отрапортовал Ворчун, — вот станция.

Он показал изображение боевой орбитальной станции, ощетинившейся радарами и ракетами.

— Ракеты уничтожай, а станцию отсканируй, возможно там есть люди, — скомандовал Владислав.

— Так точно, — опять отрапортовал андроид. — Готово.

— "Ни дать ни взять бравый солдат Швейк", — подумал Владислав, а вслух лишь спросил: — Что там у нас?

— Станция пуста, — Ворчуну явно нравилась эта новая игра. — Нас снова атакуют.

— Уничтожай всех, — внезапно осипшим от волнения голосом сказал Раденко.

— Всех? — разочарованно переспросил Ворчун.

— Да всех, — подтвердил Владислав. — И ракеты, и станцию, чтобы неповадно было.

— А может еще поиграем? — с робкой надеждой переспросил андроид.

— Я сказал уничтожай, — рявкнул Владислав, теряя терпение. — Нашел игрушки.

Ворчун умолк, а через пару секунд станция исчезла во вспышке адского огня.

— Что там у них творится? — Владислав активировал руннер, а потом принялся натягивать скафандр. — Ворчун! — он вдруг остановился. — А ты воду в скафандре поменял. Вдруг там еще какой-нибудь сюрприз припасен.

— Все чисто, будь спок, — ответил Ворчун и вдруг заложил такой вираж, что Владислав, путаясь в скафандре, полетел на пол.

— Нас опять обстреляли, — пояснил он. — Вон из-за горизонта еще одна станция вылезла.

— Так уничтожай их к чертовой матери, — разозлился агент, — мне, что на каждый выстрел команду давать?

— Должен ли я понимать твои слова как разрешение открывать огонь в случае опасности без предварительного согласования? — деловито осведомился компьютер.

— Да, черт тебя дери! — Раденко уже поднялся с пола. — Дай полный обзор.

— Тогда сейчас поиграемся, — довольно заурчал Ворчун. — Вот смотри.

У человека невольно вырвался возглас изумления:

— Да их же тут кишмя кишит!

Из-за горизонта одна за другой выплывали все новые и новые станции. Вскоре он уже насчитал более двух десятков вооруженных до зубов орбитальных комплексов. Ворчун с увлечением, словно в тире расстреливал атакующие их ракеты, а затем и станции, их запустившие.

Внезапно Ирга вздрогнула от мощного взрыва. Заверещал сигнал тревоги. Не рассуждая более, Владислав прыгнул в кресло пилота и переключился на ручное управление.

— Ворчун, — он резко взял штурвал на себя, — как энергетические щиты?

— Выдержали, — спокойно ответил Ворчун. — Кэп, они поменяли тактику.

— Вижу, — коротко бросил Владислав, ловко уворачиваясь от очередного броска вражеской ракеты, тут же исчезнувшей во взрыве, не причинившем впрочем крейсеру никакого вреда.

Ракеты, летящие целым роем, теперь окружали «Иргу» в полукольцо. После каждого выстрела Ворчуна одна из ракет исчезала, уничтоженная метким попаданием, зато остальные начинали метаться из стороны в сторону, уворачиваясь от прицела. Ворчун одновременно мог вести до двухсот целей, но пушку Ирга имела всего лишь одну и расстояние между крейсером и атакующими его ракетами угрожающе сокращалось.

— Все, — не выдержал Владислав. — Нас, похоже, здесь не жалуют, — он увеличил тягу, уводя «Иргу» с опасного участка тректории.

Однако ракеты вовсе не собирались терять свою жертву. И, хотя, по скорости они уступали мощным двигателям крейсера, все они уверенно легли на новый курс, постепенно вытянувшись в цепочку. Однако стоило крейсеру замедлить ход и начать расстреливать преследователей, как они снова поменяли свой боевой порядок, пытаясь взять в обхват намеченную жертву. В конце концов Владиславу пришлось отступить еще раз. Однако через два часа непрерывных маневров первая ракета, израсходовав весь запас топлива, полетела по прямой.

— Наконец-то, — с облегчением выдохнул агент, — теперь посчитаемся.

Он отобрал у обиженного Ворчуна управление огнем и с удовольствием начал расстреливать цели. Ворчун не переставал возмущаться каждым промахом Владислава и успокоился лишь тогда, когда ему вернули контроль над кораблем и лазерным орудием. В отличие от человека компьютер не мазал и за десять минут уничтожил не только все ракеты, но и большую часть орбитальных комплексов. Удовлетворенный результатами такой точной стрельбы, человек задумчиво оценивал ситуацию.

— Надо все же еще раз рискнуть, к земле подойти, — подал он наконец голос. — Ты как думаешь, а?

— Пожалуй, в этом нет необходимости, — важно ответил польщенный Ворчун. — На этой планете нет жизни.

— То есть как это нет? — возмутился Владислав. — Земля-колыбель человечества и мы сейчас битых два часа отбивались от продуктов их цивилизации, а ты говоришь нет.

— Я имел ввиду, что там нет людей и других высокоорганизованных форм жизни, — поправился компьютер. — Взгляни-ка сюда.

Он развернул над дисплеем объемную картинку разрушенного и выжженного дотла города. Спекшийся песок, оплавленные камни и разрушенная, сгоревшая техника на улицах того, что было когда-то огромным городом, говорили сами за себя. Человек, подавленно молчал.

— Другие города не лучше. Смотреть будешь? — осведомился Ворчун и не дожидаясь ответа, добавил. — Я все полушарие отсканировал, везде одно и то же.

— А как же это все? — Владислав в недоумении кивнул в сторону станций-стражников, все еще кружащихся на орбите вечным немым укором непроходимой человеческой глупости и упрямства.

— Война произошла на планете, судя по всему, еще лет сто назад. Не думаю, что кто-то сумел выжить.

борткомпьютер замолчал.

— Будем садиться, — вместо ответа категорично заявил агент. — Я хочу быть на сто процентов уверенным.

— Если ты настаиваешь, — Ворчун помолчал, — садиться так садиться.

* * *

На этот раз они, не подходя близко к планете, чтобы не попасть в зону действия радаров сторожевых станций, сделали несколько витков вокруг планеты, попутно расстреливая все орбитальные комплексы, напичканные оружием. Убедившись, наконец, что сюрпризов больше не будет, они сели на планету. В течение двух дней Владислав и Ворчун облетели все материки, обследуя развалины городов, в надежде найти жизнь, но к сожалению все их поиски так и не увенчались успехом. Точнее жизнь на земле была, развалины городов кишели жизнью, но что это была за жизнь. Мутировавшие от радиации крысы увеличились до размеров кошки, а кошки в свою очередь до размеров средней собаки. Больше из животных никого найти не удалось. Да и этих-то можно было назвать животными лишь с большой натяжкой. Более странных и уродливых созданий Владиславу видеть не доводилаось. И те, и другие отличались необычной агрессивностью и после очередного нападения, когда его наружный скафандр в считанные секунды превратился в лохмотья, он решил свернуть программу исследований. Несмотря на защиту руннера, агент не решился проверять какая из форм жизни осталась под водой.

Из насекомых тоже осталось немного. Муравьи-мутанты, размером с ладонь, оказались ядовитыми бестиями, а миниатюрные осы и огромные стрекозы дополняли и без того не очень радостную картину. Убедившись, что кроме рассыпающегося под руками ржавого металла старых обгоревших машин здесь и в самом деле ничего нет, и разумная жизнь уступила место слепой ярости мутантов, Владислав стартовал в космос, уходя подальше от того, что когда-то было развивающейся и процветающей планетой. Сейчас Ворчун снова командовал кораблем. Эти два дня, пока он владел своим, изрядно потрепанным, телом, андроид собрал агрегат, устройство которого Раденко так и не понял, разобрав для этого изрядную долю бортового оборудования.

Пообещав компенсировать отсутствие разобранной аппаратуры, быстрым выяснением условий и места того параллельного мира, где они очутились, Бонд 007 требовал от раздраженного Владислава неукоснительного следования его инструкциям по подключению этого странного сооружения к его, Ворчуна, электронному мозгу.

На борту, когда-то новенькой «Ирги», сейчас функционировала лишь бортаппаратура, отвечающая за системы основного жизнеобеспечения и живучести корабля. Человек со вздохом проводил глазами очередной электронный блок, исчезнувший в бездонных недрах пульта управления, мысленно распрощавшись с комфортной жизнью на «Ирге». Подключив наконец все так, как этого требовал придирчивый компьютер, он отряхнул руки, поднимаясь с колен. Бросив быстрый взгляд на датчики скорости, агент прикинул, что полчаса на завтрак у него еще есть до того, как он окажется под защитой антигравов в кресле пилота и отправился на камбуз, чтобы приготовить себе что-нибудь поесть. Синтезатор он самоотверженно закрыл грудью от поползновений Ворчуна, считавшего, что именно тот имеет столь необходимые для создания нового прибора детали. Защищая последний оплот комфортной жизни, агент заявил при этом (наглая ложь), что на концентратах он — человек, долго не протянет. Этот последний довод казалось убедил андроида и тот согласился оставить пищевой синтезатор в целости и сохранности.

Распрощавшись с комфортом, раздраженный Владислав проходя мимо лежащего бесхозного тела робота, оглянулся и решив, что Ворчун его не видит, отодвинул носком ботинка остатки андроида в сторону.

— Эй, — взвизгнул Ворчун, — что все это значит? Я все видел! Я требую особого, бережного отношения к моему "телу".

— Извини, друг, — выкрутился Владислав, — я запнулся нечаянно, пока на тебя оглядывался.

— Нет! Ты все специально, я в этом уверен… — Андроид не собирался успокаиваться

— Я тоже требую особо бережного отношения к своему телу. — парировал Владислав. — А благодаря тебе между прочим, жить я теперь могу только в кресле пилота.

— Но я же для тебя старался — возмутился Ворчун.

— Извини! Ты прав как всегда. Не знаю в чем дело, но меня сегодня абсолютно все раздражает. Извини. — Он, не обращая внимания на возмущение борткомпьютера, пошел готовить кофе.

Через полчаса агент снова занял кресло пилота, сейчас единственное место способное защитить человека от чудовищных перегрузок во время перехода в суб.

— Опаздываешь, — недовольно буркнул андроид человеку, у которого уже значительно улучшилось настроение. — Я уже тридцать секунд тебя жду.

— Не ворчи, — начал было Владислав и тут же пожалел, что позавтракал.

Ворчун, явно в отместку, дал полную тягу, впечатавшую агента в кресло, несмотря на антигравы, а когда он наконец смог вздохнуть, крейсер был уже в "субе".

— Мне же нужно было прибрать твое «бездыханное» тело. Я его в шкаф к скафандру поставил, — закончил Владислав свою прерванную резким ускорением фразу, невольно улыбнувшись и вспоминая, как он пристраивал последнего на место изодранного вчера, мутантами земли, скафандра.

— Ага, а сам небось мне пощечин надавал, — откликнулся Ворчун.

Владислав невольно притронулся к датчику имплантанта, чтобы убедиться, что тот все еще включен и борткопьютер не может читать его мысли.

— Думаешь, я не знаю, что у тебя на уме, — злорадно продолжил компьютер. — Я же все вижу, как ты свой датчик проверяешь, не включен ли. Значит, есть что скрывать…

— Да, нет — покраснел Владислав, пойманный в поличным. — Просто зачесалось. И потом, у людей есть такое понятие "сфера личной жизни", может слышал?

Теперь настал черед краснеть андроиду. Через пару секунд он подал голос:

— Ну, ладно, заметано. Мир? — его тон заметно изменился.

— Мир, — улыбнулся агент. — Скажи-ка, где это ты такого жаргона набрался?

Ворчун, проигнорировав последний вопрос, распорядился:

— Сейчас можешь заниматься своими делами, например, смазать моему "бренному телу" все шестеренки, а через три часа тридцать восемь минут добро пожаловать в кресло пилота, переходим в эвклидово, вот, а я пока протестирую новый сканер для определения параллельных миров.

— Смазать говоришь? Ага, дождешься, — буркнул Владислав, вставая с кресла, — держи карман шире.

Он не спеша отправился в свою каюту, чтобы хоть немного, но по-человечески поспать. Проснувшись, через три часа Раденко снова приготовил себе чашку кофе и с довольным видом заявился в рубку.

— Привет, Ворчун, — промурлыкал он. — Ну, как у нас дела? Все работает?

— Работает вроде, — ответил Ворчун без особого энтузиазма.

— И…? - ждал Владислав.

— Что ну? — компьютер поднял на него свои глаза.

— Где мы находимся? — продолжал настаивать агент.

— В "субе", — в тон ему ответил Ворчун. — Не мешай.

Владислав Раденко молча устроился в кресле, отметив про себя, что этот блок эмоций Ворчуна иногда совершенно невыносим. Через десять минут вынужденного молчания Ворчун вдруг оживился.

— Приготовься к прыжку, сейчас в эвклидово вываливаться будем.

Агент живо представил себе, как огромная махина корабля из ниоткуда вываливается в обычное трехмерное пространство и, улыбнувшись заерзал в кресле, принимая позу поудобней. К горлу на долю секунды подкатила тошнота и тут же все встало на свои места. На этот раз Владислав даже перегрузку толком почувствовать не успел.

— Порядок, — бодрым голосом доложил андроид. — Пошли искать ловушки-астероиды.

— Ворчун, — снова позвал агент, — что твой сканер показал?

— Э…, - протянул Ворчун, — данные нуждаются в проверке…

— Ах, ты, железяка чертова, — не выдержал Владислав, — хорош дурака валять, рассказывай давай…

— Хорошо, — согласился Ворчун. — Обнаружено девяносто семь «IIи-миров», причем на моей шкале мир, который мы решили считать «М-1», таковым не является.

— А каковым он тогда является? — съехидничал Владислав.

— На моей шкале, — ответил невозмутимый борткомпьютер, — этот мир является последним из обнаруженных и числится под номером девяносто семь.

— Да и черт с ним, — нетерпеливо возразил человек. — По мне пусть хоть тысяча девяносто седьмым, лишь бы знать, как отсюда выбраться.

— Выберемся, — важно пообещал Ворчун таким тоном, будто задирал от гордости нос. — Вот скоро найдем астероид металлогоидов и выберемся. А вот, кстати, и первые планеты руннеров.

Он зажег над дисплеем звездную карту, где синими огоньками обозначил первые из металлогоидных планет. Вскоре крейсер оказался около одной из них, возле которой, в их мире, всегда дежурила пара-тройка астероидов.

— Странно, — разочарованно протянул Ворчун, спустя некоторое время. Их здесь не видать.

Крейсер делал уже десятый виток вокруг одной из планет, когда компьютер снова оживился.

— Ага, есть контакт. Кэп, внимание! Сейчас попробуем проверить мои расчеты.

Владислав поспешно пристегнулся в кресле, внимательно наблюдая за действиями происходящими на дисплее. Огромный астероид-ловушка вынырнул из глубины космоса и сейчас стремительно приближался к планете, на орбите которой находился крейсер. Агент почувствовал, как у него сжимается сердце. Он понимал, что астероид еще очень далеко, но здесь на дисплее он тем не менее выглядел устрашающе огромным и чертовски близким. «Ирга» медленно повернулась, сходя с орбиты планеты. Ворчун развернул крейсер кормой к приближающемуся астероиду.

— Кэп, — подал он голос. — Бери управление на себя и оставайся на этом курсе. Я сейчас пи-генераторами занят. Только скорость не прибавляй, — добавил он напоследок и умолк.

— Успокоил, нечего сказать, — буркнул Владислав, хватаясь за штурвал. — Скорость ему не прибавляй, а эта «дура» вон какую скорость имеет. — Владислав до сих пор еще ни разу не сталкивался с этими астероидами и откровенно нервничал. Не то, чтобы он боялся рисковать, но риск всегда был максимум пятьдесят на пятьдесят. В этот же раз, если в их умозаключениях и расчетах присутствовала хотя бы маленькая ошибка, крейсеру грозила вечная стоянка на астероиде. До сих пор еще не было известно ни одного случая, когда корабль сумел бы освободиться от их мощных захватов. Все это отнюдь не добавляло пилоту оптимизма.

— Кэп, — снова подал голос Ворчун. — Через минуту он подойдет настолько близко, что тебе придется дать полную тягу.

— Но, ты ведь говорил, что для «Пи-перехода» нужна почти нулевая скорость. — Владислав вытер вспотевшие ладони о колени.

— Об этом потом, — прервал его компьютер, — даю отсчет. Пять, четыре, три, два, один, старт.

Агент щелкнул тумблером, дав полную тягу, и откинулся в кресле, скосив глаза на датчик гравитации. Гравиметр показывал пять целых девяносто девять сотых.

— Опоздал, — мелькнула мысль. Это была последняя мысль, которую он помнил. В глазах внезапно потемнело. Сморгнув, Владислав снова взглянул на прибор — пять целых девяносто четыре сотых "же".

— Черт, — ругнулся он про себя. — Теперь слишком мало.

Он уже хотел сбросить тягу, но Ворчун вдруг рявкнул на него:

— Стоп, ничего не трогай…

Только теперь Раденко заметил, что астероид исчез. Точнее исчезло его изображение на трехмерном дисплее. Он снова бросил быстрый взгляд на гравиметр. Прибор, показывающий гравитационные перегрузки, сейчас медленно уменьшал показания. Сейчас на табло стояли цифры три целых сорок одна сотая.

— Порядок, кэп, — андроид уводил корабль подальше от галактики руннеров. — Можешь расслабиться. Вроде получилось. Скоро прыгнем в "суб". — Он снова начал набирать скорость. — У тебя есть двадцать минут, а потом посмотрим, как обстоят дела дома.

Владислав нехотя поднялся раздумывая, стоит ли на двадцать минут покидать единственное сейчас на корабле комфортное кресло, предлагающее спасительную защиту от перегрузок, но естественные потребности организма настоятельно требовали удалиться от рубки хотя бы на пару минут. Вернувшись, агент уселся в кресло, мурлыча под нос.

— Бонд 007, - сказал он через минуту. — Как у нас обстоят дела? Где мы находимся?

От такого неожиданного обращения Ворчун выдвинул свои камеры и внимательно уставился на человека.

— Кэп, — начал он нерешительно. — С тобой все в порядке?

— А, что со мной может приключиться? — улыбнулся Раденко.

— Так…, - замялся Ворчун, — ты ведь меня никогда полным именем не называл…

— А у меня сегодня чудесное настроение, — все еще улыбаясь ответил Владислав. — Мы скоро будем дома, починим «Иргу» и поймаем наконец этого Свена Козалака.

— А, — вместо ответа мявкнул Ворчун. — Приготовься, сейчас в «суб» прыгать будем.

— Так ты мне так ничего и не ответил, — Человек снова обратился к борткомпьютеру, когда перегрузка, возникающая при переходе в «суб» исчезла.

— Я просто немного за тебя волновался, — ответил Ворчун. — Еще неизвестно, как влияет на активный бодрствующий мозг переход в параллельный мир…

— Так, — Владислав уперся кулаками в бока. — Ты это на что намекаешь?

— Видишь ли, — начал Ворчун издалека, — я тут порылся в памяти… В истории земли иногда встречались аномальные явления, не укладывающиеся в рамки обычных представлений.

— Ты про НЛО что ли? — усмехнулся Владислав.

— Не забегай вперед, — осадил его борткомпьютер. — В архивах встречаются прелюбопытные случаи о внезапном исчезновении людей и о их, столь-же внезапном возвращении. Или случаи, когда люди вдруг начинали считать себя кем-то другим.

— А…, - разочарованно протянул агент. — Так ты про шизофреников разных…

— Кэп, я вполне серьезно, — Ворчун не обратил внимания на насмешливый тон напарника. — Представь себе, что ты сейчас оказываешься в своем двадцать первом веке и заявляешь при этом, что ты — специальный агент межгалинтерпола. Где ты после этого окажешься? Правильно, в психушке, — сам себе ответил Ворчун, не дожидаясь ответа Владислава.

— Так, так, продолжай, — поддакнул заинтригованный агент.

— Понимаешь, этот прибор, который мы с тобой собрали…, - начал воодушевленный андроид.

— И для которого мы полкорабля разобрали на запчасти, — вставил Владислав.

— Этот прибор — сканер, — продолжил Ворчун, — при переходе показал, что мир слегка колеблется или движется, что ли. Правда, все это довольно быстро улеглось, но сканнер не должен показывать то, чего не существует. Сначала я проверил прибор. Он в порядке, а теперь у меня, похоже, объяснение возникло. Тебе как объяснять?

— Мне попроще, не люблю я твои заумные термины — Владислав сходил за бутылкой коньяка, которую он хранил для особых случаев. Вообще-то он не любил спиртное, но сейчас пришел к выводу, что глоток обжигающего напитка будет весьма кстати. Плеснув в стакан, все рюмки были разбиты после взрыва "Синей птицы", он сделал большой глоток и прижав рукав комбинезона к носу, с шумом втянул воздух.

— С тобой, Ворчун, час от часу не легче, — сказал он наконец и отправился колдовать над пищевым синтезатором.

Назад агент вернулся, смакуя дольку лимона.

— Теперь давай, — сказал он, — вываливай на мою бедную голову выводы своих научных изысканий. Я слушаю.

— Во-первых: мы все еще не в нулевом мире, — начал Ворчун, — мы в "М-12".

— Так какого черта, — возмутился Владислав. — Разворачивайся обратно к металлогоидам.

— Во-вторых: — компьютер, казалось, даже не слышал реплики человека, — мы наткнулись и сейчас идем по следу призрака, он был здесь совсем недавно. А в-третьих: основных параллельных миров, как я уже сказал, обнаружилось девяносто семь, но каждый из них, в свою очередь, имеет по несколько отражений. Представь себе гитару или лучше арфу, на которой каждая струна — это один из основных параллельных миров. Но каждая из этих струн тоже может колебаться, создавая своего рода собственные отражения. Вот эти колебания и показывал сканнер в момент перехода.

— Параллельность параллельностей. Абсурд какой-то. — Владислав Раденко развалился в кресле, положив ноги на край пульта. Ворчун выдвинул глаз и посмотрел на ботинки человека.

— Твое поведение становится неадекватным, это настораживает. И потом, ты постоянно жуешься последнее время…

— Не обращай внимания, — добродушно оборвал его агент, закуривая. — Я просто выпил. Продолжай, я слушаю. — Он выпустил струю дыма в потолок. Датчики на потолке тревожно защелкали, оценивая степень опасности и загрязнения воздуха, а затем включили усиленный режим вентиляции.

— Получается следующая картина. Наш мир имеет собственные колебания, создавая свои отражения, в каждом из которых существуют наши двойники. Соответственно должны существовать точки, где эти колебания минимальны, а значит, возможен переход какого-либо физического тела из одного отражения в другое.

— Ты хочешь сказать, что мы можем встретиться нос к носу со своими двойниками? — задал вопрос Владислав.

— Нет, не думаю, что это возможно, — помедлил Ворчун. — Иначе об этих случаях давно было бы известно. Скорее всего, если ты переходишь из одного мира в другой, то по закону сохранения равновесия что-то выталкивает твоего двойника в другое, не занятое тобой отражение. И если он в том мире был другим человеком, то вполне естественно, что здесь его, тебя в кавычках, посчитают немного не в себе со всеми вытекающими отсюда последствиями. А когда он уже в психушке поймет в чем дело, и если он достаточно умен, то прикинется тем, кого в нем хотят видеть врачи.

— Ты хочешь сказать, что все шизики — пришельцы? — усмехнулся Раденко, затянувшись сигаретой.

— Нет, не все, конечно, — согласился Ворчун, — но и полностью исключать такой вариант я бы не стал. Слишком уж много подробностей знают иные пациенты. Или ни с того, ни с сего некоторые вдруг начинают говорить на других языках.

— Послушай, Ворчун, — уставился на него Владислав. — А ты случаем не буддист?

— А что это? — андроид прервал нить своих рассуждений.

— В древности существовала такая вера, — пояснил агент. — Они тоже считали, что человек имеет множество воплощений и даже способен перемещаться из одного мира в другой.

— А, вот ты о чем, — Ворчун был явно разочарован. — Нет, я не буддист. Да и их вера базировалалсь только на предположениях. К тому же многие другие веры тоже имели как минимум по три отражения.

— Это как это? — Раденко потушил сигарету и смяв фильтр, бросил ее в утилизатор.

— Очень просто, — ответил довольный Ворчун. — Рай, наш мир и ад.

— Эк, куда тебя понесло, — удивился Владислав. — Хотя знаешь, может быть кое в чем ты и прав. — добавил он после некоторого раздумья.

 

VI

"Ирга" вывалилась из «суба», когда до Плутона оставалось всего несколько миллионов километров.

— Ох, рискуешь, Ворчун, — Владислав вглядывался в показания приборов. — Когда-нибудь рубанемся с разгона в астероид или того хуже — в планету, костей не соберем.

— Все нормально, кэп, — с апломбом заявил Ворчун. — Я высококвалифицированный борткомпьютер. Я профи. И риск минимальный.

— Ну-ну, — Раденко еще раз пробежался глазами по показаниям приборов. — Что-то и здесь подозрительно тихо. Незаметно ни кораблей, ни станций.

— Эта система обитаема. На орбите пятой планеты стоят автоматические буйки, — вдруг заявил Ворчун. — Похоже на систему раннего оповещения.

— Странно, — агент еще раз просмотрел показания приборов. — Я ничего не вижу.

— Это довольно примитивные аппараты, работающие по принципу отражения солнечного света, проще говоря, сторожа, — пояснил Ворчун.

— Система обороны не развита. Патрульных крейсеров не видать, а сторожа стоят, — сказал Владислав в задумчивости. — Не нравится мне все это. У них, что и тут тоже война была или это наш «дружок» сторожей наставил, а? Может у него тут база? Ты как думаешь, Ворчун?

— То, что там база, очень может быть, — ответил компьютер. — А вот насчет нашего контрабандиста… нет, не думаю. Его корабль оставляет мощное возмущение пространства, а здесь минимум полгода никого не было. Скорее всего, эти сторожа, поставленные «землей». А, вот они и ожили. Заметили нас, что-то передают.

— Здешняя система получше развита, — агент разглядывал картинку, которую компьютер для него развернул. — Что если нас и здесь как врагов встретят, опять хлопот не оберешься.

— Да, похоже на то, что они кого-то извне опасаются, — подытожил Ворчун. — Хорошо, что они еще до импульсных бомб не додумались.

— А куда «призрак» то девался? — спохватился Владислав. — Ворчун, ты его след видишь?

— Нет никаких следов. Если он в солнечной системе, значит летел по инерции на выключенных движках, — ответил борткомпьютер.

— А это идея, между прочим, — оживился Владислав. — Что если «сторожа» на активные двигатели реагируют. Он выключает движки и спокойно падает себе несколько дней в сторону солнца, а уж потом, когда сторожей минует, садится куда ему надо.

— Не лишено смысла, — согласился андроид. — Но потери времени огромны.

— А где гарантия, что второй пояс обороны тоже пассивный? — возразил Владислав. — Корабль с выключенными двигателями они если и опознают, то посчитают неопасным, а то и вообще за меторит примут, с таким-то уровнем техники, а вот на включенные двигатели среагируют по другому. Сколько нам в прошлый раз пришлось отбиваться от старья всякого.

— Кэп! — вдруг подал голос Ворчун, когда они миновали цепочку расставленных вокруг Сатурна сторожей. — Нас атаковали.

На этот раз Владислав, облачившись в боевой скафандр космического флота, был готов заблаговременно. Не задавая вопросов он активировал наружное зрение шлема и теперь видел все происходящее так, словно сам находился снаружи. С помощью своего боевого шлема, подключенного к радарам корабля, он сейчас видел столько же, сколько и Ворчун.

Щитки лазерной пушки разъехались и ее ствол плавно развернулся в сторону несущейся к ним на огромной скорости ракеты-перхватчика.

— Стой, Ворчун, не торопись, — остановил он борткомпьютер. — тут подумать надо. Собъем одну, они запустят вторую и начнется потеха. А эти ракеты им может быт еще понадобятся. От кого-то же они этот пояс обороны строили? Энергощиты активированы?

— Обижаешь, кэп, — обиженно буркнул андроид. — Я хоть и для гражданского флота построен был, однако, кое-что и в боевых действиях смыслю. Не забывай, я ведь и на крейсере Джи-Мина стоял.

— Хорошо, хорошо, — успокоил его Владислав. — Тогда жди, когда ракета подойдет на расстояние двух-трех километров, сбивай ее и двигатели сразу же выключай. Пусть думают, что разнесли нам корму к чертовой матери. Может тогда палить по нам перестанут.

— Будет исполнено, — отрапортовал Ворчун и человек невольно зажмурился, когда ракета расцвела ярким цветком вспышки. «Ирга» с выключенными двигателями, кувыркаясь, полетела дальше, медленно приближаясь ко второму оборонительному поясу землян.

— Кэп, не удивляйся, — предупредил вопрос человека борткомпьютер. — так правдоподобней. Придется немного потерпеть, пока второй пояс не проскочим.

"Ирга" еще не достигла и орбиты Марса, на которой, ощетинившись пушками, ракетами и лепестками радаров, целыми гроздями висели станции второго оборонительного пояса, когда Владислав с Ворчуном одновременно заметили яркую звездочку приближающегося к ним корабля.

— Нас, похоже, решили обследовать, а Ворчун, ты как думаешь?

— Встречай друзей. Это крейсер "Сильный".

— Что? — Владислав сдернул шлем и переключив тумблер на громкую связь, услышал позывные патрульного корабля. Громкий человеческий голос ворвался в рубку.

— Я крейсер земного флота — «Сильный», я крейсер «Сильный». Дайте ваши позывные и код допуска. В противном случае я буду вынужден открыть огонь на поражение. Как поняли, прием.

Владислав дрожащими руками водрузил на голову шлем и включил бортстанцию.

— "Сильный", «Сильный», я крейсер "Ирга 003", я крейсер "Ирга 003".

— Влад! — радостно откликнулся знакомый голос. — Ты? Вот уж не ожидал тебя здесь встретить. Как ты? Корабль сильно поврежден?

— Со мной все ОК, — вздохнул с облегчением Раденко, рукой показывая Ворчуну, чтобы тот снова включил двигатели. — Это всего лишь уловка, не хотел, чтобы земля лишние ракеты на нас тратила. Сейчас пришвартуемся…

На борту «Сильного» Владислава радостными объятиями встретил Сергей.

— Здорово, Влад! — он похлопал гостя по плечу. — Как ты здесь оказался? Неужели "большая земля" нас нашла. Тогда мы еще огрыземся так, что мураши в нашу галактику дорогу забудут. Когда прибудут остальные корабли?

— Подожди, подожди, — остудил его пыл агент, — не так быстро. Где Эстер, Глук и все остальные? С ними все в порядке?

— Все живы-здоровы, — ответил Сергей. — Да что мы здесь стоим? Пошли в кают-компанию.

Крейсер «Сильный» взял курс на землю, а Владислав в окружении землян за чашкой чая рассказывал последние события, приведшие его сюда. Когда выяснилось, что Владислав попал сюда случайно, приподнятое настроение экипажа патрульного крейсера улетучилось. Наступившую звенящую тишину прервал голос капитана:

— По крайней мере у нас есть два боеспособных крейсера да еще двадцать пять строятся. В любом случае они увидят, как дерутся земляне.

Теперь настал черед Владислава задавать вопросы.

— Объясните мне наконец, что здесь происходит. Земля в состоянии войны? — засыпал он всех вопросами оглядывая собравшихся. — С кем война? Почему вы решили, что я пришел с помощью? Что вообще все это значит?

Капитан крейсера, седовласый человек с гладко выбритым лицом в идеально сидящем, отутюженном кителе, вынул изо рта мундштук трубки и глядя в глаза Владиславу и четко, произнес:

— Здешняя земля, бывшая когда-то земной федерацией, уже двадцать лет находится в состоянии войны с Муравьями. Перед значительно превосходящими силами противника, пять лет назад, земля потерпела поражение. Весьма серьезное поражение и сейчас и земля, и вся солнечная система, единственный из уцелевших миров, где еще обитают люди. Мы уже дважды уничтожали корабли-разведчики муравьиных, но у нас нет никакой уверенности, что они не успели передать свои координаты. Нападение может последовать неожиданно и в любую минуту. Теперь я спрашиваю вас, специальный агент межгалинтерпола, будете ли вы драться вместе с нами или нет?

— Разумеется, буду, — ответил Владислав капитану. Ему нравилась та угрюмая решимость, которой обладал этот немец. Об упорстве и педантичности капитана Дирка Гюнсдорфа ходили легенды.

— Я просто не понял, почему вы решили, что за мной следует помощь? — продолжил он.

— Ах, вот вы о чем, — капитан смягчился, и сунув трубку в рот, снова уселся в свое кресло.

— Можно я объясню? — Сергей, старый знакомый Владислава еще по кадетской школе, взглянул на капитана. Тот молча склонил голову набок, давая согласие.

— Мы решили, что нас, как пропавший корабль, будут искать, и когда ты объявился и заявил, что имитировал поражение корабля, чтобы избежать ненужной траты оборонительных ракет, мы естественно подумали, что "Большой земле" уже известно, что здесь происходит и следует ожидать помощи.

— Нет, — Владислав вздохнул. — Я уже объяснил, что сюда попал случайно и не ожидал вас здесь встретить. А когда мы с Ворчуном заметили оборонительный пояс, то пришли к выводу об агрессии извне. Некоторый опыт к этому времени у нас уже имелся. — Владислав рассказал о погибшем мире "М-97". — Разумеется, без нужды ослаблять, и без того несовершенную, систему обороны нам не хотелось. Вот мы с Ворчуном и придумали этот трюк. А вы сами-то как здесь очутились и что вы сейчас предпринимаете для строительства обороны?

* * *

На космодроме, куда опустилась «Ирга» вслед за крейсером «Сильный», их встретил военный джип. Моложавого вида темнокожий офицер с довольным видом пожал Владиславу руку. Новость о прибытии еще одного корабля уже облетела всю планету.

— Сэм Тернер, — представился офицер. — Я послан командованием встретить вас. А где ваш спутник? — он с надеждой поглядывал на все еще открытый люк «Ирги». Заметив недоуменный взгляд Владислава, он пояснил:

— Нам ваши друзья много рассказывали о том, что вас повсюду сопровождает настоящий робот, как две капли воды похожий на человека.

— Он сейчас управляет кораблем и не в состоянии его покинуть, — слукавил агент, чтобы избежать длинных объяснений.

Он оглянулся на сбежавшего вниз по трапу «Сильного» Сергея. Сергей, планетарный агент с особыми полномочиями был послан на Акаву, чтобы заменить его, Владислава, ушедшего на повышение, но на предназначенную планету так и не попал. Вместо этого он занимался сейчас организацией оборонительных рубежей солнечной системы. Махнув ему рукой, Владислав Раденко уселся рядом с водителем. Уже выезжая с территории космодрома, он увидел огромную колонну грузовиков, движущуюся навстречу. Проводив машины взглядом, Владислав открыл было рот, но Сергей опередил его вопрос.

— Это военные грузы для крейсера. Мы собираем на орбите все новые и новые боевые станции-сторожа. «Сильный» выводит груз на орбиту, а потом транспортирует готовые станции к месту их службы и активирует их.

— В последний раз, пять лет назад, у голубого карлика в созвездии Стрельца, мы смогли выставить только триста шесть кораблей против почти пяти тысяч муравьиных, — вздохнул Сэм, — и они разнесли остатки нашего объединенного флота в пух и прах раньше, чем мы успели предпринять что-либо серьезное.

Но сейчас, — он погрозил кулаком, словно имел свои собственные счеты со свинцовым небом, — сейчас эти тараканы недоразвитые, дорого заплатят за возможность ступить своими грязными лапами на землю.

Позже Владислав Раденко узнал, что в той битве погибли отец, дядя и старший брат Сэма, офицеры второй эскадры космического флота земли.

Возле приземистого здания из серого бетона вооруженная охрана долго и придирчиво разглядывала прибывших, потом созванивалась по телефону, пока наконец наружу не вышел адъютант, проводивший их в здание. На лифте они опустились на десятый этаж под землю. Владислав с удивлением обнаружил, что здесь города росли не вверх, а вниз. И на поверхность люди выходили только на два-три месяца короткого лета. Как ему пояснили, земля переживала ледниковый период и свободной ото льда была лишь сравнительно небольшая полоска земли вдоль экватора. В кабинете, куда привезли агента, было пять человек в гражданском и один в генеральской форме. Они устроили прибывшему перекрестный допрос и, похоже, остались довольны его ответами.

— За тебя поручился капитан крейсера «Сильный» Дирк Гюнсдорф, — сказал наконец генерал Владиславу, — и у нас нет оснований ему не верить, но мы находимся сейчас на осадном положении и острожность нам не повредит. Ваш корабль может оказать нам посильную помощь и мы будем рады, если это произойдет, а сейчас вы можете встретиться со своими друзьями. От них мы узнали, что вы уже принимали непосредственное участие в спасении целой планеты и вам это удалось. Сегодняшний день вы можете посвятить экскурсии, а завтра мы снова увидимся с вами, возможно у вас появятся некоторые соображения. Не смею больше задерживать, дела — генерал встал, протягивая руку.

За дверью на шее у Владислава, с радостным визгом, повисла Эстер. Он с удовольствием обнял миниатюрную девушку, с удивлением отметив про себя, что до сих пор к ней неравнодушен. Все еще обнимая ее, агент обвел глазами обступивших его людей, в глазах которых, светилась радость.

Глук, Святослав, Свичар, Шеклен, Степан и Алдан радостно окружили Владислава, с удовольствием похлопывая его по плечу. Все они считались почетными гостями земли, но в праздности никто не жил. Чтобы не занимать драгоценное место на корабле, все они и еще добрая треть экипажа крейсера, в основном инженера и техники сейчас жили в различных подземных городах, внося посильный вклад в строительство обороны земли. С каждым стартом крейсера в космос, Дирк Гюнсдорф брал с собой десять новичков-землян, обучая их попутно управлению кораблем. За короткий срок ему надо было подготовить экипажи для новых строящихся кораблей. Корабли старого типа были маленькие и очень хрупкие. В реальном бою одно единственное попадание вражеского снаряда или ракеты означало смерть и корабля, и экипажа. Раденко был очень удивлен, узнав, что обладая такой слаборазвитой космической техникой, земляне тем не менее бесстрашно приняли бой с превосходящими силами противника, обрекая себя тем самым на неминуемую гибель и неся огромные потери. Дирк Гюнсдорф настоял на закладке сразу двадцати пяти крейсеров, точных копий «Сильного», и сейчас занимался не только строительством оборонительных рубежей вокруг земли, но и попутно готовил экипажи будущих кораблей.

Святослав со Степаном и Алдан, с увлечением занялись изучением и строительством систем вооружений. Глук преподавал тактику воздушного боя, а Эстер и Шеклен занимались бухгалтерией. Но больше всего занимался с новобранцами Свичар. По его предположению уже существующие земные корабли-скорлупки были переделаны таким образом, что обрели существенную броневую защиту. Правда после этого ни один из кораблей не был в состоянии самостоятельно выйти на орбиту, но в этом помог «Сильный». Он раз за разом выводил по десять кораблей, формируя эскадры, последнего самого ближнего пояса обороны. Эти скорлупки все равно не могли быстро передвигаться в космосе и тем более производить сложные эволюции и резкие маневры.

Хуже всего обстояли дела с борткомпьютерами. Здешние земляне уже умели строить жалкое подобие компьютеров, но то, что годилось в качестве автопилотов для самолетов и слабеньких космических кораблей с допотопными скоростями, совершенно не годилось для управления огромными патрульными крейсерами.

Гюнсдорф отдал все пять резервных борткомпьютеров для строящихся крейсеров, одако еще двадцать почти полностью построенных кораблей могли надеяться только на слабые человеческие руки и медленную реакцию.

— Эх, нам бы сюда десять-двадцать настоящих космолинкоров, — вздыхал он, — мы передавили бы всю эскадру мурашей как гнилые яблоки.

Все это свалилось на Владислава как снежный ком. Все подземные города жили в лихорадочной гонке строительства обороны. Никто не знал, когда муравьинообразные твари обнаружат землю и заявятся, чтобы уничтожить последний оплот и колыбель человечества. Владислав Раденко, ознакомившись с состоянием дел, внес свое предложение, предварительно обговорив детали с Ворчуном. Правительственные чиновники встретили его с изрядной долей скепсиса, но в защиту нового проекта выступил Гюнсдорф, авторитет которого сейчас был непререкаем.

Заводы приступили к строительству нескольких тысяч кораблей, а Ворчун, перекочевав в свое собственное потрепанное тело, сейчас руководил созданием борткомпьютеров нового поколения. Технология электронной промышленности была относительно слабо развита, зато инженеры все схватывали налету и под руководством андроида из подручных средств вскоре был построен первый реальный борткомпьютер, способный управлять крейсером. Правда, размеры этого ящика несколько отличались от размеров борткомпьютеров с большой земли. Так, не сговариваясь, все стали называть землю из мира "М-0".

Вместо небольшого электронного мозга размером с кулак, у них получился компьютер размером с трехстворчатый шкаф. Правда и работал он несколько медленнее, но все же работал.

Уже через неделю первая сотня новеньких «крейсеров» лежала в трюме «Сильного». Владислав взбежал по трапу и плюхнулся в кресло рядом с первым помощником капитана. Крейсер стартовал, унося новые корабли к орбите Плутона. В качестве пилота в рубке сидел Сергей. Настоящих штатных пилотов сейчас на корабле не было. Гюнсдорф отправил всех пилотов на орбиту, на пробные испытания первых семи крейсеров из тех двадцати пяти копий флагмана, чье строительство уже подходило к концу.

— И так, — Сергей откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову. — У нас есть два часа свободного времени, — он щелкнул тумблером, перводя корабль на автопилот. — Кофе будешь?

Владислав согласно кивнул.

— Ты мне расскажи наконец, — спросил он, отхлебнув горячий ароматный напиток, — что же с все-таки с крейсером случилось и как вы вообще здесь оказались?

— А, черт его знает, — небрежно ответил Сергей. — Мы сами так и не поняли. На выходе из «суба», как показала расшифровка данных борткомпьютера, корабль натолкнулся на блуждающую черную дыру. Знаешь, эти маленькие черные бестии, про них несколько раз упоминалось в отчетах астронавтов, хотя в реальности их никто не видел, откуда она там взялась только? Компьютер позже показал, что это тело сжато до диаметра в десять сантиметров, если не меньше. Откуда они берутся и куда снова пропадают — до сих пор неясно, но когда этот сюрприз выпрыгнул в пространство всего в десяти миллионах километров, как пылесос собирая пыль, астероиды и прочий космический мусор, мы резво развернули корабль и дали полную тягу, чтобы выпрыгнуть обратно в «суб». Однако эта хреновина уже с такого расстояния давала весьма приличное притяжение. Короче, в «суб» мы еле ушли, а уже потом, прибыв на Акаву не обнаружили там никого из людей, только разнообразных тварей с характерным хвостом-"кусалкой".

— "Хваталкой", — поправил его Владислав. — Они этим хвостом как рукой пользуются.

— Это все равно, — не обиделся Сергей. — Вобщем, мы решили возвращаться на землю, но едва мы вышли из «суба», нас атаковал один из крейсеров муравьиных. Хорошо у нас защита оставалсь включенной. В ответ мы его малость на атомы разложили, а когда до земли добрались, все эти новости узнали. С тех пор мы на боевом дежурстве больше уже года…

— Как больше года? — поперхнулся Раденко. Он поставил чашку на край стола, стирая ладонью капли кофе, расплескавшегося ему на брюки.

— Как, как? — невозмутимо ответил Сергей. — Четырнадцать месяцев мы здесь. За это время еще дважды за муравьями-разведчиками гонялись, еще ни один не ушел… А что?!

— Четырнадцать месяцев, говоришь? — возбужденно переспросил Владислав. — А ты знаешь, что вы всего три недели пропавшими числитесь?

— Как три недели? — не понял парень. — Нас что, еще и не искали что ли?

— Да нет же, искали и ищут, но вы же всего четыре недели назад на Акаву ушли, а когда через неделю стало ясно, что крейсер «Сильный» не отвечает и вообще не выходит на связь, объявили его в розыск, правда безрезультатно.

— Ты точно уверен? — Сергей нажал кнопку вызова капитана.

— Что случилсь? — в сонном голосе Гюнсдорфа сквозили нотки недовольства. Капитан последнее время спал очень мало.

— Капитан, есть интересные новости, — Землянин от возбуждения вскочил с кресла и сейчас стоял склонившись над пультом.

— Ладно, сейчас приду, — зевнув, ответил капитан. — Все равно скоро испытания начинать надо…

* * *

— Вы можете внятно объяснить, что тут у вас случилось? — Капитан стоял в дверном проеме рубки, как будто и не спал вовсе. Безупречно отутюженный китель опять аккуратно сидел на его плечах.

Владислав Раденко вкратце пересказал известные ему факты.

— Так…, - протянул Дирк. — Значит, нас не только в другое измерение перебросило, но еще и во времени немного передвинуло? — он покачал головой. — Далеко еще?

— Уже приступил к торможению, — отрапортовал Сергей. — Минут через десять можно начинать испытания. Сейчас активирую "Гермеса". — Сергей пробежал пальцами по клавишам. Владислав вздрогнул, вспомнив, как ему, еще совсем недавно, только чудом удалось избежать жестких объятий этого «крепыша», так в шутку экипаж окрестил этих огромных дистанционно управляемых роботов.

Робот, предназначенный для работы в открытом космосе, не имел собственных мозгов и им управлял человек, надевший специальный костюм, обвешанный датчиками и шлем, позволяющий видеть глазами машины. Подавив приступ неприятного страха, агент вызвался добровольцем и через минуту, надев шлем и робокомбинезон, тяжело топал ногами робота по коридору, направляя машину в шлюз.

Сам он находился в прорезиненном шаре, что позволяло ему двигаться во всех направлениях бесконечно долго. На крейсере эту комнату управления «Гермесом» называли аттракционом "Белка в колесе".

Владислав подхватил огромный тюк прорезиненной ткани, покрытой снаружи тонкой аллюминиевой фольгой, и взвалил его на плечо. Подхватив другой рукой небольшого размера двигатель, с закрепленным на нем блоком дистанционного управления, он шагнул в открытый космос.

Включив двигатели, агент удалился на несколько километров от крейсера и, присоединив шланг сжатого воздуха к тюку резины, снятому с плеча, выпустил несколько кубометров газа в этот огромный воздушный шарик. Небольшого количества горячего воздуха хватило, чтобы резиновый тюк за несколько секунд расправился, превратившись в огромный, сверкающий серебром новенькой брони, крейсер. С такого огромного расстояния солнечные лучи совсем не грели и расправленная тонкая резина моментально остыла, затвердев хрупкой скорлупкой. Владиславу осталось теперь только повесить миниатюрный радиуправляемый реактивный двигатель и первый ложный крейсер, точь-в-точь имитирующий своего настоящего собрата, гордо завис в нескольких километрах от «Сильного». Удовлетворенно оглядев свое детище, Раденко вернулся на борт крейсера и повторил операцию от начала до конца.

Теперь недалеко от «Сильного» находилось уже два ведомых. Чтобы резина не затвердела раньше времени, из трюма корабля он брал только по одному тюку. Через два часа уже целая эскадра из десяти новеньких с иголочки крейсеров несла боевое дежурство. Владислав отключил шлем и, хватая ртом воздух, словно рыба на берегу, выбрался наружу. Молодой техник сменил его и работа закипела сновой силой. Сергей с разрешения капитана активировал второго «Гермеса» и сейчас тяжело ворочался во втором шаре. Отдышавшись, агент прикинул, что такими темпами им понабится целый день, чтобы расставить сотню «пустышек», а ведь еще предстояло вывести и надуть тысячи таких же «обманок». На следующий день «Сильный» снова стартовал с земли, сопровождаемый на этот раз двумя новенькими крейсерами «Надежда» и «Победа». На этот раз каждый из них нес на борту по триста «пустышек». Сергей предложил работать парой. Один «Гермес» вытаскивал тюк с прорезиненной тканью и надувал его, а второй шел следом, цепляя каждому «новорожденному» двигатель.

В итоге через четыре дня на солнечной орбите Плутона находилась уже внушительная эскадра из тысячи двух крейсеров, где только последние два являлись настоящими. «Сильный», оставив эскадру, вернулся на землю за грузом боевых спутников. И вкоре появился в сопровождении еще трех новеньких крейсеров, под завязку наполненных «пустышками». Эти три крейсера имели у себя на борту копии «Гермесов» и работа закипела с новой силой.

Через месяц Солнечная система была окружена кольцом из шести тысяч крейсеров и боевых спутников, где только двадцать два крейсера были настоящими. Последние четыре крейсера достраивались и через неделю-другую должны были выйти на дежурство. Но земля этим не ограничилась. Все новые и новые сотни боевых спутников строились на заводах глубоко под землей.

Еще двадцать крейсеров было заложено на верфях. На этот раз инженеры попробовали увеличить размеры кораблей и вооружение, пытаясь построить собственные линкоры. Хуже всего дело обстояло с антигравами. Эта земля еще не знала, что такое ксилл и запасы ксилловых стержней с «Сильного» и «Ирги» были распределены на двадцать пять новых кораблей. Без антигравов ни один крейсер не смог бы оторваться от земли. И ни один антиграв не мог функционировать без ксилла. В конце концов было решено демонтировать на орбите антигравы с выведенных в космос крейсеров, оставив только центральный антиграв для снижения чудовищных перегрузок, которые могли привести к смерти экипажа и даже к разрушению конструкций корабля. Владислав расстался с запасами ксилла без особого сожаления. На «Ирге» после того, как Ворчун собрал свой новый сканер, все равно могли функционировать только два стартовых антиграва и еще один в рубке под креслом пилота. Теперь все новые антигравы вернулись на землю, чтобы в свое время вывести новые корабли в космос, а уже выведенные на орбиту крейсера без антигравов на землю вернуться больше не могли. Их экипажи должны были ждать на орбите, когда «Сильный» в качестве челнока доставит их на землю. На крайний случай имелись одноразовые спускаемые капсулы, при помощи которых терпящий бедствие экипаж мог спастись.

Подземные города перешли на режим жесткой экономии, отдавая основную массу энергии, металлов и ядерного топлива на строительство все новых оборонительных сооружений и кораблей. Вскоре появились и первые признаки недовольства среди богатой прослойки людей, не привыкших ограничивать себя ни в чем.

В ситуации чрезвычайного положения деньги перестали играть ту важную роль, которую они играли прежде и многие богатые бездельники, гордо именовавшие себя элитой и богемой, оказались в положении, немногим лучше, чем все остальные трудяги. Смириться с этим они не могли и не хотели. Появились кем-то усердно распускаемые слухи о засильи армии вот главе с неизвестно откуда взявшимися «пришельцами», которые заботятся только о себе. О том, что с муравьиными можно и нужно жить в мире и если сдать им без сопротивления планету, то многих возьмут на службу на райских условиях. У счастливчиков появится возможность жить на любой планете. Появились партии «согласия», ратующие за бескровную сдачу. Они откровенно играли на том, что многие люди жили в бедности и предлагали всем рай под руководством новой власти. И люди начинали верить. Все чаще и чаще слышались голоса призывающие к сдаче без боя…

Владислав догадывался, что кое-кто финансирует все это и даже есть люди, согласные вложить свои собственные деньги в экономику… муравьиных, но никак не мог поверить в тупость и предательство людей. Дошло до того, что люди подземных городов начали проводить митинги, переходящие в настоящие бунты. Жители нескольких городов захватили власть в свои руки, зверски расправившись с представителями ОУЗ — объединенного управления землей и разрушив строящиеся на стапелях линкоры. Армия вмешалась, наводя порядок, но два из четырех почти полностью готовых линкоров были взорваны.

— Пропаганда, пропаганда, — капитан Гюнсдорф сжимал кулаки в бессильной ярости.

Он добровольно взвалил на себя обязанности по организации космической обороны, а теперь все решилось без единого выстрела.

Владислав, впервые за последние шесть месяцев севший в кресло пилота «Ирги» вместе с Ворчуном, снова занявшим место борткомпьютера, облетел всю солнечную систему, проверяя посты. Из головы не шли последние события на земле, приведшие к жертвам и потере двух линкоров. Ворчун поинтересовался причиной плохого настроения агента. Вместо ответа Владислав активировал имплантант за ухом, чтобы тот, не задавая лишних вопросов, мог читать его мысли.

На следующий день пришла весть об очередном бунте на земле. Боевики из партии "Новая земля" силой попытались захватить крейсер «Сильный» — единственный корабль, способный эффективно осуществлять связь между землей и экипажами дежурных кораблей в космосе. Гюнсдорф действовал предельно жестко. Пять рабочих роботов поставили плазменную защиту, не подпуская взбунтовавшихся к открытым грузовым шлюзам корабля и закончил погрузку еще до того, как войска взяли под контроль космопорт. Трое рабочих и один техник были убиты боевиками, еще восемь человек ранено, среди них и сам капитан. Взрывом гранаты был уничтожен один из рабочих роботов. Зачинщики беспорядков были арестованы, но ничего вразумительного от них так и не добились. Единственно, что удалось выяснить, это то, где они получали иструкции. От кого они исходили, было неясно. На специально оборудованных явках люди надевали наушники, где вкрадчивый голос разъяснял им преимущества сдачи земли муравьиным без боя, а также инструкции к действиям, направленным на уничтожение оборонительных поясов землян изнутри. Обыски явочных квартир тоже дали немного. Военная разведка разводила руками. Эта частота не использовалась ни одной радиостанцией. А когда один из крейсеров, дежуривших на орбите Плутона, внезапно взорвался, уничтожив попутно два десятка пустышек, то люди не скрываясь начали показывать пальцами на капитана Гюнсдорфа, открыто заявляя, что он и есть предатель.

Дирк Гюнсдорф ходил с почерневшим от гнева лицом, но, стиснув зубы, выполнял добровольно принятые на себя обязанности. Первой реакцией экипажа было все бросить к чертовой матери и улететь подальше от земли, но капитан заявил, что именно этого скрытый враг и добивается.

— Если мы уйдем, земля останется беззащитна, — отрезал он. — Экипажи новых крейсеров знают только теорию тактики ведения космического боя, да и то немного, и если я уйду, то все остальные потеряют надежду.

Владислав сидел, обхватив голову руками.

— Война еще как следует не началась, — думал он, — а мы уже несем потери. Причем моральное поражение будет куда как пострашнее военного.

— Кэп, — вдруг подал голос Ворчун, — а что если это диверсанты?

— Какие к черту диверсанты! — поморщился Владислав. — Обычное предательство. И потом, то люди, а то муравьи. Ты хоть одного муравьиного на земле видел? Здесь даже нормальные земные мураши давно вымерли из-за ледников.

— Кэп, не торопись, — возразил борткомпьютер. — Если исходить из того, что муравьинообразные в этом измерении такого же роста, как в нашем, значит их рабочие не более восмидесяти сантиметров. Это ведь только на боевых кораблях сидят муравьи по два с половиной метра.

— Продолжай, — агент насторожившись вскинул голову. — К чему ты клонишь?

— Давай-ка пару витков вокруг земли сделаем, — предложил вдруг Ворчун, — мне бы планету просканнировать.

— Ты, что думаешь, что на землю диверсантов заслали? — агент покачал головой. — Да сюда сейчас комар не проскочит!

— Это сейчас, — возразил Ворчун. — А раньше?

— Резонно. — Владислав рванул штурвал на себя, разворачивая свой маленький крейсер. По дороге он вызвал капитана Гюнсдорфа на прямую связь. На "Большой земле" каждый капитан патрульного крейсера имел за ухом имплантированный микропередатчик и связаться с ним при помощи Ворчуна не составляло труда.

Такой же передатчик имелся у каждого специального и у каждого планетарного агентов. В результате с помощью Ворчуна была проведена небольшая конференция между Владиславом с одной стороны, Сергеем и Дирком Гюнсдорфом с другой и Эстер с третьей. Владислав вкратце обрисовал ситуацию и выводы, к которым он пришел не без помощи андроида.

Капитан тут же связался с землей и потребовал списки всех людей, вернувшихся с других планет на землю после последней битвы, которую земляне успешно проиграли. Кораблей, добравшихся до земли, было немного, всего пять, но в двух из них находились лишь мертвые члены экипажа, а остальные три корабля вернулись без серьезных повреждений. Гюнсдорф потребовал задержать экипажи всех трех под каким-нибудь предлогом и держать их до прибытия «Сильного» на базу. Чтобы не терять времени, он сгрузил боевые спутники на Фобосе, спутнике Марса, расчитывая забрать их на обратном пути, но не успел еще отойти и на тысячу-другую километров, как мощный взрыв уничтожил все выгруженные на базе Фобоса спутники, заодно расколов сам спутник красной планеты на две части, словно грецкий орех.

Капитан вернулся и, внимательно осмотрев остатки спутника Марса, процедил сквозь зубы:

— Сволочи.

На Фобосе, в глубоком ущелье, находилась одна из лучших станций, которую обслуживали более восмидесяти человек.

— Восемьдесят, еще восемьдесят, — он скрипнул зубами. — Владислав, только что была сделана попытка уничтожить крейсер. Погибла база на Фобосе… я думаю, все переговоры с землей прослушиваются. Объяви, что крейсер «Сильный» в результате поломки двигателя взорвался и садись один. Задержите всех подозреваемых, а я прибуду попозже в режиме радиомолчания. Надо сделать так, чтобы они поверили в мою смерть и смерть крейсера.

— Хорошо, — Владислав согласно кивнул, — я через двадцать минут буду на месте. — Он включил радиосвязь с землей. — Земля, земля, я — "Ирга", — он сделал небольшую паузу, чтобы выглядеть поправдоподобней. — Произошло несчастье. Из-за неполадок двигателей погиб крейсер «Сильный» и база на Фобосе. Как слышите, прием.

Сквозь треск допотопной радиосвязи донесся голос дежурного диспетчера:

— "Игра", «Ирга», я «Земля», вас понял. Подтвердите сообщение…

На космодроме его встречала заплаканная Эстер. Всхлипнув, она бросилась ему на шею. На Сильном всю эту неделю нес добровольную вахту Святослав, ее муж. Ставшая вдовой княгиня уткнулась ему в плечо, сотрясаясь от рыданий. Обняв девушку, Владислав шепнул ей на ухо:

— Спокойно, солнышко, он жив.

Эстер слегка отстранилась и, глядя ему в глаза, словно пыталась угадать, шутит он или нет, спросила сквозь слезы:

— Жив? Он ранен?

Агент снова привлек девушку к себе и шепнул на ухо:

— База на Фобосе погибла полностью, но крейсер цел и невредим. «Они» немного опоздали со взрывом. Только до поры до времени об этом знают двое — ты и я, договорились?

Девушка согласно кивнула и вдруг разревелась еще сильнее.

— Ну дает, — мелькнуло у Раденко в голове. — От счастья ревет еще сильнее, чем от горя. Вот и пойми этих женщин.

— Капитан, — кто-то несмело тронул Владислава за рукав. — Капитан, вас ждут.

Молодой офицер взял под козырек. Владислав с неохотой выпустил девушку из своих объятий.

— Пойдем, Эстер, — он взял ее за руку. — Пойдем, нам еще кое-что выяснить надо.

Они сели в армейский вездеход, который тронулся, набирая скорость. За спиной беззвучно прыгнула вверх «Ирга». Ворчун хотел проверить все города, в которых в последнее время возникли бунты. Что это сканирование могло дать, агент не знал, но возражать не стал. Сопровождающая их охрана проводила взглядом стартующий крейсер. В стекло ударила тяжелая капля дождя. Владислав взглянул на небо, затянутое свинцовыми тучами. Короткое лето кончалось и небольшая полоска леса на горизонте, горела яркой желто-оранжевой листвой, выгодно подчеркнутая свинцовой синевой туч. В стекло кабины ударила еще одна крупная капля, затем другая и вдруг хлынул проливной дождь. Вездеход съехал на обочину, уступая дорогу колонне с грузом, направляющейся к стоящему на космодроме новенькому крейсеру и теперь, пробуксовывая всеми шестью колесами, надсадно ревел мотором. Когда они подъехали к контрольно-пропускному пункту, охраняещему входы в туннели и лифты, ведущие в подземный город, холодный дождь уже превратился в снежную кашу. Уже через минуту люди, вышедшие из машины для проверки, превратились в облепленные мокрыми хлопьями снега статуи.

— Кэп, — Ворчун внезапно вышел на связь. — Кэп, ты меня слышишь?

— Да, — ответил агент. — В чем дело? Что-нибудь нашел?

— Кэп, есть подозрительная активность на глубине двух километров к северо-западу от Нью-Йорка.

— Ты уверен, что не ошибаешься? — недоверчиво переспросил агент.

Он знал, что подземные города строились на глубину до тысячи метров, но на два километра ни один город еще ни разу не углублялся.

— Кэп, — обиженно ответил Ворчун. — Это не человеческая активность. Это кто-то или что-то другое.

— Хорошо, сканируй дальше, потом проверим.

Оказавшись в городе, Владислав вместе с Эстер направился к зданию городской управы, где располагались и службы безопасности.

Начальник службы безопасности в чине майора встретил Владислава и, пожав обоим руки, жестом пригласил войти.

— Что случилось с "Сильным"? — задал он с порога вопрос.

— Об этом попозже, — ушел от ответа Владислав. — Сейчас нам понадобится рентгеновский аппарат, которым мы могли бы полностью просветить человека.

— Зачем? — удивился майор.

— Он нужен здесь и срочно, — настаивал агент.

— Хорошо, — майор пожал плечами потянушись к трубке телефона. — Через полчаса его привезут и установят, — сообщил он после короткого разговора, кладя трубку на место. — Еще что-нибудь?

— Нет, пока ничего, — ответил Владислав. — Пойдем пока, подберем подходящую комнату.

Через десять минут прибыли техники и начали установку освинцованных экранов. Еще через пятнадцать минут был установлен рентгеновский аппарат, который установили так, что человек, сидящий в кабинке, установленной посреди комнаты, просвечиваясь, попадал на экран монитора, стоящего на столе.

Когда все было готово, Раденко уселся в кресло кабинки и кивнул Эстер. Девушка нажала на кнопку и, мельком взглянув на монитор, подняла большой палец вверх. Потом эту же операцию повторили с Эстер и с майором. Только убедившись, что все в порядке, Владислав раскрыл карты:

— Майор, — он присел на краешек стола. — У нас есть подозрение, что муравьи уже на земле и вся эта чехарда с «бунтами» и взрывами крейсера, и станции на Фобосе их рук дело. Людей, о которых распоряжался капитан Гюнсдорф, уже задержали?

— Да, — майор кивнул, — всех, кроме одного.

— Кроме кого? — насторожился Владислав.

— Он погиб при взрыве крейсера, — пояснил майор.

— Которого? — уточнил агент — Крейсера "Сильного"?

— Нет, там около Плутона еще — Майор был немного смущен.

— Ясно, — вздохнул Раденко, — давайте сюда первого.

— Сейчас я отдам распоряжения. — Майор выскочил за дверь. Через минуту он вернулся назад, неся пухлую папку.

— Вот здесь, — он плюхнул папку с бумагами на стол. — Досье на всех оставшихся в живых на тех трех кораблях, что вернулись на землю после битвы. Первого арестованного сейчас доставят, а еще троих привезут через час — они в других городах.

— Задержанного, — поправил его Владислав.

— Что? — переспросил майор.

— Я говорю задержанного, а не арестованного, — повторил Владислав.

В дверь постучали. Охранник просунул голову в щель приоткрытой двери.

— Арестованный доставлен, — доложил он.

— Не арестованный, а задержанный, — поправил его майор. — Давайте его сюда.

— Постойте-ка, — вмешался агент. Он подошел к двери и выглянул в коридор, поманив одного из охранников пальцем. — Садись, — Раденко указал ему на кресло в кабинке и взглянул на Эстер.

Девушка снова нажала на клавишу и согласно кивнула.

— Хорошо, — Владислав открыл дверь кабинки. — Позови следующего.

Наконец дошла очередь до задержанного. Агент взял в руки тоненький послужной список, поданный майором.

— Ричард Огью, — прочитал он вслух. — Кадетская школа, пилот первого класса на корабле. "Аполлон 4034". Участвовал в боевых операциях на «Сталкере», имеет боевые награды за мужество и успешное выполнение боевого задания. Участвовал в операции прикрытия при битве за третий сектор. Один из немногих, сумевших вернуться на землю. — Он поднял глаза на сидящего в кабине человека. — Что вы можете сказать нам о муравьинообразных, лейтенант Огью?

— Это враг, хитрый, сильный, беспощадный, — лейтенант пожал плечами. — Это все, что я знаю.

Владислав бросил быстрый взгляд на Эстер. Та лишь молча кивнула головой. Агент открыл дверь кабинки.

— Что вы делали последнее время? Чем занимались? — задал он новый вопрос.

— Обучался в школе пилотов для вождения линкоров, сэр. — последовал по военному четкий ответ.

— Хорошо, не буду больше вас задерживать. — агент подал ему руку. Желаю дальнейших успехов по службе. Вы свободны.

— Что с ним делать? — спросил майор, когда дверь за лейтенантом закрылась.

— Как что? — переспросил Владислав. — Я же ему сказал, что он свободен, значит отпустить.

— Но…, - начал майор.

— Никаких "но", — отрезал Раденко. — Этот человек прошел проверку. С него все подозрения сняты. Ясно?

— Так точно, — козырнул майор. Он щелкнул тумблером.

— Говорит майор Стрямжевский. Капитан Оугэро, выпишите лейтенанту Ричарду Огью пропуск и оплатите доставку до дома. Следующий.

Все десять человек, которых они проверяли следующие два часа, оказались людьми.

— Неплохо, — Владислав повернулся к Стрямжевскому, когда дверь закрылась за последним из них. Где последние трое? Их уже доставили?

— Доставили, — кивнул майор. — Сейчас приведут. — Он отдал короткое распоряжение за дверью.

— Так! Кто там у нас остался? — Владислав взял в руки очередное досье и открыв его, присвистнул, уперевшись взглядом в фотографию.

— Сэм Тернер, кадет школы пилотов, участвовал в битве "Стальной щит" за третий сектор галактики. Чудом спасся при взрыве корабля. Был подобран одним из кораблей прикрытия "Восточный экспресс 016". На землю вернулся в составе экипажа, заменив погибшего связиста. Этого человека я уже встречал. — Владислав поднял глаза на майора. — Потерял в битве отца, старшего брата и дядю, под началом которого служил. — Он захлопнул досье.

— Ворчун, — позвал он. — Как у нас дела?

— Я скоро буду на месте, — сразу же отозвался борткомпьютер. — Нашел одно «гнездо» под Нью-Йорком. Вот координаты, — он начал перечислять ряд цифр.

— Подожди, Ворчун, — остановил его Владислав. — Майор, — он повернулся к Стрямжевскому. — Под Нью-Йорком обнаружено гнездо…, предположительно муравьиных. С последними задержанными пока повременим. Срочно комплектуйте группы проходчиков и ударные группы спецназа. Копать придется на глубину около двух километров. Все люди до начала операции должны пройти проверку рентгеном.

— Зачем обязательно рентген, — возразил майор. Есть же менее вредные томографы и ультразвуковые аппараты.

— Нет, — Владислав покачал головой. — та земля, откуда мы пришли, уже имеет опыт борьбы с этими тварями. Рентген — это единственное, что позволяет безошибочно распознать человека с «начинкой», а главное уничтожает все запасные яйца. Точнее это не яйца даже, а личинки в эмбриональном состоянии. Муравьиный впрыскивает их несколько десятков а развивается только одна из них, старшая наверное. Остальные не гибнут и ждут своего часа, забравшись в особый мешочек с питательной средой старшей, развившейся личинки. Когда возникнет нужда, та вспрыснет несколько из них в тело донора и все повторится сначала, пока все они не кончатся. Так вот они — эти личинки, к счастью очень чувствительны к гамма излучению и погибают в течение нескольких часов после полученной дозы, совершенно безопасной кстати, для человека. К слову, взрослые особи почти полностью нечувствительны к этому облучению. Понятно?

— Нет, — честно признался майор.

— Ладно, — сдался Раденко. — Отдавайте распоряжения, а пока люди готовятся, я вкратце объясню.

Сам Владислав о муравьиных знал немного, но за это время, что они сообща готовили оборону, он выудил из Ворчуна максимум информации, которая была известна людям. С некоторых пор он придерживался правила: "Чем больше тебе известно о противнике, тем дольше проживешь".

 

VII

Когда укомплектованные группы рабочих-горняков и подразделения спецназа, пройдя предварительную проверку на нескольких установленных рентгеновских аппаратах, отправились к обнаруженному «гнезду», Владислав в сопровождении Эстер и майора безопасности отправился в столовую.

Ворчун, взяв на борт рабочих, отправился к Нью-Йорку. Три транспорта с ударными группами спецназа отправились следом. Технику не подвезли. Нью-Йорк был одним из крупнейших подземных городов и постоянно рос вширь и вглубь, несмотря на скалистый грунт. Так что техники для проходки забоев у них было достаточно.

— Так я все-таки не понял, — с набитым ртом сказал майор. — Почему именно рентген.

— Вы знаете, как размножаются муравьинообразные, — задал встречный вопрос Владислав, отодвигая тарелку.

— Матка откладывает яйца, из которых вылупляются солдаты, рабочие и няньки, — ответил майор. — Но причем тут рентген?

— В их «гнезде», правильнее в городе, все так и есть, — подтвердил агент. — Но они научились жить в странном симбиозе с людьми, точнее с человеческими телами. Для этого они вывели особый вид нянек-кукловодов. Человек, попавший в их руки, получает укол яйцекладом вот сюда. — Владислав указал пальцем в низ живота. — Человек примерно трое-четверо суток находится без сознания, а когда приходит в себя с частичной потерей памяти, даже не подозревает, что носит в себе с десяток полноценных личинок и уже через месяц превращается в «куклу», внешне ничем не отличающуюся от нормального здорового человека.

Имитация человеческого поведения стопроцентная. Хотя томография, и ультразвуковые аппараты, покажут, что прячется внутри, но не дадут кроме этого ничего более, а вот рентгеновский снимок позволяет нам не только увидеть то, что так умело замаскировано в человеческой «пустышке», но заодно их обезвредить. Один ли это и тот же вид муравьев, или какой-то новый, мы до сих пор не выяснили, но эти няньки-кукловоды имеют созревшие эмбрионы в своем яйцекладе и при каждом удобном случае инфицируют новых жертв. В моем мире люди потеряли население двух планет, пока выяснилось в чем дело. А когда приступили к уничтожению паразитов, разразилась нешуточная война с муравьинообразными. Так вот, облучение жесткими гамма-лучами убивает эмбрионы, прерывая таким образом цепочку размножения этих — паразитирующих на людях, тварей. Взрослую личинку это не убъет, хотя тоже сделает ее бесплодной, если можно так выразиться. Еще вопросы есть?

— Есть, — ответил Стрямжевский. — Как вы там в вашем мире, с этими тварями войну выиграли?

— Выиграли, — кивнул Владислав. — Три галактики очистили от них полностью да еще прихватили кусок от их собственной. Потом «мураши» мира запросили. В общем, мы контролируем три наших галактики и поглядываем, чтобы эти твари не пробовали сунуться в другие галактики, заселенные биологическими видами жизни. А к Металлогоидам и Силикоидам они и сами не полезут.

— Б-р-р…, - передернула плечами Эстер. — Отвратительные твари.

— Да уж — подумал Владислав, — прямо как в голливуде. И с этими муравьями-кукловодами тоже… Что-то подобное он читал еще там в своем двадцатом веке, но тогда это была фантастика, а тут и в самом деле… все как в страшном сне.

— Кэп, — снова вышел на связь Ворчун. — рабочие уверяют, что часам к восьми утра вскроют этот чирий.

— Прекрасно, — ответил ему Владислав. — Передай солдатам, в ближний бой не вступать. Против муравья-солдата у человека нет никаких шансов, и плюются они на дистанцию десять-пятнадцать метров очень точно, да и не муравьиной кислотой к тому же. Эта гадость за считанные секунды любой металл или пластик до дыр разъедает.

— Кэп, — остановил его Ворчун, — не забывай, это ведь я тебе все рассказал… А солдат я уже давно проинструктировал.

— Хвастун ты, а не Ворчун, — парировал агент. — Ну что? — он повернулся к Эстер и Стрямжевскому, — пойдем троих последних проверять.

В кабинете Владислав снова взял в руки досье на Сэма.

— Давай, — он кивнул майору.

В комнату с понурым видом вошел Сэм. Когда он уселся в кабинке, Владислав закрыл стеклянную дверь. Сэм поднял глаза и узнав агента, заулыбался.

— Сэр, — затараторил он. — Сэр, скажите им, я ни в чем не виноват. Сэр, я драться с мурашами хочу, за что меня сюда?

— Успокойся, успокойся, Сэм — к кабинке подошел майор. — Это обычная проверка. Мы тебе только пару вопросов задать должны, так что волноваться не стоит.

— Как вас зовут, имя и фамилия? — издалека начал Владислав.

— Сэм Тернер, — ответил парень.

— Влад, — внезапно позвала Эстер.

Владислав одновременно со Стрямжевским обернулись. Девушка чуть заметно мотнула головой. Владислав обошел стол и заглянул через ее плечо. На экране, на фоне сидящего скелета человека копошилось нечто, напоминающее гибрид между муравьем и сороконожкой. Владислав почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он, с усилием подавив в себе приступ тошноты, поднял глаза на Сэма. Его взгляд встретился с холодным кинжальным взглядом куклы, но уже через мгновение лицо задержанного снова преобразилось, приняв умоляющее выражение. Агент неторопливо вернулся к кабинке, в которой сидел Сэм.

— Сэм, — он протянул ему ручку и лист бумаги. — Тебя сейчас отведут в другую комнату. Посиди подумай и напиши все, что произошло с тобой во время битвы "Стальной щит" и сразу же после нее. Мы расследуем причины поражения и любые сведения нам будут полезны.

Сэм послушно взял бумагу и пошел вслед за охранниками в соседнюю комнату.

— Давайте следующего, — сказал Раденко, выглянув за дверь.

В кабинет вошел массивный пожилой человек. Мощные мышцы выпирали из-под тонкой ткани футболки. Владислав заметил, как Эстер невольно залюбовалась прекрасно сложенным телом. Человек это тоже заметил, но принял высокомерный вид, делая акцент на то, что внимание красивых девушек его не интересует.

— Да! Этого похоже, девушки уже избаловали, — мелькнуло у Владислава. — Садитесь, — он жестом пригласил посетителя в кабинку.

Закрыв дверь кабинки, Владислав взял протянутое ему майором досье. Стрямжевский, утомленный рутиной, зевнул и начал расхаживать по комнате, пока не очутился за спиной Эстер. Там он остановился и, скрестив руки на груди, стоял, поглядывая то на монитор, то на человека, сидящего в кабинке.

— Майк Тенью, — прочитал Владислав, открыв досье, — француз арабского происхождения. Чемпион по пятиборью, звание "капитан первого ранга второй космической бригады"…

Он не закончил. За синой вдруг раздался громкий возглас майора:

— О, боже! Что это!? - Стрямжевский глядел на экран, наклонившись через плечо девушки.

Владислав обернулся, на мгновение оставив кабинку без присмотра. Это было его ошибкой. Задержанный одним чудовищным ударом пробил полуторасантиметровое стекло и высунул окровавленную руку, пытаясь открыть дверь кабинки снаружи. Владислав кинулся вперед, пытаясь задержать монстра и получил такой удар, что едва устоял на ногах.

Майор, наконец, очнулся от шока и ударом ладони нажал кнопку сирены. Судорожными движениями другой руки он расстегивал кобуру пистолета. Раденко ударил, выбравшегося из кабинки, врага в солнечное сплетение, расчитывая на то, что удар достанется личинке, но недооценил толстую броню мускулов и покатился по полу, подмятый противником. Он оказался внизу. Руки монстра, словно клещи, вцепились в его горло, а из живота, порвав кожу и тонкую ткань, выскочило гибкое жало-яйцеклад, ударив Владислава в живот. В этот момент грохнул выстрел в коридоре, затем почти одновременно с ним выстрелил майор. Пуля снесла монстру полчерепа, забрызгая все вокруг кровью, но не остановила его. Владислав подогнул под себя колено, пытаясь ногой отбросить куклу.

Он не видел, как Эстер выхватила из рук испуганного Стрямжевского пистолет и, прицелившись, разрядила в чудовище всю обойму. Человек-кукла замер и, обмякнув, навалился на Владислава всей тяжестью. За стеной коридора послышался топот ног, затем несколько хлопков выстрелов.

Ворвавшиеся в кабинет охранники сбросили с агента безжизненное тело. Раденко, пошатываясь, поднялся, стряхивая с себя ошметки мозга и капли крови.

— Держите его, — вдруг заорал майор, показывая рукой на Владислава. — Я видел, он ужалил его, я видел.

Охранники тут же схватили агента за руки с двух сторон и наставили на него оружие.

— Спокойно, ребята, не нервничайте, — Владислав старался говорить спокойно, хотя это ему плохо удавалось. — Расстегните комбинезон у меня на груди.

Один из охранников оглянулся на майора и, увидев согласный кивок, подошел к Владиславу, опустив оружие. Под расстегнутым комбинезоном оказалась броня металлогоида.

— Видите, — Раденко постучал костяшками пальцев по панцирю, — со мной все в порядке.

Он застегнул молнию комбинезона. — Вот это, — он указал носком ботинка на останки, бывшие когда-то человеком, — на вскрытие. — Он повернулся к майору — Пойдем майор, посмотрим, что там в коридоре творится. Эстер! — сказал Владислав уже с порога. — Не советую здесь оставаться. Лучше проконтролируй вскрытие. Кстати, как ты выяснила, куда нужно стрелять в этих бестий?

— Я видела личинку на экране, — ответила девушка спокойно, — поэтому знала, куда стрелять. А что с первым делать? — Она кивнула в сторону двери, за которой все еще сидел Сэм.

— Пусть там посидит пока, дверь-то заперта.

Оставив пару человек охраны, они вышли из кабинета. В коридоре на полу в луже крови лежал еще один задержанный. Это был невысокого роста мужчина, лет тридцати пяти-сорока. Рядом с ним, все еще сжимая судорожной хваткой пистолет, лежал охранник. В нескольких шагах от них, прислонившись к стенке, сидел второй солдат. Голова его безвольно свисала на грудь.

Девушка опустилась перед ним на корточки, пощупала у него пульс на шее.

— Этого он застал врасплох, — она кивнула на убитого. — Пистолет в кобуре и кобура даже не расстегнута.

— Охранник жив? — спросил Стрямжевкий.

Девушка покачала головой.

— Укол в сердце, смотрите. — Она ловко расстегнула комбинезон убитого.

На рубашке под комбинезоном напротив сердца, проступило маленькое пятнышко крови. Эстер подошла ко второму убитому охраннику и опустилась перед ним на колени. Осмотрев его, она развела руками:

— Мастерски проделанная работа и опять укол в сердце. — Она поднялась, отряхивая колени.

— Почему в сердце? — задумчиво спросил Владислав, ни к кому не обращаясь. — Может личинки еще не дозрели? Они ведь обычно делают укол неглубоко под кожу.

— Не знаю, — ответила девушка. — Вскрытие покажет.

— Всех троих на вскрытие, — приказал майор охране. — А с этим, — он кивнул в сторону кабинета, — что делать будем?

— Этого надо выковырнуть живым, — ответил агент. Он активировал коммуникатор за ухом.

— Ворчун, дай связь на крейсер «Сильный». Как там у вас дела?

— Рабочие начали проходку, — отозвался Ворчун. — В гнезде явно что-то почуяли, там все зашевелилось. Соединение готово! Капитан «Сильного» на связи.

Послышался щелчок и Владислав тут же услышал голос Гюнсдорфа.

— Как дела, Владислав? Что удалось выяснить?

— Тут ими все кишит, Дирк. Нашли гнездо под Нью-Йорком. Двоих «нянек» уничтожили, еще одну взяли живьем, — ответил агент. — Гнездо вскроют к восми часам утра. К этому времени надо бы над ним крейсер повесить. Мы не знаем, сколько их там. А у тебя как?

— У меня все нормально, экипаж чист. — Гюнсдорф помолчал. — Я проверил еще один крейсер и проинструктировал экипаж. До утра постараемся проверить все экипажи и корабли. К восьми утра буду над Нью-Йорком. Конец связи.

— Я иду на вскрытие, — вмешалась девушка, — постараюсь как можно больше выяснить об этих червячках.

— Будь осторожна, Эстер, — Владислав остановил девушку, взяв ее за локоть. — Кто знает, может эта тварь еще жива, — он кивнул головой в сторону тела, которое охранники уже уносили на носилках.

— Я приму меры, — улыбнулась в ответ княгиня.

* * *

Сэм сидел в стеклянной кабине и с безучастным видом смотрел в одну точку.

— Твое имя? — спросил Владислав, присаживаясь на край стола и покачивая ногой.

— Сэм Тернер, — ответил задержанный.

— Тебя спрашивают, как твое настоящее имя? — повысил голос майор.

— Сэм Тернер, — все также безучастно ответил пленник.

— Хорошо, — согласился агент. Он встал и, подойдя к стеклу, в упор разглядывал пленника. — Сэм, так Сэм. Но учти, что ваше гнездо мы уже нашли и через пару часов всех твоих родственников выкурят оттуда.

Пленник внезапно дернулся и открыл рот. Владислав увидел, как два черных усика высунулись из горла и струя тягучей желтоватой жидкости ударила в стекло прямо напротив его лица. Раденко автоматически отступил на шаг, а охранники тут же нацелились из своих зоундлегеров на куклу, вопросительно поглядывая то на Владислава, то на Стрямжевского. Агент ладонью опустил ствол одного ружья вниз.

— Не надо, — успокоил он охранников. Это не солдат, а «нянька». Его кислота стекло не разъест. Он снова шагнул вперед.

— Зря стараешься, Сэм, — сказал он муравью, — это стекло тебе не прожечь.

Сэм закрыл рот. Капелька кислоты стекала из угла рта, на глазах разъедая кожу.

— У вас все равно ничего не получится, — сказал вдруг Сэм. — Вся ваша система давно обнаружена и окружена. Очень скоро вы убедитесь, что сопротивление бесполезно и вы обречены.

— А это мы еще посмотрим, — в тон ему ответил майор. — Где расположены ваши силы, сколько их?

— Нас много, — ответил Сэм и замолчал.

— Сэм, у меня для тебя сюрприз есть, — сказал Владислав, прижимая палец к коммуникатору за ухом. — Я думаю, тебе будет приятно его увидеть.

Он сделал знак охраннику, стоящему у двери. Часовой открыл дверь, приглашая кого-то. В комнату твердым шагом вошел капитан Дирк Гюнсдорф.

— Привет, мой друг, — сказал он, уставившись на арестованного муравья.

Сэм поднял глаза и раскрыл их от удивления.

— Не удивляйся, дружок, — ухмыльнулся капитан. — Я жив-здоров и крейсер в порядке. Мало того, все остальные крейсера тоже проверены. На двух из них мы обнаружили «нянек» и еще три оказались заминированы. Точнее, были заминированы, — поправился он. — А сейчас начинается проверка всех людей, которые за последние шесть лет теряли сознание больше, чем на полчаса. Так что вся твоя сеть, которую ты здесь так усердно создавал и матка в гнезде будут очень скоро уничтожены. Можете начинать, — он кивнул майору Стрямжевскому.

Два техника тотчас открыли вентили баллонов, соединенных шлангами с кабинкой. Сэм закашлялся в клубах желтого газа и начал съезжать на пол.

— Готов? — поинтересовался Владислав.

— Нет, — покачал головой техник. — Это нервно паралитический газ. Он действует на людей, а этим насекомым не страшен. Просто наш дружок сейчас потерял контроль над телом.

Он включил насос, откачивающий газ из кабинки. Когда тело привязанной к носилкам куклы унесли, капитан Гюнсдорф попрощался со всеми и отправился на крейсер. По расчетам рабочих, бьющих шурфы, проходка должна была закончиться через час.

— Я пойду покараулю, — заявил он. — Может понадобится помощь крейсера. Это хорошо, что мы этих паразитов вовремя обнаружили. Кстати люди из этого района уже эвакуированны?

— Да, такое распоряжение уже отдано. А сейчас наверное уже можно посмотреть, что там Эстер раскопала, — Владислав поднялся следом. Он взглянул на часы. — Полседьмого. Майор, если хочешь, можешь поспать пару часов. Мне кажется, днем у нас будет много работы. — Он направился в лабораторию, где девушка с бригадой врачей производила вскрытие.

Когда Владислав зашел в операционную, Эстер, обернувшись, махнула ему рукой, приглашая подойти поближе.

На столах стояли две банки с формалином. В каждой из них находился странный гибрид муравья с членистоногим червем. Длинное брюшко, мягкое как у гусеницы, примерно тридцати сантиметров длиной, переходило в панцирь муравья с недоразвитыми ножками. Длинные черные усики торчали из головы, обрамленные белесой копной волос. Из панциря на груди росли три пары присосок. Все существо было размером не более пятидесяти сантиметров, если не брать в расчет яйцеклад, болтающийся на конце брюшка и усики.

— Впервые волосатого муравья вижу, — хмыкнул агент.

— Это не волосы, — пояснила девушка.

Сейчас она стояла над телом Сэма. Владислав заглянул через плечо Эстер в раскрытую грудную клетку и брюшную полость "куклы".

— Он мертв? — спросил он, кладя руку на плечо девушки.

— Человек да, — ответила Эстер, не оборачиваясь. — Уже давно. С тех пор, как личинка запустила свои синапсы в его спинной и головной мозг, переняв контроль над телом. Газ нарушил прохождение сигналов центральной нервной системы человеческого тела и «нянька» стала беспомощной. Вот смотри. — Она раздвинула съежившиеся легкие, обнажив спрятавшуюся там голову муравья. — Видишь, вот эти белые волоски? — Она повернула голову муравья в сторону, показывая шапку белых волос, облепляющую позвоночный столб человека. — Каждый из этих «волосков» проникает в ствол спинного мозга и идет в головной мозг. Таким образом «нянька» перенимает на себя все функции человека, видит его глазами, слышит его ушами, пользуется его памятью при необходимости. «Нянька» становится как бы посредником между мозгом, находящимся в коме и еще живым человеческим телом. Это что-то вроде зомби.

— Живой мертвец. А едят они что? — Владислава передернуло.

Стоявший до сих пор сзади майор, издав булькающий звук, выскочил из операционной, зажав ладонью рот.

— Нервный какой, — усмехнулась Эстер, проводив его взглядом. — Многим с непривычки при виде этого — она ткнула пинцетом в личинку, — становится плохо. Это уже вторая бригада врачей. Вот здесь, — она раздвинула кишечник человека и показала присоски, — «нянька» получает питание и избавляется от продуктов своей жизнедеятельности. Сейчас мы извлечем этого дружка наружу.

Несколькими взмахами скальпеля она отделила нервные волокна муравья от позвоночника человека.

Синапсы очень длинные, до шестидесяти сантиметров, — пояснила она. — Чтобы извлечь их целыми, нужно испластать всего человека в мелкую крошку. К тому же роговой покров синапсов в позвоночном столбе отсутствует и обнаружить его там трудно. Он практически срастается с мозгом жертвы. — Она кивнула ассистентам и ухватила дергающийся яйцеклад рукой, подстраховывая людей, пока они вытаскивали личинку наружу.

— Вот и все. — Девушка сняла перчатки, когда все еще судорожно дергающийся муравей был помещен в стеклянную емкость. — Пойдем, Владислав, остальное сделают без нас. Личинку зальют формалином. Без человеческого тела-донора ей все равно не выжить. Весьма специфическое создание. — Эстер сбросила пластиковый халат и, вымыв руки, вместе со спутником вышла из операционной.

В коридоре девушка остановилась и, взглянув в глаза Владиславу, сказала:

— Влад! Мне нужно немного поспать. Я чертовски устала за эту ночь. Передай Святославу, что-бы разбудил меня, когда «Сильный» вернется, хорошо?

— Да, да, конечно, — рассеянно кивнул агент, занятый своими мыслями, — ложись.

Расставшись с Эстер, он вызвал Ворчуна на связь.

— Ну, что там у нас? — спросил он. — Можешь меня забрать?

— Сейчас буду, — сразу откликнулся Ворчун. — Сам все и увидишь.

Наверху, когда Владислав поднялся, подмораживало. Все вокруг было белым от выпавшего за ночь снега. Агент добрался до космопорта с попутным караваном грузов, где его уже поджидала «Ирга». Едва он уселся в кресло пилота, андроид стартовал.

— Через двадцать минут будем на месте. Что удалось найти?

— Нашли трех «нянек» и сейчас идет проверка всех подозрительных, — ответил Владислав, откидываясь в кресле. — Капитан Гюнсдорф тоже обнаружил двоих.

Он закинул руки за голову и закрыл глаза.

— Эти «друзья», судя по всему, здесь обосновались всерьез и надолго. Придется попотеть, пока их всех вышелушим. — Владислав замолчал.

— Кэп! — позвал Ворчун. — А кэп!?

Вместо ответа послышалось тихое сопение.

— Кэп! — Ворчун был настойчив. — Кэп, проснись! Мы уже на месте.

Владислав открыл глаза.

— Да не сплю я, — он потянулся. — Я только глаза закрыл. На минутку.

— Ага, и спал ты двадцать четыре минуты семнадцать секунд.

— Да? — Владислав с удивлением взглянул на часы. — В самом деле? А я и не заметил.

— Я бы тебя не стал будить, но ты же сам хотел посмотреть начало атаки, — извиняющимся тоном сказал Ворчун. — «Ирга» села рядом с крейсером. Тебя Гюнсдорф ждет, — доложил Ворчун. — Пойдешь к нему на борт?

— Раз ждет, пойду, — Владислав поднялся. — Ах, да, — он обернулся в проеме двери. — Атака на землю может начаться в любой момент. Эти насекомые уже давно выяснили, где земля. Я сильно подозреваю, что атаку они до сих пор не начинали только потому, что надеялись захватить землю изнутри, без лишних потерь.

— А теперь, как только обнаружат, что эта затея провалилась, пойдут в лоб, — подхватил Ворчун. — Я нахожусь на постоянной связи с патрулями, так что не волнуйся, не прозеваем.

— Вот и ладненько, — махнув рукой, Владислав вышел.

На борту «Сильного» его встретил Дирк.

— Располагайся, Владислав, — он протянул ладонь. — Рабочие прорезали туннель, оставив перемычку в несколько метров. Десантников я пока отозвал. Я предлагаю взорвать перемычку и пустить туда газ против насекомых, а уж потом зачистить все гнездо.

— Постойте, — вмешался в разговор молодой десантник с нашивками старшего лейтенанта спецназа. — А есть гарантия, что они не используют вентиляционные шахты города. Иначе мы не мурашей, а людей в городах потравим. — Он развернул карту города.

— Вот это, — лейтенант ткнул пальцем в план, — сорок седьмой этаж. Он ближе всего к гнезду. Я бы эвакуировал отсюда людей и отключил вентиляционные шахты.

— Логично, — согласился Гюнсдорф. — Людей оттуда уже убрали. Бери своих людей, лейтенант. Отключите все вентиляционные шахты и будьте начеку. Противогазы у вас есть? Газ будет чертовски ядовит, этих бестий просто так не отравить…

— Есть, — лейтенант направился к выходу.

— А это что за этаж? — спросил Владислав, когда старлей, собрав своих людей, отправился в город.

— Промышленный склад космопорта, — опередив Гюнсдорфа, ответил один из техников. — Я живу здесь. — пояснил он. — Здесь хранились не только грузы, но и сами корабли, вернувшиеся на землю.

— Стоп! — Владислав встал. — А вот это уже интересно. Ворчун! — позвал он. — Ворчун, ты меня слышишь?

— Да, конечно, — тут же откликнулся компьютер. — А в чем дело?

— Ворчун, поройся в архивах. На каком корабле вернулся Сэм Тернер после битвы "Стальной щит" и где находится корабль сейчас?

— Минуточку, — Ворчун смолк. — А, есть информация. "Восточный экспресс 016" сел в Нью-Йоркском космопорту. Корабль был спущен на сорок седьмой этаж в ангар тридцать восемь сорок один. Дальнейшая информация об этом корабле отсутствует. Вернее, кем-то стерта с архивных дисков. — Он замолчал.

— Черт, — выругался Владислав, хлопнув себя ладонью по лбу. — Как же я раньше не догадался проверить! Похоже, на борту «Экспресса» были зародыши будущей матки. Кто был капитаном, когда он сел на землю, Ворчун? Есть что-нибудь.

— Капитан Погожин, — отозвался андроид. — Он был на борту "Сильного 17", когда тот взорвался.

— Ясно, — мрачно буркнул Гюнсдорф. — Это был тот, кто инфицировал остальных членов экипажа и заботился о матке, пока не подросли первые рабочие. Непонятно только, почему он взорвал корабль вместе с собой.

— Возможно его срок подходил к концу, вот он и прихватил целый крейсер на тот свет. Капитан, свяжитесь с десантниками. Особое внимание на ангар тридцать восемь сорок один. Я, пожалуй, тоже посмотрю, что там творится.

— Так, — Гюнсдорф посмотрел на часы. — Время еще терпит. Я могу дать вам час, не больше. Постарайтесь успеть со своими исследованиями.

— Успеем, — Владислав бегом пустился вниз.

— Старший лейтенант Престон, — командир десантников взял под козырек, когда Владислав спустился на сорок седьмой этаж. — Все вентиляционные шахты под контролем, ангар тридцать восемь сорок один окружен.

— Пойдем посмотрим, — кивнул Раденко. — Лейтенант! Дай мне человек пять с огнеметами и закройте за нами дверь. Назад нас выпустите только убедившись, что мы одни. Ясно?

— Но сэр, — возразил Престон, — у нас есть отличное стрелковое оружие и мои ребята попадают в цель даже с закрытыми глазами. Зачем нам огнеметы?

— Ваше стрелковое оружие почти бесполезно против муравьев. А вот огнемет, это как раз то, что надо, — отрезал Владислав. — Выполнять.

— Есть, — козырнул лейтенант. — Амос, Моррисон, Ладогин, Нерин, Ляйкенин, — он кивнул в сторону Владислава.

Пятеро бойцов послушно вооружились огнеметами и двинулись вслед за Владиславом к воротам ангара. Подземная промышленная архитектура отличалась от наземной весьма существенно. Весь ангар был вырублен в монолитной скале, а ворота, две огромные створки из стали тридцати сантиметровой толщины, съезжали в стороны, поворачиваясь вокруг своей вертикальной оси так, что оказывались вдоль длинных стен ангара. Сконструирован этот ангар был таким образом, что мог выдержать весьма большое давление на случай подвижки грунта. Ангар предназначался для хранения кораблей. Луч света от ручного фонаря терялся где-то в высоте.

— Высота потолка — сто тридцать пять метров, — подсказал один из десантников, когда Владислав задрал голову вверх.

— А света почему нет? — повернулся к нему Владислав.

— Не знаю, почему-то не работает, — ответил Смит. — И сам ангар был опечатан под предлогом хранения секретной информации. — Он показал металлическую бирку, которую все еще держал в руке.

— Великолепно, — вздохнул Владислав. — Пойдем посмотрим, что за секреты здесь хранятся.

Корабль "Восточный Экспресс" стоял в самом конце ангара у стены. Посадочный модуль высотой в двадцать с лишним метров гордо возвышался, теряясь в темноте. Люди с оружием наизготовку двинулись вдоль обшивки корабля, огибая телескопические стойки стабилизаторов.

Это величественное сооружение бесспорно оказало бы впечатление на Владислава, если бы он не привык к куда более высокоразвитой технике. Вдруг один из десантников приствистнул.

— Эй! Сюда! — позвал он.

Подойдя к остальным, Владислав разглядел в свете фонарей на высоте трех метров дыру, словно прожженную в металле. От подтеков кислоты металл был разъеден и ниже.

— Так вот, значит, на каком корабле сюда матка прибыла. — Владислав оглянулся. — Значит, где-то здесь должен быть ход к гнезду.

Он пошел вдоль стены, освещая фонарем углы, пока луч фонаря не провалился в черную дыру хода. Один из десантников хотел шагнуть внутрь, но Владислав схватил его за плечо. Он подошел к проему и посветил фонарем, изучая стены прохода и потолок.

— Посмотрите сюда, — сказал он, не оборачиваясь. — Гранит прорезан, словно алмазной фрезой. Но интересно не то, какими челюстями обладают их рабочие, а вот это, — он указал лучом на тонкие нити, свисающие с потолка почти до пола.

— Видите! Рабочий муравей проскочит под ними, их даже не задев, а все, что крупнее, обязательно зацепит хотя бы одну из этих нитей.

— И что с того? — хмыкнул десантник, только что пытавшийся шагнуть в лаз. — Подумаешь, паутина.

— Эта "паутина", — осадил его Владислав, — по прочности не уступит стальному пруту в палец толщиной. Кроме того, при внезапной контакте с чем-нибудь живым паутинка сворачивается в спираль с такой силой, что может просто отделить голову от тела. Кроме того, в гнезде сразу же появится информация о попытках проникновения. Своего рода сигнализация. И глазом моргнуть не успеешь, как тут все будет кишеть солдатами. Единственное, чего боится такая паутинка — это огня.

Владислав снял с плеча свой огнемет и установил его напротив входа. Потом он вытащил из кармана моток углеволокнистой нити и тюбик с клеем. Приклеив боты шляпками к стенам по сторонам прохода, Владислав Раденко закрепил на прикрепленных болтах нить, свободный конец которой привязал к обломку карандаша, подпирающего спусковой крючок огнемета.

— Вот так! Теперь, если они сюда сунутся, их ждет хороший сюрприз. — Он поднялся с колен. — Все, уходим.

 

VIII

"Сильный" завис над туннелями, из которого сейчас выходили двое рабочих, разматывая кабель. Бульдозер сразу же начал заваливать вход сваленным неподалеку битым камнем и землей.

Владислав находился на борту «Ирги» и со стороны наблюдал за происходящим. Как объяснил ему Гюнсдорф, газ был разработан для борьбы с муравьиными еще в ту войну и с тех пор каждый патрульный крейсер имел несколько баллонов на борту. Даже в мире «М-0» мира между людьми и муравьиными не было. Было только перемирие, длящееся уже более ста лет. И хотя патрульные крейсера боевыми, в прямом смысле этого слова, не являлись, на всякий случай они имели оружие на борту, в том числе и это. Газ начинал разрушаться, вступая в контакт с кислородом или водой и уже через полчаса от высокотоксичной смеси не оставалось и следа. Сейчас два баллона с газом лежали в туннеле неподалекку от перемычки. Сначала должен был сработать заряд, разрушающий тонкую перемычку скальных пород между туннелем и гнездом, а через несколько секунд пиропатроны, срывающие вентиля на баллонах. «Джин», выпущенный таким образом из бутылки, уничтожил бы все население муравейника за считанные минуты. Компрессоры, установленные у входа в туннель, нагнетали воздух, создавая избыточное давление, а вентиляционные шахты сорок седьмого этажа, создавая отрицательное давление, выкачали бы вскоре воздух из муравейника, освобождая место для газа, поступающего из тоннеля. На предложение Владислава, сделать наоборот, тоесть баллоны с газом расположить в подземном этаже и нагнетать воздух, а насосы, откачивающие воздух, поставить в туннеле, чтобы даже остатки газа не могли попасть в вентиляционную систему города, капитан Гюнсдорф ответил категорическим отказом.

— Твое предложение, хотя и не лишено логики, не подходит. Если что-то сработает не так, то весь ядовитый газ пойдет в город. Вентиляционная шахта нагнетала воздух, распределяя давление равномерно по городу. Мы ее сейчас переставили наоборот и она воздух откачивает. Если случится что-то непредвиденное, то она и дальше будет откачивать воздух, в том числе и отравленный. Все остальные шахты воздух нагнетают, создавая избыточное давление и перекрывая возможность газу распространяться вокруг, оставляя свободным путь только в одном направлении, в муравейник и далее наружу через шахту откачки.

По слабому облачку пыли, вырвавшемуся из заваленного входа в туннель, Владислав определил, что заряд, подрывающий перегородку, сработал. Прошло несколько томительных минут ожидания и вдруг эфир взорвался ругателствами десантников, охраняющих ангар тридцать восемь сорок один.

"Сильный", «Сильный», я — «Щит». Эти черти полезли прямо из стен.

— Группу "Щит 2" с огнеметами на сорок седьмой этаж, — скомандовал Гюнсдорф. — Похоже, газ гонит этих бестий туда, где есть чистый воздух.

— Черт! — Владислав рявкнул в микрофон. — Я «Ирга», я «Ирга». "Щит", вы меня слышите? Отключайте все вентиляторы откачки. Они лезут наверх вслед за чистым воздухом.

— Вас понял, — послышался ответ, — отключаю.

Владислав наблюдал за входом в туннель, когда яркая вспышка лазерной пушки крейсера ударила в полукилометре от зависшей «Ирги». Владислав оторвался от монитора и, надев шлем, включил полный обзор. Теперь он видел все, что происходило снаружи так, словно сам птицей парил в воздухе, а не отсиживался на борту корабля за броневой защитой. После удара пушки земля сначала зашевелилась, поднимаясь и опадая, а затем буквально вскипела сразу в нескольких местах. Из-под земли полезли рабочие-муравьи, расчищая свежие проходы и вытаскивая наружу белого цвета коконы. Лазерные пушки «Сильного» начали полосовать вокруг, оставляя за собой полосы выжженной земли с обуглившимися трупами рабочих муравьев и лропнувшими от высокой температуры коконами. Владислав тоже подключился к зачистке, уничтожая огнем своей единственной пушки все новые и новые цели. Однако через пару минут наружу полезли «солдаты». Они были в три-четыре раза крупнее «рабочих» и привстав на задние лапы, осмотрели все вокруг. Быстро сообразив, откуда исходит опасность, они, поджимая брюшко под себя, открыли пальбу, пытаясь струями жидкости достать до кораблей. Владислав поднял корабль выше, чтобы исключить всякую возможность попадания этой липучки на броню. Он передал управление огнем лазерной пушки Ворчуну, признавая тем самым, что компьютер стреляет точнее, да и много быстрее.

Через полчаса все было кончено. Муравейник перестал существовать. Ворчун вслед за Гюнсдорфом посадил корабль. На плато вокруг, валялись погибшие муравьи усеивая своими обгоревшими трупами площадь в несколько квадратных километров.

— Группа «Щит», я "Сильный", — позвал Гюнсдорф. — доложите обстановку.

— "Сильный", я "Щит", — отозвался старший лейтенант, — Обстановка под контролем. Около двухсот муравьев уничтожено. Сейчас ничего не шевелится.

— Потери?

— Потери — три человека погибшими и еще пятеро ранено.

— Включайте вентиляторы, — скомандовал Гюнсдорф. — Сохраняйте полную боеготовность, пока не поступит команда «отбой». Конец связи. Третья команда десанта, на высадку.

С борта крейсера, как горох посыпались вниз десантники группы «Щит-3». Владислав тоже вышел наружу и осторожно обходя обугленные трупы насекомых приблизился к командиру десанта, возле которого уже стоял капитан Гюнсдорф.

— Ребята, — начал командир, обращаясь к своим бойцам. — насколько хорошие челюсти у этих "ангелочков подземелья", я думаю объяснять не надо. Как они плюются кислотой на добрый десяток метров, вы тоже видели. Посмотрите также и на это.

Он указал рукой на огромный бульдозер, облепленный мощным плевком липучки одного из «солдат». Металл бульдозера под действием адской смеси потерял форму, словно воск на солнце и сейчас напоминал скорее скульптуру, изваянную горячечным воображением воспаленного больного мозга, чем то, чем он был когда-то.

— Вывод, — продолжил командир. — Держать дистанцию. Работаем тройками. У одного крупнокалиберный пулемет с разрывными реактивными пулями, а у другого огнемет для ближнего боя. Третий вооружен напалмовыми гранатами и вот этим.

Он показал небольшое зеркальце на металлическом шесте.

Сначала бросаем в каждую дыру гранату, а пока фосфор горит, смотрим, из-за угла, — он показал, как по его мнению надо смотреть из-за угла, пользуясь зеркалом, — что там творится. Далее по обстановке. Докладывать о начале чистки каждого коридора и о конце. Все ясно?

— Ясно, — вразнобой ответили десантники.

Бывалые бойцы, они придерживались неукоснительной дисциплины, но совершенно не переносили показухи. Их командир это прекрасно понимал и не требовал ничего, кроме исполнения поставленной задачи.

— Одну минутку, командир, — вмешался Владислав. — Там вас, наверняка, поджидает еще один сюрприз. Если заметите тонкую белую паутину, свисающую с потолка или натянутую в проходе, ни в коем случае не прикасайтесь — это опасно для жизни. Пройдитесь сначала огнеметом, а уж потом суйте туда свою голову. С богом, — он повернулся к командиру. — Давай, старлей, начинай.

Подошедший бульдозер уже расчищал завал в туннель. Вскоре все десантники группы "Щит 3" один за другим исчезли в освободившемся проходе. Агент, заняв свое кресло пилота, связался с московской базой, чтобы узнать, как идут дела. Данные, полученные им от майора, были успокаивающие. Еще пять нянек было обнаружено и ликвидировано. Во всех остальных городах тоже шли повальные проверки. По настоянию Раденко, к работе с рентгеновскими аппаратами допускались только люди, уже прошедшие проверку. Владислав, довольный результатами, отключил связь.

— Кэп, — позвал Андроид, выводя его из глубокого раздумья.

— Что тебе? — агент оторвался от размеренного течения мыслей.

— Я думаю, что мы могли бы парочку уцелевших антигравов со взорванных незаконченных линкоров приспособить для обороны.

— Это как? — Владислав явно заинтересовался новой мыслью Ворчуна.

— Там же очень мощные антигравы стояли, — начал Ворчун.

— И…? - агент ждал дальнейшего развития мысли.

— Антиграв от гравитона отличается только полярностью и теоретически его можно переделать таким образом, что из антиграва получится гравитон.

— Дальше? — все еще не понимал Владислав Раденко. — Ты что, хочешь, чтобы линкор проломил бетон и утонул в земле?

— Нет, не то, — терпеливо продолжал Ворчун. — А что если закинуть в гущу вражеской эскадры один гравитон.

— А сработает? — С сомнением в голосе поинтересовался Владислав.

— Думаю сработает. Если хотя-бы один корабль зацепим, дальше пойдет по нарастающей, как при цепной реакции.

— Ну да?! - возразил агент. — Антигравы будут действовать как одноименные магниты и их отталкивающая сила будет только нарастать прямо пропорционально квадрату расстояния. Разве не так?

— Нет. Антигравы достаточно стабильны пока нет вмешательства извне, а если к нашему гравитону прицепить дисбалансер, то практически все антигравы корабля начнут мерцать, постоянно меняя полярность. Этого уже достаточно, чтобы уничтожить все живые существа на борту, но под действием активного гравитона они рано или поздно окончательно сменят полярность и тоже присоединят свою тягу к уже имеющемуся гравитону… А дальше больше… Пока давление не превысит допустимый критерий сжатия ксилла… — он не договорил.

— Да ты же гений! Бонд 007 — радостно заорал Раденко — «Сильный», "Сильный", я «Ирга», дайте связь с капитаном Гюнсдорфом.

— Что случилось? — почти сразу же откликнулся Дирк.

— Мы тут кое-что придумали, — начал Владислав. — Точнее, Ворчун, — поправился он. — Мне надо в Дортмунд.

— А что вы там придумали? — не понял капитан.

— Ворчун предлагает из разбалансированного антиграва гравитон сделать и его в самую гущу вражеской эскадры забросить…

— Не вижу смысла — остудил его пыл капитан. — Расстояние между кораблями не десятки и даже не сотни метров, а многие десятки километров. Эта идея не сработает, бросте вы это.

— За эффект я ручаюсь — вмешался борткомпьютер. Если выставить его на максимум, то он уже на растоянии в четырнадцать километров начнет давать около одного «же». Стандартное растояние между кораблями эскадры муравьиных развернутой в боевой порядок шестдесят километров. Вероятность того, что какой-то из их кораблей окажется в зоне досягаемости довольно высока. А когда он один из кораблей захватит, то начнется эфект домино.

— Хорошо, — согласился Гюнсдорф. — Твоя помощь сейчас не нужна. Крейсер в состоянии справиться с целой планетой таких муравейников. Потом увидимся. Конец связи. — Капитан отключился.

Владислав еще не успел приземлиться в Дортмунде, как его настигла новость. От сторожевого кольца крейсеров, висящих за орбитой Плутона, поступил сигнал тревоги. Вражеская эскадра численностью до шести тысяч единиц внезапно выпрыгнула в эвклидово пространство и сейчас разворачивалась в боевые порядки. Капитан крейсера «Сильный» немедленно стартовал, даже не дождавшись результатов зачистки гнезда и сейчас на полных парах мчался к месту предполагаемой битвы.

Первым порывом агента было немедленно стартовать в направлении орбиты Плутона. Он еще ни разу не принимал участия в настоящей космической битве. Расстрел в «М-97» пары сотен древних ракет, словно в тире, был не в счет. Лишь холодный расчет и трезвые рассуждения Ворчуна удержали Владислава от необдуманного старта.

Отдав распоряжение загрузить на борт два уцелевших стартовых антиграва, Владислав Раденко начал лихорадочно готовить тело андроида к пересадке мозга. Ворчун, занимаясь постройкой борткомпьютеров для строящихся крейсеров, починил элементарные блоки управления корабля так, что сейчас Владислав мог в крайнем случае управлять кораблем вручную, даже если сам Ворчун не был подключен к системам крейсера. На этом и был построен его расчет. Едва антигравы были загружены в трюм «Ирги», Раденко поднял корабль, удаляясь от планеты на полной тяге. Андроид, едва обретя свое изрядно потрепанное в последних перепитиях тело, сразу же отправился в грузовой трюм, где возился с антигравами несмотря на перегрузки. Владислав уже перешел на двигатели Коршунова-Веблея и разгонял «Иргу», надеясь, что еще успеет к началу битвы.

Включив интерсвязь, он поинтересовался:

— Ворчун, как там у тебя? Сможешь их переделать?

— Думаю, справлюсь, — ответил Ворчун и умолк.

Еще издали Владислав заметил вспышки в районе оборонительного пояса. Над дисплеем монитора разворачивалась объемная карта. Россыпь огоньков красного цвета висевших подковой, охватывала всю солнечную систему вместе с ее все еще слабыми оборонительными сооружениями. Тоненькая ниточка голубых огоньков обозначала крейсера землян. Нападавшие явно не ожидали встретить такого сопротивления. До сих пор они имели дело пусть и с храбрыми, но технически отсталыми космическими силами, вооруженными допотопными ракетами.

Сейчас земные крейсера имели великолепную броню и мощные лазерные пушки. Так что единственное, на что муравиные могли расчитывать, было их подавляющее численное преимущество. Те шесть тысяч вражеских кораблей, о которых сообщили сторожевики, был всего лишь авангард. Вслед за ними вынырнули еще около десяти тысяч крейсеров. У Владислава похолодело в груди. Почти двадцать тысяч крейсеров против двадцати шести земных кораблей — «Ирги» и еще нескольких сотен оборонительных спутников.

Даже, если бы все земные корабли были настоящими, численное превосходство врага все еще оставалось трехкратным. Сейчас же реальное соотношение сил было просто катастрофическим. Каждый выстрел мощных лазерных пушек земных крейсеров превращал вражеский корабль в облако пыли. К счастью, развитие лазерной техники у муравьиных немного отставало от земной и сколь-нибудь ощутимого урона кораблям землян их залпы не наносили. Зато в рядах «пустышек» уже появились бреши. Гюнсдорф отчаянно метался из стороны в сторону, отбивая атаки муравьиных и координируя оборону, но сдержать такое огромное количество врага двадцать шесть крейсеров были физически не в состоянии.

Очень скоро авангард вражеских кораблей был почти полностью уничтожен, но дело свое они сделали и в открывшиеся бреши обороны хлынула вторая волна агрессоров.

Муравьиные теперь сменили тактику. Разобравшись, что настоящий земной крейсер одним залпом не уничтожить, они начали концентрировать огонь нескольких десятков кораблей на одном защитнике. Когда взорвался первый земной крейсер, Гюнсдорф дал команду отходить на второй рубеж обороны. Предвкушая скорую победу, нападающие проскочили сквозь поредевший строй «пустышек» и подставили свою корму оборонительным спутникам. Первый же залп ракет выбил около тысячи двухсот кораблей муравьиных. Ракеты били в двигатели, обездвиживая нападающих и делая их крейсера неуправляемыми. После некоторого замешательства, муравьи разделили свою эскадру на две части и принялись планомерно уничтожать спутники, бьющие им в спину.

— Ворчун, что там у тебя? — Владислав не замечал, что орет во весь голос. — У них третья волна на подходе. И те корабли значительно крупнее.

— Наверное, десантники или матки, — невозмутимо ответил андроид, появляясь в рубке. — Вот на них мы и опробуем мое изобртение. У меня уже все готово. Надо только в гущу эскадры забраться.

— Ага, так они нас и подпустили, — рявкнул Владислав, не выпуская гашетку единственной лазерной пушки «Ирги» из рук.

— А мы на фотонной тяге, — сказал Ворчун, присаживаясь в соседнее кресло. — Я беру управление на себя.

Владислав безропотно подчинился. Управлять кораблем на фотонной тяге вручную, без борткомпьютера было самоубийством. Оставшиеся еще в строю семнадцать крейсеров, подчиняясь командам Гюнсдорфа, уже отходили к орбите Марса, сужая фронт обороны. Основные силы врага хлынули в солнечную систему, смяв первую линию оборонительных сооружений. Несмотря на встроенный в кресло антиграв, Владислав задыхался от перегрузки. Перед глазами плыли черные и красные круги.

На субсветной скорости «Ирга» буквально ворвалась в гущу транспортов.

— Пора. — Как сквозь сон услышал Владислав слова андроида. Створки грузового отсека открылись, сбросив два сцепленных между собой антиграва, превращенных усилиями андроида в гравитоны.

— Я поставил активацию на десять секунд, — сказал Ворчун, не поворачивая головы. — Держись, уносим ноги. — Он снова дал полную тягу, спеша уйти на безопасное расстояние.

Два ближайших транспорта сделали отчаянную попытку уклониться от опасной близости неизвестного предмета, но было поздно. Чудовищная сила притяжения захватила корабли, схлопнув их, словно створки раковины вокруг гравитонов.

— Следующие десять минут, — Ворчун оглянулся на побледневшего Владислава, — гравитация будет нарастать в геометрической прогрессии, а когда критическая масса превысит порог, взорвутся оба гравитона. Отключить эту неуправляемую реакцию сейчас уже никто не сможет.

"Ирга" закладывала вираж, сбросив скорость. Все больше и больше транспортов попадали в захват гравитационных тисков и вскоре уже несколько сотен кораблей слиплись в один комок. К счастью для Владислава, транспорты муравьиных не имели лазерных пушек на борту, а все боевые сейчас дружно атаковали поредевший строй земных защитников, сжимая круг все теснее и теснее.

— Влад, — предупредил вдруг андроид, — закрой глаза.

Владислав опешил от такого обращения и, выпучив глаза, повернулся к Ворчуну.

— Чего? — только и смог спросить он.

— Закрой глаза, кэп, сейчас «сверхновая» будет, — заорал Ворчун, опуская дополнительные фильтры.

Последовавшае вслед за его словами вспышка была настолько яркой, что Владислав сквозь двойные фильтры и закрытые веки видел, как в замедленном кино набухающий красный шар, из которого вдруг вырвался один, потом другой луч света, а потом весь шар лопнул, словно мыльный пузырь. Волна космического огня расширялась, захватывая все новые и новые корабли в свою зону. Корабли вспыхивали маленькой искоркой и тут же испарялись, оставив после себя немного света, обреченного на вечное странствие в космосе. Взрыв выжег добрую половину эскадры. Уцелевшие корабли сразу же обратились в бегство. Боевые крейсера на несколько секунд остановились в замешательстве и вдруг пустились наутек, догоняя уходящие транспорты.

Изрядно потрепанные земляне даже не пытались их преследовать. Гюнсдорф сделал перекличку и подсчитал потери. Земля потеряла оборонительный пояс спутников около орбиты Плутона. Самому Плутону повезло, он находился в этот момент на солидном расстоянии от эпицентра взрыва. Уничтоженными оказались все «пустышки» и двенадцать из двадцати шести крейсеров.

— Пиррова победа. — Владислав сдернул с головы шлем, протирая уставшие воспаленные глаза. Враг ушел, бросив свои подбитые, искалеченные земными ракетами корабли. Почти все они сгорели во вспышке адского пламени, но десятка два их еще беспомощно кувыркались где-то между Плутоном и Ураном. Владислав вернулся, на землю, где один за другим садились на космодром крейсера-победители.

Все они без исключения имели потрепанный вид. Броневые плиты почернели и оплавились под ударами лазерных пушек агрессоров. У некоторых броня местами отсутствовала вовсе. Но люди, сходившие по трапу вниз, были радостны и горды. Выбрав два крейсера, пострадавших меньше других, Гюнсдорф велел занять им пост на границе солнечной системы, а сам занялся инспекцией оставшихся кораблей. Увидев Владислава и Ворчуна, спускающихся вниз, Гюнсдорф поинтересовался тем, что произошло в самой гуще эскадры транспортных кораблей.

— Я видел, как вы нырнули в самую гущу их армады, — сказал он, — но как вам удалось разнести в пыль добрую половину их транспортов в одиночку?

— Это вот его идея, — Владислав кивнул в сторону напарника. — Сам пусть и рассказывает.

Узнав, что затея с гравитонами удалась, капитан «Сильного» задумался.

— После потери половины нашего флота антигравов у нас осталось еще меньше. Два крейсера со стартовыми антигравами я отправил на дежурство. Еще мой и твой корабли могут садиться и стартовать. Остальные требуют серьезного ремонта, тем более, что взлететь они сами все равно не смогут. Почти все антигравы мы на землю отправили, чтобы вывести на орбиту новые крейсера и линкоры. Слушай, Владислав, а что если обследовать поврежденные корабли муравьиных. Не поверю, чтобы мы в их антигравах не разобрались.

— Я бы не советовал этого делать, — вмешался в разговор Ворчун.

— А это еще почему? — возмутился Дирк.

— В архивах были данные, что поврежденные корабли муравьиных взрывались при каждой попытке к ним пристыковаться. Земляне потеряли таким образом несколько кораблей и больше не пытались их вскрывать для обследования, а просто уничтожали их огнем корабельных орудий.

— Вот спасибо, успокоил, — капитан потер щетину на подбородке. — Значит так, уничтожаем остатки кораблей, а эти, — он кивнул в сторону, — все на ремонт.

— Кэп! — подал голос андроид. — Я вот подумал, а что если нам попробовать прощупать какой-нибудь корабль.

— Тебе что, жить надоело? — оборвал его Владислав, не оборачиваясь.

— Почему же, я просто хотел его просканировать. Ведь сами-то муравьиные как-то стыкуются, не взрываясь. И потом, помнишь, я тебе еще на Акаве рассказывал, что они каким-то образом смогли подобраться к импульсным бомбам и перепрограммировать их. — Он сделал паузу.

— Что, что?! - в голос спросили Гюнсдорф и Владислав, одновременно повернувшись к нему.

— Если они как-то смогли разобраться в начинке наших компьютеров, значит, принципиально они не очень сильно отличаются от их собственных. Можно рискнуть.

Владислав переглянулся с Гюнсдорфом и вдруг повернувшись, молча зашагал назад к стоящей невдалеке "Ирге".

— Пойдем, Ворчун, — бросил он на ходу через плечо. — Надо рискнуть.

 

IX

До корабля оставалось полторы тысячи километров. Владислав сбросил скорость, уравняв корабли так, что сейчас они летели по одной траектории, не сближаясь и не удаляясь друг от друга. Это был уже шестой подбитый корабль муравьиных, который они в течение последних двух суток пытались обследовать.

Первые пять представляли собой лишь груду искореженного металла и Ворчун, убедившись, что там ничего стоящего извлечь не получится, уничтожил их во избежание ненужного риска.

Сейчас андроид сидел, сосредоточенно изучая данные бортовых сканеров.

— Похоже, нашли то, что нам надо, — он наконец заговорил. — У этого повреждены корабельные дюзы, но сам корабль цел.

— Так что, сближаемся? — Человек нервно постукивал пальцами по рукоятке штурвала.

— Ага, — андроид кивнул. — Давай к нему поближе, километров на пятьсот.

Владислав послушно тронул крейсер, начиная плавное сближение с подбитым вражеским кораблем. В течение следующих двух часов они мелкими шажками подбирались к кораблю, пока, наконец, между кораблями не осталось всего пары километров. Так близко Владислав еще ни разу не видел врага. Огромная махина корабля, похожая на яйцо, утыканное иглами лазерных пушек, безжизненно кувыркалось в открытом космосе, не подавая признаков жизни.

— Что там? — нетерпеливо спросил он поворачиваясь в сторону робота.

— Ничего не понимаю, — растерянно пожал плечами Ворчун. — Корабль деактивирован.

— Ты хочешь сказать, что попадание было настолько удачным, что у него там вся электроника сгорела и он не может даже взорваться? — переспросил Владислав.

— Нет, — качнул головой андроид. — Он деактивирован кем-то. Мало того, давление внутри корабля равно нулю. Он, похоже, вскрыт.

— Муравьи удирали? — сделал предположение Владислав.

— Не знаю, — честно признался Ворчун. — Мне надо на борт, посмотреть, что там произошло.

— Ну, уж, нет, — Владислав начал натягивать скафандр. — Я первый, а ты на борту покарауль, меня прикроешь, если что. Да и реакция у тебя получше, — подсластил он Ворчуну свой безапелляционный отказ.

Защелкнув застежки гермошлема, агент неуклюже протопал в шлюзовую камеру. Оказавшись снаружи, он сначала облетел яйцо вражеского корабля вокруг и начал сближение по спирали, готовый в любой момент дать полную тягу.

— Ворчун, что там? — спросил он.

— Все тихо, — откликнулся андроид. — Кэп, — позвал он через минуту, — смотри внимательно под закрылками. Похоже, там есть отверстие, справа от тебя.

Владислав приблизившись к стабилизатору, заглянул в тень. Оплавленные внутрь края обшивки указывали на то, что резали ее снаружи. Второй внутренний слой вытягивал края оплавленного металла наружу, правда только в одном месте.

— Ворчун, — Владислав осторожно прикоснулся к оплавленному краю обшивки. — Корабль вскрыт снаружи. Когда вскрывали внутренний слой, там еще был воздух. Теперь уже нет.

Он выключил фонарь и заглянул внутрь. Там ничего не шевелилось. Недолго думая, Владислав нырнул в люк. Фонарь выхватил отливающие синевой металла стены. Изнутри корабль казался еще больше, чем снаружи. Это объяснялось тем, что никаких внутренних перегородок там не было. Огромное яйцо корабля было практически пустым. В центре, подвешенный на тонких нитках, словно муха в паутине, висел двухметровый солдат-муравей. Его конвульсивно поджатые к груди и брюшку лапы указывали на то, что смерть была медленной. Владислав в недоумении огляделся вокруг. Каким образом этот солдат дотягивался до необходимого управления было загадкой. До ближайшей стены было по меньшей мере сорок метров и вся аппаратура и органы управления огнем ядерных пушек располагались вдоль стен. Так, ничего и не выяснив, Владислав вернулся на борт "Ирги".

— Ворчун, — начал он с порога, едва сняв гермошлем. — Корабль мертв. Сообщи патрулю, чтобы его отбуксировали на землю для обследования. Как же мог этот «членистоногий» управлять кораблем — он же не в состоянии дотянуться ни до одного рычага. Висит в центре, как муха в паутине.

— Предположим, с паутинкой все понятно, — возразил андроид. — Паутина наверняка эластична и при любых эволюциях корабля прогибается, сглаживая нагрузки. Для этого и расстояние до стен сделано таким большим. А вот как он до управления дотягивается и в самом деле загадка. На "Сильный 15" я уже дал сообщение, через полчаса будут. Мы сбросим буек около корабля, чтобы перепутать было невозможно. Садись, стартуем до следующего.

До следующего, более или мение целого, корабля было чуть более полутора миллиона километров. Пока «Ирга» подкрадывалась к подбитому крейсеру врага, Владислав подытожил:

— Значит, на боевом корабле находится всего по одному солдату, несмотря на его размеры, и этот солдат был внутри. Остается вопрос, кто вскрыл эту консервную банку?

— И что он там искал, этот кто-то, — подхватил Ворчун. — Обрати внимание, Владислав, в банке данных сообщается, что люди пытались вскрыть корабли со всех сторон и каждый раз это приводило к взрыву, уничтожавшему оба корабля.

— Угу, — кивнул агент с набитым ртом. — Похоже, что наш таинственный помощник нашел "ахиллесову пяту" у муравьиных и пользуется этим. Только непонятно, с какой целью.

— Кэп! — андроид вдруг насторожился, наблюдая за сканерами.

— Что там? — Владислав отложил свой бутерброд в сторону.

— Корабль! — Ворчун, не поворачивая головы, включил увеличение.

— Как корабль? — Раденко привстал с кресла и наклонился поближе к дисплею. Над диском висела точка поврежденного корабля, от которой удалялась еще одна. Ворчун забегал пальцами по клавишам. По одной ему понятной прихоти он не пользовался голосовым управлением бортовой аппаратуры.

— Кэп, — довольно улыбаясь, андроид повернулся к спутнику. — Кэп, это "Призрак".

— Так давай за ним! — Владислав сжал подлокотники кресла.

— Не надо, — Ворчун откинулся в кресле. — Я его засек. Теперь он от нас никуда не денется. Мы можем сначала корабль обследовать, антигравы для земли сейчас важнее, да и остальные корабли тоже надо осмотреть.

Беглый осмотр показал, что корабль мурашей находится приблизительно в таком же состоянии, что и предыдущий с той лишь разницей, что он не был вскрыт до конца. Владислав, прорезав бластером оставшуюся перемычку во внутренней обшивке, протиснулся внутрь. Муравей-солдат еще конвульсивно дергал лапками.

— Значит, он сдох, только тогда, когда воздух из корабля вышел наружу. — Владислав стоял у самого люка, когда из темноты внезапно вынырнула лапа муравья и резким ударом отбросила его к стене.

Агент резко вскинул руку с зажатым в ней бластером, но за этим внезапным ударом не последовало ничего. Осторожно поднявшись на ноги, Раденко, все еще ожидая нападения в любую минуту, включил фонарь гермошлема на полную мощность и осмотрелся. Один единственный издыхающий муравей-солдат все еще висел на своей паутине. Больше ничего подозрительного не заметив, агент снова вернулся к муравью и вдруг замер, разглядев на голове муравья странное сооружение. Изумленно присвистнув, он приблизился, что бы рассмотреть как следет прибор.

— Ворчун! — Владислав ликовал. — Я теперь знаю, зачем здесь Козалак, этот чертов контрабандист шарится. Представляешь, у муравья на голове закреплено шесть «даров», тех самых, за которыми мы на Акаве охотились.

— Значит это он вскрыл предыдущий корабль, — откликнулся Ворчун. — И мы знаем по крайней мере, как муравей в одиночку, находясь на своей подвеске, умудрялся управлять кораблем.

— Все, хватит! — распорядился Владислав, вернувшись на корабль. — Ворчун! Сбрасывай буек и дай инструкции патрулю, как и в каком месте можно вскрывать эти консервы «членистоногих». Дальше они и без нас справятся. Мы начинаем сезон охоты. — Он плюхнулся в кресло.

— Жми, — приказал он андроиду.

— Сезон так сезон. — усмехнулся Ворчун, — Инструкции я уже отправил, буек тоже сбросил. Сейчас посмотрим, где он засел. — Он склонился над датчиками сканеров.

— Держись, кэп, — сказал андроид через пару секунд. — Сейчас мы его вспугнем.

Он дал полную тягу, включив без предупреждения фотонные двигатели. Уже через десяток минут над диском дисплея появилась яркая точка удирающего корабля.

— На этот раз он от нас никуда не денется, — Ворчун бросил быстрый взгляд на человека. — Можешь расслабиться, кэп.

Владислав молча наблюдал, как над диском объемного дисплея маленькая искорка, обозначающая «Иргу», неумолимо нагоняла корабль-призрак. Внезапно удирающий моргнул и исчез.

— Старый фокус, — скривился Ворчун и щелкнул тумблером. — Переходит в «суб» с резким разворотом. Мы тоже так можем.

— Ага, — поддакнул Владислав, когда в глазах прояснилось. — Последний раз он вот так же чуть не ушел от Джи-Мина.

— Крейсера патрульной службы неповоротливы, — согласился робот. — И на таких маневрах, как правило отстают. Вон смотри, поворот на сорок восемь градусов. Он уходит к металлогоидам, но у нас сейчас есть фора. Он ведь не догадывается о том, что мы знаем, зачем он к ним ломится и уж тем более не ожидает, что его фокус с провалом в «подпространство» нам известен.

— Парень, похоже, совсем обнаглел, — Владислав разглядывал ситуацию над дисплеем. — в прошлый раз он отчаянно петлял и метался из стороны в сторону, прежде чем к астероиду-ловушке вышел, а сейчас чувствует себя настолько уверенно, что идет напрямик. С другой стороны как-то он должен был себе объяснить, как мы здесь очутились. Возможно он все-таки знает, что нам этот фокус уже известен, а тогда его уверенность означает только одно — у него в запасе есть еще какой-то трюк.

— Нет, — ухмыльнулся андроид, — он просто нас не видит, поэтому и спокоен.

— То есть, как это он нас не видит? — не понял Владислав.

— Очень просто, — пояснил Ворчун. — Я энергощит включил и он глотает все сигналы с его радаров, а обычный свет, как тебе известно, в «субе» движется слишком медленно. Так что зрительный контакт исключен.

— Не понял, — Владислав ошарашенно смотрел на спутника. — Но при включенных энергощитах мы же тоже должны быть слепыми, как котята.

— Правильно, согласился андроид, — так оно и есть. Только я знаю частоту его сканеров и энергощит включается и выключается с такой же скоростью. Представь себе, что ты открываешь и закрываешь глаза с определенной частотой, а я соответственно включаю свет в комнате, когда твои глаза закрыты. В результате ты находишься в темноте и ничего не видишь, а я закрываю глаза, когда выключаю свет и открываю их, когда свет зажигается, поэтому все, в отличие от тебя, вижу прекрасно.

— Как же люди раньше до этого не додумались, — Владислав почесал затылок. — Все ведь так просто.

— Еще много лет назад люди использовали этот принцип для создания кино на пленке, — возразил Ворчун. — Я просто применил это в новой плоскости, так сказать.

— Неее…, это ты ерунду городишь какую-то, — не согласился агент. — Я в свое время эти фильмы видел, да и моргаю я отнюдь не со скоростью двадцать четыре раза в секунду.

— А я и не говорил, что это ты должен моргать, — возразил Ворчун улыбаясь… — Это делал обтюратор — такая маленькая пластинка, закрывающая окно проектора на время смены кадра. Я вот обратил внимание на то, что все корабли муравьиных сканируют пространство одновременно. Как будто ими кто-то дирижирует. Это что-то вроде того, как если бы весь зрительный зал моргал по команде. Понимаешь о чем я?

— Слушай! Так если мы на каждом крейсере начнем включать и выключать энергощиты в такт их радарам, они же ослепнут, в отличие от нас, — хлопнул по колену Владислав. — это же будет драка зрячих бойцов против стада слепых баранов. Как только выйдем из «суба», сообщи об этом на землю.

— Ага, — кивнул андроид головой, — а заодно и мурашам. Давай уж, подождем до возвращения.

— Хм, — согласился Владислав, — а ведь ты прав. Еще никто из людей не сумел отличить нормального человека от «человека-няньки». Язык землян они знают… — Он не договорил, когда прегрузка снова вдавила его в кресло.

— А вот и астероид появился, — Ворчун показал пальцем на экран. — Мы для них здесь, похоже, гости нежелательные. — Он дал увеличение и астероид-ловушка заполнил весь экран.

"Призрак" заранее развернулся и сейчас спокойно поджидал, когда притяжение ловушки поднимется до критического уровня.

— Ворчун, — Владислав взялся за штурвал, — а ты не сканировал его борткомпьютер?

— Нет, — бросил андроид. — В этом нет нужды. Он нас уже заметил. Теперь главное, чтобы он нас с хвоста не сбросил. Приговься, кэп.

"Ирга" вслед за «Призраком», развернувшись кормой к астероиду, медленно падала вниз. Владислав, как завороженный смотрел на контрабандиста. «Призрак» вдруг включил двигатели и замедлил сближение с астероидом. Потом моргнул раз, другой и медленно растаял.

— Ворчун, — зволновался Владислав, — он уходит!

— Спокойно, кэп, — отозвался робот. — Никуда он не денется. Все, жми.

Владислав вспотевшей рукой щелкнул переключателем, включив двигатели на полную мощь. Сначала ничего не произошло, но уже через секунду чудовищная гравитация бесследно исчезла. Вместе с перегрузкой исчез и астероид.

— Готово, — Ворчун потянулся ко второму штурвалу. — Мы в «М-08». А вот и «Призрак» собственной персоной. Смотри, как удирает! — Ворчун довольно улыбался. — Сейчас поиграем в догонялки.

"Призрак" совершал отчаянные попытки оторваться от преследования. В течение шести часов он трижды прыгал в" суб", резко меняя направление, но «Ирга», подчиняясь железной воле андроида, пресекала малейшие попытки нарушителя уйти от погони, неумолимо приближаясь к своей жертве все ближе и ближе.

Владислав, болтаясь в своем антиперегрузочном кресле, от скуки обдумывал странный парадокс перевоплощения Ворчуна. Характер андроида менялся, имитируя стопроцентное поведение человека, когда он оказывался в своем человекоподобном теле и превращался во взбалмошного капризного ребенка, стоило ему вновь занять место борткомпьютера. Из состояния задумчивости его вывел возглас андроида.

— Кэп, смотри, у него, похоже, неполадки с двигателями.

— Ну-ка, ну-ка, — оживился Владислав, стряхивая с себя оцепенение. Он увеличил размер объемной картинки, разглядывая дюзы отчаянно удирающего корабля. Правый отражатель светился малиново-красным светом, медленно остывая.

— Все, — сказал он, довольно потирая руки. — Теперь ему придется либо сдаваться на милость победителя, либо садиться на какую-нибудь подходящую планету. Шансов удрать у него больше нет.

— А у него их и не было, — отозвался довольным голосом робот. — Кстати, мы сейчас в планетарной системе солнца класса «В». Звезда из медленных пульсаров. Семь планет. Две имеют атмосферу. Одна из них имеет массу, десятикратно превышающую земную и очень холодная, а вот другая вполне может нам подойти. Масса ноль целых восемьдесят семь сотых земной. Шесть материков, вода, свободный кислород в атмосфере. Планета может оказаться обитаемой. Я думаю, Свен Козалак попытается сесть именно там. Садиться на планету без атмосферы для него равносильно самоубийству. С поврежденным двигателем он никогда не взлетит, значит воздух ему просто необходим.

— А что за система, я имею в виду созвездие, — прервал его Владислав. — А я разве не сказал? — удивился Ворчун. — Это созвездие Тельца.

— Ого! — охнул Владислав. — четыреста двадцать световых лет от земли. Однако далеко он нас завел.

"Призрак" нырнул в атмосферу планеты, которую предсказывал Ворчун и скрылся за плотной завесой облаков.

— Что делать будем? — спросил Ворчун, когда «Ирга» сделала третий виток вокруг планеты.

— Будем садиться, конечно. — Владислав лениво потянулся. — Мне с этим хмырем познакомиться охота. Ксилловые рудники по нему давно плачут.

 

X

Владислав притопнул ногой, стряхивая с ботинок налипшие комочки грязи. Маленькая юркая змейка, уловив движение, стремительно скрылась в зарослях красноватой травы.

— Какой длины здесь день? — человек повернулся к спускающемуся по трапу андроиду.

— Двадцать девять часов тридцать семь минут по земным меркам, — Ворчун разглядывал темно-синее небо с зависшим в зените голубым карликом.

— Куда же он мог спрятаться со своим кораблем? — Владислав отряхнул колени от налипшей красноватой пыльцы и снова взглянул на спутника.

Они уже второй день тщетно сканировали поверхность этого материка, но никаких следов посадки корабля не обнаружили. Девственная планета буквально кишела живностью, но, к счастью, это были не опасные для человека формы жизни.

— Ты не находишь, что для такой девственной планеты животные чересчур пугливы. — Владислав присел на торчащий из земли валун и принялся палочкой отковыривать грязь, налипшую на подошвы ботинок.

— Меня это несколько настораживает, — продолжил он. — Обычно непуганная дичь не боится человека и даже с любопытством разглядывает его, подпуская к себе довольно близко. А здесь как-то все не так.

— Может быть, ты обладаешь неприятным для них отпугивающим запахом? — предположил Ворчун. — Или остаточная радиация например… — Он не договорил, потому что Владислав подскочил, словно ужаленный, и отбежав на несколько шагов от камня, на котором только что сидел, с недоумением наблюдал, как камень, шевельнувшись, открыл глаз, а затем фыркнул и медленно погрузился в землю.

— Черт возьми, — перевел дух Владислав, когда первый испуг прошел. — Что это было, а? Силикоид? — он содрогнулся ясно представив себе, чем бы это все могло кончиться, окажись этот камень силикоидом или каменным своком с Акавы.

— Нет, это исключено, — отрицательно покачал головой андроид. — На планете вроде Меркурия они бы чувствовали себя вполне сносно, но здесь… Скорее всего это что-то вроде каменно-угольного червя, который был обнаружен на планете Терлин у двойной звезды из созвездия Лебедя. Надо надеяться, что эти создания тоже питаются каменным углем или какими-нибудь другими минералами. А то они бы тебя уже на вкус попробовали.

Владислав, не приняв шутки, вскочил на ступеньку все еще свисающего трапа.

— А если он, червячок этот, просто еще не проголодался?

— Сдается мне, что он не от тебя удрал, посмотри-ка вон туда. — Ворчун показал рукой на поляну.

Владислав поднялся по трапу повыше и, оглянувшись назад, заметил, как на поляне один за другим зашевелились, исчезая под землей, разбросанные повсюду валуны.

— Мать моя! Да тут прямо японский каменный сад какой-то!

— Кэп, — привлек его внимание Ворчун, — посмотри повыше.

Владислав поднял взгляд и открыл рот от изумления. По небу плыло десятка два странных сооружений, напоминающих дирижабль с парусом.

— Дирижабль под парусами. Вот это да! — Владислав хлопнул себя руками по бокам. Его рука наткнулась на кобуру бластера. Это отрезвило его и он, поднявшись по трапу вверх, встал в дверях так, чтобы все видеть, оставаясь в тени. Стоя в проеме и положив ладонь на рукоятку лучевого пистолета, он большим пальцем правой руки расстегнул кобуру, готовый к любым неожиданностям.

Воздушные корабли, снижаясь один за другим, зависали над землей. Вниз полетели веревки по которым скользнули люди и в мгновение ока привязали корабли к стволам деревьев. Заскрипели лебедки, притягивая корабли к самой земле.

Люки в бортах откинулись вниз, образуя нечто вроде трапов, по которым начали спускаться на землю пышно разодетые мужчины в сопровождении странного вида существ, напоминающих богомолов.

Ворчун не сдвинулся с места и скрестив руки на груди, наблюдал за происходящим. Сошедшие с кораблей на землю люди организовали процессию и с торжественным видом направились к стоящему внизу Ворчуну. Тем временем еще несколько десятков богомолообразных существ, спустившись вниз, разбрелись по поляне. В нескольких шагах от Ворчуна процессия остановилась.

Выступивший вперед мужчина был одет в тяжелый парчовый халат, накинутый на широкие плечи. Широкий пояс едва не лопался на внушительных размеров животе, а на боку висел кривой кинжал, украшенный драгоценными камнями в инкрустированных золотом ножнах. Широченная окладистая борода, лопатой опускающаяся на грудь, дополняла картину. В полушаге от него, поджав лапы к груди, в характерной позе стоял богомол. В его фасеточных глазах отражалась «Ирга», разбитая на тысячи осколков.

— Приветствую тебя, о неизвестный торговец, — обратился к Ворчуну бородач. — Ты новый в наших краях, тебя мы здесь еще не видели. Ты прибыл один или с нашим старым знакомым Козалаком-Звездным?

— Я прибыл не один, — ответил андроид, — но не с Козолаком. Я прибыл с миром, а с чем явились к нам вы?

— Мы предлагаем мир и дружбу каждому, кто приходит к нам с миром, а также, — бородач хитро прищурился, — хорошую и выгодную торговлю. С чем пришли вы к нам? Много ли товара привезли с собой и что бы вы хотели увезти? — Потом, словно спохватившись, он важно добавил.

— Ты сказал, о благородный торговец, что ты прибыл не один. Много ли с тобой друзей или слуг?

— Достаточно и тех и других, — ответил Владислав раньше, чем Ворчун нашелся что сказать.

Он вышел из тени и с не менее важным видом спустился вниз, встав рядом с андроидом. Бородач насторожился и, недоверчиво поглядывая то на одного, то на другого, спросил:

— А кто из вас хозяин?

— Я, — Раденко важно склонил голову набок.

— А это кто? Слуга? — побледнел бородач, положив руку на эфес кинжала.

— Нет, — Агент выпрямился. — Он мне не слуга.

— А, — протянул обрадованно кто-то из толпы. — Компаньон.

Бородач резко обернулся и голос смущенно смолк.

— Нет, — возразил Владислав, — мы не компаньоны.

— А кто же вы тогда? — загудела толпа. — Человек человеку может быть только компаньоном или слугой.

— Он не человек, — повысил голос Раденко, зычным голосом перекрывая гомон толпы.

— А кто же он? — нерешительно спросил бородач в наступившей тишине.

— Он не человек, но он мой друг, — просто ответил Владислав.

— А, — радостно повернулся с сопровождавшим бородач. — Это богомол. Только… — он озадаченно взглянул на агента, — странный у тебя богомол какой-то, очень уж на человека похож. На каком материке водятся такие? Мы таких еще не видели. И вообще… Как это человек может быть не человеком? Да и дибарк у тебя очень большой. Нам издалека показалось, что он вроде как из железа.

Воцарилась гробовая тишина, прерываемая только шелестом листвы да щебетанием маленьких ящерообразных созданий, похожих на птиц.

— Ворчун, — Владислав повернулся вполоборота к своему спутнику. — Покажи им руки.

Андроид медленно развел руки в стороны, а потом, закатав рукава комбинезона до локтя, продемонстрировал прибывшим металлические суставы своих, еще в прошлый раз обгоревших в борьбе с гаргонидами рук. Толпа молча приняла это объяснение, а бородач, ударив широкой лапищей себя в грудь, наконец представился.

— Горап, старейшина торговой гильдии. Дозволено ли мне будет узнать твое имя, о неизвестный торговец?

Владислав в свою очередь представился. Один из стоящих неподалеку от Горапа богомолов наклонился к его уху и что-то проскрипел. Бородач кивнул и довольный повернулся к Владиславу.

— Наши богомолы обнаружили здесь неподалеку одного спящего термела, но в радиусе двух тысяч шагов от твоего дома, — он кивнул на стоящую громаду "Ирги". — Вся добыча принадлежит тебе. Будет ли твой богомол охотиться на термела или оставит его в покое, даруя ему жизнь?

— Мы в этих краях впервые, — ответил Владислав. — А кто это термел? И зачем на них охотятся богомолы? — в свою очередь спросил он.

— О, у них очень вкусное мясо, — причмокнул Горап, — а в желчном пузыре этих животных можно найти полезные камни. Мы используем их для иструментов, но другой торговец Козалак, до сих пор к нам прилетал со звезд только он, очень любит покупать эти камни.

— Ну что ж, — пожал плечами Владислав, — если вам нужно мясо, можете забрать этого термела. Мой богомол не будет на него охотиться.

Горап кивнул насекомым, и они засеменили прочь.

— Термелы, — пояснял тем временем старейшина, — живут глубоко под землей и едят разные камни и землю. Раз в два года они выходят наружу погреться на солнце и засыпают, а проснувшись, снова уходят под землю, чтобы через несколько лет вылезти за тысячи, а то и сотни тысяч шагов отсюда. Богомолы любят охотиться на них, когда такая возможность предоставляется. Мясо термелов их не интересует, но они с удовольствием поедают жир, который термел накапливает на кончике своего хвоста и недозревшие яйца. У одного взрослого термела бывает до двух тысяч яиц, треть из которых недозревшие, другая треть зреющие и последняя треть уже полностью созревшие. Созревшие яйца мы сбрасываем в яму, из которой вытащили термела, а из них потом вылупятся новые термелы, недозревшие, еще мягкие и их съедают богомолы, а зреющие мы используем для своих нужд. Не желаешь ли ты присоединиться к нам и поучаствовать в охоте?

— Что ж, посмотрю, пожалуй, — согласился Владислав.

Когда они подошли к месту, где спал термел, все уже было подготовлено. Люди несли металлические захваты, каждый из которых был привязан стальным тросом к одному из кораблей. С десяток богомолов расположились полукругом вокруг торчащего из земли валуна.

— Смотри, — Горап указал на камень. — Сейчас начнется.

Три корабля поднялись в воздух и стальные пружины капканов резко защелкнулись, сжимая червя железной хваткой. Термел, почувствовав раздражитель, резко дернулся, пытаясь погрузиться в глубь земли. Тросы натянулись, не отпуская добычи.

— Чем сильнее термел тянет к себе, — пояснял старейшина, — тем сильнее сжимаются захваты.

Один из захватов, вдруг сорвался, выбив сноп искр, и корабль подпрыгнул вверх, унося трос с привязанным к нему капканом. Однако два других держали добычу крепко. Минут через двадцать уставший термел затих и корабли начали вытягивать тело червя из земли, увеличивая тягу.

Зверь, однако, и не думал так легко сдаваться. Почувствовав, что его тело начинает подниматься из земли, термел с удвоенной энергией рванулся вниз, пытаясь найти спасение на глубине. Сильные тросы снова натянулись, как струны, притягивая летающие корабли к земле.

— Какой крупный экземпляр! — с удовольствием приговаривал Горап, разглядывая вытянутого уже почти на два метра из земли зверя.

Термел явно устал и снова сделал паузу. Корабли слегка поднялись, натянув тело червя и замерли. Через несколько минут термел, чтобы ослабить давление, слегка выполз из земли. Людям только этого и надо было. Корабли снова поднялись повыше, натянув тело добычи.

— Ему неудобно быть в растянутом положении, — объяснял старейшина, — и он немного вылезает из земли, а мы опять натягиваем его.

Через два часа радостные возгласы людей показали, что наступает завершающая стадия охоты. Термел был вытянут из-под земли почти на шесть метров и над поверхностью наконец, показалось розовое пятно брюшка.

— Это единственное незащищенное место, — Горап потирал руки. — Теперь он наш.

Стоявшие до сих пор в бездействии богомолы, разом устремились к червю, вонзая свои мощные челюсти в мягкую плоть. Зверь конвульсивно задергался, почувствовав боль, но уже через пару минут бессильно обмяк, повиснув, словно тряпка. Теперь его тело без сопротивления выходило из земли, вытягиваемое двумя тросами.

— Он уже мертв? — поинтересовался Владислав.

— Нет. — Торговец довольно погладил бороду. — Богомолы впрыснули ему в кровь свою слюну. Она усыпляет его и делает безчувственным примерно на час.

Извлеченный наружу термел оказался девяти с половиной метров длины. К опустившемуся на землю телу со всех сторон бежали люди с молотками и зубилами.

— Сейчас, пока он не может сопротивляться, надо разбить его панцирь. — Горап взял из рук слуги здоровенный молот и зубило и протянул его Владиславу.

— Ты — хозяин этой добычи, — сказал он. — Тебе почетное право первого удара.

Владислав нехотя взял молот в руки. Поставив зубило в щель между каменными щитками, он с размаху ударил по нему. Левая рука онемела от удара, передавшегося от зубила, но инструмент крепко засел в броне термела, вызвав одобрительные возгласы окружавших агента людей. Со всех сторон застучали молотки и скоро охотники уже добрались до мяса добычи. Вскрыв панцирь люди отошли подальше.

— Давай отойдем немного — потянул Владислава за рукав купец.

Владислав оглянулся. На освобожденных местах мясо вдруг начало вспухать и выпирать наружу, и вдруг лопнувшие места зафонтанировали вскипающей кровью, а мясо вывернулось наружу напоминая срашный кровавый цветок. Через несколько минут все было кончено. Разрубив червя на несколько частей, люди привязали добычу к кораблям и начали взлетать один за другим.

— Да уж! Давление у червячка… На какой-же глубине они обитают… — Владислав качнул головой. Получив приглашение в город, он поблагодарил Горапа и выгрузив из трюма «Ирги» небольшой двухместный скутер, отправился вслед за удаляющимися кораблями. Ворчун остался на корабле, поддерживая связь. «Иргу» они решили не оставлять без присмотра, объяснив людям, что по правилам, принятым у его соплеменников, товар на борту обязательно требует охраны, пообещав, однако, попозже перегнать корабль поближе к городу для обмена товаром. Чем он будет «торговать» Владислав понятия не имел, но решил оставить эту проблему на потом. А пока он летел на своем скутере вслед за караваном тогровцев.

Как выяснилось позже, на этой планете три из шести материков были заселены людьми и богомолами, а другие три лежали в полярных областях планеты, непригодные для житья. Сообщения между материками осуществлялось при помощи воздушных караванов, один из которых он сейчас и сопровождал. Город оказался спрятан в ущелье под нависшими козырьком из скал. Этим и объяснялось то, что ни Владислав, ни Ворчун не заметили до сих пор ни одного города. Радиотехника здесь еще не существовала, скрывая наличие зачатков цивилизации от чутких приборов корабля. Корабли, эти летающие ладьи, вопреки ожиданиям оказались очень верткими и маневренными. Один за другим они ныряли в ущелье и величественно выплывали под козырек. Когда Владислав вслед за ними посадил корабль, то к немалому удивлению обнаружил, что нависший козырек скальных пород был искусственно вырезан людьми. Город тянулся вдоль ущелья на несколько десятков километров, уходя вглубь скалы всего на пару километров. Здания выполняли роль поддерживающих колонн. Через каждые сто метров на потолке, являющимся сводом города, висели матовые, белого цвета полушария, диаметром около десяти метров. Прорезанные в многометровой толще пород туннели сверху были закрыты огромными положительными линзами и имели специальные щитки из почти черного вулканическогно стекла, которые в случае нужды закрывали линзу, уменьшая количество света. Нижние же линзы, висящие на потолке, были отрицательными и их матовая поверхность хорошо рассеивала свет, создавая равномерную освещенность. Для чего нужны были все эти ухищрения, Владислав узнал, когда Ворчун сообщил ему данные голубого карлика. Звезда оказалась пульсаром.

Каждые два года она вспыхивала, выжигая убийственным ультрафиолетом все, что не успело спрятаться под землю. Теперь Владиславу стала понятна специфика этой планеты, не имеющей крупных животных на поверхности. На торжественной встрече и последовавшим за ней пиром он узнал о социальном строе планеты и особенностях странного симбиоза людей и насекомых, так странно напоминающих земных богомолов. Почти все торговцы в отличие от обычных жителей знали интерлингву и охотно выполняли роль переводчиков.

Через активированную интерсвязь Ворчун слышал каждое слово, анализируя язык горожан и уже через два часа заявил, что обучающая программа готова. Теперь Владислав мог себе позволить отказаться от добровольных услуг перводчиков, так как Ворчун взял на себя эту работу. На его вопрос "откуда они знают интерлингву" торговцы отвечали односложно: Козалак. Когда же наконец Горап пояснил, что с тех пор, как на планету несколько лет назад прилетел звездный торговец Козалак, изучение интерлингвы стало обязательным для всех торговых гильдий, что облегчило общение не только с ним, но и с разными материками. Для этого он оставил особые обучающие книги, взяв за них совсем недорого, по двадцать геров камней.

— "Электронные словари", — догадался агент.

Один гер — единица веса, принятая на планете, равнялась примерно восмистам пятидесяти граммам. Прикинув размеры сделки, Владислав усмехнулся. О каких камнях идет речь, он уже знал. Еще полчаса назад, когда на стол подали ароматное дымящееся мясо термела, на особом блюде принесли россыпь бриллиантов размером с голубиное яйцо. Именно эти камни каждый термел выращивал в своем желчном пузыре. В отличие от обычных земных камней, эти не имели того невзрачного вида сырых алмазов, а были отполированы, словно только что со стола ювелира, но самой главной изюминкой было то, что некоторые имели внутри, как правило в самом центре, каплевидное включение, похожее на рубин.

— Так вот откуда на земле взялся "глаз дракона", — мелькнуло у агента в голове, когда он увидел принесенные алмазы. Цена этих штучек на земле была баснословной. Торговцы метались по всей галактике, пытаясь выяснить, где находится источник сказочных богатств, но безрезультатно. На правах хозяина, на чьей территории был пойман зверь, Владислав получил камни. Остальное принадлежало охотникам. На этой планете, где термелы были распространены повсеместно, эти алмазы являлись дорогим, но все же доступным украшением. Во время пира о торговле не было произнесено ни слова и Владислав воспользовался этим, чтобы собрать как можно больше информации. Оказалось, что понятие «слуга» здесь равнозначно понятию «сын». Каждый ребенок старше десяти лет становился «слугой» и поступал в обучение и на службу к своему отцу, а если такового не было в живых, к дяде или другому родственнику или нанимался к тому, кого обязался чтить как собственного отца. Поэтому Горап и побледнел от гнева, решив, что общался на равных с чьим-то сыном, уронив свой авторитет, когда выяснил, что Ворчун не является «хозяином». Повзрослевший отпрыск имел право построить собственный дом и жениться только тогда, когда у него появлялся свой собственный богомол. Считалось, что богомол обеспечивает защиту и процветание в семье.

Богомол же являлся добровольным сожителем человека, выполняя по совместительству роль охранника семейного очага, друга и лекаря, получая от человека жизненное пространство и защиту от губительных солнечных вспышек. Богомолы были разумны, но до появления людей перед каждым циклом солнечной активности забивались во всевозможные расщелины, теряя при этом до восьмидесяти процентов популяции. Далекие предки людей, заселивших эту планету, сумели установить контакт с разумными насекомыми к взаимной выгоде.

Слюна богомола, впрыснутая в кровь больного или раненого, буквально творила чудеса. Уже через несколько часов состояние больного улучшалось, сводя любое воспаление на нет, а антитела, появившиеся в крови человека, обеспечивали ему мощную имунную защиту на долгие годы.

Позже Владиславу довелось увидеть, как в город привезли мальчугана, сорвавшегося со скалы вниз и сломавшего ногу. Когда его нашли, мальчик лежал в бреду, не узнавая окружающих, а его нога с признаками начинающейся гангрены представляла собой ужасное зрелище.

— Если срочно не ампутировать ногу, — подумал тогда Владислав, — мальчика не спасти…

Он уже нащупывал рукой аптечку на поясе, совершенно забыв, что нанороботов в ней уже нет. Их всех он истратил еще там на земле в мире «М-12». Люди зацокали и защелкали языками, подзывая богомолов на их родном языке. Уже через пару минут вокруг тела мальчика собралась толпа громадных насекомых. Они сосредоточенно разглядывали раненого, шевеля усиками-антеннами и о чем-то оживленно переговаривались между собой сериями щелчков. Наконец двое вцепились челюстями в покалеченную ногу, а третий, обнюхав лицо ребенка, вдруг впился ему в шею.

Владислав зажмурил глаза, не желая видеть этой сцены. Он еще помнил, как эти мощные челюсти раздирали мясо на незащищенном участке брюшка термела, но легкое похлопывание по плечу привело его в состояние покоя. Он открыл глаза и увидел, как довольные богомолы отошли от тела, а люди принялись бинтовать ногу. На шее мальчугана остались только две маленькие ранки.

— Все будет хорошо, — кто-то похлопывал его по плечу. — Торговец Козалак тоже почувствовал себя плохо, когда в первый раз увидел такое. Сейчас мы тебя перебинтуем и все будет в порядке.

— Перебинтуем? — Владислав опустил глаза и увидел, что на его локте кровоточат два свежих пятнышка, но заметив стоящего рядом богомола, не почувствовал ни страха, ни отвращения.

— Богомол впрыснул тебе успокаивающее, — стоящий рядом человек начал бинтовать ему руку.

— Странно, — отметил Владислав, — я совершенно ничего не заметил. А ведь когда они червя кусали, тому было явно больно.

— Они как ходячие аптечки, — угадал его мысль сосед. — Когда они кусают человека, еще никому не было больно, а вот когда они охотятся, то впрыскивают что-то другое, вызывая боль и нервный паралич. С тех пор, как люди живут с богомолами в союзе, еще никто не умер от заразной болезни.

Это был один из многих случаев обоюдной пользы от симбиоза человека и богомола. Владислав жил в городе уже несколько дней, не переставая удивляться разумности отношений в этом обществе. Наука здесь была в относительно неразвитом состоянии. У них, например, не было радио, но зато в смысле биологии и сельского хозяйства это был гениальный народ. Открытые и дружелюбные, они никогда не вели войн и делились любой информацией друг с другом. Единственным табу в разговорах была торговля. Тут каждый был сам за себя. Мало того, как Владислав не старался, ему ничего не удалось выяснить о Козалаке, или как его называли местные, Козолаке. Любой разговор об этом натыкался на стену гробового молчания. Единственное, что удалось узнать о контрабандисте у Горапа, так это то, что Козалак потребовал называть себя «Звездным», хотя всем известно, что звезды маленькие и на них никто не живет.

Ворчун уже перегнал «Иргу» поближе к городу и Владислав, воспользовавшись случаем, выучил местный язык, а заодно и язык богомолов, насколько андроид сумел его расшифровать. Когда он, вернувшись в город, заговорил с местными, на их языке, чем всех немало удивил, то поднял свой рейтинг довольно высоко, но когда он начал общаться с богомолами, его авторитет в глазах населения поднялся до заоблачных высот. Один из жителей объяснил ему, что любой разговор о торговле не на ярмарке, отпугивает удачу и даже цены на товар он не узнает раньше, чем торговля официально откроется. Единственно, что ему удалось выяснить — это то, что ярмарка начнется через две недели. Махнув рукой, Раденко начал интересоваться образом жизни людей и их сельским хозяйством. Здешние фермеры, как выснилось, выращивали огромное количество сельскохозяйственных культур. И его удивление сменилось восхищением, когда он понял, почему он до сих пор не видел ни одного возделанного поля. Как оказалось, здешние сельскохозяйственные культуры скрещенны с местными растениями и полностью развиваются под землей. И только один раз в году они, в течение нескольких дней выкидывают из-под земли стремительные ростки, которые столь же стремительно отцветают и увядают. Все остальное время поля выглядят как обычные луга с дикорастущей жухлой травой.

Через неделю после цветения начинается сбор урожая. Поле вспахивается и клубни урожая собираются. Таким образом население имело все продукты, начиная от хлебных злаков, которые, впрочем, правильнее было бы назвать стручковыми, до яблок, похожих по внешнему виду на картофель. В последние перед открытием ярмарки дни, начали прибывать все новые и новые караваны. Наконец наступил день, когда мэр на городской площади объявил начало торговли. Это означало, что сегодня все занимают выбранные места и подготавливаются к торговле. На улицах не было места от народа. Толпы людей молча ходили от торговца к торговцу, от лотка к лотку, но не торговались и ничего не покупали, а богомолы берегли лапы и из соображений собственной безопасности ползали по стенам не хуже тараканов или сидели в жилищах.

На следующий день хозяин, у которого остановился Владислав, еще до рассвета разбудил его и в цветистых выражениях пригласил на площадь. С тех пор, как жители выяснили, что он может общаться с богомолами, к нему обращались не иначе как "Торговец Раденко". Торговцы вообще считались здесь людьми высшей гильдии. На торговой площади уже негде было повернуться. Толпа молча стояла, повернувшись к выходу из города. Через несколько минут противоположная стена ущелья осветилась первыми лучами солнца и вдруг брызнула яркой вспышкой.

— Начинается период солнечной активности, — пояснил Ворчун из-за плеча, — теперь две недели город будет закрыт.

Огромные щитки ворот медленно поползли сверху вниз, закрывая город от губительного воздействия мощного излучения ультрафиолета.

* * *

Створки еще не успели полностью опуститься, как в оставшуюся щель, ища спасения в городе, отовсюду внезапно полезли змеи, ящерицы и прочая живность. Многие из этих созданий были весьма агрессивны и ядовиты. Люди отхлынули назад, освобождая место богомолам.

Только сейчас Владислав понял, почему люди называли их защитниками очага в мире, не знавшем войн. Он знал, что богомол является своего рода телохранителем «хозяина», оберегая его от любой опасной твари и даже видел, как тот молниеносным движением перехватывал своей лапкой бросок ядовитой змеи, пытавшейся напасть на человека. Но открывшееся зрелище его поразило. Молодые, еще имеющие зеленый окрас богомолы, кинулись в проход, уничтожая ядовитых тварей со скоростью, недоступной глазу. Старшие, имеющие весь в коричневых пятнах панцирь, контролировали пропущенных в город животных, время от времени точным броском уничтожая случайно проскользнувшую ядовитую тварь. Неядовитым и безвредным для людей животным, жить в городе эти две недели не возбранялось, и пропущенные животные расползались по углам, щелям и стенам. Когда створки ворот полностью опустились, отрезав город от внешнего мира, ударил мощный гонг и торговая площадь буквально взорвалась гомоном тысяч голосов. Торговля началась. Люди, перекрикивая друг друга, спорили до хрипоты, иногда завершая сделку ударом по рукам. Агент отметил про себя, что в той или иной форме, было ли это рукопожатие или удар ладони о ладонь, этот обычай присутствовал почти у всех человеческих сообществ, которые ему доводилось видеть. Иногда торговая перепалка заканчивалась ссорой и не сошедшиеся во мнениях с обиженным видом расходились, чтобы через минуту вернуться и начать торговлю сначала, как ни в чем ни бывало.

Правда, случались и серьезные ссоры и даже потасовки, но городская стража по одним им известным признакам моментально вычисляла место потенциального конфликта и тут же оказывалась на месте. Наказание виновных следовало незамедлительно. Кто-то отделывался денежным штрафом, а кто-то и плетьми, после чего инцидент считался исчерпанным.

— Звездный торговец Раденко не хочет ничего продавать или он ждет, когда люди устанут?

Владислав обернулся. За его спиной стоял мэр города, заложив руки за спину.

— А, господин Катаро, — улыбнулся Владислав. — У меня не так много товара, чтобы сразу его отдать, да и товар недешев. Я на вашей планете впервые и хотел бы сначала присмотреться что к чему.

— Да, — согласно кивнул мэр. — Раньше к нам со звезд прилетал только торговец Козалак…

При этом имени агент насторожился. До сих пор любое упоминание о контрабандисте натыкалось на стену упорного молчания и вдруг мэр сам завел разговор.

— Но он привозил с собой не много, — продолжил как ни в чем ни бывало Катаро. — Знаете, — он приблизился вплотную к лицу агента, многозначительно понизив голос, — Козалак начинал продавать свой диковинный товар только на третий день торгов, когда все торговцы выставляют на прилавки самое лучшее и самое дорогое. Я бы посоветовал и вам так же поступить.

— Я еще не совсем сориентировался в здешних ценах и денежной системе, — слукавил Владислав, соображая, как снова перевести разговор на тему Козалака. — а что, Козалак часто навещает вас? Может подскажете, как он выходит из положения?

— Он собирался прибыть на ярмарку, — ответил мэр, не заметив подвоха, — но не в наш город, хотя может передумал или в совсем не прилетел. Я заметил, что вы очень сильно интересовались им, но кодекс чести запрещает нам что-либо рассказывать о торговле, о товарах или о торговце, пока не наступит время ярмарки. Правила торговой гильдии очень сильны. Легенды рассказывают, — продолжил Катаро, раскурив трубку табака, — что наши предки пришли со звезд и почти все они были из высшей касты, из гильдии торговцев. Они установили здесь свои правила и законы, по которым мы до сих пор живем. Говорят в горах Альдегала, под снегом, все еще стоит их первый летающий дом и при нем, если верить слухам, есть монахи, ухаживающие за святыней. Только сейчас мало кто верит в эти сказки. По поводу торговли, — он плавно сменил тему, — все очень просто. На трех материках есть множество городов, которые, как и этот, укрыты в ущельях от сжигающего солнца. В некоторых, где рядом есть плодородная почва, производятся продукты, в других разные машины, инструменты и летающие корабли. Торговая гильдия следит за тем, чтобы торговля проходила честно и города ни в чем не нуждались. Разные города имеют разные деньги и гильдия ввела торговую монету для расчетов между городами. Вот, смотрите, — он выудил из складок плаща кошелек, — самая крупная монета-тринар. — Он высыпал на ладонь разного размера золотые, серебрянные и медные кубики и прямоугольные пластинки. Указав на кубик золота размером два на два сантиметра, он отложил его в сторону. — Другая полтринара. Серебро называется «бинар». В одном тринаре — двадцать четыре бинара. Есть также полбинара. Медные зовутся «монарами». Вот один, вот полмонара, вот десять, двадцать и пятьдесят монаров. В одном бинаре сто монаров или дветысячи четыреста монаров с одном тринаре. Как видите, все просто…

— Интересно, — перебил его разглагольствования Владислав, — а почему они квадратные или прямоугольные?

Катаро ухмыльнулся:

— Иногда встречаются недобросовестные люди, пытающиеся жульничать и поэтому перед началом торгов специально отряженная комиссия выборочно проверяет металл. А плотность металла очень легко проверить, если он имеет прямоугольную форму.

— Ага, — улыбнулся Раденко, — значит и здесь случаются преступления. А то я уже подумал было, что в рай попал…

— Рай! Что вы имеете ввиду? — поинтересовался в свою очередь чиновник.

Владислав озадаченно потер лоб, подбирая нужные слова.

— Рай — это такое место, где нет преступлений и все люди счастливы. Есть такой миф. Когда-то очень давно бог рассердился на людей за то, что они были непослушны и украли яблоко с его дерева, за что и были изгнаны оттуда.

— Ах, это… Этот миф мы знаем, — заулыбался мэр. — Только то, что вы раем называете, на самом деле зовется «Земля» и наши предки, согласно мифу, именно оттуда были изгнаны. У нас все еще считается, что люди после смерти возвращаются на луну, где бог судит каждого по заслугам и грехам его, а потом счастливчики могут попасть на землю…

— Интересно, что продавал торговец Козалак? — Владислав Раденко снова осторожно начал поворачивать на интересующую его тему. — Если бы вы, господин Катаро, мне могли подсказать, то мои дела пошли бы успешно. Я ведь здесь впервые… разумеется, не бесплатно, — поспешно добавил он.

— Вот, это по нашему, — согласился мэр. Бесплатно вам никто ничего не подскажет даже во время ярмарки. Все стоит денег таковы наши законы.

— Разумно, — согласился агент.

Через полчаса, заплатив изрядную сумму, он выудил из мэра всю информацию о Козалаке. Чем торговал контрабандист, интересовало его меньше всего, но попутно, ставя малозначительные вопросы, он выяснил, как часто Свен бывал здесь. Дав необходимые указания Ворчуну, Раденко решил прогуляться по площади. Вернувшись к своему лотку, он поделился соображениями о местонахождении контрабандиста. В этом городе Козалака не ждали. Он был здесь год назад и все торговцы знали, что два раза подряд звездный торговец не прилетал в один и тот же город еще ни разу.

Крупных городов на планете было немного, десятка два, так что круг поиска сужался, но у Владислава не было абсолютной уверенности, что Козалак здесь. Кто-же попытается спрятаться в городе, где его все знают. С другой стороны сейчас, как и следующие две недели, город был отрезан от внешнего мира и побывать в других городах не представлялось возможным, а значит преступник тоже отсиживается в одном из городов или, что совсем маловероятно, он все еще на корабле. После окончания ярмарки Владислав рисковал наткнуться на стену молчания во всем, что касалось торговли и торговцев. Конечно, оставалась возможность, что Свен отсиживается в каком-нибудь маленьком поселении, но в этих деревушках, в отличие от торговых городов, новому человеку затеряться было бы невозможно. Так, что круг замкнулся.

— Знать бы где корабль контрабандиста, тогда сразу стало-бы ясно в каком городе его искать… — Владислав вздохнул.

До сих пор было неясно, где прячется поврежденный корабль, ведь спрятать такую махину было весьма непросто, но факт оставался фактом. Корабль просто исчез не оставив следов.

— Давай рассуждать логически, — андроид оперся на одну ногу, заведя вторую вперед и поставив ее на носок и облокотившись о полку в ларьке. — Корабль спрятан так, что наши сканеры его не нашли. То, что он упал в море так глубоко, что мы не можем его обнаружить, я исключаю почти полностью. Остались бы следы катастрофы. Значит, его надо искать на материках. Планета была повернута к нам этой стороной, а здесь это единственный материк плюс несколько сотен более или менее крупных островов. Из них не более десятка подходящих для посадки такого корабля и почти все они лишены крупной растительности. То есть, на них мы бы заметили корабль сразу. Лететь в атмосфере до другого материка на одном двигателе — самоубийство. Три полярных материка покрыты шапками льдов и мы бы увидели севший корабль, как на ладони. Вывод: корабль спрятан где-то на этом материке или в городе.

Владислав при этих словах недоверчиво огляделся, словно пытаясь увидеть спрятанный корабль.

— Спрятать такой корабль в городе? — с сомнением в голосе произнес он.

— Совсем необязательно здесь, — пояснил Ворчун. — Это ведь отнюдь не самый крупный город. Есть еще с десяток городов и почти все они значительно крупнее этого. Я сделал контрольный облет еще три дня назад. Все города хорошо замаскированы, но значительно легче искать, когда знаешь, что ищешь. Карта городов у меня уже есть. Хуже, если он спрятал корабль в каком-нибудь хранилище или поселении. Их, в отличие от городов, так легко не отыщешь. Не исключается также наличие у преступника собственного ангара или даже базы. Но в любом случае корабль здесь на материке. Удрать с планеты без корабля у него шансов нет, а корабль требует ремонта, вот и получается, что времени у нас более чем достаточно.

— Все у тебя получается слишком гладко, — Раденко потер подбородок. — Найдем корабль — поймаем преступника… А если он не стремится в город? У него же корабль, дающий стопроцентную защиту от всех невзгод на этой, не очень-то гостеприимной планете, к тому же скафандр. Скафандр защищает от любой радиации и излучения… Стоп, а наш корабль? Он ведь может попытаться угнать наш корабль. А что? — Владислав с воодушевлением продолжал развивать новую мысль. — Пока мы взаперти сидим, он в скафандре доберется до нашего корабля и тю-тю. Поминай, как звали.

— Корабль заперт, — покачал головой андроид. — К тому же я с кораблем в постоянном контакте. А вот что ты на это скажешь? — он достал из нагрудного кармана несколько красных листиков, отливающих металлическим блеском. — Почему здесь листва красноватая, ты не задумывался? — он повертел в металлических пальцах сорванный с дерева листок.

— Дай-ка я попробую угадать? — агент взял листик в руки. Оглядев его внимательно, он протянул листик назад. — Металл?

— Да, — кивнул робот. — Красный цвет, окись железа и кобальта. Зеленый трехвалентного хрома, а вот это, — он щелкнул пальцем по нижней стороне листка, отливающей металлом. — Вот это никель. Теперь понятно, что в таком лесу мы никогда корабль не найдем. Лучшего места и не надо, чтобы спрятать груду металлолома в куче металлической листвы.

— Не найдем до осени, — поправил андроида Владислав. — До тех пор, пока листва не опадет. И тогда у нашего дружка пятки гореть начнут или он, конечно, как последний идиот, сидит у корабля и ждет нас.

— Ждать осталось недолго, — вставил Ворчун. — Эта ярмарка, знаешь как она называется?

— Понятия не имею, — уставился на него агент.

— "Ярмарка большого листопада", — андроид торжествующе смотрел на человека. — После этой вспышки на солнце вся «зелень» сбрасывает листву и через примерно месяц раскрываются новые почки.

— Так… — задумался агент. — Козалак знает наверняка, что мы найдем его корабль и не думаю, что он сидит сложа руки. Он должен что-то предпринять. Думай, думай. — Владислав тер свои виски. — Что бы ты сделал на его месте, Ворчун? — Он поднял глаза на напарника.

— Не знаю, — пожал плечами робот. — Наверное, попытался бы отремонтировать корабль. Или найти людей, которые смогут это сделать.

— Это когда за тобой по пятам гонятся? Что-то твоя логика тебя подводит, — Владислав улыбнулся. — А люди потому и люди, что умеют иррационально мыслить. Почему по-твоему, он вообще сел здесь? Разве он не мог на одном маршевом двигателе лететь дальше и подыскать себе другую, более развитую планету? Нет, он садится здесь, прекрасно зная, что мы у него на хвосте. Да, он знает, что его корабль мы не найдем раньше, чем через две недели и к тому же до тех пор не сможем получить о нем исчерпывающую информацию, учитывая местный обычай молчания о торговых делах. И, разумеется, за это время он постарается затеряться… — он сделал многозначительную паузу, — чтобы найти тот, другой корабль, на котором сюда когда-то прилетела эта нация торговцев. Местное население считает это мифом, но мы-то знаем, что это не так. Корабль превращен в храм, где-то в горах Альдегала. Единственное, что он не учел, это то, что мы тоже можем оказаться торговцами и узнать все и о нем, и о старом "Торговце"-корабле.

— А почему ты решил, что он вообще еще может летать? — Ворчун воспользовался паузой, чтобы вставить хоть слово. — Ведь прошло неизвестно сколько времени. И потом, в твоих рассуждениях есть пробелы. Если бы он, Козалак, мог лететь дальше до другой планеты, более развитой, то непременно бы полетел. В конце концов, затеряться там, где имеются другие корабли и возможности ремонта, всегда проще, чем на этой планете, с ее весьма сомнительными шансами и одним единственным, древним кораблем лишь теоретически способным к полету. Скорее всего, он знает, что делает. Или его двигатели в таком состоянии, что лететь дальше небезопасно или же это единственная планета здесь, дающая ему возможность «пересесть» на другой корабль.

— Надо еще учитывать, что наш «друг» запаниковал, — добавил Владислав, — он ведь до сих пор был уверен, что только он может прыгать между параллельными мирами, уходя от преследования, когда захочется. Итак, к чему мы пришли? Его корабль, скорее всего, так поврежден, что отремонтировать его здесь нет возможности, а это значит, он попробует либо захватить наш корабль, либо завладеть этой древней развалиной. Теперь мы, по крайней мере, знаем, где его надо искать.

— А где находится древний корабль? — невинным голосом спросил Ворчун.

— А черт его знает, — Раденко развел руками. — Надо поинтересоваться мифами и сказками, наверняка где-то есть подсказка. Хотя постой, Катаро мне только что рассказал, что где-то далеко, где упал летающий дом с изгнанными торговцами, из него сделали храм и за его состоянием следят священнослужители. Правда он подчеркнул, что не верит в эти мифы.

— В то, что этот храм был когда-то кораблем? — уточнил андроид.

— Именно, — кивнул Владислав, наливая себе в бокал из черного стекла «асакар» — местный тонизирующий напиток с легким привкусом резины. Понимаешь, куда я клоню? — спросил он, сделав большой глоток.

— Если там храм, — сделал вывод Ворчун, — значит, существует и паломничество к святыне. Вот они-то, паломники, и выведут нас к предполагаемому кораблю.

— Ладно, — Владислав вытер тыльной стороной ладони губы. — Я пойду по ярмарке пройдусь. Может быть, чего насчет паломничества разнюхаю, а ты оставайся здесь. Кстати, а что у нас есть на продажу? — не дожидаясь ответа, он вышел на улицу.

* * *

Утром одинадцатого дня торгов случилось непредвиденное. Возле одного из ларьков был найден труп мужчины с проломленным черепом. Городской гонг возвестил о приостановке торгов и все ларьки были тотчас закрыты. Люди собрались перед зданием ратуши. Толпа гудела, словно растревоженный улей на все лады, обсуждая произошедшее.

Вскоре на крылечке появился мэр города и обратился к собравшимся.

— Братья-торговцы! — начал он зычным голосом. — Произошло преступление. Был убит один из людей города, торговец Ларго. Вы знаете наши законы. — Он развернул пергамент и зачитал:

"А случится кому другого поранить или убить, то надлежит ему явиться с повинной и объясниться. Будет доказано отсутствие злого умысла, да понесет он денежное наказание и отдаст своего сына в услужение семье убитого. А если злой умысел доказан будет или корысть в этом деле, да постигнет жестокая кара виновного."

— Я спрашиваю вас, — продолжил мэр, сворачивая пергамент в свиток, — есть ли среди вас виновный? Пусть выйдет к нам и покается. — он перевернул песочные часы.

На несколько минут воцарилась мертвая тишина. Подождав пять минут, Катаро закончил:

— Виновный доказал свою вину и будет наказан. Приступайте, — кивнул он толпящимся рядом богомолам.

Странные создания устремились к ларьку, где все еще под охраной стражи лежал труп мужчины. Они принялись осматривать и обнюхивать место происшествия, ощупывая своими усиками буквально каждый миллиметр вокруг. Владислав, оказавшийся рядом с мэром, поинтересовался:

— Чем они занимаются? — он кивком головы указал на копошащихся богомолов.

Чиновник повернулся и посмотрел на агента, словно не узнавая его. Кто-то взял торговца за локоть.

— Не мешай, торговец, — сказал мужской голос. — Мэр сейчас мыслемостом связан со следователями и нюхачами.

Агент повернул голову и увидел рядом с собой одного из стражников.

— Что они делают? — спросил он шепотом.

— Они ищут следы убийцы и его орудие. — пояснил стражник, явно польщенный вниманием заморского гостя — Преступления у нас случаются редко и еще ни разу преступник от наказания не ушел.

— Во как? — удивился Владислав. — А я-то грешным делом думал, что у вас вообще преступлений не бывает. Слишком уж это все на рай, то-есть на «Землю» было похоже — поправился он.

Через несколько минут один старый богомол в почти черном панцире направился к мэру и долго шевеля усиками у самого уха человека, что-то ему объяснял.

Раденко, протиснувшись сквозь толпу, оказался на краю площадки, где стояли стражники, охраняя место происшествия. Оттуда ему было хорошо видно, как один их богомолов своими усиками-антеннами ощупывал края раны на голове трупа. Потом несколько насекомых поползли в сторону и вскоре исчезли в толпе. Вернулись они довольно быстро, принеся с собой металлический предмет, похожий на обрезок трубы.

Один из стражников, взяв предмет в руки, осмотрел его и что-то тихо сказал товарищам. Караульные исчезли в толпе и через несколько минут привели бородача, которого Владислав сразу узнал. Крепко схваченный стражниками, ничего не понимая, стоял Горап. Он беспомощно вертел головой, словно ища кого-то, пока не встретился взглядом с Владиславом. Он дернулся, словно хотел что-то сказать, но тут же опустил глаза и неподвижно замер.

Богомолы тем временем перевернули тело убитого и начали ловко его раздевать. Осмотрев тело, они наконец выпрямились в полный рост.

— Следствие закончено. — Громкий голос мэра города, перекрыл гул толпы. На площади воцарилась тишина. Катаро направился к ступеням ратуши. Вслед за ним стражники вели схваченного торговца. Толпа, снова встревоженно загудев, хлынула следом, увлекая за собой Владислава с Ворчуном.

Окруженный толпой богомолов, словно свитой из пажей, мэр повернулся на крылечке лицом к толпе. Один из стражников протянул ему орудие убийства. Повертев трубу в руках, мэр повернул кольцо на рукояти и из прорезей на конце выскочили жесткие ребра, превратив жезл в настоящий шестопер.

— Назови твое имя, — официальным тоном обратился к задержанному Катаро.

— Купец первой гильдии Горап Омар, — торговец гордо расправил плечи.

— Признаешь ли ты себя виновным? — снова спросил мэр.

— Нет, — бросил Горап, — я невиновен.

— Где твой жезл, Горап? Можешь ли ты нам его показать? — не унимался Катаро.

— Он лежит дома, — пожал плечами обвиняемый. — на моем корабле. Можете послать за ним.

Мэр кивнул и два стражника побежали, за жезлом к кораблю купца. Вернулись они через несколько минут. Протиснувшись на крылечко, один из них протянул чиновнику перевязь, к которой жезл пристегивался.

— Узнаешь ли ты вот этот жезл? — спросил снова Катаро, примерив его к перевязи, а затем подняв над головой.

Он передал жезл стражнику и тот поднес его к глазам Горапа, показывая последнему усыпанную драгоценными камнями рукоять, на которой было выгравировано его, Горапа, имя.

— Да, это может быть мой жезл, — кивнул головой задержанный. — Во всяком случае мой точно такой же.

— Признаешь ли ты, что нанес этим жезлом удар убитому? — снова вовысил голос мэр города.

— Нет, — Горап гордо вскинул голову. — Я не убивал Ларго. Я не наносил ему удара жезлом, я даже никогда с ним не ссорился.

Один из богомолов наклонился к уху мэра и что-то проскрипел. Катаро согласно кивнул и снова обратился к обвиняемому:

— Давал ли ты кому-нибудь свой жезл?

— Нет, — отрицательно мотнул головой купец.

— Несите сюда "нюхачей"! — повернулся мэр к одному из сопровождающих его людей.

Человек убежал и тотчас же вернулся с большой стеклянной банкой, заполненной какими-то насекомыми. Один из богомолов взял банку в руки и прижался своими усиками к стеклу, простояв так несколько минут. Затем он открыл ее, выпуская насекомых наружу.

Маленькие, не больше одного сантиметра, полосатые мухи лениво выползали наружу, и взмахнув крылышками, словно пропеллером, неподвижно зависали в воздухе, как будто стайка миниатюрных вертолетов.

Катаро осторожно взял жезл двумя пальцами за торцы и поднес его поближе к стайке мух. Мухи сразу повернулись к предмету и, неподвижно зависнув, начали изучать поверхность рукояти, время от времени делая резкие зигзагообразные движения. Горап молча протянул ладони вперед и стайка мух устремилась к нему, внимательно изучая кончики его пальцев. То же самое сделал и сам Катаро. Мухи, вернувшись к банке, начали сложный танец над ее горлышком, пока наконец не оказались все внутри. Богомол закрыл банку и, наклонившись к уху мэра, что-то прощелкал.

— Купец первой гильдии, Горап Омар, — торжественно обратился к нему Катаро. — Нюхачи показали, что поверх твоих отпечатков лежат чьи-то еще и последние два дня ты не брал жезл в руки. Данной мне властью, на основании расследования я объявляю тебя невиновным. Отпустите его, — обратился он к стражникам, все еще державшим торговца с двух сторон.

— Кто же тогда убийца? — послышались возбужденные голоса.

— Кто-то убил Ларго и, заметая следы, нанес удар по голове убитого украденным жезлом. — пояснил чиновник.

— Так отчего же он тогда умер? — недоверчивым глосом спросил кто-то.

— Его укололи в сердце тонкой раскаленной иглой, — пояснил мэр. — Нюхачи сейчас начнут поиск убийцы.

— Катаро! — Владислав протиснулся к мэру. — Что-нибудь подобное у вас уже случалось? У вас или вообще на Турхаре?

— Понятия не имею, — озадаченно ответил чиновник. Но в нашем городе такого еще не было. Кому понадобилось прокалывать его тонкой иглой и почему он не сопротивлялся?

— Можно мне осмотреть труп?

Катаро с интересом посмотрел на гостя.

— Зачем это вам, торговец?

— Понимаете, — пояснил агент, глядя как один из богомолов, снова выпускает нюхачей из банки, предварительно им что-то объяснив. — Нечто подобное я уже видел. Если мне будет дозволено осмотреть труп, возможно я могу оказаться полезным.

— Хорошо, — пожал плечами мэр. — Труп уже унесли. Охрана отведет вас в морг. Но предупреждаю, полчаса не более. Потом труп заберут родственники убитого.

— Владислав, — Ворчун нагнал человека, — ты хочешь выснить, не был ли это выстрел из бластера?

— Именно, — подтвердил агент.

— Послушай, — обратился он к одному из стражников, — а какое наказание ждет убийцу?

— Смерть, — просто ответил солдат. — В обычное время ему отрубают обе руки и оставляют умирать в горах, а в такое время как сейчас его просто выкинут нагишом из города. Бедняга не протянет и двух часов на солнце. Даже если он и сумеет забиться в какую-нибудь щель, до ночи ему не дожить. Во всех дырах сейчас столько ядовитой нечисти, что он умрет раньше, чем поймет, кто его ужалил.

— Вот это да! — удивился Владислав. — Тонкие сбалансированные социальные отношения и вдруг такие изуверские наказания. Обычно, как это ни странно, — обратился он к андроиду, — чем тоньше и демократичней отношения в социальном обществе, тем труднее реальные наказания воплотить в жизнь. На земле, например, преступников посылают на ксиловые рудники…

— Вот дает, — ухмыльнулся стражник, прислушивавшийся к их разговору. — В раю не бывает преступников. Туда попадают только честные люди. Или тебя, торговец, тоже с земли выгнали?

— Да нет, — смутился Владислав, пойманный на том, что проболтался. — Я там не был. Просто в нашем городе есть такие легенды о земле.

— Врут все эти ваши легенды, — сказал стражник, потеряв интерес к разговору, и отвернувшись, зашагал дальше.

В морге, куда он привел агента, был лишь один служитель. Старик лет восьмидесяти сидел перед дверью, безучастно сложив руки на коленях. Выслушав приказ бургомистра, старик оживился и проводил гостей в комнату, где на столе лежал обнаженный труп.

— Молодым здесь нельзя работать, — пояснил солдат, поймав удивленный взгляд Владислава, брошенный на старого смотрителя. — Рядом со смертью можно находиться только старикам. Возможно, душа покойного все еще здесь и хочет сообщить что-нибудь важное. Тогда она может ненадолго вселиться в старика, а покидая тело, захватит и его душу в попутчики.

Раденко взглянул на солдата.

— И что, часто такое бывает? — спросил он.

— Да бывало уже, отмахнулся солдат от распросов, словно от назойливой мухи и, достав кисет с табаком, пошел к дверям, раскуривая трубку.

Владислав проводив его взглядом, повернулся к андроиду, склонившемуся над телом.

— Ну!? - нетерпеливо спросил он. — Что там?

— Бластер, — просто ответил Ворчун. — Судя по ширине и форме канала, предположительно «СК-34». Гражданская модель.

— Точно? — Агент затаил дыхание. — Ты в этом уверен?

— В модели нет, — ответил андроид, — могу и ошибаться. Трупу уже около десяти часов и ранка теряет форму. Да и армейскую модель можно для ближнего боя дополнительной хайфау-линзой оснастить. Результат будет тот же. Но в том, что это сделано при помощи бластера, сомнений быть не может.

— Ты понимаешь, что это значит? — возбужденно зашептал Владислав.

— Еще бы не понимать, — криво усмехнулся Ворчун. — Он здесь и вооружен.

— Пошли отсюда. — Раденко снова накрыл труп простыней.

На выходе солдат с интересом наблюдал, как желто-полосатые мухи-нюхачи постепенно собирались около дверей, ведущих в морг.

— Что это значит? — агент кивнул в их сторону.

— Это значит, что они или труп нашли или убийцу. — Солдат выпустил облако дыма, от которого мухи ловко уклонились.

— Ошиблись твои нюхачи, — сказал он, подошедшему с банкой в руках, богомолу. — Бывает, может завтра повезет.

Владислав в сопровождении андроида отправился бродить по городу, подозрительно вглядываясь во встречные лица.

— Значит он все это время был здесь и вовсе не пытался удрать, — подытожил он через некоторое время, — а мы черт знает где его ищем. Пойду сейчас к мэру, — продолжил он, спустя некоторое время. — Мне с ним кое-что обсудить надо, а ты проверь, все ли у нас на месте.

 

XI

— Нашли убийцу? — начал Владислав с порога, увидев Катаро.

— Нет еще, — мэр встал из-за стола. — А у вас, торговец Раденко, есть что-нибудь, что может нам помочь? Я имею ввиду, вы сумели что-нибудь выяснить осмотрев тело?

— Кое-что прояснилось, — агент подошел к столу и положил свой бластер перед мэром.

— Что это? — Катаро с интересом разглядывал неизвестный предмет.

— Давайте сначала проведем эксперимент, — уклонился Владислав от ответа. — Где эти нюхачи, выпустите их.

Заинтригованный мэр что-то тихо сказал богомолу и тот, цокая коготками по каменным плитам пола, удалился. Через минуту он вернулся с банкой, на стенках которой сидели полосатые мухи. Богомол снова прикоснулся усиками к банке, о чем-то безмолвно разговаривая с мушками. Потом, открыв банку, он показал им жезл Горана. Однако мухи, сделав круг по комнате, вернулись к банке, не найдя в помещении ничего интересного.

— Объясните вы наконец, что значит весь этот спектакль? — мэр сел в свое кресло за столом, сложив пальцы на животе.

— Это нужно было только для того, чтобы вы знали, что я не убийца, — пояснил агент, когда богомол унес банку. — Вот это, — он показал рукой на бластер, лежащий на столе, — оружие, похожее на то, каким был убит Ларго.

— А где же здесь игла? — Катаро взял в руки бластер.

— Здесь нет иглы, — Агент протянул руку. — Это оружие убивает светом. — Он забрал бластер и, вставив батареи, поставил его на предохранитель.

— Вот смотрите, — Владислав поискал глазами подходящий предмет. — Можно испортить эту доску? — он взял со стола небольшой деревянный брусок, которым чиновник прижимал бумаги.

— Да, да, конечно, — мэр кивнул, не сводя глаз с бластера.

Владислав поставил брусок на ребро и, отойдя от стола, поманил рукой чиновника.

— Смотрите, — он снял бластер с предохранителя, когда мэр оказался рядом.

Достав оружие из кобуры, Раденко поставил луч на малую мощность, и выстрелил почти не целясь. Пискнул невидимый луч и в комнате запахло горелым деревом. Сунув пистолет в кобуру, агент взял со стола брусок и протянул его мэру.

— Видите? Это опасное оружие и оно есть у убийцы.

— Оно светом стреляет, так? — спросил Катаро восхищенно.

— Да, что-то похожее, — кивнул Владислав.

— Это как солнце может убивать?… Если вам знакомо орудие убийства, то вы наверняка знаете убийцу? — вдруг насторожился чиновник.

— У меня есть основания полагать, что знаю, — агент сел в кресло напротив, закинув ногу на ногу. — Я должен объяснить вам кое-что, — начал он после короткого раздумья. — Кто, к примеру, у вас следит за порядком, ловит преступников, присматривает за исполнением законов.

— Я и стража города, — ответил бургомистр, подавшись вперед. — А почему вас это интересует?

— Предположим, убийце удалось удрать в другой город, — Владислав постукивал костяшками пальцев по каблуку ботинка. — Как вы будете его ловить?

— У нас такого не бывает, — расслабился мэр. Первые три дня, пока убийца не найден, никто не имеет права покинуть город. А нюхачи свое дело знают.

— Сегодня они не нашли убийцу, — возразил Раденко. — Вместо убийцы они нашли труп.

— Такое бывает, — согласился мэр. — Иногда они ошибаются и приводят нас к убитому. Но, на следующий день, когда убитый уже похоронен, мы выпускаем их снова и находим убийцу.

— А бывает так, что они и на второй день никого не найдут? — спросил Владислав, хлопая себя по карманам в поисках сигарет.

— Тогда мы выпустим их на третий день и все равно найдем убийцу. Правда… — Катаро замялся. — Если и в третий раз нюхачи никого не найдут, дело считаеся закрытым, а убитый по нашим законам понес божью кару. Хотя такого у нас еще не бывало, — он улыбнулся.

— Хорошо, — не унимался Владислав. — А если убийца ушел из города раньше, чем труп обнаружили? Или улетел с караваном в другой город, например? Что бы вы сделали?

— Отправили бы пару стражников с богомолами и нюхачами следом и на первой же стоянке все выяснили.

— А потом? — агент ждал продолжения.

— А потом его, убийцу, доставили бы обратно в город для наказания.

— Итак, у вас есть люди, которые будут за ним гоняться, пока не поймают? — развивал свою мысль Раденко.

— У нас таких людей нет, но мы их назначим, если понадобится. — Мэр сложил руки на столе, внимательно глядя на гостя. — Я что-то не пойму, куда вы клоните?

Владислав вздохнул, доставая из нагрудного кармана медальон из титана, на котором был выгравирован его портрет и прочие данные.

— Раскроем карты, — он положил на стол свое удостоверение агента интерпола. — Я являюсь одним из тех, кого послали, чтобы поймать преступника. На самом деле я не торговец, а стражник. А это мое удостоверение, — он подвинул медальон к Катаро.

Мэр с интересом вертел металлическую бляху в руках.

— Смотрите в скользящем свете, — подсказал Владислав.

Катаро повертел медальон и охнул от неожиданности, когда над поверхностью металла вдруг возникло голографическое изображение головы агента.

— Значит, вас послал ваш город? — спросил он наконец, отодвигая медальон.

— Правительство, — поправил его Владислав.

— То есть, — не понял мэр.

— Союз городов имеет общего мэра, а тот в свою очередь имеет помощников. Вот этот мэр с помощниками и является правительством.

— И чем же они там занимаются? — не поинтересовался Катаро. — И, вообще, я не понимаю, на каком материке существует этот союз городов? Мы об этом еще ничего не слышали.

— На южных, — соврал Владислав, не краснея. — Они регулируют жизнь городов, торговлю, издают законы, — упростил он.

— Вы хотите сказать, что несколько человек издают законы? — мэр с удивлением смотрел на собеседника.

— Ну да, — не понял его настороженной реакции агент. — А что в этом такого?

— А если в других городах не хотят эти законы исполнять? Ведь для них это чужие законы, — чиновник внимательно смотрел агенту в глаза.

— То есть как это — не хотят? — Владислав затянулся сигаретой. — Они обязаны. Законы обязательны для всех.

— Но ведь это же абсолютно не демократично! — возмутился Катаро. — Это больше похоже на тиранию, чем на демократию.

— Какая еще тирания?! - в свою очередь возмутился Раденко. — У нас самая обычная демократия.

Он вдруг почувствовал, что теряет инициативу.

— Допустим, — мэр сложил руки на круглом животике, покручивая большими пальцами — тогда ответьте мне, а кто выбирает это ваше правительство?

— Народ, — пожал плечами агент.

— Что вот так прямо все взяли и сказали: "Мы хотим вот этого человека" или кто-то был против?

— Конечно были и против, — Владислав снова затянулся. — Это нормально, иначе какая же это демократия? Человек приходит к власти, если за него проголосовало более пятидесяти одного процента пришедших на голосование.

— А кто может голосовать? — вкрадчиво продолжил мэр.

— Все взрослые люди, начиная с восемнадцати лет. — Владислав почувствовал беспокойство. Эта демагогия ему уже совсем не нравилась.

— И все они приходят как один? — в глазах мэра светился триумф.

— Нет, не все, конечно. Процентов шестьдесят — семьдесят… — Владислав лихорадочно соображал, как ему уйти от щекотливой темы.

— Так, — подытожил Катаро, — взрослое население составляет примерно половину. Из них только шестьдесят процентов приходят голосовать. Из них чуть больше половины выбирают мэра. Я правильно понял?

— Да, — кивнул Владислав.

— Значит пятнадцать процентов населения указывают восмидесятипяти процентам, как жить? И вы это называете демократией? Да это же чистой воды тирания. Или вы считаете, что насилие малой группы людей над большей нормально? Если это демократия, то что же тогда тирания или диктатура по-вашему?

— Логично, — сдался Раденко. — Я всего лишь стражник и не могу с вами спорить, но было бы очень любезно с вашей стороны, если бы вы объяснили мне, что такое демократия по-вашему.

— В нашем понятии, — оживился мэр, — это когда каждая группа населения сама решает, по каким законам ей жить и не принуждает к этому других. К примеру, если кто-то не согласен с нашими законами, он вправе переселиться в любой другой город, законы которого ему подходят, а если таких много и они не хотят уезжать из этого города, они выбирают себе старейшин и живут на своей части города по своим собственным законам. Если один из них попадает в другую часть города, то должен подчиняться законам той части, которая его приняла на основаниях права "хозяина дома"…

— Теперь понял, — улыбнулся Владислав, облегченно вздыхая. — У нас примерно то же самое. Только людей у нас очень много и многие города объединяют свои законы и живут вместе. Такой конгломерат из многих городов с одинаковыми законами называется страной. Люди, чем-то недовольные, могут перселиться в другие страны, где правят другие законы, а властители стран с согласия своих граждан выбирают одного мэра и его помощников. А насчет голосования: тот, кто не хочет голосовать — может не идти. Это его право и закон любого города дает ему свободу выбора. Считается, что он передает свой голос на волю тех, кто идет на выборы. В противном случае он должен идти сам. У нас так же как и здесь существует "право хозяина дома" и все гости должны соблюдать законы того города, который дает ему приют. Как видите, принципы демократии у нас примерно одинаковы.

— А как насчет законов, которые принимает ваше правительство? — осторожно спросил Катаро.

— Правительство издает сначала проект закона и знакомит с ним своих граждан, — пояснил Владислав. — Если граждане с ним согласны, он принимается, если нет, то отвергается или подлежит изменению.

— Это несколько меняет дело, — буркнул мэр.

— Господин Катаро, — сменил тему агент, пользуясь возможностью. — Я здесь чужой и не знаю всех ваших порядков, поэтому прошу прощения, если мой вопрос покажется вам некорректным, но мне очень интересно, куда подевались все женщины города? С тех пор, как началсь ярмарка, я не видел еще ни одной особы женского пола.

Бургомистр расплылся в улыбке.

— В последний день ярмарки у нас так называемый день "свободного женского выбора". Всю ярмарку женщины сидят дома и прихорашиваются, а в последний день они выгоняют на улицу своих мужей и приводят в дом любого приглянувшегося мужчину. И мужчина не имеет права отказать. Молодые же девушки тоже выбирают себе пару и если парень согласен, я оформляю их брак. Ты, наверное, заметил, сколько молодых людей прибыло с караванами купцов. Многие из них нанимаются на корабли только ради этого дня. Правда женитьба от титула слуги не освобождает. Хозяином он станет только тогда, когда в его доме поселится его личный богомол. А пока он увозит свою избранницу в свой город, где она живет у его родителей до тех пор, пока он себе дом не построит.

— А сейчас-то почему им на улицу нельзя, — спросил заинтригованный Владислав.

— Почему нельзя? — искренне удивился Катаро. — Можно, их никто не держит. Но они сами не выходят. Они верят, что правильный выбор будет сделан только в том случае, если они не будут к мужчинам приглядываться заранее. Особой удачей считается для дома, если женщина после этого забеременела, ведь для мужа это еще один наследник.

— И что, все мужчины согласны с этим? — спросил агент едва сдерживая улыбку.

— Да, а что в этом такого? — заулыбался в свою очередь Катаро. — Правда, — он наклонился вперед, — некоторые мужья следят за тем, чтобы его жена к этому времени была уже беременна, но таких немного, — добавил он громче, снова откидываясь в кресле. — Благодаря этому обычаю мы имеем кровные узы с каждым городом и постоянные вливания свежей крови. Еще отцы-основатели ввели этот обычай, охраняющий наши города от междуусобных войн. Кому придет в голову воевать, когда в другом городе может оказаться твой отец, брат или муж сестры? Если женщина забеременеет от мужчины, то обязательно сообщит нам его имя, а мы заносим все данные в нашу городскую книгу, это на случай, чтобы не было кровосмешения в следующем поколении. Но мы отклонились от темы, — продолжил чиновник. — Итак, вы один из стражников, преследующих преступника? Я правильно понял?

— Да, — кивнул Владислав.

— И вы, по меньшей мере знаете, кого ищете?

— Разумеется, — снова кивнул агент.

— А это значит, что перступник, за которым вы гоняетесь и вчерашний убийца один и тот-же человек?

— Необязательно, — не согласился на этот раз Владислав. — Пока у меня есть все основания это предполагать, но стопроцентной гарантии у меня нет. Он ведь мог кому-нибудь это оружие продать, подарить, обменять. В конце концов, что весьма маловероятно, бластер у него могли украсть. Но даже в этом случае он является преступником, поскольку не имел права ввозить на вашу планету оружие, аналогов которому здесь нет. К чему это может привести, я уже видел, — добавил он тише, вспоминая Акаву.

— И кто же этот предполагаемый преступник? — Катаро постукивал пальцем по полированной столешнице.

— Вам он известен под именем Козалак-Звездный.

— Что?! - мэр от неожиданности привстал. — Вы уверены? Да нет, не может быть! — он снова уселся в свое кресло. — К тому же его здесь нет. К нам он прилетал два года назад, а в этом году он не появлялся ни в одном городе. Он не может быть убийцей, если его здесь нет.

— Он здесь, — возразил Владислав. — Я летел вслед за его кораблем и видел, как он садился где-то здесь.

— Нет… Не может быть… Впрочем, — мэр замолчал, что-то обдумывая. — Если он убийца, то будет наказан по нашим законам, а если нет, разбирайтесь с ним сами, когда поймаете его. На всякий случай я дам указания городской страже, кого нужно искать. — Он потянулся к стоящему на столе колокольчику.

* * *

На следующий день ярмарка возобновилась, а богомол под контролем мэра города снова выпустил нюхачей. Когда рой полосатых насекомых умчался куда-то, Катаро подошел к Владиславу.

— Есть новости, — просто сказал он. — Мы не нашли Козалака, но зато пришел смотритель морга и заявил, что кто-то побрызгал ему в лицо заколдованной водой, отчего он уснул и проспал сутки до сегодняшнего утра в ящике для трупов.

— Но я же вчера был в морге. — возразил Владислав. — Старик был на месте и даже показал нам труп убитого.

— Вот это-то и непонятно, — развел руками чиновник. — Стражник, что ходил с вами, утверждает, что это был все тот-же смотритель, другого он бы сразу опознал, а сам старик говорит другое. Возможно душа умершего с ним играла…, кто знает… Если хотите, поговорите с ним сами.

Раденко припустил бегом на другой конец города. Ворчун пристроился рядом, не отставая ни на шаг. Когда Владислав увидел старика в дверях морга, все сразу-же стало ясно.

— Упустили! — Он оглянулся на Ворчуна.

Андроид согласно кивнул. Старик, что стоял в дверях, хотя и был похожим на вчерашнего, но все-же был другим. По просьбе пришедших, он снова повторил свой необычный рассказ и с безучастным видом удалился в свою комнату.

— Так, что ты на это скажешь? — обратился к Ворчуну Владислав, когда они снова оказались на улице.

— Ловко придумано, — согласился андроид. — Нюхачи прилетели, указывая на убийцу, а все решили, что это ошибка и мухи показывали на труп. В результате у убийцы в запасе оказались целые сутки, чтобы замести следы. Такого поворота, я не ожидал. Как же мы грим-то не разглядели?

— Знаешь, Ворчун, — сказал Владислав на обратном пути. — Я до сих пор не могу понять, зачем ему понадобилось убивать этого человека. Я тут справки навел и выяснилось, что убитый в свое время, был доверенным лицом Козалака.

— Может быть он узнал торговца и хотел об этом рассказать? А может стал его шантажировать… — предположил Ворчун.

— Нет, нелогично, — возразил агент. — Его ведь никто не искал официально, да и в городе он был бы желанный гость.

— Но ведь он мог, например, за деньги раскрыть нам его местоположение, а Козалак, осмелюсь предположить, догадывается, что мы именно его и ищем?

— Нет, не то, — замотал головой Владислав. — Ну, посуди сам, зачем ему было затевать всю эту бучу с убийством, если он мог спокойно его усыпить, как старика в морге и исчезнуть, зная наверняка, что проблем с местным законом у него не будет. Даже если бы тот, проснувшись через сутки, рассказал нам о бывшем хозяине, для Козалака ничего бы не изменилось. Он ведь прекрасно знает, что мы видели где он сел, а значит предполагаем, что он где-то здесь отсиживается. Нет, тут что-то другое. Быть может убитый слишком много знал о его планах…

— Или узнал о нем что-нибудь такое, о чем никому другому знать нельзя, — вставил андроид.

— Что, например? — Раденко остановился.

— Не знаю, — пожал плечами робот. — Быть может какие-нибудь темные делишки, тайники с товаром или место стоянки корабля…

— Или его будущий маршрут. — Владислав хлопнул робота по плечу и, потерев ушибленную ладонь, добавил: — Скорее всего… Его маршрут, вот где собака зарыта. Он боялся, что нам станет известен его маршрут.

— А где собака зарыта? — вдруг поинтересовался Ворчун.

— А, не обращай внимания. — Владислав направился к мэрии. — Это я так, к слову, — бросил он через плечо, видя, что андроид не отстает. — Иди-ка, займись товаром, пока этот хмырь у нас не пошарился.

— Убийца сам вынес себе приговор и привел его в исполнение, — заявил Катаро, едва агент переступил порог.

— Я что-то ничего не понял, — опешил Владислав. — Как это? Сам себе руки отрубил, что ли или как?

— Нет, он ушел из города.

— Но постойте, город ведь закрыт. Как он мог уйти?

— Пойдемте, я все объясню. — Чиновник поднялся из-за стола.

Через полчаса они оказались возле одной из створок ворот, отгораживающих город от убийственного излучения солнца. В створку ворот была врезана небольшая калитка. Сейчас она была неплотно закрыта и яркий ослепительный белый свет миллиметровой ниточкой очерчивал ее контур. Возле двери копошился богомол, собирая полумертвых насекомых в банку.

— Почти все нюхач погиб, — прощелкал он, повернувшись к мэру. — Звезда светить сильно, мне жаль.

Двое техников возились около двери, надев черные очки. Наконец, заклинивший механизм пришел в действие и бронированная дверь с громким лязгом встала на место.

— Как нюхачи? — поинтересовался Катаро.

Богомол поднял банку на уровень фасеточных глаз и, встряхнув ее, с сожалением в голосе ответил:

— Больше не жить. Сильный свет — смерть, много свет — смерть. Я учить новый нюхач.

Владислав, привычным движением активировав коммуникатор за ухом, позвал:

— Ворчун! Этот придурок ночью выбрался из города. Пригляди за кораблем. Он наверняка постарается до «Ирги» добраться.

— "Ирга" под контролем, — отозвался андроид.

— Вы что, думаете он еще жив? — спросил вдруг мэр. — Зря, на таком солнце никто более двух часов не выдерживает. Потом, когда город откроется, мы наверняка найдем его обугленный скелет.

Раденко чертыхнулся. Забывшись, он разговаривал с Ворчуном вслух.

— Кстати, — продолжил чиновник, — неужели ваш богомол на таком удалении вас может слышать?

— У него очень чуткий слух, — выкрутился Владислав. — Правда, слышать он может только меня.

— У нас на это уходят годы тренировок, — Катаро с восхищением посмотрел на агента.

— У нас тоже, — не краснея соврал в ответ Владислав.

Следующие три дня прошли без особых происшествий. Ворчун по вечерам и все ночи напролет мастерил всякие механические игрушки и приспособления, а днем бойко торговал. На вопрос Владислава, зачем он возится с игрушками, тот заговорщиским тоном пояснил:

— Я делаю точные действующие копии вездеходов, машин и паровозов. Может быть когда-нибудь кто-то из них — он кивнул в сторону мальчуганов, облепивших ларек и с восхищением наблюдавших за паровозиком, бойко бегающим по игрушечным рельсам, — догадается построить то же самое, но большего размера и двинуть свою цивилизацию вперед. До сих пор ничего из транспортных средств, кроме этих дирижаблей, — он показал глазами на покоящиеся со сложенными мачтами корабли купцов, — у них я не видел. А это всего лишь игрушки и закона мы не нарушаем, лишь слегка подсказываем.

— Ну-ну. — Владислав потрепал вихрастого мальчугана по голове и с удивлением обнаружил, что сердце у него екнуло. Ему тоже захотелось иметь детей. Вот такого непослушного мальчугана и еще девочку, точь в точь похожую на Эстер. Он встряхнул головой, отбрасывая наваждение и зашагал прочь.

К вечеру все купцы дружно начали сворачивать торговлю и убирать свои ларьки. Через два часа на площади не осталось ни одного ларька, но зато повсюду появились складные стульчики и надувные матрасы. На всякий случай мужчины готовились провести ночь вне стен своего дома. Большинство купцов этого города, набрав молодых парней в слуги, ушли в другие города на ярмарки, а пришедшие караваны восполнили образовавшийся недостаток мужчин, так что перевеса какого-либо пола не ощущалось.

Богомолы тоже потеряли покой и, бросив своих хозяев, сбивались плотными кучками, шевеля усиками и о чем-то между собой переговариваясь. Вскоре гонг оповестил всех об окончании ярмарки. Уличные фонари приглушили свет и город погрузился в полумрак. Однако мужчины, вместо того, чтобы ложиться спать, дружно взялись прихорашиваться. Они повытаскивали свои расчески и благовония и на скорую руку расчесывали волосы, бороды и натирались душистыми кремами, от которых зачастую спирало дыхание.

У Владислава снова сладко защемило сердце. Он повернулся на другой бок и попытался уснуть. Но перед глазами возникали поочередно сменяющие друг друга картинки: то перед ним стояла миниатюрная Эстер, манящая и сладкая, то вдруг она превращалась в айорку с распущенными черными волосами и расправленными крыльями, а то он видел Лин, красивую девочку из Корсула. Только сейчас большеглазая девочка-подросток была уже взрослой особой.

Удар гонга разбудил Владислава. Еще ничего не понимая, он сел, протирая глаза.

— Полночь, — пояснил ему оказавшийся рядом молодой купец.

В тот же миг площадь осветилась включенными фонарями и на площадь рекой влилась толпа разодетых женщин. Двери домов хлопали, выпуская на улицу все новых особ женского пола. Мужчины приосанились и стояли, словно статуи, бросая многоречивые взгляды по сторонам. Женщины не стесняясь разглядывали товар и то тут, то там какая-нибудь из них брала мужчину за руку и уводила домой. Счастливчик расплывался в улыбке и бросал по сторонам гордые взгляды, шествуя за хозяйкой, как бычок на привязи.

Из созерцания этой картины Владислава вывело легкое прикосновение к руке. Вздрогнув, он повернулся и встретился взглядом с молодкой. Она протянула ему свою ладонь, и убедившись, что от ее прикосновения мужчина не отстранился, взяла его за руку и повела за собой.

Такой страстной ночи он не испытывал давно. Страсть поглотила его полностью, без остатка. Владислав нежился в объятьях незнакомки, он извергался словно вулкан, он ничего не видел и не понимал что с ним. Он взрывался маленьким атомным взрывом, он превращался в одуванчик, теряющий свои семена-парашютики, он вспыхивал сверхновой и сгорал без остатка, снова и снова возрождаясь из пепла. Такого с ним не было с тех пор, как он проходил обряд посвящения в мужья у айоров, но тогда он был опоен каким-то наркотиком и плохо помнил происходящее. Сейчас все было не так. Он просто сгорал от любви и ему казалось, что каждая минута, каждая секунда этой страсти навсегда алмазной фрезой врезается в гранит его души…

На следующее утро сорок три пары молодоженов стояли перед крыльцом ратуши. Празднично одетый мэр важно спустился с крылечка и, проходя сквозь строй молодых людей, записывал их имена в книгу, спрашивая каждую пару, добровольно ли они хотят соединить свою жизнь. Наконец, завершив обход, он вернулся на крыльцо и объявил всех молодоженов мужем и женой.

Громко ударил гонг и восемьдесят шесть человек крикнули "Да!". Гонг ударил еще и еще раз и каждый раз молодожены кричали "Да!". Когда протяжный тягучий звук гонга затих, Катаро объявил об окончании ярмарки.

— Открывайте! — он взмахнул рукой и створки ворот тотчас дрогнули и начали медленно подниматься наверх, освобождая выход в большой мир. Молодые пары, взявшись за руки, выходили из города под палящее солнце, символизируя рождение на свет новой семьи, и через несколько минут возвращались назад. Владиславу стало не по себе, но получив справку от Ворчуна о том, что излучение солнца пошло на убыль и кратковременное пребывание на солнце уже не опасно для жизни, он успокоился. Створки снова закрылись и город погрузился во тьму. После яркого солнечного света светильники городских улиц казались тусклыми китайскими фонариками.

Жизнь города возвращалась в привычную колею. Осунувшиеся за бессонную ночь, но очень довольные собой, мужчины занялись своими делами. Торговцы упаковывали товар и грузили его на корабли, готовясь к отлету.

— Кэп, — андроид взял товарища за локоть. — Кэп, поторопись. Тороговец Аласи направляется в Семигорье, в город на другом континенте.

— Дальше, — Владислав обернулся.

— Я краем уха слышал, что из Семигорья иногда уходят караваны паломников в храм "Звездного изгнанника", так что если Козалак жив, он постарается добраться туда именно с Аласи.

— Значит…, - после короткого раздумья агент взглянул в серые глаза андроида. — Значит, туда отправлюсь и я.

— Мы, — поправил его Ворчун.

— Нет, — настоял на своем Владислав. — Я не оговорился. Я отправлюсь туда один. А ты останешься здесь до тех пор, пока я тебе не сообщу. Заодно и корабль Козалака поищешь. Караваны ведь уходят завтра утром? У нас еще есть немного времени.

 

XII

Вечером к ладье торговца Аласи стали подходить старики с котомками и баулами. Это были паломники, решившие навестить храм "Звездного изгнанника". Среди них своим ростом выделялся статный седовласый старик. Иссохшая морщинистая кожа обтягивала скуластое лицо. Карие, почти черные глаза зорко поглядывали по сторонам из-под нависших кустистых бровей. Как и большинство паломников, он опирался на, внушительных размеров, посох. Широкие плечи выдавали в нем человека, обладавшего когдато недюжинной силой, а гордый самоуверенный взгляд говорил о том, что этот человек привык скорее командовать, чем подчиняться. Сунув хозяину ладьи два бинара в ладонь, он молча поднялся на борт.

Аласи проводил гостя взглядом и, подбросив на ладони увесистые кубики серебра, подмигнул шкиперу:

— Видать из благородных, проследи за тем, что-бы он ни в чем не нуждался.

— А чего он тогда один, если из благородных? — поинтересовался молодой парень помогавший грузить тюки в нижний люк корабля.

— Не ходил еще на кораблях? — купец посмотрел на юношу. — Эх ты, — он вздохнул. — До бороды дослужился, — купец ткнул пальцами в маленькую кучерявую бородку слуги, — а до сих пор не знаешь, что в храме "Звездного изгнанника" все равны и брать туда с собой ни слуг, ни богомолов не разрешается, иначе боги отвернутся от тебя и ни в чем тебе не будет удачи.

Утром Владислав проснулся от шума и крика. Он сел на палубе и, накинув на плечи плащ, огляделся. Корабль медленно, словно ленивая рыба, выплывал из-под навеса. Матросы забегали, поднимая обе мачты и ставя три огромных косых паруса. Агент невольно залюбовался слаженной работой матросов. Налетевший ветер резким хлопком наполнил паруса и корабль рванулся вперед. Следом за ним, похожие на две белые птицы, выплывали еще две ладьи Аласи.

Подбородок нестерпимо чесался и Владислав отдернул руку, когда наткнулся на белую кудлатую приклеенную бороду. Он огляделся по сторонам. Несмотря на то, что у купца было три корабля, все паломники находились здесь. Два других везли счастливых молодоженов и товар в город "Голубой расщелины". Аласи согласился зайти в Семигорье только затем, чтобы высадить там паломников и немного подзаработать. Раденко поднялся на ноги и подошел к перилам, огороженным снизу сетью от случайного падения пассажиров.

Внизу расстилалась безжизненная равнина. Красно-коричневая листва, совсем почернев, опала на землю, превратив лес в частокол белых стволов и теперь лежала, перемешавшись с такой же почерневшей пожухлой травой. Толстая кора деревьев под действием жесткого облучения тоже иссохла и потрескалась. Теперь она шелушась, опадала на землю, обнажая белую как кость древесину и усиливая и без того сильный эффект мертвого леса.

Сверху было хорошо видно стоящую недалеко от города серебистую сигару «Ирги», которая сейчас резко выделялась на черном фоне опавшей листвы. Сейчас внимание Владислава привлекло странное дерево, покрытое черными полопавшимися шарами размером с кулак, из некоторых все еще струился желтоватый дымок. Агент поискал глазами капитана, намереваясь расспросить его о странных плодах, но в последний момент спохватился, что чуть было себя не выдал. Для местных жителей задавать такие вопросы было бы по крайней мере нелепо.

— Ворчун, — позвал он мысленно.

— Да, кэп?! - ожил передатчик за ухом.

— Ворчун, — попросил Владислав, — узнай, что это за странные деревья с черными шарообразными плодами?

— Минуту,…

Ворчун, как подобало истинному исследователю, собирал всю информацию о городах и людях, о растениях и животных на этой планете, о климате и обычаях, и Владислав был уверен, что скоро получит исчерпывающую информацию об этом дереве.

— Слушай, кэп, — послышался вскоре голос андроида. — Дерево относится к классу древоживотных Тритус-Эрос. Раз в два года он накапливает пыльцу в черных шарообразных соцветиях. Под действием жесткого ультрафиолетового излучения кожица плодов иссыхает, твердеет и на двенадцатый-тринадцатый день лопается, выбрасывая в атмосферу целое облако пыльцы, вызывающей, примерно через сутки у всех живых существ приступ сексуальной активности. Проще говоря, солнце управляет этими деревьями, а они в свою очередь заставляют все живое размножаться, восстанавливая тем самым сильно поредевшую, опять же из-за солнечной активности популяцию. Дерево — это третья, последняя и самая продолжительная фаза жизни. Сначала на женских особях в таких же черных плодах зреют яйца или икра, а на мужских пыльца, затем они лопаются, разбрасывая икринки на многие сотни метров вокруг, а пыльца оплодотворяет их и через несколько недель из оплодотворенных икринок вылупляются личинки, живущие в опавшей листве. Это основной и самый лучший корм всех мелких животных планеты. К концу второго года червь вырастает до размеров карандаша и окукливается. Кому повезло дожить до этой стадии, превращается в ползучий кустарник, точнее, нечто похожее на вьюнок. И недавняя потенциальная жертва превращается в охотника. Это растение имеет колючки, похожие на бритвы и присоски. Подбирается оно к своей жертве ночью, вытаскивая корешки из земли и в конце концов, словно пружина, набрасывается на жертву, оплетая ее, подобно удаву. Жертва погибает довольно быстро от потери крови и следующие несколько дней служит пищей для вьюнка. Я бы их назвал санитарами леса. Ведь они уничтожают в первую очередь больных и слабых не брезгуя и мертвыми животными. Этот цикл тоже длится два года и те растения, которые набрались достаточно сил, в случае удачной охоты, наконец оседают на одном месте, выращивая под землей приличных размеров клубень, напоминающий по вкусу картофель, нафаршированный мясом. Под палящим солнцем верхняя часть растения погибает, а клубень является лакомством для многих животных, в том числе и для людей. Ну и наконец, те счастливчики, которые сумели прорасти во сторой раз, превращаются в Тритус-Эрос. Правда, плодоносить оно начинает только через пятьдесят лет, замыкая круг.

Если бы человек размножался в таком-же режиме, то население планеты утраивалось бы каждые шестнадцать лет и здесь сейчас яблоку бы некуда было упасть.

Термелов можно добыть только в короткий период перед вспышкой солнца неспроста. Два года они не вылазят на поверхность появляясь незадолго до вспышки и уже через неделю после окончания солнечной активности опять прячутся в недрах планеты. Броня дает им хорошую защиту от излучения так, что они, толи греются на солнце в этот период, толи пыльцой лакомятся…

— Ты, что хочешь сказать, что эта оргия, в последнюю ночь, была просто спровоцирована пыльцой вот этих вот деревьев?

— Разумеется, — подтвердил Ворчун. — А ты разве сам не заметил, как люди вокруг все больше и больше мечтали о семье, о детях и прочей ерунде, так присущей времени брачного периода.

— Вот виагра чертова, — Владислав сконфуженно умолк. — Спасибо за исчерпывающую лекцию по биологии, — буркнул он через некоторое время.

Как оказалось, он уже второй раз оказался жертвой растительного препарата. Первый раз его опоили соком какого-то растения айоры, а сейчас он надышался пыльцы.

На всякий случай Владислав решил исследовать эту пыльцу на досуге. Кто знает, возможно ученые заинтересуются ее необычным побочным эфектом.

— Ворчун, — позвал он.

— Да! — откликнулся андроид.

— Собери-ка немного пыльцы на анализы. Быть может ученым земли это будет интересно.

— Уже собрал, — ответил Ворчун. — Я сейчас, пока листва еще не распустилась, пошарюсь по континенту. Может корабль Козалака найдется.

— А когда листва должна распуститься? — озадаченно поинтересовался агент.

— Дня через три, если верить местным жителям.

— Представляю, как все вокруг покраснеет и заалеет.

— Почему заалеет, — поправил его Ворчун. — Зазеленеет. Листья и трава здесь тоже зеленые. Просто к концу второго года в них накапливается много хрома и железа, вот они и становятся красно-коричнево-черными. Это же осень была по здешним меркам… когда мы здесь сели.

Владислав второй раз за последние полчаса почувствовал себя сконфуженным.

— Ладно, — сменил он тему, — давай ищи корабль, а потом свяжемся. — Он уставился вниз, всматриваясь в проплывающие, под днищем корабля, ландшафты.

До самого горизонта тянулся лес с белеющими на солнце, словно скелеты, стволами. Теперь он догадывался, почему эти деревья сбрасывали обгоревшую на солнце кору. Пока у них не вырастала новая, похожая на бетон по своей твердости оболочка, они в течение короткого времени активно росли.

— Как змеи, вот так же сбрасывают кожу, когда она им тесной становится, — подумалось ему.

После полудня бесконечный лес внизу начал стал перемежаться каменистыми плато. Иногда внизу встречались небольшие озерца. Судя по огромной площади вокруг, не заросшей ни травой, ни деревьями, они еще совсем недавно были значительно больше.

— Господин желает отведать вина и пищи вместе с хозяином? — кто-то тронул его за рукав.

Владислав с удивлением обернулся. Перед ним, почтительно склонив голову, стоял слуга.

— Я не думал, что твой хозяин приглашает паломников к своему столу. — Он огляделся вокруг. Многие паломники, пристраиваясь кто где, доставали из своих котомок хлеб и нафаршированный мясом вареный тритус.

Сейчас Владислав уже знал, что это такое. Хотя еще несколько дней назад, отведав это лакомство, он удивлялся нежному вкусу и искусству местных поварих, сумевших, как он тогда думал так нафаршировать этот странный сладковатый овощь.

— Да, — согласно кивнул слуга. — Мой хозяин никогда не обедает вместе с паломниками, но он считает, что вы благородного происхождения господин, и надеется, что вы не откажете разделить с ним трапезу.

— Если торговец Аласи приглашает, я пожалуй приму его предложение. — Провожаемый взглядами расположившихся на верхней палубе паломников, Владислав направился вслед за слугой. — Здоровья вам, торговец Аласи, и многих лет, — он прижал сложенные ладони ко лбу в традиционном приветствии паломников.

— А, господин… — Аласи привстал из-за стола, сделав гостеприимный жест рукой.

— Вацлав, — представился гость.

— Господин Вацлав, присаживайтесь к столу, — продолжил обрадованный подсказкой купец. — Я всегда рад видеть на своем корабле благородных паломников. — Он сделал особое ударение на слове «благородных», наблюдая за реакцией гостя.

— А с чего благородный торговец Аласи взял, что я, бедный паломник, высокого происхождения? — спросил Владислав, усаживаясь на предложенный ему стул.

Он был приятно удивлен необычной формой и удобством этого, довольно оригинального стула. На такой стул садиться приходилось верхом, но сидеть на нем было чрезвычайно удобно. В полу около стола было высверлено множество дырок, в которые попадали ножки стула. Таким образом стул фиксировался и оставался на своем месте при любом положении корабля.

— Вот как! — Аласи, хлопнул себя по бокам. — Так я и думал. Вы вообще не паломник, но благородного происхождения и потому можете считать себя моим почетным гостем.

— С чего вы взяли, что я не паломник, — насторожился Владислав.

Все это ему явно не нравилось. Они с Ворчуном еще вечером потратили добрых три часа, чтобы сделать правдоподобный грим, а этот торговец раскусил его за две минуты.

— Вы совершили свою первую ошибку, уже поднимаясь на корабль, уважаемый, — начал Аласи, подвигая к Владиславу кубок с вином. — Вы, господин Вацлав, заплатили серебрянными бинарами, а паломники обычно платят за все только мелкой медной монетой. Потом вы приняли приглашение и сели на стул, а настоящий паломник не садится ни на стул, ни на лежанку до тех пор, пока в храме "Звездного изгнанника" не побывает.

— И последнее, — добавил он, глядя как приглашенный, отпив большой глоток вина, поставил бокал на стол. — Паломники не пьют вино, а только воду. Итак, господин Вацлав, кто вы и что вы здесь ищете, прикрываясь личиной паломника? Не советую вам делать глупости, — в его руках оказался маленький ручной арбалет. — Стрелы отравлены, — предупредил он.

— Ага, — неопределенно буркнул Владислав, — вот значит как. А если я откажусь отвечать?

— Тогда, — купец притворно вздохнул. — Я сдам ваши останки в следующем городе с приложением подобного объяснения. — Он приподнял арбалет повыше, нацелившись агенту в грудь.

— И вас накажут за убийство, — Владислав активировал под столом свой руннер, чувствуя, как пленка жидкого металла покрывает его тело под одеждой.

— Ошибаетесь, — мягко возразил улыбчивый Алгаси. — На корабле я-закон и моих объяснений будет достаточно. Прежде чем выстрелить я даю вам шанс все объяснить.

— Кэп, — вдруг подал голос Ворчун. Оказывается, он все это время был на связи. — Потяни минут десять, я буду мигом.

— Не дергайся, — отрезал Владислав. — Ситуация под контролем, лучше найди корабль, — он медленно, словно через силу, поднял глаза на торговца и вперившись в него в упор взглядом, медленно начал:

— Я не знаю, в чем вы меня подозреваете, но во-первых, ничего предосудительного я не сделал. Во-вторых, кто я и что я — это мое дело. А в-третьих, не советую вам стрелять, это может плохо сказаться на вашем здоровье.

— Вы мне угрожаете? — Торговец вскинул брови. — Что ж, мне очень жаль, пеняйте на себя. — Он нажал на курок.

Тихо звякнула тетива и маленькая стрелка ударила паломника в грудь.

Владислав резко вскочил и, перегнувшись через стол, схватил торговца за запястье, заломив ему руку. Изумленный купец поднял глаза на мнимого паломника. Его рука, зажатая железной хваткой, выронила арбалет и тот с глухим стуком ударился о стол. Второй рукой торговец шарился на поясе, пытаясь выхватить кинжал с широким зазубренным лезвием. Однако прежде чем он сумел нащупать рукоять, агент рванул купца к себе, опрокидывая стоящие на столе кувшины, и заставляя торговца таким образом встать, а затем резким толчком правой ладони ударил его в солнечное сплетение. Аласи выпучил глаза, пытаясь набрать воздух в легкие и, теряя сознание, завалился на бок. Отпустив его руку, Владислав обошел стол, подобрал с пола арбалет и, осмотрев его, зашвырнул в угол.

Дверь внезапно приоткрылась и на пороге появился слуга. Улыбка медленно сползла с его лица, когда он разглядел в чем дело. Хозяин лежал на полу, а гость, целый и невредимый, сидел рядом как ни в чем не бывало. Ойкнув, матрос шмыгнул за дверь и торопливый топот ног указал на то, что слуга со всех ног кинулся за подмогой.

Владислав одним прыжком очутился около двери и задвинул тяжелый внутренний засов. Повернувшись, он вернулся ко все еще барахтающемуся на полу и хватающему воздух посиневшим ртом купцу. Подхватив его подмышки, агент усадил торговца в кресло и, когда тот наконец сумел сделать вдох, отступил от него на шаг.

Помутневшие глаза купца начали приобретать осмысленное выражение. В коридоре послышался топот множества тяжелых подкованных сапог. В закрытую дверь кто-то торкнулся. Затем десятки кулаков застучали в дверь.

— Открывай, недоношенный термел, а то хуже будет, — пробасил кто-то.

Видя, что купец уже обрел способность говорить, Владислав, указав кивком головы на дверь коротко бросил:

— Прикажи им заткнуться.

— Эй там! — послушно промычал купец. — Чего надо?

— Хозяин, — снова пробасил кто-то, — с вами все в порядке? Канто сказал, что чужак напал на вас.

— Со мной все в порядке, — отрезал Аласи. — А теперь заткнитесь.

Владислав оглядел комнату и заметил, как на одной из стен открылось несколько отверстий, в которые сначала заглянуло несколько пар глаз, а потом с пяток маленьких арбалетов нацелились на него сквозь открытые отверстия.

— Уберите оружие, идиоты! — зарычал пришедший в себя торговец.

Арбалеты с явной неохотой исчезли. Владислав осторожно пошарил рукой на груди и извлек закутавшуюся в складках белого балахона стрелу. Небрежно бросив ее на стол, он присел на край, покачивая ногой.

— Как видишь, — сказал он миролюбиво, — мне это не повредило, а ты нарвался на неприятности. А теперь расскажи мне, в чем дело и почему ты хотел меня убить?

— Меня предупредили, что на мой корабль попытается сесть один сумасшедший под видом паломника к святым местам, — промямлил Аласи. — Один из "Новой Эры", из тех, кто считает, что храм "Звездного изгнанника" может и должен летать. По нашим законам те, кто покушается на устои нашей жизни, ищут смерть и любой на моем месте попытался бы сделать то же самое, что и я.

— Ах вот ты о чем! — с облегчением вздохнул Владислав.

Он подобрал с пола отброшенный арбалет и, повертев его в руках, вернул владельцу. Аласи с опаской посмотрел на странного паломника, потом на оружие. Наконец решив, что гость не шутит, он взял его и, вздохнув, сунул на полочку под столешницей.

— Я не сумасшедший и не собираюсь покушаться на ваш храм, — сказал Владислав, снова усаживась на край стола. — Я только хотел побывать в нем и осмотреть святыню. Я вырос в маленьком гордке и поэтому незнаком с правилами поведения паломников, — добавил он, глядя на недоверчивое лицо торговца. — Будем считать это недоразумением. А, теперь скажите мне, уважаемый Аласи, — он снова перешел на "вы", — кто сказал вам эту ложь?

— Вчера вечером прибежал мальчишка и от имени Катаро предупредил меня, что на мой корабль попытается сесть один из сумасшедших.

— А вам не показалось странным, что мэр сам не пришел или не послал одного из своих стражников, — поинтересовался Владислав.

— Да, — согласно кивнул купец, — обычно так и делается. Я тоже спросил его, почему мэр не прислал стражника, но мальчишка сказал, что он новый посыльный и показал мне перстень города как доказательство.

— Похоже, у Катаро украли перстень, — Владислав потер подбородок, — или на корабле и в самом деле есть сумасшедший. Если это так, то надо его искать и я сам с удовольствием помогу вам в этом.

— Я прошу прощения, господин Вацлав, за свою ошибку, — смущенно сказал Аласи. К нему постепенно возвращалось его чувство легкой иронии, по мере того, как проходил испуг.

— Только вот… — он слегка замялся.

— Ну? — ждал продолжения Владислав.

— Почему я должен верить вам на слово, и зачем вам оказывать мне помощь, если вы не пытаетесь, кончно, отвести подозрение от себя?

— Во-первых, я уважаю святыни, — ответил Владислав полуправдой, — и хочу найти этого идиота, из-за которого я чуть было не лишился жизни. А во-вторых, — он повернулся спиной к отверстиям в стене, сквозь которые несколько пар глаз все еще наблюдали за ним и, закинув руку за голову, нажал кнопку, спрятанную под волосами.

Подождав секунду-другую, он нажал ее еще несколько раз, выбивая определенный код. Аласи выпучил глаза, когда маска старика вдруг стала прозрачной, открыв настоящее лицо агента.

— О, боже, торговец… — Он не договорил, потому что Владислав прижал палец к губам. Когда маска опять потеряла прозрачность, снова превратив Владислава в седовласого старика, Аласи был уже другим человеком. Из недоуменного и недоверчивого купца он снова стал радушным и гостеприимным хозяином. С необычайной проворностью, он схватил ладонь старика и потряс ее в рукопожатии.

— Добро пожаловать, господин… — он коротко запнулся и тут же продолжил, — …господин Вацлав, я рад принять такого гостя, прошу вас к столу.

Подбежав к двери, он плечом отодвинул засов и, распахнув ее, столкнулся с дюжиной слуг, все еще с мечами и арбалетами стоящими наготове. Среди них возвышался внушительных размеров малый.

— Все в порядке, Оран, — торопливо сказал купец, обращаясь к нему. — Уберите оружие и накройте на стол как следует. Да, вот еще что, — он оглянулся через плечо. — Запомните — это обычный паломник и мой почетный гость. Жить он будет в моей каюте. И о том что здесь произошло никому, ясно?

Люди закивали головами и начали расходиться.

 

XIII

— Господин Вацлав, — Купец плеснул себе вина и откинулся в кресле. — Как могло случиться, что стрела не причинила вам вреда? Я ведь видел, что попал вам в грудь.

— Ах, это! — Владислав закинул ногу на ногу. — Я хорошо защищен моим другом. Богомолом, если хотите. Для меня, — он распахнул балахон на груди, показав броню руннера, — он как вторая кожа. Кстати, любезный Аласи, почему на корабле не видно ни одного богомола? Куда это они все подевались?

— У них сейчас период размножения, — пояснил торговец. — Самцы сейчас ни на шаг от своих самочек не отходят. Они все там. — Он кивнул вниз на трюмные помещения. — Пока самки не начнут яйца откладывать, самцы их не покинут, они даже не едят целую неделю. Вечером на привале вы их увидите. У самочек, когда они имеют яйца, немного разбухает брюшко, зато талия становится осиной. Для самцов это сигнал, что самочка нуждается в уходе и защите. В это время они не подпускают к своей самке никого, кроме разве своего хозяина. Так что будьте осторожны, когда увидите богомола с осиной талией. Где-то рядом обязательно самец, причем очень ревнивый. Они в это время глупеют, тупеют и могут напасть на любого, кто по их мнению может угрожать самке.

От разговора Владислава отвлек голос Ворчуна из микропередатчика:

— Кэп, — я нашел корабль Козалака! — андроид ликовал. — Сейчас посмотрю, что с ним и попробую на борт прорваться.

— Молодец, Ворчун, — откликнулся Владислав. — Только поосторожней там, кто знает, что наш «друг» для нас припас, наверняка ведь сюрприз какой нибудь там оставил.

— Не беспокойся за меня, я буду осторожен, — пообещал Ворчун. — А у тебя как?

— У меня все нормально. Наши подозрения относительно Козалака подтверждаются, правда, пока косвенно. Но я думаю, что он на корабле. Когда разберешься с его кораблем, следуй за нами, только не маячь перед глазами. Мы скоро привал делать будем, потом посмотрим как и что.

Попрощавшись с торговцем, агент вышел на палубу. Солнце садилось. Все три корабля Аласи опускались на поляну. Люди спускались по откидным трапам и отправлялись за водой к ближайшему ручью, вытекающему из леса.

Внезапно люди расступились, освобождая проход для насекомых. Богомолы шурша лапками, толпой спустились на землю и, образовав полукруг, в середине которого находилось с десяток самок, направились к лесу. Сейчас Владислав хорошо различал самочек: все они имели очень тонкую талию и, осторожно ступая, несли свое разбухшее брюшко, как самую драгоценную ношу. Достигнув кромки леса, самцы образовали круг и замерли неподвижно, внимательно оглядывая своими шароообразными глазами окрестности. Время от времени то один, то другой резко наклонялся к земле и в следующую секунду какое-нибудь мелкое животное, приблизившееся к ним по неосторожности, уже корчилось в агонии, перекушенное мощными челюстями пополам.

— Смотрите внимательно. Сейчас самки начнут яйца откладывать.

Владислав обернулся. Позади стоял купец.

— Теперь они в течение шести-семи дней будут откладывать яйца на каждой стоянке, стараясь рассеять их на как можно большей площади, а через год молодые подросшие богомолы начнут появляться около человеческих жилищ и городов, подбирая себе хозяина по вкусу.

— А городские богомолы как свои яйца рассеивают? — Владислав, не отрывал взгляда от группы насекомых.

Самки начали крутиться на месте и рыть в земле небольшие углубления, укладываясь затем своим брюшком в выкопанную ямку.

— У них очень много естественных врагов, которые не прочь полакомиться свежими яйцами. Поэтому самцы останутся там до утра, дожидаясь, пока запах свежих яиц не выветрится и не перестанет притягивать всех любителей поживиться. Потом они все вместе вернутся на корабль. А городские богомолы на всю неделю покидают город и возвращаются назад, когда все яйца уже отложены, — продолжил свои пояснения владелец судна. — Правда, до года доживает ничтожное количество молодых богомолов. Большинство погибает по разным причинам. Я пойду, отдам распоряжения, надо на ночь устраиваться…

Дождавшись ночи, Владислав, осторожно ступая, отошел от костра, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спящих людей и, углубившись в лес, снял белый балахон. Потом он достал из своего, внушительных размеров, мешка реактивный ранец. Надев его на спину, агент с легким шипением, описав дугу, взмыл в небо.

— Ворчун, ты где? — позвал он, удалившись на приличное расстояние.

— Я здесь, кэп! — сразу же отозвался Ворчун и на горизонте запульсировал красный огонек, указывая месторасположение корабля.

Через пять минут Владислав уже сидел в каюте, обсуждая с андроидом последние события и находки.

— Я снял с его корабля все четыре антиграва и выгрузил несколько обнаруженных "Даров", — докладывал Ворчун, — а заодно обследовал двигатели. Судя по всему, он поймал метеорит или один из осколков после взрыва во время боя с муравьиными. Как это могло произойти не знаю. Силовой экран дает защиту от любого столкновения… Так или иначе, но тот угодил ему в трансмиттер силового контура и дюзы правого маршевого двигателя, работали без защитного поля. Это просто удивительно, что он еще так долго выдержал, прежде чем дюзы прогорели, мог ведь и взорваться… А потом левому двигателю пришлось работать на запредельной нагрузке, чтобы хотя бы частично компенсировать отсутствие тяги правого. Одним словом левый сейчас тоже не в лучшем состоянии. Поэтому он и тянул до первой планеты, где есть хотя бы один шанс обзавестись другим кораблем. Я думаю, если бы у него была возможность, он бы летел до другой планеты, вот только возможности этой у него не было. На корабле полно барахла и прочего хайтека, а вот борткомпьютера — моего двойника, там нет.

— И что это нам дает? — зевая и потягиваясь спросил, Владислав.

— Чего это нас лишает, — поправил его андроид. — Если у него есть при себе и батареи, а я думаю они наверняка есть, бластер то он уже один раз использовал, и он наверняка может слышать наши разговоры через интерсвязь, точнее, мои ответы. Чтобы слышать твои мысли, нужна очень точная настройка, а ее знаю только я. Короче, ты можешь со мной разговаривать, не боясь, что он тебя вычислит раньше, чем ты его, а вот я не могу тебе отвечать, иначе после двух-трех сеансов он будет точно знать, где ты и кто ты.

— Постой, я всегда считал, что пеленгуется в первую очередь передатчик, а не приемник.

— В общем да, но… Как бы тебе это попроще объяснить, — терпеливо, словно ребенку, начал объяснять Ворчун. — Подожди, — он вышел и через минуту вернулся назад, неся в руках небольшую кювету с водой.

Взяв две пипетки в руки, он обратился к Владиславу:

— Вот это — твой передатчик, — он капнул в ванночку. — Видишь, от него во все стороны побежала волна.

— Ну, — Владислав поймал себя на том, что чувствует себя словно школьник-двоечник, оставленный после уроков наедине со строгим учителем физики.

— А вот это мой передатчик, — Ворчун снова капнул в ванночку из другой пипетки. — А теперь я капну одновременно для наглядности. Две встречные волны встречаются и порождают возмущение или интерференцию. Зная плотность среды и скорость распространения волн интерференции, можно вычислить ее мощность и расстояние до точки излучения в обе стороны. Оба передатчика. Ясно?

— Нет, — честно признался Владислав. — ты не умничай, а лучше объясни попроще. Я ведь не постоянно с тобой говорю, и общаемся мы тоже не одновременно…

— Я и объясняю, — удивился своему на редкость туповатому ученику Ворчун. — Меняем расположение и проводим замер еще раз. Получаем отрезок дуги между двумя точками и по радиусу кривизны точно определяем месторасположение приемника так же легко, как и передатчика. Сила затухания сигнала ему известна, он же не из пещеры выбрался. Скорее всего он во всем этом разбирается не хуже меня. И то, что мы говорим по очереди, ему никак не мешает. Твой передатчик когда активен, он же все твои мысли передает, пусть неразборчивые и путанные, но тем не мение постоянно передает. Понятно?

— Да ни черта лысого мне непонятно, — буркнул Владислав, — но если ты говоришь, что он может меня вычислить по твоим ответам, значит переходим в режим радиомолчания. Ты мне лучше объясни, что с антигравами. Зачем они нам?

— Как зачем? — не понял Ворчун. — Два внутренних я ставлю в каютах, возвращая тебе комфортную жизнь, а два стартовых антиграва я попробую переделать в гравитоны.

— Да тут вроде бы нет муравьиных с их эскадрой, — возразил Владислав. — Или ты хочешь взорвать собственный корабль, да и всю планету к чертовой матери заодно?

— Я хочу построить установку для перехода в подпространство. Тогда мы сможем прыгать между параллельными мирами, не прибегая к помощи астероидов-ловушек.

— О, как! — Агент с уважением посмотрел на андроида. — Ну ты голова! Слушай, Ворчун, а квантовое возмущение замерить можно? Например, найти бластер, из которого недавно стреляли?

— Конечно можно, — согласился Ворчун. — Криминалисты на земле имеют такие приборы. Только у нас его нет и изготовить его в здешних условиях нет никаких шансов.

— Ну, хорошо, — Владислав задумался, — а если ты сделаешь такой сканер, про который только что мне все уши прожужжал, — он показал на ванночку с водой, — то мы сможем и его приемник запеленговать, так ведь?

— Беда в том, что твой коммуникатор непрерывно посылает сигналы, то есть твои мысли ко мне, и становится приемником только тогда, когда я тебе отвечаю. А его приемник ничего не излучает и работает только на прием, не хватает передатчика, который бы работал с ним в паре, хотя я подумаю над этой проблемой. Активный электронный мозг имеет постоянное излучение. Я завтра над вашей стоянкой зависну ночью, может что-то и выяснится. А ты составь подробное месторасположение костров и где какой паломник спит. После двух-трех сеансов можно будет методом исключения его вычислить. Тебе уже пора. Через два часа светать начнет.

— Да, пора уже, — Владислав потянулся.

Через пятнадцать минут старик в белом балахоне и с огромной котомкой в руках, вышел из леса. Осторожно ступая между спящими людьми, он пристроился около костра, изображая спящего. У соседнего костра шевельнулась фигура в белом и рука спящего человека нырнула за пазуху, сжимая рукоятку бластера.

* * *

Прошло три дня. Каждую ночь Владислав тайком добирался до своего корабля, где его поджидал андроид, но ничего нового ночные полеты робота над лагерем не дали.

— Наверное, он тоже осторожничает, — объяснял свою неудачу Ворчун. — Похоже, что он играет с нами в прятки и не активирует ночью свой борткомпьютер.

— Если он вообще его активирует, — поддакнул Владислав. — Может у него батареи слабые или сели совсем?

— А ты бы взял слабые батареи с собой? — возразил робот. — Как бы ты поступил на его месте?

— Минутку, — Владислав улыбнулся, постучав пальцем по лбу. — Ну как же мы раньше не догадались. Ночью для него важнее иметь заряженный бластер под рукой, а днем ты над нами не летаешь. Значит, сейчас мы все еще там же, где и были. Он ищет меня, а я ищу его и оба мы успешно прячемся друг от друга. Он наверняка сообразил, что мы догадались о том, что он нас прослушивает, раз перестали разговаривать при помощи радио, а значит, допускает мысль, что и мы его попытаемся таким же образом отфильтровать. Сегодня мы полетим через океан и до суши доберемся только через двое суток. Тебе прятаться будет негде. Прилетишь только тогда, когда мы вглубь материка уйдем. Он тоже расчитывает на это.

Андроид пожал плечами.

— Я и поднимусь на орбиту днем, чтобы «Ирги» не было видно и сверху прослежу за вами. Он ведь думает, что мы вынуждены будем прибегнуть к радиосвязи и у него появится шанс найти тебя раньше, чем тебе удастся найти его. Вот, возьми это, — Ворчун протянул напарнику крохотную бусинку запасного коммуникатора. — Когда солнце будет в зените, брось его в море. Передатчик ненадолго активируется от соленой воды. Он минут через десять-двадцать будет активным, а на этом берегу я оставлю второй, но чуть помощнее. Для Козалака это будет выглядеть также, как если бы мы попытались связаться. И пока он будет пытаться тебя, точнее его, — андроид ткнул пальцем в бусинку, — вычислить, я сверху за вами понаблюдаю.

На следующий день Владислав, как и договаривались, прогуливаясь по верхней палубе, воспользовался тем, что корабли прижались к воде, уходя от надвигающегося грозового фронта и, оперевшись рукой о перила, незаметно сбросил микропередатчик заборт. Потом не спеша направился к толпе паломников, пытаясь угадать, кто же из них первым проявит беспокойство. Прошло несколько томительных минут. Люди на борту беспокойно переговаривались, поглядывая на небо. Вскоре они один за другим начали спускаться в трюм корабля в свои каюты. Рядом с Владиславом оказался небольшого роста трухлявый старичок с острым носом и бегающими глазами. Он взглянул на Владислава, стоящего у перил, а потом начал всматриваться в горизонт.

— Очень плохо, — он покачал головой. — Не к добру это. Боги торговли прогневались на нас.

Налетевший шквал ветра резко накренил корабль. Один из парусов с громким треском порвался и словно раненая птица захлопал лохмотьями. Послышалась зычная команда боцмана и слуги-матросы по-обезьяньи ловко вскарабкавшись на ванты, начали забирать паруса. Старик засеменил вниз, а Владислав остался стоять у борта, наблюдая, как два других корабля, убрав свои паруса, начали набирать высоту, в надежде выскочить наверх в единственное окно между клубящимися тучами.

— Эй, старик, — окрик боцмана вывел его из задумчивости. — Давай вниз, сейчас начнем подниматься, замерзнешь.

Владислав молча подчинился и заспешил вниз. Капитана Аласи в каюте не было и он развалился на койке, закинув руки за голову.

— Итак, — начал он подводить итоги, — первым ушел вниз Симеон, вслед за ним Вуктор, остальные пошли толпой. Рядом со мной остался Касти. Кто из них троих Свен Козалак? Трое подозреваемых, это все еще очень много.

Он сел и, достав листок бумаги, начал выводить карандашом план корабля, отмечая при этом, в каких каютах-кельях жили трое подозреваемых. Усмехнувшись, он зачеркнул имя Касти. Тот жил на корабле в общем кубрике с другими паломниками, а значит не имел возможности заниматься чем бы то ни было, оставаясь при этом в тени от зорких глаз товарищей-паломников и слуг-матросов. Значит, оставалось только два человека:

— Симеон и Вуктор, кто из них? — Владислав поймал себя на мысли, что постоянно возвращается к остроносому старику с бегающими глазами. Что хотел Касти? Почему он остался, когда все остальные ушли вниз? Владислав поежился. Его била дрожь. В голове мутилось, было трудно дышать. Он приподнялся, чтобы выглянуть в иллюминатор. Его била дрожь. Все еще не понимая, в чем дело, он вглядывался в окно, но ничего кроме молочной белизны не видел. В глазах стояла мутная пелена. Владислав недоумении сморгнул. Одной рукой он шарился под складками белого балахона в поисках аптечки, с которой не расставался с тех пор, как впервые попал на Акаву, а другой попытался дотронуться до стекла. Его пальцы наткнулись на толстую шубу инея.

— Ах, ты, черт, — через силу улыбнулся Владислав, вздыхая с облегчением.

Только сейчас он сообразил, в чем дело. Он поскреб ногтем иней, освобождая стекло и взглянул в оконце. Первое, что он увидел, было темно-синее небо. Невдалеке, спокойно покачиваясь, висели еще два корабля.

— Ну, конечно же! Корабли-то негерметичны, а за бортом…, - Владислав прикинул на глаз высоту. Внизу километрах в трех от корабля клубились грозовые тучи. — А за бортом минус сорок по цельсию и высота километров шесть-семь, — закончил он свою мысль.

Было бы удивительно, если бы в голове не мутилось при таком разреженном воздухе. Дверь распахнулась и в каюту, шумно дыша, словно паровоз ввалился Аласи. Одет он был в шубу, подбитую мехом лакасов. Одним из немногих зверьков на планете, имеющих густой теплый мех. Лакасы водились высоко в горах и на северных материках. Они были хорошо приспособлены к низким температурам.

— Пол-царства за шубу, — вяло подумал Владислав усмехаясь.

Удивившись своей тупости, он сунул руку под балахон и активировал руннер. Вместе с расплывающимся по телу жидким металлом пошла согревающая волна тепла.

— Нам придется висеть здесь несколько часов, — Аласи уселся за стол. — Я приказал убрать паруса, иначе нас снесет обратно к Стилру. Здесь ветра дуют в другую сторону. Сейчас нас тоже сносит, но значительно медленнее.

В дверь постучали.

— Да, — торговец повернулся к двери.

В каюту вошел слуга в коротком полушубке с подносом в руках. Поставив поднос на стол, он молча удалился.

— Угощайтесь. — Капитан плеснул себе дымящегося ароматного напитка в бокал и подвинул термос к гостю. Владислав налил себе немного и сделал глоток. Горло обожгло крепленое горячее вино. По телу пробежала согревающая дрожь. Через минуту Владислав почувствовал себя значительно лучше.

— Капитан, — начал он, усевшись в кресло около стены, — простите, господин Аласи…

— Вацлав, вам не холодно? — перебил Алгаси, глядя на тонкую ткань белого балахона паломника.

— А? Нет, спасибо, я не мерзну, — Владислав хотел продолжить, но торговец снова перебил его.

— Вот, возьмите. — Купец достал из сундука у стены шубейку. — Этот полушубок очень теплый, я думаю, что в следующие часа два-три он вам понадобиться, а когда окажетесь на северном материке еще спасибо мне скажете…

— Спасибо капитан. — Владислав вернулся к интересующей его теме. — Я все собираюсь вас распросить, как устроен ваш корабль?

— Вообще-то мы не рассказываем непосвященным секрет устройства наших кораблей. Эта преррогатива лиги корабелов, — начал он, — но для вас я сделаю исключение. Вы, наверное, уже заметили, что на корабле есть несколько ветряков.

— Да, — кивнул Владислав. Он уже давно обратил внимание на эти странные бочкообразные сооружения по обеим сторонам бортов.

— Они вырабатывают электричество, которое мы накапливаем в специальных емкостях, а потом при помощи электрического огня разлагаем воду на части, — увлеченно продолжал купец. — Из верхней части сосуда мы откачиваем особый легкий газ, который и держит корабль в воздухе. В нижней части над самой водой тоже появляется газ, который мы обычно выпускаем наружу или иногда, как сегодня например, пропускаем через вино. Такое вино долго не хранится, но зато газ оживляет уставших людей, а само вино хорошо согревает, иначе никто не выдержит на такой высоте более часа. Люди внизу, в кубриках, тоже получили такое вино. Для нас, торговцев, это конечно лишние расходы, но мы отвечаем головой и своим имуществом за жизнь пассажиров и членов команды. Это вопрос чести. Оба газа очень огнеопасны и поэтому на борту нет огня.

— А как же вот это? Вы же воду как-то греете? — Владислав кивнул на термос.

— А… это вода,… когда мы извлекаем из нее газы, она очень сильно нагревается. Этого тепла хватает на обогрев кубриков и разогрев пищи.

— А почему-же тогда здесь холодно? Что-то я обогрева не заметил…

— Здесь нет обогревателей. Это самая верхняя каюта. Когда сильно холодно я тоже спускаюсь вниз, в общие кубрики. — пояснил Аласи.

— Умно, — согласился агент. — А что это за город — Семигорье, куда мы направляемся? Какие там порядки и как называется материк?

— Материков, не считая крупных и мелких островов, у нас шесть. — Торговец встал и, подойдя к застекленному шкафу, достал оттуда глобус. — Вот этот материк, откуда мы сейчас летим, — он ткнул холеным пальцем в шар, — называется Стирл, по имени одного из мифических капитанов "Звездного изгнанника". Второй — Нидор, третий — Ивор. На всех трех есть наши города. Еще три очень холодные. Кое-какие звери там водятся, лакасы вот к примеру, но люди не живут. У них тоже есть имена — Снежна, Белана и Надежда. Три последних всегда покрыты снегом и льдом. Снежна и Белана на южном полюсе, — он указал на два материка, соединенных между собой тонкой перемычкой и образующих восьмерку, а Надежда — на северном полюсе. — Вино слегка развязало ему язык и Аласи пустился в пространные объяснения, упомянув, что храм "Звездного изгнанника" находится на северном материке. Этим и объяснялась его недоступность для обычных жителей.

— Так он что, и в самом деле существует? — спросил Владислав, прикинувшись маловером.

— О да! Существует, — с жаром начал доказывать Аласи. — Я сам его не видел, но мой отец бывал там однажды и рассказывал об этом. И потом, если его нет, то куда же мне паломников девать-то? — Он хитро прищурился.

— Понятно, — сменил тему Владислав. — А что это за город — Семигорье?

— Это город воинов, — пояснил торговец. — Просто он расположен на семи холмах. Кстати, любой входящий в него, должен иметь оружие. У тебя есть меч?

— Город воинов? — преспросил Владислав. — Но на планете ведь не бывает войн.

— Не бывает, — согласно кивнул купец. — Не бывает… — он икнул — Но воины есть… Когда два города спорят между собой, их представители отправляются в Армил и покупают армию, каждый для себя. А потом эти две армии наемников дерутся между собой, защищая интересы своего представителя. Победители получают не только свою долю, но и восемьдесят процентов денег побежденных, а город победившей армии накладывает контрибуцию на проигравший город.

— Так они что, вот так по-настоящему и дерутся? — опешил Владислав.

— Разумеется, — пожал плечами купец. — А как же иначе?

— Но ведь в таком случае после двух-трех битв мужчин в городе совсем не останется?

Торговец лишь усмехнулся. Из дальнейшего разговора выяснилось, что в боях участвуют не только мужчины, но и многие женщины. Под запрет попадали только беременные. Кроме того, жители города были непревзойденными бойцами рукопашного боя и фехтования. Убитых в бою почти не было. Любой поверженный считался условно убитым и оставался на поле боя до конца битвы. Исключением были только серьезно раненые. Специальная команда в белых повязках их тотчас уносила с поля.

После битвы изготовлялась панорамная фотография и представитель города-победителя увозил ее, как главное доказательство победы в споре городов. Свежий приток новобранцев в город обеспечивали молодые люди с достаточно горячей кровью. Некоторые, прожив минимальный срок в шесть лет, покидали город, но большинство оставалось в городе на всю жизнь.

Фотография заинтересовала Владислава особо. Ведь это могло означать развитую химическую промышленность, но как оказалось, снимок изготавливался на серебрянном блюде архаичным способом. Сначала серебрянную пластину обрабатывали азотной кислотой и экспонировали, а потом проявляли над парами ртути и фиксировали хлористым золотом. Правда все это он узнал значительно позже.

— Что-то мы увлеклись, — Аласи поскреб ногтем иней на стекле и выглянул наружу. — Можно спускаться, — удовлетворенно хмыкнул он. — Гроза прошла.

Запахнув поплотнее шубу, он вышел из каюты.

* * *

К вечеру следующего дня караван достиг побережья Нидора. Теперь внизу, насколько хватало глаз, простиралась безжизненная пустыня. Корабли на стоянку не опускались, стараясь наверстать упущенное время.

Дул ровный попутный ветер и корабли, поставив все паруса, неслись над землей, словно огромные птицы. Ночную тишину нарушали лишь поскрипывание канатов, да время от времени хлопок паруса.

Утро застало корабли над гористой лесистой местностью.

— К полудню будем на Семигорье, — поделился новостью Аласи за завтраком. — Но перед заходом в город сделаем небольшую остановку.

— Днем? — не понял Владислав. — Зачем?

— Узнаешь, — загадочно улыбнувшись, ответил торговец.

— Ну что ж, — Владислав поднялся, — пойду прогуляюсь.

— Да-да, конечно, — капитан улыбкой провожал гостя до двери.

Как только дверь за Владиславом закрылась, радушная маска медленно сползла с лица купца. Владислав не знал, что мстительный Аласи не забыл своего унижения. Не догадывался он и о том, что купец был в курсе его ночных отлучек. Он уже давно обшарил вещи Владислава и нашел реактивный ранец. И хотя его устройство он не понял, сообразил однако, что именно с его помощью необычный гость мог летать.

Когда после полудня на горизонте появился горный кряж, капитан дал команду на стоянку. Корабли садились вопреки обычаю, стараясь охватить как можно большую площадь на поляне. Стволы деревьев, растущих здесь, уже не были белыми, словно кости. Они покрылись тонкой пленкой зеленой коры. Набухшие почки лопались, открывая пучки молодых листьев со свисающими между ними тонкими зелеными нитями, отчего казалось, что лес не листвой покрылся, а оброс копной зеленых волос. Богомолы повылазили из своих убежищ и отправились в лес откладывать яйца, а часть людей, не занятых приготовлением пищи, вооружившись баграми, разбрелись в поисках термелов. Аласи спустился на землю, вооруженный увесистым мечом. На удивленный взгляд Владислава, он снисходительно пояснил:

— Я же говорил тебе, что Армил — город воинов и все должны иметь при себе оружие. Таков закон города. Только воин может войти в город.

— Слушай, торговец Аласи, — задал интересующий его вопрос Владислав. — Почему корабли сели так далеко друг от друга.

— Мы собираемся поохотиться, — удивленно вскинул брови капитан. — По закону никто не может оспорить мою добычу, взятую в пределах круга, лежащего своим краем на кончике тени, отбрасываемой моим домом. Раздвинув корабли подальше друг от друга, мы увеличиваем площадь наших охотничьих угодий. Речь идет об утренней тени, — добавил купец, проследив за скептическим взглядом Владислава, брошенным на куцую полуденную тень.

Владислава такое объяснение удовлетворило. Теперь он понял, наконец, почему торговец Горап спрашивал его разрешения поохотиться на термела. Примерно через час охотники вернулись на корабли, так и не поймав ни одного червя. Каменные черви, похоже, уже ушли на глубину и охота на них закончилась на следующие два года. Все богомолы уже давно были на борту. Аласи, не скрывая своего разочарования, дал команду на взлет. Корабли плавно взмыли в воздух и, наполнив паруса, величественно поплыли к Армилу.

Через три с половиной часа на горизонте показался город. Точнее, огромная стоянка кораблей на плато, сам Армил, как и все остальные города планеты, был спрятан в ущелье. Люди сновали между стоянкой и городом, таская тюки с товарами и продуктами, словно в растревоженном муравейнике. Два корабля, разгрузив продукты, тут же взлетели и взяли курс на другой город, о котором Владислав ничего не знал, а летающая баржа с паломниками встала на якоря, если так можно было назвать огромные крючья, вмурованные в скалу, к которым принайтовили корабль.

Паломники, прицепив к поясу, неизвестно откуда извлеченные мечи и кинжалы, начали спускаться вниз, направляясь по узким мосткам в город, спрятанный под нависшисм козырьком скалы. Все вновь прибывшие должны были до захода солнца объявить мэру города о своем прибытии, в противном случае они не имели права ночевать в городе, что сейчас, впрочем, не имело такого большого значения. Следующие два года солнце должно было вести себя спокойно и всевозможные твари потеряли к человеку и его жилью какой бы то ни было интерес.

Владислав тоже решил не нарушать здешних обычаев и, видоизменив свой руннер в меч с тремя драгоценными камнями на рукояти, нацепил его на пояс. Аласи, проводив его взглядом, щелкнул пальцами и что-то сказал слуге на ухо. Тот, посмотрев в сторону удаляющегося паломника, согласно кивнул и пошел следом.

Переходя через шаткие мостки над пропастью, Владислав с удивлением обнаружил, что внизу не были натянуты защитные сети. Похоже, что жители этого города презирали опасность. Усмехнувшись, он перешел по мосткам на другую сторону и оказался в Армиле. Двое дюжих солдат лениво оглядели его и, согласно кивнув, отступили в сторону, освобождая дорогу.

Ориентируясь на мелькающие впереди белые балахоны, паломник направился к городской комендатуре, не подозревая, что за ними по пятам идет человек, посланный Аласи. Назвавшись вымышленным именем, что не возбранялось в этом городе, Владислав решил осмотреть город, но скоро, весьма разочарованный, повернул обратно. Ровные ряды одинаковых двух-трех этажных жилищ, окрашенных в серые цвета сильно напоминали ему казармы.

— Прямо спартанцы какие-то, — буркнул он себе под нос.

Ему и в голову не пришло, что под этим городом глубоко в толще скал стоит настоящий город с оружейными мастерскими, складами, пекарнями и лабораториями, где опробовалось все новое, что сюда прибывало. Из каждого дома винтовая лестница вела вглубь скалы, пока не упиралась в огромную обитую железными листами дверь.

Владислав, пораженный почти полным отсутствием местных жителей на улицах, остановил первого встречного солдата и поинтересовался у него, куда подевались жители.

— Все в лагере, — ответил солдат. — Города Алхил и Трогам разрослись настолько, что поспорили, кому принадлежат верховья реки Сол.

Потом, усмехнулся:

— Не будь там золота, этот ручей до сих пор никому не был бы нужен. Завтра будет большая битва. Даже старожилы не помнят, чтобы города нанимали такие большие армии. — Окинув гостя с головы до ног, он добавил:

— А из тебя, паломник, получился бы неплохой воин, если, конечно, ты умеешь владеть своим мечом с такой же легкостью, с какой ты его носишь. Если надумаешь, возвращайся к нам. Крепким умелым рукам у нас всегда рады, да и вдовушки имеются… — и усмехнувшись в усы, отправился восвояси.

— Эй, постой! — крикнул ему вслед Владислав, — А где лагерь-то? Где битва-то будет?

— Там! — махнул рукой солдат, не оборачиваясь. — У подножья.

— Пойти посмотреть на этот цирк, что ли, — сам себе сказал он.

В то, что битва будет сколь-нибудь серьезной, Раденко не верил и настроился скорее на балаганное выступление гладиаторов, чем на что-то настоящее.

Выйти ночью незамеченным за пределы охраняемой стоянки, не представлялось возможным. Привлекать же к себе внимание Владиславу не хотелось. Оставалось лишь ждать подходящего случая да надеяться, на то, что Ворчун исправно принимает его сигналы и в курсе всего происходящего.

Утром Владислава Раденко ждал неприятный сюрприз. Симеон, один из подозреваемых тот, что первым спустился в трюм паломников, когда Владислав активировал запасной передатчик, не проснулся. Его окоченевшее тело забрали стражники и после короткого разбирательства объявили о том, что у старика было по всей видимости больное сердце.

Через пару часов его похоронили, пердав его личные вещи торговцу Аласи. Купец уже распродал все привезенные продукты, но улетать не спешил, решив посмотреть на исход битвы двух городов за золотую жилу.

Агент, оказавшийся рядом с телом Симеона еще до того, как присланные стражники унесли умершего, бегло осмотрел его и обратил внимание на маленькое пятнышко синюшного цвета на шее трупа. Подробнее осматривать тело он не решился, чтобы не вызвать подозрений, но одного этого пятнышка было достаточно, чтобы усомниться в естественной смерти.

— Значит, Симеон отпадает, — решил он. — Вряд ли Козалак решил свести счеты с жизнью.

Скорей всего он ошибся в своих расчетах и принял несчастного за своего преследователя, Симеон был почти одного роста с Владиславом и примерно такого-же телосложения. Агент исходил из того, что преступник прятался в морге города Тухар, под личиной усыпленного смотрителя, когда он с андроидом осматривал труп, а значит знал его Владислава в лицо. Получалось, что преступник знающий Владислава, тем не мение ошибся, приняв Симеона за агента и своего преследователя. Если он поймет свою ошибку, то прятаться под личиной паломника будет бесполезно, на корабле только два паломника были такого роста и телосложения.

— Итак! Он или считает, что я убит, или точно знает кто я. В любом случае он меня вычислил, а я все еще не знаю кто он… Один ноль в его пользу… — Владислав задумчиво смотрел перед собой, ничего не замечая. Как бы-то ни было, но на подозрении у него теперь оставался только Вуктор и, может быть Касти. Они оба подходили под рост и вес старика из морга. Одно было ясно: Козалак находится рядом и, похоже, теряет самообладание, если решился на второе убийство в течение недели. Правда в этот раз он сумел провернуть свое дельце тихо, ни у кого не вызвав никаких подозрений.

После обеда затрубили рога и толпы людей устремились к предстоящему месту битвы. Две армии бойцов, облаченных в стальные кольчуги и кованные доспехи, стояли в долине друг против друга. Пока глашатай объяснял суть спора городов, приведшего к войне, Владислав, усевшись на склоне горы, на глаз прикинул количество бойцов с каждой стороны и тихо приствистнул. Две, две с половиной тысячи бойцов стояли лицом к лицу. Он огляделся. Все склоны были облеплены зрителями. Приезжие купцы и их слуги, старики и покалеченные, которым драться уже не разрешали, дети и беременные женщины. Все с нетерпением ожидали начала. Особой группой выделялись паломники в белых балахонах. Их Владислав насчитал более пятидесяти. Судя по всему, прибыли с другими караванами. Заметив в толпе торговца Аласи, он понял, почему купец медлил с отлетом. Чуткий на запах денег, тот сейчас заключал пари, расчитывая выиграть вместе с победившей армией.

— Вот сейчас потеха начнется, — подумал Владислав и вздрогнул, когда стоящий рядом паломник с короткой палицей на поясе, ответил:

— Да, кажется, эти ребята настроены серьезно. — Он повернулся к агенту. Увидев знакомые глаза, Владислав на секунду остолбенел.

— Ворчун!?

— Он самый, собственной персоной, — ответил старик беззубым ртом.

— Ага, вот тут-то я тебя поймал, — улыбнулся Владислав довольно. — Беззубые старики шамкают, а ты разговариваешь, как двадцатилетний парень.

— Так я што, — вдруг зашепелявил Ворчун. — так это ш я только ш вами гашпадин. — Он растянул рот в беззубой улыбке.

— Ах ты, черт горбатый, — снова улыбнулся Владислав. — Обошел меня таки, стервец… — Договорить он не успел. Громко затрубил рог и две армии, одновременно лязгнув, двинулись навстречу друг другу.

— Эх, сюда бы Свичара со Святославом, — подумал агент, глядя на виртуозность, с которой воины владели оружием.

Он повернулся к Ворчуну, пользуясь тем, что внимание всех остальных было поглощено зрелищем.

— Ну, что? Результаты есть? И, кстати, как ты меня нашел?

— Приемник активировался через три секунды после нашей приманки, но уже через пять секунд был деактивирован. Это пока все, что я могу сказать, потом я просто проследил за вами. Раз гора не идет к Магомету…

Громкие крики зрителей прервали его объяснения. Одна из армий явно начинала теснить противника, фактически разрубив строй пополам. Казалось, что победа им уже обеспечена, но в задних рядах проигрывающих вдруг произошло какое-то движение, и они, слегка прогнувшись, вдруг охватили нападающих с флангов, ударив им в спину.

Уже через полчаса стало ясно, что нападающие попали в капкан. Они сделали отчаянную попытку прорваться, но наткнулись на железную стену тяжело вооруженных бойцов. С этого момента стало ясно, что исход битвы предрешен.

Владислав нашел глазами Аласи. Торговец выглядел подавленным,

— Не на тех поставил, — усмехнулся агент. — Послезавтра караван из трех судов уходит на Надежду, — он повернулся к Ворчуну. — У меня на заметке было три человека, точнее, два, — поправился он после короткого раздумья. — один из них был убит сегодняшней ночью. Так что с определенной долей уверенности могу сказать, кто Козалак. Скорей всего это Вуктор. Он спустился в трюм вторым после Симеона, когда я активировал передатчик. А сейчас Симеон мертв. Правда сначала я и Касти подозревал, он тоже по росту на смотрителя похож…

— Ну тогда надо брать Вуктора и все, — предложил андроид.

— Не торопись, — охладил его пыл Владислав. — А что если это все-таки не он? Тогда мы засветимся и Козалак уйдет на дно. Потом придется целый год обшаривать планету и еще неизвестно, с каким результатом. Нет, его нужно брать наверняка и только тогда, когда он раскроется. Подождем до "Звездного изгнанника". Это его цель и там он рано или поздно раскроет карты.

— Ты что, собираешься еще три недели на этой скорлупе путешествовать, — робот улыбнулся беззубым ртом.

— А что делать? — развел руками агент. — Даже если мы сами сумеем найти храм "Звездного изгнанника", нас туда, во-первых, никто не запустит, а во-вторых, Козалаку будет ясно, что я — это я. Сейчас он уверен, что прикончил меня, уколов ядовитой иглой Симеона, и если я исчезну, он насторожится. Нет, придется еще три недели болтаться на этой пороховой бочке из водорода. Тебе не кажется, что для такой грузоподъемности эти «дирижабли» мелковаты. Здесь, кончно, тяготение восемьдесят сем процентов земного, но все же…

— А с чего ты взял, что подъемную силу им обеспечивает водород, — Ворчун заинтересованно взглянул на собеседника.

— Аласи мне объяснял. — Владислав заподозрил что-то неладное, заметив играющую улыбку Ворчуна. — В чем дело, выкладывай!

— Когда я корабль Козалака искал, — начал свои объяснения Ворчун, — пролетал над одним из таких кораблей со включенным сканером. У них на кораблях стоят… антигравы.

— Что?! - подпрыгнул Владислав от шокирующей новости. — Ты уверен?

— Абсолютно, — кивнул головой андроид. — А четыре электрогенератора по бортам обеспечивают их электричеством. Вот только как им удалось построить антигравы и почему они используют их только на кораблях. О электрогенераторах могу сказать то же самое.

— Ксилл, — Владислав задумчиво потер подбородок. — Значит, на планете есть ксилл? Без ксилла ни один антиграв работать не может. Итак, или на планете есть ксилл и технологии его извлечения, либо у них есть какие-то пути, чтобы его доставать.

— А может быть, как на Акаве? — предположил Ворчун. — Может, это Козалак им сюда антигравов натаскал?

— Нет, исключено, — отрицательно мотнул головой Владислав. — Сколько на планете кораблей, знаешь? И потом, если я правильно понял, население пользуется кораблями уже сотни лет. Тут что-то другое. — Он задумался, глядя невидящим взглядом на долину, где уже затихала битва.

Ксилл — этот странный минерал чудовищной энергоемкости, в его мире был обнаружен только на двух планетах в количестве, дающим рентабельную добычу. Обе планеты из созвездия Лебедя были необитаемы. Одна из них имела ядовитую атмосферу, другая не имела атмосферы вовсе. Один килограмм ксилла мог обеспечивать огромный город энергией на протяжении пятисот лет. Небольшие ксилловые стержни, с палец величиной, обеспечивали работу антигравов на протяжении доброй тысячи лет по оценкам ученых. Проверить это не представлялось возможным, т. к. человечество знало ксилл только триста лет, но уже за это время дважды вспыхивали кровопролитные войны за право обладания рудниками. Первая война между земной федерацией и новыми колониями. Правда, длилась она недолго и здравый смысл возобладал над политическими амбициями. Колонии получили свою долю на рудниках, куда со всех галактик свозили преступников. Жить на этих планетах можно было только под куполами, что и превращало их в самую надежную тюрьму. Вторая война произошла относительно недавно между людьми и муравьиными и земля сумела отстоять свои источники энергии. Самое интересное в ксилле было то, что он был относительно взрывобезопасен. Для цепной реакции нужно было несколько десятков тон чистого минерала сжать до двухсот атмосфер. И это при том, что его энергоемкость в миллионы раз превосходила энергоемкость урана или плутония. Как спичка уступает атомной бомбе, так и расщепляющиеся материалы уступали ксиллу. Звук рога вывел его из задумчивости. Санитарные команды уносили раненых и глашатай готовился объявить город-победитель.

С десяток человек устанавливали крытую повозку, где фотограф уже колдовал над серебрянным блюдом, собираясь увековечить батальную сцену. Гужевой транспорт на этой планете отсутствовал за неимением тягловых животных, а воздушные корабли были единственным средством передвижения и сообщения между континентами. Владислав снова вернулся к теме происхождения ксилла на планете.

— Крути, не крути, но разгадка, по-моему, кроется в "Звездном изгнаннике", — повернулся он к Ворчуну. — С одной стороны они, — он кивнул в сторону людей, — делают вид, что это миф. А с другой, имеют право убивать любого, кто по их мнению может нести, пусть даже скрытую угрозу самому существованию храма. Не в нем ли весь секрет? Узнать это можно, только побывав там. — Он поднялся. — Как у тебя с гравитонами дела обстоят?

— Корабль готов к испытаниям. — Ворчун тоже поднялся. — Я буду на орбите над вами и если возникнет нужда, за пять минут нарисуюсь. — Сгорбившись, старик заковылял прочь.

— Ну и жаргон у тебя, Ворчун, — подумал Владислав.

Старик, не оборачиваясь, махнул рукой. Проводив его взглядом, Владислав огляделся. Зрители, кто довольный, а кто разочарованный, расходились по домам.

— Значит летим на Надежду, — вздохнул Владислав.

 

XIV

На корабле, где устроился Владислав, никого из его прежних попутчиков-паломников не было. Три корабля медленно плыли на север, покрывая в день по триста-четыреста километров. Вторая неделя подходила к концу и климат уже заметно изменился. Все чаще и чаще дожди, отнюдь не редкие в этих краях, переходили в снежную кашу, превращая корабли в заросшие снегом чудовища. Днем снег стаивал, только затем, чтобы за ночь снова облепить корабли белой шубой.

Серая, свинцового цвета вода медленно колыхалась внизу. Льдины, плавающие в воде, придавали морю вид пятнистой шкуры, оттеняя свое белизной темную воду. Люди почти не выходили из кубриков. И хотя кубрики отапливались, холод давал себя знать, заставляя кутаться в шубы. Владислав, выходя на обросшую льдом палубу, использовал руннер как термокостюм. Он изнывал от безделья. Стараясь не привлекать к себе внимания, он собирал обрывки сведений, составляя для себя общую картину жизни на северном полюсе.

Как выяснилось, монахи, живущие в "Звездном изгнаннике", это не маленькая кучка фанатиков, а несколько тысяч людей, живущих там семьями и ухаживающих за храмом. Верховный жрец имел титул: «Капитан-пилот» и имел одного первого, двух вторых и трех третьих помощников.

Под началом первого помощника находился клан учителей. Вторые командовали кланом навигаторов, а третьи управляли техниками.

Отдельным кланом стояли ученые и доктора, подчиняясь непосредственно верховному жрецу. В его же руках находились и стражники, обеспечивающие сохранность и неприкосновенность храма. Владислав не знал, понимали ли они сами систему своей иерархии, но попытка сохранить работоспособность экипажа была налицо. Вспомнив о странной книге, присланной ему торговцем Аласи перед отлетом с каким-то мальчишкой-рассыльным, Владислав выудил ее из мешка. Книги здесь были большой редкостью и находящиеся рядом паломники потянулись к Владиславу, образовав полукольцо за его спиной. Каждый старался заглянуть через плечо. Шепот перерос в громкие ахи и восклицания, когда Владислав развернул пергамент и тисненные золотом буквы сверкнули в лучах тусклого солнца, падающих сквозь иллюминатор.

— Святая книга молитв "Звездного изгнанника", — пронесся восхищенный шепот. Люди еще плотнее обступили агента. Теперь уже все, кто был в кубрике, сгрудились в кучу, стараясь хоть обним глазом посмотреть на реликвию. Пораженный не меньше других таким бесценным подарком, Владислав осторожно открыл книгу. Мелкие черные буквы аккуратным печатным шрифтом заполняли всю страницу. Как и следовало ожидать, большинство букв было незнакомо. Нечего было и думать, не зная здешнего письма хоть что-нибудь понять в этой книге.

Агент, плохо скрывая свое разочарование, перелистнул страницу, другую, потом раскрыл книгу посередине. Толпа, охнув, отхлынула назад, когда из корешка книги вдруг проклюнулся маленький зеленый росток с тремя треугольными, покрытыми мелкими зубчиками, листочками.

— "Проклятье Гарма", — послышался чей-то возглас и все, словно по команде, замерли с окаменевшими лицами. Росток величиной с мизинец в течение одной секунды расправился и под каждым листиком стало появляться маленькое утолщение.

— Как в ускоренной съемке, — мелькнуло в голове у Владислава.

Он пошевелился и маленький росток тотчас среагировал, развернув свои листики в сторону человека. Раденко, завороженный происходящим, медленно поднял руку и протянул палец к ростку. Послышался тихий щелчок и маленькая присоска на тонкой, как леска, нити впилась в палец. Владислав отдернул ладонь, но ниточка растянулась словно резиновая, оставив присоску на пальце. Резкая жгучая боль пронзила руку.

— Ах ты, черт! — он ругнулся, ухватившись другой рукой за нить и пытаясь оторвать присоску от пальца.

Раздалось еще два щелчка и две присоски вонзились агенту в правую руку. Владислав резко дернул, оторвав присоску от пальца и содрогнувшись от боли, пронзившей правую руку. Он оторвал присоски и схватив руннер, активировал перчатку. В глазах темнело от боли. Росток теперь явно подрос, выпустил два новых листочка. Оторванные присоски он уже втянул в свои утолщения под листочками и снова развернул их, явно нацеливаясь на человека. Не дожидаясь нового нападения, агент схватил перчаткой росток.

Тонкий писк, переходящий в запредельную зону, заставил людей зажать ладонями уши и попадать на колени. Чувствуя, что теряет сознание, Владислав рванул росток к себе и, нащупывая аптечку на поясе под балахоном, нажал кнопку автодиагностики. Укола иглы в живот он уже не чувствовал. Потеряв сознание, он упал лицом вниз, навалившись грудью на книгу и крепко сжимая в руке вырванный росток.

"Бегающие глаза Касти, старика-паломника, заглядывали ему в душу, пытаясь вывернуть ее наизнанку.

— Боги разгневались на нас, — повторял он, зловеще улыбаясь.

Что-то знакомое было в глазах у этого горбуна, но где Владислав его уже видел, он никак не мог вспомнить. Когда назойливый старик снова стал заглядывать ему в глаза, он отвернулся и, преодолевая нечеловеческую тяжесть навалившегося горбуна, попробовал подняться."

С трудом разлепив глаза, Владислав приподнялся на дрожащих руках и наконец сел. В руке что-то было. Он поднес руку к глазам и разжал ладонь. Перед глазами плавали черные круги и ему пришлось сделать неимоверное усилие, чтобы сосредоточить взгляд на ладони. Когда его взгляд начал, наконец, проясняться, он понял, что маленькая почерневшая веточка со сморщенными листочками и есть тот росток-убийца, который он вырвал из книги.

Книга с надорванным листом все еще была раскрыта. Деактивировав перчатку, Владислав сунул жезл руннера за пояс и повертев в руке остаток растения положил его обратно в книгу. Захлопнув «молитвенник», он заглянул в корешок книги и принялся выковыривать оттуда нечто похожее на стручок гороха. Боль в руке и пальце, несмотря на обезболивание, которое аптечка впрыснула ему в кровь, напомнила о себе. Он с удивлением поднял палец к глазам. На кончике указательного пальца зияла глубокая ранка, на тыльной стороне ладони правой руки красовались еще две такие же.

Люди с ужасом смотрели на него, как на вернувшегося с того света. Владислав, не обращая на окружающих внимания, принялся выковыривать стручок из корешка книги. Наконец ему удалось ухватиться за него пальцами и вытянуть наружу. С тихим треском стручок оказался на его ладони. Из одного утолщения стручка тянулся почерневший корешок сантиметра два длиной. Соседняя горошинка в стручке, почувствовав тепло человека, вдруг начала пульсировать и сквозь кожицу стручка проклюнулся новый росток. Владислав, наученный горьким опытом, бросил стручок на пол и, выдернув из-за пояса руннер, снова активировал перчатку.

Потом, не дожидаясь пока новый росток-убийца расправит свои листочки, он схватил растение перчаткой и с силой сдавил в кулаке. Росток сделал несколько судорожных движений и затих. Осторожно разжав руку, Владислав заглянул в ладонь. Почерневшая стружка, по форме все еще напоминающая стручок, была обуглена лазерным пламенем руннера. Растение больше не подавало признаков жизни. Не снимая перчатки, агент внимательно обследовал книгу, и убедившись, что больше никаких сюрпризов там нет, сунул стручок между страницами, захлопнул книгу и бросил ее обратно в мешок.

— Ему не страшно "проклятие Гарма". — Вздох облегчения прокатился среди людей, все еще жмущихся к стенам.

— О, великий старец, свершилось. Ты пришел к нам, чтобы уничтожить "проклятие Гарма". — Люди падали ниц, стукаясь лбами о деревянный настил палубы. Весть о чуде уже облетела весь корабль. Владислав, сам того не желая, в мгновенье ока, из паломника стал мифическим героем. Попросив тишины, он уединился в своем углу и, закрыв глаза, начал обдумывать произошедшее.

— Первое: Аласи по каким-то причинам не оставил попыток меня убить. Второе: книга эта особенная, если их существует всего несколько штук. Третье: какой-то Гарм когда-то и зачем-то наложил проклятье только на определение книги, пытаясь таким образом запретить пользование ими. Не проще было бы эти книги уничтожить? Значит, это не входило в его планы и ростки-убийцы должны были охранять книгу от любопытных лишь до поры до времени.

— Да, любопытно было бы почитать эту книжку, — неожиданно подал голос Ворчун.

Владислав от неожиданности выпрямился и открыл глаза. Десятки глаз неотрывно смотрели на него, ловя каждое движение.

— Ворчун, ты что, офонарел что ли? — спросил он. — Вся конспирация к черту.

— Не беспокойся, кэп! Когда ты разбудил «проклятье», два других корабля дали ходу и сейчас уже километрах в ста от вас, так что мы можем общаться свободно. А то я тут на орбите уже заржавел совсем от безделья.

— Я надолго терял сознание? — спросил Владислав.

— Секунд на пятнадцать, — пояснил андроид. — Ты включил анализатор и вырубился и мне пришлось отсюда считывать показания прибора и давать ему указание какое тебе противоядие вколоть. Хорошо еще, что я микропроцессор твоей аптечки поменял и теперь все время в курсе твоего самочувствия. Яд какой-то странный был. Если бы промедлили минуту-другую, нарушилась бы электропроводимость нервного сигнала и привет… Послушай, кэп! — продолжал Ворчун. — Есть идея. Раз ты сейчас у них за святого, мы можем хорошо сэкономить время. Попроси высадить тебя где-нибудь на берегу материка и пускай они еще целую неделю пиликают до "Звездного изгнанника", а я тебя подберу. Мы и с орбиты проследим маршрут этих дирижаблей на антигравах и выясним, где находится корабль-храм. Там где-нибудь неподалеку я тебя высажу и ты к ним заявишься как посланник богов. Возможно, это облегчит тебе задачу.

— Ну и какая тогда к черту разница, где я эту неделю просижу, — ответил Владислав, — на корабле или на этой колымаге. Объясни-ка лучше, чего надо было этому чертову торгашу. Почему у него такое неодолимое желание меня прикончить?

— Да подожди ты со своим Аласи, — нетерпеливо возразил Ворчун. — Если ты окажешься на борту, мы попытаемся эту книжицу прочитать. Тебе разве самому неинтересно?

— Пожалуй ты прав, — согласился Владислав, убежденный последним доводом. — Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— Чего не пьет? — не понял андроид.

— Да это я так, к слову, — отмахнулся Владислав. — Сейчас представление разыгрывать буду. Далеко еще до берега?

— До берега еще далеко, но прочные береговые льды уже начались. Когда эта скорлупка скроется, двигайся на своем ранце километров восемьдесят на северо-запад. Там начинается береговой шельф и я смогу тебя подобрать, — дал инструкции Ворчун. — До встречи.

— Эх! Представление начинается, — Владислав закрыл глаза и оперся спиной о переборку.

Просидев так несколько минут, он сунул руку под балахон и активировал руннер, облачившись в скафандр. Потом он вдруг выпрямился, закатил глаза и громким голосом, придав ему как можно больше почтительности, произнес, воздев руки к небу.

— Да, господин мой, я ступлю на землю под защиту твою. — Он, словно в трансе, поднялся и, пошатываясь, пошел к выходу, волоча за собой мешок. Толпа паломников и некоторые из матросов, которые специально зашли к паломникам, чтобы посмотреть на старца, преодолевшего заклятие Гарма, повалили следом, кутаясь кто во что мог. Оказавшись у перил, Владислав вдруг уронил мешок и схватился обеими руками за голову. Потом он обвел всех присутствующих взглядом, все еще не узнавая их. Наконец его взгляд начал проясняться.

— Где капитан? — вдруг спросил он.

Люди непонимающе смотрели на него. Он намеренно употребил звание, которое среди торговцев не использовалось.

— Где главный торговец корабля? — Владислав добавил требовательности в голосе.

— Сейчас, сейчас, — ответило несколько человек и пара слуг со всех ног бросилась звать торговца.

Через минуту Сивел, крупный, уверенный в себе мужчина, не скрывая своего раздражения, появился на двадцатипятиградусном морозе, запахивая полы своей шубы.

— Чего тебе, старец? — недовольно спросил он, сохраняя вежливый тон, что, впрочем, ему плохо удавалсь. — Я надеюсь, у тебя есть веская причина, если меня разбудили ради твоего каприза. — Торговец явно лгал. Судя по красному носу и запаху вина, разящему от него за версту, спать он явно не собирался, просто таким образом он пытался сохранить видимость своего авторитета на корабле.

— Голос сверху велел мне сойти на землю, — Владислав закатил глаза и постарался придать лицу благочестивое выражение.

— Что? — озадаченный торговец почесал бороду. — Ты хочешь сойти вниз? Здесь? Да ты же через два часа, нет, — поправился он, — пожалуй, даже раньше превратишься в глыбу льда и никакой всевышний тебе не поможет. — Он искоса посмотрел на горизонт, где черные облака указывали на приближающийся буран.

— Высади меня здесь, торговец, — продолжал настаивать Владислав. — Всевышний хочет этого и я не пойду против воли его.

— Что ж, — пожал плечами Сивел, — ты сам выбрал свою судьбу. Теперь пеняй на себя… Высадите его здесь, — резко скомандовал он. — Да поторапливайтесь, нам еще от снежного бурана увернуться надо. — Запахнув поплотнее шубу он, что-то ворча себе под нос, удалился.

Матросы ловко спустили паруса и летающая баржа опустилась вниз, почти касаясь брюхом ледяных торосов. Едва дождавшись, когда паломник по веревочной лестнице сойдет вниз, корабль резко взмыл вверх и уже через пятнадцать минут маленькая точка воздушного парусника слилась с сияющей белизной снега на горизонте. Подождав, когда баржа торговца скроется, Владислав обмотал шарф вокруг головы, оставив только глаза и достал из мешка реактивный ранец. Привязав мешок со снедью, книгой и прочим барахлом себе на грудь, он отстегнул от пояса под белой робой компас и, определив направление, стартовал на северо-запад. К несчастью, лететь ему пришлось как раз в направлении приближающегося бурана. Скафандр хорошо защищал его от холода, но лицо уже через десять минут онемело, несмотря на толстый шарф. Через полчаса Владислав сдался. Он резко спустился вниз и принялся оттирать снегом лицо до тех пор, пока легкое покалывание и жжение не возвестили ему о том, что кожа снова приобрела чувствительность.

Сильный порыв ветра чуть не сбил его с ног. Вокруг уже ничего не было видно. Серая мгла окружала его со всех сторон, бросая снежную крупу в лицо. Владислав выхватил бластер и наощупь начал продвигаться вперед. Старания его вскоре увенчались успехом. Он уткнулся в огромную ледяную глыбу.

— Кэп! — позвал его Ворчун, когда он, полуослепший, ввалился внутрь только что вырезанной пещеры.

— Кэп, что там у тебя творится? Я тебя совсем не вижу.

— Все в порядке 007, - ответил Владислав, через силу загромождая проход ледяными кусками. — Я живой пока. Из-за этого чертого бурана я добрых двадцать километров не дотянул. Сейчас под снегом отсиживаюсь.

Поставив излучатель на широкое рассеивание, он расплавил швы и трескучий мороз уже через минуту превратил перегородку в монолит, отрезав человека от внешнего мира. От работы бластера температура в ледяной норе немного поднялась и агент, подумав немного, прорезал два отверстия в два пальца шириной. Одно он сделал вертикальным в потолке своего импровизированного жилища, а другое почти горизонтальным на уровне груди. Убедившись, что смерть от удушья и от холода ему не грозит, Владислав решил также избежать смерти от голода. Он достал съестные концентраты и принялся за еду.

— Ворчун! — позвал он, утолив голод. — Ворчун, слышишь меня?

— Да! — не сразу отозвался андроид сквозь треск атмосферных разрядов. — Очень сильные помехи. Там у вас внизу, настоящее светопредставление с северным сиянием и прочей ерундой…

— Я посплю немного, — Перебил его Владислав. Человек говорил медленно, не понимая почему его вдруг потянуло в сон. Он едва ворочал языком. — Все равно буран кончится еще не скоро… Как минимум… два-три часа… это еще… продлится. — Владислав изо всех сил старался преодолеть сонливость, помня где-то в укромных закоулках своей памяти о том, что засыпать на морозе нельзя, это для всех путников во все времена означало смерть. Так и не дослушав ответ напарника он уронил голову на грудь.

* * *

Проснулся он от прикосновения чего-то мягкого и пушистого. Подавив первый приступ паники, Владислав, не открывая глаз, попытался оценить ситуацию. Он лежал на спине и правая рука удачно прикасалась к кобуре бластера на боку. Немного успокоившись, Владислав решил выждать, чтобы не испугать нежданных гостей. То, что в его берлоге был не один посетитель, он чувствовал. Тихо звякнула банка с концентратами.

— Тихо ты, — вдруг услышал Владислав чей-то голос. Точнее, это был не голос, это был телепатический сигнал. В его берлоге не раздавалось ни звука, если не считать его дыхания.

— Человека разбудишь, — послышался снова тот же голос. — Хотя он, по-моему, уже не спит.

— Как ты думаешь, он опасен? — спросил другой голосок потоньше. — Может все-таки нужно было его убить.

— Он другой, — возразил первый голос. — На нем нет шкур наших собратьев.

— Значит, он пришел за нашим мехом, — вмешался третий голос.

Владислав не выдержал и приокрыл глаз.

— Он проснулся, проснулся, — затараторило сразу несколько голосов.

Убедившись, что он ничего не видит сквозь щели век, Владислав полностью открыл глаза. В его берлоге было темно. Короткий день в этих широтах уже закончился и наступила темнота, усиленная все еще не утихшим снежным бураном.

— Я друг. — Осторожно, боясь спугнуть зверьков, Владислав начал прощупывать мысленное пространство. Все вокруг затаилось, но уже через секунду его голова буквально взорвалась от восторженных мыслекриков.

— Он говорит! Говорящий человек! Такого еще не было, ведь всем известно: человек не умеет разговаривать.

— Стойте, стойте, — прекратил гвалт чей-то голос с повелительной ноткой. — Может быть, нам это показалось. Человек не умеет говорить. Так рассказывали наши предки, и предки наших предков и предки их предков, так говорит и наш опыт.

— Ошибаетесь, — мягко возразил Владислав. — Среди нас есть такие, которым понятен ваш язык. Вы не возражаете, если я зажгу свет? Мои глаза, к сожалению, очень плохо видят, им нужен свет.

— Он и в самом деле говорит, — снова загалдели вокруг.

Решив, что молчание — знак согласия, Владислав медленно потянулся к поясу и включил миниатюрный фонарик. Приглушенный свет постепенно залил все вокруг, отражаясь в зеленоватых глыбах льда. Пятеро зверьков, похожих на нечто среднее между песцом и мартышкой, сразу же смолкли, поглядывая то на источник света, то на человека.

— Я друг, — снова повторил Владислав и, отстегнув фонарик, отодвинул его в сторону. — Я не желаю здесь никому зла. — Он попытался сесть, но один из лакасов внезапным прыжком очутился на его груди и невольный пленник тотчас же почувствовал дыхание оскаленной пасти на своем подбородке.

— Я друг, — терпеливо начал он, — и не собираюсь делать вам ничего плохого. Нет нужды меня бояться.

— Оставь его, Со! — снова приказал властный голос.

Взамен спрыгнувшему с него молодому лакасу, на грудь Владислава вбежал другой, явно постарше. Он уселся на широкой грудной клетке человека и уставился в упор на Владислава. В его глазах заплясали огоньки или это Владиславу только показалось, но он вдруг почувствовал себя легко и беззаботно, как будто кто-то другой взвалил на себя весь груз ответственности и неразрешенных проблем. Состояние это длилось недолго. Старый лакас неторопливо спрыгнул вниз.

— Вы видели? — сказал он, ни к кому не обращаясь. — он охотится не за нашими молодыми, а за человеком. Зачем тебе человек? Ты хочешь получить его шкуру и мех?

— Нет, — мотнул головой Владислав, получив наконец возможность сесть и оглядеться.

Только сейчас он разглядел небольшой лаз, прорытый в его пещеру. Пятеро лакасов, отливая изумрудно-серебрянным мехом, ждали от него ответа, присев на задние лапы и сложив свои ручки на животах.

— Нет, — снова повторил он. Я живу в другом мире, где нет таких, как вы, но есть другие, похожие на вас. — Он попробовал себе представить одного из силверкеров.

— Но есть люди, очень редко, но они есть, которые хотят всем сделать плохо. Я хочу найти одного из них и вернуть в наш мир для наказания.

— А разве то, что он находится не в своем мире, не является для него наказанием? — возразил один из зверьков.

— Нет, не является, — Владислав устроился поудобнее. — Вы живете здесь во льдах и если кто-то уйдет отсюда дальше на запад или восток, там будут точно такие же льды. Будет ли это наказанием? Наверняка нет.

— Вы же видите, что человек лжет, — взорвался вдруг молодой самец, тот, что угрожал перегрызть человеку горло. — Если он охотится не нас, а на людей, значит, он еще более опасен. Смерть человеку! — Лакас в стремительном прыжке попытался достать до горла Владислава, но тот, оглушенный этой внезапной волной гнева и ненависти, инстинктивно закрыл лицо, поставив блок. Зубы лакаса щелкнули по металлу руннера, выбив сноп искр. Лакас покатился по полу, отброшенный мощным разрядом. Остальные лакасы дружно оскались, но уже в следующее мгновение вожак властным окриком остановил сородичей. Агент, никак не ожидавший такой развязки, молчал. Ему вспомнилось, как руннер в свое время на Акаве таким же разрядом уничтожил шатека, спасая две жизни — его и Эстер.

— Я прошу прощения, — он снова сосредоточился и начал понимать, о чем сейчас спорили лакасы. — Я не хотел причинять Со вреда. Мне следовало вас предупредить. Если бы я хотел причинить вам вред, я бы давно это сделал, но я искал друзей. Я хочу видеть вас своими друзьями.

— Прости и ты его, человек, — ответил вожак, немного потоптавшись. — Всего несколько месяцев назад другой человек заманил сладкой рыбой в ловушку его подругу. Со лишился не только жены, но и всей семьи. Она должна была принести ему четверых малышей. В нем говорила боль утраты и Со не владел собой.

— Я понимаю, что эту утрату ему не вернуть, но если я смогу, то заставлю других людей отказаться от охоты на лакасов. Мне нужно лишь одно обещание от вас, — добавил он минуту спустя, — если я правильно понял, вы тоже не упускаете возможности прикончить человека. Оставьте людей в покое, а они перестанут охотиться на вас.

— Мы убиваем, только защищая наши семьи, наших жен и детей, — не согласился вожак. — разве вы поступаете не так же?

— Люди перестанут охотиться на вас, обещаю — Владислав наклонился над все еще лежащим без сознания лакасом. — Не знаю удастся ли, но я попробую ему помочь. — Сняв с пояса аптечку, он сменил блок иголок и прижал анализатор к шее зверька.

— Будем надеяться, что метаболизм вашего организма ненамного отличается от нашего, — буркнул он мысленно, не заботясь о том, понимает ли его кто-нибудь или нет.

Анализатор заморгал зеленой лампочкой, показывая, что все в порядке и щелкнул иглой, впрыснув какое-то лекарство. Владислав поднялся с колен, почти упираясь головой в потолок своего ледяного убежища. Лакасы вдруг заволновались.

— Кто-то идет сюда. — Они то с надеждой поглядывали на лежащего на полу Со, то с опаской на человека.

— Человек, будь осторожен, сюда идет, — они замялись, подбирая слова, — сюда идет… мы не знаем, что это, но оно неживое.

— А вы-то откуда знаете? — задал глупый вопрос Владислав.

— Мы не можем его усыпить

Владислав прислушался. За стеной из ледяных кусков были слышны чьи-то шаги. Сквозь свист ветра было слышно, как хрустит уминаемый снег. Шаги стихли возле самой стены. Через минуту-другую послышалсь возня. Лакасы заметались, как тигры в клетке. Заметив, что Со начал приходить в себя, они дружно кинулись к нему, поднимая его на ноги. И через минуту никого из них уже не осталось в ледяном гроте человека.

Владислав оглянулся. Лаз, по которому ушли лакасы, был очень мал для его плечей, а времени его расширять уже не оставалось.

— Ворчун, ты меня слышишь? — позвал он. — У нас, похоже, незванные гости.

Связи не было. Владислав потрогал передатчики за ухом. Тот был активирован, но молчал. Вздохнув, агент достал бластер и отступив к противоположной стене своего убежища, стал наблюдать, как тонкая ледяная перемычка становится прозрачной, все больше и больше истончаясь. Поставив фонарик на полную мощность, он присел на корточки, приподняв источник света над головой. Предохранитель оружия Владислав поставил на боевой, расчитывая, что нежданный гость будет ослеплен светом и если выстрелит первым, то попадет выше его руки, целя как обычно в грудь. За это время он расчитывал по меньшей мере разглядеть кто это и что это, прежде чем самому выстрелить. Тонкая переборка льда, отделяющая его от нежданного посетителя и все еще не утихающего бурана наконец треснула. Внутрь брызнули осколки льда и в образовавшуюся щель просунулась рука, отсвечивающая металлом.

— Разглядев наконец руку, Владислав рассмеялся и с облегчением вздохнув, убрал бластер. Вскоре в расширившемся проеме показался андроид. Увидев Владислава, он растянул свою облепленную снегом физиономию в широкой улыбке.

— А я уж думал, не случилось ли чего? Твой передатчик перестал реагировать, пришлось на ранце до тебя добираться. Вот! — он достал из рюкзака на груди шлем с кислородной маской. — Теперь можно возвращаться на корабль.

— Постой — ка, — остановил его Владислав. — Как это коммуникатор не работает?

— Не знаю, — пожал плечами робот. — Сначала он начал пердавать какую-то белиберду, а потом и вовсе выключился. Давай надевай шлем, у нас времени в обрез. Буран усиливается. Он еще дня три-четыре не прекратится.

Агент послушно надел свой ранец и, водрузив на голову шлем, выбрался вслед за спутником наружу. Ледяной торос, в котором он сделал себе убежище, сейчас был полностью занесен снегом и поэтому пришлось вылазить сквозь нору, прорытую, точнее, проплавленную Ворчуном.

Через полчаса они были уже на «Ирге». Убедившись, что коммуникатор не работоспособен, Владислав махнул рукой и отправился в душ, а затем, обернувшись полотенцем, пошел готовить себе ужин.

 

XV

Андроид уже сидел, уткнувшись в книгу, когда Владислав вернулся с чашкой горячего кофе.

— Послушай, Ворчун, — начал он, отхлебнув обжигающий напиток. — Как ты все-таки меня нашел, если передатчик вышел из строя?

— По аптечке, — ответил андроид не отрываясь. — У меня были координаты после твоего последнего выхода на связь, а дальше я активировал микропередатчик который в твою аптечку вставил… я тебе уже говорил… — Он снова уткнулся в книгу, подаренную торговцем.

Поужинав, Владислав расположился в кресле рядом с Ворчуном и стал наблюдать за работой робота, работая пилкой для ногтей. Он усмехнулся, когда заметил, что андроид вдруг перевернул книгу вверх ногами и начал изучать ее задом наперед. Через полчаса он захлопнул книгу и поднял глаза на человека.

— Знаешь, что это? — он похлопал ладонью по толстому фолианту.

— Ну и что это? — Владислав перестал обрабатывать ногти, отложив в сторону пилку.

— Это инструкция по управлению кораблем и системы координат всего маршрута "Звездного изгнанника" от Земли и до Турхара. Так они эту планету назвали, когда приземлились. Составлена эта книга неким Гармом, первым штурманом корабля по просьбе Бэла, капитана. Существует три экземпляра этой книги. На каждую из них было наложено «заклятье», защищающее ее от посторонних. Читать ее, кстати, надо было задом наперед. Зачем понадобилось ее шифровать, вставлять в переплет вверх ногами и защищать ее дьяволовым стручком — не знаю. Но знаю одно — без этой книги корабль невозможно активировать и уж тем более летать на нем.

— Значит, — подытожил Владислав, — этот Гарм составил инструкцию по управлению кораблем в расчете на то, что когда-нибудь на нем придется лететь, но пытаясь защитить корабль, сунул в каждую книгу стручок дьяволого гороха. Хорошее противоугонное средство, — он посмотрел на затянувшиеся ранки на руке. — Интересно, как он сам со своими стручками управлялся и как люди посвященные, должны были этой книгой пользоваться.

— Наверное, существует какой-то способ обойти эту защиту, — пожал плечами Ворчун. — Только мы не знаем как.

— Мы-то знаем, — отмахнулся Владислав. — Давай-ка лучше научи меня эту галиматью разбирать, вдруг пригодится.

— На этот раз тебе придется учить вручную, по старинке, — предупредил робот. — Коммуникатор-то не работает.

— Ну что ж, по старинке, так по старинке, — вздохнул агент. — Вызубрим, время еще есть.

Весь следующий день он учил необычный алфавит и осваивал технику чтения задом наперед. К вечеру следующего дня он уже мог относительно свободно читать корабельную инструкцию. Из предисловия следовало, что Гарм был сыном главного штурмана "Звездного изгнанника" и единственным из оставшихся в живых, кто еще помнил, как управлять кораблем. Он записал в книгу все, что знал и позаимствовав из корабельного груза несколько стручков "Дъяволого гороха", сунул их в корешки книг. Вообще это растение предназначалось для переработки макулатуры и его семена везли по заказу, на какую-то планету, но не довезли. Гарм решил его использовать иначе. На планете где он произростал, горох не был ядовит. Раньше ростки этого растения не убивали человека, но усыпляли его, но, то ли в результате регулярных солнечных вспышек, сопровождающихся довольно жестким излучением, то ли по каким-то другим причинам, стручки за сотни лет настолько мутировали, что превратились в убийц. Проклюнувшись, росток нападал на любое теплокровное животное, а затем в течение нескольких последующих часов растение, разрастаясь, уничтожало книгу. Скоро на месте книги оставалось лишь то, что можно было бы определить как почерневший завядший куст, оплетающий своими корнями то, что когда-то было книгой. В этом у Владислава сомнений не было. Об этом знали и все последующие поколения посвященных в дела храма людей.

— Значит, корабль и в самом деле еще может летать. — Он захлопнул книгу. — Вопрос: как Козалак собирается управлять кораблем? Не значит ли это, что у него есть какая-то информация по доступу к книге или у него есть сама книга. Их ведь было написано три штуки. Одна у нас… Ворчун, ты уже выяснил, где находится "Изгнанник"?

— Уже давно, — кивнул андроид. — Корабль по размерам с земной транспорт стоит недалеко от полюса, наполовину вмерзший в лед.

— Так почему же мы его раньше не нашли? — возмутился Владислав? Куда к черту годятся твои сканеры?

— Сканеры в порядке, — обиделся Ворчун. — А не нашли по двум причинам. Во-первых, на полюсах мы и не искали ничего, мы же искали корабль Козалака на Стилре. А во-вторых, искать, не зная что и не зная где это, напоминает мне поиски черной кошки в ящике с углем.

— Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет, — поправил его Владислав. — Китайский философ Конфуций, кажется… Ну ладно, — добавил он примирительно, — сейчас мы знаем, где корабль и я должен быть там как можно быстрее. Желательно бы оказаться там раньше каравана.

— Что ты сейчас там собираешься делать? — поинтересовался Ворчун.

— Поговорить с монахами. У меня есть хороший козырь, — он потряс книгой.

— Ну если ты так решил… Где тебя высадить, у порога? — Андроид направился к креслу пилота.

— Нет, — мотнул головой Владислав, — поиграем еще немного в блаженных. Высади меня километрах в пяти, а дальше я сам…

* * *

Через час, снова наряженный в балахон паломника Владислав, с мешком в руке и с книгой под мышкой, стоял у ворот, покрытых изрядно облупленной керамической плиткой.

— Похоже, что тринталовое покрытие они еще делать не умели, — буркнул он себе под нос и принялся колошматить посохом по бронзовой пластине подвешенной неподалеку.

Кнопку переговорного устройства и глазок камеры он заметил сразу, но решил, что было бы логичнее ими не пользоваться, так как представлялось весьма маловероятным, чтобы паломники в этом разбирались. Вскоре створка двери приоткрылась и наружу выглянул худощавый юноша в серебрянных доспехах. Черный шелковый плащ еще сильнее подчеркивал его строгие и правильные черты.

— Кто ты и что тебе здесь нужно, чужеземец? — спросил он, не выходя наружу и встал, загородив проход.

— Я странник, я паломник, я Вацлав, — ответил Владислав по этикету. — Я прибыл сюда, чтобы почтить великий храм "Звездного изгнанника" и припасть к истокам благодати Всевышнего.

Юноша посторонился и освободил проход.

— Входи, паломник Вацлав. — Впустив Владислава, он выглянул наружу и, бросив беглый взгляд вокруг, закрыл дверь.

— Следуй за мной, паломник, — сказал он и пошел по едва освещенным коридорам.

Зайдя в освещенный красным светом зал, Владислав остановился, увидев посреди комнаты задрапированной красным шелком, человека в форме лейтенанта торгового флота. На плечах его красовался алый шелковый плащ с откинутым капюшоном. Юноша в черном плаще быстро подошел к нему и что-то сказал в полголоса. Молодой лейтенант бросил любопытный взгляд на гостя и кивнул головой. Затем, отпустив стражника, он указал рукой на стул, приглашая садиться. Владислав подошел к стулу и, вспомнив урок, полученный в свое время от Аласи, сел на пол рядом со стулом. Лейтенант, удовлетворенно кивнув, сел на стул, стоящий на возвышении посреди комнаты.

— Добро пожаловать в храм "Звездного изгнанника", — сказал он, задумчиво разглядывая паломника. — Далек и долог ли был путь твой, паломник Вацлав? Не нуждаешься ли ты в чем-либо?

— Путь мой был долог и короток, но в чем я нуждался, я получил, ступив в обитель благодати. — Владислав склонил голову. Насколько он успел выяснить, протокольные приветствия на этом заканчивались.

— Аминь. — Лейтенант встал, давая понять, что официальная часть церемонии встречи закончена. Он позвонил в колокольчик и, повернувшись к паломнику, добавил:

— Сейчас тебя отведут в твою комнату, где ты сможешь отдохнуть с дороги, поесть и выспаться, а завтра "Верховный капитан" примет тебя. Паломник Вацлав, — остановил он Владислава в дверях, когда тот уже выходил вслед за слугой, одетым в коричневую накидку. — На чем ты прибыл сюда? Мне доложили, что здесь нет ни одного корабля.

— Всевышний окутал меня облаком тепла, — Владислав воздел руки к небу, — и перенес к воротам сей обители.

— Велика власть всевышнего, — согласился лейтенант, провожая паломника недоверчивым взглядом.

В комнате, куда привели гостя, стояла кровать, стол и стул. Здесь же в углу лежали его вещи. Владислав умышленно не убирал книгу в мешок, расчитывая на то, что слуги немедленно сообщат о ней кому следует. Вскоре принесли еду, вареное мясо с лепешками и глиняный кувшин в асандром. Расчет агента оказался верен. Владислав еще не закончил трапезу, когда в дверь постучали. На пороге стоял слуга в коричневом плаще-накидке.

— "Святой Старпом" желает видеть вас, паломник Вацлав, — сказал он, почтительно склонив голову.

От чуткого уха Владислава не укрылось тихое позвякивание кольчуги под плащем.

— Если паломник не в состоянии вести беседу сейчас, я передам его святейшеству «Старпому» и он назначит встречу на более поздний срок.

— Нет-нет, — Владислав встал, отодвинув кубок с асандром. — Я с удовольствием побеседую со "Святым Старпомом".

— "Святой Старпом" просил захватить так же и эту необычную книгу с молитвами. — Слуга, переминаясь с ноги на ногу, с опаской поглядывал то на книгу, то на Владислава, как будто ждал, что оттуда вот-вот выскочит черт.

Решив немного подыграть, Владислав взял книгу в руки и сделал вид, что хочет ее раскрыть. Парень с неподдельным ужасом отпрянул назад.

— Я ее потом почитаю, — сказал Владислав и протянул фолиант слуге.

Дрожащими руками тот принял ношу и понес ее с такой осторожностью, как будто от книги зависела его собственная жизнь.

Стража у дверей старпома, завидев книгу в руках сопровождающего, не задавая лишних вопросов, открыла двери и Владислав в компании трясущегося слуги, несущего реликвию на вытянутых руках, вошел в задрапированную желтой тканью комнату. С превеликой осторожностью положив книгу на стол, слуга, с облегчением вздохнув, юркнул за дверь.

— Ну все. Теперь всю жизнь будет рассказывать, что книгу с "Проклятьем Гарма" в руках держал, — усмехнулся Владислав.

— А сам ты, паломник, разве не боишься смерти? — спросил вдруг чей-то голос.

Владислав резко обернулся. В комнате никого не было.

— Качественные динамики, — мелькнуло у него в голове, — от живого голоса не отличишь. — Кто говорит со мной? — спросил он вслух.

— С тобой говорит слуга "Верховного Капитана"-"Святой Старпом", — ответил голос, довольный произведенным эффектом. — А сейчас я хотел бы узнать, откуда у тебя этот молитвенник и знаешь ли ты, что за молитвы там внутри?

— Эту книгу я получил в подарок от купца Аласи. Я знаю, что она несет в себе "Проклятье Гарма", но я не боюсь этого проклятья, так как сам Всевышний дает мне защиту. — Владислав подошел к столику и, усевшись поудобнее в кресло, раскрыл книгу. Он чувствовал, как там за стеной люди затаили дыхание. Перелистнув несколько страниц, он прочитал вслух:

— А будет нужда увеличить скорость корабля, следует нажать кнопку «форсаж», предварительно сев в кресло пилота во избежание смерти, случайной и неприятной, да экипаж должен сделать то же. — Он захлопнул книгу.

— О, боги, — вздохнуло сразу несколько голосов. — Он жив, он читает великий молитвенник "Звездного изгнанника".

Через минуту ткань в одном из углов комнаты раздвинулась и в помещение вкатился маленький человечек в желтом плаще.

— Разрешите представиться, "Святой Старпом". — Он протянул ладонь. Встряхнув рукой после необычайно сильного рукопожатия старца, Владислав все еще был в голографической маске, он с удивлением взглянул на паломника и уселся на второй стул, с опаской покосившись на фолиант.

— Может быть, вы желаете остаться в обители хранителем книги? — спросил он.

— Нет, что вы! Это не входило в мои планы, — ответил Владислав. — Я хочу подарить эту книгу обители, мне кажется, ее место здесь.

— Вы получите третий класс служащего обители, чин лейтенанта при библиотеке и красный плащ, — продолжал увещевать его чиновник.

— "Общество не деференцированное по цвету штанов, не имеет цели". — усмехнулся про себя Владислав вспоминая древнюю пародию на фантастический фильм "Кин Дза Дза", которую он видел еще в далеком двадцатом. — Нет, — он покачал головой, — я не могу ослушаться воли Всевышнего и должен исполнить предначертанное.

— Но у нас никто больше не умеет читать то, что здесь написано, — продолжал настаивать чиновник.

— А вы уже пробовали? — поинтересовался в свою очередь Владислав.

— Пойдемте-ка со мной, — вместо ответа предложил толстячок.

Они вышли в соседнюю комнату. Вдоль стен, уставленные книгами, стояли ряды стеллажей. Но внимание Владислава привлекло нечто другое. В центре комнаты под стеклянным колпаком стоял стол. На столе высотой сантиметров восемьдесят возвышался черный, будто обуглившийся куст. Приглядевшись повнимательней, Раденко понял, что в жутком сплетении корней, похожих на когтистые лапы чудовища, лежали остатки того, что когда-то было книгой.

— Их было три, — пояснил из-за плеча толстячок. — Двести восемьдесят три года назад, один из паломников привез сюда эту книгу и наш библиотекарь попытался ее прочитать. За пятнадцать минут погибло восемь человек — все, кто находился здесь. Только через неделю люди смогли войти сюда, чтобы убрать останки, а это, — он кивнул на растение, — накрыли колпаком в назидание потомкам, как памятник неосторожности и легкомыслия людей.

— Вы сказали их было три? — спросил Владислав. — Где же третья?

— Этого мы не знаем, — развел руками старпом. — Три сына Гарма развезли эти книги по разным материкам и где находится третья книга, одному Всевышнему известно… Спрячьте эту книгу, — распорядился он, обращаясь к служащим библиотеки. Она в самом деле сейчас безопасна? — спросил он снова повернувшись. — Или "Проклятье Гарма" не действует только на вас?

— Я снял проклятье и книгой можно пользоваться, — ответил Владислав, — а как ее следует читать, я научу.

* * *

Вечером следующего дня прибыл караван из трех кораблей с паломниками. Всех прибывших после прохождения стандартных процедур, разместили в каютах для гостей. Все они уже каким-то образом узнали о чудесном появлении здесь старца Вацлава, того самого, что был высажен в ледяной пустыне. Рассказ о его появлении уже оброс массой самых невероятных подробностей. Один из служащих библиотеки по секрету рассказал Владиславу о том, как некоторые из паломников видели, как он после высадки пошел по золотому лучу, проглянувшему среди туч, прямо на небо, словно по лестнице.

Но агента волновало не это. На одном из прибывших кораблей был труп. Умер еще один паломник. Говорили, что он случайно оказался на верхней, открытой палубе и замерз. Погибшего звали Вуктор. Это был тот, второй, которого Владислав держал на подозрении. После смерти Симеона, он был почти уверен, что Свен Козалак прячется под личиной Вуктора, а теперь все перепуталось.

Владислав завалился на свою лежанку и, положив руки под голову, уставился в потолок. Снова и снова он прокручивал последние события в голове, пытаясь найти ошибку в своих умозаключениях. Он не заметил, как задремал. Открыл глаза он, когда вдруг почувствовал, что кто-то склонился над ним. Взгляд его уперся в серые водянистые глаза старика.

— Ох, не к добру это, — вдруг недобро усмехнулся старик и его острые глазки снова забегали по сторонам.

Владислав попытался сесть, но руки и ноги его не слушались. Он мог лишь бессильно наблюдать, за стариком, вокруг которого кружили полосатые нюхачи. Старик направился к двери и еще раз усмехнулся, обернувшись на пороге. Вместо него на агента смотрел совсем другой старик — тот, которого они с Ворчуном видели в городском морге после убийства Ларго. Владислав сел, словно подброшенный мощной пружиной и открыл глаза.

В его келье никого не было. Убедившись, что дверь на засове, Владислав провел рукой по лицу, стряхивая наваждение сна.

— Приснится же такое, — буркнул он и уселся на стул, стоящий около стола.

Вдруг его осенило.

— Ну какой же я дурак! — он хлопнул себя ладонью по лбу. — Глаза, глаза выдавали его все это время, а я не заметил, да и рост ведь вполне подходит, если учесть, что тот старик в морге постоянно горбился. — Владислав заметался по комнате, опрокинув стул.

Наконец вся эта мозаика сложилась в одно целое. И Симеон, и Вуктор были примерно одинакового с Владиславом роста и контрабандист решил, что один из них — он, его преследователь. Из за этого он и пошел на еще одно убийство, а когда выяснилось, что это не тот, пошел на убийство второго. Однако теперь они больше не играли в кошки-мышки. Владислав Раденко исходил из того, что и Свен Козалак вычислил его так же, как он вычислил преступника.

— Значит, — вздохнул Владислав с облегчением, — переходим к заключительной стадии операции. — Он поднял стул с пола и подвинул его к столу. — Итак, я знаю, кто он, он знает, кто я, но не знает, знаю ли его я. Вывод: если он считает, что я еще не знаю, кто он, то попытается меня убрать. Если же он уверен, что я его тоже вычислил, то попытается скрыться. Интересно, куда он может отсюда скрыться? Управлять парусником в одиночку отпадает. Других средств передвижения здесь нет, за исключением этого, — он притопнул ногой, — корабля. Если он пойдет ва-банк и сумеет заполучить контроль над кораблем, то в нагрузку получит еще несколько тысяч служащих, а их ведь тоже нужно подчинить своей воле. — Владислав задумался. Через несколько минут он встал и, активировав скафандр, вышел наружу.

Предосторожность оказалась не лишней. Едва он повернулся спиной к двери, как в грудь ему ударила металлическая стрела. Владислав медленно сполз на пол и прищурив глаза, осторожно огляделся. В полумраке коридора никого не было видно. Выждав еще пару минут, он поднялся. Стрела, звякнув, упала на пол. Судя по всему, тот кто стрелял, не торопился убедиться в результатах этого покушения. Осмотрев дверь, Владислав задрал голову и пошел по коридору, следя за нитью, натянутой под потолком. У самого потолка по стенам тянулись трубы и тонкая, словно леска, нейлоновая нить, пропущенная за трубой на стене, была привязана к маленькому болту на двери. В конце коридора, где перегоревшие лампы уже давно не давали света, а встроенные позже газовые светильники были выключены за ненадобностью, ночью здесь свет зря не жгли, стояло странное сооружение из двух стульев, поставленных один на другой. На вершине этой скульптурной композиции лежал примотанный веревкой к стулу арбалет. К ножке стула была привязана небольшая подпружиненная трещетка. Нить, привязанная одним концом к двери, вторым концом была привязана к трещотке. Открыв дверь, Владислав ослабил натяжение нити и трещетка, благодаря пружине, тут же выбрала слабину. Закрывая дверь, он натянул нить и крючок, зацепленный за спусковую скобу, освободил тетиву. Осмотрев это кустарное сооружение, Владислав усмехнулся. Он вернулся к двери и, оглядевшись, осторожно снял петлю нейлоновой нити с болта. Подобрав стрелу с пола, он вернулся к арбалету и, натянув тетиву, вложил стрелу в паз. Проверив, правильно ли нацелено оружие, он быстрым шагом отправился по уже знакомому пути в приемную Святого Старпома.

Стражники в коричневых плащах, хотя и узнали паломника Вацлава, с опаской, но все же заступили ему дорогу.

— "Святой Старпом" отдыхает, — объявили они хором.

— Ничего, — ответил Владислав, — будите, он мне срочно нужен.

— Не положено, — возразил один из стражников, направив короткую алебарду ему в грудь. — Будить "Святого Старпома" можно только по приказу "Капитана-пилота"-"Верховного жреца" "Звездного изгнанника".

— Ну так я сейчас отправлюсь будить «Капитана-пилота», чтобы он дал приказ разбудить "Святого Старпома", — согласился Вадислав.

— Ты что! — замахали на него руками стражники. — «Капитана-пилота» нельзя будить.

— Тогда будите "Святого Старпома", — опять согласился агент.

На шум вышел один из помощников старпома и поинтересовался, в чем дело. Увидев Владислава, он изменился в лице и торопливо ушел, пообещав сделать все возможное, чтобы чиновник его принял незамедлительно.

"Святой Старпом" принял Владислава через три минуты.

— Чем обязан я такой высокой чести принимать вас, паломник Вацлав, — начал он вежливо, но всем своим видом выказывая недовольство.

— Можем ли мы поговорить с глазу на глаз? — вместо ответного приветствия спросил Владислав.

Толстячок насторожился. Движением руки он отослал своих помощников и, сделав жест, приглашающий паломника садиться, тревожно спросил:

— Разве что-нибудь случилось?

— Книга находится в опасности, а может даже и вся обитель "Звездного изгнанника", — взял быка за рога Владислав.

Его выпад оказался верным. Всю сонливость старпома как рукой сняло. Он вскочил со своего кресла и забегал по комнате, меряя ее своими мелкими шажками.

— Нет, нет, — бормотал он, — это невозможно, я не могу брать на себя такую отвественность. — Он остановился перед Владиславом. — Если это действительно серьезная опасность, то разговаривать нужно с "Капитаном-пилотом".

— Ну так будите капитана, — нетерпеливо сказал Владислав. — Дорога каждая минута.

— Может объясните поподробней, — с надеждой в голосе спросил толстячек, но Владислав отрицательно покачал головой.

— Я все объясню лишь тем, кто действительно имеет власть здесь и в чьих руках сосредоточена безопасность корабля. Возможно, придется звать так же всех помощников капитана.

— Звать вторых и третьих помощников? — возмутился старпом.

Похоже, его совсем не прельщала мысль обсуждать важную новость в присутствии помощников второго и третьего рангов.

— Ну хорошо, — сказал он, немного подумав. — Но, мой друг, если эта новость будет недостаточно важной, то у вас будут неприятности. «Капитан-пилот» не любит, когда его дергают по пустякам.

— Смотрите сами, — равнодушно пожал плечами Владислав. — Если безопасность реликвии, а то и всего "Звездного изгнанника" для вас недостаточно важная новость… — Он повернулся, направляясь к выходу.

— Стойте, стойте! — поспешно остановил его помощник капитана. — Мы немедленно отправляемся в "Капитану-пилоту". — Он нажал кнопку на столе и надменным тоном приказал появившемуся слуге:

— Почетный караул! Мы идем к "Капитану-пилоту"- "Верховному жрецу" "Звездного изгнанника".

Юноша молча кивнул и исчез за дверью. Когда Владислав и старпом в сопровождении четырех, вооруженных мечами и алебардами стражников подходили к каюте «Капитана-пилота», их уже ждали.

Стражники и слуги капитана имели бежевые накидки. Один из слуг, явно более высокого ранга тут же исчез за дверью с докладом. Через несколько секунд он торжественно объявил, что Капитан готов принять гостей. Проводив прибывших в кабинет, слуга, поклонившись, удалился.

Капитан — немощный старец, в белом с золотом одеянии, важно восседал на троне. Над его головой, занимая полстены, висела звездная карта, а на огромном столе перед ним красовалось два глобуса. Один из них был глобусом Земли, а другой, поменьше, изображал эту планету, планету Турхар.

Старпом почтительно поклонился и указал рукой на спутника:

— "О, Верховный жрец" "Звездного изгнанника", "Капитан-пилот первого ранга". Вот этот паломник привез молитвенник "Звездного изгнанника" и передал его нам на вечное хранение, предварительно сняв с него "Проклятье Гарма". А сейчас он утверждает, что молитвеннику, а может быть и всей обители угрожает какая-то неведомая опасность.

Капитан жестом руки остановил его словоизлияния.

— Говори ты, — обратился он к агенту, указав на него пальцем.

Владислав склонил голову в поклоне и, выпрямившись, посмотрел старику в глаза.

— Велика власть Всевышнего, "О, Капитан-пилот первого ранга". И сказал он мне: " Иди в обитель "Звездного изгнанника" и верни им то, что должно принадлежать им по праву. А случится опасность для книги той, тем паче для обители всей, должен ты поймать нечестивца и пред очи мои представить." Сейчас мне известно стало, что человек-убийца под личиной паломника пробрался в обитель. Распорядись капитан на все важные посты стражу усиленную поставить и книгу тоже охранять надобно особо.

Старик жестом остановил Владислава:

— Есть ли у тебя какие-нибудь доказательства? — спросил он, внимательно разглядывая его из-под насупленных кустистых бровей.

— О, Всевышний! — воздел руки кверху Владислав. — Дай знак, подтверждающий правоту слов моих, дай силу мне, как если бы я молод был.

Он закрыл лицо руками и пошатнулся. Повинуясь знаку капитана, двое стражников подхватили Владислава под локти и усадили на один из стульев. Агент, удовлетворенный ситуацией, закрыл лицо локтями, положив ладони на затылок и, нащупывая закрепленную под волосами маленькую бляшку с четырьмя кнопками, пробежался по ним пальцами, деактивируя голографическую маску. Громкий вздох изумления пробежал по кабинету капитана. Седые лохматые волосы на глазах изумленных людей почернели.

Отрепетированный заранее трюк с омоложением удался. Голографическая маска, сохраняя основные черты лица паломника Вацлава сделала его, по меньшей мере, лет на двадцать моложе. Когда Владислав, словно еще не веря в чудо, оторвал руки от лица, еще один вздох изумления прокатился по залу. Владислав, подыгрывая, ахнул и принялся общупывать лицо. Наконец, решив что цирк затягивается, он встал и гордо расправив плечи, сказал окрепшим голосом:

— "О, Капитан-пилот первого ранга", достаточно ли Всевышний показал власть свою и могущество?

Старик, очарованный чудесным омоложением, встал и трясущимися руками ощупал лицо Владислава.

— Велика сила твоя, Всевышний.

Ловко использовав трюк с омоложением, Владислав сыграл на самой большой слабости человечества: жажде вечной молодости. Теперь каждому его слову придавался огромный вес и значимость.

— Прикажи, "О, Капитан", срочно выставить охрану на всех важных точках корабля и дай мне знак какой-нибудь, чтобы мог я без помех любое помещение проверить, коли то потребуется.

За спиной капитана уже стояли его помощники. Два вторых, три третьих и капитан корабельной стражи в бежевом кителе. Один лишь первый помощник, "Святой Старпом", все еще стоял рядом с Владиславом, с интересом поглядывая то на паломника, то на капитана.

Один из помощников наклонился к капитану и, поглядывая на Владислава, что-то шепнул ему на ухо. Капитан кивнул. Офицер, немного выступив вперед, с важным видом заявил:

— Почему мы должны верить тебе? Торговец Аласи предупредил нас о твоем появлении и о твоих сказках о злодее. Если ты действительно хочешь получить право беспрепятственного прохода повсюду, чего не имеют и многие из нас, то одной молодости мало. Нам требуется более весомое доказательство воли Всевышнего. Пусть, к примеру, вместо ледяного Анара задует завтра теплый Суар. А за охрану обители ты, паломник, не беспокойся: она надежна.

— Ну что ж, — согласился Владислав, склонив голову. — Пусть будет так, но если случится беда, глупость и неверие ваше, может послужить причиной непоправимого ущерба обители "Звездного изгнанника". — Поклонившись снова, он вышел.

Вернувшись в свою келью, Владислав обратил внимание на то, что арбалет, привязанный к стулу за занавеской в конце коридора, исчез. Исчезли и нить, протянутая под потолком. Владислав уже протянул руку к ручке двери, когда датчик, встроенный Ворчуном в аптечку на поясе, внезапно завибрировал, о чем-то предупреждая. Владислав отдернул руку, включил фонарик и осмотрел дверь. Чертыхнувшись, он переключил свой руннер на функцию лазерной перчатки и двумя пальцами осторожно снял плоского ленточного червя, обернувшегося вокруг ручки двери. От прикосновения червь тут же покрылся мелкими капельками желтой жидкости. Это животное было Владиславу знакомо. Еще в кадетской школе они изучали нестандартные формы жизни. Для других обитателей планеты, откуда его привезли, вираур не был ядовит и этот желтоватый секрет лишь отпугивал хищников, желающих им полакомиться. А вот для человека эта странная смесь кислоты и цианидов была абсолютно смертельна. Смерть наступала в течение первой же секунды. Правда, сама смесь тоже была недолговечной и уже через пару минут распадалась на неядовитые составляющие.

— Прям бинарное оружие какое-то, — буркнул Владислав, протерев ручку платком.

Зайдя в комнату, он первым делом спустил червя, завернутого в носовой платок, в утилизатор. Весь мусор из утилизатора, попадал в накопитель, а оттуда в корабельный конвертер, превращалась в чистую энергию, всегда нужную людям. В том, что все бортовые системы находятся в рабочем состоянии Владислав ничуть не сомневался, и хотя кораблю было за девятьсот, летать он, похоже, еще мог. Просто люди, посадившие его здесь, давно утратили знания, необходимые для полетов. Осмотрев комнату, Владислав убедился, что кто-то прошарил все его вещи. Он был абсолютно уверен, что это дело рук Козалака.

— Ну что ж, — сам себе сказал он, — по крайней мере он знает, кто я.

Ничего существенного в своей келье он не оставлял. Единственное, что он не мог таскать с собой повсюду, был реактивный ранец. Козалак изрядно попотел, чтобы вывести его ранец из строя. О том, что блок управления реактивным ранцем открывали, маленький вакуумный датчик показывал сразу. Так что пользоваться им теперь было небезопасно.

Это несколько осложняло дело. Владиславу до завтра нужно было организовать еще одно «чудо». Коммуникатор, закрепленный на аптечке, не мог пробиться через многослойную металлическую броню к Ворчуну, а ранец отпадал. Оставался только один выход. И агент, снова активировав скафандр, отправился на выход, несмотря на ночь. Это были последние полярные ночи. Скоро из-за наклона оси вращения, солнце вообще перстанет показываться из-за горизонта и ночи сольются в одну долгую, долгую длинную ночь, а значит, усилятся морозы.

Стражник в черном плаще долго не хотел выпускать его из обители, но в конце концов уступил нажиму и открыл дверь. Ледяной ветер ворвался в дверной проем белыми клубами пара и снежной крупой. Владислав, прищурившись, шагнул наружу. Позади него раздался громкий щелчок. Он обернулся. Дверь закрылась, отрезав его от спасительного тепла.

Агент выставил руку, наклонился всем телом вперед и зашагал прочь от обители. Вскоре завибрировал коммуникатор на поясе, сообщая о контакте. Владислав отстегнул его и поднес к уху, зажав в ладони.

— Кэп! Кэп! — донесся голос Ворчуна. — Что случилось? Ты удаляешься от корабля.

— Все нормально 007, - ответил ему Владислав. — Мы вычислили друг друга. Только я знаю, что он меня вычислил, а Козалак, похоже, еще не догадывается, что мне о нем тоже все известно. Мой ранец не работает, вот и пришлось тебя таким образом вызывать. Слушай, Ворчун, в лепешку разбейся, что хочешь делай, хоть на голове стой, но мне завтра утром, часов в десять, нужна мощная волна теплого воздуха, дующая с юга. Если ты это организуешь, мы выиграли. Все остальное расскажу позднее. А то уже никакие шарфы не спасают. Моя голова скоро в стеклянный шар превратится. — Он, развернувшись, зашагал к кораблю, подталкиваемый ветром в спину.

Стражник немало удивился, увидев паломника живым и невредимым, но впустил его без дальнейших пререканий.

 

XVI

Утром после завтрака, Владислав отправился к старпому. Ему чем-то нравился этот непосредственный толстячок. По дороге он обдумывал интересное открытие. За завтраком он тщетно пытался найти среди строгих лиц паломников остроносое лицо с бегающими глазами. Лицо старика, под которого гримировался контрабандист. Его среди паломников не было. Все это несколько озадачивало. "Святой Старпом" принял помолодевшего странника без проволочек.

Еще раз, осмотрев помолодевшее лицо Владислава, он предложил ему садиться. На завтрашний день планировалось торжество для прибывших паломников, где каждому вручался памятный медальон с изображением обители на на фоне звездного неба, а еще через день паломники отбывали. Торговцы, которые привезли паломников сегодня, продавали продукты и прочие товары, скупая взамен различные орудия, изделия и еще кое-что, запакованное в большие пластмассовые ящики. При торговле за эти ящики, они переходили на странный язык, который был понятен только посвященным. Вообще это был последний караван. Через пару дней корабли отправлялись назад, увозя с собой осчастливленных. Во время торжеств каждый паломник без исключения должен был пройти сквозь арку, символизирующую очищение и значит Козалак должен был там присутствовать обязательно. Иначе его отсутствие будет заметно или же он начал игру по-крупному, сбросив личину паломника. От этих мыслей его отвлек голос первого помощника.

— Так когда, вы говорите, состоится чудо?

— А? — переспросил Владислав и, сообразив наконец, о чем идет речь, добавил. — Сегодня, в десять ноль ноль.

В назначенное время все помощники во главе с капитаном и охраной вышли на площадку перед входом в обитель. Владислав оглядев укутанных в теплые одежды людей, обратился к капитану:

— "О, Верховный жрец", "Капитан-пилот первого ранга", — начал он, подняв голову после поклона. — Я просил Всевышнего о чуде, но он потребовал от жителей обители полного отказа от охоты на лакасов. Ибо они разумны, хотя и не говорят человеческим языком. Это северные богомолы и Всевышний желает, чтобы люди жили с ними в мире.

Владислав не зря упомянул о богомолах. Здесь, на севере, богомолы не водились. Не брали их и на корабли торговцев, отправляющихся к обители. Не один из них все равно не выдержал бы здешних минусовых температур. Сравнивая лакасов с богомолами, Владислав тем самым уравнивал их в правах. Никому из людей не могла прийти в голову кощунственная идея охотиться на богомолов. Вторые и третьи помощники о чем-то оживленно посовещались, а потом обратились к старпому, все еще державшемуся особняком.

Поговорив с ним вполголоса, второй помощник отошел назад, явно чем-то раздосадованный, а старпом подошел к капитану.

— Как пауки в банке, — подумалось Владиславу.

Между вторыми и третьими помощниками с одной стороны и первым помощником с другой, явно шла борьба за влияние на Капитана. Сам того не подозревая, Владислав усилил позиции старпома, подарив ему реликвию. Священную книгу "Звездного изгнанника". Правда он уже догадывался, что Аласи сообщил в обитель и о книге, и если бы он сам ее не подарил обители, его, скорее всего, обвинили бы в краже, а как здесь наказывают преступников он уже знал. Ему повезло и он, сняв "Проклятье Гарма", вытянул козырного туза.

— Мы согласны, — прервал его мысль голос капитана.

— Но ведь лакасы нападают на людей, — не выдержав крикнул один из помощников.

— Богомол тоже может причинить человеку вред, особенно в период размножения, а лакасы, они нападают, лишь защищая свои семьи и свои жизни, — возразил Владислав.

— Я сказал — мы согласны, — стукнул капитан посохом и сердито зыркнул глазами в сторону помощников, выказывающих признаки недовольства. — Отныне охота на лакасов запрещена, — объявил капитан, поворачиваясь к агенту. — Мы ждем доказательств Всевышнего.

Владислав молча поклонился и, бросив украдкой взгляд на горизонт, отешел в сторону. Передатчик он заблаговременно примотал шарфом к уху и сейчас с минуты на минуту ожидал восхода солнца. В эти дни оно поднималось над гороизонтом всего на пару часов. Решив, что уже пора, он протянул руки к тонкой полоске света над горизонтом.

— Давай, Ворчун, начинай, — вполголоса подал он команду и громко добавил. — Яви нам милость твою, Всевышний! Пошли нам теплый ветер Суар в знак правоты слов моих и воли твоей.

Блеснул первый луч солнца над горизонтом и в тот же миг яркая вспышка озарила все вокруг. Ворчун все расчитал точно. Расположив «Иргу» на одной линии восходящего солнца и обители, он поставил лазерную пушку корабля на широкое рассеивание и врубил на полную мощность. Образовавшийся шар раскаленного воздуха двинул волну горячего ветра от центра к периметру. Прокатившись несколько километров над ледяной пустыней, волна горячего воздуха начала подниматься вверх, так что до стоящих в ожидании людей дошел лишь теплый ласковый ветер. Природа этого сурового края, возмущенная столь бесцеремонным вмешательством, тут же двинула навстречу фронт ледяного воздуха.

Люди, скинув капюшоны и рукавицы, стояли наслаждаясь теплым ветром.

— О, Капитан-пилот первого ранга, — обратился к капитану Владислав. — Всевышний для восстановления равновесия сейчас пошлет холодный ветер. Нам лучше вернуться в обитель.

В момент вспышки Ворчун, дав старт, увел крейсер на орбиту, так что люди в лучах поднимающегося светила уже ничего не увидели.

Владислав заходил последним и, обернувшись на пороге, видел, как мощный ледяной буран двигая волну холодного воздуха, черной стеной приближался к обители. Колючие снежинки ударили в лицо и он, отвернувшись, шагнул внутрь. Захлопнувшаяся дверь отрезала его от яростной стихии, пытающейся взять реванш за свое временное отступление.

После этой демонстрации он получил особый статус и одного из личных охранников капитана. Вместе с ним он имел право разгуливать по всему кораблю, а не только по гостевой палубе, открытой для паломников. Чтобы окончательно расположить капитана к себе, он сделал тому инъекцию нанороботов. Конечно омолодить капитана это не смогло, но старый, больной человек почувствовал себя значительно лучше, а Владислав пообещал ему, впрочем не без основания, еще лет тридцать полноценной жизни. Девяностолетнему капитану, еще тридцать лет здоровья означали почти вторую молодость. На это агент пошел не из прихоти. Капитан убежденный в правоте паломника — посланца Всевышнего, наверняка приложит все усилия, чтобы охота на лакасов не возобновилась, а через тридцать лет, люди привыкнут рассматривать их как северную разновидность богомолов, да и многие из теперешних противников запрета, уйдут со своих постов.

Первое, что потребовал Владислав, получив особые полномочия, было задержание паломника Касти, однако самые худшие опасения агента подтвердились. Убийца под личиной безобидного старика уже скрылся. Обыск всех жилых помещений и гостевой палубы ничего не дал. Попутно выяснилось, что пропал еще один член экипажа — молодой техник. На всякий случай Владислав попросил подробное описание внешности пропавшего молодого человека и вскоре получил его личное досье с фотографией на серебрянной пластинке. Разглядывая этот жетон, он наконец понял, почему господин Катаро не выглядел удивленным или озадаченным, разглядывае его титанове удостоверени. Фотография на серебрянной пластинке была весьма правдоподобна и изобиловала мельчайшими подробностями. Вдобавок ко всему в пластинку была вмонтирована небольшая магнитная полоска, являющаяся ключом к определенным зонам корабля. Охрана и служба безопасности обители, уверяли Владислава, что перевернули вверх дном все палубы, к которым этот техник имел доступ, но никого и ничего подозрительного не обнаружили.

Владислав прекрасно понимал, что Касти, точнее Козалак не собирается долго пользоваться внешностью техника, слишком уж это было рисковано. Скорее всего ему нужны были ключи. Но охрана корабля уверяла, что все проверено. Итак, оставался открытым вопрос, куда исчезли два человека. Затребовав подробные планы корабля, он попросил у старпома разъяснений, почему две зоны — одна в самом верху, где обычно располагалась рубка управления и навигационные приборы, а другая в самом низу, там, где на транспортных палубах любого корабля-торговца стояли машины, рабочие-роботы и другие механизмы, необходимые кораблю, не были указанны в планах. Старпом взглянул на белые зоны, пожал плечами и пояснил:

— Боги-строители пожелали, чтобы обитель была больше, чем мы пользуемся. Мы считаем, что обитель кончается здесь и здесь, — он указал на границы белых зон. — На самом деле, — он понизил голос, — я уже давно говорил техникам, что эти старые планы обители не соответствуют действительности. Вероятно, лет пятьсот назад их готовил какой-нибудь техник, выпивший асадра, но ведь эти неверы готовы поставить под сомнени даже здравый смысл, — посоветовал он на третьих помощников капитана.

Владислав лишь покачал головой, удивляясь, как "Святой Старпом", враждуя с пятью помощниками, все еще умудряется держать реальную власть в руках. Так и не получив вразумительных объяснений по поводу белых зон на карте, он отправился к рубке, надеясь разобраться на месте. Его спутник, повсюду тенью следующий за ним, постепенно разоткровенничался, видя что Владиславу и в самом деле открывают любую дверь по приказу капитана и старпома. По секрету он рассказал о давней вражде, возникшей между Первым и Вторыми и Третьими помощниками, выведенными из-под его непосредственного подчинения. Старпом, потерявший изрядную долю власти никак не мог с этим смириться и между ним и остальными помощниками до сих пор шла борьба за влияние на Капитана.

— Ага, разделяй и властвуй. — кивнул Владислав, уловив суть проблемы. — Капитан таким образом подстраховал себя от возможного смещения, — подумал он про себя, а вслух лишь спросил:

— Кто отвечает за закупку продуктов и продажу товара.

— Боцман-хозяин, — ответил охранник.

— Как, как? — переспросил Владислав.

— "Боцман-хозяин", — повторил гвардеец. — А что?

— А должность эта передается по наследству или это выборная должность? — продолжал свои расспросы агент.

— В обители все должности передаются по наследству, — гордо расправил плечи охранник.

— Значит, боцман и является наследным хозяином корабля и всего товара. Надо бы с ним поговорить, — буркнул Владислав себе под нос. — А где можно его увидеть? — оживился он после некоторого раздумья.

— Кого? — не понял охранник.

— Ну, "Боцмана-хозяина", — пояснил свой вопрос Владислав.

— Либо дома, либо на складах, — ответил солдат. — Да вот он! — он указал на идущего навстречу здоровенного детину, которому даже Владислав, отнюдь не маленького роста, был всего лишь по плечо.

В приближающемся боцмане он узнал одного из третьих помощников, так рьяно возражавшего против прекращения охоты на лакасов.

— Паломник Вацлав, — протянул ладонь Владислав.

Боцман неохотно пожал протянутую руку и сухо спросил:

— Что нужно благородному паломнику от скромного третьего помощника капитана?

— Я хотел бы знать, что вы продаете в синих пластиковых ящиках? — задал вопрос Владислав.

— Боцман замялся. Ему по всей видимости совсем не хотелось об этом говорить, но и оказаться в немилости у капитана он не желал. Видя его нерешительность, Владислав задал наводящий вопрос:

— Оружие?

— Нет, — замахал руками боцман.

— А может это антиграв? — осенило агента.

— А что это? — не понял боцман.

— Такие поплавки, на которых все корабли торговцев держатся, — пояснил Владислав

Боцман изменился в лице и, расплывшись в улыбке, снова протянул руку.

— Так благородному Вацлаву надо было сразу сказать, что он из лиги корабелов. Это же меняет дело.

— Вам часто паломники рассказывают, из какой они лиги? — слукавив, ответил Владислав вопросом на вопрос.

— Мы продаем не больше четырех штук в год, — пустился в объяснения боцман. Следующие четыре у нас будут через год. Если бы вы заговорили на языке корабелов, то могли бы купить «леталы» еще в этот раз.

— Нет, нет, — покачал головой Владислав. — Язык корабелов учат лишь те из корабелов, которые ищут и покупают материалы для строительства. Остальные говорят нормальным языком, но я здесь по другому поводу, — начал он издалека. — Я послан узнать, почему вы изготовляете для нас только четыре «леталы». И заодно поймать человека, пытающегося разрушить их производство.

— Но мы не изготавливаем их, озадаченно ответил боцман. — Их изготавливает обитель. Раз в год мы открываем комнату и всегда там лежит четыре "леталы".

— Я неправильно поставил вопрос, — извернулся Владислав. — Я имел ввиду, почему обитель изготавливает их только четыре? Нам нужно намного больше. У нас ведь очередь уже на несколько лет вперед. — Он вытащил из кармана карту корабля.

— Не могли бы вы мне показать комнату, из которой вы берете леталы?

— А зачем? — сразу насторожился боцман.

— Я же уже объяснял, что кто-то под видом паломника пробрался на корабль и хочет прекратить производство «летал», а заодно разрушить еще кое-что. Потому что этот сумасшедший решил, что обитель может прыгнуть до звезд…

— Вот здесь, — боцман почти не глядя ткнул пальцем в карту.

Владислав посмотрел и, чувствуя, что он на верном пути, спросил как бы между прочим:

— А здесь что? — он показал пальцем на белую область, с которой граничило помещение, откуда боцман получал "леталы".

— Здесь ничего нет, пожал плечами боцман, — мы и сами хотели бы знать, откуда в закрытой комнате берутся «леталы», но сколько не искали, не нашли ни одной двери в эту, — он снова ткнул пальцем в белую область. Там и в самом деле нет никаких дверей, даже намека. Мы только кладем взамен нужные металлы… — он осекся, поняв, что сболтнул лишнее.

— Значит, обитель сама забирает металл и на его месте выкладывет четыре изготовленных леталы, так? — подытожил Владислав.

— Ну а больше металла класть не пробовали?

— Пробовали, — вздохнул боцман, — обитель забрала весь металл, но взамен мы все равно получили только четыре леталы. А…, - он махнул рукой, поняв, что его персональный секрет таковым больше не является и продолжил немного сконфуженно. — Однажды мы положили металла меньше… и не получили вообще ничего взамен. С тех пор мы не рискуем и делаем все так, как заведено отцами-основателями.

— А показать мне эту комнату можешь? — спросил агент.

— Нет, — вдруг неожиданно жестко отрезал боцман. — В нее сейчас не зайти. И немного смягчив тон, пояснил:

— Металл мы уже положили и теперь дверь не откроется целый год.

— Ну хорошо, — не сдавался Владислав, — а из других помещений ходов туда нет?

— Нет, я же сказал, мы все обшарили. — Боцман был явно раздражен. — Нет там ничего: ни дверей, ни ходов, стена, за которой кончается обитель. Говорю же тебе, обитель делает все сама. — И желая произвести впечатление на гостя, понизив голос, добавил:

— В каюте капитана есть такая же комната, маленькая правда, и делает она еду, очень вкусную еду. Мне иногда приходится туда закладывать кое-что: черные камни и воду, — он торжествующе посмотрел на Владислава, любуясь произведенным эффектом.

— Итак, действующий пищевой синтезатор, — сообразил Владислав, — и, похоже, очень древняя модель, наверное, если в нее приходится закладывать каменный уголь, — основной источник углерода. — Он скорчил удивленную гримасу:

— Не может быть, — выдавил он через силу. — Из камней еду? Ведь такое невозможно!

— Возможно, возможно, — закивал боцман. — Я даже сам пробовал, очень вкусно. Капитан, думаю, возражать не будет если я продемонстрирую как она действует.

— Спасибо, не надо, я вам верю — отказался Владислав.

— Да нет-же, ее и в самом деле можно есть, — засмеялся боцман, — Показать?…

Владислав уже понял, что боцман ищет путь, чтобы отвлечь его от складских помещений.

— Как-нибудь позже. Мне еще на верхних палубах побывать надо. — отнекался он.

— Ну как хотите, — к боцману вернулась прежняя вежливость. — Потом, так потом. — И он, с облегчением вздохнув, зашагал прочь.

— Веди меня наверх, — скомандовал Владислав стоящему в стороне охраннику так, чтобы боцман слышал.

Они направились к одной из винтовых лестниц, пронизывающих цилиндрическими шахтами все палубы обители.

Владислав уже давно пришел к выводу, что некоторые палубы были искусственно изолированы и не собирался делать вид, что и для него их не существует. Судя по логике, Козалак наверняка постарается попасть наверх в центральную рубку. Именно оттуда, из закрытого помещения он мог держать весь корабль под контролем. В фокус с большим синтезатором, о котором ему говорил боцман, он не очень-то и верил. И хотя он сам уже однажды переделывал синтезатор, на изготовление металлических деталей, для этой операции ему нужна была вся вычислительная мощь Ворчуна. Да и то только для изготовления примитивных деталей. Собирать же все это приходилось вручную… Он попытался представить себе, каким должен быть корабельный мозг, чтобы в одном помещении синтезировать такую сложную вещь, такой тонкий прибор, как антиграв. Да к тому же ксилловые стержни, необходимые для функционирования антигравов. До сих пор даже на высокоразвитой в техническом отношении земле ксилл не поддавался синтезу. Отсюда напрашивался один единственный вывод, для корабля таких размеров и не могло быть иначе. На корабле, на палубах машинного отделения и технического обслуживания, которые сейчас находились в белой зоне должны были быть работы и, судя по всему, не только рабочие или грузчики, как их чаще называли на кораблях торгововго флота, но и интеллектуально развитые техники, которым под силу было собрать антиграв. Должен был быть на корабле еще и груз ксилла и немалый.

За девятьсот с лишним лет, если верить местным жителям конечно, на корабле было изготовлено более девятисот комплектов антигравов, а это значило более трех тысяч шестисот ксилловых стержней. Первая война между колониями разразилась из-за куда меньшего количества ксилла. К счастью, люди тогда опомнились и решили вопрос миром, заплатив лишь малой кровью, но ведь потом была еще одна война в его родном измерении, война куда более беспощадная и жестокая, война с муравьиными за обладание планетами с ксилловыми рудами. Если бы контрабандисты или другие нечистые на руку людишки узнали об этом то, уже давно разнесли бы и корабль-обитель да и всю планету на кусочки, чтобы завладеть бесценным грузом. Владислав поежился, когда ему вспомнилась острая нехватка ксилловых стержней на земле в «М-12» для отражения армады муравьиных.

Теперь становилось явно, зачем весь этот театр с «водородом-кислородом», о котором ему талдычил Аласи. Каждый купец, покупая себе или сыну корабль, связывал себя кровной клятвой хранить тайну и заодно получал байку-сказку для "дураков".

И белые зоны на карте корабля, похоже, когда-то кем-то наглухо закрытые, тоже призваны были только охранять тайну обители. Владислав пожалел, что поленился прочитать книгу-молитвенник, ведь там кроме пользования системами корабля могда быть и другая информация, которая ему бы сейчас весьма пригодилась. Такой «Торговец» обычно один не летал. У него всегда был сопровождающий крейсер. Как могло случиться так, что на планете оказался лишь корабль с грузом, было непонятно.

— Все, пришли, — прервал плавное течение его мысли охранник.

Владислав огляделся. Они стояли на верхней палубе. Лестницы дальше не было. Заглянув в план корабля, он пришел к выводу, что они находятся на самой верхней палубе для «посвященных». Так именовали себя помощники капитана и клан инженеров.

Агент в сопровождении охранника вышел с лестничной площадки. По длинному коридору сновали инженеры с озабоченными лицами. Все двери кают по бокам коридора были закрыты и около каждой двери стоял охранник. Перед жетоном личной гвардии капитана, они отступали в сторону. Беглый осмотр ничего нового Владиславу не дал. Повсюду была лишь обычная возня чиновников, давно потерявших смысл своего существования.

В конце коридора стояла колонна шириной в несколько метров. Коридор огибал колонну с обеих сторон и уходил дальше, пока не упирался в еще одну лестничную площадку, потом еще одну. Таким образом, три лестничных шахты пронизывали все жилые палубы корабля. Везде были люди и больше никаких помещений или ходов в закрытую зону корабля. Обойдя всю палубу, Владислав вернулся в центр коридора, где была загадочная колонна. Коридор образовывал треугольник с лестничными шахтами по углам, но только одна сторона этого треугольника имела это странное сооружение. Владислав пошел вокруг, осматривая поверхность колонны. Топот ног бегущего человека заставил его обернуться. Один из инженеров стремглав бежал по коридору к лестничной площадке. Еще несколько человек выскочили из своих кабинетов и побежали следом.

— В чем дело? — спросил Владислав, загораживая проход одному из них. — Что случилось?

— Я не могу, не имею права, вы не инженер… — начал нерешительно молодой человек, но охранник вдруг рявкнул, показав свой жетон:

— Отвечай, когда спрашивают!

— Главный конвертер вышел из-под контроля, — ответил инженер. — Я могу идти?

— Да-да, конечно, — ответил Владислав, отпуская его.

Он принялся внимательно осматривать колонну. То, что конвертер внезапно изменил режим работы, могло означать вмешательство из главной рубки управления или серьезную поломку. Во втором случае это могло быть очень серьезно. Именно конвертер отвечал за энергообеспечение корабля при выключенных маршевых двигателях, а в первом случае могло значить, что преступник в капитанской рубке и получил доступ к системам корабля. Поиски вскоре увенчались успехом. Владислав заметил тонкую щель. Заметить ее было мудрено, так как поверхность трех-четырехметровой колонны была ребристой. Немного погодя обнаружилась вторая щелка. Здесь без сомнения была дверь. Владислав начал ощупывать все вокруг, надеясь что найдется что-то вроде замка. Он уже отчаялся, когда его палец провалился в небольшое углубление. Маленькая пластинка металла отошла в сторону, открыв небольшую нишу с кнопкой.

Утопив ее, агент ощутил легкую дрожь колонны и через минуту часть обшивки колонны бесшумно скользнула в сторону, открыв вход внутрь. Победно оглянувшись на вытаращившего глаза охранника, Владислав шагнул в лифт. Едва его опомнившийся спутник шагнул следом, дверь скользнула на место, закрыв проем.

* * *

Лифт бесшумно тронулся и через несколько секунд дверь снова открылась, приглашая людей на выход. Встав в проходе, Владислав еще раз оглядел кабинку изнутри. Белые стены из полупрозрачного пластика освещались изнутри и только в одном месте стена имела другой цвет. Небольшая полоска начиналась с желтого и кончалась фиолетовым цветом. Всего он насчитал двенадцать огоньков различного оттенка, расположенных один над другим.

— Скорее всего кнопки лифта, — отметил он.

На плане корабля было только восемь этажей. Значит, это еще один — самый верхний и должно быть еще три нижних.

— Господин Вацлав, — взволнованный возглас заставил Владислава обернуться.

Охранник стоял в дверях одной из комнат. Агент отступил на шаг и дверь лифта тотчас закрылась.

— В чем дело? — повернулся он к спутнику.

Из небольшой комнаты, куда открывалась дверь лифта, выходили четыре двери. Три были закрыты, а в проеме четвертой стоял охранник и показывал глазами через плечо. Оттеснив его в сторону, Владислав шагнул внутрь и оказался в капитанской рубке, главной рубке корабля. Фильтры корабля работали исправно. На пультах управления почти не было пыли. Одна их оранжевых лампочек неистово моргала. Владислав хотел уже подойти поближе, когда в глаза ему бросились сапоги, торчащие из-за стойки пульта второго пилота. Владислав шагнул поближе и нервно сглотнул. Пропавший недавно служащий лежал на полу, а на его шее, почти полностью закрывая лицо, шевелилась красно-коричневая масса. Первое впечатление было, что вокруг шеи спящего человека, закрывая ему поллица, обмотан толстый махровый шарф красного цвета. Только «шарф» этот был живой.

Охранник уже держал обнаженный меч в руке, готовый рубить отвратительную тварь, но Владислав жестом остановил его, нащупывая правой рукой активатор руннера. Надев лазерную перчатку, Владислав осторожно приблизился к лежащему человеку. Поискав глазами вокруг, он медленно погрузил пальцы в жестяную обшивку пульта и на глазах изумленного охранника движением руки вырезал лист железа. Взяв его левой рукой и держа перед собой как щит, он прикоснулся перчаткой к красной твари.

Червь дернулся и ударил, целя в лицо человека, но Владислав был настороже, ловко подставив свою импровизированную защиту. Краем глаза он видел, как отшатнулся охранник, но не обернулся и погрузил перчатку глубже, почувствовав наконец жесткий жгут тела червя. Он ухватил его и сжал пальцами, разрезав тварь на две части. Червь задергался в конвульсиях, а Владислав осторожно снял остатки твари с шеи человека, обнажив изрядно разъеденную кожу. Отбросив носком ботинка останки все еще дергающегося в конвульсиях червя-пиявки, он отстегнул аптечку и, выбрав место на шее, прижал анализатор.

Раздался щелчок и неистово заморгала красная лампочка, показывая, что человек умирает. Прошла еще одна секунда и аптечка, определив состав яда, впрыснула противоядие. Красная лампочка заморгала медленнее и через полминуты аптечка автоматически повторила процедуру и впрыснула еще одну порцию лекарства. Теперь уже оранжевый огонек задрожал и начал моргать немного медленнее. Владислав вздохнул с облегчением и повернулся к охраннику, который, не скрывая отвращения, смотрел на издыхающую тварь.

— Он жив, мы вовремя успели, — пояснил он. — Эта тварь впрыскивает своей жертве в кровь обездвиживающий яд и потом спокойно высасывает жертву. — Почти как гаргониды, — добавил он про себя.

Оторвав полосу ткани от своей робы, Владислав забинтовал кровоточащую шею человека.

— Бери его, — скомандовал он, — и неси его назад, к комнате, в которой мы сюда попали.

Сам он встал с колен и огляделся. Подойдя к пульту, где все еще моргала оранжевая лампа, он попытался разобраться в надписях, вспоминая то немногое, что он успел прочитать в проклятой книге. Наконец он решился и, пробежав пальцами по цветным клавишам, отключил разогрев конвертера. Теперь, по крайней мере, конвертер не взорвется.

Он оглядел рубку и с облегчением вздохнул. Выйдя, он захлопнул дверь и перчаткой все еще надетой на правую руку, изуродовал замок.

— Вот так, дружок, — приговаривал он. — Теперь, если ты еще раз и доберешься до рубки, внутрь все равно не попадешь.

Охранник уже положил бесчувственное тело молодого человека около шахты лифта и беспомощно ощупывал колонну, пытаясь найти скрытую кнопку. Владислав осмотрел остальные помещения. Две из оставшихся комнат были спальными каютами для отдыха вахтенных, а в третьей стояло точно такое же оборудование, как и в главной рубке, только кроме контрольных лампочек ничего не светилось. Даже кресла пилотов стояли закрытые чехлами.

— Ага, рубка-дублер, — Владислав хлопнул дверью и изуродовал замок, закрытой двери, уничтожая возможность проникновения кого бы то ни было внутрь. Наверняка существовала еще одна рубка, но не здесь, а в машинном отделении, ее еще предстояло найти.

Деактивировав перчатку и снова превратив ее в свой универсальный скафандр, он вернулся к шахте и начал осматривать место предполагаемого замка. Посмотрев на стену напротив, он нашел то, что искал. Кнопка вызова была у входа в рубку. Нажав ее, они вместе с охранником занесли тело юноши в открывшийся лифт и спустились этажом ниже.

— Его в больницу, — сказал Владислав охраннику, — и немедленно. Жить он будет, но ему срочно нужна свежая кровь. — Он кивнул на тело пострадавшего. — А я еще раз наверх, мне еще кое-что нужно выяснить.

* * *

Люди, столпившиеся около открытой двери с изумлением смотрели на неизвестно каким образом вышедших из стены людей. Охранник подозвал несколько человек, охраняющих кабинеты и отдал им распоряжения. Он уже развернулся, чтобы последовать за Владиславом в лифт, когда дверь перед его носом неожиданно закрылась.

Усмехнувшись, Владислав еще раз осмотрел кнопки и нажал предпоследнюю, решив проверить свою догадку. Лифт резко пошел вниз и через несколько секунд столь-же резко затормозил.

Когда дверь открылась, Владислав лежал на животе, держа свой бластер наизготовку. Его никто не ждал. Открывшийся этаж стоял в полумраке. Агент вышел наружу и включив фонарик, осмотрелся. Луч фонаря выхватывал ряды закрытых дверей. Двери были больше похожи на ворота, в которые спокойно мог бы заехать грузовик.

Это был грузовой отсек.

Владислав прошел до угла, где коридор пересекался еще одним, более широким коридором под прямым углом и выглянул оттуда. Длинный широкий коридор уходил в темноту. Владислав вернулся к лифту и, подумав немного, опустился еще на один этаж. Еще за закрытой дверью лифта он услышал какой-то шум.

В проем открывшейся двери ударил тонкий луч бластера. Описав восьмерку на стене, луч погас. Капли расплавленного пластика закапали, падая на пол около лежащего человека. Выкатившись наружу, Владислав затаился в темноте, вглядываясь туда, откуда стреляли. Прошло несколько минут, но ничего больше не происходило. Владислав уже хотел было подняться, когда снова послышался шум. Небольшой робот-техник промчался мимо, едва не отдавив агенту пальцы.

Владислав, потеряв терпение, приподнялся и, закрыв ладонью фонарик, включил его, а затем резко оттолкнул его от себя. Выстрела не последовало. Подобрав фонарик, Владислав посветил в том направлении, откуда был выстрел. Разглядев в чем дело, он усмехнулся и подошел поближе. В углу под потолком напротив двери лифта, подвешенный на трех бечевках висел бластер с включенным датчиком движения. И тот, и другой были нацелены на дверь лифта. Стоило только двери открыться, лазерный пистолет делал выстрел. А восьмерку он выписывал потому, что проехавший незадолго перед этим робот, вызвал колебания воздуха, слегка раскачав бластер. Сняв оружие, Владислав отсоединил датчик движения и сунул бластер за пояс.

Снова послышался шум и мимо промчался шустрый робот-техник, а следом за ним, неуклюже покачиваясь, протопал робот-грузчик с тележкой, нагруженной какими-то ящиками. Роботы совершенно не замечали человека, пробегая по коридорам по своим делам. Владислав уже полчаса бродил по коридорам, пока не наткнулся на мастерские. С десяток роботов-техников распаковывали привезенные грузчиком ящики, извлекая из них части для следующей партии роботов-техников. Некотоые возились с различными приборами и инструментами. Еще двое собирали нового робота-грузчика. В соседней мастерской стоял грохот. Два громадных робота-"гермеса" сооружали какую-то конструкцию из металлических пластин и уголков. Грохот стоял порядочный и Владислав вышел назад в коридор, как раз вовремя, чтобы увидеть, как шесть роботов-техников под предводительством седьмого построились в колонну по двое и бодро засеменили по коридору.

Заинтригованный Владислав пошел следом. Роботы остановились около огромного грузового лифта, более напоминающего шахтерскую клеть. Подчиняясь командам седьмого, трое зашли в клеть и спустились этажом ниже. Остальные ждали, когда клеть вернется назад. Когда следующие трое уехали наверх, Владислав заступил дорогу оставшемуся роботу, который повернулся, чтобы вернуться назад.

— Стой, — скомандовал Владислав.

Робот послушно остановился. Владислав замялся, соображая, что делать дальше. Робот тоже молчал, ожидая дальнейших приказов.

— Доложи обстановку, — нашелся наконец агент.

— Выполняем приказ человека. — отрапортовал робот.

— Повтори приказы — потребовал Владислав.

— Приказ первый: подготовить роботов-техников и роботов-грузчиков. Выполнен. — начал робот монотонным механическим голосом.

— Приказ второй: активировать двух внешних роботов-рабочих типа «Гермес». Выполнен.

Приказ третий: дать приказ активированным роботам типа «Гермес» подготовить необходимое оборудование для освобождения корабля от внешнего льда. Выполнен.

Приказ четвертый: подготовить стартовые двигатели к пуску. Выполняется.

Приказ пятый: активировать десять боевых роботов. Выполняется.

Приказ шестой: ожидать дальнейших приказов человека. Выполняется.

— Как ты сказал? — опешил Владислав. — Боевых роботов?

— Я сказал "боевых роботов", — бесстрастным голосом подтвердил робот.

— Твой личный номер, — потребовал агент.

— Робот-инженер "девяносто шесть, девяносто шесть — ноль один", — отрапортовал робот.

— "Девяносто шесть, девяносто шесть — ноль один", слушай мой приказ, — скомандовал Владислав — приказы третий, четвертый и пятый отменяются. Все вернуть в первоначальное состояние. — Он еще в кадетской школе твердо уяснил, что личный номер робота, принимающего приказ, стоящий в начале приказной строки, имеет превалирующее значение, обозначая тем самым первоочередность приказа и отмену предыдущего, противоречащего этому. После выполнения показать мне, где находится человек, отдавший предыдущие шесть приказов. Не принимать и не исполнять никаких приказов от человека, кроме того, кто назовет личный номер "семь, два, три, ноль — один". Выполнять.

Робот засеменил прочь и через пару минут первая партия роботов-техников вернулась сверху, а минуту спустя вернулись и нижние роботы. Построившись колонной, они отправились в мастерские, откуда недавно явились.

Ухо Владислава уловило, как смолк шум в мастерской, где работали «Гермесы». Вскоре появился робот-инженер "Девяносто шесть, девяносто шесть — ноль один".

— Следуй за мной, человек, — скомандовал он и шагнул в клеть грузового лифта.

Поднявшись вместе с ним этажом выше, Владислав пошел за роботом по коридорам. Сделав нсколько поворотов, они оказались около дверей высотой примерно десять метров и шириной метров двадцать пять. Робот вошел в приоткрытую створку и включил свет поярче на своем головном фонаре. Выглядывая из-за его плеча, Владислав видел длинные проходы между шеренгами громадных, неподвижно стоящих боевых роботов. До сих пор Владислав считал, «Гермесов» наиболее мощными и крупными роботами, но здесь стояли, замерев как статуи древних богов, настоящие боевые монстры. Далеко в конце прохода была еще одна дверь, из-под которой наружу просачивалась полоска света. Робот-инженер молча направился к ней.

— Я человек "семь, два, три, ноль — один", — обратился к нему Владислав, — жди моих приказов здесь.

Он тихонько приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Выстрела он не боялся. Он знал, что у Козалака был при себе только один бластер, а сейчас оба бластера, и свой и Козалака были у него в кобуре и за поясом. Помещение было заставлено стеллажами и полками, на которых лежали различные инструменты, книги и карты, но Владислав не обратил на все это ни малейшего внимания.

На полу в кругу света лежал человек в сером комбинезоне. Его вещевой мешок лежал неподалеку, а на мешке в стеклянном шаре, красовался электронный мозг. Его Владислав узнал сразу: это был мозг, как две капли воды похожий на Ворчуна.

— Похоже это и есть тот пропавший мозг-двойник. — Владислав повернулся к книге, перед которой лежал преступник, одновременно активируя лазерную перчатку. Над книгой поднимался росток высотой сантиметров пятнадцати с несколькими распускающимися бутонами. Из одного, полностью открытого бутона тянулось три тонких, словно леска, усика с присосками на конце. Две из них уже вцепились в руку человека, а третья угодила в щеку.

Владислав наступил ботинком на усики и не обращая внимания на щелчки новых раскрывающихся бутонов, выстреливающих свои присоски, схватил росток перчаткой и сдавил его, сжав зубы от невыносимо высокого тона, который издал росток прежде чем почернел и превратился в безжизненную травинку. Выдернув его из книги, он отбросил росток в сторону и захлопнул книгу. Потом оторвал присоску от своей правой руки.

— Попал-таки, — пробормотал он, чувствуя слабость.

Противоядие, которое он получил несколько дней назад, все еще действовало и значительно ослабило действие яда. Сняв аптечку с пояса, агент впрыснул себе новую порцию лекарства и, не отключая аптечки, впрыснул двойную дозу лежащему без сознания человеку. Оторвав присоски от руки и лица Козалака он приставил анализатор к шее контрабандиста. Красная лампочка горела не моргая.

— Готов, — безучастным тоном произнес Владислав, равнодушно поглядывая на лампу анализатора.

Он пошарился в карманах, достал пачку сигарет и закурил, усевшись на пол рядом с телом.

 

XVII

Затянувшись, агент скосил взгляд на огонек анализатора и, вздрогнув, повернулся всем телом, разглядывая прибор. Красный огонек уже не горел непрерывно, а слабо, едва заметно, но дрожал.

— Ну ты, дружок, живуч однако! — он взял аптечку в руки и еще раз вколол контрабандисту порцию противоядия.

Пристегнув аптечку к поясу, Владислав поднялся с колен. Взяв шар с электронным мозгом в руки, он повертел его в руках и, заметив в пластиковом корпусе встроенные динамики и микрофон, нажал на кнопку связи.

— Я звала, — сразу-же раздался всхлипывающий женский голос, — я все время звала на помощь. Почему вы так долго тянули? Из-за вас хозяин умер. — Она, компьютер, судя по всему отождествлял себя с существом женского рода, всхлипнула еще раз.

— Прекрати истерику, — рыкнул Владислав. — Живуч он как черт, только не хозяин он тебе больше. Его место на ксилловых рудниках, а у тебя новый хозяин будет…

— Но он же не двигается, я же вижу.

— Видишь? — удивился Владислав. — Чем это ты видишь? У тебя же и глаз-то нет. — Он принялся вертеть шар, осматривая его со всех сторон.

— Убери свои руки с моих глаз, — истерично заверещала компьютерная особа. — И вообще, не прикасайся ко мне своими грязными лапами! Положи меня на место!… - Она продолжала кричать дальше, но агент просто выключил динамики.

— Надо же, — буркнул он, — первый — ворчун еще тот, вторая — истеричка какая-то. — Заметив две маленькие бусинки, впаянные в стекло пластика, от которых к мозгу тянулись два тонких проводка, Владислав ухмыльнулся. — Он что, на два нормальных электронных глаза разориться не мог, что ли? — Он принялся протирать поверхность шара полой своей белой робы.

— Чего бы ты понимал! Да у меня, если хочешь знать, по пяти миллионов точек в каждом глазу между прочим… — Протирая шар, Владислав нечаянно задел кнопку связи.

— Всего-то? — он прикинулся удивленным. — А я вот знаю одного типа, так у него на каждый глаз приходится по стошестьдесят миллионов, да еще на каждый из трех цветов отдельно. — Не слушая возражений, он снова выключил динамики и осторожно положил шар на пол. Подняв мешок Козалака с пола, он вытряхнул его содержимое на пол и, заметив среди прочих вещей пробирку еще с одним червем, поднял ее и поднес к глазам.

— Ресничный червь с планеты Суор, по каталогу: КУ 211, созвездие Кентавра. Тип, звезды — желтый карлик. — Он замолчал и, дочитав этикетку до конца, сунул пробирку обратно в мешок.

Бегло просмотрев вещи задержанного, он отложил силовые наручники в сторону, а все остальное снова покидал в мешок и подозвал все еще стоящего за дверью робота.

— Робот-инженер — "Девяносто шесть, девяносто шесть — ноль один", — позвал он.

Робот тут же появился.

— Я, человек "семь, два, три, ноль — один". — Владислав протянул ему мешок. — Выбрось это в конвертер и немедленно. Потом возвращайся сюда. Исполнять!

Робот взял мешок и исчез за дверью. Пока его не было, Владислав поднял книгу и, снова надев перчатку, выковырял стручок дьяволого гороха из корешка книги и уничтожил его. Потом он отложил книгу и прошелся вдоль стеллажей. Найдя корабельный журнал и карту-план корабля, он сунул обе книги вместе с картой себе за пазуху и надел силовые наручники на все еще не пришедшего в себя преступника. Потом снова включил динамики компьютера и скомандовал:

— Код маски, быстро!

— "Семь, пять, один, три, три, пять, четыре", — выпалила компьютерная особа и, спохватившись, завопила. — А ты кто такой, чтобы коды выпытывать?!

Но Владислав, не слушая, отключил связь с динамиками и, нащупав на затылке лежащего пластинку голографической маски, набрал код, деактивировав маску старика. К его великому удивлению под маской оказалось лицо молодого тридцати двух — тридцати пятилетнего человека. Тонкие рыжеватые усики и маленькая аккуратная бородка придавали его лицу немного надменное выражение.

— Молодой, — Владислав активировал маску, опять превратив лицо Козалака в не вызывающую доверия маску старика-паломника Касти. — Далеко пойдет,… до ксилловых рудников. — Он поднял с пола тело задержанного и вручил его подошедшему роботу.

— Я "семь, два, три, ноль, один". Отнеси этого человека в лифт. — Он поднял с пола шар электронного мозга и пошел следом. Пройдя коридорами, где каждый шаг гулко отдавался, отражаясь многократным эхом, они забрались в клеть грузового лифта и спустились на один этаж ниже. Оказавшись в уже знакомом месте, Владислав велел отнести задержанного в другой лифт, на котором он спускался вниз.

У дверей лифта Владислав Раденко поинтересовался у робота-инженера, чем тот занимался прошедшие девятьсот лет до сегодняшнего приказа человека.

— Мои обязанности, — ответил робот, — следить за тем, как роботы-рабочие и роботы-техники поддерживают в рабочем состоянии все системы жизнеобеспечения корабля и его двигатели, а также следить за изготовлением четырех антигравитационных поплавков и за их доставкой в отсек "Z сорок три двенадцать" раз в год к семнадцатому дню посадки корабля.

— Чей это был приказ? — поинтересовался Владислав.

— Приказ капитана Стилра.

— Возвращайся к исполнению приказов капитана Стилра до тех пор, пока новый капитан не изменит приказа.

Робот молча развернулся и зашагал прочь, а Владислав усадил на пол лифта все еще бесчувственное тело преступника и нажал кнопку восьмого этажа, расчитывая попасть на палубу, где был кратчайший путь наружу. Лифт бесшумно тронулся, набирая ход. Агент снял с пояса анализатор, и проверил самочувствие задержанного. Тому было явно лучше. Красный огонек сменился оранжевым и сейчас равномерно моргал.

— Живуч, — Владислав прицепил аптечку с анализатором назад. — скоро придет в себя. — Он поднялся, отряхивая вековую пыль с колен. Кабина лифта остановилась, но сколько Владислав не ждал, дверь не открывалась. Вздохнув с глубоким сожалением, он поднялся еще на один этаж. Лифт не выпустил своих пассажиров и на седьмом этаже. Попробовав еще пару этажей, Владислав был вынужден отправиться на самый верхний из открытых этажей — нулевой. Как он и предполагал, там лифт открылся без проблем. Похоже, что это была еще одна предосторожность, от несанкционированного проникновения в белые зоны корабля. Зайти и выйти из лифта можно было только на нулевом этаже, в капитанской рубке и на грузовой и машинной палубах.

В проеме открывшейся двери маячил охранник, которого он так коварно обманул и бросил. Сделав вид, будто ничего не произошло, Владислав указал глазами на сидящего у стены на полу все еще бесчувственного человека.

— Теперь ваша обитель в безопасности, — сказал он. — Возьми этого человека и переправь вниз. Подхватив шар с электронным мозгом, агент пошел следом за людьми, несущими преступника на носилках. Сам он чувствовал себя вконец измотанным и мечтал только об одном: поскорее выпить чашку горячего асандра и упасть в постель.

Они уже спустились почти до восьмого этажа, когда Козалак вдруг застонал и пошевелился.

— Ожил! Это хорошо, — недобро улыбнулся охранник. — Капитан будет рад посчитаться с тобой за своего правнука.

— Что ты сказал? — переспросил удивленный Владислав. — Правнука?

— Тот юнаша — был единственный из живых наследников капитана по мужской линии, — пояснил один из сопровождающих. — Здесь почти все друг другу родственники. Мы отдаем наших дочерей замуж на другие материки, а сами женимся на женщинах, привезенных оттуда, но мужчины из обители уходят только на "Землю".

Владислав уже понял, что под словом «Земля» эти люди подразумевают «рай». Из поколения в поколение они служили обители с одной единственной целью: вернуться на землю, когда придет время.

— Хорошо, — агент встряхнул головой. — Мне надо поговорить с капитаном. Распорядись, чтобы его, — он показал пальцем на лежащего на носилках человека, — хорошо охраняли, — приказал он охраннику, прекрасно понимая, что это излишне: с него теперь и так глаз не спустят. — Пойдем к капитану, ты мне пригодишься.

Капитан принял их сразу, несмотря на позднее время.

— Как самочувствие вашего правнука? — спросил Владислав после дежурного приветствия.

— Наши врачи сделали ему переливание крови. Он уже пришел в себя и даже рассказал нам, как предатель заманил его в ловушку и, надев на шею магический ошейник, заставил провести его ночью на самый верх, а потом посадил ему на шею мерзкую тварь, от укуса которой он потерял сознание. Я благодарю тебя за помощь, чужеземец. Бог милостив к нашей обители, — добавил капитан, немного помолчав.

— Капитан уже знает, что в два часа сорок минут по корабельному времени главный конвертер неожиданно вышел из-под контроля? — задал наводящий вопрос Владислав.

— Да, — кивнул капитан. — Мне докладывали. Правда, неполадку уже устранили и конвертеру ничего не угрожает.

— Конвертер сам стабилизировался в два часа пятьдесят две минуты, — продолжил агент.

Капитан вскинул брови.

— Вот он может подтвердить, что господь надоумил меня, что делать. — Владислав указал на охранника.

— Да-да! — с жаром закивал охранник, быстро сообразивший, что из этого можно извлечь немалую пользу. — Я тоже слышал глас божий, который велел мне позаботиться о раненом.

— Как я могу отблагодарить тебя? — капитан ждал ответа от гостя.

— Господь сказал мне: "Велик грех, совершенный этим человеком, но да не в обители судом людским будет он судим, но судом моим. Возьми его и иди с ним прочь из обители, и я позабочусь об остальном. А охранник этот пусть личным телохранителем невинного юноши будет. Да будет так!" — подыграл он солдату.

— Да-да, — опять закивал охранник, — я тоже слышал.

Он охотно готов был подтвердить сейчас любые слова, особенно если это сулило ему непосредственную выгоду — пост личного телохранителя в обители. Об этом можно было только мечтать. Он уже и сам верил, что слышал все слово в слово.

— Больше Господь не сказал ничего… — остановил Владислав, уже готовую сорваться с языка охранника очередную ложь.

Охранник прикусил язык.

— На все воля божья, — капитан поднялся. — Быть по сему. Я отдам распоряжение, чтобы вас выпустили из обители, когда тебе потребуется. А тебе, Итир, отныне присваивается новое звание личного телохранителя. Идите с миром. — Сгорбленный старик медленно удалился.

Помощники верховного жреца, а за ними и вся остальная свита, безмолвно толпящаяся около трона капитана, толкая и пребивая друг друга, наперебой бросилась поздравлять напыжившегося охранника.

Владислав тихонько удалился в свою каюту и, сложив вещи в мешок, сунул туда же спрятанные за пазухой книги и карту корабля. Следом в мешок нырнула и компьютерная особа, запечатанная в прозрачный пластиковый шар из акваллинита. Акваллинит, этот особый род искусственного материала, уступавший по прочности разве что алмазу, использовался обычно для изготовления иллюминаторов кораблей, а Козалак, судя по всему, нашел ему новое применение. У выхода Владислав Раденко потребовал привести задержанного. Преступник, пошатываясь и едва переставляя ноги, остановился напротив двери. Когда их глаза встретились, агент одарил преступника насмешливым взглядом в ответ на яростный огонь ненависти, бушевавший в глазах противника. Козалак уже давно пришел в себя, но благодаря надетому на него его же собственному силовому захвату, едва мог двигаться. Силовые наручники не ограничивали движений, но делали все движения очень медленными. Окольцованный таким образом, преступник не имел практически никаких шансов на побег.

— Закроешь за нами дверь, — распорядился Владислав, — а через час откроешь ее снова. Если мы к этому времени вернемся, запустишь нас обратно. Если нет, значит Всевышний о нас уже позаботился, — подстраховался он на всякий случай, шарфом заматывая арестованному лицо и голову. Привозить на землю замороженный труп Козалака совсем не входило в его планы.

За порогом обители их встретила нешуточная вьюга. Уже отойдя от обители на полсотни шагов, Владислав потерял ориентацию. Он страшно обрадовался, когда передатчик на поясе завибрировал. Сорвав его с пояса, он прижал коммуникатор к уху под капюшоном.

— Кэп! — подал голос обрадованный Ворчун. — Сейчас я вас встречу. Я уже давно приземлился и жду вас.

Сильный ветер спирал дыхание и Владислав в ответ лишь промычал: «Угу». Он потянул за веревку, которой привязал Козалака и постарался пойти быстрее, но Ворчун снова подал голос:

— Стой на месте, кэп! Я совсем рядом.

Из серой мглы вынырнула фигура андроида. Он подхватил шатающегося пленника и пошел вперед, потянув теперь уже Владислава, за веревку. «Ирга» оказалась всего в стап шагах, но из-за сильного бурана люди могли пройти в двух шагах, не заметив корабля.

Через десять минут они были уже на борту.

— Стартуй! — Владислав обессиленно опустился в кресло. За пленника он не беспокоился. Ворчун поснимал все антигравы с разбитого корабля контрабандиста и восстановил комфортабельные условия жилого отсека.

— Есть, кэп! — Андроид потянул рукоятку старта на себя, а агент Владислав Раденко закрыл глаза и расслабился.

 

XVIII

Разбудил его дурманящий запах кофе.

— Вставай, кэп! — позвал его Ворчун. — вам, людям, надо бы поесть перед прыжком в подпространство.

Владислав открыл глаза. На столе дымилась чашка ароматного кофе и лежали две свежие булочки. Козалак сидел в своем углу и уплетал булочки за обе щеки, прислушиваясь к разговору.

— Где мы сейчас? — спросил агент, приступая к завтраку.

— Уже давно вышли далеко за пределы солнца, простите, звезды, и находимся в дальнем космосе. Все системы в норме, можно пробовать мою конструкцию.

— А, — махнул рукой Владислав. — Где наша не пропадала! Семи смертям не бывать, одной не миновать… Давай, жми на педали, — он отодвинул пустой поднос.

— Кстати, — он выпрямился, встав с кресла, когда приступ тошноты, связанный с пи-переходом, прошел. — Я все собирался спросить, как ты узнал, что я иду не один, когда нас встречал, там внизу?

— А мне Элтана сообщила, — хитро прищурился андроид.

— Какая еще Элтана? — не понял Владислав.

— Вот эта, — андроид, словно фокусник, извлек из-за спины шар с компьютерной особой. — Мы с ней уже подружились, — добавил он, с нескрываемым удовольствием поглядывая на шар. — Она очень даже симпатичная девушка.

— Ах вот в чем дело, — заулыбался Раденко. — Я-то думал, что мне приснилось, будто ты с какой-то девицей воркуешь.

— Я не какая-нибудь там девица, — приятным грудным голосом сказала Элтана. — Я девушка, у которой еще никогда не было настоящего друга. Бондик, ты же меня никогда не бросишь, правда?

— Что ты, конечно нет, — Ворчун чмокнул ее где-то посередине глаз-бусинок. — Мы тебе тоже организуем тело, настоящее, почти как у меня, — он нежно погладил шар. — Вот подожди, на землю вернемся…

— Эй ты, слышал? — задорно заявила Элтана, обращаясь к Козалаку. — Есть еще в этом мире настоящие джентльмены. Не то что некоторые, только обещают и совсем не держат слова.

— Э… — нерешительно начал Владислав. — Разрешите представиться, Владислав Раденко, особый агент межгалинтерпола по специальным поручениям.

— Элтана, — скромно представилась новоявленная подружка андроида. — А вы сначала мне показались совсем несимпатичным. — И спохватившись, добавила, обращаясь к Ворчуну. — Бондик, милый, ты же меня не ревнуешь, правда? Это ведь всего-навсего человек.

— Нет-нет, ну что ты, конечно я не сержусь, — заулыбался насупившийся было андроид.

— Ну все, приехали, — буркнул озадаченный Владислав.

— Куда приехали? — переспросил Ворчун, повернувшись.

— Да нет, это я так, к слову, — отшутился Владислав и снова буркнул себе под нос. — За пять минут ЛЮБОВЬ делает из любого мужика полного болвана. — Он повернулся к задержанному, прислушиваясь, как сладкая парочка воркует.

— Бондик, а у меня будут такие же красивые глаза, как у тебя?

— Нет, у тебя будут еще лучше…

Владислав направился к контрабандисту, не прислушиваясь больше к разговору андроидов. Тот молча смотрел исподлобья.

— Я, Владислав Раденко — особый агент межгалинтерпола. Вы обвиняетесь в нарушении границы закрытых планет, контрабанде и в прямом убийстве трех человек, не считая косвенных. У вас есть право хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть обращено против вас. У вас есть право на адвоката по прибытию на землю или любую базу человечества в космосе. Именем закона объявляю вас задержанным. — Он отвернулся и направился в ванную, чтобы смыть грязь и пот последних дней, на ходу деактивируя голографическую маску, про которую он совершенно забыл.

Через пятнадцать минут посвежевший, свежевыбритый и переодевшийся в чистое белье, он вытряхнул содержимое мешка и принялся раскладывать и рассортировывать вещи. Закончив с этой работой, он взялся за ремонт реактивного ранца.

Козалак с равширившимися от ужаса глазами, наблюдал как Владислав, подбросив в руке отвертку, собрался откручивать крышку.

— Стой! — забормотал он, не выдержав. — Не трогай крышку, ранец взорвется. Я туда бомбу… Бомба там…

— Ага, — Владислав кивнул, — ну, и как ее отсюда выковырять?

— Ее не вытащишь, — зачастил изрядно струхнувший пленник. — Если открыть крышку, ранец взорвется. Если его включить, он все равно взорвется. Это очень хитрая бомба.

— Та-ак, — протянул агент, отложив отвертку в сторону.

— О чем спорим? — вмешался в разговор подошедший Ворчун.

— Этот псих заминировал мой ранец, — ответил ему Владислав, не сводя взгляда удава со Свена Козалака.

— Вы имеете в виду это? — Ворчун показал небольшой ребристый цилиндрик серебристого металла с тремя проволочными усиками.

— Как?… Вы его вытащили? — опешил Свен Козалак. — Но это же невозможно!

— Ну почему же, — заскромничал Ворчун. — Мне Элтана код подсказала, так что ранец ваш я уже починил, пока вы спали.

— Элтана! — довольный Владислав расплылся в широкой улыбке. — Элтана, дорогуша, красавица ты моя! Спасибо огромное!

— Ой! Он, кажется, в меня влюбился. Что я теперь буду делать сразу с двумя кавалерами? — защебетала счастливая Элтана.

— Элтана, — поспешил разрядить обстановку Владислав. — Конечно, я влюбился в тебя, но как в подругу моего партнера. А так, у меня есть моя собственная подруга, ты уж не обижайся.

— Подумаешь, кавалер, — фыркнула разобиженная компьютерная особа. — Я бы тебе все равно не ответила взаимностью, потому что у меня уже есть любимый. Правда, Бондик?

— Ворчун поспешно вернулся к своей подруге и они снова о чем-то защебетали. Время от времени был слышен ее заливистый смех.

У Владислава слегка защемило сердце, когда он вспомнил хорошенькую миниатюрную Эстер.

— Эх жаль, не моя… теперь, — он вздохнул и занялся изучением книг и карты, прихваченных с корабля, совершенно забыв о задержанном.

* * *

Когда «Ирга» вынырнула в мире «М-О», заверещала тревога опасного сближения. В нескольких миллионах километров встречным курсом шел земной патрульный крейсер. Владислав схватился за рычаги управления, но Ворчун, как оказалось, флиртуя между делом с Элтаной, и о своих обязанностях не забывал. «Ирга» затормозила и, развернувшись, легла на параллельный курс, выравнивая скорости.

К огромному удовольствию агента, командиром крейсера оказался старый знакомый — тот самый капитан Станохин, тот самый, что обнаружил "Синюю птицу" — мертвый крейсер с целым осиным гнездом гаргонидов-мутантов.

Капитан «Пегаса» долго не мог поверить, что «Ирга» осталась жива. Когда патрульный крейсер уходил от сцепленных мертвой хваткой "Синей птицы" и «Ирги», все, абсолютно все были уверены в смерти человека и андроида.

Обменявшись приветствиями и сообщив «Пегасу» о том, что корабль капитана Дирка Гюнсдорфа крейсер «Сильный» тоже нашелся, Владислав изменил курс и направился к Земле. Уже через двое суток «Ирга» садилась на земной космодром. Спустившихся по трапу Владислава и Ворчуна встречающие похлопывали по плечу, не переставая повторять, что экипаж «Ирги» вернулся с "того света".

Чтобы не обижать встречающих, Владислав нацепив дежурную улыбку, старался побыстрее закончить формальности в порту. Он передал задержанного в руки полиции, добавив к уже известным преступлениям последнего, преступления совершенные на планете Турхар, потом доложил о своем прибытии шефу и отправился домой, собираясь впервые за столько месяцев, проведенных в пути, отдохнуть как следует.

Однако выспаться толком ему не дали. Когда он явился по вызову шефа, Олег Петрович уже ждал его. Предложив сесть, шеф наклонился вперед, сложив сцепленные руки на столе.

— Теперь, расказывайте все попорядку, — потребовал он, — версию Ворчуна мы уже записали. Но некоторые моменты ваших с ним открытий, нам очень интересны… Это очень важно для защиты землян в этом, как там… мире "М-12". — добавил он, видя недовольную мину агента.

Владислав тяжело вздохнул…

* * *

— Я сначала не мог понять, почему на грузовой палубе не было никого и ничего. Ведь следуя за роботом, я снова оказался на грузовой палубе, где стояло две с половиной тысячи боевых роботов и кабинет с документами корабля, и только внимательно изучив карабельный журнал и карту корабля, понял в чем дело. Корабль-торговец по нашим понятиям более транспортный корабль, чем торгаш, был зафрахтован государством для доставки на одну из планет, ведущую боевые действия, нелегального груза боевых роботов и ксилла. «Торговца» сопровождал крейсер прикрытия, но противная сторона конфликта, а может быть пираты, каким-то образом получили доступ к секретной информации и четыре крейсера противника, подкараулили грузовоз, на выходе из «суба». Крейсер сопровождающий груз принял бой и дал возможность «торговцу» удрать. Корабль спрятался на одной из подходящих планет и капитан, который один знал, в чем дело, объявил, что они изгнанники и назад дороги нет. Вообще-то, корабль не собирался надолго оставаться на планете. Капитан был готов улететь, как только появится крейсер сопровождения или другой корабль. Но шли годы, а корабль за ними не приходил. Возможно, о них просто забыли, а может вся эта нелегальная операция была настолько секретна, что после гибели крейсера люди не знали, где искать корабль-беглец. В конце концов капитан разрешил использовать часть груза ксилла для освоения планеты, но обставил все это таки образом, чтобы большинство поселившихся на планете людей, понятия не имели, что и как функционирует. Он распорядился также перестроить лифты таким образом, что в капитанскую рубку, а так-же на грузовую и машинную палубы, могли попасть только посвященные. Кстати, я в начале никак не мог понять, как при такой отсталой цивилизации, люди умудрились построить целые города в толще скал, причем с весьма совершенным техническим оснащением. Боевых роботов охраняли особо, чтобы кому-нибудь не пришла в голову мысль использовать их по назначению и захватить власть на планете. Они и до этого находились на специально перестроенной палубе и экипаж не знал об их существовании, но на всякий случай капитан закрыл входы в ту часть, где они стояли, оставив открытым один-единственный вход через нижнюю техническую палубу, где царили роботы-инженеры и роботы-техники, не считая роботов-рабочих, конечно.

Один из последующих сыновей штурмана по имени Гарм понял, что такую технику нельзя оставлять в руках людей, за сто лет потерявших все технические навыки и пошел еще дальше. Он собрал всю важную литературу, документацию и карты в третьей рубке, которая была спрятана за складом боевых роботов. И написав три книги-инструкции, подстраховался, вложив в корешок каждой из них, стручок "Дьяволого гороха".

Книги эти он раздал своим трем сыновьям и разослал их в разные города. Ответственным людям было ясно, что корабль будут разыскивать, слишком уж лакомым кусочком был груз ксилла и боевых роботов, и они разработали целый комплекс защитных мер, строго следя за их соблюдением. Корабль был объявлен изгнанником, а позже храмом-обителью — "кобыбелью человечества" на Турхаре.

Любой намек на то, что корабль мог летать, пресекался в самом начале, а люди, считающие так, в лучшем случае объявлялись сумасшедшими. Когда я продемонстрировал им, что знаю, о чем идет речь в книге Гарма, они сначала пытались всеми средствами оставить меня в обители, а когда я отказался, сделали неуклюжую попытку прикончить меня из арбалета. Признаюсь, поначалу я думал, что это дело рук Козалака, но уж больно примитивным был способ. Правда, тут их интересы совпали. Он тоже, предварительно обыскав мою келью, оставил мне на рукоятке двери смертельный сюрприз — ленточного червя с планеты Суор, из созвездия Кентавра.

За девятьсот лет они построили настоящую, хотя и весьма своеобразную цивилизацию, истратив при этом не более четверти ксилловых запасов корабля. С Козалаком же мне помог случай. К счастью он, так же как и я в свое время, не знал о "Проклятье Гарма". Когда я его нашел, стручок уже ужалил его трижды, и он был почти мертв. А ведь именно ради обладания книгой, он пошел на убийство купца Ларго. Книга его чуть-чуть не убила,… ирония судьбы. Мой подробный отчет с записями признательных показаний арестованного лежит внизу в бюро…

Человек в черном кивнул, достал из ящика стола отчет Владислава и положил на стол.

— Да я уже ознакомился с ним, — он похлопал ладонью по стопке рапечатанных с кристалла и подшитых листов. — Вы можете через неделю отправляться в мир «М-12», чтобы доставить сюда наш потерявшийся экипаж, — продолжал он. — Правда, Ворчун должен остаться здесь. Во-первых, ему необходим серьезный ремонт. А во-вторых, он поможет нам переоборудовать несколько кораблей для открытого вами пи-перехода.

Владислав пожал плечами.

— Я, конечно могу отправиться один, но не сделаю этого, — возразил он.

Олег Петрович вскинул брови в немом вопросе.

— Я уже объяснял вам, что Земля в мире «М-12» находится в состоянии войны с муравьиными и лететь туда без поддержки боевых линкоров бессмысленно. Мы конечно отбились один раз, но это наверняка еще не все. Лететь туда без помощи,… меня не поймут. Даже если «Ирга» снова сумеет проскочить через их боевые порядки, назад нам не выбраться. Люди на земле нуждаются в экстренной технической и боевой поддержке… — он не закончил.

— Понимаю, понимаю, — улыбнулся человек в черном. — Просто вы меня не дослушали. Первые три боевых линкора через два дня делают пробные полеты с новыми пи-генераторами или как вы их там назвали, «гравитонами», а еще через два дня, будут готовы к испытаниям еще два корабля. Я думаю, пяти линкоров хватит, чтобы помочь людям защитить свою планету. Три линкора останутся там и займутся обучением экипажей, а два других вернутся назад, привезут пропавших людей и доложат обстановку. Своим открытием, Владислав, вы расширили границы человечества почти в сто раз.

— Открытие, в общем-то, не наше, — смутился Владислав. — Пи-переход обнаружил Свен Козалак, и даже научился им пользоваться. Поэтому он постоянно возвращался к астероидам-ловушкам. Как оказалось, планеты металлогоидов его не интересовали, слишком уж риск велик. Он пользовался гравитационными услугами астероидов для пи-перехода, и именно поэтому чувствовал себя абсолютно безнаказанно. Ни один крейсер не мог повторить этот трюк с астероидом, а когда это удалось Джи-Мину, то он обнаружил на своих дисилеях пропажу корабля-нарушителя. Корабли старались разогнаться для перехода в «суб», а нарушитель проваливался в паралельный мир почти на нулевой скорости. Для пограничников он просто растворялся в космосе. Не зря же его так и прозвали "корабль-призрак".

— Неувязочка получается, — возразил Олег Петрович. — В докладе Джи-Мина стояло, что он потерял корабль-призрак из виду около астероида, а вернувшись на Акаву, обнаружил, что нарушитель там незадолго до этого побывал.

— А вы у Козалака спросите, — улыбнулся агент. — Этот хмырь тогда обвел нас вокруг пальца, как первоклассников. Он прыгнул в подпространство и кружился в одном из параллельных миров, а потом вернулся и пока мы шарились по всей округе, пытаясь найти его след, преспокойненько отправился на Акаву и обделал там свои темные делишки. Каков наглец, а?

— Да, — согласился Олег Петрович. — Умеет нестандартно мыслить. Жаль, что так много натворить успел, — он замолчал, о чем-то задумавшись.

Агент легонько кашлянул. Шеф вскинул глаза и, посмотрев на Владислава, спросил:

— А,… вы все еще здесь? Вы свободны.

Владислав поднялся, направляясь к выходу.

— Владислав, — окликнул его Олег Петрович.

Раденко обернулся, остановившись в дверях.

— Старт эскадры через неделю, — он постучал карандашом по столешнице. — Командует эскадрой капитан Наумов, командир линкора «Витязь». Вашу «Иргу» мы тоже приведем в порядок и поставим новый борткомпьютер. На обратном пути доставте людей на Акаву. Я говорю о хане Свичаре и… — он заглянул в блокнот на столе, — Алдана, Степана, и князя Святослава с его супругой Эстер, ну и кто там еще с ними… Эстер останется на Акаве как представитель земной федерации. Можете идти. — Олег Петрович поднялся.

Владислав, молча кивнув, вышел.

 

XIX

— Капитан линкора «Витязь» Наумов Николай Петрович, на связи.

Владислав вздрогнул. Он никак не мог привыкнуть к механически-безжизненному голосу нового борткомпьютера.

— Интересно, чем же все-таки купили Ворчуна, если он согласился пропустить этот полет и остаться на земле, — мелькнуло у него в голове. За левым ухом чесалось. Кожа еще не срослась до конца после вживления нового датчика взамен вышедшего из строя на Турхаре. Отдернув руку, Раденко потянулся к пульту и шелкнул тумблером связи. Во время ремонта «Ирги» он настоял, чтобы некоторые сенсорные кнопки заменили на тумблеры, напоминающие ему далекий двадцать первый век.

— Владислав, — позвал капитан линкора. — Через минуту делаем приыжок в «М-12». Вы готовы?

— Да, — агент помедлил.

Он настоял на том, чтобы вся эскадра вышла за пределы солнечной системы. Внутри солнечной системы мира «М-12», сейчас было полно обломков и боевых ракет землян, и рисковать попусту не стоило. Сейчас они находились в трех световых месяцах от солнца. Эскадра на всякий случай разворачивалась в боевые порядки. Наумов хорошо знал свое дело, хотя в реальном бою ему бывать еще не доводилось. Новые сканеры параллельных пространств на линкорах еще не были как следует обкатаны и «Ирга» со своим оборудованием, наспех собранным еще Ворчуном, а потом доведенной до ума земными инженерами, была для эскадры своеобразным проводником через пи-пространство.

— Капитан, предупредите всех еще раз. Как бы это заманчиво не звучало, никаких пи-переходов в пределах планетных систем. Даже самое незначительное влияние гравитации других небесных тел может повлиять на переход. К земле я пойду первым меня там уже знают. Вперед меня не вылазить. Там люди совсем недавно дрались не на жизнь а на смерть, и их пальцы, которые они держат на кнопке очень нервные. — Владислав сам себе боялся признаться. Он боялся ошибиться. До сих пор пи-переходом всегда занимался Ворчун, а сейчас все надо было делать самому.

— Начинаю обратный отсчет.

Механический голос компьютера, не обращая внимания на раздражительность Владислава, начал отсчитывать секунды. Агент бросил последний взгляд на шкалу прибора. Стрелка дрожала на цифре двенадцать.

— Три, два, один…

— Ну, с богом. — Он закрыл глаза.

— Ноль.

Он почувствовал, как дрогнул корабль, на долю секунды потеряв ориентацию в пространстве. Минута или две, что корабль находился между отражениями эвклидового пространства показались ему вечностью.

Наконец, легкий приступ тошноты возвестил о конце перехода. На дисплее один за другим появлялись точки, обозначающие линкоры.

Последний, пятый линкор так и не материализовался. Вероятно, что-то сработало не так и он провалился не в то измерение.

— Говорил же я, мне Ворчун здесь нужен, — недовольно буркнул Владислав. — Как теперь прикажете линкор искать и главное, где?

— Влад. — Голос Наумова был явно встревожен отсутвствием пятого линкора, замыкающего корабля эскадры, если он забыл про свою подчеркнуто вежливую форму обращения, о которой ходило много шуток, и перешел на "ты".

— Не волнуйтесь, капитан, — начал было Владислав. — Скорей всего его бортсканер был неточно настроен и он оказался в другом отражении. Я думаю, люди нащупают нужное измерение, даже если для этого им придется все девяностосемь миров перелопатить. Либо нас найдут, либо в «М-0» вернутся… — он не закончил, перебитый капитаном Наумовым.

— Я не об этом. Посмотри-ка на обзорный дисплей. Ты ничего не говорил про такую армаду землян.

Владислав включил обзорные экраны и подскочил, как ужаленный, увидев скопище кораблей развернутым боевым порядком, приближающимся к линкорам со стороны дальнего космоса.

— Эх! Мать моя женщина… Немедленно разворачивай корабли, — выдохнул Владислав. — Опять эти сволочи шестилапые.

Его эмоции были излишни. Наумов был профессионалом и уже сориентировался, начав перестраивать эскадру.

— Держись! — подал он голос. — Сейчас будет жарко.

— Я на это надеюсь, — пробормотал агент, хватаясь за гашетку лазерных орудий. Теперь, после ремонта, их на «Ирге» было два.

В прошлый раз муравьиные имели дело с несколькими самодельными копиями патрульных крейсеров и едва обученными экипажами, а сейчас им противостояли четыре тяжело вооруженных первоклассных линкора. «Ирга» на их фоне в счет вообще не шла, хотя Владислав и настоял на еще одной лазерной пушке. Теперь он не был вынужден оставаться безучастным зрителем битвы, а схватился за гашетку, зная, что борткомпьютер тут же завладеет второй, свободной пушкой.

Армада муравьиных тоже сориентировалась, заметив жалкую кучку земных кораблей и сейчас широкой полусферой брала землян в захват. Рявкнули бортовые пушки линкоров. Владислав не слышал звука в безвоздушном пространстве, но по тому, как сотрясались корпуса линкоров, представлял, как они плюются смертью в сторону странных насекомых, одержимых только одной идеей — идеей уничтожения земли.

Короткими яркими цветками, начали расцветать первые корабли агрессоров исчезающие в адском пламени. Для лазерных пушек было еще слишком далеко и Владислав вынужден был ждать сближения с кораблями противника.

— Сзади приближаются двенадцать неопознанных кораблей, — внезапно подал голос компьютер.

Владислав взглянул на дисплей и начал разворачивать «Иргу» им навстречу.

— Капитан, не отвлекайтесь! — крикнул он. — По моему это наши, я сейчас проверю.

Он направил корабль в сторону крейсеров, надеясь что это земляне.

— Эй, на борту "Сильного", — радостно заорал он, опознав наконец крейсер Гюнсдорфа. — Это я, капитан «Ирги», Владислав. Мы к вам на помощь шли и кажется успели вовремя.

— Владислав! — раздался в динамиках голос Сергея. — Ты, чертяка! Рад тебя видеть. Сейчас мы к вам присоединимся.

* * *

Разрушения, наносимые залпами линкоров боевым линиям агрессора были ужасны, но на место уничтоженных из задних рядов тут же выдвигались новые корабли, так что казалось, будто чудовищных размеров гидра отращивает две новые головы на месте одной срубленной.

— Как у акулы в шесть рядов. — Владислав снова ухватился за гашетку электрического привода лазерной пушки.

Подошедшие крейсера — копии крейсера «Сильный» с ходу врубались в атакующий строй, но численный перевес эскадры муравьиных давал о себе знать.

Первым надвигающуюся опасность заметил командир эскадры Наумов.

— Всем внимание! — передал он сообщение. — Нас берут в кольцо.

Владислав огляделся по сторонам. На боковых дисплеях было видно, что муравьиные постепенно охватывают горстку земных кораблей со всех сторон. Включив на объемном мониторе изображение, он сразу понял, что люди оказались в ловушке. Корабли противника образовали почти идеально круглую сферу. Незакрытым оставалось лишь небольшое отверстие. Они словно приглашали людей воспользоваться последним шансом до того, как мышеловка полностью захлопнется. Первый же крейсер, попытавшийся проскочить через оставленный проход, вдруг вспух красным облаком и исчез.

— Стой! — заорал Наумов. — Не разворачиваться! Они только этого и ждут, чтобы ударить по двигателям и дюзам корабля.

Броня тяжелых линкоров хорошо держала удар лазерных пушек врага, но крейсера были защищены значительно легче и сейчас меняли свои позиции, пытаясь уклониться от мощного пучка тысяч лазеров образовавшейся сферы.

— Отходим организованно! — Наумов приказал отключить тормозные двигатели и теперь после каждого залпа линкоры, словно раки пятились назад, получая обратное ускорение. Два крейсера успели выскочить наружу, прежде чем мураши сообразили, в чем дело и полностью закрыли проход.

Десять крейсеров, включая легковооруженную «Иргу» и четыре линкора оказались в западне. Владислав понял, какую ошибку они совершили, когда с одного из крейсеров, успевших выскочить наружу, пришло сообщение о второй части эскадры мурашей, направляющихся к внешнему оборонительному кольцу солнечной системы. Заметно поредевшую линию обороны после первой битвы, земляне еще не успели восстановить и муравьиные расчитывали взломать ее, словно гнилой орех. Владислав быстро прикинул в уме: двадцать шесть крейсеров и его «Ирга» участвовали в первом бою, потеряв двеннадцать. Значит, оставалось четырнадцать. Из них двеннадцать пришли сюда, один уже погиб, два, поправился он, увидев, как еще один крейсер исчез в облаке взрыва. Значит, земля располагает еще двумя крейсерами плюс те двое, что успели выскочить, четыре, еще пять крейсеров и два линкора строились, когда он улетал. Если земляне успели их достроить, то землю сейчас защищают девять крейсеров и два линкора. Здешние технологии заметно отставали и по своей силе и защищенности вновь построенные линкоры не могли сравниться с настоящими, теми, что сейчас находились в ловушке. Это означало только одно: вторая эскадра, состоящая преимущественно из крейсеров долго продержаться не сможет… Капитан Наумов сделал еще одну попытку пробиться наружу. Линкоры устремились вперед, дружно ударив в одну точку сферы. Такой наглости муравьи не ожидали, и пока они подтягивали корабли, чтобы закрыть брешь, более скоростные крейсера и два из четырех линкоров сумели выскочить наружу, потеряв при этом еще один взорвавшийся крейсер. Два линкора оставались в ловушке. Но и вырвавшимся семи крейсерам и двум линкорам было не легче. И тут же снова взяли в кольцо, вцепившись железной хваткой.

— Капитан, — вдруг понял Владислав. — Они же специально выпустили нас и отрезали два замыкающих линкора. Они же дробят нашу эскадру, чтобы уничтожить по частям.

Вскоре в чудовищной вспышке света, исчез один из оставшихся в ловушке линкоров. Вырвавшаяся часть эскадры потеряла еще два крейсера. Земляне дрались, стиснув зубы, но становилось ясно, что рано или поздно, они будут раздавлены значительно превосходящей их армадой врага. Никому из экипажей линкоров, оборудованных для пи-перехода и в голову не могло прийти спасаться, уйдя в параллель и бросить беззащитных землян. Скоро смолкли поврежденные пушки флагмана. Второй линкор еще несколько минут расстреливал свой боезаряд, но и его бортовые орудия скоро смолкли. Сейчас они стреляли, используя только лазерные орудия. Заморгала лампочка тревоги и Владислав, взглянув на приборную доску, отключил свою поврежденную лазерную пушку. Теперь ему оставалось только с бессильной яростью наблюдать за ходом боя. Борткомпьютер все еще отстреливался из второго орудия. Когда на глазах Владислава погиб еще один крейсер, он сжал кулаки. Уже давно стало ясно, что их не выпустят и в конце концов уничтожат одного за другим.

Внезапно правильный сферический строй муравьиных дрогнул и развалился. Ничего не понимая, Владислав наблюдал за тем, как еще минуту назад хорошо отлаженный механизм, рассыпался на части. Воспользовавшись этим, корабли землян ринулись вперед, выскакивая из окружения в образовавшиеся бреши. Выскочил и оставшийся в одиночестве аръергардный линкор. Снова объединившись в одну эскадру, которая теперь насчитывала три линкора и четыре крейсера плюс игрушечный по их меркам крейсер Владислава, земляне кинулись в бой, уничтожая вяло сопротивляющиеся корабли противника. Это продолжалось недолго: муравьинообразные постепенно приходили в себя и, развернувшись, уходили в космос.

— Эй, на эскадре! — услышал вдруг Владислав голос Найнена, капитана линкора "Викинг". — Я кажется, успел вовремя, чтобы немного потренироваться в стрельбе.

Как выяснилось позже, бортовой сканер параллельных миров, установленный на «Викинге» был неточно отюстирован и «Викингу» пришлось делать три пи-прыжка, прежде чем он оказался в мире «М-12». Быстро сориентировавшись, он заметил три корабля-матки, висящих в небольшом кольце охранения. Два десятка кораблей для земного линкора были словно назойливые мошки. Сдув их первыми же двумя залпами, Найен хладнокровно расстрелял все три матки, лишив армаду муравьиных централизованного управления и сделав их таким образом обычными мишенями в тире для землян.

Единственный из линкоров, не получивших ни одного повреждения. Он на хвосте удирающих преследовал их до планеты муравьиных и завязал бой, применив новую тактику. Кажды раз, когда муравьиные брали его в кольцо, он прыгал в один из параллельных миров и, поменяв расположение, возвращался назад, уничтожая корабль-матку, находящуюся снаружи.

Через неделю, оставив планету муравьиных в сожженых руинах, «Викинг» вернулся назад. К этому времени земляне уже немного подремонтировали корабли, потрепанные в битве. Оставив здесь «Викинг» на дежурство, капитан Наумов забрал людей с крейсера «Сильный» и отправился в мир «М-0». Владислав, забрал на борт «Ирги» Свичара, Святослава с Эстер, Алдана и Степана с Шекленом.

Глук, все еще уверенный, что навсегда потерял связь с родной планетой, отказывался лететь на Акаву, поддался он на уговоры людей только после того, как Владислав пообещал доставить его на землю в мир «М-0», где одинокий Айор мог жить до тех пор, пока его сродичи не сумеют найти путь к Акаве.

 

XX

"Ирга" садилась на Акаву рядом с южной базой Владислава, той самой, что была недалеко от Стензера. На Акаве уже прошло несколько лет и люди снова возвращались в покинутые города.

По привычке включив голографический камуфляж корабля, Владислав повел друзей к базе. Все здесь оставалось в том же состоянии, как он, Эстер и Глук ее в последний раз оставили. Заглянув в ангар, Владислав вывел наружу единственный оставшийся скутер-транспорт.

Для такого количества людей он был тесноват, но ведь на нем когда-то хватало места не только ему и Эстер. Но и Шеклену с двумя тигрятами-силверкерами. Повыкидывав наружу все, чем можно было пожертвовать, агент проверил аппарат и пригласил людей, с любопытством осматривающих его заброшенное жилище, на борт. Последними, взявшись за руки, на борт поднялись Эстер со Святославом.

Глук заявил, что внутри ему тесно и полетел своим ходом. Подстраиваясь под скорость Глука, который явно не спешил, Владислав полз по небу, наслаждаясь пейзажем, раскинувшемся внизу. Он любил эту планету и раньше, но теперь, после того, как он побывал на Турхаре, он смотрел на Акаву как на дом, куда он вернулся после долгих странствий. К вечеру они сели, решив сделать привал. Зашуршав крыльями, приземлился айор.

— Там внизу люди, — сказал он просто, — много людей, костры, верблюды. Видели меня, кричали.

Свичар, Алдан, Степан и Святослав разом вскочили, изъявив желание спуститься вниз к подножию гор и выяснить, что за люди остановились внизу.

Они, возвращаясь с Земли на Акаву, переоделись в привычную одежду и сейчас походили на пестрый отряд, вооруженный чем попало и как попало. Вядя, что этих «разбойников» не остановить, Владислав забрался в кресло пилота и, проверив, все ли на борту, полетел вниз за Глуком.

Еще сверху, в быстро спускающихся сумерках, они заметили, как люди внизу отбиваются от банды наседавших на них мародеров. Неожиданная подмога кардинально изменила расклад сил и бандиты, потеряв с десяток человек, бросились врассыпную.

В лагере каравана стоял разгром: откинутые шатры, разбросанные повсюду тюки с товаром, разметанные уголья костров. Владислав огляделся, вложив меч в ножны. Слуги и погонщики кинулись ловить испуганных верблюдов.

Один из шатров отличался тем, что около него лежало несколько человек, пронзенных стрелами и лучник с раскроенным черепом. Толпа людей собралась вокруг шатра.

— Эй, Влад, — позвал агента Святослав, — иди-ка сюда.

Владислав, наступив на тлеющую головешку, подпрыгнул, спасая подошвы сапог и, ругнувшись, приблизился к толпе у шатра.

— Ну, что здесь происходит? — Он осекся, увидев взгляд жгучих знакомых глаз. Красивая стройная большеглазая девушка в упор смотрела на него. Заметив ответый взгляд, девушка опустила глаза, с которых закапали слезы. Седовласый человек стоял на коленях склонившись над телом убитого юноши. Владислав чувствовал себя неуютно. Он не мог вспомнить, где видел эти знакомые и очаровательные глаза.

Присмотревшись к лицу убитого юноши, он отметил про себя, что залитое кровью лицо ему незнакомо. Владислав огляделся по сторонам, задержав взгляд на двух восьми-девятилетних мальчуганах-близнецах. Подошедший статный воин с окровавленным мечом бросил его на землю и, обняв девушку за плечи, тихо сказал:

Не плачь, Лин. Литар был хорошим воином и стрелком. Он дорого продал жизнь, защищая невесту. Сейчас он у Всевышнего, получает награду за свою доблесть. Не плачь, сестренка.

Девушка, оттолкнув воина, убежала в шатер, а купец поднял голову.

— Господи, за что ты так несправедлив ко мне! За что дал дочь-красавицу, но отнимаешь ее женихов! — по лицу старика текли слезы.

— Не кори господа, отец, — юный воин подошел поближе… — Господь послал нам помощь и мы отбились от разбойников. Лучше поблагодари Всевышнего, что мы живы и Лин цела и невредима.

Купец повернул голову и сквозь слезы разглядел стоящего неподалеку Владислава.

— Ты?! - изумленно пробормотал он. — Ты, господин?!

Он на коленях пополз к Владиславу, срывая с пальцев золотые перстни.

— Вот, — бормотал он, снимая кольца одно за другим, — вот, возьми все господин, возми мою жизнь, как ты ее когда-то мне подарил… — Он протягивал пригоршню золота Владиславу. — Возьми все, верни жизнь Литару, возьми…

Владислав опустился на одно колено около пожилого человека. Своей рукой он сжал ладони купца.

— Нет, я не возьму золота, оно мне не нужно, я хотел бы вернуть жизнь Литару, но не могу этого. Я человек, а не господь. Когда кончится траур, мы снова увидимся. — Он поднялся с колен.

— Алдан! — сказал он повернувшись к сопровождающему его юноше. — ты вернулся в Стензер, это твой город, твое королевство, правь им справедливо. — Он склонил голову.

— Король вернулся! Алдан Второй здесь! — прошелестело в толпе.

Люди падали ниц. С горящими глазами Алдан выхватил из ножен меч и, подняв его над головой, крикнул:

— Я король Стензера! Клянусь править справедливо, клянусь охранять мою страну! Клянусь, я выловлю этих ублюдков и предам их суду.

— Эстер! — Владислав отвел девушку в сторону. — Пожалуйста, возьми скуттер и развези Свичара и Степана со Святославом. Я остаюсь здесь, а ты сейчас не только Великая княгиня, но и представитель земной федерации на Акаве. Базы в твоем распоряжении, хотя в них сейчас и нет нужды.

Эстер одарила Владислав взглядом, в котором плясали чертенята. Наметанным глазом она заметила, какими глазами Владислав смотрел на Лин и поняла значительно больше, чем сам агент. Она молча взяла из рук Владислава пластиковый стержень-ключ, которым можно было открыть двери любого скуттера и базы на планете, даже не зная пароля и направилась к скуттеру. Степан, Свичар и Святослав направились следом.

— Шеклен! — вдруг крикнул Алдан. — Шеклен! Тебя никто не освобождал от должности хранителя королевского меча. — Он вручил подбежавшему старику свой меч.

— Прощайте, друзья! — он помахал рукой в сторону уходящей четверки.

Эстер и трое мужчин разом обернулись и помахали в ответ рукой. Скуттер взмыл в небо, а Владислав, проводив огонек улетающего скуттера в черном небе, повернулся к Глуку, сжимая кулак, на котором пульсировало разделенное когда-то надвое колечко.

— Глук, дружище, спасибо! Ты спас не только этих людей, ты спас и мою любовь.

Алдан, расставив часовых вокруг лагеря, с группой добровольных помощников занялся установкой шатра. Люди, убрав убитых и перевязав раненых, садились к кострам. Владислав уселся у костра и когда брат девушки, сделав обход, вернулся, он подвинулся, освобождая тому место.

— Грэг! Что это были за люди? — спросил он.

Воин помолчал и, подбросив немного веток в огонь, ответил:

— В мою сестру влюбился бывший капитан королевской стражи Саюк. Он целый год добивался ее руки, но она отказала ему. Тогда он проклял ее и ушел в горы, где собрал вокруг себя разбойников, таких же как и он бездельников, ни во что не ставящих жизнь других людей. Он объявил, что любой, кто осмелится просить руки Лин, умрет. Год назад сын купца Дарха просил руки Лин и мой отец дал свое согласие. Но за месяц до свадьбы Тамыр отправился в горы на охоту и не вернулся. Потом нашли его голову, воткнутую на шест. Надпись гласила, что он принял на себя кару, осмелившись презреть проклятье Саюка. Люди стали сторониться Лин. Три месяца назад Литар, искусный стрелок и отличный воин, попросил у отца руки моей сестры. Отец опять дал согласие. Через месяц должна была состояться свадьба. Сегодня он погиб, захватив с собой на суд Всевышнего четырех мерзавцев. — Он снова встал. — Пойду сделаю обход.

Владислав, завернувшись в плащ, лег спать. Но стоило ему закрыть глаза, как он видел взгляд черных глаз Лин и сердце начинало учащенно биться. Заснул он только под утро.

Утром, когда он проснулся, погребальный костер был уже подготовлен. Алдан сидел на небольшом возвышении, а внизу на коленях стоял лазутчик разбойников, пойманный ночью. Два воина с мечами наголо стояли по обе стороны, ловя каждое его неверное движение.

— Как твое имя? — голос молодого короля был твердым и звенящим, как булатный клинок.

— Вотюр, — дрожащим голосом ответил разбойник. — Пощади, великодушный король, — заголосил он вдруг. — Это Саюк послал меня. Я не хотел идти, но он заставил. Я боялся его, это… это страшный человек…

Алдан жестом остановил его словоизлияния:

— Что ты здесь вынюхивал для своего хозяина?

— Саюк велел посмотреть, много ли товара везет караван, — заюлил тот, избегая прямого взгляда.

К Алдану подошел Шеклен и что-то сказал на ухо, показывая на предмет, зажатый в ладони. Алдан кивнул и, посмотрев на разбойника, встал.

— Ну а зачем же тебе нужен был красный корень? Уж не меня ли ты отравить собирался? Шакал!

Корень ядовитой яблони имел кроваво-красный цвет и убивал своим ядом в течение нескольких минут, если его добавляли жертве в еду.

Шеклен при этих словах поднял над головой, показывая всем, мешочек с перетертым красным корнем.

— Клянусь! — взвизгнул Вотюр, тыкаясь носом в пыль. — Клянусь Всевышним, не для тебя этот порошок был. Саюк приказал подсыпать его в пищу прекрасной Лин. Страх обуял меня, о милостивый король, — начал он жалобить. — Саюк убил бы меня, если бы я не пошел. Но я не хотел подсыпать порошок, я не убийца, я не убивал никогда. — Он всхлипнул, выражая полное раскаивание.

— Король! — раздался вдруг чей-то голос. — Вели посмотреть на его локоть. В банде Саюка ведут подсчет каждого убитого и ставят себе на руку отметку в знак доблести.

Алдан кивнул и двое стражников, схватив разбойника, задрали рукава его рубахи. На внутренней стороне локтя правой руки красовалась двенадцать черепов. Чуть ниже было вытатуировано еще три черепа поменьше.

— Двенадцать взрослых и трое детей, — объявил один из стражников.

— А ты говорил — не убивал, — с укоризной сказал Алдан, покачав головой. — Именем королевского суда и милостью божьей, — объявил он громко, — людские грехи тебе прощаются, ибо ты предстанешь сейчас пред судом Всевышнего.

Он кивнул Шеклену и тот направился к разбойнику, на ходу развязывая мешочек с зельем. Бандит, поняв что ему грозит, подался назад, но схваченный стражниками, заверещал тонко, по-заячьи. Однако, как только Шеклен оказался рядом, он сжал зубы, вырываясь изо всех сил. Один из стражников вынул кинжал и хотел было клинком разжать ему зубы, но второй солдат остановил его. Он резко ткнул разбойника кулаком в солнечное сплетение и тот выпучил глаза, а через секунду открыл рот, пытаясь сделать судорожный вдох. Шеклену этого хватило. Он опрокинул содержимое в рот разбойника и, секунду помедлив, затолкнул мешочек туда же. Вотюр наконец сделал вдох, закашлялся и упал, отпущенный стражниками. Он встал на четвереньки и выплюнул мешочек изо рта вместе с облаком красной пыли. Потом он поднялся на колени и схватился обеими руками за горло. Изо рта его закапала пена. Разбойник еще покачался секунду-другую из стороны в сторону и вдруг, опрокинувшись на спину, забился в конвульсиях, издавая нечленораздельное рычание. Через минуту все кончилось. Король молча смотрел на тело разбойника. Наконец очнувшись от своих мыслей, Алдан велел позвать купца.

— Начинай, — бросил он коротко.

— Погибший воин умер, как подобает воину и предстанет перед судом Всевышнего, вознесясь с дымом погребального костра. Да сбудется воля Всевышнего. — Купец, держа в руке факел, подошел к костру, на вершине которого покоилось тело Литара. Облитые маслом ветки сразу вспыхнули и через несколько минут огромные клубы черного дыма понесли душу воина на небо.

— Как долго будет длиться траур? — поинтересовался Владислав у стоящего рядом человека.

Тот, глядя на костер, ответил:

— Две недели, а дальше, как решат родственники невесты. — Потом помолчав добавил, — Только теперь у бедной Лин женихов не будет. Наверное, Всевышний не желает ее счастья.

— Ну, это мы еще посмотрим, — насупился Владислав.

Лин в этот день из шатра не выходила. На следующий день караван тронулся в путь. Как только спутники оказались в долине, со всей округи начали стекаться люди. Известие о возвращении наследного монарха уже облетела окрестности и крестьяне спешили посмотреть на вернувшегося короля.

* * *

В этот раз Алдан начал свое правление уверенно. Он дружелюбно относился к Владиславу, но теперь все решал сам. Время, проведенное на Земле, не прошло для него даром. Он уяснил, что Владислав — человек хоть и из огромного могущественного королевства, но все же человек, да Владислав и не пытался вмешиваться в дела нового короля. Сейчас он молча обдумывал все происходящее.

— Ай да Шеклен, — думал Владислав, покачиваясь в седле скакуна и поглядывая наверх, где кружил айор. — Старичок-боровичок, а рука ведь не дрогнула…

Когда караван добрался до Стензера, чудесная новость о возвращении короля Стензера, молодого Алдана уже облетела все королевство. Владислав со дня смерти Литара не видел Лин, зато ее сводный брат всегда был рядом.

Однажды вечером, когда караван у стен Стензера встречала ликующая толпа, он вдруг вспомнил, как Владислав когда-то поймал его за руку, но не выдал страже, а отвел домой.

— А мать-то как? — спросил Владислав, думая только об одном, как бы увидеть Лин.

— Мать умерла во время большого исхода, — ответил тот. — Когда мы перебирались через горы, она простыла и через два месяца болезни умерла. С тех пор Лин стала хозяйкой в доме. Отец дал обет: не жениться второй раз, пока не выдаст замуж дочь.

Владислав наконец решился. Он расстегнул рубаху на груди снял шнурок с кристаллом и протянул его спутнику.

— Передай его сестре, — попросил он. — И скажи, что я… — он замялся.

— Я знаю, — улыбнулся воин. — Сестренка много лет ждала тебя. Я передам ей талисман, который вернул тебя на Акаву, а тебе лучше бы поговорить с отцом. Лин любит отца и не пойдет против его воли.

— Ну что ж, с отцом так с отцом, — согласился Владислав. — Через три дня кончается траур и я попробую с ним поговорить.

 

XXI

Бывший ремесленник, а теперь преуспевающий купец, был родом из другого королевства, из Какура, из города Мартолл, но с тех пор как война за Акаву закончилась, его дела пошли в гору и он перебрался в Стензер. Очень много людей, прежде всего мужчин, полегло в битвах и на улицах городов можно было видеть так много женщин, как никогда ранее. Женщины взвалили на себя бремя восстановления нормальной мирной жизни. Жизнь брала свое. Подрастало новое поколение, но из старших поколений, мужчин осталось немного, и женщины постепенно взвалили на себя многое из того, что прежде считалось прерогативой сильного пола.

Уже не раз купцу делались намеки, что та или иная вдовушка не прочь выйти замуж, но Стор твердо держался данного себе слова. Он любил дочь, хотя все чаще вздыхал по ночам. Судьба явно не благоволила к нему. Лин уже исполнилось девятнадцать и он очень надеялся на скорую свадьбу с Литаром, но теперь, когда уже второй жених погиб, люди стали сторониться его дочери. Поговаривали, что над ней висит злой рок проклятья Саюка. Тем более, что недостатка в молодых женщинах здесь не было.

Стор вздохнул и взглянул в окно. Уже смеркалось.

— Еще год и ее, эту жемчужину, никто не возьмет. — Он встал и прошелся по комнате.

Потом подошел к окну. Слуги внизу разгружали тюки с материей. Увидев, что один из них оступился и уронил тюк на землю, Стор высунулся в окно и сварливо заорал:

— Ах ты, бездельник! Хозяйское добро портить! Видит Всевышний, я тебя уже предупреждал, но если еще раз увижу такое, вышвырну на улицу побираться. — Все еще возмущенный он отошел от окна.

— Куда Пиор смотрит, — ворчал он, усаживаясь в набитое конским волосом кресло. — Все приходится самому. За этими лентяями нужен глаз да глаз.

Слуги во дворе подняли упавший тюк ткани.

— Чего это сегодня старик разбушевался? — худой, обнаженный до пояса слуга вытер пот со лба. — Да и Пиор куда-то подевался.

— А он чует, когда хозяин не в духе, — ухмыльнулся напарник в холщовой рубахе. — У хозяина-то дочь на выданье, да женихов нету. Кто же рискнет теперь судьбу испытывать. — Он хихикнул.

— Что ты сказал? — Резкий юношеский голос заставил работников обернуться. В дверях склада, постукивая нагайкой по сапогу, стоял Грэг.

— Да ведь на каждый роток не накинешь платок, — сдерзил тот, что был в рубахе.

Молодой воин одним прыжком оказался рядом и сгреб наглеца за грудки.

— Ах ты, шакал, — процедил он сквозь зубы. — Кусаешь руку, тебя кормящую!

— Так я… — нерешительно начал испуганный работник.

— Запомни… Лин выйдет замуж и не за кого попало. — Грэг отолкнул слугу так, что тот упал, развалив сложенные штабелями тюки, и с силой хлестнув плеткой по косяку двери, вышел наружу.

— При этом не поболтаешь, — полуголый слуга проводил хозяйского сына взглядом. — Это тебе не старик.

Все знали отходчивый характер хозяина и не боялись его, но вот молодого Грэга побаивались.

— Вот жизнь-то начнется, когда хозяин помрет, — буркнул работник, поднимаясь с земли.

* * *

— Все, решено, — Стор встал с кресла. — Поведу следующий караван на север. Там и мужчин молодых побольше, да и о проклятьи Саюка там не слышали! Эй, Пиор! Чтоб тебя!… Ты куда, старый ишак, подевался! — заорал он во всю глотку.

— Я здесь, хозяин. — Тщедушный управляющий заискивающе подбежал к купцу. — Какие приказания будут?

— Ты что, старая лиса, за слугами не смотришь? Смотри у меня! — Купец поднес кулак в носу управляющего. — Потом, слегка понизив голос, добавил: — Через месяц поведем караван на север. Мне нужен хороший проводник. Знаешь кого-нибудь?

Пиор почесал в затылке.

— У купца Сивера-красноглазого, должны быть проводники. Он три месяца как оттуда. Может, сманить кого?

— Это твое дело, как ты проводника найдешь, — грубо оборвал его Стор… — Не за то я тебе деньги плачу, чтобы самому все делать. Иди с глаз моих, бездельник! — Он притопнул ногой.

Сгорбленный управляющий выскочил за дверь и вскоре с улицы донеслись его окрики на нерадивых рабочих. Слушая визгливый фальцет, купец немного успокоился. Еще три дня и траур кончится, тогда и торговлю начнем.

Он вспомнил, как Тамыр, первый жених Лин, увидел ее на рынке и уже на следующий день отец парня прислал сватов.

— Надо свадебные дары вернуть родственникам Литара, — вздохнул он, снова возвращаясь к печальной теме.

Лин всегда была красивой, стройной, большеглазой девушкой с густой копной черных волос. Вся в мать. Многие мужчины заглядывались на нее, но девушка никого не замечала, однако два с половиной года назад, когда Лин исполнилось семнадцать, к ней посватался Саюк, будь трижды проклято это исчадие ада, и девушка, не раздумывая, отказала. Стор неволить дочь не стал. Ему и самому был не по нраву этот самоуверенный наглец, отсидевшийся где-то во время войны, а потом заявивший, что после исчезновения Алдана он единственный, кто имеет право на престол Стензера. Дескать, бабака его когда-то была наложницей деда Алдана и в его жилах течет королевская кровь. Нашлись люди, которые пошли за ним — такие же мелкие, завистливые люди. Однако, старейшины не согласились с его доводами и тогда Саюк попытался захватить власть силой.

Заговор был раскрыт и преступник скрылся в горах. С тех пор злой рок преследовал Лин. Год назад погиб от рук злодеев Тамыр, а теперь вот и Литар покинул мир, так и не успев жениться.

Стор вздрогнул, услышав крик дочери. Прихрамывая, давал знать о себе старый перелом, Стор поспешил на половину дома, где заправляла девушка.

— Что случилось? — спросил он с порога, увидев Грэга и Лин.

Сын, улыбаясь, повернулся к отцу.

— Все нормально, отец, я думаю, проклятье Саюка снято. — Он быстро вышел из комнаты.

Грэг не был родным сыном купца. Стор подобрал его маленьким, когда умерли его родители и с тех пор считал его сыном.

Лин с сияющими глазами, стояла, что-то зажав в кулачке.

— Что это у тебя, дочь? — поинтересовался отец.

— Это? — Лин подняла руку, показав зажатый в ладошке кристалл. — Это мой талисман. Я потеряла его, когда была маленькой, а вот Грэг нашел его… — И она, покраснев, выскочила из комнаты. Стор проводил ее взглядом.

— Ну совсем как ребенок, — подумал он. — Даже когда объявился второй жених, Лин хотя и не сопротивлялась, но и не выказывала никаких следов радости. — Он вздохнул, снова вспоминая Огалу. — Совсем как мать, то держит сердце на замке, а то вдруг кричит от радости, получив в подарок стекляшку. Ах, эти женщины, — Стор, покряхтывая, поднимался в свою спальню. — Золото Тамыра и Литара оставили ее равнодушной, она даже не притронулась к подаркам, а сейчас… Вот поди ж ты…

Уже ложась в постель, он вспомнил слова сына: "Я думаю, проклятье Саюка снято".

— Хм, интересно, что Грэг этим хотел сказать? Надо будет с ним завтра поговорить, — думал отец, засыпая.

 

XXII

Владислав вызвался сопровождать отряд Алдана в горы. Лазутчики донесли, где сейчас должен прятаться Саюк и молодой король тотчас решил покончить с разбойниками. Раньше в этих горах водились айоры и зачастую даже мирные караваны не могли пройти горными тропами, а сейчас это место облюбовал разбойник Саюк. Уничтожить банду предателя для Алдана было делом чести и не только. Узнав о попытке Саюка захватить трон его предков, трон, принадлежащий ему по праву рождения, король решил немедля наказать наглеца. Старейшины отговаривали его:

— Подождем до холодов. Зимой горы покроются снегом, — уговаривали они, — и Саюк будет вынужден спуститься вниз: туда, где тепло и есть пища.

— А если он спустится не сюда, а по другую сторону гор? — возразил Алдан. — Нет, если мы сейчас это не сделаем, он прольет еще много крови.

Владислав прекрасно понимал, что молодым монархом движет еще и скрытое стремление обезопасить трон от посягательств самозванца. Они с Глуком охотно вызвались помочь королю выловить разбойников, терроризирущих население. На разных планетах время текло поразному. С тех пор, как Алдан исчез, на Акаве прошло уже семь лет, а молодой король стал старше всего на два года. Свита сопровождающих поглядывала на шестнадцатилетнего короля, дивясь, как двадцатиоднолетний, по их подсчетам, король мог остаться на вид шестнадцатилетним юношей. Но люди здесь рано начинали взрослую жизнь и будь Алдану все еще четырнадцать, все равно никто бы не решился оспаривать его права. Надеясь, что с возвращением короля прекратятся раздоры и беспорядки, придворная знать дружно сплотилась вокруг юного монарха.

Сейчас, сидя в седле, агент наблюдал за Глуком. По одному ему понятному рисунку полета он читал, что видит айор. Алдан, гарцуя на горячем вороном, поглядывал то на небо, где кружил айор, то на молодых воинов, пытающихся показать свою удаль перед королем. Пожилые, более опытные воины только посмеивались, прекрасно зная, что удаль проверяется не перед королем на лихом скакуне, а в бою и часто за нее приходится платить кровью, а то и жизнью.

Утром третьего дня отряд двинулся цепочкой поднимаясь в горы. Глук вдруг взмыл в небо свечой и начал опускаться вниз по спирали. Владислав, наблюдая за его полетом, обратился к королю:

— Алдан! Глук видит людей с оружием к северо-востоку от нас примерно тридцать-сорок человек, но туда на лошадях не проехать.

— Ты как с королем разговариваешь?! - зашипел было на него молодой дворянин, но монарх остановил его движением руки.

Один из придворных, постарше, из тех, кто уже знал Владислава, крупом коня оттеснил невежу в сторону, тихо объясняя ему, что этот гость при дворе короля имеет особый статус.

— Станем здесь лагерем, — Алдан бросил поводья подбежавшему слуге.

Люди спешились и занялись обустройством временного лагеря. Оставив для охраны лошадей с десяток человек, отряд двинулся в горы, карабкаясь по узким тропам к тому месту, где засели разбойники банды Саюка. Часть отряда отделилась и пошла в обход, отрезая бандитам путь к отступлению.

К вечеру ничего не подозревающие разбойники оказались в ловушке. Прилетевший Глук сообщил, что второй отряд уже расположился в засаде. Лежа на верхушке утеса, Алдан вместе с Владиславом и еще двумя солдатами, имевшими навык боя в горной местности, внимательно изучал обстановку внизу, в лучах заходящего солнца. Горный кряж отбрасывал глубокую тень и если бы не зоркий глаз айора, хорошо знавшего этот перевал, люди бы ни за что не заметили спрятанного в горах укрепленного лагеря бандитов.

— Утром начнем, — Алдан начал спускаться вниз.

— Подожди, король! — остановил его Владислав. — Ты хочешь штурмовать их лагерь в лоб? Так ты положишь людей, но лагерь не возьмешь. Они же там настоящую крепость соорудили. Послушай-ка лучше, что я думаю. — Он взял короля под локоть и отвел в сторону.

* * *

Утром, едва солнце осветило вершины горных хребтов, несколько человек, спрятав оружие, взвалили на плечи тюки, набитые сухой травой и направились вниз по тропе, стараясь шуметь как можно больше.

Еще несколько человек, нарядившись женщинами, шли налегке. Узкая тропа, петляя, спускалась вниз, проходя совсем рядом с пещерами, где оборудовали свою крепость разбойники. До осиного гнезда уже оставалось не более пятисот метров, когда с криком и диким гиканьем орава бандитов высыпала на дорогу, перекрывая импровизированному каравану путь. Три десятка человек, изображавших караван, засуетились и в панике побежали обратно. Разбойники, видя что добыча уходит, бросились в погоню. Их оказалось почти вдвое больше, чем сумел разглядеть Глук. Бежали они налегке, держа в руках только мечи и легкие сабли. Люди из «каравана» убегали значительно медленнее, пытаясь спасти свой «бесценный» груз.

Они были уже метрах в трехстах от основной засады, где Алдан нетерпеливо сжимал рукоять меча, когда расстояние между ними и разбойниками сократилось до пятидесяти метров. Дальше нужно было подниматься вверх по склону и люди каравана начали в панике бросать свои тюки на землю к великой радости преследователей. В этот момент беззащитные жертвы вдруг преобразились и, выхватив из тюков спрятанные туда мечи, повернулись лицом к разбойникам.

Люди Саюка, после секундного замешательства, яростно бросились вперед. Численное превосходство все равно было на их стороне.

Зазвенели мечи. Сталь высекала искры. Разбойники, наседая, начали окружать свои жертвы, предвкушая скорую победу, когда внезапно затрубил рог и сверху на разбойников бросились солдаты короля. Бандиты слишком поздно заметили западню и теперь значительная их часть оказалась зажатой с двух сторон. Однако десятка два головорезов со всех ног кинулись назад, спасая свои трусливые жизни. Лучники Алдана натянули тетивы и стрелы, звонко тренькнув, понеслись быстрее ветра, догоняя свои жертвы. До пещер добралось не более дюжины бандитов.

Никто, кроме Глука, не заметил, как из пещеры, как только стало ясно, что это ловушка, выскочил небольшой отряд из пяти всадников и на полном скаку скрылся за поворотом извилистой дороги.

Айор тотчас же спикировал вниз, чтобы предупредить людей, стоящих в засаде на тропе, выходящей из этой небольшой долины.

Вскоре бой закончился. Окруженные со всех сторон бандиты, один за другим бросали оружие, понимая, что сопротивление бесполезно и сдавались на милость победителя. Связав разбойников, небольшая армия Алдана направилась к пещерам, где отсиживались последние бандиты.

На осаждающих посыпались стрелы и камни. Солдаты отступили и, прикрывшись щитами, начали готовить штурм. Через несколько минут, обмотанные паклей и пропитанные горящим маслом стрелы, полетели в пещеры. Все новые и новые факелы залетали внутрь и скоро оттуда повалил густой черный дым. Несколько разбойников выскочили наружу, пытаясь выбросить горящую паклю из своих убежищ, но тут же свалились, утыканные стрелами, словно дикобразы. Через два часа все было кончено. Оставшиеся в живых пятеро разбойников, кашляя и вытирая слезы, выползли наружу. Когда дым немного рассеялся, солдаты обыскали их берлогу и вынесли оттуда еще три трупа.

Осмотрев пленных, Алдану доложили, что Саюка нет ни среди мертвых, ни среди пленных.

— Куда он мог подеваться? — Король нервно сжимал окровавленный меч.

— Сейчас узнаем. — Владислав кивнул в сторону спускающегося вниз с добычей в руках, айора. Воины подбежали к Глуку и скрутили все еще сопротивляющегося пленника.

— Пять человек на лошадях ускакали по тропе, пытаясь уйти от твоего гнева, король, — пояснил айор. — Сидящие в засаде, одного убили и поймали троих живьем, но вот этому, — он показал на раненного стрелой в плечо разбойника, — удалось проскочить. Я снял его с коня и принес сюда. — Он привычным жестом обернул крылья вокруг тела и замолчал.

— Ну что, Саюк? — Алдан кончиком меча поднял подбородок бандита вверх. — Ты хотел сидеть высоко, я уважу твое желание. Ты будешь долго сидеть и очень высоко.

Он окинул взглядом две дюжины разбойников, стоящих на коленях.

— Повесить всех вон там, на ядовитой яблоне, чтобы все видели и знали, как скор суд короля Стензера. А этого на кол. — Он показал на вершину скалы, где росло несколько ядовитых плодоносов и, не слушая криков осужденных, не оборачиваясь, пошел назад.

* * *

На обратном пути Владислав выбрал наконец время и обратился с просьбой к королю:

— Алдан, — попросил он, — король Стензера, окажи мне милость, отдай мне в жены Лин, дочь купца Стора. Если ты пошлешь сватов, он не посмеет отказать.

— Ну что ты, Владислав, — ответил Алдан, улыбаясь от необычности просьбы. — Я отдам тебе в жены любую девушку королевства. Если хочешь Лин, бери Лин, даже если мне придется повесить ее отца на собственных воротах.

— Нет, нет, — поспешил охладить его пыл Владислав. — В этом нет нужды. Я думаю, твоего слова будет достаточно, чтобы он согласился.

* * *

Громко хлопнула дверь и кто-то торопливо пробежал по коридору, топая каблуками. Стор открыл глаза. С утра у него было плохое настроение и хотя он уже полчаса не спал, вставать ему не хотелось. Сейчас у купца появилась хорошая возможность сорвать злость на нерадивом слуге. Он сел на кровати, свесив босые ноги и раздумывая, с чего начать. Опять болела нога. Прошло уже почти восемь лет, но каждый раз старый перелом начинал болеть, чувствуя приближение дождя, а в Стензере в отличие от Какура, дожди были не редкостью. Прихрамывая и шлепая по деревянному полу босыми ногами, купец подошел к окну, выходящему в сторону речной пристани.

— С чего бы это? — думал он. — Опять этот странный сон.

Всю ночь он пытался выйти из здания наружу. Огромное здание в несколько этажей. Если он пытался подняться по лестнице вверх, вдруг оказывалось, что где-нибудь часть лестницы отсутствовала, образуя провал шириной в полтора-два метра или еще хуже, вдруг упиралась в потолок и продолжалась с другой стороны. Во многих местах у лестницы отсутствовали перила. Если же он пытался спуститься вниз, то оказывался в сыром земельном подвале и путь, ведущий на другую половину к выходу часто оказывался засыпан землей, а местами высота потолка в подвале не превышала двух локтей. Как и всегда в таких случаях Стор просыпался в плохом настроении. В такие дни его все раздражало и слуги, особенно управляющий, старались особо не попадаться ему на глаза. По коридору снова кто-то пробежал, громко топая. Послышались уверенные твердые шаги и в дверь резко постучали.

— Чего надо? — рыкнул Стор. — Он направился к двери, грозно сдвинув брови. Дверь открылась без разрешения, что окончательно вывело старика из себя.

Увидев на пороге улыбающегося сына, Стор сдержал готовое уже сорваться с языка ругательство.

— Отец! — Грэг кинулся к стулу с одеждой. — Отец, одевайся скорей. Королевская стража у ворот. — Словно в ответ на его слова, внизу громко застучали в ворота, всполошив собак.

У старика подкосились ноги. Сын подхватил его и бережно усадил на кровать.

— Давай одеваться! — Он схватил одежду в охапку.

— Чему же ты радуешься, сукин ты сын? — опомнился наконец купец.

— Успокойся, отец, — сын слегка понизил голос. — Это стража королевских сватов. — Он снова хитро прищурился.

— Ко…ко… — от неожиданной вести старик начал заикаться. — Как королевских сватов?! - выпалил он наконец. — Ох, батюшки, что же это делается? Неужели сам король сватов заслал. Он же молод еще.

— Он не для себя, отец, — успокоил его сын, напяливая на старика праздничный халат.

— Так… — еще больше ратерялся купец. — Так для кого же?

— Увидишь, отец. — Грэг схватил сапоги и опустился возле отца на одно колено. — Ты его знаешь, отец, — продолжал он. — За такого и дочь отдать не зазорно, это тебе не купеческий сын…

Себя он, однако, с сыном купца не отождествлял, не без основания считая себя воином.

* * *

В широко распахнутые ворота попарно въехало с десяток всадников. Хорошо вооруженные, с пиками наперевес, они остановились у самого крылечка, оттеснив в сторону слуг. Подняв копья вверх, гости расступились, освобождая проход.

Еще четыре всадника въехали на покрытых раскрашенными попонами конях. Один из них, развернув свиток с королевской печатью, не слезая с коня начал читать, грозно поглядывая то на обомлевшего от такой чести купца, то на текст королевской грамоты.

— Облеченные королевской властью, мы, наследный король юго-западного королевства Стензер — Алдан Второй, имеем честь просить для друга нашего и друга королевства нашего, оказавшего нам неоценимые услуги, руки дочери купца первой гильдии Стора Иведа — Лин. Сим утверждается воля короля. — Соскочив с коня, он взбежал на крылечко, вручив грамоту едва стоящему на ногах от счастья купцу.

— Так я что ж, — промямлил обомлевший старик, — я-то ничего, только дочь свою неволить не буду. Ну-ка, зови сюда дочь, — обратился он к ключнице, боязливо выглядывающей из-за двери. — Куда она, вертихвостка, запропастилась?

Старуха мигом исчезла и через минуту на крылечко, опустив глаза, неохотно ступая, вышла Лин.

— Дочь купца Стора Иведа — Лин, — обратился к ней посыльный, — спрашиваю тебя, согласна ли ты исполнить волю короля Стензера?

— Я, — Лин опустила голову, из глаз ее капали слезы. — Я…, как папенька скажет.

— Согласна она, согласна! — замахал руками купец.

— Примите подарки сватов королевских, — напыжившись заявил посол.

Он моргнул своим людям и шесть пар носильщиков внесли сундуки, набитые драгоценной утварью. Затрубили рога и во двор, на коне, накрытый черной тканью, въехал Всадник. Двое слуг вели его коня под уздцы.

— Ну что ж! — посол возвысил голос. — Объявляю волю короля Стензера, Алдана Второго, свершившейся.

Владислав сдернул ткань с головы. По рядам слуг и работников, а также по толпе зевак, уже собравшейся за воротами пронесся вздох изумления. Владислав сидел на белом жеребце в позолоченных доспехах и, оглядываясь, искал глазами Лин. Девушка несмело подняла глаза и, встретившись взглядом с Владиславом, вскрикнув, убежала в дом. Бабка кинулась следом утешать невесту, а Владислав, соскочив с коня, поклонился купцу. Старик открыл рот, пытаясь что-то сказать и вдруг сам бросился на колени.

— Гости вы дорогие… — бормотал он. — Да что же вы здесь… прошу в дом, гости дорогие. Мне, недостойному… честь такая…

Он продолжал бормотать, но Владислав поднял его с колен и, обняв, проводил в дом. Сваты, побросав поводья подбежавшим слугам, важно пошли следом.

— За стол прошу, гости дорогие, — продолжал причитать купец. — Честь мне выпала высокая, сватов королевских принимать. За стол прошу… чем богаты…

Он вдруг зыркнул на челядь и те, словно опомнившись, забегали, накрывая в большом зале на стол.

Застолье продолжалось до вечера. Довольный Стор велел поставить бочонок вина для слуг и почетного караула во дворе, да еще два за воротами для всех желающих.

— Пейте за здоровье молодых, — приговаривал он.

Владислав, сидя за столом, постоянно оглядывался, но девушки нигде не было видно. Она заперлась в своей комнате и рыдала то ли от счастья, то ли от горя, несмотря на все утешения старухи-ключницы.

Расходились далеко за полночь. О свадьбе уговорились через месяц. Владислав смутно помнил, как добрался до своих комнат во дворце. Наутро он долго не мог сообразить, где находится и только воспользовавшись своей аптечкой, начал понемногу приходить в себя. Алдан, оторвавшись от своих дел, заглянул после обеда к своему почетному гостю и хотя уже знал все подробности, из вежливости снова расспросил его обо всем.

— Вот и хорошо, — сказал он, — тебе нужен свой дом, куда бы ты мог привести молодую жену. — Он хлопнул в ладоши и распорядился подыскать недалеко от дворца место, где бы можно было построить дом для своего гостя и друга. Владислав попытался возражать, объясняя, что дом его — это крейсер и долго он не может оставаться на Акаве, но молодой король и слышать ничего не хотел.

— Когда будешь прилетать, — пояснил он, — будешь жить здесь.

Убедившись, что молодого упрямца не переспоришь, агент махнул рукой. После ухода коронованной особы, он вышел на улицу. Где айор, никто ему не мог объяснить, однако к вечеру тот объявился сам. Он целыми днями пропадал в горах, пытаясь найти и оживить установки, когда-то связывающие Акаву с его родной планетой, но все безрезультатно. Узнав, что близится свадьба, Глук помрачнел и на целый день замолчал, а на следующий день снова превратился в прежнего немногословного и чуть ироничного айора. Владислав тогда объяснил это тем, что летун очень одинок, поскольку потерял своих сородичей. Истинную причину недовольства айора он узнал только несколько лет спустя. Как однажды рассказала Эстер, он был в нее влюблен и не мог смириться с ее замужеством, надеясь, что между ней и Владиславом еще не все кончено. Узнав-же о скорой свадьбе Владислава Раденко и Лин, он понял, что замужество Эстер, не политическая игра. Обо всем этом агент узнал позже, а сейчас он всецело отдавался подготовке к свадьбе.

Многие люди приходили, добровольно принимая участие в строительстве дома так, что ко дню свадьбы его дом в три этажа, красовался, украшенный гирляндами живых цветов. Алдан настоял на том, чтобы свадебный пир справляли во дворце. Огромный сюрприз Владиславу устроили друзья. Глук предупредил Эстер, и она, собрав всех, внезапно заявилась на скуттере прямо ко дню венчания. До вечера молодоженов мучали свадебными обрядами, оставив их в покое только ночью, а на следующее утро пир вспыхнул с новой силой. Лин вся светилась от счастья. Владислав тоже не мог оставаться равнодушным, когда видел молодую жену. И хотя он себя всегда считал волком-одиночкой, с превеликим удивлением он отметил, что ему нравится семейная жизнь, во всяком случае в определенных ее проявлениях. Через неделю после свадьбы он впервые осторожно заговорил о необходимости возвращения на службу. Лин на удивление легко согласилась. Она целыми днями ластилась к мужу, как кошка, и не собиралась выпускать свою добычу из коготков.

Еще через три дня Владислав и Лин, взяв с собой Грэга и еще пару вооруженных слуг, направились в горы, туда, где около старой базы стояла замаскированная «Ирга». Короткое трехдневное путешествие закончилось без проблем. Попрощавшись с друзьями Владислав ждал, обернувшись на пороге, когда его жена простится с братьями.

Два младших брата-близнеца Терт и Кларт тоже были здесь. Они догнали маленький отряд через два часа после отбытия из Стензера.

— Ох и влетит же вам от отца, — всю дорогу подтрунивал над насупившимися близнецами старший брат.

Последним, когда Лин была уже на борту, прилетел Глук. Он заявил, что здесь ему делать больше нечего и он летит на землю.

Обрадованный Владислав пожал руку друга. Слуги затаскивали наверх тюки с украшениями и нарядами девушки. Владислав отказался брать с собой какие бы то ни было вещи, но отказаться от подарка Алдана — позолоченных доспехов, он не посмел.

Пришлось брать с собой и несколько весьма объемных тюков с нарядами для Лин. Близнецы, пока слуги грузили вещи на корабль, лазили по «Ирге», постоянно обо всем распрашивая. Они никак не могли уяснить себе, как такой огромный и довольно странный дом может летать да еще и до звезд. Владислав попрощался еще раз с Эстер со Святославом, со Степаном, с ханом Свичаром, и с Грэгом и его младшими братьями. Они уже направились вниз по склону горы, где их поджидал скуттер и лошади вместе со слугами купца.

— Увидимся в следующий раз, — крикнул он им вслед. — Все равно я обещал привозить Лин домой время от времени. — Правда, для этого ему предстояло выбить специальное разрешение.

Планета все еще находилась под охраной, а представителем земной федерации теперь была Эстер.

Подождав, пока маленький отряд скроется за ближайшим утесом, он задраил наконец, люк и, плюхнувшись в кресло, повернулся к молодой жене и Глуку, устроившимся рядом. Айор, как всегда, выглядел спокойным, а Лин разбирало любопытство. Она вся подобралась в ожидании новых неизведанных ощущений. Ее и без того большие черные глаза сейчас стали совсем огромными. Она тихонько взвизгнула то ли от испуга, то ли от восторга, когда «Ирга» вырвалась за пределы атмосферы и Владислав включил обзорные экраны.

— Добро пожаловать в новый мир, — улыбнулся он, — в мой мир, дорогая.

 

XXIII

Первое, что бросилось Владиславу в глаза, когда он, сжав руку упирающейся Лин, вошел в фойе управления, была толпа людей в военной форме. Один из кораблей-разведчиков вернулся из дальнего космоса и люди по случаю заслуженного отпуска были в парадной форме.

Но обратил на них внимание Владислав не поэтому. В кругу рассыпающих комплименты разряженных мужчин, стояла шикарная, высокая полногрудая блондинка. Слегка волнистые волосы падали на довольно вызывающе оголенные плечи. Девушка охотно кокетничала и раздавала легкие поцелуи направо и налево.

Владислав невольно залюбовался этой особой, но почувствовав, как напряглась Лин, тут же отвернулся. Чуть поодаль стоял Ворчун собственной персоной. Он встретился взглядом с агентом и направился к молодым.

— Привет, кэп! — он протянул холеную руку, глядя, впрочем на Лин.

— Познакомься, Ворчун, — сказал Владислав, отпуская руку андроида.

— Лин, — представилась девушка, немного смущаясь от пристального взгляда.

— Бонд 007, - ответил андроид. — Но для друзей я просто "Старый Ворчун".

— Это моя жена, — поспешил вставить Владислав. — А у тебя, я вижу, уже полный порядок?

— Да, немного обновили. — Ворчун не без удовольствия принялся рассматривать свои руки.

— Кто это, Бондик? — блондинка оторвалась от от своих поклонников и направилась к Владиславу.

— Познакомься, дорогая, — сказал Ворчун, показывая на агента. — Кэп, точнее Владислав Раденко. Кэп, Элтана — моя дражайшая подруга.

Он еще не закончил, как Элтана смело обняла Владислава, обвив нежные руки вокруг его шеи.

— О, кэп, — заворковала она, — Бонди так много о вас рассказывал! — Элтана игриво заглянула Владиславу в глаза, уперевшись в него упругой грудью.

— Если не ошибаюсь, мы уже знакомы. — Владислав осторожно снял руки девушки-андроида со своей шеи.

— Однако, где ты такое богатство раздобыла? — спросил он, оглядывая ее с головы до ног, отступив на шаг.

Элтана прогнулась в талии, положив одну руку на бедро и приняв эффектную позу, соблазнительно качнула бедром.

— Нравлюсь? — задала она вопрос, заранее зная ответ. — Это Бондик мой настоял…

Владислав заметил, как насупилась и сжала кулачки Лин.

— Познакомься, Элтана, — поспешил он исправить свою ошибку. — Моя любимая и единственная жена Лин.

Элтана смерила густо покрасневшую девушку взглядом и как бы нехотя спросила:

— А жена — это кто?

— Ну это что-то вроде партнера в жизни, — Владислав замялся, не зная как проводить ликбез. — Пусть тебе Ворчун объяснит, — нашелся он наконец.

Элтана живо повернулась к Ворчуну.

— Бондик! А ты будешь моей женой? Да?

— Я… — Ворчун явно опешил от такого поворота. — Я могу быть только мужем… — Он не успел закончить.

Элтана состроила капризную гримасу и, надув губки, заявила, объявляя всем:

— Он не хочет быть моей женой. — Она притопнула каблучком.

— Пойдем, Элтана, — Ворчун взял ее за руку. — Я все тебе объясню.

Он увлек капризничавшую подругу за собой. Подавляя смех, Владислав повернулся в Лин и в глазах сверкнуло от оплеухи. Ничего не понимая, агент потер щеку под дружный хохот разведчиков, а Лин, надувшись отвернулась.

— Лин, — начал Владислав, держас за щеку, — ты чего?

— У тебя уже есть женщина, а ты женился на мне только потому, что Литар погиб. — На ее глазах стояли слезы.

— Да ты что?! - со всей горячностью, на какую был способен, возразил Владислав. — Я же люблю тебя, солнышко. А Элтана — это подруга Ворчуна.

— Да?! - возразила Лин. — А почему она тебе на шею вешается?

— Она меня давно не видела, — попытался объяснить Владислав. — Когда я ее в последний раз видел, она была во…от такой маленькой. Честно.

Лин недоверчиво взглянула на руки мужа.

— Дети такими маленькими не рождаются, — заявила она.

Владислав, предотвращая назревающую вторую пощечину, в отличие от первой за «измену», теперь уже за «ложь», привлек молодую жену к себе и, обняв, зашептал на ухо ласковые слова, заодно обещая все объяснить.

— Она же не человек, — решился он наконец.

— Не человек?

— Ну да, не человек.

— Ах ты! — Лин задергалась, пытаясь высвободиться из его объятий. — Женщина для тебя уже не человек! А ну, пусти!

Выручил Владислава неожиданно подошедший Глук.

— Ну а я человек? — спросил он у Лин тихо.

— Ты? — девушка осеклась, не зная, что ответить.

— Вот и Элтана, как и я, только похожа, — пояснил он, — похожа, но не человек.

Девушка смутилась.

— Она не человек? — тихим голосом спросила она все еще державшего ее в своих объятъях Владислава.

— Нет, — подтвердил Владислав, — только похожа. — А Литара, если бы он на тебе женился, я бы сам убил… наверное…, из ревности…

— А что же ты сразу не сказал? — Лин прижалась к мужу. — Любимый.

Она потянулась к нему губами, закрыв глаза. Раздавшиеся аплодисменты прервали их поцелуй.

— Прямо как в Голливуде, — с досадой подумал Владислав, увлекая девушку за собой.

* * *

— Не знаю, что на нее нашло, — оправдывался на следующий день Ворчун. — Элтана добралась до библиотеки и насмотрелась там каких-то пляжных сериалов пятисотлетней давности.

— Ага, — поддакнул Владислав. — Скажи спасибо, что она не детективов насмотрелась или еще хуже семейных драм про ревнивых жен. — Он ухмыльнулся, вспомнив как схлопотал пощечину от молодой жены.

— У Элтаны сейчас "детская болезнь", — продолжил он. — С тобой в свое время я мучился… Ну а с Элтаной мучиться предстоит тебе. Желаю тебе получить удовольствие в результате воспитательного процесса, добавил он со смехом.

— Это совсем не смешно, — нахмурился Ворчун.

— Ничего, справишься, — утешил его Владислав.

Из соседней комнаты вышла Лин. Сегодня она переоделась в купленное накануне платье местного фасона. Владислав замолчал, любуясь точеной фигуркой жены.

— Я плохо выгляжу? — Лин уставилась на замолчавших мужчин.

— Что ты? Что ты? — опомнился наконец Владислав. — Солнышко, ты просто прелесть. Если бы можно было жениться еще раз, я бы снова на тебе женился.

— Мадам, — галантно поклонился Ворчун, прикладываясь губами к руке Лин. — Вы очаровательны.

Лин зарделась. Она чувствовала себя несколько неуютно в новом непривычном платье, где плечи и почти вся спина были оголены.

— Я, кажется, начинаю ревновать, — подал голос Владислав.

— Лин выдернула свою руку из ладони андроида и отошла в сторону, оправляя на себе платьице.

— Ну ладно, — Ворчун выпрямился. Пойду, пожалуй, заниматься воспитательной работой. — Еще увидимся.

Владислав, закрыв дверь за Ворчуном, быстрыми шагами приблизился к Лин и привлек девушку к себе.

После обеда они выбрались, наконец, в город. На следующий день Владислав планировал получить отпуск, но его еще предстояло выбить у начальства. Поэтому, ненадолго оставив Лин в магазине под присмотром обслуживающего персонала, он воспользовался паузой и позвонил в офис, назначив встречу.

Вообще-то, получить отпуск не составляло труда, но Владислав намеревался познакомить девушку со своими родителями. А значит, ему предстояло выбить не просто отпуск в двадцать первый век, а еще и разрешение на транспортировку Лин. Олег Петрович долго возражал, но в конце концов, уступил нажиму.

— Ну хорошо, — сдался он наконец. — Три дня в двадцать первом веке. Но имейте в виду: Америка и Россия находятся в состоянии войны с несколькими арабскими странами, объявившими террор всему миру. Допускать вас сейчас в двадцать первый век не положено. Даже той информации, что вы имеете, уже достаточно, чтобы повлиять на ход дальнейшей истории. Пообещайте мне, что не будете принимать участие в каких-либо активных действиях.

— Разумеется, исключая случаи самообороны или защиты моих близких, — улыбнулся Владислав

— Да, да само-собой, — кивнул Олег Петрович. — Я надеюсь, этого времени вам хватит. — Он положил сцепленные руки на стол.

— Да, конечно, — согласился Владислав. — Я в общем-то хотел только жену с родителями познакомить. Таков уж у нас обычай.

— Уговорили, — Олег Петрович что-то написал на листке и подал его агенту. — Завтра к профессору Кострову. Он обследует вас и вашу жену и сделает также все необходимые прививки, без которых вам нельзя появляться в двадцать первом веке. Ну и… — он перелистнул настольный календарь. — Что там у нас?… Так… Семнадцатого сентября мы вас отправим домой. Инструкции по возвращению получите у нашего агента. Все, желаю удачи.

— Олег Петрович, — Владислав показал пальцем на бумажку в руках шефа.

— Что? Ах, да, — Шеф протянул направление. — Можете идти.

— Еще вопрос можно? — остановился Владислав в дверях. — Вы сменили электронный календарь на бумажный перекидной?

— Это… — шеф погладил календарь ладонью, — это мне один знакомый из настоящей деревянной бумаги сделал по образцу двадцатого века.

— Я посмотрю, — пообещал Владислав. — быть может, и я найду для вас какой-нибудь сувенир. — Он повернулся, чтобы выйти, краем глаза заметив как на столе шефа загорелась красная лампа экстренного сообщения.

— Владислав, минуту, — окликнул Олег Петрович агента. — Да! - он нажал кнопку на столе.

На стекле, вмонтированном в столешницу, загорелось сообщение. Владислав замер в дверях.

— Черт, — шеф вздохнул, пробежав глазами текст. — Владислав, — он помолчал. — Есть новость. — шеф выдержал интригующую паузу. — Неприятная новость. Козалак Свен сумел бежать. Он захватил транспорт и еще пару осужденных…

— Сбежал с ксилловых рудников? — удивился Владислав. — Но ведь из-под куполов на Лере сбежать невозможно!

— Мы тоже так думали, — пожал плечами чиновник. — Оказалось, что ошибались. Все обстоятельства побега выясняются.

— А кто с ним сбежал? — Владислав шагнул назад, закрыв за собой дверь.

— Сейчас посмотрю, — Олег Петрович взглянул на электронный лист. — Гарольд Зежирский и Деррик Морер. — Он поднял глаза на Владислава. — Еще один ваш старый знакомый.

— Это тот Деррик Морер, которого на Акаве тепленьким взяли? — уточнил Владислав.

— Он самый, — подтвердил шеф. — Интересно, каким образом они снюхались? Два бывших врага. Ну вот что, три дня я вам пообещал и я вам их дам, но не секундой больше. Вы сейчас хорошо знаете объект своей работы. Вам его и ловить снова.

— Ага, — Владислав усмехнулся, я подставляю голову под пули, а охрана не может за своим охраняемым контингентом уследить. А что патруль? Транспорт — это ведь не иголка. Они что, до сих пор на след не напали.

— Да нет, — Олег Петрович усмехнулся. — Транспорт-то уже нашли да только пустой. На борту отсутствует одна спасательная капсула и никаких людей. Кстати, ксилловые стержни были сняты со всех антигравов на борту транспорта. Других подробностей пока нет. Можете идти, — продолжил он. — Три дня у вас все-таки есть. Не смею задерживать

Владислав молча вышел. Олег Петрович, проводив агента глазами, нажал кнопку вызова.

— Да, Олег Петрович, — тотчас же отозвался секретарь.

— Подготовьте приказ на отпуск для Владислава Раденко с семнадцатого сентября. И еще… свяжите меня с операторами время-перехода.