"Ирга" садилась на Акаву рядом с южной базой Владислава, той самой, что была недалеко от Стензера. На Акаве уже прошло несколько лет и люди снова возвращались в покинутые города.

По привычке включив голографический камуфляж корабля, Владислав повел друзей к базе. Все здесь оставалось в том же состоянии, как он, Эстер и Глук ее в последний раз оставили. Заглянув в ангар, Владислав вывел наружу единственный оставшийся скутер-транспорт.

Для такого количества людей он был тесноват, но ведь на нем когда-то хватало места не только ему и Эстер. Но и Шеклену с двумя тигрятами-силверкерами. Повыкидывав наружу все, чем можно было пожертвовать, агент проверил аппарат и пригласил людей, с любопытством осматривающих его заброшенное жилище, на борт. Последними, взявшись за руки, на борт поднялись Эстер со Святославом.

Глук заявил, что внутри ему тесно и полетел своим ходом. Подстраиваясь под скорость Глука, который явно не спешил, Владислав полз по небу, наслаждаясь пейзажем, раскинувшемся внизу. Он любил эту планету и раньше, но теперь, после того, как он побывал на Турхаре, он смотрел на Акаву как на дом, куда он вернулся после долгих странствий. К вечеру они сели, решив сделать привал. Зашуршав крыльями, приземлился айор.

— Там внизу люди, — сказал он просто, — много людей, костры, верблюды. Видели меня, кричали.

Свичар, Алдан, Степан и Святослав разом вскочили, изъявив желание спуститься вниз к подножию гор и выяснить, что за люди остановились внизу.

Они, возвращаясь с Земли на Акаву, переоделись в привычную одежду и сейчас походили на пестрый отряд, вооруженный чем попало и как попало. Вядя, что этих «разбойников» не остановить, Владислав забрался в кресло пилота и, проверив, все ли на борту, полетел вниз за Глуком.

Еще сверху, в быстро спускающихся сумерках, они заметили, как люди внизу отбиваются от банды наседавших на них мародеров. Неожиданная подмога кардинально изменила расклад сил и бандиты, потеряв с десяток человек, бросились врассыпную.

В лагере каравана стоял разгром: откинутые шатры, разбросанные повсюду тюки с товаром, разметанные уголья костров. Владислав огляделся, вложив меч в ножны. Слуги и погонщики кинулись ловить испуганных верблюдов.

Один из шатров отличался тем, что около него лежало несколько человек, пронзенных стрелами и лучник с раскроенным черепом. Толпа людей собралась вокруг шатра.

— Эй, Влад, — позвал агента Святослав, — иди-ка сюда.

Владислав, наступив на тлеющую головешку, подпрыгнул, спасая подошвы сапог и, ругнувшись, приблизился к толпе у шатра.

— Ну, что здесь происходит? — Он осекся, увидев взгляд жгучих знакомых глаз. Красивая стройная большеглазая девушка в упор смотрела на него. Заметив ответый взгляд, девушка опустила глаза, с которых закапали слезы. Седовласый человек стоял на коленях склонившись над телом убитого юноши. Владислав чувствовал себя неуютно. Он не мог вспомнить, где видел эти знакомые и очаровательные глаза.

Присмотревшись к лицу убитого юноши, он отметил про себя, что залитое кровью лицо ему незнакомо. Владислав огляделся по сторонам, задержав взгляд на двух восьми-девятилетних мальчуганах-близнецах. Подошедший статный воин с окровавленным мечом бросил его на землю и, обняв девушку за плечи, тихо сказал:

Не плачь, Лин. Литар был хорошим воином и стрелком. Он дорого продал жизнь, защищая невесту. Сейчас он у Всевышнего, получает награду за свою доблесть. Не плачь, сестренка.

Девушка, оттолкнув воина, убежала в шатер, а купец поднял голову.

— Господи, за что ты так несправедлив ко мне! За что дал дочь-красавицу, но отнимаешь ее женихов! — по лицу старика текли слезы.

— Не кори господа, отец, — юный воин подошел поближе… — Господь послал нам помощь и мы отбились от разбойников. Лучше поблагодари Всевышнего, что мы живы и Лин цела и невредима.

Купец повернул голову и сквозь слезы разглядел стоящего неподалеку Владислава.

— Ты?! - изумленно пробормотал он. — Ты, господин?!

Он на коленях пополз к Владиславу, срывая с пальцев золотые перстни.

— Вот, — бормотал он, снимая кольца одно за другим, — вот, возьми все господин, возми мою жизнь, как ты ее когда-то мне подарил… — Он протягивал пригоршню золота Владиславу. — Возьми все, верни жизнь Литару, возьми…

Владислав опустился на одно колено около пожилого человека. Своей рукой он сжал ладони купца.

— Нет, я не возьму золота, оно мне не нужно, я хотел бы вернуть жизнь Литару, но не могу этого. Я человек, а не господь. Когда кончится траур, мы снова увидимся. — Он поднялся с колен.

— Алдан! — сказал он повернувшись к сопровождающему его юноше. — ты вернулся в Стензер, это твой город, твое королевство, правь им справедливо. — Он склонил голову.

— Король вернулся! Алдан Второй здесь! — прошелестело в толпе.

Люди падали ниц. С горящими глазами Алдан выхватил из ножен меч и, подняв его над головой, крикнул:

— Я король Стензера! Клянусь править справедливо, клянусь охранять мою страну! Клянусь, я выловлю этих ублюдков и предам их суду.

— Эстер! — Владислав отвел девушку в сторону. — Пожалуйста, возьми скуттер и развези Свичара и Степана со Святославом. Я остаюсь здесь, а ты сейчас не только Великая княгиня, но и представитель земной федерации на Акаве. Базы в твоем распоряжении, хотя в них сейчас и нет нужды.

Эстер одарила Владислав взглядом, в котором плясали чертенята. Наметанным глазом она заметила, какими глазами Владислав смотрел на Лин и поняла значительно больше, чем сам агент. Она молча взяла из рук Владислава пластиковый стержень-ключ, которым можно было открыть двери любого скуттера и базы на планете, даже не зная пароля и направилась к скуттеру. Степан, Свичар и Святослав направились следом.

— Шеклен! — вдруг крикнул Алдан. — Шеклен! Тебя никто не освобождал от должности хранителя королевского меча. — Он вручил подбежавшему старику свой меч.

— Прощайте, друзья! — он помахал рукой в сторону уходящей четверки.

Эстер и трое мужчин разом обернулись и помахали в ответ рукой. Скуттер взмыл в небо, а Владислав, проводив огонек улетающего скуттера в черном небе, повернулся к Глуку, сжимая кулак, на котором пульсировало разделенное когда-то надвое колечко.

— Глук, дружище, спасибо! Ты спас не только этих людей, ты спас и мою любовь.

Алдан, расставив часовых вокруг лагеря, с группой добровольных помощников занялся установкой шатра. Люди, убрав убитых и перевязав раненых, садились к кострам. Владислав уселся у костра и когда брат девушки, сделав обход, вернулся, он подвинулся, освобождая тому место.

— Грэг! Что это были за люди? — спросил он.

Воин помолчал и, подбросив немного веток в огонь, ответил:

— В мою сестру влюбился бывший капитан королевской стражи Саюк. Он целый год добивался ее руки, но она отказала ему. Тогда он проклял ее и ушел в горы, где собрал вокруг себя разбойников, таких же как и он бездельников, ни во что не ставящих жизнь других людей. Он объявил, что любой, кто осмелится просить руки Лин, умрет. Год назад сын купца Дарха просил руки Лин и мой отец дал свое согласие. Но за месяц до свадьбы Тамыр отправился в горы на охоту и не вернулся. Потом нашли его голову, воткнутую на шест. Надпись гласила, что он принял на себя кару, осмелившись презреть проклятье Саюка. Люди стали сторониться Лин. Три месяца назад Литар, искусный стрелок и отличный воин, попросил у отца руки моей сестры. Отец опять дал согласие. Через месяц должна была состояться свадьба. Сегодня он погиб, захватив с собой на суд Всевышнего четырех мерзавцев. — Он снова встал. — Пойду сделаю обход.

Владислав, завернувшись в плащ, лег спать. Но стоило ему закрыть глаза, как он видел взгляд черных глаз Лин и сердце начинало учащенно биться. Заснул он только под утро.

Утром, когда он проснулся, погребальный костер был уже подготовлен. Алдан сидел на небольшом возвышении, а внизу на коленях стоял лазутчик разбойников, пойманный ночью. Два воина с мечами наголо стояли по обе стороны, ловя каждое его неверное движение.

— Как твое имя? — голос молодого короля был твердым и звенящим, как булатный клинок.

— Вотюр, — дрожащим голосом ответил разбойник. — Пощади, великодушный король, — заголосил он вдруг. — Это Саюк послал меня. Я не хотел идти, но он заставил. Я боялся его, это… это страшный человек…

Алдан жестом остановил его словоизлияния:

— Что ты здесь вынюхивал для своего хозяина?

— Саюк велел посмотреть, много ли товара везет караван, — заюлил тот, избегая прямого взгляда.

К Алдану подошел Шеклен и что-то сказал на ухо, показывая на предмет, зажатый в ладони. Алдан кивнул и, посмотрев на разбойника, встал.

— Ну а зачем же тебе нужен был красный корень? Уж не меня ли ты отравить собирался? Шакал!

Корень ядовитой яблони имел кроваво-красный цвет и убивал своим ядом в течение нескольких минут, если его добавляли жертве в еду.

Шеклен при этих словах поднял над головой, показывая всем, мешочек с перетертым красным корнем.

— Клянусь! — взвизгнул Вотюр, тыкаясь носом в пыль. — Клянусь Всевышним, не для тебя этот порошок был. Саюк приказал подсыпать его в пищу прекрасной Лин. Страх обуял меня, о милостивый король, — начал он жалобить. — Саюк убил бы меня, если бы я не пошел. Но я не хотел подсыпать порошок, я не убийца, я не убивал никогда. — Он всхлипнул, выражая полное раскаивание.

— Король! — раздался вдруг чей-то голос. — Вели посмотреть на его локоть. В банде Саюка ведут подсчет каждого убитого и ставят себе на руку отметку в знак доблести.

Алдан кивнул и двое стражников, схватив разбойника, задрали рукава его рубахи. На внутренней стороне локтя правой руки красовалась двенадцать черепов. Чуть ниже было вытатуировано еще три черепа поменьше.

— Двенадцать взрослых и трое детей, — объявил один из стражников.

— А ты говорил — не убивал, — с укоризной сказал Алдан, покачав головой. — Именем королевского суда и милостью божьей, — объявил он громко, — людские грехи тебе прощаются, ибо ты предстанешь сейчас пред судом Всевышнего.

Он кивнул Шеклену и тот направился к разбойнику, на ходу развязывая мешочек с зельем. Бандит, поняв что ему грозит, подался назад, но схваченный стражниками, заверещал тонко, по-заячьи. Однако, как только Шеклен оказался рядом, он сжал зубы, вырываясь изо всех сил. Один из стражников вынул кинжал и хотел было клинком разжать ему зубы, но второй солдат остановил его. Он резко ткнул разбойника кулаком в солнечное сплетение и тот выпучил глаза, а через секунду открыл рот, пытаясь сделать судорожный вдох. Шеклену этого хватило. Он опрокинул содержимое в рот разбойника и, секунду помедлив, затолкнул мешочек туда же. Вотюр наконец сделал вдох, закашлялся и упал, отпущенный стражниками. Он встал на четвереньки и выплюнул мешочек изо рта вместе с облаком красной пыли. Потом он поднялся на колени и схватился обеими руками за горло. Изо рта его закапала пена. Разбойник еще покачался секунду-другую из стороны в сторону и вдруг, опрокинувшись на спину, забился в конвульсиях, издавая нечленораздельное рычание. Через минуту все кончилось. Король молча смотрел на тело разбойника. Наконец очнувшись от своих мыслей, Алдан велел позвать купца.

— Начинай, — бросил он коротко.

— Погибший воин умер, как подобает воину и предстанет перед судом Всевышнего, вознесясь с дымом погребального костра. Да сбудется воля Всевышнего. — Купец, держа в руке факел, подошел к костру, на вершине которого покоилось тело Литара. Облитые маслом ветки сразу вспыхнули и через несколько минут огромные клубы черного дыма понесли душу воина на небо.

— Как долго будет длиться траур? — поинтересовался Владислав у стоящего рядом человека.

Тот, глядя на костер, ответил:

— Две недели, а дальше, как решат родственники невесты. — Потом помолчав добавил, — Только теперь у бедной Лин женихов не будет. Наверное, Всевышний не желает ее счастья.

— Ну, это мы еще посмотрим, — насупился Владислав.

Лин в этот день из шатра не выходила. На следующий день караван тронулся в путь. Как только спутники оказались в долине, со всей округи начали стекаться люди. Известие о возвращении наследного монарха уже облетела окрестности и крестьяне спешили посмотреть на вернувшегося короля.

* * *

В этот раз Алдан начал свое правление уверенно. Он дружелюбно относился к Владиславу, но теперь все решал сам. Время, проведенное на Земле, не прошло для него даром. Он уяснил, что Владислав — человек хоть и из огромного могущественного королевства, но все же человек, да Владислав и не пытался вмешиваться в дела нового короля. Сейчас он молча обдумывал все происходящее.

— Ай да Шеклен, — думал Владислав, покачиваясь в седле скакуна и поглядывая наверх, где кружил айор. — Старичок-боровичок, а рука ведь не дрогнула…

Когда караван добрался до Стензера, чудесная новость о возвращении короля Стензера, молодого Алдана уже облетела все королевство. Владислав со дня смерти Литара не видел Лин, зато ее сводный брат всегда был рядом.

Однажды вечером, когда караван у стен Стензера встречала ликующая толпа, он вдруг вспомнил, как Владислав когда-то поймал его за руку, но не выдал страже, а отвел домой.

— А мать-то как? — спросил Владислав, думая только об одном, как бы увидеть Лин.

— Мать умерла во время большого исхода, — ответил тот. — Когда мы перебирались через горы, она простыла и через два месяца болезни умерла. С тех пор Лин стала хозяйкой в доме. Отец дал обет: не жениться второй раз, пока не выдаст замуж дочь.

Владислав наконец решился. Он расстегнул рубаху на груди снял шнурок с кристаллом и протянул его спутнику.

— Передай его сестре, — попросил он. — И скажи, что я… — он замялся.

— Я знаю, — улыбнулся воин. — Сестренка много лет ждала тебя. Я передам ей талисман, который вернул тебя на Акаву, а тебе лучше бы поговорить с отцом. Лин любит отца и не пойдет против его воли.

— Ну что ж, с отцом так с отцом, — согласился Владислав. — Через три дня кончается траур и я попробую с ним поговорить.