В изложении самого Фребеля

В настоящее время, в какое бы положение ни был поставлен человек, в каком бы звании и при каком бы роде деятельности он ни находился, везде он принужден, смотря по занимаемому им положению, внимательно относиться к различным явлениям и разнообразным фактам современной окружающей нас действительности. Но если мы отвратим взоры от этих многообразных явлений нашего времени, как бы сильно и настойчиво ни было их воздействие на наш духовный склад, на наше настроение, на нашу жизнь, если мы обратим свое внимание на самый характер времени и постараемся окинуть единым взором целое, проследить его первопричины и первоосновы, его внутренний дух и цели, то перед нами окажется следующая картина. То, что повсюду сплошь приводит в движение отдельных людей и целые народы, что сообщает эпохе ее характер, ее общий отпечаток, образует дух времени и определяет цель его стремлений, – есть побуждение, стремление к развитию, к совершенствованию, к прогрессу, – одним словом, воспитание, стремление к воспитанию.

Если мы станем искать внутреннюю первопричину этого стремления, то она предстанет перед нами в виде очень близкого нам, беспрерывно продолжающегося явления, а именно она окажется в круговращении, периодичности и цикличности почти всех явлений в жизни. То, что мы наблюдаем ежедневно в смене дня и ночи, ежегодно в смене времен года, а на нас самих – в смене возрастов жизни, то же самое повторяется и со всем человеческим родом, со всем человечеством, если рассматривать его, подобно отдельному человеку, как нечто цельное. И оно точно так же переживает свои «времена года»: в такой же неизбежной необходимости, в строгом порядке и с ненарушимой последовательностью проходят огромные промежутки, эпохи своей жизни, с той только разницей, что здесь промежутки измеряются тысячелетиями, а там – месяцами, неделями, днями…

Естественноисторическое и особенно астрономическое, космологическое истолкование жизни и истории человеческого рода проясняет и потому весьма значительно облегчает нам жизнь и ее понимание, и мы сейчас увидим, как это сказывается в характере переживаемой нами эпохи, в ее преимущественно воспитательных тенденциях, особенно у людей Запада, а среди них, преимущественно у нас, жителей Германии.

Вся жизнь человека и человечества есть единая жизнь воспитания; если мы примем это в соображение, то напрашивается такая мысль: что же это такое, благодаря чему наше время проявляет себя преимущественно перед другими эпохами как время воспитательных тенденций, прогресса человеческого рода, человечества?

В качестве главного основного положения для удовлетворительного решения этого столь важного для нас вопроса является прежде всего следующее. Для человека истинно только то, что находится в пределах его ясного сознания, что вполне прошло через сознание, как бы снова возродилось в его душе; и притом именно было опознано снова таким же сознательным путем и не только как нечто единичное, но как живой член известного более крупного целого.

Но что имеет значение для отдельного индивидуума, и прежде всего для отдельного человека, то сохраняет свою силу, как уже было сказано выше, и для всего человеческого рода; и для него несомненно существует и истинно только то, что прошло через сознание всех, благодаря чему и сам род человеческий познается и оценивается не только как нечто целое и единичное, но и как составная часть высшего далеко расчлененного целого.

Основательный ответ на вышеприведенный вопрос зависит также и от другого обстоятельства, а именно: эпоху обозначает собою исключительно только такой факт, который наблюдается не только в отдельных лицах, но и в целой массе независимых друг от друга индивидуумов. Поэтому то, что до сих пор действительно проводилось в жизнь и осуществлялось в качестве воспитательного мотива стараниями отдельных лиц и отдельных народов, а также достаточно чувствовалось и другими, было предметом их стремлений и все больше и больше доводилось до сознания отдельных индивидуумов, – это должно (по возможности или в соответствующих масштабах) сознательно проводиться в жизнь и большинством как некоторым духовно объединенным целым, должно отразиться на его настроении и найти себе место в его духовном мире. Хотя и предыдущие эпохи обнаруживали воспитательные тенденции как в отдельных проявлениях, так и в общей картине жизни, однако у них всегда недоставало или общности, или ясного сознания их стремлений. И то, и другое, внутренне соединенное друг с другом, присуще более новому, теперешнему времени и потому преимущественно обозначает наступление нового периода развития человечества и указывает на воспитательный характер этого периода.

Но то же самое сказывается неопровержимо и с еще большей силой в отдельных требованиях настоящего времени. Вот эти требования, выраженные с полной определенностью:

Во-первых, самоуглубление и самопознание как у отдельных индивидуумов и народов, так и у всего человечества.

Во-вторых, как следствие первого требования, прежде всего у матерей и у всех женщин должна быть возведена в степень ясного сознания та воспитательная роль, которая им предназначена высшим стремлением к продолжению жизни и является для человека инстинктивной.

В-третьих, мы должны признать со стороны сердца и ума особое назначение, а равно и достоинство женщин во всей их совокупности, видя в них не только действительную, но и одинаково важную часть человеческого рода и такую же его половину, как и мужчины; это признание должно быть проводимо в жизни на деле.

В-четвертых, нужно признать равным образом особое достоинство и значение уже за ребенком и в соответствующей мере за детской жизнью, рассматривая все это как нечто целое; это признание должно быть проведено в жизнь, действительно пользоваться вниманием и служить руководящим началом.

В-пятых, признание жизни семьи в качестве члена в жизни общины, установление и признание постоянного взаимодействия между ними.

В-шестых, требование сознательного и живого распорядка внутри общины и совместного образа действий ее членов в общественных и государственных, а следовательно, и в социальных и политических отношениях. Эти отношения имеют более внешний характер.

В-седьмых, требование того же в более внутренних отношениях между школой и семьей и между ними обеими и церковью.

В-восьмых, как результат, ясное представление отношения силы, массы (материи) и формы к идее, к мысли, вообще к управляющему началу.

В-девятых, стремление к всестороннему жизненному единению с природой, с человечеством, с Богом, и это есть главное неопровержимое доказательство истинно воспитательного характера переживаемой нами эпохи…

Таковы наиболее существенные тенденции, которые в жизни современности дают о себе знать не только ясно, но и громко, а равно и те требования новой эпохи жизни, которые настоятельно и неуклонно выступают вперед.

Однако характеристика этого периода как преимущественно воспитательного никоим образом не ограничивается тем, что в нем проявляются налицо вышеупомянутые тенденции, частью отдельно, а частью иногда и в связи между собой, ибо отдельно, а частью и в связи они встречались в разные и даже во все времена. Замечательно и в высшей степени важно для настоящего времени (и этим оно особенно отличается от предыдущих периодов и в отношении к ним характеризуется как преимущественно воспитательное) то, что все эти тенденции, чего еще никогда не было в истории, проявляются одновременно и, можно сказать, почти с одинаковой силой и напряжением. Далее еще, пожалуй, важнее, еще больше характеризует это время как исключительно воспитательное по сравнению с предыдущими следующее. Нельзя удовлетворить ни одного из его требований в отдельности , а необходимо выполнить их все вместе, если нужно осуществить вполне хоть одно из них; и как раз это условие в отношении воспитания, и именно в отношении воспитания отдельного человека, семьи и общины, народа и человечества, – одним словом, в отношении воспитания общества, создает в наше время истинное государство, т. е. такое, которое постоянно из себя самого черпает новые юные силы.

Как же выполнить это, по-видимому, столь трудное требование? Как развить эту важную жизненную задачу? Совсем просто: подобно тому как садовник или земледелец ухаживает за своими растениями, придерживаясь во всех отношениях связи с природой, и доводит их до полного развития, выполняя все ее требования, точно так же и мы должны стараться относиться к ребенку и вообще к человеку исходя из его природы, его внутренних законов, должны развивать его, воспитывать и образовывать в нерушимом единении с жизнью и природой, в постоянной связи с первоисточником всякой жизни.

Такое понимание ребенка и человека вообще и отношение к ним во всесторонней связи с жизнью предполагает самонаблюдение, наблюдение над природой человека и ребенка, вообще наблюдение над всяким его развитием и ростом, где бы они ни обнаруживались. Это является первым и высшим основным положением и главным требованием при воспитании человека.

Далее, из этого всестороннего наблюдения жизни для необходимого применения его к воспитанию человека и ребенка вытекает еще следующий весьма важный вывод, который имеет существенное значение для решения поставленной задачи. То, что заложено в качестве основы в целом, должно сказываться и в самой маленькой его части; следовательно, также и то, что заложено в человечестве, как целом, сказывается уже в самом маленьком, в самом молодом из его членов, и далее, что заложено в человечестве, как целом, и проявляется уже в ребенке, покоится в нем в виде субстанции, зародыша, обнаруживается также и в малейшей части его существа, вполне определенно поддается наблюдению в нем духовным зрением. Таково второе основное положение, на котором основывается истинное воспитание человека и ребенка и которое подвигает вперед разрешение интересующей нас задачи.

Из такого толкования природы человека и ребенка, природы индивидуума как жизни, находящейся вне нас, как и вещей вообще, вытекает далее третье существенное положение педагогики. Подобно тому как внутреннее развитие, развитие изнутри имеет непосредственную связь с некоторой причиной, действующей изнутри, так и внешнее развитие зависит от некоторого побуждения, действующего извне, и оба эти равных и противоположных условия (ибо всякая жизнь имеет единое в себе, а следовательно, и равное себе основание) дают вместе с единой жизнью, объединяющей в себе оба условия, известный результат, продукт, в настоящем случае – воспитанного, образованного человека.

Поэтому мы должны признать четвертым законом развития, воспитания и образования следующее положение: только совместным действием равных и противоположных условий (факторов) и путем уравнений, связи их в жизни и посредством жизни ребенок и человек вообще делаются человеком в истинном смысле этого слова.

Поэтому сообразно со всеми изложенными положениями первым стремлением, первой нашей обязанностью в настоящее время должно быть следующее. Каждый, кто признает истинным изложенные основы воспитания и образования, должен начать применение и выполнение их прежде всего на себе самом, а затем и на своих питомцах. Особенно необходимо привлечь к этому делу всех воспитателей, в особенности же женский пол – жен и матерей, а также более или менее взрослых их дочерей – помощниц в деле воспитания. По отношению к ним это не представляет никакой трудности: нужно только возвысить их природное стремление, иногда усилить его, затем сделать сознательным, заставить твердо, неуклонно и последовательно проводить его в жизнь и снабдить их всеми необходимыми средствами и способами для правильного выполнения поставленной задачи.

Но было бы опять-таки односторонним, если бы воспитание осталось только в руках одних женщин, на том основании, что по законам природы женщины – первые воспитательницы человека. Нет! По только что выясненному обязательному закону противоположности обучение, в особенности внешнее, принадлежит также и мужчинам как будущим учителям, защитникам детей, их воспитателям, отцам семейств, руководителям общины и народа; и их содействие в образовании должно начинаться не только в отроческих и юношеских, но уже и в детских годах, чтобы с ранних лет можно было всесторонне подготовлять ребенка к его назначению и чтобы охранять и поддерживать более слабый и более нежный пол в исполнении трудного дела воспитания.

Итак, сообразно с этой идеей целого человек должен быть рассматриваем уже при своем первом появлении на свет как существо двойственное, как два, хотя и противоположных, но в то же время и совершенно равных, бок о бок стоящих пола. Таким образом, к ребенку необходимо относиться, принимая во внимание его чувства и внешнее строение во всей его природе, его тело и душу, его чувствование и существование, его понимание, его восприятие и способность восприятия и способность понимания – его рассудок, разум, его существо, обнимающее все его качества и все его духовные силы. Нужно, следовательно, смотреть на него как на существо, доходящее в своем развитии от простых ощущений до полного сознания, до разумного хотения и действия, следовательно, как на существо, обладающее смыслом, разумное, нравственное и благонравное и потому носящее в себе идею единения жизни, божества, природы и человечества.

Так как всякое истинное развитие и образование, а вместе с тем и воспитание имеют свою основу и источник в чувстве и в ощущении, а также и в предчувствии, следовательно, и сердце, то все это должно находить себе соответствующую пищу уже с раннего детства, уже при первом развитии тела, его членов, чувств и ума ребенка, а для этого необходимо, чтобы ребенок был вводим вместе с тем в область гармонии и созвучия, в область ритмического, мелодического и динамического (ритма и мелодии), а следовательно, в область музыкальных звуков (тонов) и пения, к которым дети сами, как мы знаем, имеют большую склонность, мало того, даже требуют этого.

Мы наблюдаем, как матери и вообще те, кто ухаживает за детьми, быстро успокаивают ребенка, прибегая к ритмическим движениям (к так называемому пестованию, качанию, к равномерному постукиванию и т. п.), и как ребенок действительно чувствует себя при этом удовлетворенным. А это, по-видимому, находится в связи с биением пульса, следовательно с деятельностью сердца, и, как обыкновенно думают, связано с местом нахождения наших чувств…

Таким образом, ритмическое движение и гармоническое пение неизбежно принадлежат уже с раннего детства к средствам во всех отношениях удовлетворяющего, а следовательно, и здорового воспитания человека, и мы должны признать, что вышеизложенные строгие требования переживаемой нами воспитательной эпохи могут быть удовлетворены вполне лишь при условии применения и в известной мере пения уже в раннем детстве: оно рано укрепляет в ребенке элемент благородного и делает его еще более восприимчивым в этом отношении. Поэтому-то и первые игры, служащие для развития тела, отдельных его членов и чувств ребенка… по большей части сопровождаются пением. Благодаря этому в область столь важного первоначального укрепляющего и развивающего воспитания ребенка вводится слово, способствующее сравнительному мышлению, – этот наиболее существенный элемент в человеческом воспитании, в воспитании человека-ребенка – сначала инстинктивно в виде материнской болтовни, а затем особенно решительно в виде музыкальных звуков песни.

Но при таком всесторонне начатом, проникающем в душу и чувство и требующем ухода только в своих первых зачатках развитии чувств, членов, всего тела и души ребенок нуждается еще и в предмете, на котором он мог бы самостоятельно и самодеятельно развиваться далее и полнее; в самом деле, уже очень рано мы наблюдаем, как ребенок для употребления в дело, для укрепления и упражнения силы своих рук и пальцев старается схватывать окружающие предметы, даже что-нибудь у себя самого, например свои щеки и т. д., при этом он сжимает свой большой палец или крепко держит схваченный палец матери и т. д.

Природа, именно природа человека, требует (и это уже рано обнаруживается в ребенке) для проявления находящейся внутри него жизни, для проявления своего внутреннего существа соответствующего образа, т. е. образа противоположного и равного ему; это требование, это стремление есть нечто неразрывно соединенное с человеком, неотделимое от его явления и существования на земле…

Если это общечеловеческое требование, стремление не выполняется для ребенка при помощи какого-либо извне попадающегося ему предмета, то он старается удовлетворить этому требованию своей природы посредством своего воображения, своей фантазии. Но образы, созданные таким путем, очень легко заводят человека, и даже уже в раннем детстве, в область безграничного неопределенного; к тому же таким путем они скорее ослабляют человека, чем укрепляют… Однако далеко не безразлично, а, напротив, в высшей степени важно, какой именно предмет дается человеку или в данном случае ребенку как образ, истинно равный и противоположный его собственной сущности… Обратимся к самому ребенку с этим вопросом и посмотрим, какие предметы выберет он в самый ранний период своего развития в качестве такого внешнего образа своего собственного «Я» и своих стремлений. Самые простые неодушевленные, как мы выражаемся, но в то же время – и это очень примечательно – наиболее тяжелые предметы. Дерево и камни ему больше всего нравятся; мальчики любят носить что-нибудь побольше и потяжелее, и среди таких предметов прежде всего выискивают себе игрушку; точно так же и девочки делают своей любимой игрушкой тяжелую, большую куклу или кусок дерева. Так, одна мать из высшего городского круга, рано наблюдавшая за своей жизнью, сообщила мне, что когда она была девочкой, то любимой ее игрушкой был случайно попавшийся ей тяжелый мешок с песком, так как именно он вызывал в ней представление о весе настоящего ребенка и вводил ее в тот обман, которому она с удовольствием предавалась, воображая, что носит настоящего ребенка…

Итак, предмет должен быть подобием ребенка, т. е. он должен быть замкнутым в себе, носить в себе жизнь, развивать и усваивать ее себе, уравнивать противоположности жизни в своем собственном существе; ребенок ищет такого предмета, который ему противоположен и вместе равен. Как нечто равное ему, этот предмет должен быть, во-первых, таким, из которого ребенок, как существо, предназначенное для свободного раскрытия своего собственного «Я», мог бы сделать как бы все, т. е. мог бы в нем и под видом его представить самого себя и подразумевать что ему угодно.

Во-вторых, это должно быть нечто ему прямо противоположное, это должна быть вещь, средство, тогда как ребенок сам по себе и для себя самого является только чистой целью.

Из этих условий ясен характер первой детской игрушки, и в них с инстинктивной ясностью сказывается также глубокий смысл, с которым ребенок выбирает для своих игр палку, дощечку, кусочек дерева, огромную куклу, тяжелый мешок с песком или, с другой стороны, глину, кучу земли или песка, земляной курган, в котором он с лихорадочным увлечением может зарыться. Ясно также, почему он, однако, в конце концов для наиболее свободного раскрытия своего существа охотнее выбирает мяч, который как известно, является для всего этого центральным и объединяющим пунктом, можно сказать, заместителем всего того, чего ребенок ищет в предмете, служащем ему подобием, для развития и раскрытия своих душевных сил. Мяч соединяет в себе все потребные для этого качества: замкнутость в себе и в то же время способность служить заместителем всех вещей; покой и движение, всеобщность и единство, всесторонность и однообразие поверхности, элементы видимые и недоступные для зрения (например, его середина, ось и т. д.). Посредством мяча ребенок может изобразить и вообразить бесчисленное множество образов, которые он носит в себе в виде желаний, идей и мыслей. С помощью мяча он может бесконечно подражать всему, что видит вокруг себя. Следовательно, мяч является для него как средством воспроизведения его внутреннего мира, так и средством для ознакомления с внешним миром и подражания его явлениям.

Так можно объяснить появление мяча и ответить на вопрос: почему мяч как игрушка так дорог для детей? А именно игра для человека вообще и для ребенка в особенности есть зеркало его собственного внутреннего и окружающего его внешнего мира, и притом зеркало, необходимое в детстве по самому складу внутренних, а следовательно, свободных побуждений ребенка, требуемое его общим стремлением к жизни и занятиям.

Поэтому мяч есть нечто такое, что, в соединении с наклонностью ребенка к деятельности, благодаря своей бесконечной подвижности и разнообразию своего применения постоянно и всевозможными способами побуждает ребенка к игре, к свободному отражению своего внутреннего и окружающего внешнего мира, а следовательно, есть его любимая игрушка.

Если мы сопоставим это со сказанным раньше, то легко уясним себе, почему мяч служит для ребенка самой любимой игрушкой и в течение всего отроческого возраста в виде разнообразных игр в мяч… Что же касается преимущественно игр в мяч, как самого раннего и первого средства развития ребенка, то по этому вопросу можно взять для рассмотрения только мяч сам по себе в его простом виде и в самых простых отношениях.

Мячом можно пользоваться, не привязывая его или привязав на шнурке, в том и другом случае или в свободном пространстве, или на какой-либо плоской поверхности, двигая его в перпендикулярном, горизонтальном или наклонном направлении. Таким образом, он является то в роли руководителя в области внешнего мира, изображая самые предметы внешнего мира, например котенка, то в роли самого ребенка, изображая его тело и отдельные члены, – можно сказать, в роли обучающего гимнаста.

Подобно тому как до сих пор мы рассматривали мяч по отношению к его форме и лишь настолько, насколько это касается ребенка и внешнего мира вообще, так точно его можно рассматривать и употреблять в качестве игрушки для ребенка; сам по себе мяч можно рассматривать здесь, во-первых, по отношению к его величине, во-вторых, по отношению к его цвету, в-третьих, по отношению к числу, в-четвертых, по отношению к материалу, из которого он сделан, и, наконец, в-пятых, по отношению к его твердости, или упругости; а благодаря этим последним качествам при падении его на соответствующую поверхность его можно, пожалуй, рассматривать и по отношению к производимому им звуку.

Во всех этих условиях мяч вступает во все новые и новые отношения к ребенку, и здесь сказывается его всеобъемлющая применимость в качестве постоянного, безусловно безупречного средства воспитания, образования и истинного средства развития ребенка.

…Сообразно со своей природой и инстинктивно ребенок в дополнение к познанному им отдельному ищет множественности… Но это несознательное стремление ребенка в его инстинктивных поисках множественности необходимо развить уже в раннем периоде детства, подобно тому как садовник способствует развитию цветов в растении, сделать его сознательным, что очень важно в педагогическом отношении, ибо иначе поиски множественности могут выродиться в грубое стремление к приобретению и в необузданное требование обладания.

Но ребенка не удовлетворяет простая однообразная множественность как таковая, ибо ребенок во множественности уже с ранних пор ищет объединяющего ее единства. Это единство должно бросаться ему в глаза при изучении множественности как видимая связь всех разнообразных ее элементов. Наиболее удовлетворительно достигается это, когда мы имеем дело с мячами одинаковой величины и материала, с помощью цвета, а именно с помощью расцвечивания их в шесть наиболее чистых цветов радуги (с различением светло– и темно-голубого цвета – в семь) – голубой, зеленый, желтый, оранжевый, красный и фиолетовый, – которые, представляя собой удивительно замкнутое в себе единство… олицетворяют в радуге образ внешнего мира, мира между небом и землей, Божеством и человечеством… Ребенку даются в качестве игрушки постепенно то поодиночке, то в различных комбинациях шесть мячей, окрашенных в шесть упомянутых цветов, каковые ребенок всегда и принимает с удовольствием даже и поодиночке, а с еще большим удовольствием в соединении по два, например два мяча противоположных цветов – красный и зеленый, голубой и оранжевый и т. д., еще лучше в соединении по три, например трех главных цветов – красный, голубой и желтый или трех промежуточных или смешанных цветов – фиолетовый, зеленый, оранжевый. Точно так же возможно с помощью простого и столь естественного соединения двух, трех, четырех и т. д. мячей в одну плотно сомкнутую массу сообщать ребенку при угадывании известной формы и понятие о различном числе… С возрастанием ребенка сюда присоединяется также понятие о величине, твердости и упругости (эластичности), а также о способности мяча при падении на что-либо свободное, но прочно стоящее, например на поверхность стола, издавать звук.

…Мы с умыслом останавливаемся так долго на доказательстве того, что мяч есть действительно первая детская игрушка, так как именно это положение весьма часто оспаривалось; по крайней мере, находили односторонним и странным стремление восстановить старые права мяча в роли первой детской игрушки.

Но как для развития тела и мышления, точно так же мяч в высшей степени важен и для развития сердца, чувства и характера, важен и как средство охранения доброй нравственности, как талисман, так как, предоставляя детям свободно и всесторонне пользоваться мячом, мы избавляем их от дурного расположения духа и спасаем от всяких нравственных недугов, вытекающих из последнего источника. То же происходит и в отношении всякого рода неумеренных желаний и страстей, так как игра в мяч ничуть не способствует их проявлению и развитию, а, напротив, поддерживает в ребенке желание деятельности и занятий сообразно с основными свойствами его природы, развивает в нем это желание в согласии с законами его собственной жизни и придает ему определенные формы.

…Прямой и равной противоположностью мягкому мячу является твердый, плотный шар; поэтому он и должен быть по простому и естественному ходу развития следующей потребной для ребенка игрушкой.

Поверхность шара более правильная и гладкая, и потому он легче приводится в движение, чем мяч; с другой стороны, он тяжелее мяча и потому более устойчив и яснее держится там, где он раз остановился, но вследствие своей большей тяжести он требует от ребенка и более развитой силы и ловкости в обращении с ним. А подобно тому как шар предполагает большее развитие силы и ловкости, точно так же при употреблении его слышится, правда, и больше шума и стука, чем простых звуков, что обусловлено как его большим весом, так и большей силой, с которой приходится им действовать. И то, и другое в игре с шаром доставляет детям удовольствие, так как является доказательством укрепления и увеличения их силы.

…Шар именно есть спутник мяча в детских играх, но он ни в коем случае не вытесняет мяч, как достаточно уже ясно из предыдущего, а сообща с ним способствует дальнейшему развитию ребенка.

Поэтому необходимо здесь же раз навсегда выставить еще одно положение, не менее важное, чем предыдущее, а именно, что каждая игрушка, каждое средство забавы, словом, все следующие игры никогда не исключают употребления предыдущих игр, но пользование одной из них только подчеркивается, выясняется и т. д. благодаря другой. Применение в игре шара… имеет много аналогичного с играми в мяч, с той только разницей, что движения при игре с шаром резче и определеннее, чем при игре в мяч. Чтобы заставить шар двигаться на нитке или на шнурке, нужно только приделать к нему ушко из проволоки.

Итак, шар предназначен для того, чтобы во время игры и посредством игры развить в ребенке способности наблюдения и представления и даже… его характер, и притом незаметно для него самого. Благодаря разнообразному катанию и вращению шара он наподобие обучающего гимнаста (это выражение мы употребляли уже по отношению к мячу) способствует также развитию тела и отдельных членов ребенка. Для того чтобы избежать повторения в будущем, заметим раз и навсегда при рассмотрении этой игры, что слова в речи, разговоре и пении, а также в стихах и маленьких рифмованных песнях, конечно, с соблюдением подходящей для детского развития формы, соответствуя развитию головы и сердца ребенка, его мышлению и чувствованию, уму и характеру, должны с ранних лет прокладывать первый путь к воспитанию в человеке стремления к всестороннему развитию его личности…

Отметим еще как нечто существенное при игре с шаром, что, подобно тому как при играх в мяч цвета, подобно радостям жизни, образуют общую связь для множественности, такую же роль при игре с шаром играют, подобно светлым и темным сторонам жизни, смене дня и ночи, белые и черные шары, противоположные полюсы, крайние пункты цветного круга, которые с одной стороны или на одном полюсе разрежаются в светлый и белый цвет, а на другом – как бы сгущаются в темный, черный цвет.

…Посмотрим теперь, каков же должен быть безусловно необходимый переход к следующей игрушке.

Шар имеет одну поверхность, и он, следовательно, – круглый. Противоположное ему тело должно быть ограничено прямыми и иметь несколько плоскостей. Шар не имеет ни углов, ни ребер. В противоположном теле должны быть и углы и ребра. Таковы противоположные качества следующего за шаром предмета для игры. Теперь перейдем к качествам одинаковым: шар имеет три друг другу равных и пересекающихся под прямым углом направления, или оси, а эти оси должны выступать ясно и определенно, если тело, как шар, находится в состоянии покоя. Они должны заключаться и в необходимом ближайшем предмете для игры, как качества, одинаковые с соответствующими качествами шара, вместе с упомянутыми противоположными качествами. Но таким условиям может удовлетворять исключительно только куб или шестигранник. Следовательно, кубик и должен бесспорно и необходимо быть третьим развивающе-воспитывающим спутником детских игр.

Сообразно с большим числом его качеств в сравнении с простым круглым шаром и применения кубика в игре также более разнообразны. Кубик, имеющий плоскую поверхность и находящийся всегда в состоянии устойчивости, является для ребенка чем-то противоположно-равным круглому и легко приводимому к движению шару… Через посредство своей формы он приводит прежде всего к усвоению понятия о форме тел и к познанию ее условий, сторон, граней и углов (поверхностей, линий, точек) и их различных взаимных отношений по форме, положению и величине.

…Кубик вводит, во-первых, в познание формы и величины, а во-вторых, таким же самым постоянным и самым натуральным способом в понимание числа и его отношений, и потому этот способ ребенку наиболее приятен и наиболее доступен для чувственного восприятия. Сам кубик оказывается при этом благодаря всевозможным числовым соотношениям, представляемым его сторонами, гранями, точками, углами и т. д., похожим на своеобразного учителя арифметики. Но здесь необходимо также указать на собственное наблюдение детей; однако еще более, даже исключительно это необходимо при следующем, третьем способе рассмотрения кубика.

Здесь он в своих различных положениях и разнообразными движениями своими представляет нам целый ряд самых различных и своеобразных явлений; эти игры ввиду разнообразия их, особенно если ребенок играет в одиночку, способны целиком и полностью захватить его. А в своем высшем значении эти игры также весьма важны для ребенка: они обнаруживают и доказывают, что человек создан для исследования и что в нем он должен упражняться уже с детского возраста; в самом раннем возрасте ребенок должен уметь отделять кажущееся от действительно существующего.

…Точно так же, в-четвертых, кубик вводит ребенка понятным для него способом посредством давления, оказываемого им на руку, посредством поднимания и опускания его на нитке в основные понятия физики и механики, науки о движении.

Наконец, в-пятых, посредством фантазий ребенка, видящего в кубике то квадратный камень, то тюк товара, то обрубок дерева, то каменный садовый стол, то деревянную кадку в оранжерее и т. п., он знакомит ребенка с самой жизнью и встречающимися в ней предметами.

Здесь напрашивается само собой одно замечание, касающееся детских игр вообще; его следовало бы сделать, может быть, и раньше и потому больше нельзя уже обходить молчанием, так как оно чрезвычайно важно для всей совокупности детских занятий и для суждения об отношениях ребенка как чувственно-мыслящего существа к предмету его игры, к самой игре, к чувству удовлетворения этой игрою. Это замечание следующее: чувство удовлетворения у ребенка при игре и чувство удовольствия, вызванное ею, собственно имеют ближайшую связь ни в коем случае не с самим предметом игры и его внешней формой, точно так же отнюдь не с его собственной ценностью и обнаруживающимся уже его применением, но, скорее, с тем, что ребенок может изобразить посредством данного предмета, с тем, что он может представить себе, духовно созерцать, мыслить под тем или другим внешним образом и в связи с ним. Следовательно, и это крайне важно в детских играх – с тем, что во время игры и при игре происходит в душе ребенка, что пробуждается игрою внутри него и получает дальнейшее развитие и форму в течение игры. Вот что доставляет ребенку удовольствие в игре, обусловливает его удовлетворение ею, а отнюдь не предмет игры сам по себе. Поэтому из всех предметов детских игр, каков бы ни был их внешний вид, наибольшее удовольствие доставит ребенку тот, посредством и с помощью которого он сможет создать и реализовать наибольшее число образов, т. е. сумеет вызвать в себе наибольшее количество вполне удовлетворяющих его представлений, живых образов и фантазий, и притом настолько живо, как будто бы он созерцал их действительно внутри и вне себя, хотя бы в самых несовершенных очертаниях и формах. Это созерцание и действительное представление вещей вне себя, даже в очень несовершенном виде, и есть именно то, что придает игре и связанной с ней игре фантазии столь высокую, исключительную ценность…

…То, что сказано здесь по поводу кубика, могло бы быть сказано также и по поводу рассмотренных уже раньше способов воспитания детей, равно как и при обзоре всех следующих способов ведения игр и занятий… ибо это и составляет именно ту душу, которая живет в целом и которой это целое обязано своим существованием, своею жизнью и дальнейшим развитием.

…Закон посредства есть важнейший закон Вселенной и человечества и, вообще, закон жизни; а ребенок как член человеческого рода и вместе с тем частица общей жизни должен рассматриваться с ранних пор в полном соответствии с высшими и всепроникающими законами жизни, должен сообразно с ними развиваться и воспитываться. Но ребенок к тому же сам по себе есть сама жизнь, а его игры и занятия – выражения этой жизни; поэтому и посредство в его играх, в приемах и способах их ведения должно являться необходимым и вместе с тем вполне естественным. Доказательство налицо, при ближайшем же предмете игры.

Шар и кубик представляют собой прямые противоположности: они относятся друг к другу как единство и множество, особенно же – как движение и покой, как круглое и прямое. Но закон посредства требует для обоих этих противоположно-равных тел и предметов игры чего-нибудь посредствующего между ними, а такой промежуточной стадией между ними является каток: он соединяет в себе замкнутое единство, представляемое его круглой поверхностью, и множество, выраженное в обеих плоскостях. Основание его – поверхность катка – в первом случае (при единстве) выражает движение, во втором случае (при множественности) – покой, соединяет в себе прямое и круглое.

Таким образом, каток есть пятый предмет для детских игр, и жизнь ребенка, особенно на лоне природы, подтверждает истинность и справедливость этого его назначения; стоит только посмотреть, как охотно дети играют с каткообразными или круглыми деревяшками, с так называемыми городками, а особенно с отпиленными от них более короткими и более похожими на диск кружками, что в сущности одно и то же, так как и последние катятся к своей цели, более по прямому направлению.

…Однако необходимо сделать замечание иного рода, имеющее существенное значение: шар, каток и кубик, как противоположности со своим посредствующим элементом, являются в игре, подобно упомянутым выше двум тройкам мячей, замкнутым в себе целым, и в своей совокупности, напоминающей семью, образуют второй дар игры. Позже мы даем руководство для дальнейшего применения их в играх.

Здесь же я позволю себе сделать только одно небольшое указание на отношение этих первых предметов детской игры к более широкому кругу явлений общественной жизни и сферы искусства. Кубик, каток и шар, как нераздельная троица, указывают на другую троицу в области архитектуры: колонну с пьедесталом (кубик), столб (каток) и капитель (шар)…

В чем же заключается сущность рассматриваемых нами до сих пор средств для игры? В том, что каждое из них, каждый предмет игры был всегда отдельным, замкнутым в себе, нераздельным целым, и только в конце концов в заключение собственно наших рассуждений мы видим, что три отдельных предмета по их взаимным отношениям друг к другу могут в свою очередь образовать нечто целое, единое в себе, как раньше мяч, но в противоположность ему – целое, состоящее из отдельных частей, которые относятся между собою и к целому так же, как отдельные члены к единому в себе целому.

Но к тому же приводит нас и материнский инстинкт: мать старается успокоить своего трудно поддающегося успокоению ребенка, предоставляя в его распоряжение массу вещей. Точно так же и ребенок инстинктивно старается забрать побольше предметов, которые можно соединить между собой; причем предметы, поддающиеся разъединению, он охотно делит на части и эти части с удовольствием рассматривает в одиночку, отдельно от остальных.

С этим врожденным влечением ребенка к разделенному и расчлененному целому и с требованием, выставленным для следующего дара игры уже в конце употребления второго дара, как такого целого, состоящего из различных членов, согласуется также и закон прогрессирования средств для игры. Этому закону удовлетворяет кубик, однажды разделенный по линиям, проведенным посредине каждой из его граней, и соединяющий в себе таким образом противоположности единства и множественности. Таким образом прежний целый кубик оказывается разделенным на восемь совершенно равных частичных кубиков и этим как бы говорит: форму куба очень важно наблюдать в жизни, и вот перед вами восемь совершенно равных между собою частичных кубиков.

Представляется поистине волшебным, как это восемь таких простых кубиков, из которых каждый обнаруживает точно то же, что и всякий другой, так сильно привлекают внимание детей, и притом уже с двухлетнего возраста; каким образом эта совсем простая игрушка с ее постоянной, неизменяемой формой и внешностью, с ее постоянно сохраняющимся числом оказывается действительно приятной, искренно дорогой и ценной для детей, обладающих свойством постоянно стремиться к чему-нибудь иному и новому; с каким удовольствием они усваивают это маленькое число постоянно одних и тех же спутников своих игр, подобно тому как сказочный мир свыкается со своими маленькими гномами именно потому, что они ко всему приспосабливаются, все могут сделать, везде готовы помочь.

…Мяч, каток, кубик, возбуждающие наиболее недоброжелательства против всего нашего способа понимания и толкования детского возраста, наиболее оспариваемые нашими противниками средства для игры, а вместе с ними и наши восемь простых одинаковых кубиков… ведут наиболее удовлетворительным путем к упражнению в упомянутом величайшем искусстве жизни. Ведь именно они в своем постоянном и резком внешнем разделении, о котором мы говорили, культивируют и развивают искомые качества и притом, как показывает жизнь многих сотен детей, посвящающих себя этим занятиям, самым нежным, осязательным, теплым, чистым и строго единым способом. Это самое разительное доказательство приемлемости и глубокой обоснованности отстаиваемой нами идеи истинного воспитания человека: именно то, что они должны были обнаружить по своей незначительности, поднимает их значение на недосягаемую высоту. Такое же значение имеет и упрек в том, будто дети во время занятий фребелевскими играми во фребелевских детских садах бывают слишком серьезны и не проявляют ни веселой развязности, ни улыбки в выражении лица. Но жизнь со своей глубокой серьезностью должна быть понята ими как можно раньше, особенно в теперешнее время. Разве не говорит нам один из наиболее прославленных педагогов – Жан Поль: «Игра для ребенка имеет величайшую серьезность; он занимается ею точно каким-нибудь делом, какой-нибудь работой, она побуждает его к мышлению, приводит в действие его чувства и волю, затрагивает его характер, ум и поступки».

Наслаждайтесь же, дети, фребелевскими играми: они обеспечивают вам величайшее сокровище в жизни – единую в себе жизнь; они обеспечивают вам разумную жизнь, оправдывают чаяние вашего сердца и укрепляют таким образом в вас спасительную веру в единое, вечное, невидимое и доброе начало – Бога. При всех проявлениях вашего обобщающего мышления, достойного единого духа, при ощущении изящной формы ваших живых впечатлений и ясной мысли в жизни Бог будет с вами.

 

Первоначальная деятельность ребенка

Подобно спелому семени, выпавшему из породившего его растения, новорожденное дитя носит жизнь в себе самом и, подобно семени, своею собственной самодеятельностью развивает жизнь из себя… точно так же действия и поступки… являются внутренними, имеющими целью посредством внешнего проявления обнаружить эту внутреннюю деятельность.

…Действия и поступки, неразрывно связанные с ощущением и восприятием, указывающие на дремлющее самоуразумение и самовосприятие, равно как и на зарождающееся самообладание – вот раннее проявление жизни у ребенка, проявление человеческого существования в детском возрасте.

В этом совершенно своеобразном способе деятельности, проявляющейся у ребенка уже по истечении первой так называемой дремотной четверти года, в совокупности тех проявлений первого детства, каковые удобнее всего охватываются словом «заниматься», в стремлении ребенка занять себя, пробуждающемся вместе с первыми проявлениями внутренней жизни у ребенка, т. е. в стремлении, наряду с ощущением и восприятием жизни, деятельно относиться к ее возрастающему развитию, – вот в чем заключается сущность человека как творения, предназначенного к самопознаванию и впоследствии к самосознанию, выраженная в довольно определенно, хотя первоначально слабо и смутно сказывающемся стремлении к наблюдению и уразумению окружающего. Как мы уже узнали с самого начала, именно в правильном понимании детской склонности к занятиям и в надлежащем уходе за нею, в охранении и предохранении детских занятий получается полное удовлетворение для человека уже с самого раннего детства…

Поэтому к уходу за детскими занятиями, к охранению первых занятий ребенка должно направляться и из него должно исходить все, что полагается делать для истинно человеческого развития ребенка, для всесторонне-удовлетворительного его воспитания; ибо склонность к занятиям находится в соответствии с триединым проявлением человеческой деятельности – в виде действия, ощущения и мышления, вполне соответствует его природной способности мочь, понимать, воспринимать, опознавать себя, все более и более сознавать и определять себя; таким образом, благодаря склонности к занятиям, в ребенке заключен весь человек, а с ним и все человеческое, сама жизнь.

…Человек сначала почти ничего не может сделать без помощи извне; следовательно, ничего в его жизни не делается без препятствий, всякое действие требует напряжения и перевеса сил, прилагаемых изнутри, над внешними препятствиями (обратное показывает нам, например, только что вылупившийся из яйца утенок, который уже плавает на воде); поэтому все внешнее требует со стороны человека преодоления, как известное стеснение его деятельности; даже в период преобладания беспомощности внешнее требует преодоления и притом исключительно только внутренним увеличением и внешним усилением и умножением силы посредством свободной деятельности воли.

Это внутреннее самовозрастание силы, вытекающее из свободной деятельности воли, и обусловленное им увеличение и умножение внешних ее проявлений составляют, таким образом, громадное преимущество человека над животным, и тем более еще, что человек рождается в состоянии высшей беспомощности.

Беспомощность и собственная воля (собственный смысл) делаются поэтому скоро крайними пунктами, противоположными точками (полюсами) в жизни ребенка, для которых центральным пунктом, пунктом объединения, а следовательно, и уподобления является самодеятельность и свободная деятельность, занятие, самозанятие. В этом заключается для педагога и воспитателя человека ясный и верный ключ к пониманию внутренней и внешней жизни детей и юношества и ее часто трудно объяснимых и с трудом поддающихся толкованию и устранению явлений. Этим путем открывается для воспитателя свободный доступ для проникновения в светлые и темные стороны детской и юношеской жизни, для понимания ее часто противоречивых на первый взгляд явлений. В самом деле, на почве стремления к деятельности и занятий, основанных на самодеятельности… получается скоро постепенное привыкание к ним, образуется привычка (часто инертность, вялое к ним отношение)…

Поэтому изучать в ребенке привычки и навыки, приспособления, в особенности по отношению к их причинам и следствиям, для воспитателей так же важно, как и изучать и воспитывать в нем стремление к занятиям…

Подобно тому как из свободной деятельности и самодеятельности ребенка получается привычка, точно так же из этой последней развивается подражательная деятельность, подражание; и ее также не менее важно не оставлять без рассмотрения, как и явления привычки, приспособления и самодеятельности (при уходе за детьми); ибо мы видим, что внутренняя, духовная жизнь ребенка проявляется в явлениях трех родов – свободной деятельности, привычке и подражании, – образующих собою триединое замкнутое в себе целое. Эти три явления являются с раннего возраста тесно соединенными между собою в жизни ребенка и дают нам в высшей степени важные о ней сведения…

Изучение окружающего, самостоятельное восприятие внешнего мира и игра, самостоятельное действие, исходящее из внутренних побуждений, проявление своей внутренней жизни являются, таким образом, первыми самостоятельными занятиями ребенка, если его телесные потребности удовлетворены и если он чувствует себя здоровым и сильным…

Таким образом, мы видим, что человек благодаря этим трем видам своей деятельности рано постигает свое назначение. Точно так же в них разрешаются и все явления его будущей жизни, в них заключается как бы триединый относительный и центральный пункт всей жизни.

Но для достижения своих целей и выполнения своего назначения на земле человек наделен, с одной стороны, чувствами, органами для перевода внешнего мира внутрь себя, а с другой – силой телесной и членами для того, чтобы представлять свой внутренний мир вне себя… наконец, для того, чтобы постигать духовное единство, человеческое существо является в виде способного к предугадыванию и единого чувства, поскольку оно является и воспринимающим и объединяющим в себе духом.

Поэтому отсюда само собою ясно, насколько… важно… для ребенка воспитание его тела и чувств; но так же точно и в отношении духовной, сравнивающей и объединяющей его деятельности…

Не говорите мне, возлюбленные родители и воспитатели детей: «Как могут быть заложены в жизни особенно только что упомянутые духовные направления и отношения в жизни ребенка, рождающегося таким бессознательным и беспомощным?» Конечно, они заложены в нем со дня рождения, и если бы не были заложены, то их нельзя было бы и развить в нем; на том, что они в нем заложены, основана любовь к детям у высшего Друга детей, его суждения о них, его сопоставление их с собою, его требования для них. Если бы они не были в нем заложены, то и материнское чувство, обладающее способностью непосредственного познавания, не стало бы смотреть на ребенка с первого момента его появления, его существования как на существо, наделенное пониманием, восприятием и волею, и он в таком случае никогда не мог бы сделаться собственностью и плодом жизни матерей; ибо, где нет предрасположения к чему-либо и зародыша чего-либо, там это что-нибудь никогда не может быть вызвано и явиться.

Итак, смутное предчувствие сознательной жизни внутри себя и жизни вокруг себя, основанное на этом упражнение собственных сил, испытание этих сил и вытекающее отсюда сравнение, упражнение своей самостоятельности, испытание ее и вытекающее отсюда сравнение – вот самый крайний пункт и наиболее глубокое основание всех явлений в первый и наиболее ранний период жизни ребенка, основание первых шагов его деятельности.

Поэтому дадим ребенку, как только пробудится его самостоятельность и самостоятельная деятельность, пробудится в нем способность распоряжаться своими членами и чувствами, как только он станет свободно двигать своими ручонками и ножками, воспринимать звуки, различать их и направлять свое внимание, свои взоры туда, откуда они идут, – дадим ему тогда такой предмет для его пробудившейся самодеятельности и самостоятельной деятельности, который сам выражает собою самостоятельность и в то же время подвижность, который может быть охвачен, понят ребенком в этой его самостоятельности и подвижности, в котором, как и в собственной душе ребенка, таится единство всякого многообразия, которое бросается ему в глаза в его новом положении в жизни, в котором он, хотя бы еще и совсем бессознательно, может видеть, как в зеркале, собственную, скрытую в нем самом, самостоятельную и в то же время подвижную жизнь, равно как может упражнять и испытывать ее. Таким предметом, как уже было сказано ранее, оказывается шар или, скорее, мяч.

 

Первая детская игрушка

…Каким же образом следует рассматривать и применять мяч прежде всего для первоначального общего укрепления ребенка, для первоначального упражнения его телесных сил, для развития деятельности его членов и чувств, а также для пробуждения и поддержания внимания и свободной самостоятельности ребенка?

Совершенно согласно с природой самого мяча и потребностями ребенка.

Однако посмотрим, с каким удовольствием маленький ребенок все обнимает и забирает в свои руки и, если нет под рукой ничего другого, то хватает свой собственный большой палец, свою собственную другую руку, кулак. Обратим также внимание и на то, что, наверное, заслуживает самого серьезного к себе отношения, а именно на то, как каждая рука в отдельности и обе вместе устроены как бы специально для того, чтобы обнять собою, заключить в себе шар или мяч…

Поэтому давайте с ранних пор малютке мячик в его маленькую ручку сначала хотя бы просто для того, чтобы он его обхватил, схватил, как бы для того, чтобы положить на него свои маленькие пальчики, как обручи, с целью уразуметь его круглую форму и научиться таким образом владеть им, держать его, удерживать его в своей руке.

Уже этим способом с ранних пор укрепляются у ребенка мускулы пальцев, кисти руки и всей руки, а также происходит надлежащее развитие и усовершенствование руки и пальцев, прежде всего в целях самостоятельного обращения с самим мячом, а потом и в целях правильного и надлежащего обращения с другими вещами. А всякому известно, что в жизни человека и уже с детского возраста многое зависит от надлежащего понимания всякой вещи и правильного обращения с нею как в прямом, так и в переносном, фигуральном смысле. Поэтому для будущей жизни ребенка в высшей степени важно, если он с ранних пор научается действительно всесторонне обращаться хотя бы с одним отдельным, находящимся вне его предметом.

Чтобы мяч представлялся для ребенка, уже достигшего потребной для этого степени развития, предметом отдельным, вторым в сравнении с ним самим, для легкого достижения этого необходимо, чтобы ты, любезная мать, и вы, любезные воспитатели ребенка, сначала привязывали на шнурок тот мячик, который вы дали в руку ребенку, и тянули бы за шнурок вверх потихоньку, но все-таки так, как будто бы вы хотели взять мячик из его руки… Чувство, испытываемое при проявлении своей силы, а равно и перемена движения скоро станет доставлять удовольствие ребенку, а упражнение с рукой сообщит ему и его руке некоторую долю ловкости.

В этом, любезная мать, заключается самое начало твоей игры с твоим дорогим малюткой при помощи мяча. А из нее сейчас же вытекает другая, совершенно новая игра, имеющая для ребенка значение чего-то совсем нового – стоит только мячу при соответственном потягивании и поднимании его на шнурке выскользнуть из его ручки. Тогда мячик начнет свободно качаться перед глазами ребенка как самостоятельный предмет, и в ребенке зарождается благодаря этому новое чувство, новый способ восприятия предмета как чего-то ему вполне уже знакомого, изученного им и совершенно самостоятельно ему теперь противостоящего… Посредством повторения этой игры в нем укрепляется, усиливается и уясняется чувство, так глубоко пронизывающее всю жизнь человека, а потому и столь важное, лежащее в его основе восприятие нераздельного, единого и отдельного, одинокого существования, восприятие обладания предметом в настоящем и в прошлом…

Из представления присутствия и исчезновения предмета для ребенка скоро развивается представление обратного появления предмета вновь… из представления обладания в настоящем и прошлом – представление обратного овладевания предметом. И таким образом, представления бытия, обладания и нового бытия, нового обладания являются, с одной стороны, самыми важными представлениями для всей человеческой жизни в их следствиях, а с другой – самыми первыми, наиболее темными представлениями, которые возникают в ребенке вместе с появлением его на свет.

Из них и притом одновременно с ними развиваются у ребенка три крупных вида восприятия – предмета, пространства и времени, которые сначала покоились в душе ребенка в совокупном восприятии. Точно так же далее, из восприятий существования, обладания и возникновения в отношении к пространству и предмету и в связи с ними развиваются новые восприятия – настоящего, прошедшего и будущего по отношению ко времени. И именно все эти девять восприятий, которые открывают ребенку двери в новую, предметную (среди предметов) жизнь, раскрываются наиболее ясно на одном-единственном мяче и при помощи постоянной игры с ним.

…От уразумения сущности – бытия, обладания и возникновения – предмета, пространства и времени, а также от правильного толкования и изучения настоящего, прошедшего и будущего для человека не только зависит будущее, предстоящее ему выполнение его назначения на земле, но и сам человек затрагивается таким образом уже в детстве во всех проявлениях своего триединого существа и в совокупности всех его природных укладов (способностей), которые получают в нем расчленение сообразно с его сущностью. Чем больше вы выясните себе это, родители и воспитатели детей, чем более определенно будете применять это при вашем уходе за детьми, тем продуктивнее будет ваша воспитательная работа.

…Мы же желаем и стараемся добиться, чтобы образ действий, на который вполне правильно нападает природное материнское чутье, был вполне выяснен, подвергнут систематическому постоянному совершенствованию…

Таким образом, мать, руководимая своим человеческим материнским инстинктом, если ей приходится что-нибудь делать с ребенком, – немое само по себе действие… соединяет, почти без исключения, со знаком, выражающемся в звуке, невидимом и исчезающем уже при самом его возникновении, а именно со словом.

Из соединения противоположностей и из двойственности предметов – немого и звучного, постоянного и исчезающего, видимого и невидимого, телесного и неуловимо воздушного – для ребенка, который в свою очередь заключает в себе, в своем единстве элементы этой двойственности, в результате открывается возможность духовного познания предмета, запечатления его в душе, сознания предмета, и таким образом в ребенке развивается сознание вообще.

…Одухотворяющее слово, по крайней мере одухотворяющее пение, принадлежит к числу самодеятельных занятий ребенка, а следовательно, должно входить и в его игры… хотя, конечно… о понимании слов языка со стороны ребенка при этом не может быть и речи, так как для этого у него еще недостаточно развито как общее чувство слуха, так особенно и необходимое для этого чувство специального слуха.

Каким же образом приобщить к игре это сопровождающее ее слово, этот, можно сказать, язык детских игр?

Это должно сделать как можно более по-детски, по возможности таким способом, который наиболее соответствует обращению матери с ребенком и характеру самой игры; настолько по-детски, чтобы мать создавала слова этого языка в самый момент их употребления в игре с ребенком, каждый раз, как бы даже совершенно бессознательно, черпала их из своей души и из жизни, чтобы этот язык исчезал вместе с произнесением каждого слова; ибо он должен выражать высшую индивидуальную жизнь матери, испытываемую ею непосредственно в момент общения с ребенком; поэтому его невозможно закрепить и представить на письме со всей его своеобразностью, со всей его пробуждающей и питающей молодую жизнь полнотой, вызываемой мгновенным душевным возбуждением, единством настроений, взглядом, движением, звуком, в особенности пением и т. д.

Однако, чтобы нам все-таки по возможности всесторонне сговориться с любезными и дорогими воспитателями, мы позволим себе, по крайней мере, одно замечание.

Как только у ребенка немножко разовьется способность речи, мы начинаем замечать, как он в движении и на самом процессе движения, которое обращает на себя его внимание, старается различить какой-нибудь звук и затем старается подражать ему звуком своего голоса… Так, мы должны обратить внимание на то, что ребенок начинает пользоваться языком в своих обозначениях: словами «тик, так» он улавливает, выражает и запечатлевает преимущественно телесную сторону движения; словами же «бим, бом» истолковывает у себя в душе, если можно так выразиться, движение со стороны возбуждаемого им чувства; появляющимися позже в его обиходе словами «туда, сюда» он запечатлевает движение преимущественно как объект сравнения, познания, и притом в начале своей мыслительной деятельности запечатлевает преимущественно духовно.

…Мы возвращаемся снова к нашей игре, предугадывая наперед глубокое значение ее.

Мяч, привязанный на шнурке, после легкого, но постоянного напряжения нити ускользает из руки ребенка, и мать произносит слова: «Бим, бом; бим, бом!» – «Тик, так!» – «Туда, сюда; туда, сюда!», – обозначающие движение мяча.

Уже эта совсем простая игра благодаря единению звука, слова и кое-чего другого допускает некоторое видоизменение: «Смотри, детка, вот мячик: туда, сюда; туда, сюда!» (См. рис. 1 и 2 на с.165.)

Мяч висит покойно: «Вот висит мячик!»

Мяч медленно поднимается и опускается на шнурке со словами: «Вверх, вниз; вверх, вниз!» (См. рис. 5, 6.)

Мяч заставляют качаться через какой-нибудь предмет, например, через подставленную поперек другую руку, и при этом говорят: «Там, здесь; там, здесь!», «По ту сторону, по эту сторону!» (См. рис. 3, 4.)

Или шнурок, на котором висит мяч, значительно удлиняют, так, что мяч начинает качаться медленно, то приближаясь к ребенку, то удаляясь от него. При этом говорят: «Близко, далеко; близко, далеко!», или «Вот мячик подходит к нам, а вот уходит от нас!», или же в совершенно общих выражениях: «Вот подходит, а вот уходит!»

Обозначая медленность движения, говорят по слогам: «Мед-лен-но, мед-лен-но!»

Придавая мячу вращательное движение в свободном пространстве, говорят: «Кругом, кругом!», «Направо кругом, направо кругом!», «Налево кругом, налево кругом!» (См. рис. 13, 14, 15.)

Или, играя с мячом на глазах у ребенка на какой-нибудь неподвижной поверхности, например на столе, и заставляя его падать постоянно на одно и то же место, говорят: «Тап, тап, тап!»

«Тап, тап, тап!» – говорят, заставляя мяч падать на разные места поверхности, в особенности по прямой линии. (См. рис. 7.)

«Скок, мячик, скок!»; «Вот теперь мячик прыгает!»; «Скок, скок, скок!» – так говорят, заставляя мячик быстро падать на стол и в силу своей упругости снова отскакивать от него. (См. рис. 9.) Или оказывают ему при обратном движении особую помощь, быстро и коротко оттягивая или отдергивая его за нитку, и при этом говорят: «Высоко прыгает мячик!»; «Мячик уже не может больше прыгать: он устал, ложится спать!»

Подбрасывая быстро мячик со стола на какой-нибудь предмет, например на его собственный ящичек (футлярчик), говорят: «Гоп, наверх!» – или, быстро перебрасывая его или заставляя его перепрыгнуть через ящичек, говорят: «Гоп, через (мимо)!» (См. рис. 8, 10.)

Далее мяч вращают на столе в горизонтальном кругу вокруг его собственной оси и, подражая более внешности такого движения, говорят: «рррр» – просто: «Кругом, кругом!» (См. рис. 20 на с. 166.)

…Далее с мячом можно проделывать те же вращательные движения в свободном пространстве, но только или суживая при этом круги по направлению к центру и приговаривая: «Уже, уже, уже!», – или же расширяя их по мере удаления от центра и приговаривая: «Шире, шире, шире!» (См. рис. 16, 17.)

… Далее мяч без шнурка можно катать по горизонтальной поверхности, приговаривая: «Катись, катись, катись!»; «Вот мячик катится». (См. рис. 11, 12.)

Или можно заставить мяч отпрыгивать от какой-нибудь поверхности, например от поверхности его ящичка или книги. При этом можно говорить: «Вернись к нам, мячик!» – «Вот мячик возвращается!» – «Лови мячик!» – «Мячик упал!» – «Достань мячик!» – «Ищи мячик!» При этом мать поднимает ребенка и подносит туда, где лежит мяч, чтобы он сам мог поднять его. Вообще, при наличности у ребенка некоторого развития, как физического, так и духовного, а также некоторой силы следует постоянно заставлять его самого поднимать мяч, если тот упадет на пол; а если ребенок еще слишком мал и беспомощен, чтобы самому передвинуться за мячом, то его следует подносить туда, где упал мяч, а особенно когда он сам его туда забросил, чтобы он с ранних пор понимал последствия своих поступков и мог убедиться на опыте, что он может и должен выполнить определенные требования и исправить последствия своими собственными силами…

«Где мячик?» – «Он снова здесь!» – «Мячик, оставайся теперь у малютки (у нас)!»

Или взять мяч в руки и спросить: «Где мячик?» Потом снова раскрыть руку и сказать: «Вот он». (См. рис. 25, 26.)

Каждое из этих упражнений само по себе можно повторять сколько угодно, пока это доставляет удовольствие ребенку. Благодаря повторениям эти упражнения приобретают важность как в смысле расширения круга опытов ребенка, так особенно для уяснения их и для достижения в них определенности и раздельности. Впрочем, для разумных и внимательных матерей и воспитателей все это само собой вытекает из самой игры и упражнений.

Затем мяч опускают во что-нибудь со всех сторон замкнутое, например в футлярчик для мяча, и говорят: «Мячик спрятался!» (См. рис. 29.) Запирают футлярчик и говорят: «Мячик ушел!»; «Он хочет спать!»; «Малютка устал, он тоже хочет спать!»

Уже эти и многие другие наблюдения и упражнения в их соединениях могут дать бесконечное множество разновидностей для детских занятий, для пробуждения и поддержки в ребенке телесной и духовной деятельности, в особенности когда его члены укрепятся и разовьются настолько, что ему уже можно будет, по крайней мере отчасти, давать в распоряжение мяч, и когда он благодаря достаточному развитию способности речи в состоянии будет вступить в разговор со своими воспитателями. Однако здесь, в применении к мячу, мы должны вспомнить еще об одной черте детской натуры, составляющей целую область в детских играх и занятиях, а именно о том свойстве ребенка, благодаря которому он так охотно видит все в каждом предмете и делает все из каждого предмета.

Нельзя упускать из виду, что вблизи ребенка, кругом на глазах у него находятся всевозможные предметы, как неодушевленные, так и одушевленные; на последние благодаря их естественному появлению и исчезновению особенно направляется внимание ребенка, частью непроизвольно, само собой, частью же намеренно его воспитателями: жизнь вообще привлекает и будит жизнь. Внимание ребенка привлекается появлением собаки или кошки, он замечает птичку в клетке, воробья в окне, голубя, петуха и наседку, курочку и цыпленка на дворе, он видит экипаж и лошадь и т. д.

Сообразно с упомянутым свойством и потребностью ребенка качающийся мяч может превратиться для него в птичку. Стоит только сказать ему: «Смотри, как летает птичка: то туда, то сюда!»

Прыгающий мяч может напомнить ему кошку, если сказать: «Вот кошечка прыгает на скамейку!»

Или собаку, если сказать: «Гоп, вот собака прыгает через забор!»

Или же мяч обращается в цыпленка при словах: «Цып, цып, цып, к нам бежит цыпленочек!»

Или в петушка при словах: «Цып, цып, цып, петушок зернышки клюет!»

Или в белочку, которая будто бы карабкается на дерево или сползает с него…

Мяч без шнурка может обратиться то в овцу, которую нужно стеречь; то в лошадку или прыгающего жеребенка; то в собаку, которая бежит к нему, если сказать: «Гав, гав, гав!» Мяч на шнурке может изображать запряженный экипаж-тележку или, если зима, санки и сотни других предметов.

…Ребенку в игре можно изображать такие предметы, которые он еще никогда не видел. Насколько излишне предусмотрительно было бы избегать этого, настолько же необдуманно и излишнее расширение этих опытов; они найдут себе оправдание в умеренном применении, ограниченном простым здравым смыслом. Жизнь с ее законами и естественным ходом человеческого развития точно так же поступает и со взрослыми, развитыми людьми; ведь если человек предназначен для постоянного роста в нем элементов сознания, то он должен также запасаться и обладать способностью к умозаключению и суждению. Точно так же как взрослый человек, обладает совершенно своеобразной способностью предчувствующего представления и новорожденный ребенок. Никогда не следует забывать, а, наоборот, необходимо постоянно иметь в виду в качестве важного руководящего положения то, что не впоследствии только ребенок становится человеком, но он уже человек со всеми его основными свойствами и единством его существа.

ПЕРВАЯ ИГРА РЕБЕНКА

ПЕРВАЯ ИГРА РЕБЕНКА

…Возвращаясь к рассмотрению мяча как первой детской игрушки, мы отмечаем еще одно его существенное качество, состоящее в том, что он как заместитель и как средство для демонстрации всякого замкнутого в себе и самостоятельного в своей внутренней организации предмета дает только основную форму и общий план для наблюдения, демонстрации и применения на практике всего того, что можно себе представить как целое и как таковое самостоятельно применять на практике, так что и на некоторых других предметах можно демонстрировать, как и на мяче, много операций, например присутствие предмета, его исчезновение, возвращение; искание, нахождение, добывание, схватывание, обхватывание, держание в руке; катание, езду, вращение и т. д., хотя и не всё. Так, например, на других предметах нельзя демонстрировать всевозможные виды движения, какие возможно показать на мяче, благодаря чему он и оказывается столь предпочтительной и привлекательной игрушкой для ребенка. Поэтому, в видах повышения прочности усвоения приобретаемых познаний и расширения круга развития ребенка, необходимо стараться, насколько это возможно и необходимо, демонстрировать то, что уже показано с помощью мяча, и на других предметах, например на яблоке, платке, клубке, ключе, орехе, цветке и т. п., и таким образом, с одной стороны, знакомить ребенка с самими этими предметами во всевозможных их применениях, а с другой – демонстрировать с их помощью другие предметы. Но мяч должен при этом постоянно оставаться объединяющим, а также разъясняющим и объясняющим, следовательно, истинным средством для представления и уразумения других предметов и главной игрушкой, связывающей ребенка как с его воспитателями, так и вообще с окружающим его миром.

Когда ребенок подрос уже настолько, что в состоянии сидеть и находить в этом для себя удовольствие, а также может переползать и перекатываться с одного места на другое, тогда игра с мячом получает существенное расширение: в комнате расстилают ковер, сажают на него ребенка и дают ему мяч на шнурке или без шнурка – в полное его распоряжение. Можно даже, если это легко устроить, прикрепить мяч надлежащей величины на достаточно крепком шнурке к потолку комнаты. Тогда ребенку будет дана возможность самостоятельно заниматься им, раскачивая его в разные стороны, а, кроме того, поднимаясь к мячу, он будет иметь возможность стоять на ногах. Так он научится сохранять равновесие и стоять лучше, чем опираясь о какое-нибудь прочно укрепленное тело – стул или скамейку, так как там у него нет такой нужды следить за своим центром тяжести, как здесь. И если он упадет, то здесь, на хорошем ковре, он менее ушибется, чем там. Но гораздо целесообразнее, в особенности для того, чтобы научить ребенка стоять, взять мяч побольше, привязать его на прочном и достаточно длинном шнурке, чтобы ребенок, сидя на довольно плотном ковре, мог взять его в руки. Затем, заставив ребенка крепко держаться за мяч, попробовать поднимать на шнурке мяч вместе с ребенком. Поднимание и опускание доставят удовольствие ребенку, а в то же время будут укрепляться все мускулы его тела, в особенности мускулы бедер и голени. Ребенок поднимается за мячом в стоячее положение, а затем скоро и легко он научится стоять и самостоятельно.

Это очень интересный и в то же время очень важный момент, так как здесь в воспитание ребенка может вмешаться благодетельное воспитывающее влияние отца, насколько это позволяет ему его профессия; и мяч является здесь снова посредствующим элементом между ребенком и отцом точно так же, как раньше он был посредником между ребенком и матерью. Ребенок должен подрастать в непрерывной связи с отцом и при постоянном его воздействии должен как бы тянуться вслед за ним, крепнуть под его постоянным руководством. Все это при надлежащем расширении дает только что описанная игра с мячом, благодаря которой, еще раз повторяю, отец становится по отношению к ребенку в подобающее ему положение, требующее силы (рассудительности, соображения и т. д.), но также и обнаруживающее силу и таким образом развивающее силу в другом. В предыдущей игре, в особенности через посредство языка, мать шла навстречу ребенку со своей нежностью.

Такова первая детская игра с мячом в ее сущности, в ее применении на практике и в ее общих воздействиях на ребенка. Посредством нее вам, дорогие родители, дается средство для непрерывного прогрессивного развития вашего питомца, что настолько же здорoво, насколько и важно для развития начальной деятельности его членов и чувств до степени умения самостоятельно сидеть и самостоятельно заниматься, а также дается средство, позволяющее непрерывно следить и ухаживать за этим развитием. Таким образом, мы видим, как широко удовлетворяются жизненные потребности ребенка.

…Тот путь ведения детских занятий, на который стала уже первая детская игра и который, начиная с мяча, развиваясь далее по внутренним законам, беспрепятственно будет преследоваться нами при дальнейшем рассмотрении средств, употребляемых для детских занятий, уже с ранних пор направляет ребенка к согласному развитию в нем начал полезности, красоты и правды. У родителей, таким образом, рано является необходимое для достижения гармонического развития их ребенка средство распознавать, к какой стороне развития он имеет преимущественно наклонность; ибо как жизнь, искусство и наука не исключают друг друга, так и человек, а тем более ребенок, не должен воспитываться и развиваться односторонне, исключительно в сторону одного какого-нибудь направления жизни.

Точно так же посредством мяча как первой игрушки достигается выработка различных направлений умственных сил ребенка. Посредством мяча он научается фиксировать зрительные впечатления не только от предмета, находящегося в покое, но и от смены происходящих с ним явлений. Приведенные игры с мячом пробуждают и упражняют способность ума снова представлять перед собою предмет, бывший перед глазами, созерцать его в душе даже по окончании внешнего его наблюдения. Эти игры пробуждают и упражняют способность представления воспоминания, способность удерживать в памяти предмет, раньше бывший перед глазами, снова вспоминать о нем. Они развивают память.

О пробуждении и развитии способностей ума сравнивать, заключать, судить, думать говорилось уже раньше. А каким образом эти игры пробуждают и упражняют способности ребенка, дают им дальнейшее развитие и каким образом эти способности подлежат дальнейшей формировке в душе – все это легко доступно для наблюдения всякому наблюдателю…

Еще раз повторяю вам, любезные матери, дорогие отцы и все вообще воспитатели детей, не думайте и не верьте, будто ребенок в этой преимущественно физической стадии своего развития, когда он еще не может вовсе обходиться без посторонней помощи, является невосприимчивым ко всему вышеприведенному в целом, или хотя бы к отдельным приведенным нами явлениям, или, наконец, хотя бы к одному из них. Вы глубоко заблуждаетесь и заблуждаетесь к великому ущербу для всей будущей жизни вашего ребенка и для результатов вашего столь напряженного при других условиях ухода за ним…

Однако нам остается отметить еще один пункт в нашем рассмотрении и изучении игры с мячом: это столь же определенное, сколь и ясное и закономерное развитие способности речи у ребенка в течение этой игры…

Язык слов, сопровождающий первую детскую игру, является ясным, определенным, полным, совершенно точным, простым и тем не менее совершенно удовлетворяющим своему назначению. Уже первые слова, которые изображены ребенком языком и самой игрой и постоянно продолжают заново изобретаться, составляют весь его словарный запас; именно ими обозначены тоны, звуки, заключения. Ясно и раздельно выступает каждое из них; в чистом виде по своей сущности являются они в детских словах… ими вполне определена и обозначена вся область тонов языка. Точно так же находящийся в обращении при игре запас слов, как бы он ни был мал, охватывает всю область языка, служащего для наблюдения и изучения предмета в пространстве. Слова детского языка представляют собою по большей части основы или корни слов, и из них уже дальше вполне жизненно, закономерно и всесторонне развивается настоящий язык слов, как отпечаток обоих миров – внутреннего и внешнего.

Все это и еще многое другое… дается ребенку мячом – первой его игрушкой; с помощью мяча ребенок развивается, на нем укрепляется он в единстве своего существа и жизни, равномерно относя его к телу и духу; в первых играх с мячом проявляется жизнь ребенка, а для ребенка обнаруживается внешний мир в его единстве.

 

Со второй половины первого года и в течение ее, когда ребенок начинает уже заметно заниматься сам с собой, шар и кубик в силу упомянутых их качеств часто доставят ему больше удовольствия, чем мяч, но все-таки ребенок не будет порывать связи и с мячом – своей любимой игрушкой.

…Шар и кубик с их противоположным равенством, как игра, неразрывно связаны друг с другом. Шар и кубик относятся друг к другу, как единство в едином к единству в разнообразии, или же, можно сказать, как разнообразие в единстве к единству в разнообразии, или же, наконец, как характер к уму. А так как оба эти направления душевного развития, обе эти душевные силы рано обнаруживаются в ребенке, то поэтому и шар с кубиком надо давать ему для игры вместе, надо знакомить его с ними в игре, посредством игры, хотя бы и попеременно, но не забывая связи между ними. Если ребенку, подлежащему одновременно и нравственному и умственному развитию, давать их в качестве игрушки и вводить в игру по одиночке, то это будет обозначать или, по крайней мере, будет казаться, что хотят отделить чувство от мысли, ощущение от познавания, характер от ума, будто хотят развить одно за счет другого и, следовательно, одно подчинить другому. Развитие их должно быть одновременно; они неразрывно связаны друг с другом, подобно как вместе с самою жизнью, с воспроизведением и действием, с поступками.

…Мир и удовольствие, здоровье и полнота жизни только тогда находят себе место в жизни ребенка, когда его игра, как и вообще все его развитие, находится в согласии с общей жизнью Вселенной.

Поэтому именно в стремлении достигнуть этого согласия и удовлетворить всем намеченным требованиям в этом отношении заключается основание всех описанных нами и выведенных под общим названием «второго дара» игр и занятий ребенка с шаром и кубиком (как раньше с мячом). Здесь мы приведем только несколько образцов такого обоснования этих игр.

 

Указания для употребления шара и кубика как второй детской игрушки

Употребление шара и кубика связывается с двояким явлением, наблюдаемым в детской комнате или вообще в первое время детской жизни: матерям и заботливым воспитателям приходится успокаивать неспокойного ребенка, когда его беспокойство выражается в неопределенном, связанном с чувством неудовлетворенности стремлении к определенной и удовлетворяющей его внешней деятельности, следовательно, в стремлении к успокоению, то посредством движения подвижного предмета, то посредством неоднократно повторяющейся установки предмета, который может стоять.

По причинам, глубоко заложенным в душе и жизни человеческой, свободное и постоянно кругообразное движение уже в раннем возрасте доставляет большое удовольствие детям. На шаре оно демонстрируется с особенной ясностью…

…Ребенок совершенно бессознательно желает и надеется через посредство сопровождающего ознакомление с предметом слова получить сведения и объяснения, касающиеся каждого предмета, его жизни и значения, в особенности же его отношения к нему, ребенку.

Поэтому мы сделали попытку при обзоре этой второй серии средств для детских игр и занятий с помощью движения и слова указать на жизненную и вещественную связь, на взаимодействие в жизни между ребенком и игрушкой – и тем более потому, что при употреблении этой игрушки способность слуха у ребенка в общем уже развита, а способность речи начинает развиваться. Но этими своими указаниями мы отнюдь не желаем доказать, что подобранные нами слова самые лучшие, а тем более единственные, которые можно употреблять за переменою движения игрушки. Нет! Наоборот, мы верим и желаем, чтобы нашлись еще более подходящие для этой цели слова песен, еще более соединяющие ребенка и игру, еще более охватывающие жизнь ребенка и предмет игры.

…Здесь можно … указать, что с шаром возможны почти все те же упражнения, игры и наблюдения, что и с мячом, но только многие из них в силу тяжести и твердости шара производятся с гораздо большей определенностью и ясностью (см. рис. 1, 2 на с.192). Так же точно игра с шаром в силу большого шума и других свойств, обнаруживаемых особенно при играх, требующих катания его, должна еще более происходить на полу комнаты, на котором и ребенок к этому времени может сидеть на своей подстилке и заниматься уже более самостоятельно и самодеятельно. С этой стороны выходит, что шар вместе с дальнейшим развитием ребенка естественно становится и его следующей игрушкой.

Так как … ко времени появления игры с шаром, слух ребенка в общем оказывается уже развитым и начинает уже развиваться и способность речи, то разумные матери и воспитательницы могут уже в это время, с помощью определенных вопросов, вступать с ребенком в некоторый разговор. Например:

«Что делает шар?» – «Он танцует». – «А что теперь делает шар?» – «Он летает». – «Кто танцует?" – «Кто летает?» – «Нужно ли шарику покачаться?»

Радостное выражение согласия заменяет на первых порах слова, тогда как радостное ожидание и определенное желание, наоборот, вызывают и развивают в свою очередь способность речи. Таким образом, в высшей степени важно, чтобы вместе с игрой все более и более определенно и сознательно соединялось воспитание и развитие способности речи и в особенности чтобы ребенок рано привыкал правильно и определенно обозначать все словами параллельно с ясным наблюдением и пониманием. Благодаря всему этому жизнь ребенка будет получать более целесообразное и всестороннее развитие.

Кубик, как прямая противоположность шару, дополняет его в игре: кубик чрезвычайно подвижен своею формою, отличается от шара разнообразием своих частей, качеств, в особенности же способов его наблюдения. Благодаря всему этому и игра с ним принимает иной характер, и впечатление, производимое ею, иное (см. рис. 3–9 на с. 192, 193).

Так как кубик является как бы многосторонним осуществлением плоской поверхности, то для него требуется плоскость, на которой он мог бы стоять. Чтобы крепко и прочно стоять, для шара нужна только одна основная точка, тогда как для кубика требуется целая поверхность, служащая ему основанием, или, что одно и то же, несколько точек, лежащих на одной плоскости. Шар одним легчайшим прикосновением можно привести в движение, тогда как кубик стоит прочно, и, чтобы его сдвинуть с места, его нужно поднять, или столкнуть, или стянуть, или сбросить с занимаемого им места.

Чтобы с самого начала игры с кубиком сделать осязательной указанную противоположность между ним и шаром для ребенка, который в это время стремится сосредоточить свои наблюдения на чем-либо твердом, неподвижном, мать сильным движением ставит кубик перед ребенком и говорит кубику с оттенком побуждения, приказания в голосе:

Или:

…Далее, пусть мать возьмет один из пальцев или одну из ручек ребенка и попробует совсем тихим, слабым прикосновением к кубику подвинуть его, но так, чтобы кубик не тронулся с места. Тогда мать старается обратить на это внимание ребенка и говорит ему следующее:

Или:

Однако мать наконец превозмогает тяжесть кубика с помощью ручки или пальца ребенка сдвигает его с места, напевая или приговаривая при этом ребенку следующие слова:

Или:

Здесь мы как раз сталкиваемся с одним положением, выставленным в этом сочинении скорее в виде требования, а именно: всегда, насколько это возможно, необходимо привлекать к участию в игре хотя бы и очень слабую собственную силу и незначительную деятельность самого ребенка, чтобы дать некоторое развитие его членам, повысить их силу и дать им упражнение и чтобы ребенок приобретал опыт и впечатления непосредственно с помощью и во время своей собственной деятельности.

Какое богатство, какое разнообразие отдельных процессов развития можно возбудить в ребенке уже этими немногими опытами, произведенными разумной матерью или заботливым воспитателем! Спокойное, крепкое и прочное стояние (кубика) на сравнительно большой основной поверхности; заполнение пространства предметом; тяжесть предмета, ощущаемая посредством давления; преодоление в конце концов этой тяжести и возможное при этом передвижение предмета на другое место с помощью сравнительно большей силы – восприятие всего этого и многого другого просто как переменных явлений при частом повторении доставит полугодовалому или по крайней мере не дожившему еще до года ребенку большое удовольствие, в особенности если самую игру суметь поставить во внутреннюю связь с его жизнью, с его стремлением к деятельности. Так, например, можно положить кубик на горизонтально вытянутую ладонь ребенка и при этом петь:

Или, наоборот, заставляют ребенка обхватить рукой шар или кубик и держать крепко:

Эти игры или, если угодно их так называть, забавы могут быть умножены самыми разнообразными способами их видоизменения, в особенности же посредством соединения нескольких в одну. Не нужно только при этом в том или другом пункте идти вразрез с желаниями самого ребенка. Наоборот, всегда следует идти навстречу обстоятельствам, требованиям и нуждам, заявляемым самим ребенком, а также и его собственным проявлениям жизни и деятельности…

Если матери попытаются вплетать в игру, хотя бы в незначительных размерах, самодеятельность ребенка, то они скоро увидят, как забавляет ребенка на некоторое время его собственная работа; впоследствии он способен будет забавляться ею более продолжительное время и в конце концов такие опыты приведут его к тихим (молчаливым) самостоятельным построениям, к осмысленному самостоятельному наблюдению…

ВТОРАЯ ИГРА РЕБЕНКА

ВТОРАЯ ИГРА РЕБЕНКА

…О важности наблюдения присутствия и исчезновения предмета и применения его в игре с ребенком говорилось раньше (в отделе о мяче. См. главу III)…

Предыдущие игры знакомили ребенка с кубиком в состоянии покоя… Но еще больше удовольствия доставит ребенку наблюдение кубика во время его более свободного переменного движения (см. рис. 10–15 на с. 193).

Простейший вид движения – это качание, и притом сначала опять в первом положении, при котором выделяются при наблюдении нижняя, основная и верхняя грани кубика, т. е. когда шнурок, на котором качается кубик, прикреплен к серединке одной из его граней.

Но все то, что проделывалось с кубиком, подвешенным за серединку одной из его граней, или в плоскостном его положении можно проделать с ним и тогда, когда он подвешен за одно из своих ребер, а также и за одну из его вершин. Таким образом, и здесь кубик является перед ребенком при постоянно изменяющемся вращательном движении во всех трех своих главных положениях. Точно так же с ним воспроизводятся движения катания и качания, которые указаны по отношению к мячу.

Подобно тому как до сих пор шар и кубик были использованы для игры с ребенком поодиночке, точно так же их можно употреблять для той же цели во всевозможных сочетаниях между собою. Мы упоминаем здесь только об одном самом важном из этих сочетаний, а именно о том, что кубик трудно и даже вовсе невозможно поставить на шар, тогда как шар, наоборот, легко поставить на кубик.

Это сочетание, как постоянное и прочно установленное, дает кое-что существенное: именно шар по своему внешнему виду является как бы телесным выражением легко подвижного, тогда как кубик сам по себе является телесным выражением постоянного неподвижного. А в упомянутом соединении они являются оба телесным выражением одушевленного, живого, и именно живого, способного к самостоятельной свободной деятельности, отдаленно напоминающего даже телесное выражение самого человека.

Известно, что ребенок с ранних пор интересуется круглыми и пестрыми камешками, отыскивает и собирает их. Конечно, он интересуется телами прямосторонними и прямолинейными, в особенности же имеющими форму кубика или бруска. Он старается складывать первые друг с другом и друг на друга, а последние носит и обращается с ними уже как с куклами. И вот если соединить с продолговатым телом шарообразное, то оно тотчас приобретает для ребенка значение и становится пространственным выражением живого, и именно живого человека .

…Но когда ребенок забавляется с куклой, то значительно большую роль при этом играет смутное и переносное (метафорическое) внутреннее восприятие жизни или, скорее, непосредственное собственное чувство жизни, чем внешнее наблюдение, сравнивающее настоящего младенца (в пеленках) с повитой куклой; ибо, хотя бы ребенка самого никогда не пеленали и хотя бы он никогда не видел повитого младенца, он с одинаковым удовольствием будет заниматься своей повитой куклой. Таким образом, удовольствие, испытываемое ребенком при игре с куклой, имеет гораздо более глубокую внутреннюю причину и более связанное с существом человека духовное основание, чем обыкновенно предполагают, и ни в коем случае оно не основано только на внешнем сравнении и сходстве формы. Поэтому эту забаву с куклой необходимо осторожно поддерживать и разумно развивать в ребенке. На этой забаве в ребенке развивается много человеческих качеств, так как благодаря ей для него самого, его разумно наблюдательных родителей и воспитателей становится доступно и понятно его собственное существо. Таким путем на игре в куклы и через посредство этой игры обнаруживается духовная разница в определении жизни между мальчиком и девочкой. Мальчика будет дольше занимать игра с шаром и кубиком как с отдельными и противоположными друг другу предметами, тогда как девочка, напротив, рано заинтересуется куклой, внутренне объединяющей в себе противоположности шара и кубика. Внутреннее значение этого факта заключается в том, что мальчик рано предвидит и чувствует свое назначение – властвовать над внешней природой и проникать в ее тайны, а девочка – свое – уход за природой и жизнью. Впоследствии это различие выступает еще яснее, а именно: объединение шарообразной и прямолинейной форм в глазах девочки становится в игре куклой, ребенком, тогда как в глазах мальчика соединение того и другого в локте матери или в палке отца становится лошадкой, коньком; причем это последнее выражает назначение мальчика как мужчины – господствовать в жизни и проникать в ее тайны, а первое выражает назначение девочки как женщины – уход за жизнью.

Мы сознаем необходимость рекомендовать родителям и воспитателям с ранних пор наблюдать все явления в жизни ребенка, все проявления жизни у него наблюдать именно с этой точки зрения, сообразуясь с наиболее внутренними и духовными процессами в нем. Счастье детям, пользующимся таким воспитанием! Да живут в мире и радости родители, способствующие этому!

…Далее, очень существенно обратить внимание заботливых и разумных воспитателей еще и на то, что шар и кубик, а также все, что с помощью их изображается, дают и должны давать только норму , только нормальные, основные, символические наблюдения и изображения, которые могут быть получены и с помощью других предметов, могут быть отысканы и на других предметах и, насколько представляется к тому возможность в обстоятельствах и жизненных условиях, должны быть найдены и изображены с помощью их.

…Дать в руки ребенку какую-нибудь простую и в то же время вполне исчерпывающую его потребности и всестороннюю норму, в которой он мог бы легко узнавать всякий другой предмет, и научить его владеть и распоряжаться ею – это и значит восполнить недостаток, так сильно ощущаемый еще и теперь человеком с раннего возраста, как в средстве для наблюдения и обучения, так и в средстве для всестороннего саморазвития и самовоспитания.

…На различных предметах, окружающих ребенка, можно в раздельном виде и поодиночке наблюдать все то, что является в кубике в составном и объединенном наблюдении (виде).

…Ребенок, мало-помалу прогрессируя в своем собственном развитии, в течение игры и с помощью нее доходит сначала до предположения, потом до наблюдения и, наконец, до познания единства, постоянства и закономерности и даже до познания тождества законов всякого развития, а эти познания и применения их в собственной жизни существенно необходимы для человека, в особенности впоследствии, в зрелом возрасте – для постижения смысла и цели в жизни. Для него важно также, чтобы уже в детстве, с ранних пор ему удалось самому пережить игры и постигнуть при посредстве игры по отношению как к своему внутреннему, так и внешнему миру, как из единства получается многообразие , множественность, и каким образом множественность и многообразие в конце концов снова открываются и разрешаются в единстве .

 

Предисловие

Внешнее занятие, игра ребенка и его внутренний мир

…Родители и воспитатели! Мы должны неуклонно сосредоточивать свое внимание на следующем. В занятиях и играх ребенка с самим собой в особенности в первые годы его жизни формируется в согласии с окружающим его миром и под его незаметным влиянием не только зародыш , но и сердцевина всей его будущей жизни по отношению ко всему тому, что мы должны признать уже данным в этом зародыше и сердцевине, а именно по отношению к индивидуальной окраске жизни, самостоятельности, будущей личности (и индивидуальности вообще). Поэтому уже первые занятия с самим собой способствуют не только упражнению и укреплению тела, его членов и органов внешних чувств, но даже прежде всего развитию чувств и образованию ума, а также пробуждению внутреннего смысла и настоящей рассудительности…

…Мы должны вновь развивать в детях и юношестве как настоящую любовь к родителям, так и истинное уважение к взрослым и старшим, уважение к опыту и суждению, глубоко заложенное первоначально (со дня рождения) в детях и юношестве, и, наконец, любовь и даже стремление к указаниям родителей в жизни. Мы должны дать детям почувствовать и уразуметь умом и сердцем их собственную внутреннюю жизнь и ее потребности, мы должны заставить их одновременно с творческой деятельностью, проявляемой ими снаружи, заглядывать к себе в душу и зорко следить за тем, что там делается, и, наоборот, мы обязаны предостерегать себя от того, как бы пустым разъяснением их внимания снаружи не сделать их бессодержательными изнутри.

…Без сомнения, мы объясняем слишком много явлений в наиболее ранней жизни детей одним только стремлением их к физическому благополучию, тогда как истинная причина их – духовного свойства. …Детей уже с самых ранних пор не следует проносить мимо окружающих их предметов без слов, безучастно, не обращая на них никакого их внимания, а, наоборот, нужно показывать им эти предметы, и притом по возможности с разных сторон и в различных отношениях. Точно так же замечателен факт, …что одна только любовь к внешней личности ребенка, …исключительно физическое попечение о нем мало привязывают его к лицу, окружающему его такими заботами, …даже более того, ребенок вовсе ускользает от того, кто сосредоточивает свое милостивое внимание исключительно на его внешней личности. Это явление заслуживает всестороннего изучения и дальнейшего исследования со стороны родителей и воспитателей.

…Постоянное и даже возрастающее уважение, любовь и даже благоговение детей создаются и гарантируются для родителей, взрослых и вообще старших по возрасту тем, что делается ими вообще для воспитания духовной жизни детей , а в особенности тем, что они дают ребенку возможность и способность развиваться с ранних пор сообразно с его, хотя и слабыми еще, физическими и духовными силами и соразмерно с его, хотя и незначительными еще, способностями и в то же время свободно, самодеятельно и самостоятельно, постоянно чувствуя в себе присутствие неустанного и зоркого высшего руководства и в то же время не замечая над собой внешней руководящей руки…

Поэтому забота о воспитании в ребенке внутреннего и духовного начала должна начинаться сейчас же после появления его на свет, присоединиться непосредственно к заботе о его физической жизни…

Итак, раньше всего, и притом раньше, чем у ребенка появится какое-либо навеянное ему извне замечание, ему должна светить, как солнце, и согревать его следующая мысль: «Уход, развитие и образование моего внутреннего существа, как целого в себе, а также и как члена высшего жизненного целого, составляет цель всего того, что делается для меня извне, что делают для меня взрослые люди, и прежде всего мои родители»…

…Давайте вместе поживее переселимся в тот уголок семейной комнаты, в котором ребенок занимается своими играми, или к игральному столу в детской комнате и попробуем подметить то, чем занимается ребенок при начале своих самостоятельных занятий… По возможности тихо и незаметно займем себе там место и будем наблюдать, как ребенок в возрасте от одного до трех лет после того, как он уже изучал какое-нибудь замкнутое в себе, вполне доступное для его понимания тело со стороны его внешности и цвета, после того, как он повертел его на разные лады в руке и испытал его прочность, как он вслед за тем будет пытаться разделить это тело на части , по крайней мере, изменить его форму с целью открыть в нем новые качества, изобрести новые способы его употребления. Когда удастся ребенку сделать первое, то мы увидим, как затем он будет стараться или соединить эти части снова в первоначальную цельную фигуру, или же построить из них какое-нибудь новое целое. Мы замечаем, как он нисколько не устает, хотя повторяет эту операцию непрерывно и притом в полном молчании довольно долгое время…

Остановимся на этом красноречивом явлении и постараемся с помощью него распознать, что же теперь, после замкнутого в себе мяча, после однородного со всех сторон, твердого шара и после единого, устойчивого кубика, мы должны дать ребенку в качестве игрушки для следующей игры на основании исключительно внутренних соображений и без всякого произвола…

 

Кубик, разделенный через центр на части по всем сторонам и параллельно с ними, как третий дар детской игры. Его сущность

…Главный кубик является в этой игре разделенным вышеупомянутым способом на восемь совершенно равных между собою кубиков. Таким образом ребенок ясно различает здесь, как уже данный факт, без всяких слов (в числе предметов вещественного наблюдения), целое и часть, ибо каждый из частичных кубиков составляет часть главного кубика…

Таким образом, при этой простой игре, с одной стороны, выясняются посредством сравнения и противоположения, а с другой – заучиваются посредством повторения основные наблюдения: целое и часть, форма и величина. Далее, здесь дается ребенку в качестве объекта непосредственного наблюдения относительное положение и, что еще важнее – расположение, ибо он может наблюдать здесь верх и низ, перед и зад и т. п., и, следовательно, положение, смежное с чем-нибудь, положение под чем-нибудь и т. д.

Ребенок различает в качестве объектов вещественного (конкретного) наблюдения внешнее от внутреннего; он может даже сделать внешнее внутренним и внутреннее внешним. Перед ребенком открывается важная область фактических наблюдений, и он может повторять их до тех пор, пока будет охота.

…Благодаря такой игрушке ребенок получает собственно и ключ к уразумению внешнего мира, а также приобретает в ней стимул к проявлению своего собственного внутреннего мира.

О том, что человеческое существо с ранних пор сказывается в ребенке как существо чувствующее и ощущающее, действующее и изображающее, мыслящее и познающее, и что в этой единой в себе прочности его проявления заключается вся совокупность его проявлений и действий, мы говорили уже неоднократно…

Этому троякому проявлению единого в себе человеческого существа и детской жизни вполне соответствует также и данная игрушка, так как она, как уже было замечено и пояснено в предыдущем обзоре, делает возможным изображение и воспроизведение форм красоты, жизни и познания.

Но благодаря этому раннему расчленению и вещественному наблюдению, хотя бы и без всякого словесного обозначения, различных изображений детской деятельности и внутренней жизни ребенка у ребенка и впоследствии у взрослого человека является возможность раннего и истинного познания природы и внешнего мира, в особенности же ясного самопознания …

Через посредство этой игры, равно как всех следующих игр этого рода, ребенку должны быть даны, и именно в возрасте 1–3 лет, как побуждение, так и материал для того, чтобы свободно развивать и упражнять своими собственными средствами всю совокупность его сил и способностей сообразно с соответствующей ступенью жизни и образования…

Ни в коем случае мы не можем позволить себе здесь забыть и еще о двух не менее важных для нас по своей обоснованности тезисов. Первый из них гласит, что внешний мир развивается перед глазами ребенка, следовательно, и расширяется и формируется совершенно по тем же самым законам и в подобной же последовательности, как повествуется нам в нашем Священном Писании о сотворении и украшении мира вообще и прежде всего Земли. Второе положение состоит в том, что райским садом ребенка, его эдемом является детская и семейная комната, отцовский дом и окружающий его двор.

…Перед ребенком стоит расчлененный на части, но имеющий вид цельного, единого кубик (см. рис. 1 на с. 215). То, что ребенок видит глазами, он желает ощущать, исследовать осязанием. Один из частичных кубиков трогается с места, и наконец он или какой другой кубик под влиянием этой операции выпадает… И таким образом начинается разложение и сложение его частей на тысячу ладов сообразно с требованиями самостоятельности и индивидуальных качеств ребенка, проявляющихся в свою очередь то в виде приложения кубиков друг к другу, то в виде расположения их друг за другом, то в виде нагромождения их друг на друга. Опыт показал, что здоровые, сильные и живые дети занимаются этим довольно долго и притом молча, размышляя про себя; и постройки их, хотя и различаются своими направлениями у разных лиц, у каждого в отдельности осуществляются всегда в одном и том же избранном направлении.

Что же при этом должен делать верный, заботливый воспитатель? Он должен предоставить ребенку играть молча и рассуждая только с самим собой до тех пор, пока это ему будет угодно. Если же ребенок взглядом или голосом пригласит воспитателя к участию в игре, то он должен обозначить словом то, что делает в данный момент ребенок. Например, если ребенок в это время ставит кубики друг на друга, то надо сказать: «Вверх, вверх, вверх». Если он приставляет их друг к другу, то надо сказать точно таким же образом: «Рядом, рядом, рядом». Так же подбираются слова, если ребенок ставит кубики друг за другом, друг перед другом, расставляет их друг от друга, составляет их сверху вниз и т. п. Но можно также напевать эти слова: «Рядом, рядом, рядом» или «Вверх, вверх, вверх» и др., изменяя при этом тон, повышая его, например, при пении слов «вверх, вверх, вверх» и понижая при пении слов «вниз, вниз, вниз».

…Ребенок будет долго заниматься простым складыванием и раскладыванием кубиков и сравнительно часто будет возвращаться к этому занятию частью в одиночку, частью совместно со своей воспитательницей. Однако вскоре уже им овладеет некоторое предчувствие, и он попытается сложить что-нибудь из кубиков, придать их расположению форму чего-нибудь (например, форму звезды). Предусмотрительный воспитатель должен подметить это смутное предчувствие в ребенке и посмотреть, нельзя ли увидеть чего-нибудь (сходства с чем-нибудь) в сложенных ребенком фигурах, например стол, скамью, стул и т. д. Или сразу несколько предметов, например два стула, две скамьи, стул и скамью или стол и скамьи и т. д. (См. рис. 2–12 на с.215.)

…С изображаемым предметом он связывает, хотя бы и очень смутно, также и его толкование, определение цели (назначения) этого предмета, например, со стулом, со скамьей он связывает представление, что на них можно сидеть. Но он идет и еще дальше… Он требует, сверх этого, чтобы изображаемый предмет стоял в связи с ним самим или, по крайней мере, с его жизнью, или с кем-нибудь, или с чем-нибудь в его жизни, например стул.

«Это стул бабушки, на который она садится. Она берет ребенка, если он ведет себя тихо, к себе на колени и рассказывает ему что-нибудь. Поди сюда, бабушка, поди сюда! Вот стул. Ты можешь сесть на него. Поди сюда, расскажи что-нибудь малютке». Так говорит мать как бы устами ребенка и затем продолжает: «Поди сюда, бабушка, принеси супцу. Вот столик и скамеечки уже стоят около него». Так продолжает мать как бы устами ребенка и ведет с ним таким образом диалог или взаимную беседу.

…В несколько более зрелом возрасте ребенку можно рассказывать даже целые маленькие рассказы, которые к тому же возможно всячески варьировать, например, все кубики располагаются, как указано на рис. 9 и 10 на с.216. Эти фигуры можно рассматривать как изображения лестницы. И вот мать начинает рассказывать:

«Соседскому сыну Фридриху отец позволил нарвать в саду вишен с дерева. Он пошел туда и вздумал достать большую, тяжелую лестницу, которую приставляют к дому или крыше. Но, как только он попробовал поставить, она упала и разбилась. Смотри, вот она падает! Это увидал садовник Франц и сказал: «К дереву в саду приставляют не тяжелую домовую лестницу, а легкую, двойную лестницу, специально предназначенную для деревьев и сада». Фридрих увидал, что Франц прав, и пошел за такой лестницей. Смотри, вот она стоит (рис. 10 на с. 216). И вот по ней он забрался высоко вверх и нарвал превосходных вишен. Из них он дал несколько штук и Францу, а также принес маме и папе».

ТРЕТЬЯ ИГРА РЕБЕНКА

Объяснительные фигуры

ТРЕТЬЯ ИГРА РЕБЕНКА

Фигуры предметов

ТРЕТЬЯ ИГРА РЕБЕНКА

Изящные фигуры

Таким образом, при каждом изображении оказывается множество различных наблюдений и всевозможных применений и соотношений, полезных в жизни ребенка.

Мы должны ограничиться этими немногими указаниями. Достаточно. Нужно предоставить ребенку возможно более полную свободу изображения. Опыт будет давать свои указания только попутно с изображением. Впрочем, руководящий игрой воспитатель может время от времени брать на себя роль побуждающего начала, говоря, например: «А сделай-ка стул».

Все это имело пока отношение к формам жизни, которые изображают с помощью этой игрушки. Этим изображениям можно было бы дать более подходящее для детского понимания название форм вещественных, предметных.

…Иногда ребенок с помощью всех восьми кубиков составляет такую форму, при которой ни один из них не бывает лишним и ни в одном не чувствуется недостатка; …но обо всем изображении мы не можем сказать, чтобы это был какой-нибудь определенный предмет, не можем сказать, чтобы это была какая-нибудь определенная вещь… По-видимому, это изображение проходит не мимо нас, как какой-то призрак, а внутри нас, как некоторое предположение: оно добивается, чтобы нам что-нибудь показалось (пришло в голову) по этому поводу, и мы, не думая, говорим: «Это красиво!» Перед нами является нечто, но что мы не знаем, что им изображается. И мы называем это «нечто» образом (картиной)… Мы не можем назвать эти формы иначе, как красивыми, или, лучше, ввиду того, что они сами в себе представляют нечто единое, мы можем назвать их одним словом Schonheitsformen (формами красоты), или, говоря устами ребенка, – образными (картинными) формами; очень часто, хотя и не всегда, – формами цветов и менее часто – формами звезды. (См. табл на с. 217.)

…Однако при продолжении творческой деятельности пред нами предстанут сами собой такие формы, которые нельзя… будет обозначить ни как формы жизни, или вещественные формы, ни как формы красоты, или образные формы. Вот, например, фигура 2 на с. 215. Сразу, как бы с одного взмаха или с одного приема получается на месте одного построения два, на месте целого являются части, две части… Что же говорит мне это явление? Оно говорит мне и внушает мне следующее: единое целое я могу разделить, могу разделить пополам, на две части, на два полуцелых, на две половины.

Следовательно, тела могут иметь как различную величину , так и одинаковую величину. Но обе половины, хотя между собой они совершенно равны, по сравнению с целым кубом имеют отличную от него форму .

…То, чему научил таким образом куб ребенка, чему ребенок научился и что познал при посредстве его, есть истина. Поэтому эти формы можно назвать формами истины, познания, формами обучения, но более всего подходило бы для ребенка назвать их формами усвоения.

Но могут ли формы познания, истины, обучения и усвоения для ребенка в возрасте 1–3 лет сделаться также формами игры и таким путем формами самостоятельной творческой деятельности?

О, конечно! Почему же нет?

Надо сложить вместе все восемь кубиков, как показано на фигуре 2, и сказать: «Два полкуба!» Затем эти соединения и разделения повторяются несколько раз друг за другом и при этом напевают:

Еще больше изменений можно внести, если изменять одновременно слова и положения (см. табл. на с. 215). Соединяя кубики в различных пропорциях, можно одновременно изображать и петь:

Или:

Или, внося в игру также язык и обозначаемые им отношения:

Все эти песни и наблюдения можно еще и другим способом вводить в жизнь ребенка, а также применять в совсем общем виде для его успокоения. Например, можно, качая ребенка на руках то направо, то налево, петь:

Показаться, вновь уйти –

Так в игре должно идти.

Или можно еще то сжимать обе руки, то открывать и при этом на каждой из них расставлять пальцы; затем сжать пальцы на обеих руках на каждой отдельно, затем снова открыть. И при этом петь:

Наконец, заставляют кончики пальцев как бы бегать друг по другу, начиная с маленького пальца, как будто желают их пересчитать, и при этом продолжают петь:

…Однако какова же цель всего этого? А цель всего этого та, чтобы вокруг ребенка никогда не было ничего мертвого, но чтобы его постоянно окружала только одна жизнь. Только одно – главное, как оно и есть в действительности, чтобы ребенок никогда не видел и не слыхал ничего пустого, лишенного смысла и значения, но чтобы он во всем наблюдал, воспринимал и ощущал смысл, значение и полноту жизни, жизненное согласие и жизненную связь. Однако ни в коем случае, особенно при так называемых «формах усвоения», не может быть принято мнение, будто ребенок уже определенно усваивает отношения величин и чисел, скорее, с определенным наблюдением связывается определенный тон, а тон при его повторении соответственно вызывает и связанное с ним определенное наблюдение, и таким образом до ребенка никогда не доходит ничего неопределенного или совершенно пустого.

…В самом деле, ведь какой дар у ребенка и человека вообще нужно признать наивысшим? – Жизнь. А пользование каким даром наиболее важно для ребенка и человека вообще? – Пользование жизнью.

Какие подарки наиболее дороги для ребенка, а равно и для человека вообще? Те, которые служат ему средством наиболее чисто развертывать его внутреннюю жизнь, наиболее многообразно ее преобразовывать, наиболее свободно двигать и наиболее ясно проявлять ее…

 

…Воспитание ребенка и человека вообще только тогда приносит с собой мир и счастье, когда оно уже с ранних пор помогает человеку воспринять следующее положение: жизнь внешнего мира не только не противостоит в качестве прямой противоположности непосредственным и вместе с тем наиболее чистым требованиям ненарушимой собственной жизни человека, но даже настоятельно вплетается в жизнь внутреннего мира, способствуя ее развитию, если только обе эти области правильно изучены и надлежащим образом приспособлены, истолкованы по отношению к их сущности и определению, в особенности же по отношению к их противоположным качествам. Наконец, внешний мир не только вполне соответствует требованиям внутреннего мира, но даже идет этим требованиям навстречу, сам собою и своими собственными средствами изображает внутренний мир.

Обо все этом взрослый человек, обладающий проницательностью, должен уже иметь по возможности ясное представление, прежде чем вводить своего младшего брата, своего питомца, своего ребенка в область внешнего мира, прежде чем давать ему игрушку, служащую посредником между ним и внешним миром; он должен, по крайней мере, иметь понятие об играх и занятиях, об игрушке и средстве для занятий, чтобы они служили ребенку средством для воспроизведения его внутреннего мира, для приближения к себе внешнего мира с его явлениями и для облегчения познания обоих этих миров. При таком посредническом положении игры и игрушек в жизни ребенка, при таком истинном взгляде на них для нас ни в коем случае не может быть безразличен не только подбор их, но и последовательность и связь их между собою, а равно и их воздействие на жизнь ребенка…

…Здесь мы попросим тех родителей, друзей и воспитателей детей, до сих пор критически следивших за нашим изложением средств для детских занятий, равно как и вообще образовательных и воспитательных средств и их обоснований, на момент остановиться, … чтобы обратить внимание на ту простоту, на ту уверенность, с которыми мы следуем по пути развития и образования, раз уже признанному за истинный, и с которыми мы выполняем условия удовлетворяющей нас системы воспитания человека.

Вот одно из первых ее основных положений: в каждом предыдущем и посредством него должно уже быть дано и обусловлено последующее… Поэтому никогда не следует указывать ребенку слишком широкого средства для развития и образования; нельзя также требовать от него ничего такого, что еще не обосновано, не выяснено в предыдущем или настоящем опыте…

Другое требование … гласит: каждый предмет должен являться для ребенка, с одной стороны, как замкнутое в себе целое, а с другой – в разнообразных соединениях как часть более крупного целого…

Точно так же у нас осуществляется и то основное положение, по которому всякое познание и толкование жизни должно быть тесно связано с представлением фактов внутренней жизни во внешнем мире, а фактов окружающей действительности – в мире внутреннем и с восприятием полного единения, согласования этих обоих миров между собою…

Какой спокойный прогресс развития человека, ребенка, равно как и постепенное ознакомление с нашим миром обеспечивается таким путем!..

 

Кубик, разделенный на восемь брусков

 

Четвертый дар ящиков для игр и занятий. Его сущность

…Подобно тому как изображения предыдущей игры были преимущественно изображениями массы и изображениями тел, так изображения этой игры становятся главным образом изображениями плоскостного и линейного протяжения, изображениями на горизонтальной плоскости и в вертикальном направлении…

И здесь также изображения различаются в свою очередь на жизненные, или вещественные, формы; на формы красоты, или образные формы, и на формы познания, или усвоения (обучения). (См. табл. на с. 228–231.) Эти последние в сравнении с соответствующими формами предыдущей игры имеют ту особенность, что они проявляют более плоскостное и линейное протяжение; однако все формы, включая сюда и некоторые немногие квадратные поверхности, ограничиваются формой прямоугольного четырехугольника. Следовательно, здесь особенно поддаются изучению отношения по форме и величине (см. таблицу на с.228, где представлена приблизительно половина этих форм). Кроме того, в этой игре появляются еще два новых явления: это – равновесие и распространяющееся движение .

 

Практика игры

Потребность, случай, короче, свободная игра как таковая, и здесь прежде всего вступают в свои права, с тем только условием, чтобы всему, что возникает как бы из-под руки строителя, тотчас дано было имя, которое напоминало бы ему, как и раньше, что-нибудь известное и близкое, например домик, комнату, стол, стулья, скамьи и т. д. (См. табл. на с. 230, 231.)

Подобно тому как всякое изображение, всякое явление постоянно связано с определенным внутренним условием, точно так же и здесь этим условием является то единственное требование, которое было высказано уже раньше, а именно чтобы в каждом построении, будь оно простое или сложное, связное или расчлененное целое (например, памятник, садовая стена или деревня), были постоянно использованы все плитки или, по крайней мере, чтобы все они были поставлены в связь с основным изображением. Цели выполнения этого условия и здесь, как было указано и раньше, многообразны: прежде всего, чтобы ребенок занимался осмысленно , чтобы он постоянно имел в своем деле определенную цель или, по крайней мере, он был принужден никогда не выпускать ее из виду; затем, чтобы ребенок мог наблюдать строимый им предмет в многосторонних отношениях и соединениях, что необходимо, например, в том случае, когда у него остается одна плитка и ее приходится во что бы то ни стало привести в соединение с построенным уже предметом; наконец, самое последнее, чтобы ребенок умел использовать весь предоставленный в его распоряжение и пользование материал и ничего не оставил бы без внимания и без употребления . Благодаря всему этому в ребенке развивается сила ясного внешнего толкования предметов, а также и внутреннего наблюдения и формирования своих наблюдений, сил представления и воображения (фантазии)…

 

Отношение и связь игр между собой

Уже при играх второго дара мы высказали положение, что выступление на сцену этих игр отнюдь не прекращает пользования играми первого дара, но что те и другие игры не только могут, но и должны идти параллельно друг с другом, чередуясь в зависимости от потребностей ребенка и способствуя выяснению и более всестороннему и жизненному применению друг друга… Но еще более необходимо подчеркнуть это положение здесь, при играх четвертого дара по отношению к играм третьего дара… Если есть налицо двое или более детей приблизительно одинакового возраста, т. е. в возрасте двух – четырех лет, то они могут по прошествии некоторого времени меняться своими игральными ящиками. Но желательно при этом, чтобы каждый из них предварительно привел свой ящичек в полный порядок, запаковал его и в таком виде передал другому, а не просто уступил бы ему в беспорядке материал для игры, т. е. 8 кубиков или 8 брусочков. Это важно ввиду того, что детям нужно внушать постоянное уважение и даже любовь к своим игрушкам, пробуждать и поддерживать в них чувство порядка. То же самое нужно соблюдать и тогда, когда играет только один ребенок и когда для освежения и разнообразия он захочет перейти от одной игры к другой…

Словом, игральный ящичек постоянно должен быть для ребенка дорогим, достойным уважения и любви товарищем. Все находится во внутренней связи друг с другом.

Когда, таким образом, каждая игра и каждый игральный ящичек в отдельности, в особенности же ящички третьего и четвертого даров, будут ясно усвоены ребенком в их сущности, тогда они могут быть вручены ребенку и оба сразу для совместного и объединенного пользования ими в играх…

ЧЕТВЕРТАЯ ИГРА РЕБЕНКА

Объяснительные фигуры

ЧЕТВЕРТАЯ ИГРА РЕБЕНКА

Изящные фигуры

ЧЕТВЕРТАЯ ИГРА РЕБЕНКА

Фигуры предметов

ЧЕТВЕРТАЯ ИГРА РЕБЕНКА

Фигуры предметов

 

…Пятый дар игр состоит из 21 целого, или неразделенного, кубика, из 3 разделенных пополам и из 3 разделенных на 4 части по своим косым или боковым поверхностям кубиков, которые все вместе опять образуют один целый главный кубик, равный 3х3х3 = 27 частичным кубикам.

 

Об употреблении этой игры

Она начинается всегда с ясного обозрения всего кубика, как единого и со всех сторон равномерно замкнутого в себе целого, следовательно, с ясного представления плотно сложенного кубика. Это достигается очень легко тем, что при укладывании кубика в ящик на самый низ в один и тот же ряд кладут кубики в делениях какого-нибудь одного рода. Поэтому, следовательно, кубики займут дно в следующем порядке: ряд неразделенных кубиков, ряд кубиков, разделенных пополам, и ряд кубиков, разделенных на четыре части. Остальные 18 целых кубиков заполняют остальное пространство в ящике.

Когда кубики таким образом уложены в ящик и он закрыт крышкой, то стоит поставить его крышкой на стол и вытащить ее из-под него, а затем постепенно поднимать ящик, перед играющим ребенком явится и целый кубик, расположенный в отличном порядке.

И это не только внешнее облегчение для ребенка, но несет также внутреннюю выгоду для него. Во-первых, хорошо, если игрушка дается ребенку постоянно приведенной в порядок, а не в беспорядке, как корм животным. Во-вторых, хорошо, если ребенок начинает игру с обзора целого… В-третьих, существенно важно, чтобы играющий ребенок ясно мог обозреть материал для игры, расположенный всегда в определенном порядке, чтобы благодаря этому в нем непроизвольно создавался и план его употребления. Ребенок, который так начинает игру, будет играть во всякое время с большим удовольствием и с более постоянной для себя пользой, чем тот, перед которым его материал для игры лежит в беспорядке, как куча камней с мостовой.

Так как всякое применение… начинается с деления на части и к тому же с обратного складывания сообразно с определенной целью, то первое применение, которое мы дадим этому пятому дару, также должно быть изложением форм познания. (См. табл. на с. 238, 239.)

Итак, прежде всего деление на части. Первый самый безыскусственный и самый простой вид деления – это деление на равные части, которые имеют наибольшее сходство с целым по форме и незначительны по количеству. Здесь это будут три прямолинейные, равные между собой квадратные площадки.

…Наблюдение, познание и рассмотрение, которых трудно достигнуть с помощью слова, легко и ясно осуществляются с помощью самого дела и демонстрации… Но для большей полноты и совершенства здесь может принимать участие и слово, именно… ритмическое слово…

Если же к слову и движению (такт, ритм) присоединяется еще и тон, какой-нибудь способ пения (мелодия), то наблюдение с помощью внешних чувств, духовное восприятие обращается в настроение.

Из этого совершенно простого первого деления получается множество различных изображений.

Всегда действует укрепляющим и оживляющим образом на ум и характер ребенка, а вместе с тем и поучает его, давая ему удовлетворение, наблюдение фактов, связанное с простым словом, а где можно, и с пением: все становится одушевленнее и действеннее влияет на ум и чувство, и даже врывается в самую жизнь. Например:

При этих наблюдениях для ребенка бывает приятно и не менее поучительно, если ему предложить изобрести и потом сложить одну форму из другой… Существенно важно для ребенка, чтобы каждая форма была обозначена словом не только в общем виде, …но по возможности точно и ясно. Например:

…Очень интересная и в высшей степени увлекательная задача состоит в том, чтобы определить, например, сколько квадратных площадок: всех равновеликих или всех неравновеликих, или же равновеликих и неравновеликих – можно изобразить сразу посредством всего содержания кубика.

Примером могут послужить здесь только прямоугольные площадки, которые могут быть сделаны из этого кубика…

Во-первых, все прямоугольники равны (3 площадки, каждая по 9 кубиков).

Во-вторых: все прямоугольники неравны (два прямоугольника: один из 25 и один из 2 кубиков; один из 18 и один из 9 кубиков и т. д.).

В-третьих, прямоугольники равные и неравные (три прямоугольника: один из 25 и два по 1 кубику; четыре прямоугольника: два по 9 каждый, два по 4,5 кубика и т. д.).

…От этих форм познавания и обучения, как бы они ни назывались, очень легко перейти к формам образности и красоты, равно как и к формам вещей, к строительным или жизненным формам, но дети с трудом будут идти по первому пути, а начнут лучше сейчас же с последних.

…Все формы красоты пятого дара по сравнению с предыдущими имеют… то существенно отличающееся от них качество, что они распределяются на два различных вида: на ряд квадратов и на ряд треугольников (см. с. 240, 241).

…Жизненные формы к пятому дару игр даны в таблицах.

…В заключение еще одно только слово об употреблении данных таблиц.

Прежде всего и преимущественно они предназначены для руководителей детей, а вместе с тем и для родителей, чтобы они могли достигнуть известного господства над предметом, по крайней мере, приобрести себе несколько более обширный обзор целого… Но если дети сами изобретут и изобразят уже многое и даже очень многое из того, что содержат таблицы, или, по крайней мере, что-нибудь подобное, тогда таблицы могут быть даны им для подражания тому, что изображено на них в очень большом числе. И это опять-таки важно во многих отношениях: во-первых, чтобы изображенное ими сравнивать с изображением на бумаге и по рисунку снова воспроизвести то же самое; затем для того, чтобы все более прояснять себе взгляд на целое и таким образом расширять кругозор; наконец, затем, чтобы развить силу воображения, сделать представления детей богаче и определеннее, а их изображения – увереннее и прочнее и таким образом пробудить в них силу и охоту увеличивать эти представления посредством наблюдений, собрания иллюстраций и изображений, когда и где только им представится к тому удобный случай.

ПЯТАЯ ИГРА РЕБЕНКА

Объяснительные фигуры

ПЯТАЯ ИГРА РЕБЕНКА

Объяснительные фигуры

ПЯТАЯ ИГРА РЕБЕНКА

Изящные фигуры

ПЯТАЯ ИГРА РЕБЕНКА

Изящные фигуры

ПЯТАЯ ИГРА РЕБЕНКА

Фигуры предметов

ПЯТАЯ ИГРА РЕБЕНКА

Фигуры предметов

 

При внимательном содействии со стороны взрослых руководителей это – развивающее, воспитывающее, интересное и поучительное занятие для детей от 5 до 7 лет и больше.

 

Предисловие

Выставленные здесь всесторонне развивающие средства образования ребенка имеют именно то уже признанное благодатное свойство, что они в своем последовательном применении, начиная от простого и постоянно переходя к более сложному и многообразному, как для детей, так… и для… ухаживающего за детьми взрослого доставляют приятно освежающее и укрепляющее отдохновение. Это свойство этих игр, удовлетворяющее как играющего ребенка, так и с любовью руководящего им взрослого – мать, отца, старших братьев и сестер, воспитателя, и есть именно то, что собирает всех в настоящей семейной комнате, соединяет их во внутренне единую семейную жизнь и побуждает к ее развитию; это свойство и есть именно то, благодаря чему эти детские занятия так благодетельно действуют как на воспитываемого ребенка, так и на воспитывающего взрослого, соединяют обоих в одно полное жизни целое, чтобы привести в исполнение и изобразить истину, добро и красоту, а равно и развить и усовершенствовать в гармонии и единстве с жизнью ум, сердце, силу деятельности, мышление, чувствования и поступки, что и составляет столь большую и настоятельно о себе заявляющую нужду во всех наших отношениях и всесторонних жизненных требованиях, в деле интеллектуального, эстетического и вообще практического воспитания.

 

А. Руководящая нить в средствах для занятий вообще, равно как и краткое введение в специальную часть

1. Средства развития, изложенные особенно в разделе о материнских и ласкательных песнях и в других местах, обусловленные глубоко сущностью и ходом развития ребенка… действуют непосредственно на человека и его дух. Так же точно средства для занятий, изложенные до сих пор, именно в трактовавшихся до сих пор дарах игр, основанные, как то указано, глубоко на природе ребенка, равно как и на свойствах вещей, исходят, как уже здесь повторяется не один раз, из посредствующего, телесного, материального, как такового, в его простейших заместителях… образовательный элемент для чувств и членов здесь заключается в том посредствующем, которое существует между развитием и занятием, единым и неделимым, духовным и телесным.

2. Прогресс в данном случае идет по господствующему закону движения от неделимого к делимому… Это известные дары игр от третьего до шестого включительно.

3. От брусков средства для игры поднимаются к площадкам, и именно сначала к прямоугольным или четырехугольным и затем к косым или к треугольным. Понимание их различных положений и отношений друг к другу обусловливает их различный вид, их применение и их различное действие на ребенка.

Они образуют своеобразный и внутренне сплоченный ряд допускающих многосторонние образования и потому совершенно особенно развивающе-воспитательных, равно как и приятно-поучительных, игр со складыванием.

4. Через посредство брусков и площадок физическое деление спускается к палочкам… Употребление этих палочек состоит: а) в разнообразном складывании их между собой в известные уже формы жизни, красоты и познания, среди которых можно, если угодно, различать формы числа и формы счисления, равно как и формы письма и чтения и т. д., и б) в прочном соединении палочек в замкнутые фигуры или поверхности посредством соединяющего тела – горошины или пробки.

Для подвижного соединения отдельных палочек идут вместо них:

5. Лучинки или драни длиною в восьмерной кубик или в четырехкратный брусок и шириною самое большее в половину кубика. Занятие с ними и есть так называемое устройство границ, подобно тому как предшествующее занятие называется работой с горохом.

6. Соединение палочек, получаемое при устройстве границ, … приводит к занятиям с расчлененной палочкой, при занятии с которою одна форма развивается из другой, причем более сложная форма становится более простой.

7. Устройство границ и применение расчлененной палочки приводят к занятиям с неделимыми, сложенными в длину лоскутками бумаги или к нанизыванию, т. е. соединению, простых цветных лоскутов бумаги в форму ткани; это приводит к плетению, а плетение образует переход к следующему.

8. Посредством всего вышеизложенного деление и расчленение целого приводят опять же к целому в наблюдениях тел и поверхностей, но уже имеющему определенную внутреннюю структуру, т. е. состоящему из комбинации частей.

9. От этого деления и обратного соединения разделенного материала дело идет дальше: к превращению этого материала в различные формы, но при неизменной массе или действительно постоянно равном себе целом.

a) Если целое, когда ему приходится быть таким образом преобразованным, является более массивным, более вещественным, то материал должен быть мягким, должен поддаваться давлению и перемещению его частей, следовательно, в известном смысле должен поддаваться отделке и потому легко изменять форму, но в массе оставаться постоянным. Это образует лепку и моделирование в первейших и простейших видах, исходящих от шара или даже от кубика.

b) Если исходят, напротив, от определенной и постоянно неизменной поверхности, то получается складывание… например складывание из бумаги. Оно исходит от определенной и данной формы.

Простейшая форма … есть квадрат… Хотя треугольник или даже правильный треугольник… по числу является более простой и первоначальной формой, однако… будет позднейшей, производной формой.

c) Если исходят от нитки, то получается игра для мальчиков и особенно для девочек, так называемая съемка. Здесь посредством нитки, остающейся одинаковой в своей длине, оба конца которой соединены, с помощью обеих рук помогающего второго лица с применением своих собственных рук у играющего получаются различные формы, вмещающие тела и поверхности.

10. Следующее занятие детей состоит в соединении обоих предыдущих, т. е. в соединении отдельного и постоянного, или при постоянной массе тела это будет отрезыванием или изрезыванием на куски, а при постоянной поверхности (например, бумаги) – вырезыванием…

В такой деятельности можно, во-первых, обратить внимание на формы, производимые посредством вырезывания, и именно на вид их: они будут тогда или только изображениями прекрасного, какой-нибудь идеи, или изображением истин и мыслей или картин и предметов окружающей действительности – природы, человеческой жизни и даже самого человека. Например, здесь – домашними принадлежностями хозяйства и ремесла, куколками и разными видами людей, там – предметами из природы: животными, растениями и т. д.

Или, во-вторых, вырезанное и отрезанное и таким образом отделенное сохраняет свою связь с целым и само складывается в целое, обнимающее известное пространство. Это будет уже телесным, пустым (полым) и в своем применении к человеческой жизни может изображать комнату, дом, здание, и таким образом снова делается переход и введение в область чисто человеческого: к дому, к семейной жизни, к семейной комнате, – от которой и исходит целое, и именно в предметном образе, и поэтому оно (это целое) понятно для ребенка на основании его собственной жизни.

 

В. Складывание из бумаги как средство для занятий, исходящее от поверхности квадрата или от формы квадрата

Квадрат можно образовать из всякой сплошной поверхности бумаги; очертания ее могут быть какими угодно. Данную сплошную поверхность складыванием в каком угодно месте делят на две равные по возможности части; складывают поверхности опять вдвое, деля пополам линию, образовавшуюся складкой, с одной стороны закрытой, ограниченной, с другой стороны разделенной, чтобы вышел прямой угол. Затем берут половину разделенной стороны, складывают ее так, чтобы пограничная линия ее совпадала с пограничной линией закрытой стороны, и именно так, чтобы она образовала с новой складкой половину прямого угла, затем делают надрез в какой-нибудь точке сложенной глухой стороны… затем дают половинке упасть в прежнее положение, соединяют оба надреза прямой линией, в направлении которой и отрезают лишнюю бумагу. Если развернуть полученный посредством этого разреза треугольник, то и получится желаемый квадрат. Замечательно при этом то, что из сплошного бесформенного… с помощью трех складок и трех разрезов получается самая закономерная и самая простая форма – квадрат. Это явление требует самого строгого, многостороннего внимания.

Было бы однако не только непозволительно, но и смешно постоянно для того, чтобы получить квадрат, исходить из этой операции. При действительно прогрессирующем образовании постоянно принимается в расчет уже добытое, уже существующее. Если и не формы квадрата, то во всяком случае формы прямоугольные мы находим среди окружающего нас.

Уже наши теперешние сорта машинной бумаги имеют эту форму… Из одного листа машинной бумаги может быть сделано множество потребных для нашей цели квадратов… Полученные… квадраты образуют основу, собственно материал для складывания, а равно и для возникающих таким образом совершенно различных, но развивающихся друг из друга в простой закономерности форм и изображений, однако только через дальнейшее многократное сгибание и складывание…

РУЧНЫЕ РАБОТЫ ДЕТЕЙ

РУЧНЫЕ РАБОТЫ ДЕТЕЙ

РУЧНЫЕ РАБОТЫ ДЕТЕЙ

СКЛАДЫВАНИЕ ИЗ ПАЛОЧЕК

 

Предисловие

Во всякой деятельности, во всяком деянии взрослого человека и уже ребенка, даже самого маленького, выражается цель, отношение к чему-либо, к открытию или к изображению чего-либо. Для этого человек и особенно ребенок в большинстве случаев нуждается в материале, в том самостоятельном, особенном средстве – будь то хоть кусочек дерева или камешек, – из которого он делает что-нибудь или которое он превращает во что-нибудь… Но каждое из этих средств для игры побуждает ребенка опять к самодеятельности, к свободной самодеятельности, к движению, к свободному, независимому движению… Теперь, так как мы уже дошли до известного пункта в изложении игр изобразительных – на материале и посредством этого материала, мы обращаемся к рассмотрению и изложению чисто подвижных игр. Возможно, прежде следовало бы поместить изложение 6-го дара рассматриваемого ряда – кубика, разделенного на 27 брусочков, каждый из которых разделен пополам; но требуемое со всех сторон рассмотрение и изложение подвижных игр было бы тогда передвинуто слишком далеко. Поэтому мы займемся ими теперь.

…Ребенок должен сначала увидеть свою жизнь во внешнем проявлении, понять ее, чтобы затем быть в состоянии распознать и понять ее внутренним образом. За этим ходом образования ребенка, предписываемым природой и его собственной сущностью, воспитатель и истинный руководитель детей должен следить в высшей степени заботливо…

…Так мы видим, как самый маленький ребенок приходит в веселое и радостное движение, прыгает и скачет и ударяет в ладоши, если он видит двигающийся предмет вне себя. Это, конечно, ни в коем случае не есть только радость по поводу движения предмета перед ним и вне его, но это есть результат пробужденной внутри его деятельности, освободившейся внутри его жизненной энергии. Далее, само наблюдение еще очень маленьких детей обнаруживает для нас, что они при движении предмета перед ними отнюдь не останавливаются на нем, но стараются отыскать своим глазом причину и источник, из которого исходит движение… Внутренний мир ребенка, внутренняя часть его существа, его сущность, его жизнь, его деятельность вообще должны быть постоянно главным предметом при наблюдении и толковании фактов детской жизни, при уходе, воспитании и образовании ребенка, а в особенности, когда он сам начинает действовать. Единичное и разрозненное толкование отдельных внешних явлений может, конечно, кое-где быть руководящим принципом и указанием, но для настоящего воспитания и ухода за ребенком, для понимания всего человека и человеческого существа в ребенке и по возможности полной реализации его в течение всей жизни, начиная с самого раннего возраста, такое толкование не может уже годиться.

 

Исходная точка и дальнейший ход развития подвижных игр

Итак, ребенок стремится, хотя бы даже бессознательно, объективно представить свою жизнь внешним образом, наблюдать ее на внешних предметах, как в зеркале, сделать ее, таким образом, предметом наблюдения и довести ее до сознания. Поэтому замечается, что, как только делают что-нибудь (что бы то ни было) перед ребенком, он тотчас же обнаруживает желание сам и притом своими средствами делать то же самое…

Подобно тому как мячик тихо шевелится, двигается, идет, бежит, так же точно мы видим, что скоро зашевелится, задвигается вместе с ним и играющий ребенок; в нем выражается желание так же ходить или бегать. Так возникает и так рождается в кругу детей и при их содействии игра: «Малютка желал бы также путешествовать» .

Каждое прочное и самостоятельное движение ребенка, движение или всего его тела, или одного из его членов, доставляет ребенку радость уже благодаря чувству силы, которое оно в нем возбуждает. Таким образом, доставляет радость ребенку уже простое хождение. Оно дает ребенку троякое чувство и сообщает ему сознание, что он может двигаться, что он может передвигаться с одного места на другое и, наконец, что он может добиться чего-нибудь.

…Эти три восприятия в ребенке требуют и совместного ухода за ними; следовательно, они требуют присмотра за тем, … чтобы он ходил уверенно, прочно, по известным правилам… Например ребенок, совершающий свои первые упражнения в хождении, держась за руку или за палец матери или няни, очень часто старается прийти к какому-нибудь предмету… Мы видим, как, достигая желаемого предмета, он прыгает пред ним, ударяет руками и бьет в ладоши, чтобы, так сказать, увериться в действительности его существования и определить его свойства. При этом, как только ребенок приблизится к предмету, нужно назвать ему этот предмет: это стул, стол, скамья, цветок, сестра и т. д. Так же его части: это будет или сиденье, или его ножка, угол или ребро и т. д., подобным же образом называются его качества: стул бывает твердый, мягкий, сиденье бывает гладкое, угол бывает острый, ребро бывает также острым. Здесь вовсе не подразумевается развитие способности речи, но лишь пробуждение у ребенка понимания предметов, их частей и качеств и развитие способности выражать свои чувства, вызванные этими предметами. Когда накопится богатая сокровищница таких опытов, то затем развивается закономерно и способность речи, и как бы из повышенной, внутренней, духовной самодеятельности согласно с сущностью духа выходит и сам язык.

…Каждое новое явление есть в то же время и новое открытие в маленьком, но тем не менее столь богатом мире ребенка, например то обстоятельство, что можно ходить вокруг стула, можно стоять перед ним, то сзади него, то сбоку него и подле него, но что около скамейки или около стены можно ходить только вдоль них.

…Каждый маленький путь для ребенка – образовательное путешествие, и каждый предмет – Америка, новый свет, который он объезжает кругом, чтобы посмотреть, остров это или материк.

После такого кажущегося отступления от нашего предмета …мы возвращаемся к подвижным играм.

А. Игры в путешествия . Это игры, дающие возможность образовывать и упражнять самостоятельную способность двигаться и ходить; это – образовательные путешествия, это – игры, дающие богатый запас наблюдений и опытов.

1. Малютка желал бы также путешествовать.

Дети стоят при этом в кругу; мячик путешествует от одного ребенка к другому и таким образом возбуждает охоту путешествовать и в самом ребенке… Замечая это, останавливают путешествие мячика и, выведя кого-нибудь из детей за руку на середину круга, сообщают:

Руководитель игры начинает петь игральному кругу:

В то время, как желающий путешествовать ребенок подходит к кому-нибудь в кругу, подает ему руку и поворачивается кругом справа налево, а по отношению к кругу детей слева направо, дети поют:

Путешествующий ребенок, идя вперед, все время подает каждому следующему правую руку и приговаривает при этом: «Добрый день!» Ребенок в кругу, которого он приветствовал, делает то же…

В качестве некоторого расширения игры в конце путешествия каждого ребенка можно прибавлять обращение с вопросом к вновь выходящему на середину круга ребенку: «С кем ты познакомился во время своего путешествия?»

Ребенок должен в ответ на это назвать имена стоящих в кругу детей… К этому может быть прибавлено еще третье упражнение: назвать детей в таком же точно порядке, в каком ребенок их приветствовал…

2. Общее путешествие, или путешествие всех.

Дети, стоящие в кругу поодиночке друг около друга, легко распределяются по два в ряд друг за другом магическим словом руководителя игр: «Может быть, вы все желали бы путешествовать?»…

Единогласно выраженному чувству, живому желанию детей руководитель игр придает сейчас же форму песенки. Он произносит ее слова, начиная путешествовать вперед и вокруг по комнате, а между тем дети необыкновенно быстро подхватывают эти слова, как выражающие их собственную жизнь. Руководитель поет вместе с ними:

…Слова «Гулять, смотреть на белый свет!» пробуждают у детей желание видеть и самый мир, и при первом настоящем весеннем дне, когда яркое солнце и ясное голубое небо как бы манят через чистое стекло окна, тогда будто сами собой открываются двери, и через них, как гирлянды цветов, тянутся на простор ряды детей, продолжая петь с возрастающей радостью вышеприведенные слова…

3. Игры в путешествия с большим количеством детей на сравнительно небольшом пространстве. Здесь дети в количестве нескольких сотен, соединившись по четыре, ведут игру в путешествия под соответствующее случаю веселое пение в своем школьном саду.

4. Игры в посещения, или в хождение в гости друг к другу.

5. Извивающийся ручеек — одна из самых первых подвижных игр и игр в путешествия.

Дети входят бок о бок в большой круг и подают друг другу попеременно то правую, то левую руку. Руководитель игры… становится в круг, разрывая его, и ведет конец, за который взялся, внутрь круга, …ведет извивающимся движением все дальше, всегда направляясь снаружи внутрь комнаты… При этом медленно исполняется …песня, частью полным хором, частью отдельными голосами.

Эта игра в ручеек является переходной от чистых игр в путешествия к играм, которые своею формою и видом должны изображать нечто, следовательно, к кругу подвижных игр. Это:

В. Игры изобразительные. Одни из наиболее любимых детьми игр, которые очень рано появилась: – 1. Улиточка. Руководитель игры берет одного ребенка из круга …и ведет этого ребенка, за которым следуют и остальные, взявшись все за руки друг за другом, по внутренней стороне круга кругом до тех пор, пока этот ребенок своим движением не образует линию улитки или спиральную линию и пока он, обвитый всеми детьми, не остановится в середине. Затем, обернувшись вокруг себя назад… он старается развиться снова, изнутри, что ему легко удается, если дети держатся крепко друг за друга. При этом дети поют «песню улитки»:

2. Игра в мельницу.

3. Игры в круг, звезду, цветок и венчик (связанные с определенными построениями, изображающими эти предметы).

Из этих игр развиваются

С. Игры с беганием . Чистые игры в догонки и в перегонки являются первыми из игр, требующих вполне развитого искусства ходить.

 

Подвижные игры с пением

…Я смотрел, как дети двигались, и приходил к заключению, что есть определенный закон, по которому они двигаются. С этими движениями можно связывать маленькие рифмы. Эти рифмы звучат в пении; движение, рифма и звук – все это связано воедино; телесная, духовная и моральная деятельность – все это соединено в прекрасном целом. Также соединяется ребенок, в свою очередь, со своими товарищами по игре, а эти последние – со своим учителем. Да, со всех сторон здесь проглядывает единство жизни, гармония…

Первая игра, которую я намерен сообщить здесь, есть хороводная пляска… Она может быть прекрасно выполнена как в помещении, так и на открытом воздухе. Хороводные движения совершаются в такт исполняемой песни. Можно осложнить эту игру, уравнивая шаги по времени. А можно посвятить хоровод какому-нибудь событию, например выпавшему снегу…

Прекрасной игрой является танец с переплетениями… Также и танец волн для детей очень забавная игра…

…Однако, как и при всяком деле, без воодушевления нельзя здесь достигнуть ничего. Дело ни в коем случае не в играх самих по себе, равно как и не в каком-нибудь методе при обучении. Но дух должен обнаруживаться в теле, должен создавать себе средства, с помощью которых он мог бы проявляться. Так возникли и эти игры… Кто смотрел бы даже совсем поверхностно за их выполнением, тому понравилось бы животворящее, здоровое движение всех детских сил; от него, наверное, не скрылось бы, как дети самым для них привлекательным образом приучаются к пению, развивают свой слух и голосовые средства.

В заключение еще следующее. Как ни глубоко захватывают жизнь детей те или другие из этих игр, однако наступает время удовлетворения в полном соответствии с целой жизнью ребенка. Как только учитель почувствует это… он должен незаметно оставить эти игры и перейти к другим. Спустя некоторое время дети опять сами потребуют этих игр и возвратятся к ним с новым удовольствием.

Но в этом отношении существенно важно, чтобы у учителя было в руках богатое разнообразие, многосторонний выбор этих игр. Тогда дар учителя, который он вносит в детский мир с этой целью, всегда будет желанным подарком.