— Привет! — громко произнесла Салли, шедшая вслед за метрдотелем. Она сжала Джею локоть, поцеловала в щеку и затем села на отодвинутый им стул. — Извини, что опоздала, — слегка задыхаясь, произнесла она.

— Пусть это тебя не волнует. — Не в силах оторвать от нее глаз, Джей сел на стул, стоявший рядом с ней за маленьким столиком у окна. Короткое, с глубоким вырезом черное платье облегало ее стройную фигуру, оставляя для обозрения длинные загорелые ноги и точеные плечи. Уши ее украшали скромные бриллиантовые серьги, сверкавшие при свете люстры. Оторвав от Салли взгляд, Джей заметил, что несколько мужчин в ресторане внимательно рассматривают ее. — Выглядишь великолепно.

— Спасибо. Стыдно признаться, но я была готова уже в пять. — Она вздохнула. — И все равно опоздала. — Протянув руку поверх тарелок, серебра и рюмок, Салли сжала его пальцы. — Мне всю неделю недоставало тебя.

Джей заглянул ей в глаза. Работы в отделе было по горло, и у них не было возможности даже поговорить. Но в пятницу в пять часов он ответил на звонок одного из телефонов и, к своему удивлению, услышал голос Салли. Она звонила из конференц-зала и предлагала встретиться в субботу вечером. Поужинать в «Приречном кафе». В восемь часов. Вдвоем. Джей взглянул на Баллока, сидевшего в нескольких футах от него и просматривавшего какой-то документ, и принял приглашение, сказав просто «конечно», чтобы Баллок ничего не заподозрил. После звонка Салли не вернулась в отдел, а когда она вовремя не появилась и в ресторане, Джей решил, что его надули. А теперь она сидела с ним рядом и выглядела даже лучше, если такое возможно, чем в яхт-клубе. И он понял, как жаждал такой встречи.

— Я рад, что ты вчера позвонила, — признался он.

— Это был довольно смелый поступок, верно? Я сама себе удивилась.

Официант принес бутылку шардоннэ, налил вина в бокалы и, ни слова не сказав, исчез, чувствуя, что эта пара сегодня спешить не будет.

— За нас, — сказала Салли, взяв бокал.

— За нас, — вторил ей Джей и чокнулся. С ней было так легко. Он старался не забыть о том, что ему нужно задать ей несколько важных вопросов. Но это будет трудновато. Ему не хотелось портить создавшееся настроение.

— Как красиво! — Она кивком указала на окно, за которым вырисовывались громады Нижнего Манхэттена за Ист-Ривер. Несмотря на субботний вечер, в окнах конторских зданий ярко горели огни. — Правда?

— Да.

С минуту они сидели молча, затем заговорила Салли.

— Что-нибудь слышно о… — Помолчала. — Как звали ту молодую женщину, что на этой неделе прислала по почте Оливеру просьбу об отставке?

— Эбби, — ответил Джей. — Эбби Купер.

— Правильно. Я мимоходом познакомилась с ней во вторник. Она показалась мне очень славной.

— Такая она и есть, — подтвердил он. — Но нет, по-моему, никто о ней ничего не слышал.

— Тебе не кажется это странным? — спросила Салли, сделав большой глоток вина.

Джей наблюдал, как быстро исчезает вино. Казалось, она нервничала.

— Кажется. — На секунду у него мелькнула мысль рассказать Салли о том, что он видел на складе, но потом решил не делать этого. — Эбби не из тех, кто посылает по почте просьбу об отставке. Она человек очень ответственный, такие людей не подводят.

— Ты хорошо ее знал? — спросила Салли, допивая вино из бокала.

Джей вынул бутылку из ведерка со льдом и наполнил ее бокал.

— Я ведь служу у «Маккарти и Ллойда» всего месяц, но мы за это время довольно близко сошлись. В дружеском плане, — добавил он.

— Ты не пытался связаться с ней?

— Я оставил на ее автоответчике несколько посланий, но она мне не отзвонила.

— Я не хочу бить в набат, но, может, стоит связаться с кем-то из родственников? В отделе персонала должно быть чье-то имя, кому в случае необходимости можно позвонить.

— Это неплохая мысль. — Джей не стал говорить Салли, что в четверг днем, прежде чем из отдела персонала пришли разбирать стол Эбби, он уже нашел номер телефона ее родителей в Бруклине. Ему не хотелось, чтобы Салли знала, как это его беспокоит. — А ты скрытничала, позвонив из конференц-зала, чтобы назначить это свидание, — сказал он, меняя тему разговора.

Она секунду поиграла серьгами.

— Мне не хотелось, чтобы Баллок неверно это истолковал. Он во все сует свой нос — особенно, когда дело тебя касается, — сказала она. — Когда ты говоришь по телефону, он вслушивается в каждое слово. Делает вид, будто не слушает, но я-то вижу. Это должно тебе очень докучать.

— Так оно и есть.

— Меня не волнует Оливер, — сказала Салли. — Ему было бы безразлично, узнай он, что мы с тобой сегодня куда-то пошли. Собственно, он, наверное, был бы даже рад за нас. А вот Баллок — другое дело.

— Почему ты так сказала про Оливера? — спросил Джей. — Про то, что Оливер порадовался бы за нас.

Она еще глотнула вина и пожала плечами.

— Когда мы с ним на прошлой неделе возвращались со встречи в центре города, он сказал мне, что они с Барбарой заметили… — И умолкла.

— Что?

— Я стесняюсь.

— Да ну же.

— Он сказал, что мы с тобой на яхте явно получали удовольствие от общения друг с другом. И во время ужина тоже. — Она посмотрела ему в глаза. — Он сказал, что проблемы не будет, если мы станем встречаться, но не будем показывать это на работе.

— Он так тебе сказал? — И Джей расплылся в улыбке.

— Тебе, — ткнула она пальцем в Джея, — тоже?

Джей кивнул:

— После ужина в яхт-клубе.

Салли рассмеялась:

— Таков уж он, наш Оливер. Иногда ужасный зануда, а потом может стать просто замечательным.

— Точно. — Джей залюбовался сверкавшими в ее ушах бриллиантами. — Что ты имела в виду, говоря, что Баллок может неверно это истолковать? А как было бы верно?

Она поставила локти на стол и уперлась подбородком в кисти рук.

— Могу я сказать что-то очень смелое?

— Нет.

— Я не знаю, как было бы верно, но знаю, что хотела бы это испытать. — Она помолчала, по-прежнему глядя ему в глаза. — Меня давно ни к кому так не тянуло, — сказала она. — И не волнуйся: я не спешу во что-то ввязаться и не прошу тебя что-либо начинать, и я прекрасно сознаю, что мы должны быть осторожны, так как работаем вместе. Но мне хотелось бы встречаться с тобой вне конторы.

— Прекрасно сказано. Я не мог бы выразить это лучше.

Секунду они смотрели друг другу в глаза, потом одновременно отвели взгляд, понимая, что все вдруг осложнилось.

— Расскажи мне побольше о себе, — нарушил наконец молчание Джей.

— А что ты хочешь узнать? — Салли смотрела в окно, на очертания города за рекой, поглощенного теперь темнотой.

— Ты сказала, что родилась в Глостере.

— Да, я выросла на южном побережье Кейп-Энн. Жить там было очень приятно. Мне повезло. Мои родители — не стану отрицать — были людьми состоятельными. После школы я поступила в Йель. Мне, безусловно, не помешало то, что мой отец учился там и регулярно спонсировал некоторые учебные программы. Помог он мне и поступить в Гарвардскую школу бизнеса.

— И это он помог тебе получить работу после Гарварда в той финансовой компании в Сан-Франциско? — спросил Джей.

Она отрицательно покачала головой:

— Нет, этого я добилась сама.

— А как ты узнала про то, что есть место у «Маккарти и Ллойда»?

— Была замечена ловцом мозгов. — Она сделала большой глоток вина, и на ее лице появилось печальное выражение. — Я в хотела, чтоб мои родители знали о том, как я получила эту работу. Они бы гордились мной.

— Не сомневаюсь, — согласился Джей. И печально покачал головой. — Это ужасно — то, что произошло с твоими мамой и папой. Ты говорила, они погибли в авиакатастрофе, так?

— Да.

— Два года назад?

— М-м. — Она допила вино и поставила пустой бокал на льняную скатерть. — Бармен, еще.

Джей налил им обоим по бокалу и жестом показал официанту, что нужна еще бутылка.

— У вас есть еще вопросы ко мне, Перри Мэйсон?

Джею показалось, что в ее голосе прозвучало легкое раздражение.

— Слишком допытываюсь? — спросил он. — Становлюсь похожим на Баллока?

— Нет, просто становишься настырным. — Она взяла бокал и принялась слегка покачивать его из стороны в сторону.

— У тебя есть кто-то?

— Что? — спросила она, удивленная его прямым вопросом.

— Кто-нибудь остался в Сан-Франциско? — не отступайся Джей.

— А вот это уже вопрос Баллока.

— Я его не снимаю.

Салли ответила не сразу.

— Такой человек был, — медленно произнесла она. — Теперь его больше нет.

Вернулся официант со второй бутылкой вина, и они замолчали.

— Теперь мой черед, — сказала Салли, когда официант отошел.

— О'кей.

— А у тебя как обстоит дело? Есть кто-то в Нью-Йорке, о ком мне следует знать? Кто-то, кому совсем не понравится, если она узнает, что мы с тобой провели вместе сегодняшний вечер?

Джей отрицательно покачал головой.

— Я встречался с двумя-тремя женщинами, но ни с одной ничего серьезного не было. Слишком я был занят работой. — Он подождал следующего вопроса, но она молчала. — На твои вопросы легко было ответить.

— О, я еще не кончила.

— Отлично. Спрашивай, что хочешь.

— О'кей, почему ты упорно ведешь себя с такой бесшабашной удалью?

Он удивленно посмотрел на нее, не будучи уверен, куда она клонит:

— Не понимаю.

— В среду ты выпрыгнул из боцманской люльки с высоты семидесяти футов. А вечером на крыше твоего дома пошел по краю стены. — Она испытующе смотрела ему в глаза. — Должна же быть какая-то причина, чтобы так поступать.

— Ты рехнулась. Наверно, как-то раз слишком долго пробыла на солнце, когда посещала своих родителей в Южной Каролине. Ты ведь сказала, что именно туда они переехали из Глостера?

Салли медленно поставила бокал и вперила взгляд в пламя свечи.

— Почему ты этим занимаешься? — Голос ее слегка дрожал.

— То есть чем? — с невинным видом спросил он.

— Почему ты пытаешь меня по поводу моего прошлого?

— Что?

— Точно перепроверяешь или пытаешься меня подловить.

— О чем ты?

— Ты упомянул, что я жила в Сан-Франциско до того, как поступить к «Маккарти и Ллойду». А я сказала тебе в среду, что работала в компании, чья штаб-квартира находится в Лос-Анджелесе, я же работала в их филиале в Сан-Диего.

— Салли, я…

— Потом, говоря об авиакатастрофе, в которой погибли мои родители, ты сказал, что это произошло два года назад. А я говорила раньше, что это случилось один год назад. Сейчас ты пытаешься подловить меня, заставив признать, что мои родители переехали из Глостера в Южную Каролину. А я отчетливо помню, как сказала, что они переехали во Флориду. — Она покачала головой. — Я знаю: у тебя хорошая память. Я видела тому подтверждение несколько дней назад, когда мы были на яхте. Даже Баллок что-то по этому поводу сказал. Я готова была поверить, что первые два раза ты оговорился, но Южная Каролина — это уж слишком. Это же глупо. Почему ты подвергаешь меня такому испытанию?

— Извини, Салли. — Не было причины отрицать. Она абсолютно права, и он будет глупо выглядеть, если станет упорно это отрицать. — У меня нет оправданий.

— Но зачем ты этим занимаешься?

— Сам не знаю, — запинаясь, произнес он. Не мог он ей сказать, как его обеспокоили события прошлой недели. Совпадение дважды встретившегося названия «Белл кемикал»; то, как нажимал на него Оливер, чтобы он совершил сделки с акциями «Саймонс» и «Белл кемикал»; ее знание Нью-Йорка, хотя Салли утверждала, что никогда не жила долго в этом городе; отсутствие телефонной трубки в гнезде; теплый компьютер и заявление Салли, что она пользовалась Интернетом, тогда как компьютер к нему не подключен. — Возможно, я так странно себя веду, потому что впервые за долгое время меня кто-то заинтересовал. Понятно?

— Нет, не понятно, — отрезала она, глядя на него в упор и пытаясь добраться до истины.

* * *

Грузовое судно неуклонно продвигалось по теплым водам Индийского океана, двигаясь ночью на юго-запад, в направлении южной оконечности Африки и мыса Доброй Надежды. Оттуда капитан повернет судно на север и начнет долгий путь вдоль западного побережья Африки к пункту своего назначения — Антверпену.

Со своего мостика он вглядывался в горизонт в поисках огней, которые предупредили бы его о возникновении неблагоприятной ситуации — появлении властей для поисков на его корабле спрятанных внизу автоматов, гранатометов, ракет «земля — воздух» и мортир. Капитан был ветераном рейсов по доставке оружия и знал, что подобная ситуация едва ли возникнет в этих водах. Уж скорее тут могут появиться пираты, которые заберутся на его судно в поисках сокровищ. Но к этому он был готов. Если только пираты не одолеют количеством, они будут мертвы через десять минут после того, как появятся на судне, трупы их бросят акулам на съедение, а их корабль пойдет ко дну без риска уплаты возмещения. Те власти, которые могли бы посадить его в тюрьму и конфисковать имеющееся у него оружие, не обратят внимания на то, что он прикончил десять или пятнадцать современных Черных Бород.

Когда на будущей неделе корабль подойдет ближе к Европе, он начнет волноваться из-за возможности встречи с военными моряками и береговой охраной. Много лет назад — в то время он был лишь матросом и плыл на «Клаудии» — их судно задержали у берегов Ирландии, когда оно заканчивало путешествие из Ливии с грузом оружия для «временного» крыла Ирландской республиканской армии.

* * *

Огни Нижнего Манхэттена неясно поблескивали вдали, когда Джей и Салли не спеша шли по променаду Бруклин-Хейтс, дороге в полмили длиной, выложенной кирпичом вдоль Ист-Ривер в шикарном районе с улицами, обсаженными деревьями, и с кирпичными особняками по миллиону долларов каждый.

Салли с конца ужина держала руки скрещенными на груди.

— Послушай, мне, право, жаль, что так получилось, — начал Джей, озирая окрестности при мягком свете фонарей. На променаде было совсем мало народу. — В самом деле.

— Не важно, — холодно произнесла она.

Он потянулся к ней, взял ее под локоть и повел к чугунному парапету, ограждавшему променад. Далеко внизу черные воды Ист-Ривер бесшумно текли к Нью-Йоркской гавани.

— Я хочу кое-что тебе сказать.

По пути из ресторана она распустила волосы, и порыв ветра швырнул несколько светлых прядей на ее лицо. Она отбросила их с глаз.

— Что именно?

Он увидел, что ее это совсем не заинтересовало. И надеялся: то, что он скажет, изменит ее настроение.

— Насчет твоего саркастического замечания, что я веду себя с бесшабашной удалью. Выпрыгнул из люльки боцмана, залез на стену.

Салли подняла глаза от парапета.

— Ну и?

— Ты очень проницательна.

— О-о?

Джей кивнул:

— Я иногда делаю глупости.

— Чтобы произвести впечатление?

— Не думаю, — протянул он.

Она чуть-чуть придвинулась к нему.

— Тогда зачем?

Он ответил не сразу.

— Моя маленькая сестренка была отличной спортсменкой.

— Та, что утонула?

— Да, — ровным тоном произнес он. — В тот день мы были с ней одни в карьере. Родители запретили ей туда ходить, даже со мной, но она великолепно плавала, почти так же хорошо, как я, хоть и была намного меня моложе. Дело в том, что она могла до бесконечности задерживать дыхание, могла нырять с самой высокой планки, могла…

— Я тебе верю, — мягко произнесла Салли и вложила пальцы в его руку.

Джей прочистил горло.

— Было ужасно жарко. Один из тех июльских дней, когда покрываешься потом, даже сидя в кресле. У нас дома не было кондиционера. Такое было впечатление, что находишься в печке, и Фэби все приставала ко мне…

— Фэби?

— Да.

— Какое красивое имя.

— А она была красивая девочка. — Джей посмотрел вдаль, за реку. — Словом, она все приставала, чтобы я поплыл с ней в карьер, а я твердил ей, что нельзя. Но под конец сдался. Такое она имела на меня влияние. Могла заставить меня сделать что угодно. Я был так уверен в ней.

— Но она не смогла выплыть.

— Да. — И добавил хриплым голосом: — Вода была прозрачная, как джин, и я увидел, что Фэби находится на глубине пятнадцати футов и с ней что-то неладно. Я постарался помочь ей, но когда вытащил Фэби на поверхность… ее уже не стало.

— Мне очень жаль, Джей. — Салли крепко сжала его руку. — Ты до сих пор чувствуешь себя виноватым, да?

— Да.

— Но ты не должен себя так чувствовать. Это же не твоя вина.

— Я отвечал за нее.

— Не в такой мере, чтобы покончить с жизнью, вспрыгнув на парапет, находящийся в шестистах футах над улицей.

Он покачал головой:

— Это совсем другое. Я не потому это делаю.

— А почему же?

— Будь я похрабрее, я мог бы ее спасти.

— То есть?

Он замялся.

— Я был робким мальчиком. Чтобы добраться до нее, мне надо было проплыть сквозь старое оборудование. И я боялся застрять. — Он выпрямился. — Боялся.

— Я понимаю почему.

— Да нет, дело в том, что я боялся многих вещей. Я был совсем не храбрый. Как-то раз ушел от драки в присутствии всей школы. Это было постыдно. — Он опять глубоко вздохнул. — Я тянул время — не сразу бросился к Фэби. — И сквозь стиснутые зубы проговорил: — Эти две-три секунды, возможно, стоили ей жизни.

Салли протянула руку и дотронулась до его шрама.

— И теперь ты считаешь нужным доказывать людям, что ничего не боишься.

— Плевать мне на других людей. Речь идет обо мне самом. Я должен доказать это себе.

Они долго стояли молча, слушая звуки большого города.

— Я рада, что ты счел возможным поделиться со мной, — наконец произнесла Салли.

— Я никому об этом не рассказывал.

— Но ты так и не сказал мне, почему во время ужина пытался поймать меня на лжи, — тихо проговорила Салли.

Джей постучал по парапету и остановился, вспомнив, что именно так делал Оливер, когда нервничал.

— Помнишь, когда мы выезжали от Оливера в его «остин-хили»? Я попросил тебя заглянуть в отделение для перчаток и проверить, лежит ли там регистрационное удостоверение.

— Да. Я подумала, что это глупо, поскольку знала, что ты уже ездил в этой машине. Я видела, как ты подъезжал к дому.

Джей кивнул:

— Да, я ездил в винную лавку за бутылкой джина по просьбе Барбары. Когда я остановился перед лавкой, я услышал, что в отделении для перчаток звонит мобильник. Я взял трубку, подумав, что это звонит Оливер или Барбара, но звонили не они.

— А кто?

— Человек по имени Тони, который принял меня за Оливера и брякнул, что нельзя использовать какую-то информацию. Поняв, что я не Оливер, он тотчас повесил трубку. — Джей смотрел на зеленые и желтые огни буксира, продвигавшегося вверх по реке. — Когда я клал назад трубку, я увидел там конверт и вскрыл его.

— И что было в нем?

— Листок бумаги, на котором было написано: «Белл кемикал». «Белл» — одна из компаний, чьи акции Оливер велел мне купить на прошлой неделе.

— А ты спросил Оливера про телефонный звонок или про конверт?

— Мы говорили о телефонном звонке, но не о конверте. Ты бы видела Оливера, когда я передал ему, что тот человек сказал не использовать информацию. Вид у него был, как у оленя, попавшего в свет фар. Он заявил, что это звонок по поводу кооперативной квартиры, которую он пытается купить в Манхэттене, но я убежден, что это мура. — Джей с шумом выдохнул воздух.

— Не понимаю, почему ты просто не спросил его про конверт, если это так тебя беспокоит.

Джей прищурился, потом улыбнулся — легкая усмешка, едва заметная в полусвете, мелькнула на его губах.

— Будем откровенны друг с другом, Салли. Оливер гарантировал мне выплату миллиона долларов в январе. Такую же сумму гарантировал он и тебе. — Джей помолчал, ожидая от нее подтверждения. — Баллок сказал мне, что «Маккарти и Ллойд» может увильнуть от выполнения контракта, который они дали каждому из нас подписать. Он утверждает, что в контракте есть надежные оговорки. Возможно, ты показывала адвокату свой контракт, а меня предупредили, чтобы я этого не делал, и я по глупости послушался.

Салли покачала головой:

— Нет, я тоже не показывала своего контракта адвокату. Меня предупредили об этом, как и тебя.

— Так вот, по словам Баллока, Оливер собирается заплатить в январе только одному из нас.

Она вытаращила глаза:

— Что?

— Да. Во всяком случае, так сказал Баллок. Мне этот малый не слишком нравится, но Оливер, похоже, слушает его. — Джей отвел взгляд в сторону. — Тебе, наверное, будет неприятно это услышать, но если Баллок сказал правду, я хочу, чтобы премия досталась мне.

— Не думай, что я сойду с дистанции и дам тебе ее получить, — предупредила его Салли. — Я буду стараться не меньше твоего получить ее.

— Я не хочу испортить отношения с Оливером, — сказал Джей, решив игнорировать ее вызов, — а учитывая, какой он человек, поставить под вопрос или не выполнить его прямое указание было бы равносильно бунту.

— Да, — согласилась с ним Салли.

— Я тянул сколько мог, но когда дошло до дела, я вынужден был нажать на курок и купить акции «Белл».

— А теперь ты об этом жалеешь.

— Очень. — Он поджал губы. — Я только хочу, чтобы прошло две-три недели без объявления о перекупке «Белл» или «Саймонс», и тогда постараюсь убедить Оливера избавиться от этих акций.

Она снова повернулась к парапету.

— Не думаю, что тебе стоит волноваться, но могу понять, почему все, вместе взятое, может тебя беспокоить. — И твердым голосом продолжала: — Но я по-прежнему не понимаю, почему ты пытался подловить меня на лжи. Единственное объяснение, которое приходит мне в голову: ты думаешь, что существует какой-то сговор и я в нем участвую, — с горечью произнесла она. — Что я действую заодно с Оливером, чтобы прищучить тебя. Иначе зачем тебе донимать меня расспросами про телефон, который не лежал в гнезде, или про то, что компьютер был теплый?

Он взял ее за подбородок и повернул к себе ее лицо.

— Если бы я верил, что существует сговор, — что, не могу не признать, в твоем изложении прозвучало глуповато, — и верил бы, что ты в этом участвуешь, я выложил бы все, что сказал?

— Не знаю, — отрезала она, снова обозлившись и шагнув в сторону от него. — Мне казалось, что знаю, а теперь не уверена.

— Это несправедливо. Я просто осторожничаю.

— А не следует осторожничать с тем, к кому хорошо относишься.

— Я знаю.

— Тогда почему…

Не дав Салли закончить, Джей своими сильными руками сгреб ее в охапку и, крепко прижав к себе, прильнул к ее губам.

Секунду она сопротивлялась, боролась с ним, потом руки ее медленно поползли вокруг его шеи, и она слилась с ним в долгом поцелуе.