Обусловленная модель.

В современной психологии со времен Фрейда утвердилось мнение, что черты личности являются важнейшей причиной человеческого поведения. Эту точку зрения отвергают последователи бихевиоризма, считающие само понятие личности «надуманным объяснением». Таким образом, все существующие теории, объясняющие поведение, можно разделить на ситуативные теории (situation theories), и теории черт (trait theories).

Сторонниками теории черт личности стали такие ученые, как Раймонд Кэттелл (Raymond Cattell) и Ганс Айзенк (Hans Eysenck). Гордон Оллпорт (Gordon Allport) для обозначения структур личности, способных вызывать какие-то действия человека и руководить его поведением, предложил термин «персональная диспозиция» (personal disposition).

По мнению последователей этой теории, люди движимы ограниченным числом побуждений или персональных черт личности, придающих поведению некоторую последовательность. Например, Фрейд сказал бы, что человек с анальной триадой вынужденной опрятности, упорства и скупости побуждаем всегда быть опрятным, упрямым и скаредным, и такой человек будет демонстрировать подобное поведение в различных условиях или ситуациях. Точно так же, с точки зрения Кэттелла, человек с сильной чертой доминирования обычно ведет себя в самоутвердительной, агрессивной или соревновательной манере, а Айзенк утверждал бы, что экстравертированная личность, как правило, человек общительный, открытый, склонный активно получать новые впечатления.

Бихевиористы неоднократно указывали, что такая, казалось бы, самоочевидная точка зрения не находит подтверждения в экспериментальных исследованиях. Еще в 1928 году вышел в свет классический труд Хартшорна и Мэй (Hartshorne & May), которые установили, что школьники, которые были честны в одной ситуации, в другой вели себя нечестно. Например, некоторые дети могли смошенничать, выполняя тестовое задание, но не стали бы воровать подарки на празднике, другие могли нарушить правила спортивного соревнования, но честно отвечали на вопросы теста. Некоторые психологи, такие как Сеймур Эпстейн (Seymour Epstain, 1979, 1988), доказывали, что в исследованиях, подобных работе Хартшорна и Мэя, используются слишком специфичные примеры поведения. Эпстейн утверждал, что вместо того, чтобы полагаться на отдельные примеры, исследователи должны собирать воедино множество вариантов поведения, то есть что нужна сумма множества разных поведений. Другими словами, Эпстейн сказал бы, что даже если человек не демонстрирует всегда сильную личную черту, например добросовестность, тем не менее суммарный итог его индивидуальных поведений отразит характерную для него добросовестность.

Уолтер Мишел отвергает толкования поведения, свойственные теории черт. Согласно Мишелу, при таком взгляде на черты личности или персональную диспозицию не уделяется должного внимания конкретной ситуации, в которой действуют люди. Но при этом Мишел не склонялся к радикальному бихевиоризму и не утверждал, что одна только ситуация определяет поведение, а настаивал на том, что качества личности также важны. Им была предложена обусловленная модель (conditional model) влияния черт личности или личных диспозиций (Mischel, 1990; Wright & Mischel, 1987). Эта точка зрения предполагает, что поведение определяется не глобальными чертами личности, а тем, как человек воспринимает себя в конкретной ситуации. Например, человек, обычно стеснительный в общении с людьми, может, при некоторых условиях, вести себя в открытой, экстравертированной манере.

Так же как и в общей формуле предсказаний Роттера, прогноз человеческого поведения в обусловленной модели Мишела невозможен без знания целей. В то время как теория черт личности настаивает на том, что глобальное расположение черт предопределяет поведение, обусловленная модель утверждает, что поведение в большей степени формируется конкретными целями человека. Например, традиционная теория черт личности полагает, что люди, обладающие чертой добросовестности, будут в большинстве случаев стараться вести себя добросовестно. Теория же Мишела, основанная на целях (goal-based), утверждает, что в разнообразных ситуациях добросовестный человек может использовать свою добросовестность вместе с другими когнитивно-аффективными (cognitive-affective) процессами для получения конкретного результата, то есть для достижения цели.

Предсказание поведения

Для успешного взаимодействия в социуме людям необходимо как-то предсказывать поведение окружающих. Чтобы выяснить, каким образом это происходит, Мишел и Райт (Wright) в конце 80-х годов провели ряд лабораторных исследований. Они опрашивали 8- и 12-летних детей, а также взрослых, предлагая им сказать все, что они знают о «целевых» группах детей. Как взрослые, так и дети отмечали разнообразие в поведении других людей, но взрослые говорили более определенно об условиях, при которых конкретное поведение может иметь место. Если дети ограничивали свои описания такими словами, как: «Чарли иногда бьет других детей», то взрослые приводили более точные формулировки, например: «Чарли дерется, когда его провоцируют». Эти результаты подтверждают, что люди действительно видят взаимосвязь между ситуацией и поведением и что они интуитивно следуют сформулированной Мишелом обусловленной модели влияния черт личности.

Вместе с тем эти исследования вновь подтвердили выявленную уже ранее тенденцию обработки информации, которую Мишел определил как парадокс последовательности (consistency paradox). Парадокс состоит в том, что не только обычные люди, но даже профессиональные психологи интуитивно верят в относительную последовательность человеческого поведения, в то время как непосредственный опыт доказывает, что поведение бывает очень разнообразным. Многим людям кажется самоочевидным, что персональные расположения черт, такие как агрессивность, скупость, пунктуальность и тому подобные, являются глобальными чертами, объясняющими многое в нашем поведении. Мы выбираем человека на государственную должность, потому что ему якобы свойственны честность, надежность, решительность и прямота, работодатели и менеджеры по персоналу ищут работников пунктуальных, лояльных, склонных к сотрудничеству, работоспособных, организованных и общительных. Многие полагают, что такие черты будут проявляться в течение длительного периода времени и в разнообразных ситуациях. Мишел (1990) утверждал, что такие люди, в лучшем случае, наполовину правы. Он признавал, что некоторые основные черты действительно остаются неизменными долгое время, но отрицал, что их проявления можно обобщать от одной ситуации к другой.

Предсказаниями поведения Мишел заинтересовался еще в 60-х годах, обследуя волонтеров во время своей работы консультантом Корпуса Мира (на основании этих данных была написана его знаменитая книга «Личность и Диагностика». Мишел обнаружил, что оценочный комитет из трех человек, имевший в распоряжении информацию, полученную с помощью трех различных шкал, не мог с достаточной достоверностью предсказать, насколько успешной будет деятельность людей, собиравшихся работать учителями в составе Корпуса. Корреляция между суждениями комитета и действительной работой учителей составляла не более 20%. В своей книге Мишел утверждал, что корреляция порядка 30% между различными измерениями одной и той же личностной черты, так же как и между совокупностями черт и следующим из них поведением, представляет собой наименьшее значение корреляции, при котором можно говорить о личностном профиле. Таким образом, относительно низкая корреляция между чертами и поведением является результатом не низкой надежности диагностических инструментов, а непоследовательности поведения. По мнению Мишела, специфичное поведение не имеет жесткой связи с персональными чертами.

Что же необходимо знать для того, чтобы предсказать целенаправленное поведение человека в конкретной ситуации, не оказавшись жертвой парадокса последовательности? С точки зрения Мишела, главным является взаимодействие ситуативных переменных и личностных качеств. Хотя поведение может иногда казаться непоследовательным, понимание переменных ситуации и личных качеств помогает обнаружить схему варьирования внутри относительно стабильных свойств личности. В упрощенном виде прогностическую формулу Мишела можно записать в виде выражения на одном из языков программирования:

If A Then X

Else If B Then Y

«Если A то X; иначе, если В то но Y», где X и Y — реакции, а A и B — сочетание личностных переменных и воздействующей на человека ситуации.

 

Когнитивно-аффективная система личности.

По мнению Мишела, кажущаяся непоследовательность в поведении людей представляет собой потенциально предсказуемое, последовательное поведение, отражающее стабильные схемы варьирования поведения (patterns of variation), существующие внутри личности. В качестве решения классического парадокса последовательности Мишел и Шода (1995) предложили когнитивно-аффективную систему личностных черт (cognitive-affective personality system), которая объясняет как разнообразное поведение в различных ситуациях, так и стабильность паттернов. Когнитивно-аффективная теория предполагает, что поведение человека меняется от ситуации к ситуации, но определенным, предсказуемым способом.

Например, если некто рассержен на свою жену, то он может реагировать агрессивно. Однако если тот же человек рассержен на своего начальника, то скорее всего подавит свое раздражение и подчинится. Такое поведение может показаться непоследовательным, потому что человек как будто бы различно реагирует на один и тот же стимул. Но, с точки зрения когнитивно-аффективной теории, раздражение, вызванное разными людьми, — это не один и тот же стимул. Описанное нами поведение не является непоследовательным и может хорошо отражать стабильную в течение всей жизни данного человека схему реагирования (pattern of reacting). Такая интерпретация, считают Мишел и Шода, решает парадокс последовательности, объясняя как постоянно наблюдаемую непоследовательность в поведении, так и интуитивную уверенность людей в том, что черты личности окружающих относительно стабильны.

Если бы поведение было результатом глобального расположения черт, тогда поведение одного и того же человека не допускало бы больших вариаций. Иными словами, будучи рассержен, данный человек реагировал бы всегда более-менее одинаково, независимо от конкретной ситуации. Однако присущая каждому из нас долговременная схема вариаций свидетельствует о неадекватности как бихевиористской ситуативной теории (situation theory), так и теории черт (trait theory). Схема варьирования — это личный автограф (personal signature) индивида, то есть его последовательный способ варьирования своего поведения в определенных ситуациях. Характерный для него личный автограф остается стабильным во всех ситуациях, даже если конкретное поведение меняется.

 

Когнитивно-аффективные единицы.

Для предсказания поведения в конкретной ситуации и определения личного автографа когнитивно-аффективная теория Мишела приписывает каждому индивиду набор из частично перекрывающих друг друга личностных переменных — когнитивно-аффективных единиц (cognitive-affective units). В их число входят компетентности, цели и ценности, ожидания, стратегии кодирования информации и эмоциональные реакции. Фактически когнитивно-аффективные единицы включают все психологические, социальные и физиологические характеристики людей, являющиеся причиной их взаимодействия с окружающей средой по относительно стабильной схеме варьирования.

Компетентности и саморегуляторные стратегии

Самые стабильные во времени и в различных ситуациях социально-когнитивные единицы — это, по мнению Мишела, когнитивные компетентности.

Мишел (1973, 1990) использовал термин компетентности (competencies) для обозначения всего массива информации, получаемой нами о мире и о нашем к нему отношении. Наблюдая собственное поведение и поведение других, мы учимся тому, что мы можем делать в определенной ситуации, и тому, что мы не можем делать. Мишел согласен с Бандурой в том, что мы воспринимаем не все стимулы окружающей среды, а вместо этого выборочно конструируем или генерируем собственную версию реального мира. Таким образом, мы усваиваем некоторый набор убеждений относительно нашей способности делать разные вещи, часто в отсутствие собственно действия. Например, способная студентка может быть уверена, что она достаточно компетентна для того, чтобы хорошо сдать выпускной письменный экзамен, даже если не знает, какие именно задания там будут.

Одна из причин проявляющейся последовательности черт — это, по мнению Мишела, относительная стабильность «интеллекта», основной черты, лежащей в основе персональных диспозиций. Доказано, писал он, что когнитивные компетентности, измеренные с помощью традиционного теста IQ, наилучшим образом предсказывают социальные и межличностные отношения, выстраиваемые человеком, и таким образом придают социальным чертам некоторую видимость стабильности. Более того, Мишел предполагал, что когда для оценки интеллекта используются нетрадиционные способы, включающие в рассмотрение способность человека видеть альтернативные решения проблем, можно объяснить даже большую степень последовательности, обнаруживающейся в других чертах.

Для управления собственным поведением через цели, которые они ставят себе, и через результаты своих действий (self-produced consequences) люди используют саморегуляторные стратегии (self-regulatory strategies). Человек не нуждается во внешних наградах и наказаниях, чтобы выработать свою манеру поведения, мы можем сами устанавливать свои цели, а затем вознаграждать или критиковать себя, в зависимости от того, насколько наше поведение продвигает нас к этим целям.

Система саморегуляции (self-regulatory system) позволяет нам планировать, формировать и реализовывать определенное поведение, даже если внешняя поддержка незначительна или отсутствует. Любой человек может успешно регулировать свое поведение перед лицом неблагоприятной и даже враждебной среды, и каждый из нас способен твердо придерживаться своей линии без подкреплений от окружающей среды, особенно если у нас есть важные для нас самих собственные (self-produced) цели и ценности. Однако несоответствующие обстановке цели и неэффективные стратегии их достижения повышают уровень тревоги и ведут к поражению. Эта точка зрения почти полностью соответствует концепции плохой адаптации, выдвинутой Роттером. Так, согласно Мишелу, люди с негибкими, завышенными целями могут очень настойчиво стараться их достигнуть, но недостаток компетентности и поддержки окружающей среды не позволит им добиться своих целей.

Стратегии кодирования

Для преобразования внешних стимулов в личные конструкты (personal constructs), включающие концепцию себя (self-concept), взгляд на других людей и собственный способ смотреть на мир, люди используют когнитивные способности. Эти способы преобразования и есть, по терминологии Мишела, стратегии кодирования (encoding strategies) людей, то есть их методы систематизации информации, получаемой от внешних стимулов. Разные люди кодируют одинаковые события различными способами, что объясняет индивидуальные различия в личных конструктах. Так, один человек будет сердиться, когда он обижен, тогда как другой подобную обиду предпочтет игнорировать. К тому же один и тот же человек может по-разному кодировать одни и те же события в разных ситуациях. Например, человек, который обычно рассматривает телефонный звонок от лучшего друга как хорошее событие, в какой-нибудь определенной ситуации может воспринять его как досадную неприятность.

Присущие индивиду стратегии кодирования — это одна из важнейших составляющих личного автографа, и их влияние на поведение в конкретной ситуации невозможно недооценить.

Ожидания и убеждения

Подобно Роттеру, Мишел уделяет большое внимание понятиям ожиданий (expectancies ) и убеждений (beliefs ), причем убеждения отчасти соответствуют роттеровскому понятию обобщенных (генерализованных) ожиданий. В своей теории Мишел выделяет два типа ожиданий — ожидания результата поведения и ожидания последствий стимула. В любой ситуации существует огромное число потенциальных вариантов поведения, но то, как люди на самом деле ведут себя, зависит от их ожиданий и убеждений относительно последствий каждого из возможных способов их поведения. Знание предположений и убеждений человека, касающихся вероятных результатов его деятельности, лучше помогает предсказать его поведение, чем знание о том, что он в действительности умеет делать.

Когда у человека нет информации о том, что принесут ему его действия, он реализует такое поведение, которое получало наиболее сильное подкрепление в прошлых подобных ситуациях. Используя предыдущий опыт и наблюдение за другими, человек научается реализовывать те способы поведения, при которых он ожидает получить субъективно наиболее ценный результат. Например, студентка колледжа, никогда не державшая выпускной письменный экзамен, тем не менее имеет опыт подготовки к другим экзаменам. То, какие действия, предпринимавшиеся ею в прошлом для подготовки к экзаменам, привели к наиболее ценному для нее результату, отчасти повлияет на то, как она будет готовиться к выпускному письменному экзамену. Если прежде ей хорошо помогали техники релаксации, которые она использовала при подготовке, то она будет ожидать, что подобные техники окажутся полезными и на этот раз. Мишел (1973, 1990) назвал этот тип ожиданий ожиданиями результата поведения (behavior-outcome expectancy).

Второй тип ожиданий — ожидания последствий стимула (stimulus-outcome expectancies), которые относятся к «множеству комбинаций стимулов, ограничивающих возможные результаты исполнения любой схемы поведения» (Mischel, 1973, р. 271). Ожидания последствий стимула помогают нам предсказать, какие события могут произойти после появления определенного стимула. Вероятно, наиболее очевидным примером будет ожидание грома после появления на небе молнии (стимула). Мишел считает ожидания последствий стимула важным параметром для понимания классического обусловливания (classical conditioning). Например, ребенок, привыкший связывать боль с определенными обстоятельствами, пугается и начинает плакать, увидев медсестру со шприцом.

Как мы уже указывали, предсказание поведения окружающих необходимо для нормального функционирования человека в социуме. И главная причина неправильных предсказаний — это наши ложные ожидания. Более того, Мишел (1990) полагает, что и одна из причин непоследовательности нашего собственного поведения состоит в нашей неспособности предсказать поведение других людей. Мы без особых сомнений приписываем другим личные черты, но когда мы замечаем, что их поведение не соответствует этим чертам, то становимся менее уверенными относительно того, как реагировать на этих людей. Наше поведение может быть постоянным в разных ситуациях до тех пор, пока наши ожидания не меняются. Но наши ожидания не являются константами, они изменяются, потому что мы умеем распознавать и оценивать множество возможных подкреплений в данной ситуации.

Цели и ценности

Четвертую когнитивно-аффективную единицу представляют собой, по мнению Мишела, субъективные цели, ценности и предпочтения. В отличие от бихевиористов, Мишел считает, что люди — активные и целенаправленные существа. Они не реагируют на ситуации рефлекторно, а формулируют цели, разрабатывают план достижения этих целей и отчасти создают ситуации, в которые попадают.

«Даже если бы люди имели одинаковые ожидания, они, вероятно, избирали бы различные способы поведения, потому что для них различна субъективная ценность (subjective value) результатов, которые они ожидают» (Mischel, 1973, р. 272).

Даже если люди имеют во многом похожий опыт и находятся в одной ситуации, они могут выбирать разные стратегии поведения, поскольку преследуют различные цели. Например, два студента колледжа могут иметь одинаковые академические способности и одинаковые ожидания относительно своих возможных успехов в случае, если они будут продолжать образование в каком-нибудь высшем учебном заведении. Однако первый из них придает больше ценности завоеванию места на рынке труда, чем поступлению в университет, тогда как второй предпочитает продолжить обучение, а не начинать свою карьеру немедленно. Эти двое могут иметь во многом похожий опыт, приобретенный в колледже, но так как их цели различны, они принимают существенно различные решения.

Ценности, цели и интересы и личные предпочтения относятся к той категории когнитивно-аффективных единиц, которая способна вызывать у человека эмоции. Согласно теории Мишела, именно этот фактор придает им относительно высокую стабильность. Например, человек может отрицательно относиться к какому-нибудь блюду, потому что оно ассоциируется у него с тошнотой, испытанной им однажды, когда он ел подобное блюдо. При отсутствии противоположного обусловливания (counter conditioning) это отвращение будет сохраняться, так как определенная еда вызывает сильную эмоцию. Точно так же патриотические ценности могут оставаться неизменными в течение всей жизни, потому что они связаны для человека с положительными эмоциями, такими как безопасность, привязанность к дому и любовь к матери.

Эмоциональные реакции

В 1973 году Мишел предложил набор из пяти частично перекрывающих друг друга личностных переменных для определения поведения. Эти личностные переменные смещали ударение с того, что человек имеет (например, с глобальных черт), на то, что он делает в конкретной ситуации. Причем, подобно роттеровскому определению поведения, то, что человек делает, включает не только непосредственно действия, сюда входят такие когнитивные и аффективные (то есть эмоциональные) качества, как мышление, планирование, способность чувствовать и оценивать.

Однако первичный набор личностных переменных не перекрывал все психологические и физиологические характеристики людей, которые являются причиной их взаимодействия с окружающей средой, и Мишелу пришлось дополнить список важнейших когнитивно-аффективных единиц эмоциональными реакциями. Эмоциональные или аффективные реакции (affective responses ) включают эмоции, чувства и психологические реакции. Мишел и Шода (1995) считают эмоциональные реакции неотделимыми от условий, в которых они происходят, и рассматривают эту объединенную когнитивно-аффективную единицу как основную.

Важность эмоциональных реакций состоит в том, что они оказывают влияние на каждую из когнитивно-аффективных единиц. Мишел и Шода писали по этому поводу (1995):

«Когнитивно-аффективные представления не являются дискретными, не связанными единицами, просто вызывающими отдельные «реакции». Эти когнитивные представления и эмоциональные состояния динамически взаимодействуют друг с другом и взаимно влияют друг на друга, и эта организация отношений между ними формирует ядро структуры личности, которая руководит ими и ограничивает их импульсы» (р. 253).

Эмоциональные реакции не существуют изолированно. Например, наше понятие о себе включает определенные позитивные и негативные чувства (feelings). «Я вижу себя способным студентом факультета психологии, и это радует меня». «Я не очень хорошо знаю математику, и это мне не нравится». Точно так же наши компетентности и стратегии совладания (coping strategies), наши убеждения и ожидания, наши цели и ценности расцвечиваются нашими эмоциональными реакциями.

 

Ситуативные переменные.

Вторая составляющая, необходимая для предсказания человеческого поведения, помимо когнитивно-аффективных единиц, — это ситуативные переменные (situational variables ), в число которых входят все стимулы, получаемые человеком в определенной ситуации. В процессе формирования поведения ситуативные переменные взаимодействуют с личными качествами. Мишел (1973) утверждал, что ситуации «воздействуют на поведение постольку, поскольку они влияют на такие личностные переменные, как индивидуальный способ кодирования человека, его ожидания, субъективная ценность стимулов или способность генерировать схемы реагирования (responce patterns)» (p. 276).

Мы можем определить относительное влияние ситуативных переменных и свойств личности, наблюдая сходства и различия в реакциях людей в данной ситуации. Когда разные люди ведут себя почти одинаково, например во время просмотра эмоциональной сцены в захватывающем кинофильме, мы делаем вывод, что здесь ситуативные переменные более сильны, чем личностные характеристики. С другой стороны, на первый взгляд одинаковые события могут вызывать существенно различные реакции, когда качества личности перекрывают свойства ситуации. Например, несколько рабочих могут быть одинаковым образом уволены, но их индивидуальные различия приведут к различному поведению, в зависимости от того, насколько каждый из уволенных рабочих ощущает необходимость работать, насколько он уверен в своей квалификации и как высоко он оценивает свои шансы найти другую работу.

Взаимодействие ситуации и разнообразных свойств личности играет значительную роль в формировании поведения. В одном из опытов, например, Мишел и Стауб (Staub, 1965) изучали условия, влияющие на выбор человеком вознаграждения, и обнаружили, что как ситуация, так и индивидуальные ожидания успеха являются важными. Исследователи сперва предложили ученикам восьмого класса средней школы оценить свои ожидания успеха в решении задач, требующих умения логически рассуждать и владения некоторой общей информацией. После того как школьники выполнили серию заданий, некоторым из них сообщили, что они успешно справились с задачей, другим сказали, что они не справились, а третьи не получили никакой информации. Затем их попросили сделать выбор между немедленным, но менее ценным и не соответствующим их работе вознаграждением и отсроченным во времени, но более ценным и соответствующим их труду. В согласии с теорией взаимодействия (interaction theory) Мишела, ученики, которым сказали, что они преуспели в предыдущем подобном задании, проявили большую склонность ждать более ценного вознаграждения, соответствующего результатам их работы; те, которым сообщили, что они потерпели неудачу в выполнении предыдущего задания, предпочли выбрать немедленную, менее ценную награду, а те, кто не имел никакой обратной связи, делали выбор, основываясь на собственных представлениях о своих возможностях. Таким образом, школьники из группы, не получившей никакой информации, которые изначально имели высокие ожидания успеха, сделали выбор подобно тем, кто верил, что их предыдущая работа была успешной, те же, кто изначально имел низкие ожидания успеха, сделали такой же выбор, как те, которые верили, что они провалились. Рисунок 2 иллюстрирует, как ситуативная обратная связь взаимодействует с ожиданиями успеха, влияя на выбор вознаграждения.

Рис. 25.1. Модель, использованная Мишелом и Штаубом

Не только взрослым, но и детям свойственно использовать когнитивные процессы для преобразования сложных ситуаций в более простые. Мишел и его бывший аспирант Берт Мур (1973) обнаружили, что дети способны преобразовывать события окружающей среды, фокусируясь на избранных сторонах получаемых стимулов. В их опытах по исследованию отсрочки удовлетворения дети, которым просто показывали изображение награды (лакомства или небольшой суммы денег), оказались способными дольше ждать вознаграждения, чем те, которых побуждали когнитивно конструировать (воображать) реальную награду, рассматривая картинку. Предыдущие исследования (Mischel, Ebbesen, & Zeiss, 1972) продемонстрировали, что детям, которым показывают реальную награду в течение периода ожидания, ждать труднее, чем тем, которые не видят награду. Эти две научных работы доказали, что, по крайней мере, в некоторых ситуациях, когнитивное преобразование стимула может иметь такое же воздействие, как и собственно стимул.

Мишел и Эббсон (1970) обнаружили, что дети могут с помощью своих когнитивных способностей преобразовывать неприятную ситуацию ожидания вознаграждения в более приятную. Во время исследования отсрочки удовлетворения детям из детского сада объявили, что они получат маленькую награду по истечении короткого периода времени и более значительную, если они смогут подождать подольше. Детям, которые думали об обещанном удовольствии, ожидание давалось с большим трудом, в то время как те, кто смог ждать дольше всех, использовали различные способы самоотвлечения, чтобы не думать о награде. Они смотрели в другую сторону, закрывали глаза или пели песни для того, чтобы превратить неприятное ожидание в более приятную ситуацию.

Это открытие побудило Мишела и Мура (Moore, 1973) использовать символическое представление награды с целью проверить, как изменится время ожидания. Они научили детей представлять, будто реальная награда — это картинка и будто картинка — это реальное удовольствие. Они обнаружили, что когнитивные представления (то есть то, что дети рисуют себе в своей голове) больше влияют на то, насколько дети смогут отсрочить свое удовлетворение, чем действительное вознаграждение. Дети, которые видели реальную награду, но представляли себе, что это — картинка, оказались способными ждать долгое время, тогда как те, кто видел картинку, но представлял себе, что она реальна, не могли ждать так долго. Именно результаты исследований привели Мишела к заключению, что роль в формировании поведения играют как ситуация, так и разнообразные когнитивно-аффективные составляющие (cognitive-affective components).