Из ступора их вывел голос Андрея, он дёрнул Фросю за рукав:

— Мама, мне холодно и я хочу кушать…

Фрося отшатнулась от Алеся, взяла за руку сына и подвела к отцу:

— Ну, знакомьтесь, это Алесик твой сын, которого ты, конечно же, не узнал…

Она горько усмехнулась.

— И в этом нет ничего удивительного, ведь Андрейка за это время так вырос.

Когда ты его видел в последний раз, ему было всего полтора годика, помнишь…

Затем она повернулась к мальчику:

— Андрейка, а это твой папа, с которым тебе предстоит познакомиться и я надеюсь, что он нас совсем не разочарует…

С этими словами она подтолкнула друг к другу отца и сына. Алесь неловко обнял мальчика, гладя и похлопывая его по худеньким плечам, слов он явно не находил. И опять заговорила Фрося:

— Итак, горячей встречи не получилось, на которую мы очень даже рассчитывали, но нас сейчас больше всего волнует ближайшее будущее. Понятно, что у твоей хозяюшки мы остановиться не можем. Похоже, ты не очень то верил, что мы приедем к тебе, спокойно пригрелся около мягкого бока молодухи. Дура, я дура, навоображала себе неизвестно чего, сколько впустую растраченных лет ожидания, сколько пролитых горьких слёз, и сколько навыдумывала детям про любящего и благородного отца.

Лучше я бы и дальше жила фантазиями и согревала ими детей, а не бросила на произвол судьбы подростков, и хорошо налаженное хозяйство.

Даже представить не могла, что будет такая встреча и такой приём, а ты, поэтому так и отговаривал в последнем письме, а я всё сводила к твоему благородству.

Ладно, что сейчас пережёвывать, разбираться во всём будем потом, а пока подскажи вариант, где мы с Андрейкой сможем нормально переночевать, не ходить же мне по хатам и набиваться на постой.

Алесь оглядел внушительную горку сумок, кивнул, мол подождите и зашёл в избу, из которой вскоре вернулся к ним, обутый в кирзовые сапоги, в потёртую телогрейку и с кепкой на голове, и завернул за дом к сараю. Через короткое время он вывел оттуда лошадь, запряженную в подводу. Фрося с помощью Алеся и Андрея погрузили на неё сумки и зашагали рядом с груженой подводой вдоль чуть виднеющихся в темноте домов посёлка. За время всего пути они не произнесли не одного слова, даже говорливый Андрейка проглотил язык от непонимания ситуации, ещё добавились к этому голод и усталость. Где-то через четверть часа добрались до двухэтажного здания, освещённого тусклым фонарём над входом, в свете которого можно было прочитать вывеску «Дом колхозника». Наказав Андрею караулить подводу, Фрося с Алесем зашли внутрь здания и увидели мужичонку с протезом вместо ноги, спавшего на стульях около входа. Услышав хлопнувшую за ними закрывающуюся дверь, он сел, протёр кулаками глаза и уставился пьяненькими глазами на вошедших:

— А, учитель, какими ветрами и что за бабёнка рядом с тобой?

Алесь объяснил:

— Привет Кузьмич, это моя жена приехала с сыном издалека.

Ты же понимаешь, что мне некуда их определить на ночлег, окажи, пожалуйста, услугу…

— Так не положено чужих селить, это же постоялый двор для колхозников и командировочных. Сам понимаешь, будут у меня неприятности, а потом отдувайся, ещё и место могу потерять, а куда я без ноги работать смогу пойти?!..

Пока комендант гостиницы бубнил всё это и другое, пока Алесь его увещевал, Фрося сбегала к подводе и вернувшись, водрузила на стул рядом с мужичком бутылку водки и кусок сала. Глазки у того сразу прояснились, на губах появилась плутоватая улыбка и уже совсем другим голосом он заявил:

— Ну, куда я от вас денусь, неужто оставлю бабу с пацаном на улице, возьму всю ответственность на себя, чай мы не люди, чай не понимаем, а начальству про то и знать не надо.

Занимай доченька комнату на втором этаже под номером два, она большая, санузел рядом и кран с водой. Надеюсь, документы в порядке, а то сами понимаете, посёлок у нас такой, много ссыльных и поэтому милиция поинтересуется, кто и откуда, а если что не так, так отдуваться то мне.

Фрося заверила, что у них полный порядок с документами, есть разрешение на въезд и проживание в посёлке и она надеется, что они у него надолго не задержатся.

Втроём быстро подняли сумки в предложенную им комнату и Фрося мгновенно распорядилась:

— Андрейка, располагайся пока без меня, сходи в туалет, помойся с дороги, как-никак больше десяти дней тело воды не видело.

Приготовь нам что-нибудь на ужин, сходи к коменданту за чайником, тот обещал, а я пока провожу папу, ему нельзя здесь оставаться на ночлег.

Выйдя из гостиницы на улицу, Фрося уселась на подводу и показала Алесю на место рядом с собой:

— Так вот, мой дорогой муженёк, я не буду разбираться в твоих отношениях с той бабой, надеюсь, разберёшься за ночь сам. Завтра я найду для нас жильё и тогда состоится думаю, нормальная встреча, а будет ли совместная жизнь или расставание решим позже, с плеча рубить не хочу. Как я понимаю, ты работаешь в школе учителем, молодец, хорошо устроился, не тайгу рубишь. Я осознаю, прошло двенадцать лет, ты многое пережил и могу только представить, как тебе было больно терпеть несправедливость, но ты же вышел из войны с руками и ногами, не слепой, не глухой, и за это возблагодарим бога. Ничего не говори мне сегодня, не надо мне клятв и обещаний, завтра будет наша встреча, может быть, мы и забудем про сегодня, спокойной ночи…

Фрося спрыгнула с подводы и не оглядываясь, вошла в гостиницу.