Вечером Фрося с Аглаей собрались на совет, а им было, что обговорить и обсудить. Оказывается не всё так просто, рейсовый автобус ходил из посёлка в Сосновск только два раза в неделю и он так медленно тянулся, что сделать два конца в один день на нём не представлялось возможным. Это здесь в Таёжном, Фросе удалось получить достаточно легко информацию от Григория Матвеевича, а Сосновск всё же не их посёлок, там настоящая больница, по всей видимости суровые принципиальные врачи, у которых разузнать о Семёне не представляется лёгким делом. Аглая посоветовала сильно не спешить, а всё продумать досконально, найти нужных людей, подходящий транспорт, и не смотря на нетерпение Фроси, на этом пока всё же порешили.

Уже на следующий день Аглая успешно справилась с поставленными задачами. Через два дня Фрося поедет в Сосновск с новым заготовителем, на бывшем ЗИСе Семёна, с водителем она уже договорилась. Также она позвонила кое-кому в Сосновск и ей пообещали, что окажут Фросе всяческое содействие, естественно за определённую мзду, так, что той надо будет, как следует вооружиться, понятно, спиртным и денежками.

— А дальше подруга, будем смотреть, когда и как рванёшь за Семёном.

Андрейка останется у меня, можешь не волноваться, он будет под хорошим присмотром.

Совсем скоро наступят летние каникулы, вот и будет с моими девчонками на речку бегать, купаться, рыбку ловить, а когда и Коля его на настоящую рыбалку возьмёт с собой, раз нам бог сына не сподобил, пусть мужики получают удовольствие от общения друг с другом, по весне такой знатный улов, что тебе и присниться не может…

Фрося понимала, что отзывчивая подруга старается успокоить ей душу и она была ей за это очень благодарна, но надо было и дальше воспользоваться её добротой:

— Ах, да, Аглашенька, тут намедни ко мне заходил Алесь, я потом тебе расскажу о нашем разговоре, но пока у меня к тебе ещё одна очень большая просьба.

Пусть он, во время моего отсутствия, поживёт в твоей времянке.

Алесь многое осознал, но это уже меня мало касается, но пока я буду в отъезде, пусть они поживут вместе с сыном, ведь ты знаешь, как Андрей за ним гоняется.

Пусть насладится общением с отцом, ему это только на пользу…

— Вот, это да! Интересная новость. О чём может быть разговор, конечно, конечно, можешь не волноваться, я за мужиками пригляжу…

Фрося в приливе благодарности обняла свою подругу и облила слезами:

— Аглашенька, чтоб я без тебя только делала?!..

Я уже говорила Григорию Матвеевичу, что я очень счастливый человек, на моём жизненном пути встречаются только хорошие люди.

— Дурочка, ты дурочка, это ты очень хорошая, я же понимаю, что скоро уедешь из наших мест навсегда и что я буду без тебя делать. Я так к тебе привыкла.

И Аглая залилась вместе с подругой слезами.

Фрося без приключений добралась до Сосновска с не в меру говорливым парнем, работавшим вместо Семёна на его ЗИСоньке.

По приезду в город, они договорились о месте и времени встречи, и разбежались по своим делам.

Достаточно быстро Фрося нашла районную больницу и в регистратуре обратилась к женщине, которую ей рекомендовали для содействия. Та вышла наружу, отошла от окошка регистратуры, расспрашивая Фросю шёпотом, какую информацию она хочет получить. В карман медработника незаметно для всех легла купюра в размере ста рублей и эта бумажка очень оживила их разговор. Не прошло и пол часа, а Фросе уже было известно, что у Семёна Вайсвасера зашевелился осколок в области сердца, полученный чуть ли не пятнадцать лет назад во время войны, что это смертельно опасно, он нуждается в очень сложной операции, которую, конечно же, здесь сделать не смогут, да, и смогут ли где-то в другом месте, тоже неизвестно, поэтому ему дали направление в Москву на обследование, и срочное решение чрезвычайно важного для него вердикта специалистов с мировым именем. Кроме этой информации работник регистратуры, подогретая не малой купюрой для того времени, смогла только добавить, что Семён Васвасер направлен в центр кардиологии в Москве, что его жизнь находится в зоне риска, но надо надеяться на опыт знаменитых докторов. С этой информацией Фрося поспешила на вокзал, где выяснила, каким образом доберётся до Москвы.

Она не задумываясь, забронировала билет и расстроенная, но полная энтузиазма отправилась в Таёжный готовиться к срочному отбытию в столицу, отлично сознавая какие трудности ей предстоит преодолеть в ближайшем будущем. На сей раз, она отправлялась в длинную и сложную дорогу уже не осенью, а в разгар весны, когда с каждым днём становилось всё теплей и теплей, и спрятать на себе крупную сумму денег было уже достаточно сложно. Но и тут подруги нашли выход, который их двоих насмешил до слёз. Фрося внезапно стала беременной с порядочным животиком, месяцев на пять-шесть, подушечка с деньгами великолепно это инсценировала. Андрей воспринял отъезд мамы очень даже спокойно. Он был весь в предвосхищении скорого прихода в их дом отца, с которым им предстоит жить опять под одной крышей, а это сулило возобновление занятий по языкам, истории, географии и по другим гуманитарным предметам. Его душа тянулась к отцу и с этим фактом Фрося смирилась, хотя в будущем это не сулило ничего хорошего. Начался рыбный сезон и Андрейка горел азартом от будущих выездов со взрослыми, полюбившимися ему по зимней охоте дядей Колей, дядей Васей, и с другом Петькой, а может быть ещё, и папа сподобится, а это было бы выше предела его мечтаний…

Всё было готово к отъезду и вначале мая Фрося без страха за себя отправилась опять в неизвестность. Аглая только качала головой — это же надо, деревенская девка, для которой десятитысячные города Поставы и Сосновск до сих пор были самыми крупными городами, в которых Фрося бывала, а тут многомиллионная Москва и ещё с невообразимым количеством приезжих. Тогда Фрося рассказала со смехом подруге как она ездила в Вильнюс, где у неё тоже не было ни одной знакомой души и не пропала. Аглая с Николаем проводили Фросю до Сосновска, посадили на поезд и снова колёса вагонов отстукивают километры под её тревожные мысли…