Ранним утром поезд по расписанию прибыл в Поставы и Фрося единственной пассажиркой сошла на пустой перрон на этой неприметной станции.
С привычной для неё тяжёлой сумкой набитой сладостями для Сёмки и другими редкими продуктами для их провинциального города пешком отправилась к дому, на такси рассчитывать здесь не приходится.
Свою избу она застала в относительном порядке, молодец Оленька расстаралась, Стас большой аккуратностью не отличается, привык жить за чужой спиной, а может быть папино наследство.
Старший сын был на работе, Аня с Сёмкой должны были только завтра приехать из Вильнюса и ей стало одиноко и грустно, наверное, такое состояние возникло после бурного проведённого времени в Ленинграде.
Переодевшись в домашнюю одежду, разложила все вещи и продукты по местам, присела на крыльцо и глубоко задумалась.
В последнее время ей приходилось это делать всё чаще и чаще: почему вдруг казавшийся ей дорогим и уютным дом, как прежде больше не радует, даже сходить проведать скотину и птицу не хочется, что сделал с её душой Виктор…
Со временем, возможно, пройдёт и эта тоска, смогла же она пережить разрыв с Алесем, смерть Семёна и разве мало ей пришлось перестрадать в её уже не короткой жизни, но каждый раз она не успевала толком даже осознать происходящее, насколько быстро накатывали другие события, а тут…
От неожиданности Фрося вздрогнула, тишину разорвал стук резко распахнутой калитки:
— Фроосеенькаа!..
Во двор вбежала радостно улыбающаяся соседка Оля и бросилась на шею к подруге:
— Боже мой, как я соскучилась, кажется, что вечность тебя не было, а каких- то десять дней всего прошло. Мне кажется, что даже, когда тебя не было целый год и то, я так не скучала.
Ты, не волнуйся, всё в порядке, мы со Стасом даже картошку посадили, была подходящая погода и решили воспользоваться случаем.
Остальное ты и сама теперь успеешь посадить.
Ой, что я тебе расскажу, Стасик, похоже, скоро женится, мне показалось, что та девчонка, с которой он ещё при тебе стал встречаться, парочку раз уже ночевала у него.
Я своими глазами видела, как она на нем виснет, всё целует и целует, а он её щупает и щупает, то за сиськи, то за задницу…
Всё, Фрось, готовься к свадьбе и скоро стать бабушкой…
Словоохотливая подруга, наверное, ещё бы долго распространялась на эту тему, но Фрося прервала бурный поток:
— Оленька, ему уже двадцать два стукнуло, что тут странного, армию отслужил ещё год назад, имеет хорошую работу и неплохо зарабатывает, руки, слава богу на месте и силушкой бог не обделил.
Девушку эту знаю — не из богатых, но при работе, учётчица или диспетчер на заводе, где работает Стас.
Она достаточно симпатичная, бойкая и весёленькая, а ему такая и нужна, сам то он, ты ведь хорошо знаешь, увалень и бирюк, так может расшевелит, если уже не сделала это.
Оля присела рядом с Фросей на крыльцо и они обсудили хозяйские и базарные проблемы, семейные дела и вечные дрязги подруги со свекровью, посплетничали о соседях… — им всегда было о чём поговорить.
Неизвестно сколько бы ещё длилась их беседа, во время которой они успели навестить корову, свиней и кур с индюками, что-то почистить, кому-то подкинуть еду, и даже попить чайку со сладостями привезёнными из Ленинграда, но тут в калитку вошёл Стас.
Оля едва поздоровавшись с молодым человеком, сорвалась с места и сославшись на неотложные дела, убежала к себе.
Фрося прижалась к груди старшего сына и неожиданно расплакалась.
Стас ростом был немного ниже Андрея, но в плечах гораздо шире и чувствовалась в нём недюжинная сила.
Он стал неловко похлопывать мать по спине и успокаивать:
— Мам, ну, что ты…
Наверное, эта Оленька тебе все уши про меня прожужжала. Не слушай её, Нинка хорошая, вы с ней поладите и по хозяйству она могёт, и кушать умеет готовить, аккуратная и чистоплотная.
Фрося отстранилась от сына и засмеялась:
— Сынок, ты, что её на ярмарку привёл, будто товар хвалишь, тебе с ней жить, а не мне.
Если вам будет с ней хорошо, то мне от этого только радость.
И тут же в её голосе появилась деловитость:
— Так, завтра приезжают Аня с Сёмкой и к вечеру пойдём к будущим сватам, будем всё по-людски делать, я тут привезла из Ленинграда кое-что вкусненькое и бутылку хорошего коньяка, так что зайдём свататься красиво, а ты подготовь будущую невестку и её родителей.
Стасенька, а где вы собираетесь жить после свадьбы?
— Мам, я ведь тебе сказал, что она хорошая хозяйка и во всём будет тебе помогать, у них то хата маленькая и ещё две младшие сестрички бегают.
— Поняла, поняла, просто хотела уточнить.
— Мам, да мы в кузне устроимся, что нам надо…
Фрося опять рассмеялась:
— Да, пока и правда немного, кровать там станет и шкафу место найдётся, а детки пойдут…
Стас стоял, опустив голову и сосредоточенно ковырял носком ботинка землю.
— Сынок, я же шучу, всё будет хорошо, хата у нас ладная, потеснимся, да и есть у меня мысли уехать из Постав, и тогда вы заживёте вовсе вольготно в собственном доме, не будете так маяться, как Оленька со своей свекровью.
Ладно, до этого ещё надо дожить, а пока и правда, устраивай кузню под ваше жилище, негоже Сёмке на ваши любовные нежности глазеть.
И мать от души рассмеялась, а вместе с ней и довольный Стас.
Вдруг Фрося подхватилась:
— Сын, а где твоя великолепная Победа, неужто Нинка охоту от неё отбила?
Стас, взял Фросю за руку и повёл за ворота их избы.
Она увидела, что на обочине возле их забора стоит машина.
Её глазам предстала почти как новенькая, жёлтенькая блестящая на солнце Победа.
Фрося прижала кулаки к своим щекам, вот и дожила, у её сына собственный автомобиль.