Фрося вернулась домой после разговора на даче с Розой Израилевной уже под вечер.

Сына в квартире не было, на кухонном столе лежала от него записка, в которой он сообщал, что дядя Марк забрал его к себе домой вместе с учебниками и сменной одеждой.

Фросе только осталось мысленно посокрушаться, на счёт того, какая она не внимательная и не заботливая мама, опять её закружил водоворот событий.

Всю жизнь у неё так, не сама придумает себе проблемы, так другие подкинут, хорошо, что ещё успела позвонить на работу перед отъездом на дачу.

Она твёрдо для себя решила, что уже на свою прежнюю работу не вернётся и предупредила, что на ближайшее дежурство не выйдет, а желает, как можно скорей уволиться.

Там посокрушались о хорошей добросовестной работнице, предложили ещё, как следует подумать, а если всё же не изменит решения, то подойти через две недели и официально оформить увольнение.

На том и сошлись.

Надо было собраться к завтрашней длинной дороге и она занялась приготовлением кое-какой еды, чтобы взять с собой.

Для себя также отметила, что утром необходимо приготовить к дороге два термоса, один с чаем, а второй для Марка с его любимым кофе.

Когда она уже собиралась ложиться спать, позвонил лёгкий на помине немногословный Марк:

— Фрося, в шесть утра выезжаем, будь готова, я подниматься к тебе в квартиру уже не буду и сделай одолжение, спустись к этому времени вниз, не стоит тратить время понапрасну, дорога длинная.

На все вопросы отвечу по дороге, окончательный расчёт буду вести не с тобой, ни к чему тебе лишняя информация.

— Марк, а денег хватило?

— Фрося, спокойной ночи, я очень сегодня устал…

И она услышала гудки отбоя.

Уф, как же с ним тяжело разговаривать, всё и за всех он решает сам, но я же ему не его Сонечка или тёща.

Ладно, потерпим до поры, до времени, но надолго меня, похоже, не хватит.

За четверть часа до назначенного времени Фрося уже стояла с большой дорожной сумкой около подъезда, и поджидала своего благодетеля.

Он появился почти в назначенный час, открыл переднюю дверь для пассажира и уставился на её дорожную сумку с провиантом и личными вещами:

— А большей сумки у тебя не было, я же предупредил, что загружен до предела.

Поставь у себя возле ног на пол, не послушалась, сама и мучайся…

Фрося устроилась на пассажирском сидение с некоторыми неудобствами и они отправились в дальнюю дорогу.

Женщина для себя решила, что будет принципиально молчать, ни одного вопроса не задаст этому сухарю, но, похоже, его это вполне устраивало и они до самого Можайска не проронили ни одного слова.

Подъезжая к этому городу, он сухо заметил:

— Сейчас заедем в кафе и перекусим.

— А зачем, у меня есть всё с собой — бутерброды, вареные яйца, пирожки с капустой, жареная курица, свежие и солёные овощи.

И не дав ему возразить, добавила:

— Кофе тоже есть, полный термос.

Марк, с удивлением и одобрением поглядел на Фросю, и впервые на его лице, она увидела подобие улыбки:

— Мне будет, позволено кушать, не отрываясь от руля?

— Я не возражаю.

— А я не возражаю против твоего завтрака, мы сэкономим таким образом много времени, пообедаем уже в Витебске.

У Фроси при упоминании об этом городе краска прилила к лицу, вспомнился невольно Виктор, как же это уже давно было.

Фрося разложила на своих коленях полотенце, а на него выложила закуски.

Налила в чашку кофе и подала Марку.

Тот нисколько не смущаясь, воспользовался её ухаживанием, показав отменный аппетит, кусая бутерброды и курицу прямо с её рук.

Когда они остановились в лесочке для справления физиологических нужд, он забрал Фросину сумку, не дающую ей, как следует расположиться на пассажирском месте, и устроил её среди коробок и пакетов на заднем сиденье.

Марк не пользовался картой и не смотрел на щиты с названием городов и сёл, похоже, для него дорога была привычная.

После того, как пообедали в ресторане в Витебске, Марк предупредил, что ужинать они будут уже в Вильнюсе.

Фрося поняла, что заехать к Стасику не получится, подумала только, может на обратном пути удастся уломать сухаря.

Совершенно неожиданно, Марк вдруг задал ей вопрос:

— Ты, собираешься продолжать работу в больнице?

— Нет, я уже предупредила там, что ухожу, работа по сменам мне теперь не подходит.

— А, чем собираешься заниматься? Кое-какие сбережения у тебя есть, я понял, но у денег есть свойство быстро заканчиваться, если их не пополнять.

— Не знаю, пока не решила, я не боюсь никакой работы, я же деревенская.

И, вдруг Фрося услышала короткий смешок:

— Покажи ту деревню, где таких женщин выращивают…

Фрося приняла шутливый тон мужчины:

— Да, уже недалеко, ведь уже Глубокое проехали, за Поставами почти сразу моя деревня.

На последние слова Фроси, Марк уже не отреагировал, а о чём-то задумался, искоса раз, за разом поглядывая на свою пассажирку, наконец, изрёк:

— Идём работать ко мне в магазин…

— Продавцом?

— Нет, опытных продавцов у меня хватает и без тебя.

Фрося оскорбилась:

— Между прочим, я знаю эту работу, ещё до войны работала в лавке у своего родственника, а потом на базаре долгие годы торговала.

— Ага, пойдёшь на семьдесят рублей.

Устрою тебя к себе уборщицей на два-четыре часа в день…

— А я то думала…

— А ты не думай, официально уборщицей, а на самом деле, на тебя будет возложено много других обязанностей, будешь поддерживать связь с моими многочисленными важными клиентами, и в командировках будешь сопровождать или сама ездить, вижу, что на тебя можно положиться.

— А вопросы задавать можно?

— Можно и нужно…