На изматывающее душу хождение по кабинетам и бумажную волокиту у Фроси практически ушёл целый день, но с большинством дел она всё же справилась, где пятёрочка, а где и десятка помогли ей избежать многодневной бюрократической рутины.
С чувством, выполненного долга и ужасно голодная, она, наконец, вырвалась из плена кабинетов, чиновников и очередей.
Зашла в пельменную и на ходу скушала порцию любимого ею блюда, это конечно были не пельмени Аглаи, но голод утолили хорошо, и не надо было, придя, домой, думать о готовке.
Она так устала, что, вернувшись в свою квартиру, посмотрев недолго телевизор, рано улеглась в постель и скоро уснула.
Из глубокого сна её вырвал длинный настойчивый звонок в двери.
Кто это интересно решил её побеспокоить в ночной час, сердце забухало в груди, в подобное время хороших вестей трудно ожидать.
А то, что это была ночь, она поняла сразу, не услыхав привычного рёва машин за окном.
Она как была в ночной сорочке, так и подбежала к дверям, и спросила шёпотом:
— Кто там?
В ответ услышала чуть узнаваемый голос Марка:
— Фроосенька, открой, пожалуйста, несчастному человеку.
От этих слов сердце женщины подпрыгнуло в груди и она, забыв, что на ней из одежды только тонкая ночная рубашка, открыла стремительно дверь.
На пороге стоял Марк, по запаху и виду которого Фрося сразу догадалась, что он пьян и значительно.
Марк, чуть шатаясь, переступил порог и заплетающимся языком заговорил:
— Фросенька, прими горемыку под своё крыло.
Я проигрался сегодня в пух и прах, пятьсот рубликов, как с куста отвалил своим счастливым партнёрам.
Такая была непруха, а всё потому, что думал во время игры только о тебе…
Фрося запахнула на груди сорочку и попятилась в глубь комнаты:
— Марик, ты зачем пришёл ко мнея?
— Солнышко, за утешением и лаской…
Марк сделал несколько неуверенных шагов по направлению к Фросе и попытался её обнять:
— Фросенька, я думаю о тебе днём и ночью с момента нашей поездки в Вильнюс, но я боялся подступиться к тебе.
— А что, напился и осмелел?!
Фрося резко скинула его руки со своих плеч:
— Не делай того, за что потом тебе будет стыдно и так, не знаю, как мы завтра посмотрим в глаза друг другу…
— А, я не хочу завтра, я хочу сегодня смотреть в твои глаза.
Может быть, я теперь всегда хочу смотреть в твои глаза…
— Марик, ты наверно забыл, что у тебя есть семья или ты в моём лице решил найти для себя женщину для развлечений?
— Ты, думаешь, что я сильно пьян и не отвечаю за свои слова и поступки?
Да, я пьян, но за слова свои отвечаю — у меня есть семья, жёнушка, к которой я уже лет пять не дотрагивался, а ей этого и не надо, и никогда по-настоящему не было нужно, как только детей умудрились зачать.
— Так, ты пришёл ко мне удовлетворить своё скотское желание…
От последних грубых слов Фроси, взгляд Марка прояснился, облокотившись о стену в прихожей, он несколько раз смерил её тяжёлым взглядом сверху до низу и обратно:
— Для удовлетворения своих скотских желаний, я всегда могу найти объект и попроще…
Марк приосанился и опять сделал шаг по направлению к Фросе:
— Пойми и прими это, как сложившийся факт, я влюбился в тебя, как последний дурак, ни одна женщина до сих пор не вызывала у меня такого влечения…
— Послушай меня Марик внимательно, если ты, конечно, в состоянии понимать сказанное тебе.
Я не люблю пьяных, особенно, таких омерзительных, как ты сегодня.
Если ты отвечаешь за свои слова и поступки, приходи завтра, и повтори хотя бы эти последние слова, что ты сейчас мне наговорил.
Ты, умеешь читать души людей и моя для тебя не секрет, догадаться было не сложно, что ты мне далеко не безразличен, даже дочь моя это сразу заметила, но я не шлюха и не игрушка для развлечения.
Так вот, я уверенна в том, что смогу обуздать свои расшалившиеся чувства и тут же порву с тобой всяческие отношения.
Поверь, у меня на это хватит душевных сил, но забавляться собой не позволю…
Марк, оторвался от стены и по-прежнему шатаясь, понурив голову пошёл к двери и уже открыв её, тихим виноватым голосом, попросил:
— Вызови, пожалуйста, такси.