Фрося улыбаясь, положила телефонную трубку на аппарат: что на меня вдруг нашло, такое сотворила, теперь надо расхлёбывать, как поведёт себя сейчас при встрече Марк, как самой вести себя с ним…
Ладно, первым делом в душ, он же скоро заявится, а я в ночнушке, даже зубы ещё не почистила.
Фрося заметалась по квартире, приняв душ, посушила волосы в духовке, чуть мозги не спалила, надела новый французский бюстгальтер, ажурные колготки и новую голубую кофточку, жаль, юбка уже не новая, не модная какая-то, белые туфельки на шпильке и к зеркалу, надо расчесаться, глаза подкрасить, так подвела губы, духи…
Ах, уже звенит дверной звонок!
Фрося поспешно открыла дверь и сразу же попала в крепкие объятья мужчины.
Губы Марка нашли только что подкрашенные губы и впились требовательным жадным поцелуем.
Руки женщины обвили шею мужчины и она приникла всем телом, принимая с наслаждением пылкие ласки блуждающих по груди, животу и бёдрам шаловливых рук Марка.
Отвечая на сладкие поцелуи и ласки, Фрося невольно думала, а зачем я так тщательно наряжалась…
Марк подхватил Фросю на руки и понёс в спальню:
— Дурачок, я тяжёлая…
— С такой ношей я готов и на Эверест подняться.
— Куда?
— На самую высокую гору в мире.
Марк положил Фросю на кровать, покрывая бесконечными поцелуями лицо и шею.
Фрося ероша пальцами мужчине густые волосы, сквозь смех говорила:
— Я так тщательно наряжалась к твоему приходу, а ты даже не взглянул на меня.
— А, вот сейчас и посмотрю…
Марк оторвался от поцелуев и сверху с вожделением посмотрел на лежащую возле него женщину.
Пальцы мужчины медленно стали расстегивать одну за другой перламутровые пуговицы на кофточке и взору предстали нежные кружева бюстгальтера, под которым быстро поднимались и опускались в такт порывистому дыханию пышные груди.
Фрося вдруг оттолкнула мужчину, резко поднялась на ноги и порывистым движением сорвала покрывало с кровати:
— Раздевайся быстрей, я этого момента ждала больше восьми лет.
И с двух сторон кровати на пол полетели юбка и брюки, кофточка и рубаха, колготки, носки и трусы…
И они смеясь, нырнули голышом с двух сторон под одеяло, жадно приникая телами друг к другу, снимая мгновенно стеснение и неловкость от первых прикосновений обнажённых тел.
Одной рукой Марк обнимал Фросю за шею, пропуская между пальцами густые пряди шелковистых волос, а вторая его рука обследовала тело, скользя по бархату кожи:
— Фросенька, я ведь вчера, когда вернулся домой, чуть с ума не сошёл от горя, что своим идиотизмом навсегда отпугнул от себя такую желаемую женщину.
— Да, мне было обидно, ведь я тебя действительно ждала, начиная с гостиницы в Вильнюсе, ты мне казался героем из иностранного фильма, а тут завалился обычный пьяный мужик, и захотел походя овладеть моим телом, а оно без души у меня мёртвое.
— А сейчас живое?
— А, ты проверь…
И Фрося откинулась на спину, увлекая за собой мужчину.
Ноги женщины чуть раздвинулись и приподнялись в коленях.
Рука Марка погладила бархатистую кожу внутренней части бёдер и чуть сжала курчавый островок, большим пальцем проникая в верхнюю часть лона.
От этого смелого движения Фрося вначале замерла, а потом бутон раскрылся и потянулся на встречу проникновению.
Пальцы Марка нежно раскрыли полностью истекающий влагой цветок и с губ женщины сорвался невольный стон, руки её заметались по мускулистым плечам мужчины, бёдра неистово отзывались встречными движениями на поглаживания пальцев, и в этот момент Марк приподнялся и резко вошёл в изнемогающую от желания плоть Фроси.
И, два тела слились в ритмичном танце, в танце любви двух жаждущих этого соития партнёров…
Фросины гормоны много лет находящиеся в спячке, мгновенно проснулись, жар лавой обрушился на низ живота и она, выгнувшись дугой, застонала, непроизвольно уходя на высокую ноту.
Вцепившись зубами в плечо мужчины, она вся распласталась под ним, сотрясаясь от бурного оргазма, в этот кульминационный момент тот резко вышел из неё, и прижался вздыбленным жезлом к животу женщины, орошая его обильным семенем.
Не насытившись, столь быстрым актом партнёры, не хотели выпускать друг друга из кольца объятий, порывисто дышали…и, вот, наконец, их губы нашли друг друга, и слились в благодарном нежном поцелуе.
Вначале они разомкнули уста, затем объятья и счастливый мужчина сполз на бок с тела женщины, примостив голову на её пышной груди:
— Марик, а зачем ты так сделал, разве в меня тебе было бы неприятно?
— Фросенька, а ты не боишься залететь?
Краска прихлынула к лицу женщины, деревня и есть деревня, не хватало ей на шестом десятке лет забеременеть, и при этом от женатого мужчины:
— Спасибо тебе, Марик, я совсем потеряла голову, а ведь мне, как никому надо остерегаться, почти каждый мой контакт с мужчиной заканчивался беременностью.
И она заливисто засмеялась.