Через два часа за Фросей зашёл дежурный милиционер и вывел её из камеры, в коридоре поджидали два конвоира.
Один из них попросил Фросю протянуть вперёд руки и тут же заключил их в наручники.
В таком жалком виде Фросю грубо втолкнули в машину, сопровождающие её конвоиры уселись по обе стороны и они поехали.
Фрося не плакала и не обращалась к богу, она не проклинала свою злосчастную судьбу, Марка втравившего её в мир незаконной коммерции, себя, что не смогла противостоять лёгкой наживе и шикарной жизни… она проклинала Советскую власть.
Фрося с горечью вспоминала отсидевших без всякой вины в Советских лагерях Степана, Алеся, маму Клару и, конечно Семёна, вынужденного по вине той же Советской власти стать вором и получить в юные годы длительный срок, и списать собственной кровью преступление перед государством, на которое его толкнула та же Советская власть.
Вот теперь её везут в тюрьму и, что будет дальше неизвестно, как повернётся следствие, что на неё накопают, хотя и та сумма денег и украшения, что у неё изъяли, похоже, потянут на срок, но надо ведь ещё дожить в тюрьме до суда.
Хорошо ещё, что большую часть денег и украшений, не говоря уже о валюте, они спрятали на даче и что-то у Мираба.
Сможет ли она когда-нибудь получить эти деньги от бандитов, трудно сказать, но лучше пусть они пропадут, а иначе, если бы обнаружили их при обыске, то стало бы намного сложней отвечать на провокационные вопросы следователя, и, так натерпелась изрядно.
Всё, не стоит даже о них вспоминать, дальше в болото они точно не утащат, а вот дача сейчас не кажется надёжным местом, если обнаружат там её заначки, то могут легко подвести и под расстрел.
Фу, ты, до чего могут довести мрачные мысли, хотя допросом у следователя она осталась довольна, на её взгляд, она выбрала правильную линию поведения и не похоже, чтобы где-то прокололась.
Наверное, уже вернулся Сёмка, боже мой, какая страшная картина ему предстала и как он, узнав о произошедшем, и где сейчас находится мать, болезненно переживает за её судьбу.
Соседи, конечно же, ему всё рассказали, какая стыдоба, а мальчишке надо идти в институт, как на нём скажется её нынешнее положение, если её осудят, то тогда точно за границу на соревнования не выпустят.
Одна мысль перескакивала на другую и она даже толком не заметила, как подъехали к высокому забору с колючей проволокой наверху, как открылись массивные ворота и они въехали на территорию тюрьмы.
Ей пришлось претерпеть ряд унизительных процедур пройти тщательный осмотр вплоть до интимных мест, вымыться хозяйственным мылом и надеть на себя казённое грубое нижнее бельё.
И вот, её ведут по длинным тюремным коридорам под конвоем двух хмурых охранников.
Перед ней открываются двери, а потом с лязгом за ней закрываются.
Она должна была идти до самой камеры, держа руки за спиной, хорошо ещё, что сняли наручники.
Наконец её подвели к одной из камер, которая, по всей видимости и станет её временным пристанищем.
Дежурный охранник по этому коридору с лязкгом повернул большим ключом в замке, резко распахнул дверь и небрежно подпихнул в спину Фросю, и она оказалась в душном, насыщенном всякими противными запахами помещение, которое теперь ей станет на какое-то время домом.