Фрося ехала по перегруженному в этот час машинами шоссе и ощущала в душе такое смятение чувств, что непроизвольно сама себе улыбалась.

Это же надо, бабе уже за шестьдесят, а волнуюсь, как школьница, которую пригласили на первое свидание.

Чтобы отвлечь мысли от предстоящей встречи с Олегом, проиграла недавний разговор с Карпекой — тот согласился принять Настю на работу на тех условиях, которые подходили подруге.

Фрося осталась этим весьма довольна, хорошо, когда рядом будет человек, на которого можно положиться, как на саму себя.

На Настю она полагалась полностью, ещё бы, ведь эта женщина первой пришла к ней на помощь, когда она оказалась в той страшной тюремной камере, вспоминаешь и жуть берёт.

Тут же сама себе усмехнулась, а вот не наука, опять наступаю на те же грабли, полезла в противозаконные авантюры, придуманные Валерой.

Когда-то живя в Поставах на собственном хозяйстве, умудрялась ловко зарабатывать и копить, а теперь умеет только тратить.

Страшно кому-то рассказать, какие были у неё сумасшедшие деньжищи после отъезда Марка, а, как они быстро тают.

Вот, куплю новенькую машину и останутся крохи, хотя в том пакете, зарытом на грядке почти шесть лет назад, находится, по всей видимости, не малая сумма.

Смешно сказать, она не знает даже приблизительно сколько бабок в той заначке, ведь раскидывал эти деньги по даче Сёмка, а когда перепрятывала времени пересчитать у неё не было никакого.

Ладно, возле Карпеки её миссия в основном сводится к роли курьера, а лишняя сотня-другая за эти хлопоты совсем не будут лишняя.

Она прибыла к зданию аэропорта, когда часы показывали шесть тридцать, припоздала, но это заранее обговаривалось.

Глаза сразу же стали отыскивать статную фигуру лётчика, но среди снующих вокруг людей, она его не находила.

Вышла из машины и двинулась в сторону ларьков, где они впервые повстречались.

Женщины в белом переднике продающей пирожки на месте не оказалось, как, впрочем, и Олега, но это её не задело, ведь они договорились, что каждый из них подождёт другого, всякое может случиться, она была в дороге, он на службе.

Вдруг большие и мягкие ладони закрыли ей глаза, и она тут же вспомнила, как когда-то в Питере, так неожиданно напугал её Виктор.

Как же это было давно и она, вспомнив ту давнюю историю, вдруг рассмеялась — вот, был когда-то моряк, а теперь у неё лётчик.

От неожиданного её смеха, мужчина опустил руки, но Фрося не повернулась к нему, а облокотилась спиной о широкую грудь и прошептала:

— Олежка, обними меня покрепче и долго, долго не отпускай.

Сильные руки тут же обвили тело женщины.

Она повернула голову в сторону и тут же поймала холодные губы Олега на своих замёрзших.

Конец февраля ещё вовсю дышал морозом, падали мягкие снежинки, а Фрося уже давно развернулась лицом к мужчине, полностью отдаваясь сладкому уже забытому ощущению поцелуя.

Наконец, Олег оторвался от губ Фроси и в свете стоящего рядом фонаря, всмотрелся в её сияющие глаза:

— Фросенька, у меня такое чувство, что я ждал тебя всю жизнь, чтоб утонуть в этих необыкновенных сапфировых колодцах.

— Олежка, а зачем ты так долго ждал, лучше бы ты меня раньше сам отыскал, а то я всю свою жизнь находила того, с кем приходилось быстро прощаться.

— Фросенька, а давай не будем вспоминать о прошлом, ненадолго отойдём и от настоящего, а подумаем о нашем ближайшем будущем.

— Ой, и правда, я по дороге сюда у ушлых ребят достала нам два билетика на ледовое ревю, с участием олимпийского чемпиона Уланова, помнишь, он с Ириной Родниной катался.

— Помню, помню, кто этого не помнит. А во сколько начало?

— Да, нам надо поторопиться, начало в восемь.

— Фросенька, а ведь мне ещё надо в гостиницу устроиться, я только через три дня улетаю.

— А зачем тебе в гостиницу, у меня есть свободная комната сына, он в Новосибирске сейчас живёт, его туда по распределению после МВТУ отправили, в ней я тебе и постелю.

Олег взял в ладони прохладное лицо Фроси и опять вгляделся в широко распахнутые на встречу бесхитростные глаза.

Он смотрелся в них и будто что-то обдумывая, молчал, а потом выдохнул.

— Поехали.

Мужчина поднял стоящий возле ног не большой чемоданчик и зашагал рядом с Фросей к её автомобилю.

— Фросенька, а пирожков я не купил, сегодня их что-то здесь не продают.

— Ерунда эти пирожки, в Лужниках есть хороший буфет, угостишь бутербродом с чёрной икрой.

— Конечно, угощу, только, когда это ещё будет.

— А, вот поспешим и перед началом представления успеем перекусить, а потом я тебе у себя дома яичницу пожарю, на неё я большой мастер, это мой основной и любимый ужин.

Они, действительно, успели выпить кофе с бутербродами, а потом посмотреть замечательный концерт на льду.

Подобные представления в последние годы стали весьма популярными во всём мире, и многочисленные зрители с удовольствием приветствовали фигуристов в новом для них артистическом жанре.

Только около одиннадцати вечера, возбуждённые красивым зрелищем Олег с Фросей попали в встретившую их теплом и уютом квартиру.

Женщина быстро познакомила Олега с расположением комнат, завела его в спальню Сёмки, наказав располагаться без стеснений, а сама отправилась в свою спальню переодеться.

Скинув верхнюю одежду, она задержалась в бюстгальтере и трусиках напротив зеркала — давно уже так не рассматривала внимательно своё отражение, ведь за последние пять с половиной лет возле неё рядом не было ни одного желанного мужчины.

Нет, не правильно было бы сказать, что они не вились вокруг неё, вились и ещё как, но сердце после отъезда Марка будто напрочь выстудилось. Не хотелось впускать чьё-то мужское присутствие в непосредственной близости возле своего тела.

Она смотрела на своё отражение и хмурилась — что подруга, а сейчас уже готова?

А надо ли это тебе? А, что потом?

Да, плевать, в конце концов, что потом, надо думать, что сейчас, а сейчас — грудь в бюстгальтере смотрится очень даже не плохо, живот не слишком отвис, ну, конечно же, чуточку всё-таки отвис под натиском лет и жирка, но с этим ещё можно побороться, ноги по-прежнему стройные, никакого целлюлита и вен, да и задница не болтается на ляжках, хотя малость крупновата…надо взяться за себя, ну, ничего, дача всё исправит.

Приблизила лицо к зеркалу — чёрт, без очков даже мордашку тяжело разглядеть, за то без них морщин не видно, хотя, конечно, есть, но хорошие крема не способствуют быстрому одряхлению кожи.

Вот дурочка, в соседней комнате молодой красивый мужик дожидается, а я тут своё изображение изучаю, будто замуж собралась.

Нет, халат для первой встречи в интимных условиях вещь не подходящая, накину всё же платье и даже туфли обую, а то буду выглядеть перед Олегом словно шлюха-надомница.

Фрося зашла в зал, где в кресле расположился мужчина с влажными после душа волосами, одетый в добротный импортный спортивный костюм и с книгой в руках.

— Фрося, прости, но я без твоего разрешения воспользовался удобствами ванной комнаты и твоим полотенцем, мне было как-то неудобно нахально вторгаться в твою спальню.

— Олежка, я восторгаюсь тобой, молодчина, что не растерялся, ты сделал всё правильно, а я квочка, вот тебе комната, сиди и жди не расторопную хозяйку.

— Да, ладно тебе Фросенька, обличать себя в не существующих грехах, пойдём уже на кухню или ужин у нас отменяется…

— Что ты, конечно нет.

И она, ухватив мужчину за руку, стремительно повела за собой на кухню.

Пока женщина копалась в холодильнике, лётчик быстро накинул на себя передник хозяйки и стал к разделочному столу.

— Так, сало есть, томатная паста тоже, ну, чисти луковицу, я тебе сейчас приготовлю нашу лётчицкую яичницу. Не возражаешь?

— Нисколько, готовка еды не мой конёк, всю жизнь несусь бегом, некогда было разносолами заниматься, а теперь для себя одной и не хочется.

Не прошло и четверти часа, а на столе скворчала аппетитная яичница. Фрося выложила на тарелочки маринованные огурчики и грибы, выставив на центр бутылку армянского коньяка.

— Фрося, это твой любимый напиток?

— Я вообще-то не падкая до алкоголя, но при случае, предпочитаю, именно, этот коньяк.

— Что ж, придётся и мне подсесть на него, я ведь, как ты говоришь, при случае, обхожусь водочкой.

Мужчина ловким движением открыл бутылку, разлил по рюмкам коньяк и, подняв свою, посмотрел на Фросю.

— Ну, вот, теперь за наше настоящее…

Фрося тут же перебила его:

— Олежка, давай сегодня только и будем пить за настоящее, не будем вспоминать о прошлом и загадывать на будущее.