Галка жила на окраине Москвы у чёрта на куличках, больше часа им понадобилось, после того, как оставили там Валеру разбираться со своей уже отошедшей от гнева подругой, добираться оттуда до дома Фроси.

Поездка на такси казалась бесконечной, но вот, наконец, они очутились в долгожданном тёплом уюте Фросиной квартиры.

Не сняв, даже верхнюю одежду, Олег тут же в прихожей впился жадным поцелуем в губы столь желанной им женщины, которая совсем не сопротивлялась этому натиску, а более того, сама приоткрыла рот для более чувственного восприятия, обвив крепко руками шею мужчины.

Когда их губы разъединились, и дыхание немного восстановилось, Фрося ласково провела ладонью по лицу предполагаемого нового любовника.

— Олежка, ты заставляешь меня почувствовать себя в роли юной глупышки, подающейся на совращение зрелого мужчины.

Давай пока не будем спешить, я обещаю тебе, что ты сегодня от меня получишь всё сполна, о чём намекал не двусмысленно в ресторане, а мне так хочется сейчас, просто твоего внимания, и горящего взгляда, и этих жарких поцелуев.

Признаюсь, тебе честно, что при наличии у меня кучи детей и дожив до своего, скажем прямо, не молодого уже возраста, я осталась очень и очень недолюбившей, и если бы не ты, то, наверное, спокойно состарилась бы, находя радости совсем не в любовных утехах.

— Фросенька, ведь ты ничего не знаешь о моей жизни, и я пока не готов, о ней тебе рассказать, но тоже признаюсь честно, любовных утех у меня в ней было не много.

— Олеженька, а мы можем обо всём этом разговаривать не в прихожей? Я в своей шубе уже вся изжарилась.

Мужчина смеясь, помог ей скинуть верхнюю одежду, сапоги, и сам разделся, и разулся, затем они прошли прямиком на кухню.

Фрося поставила на кухонный стол пакет с недопитой бутылкой коньяка и с ресторанным цыплёнком табака.

— Олежка, ты может быть остался голодным и хочешь выпить?

— Фросенька, действительно, голодный и хочу выпить, только голод мой другого свойства — я жутко изголодался, глядя на тебя, и безумно хочу напиться твоей любовью.

— Ну, всё, думала попить чайку с мороза, но придётся греться другим напитком, любовным.

И она, смеясь, ухватила за руку мужчину, и увлекла его за собой в сторону спальни.

Прошло почти шесть лет с того момента, когда тело Фроси ощущало на себе и в себе любимого мужчину.

За эти годы она отвергала любые ухаживания за ней, никто не мог внешне и характером заменить ей Марка, а просто отдаться какому-то самцу, ради удовлетворения его и своей похоти, она не могла, а главное, не хотела.

Фрося давно приучила себя к мысли, что все её сексуальные утехи уже позади и нисколько от этого не страдала, у неё была упорядоченная жизнь, хорошо обеспеченное материальное настоящее и будущее, и определённый круг знакомств, интересов и привычек.

Она свыклась с тем, что любимая дочурка находится в недостижимой для неё дали, что старший сын отдалился настолько, что редкие встречи с ним приносили больше разочарования и желание побыстрей распрощаться.

Так, в последнее время сложилось, что её сыновья, Андрей и Семён, постоянно находятся в сфере её внимания, но и эта связь с сыновьями теперь не кажется прочной, хотя до недавнего времени даже представить себе не могла, что её младшенький, её Сёмочка будет избегать материнского взгляда, можно подумать, она ему враг и желает чего-то дурного.

Ну, не пара её любимцу Таня.

Её мальчик ещё такой молоденький, у него ещё вся жизнь впереди с женитьбой, с собственными детьми и прочая семейная кутерьма, а пока ведь у него открытая дорога в науку и карьерная перспектива.

Все эти мысли бродили в её голове, пока она скидывала с себя наряды и украшения, принимала душ и, облачалась в домашний халат, и только, подходя к своей спальне, настроилась на мужчину, который поджидал в её постели.

Да, она принципиально гнала от себя мысли о том, что должно скоро произойти в объятиях нового мужчины.

Фрося заставила их работать совсем в другом направлении, она их откровенно боялась.

Олег, первый мужчина после Марка, пробудившей в ней интерес и желание, но, что будет дальше после этой встречи… Да, об этом думать, она катастрофически боялась.

Фрося от дверей спальни смотрела на мужчину, который, полусидя в кровати, натянув до подбородка одеяло, не сводил с неё глаз.

— Олежка, со мной что-то не так?

— С тобой Фросенька, всё, как раз хорошо, выглядишь в этом халатике ошеломляюще сексуально, а вот со мной или по отношению ко мне, у тебя далеко не всё так.

— С чего ты это взял?

— Да, судя потому, как ты не спешишь в мои объятия.

Фрося выключила верхний свет, скинула халат и решительно скользнула под пуховое одеяло.

Она приникла обнажённым телом к жаждущему её мужчине, опустив голову к нему на грудь, и притихла.

Какое-то время они оба лежали без движения, опасаясь нарушить это хрупкое равновесие, но вот руки мужчины легли к ней на плечи, нежно поглаживая бархатистую кожу и шёлковые волосы.

Затем, он мягко перекатил Фросю на спину и начал жадно целовать в губы и шею, в то же время, изучая руками её, не потерявшее с годами сексуальной привлекательности тело.

Большими, сильными и в то же время, мягкими ладонями приподнял пышные груди и начал поочерёдно целовать чуть оттопыренные соски, то, покусывая их, то, обводя по контуру языком, то, опять целуя.

Фрося лишённая возможности проявить инициативу, не мешала мужчине наслаждаться своим телом, сама, получая от этого невероятное наслаждение, хотя всё её естество уже готово было принять в себя то, что сможет напоить её восторгом любовных утех, соки обуреваемого её влечения заполнили пространство между ног, которые непроизвольно раздвинулись, предвосхищая желаемое соитие.

Каким-то непонятным образом она почувствовала, что Олег не является опытным любовником, каковыми были Семён и Марк, которые с первого прикосновения давали понять женщине, когда любовная игра перейдёт к главному составляющему, но она почему-то опасалась проявлять инициативу, она боялась вспугнуть Олега своими решительными действиями и сдерживала их до спазм груди, пока из её рта не вырвался сладкий на высокой ноте стон.

Олег перенёс на неё своё крупное мускулистое тело, и она почувствовала упирающиеся в её ляжки готовое к бою мужское достоинство.

Дальше сдерживать себя у Фроси уже не было никакого терпения, она широко раздвинула ноги, колени приподнялись, и таз непроизвольно начал движения на встречу тому, что ворвётся в её истекающее любовной негой лоно, и удовлетворит, наконец, нестерпимое, долго таившееся в ней желание.

Пальцы мужчины нежно раздвинули сочащиеся влагой половые губы и Фрося почувствовала, как в неё резко вошла обуреваемая непреодолимой страстью твёрдая плоть мужчины.

Оба на какие-то доли секунды замерли, а затем началась бешеная пляска тел, сопровождаемая прерывистым дыханием и эротичными стонами женщины на высоких нотах.

С рыком зверя, поймавшего в свои лапы добычу мужчина сделал последних несколько судорожных толчков и Фрося почувствовала, как горячее семя оросило её без того пропитанное любовным нектаром не до конца ещё удовлетворённое, лишь растревоженное после долгого перерыва пылающее лоно.

— Фросенька…

Не сказал, а выдохнул мужчина.

— Что мой хороший?

— Фросенька, прости меня торопыгу, у меня так давно не было связи с женщиной, что я не в силах был сдержаться.

— Дурачок, ты разве уже уходишь.

И Фрося улеглась своими пышными полушариями грудей на покрытую густой чёрной порослью грудь Олега.

— Ого, какой ты мохеровый.

— Прости, забыл свитер снять.

И оба рассмеялись.

Руки мужчины снова побежали по телу Фроси, но она его остановила:

— Глупенький, куда ты так спешишь, у нас ведь, по крайней мере, вся сегодняшняя ночь впереди.

Давай выпьем по рюмочке коньяку, говорят этот напиток оказывает на любовников очень плодотворное влияние.

— Радость моя, неужели ты думаешь, что я с тобой нуждаюсь в дополнительных средствах для повышения своей потенции.

— Не знаю, не знаю, это тебе ещё предстоит сегодня доказать, а пока я не хочу, чтобы мы отдавались друг другу впопыхах, ведь и ты признался, что давно у тебя не было связи с женщиной, а я если бы не ты, то, наверное, до конца жизни уже бы и не узнала этой женской радости, потому что без влечения к мужчине, я отдавалась только одному.

— Тебя насиловали?

В голосе у Олега почувствовалась глубокая жалость к Фросе.

— Ты, только не смейся, но это был мой первый муж, от которого я и понесла, не испытывая к нему никаких любовных чувств.

Ах, не хочу сейчас об этом, может быть когда-нибудь я тебе о своей жизни расскажу какие-нибудь подробности, начиная с того, как восемнадцати летнюю девчонку принудили к свадьбе с не любым человеком.

— Фросенька, ты сплошная загадка.

— Олеженька, я тоже не скажу, что ты для меня открытая книга.

И выскочив из-под одеяла, она побежала в ванную.