Утром Фросе с Олегом совершенно не осталось времени на разговоры.

Они после звонка будильника задержались на несколько минут в постели, где предались сладкому совокуплению, и теперь в спешке собирались, чтобы вовремя выйти из дому.

Не успев позавтракать, выскочили на мартовский утренний морозец и уселись в машину.

— Фу, Олежка, ты мне больше такие гонки не устраивай, если бы встали в пять, то я бы успела тебя ещё в аэропорт завезти, а так только доставлю до автобуса.

— Фросенька, а я ведь особо не спешу, ещё парочку часов мне придётся свою команду поджидать, просто не хотелось одному покидать твою квартиру.

— Ой, совсем забыла спросить, сегодня Валера не выпишет случайно мне командировку, сапожки подкинуть к тебе, тогда смогли бы ещё раз увидеться?

— Нет, не выпишет, март ведь на дворе, о каких сапогах уже может идти речь.

— Олеженька, всё это полная ерунда, в следующий раз, надеюсь, тебя порадовать более стоящим товаром, главное, что меня волнует, так это то, когда ты вновь будешь в Москве, а, следовательно, в моих объятиях.

— Ах, это не от меня зависит, сам об этом только и мечтаю, может быть, когда я буду тебе звонить, то уже буду знать, расписание на ближайшие рейсы.

Они понимали, что не те слова произносят друг другу, не так себя ведут, как хотелось бы, но от понимания того, что кольцо объятий разомкнулось, что скоро их разделит пропасть под названием, ожидание и расстояние, и от этого оба ощущали сковывающий душу не приятный холод.

В обеденный перерыв Фрося вместе с Настей поехали к ЦУМу.

Подруга получила подробный инструктаж и со своей неизменной безразмерной, но пока пустой сумкой вышла напротив огромного торгового центра.

Фрося проехала дальше и остановилась на условленном месте за полтора квартала от магазина, куда Настя должна была допереть товар, полученный от Ани.

На всё про всё, у них был в наличии всего лишь один час обеденного перерыва и Фрося, сидя за рулём своей машины, заметно нервничала, но не столько от нехватки времени, сколько за расторопность подруги.

Ведь та, впервые вышла на такое задание, и она очень за неё волновалась, а, как известно, время в ожидании тянется ужасно медленно.

Наконец, в боковом зеркальце она увидела Настю, которая с заметным трудом, перебирая из одной руки в другую, тащила заветную сумку.

Ей стало ясно, что операция прошла успешно.

Фрося резко дала задний ход, остановилась возле уставшей женщины и отворила заднюю дверцу автомобиля:

— Настюха, прыгай.

Та буквально кинула на сиденье сумку, села рядом и выдохнула:

— Фу ты, господарушка моя, я баба привычная тяжести таскать, но тут я тебе скажу груза столько, что на двоих с лихвой хватило бы.

— В следующий раз скажу Аньке, чтобы с ума не сходила, нам всё равно за одно воскресенье всё это барахло не загнать.

— Фросенька, а я ведь даже не знаю, что там, ведь она забрала у меня сумку и деньги, а потом позвала к дверям, я ухватилась за ручки своей торбы и поволокла, не оглядываясь.

Вначале шла с улыбочкой, как ты мне велела, а потом чуть кишки от тяжести не лопнули.

Фрося видела, что, не смотря на все причитания, подруга её очень осталась собой довольна — важное задание успешно выполнено.

Фрося примчалась к ателье буквально за пять минут до окончания обеденного перерыва.

Перетащили сумку в багажник и запыхавшиеся в нужную минуту заняли свои рабочие места.

Не успели ещё толком начать работать, как Фросю вызвал в свой кабинет заведующий.

Фрося вошла и сразу же обратила внимание на внешний вид друга.

— Валера, что с тобой, выглядишь, краше в гроб кладут?

— Фросенька, полный alles kaputt…

Фрося не задавала вопросов, а внимательно смотрела на помятое лицо, на опухшие глаза в красных прожилках и на ещё больше дёргающиеся в нервном тике, чем обычно, плечи.

— Представляешь, восьмого я вырвался из дому и поехал поздравить Галку.

Ну, там мы малость выпили, и я решил сделать ей подарок, дал прокатиться на своей новой машинке…

— Что милиция заграбастала? Ведь у неё нет прав, да, вы к тому ведь ещё были пьяными…

— Тут бог миловал, а чёрт попутал в другом — когда она разворачивалась во дворе, не вписалась и врезалась бампером в мусорный ящик…

Фрося зажмурилась:

— Сильно побила?

— Сильно, не сильно, но побила, ремонта рябчиков на пятьсот.

— Ничего не скажешь, влетел.

Валера, ты ведь уже взрослый мужик, вроде такой ответственный, а позволяешь себе подобные детские шалости.

— Фрося. не надо меня воспитывать, сам понимаю задним умом, натворил себе проблем, но это ведь не полная катастрофа, только жаль машинку, её, конечно, починят, уже утром забрали в мастерскую, но всё равно, она уже теперь не новенькая.

— Валера, у тебя ко мне дело?

— Да, и очень важное, а точнее просьба — ты не могла бы на время одолжить мне свою старую машину, сама понимаешь, с моей ногой я далеко не разбегусь, а дел выше крыши.

— Валера, я же тебе говорила, что отдала её своим сыновьям в пользование.

Они, правда, вчера улетели, но я знаю, где машина находится, хотя у меня нет от неё ключей.

Мужчина обхватил голову руками:

— А, я так на тебя рассчитывал…

— Подожди, может ещё не всё пропало, ведь ребята кинули машину возле дома Тани, возможно, и ключи ей оставили, надо позвонить.

— Позвони Фросенька, позвони, выручай дружбана.

— Валерочка, а, что мне ей сказать на счёт будущих заказов?

— Фрося, дорогуша, какие заказы, весна в разгаре, Наумчик уже босоножки начал кроить, модель, что надо, полетят, как горячие пирожки, но, сама понимаешь, Таня тут не удел.

Теперь ближе к осени с ней свяжемся.

Она закусила губу, вот девчонка влипла, так влипла, осталась без халтуры и постоянной работы, завлекли и бросили, и главная вина на Фросе, ведь это она её туда втравила.

— Валера, иди прогуляйся, покури с мужиками, а я поговорю с Танюхой по телефону, плохо всё получилось, очень плохо.

— Фрося, не смотри на меня, как «Ленин на буржуазию», я её с работы не выгонял и постоянную халтуру не обещал.

Буквально после первого гудка Таня подняла трубку.

— Привет Танюха, наверное, не моего звонка ты ожидала.

— Ой, Ефросинья Станиславовна, здравствуйте, я жду звонка от Сёмы, у них ведь уже вечер, волнуюсь, как они долетели и, что у него слышно на работе.

В предчувствии не хорошего у Фроси заныло сердце:

— Таня, а, что у него на работе, чего ты волнуешься?

— Простите, пожалуйста, но я не могу с вами разговаривать на эту тему, с меня Сёма взял слово…

Фрося услышала в трубке хриплый детский кашель и плач ребёнка.

— Таня, у тебя детки заболели?

— Да, и при том, обе сразу, температура, кашель, а у малышки, похоже, ещё ушки болят.

— Как же ты, там с ними перебиваешься, есть кому хоть в аптеку сбегать и продукты поднести?

— Не волнуйтесь, вечером мама подскочит, а пока народными средствами деток потчую, вот компресс на ушко сейчас сделаю, молоком с мёдом напою.

— Танюша, ты прости меня, я понимаю, что мой вопрос сейчас будет выглядеть неуместным, но скажи, мои ребята не оставили случайно у тебя ключи от машины?

— Оставили, ведь они не всегда будут вместе прилетать в Москву.

— Уф, сняла с моей головы эту проблему…

— Фрося, Вы хотите забрать машину?

— Да, но временно, она сейчас очень нужна нашему Валерию Ивановичу, я скоро подъеду и посигналю, скинь, пожалуйста, ключики в форточку.

— Сброшу, но вы меня простите за назойливость, а новой работы для меня не предвидится, я очень на неё рассчитываю.

Фрося закусила губу, как она всегда делала, по сложившейся давней привычке, в момент высшего душевного напряжения.

— Таня, я спрашивала у Валеры, он сказал, что новые заказы будут, не раньше осени.

Мы скоро будем около твоего дома, прислушивайся к сигналу машины.

Фрося поспешно положила трубку, но услышала напоследок тяжёлый вздох молодой женщины.