Проводив Стаса, Фрося взялась мыть посуду после их не хитрого обеда с сыном. Не зря говорят, что горе сближает, так и Стас принял близко к душе пропажу младшего брата в Афганистане. А вот Андрей, изрядно удивил мать своей холодностью и более того, он кинулся на неё с нападками, обвиняя в эгоизме и глупости, за то, что она не воспользовалась возможностью, вывезти Сёмку в своё время из Советского Союза. Андрей, разговаривая из Польши по телефону с матерью, хлестал по её и так растерзанной душе больно ранящими словами, вспомнив и про себя несчастного, лишённого отцовского присутствия при его воспитании. Хорошо ещё, что Фрося нашлась и напомнила тому о его сыне, воспитывающемся вне его влияния. Связь с Андреем после того памятного разговора, практически прекратилась. А, произошёл этот крайне неприятный разговор почти три года назад, вскорости, как власти официально объявили об исчезновении Семёна на военных дорогах Афганистана. Фрося от Тани узнавала последние новости от среднего сына, потому что тот иногда звонил невестке, чтобы выяснить, что слышно о судьбе младшего брата. Из скупых слов Андрея, они знали, что он преподаёт в Варшавском университете иностранные языки, подженился, как он выразился, на состоятельной и уважаемой пани, у которой уже двое взрослых детей. Как он заявил Тане — материальное и моральное будущее он себе обеспечил и собирается в ближайшее лето навестить сестру в Израиле. Фрося вздохнула — трудно складываются её отношения с повзрослевшим Андреем, все их совместные попытки найти общий язык периодически терпят крах. Ей бы и в этот раз смолчать, так нет, напомнила тому о сыне, воспитывающемся без отца. Из печальных дум вырвали протяжные звонки телефона, свидетельствующие о международном значении и Фрося, вытирая на ходу кухонным полотенцем мокрые руки, побежала в прихожую. Мать услышала до боли в груди такой знакомый голос дочери.

— Мамочка, миленькая, здравствуй! Как ты, там моя хорошая? Я так вчера испереживалась, не застав тебя дома.

Прошло уже четыре года, как Аня стала периодически звонить Фросе, всё же с приходом к власти Михаила Горбачёва наступили между двумя странами, если не совсем мирные отношения, то, по крайней мере, вполне терпимые. Если бы не произошедшее с Семёном, то Фрося давно бы навестила дочь в Израиле, а так, не находила она в себе душевных сил, чтобы отправится на встречу с дочерью и отдых вдалеке от дома, а вдруг понадобится её присутствие и забота о младшем сыне после его вероятного возвращения домой.

— Мамочка, что ты молчишь?

— Анюточка, жду, когда ты мне дашь слово вставить, как была тараторкой, такой же и осталась.

— Ну, тоже скажешь, тараторка, я ведь уже вполне взрослая дама, мать двоих детей, а включая Риту, то и троих.

— Анюточка, что ты мне расскажешь нового, ведь не о своём статусе взрослой женщины ты позвонила сообщить мне.

Аня засмеялась.

— Нет, мамочка, конечно, нет. Предвосхищая твои вопросы обо мне и детях, скажу вкратце, у нас всё в порядке. Эфраимчик растёт хорошим, умненьким, но очень непослушным мальчиком. У меня, к сожалению, остаётся очень мало времени уделять его воспитанию, а Рива с Майклом балуют его отчаянно, но мне приходится с этим мириться. Рива после операции на сердце сейчас чувствует себя намного лучше и по-прежнему ждёт тебя с нетерпением в гости. Майка закончила службу в армии, думала вначале остаться на сверхсрочную службу, но в последний момент решила по-иному и в этом году поступает в университет, и сама понимаешь, что на медицинский факультет. Чтобы закончить тему о молодёжи, то сообщу, что у Риты недавно родился второй ребёнок, а Меир, наконец, скоро женится и его родители на седьмом небе от счастья.

— Анюточка, а как ты поживаешь, как складывается твоя семейная жизнь?

— Ой, мамочка, не смеши, какая там семейная жизнь, когда я дома почти не бываю, вот только вчера прилетела из Штатов и сразу же позвонила тебе, а мужа не застала дома, у него учения и только через неделю заявится домой.

— Анютка, ты же была у меня такая домашняя девочка, что с тобой стало?

— Ай, не знаю мамочка, иногда мне так хочется бросить всё, упасть на диван и смотреть какой-нибудь глупый сериал, но не получается, жизнь вертит так, что отдышаться порой некогда. Мама, я через месяц с миссией Красного Креста отправляюсь в Афганистан…

У Фроси перехватило дыхание.

— Куда? Зачем? Анюточка, ты из-за Сёмки туда отправляешься?

— Да, я для этого и в Штаты моталась, меня так не хотели включать в эту экспедицию, но мы нажали на всё, что только можно было и, в конце концов, я добилась согласия от определённых инстанций, отправляюсь под вымышленным именем и под флагом другой страны. Мамочка, никаких больше вопросов, я и так тебе много сказала.

— Доченька, ведь это так опасно, я не выдержу, если ещё с тобой, что-нибудь плохое случится.

Фрося горько расплакалась, уткнувшись лицом в кухонное полотенце, которое всё время разговора с дочерью держала в руках.

— Мамочка, родненькая, не плачь, не плачь, я тебя умоляю, я найду его, чего бы мне это не стоило, я найду нашего Семечку, мы готовы любой выкуп заплатить, ты даже не представляешь, какие деньжища я собрала за эту поездку в Америке, с каким пониманием и сочувствием отнеслись к моему горю тамошние евреи, буквально все от миллионеров до бедноты готовы были пожертвовать деньги на его поиски и возможный выкуп.

— Анечка, доченька моя, найди мне моего Сёмочку, но умоляю, береги себя, береги себя, моя хорошая…