Фрося не стала сообщать о дате и времени прилёта московским родственникам.

К чему зря полошить людей, занятых своими делами, ведь она возвращалась в родной сердцу город, в котором прожила без малого тридцать лет.

До сих пор она хранила в душе любовь к Москве, к её улицам и, чего греха таить, суматохе, многолюдности и всему тому, что у Фроси было связано в жизни с этим необыкновенным городом.

Самолёт прибыл в аэропорт Шереметьево около двух часов дня, и Фрося решила, не заморачиваясь, поехать прямо в салон к невестке.

Таксист, почувствовав наживу, сразу заломил с иностранной туристки за проезд сумасшедшую цену для любой страны мира — сто долларов.

Фрося, стуча зубами от холода, всё же решила умерить аппетит наглеца:

— Ты, что долларами стены клеишь вместо обоев или решил срубить бабла на халяву с придурковатой иностранки?

Молодой парнишка в кожаной куртке на меху сплюнул в сторону с губы сигарету.

— За полтинник поедешь?

— Поеду, не буду я с тобой больше торговаться, пусть будет на твоей совести, ставь чемодан в багажник, отвыкла я уже от такого холода.

Выехав на трассу, таксист поинтересовался:

— Давно не была в Москве?

— Почитай десять лет.

— Хочешь за дополнительные двадцать баксов прокачу по нашей обновлённой столице?

— А, что, и прокати, только включи обогреватель на больший режим, десять лет мороз нюхала только из морозилки.

Парень оказался словоохотливым, а его «Опель» в хорошем состоянии, и они часик покуролесили по городу, который и, правда, произвёл на Фросю впечатление своими новыми постройками, чистотой улиц и обилием на дорогах иномарок.

Наконец, машина затормозила возле салона Татьяна.

Таксист выставил на тротуар чемодан, Фрося подала ему сто долларов:

— Молодчина, так и надо работать, ты с душой к клиенту, он к тебе с бабками.

Такси уехало, а Фрося огляделась вокруг — на неё пахнуло до спазм в сердце таким родным и понятным, что захотелось кричать от радости.

Мороз был настолько трескучим, что дальше восторгаться тем, что стоит на московском тротуаре, у неё не осталось никакого терпения и она подошла к стеклянной двери, которая при её приближении разъехалась, пропуская посетительницу внутрь здания.

В холле почти ничего не изменилось после открытия, в котором она сама участвовала больше десяти лет назад.

Быстрым взглядом обежав помещение, сразу заметила сидевшую за столом приёма Анжелу, а возле подиума Таню, внимательно смотревшую на элегантную женщину, мерившую шикарное вечернее платье. Да, модным предприятием уверенно руководила строгая хозяйка, её некогда зашуганная невестка.

Анжела подняла взгляд на посетительницу, вкатившую в их фешенебельный салон громоздкий чемодан и поначалу оторопела, а потом с возгласом изумления, устремилась к ней:

— Бабушка, бабушка, вот так сюрприз, а мы думали, что ты ещё всё находишься в Израиле!

— Здравствуй девочка, ты не поверишь, но у меня появилось такое чувство как будто я никогда от вас не уезжала, а вернулась после короткого отпуска.

— Что ты, бабушка, это тебе поначалу так кажется, вокруг всё изменилось — город, люди и жизненный уклад.

— Ну-ну, поживём-увидим.

Таня издали улыбнулась свекрови, приветственно, кивнув ей головой, и продолжила обслуживать важных клиентов.

Фрося только перекусила в самолёте и была не против пообедать, да, и побыстрей окунуться в атмосферу её Московской семьи, но не тут-то было.

Анжела занялась новыми посетителями, а Таня скрылась в подсобке, по-видимому было необходимо подогнать изделие до полного соответствия с капризами заказчицы.

Вот тебе и сюрприз — люди заняты делом и куда теперь деваться.

Анжела подбежала к Фросе, сидевшей с грустным видом в кресле.

— Бабушка, я позвонила Алесю, сейчас он за тобой приедет, ты же видишь, какой у нас завал.

— Работайте Анжелочка, работайте, я подожду Алеся.

Почти целый час Фросе пришлось ожидать внука.

За это время Таня только один раз успела подбежать к ней и на ходу чмокнуть в щёку, потому что пожаловали новые важные клиенты, которым было необходимо срочно заказать свадебное платье.

Надменная девица вовсю показывала свой необузданный норов — невеста явно была из артистических кругов.

Алесь забежал в салон и бросился в объятия к бабушке:

— Привет, вот ты даёшь, надо было предварительно позвонить и я бы тебя встретил и отвёз бы к себе домой, а здесь ведь вечная суматоха с заказчиками, салон ведь процветает.

Внук подхватил чемодан Фроси, и они вышли на мороз.

— Бабушка, я отвёз Аню к Лене и если хочешь, можем зайти куда-нибудь покушать и поболтать в спокойной обстановке.

— Ну, это дело, кишки у меня уже давно играют марш энтузиастов.

— Бабуль, какую предпочитаешь кухню — грузинскую, узбекскую, старорусскую, а хочешь, то можно и еврейскую?

— Быструю, Алесик, быструю, я умираю, как хочу кушать, главное, чтобы там было тихо и тепло.

— Ага, морозик у нас кусачий, а тихо и тепло в каждом из ресторанов, если это не забегаловка дешёвого пошиба.

Они заехали в ближайший грузинский ресторан, и Фрося заказала себе хинкали, сказалась старая любовь к пельменям.

Утолив первый голод, Фрося поинтересовалась:

— Чем Алесик, занимаешься, что-то среди популярных русских артистов я тебя не встречаю?

— А меня там и нет, как и среди крутых композиторов и поэтов, на этом поприще моя карьера не задалась.

Может пробивной силы маловато, а может быть, талантиком бог обидел.

— В талантах плохо разбираюсь, но я слышу какие бездари поют с экранов и такую они выдают нам муру, что бывает хочется уши прикрыть.

Придётся мне принять версию, что не умеешь ты локтями подвигать и на лапу дать в нужном месте и в нужные руки.

— Наверное, ты бабушка права, тебя рядом нет, а Марков, как только срубил за счёт нас солидного бабла, кинул группу, да, и поделом, кто спился, а, кто и на наркоту подсел.

Хорошо ещё, что я рано женился и не успел в эту дрянь вляпаться.

— И, всё же, чем ты занимаешься?

— Да, так по мелочам, делаю аранжировки на всякие примитивные мелодии популярного сейчас шансона и записываю для этих великих артистов минусовки.

— Хорошо на этом зарабатываешь?

— Какой там, эти же заказы от случая к случаю, выручает Анжелка, она ведь прилично получает, у них дела идут круто, моя ненаглядная тёща открыла филиалы своего салона в других городах.

Человек я в основном свободный, и бывает езжу с ними туда в командировки.

Фрося смотрела с грустью на красивое безвольное лицо внука — вот тебе и крутой музыкант.

Она с самого начала, как только появился у неё в Москве сын Андрея, поняла, что вряд ли бы он достиг успеха на другом поприще, ведь способностями деда и отца, он явно не обладал.

— Как твои родители, что слышно от моего сына?

— Отец был недавно у нас, но недолго, он вечно со мной ехидничает, а с моей языкатой свекровью так схватились, что стены от криков тряслись, он на следующий день и уехал, сказав, что ноги его больше в Москве не будет.

Он ещё продолжает преподавать в университете, живёт по его рассказам хорошо, даже мне отвалил порядочную кучку денежек.

— И ты взял?

— А, что, он же мой отец, а не чужой дядька.

— Понятно, понятно, а, где твоя маман?

— О, моя маман, это целая история — на свадьбу нашу с Анжелкой она не приехала, как и на крестины Ани, ведь я, как она выразилась, связался с шантрапой.

Дедуля с бабулей Питерские умерли, я ездил на их похороны, они, буквально, ушли один за другим с разбежкой в четыре месяца.

Маман не уделила мне и получаса на общение, только заявила, что квартиры продаёт и я от этого не получу ни копеечки.

Папа в этом отношении, куда родней и отзывчивей её.

Да, чёрт с ней, пусть она в своей Швеции захлебнётся этими деньгами, обойдёмся.

— Ну, ты оказывается свою гордость ещё не растерял.

— Иронизируешь?

Молодой человек уставился на свою бабушку.

— Ты, ведь усмирила свою гордость, когда поехала в Америку к бывшему ослепшему любовнику.

— Всё правильно Алесик, всё правильно.

Ты завезёшь меня в подходящую гостиницу и скажи, в Москве можно снять автомобиль на прокат?

— Обиделась, вижу, обиделась, ты же любишь правду-матку резать, а, как касается самой, так сразу в бутылку полезла.

Я тебе дам свою машину во временное пользование, ты всё же моя родная бабушка и хоть копеечную, по тем временам, но квартиру мне отписала, мы добра не забываем.

— Алесик, я тоже всё помню, но многого не узнаю.

— Ничего, Москва хоть и расстроилась, но для старого жителя узнаваемая.

— Да, в городе я точно не заблужусь.

Внук посмотрел на бабушку долгим взглядом, но смолчал.

— Сейчас довезу тебя до гостиницы и отдам ключи от авто, а сам доберусь до дома на такси.

Ты надолго?

— Думаю, что максимум за пять дней управлюсь, а может быть и раньше.

— А тёща говорила что-то о месяце.

— Обстоятельства Алесик, изменились и от подобного холода я отвыкла.